Майор Богдамир спасает деньги

3. Майор Богдамир в Южном Вселенском банке России

Покинув Луну, Хома некоторое время вел катер молча, а вскоре и вовсе притормозил в кольцах Сатурна. Он любил это тихое и укромное место, словно созданное для размышлений. Для начала он включил аудиосводку известий, и в кабине зазвучали последние новости часа:

Богдамир помрачнел лицом и посмотрел на Кешу. Но в теплой кабине катера Кеша снова впал в сезонное оцепенение и неразговорчивость, поэтому не спешил комментировать новость.

Богдамир помрачнел еще больше и снова посмотрел на Кешу. Кеша делал вид, будто ничего не слышал. Хома выключил новости и толкнул напарника локтем.

– Ну? – сказал он. – Какие предложения? С "Обществом Зеленых" мы, пожалуй, ошиблись. Хотя мне чудится что-то алгоритмичное в той куче информации, которую получило следствие в нашем лице. Но я пока не могу понять, что именно.

– Творожку бы поклевать… – зевнул Кеша во весь клюв и сонно прикрыл пернатые веки.

Идей у него, понятное дело, не было.

– Будем рассуждать алгоритмически, – снова начал Хома. – В этом преступлении мы пока не видим преступника. А что видим? А видим мы пока что три действующих лица, явно замешанные в преступлении. Во-первых, это тот банк, откуда везли деньги – "Южный Вселенский банк России". Во-вторых, тот банк, куда их везли – "Северо-Восточный Вселенский Российский банк".

– А я их путаю, – перебил Кеша.

– И очень стыдно, – укоризненно заметил Богдамир. – Следователь должен быть внимательным. Ну и, наконец, в-третьих, – это инкассаторы, которые везли деньги. Кому из этих троих сторон могло быть выгодно ограбление? Инкассаторам – скорее всего нет. К тому же у них алиби – они погибли. Банку, куда везли деньги, тоже нет выгоды – ему бы деньги и так попали, верно? Значит, все дело в банке, который деньги отправлял. Что скажешь, Кеша? Не нанести ли нам визит туда?

Кеша молчал. Похоже, он спал крепким пингвиньим сном. Тогда Хома взялся за рычаги управления, катер плавно вышел из колец Сатурна и лег на звездную трассу.

"Южный Вселенский банк России" располагался, как нетрудно догадаться, в Южной части российской Вселенной. А именно – где-то в районе Южного Креста. Это Богдамиру сразу не понравилось.

– Крест, – хмуро объяснял Богдамир спящему Кеше, – просто так не ставят. Крест – это фатально.

Кеша спал и не реагировал. Богдамир решил снова оставить его в катере.

Здание банка высилось гигантской зеркальной пирамидой на безлюдной равнине самой крупной планеты самой крупной звезды в Южном Кресте. Даже без психолога Ебожинского каждому становилось понятно, что руководство банка стремится тем самым подчеркнуть свой имидж. Выбор самой крупной планеты призван символизировать мощь банка, огромное зеркальное здание в форме египетской пирамиды – древние корни и вечную нерушимость, ну а безлюдность самой планеты, заполненной едкой хлорной атмосферой, явно должна было намекать, что банк в этом мире занимает центральное место, и никакие другие банки ему не ровня.

На парковочной площадке царило радостное оживление. Стояли десятками грузовики, а роботы-грузчики с носами, сизыми от хлорных испарений, выносили ящики, коробки, шкафы, кадки с цветами, ковры и прочее убранство. Попав в хлорную атмосферу, ковры тут же становились белыми, а пластиковые пальмы желтели и теряли лепестки, но роботов это не смущало.

Двери шлюза оказались распахнуты настежь: похоже, кислорода в здании не осталось, только хлорный туман. Холл первого этажа оказался пуст и заброшен – похоже, отсюда вынесли все, даже банкетки ожидания и пропускные турникеты. Хома сделал несколько шагов, удивленно озираясь, но тут зазвучали каблучки, и в холле появилась дамочка в элегантном противохлорном скафандре. Одной рукой она прижимала к груди массивный степплер – промышленный, для крепления графиков и плакатов на базальтовых ландшафтах во время пикников и корпоративных встреч. Другой рукой она держала промышленный шредер для уничтожения списанных кредиток. Лицо у дамы было счастливое, но изможденное.

– Разрешите вам помочь! – галантно щелкнул каблуками Богдамир, одной рукой подхватывая тяжеленный шредер, а другой – степплер.

– Нет, нет, нет! – кокетливо запротестовала дама, не выпуская из рук ни того, ни другого. – Я сама! Разве что подержите меня под руку…

Богдамир аккуратно взял даму под локоть и зашагал рядом. Они прошли по стоянке мимо грузовиков и вышли к маленькой дамской яхте, стоявшей в отдалении. Женщина попробовала запихнуть шредер в багажный отсек, но там уже не было места – все пространство яхты занимали пустой сейф, облачный проектор для открытых презентаций на планетах с подходящей облачностью, крупный офисный автомат для соевых чипсов, а также пять плавающих антигеморройных кресел, какие обычно ставят в бухгалтериях.

Дама в изнеможении поставила шреддер в хлорную лужицу, сверху опустила степплер. На ее лице появилось страдание.

– Может быть, в кабину? – с надеждой предложила она.

Богдамир заглянул в кабину. Там было занято все, даже место водителя. Здесь лежали: десятка полтора коробок с канцелярскими магнитозащелками, два выключенных автомата-подметальщика с логотипами банка на широких хромированных мордах, кадка с почти натуральной финиковой пальмой, а также здоровенный багровый диск столешницы от стола переговоров. Все это было огромное, масштабное, промышленное – одним словом, офисное.

– Да-а-а… – протянул Богдамир. – А далеко ли переезжает "Южный Вселенский Банк России"?

– Почему переезжает? – удивилась дама. – Банк наш закрылся совсем!

– Закрылся?! – удивился Хома. – Отчего вдруг?

Дама повернулась к Богдамиру задом скафандра, нагнулась вглубь кабины и принялась обеими руками ворочать там столешницу с таким остервенением, на которое способны лишь очень хозяйственные темпераментные женщины. Речь ее, впрочем, оставалась спокойной, а голос – все таким же хорошо поставленным.

– Вы же наверно знаете, – объясняла дама, – что по статистике средний срок жизни среднего вселенского банка составляет полтора-два года. Дальше кривая рентабельности начинает экспоненциально… Ай! Кажется я помяла пальму!

– Не волнуйтесь, она из регенерирующегося пластика, – утешил Богдамир. – Так чего кривая?

– Кривая падает… – Дама рванулась, внутри кабины что-то захрустело и дробно просыпалось между сидениями. – В общем, банковский бизнес в этот момент выгодней продать, чем сохранить. Мы и так работали почти два с половиной года! Какая мерзость, по-моему я ее поцарапала об этого подметальщика… – Она высунулась из кабины. – Как думаете, это царапина на ней или так было?

– Будем считать, что так было, – вежливо предложил Богдамир. – Мало ли какие бурные переговоры велись на этой столешнице?

– А вы наш кредитчик? – спросила дама.

– М-м-м… – неопределенно ответил Хома. – А что будет со всеми бывшими кредитчиками вашего банка?

– На вас это не отразится, – Дама снова наклонилась, и ее бюст исчез внутри кабины. – Счета ваши переданы "Мировому Российскому Банку", теперь ваш счет будет вести он. Вам без разницы, а он тендер выиграл. Но вот офисное имущество передано ему без описи! И пока есть момент… Я и так последней спохватилась, когда уже почти ничего не осталось! Вот ведь дура, шесть лет аудитором работаю, уже третий банк при мне закрывается! – Она высунулась наружу. – Как думаете, может мне одного подметальщика хватит, а второго выкинуть?

– Смотря для чего…

– Для квартиры моей.

– Вообще-то он офисный, – Хома протянул руку и внимательно ощупал торец автомата, где были выпукло отчеканены серийные номера и характеристики, – видите, пишут, что рассчитан на уборку восьмидесяти офисных комнат.

– Но ведь с другой стороны, не мне, так соседке моей пригодится…

Дама в раздумьях посмотрела на второго робота, посмотрела на уничтожитель кредиток в хлорной луже и снова на робота. Затем опять на уничтожитель.

– Понимаете, – сказала она извиняющимся тоном, – уничтожитель вещь хорошая, почти новая. Выкинут его или разобьют. А я думаю – лучше себе возьму, на дачу, правильно?

Майор Богдамир задумчиво почесал перчаткой затылочную часть скафандрового шлема.

– Зачем на даче промышленный уничтожитель кредиток? У вас есть ненужные кредитки? Отдайте их мне! – по-солдатски сострил он.

– Не только кредитки! – с жаром ответила дама. – Он и бумажные деньги уничтожать может! Хорошая модель, сейчас таких не делают.

– Что, бывает такая проблема на дачах, уничтожать бумажные деньги? – аккуратно поинтересовался Богдамир.

– Мало ли, – смутилась дама. – Он может и фантики конфетные, и листву, и… да мало ли зачем на даче в хозяйстве шредер со встроенным пылесосом и принтером? Я, между прочим, одна живу, – вдруг сказала она со значением, поглядела на Богдамира и попыталась откинуть с виска прядь волос, но перчатка лишь стукнулась о прозрачный шар скафандрового шлема.

– Кстати, если уж у нас зашла речь о деньгах, – аккуратно начал Богдамир. – Я слышал, будто произошло ужасное ограбление века…

– Ах, вы про инкассаторов? – вздохнула дама. – Да-да, ужасно.

– Говорят, пропало много бумажных денег…

– Да это-то ладно, – отмахнулась дама. – Их все равно вывозили по распределению. А вот ребят жалко. Никита и Роджер… Или Никола и Роберт?

– Вы не были с ними близко знакомы? – участливо спросил Богдамир.

– Не так уж и близко… – сказала дама. – Да и они геями были, дай им Бог доброй памяти. Но на корпоративных вечеринках за одним столом сидели, бывало.

– Хорошие ребята были? – Хома постарался сделать тон сочувственным.

– Младший Никола – был хороший, – уверенно кивнула дама. – Плохого о нем не слышала. А старший… О мертвых либо хорошо, либо ничего, верно?

– Верно, – кивнул Богдамир.

– Старший – он по-разному… Людям грубил, роботов бил. Хам! Даром, что гей.

Дама замолчала. Богдамир поглядел по сторонам и заметил, что грузовиков поубавилось – один за другим они тихо стартовали и уходили в низкое хлорное небо.

– Скажите, а сейчас в банке кто-то остался? – спросил он.

– А кого вам надо? Из людей никого. Начальство уже полгода банком не занималось. Из аудиторов я последняя, бухотдел ушел вчера, рекламщики еще месяц назад выехали, менеджеры тоже давно разбрелись, секюрити сегодня с самого утра вахту сдали и ушли – у них же траур, коллеги погибли… По столовым и буфетам я прошлась – там пусто. Вот, последний аппарат для чипсов унесла… Даже и не знаю, что вам посоветовать… А знаете что? У админов могло что-то остаться! Точно! Они всю электронику вывезли, вы ж знаете их жадность до халявного железа. Но админы ведь такие рассеянные! Я уверена, кое-какие мелкие сетевые решения, где-нибудь, если поискать по углам…

– Нет-нет! Я просто поговорить хотел. О деньгах.

– Вы правы, – перебила дама. – Нечего там искать, вот-вот здание могут отключить. Вот смотрите!

Богдамир обернулся. Грузовиков у дверей уже не было ни одного. А здание – огромная пирамида – все еще стояло. Но по его контурам ползла та характерная рябь, какая бывает если здание выстроено из силовых полей, а конфигуратор обесточивают.

Верхушка пирамиды задрожала, а грани зашевелились и начали разъезжаться, словно были сложены из листов фанеры, а вовсе не из силового поля. Тут уже не осталось никаких сомнений – если начались сбои в позиционировании перекрытий, значит здание отключено.

И действительно, в следующую секунду огромная зеркальная пирамида вспыхнула и исчезла. На миг стали видны горы ненужных предметов и мусора, зависшие кучами в воздухе, словно на гигантской этажерке – в тех местах, где только что были этажи. Но мощная гравитация крупной планеты не дала им долго висеть – в следующую секунду груда мусора рухнула, подняв кучу пыли и хлорных брызг. К счастью, Богдамир и дама стояли далеко.

– Вот и все, – произнесла дама облегченно. – Банк лопнул.

– Что-то в этом есть… – произнес Богдамир, оглядывая пыльно дымящиеся руины.

Дама оценивающее его разглядывала:

– Кстати, с завтрашнего дня я работаю в "Индустриальном Российском". Вы можете ко мне прийти! Я уже вам на спину приклеила мою голографическую визитку. Буду вас очень ждать!

– Зачем? – не понял Богдамир.

– Ну… – дама растерялась, а затем уверенно схватила степплер и вручила его Хоме. – Привезете мне. У вас же он влезет в вашу яхточку? Ведь привезете же?

– Уверенности нет, – строго ответил Богдамир.

– Я буду очень ждать! – воскликнула дама, подмигнула, схватила шредер, вместе с ним втиснулась в катер и тронулась с места.

Катер медленно поплыл, из полураспахнутой дверцы торчал сапожок дамы.

Богдамир сперва решил, что дама просто не поместилась в кабине вместе с шредером, но затем вспомнил, что этот прием – кокетливый сапожок уезжающей дамы из полураспахнутой дверцы – он тоже видел в сериалах про знакомства.

Поднявшись на приличную высоту, дама убрала сапожок, дверцу захлопнула и скрылась за горизонтом.

Богдамир пожал плечами скафандра, взял подмышку степплер и направился к катеру.

Кеша уже не спал. Он слушал последние известия:

– Чччто это за бластер? – прошипел Кеша.

– Это не бластер, это степплер. Стреляет скобками.

– Зачччем?

– Пригодится, – сурово ответил Богдамир. – Ты в курсе, что банк лопнул?

– Видел чччерез иллюминатор, – зевнул Кеша.

Богдамир оттолкнул его с кресла пилота.

– Это очень странно, – произнес он. – Все они почему-то такие радостные… А деньги, тем временем, пропали.

Кеша ничего не ответил.

– Вот что, – решил Богдамир, кладя ладони на пульт связи, – Навестим-ка мы второй банк, куда везли эти проклятые деньги. Только сначала предупредим о визите, а то знаем мы эти банки…