Мастер Рун

Глава 2

Дверь за Валериусом захлопнулась, и я остался один в тишине мастерской. Только потрескивание фитиля в масляной лампе нарушало покой и можно было спокойно оглядеться.

В мастерской было светло и по-рабочему уютно, чувствовалось, что мастер проводит здесь очень много времени, обустроив под свои нужды каждый метр не слишком большого пространства.

Огромный потолочный светильник светил так ярко, что смотреть на него было больно, но зато прекрасно освещал всю комнату, убирая ненужные тени и позволяя работать хоть днём, хоть ночью.

Моё скромное рабочее место располагается в уголке, небольшой табурет и чуть наклонённый стол, на котором аккуратно лежат несколько заострённых палочек и тряпок.

Серьёзной работой в мастерской я не занимаюсь, хотя очень хочу. Чертить руны мастер не учит, пока только заставляет рисовать разные дурацкие линии и простые фигуры. На этом всё.

Да и обработку самых простых камней мастер не доверяет, хоть и показывал, как правильно это делать. Так что тут с табличками справиться, сделать их качественно, уже большое дело.

Лео, щедро делился нашими воспоминаниями о этой стороне жизни, показывая, как проводит время, чем занимается у мастера. В основном подсобной работой, парень подметал, прибирал, заваривал чай и ходил за небольшими покупками, выполнял мелкие поручение. Доставка табличек была первым серьезным заданием, которое он, то есть я, с треском провалил.

Голова снова загудела от этой смеси очередного «я — не я», а страх Лео, смешанный с моим собственным недоумением, создавал в груди тяжёлый, холодный ком, который вместе с вопросами рос и рос.

Вот как мастер может не помнить Мирру?

Двадцать лет Валериус знает хозяйку пекарни, и теперь говорит, что у неё никогда не было работницы с таким именем? Бред. Я же сам покупал у неё хлеб вчера утром. Границы снова поплыли, и я вцепился в край верстака, чтобы не упасть.

Моментами два сознания в одной голове вспыхивали так ярко, что я начинал терять контроль, и только моя напористость и более уверенная в себе часть души побеждала эмоции и страхи мальчишки.

Тот брал привязанностью к телу, в этом он был сильнее, а я как случайный гость, непонятно как залетевший в его сознание. Одно я знаю точно: стоит Лео победить, и я исчезну, как исчез в своём мире, окончательно стираясь из памяти. А умирать откровенно не хотелось не только молодому парню, но и мне.

— С этим нам еще предстоит поработать, — пробормотал я, успокаиваясь и понимая, что сидеть без дела нельзя. Тем более что задание от дяди получено и нужно его выполнять, а не мучаться неизвестностью

Решить самостоятельно, я ничего не смогу. Даже если пойду сейчас в пекарню и окажется, что Мирра там не работает. Кто будет слушать крестьянского увальня, только недавно ставшего подмастерьем? Да никто. Поэтому все вопросы с камнем и непонятной тётушкой я с чистой совестью замёл под ковер. Судя по всему, теперь этим занимается сам мастер.

Собрался. Приказ ясен: обработать рану, сжечь тряпку, заняться табличками. Первые два пункта не вызывали вопросов. Я нашёл на одной из многочисленных полок склянку с тёмной жидкостью, закупоренную старой, видавшей виды пробкой. Принюхался и почуял знакомый резкий запах спирта, значит та самая настойка.

Чистые тряпки нашлись там же, в небольшом вощёном мешочке.

Тщательно помыл руки в висевшем на стене умывальнике, снял повязку Мирры. Затем смочил небольшой оторванный чистый лоскут и, зажмурившись, прижал его ко лбу, протирая и обеззараживая рану. Было больно, словно в рану вонзили раскалённую иглу. Я зашипел сквозь зубы, но терпел.

Заражение крови, сразу после попадания в другой мир — не то, с чем хотелось бы столкнуться и тут же умереть. Судя по тому, что я увидел на улице, скорая помощь на вызов не приедет и укол от столбняка не сделает.

Другой мир… Скажи я кому, никто же не поверит, а я сейчас спокоен так, словно каждый день бываю в новых мирах. Мои эмоции, эмоции Андрея, словно приглушены, оставляя только личность и разум. А самое главное — четкое понимание, что это не сон.

Старую тряпку я бросил в топку большой печи, где активно тлели угли. Ткань, пропитанная кровью и водой, задымила, загорелась и вскоре обратилась в пепел.

Дело сделано. Часть дела. Аккуратно потрогал пальцами рассечённую кожу на голове и мешающиеся волосы, и пришел к выводу, что можно не зашивать. Удар пришелся вскользь, и пусть ссадина получилась весьма кровавой, по сути, я не так уж и сильно пострадал, можно обойтись и без лекаря. Так что несильно меня сегодня и били.

Теперь нужно найти зеркало. В воспоминаниях Лео оно находилось в комнате мастера, втором этаже. Небольшое бронзовое зеркальце, висящее на стене. Я поднялся по скрипучей узкой лестнице на его этаж и осторожно подергал ручку, дверь была не заперта, и я зашел внутрь. Комната дяди была аскетичной: кровать, кованый сундук с огромным замком и стол, заваленный десятком книг. На стене висело то, что я искал. Правда, в комнате было темно, и пришлось забирать лампу с первого этажа.

Из отполированного до тусклого блеска металла на меня смотрел незнакомец. Худощавый парень лет шестнадцати, не больше. Всклокоченные тёмно-русые волосы, широко расставленные серые глаза, в которых сейчас плескалась смесь страха и удивления, Лео боялся, что в зеркале будет не он…

На скуле виднелся свежий синяк, а на лбу — ссадина. Вот и всё, теперь это точно не я. Не Андрей Красников, тридцатисемилетний мужик с залысинами и усталым взглядом. Но это лицо было моим. Я коснулся щеки, и отражение повторило движение. Придётся привыкать.

— Ты извини, парень, но тут без вариантов, — сказал я своему отражению. — Будем жить вместе? Я помогу тебе, ты — мне. Мне кажется, это хорошее решение.

А других вариантов и нет. Я чувствую, что могу полностью уничтожить Лео и стереть его из головы. Кому от этого будет хорошо? Ведь при этом я лишусь не только его части души, но и всех воспоминаний об этом мире и останусь один. Это не самое лучшее решение.

Где бы я ни находился, мир вокруг совершенно мне не знаком, и мне не хотелось бы выяснять на своей шкуре, как к таким переселенцам относятся местные. На Земле меня бы сожгли. Но те знания Лео об окружающем мире, что были мне доступны, говорили о том, что это не Земля, и ничего про таких, как я, он не знал.

Лео согласился, и мы словно смирились, давая возможность существовать друг другу вместе. Единственный на данный момент правильный вариант.

Вернувшись в мастерскую, я принялся за основную задачу. Таблички. Память услужливо подсунула картину процесса: взять комок специально подготовленной глины, раскатать его деревянной скалкой до нужной толщины, а затем ножом на глаз вырезать прямоугольник заданного размера.

И тут же всплыло другое воспоминание: стопка кривых, разномастных заготовок и недовольное лицо мастера, выбрасывающего в отходы почти половину работы. Я был старательным, но руки у меня словно росли не из того места, будто говоря, что точность — не мой конёк. Каждый раз мучился, пытаясь добиться идеальной формы, и каждый раз терпел неудачу, слушая, как мастер бракует очередную заготовку.

Подойдя к лавке, где хранилась глина, я проверил, что она из себя представляет. Глина была накрыта влажной тканью, мягкая и податливая, как тесто. Рядом лежал образец, почти идеальная табличка, оставленная мастером. Я взял её в руки. Прямые углы, ровные края, выверенная, равномерная толщина.

Я отложил образец и задумался. Руки немного дрожали. Но дело было не только в этом. Проблема крылась глубже.

Лео пытался делать всё вручную, полагаясь на глазомер. Раз за разом терпел неудачу, потому что человеческий глаз — несовершенный инструмент. Особенно когда речь идёт о миллиметровой точности. Я же до того, как попал в айти и стал программистом, провёл почти пятнадцать лет на заводах, где много чему научился.

Вот и сейчас, смотря на забракованные изделия в памяти, а также на свои руки, я быстро вывел простой и понятный принцип, заодно объясняя его для Лео: не пытайся повторить идеал десять раз подряд — создай инструмент, который сделает это за тебя.

Я оглядел мастерскую. Валериус был педантом, и это играло мне на руку. Полки ломились от инструментов и различных материалов. У дальней стены стоял ящик с обрезками дерева, с остатками от изготовления футляров для амулетов. Металлические обрезки, слишком малые для серьёзной работы, но вполне годные для мелочёвки. Молоток, зубило, небольшая пила, гвозди…

Рунмастер в данном случае звучит грозно, а по факту это и слесарь, и каменщик, и практически ювелир, способный гранить камни и не только. Работа велась практически со всеми материалами, что были доступны для человека.

План сформировался быстро. Мне нужна форма-шаблон. Деревянная рамка с точными внутренними размерами, которая позволит вырезать одинаковые таблички.

Я принялся за работу с энтузиазмом, который удивил бы самого Лео. Парень в глубине сознания наблюдал с изумлением: для него мастерская всегда была местом мучений и неудач, а для меня она была знакомой территорией. Не той же самой, конечно, но принципы везде одинаковы.

Первым делом отобрал подходящие деревянные планки. Нашёл две длинные и две покороче, подойдут как раз под размер образца. Дерево было хорошее, плотное, без трещин. Кто-то когда-то потратился на качественный материал для футляров. Их потеря теперь станет моим приобретением.

Разложил планки на верстаке, выстраивая прямоугольник. Измерил образец на глаз, потом проверил, прикладывая к будущей раме. Слишком широко. Нужно обрезать.

Пила в руках лежала удобно. Тело было молодым и сильным, пусть и не слишком умелым. Я начал пилить первую планку, крепко прижав её к верстаку. Дерево поддавалось легко, стружка сыпалась мелкая и ровная. Хороший инструмент. Мастер явно не экономил на рабочих принадлежностях.

— Видишь? — мысленно обратился я к Лео. — Дело не в том, что у тебя руки кривые. Дело в подходе. Нужно думать на шаг вперёд.

Лео молчал, но я чувствовал его внимание. Он впитывал каждое движение, каждую мысль. Учился. Это было хорошо. Нам предстоит ещё долго существовать в одном теле, и чем быстрее мы научимся работать сообща, тем лучше для обоих.

Четыре планки обрезаны. Теперь нужно их соединить. Гвозди? Слишком грубо, да и глина может налипать на выступающие головки. Нужно что-то более изящное.

Я огляделся и заметил на одной из полок моток тонкой медной проволоки. Идеально. Просверлю отверстия в углах, скручу проволокой и получится аккуратное, прочное соединение, причем я смогу заранее подобрать правильную форму, а потом её зафиксировать.

Нашёл тонкое сверло и коловорот. Инструмент был старый, но исправный. Зажал первую планку, наметил точку сверления и начал вращать рукоять. Сверло входило в дерево с приятным поскрипыванием, оставляя за собой идеально круглое отверстие.

Работа шла быстро. Руки двигались почти автоматически, мышечная память из прошлой жизни удивительным образом переносилась в новое тело. Или это Лео подстраивался под мои движения? Граница, между нами, постепенно размывалась, становилась менее чёткой.

Через полчаса рамка была готова. Я соединил планки проволокой, тщательно скрутив концы с внешней стороны, чтобы они не мешали. Получилось ровно, аккуратно. Приложил образец и тот вошёл с минимальным зазором. Именно то, что нужно.

Теперь самое интересное. Я расстелил на верстаке чистую ткань, положил сверху рамку и достал ком глины. Она была приятно прохладной и влажной, податливой под пальцами. Отщипнул кусок размером с кулак, положил в центр рамки и начал раскатывать скалкой.

Глина распространялась равномерно, заполняя пространство внутри рамки. Лишнее выдавливалось по краям, можно аккуратно ее срезать, возвращая обрезки в общий ком. Ещё несколько движений скалкой, и поверхность стала идеально ровной.

Я приподнял рамку. Внутри лежала табличка, прямоугольная, с чёткими краями, равномерной толщины. Никаких кривых линий, никаких неровностей. Идеальная.

— Вот так просто, — пробормотал я вслух, чувствуя удовлетворение.

Лео же в глубине сознания был поражён. Для него это было откровением. Все эти недели мучений, все эти часы, проведённые в попытках вырезать хотя бы одну приличную табличку, и решение оказалось таким простым. Всего лишь нужен был правильный инструмент.

Я повторил процесс. Вторая табличка получилась такой же идеальной. Третья. Четвёртая. Движения отрабатывались до автоматизма, руки двигались быстро и уверенно. Глина послушно принимала нужную форму.

К десятой табличке работал почти не глядя. Раскатал, срезал лишнее, убрал рамку, положил заготовку на деревянную дощечку для просушки. Идеально.

Я отложил скалку и выпрямился, разминая затёкшую спину. Десять табличек лежали ровным рядом на верстаке. Одинаковые, словно их штамповали на заводе. Мастер будет доволен. Должен быть доволен.

Но когда начал подниматься с неудобного стула, как перед глазами снова вспыхнул свет, не настоящий, а какой-то внутренний, словно исходящий из глубины сознания.

— Да едрён батон! — в сердцах сказал я и замер, инстинктивно отшатываясь от света, который становился всё ярче, формируясь в четкие очертания.

Текст. Светящиеся строки, висящие в воздухе перед внутренним взором.

[Система активирована]

[Обнаружена аномалия души. Идентификация. Двойное сознание.]

[Процесс адаптации: 23 %]

[Доступны базовые функции]

Я замер, не веря своим глазам. Нет, не глазам, это было не физическое зрение. Текст существовал где-то на границе восприятия, одновременно реальный и нереальный. Лео запаниковал. Что это? Что происходит? Магия? Проклятие?

— Тише, — мысленно попросил я его успокоить бурю эмоций, хотя сам был не меньше шокирован. — Дай мне подумать.

Система. Игровая система. Как в РПГ, в которые я играл в прошлой жизни. Но это не игра. Это реальность. Или то, что теперь является моей реальностью.

Строки текста продолжали появляться:

[Получен навык: Ремесло (Создание форм) — Уровень 1]

[Получен навык: Точность рук — Уровень 1]

[Базовый навык улучшен: Работа с глиной — Уровень 2 — Уровень 3]

Я осторожно попробовал сфокусироваться на одной из строк. Немедленно появилось дополнительное окно:

[Ремесло (Создание форм) — Уровень 1]

Способность создавать простые приспособления и шаблоны для повторяющихся задач. Повышает точность и скорость однотипных операций.

Эффект: Увеличение качества изделий при использовании созданных форм.

Это было безумием. Абсолютным, чистым безумием. Я попал не просто в другой мир, я попал в мир с игровой механикой. С навыками, уровнями, опытом.

— Да так не бывает! — прошептал я вслух, хватаясь за голову.

Но строки не исчезали. Они висели перед моим внутренним взором, терпеливо ожидая дальнейших действий.

Я попробовал подумать о закрытии интерфейса и он послушно исчез, оставив лишь слабое послесвечение на краю восприятия. Подумал об открытии и текст вернулся, ещё и с дополнениями.

[Статус Носителя]

Имя: Леонард Фаррел (Андрей Красников)

Возраст: 16 (37)

Состояние души: Нестабильное (Двойное сознание)

Процесс адаптации: 23 %

Этер: 0

Навыки (3/10):

Ремесло (Создание форм)

Точность рук

Работа с глиной

Я снова медленно опустился на табурет, не отрывая внутреннего взгляда от интерфейса. Это меняло абсолютно всё. Ведь если у меня есть система, то я могу развиваться. Получать опыт, улучшать навыки, изучать их. Даже то, чем занимается рунмастер, мне теперь доступно в полной мере, главное начать.

Но главный вопрос — почему? Почему система активировалась именно сейчас? Из-за того, что я создал форму? Или выполнил задачу, используя знания из прошлой жизни? Триггер — создание табличек это точно. Именно законченное дело сформировало навыки и предоставило мне доступ.

Если бы я рубил в это время капусту, то, скорее всего, навыки были бы завязаны на пользовании инструментом для рубки этой самой капусты. Цифра десять в навыках показывала ограничение, за которое я не могу вылезти, но попытка удалить навыки не удалась. Значит, они навсегда со мной? Никаких подсказок или дополнительной информации. Получил? Распишись и работай.

Лео сыпал воспоминаниями из глубины сознания. В них не было ничего подобного, никаких легенд о людях с магическими окнами перед глазами, никаких историй о системах.

— Будем считать, что это только у нас, — сказал я вслух, формулируя мысль. — Никто другой этого не видит. И никто не должен узнать.

Лео согласился. Интуитивно мы оба понимаем, что, если кто-то узнает о системе, это приведёт к большим проблемам. В лучшем случае нас сочтут одержимыми демоном и просто убьют. В худшем… не хотелось даже думать сейчас о худшем.

Я закрыл интерфейс и огляделся в мастерской.

Таблички лежали на верстаке, ожидая просушки. Деревянная рамка лежала рядом, как улика моего нестандартного подхода. Нужно её спрятать пришло очевидное решение. Мастер не должен видеть. По крайней мере, пока я не пойму, как объяснить её появление, не вызвав подозрений.

Я быстро вытер рамку от остатков глины и сунул под верстак, за ящик с обрезками. Там её никто не найдёт случайно. А если мастер и наткнётся на неё, можно будет сказать, что это старая вещь, которую я нашёл и решил использовать. Стоп! Логика действий откровенно захромала, когда Лео стремясь избавиться от улики совершил очевидную глупость.

— Лео, друг мой, ты уверен, что хозяин в своём доме не знает, что это за рамка тут валяется? — уточнил я у своего соседа, и тот вынужден был согласиться, что его решение неверно. — Думаем логично. Форму ломаем, проволоку в карман, палки возвращаем на место. Так будет лучше.

Что я тут же и сделал. В печь ничего кидать не стал, только опилки и мелочь, что валялась на полу. Заодно и порядок навёл.

Таблички нужно поставить в сушильную печь, но для этого требуется разрешение мастера. Я аккуратно перенёс их туда по две-три штуки, раскладывая на специальном поддоне и подготовил к сушке.

Внутри печи было тепло, но не жарко — как раз то, что нужно для медленной, равномерной просушки.

Работа сделана. Десять идеальных табличек. Первое серьёзное задание выполнено успешно.

— А ведь это снова провал, — тут же я осознал новую очевидную глупость Лео. То, что я так быстро сделал эти таблички — это и есть прямой и очевидный указатель на то, что внутри меня что-то изменилось. И я такой умный… Черт!

Я вернулся к верстаку и начал убирать рабочее место. Остатки глины вернул в ком, перемял массу на несколько раз, снова накрыл влажной тканью. Протёр и положил на свои места инструменты. Рабочая поверхность должна быть чистой — это правило я усвоил, ещё работая на заводе. Нужно будет выкинуть несколько табличек обратно…

Дверь мастерской скрипнула.

Я обернулся, понимая, что опоздал. Раздвоение сознания творило настоящую рассинхронизацию поступков и желаний. Я как Лео не хотел ломать таблички, так как это был мой первый успех… Как всё сложно…

В проёме стоял мастер Валериус. Лицо его было непроницаемым, усталым. Глаза смотрели куда-то сквозь меня, погружённые в собственные мысли.

— Таблички готовы? — спросил он сразу же ровным голосом.

Врать смысла не имело, так как они просто лежали на самом видном месте.

— Да, мастер. Десять штук, как вы и приказали. Я поставил их возле печи на проверку.

Я ждал, что он подойдет посмотреть работу, проверит качество, может быть, даже похвалит или раскритикует, но дядя даже не пошевелился.

— Хорошо, — кивнул он. — Рану обработал?

— Да, мастер. Тряпку сжёг. Сделал всё, как было сказано.

— Тогда можешь идти спать. Завтра с утра понадобишься.

— А… — я только хотел спросить про таблички, как мастер сам меня перебил, обходя и останавливаясь у лестницы:

— Таблички в сушку. С утра нанесём руны и решим, что делать с ними дальше.

И всё.

Мастер поднялся в свою комнату. Я, по воспоминаниям, закрыл дверь на два небольших засова и потушил масляную лампу. Светильник на потолке должен был гореть всю ночь, такой приказ мастера, трогать его нельзя.

Таблички аккуратно переместились в сушилку, и я записал время в небольшом блокноте, сверяясь с часами на стене. Сушка на десять часов.

Теперь можно отдыхать. Моя комната находилась на чердаке, небольшом, где даже стоять было невозможно, но, поднявшись наверх и плюхнувшись на тюфяк у большой тёплой печной трубы я ощутил себя по-настоящему дома.

Снова вызвал интерфейс, убеждаясь, что это не сон, прочитал всю доступную мне информацию на несколько раз и убрал с глаз долой.

— Нужно быть осторожным. А как им тут быть, если я совершенно не понимаю, что порой делаю? — возник в голове закономерный вопрос.

Как слон в посудной лавке, я попался везде где только можно, особенно если у мастера есть знания о таких, как я. Камень ещё этот. Мирра. Они связаны, это очевидно, но как это повлияет на меня? Столько вопросов.

Всего один день в новом мире, а проблем уже по горло.

Я закрыл глаза, приказывая себе отдохнуть. Завтра будет новый день, а значит, и реагировать на проблемы будем по мере их поступления. Мастер же собирался со мной поговорить, значит если не сегодня, то всё выяснится завтра.