Мастера

Глава 3

В Розовой усадьбе с утра должны были проходить занятия по фехтованию на палках и соломе. Настоящего оружия детям давать нельзя, а палки — в самый раз. К тому же, палки были надломлены, так что всякий хороший удар сопровождался громким треском, словно женщины южных краёв принялись танцевать с кастаньетами.

Половина бойцов была в чёрных шёлковых накидках с глухими капюшонами, полностью закрывавшими лицо. Остальные красовались в таких же накидках, но светло-жёлтого цвета. Разумеется, ни о каком стальном шёлке речи не шло, шёлк был самый обычный, светлый, так даже не крашеный.

Чёрные бойцы нападали на светлых. Они были вооружены теми самыми надтреснутыми палками и старались звонко садануть противника по голове. У светлых под капюшоном имелась защитная шапочка, так что серьёзных травм ожидать не приходилось.

Светлые были вооружены соломенными шпагами. Каждая шпага сделана из длинной ржаной соломины, к которой прикреплена лёгкая гарда. Нетрудно догадаться, что нападать такой рапирой невозможно, а первое же касание палкой разбивает её вдребезги.

Через пять минут пол в большом зале был устелен истрёпанной соломой. Но всё же, битва не кончалась, одна пара дуэлянтов продолжала сражаться. Один за другим замахи палкой с треском падали мимо, казалось, ещё немного, и палка переломится от безрезультатных ударов. А светлый боец, которого мастер Вотен узнавал по небольшому росту, вытанцовывал один пируэт за другим, умудряясь спасти от удара голову и соломину, которой длина только мешала.

— Ай, молодец! — шептал мастер. — Когда ты так выучился биться? Для тебя это первый учебный бой, а до этого ты был крохой, которая ничего не может…

В этот момент мелкий поединщик совершил неожиданный финт, и соломина, до того не бывшая в бою, ткнулась в живот противнику.

Осока, единая травина, может нанести неосторожному болезненный порез. Соломинка, не обязательно ржаная, если ткнуть её под ноготь, глубоко вонзится, и получится не опасная, но неприятная ранка, которую так просто не залечишь. Но здесь была длиннейшая и хорошо просушенная соломина. Тычок оказался молниеносным, стебель не встретил никакого сопротивления, и на целую пядь вошёл в живое тело.

— Стоп! — закричал мастер Вотен.

Он подхватил раненого, не дав ему согнуться, уложил на пол. Сильными пальцами распорол шёлк, чего, казалось бы, не может быть. Место, где соломина вошла в тело, припухло: других признаков раны не было. Но Вотен знал, что внутреннее кровотечение опаснее внешнего.

— Тобтор! Берёшь оружие за рукоять и одним резким движением вырываешь из раны. Особо следи, чтобы хвостовик не погнулся и не обломился. Это солома, она легко щепится. А если в печени от соломины отслоится хотя бы одна жилка, мальчишка погибнет.

— Я не знаю, как… — пролепетал победитель.

— Так же, как бил! Сильно и ровно.

Светлый взялся за гарду. Рывок! Окрашенная кровью соломина появилась на свет.

— Отлично! — Вотен перехватил игрушечную шпажонку и приложил её повыше к стене. Теперь она будет всегда висеть там, напоминая всем, что в опытных руках даже такая безделка может представлять серьёзную опасность.

Припухлость там, куда вонзилась шпажка, осталась, из раны выступила капля густой тёмно-красной крови. Раненый застонал.

— Тобтор, не плачь, — тихонько попросил светлый. — Я не нарочно. Понимаешь, это горячка боя, так оно само получилось. Не плачь, тебя обязательно вылечат.

Капюшон с головы он сбросил, лицо было мокрым от слёз, длинные ресницы слиплись. Он был совершенно не похож на беспощадного бойца, нанёсшего смертельный удар.

Мастер Вотен зажал рану пальцами, выдавив ещё одну каплю крови. Он никого не звал, но Аулло появился рядом. В руках он держал ящичек полный лекарств. Рану промыли, осушили тонкой материей, края Вотен смазал чем-то прозрачным. По сторонам наклеили два лоскута пластыря. Теперь на свету оставался только сам прокол, но края у него оказались плотно сжаты и в скором времени должны были срастись. Больной уже не стонал, хотя взгляд у него оставался отчаянным.

— Парня надо отнести в постель, — сказал Вотен. — Ему нужны тишина и покой. Ты, — повернулся он к светлому тобтору, — пойдёшь вместе с ним и проследишь, чтобы всё было в порядке. Ты его ранил, тебе его и лечить.

— Слушаю, мастер.

— А вы чего стоите? — обратился Вотен к воинам, сгрудившимся у стены. — Думаете вам делать нечего? Палки собрать и отнести в оружейную. Трёпанную солому сгрести на кухню к печам. Кстати, кто сегодня дежурит на кухне в помощь поварихам? Обед не отменяется, но обедать будете здесь. Выполняйте.

Малыши мигом разбежались исполнять указания.

Мастер Вотен вернулся в свой кабинет, уселся в давно починенное кресло, закрыл лицо руками.

— Дела… Хорошо, что всё кончилось благополучно. Но, каков мелкий тобторчик? Мастер Шлезер, кого же ты ко мне привёз?