Князь Фёдор. Меч Тамерлана

Глава 3

Липень (июль) 1382 года от Рождества Христова. Гавань Порто-Пизано

Бой на остальных галерах постепенно затих – пусть и позже, чем на нашем корабле. На одном судне схватка кипела еще минут так десять, не менее! Хотя я предупреждал ватажных голов о рабах-гребцах, люто ненавидящих господ-генуэзцев еще до начала абордажа… Ладно, где смогли, там освободили по ходу схватки, и, надеюсь, действительно серьезных потерь нам удалось избежать. Увы, в настоящий момент нет никакой возможности выяснить реальное положение дел.

Ну вот не изобрели еще повольники семафорную связь!

Но мысли о потерях не единственное, что меня сейчас тревожит, потому как на пристанях поднялась какая-то подозрительная суета. В темноте, увы, ничего не видно – ночной мрак из надежного союзника стал врагом. Что же…

– Миша, Алексей! Соберите уцелевших невольников-русичей, разбейте на десятки и поставьте на каждый голову из числа дружинных. Толмач!

Ко мне суетливо подбежал невысокий щупловатый (ну а каким еще быть после рабских харчей?) мужик с заметными залысинами на висках.

– Тебя как звать?

– Аристархом, княже.

У меня глаза полезли на лоб от удивления:

– Вот как? Кто же тебя назвал таким дивным именем? Мать или отец?

– Матушка, княже… Я не русич, я ромей. Но долгое время прожил на Руси, а после в землях адыгэ, служил в Зихийском епископате.

– Так ты священник?

Аристарх понуро склонил голову:

– Был им… До рабства.

– Понятно… Аристарх, переведи Екежу, что черкесы потребуются мне прямо сейчас. Пусть поговорит со своими – все мужи, кто возьмет в руки оружие и примет участие в бою за город, получат равную долю добычи с моими воями. А кто надумает, тот также вступит в мою дружину. Пусть соберут не только оружие, но и брони и собираются на палубе… Я посчитаю наши потери и уже тогда разобью адыгэ по стругам.

Грек согласно кивнул, после чего уточнил:

– Думаю, за Екежем пойдут все зихи. Все же он княжеского рода, а среди уцелевших черкесов есть его бывшие воины…

– Вот и действуй… Ротники! Нужно снять «тюфяки» с бортов. Хотите – вырубайте станки, но пушки нам потребуются уже сейчас!

Захваченная нами галера вооружена всего лишь шестью небольшими бомбардами – все же огнестрельное оружие пока еще не получило масштабного распространения в Западной Европе. А в морских схватках генуэзцы издревле полагаются на точность и убойную дальность стрельбы своих арбалетчиков. Более того, серьезных морских орудий на лафетах, насколько мне известно, вообще нигде нет… Так что остаются лишь небольшие пушечки, в будущем известные как фальконеты. Причем, как я понял, начать бить из них картечью фрязи не догадались, но, возможно, помимо каменных ядер они также могут использовать и раскаленные железные. В этом случае ядро работает как зажигательный снаряд.

По ходу корабельной схватки воспользоваться бомбардами генуэзцы не успели – мои абордажные команды тотчас оттеснили противника от фальшбортов. Но теперь не использовать трофейное и столь прогрессивное оружие я считаю едва ли не преступным…

– Заодно соберите весь запас болтов! Да и самострелы трофейные подбирайте, пригодятся!

Приготовления к штурму Порто-Пизано заняли не менее получаса – необходимо было посчитать своих убитых, оказать помощь раненым. В общей сложности выбыло восемнадцать человек, но это со всех четырех кораблей… А кроме того, требовалось сформировать заново команды с учетом пополнения черкесов и закрепить станки трофейных бомбард на ушкуях повольников и казачьем струге. Заодно уж и сформировать расчеты, объяснив новоиспеченным артиллеристам, как заряжать бомбарды и как стрелять из них… Короче, это просто отлично, что мы уложились всего в полчаса.

К тому же мне пришлось ждать звуковых сигналов о готовности выступить и со стороны ватажных голов. И только когда последний из них единожды протрубил в рог, я прислонил к губам собственный и дважды ответил протяжным ревом.

Сигнал к общей атаке!

Буквально десяток секунд спустя от пристани отчалила небольшая галера-фусте, силуэт которой едва различим в ночи. С заледеневшим сердцем я принялся следить за движением огоньков на корме и носу корабля, способного броситься нам наперерез и нанести немалый урон даже в одиночку! Ведь у вражеских арбалетчиков будет преимущество высоты бортов их судна, да и пушечное вооружение на фусте вполне может быть… А еще – в теории, конечно, – даже малая галера вполне может протаранить низкий борт струга надводным шпироном.

Короче, в маневренном бою мы на стругах генуэзцам вообще не соперники.

Но, слава богу, нет – вражеский корабль резко завернул в сторону от захваченных нами галер (и идущих к берегу ушкуев!), взяв курс на восток. Очевидно, в сторону уцелевшей венецианской Таны… Хотя кто знает на самом деле? Отойдут от порта как можно дальше, а там повернут на юг. Быть может, даже за подмогой пошли, хотя это и маловероятно – до Бальзамихи, ближайшей азовской колонии генуэзцев, по морю километров семьдесят, не меньше. Да и не колония это – так, перевалочный пункт с относительно удобной гаванью на месте будущего Ейска…

Следом за галерой, однако, от пристаней отчалило еще с десяток судов поменьше, также взявших курс в сторону от приближающейся к порту эскадры ушкуйников! И, примерно прикинув оставшееся до причала расстояние, я громко воскликнул:

– Давай!

Сформированные мной орудийные расчеты заранее зарядили свои фальконеты, следуя моему примеру. Так что и пороховые картузы, плотно забитые прибойниками в стволы, и связки болтов, утрамбованные в пушечные жерла, – все на месте. Разве что порох в запальные отверстия заранее не засыпали, боясь, что отсыреет от морских брызг… Но теперь я сам пробил картуз трофейным протравником сквозь запальное отверстие и насыпал сверху немного пороха.

– Зажмурили глаза… Пали!!!

Первая команда – экипажу, чтобы яркая в ночи вспышка зажженного пороха не ослепила воев, вторая – уже всем новоиспеченным артиллеристам. Надеюсь, они не слишком увлеклись с запальным порохом…

Сноп высеченных огнивом искр полетел вниз, на пушечный ствол, и тотчас раздался оглушительный с непривычки грохот! Ушкуй ощутимо качнуло на волнах, а вспышка порохового пламени больно ударила по глазам даже сквозь смеженные веки; на соседнем ушкуе вдобавок раздалась отборная брань. Раскрыв глаза, я понял, что ненадежно закрепленный станок бомбарды не выдержал отдачи выстрела и пушка запрокинулась на незадачливого артиллериста. Хорошо будет, если не покалечила…

И все же риск стрельбы себя оправдал. Россыпь «трассирующих» подпаленным опереньем болтов устремилась к причалу, и пусть часть их упала в море, а часть прошла выше человеческого роста, несколько болтов нашли свои цели, вонзившись в тела генуэзских воинов и их щиты.

А заодно чуть подсветив противника, изготовившегося встречать нас арбалетным залпом в упор.

– Суши весла! Перезаряжай «тюфяки»!

Мы открыли огонь на большей дистанции, чем выстрел из самострела, все же из бомбард болты летят куда сильнее и раза так в полтора дальше. Следовательно, необходимо реализовать преимущество нашей артиллерии прежде, чем мы окажемся в зоне поражения стрелков врага… И поскольку перезарядка наших пушек длится дольше, чем перезарядка арбалета, то единственный выход в сложившийся ситуации – просто не плыть.

Я уже не раз перезаряжал бомбарды, так что и опыта хватает, и времени мне требуется не так много – полминуты максимум. Куда меньше, чем оставшимся двум расчетам… Так что для верности я подождал еще с полминуты, прежде чем приготовить кресало, и выкрикнуть приказ:

– Пали!!!

Второй выстрел пришелся чуть точнее – я взял небольшую поправку, чтобы уложить как можно больше болтов в цель. К тому же ушкуй все одно несет волнами к берегу, пусть и не с той скоростью, что развивают наши гребцы… В этот раз куда больше болтов нашли свои цели, но большинство их бесцельно уткнулись в павезы поджидающих нас арбалетчиков. Все понятно – на причалах нам приготовили воистину теплый прием!

А ведь пока мы будем прорываться сквозь ряды стражи, генуэзцам-купцам вполне хватит времени перевести рабов в крепость, а то и вовсе их перебить…

– Берем правее, гребем к песчаной косе! Все слышали?! По цепочке передавайте! Гребем к песчаной косе, там высаживаемся!

С тоской подумал, что догадайся я взять на галере каменные ядра к бомбардам, то их убойной мощи хватило бы размочалить павезы в щепки… Но все мы задним умом крепки. Так что придется сменить точку высадки и причалить там, где генуэзцы не смогут нас встретить градом болтов. Возвращаться к кораблям за ядрами не вариант – очередные, весьма ощутимые потери времени…

Обходной маневр и так обойдется нам примерно в полчаса, не меньше. И вновь острое сожаление – будь мое войско чуть более организованным и управляемым, я мог бы направить в обход лишь часть ушкуйников, сковывая генуэзцев на причале перестрелкой и угрозой высадки. И бьюсь об заклад, что у фрязей началась бы паника, как только отряд повольников зашел бы им в тыл, перерезав путь отступления в замок!

Увы, не имея возможности отдать внятный приказ с помощью сигналов рога, да еще и в кромешной темноте, не обговорив заранее саму возможность такого маневра с ватажниками… Короче, я просто сорвал бы себе голос, пытаясь доораться до Дмитрия Шуя или кого из голов в попытках объяснить свой замысел.

Наконец мой ушкуй мягко ткнулся в сырой песок, и дружинники принялись спешно покидать судно, прыгая прямо в воду. Последовал за ними и я – прохладная вода только взбодрила разгоряченное греблей тело (и сам взялся за весло, заменив раненого гридя); некстати подумал, что в этом году все-таки искупался в море!

– Ватажные головы, ко мне! Доложить о потерях!

Пусть не сразу, но на берегу нам удалось собрать людей в единый кулак и заодно уточнить потери. В общей сложности абордаж стоил моему воинству полутора сотен раненых и убитых, однако места выбывших заняли не менее сотни добровольцев-рабов. Даже лучше, чем я предполагал, учитывая, что бились мы с пятью сотнями генуэзцев – это по меньшей мере!

Но теперь самая большая проблема – это гарнизон Порто-Пизано и его решительный командир. Сколько пешцев и арбалетчиков встречало нас на пристанях? Две сотни, три? Навскидку сказать сложно, но наверняка не меньше…

Да, наш обходной маневр поставил фрязей перед непростым выбором. Отступить в крепость, изготовившись отразить штурм на выгодной позиции, и без всякого риска дождаться, покуда неизвестные пираты не уберутся из акватории порта? Или же двинуть им навстречу, даже примерно не представляя численность и с кем предстоит столкнуться?!

Я на месте коменданта крепости выбрал бы первое – уж времени эвакуироваться у горожан было вполне достаточно, так что свой воинский долг он выполнил сполна.

Вот только Порто-Пизано, как ни крути, торговая генуэзская фактория, в ней заправляют купцы, а у последних здравый смысл может и отказать, если речь зашла о товарах и дорогом имуществе… А раз так, то местные нобили вполне могут вынудить коменданта встретить налетчиков в полевом бою! Не выгодном ни для нас (потери, потери, снова потери!), ни уж тем более для гарнизона. Местная стража очень рискует, вступая в бой с трехкратно превосходящим врагом…

Однако комендант замка все же рискнул. Мы поняли это, как только впереди захлопали тетивы и сразу несколько черкесов, посланных нами головным дозором в сторону порта, свалились на песок.

– Назад! Назад!!!

Комендант пошел на риск. Впрочем, своих воинов он расположил в удобном месте, где узкая полоска пляжа, стиснутая с одной стороны обрывистым склоном мыса и морем с другой, идет на подъем. А вот на высоте этого подъема арбалетчики, прикрытые ростовыми павезами, и встали, полностью преградив нам путь… Не знаю, в каком числе, но у них прочные, надежные щиты, способные удержать болт, а у нас – легкие калканы, удобные лишь в абордаже.

– Дмитрий! Шуй, Дмитрий!

– Здесь я, княже!

Из густой толпы ротников ко мне пробился атаман; с облегчением выдохнув, я принялся скороговоркой излагать сформировавшийся в голове план:

– В лоб мы не пробьемся, а если и пробьемся, то с большими потерями! Поступим так – вы с повольниками становитесь здесь, вперед выдвигай своих стрельцов. Вряд ли фрязи сами начнут атаку, но если начнут, залп самопалов остудит их пыл.

Дмитрий коротко кивнул:

– Так, княже, а ты?

– Я беру струги с «тюфяками», вновь спускаюсь на воду и, покуда еще не начало светать, разворачиваю их напротив берега. Казаков же отправлю обратно на пристань – наверняка там никого уже нет… А если есть, донцы примут бой и скуют фрязей сечей, помешают им прийти на помощь соратникам.

– Так, княже, ладно придумал… Значит, нам ударить после выстрела с ушкуев?

– Именно так, друг мой, именно так! Генуэзцы развернули щиты лицом к нам, и, если они не увидят кораблей, наш залп придется на правый, незащищенный бок ратников! А как только мы ударим, сближаетесь с фрязями, один залп из самострелов – и только вперед! Пока враг не очухался…

Дмитрий согласно склонил голову:

– Добре, княже. Добре придумал!

Я дружески хлопнул атамана по плечу:

– С Богом, друже! Михаил, Алексей, дружина – за мной! Казаки – назад, к стругам!

Как бы мы ни спешили, как быстро мы ни гребли, обливаясь потом в довольно прохладную ночь, менее чем через двадцать минут на огневой рубеж выйти просто не успели. Довольно долго для ожидания… И вражеский военачальник сделал свой ход. Его воины бросились в атаку внезапно, храня молчание, надеясь лихо ударить по замешкавшимся налетчикам, утратившим инициативу.

Но это он зря… Еще не доплыв до едва различимого подъема песчаной косы, я услышал впереди рев атамана «Бей!» и звонкие хлопки тетивы многочисленных арбалетов, а за ними крики раненых… Понеся первые потери, развивать атаку противник не стал, но и отступить, сдав ушкуйникам столь удобную для обороны позицию, генуэзцы уже не смогли.

На этот раз инициативу утратил именно комендант крепости…

– Приготовились.

Я говорю негромко – так, чтобы услышали лишь на соседних ушкуях, притершихся едва ли не вплотную к нашему кораблю. И в полной тишине, хранимой на всех трех судах, я явственно услышал прокол картузов протравниками, а заодно и звук просыпающегося из рога пороха… Кажется, новоиспеченные расчеты приготовились к выстрелу одновременно со мной. Молодцы!

– Пали!

Огниво высекает искру, та мгновенно воспламеняет порох – и вновь россыпь подпаленных болтов устремилась к берегу, помогая навести орудия на цель «трассерами»! Часть их пришлась точно во врага, не ожидавшего флангового обстрела, а следом раздался дикий рев повольников, ринувшихся в атаку:

– САРЫНЬ НА КИЧКУ!!!

– Перезаряжай!

Дезориентированные генуэзские арбалетчики принялись стрелять в сторону ушкуев – и ожидаемо до нас не достали. Несколько болтов лишь шлепнули по воде, еще пара уже на излете ткнулась в нос нашего судна. Но большая часть стрелков разрядились в сторону ревущих повольников – и поторопились! Ротники ведь начали атаку за пределами эффективной дистанции боя арбалетов, ограниченной полутора сотнями метров… И если фрязи кого-то и зацепили, то все одно эффективность поспешного залпа оказалась заметно слабее расчетливой, вдумчивой стрельбы.

А чтобы перезарядить арбалет, также требуется время…

Во второй раз частые хлопки тетивы раздались практически одновременно с обеих сторон, а я как раз забил прибойником сноп болтов в жерло пушки.

– САРЫНЬ НА КИЧКУ!!!

Фрязи ответили нестройным ревом, а я, насыпав из рога порох на запальное отверстие, уже схватился за огниво:

– Пали!!!

Три бомбарды ударили разом, синхронно, однако на этот раз полетевшие в сторону генуэзцев болты уткнулись в подставленные с нашей стороны павезы. Развить успех не удалось… Однако, судя по звону стали, треску дерева и яростным крикам сражающихся, повольники уже добежали до врага, вступив с генуэзцами в жаркую рукопашную.

Те смогли остановить первый, самый яростный напор ротников, удержав их на линии сомкнутых щитов, но уже минуту спустя отчаянно затрубил сигнальный рог фрязей на пристанях. Очевидно, небольшой отряд арбалетчиков комендант крепости все же оставил на причалах – в качестве боевого охранения. С которым только что схлестнулись казаки, судя по яростному реву донцов, ринувшихся в атаку, и звукам закипевшей схватки…

Начальник вражеского гарнизона все понял – и отдал единственный возможный в сложившихся обстоятельствах приказ. Громко затрубил рог в порядках генуэзского воинства, и строй врага, неплохо различимый на морском песке, явственно подался назад.

В сложившихся обстоятельствах последний шанс фрязей – оставить небольшое прикрытие на гибель, в то время как основные силы гарнизона отступят к замку прежде, чем казаки сомнут боевое охранение на причале и преградят генуэзцам путь к отступлению… Вражеский военачальник именно так и поступил, вот только обреченные генуэзцы не смогли толком сдержать напор бешено рвущихся вперед ушкуйников, искушенных в ближнем бою! Тонкая стена щитов фрязей, оставшихся в прикрытии, была прорвана всего за пару минут, и, прежде чем итальянский гарнизон успел бы отступить, сохраняя порядок, повольники ринулись преследовать врага…

Кажется, отступление итальянцев с минуты на минуту превратится в беспорядочное бегство. А там недалеко и до прорыва в замок на плечах бегущих, как то предсказывал Дмитрий Шуй…