Мечом и любовью

Глава 3

Нужный дом они отыскали быстро, так как перед ним толпились желающие записаться в охрану. Они болтали, делясь новостями, шутили, играли в кости, отдыхали в тени высокой каменной ограды или глазели на выступление уличного жонглёра. Тот манипулировал несколькими острыми ножами, подбрасывая их высоко в воздух и ловя за рукоятки. Алоис остановился рядом, с интересом и восхищением следя за кувыркающимися в воздухе опасными орудиями, а Ремм отправился к воротам, чтобы расспросить о новостях и условиях.

Поймав восхищённый взгляд юноши, жонглёр весело улыбнулся и спросил:

– Ловко?

Алоис улыбнулся в ответ, приблизился и, несколькими быстрыми движениями, похватал ножи прямо из воздуха. Затем изогнулся, выбросил вверх ногу и ударом носка отправил последний нож в небо. Тот взлетел выше деревьев, перекувыркнулся и стремительно полетел вниз. Когда он пролетал мимо юноши, тот вновь стремительно выбросил руку – и нож оказался в его ладони.

– Ну как, ловко? – спросил он.

– Хороший фокус, – согласился жонглёр.

– Это не фокус, это искусство… Хочешь ещё пару приёмов?

– Давай.

– Держи, – протянул он ножи жонглёру.

Юноша отошёл к стене и повернулся лицом к жонглёру.

– Бросай в меня свои ножички. Да целься получше, чтобы не промазать…

Жонглёр немного поколебался, но странный юноша настаивал, и он один за другим послал ножи в цель. Но тот, выхватив «айосец» – длинный нож-саблю, успевал их отбивать, оставаясь невредимым. Собрав разбросанные на земле ножи, рассмеялся:

– Я же говорил: целиться лучше!

Затем сорвал с дерева круглый зелёный лист, поплевал на него и прилепил к гладкому стволу. Отойдя на двадцать больших шагов, обернулся и начал бросать ножи в цель, каждый раз по-разному: сверху, снизу, упав на колено и с полуоборота. Все клинки попали точно в цель, искромсав лист в бахрому.

Вокруг раздались крики одобрения.

– Молодец, – похлопал юношу по плечу жонглёр. – Не хочешь выступать со мной?

– Нет, – довольно улыбнулся Алоис.

– Где ты такому научился?

– Дома.

– Наверное, твой учитель был настоящим мастером…

– О, да!

– Назови его имя. Может, я его знаю?

– Это моя мама, Ясса ди Варис.

– Твоя мать? – изумился жонглёр. – Наверное, это выдающаяся женщина!

– Очень выдающаяся, – усмехнулся юноша.

– Кто же она?

– Виолка.

– Виолка? Что это – звание или должность?

– Это больше, чем звание, Циркач, – вступил в разговор один из наёмников – высокий, светловолосый, с весёлыми карими глазами и открытым симпатичным лицом, лет двадцати пяти, одетый в поношенную форму королевского мечника без нашивок и регалий. – Это целая нация, каста женщин-воинов, которые рождаются с мечом в руках, поклоняются ему, как богу, с мечом и умирают. Если этот мальчик сын виолки, то я ни за что не рискну вступить с ним в поединок, потому что виолки натаскивают своих детей с пелёнок… Я слышал, что малец ещё не умеет ходить, но уже способен отрезать голову какому-нибудь бездомному псу…

– Ты слегка преувеличиваешь, но, в общем, прав, – улыбнулся Алоис. – Ты знаком с виолками?

– Знал как-то одного парня, встречавшегося с виолкой… Как тебя зовут?

– Алоис Дангерус из Ландии.

– А я Льюсид Лэм, или просто Лью. Я из Илларии. Давно в Таормине?

– Сегодня приехали.

– С матерью?

– Нет, с дядей Реммом. Идём, я вас познакомлю.

Они приблизились к Ремму, болтавшему с двумя старыми знакомыми.

– Дядя, это Лью Лэм. Он тоже из Илларии.

– Я из Эйвона, – протянул руку Лью.

– Я из Нейма, – ответил Ремм.

– Что узнал? – поинтересовался Алоис.

– Берут только опытных. Приглашают на собеседование по одному или парами. Предпочитают друзей, чтобы было меньше ссор.

– Значит, мне ничего не светит?

– Боюсь, что нет… Разве что ты убьёшь кого-нибудь, как Онеса Забияку.

– Он завалил Забияку? – удивился Лью. – Когда?

– Пару часов назад.

– Это лучшая рекомендация! – засмеялся иллариец. – Скажи, что завалил Забияку, и тебя возьмут без разговоров. Этот буян достал уже всех. Он в Таормине больше декады, и каждый день устраивал по нескольку драк, калеча и убивая без разбора. Наконец, он встретил достойного противника!

– Ты уже записался? – спросил Ремм.

– Да, меня взяли… Я жду приятелей, они внутри.

В этот момент калитка в стене открылась и вышли двое илларийцев.

– Ну, что? – спросил Лью.

– Записаны.

Лью представил друзей Ремму и Алоису. Одного, светловолосого, как Лью, но с серыми глазами, звали Айвен. Он был ровесником Лью. Второго – невысокого крепыша с жёстким ёжиком коротко стриженых волос и яркими голубыми глазами – Томис, он был старше приятелей лет на пять.

– Где вы остановились? – поинтересовался Лью.

– В «Водяном Коне».

– Мы заглянем к вам вечером, – пообещал Лью и ушёл с приятелями отмечать событие.

Где-то через пару часов подошла очередь Ремма с Алоисом. Их запустили во двор, стражник провёл в летний домик в саду, состоявший из одной комнаты с ажурными стенами, оплетёнными вьющимися цветами. В комнате стояло два стола. За одним сидел писец, а за другим расположились два пожилых господина: один, судя по одежде, купец, а второй офицер.

Окинув вошедших внимательным взглядом, офицер задержался на Алоисе.