Глава 7

Понг проснулся от того, что курица клюнула его в ногу.

– Эй! А ну кыш! – закричал он и пнул наглую птицу.

Курица заквохтала и отлетела в сторону. Понг подтянул к себе повреждённую ногу. Птицу можно было оправдать тем, что кожа Понга так сморщилась и побелела от влаги и сырости, что его можно было принять за червяка.

Понг встал и посмотрел на другой берег реки. За серо-зелёной водой густо росли деревья. Понг посмотрел вверх. На этом берегу густо росли деревья. Не было ни города, ни зданий, ни людей. На самом деле его отнесло от Чаттаны всего на несколько миль к югу, но ему казалось, что он вступил в непроходимую глушь. Он вообразил, как тигры будут обгладывать мясо с его костей и как медленно-медленно его задушат удавы.

Что ему делать? Куда идти? Голодный желудок Понга склеился. «Наверное, Сомкит сейчас завтракает», – подумал он.

Он никогда не расставался со своим другом дольше, чем на несколько минут. От понимания того, что они теперь находятся очень далеко друг от друга, он запаниковал.

Выше по реке прогудел гудок, и вниз проплыла огромная гружёная баржа. Понг распластался в грязи. Пока он ждал, когда баржа проплывёт, он случайно взглянул на своё левое запястье. Большим пальцем он потёр тюремную метку, нанесённую ярко-голубыми чернилами, как будто пытаясь её стереть.

Всем заключённым в Чаттане наносили татуировки с названием тюрьмы. Понг и Сомкит получили свои, когда были ещё младенцами. Чернила не выцветали, потому что они были нанесены с помощью мощной Золотой сферы из офиса Правителя. Никто не мог их стереть, кроме, возможно, самого Правителя.

Если бы кто-нибудь увидел эту татуировку, то он сразу бы понял, что Понг сбежал. Когда заключённый отбывал свой срок, название тюрьмы перечёркивали и добавляли маленькую звёздочку. Без этого символа Понг был вне закона. Если его схватят, то сразу же отправят назад. Даже хуже – его могут отправить в Банглад, взрослую мужскую тюрьму. По мнению стражниц, Намвон по сравнению с Бангладом был пятизвёздочным отелем. Слова Правителя стучали в висках у Понга: «Рождённые во тьме всегда возвращаются».

Понг поёжился и потёр свои голые руки. Путешествие в мусорной корзине как никогда приблизило его к свету Чаттаны. Теперь ему повезёт, если его не арестуют.

Он не мог вернуться в город, но, если он пойдёт по течению вниз, то оно приведёт его к морю. Правитель, полиция или начальник тюрьмы не будут иметь над ним никакой власти, когда он покинет их страну. Он может сесть на корабль, который навсегда увезёт его от них, туда, где никто никогда не слышал о Намвоне и не знает, что означает его татуировка.

В книге Понг видел океан. На той картинке он был не серо-зелёным, как река. Он был синий. Голубой цвет заполнил мысли Понга, он наклонил голову и зашагал на юг.

Понг шёл по канаве вдоль дороги, чтобы всегда иметь возможность спрятаться от редкой проезжающей повозки, запряжённой волами.

Днём стало жарко и душно. Пот скатывался с крыльев его носа и затекал в рот. Он мечтал о дожде, так ему хотелось пить. У дороги ему удалось найти гроздь зелёных бананов, но к середине дня от голода ему стало так плохо, что он боялся потерять сознание.

Всё утро он подбирался ближе и ближе к небольшим горам – бугорчатым и зелёным вверху, отвесным и серым там, где скалы были слишком крутыми, чтобы на них могли расти деревья. Дорога свернула вправо, затем влево, и неожиданно горы воздвиглись прямо над Понгом. Здесь дорога разделялась. Более широкая поворачивала вправо, прочь от реки. Узкая тропинка, по которой с трудом могла пройти повозка, шла прямо к горам.

Понг нахмурился. Что-то здесь было не так. Эти немые горы, казалось, выстроились как раз вдоль реки, отделяя его от моря. Ему не нравилась идея лезть в горы, когда в животе у него нет ничего, кроме зелёных бананов. Но что, если широкая дорога не вернётся к реке? Что, если она ведёт в город? Что, если его остановят и начнут задавать вопросы? Если кто-нибудь заметит его татуировку, вряд ли у него хватит сил убежать.

Понг выбрал дорогу в сторону гор.

«Отличное решение», – сказал он себе, пыхтя и поднимаясь всё выше и выше, а река оставалась всё дальше и дальше внизу, под большими серыми утёсами.

«Просто прекрасное решение», – подумал он, когда пришла ночь и он свернулся клубком под кустом, наполовину на дороге, наполовину вне её, и когда облака, наконец, раскрылись и обрушили реки воды.

Загрузка...