Мастер перекрёстков

Глава 22 Из огня в полымя

Дверь отрылась и в комнату кто-то вошёл, стараясь не шуметь. Патита сжалась в комочек. Нервы, натянутые до предела, звенели, словно струны, казалось, что они вот-вот порвутся с печальным стоном. Девушка понимала, что, если вдруг Лигус захочет повторить свою попытку, то она не сможет с ним справиться. Какая такая сила защитила её и как вызвать эту силу, Патита не знала. Ей, казалось, что, если притвориться спящей, то её оставят в покое, бедная, наивная девочка.

— Госпожа, вы спите? — раздался в тишине комнаты тихий голос и Патита вздохнула облегченно, потому что голос был девичий. — Госпожа, это я — Ная. Проснитесь, Госпожа.

Ная зажгла свечу и теплый дрожащий свет залил комнату. Патита села, обхватив колени руками.

— Что случилось, Ная? — Спросила она со страхом и надеждой.

— Госпожа, вам надо бежать. Сейчас для этого самое время. Лигус куда-то сорвался и уехал, в замке все спят. Я вас проведу.

Сердце забилось где-то в горле, Патита боялась поверить в такую удачу, но девочка дёрнула ей за рубашку, торопя.

— Пошлите же, Госпожа, у нас не так уж много времени.

Княжна рывком вскочила с постели. Ей всё ещё не верилось, что всё происходящее не сон, хотелось поскорее покинуть это проклятое место и всё забыть. Как же мало нужно человеку для счастья, — подумала она, бросив короткий взгляд на Наю, нетерпеливо переминающуюся с ноги на ногу. — Родной дом, родные люди и покой, вот и всё. Почему люди этого не понимают? Им всегда чего-то не хватает. Наверное, это потому, что им не с чем сравнивать. Ценить начинаешь только то, что потеряла.

В полумраке коридора девушки шли бесшумно, как две лёгкие тени. Страх толкал их в спину. Казалось, что сейчас обязательно кто-то появится и все надежды на побег рухнут. Лицо Патиты напоминало маску, лишь глаза горели лихорадочным огнём. Ная сжимала её руку и Княжна почувствовала, как дрожат её пальцы. А ведь эта девочка рискует больше меня, — подумала Патита и с благодарностью посмотрела на храбрую малышку, — если нас поймают, то мне-то ничего не будет, а с ней расправятся — мало не покажется.

— Не бойся, Ная, всё будет хорошо, — прошептала Княжна, непонятно кого, себя или девочку, пытаясь успокоить. — Мне всегда говорили, что у меня счастливая доля.

— Да, всё так и есть, — покорно согласилась с ней Ная. — Вы счастливая, это видно сразу. Вас охраняет великая Сила!

Губы Княжны вздрогнули в полуулыбке, ей хотелось во всё это верить. Сила? Хорошо, пусть будет Сила, кто угодно, лишь бы покинуть, наконец, этот замок и его обитателей!

Удивительно, но им так никто и не встретился. Уже во дворе Ная остановилась и грустно сказала:

— Госпожа, я сейчас вас выведу через запасной выход, там охраны нет, потому что про него давно все забыли. Но дальше я с вами не пойду.

— Почему? — Удивлённо вскинула тонкие брови Княжна. — Пошли со мной. Папа отблагодарит тебя. Пошли.

Девочка печально вздохнула и произнесла взрослым голосом:

— Я не могу, у меня здесь родные. Если я пойду с вами, то всем станет ясно, кто помог вам сбежать и отвечать за всё придётся им.

Продираясь сквозь колючий кустарник, царапая руки и ноги, Патита даже не чувствовала боли. Уже перед заросшей плющом дверью Ная заметила, что Патита босая.

— Как же вы в дорогу-то, без обуви? — Всплеснула она руками. — Вы так все ноги себе собьёте!

И тут же она засобиралась назад, чтобы отыскать хоть какую-то обувь, но Княжна её остановила:

— Не надо, дойду как-нибудь, не рискуй. Сама же сказала, что всё будет хорошо.

— Вы только идите по большой дороге, — предупредила на прощанье девочка. — Через лес быстрее, но туда даже не суйтесь. Завтра к полудню доберётесь.

— А почему нельзя через лес, если так ближе? — Удивлённо спросила Патита.

— Там и днём-то небезопасно, а уж ночью. Не ходите в лес, Госпожа, уж поверьте мне на слово.

И вот она на свободе. Свежий ночной воздух приятно холодил разгорячённую кожу и успокаивал расшалившиеся нервы. Княжна повернулась и помахала на прощанье рукой маленькой фигурке, которая ответила тем же ей и мгновенно исчезла за высокой каменной стеной.

Ноги утопали в пыли. Заметно похолодало. Патита поёжилась. Воодушевление сменилось отчаяньем. Дорога казалась ей бесконечной. Девушка с тоской посмотрела в сторону леса. А, что, если рискнуть? — подумала она. — Вот она тропинка, заблудиться сложно. Она остановилась в замешательстве. Что делать? Лес чернеет тёмным пятном, пугает и манит одновременно. Княжна, всё-таки, решилась и свернула на узкую тропинку, ведущую к лесу. Ничего, — подумала она, — как-нибудь прорвусь. Зато уже утром буду дома.

Идти было легко. Трава щекотала босые ноги и даже, как будто, немного потеплело. Возле большого дерева, которому было, наверное, лет пятьсот, девушка остановилась, ей стало страшно. Заблудиться, не заблужусь, но там ведь, наверное, водятся хищники: — думала она в растерянности. И всё же, правильно или нет, но путь был выбран. Первые шаги по лесу дались её с трудом: она постоянно спотыкалась о какие-то коряги и камни. Потом немного полегчало, глаза привыкли к темноте и при свете сразу двух лун легко можно было рассмотреть все препятствия на пути. Чтобы было не так страшно, Патита тихонечко запела. Вдруг нога напоролась на торчащий из земли корень, Княжна почувствовала, как что-то тёплое поползло по ступне. Нагнулась, пощупала и убедилась, что это кровь. Но особой боли девушка не почувствовала, так, немного неприятно.

В какой-то момент всё изменилось. Патита почувствовала на себе чей-то взгляд. Мурашки побежали по спине. Говорят, что хищники чувствуют запах крови издалека. Патита решительно шла вперёд, боясь остановиться хоть на минуту, ей казалось, что на неё уже идёт охота. Треск веток заставил её вздрогнуть и остановиться. Княжна осмотрелась по сторонам. Ничего. И, всё-таки, она чувствовала, что где-то совсем рядом затаился неведомый зверь и только дожидается подходящего момента, чтобы напасть. Больше она не в силах была сдерживать себя, не разбирая дороги, спотыкаясь, падая и вновь поднимаясь, девушка бежала по лесной тропе. Платье цеплялось за ветки и ей хотелось сбросить его, чтобы ничто не мешало. Теперь она уже не сомневалась, что за ней кто-то гонится, но обернуться и посмотреть кто именно, на это у Патиты духа не хватило, казалось, что стоит только увидеть зверя и силы тут же покинут её. Отец как-то цитировал дедушку, которого Княжна никогда не видела: От страха нельзя убегать, — говаривал дед своему сыну, — ему нужно посмотреть в глаза! Слушай меня, сынок, тот, кто первым отведёт взгляд, тот и проиграл! Всё верно, но смотреть в глаза своему страху девушке совершенно не хотелось. Усталости она не чувствовала. За спиной кто-то тяжело дышал, она слышала этот хрип и бежала ещё быстрее. Но вот внезапно на тропе возник тёмный силуэт. Волк! Очень большой волк! Патита решилась посмотреть назад, в нескольких шагах от неё стоял ещё один, такой же огромный и такой же жуткий. Глаза зверя горели, изо рта капала слюна.

— Как глупо, — прошептала девушка и прижалась к стволу дерева, — сама себя приговорила. Сидела бы в замке и ждала пока отец меня не освободит.

Ей показалось, что один из волков усмехнулся. Волки не умеют усмехаться, — убеждала себя Княжна, — они ведь всего лишь звери. Верно, звери. Звери, которые охотятся стаей. Теперь их уже четверо и шансов убежать нет никаких. Патита посмотрела наверх и в душе задрожала слабенькая надежда. Можно попытаться забраться на дерево и там они её не достанут! Собрав все свои силы, девушка резко подпрыгнула, уцепилась за ветку и подтянулась. Удивительно, но волки даже не думали хоть как-то реагировать на это безобразие и эта деталь насторожила Княжну. Почему они не пытаются меня достать? — Думала она растерянно. — Обступили дерево и смотрят, что я буду делать дальше. Ей даже показалось, что один из зверей засмеялся коротко и хрипло.

— Что, твари, съели! — Торжествующе крикнула Княжна серым псам и вдруг почувствовала, как сухая ветка под ней предательски затрещала.

И вновь этот лающий смех. Разве волки умеют смеяться?

Падение получилось безболезненным, но это её не обрадовало. Уж лучше бы убилась насмерть, чем это! — с отчаяньем подумала Княжна, видя, как смыкается вокруг неё кольцо хищников. Всегда нападай первым! — учил покойный дедушка своего сына, а потом уже и сам Галимат частенько цитировал слова своего незабвенного папашу дочке. — Только первым — это твой шанс! Патита вскочила на ноги, схватила сломанную ветку и, что есть силы, огрела ею первого попавшегося зверя. Раздался жалобный стон, волк упал, но тут же поднялся на лапы и грозно зарычал. Умный был у меня дедушка, но дурак, — с горечью подумала Патита, — вот теперь я его только разозлила ещё больше! Хотя, какая теперь разница?. Девушка закрыла глаза, наплевав на уроки своего покойного деда. Смотреть в глаза своему страху она не собиралась.

Сколько это всё длилось, Патита не знала, но нападение все откладывалось и она решила посмотреть в чём же дело.

Волков рядом не было, нигде не было. Только немного в стороне стояла высокая фигура человека. Княжна облегчённо вздохнула, хотя, если подумать, то непонятно ещё, кто опасней, ведь порядочному человеку нечего делать в лесу поздней ночью.

Тёмный силуэт приблизился и оказался милым молодым пареньком, с таким невинным лицом, такими ясными глазами и такой очаровательной улыбкой, что Патита непроизвольно улыбнулась в ответ. Обе луны находились в фазе полнолуния, на небе не было ни облачка и девушка смогла разглядеть даже цвет глаз незнакомца — серо-зелёные.

— Кто вы? — Спросила Патита испуганно. — А волки где?

Юноша рассмеялся.

— Волки? Какие волки, девушка, это были вовсе не волки!

— А кто же? Кузнечики, что ли? — Язвительно поинтересовалась Княжна.

Парень рассматривал её с нескрываемым интересом, как какое-то диво дивное.

— Не кузнечики, — серьёзно ответил он, — оборотни. Самые обычные оборотни. Вы заметили, милая барышня, что нынче полнолуние. В такое время они особенно агрессивны.

Патита ожидала чего угодно, но только не этого. Теперь многое стало понятно: и странное поведение волков, и звуки, которые они издавали, больше напоминающие человеческий смех, нежели рычание.

— Врёшь! — Вырвалось у неё.

— Зачем? — равнодушно ответил парень. — Сама посуди, зачем мне врать? Нормальные такие оборотни, их в этом лесу много.

Когда напряжение спало, девушка почувствовала боль в раненой ноге. Ноющая, надоедливая, выматывающая боль. Патита потёрла рваные края раны. Паренёк заметил это движение и поинтересовался:

— Что там с тобой такое?

— Нога болит. — Призналась Патита. — Пока эти оборотни меня преследовали, я и не замечала ничего, а сейчас больно.

Незнакомец присел рядом и стал разглядывать рану. Лицо у него при этом было серьёзное и сосредоточенное. Патита прыснула.

— Ну, чего ты смотришь, темно ведь. Рана, как рана. Ничего, заживёт.

Паренёк нахмурился и строго заявил:

— Воспаление там. Надо обработать рану, иначе загноится.

Княжна отмахнулась от него, какое сейчас ночью, в лесу может быть лечение. Скорчив печальную мину, она жалобно попросила:

— Слушай, ты бы проводил меня домой, а? Мой папа тебя отблагодарит, серьёзно, отблагодарит.

— Меня? Меня отблагодарит? — Изумился юноша. — Смешно.

— А чего тут смешного, — растерялась Патита. — Мой папа очень важный человек. Ты знаешь, кто он?

— А мне без разницы. Ладно, поднимайся, пойдём, я, так и быть, провожу тебя домой. Дай руку.

Патита протянула ему навстречу руку и вдруг откуда-то сверху раздался резкий окрик:

— Не сметь!

— Кто здесь? — Спросил незнакомец удивлённо. — Где ты? Покажись!

Княжна старательно высматривала того, кто прятался где-то в кронах деревьев. Листва зашелестела и с дерева срыгнула женщина, высокая стройная, рыжая, как осень. Она повернулась к Княжне и строгим голосом заявила:

— Никогда, Патита, никогда ничего не давай хрону!

Глаза юноши заволокла радужная плёнка, лицо стало злым и слишком взрослым для его возраста. Вот, только что здесь стоял ровесник Патиты, а теперь на его месте оказался кто-то другой. Казалось бы, ничего не изменилось, всё те же светлые волосы, всё те же яркие губы, ни морщин, ни седины, вот только что-то такое появилось во взгляде, в плотно сжатых губах…

— Хрон? — Спросила Княжна испуганно. — Как хрон?

— Ты бы представился девушке, а, Торний? Видишь ли, Патита, этот милый молодой человек никто иной, как Великий Магистр Дома Воздуха Торний. Он хрон. А хронам нельзя ничего давать. Ничего! Ни вещи, ни руки, ни даже совета.

— Почему? — поднимаясь с земли, спросила Княжна. Она старалась не смотреть в эти странные, затянутые радужной плёнкой глаза. Теперь юноша уже не казался ей таким уж милым. — И кто вы такая?

Рыжеволосая женщина отряхнулась, подошла к Торнию и спросила его тихо:

— А ведь ты знаешь кто я, верно?

Великий Магистр Дома Воздуха сощурился и сказал зло, словно выплюнул:

— Лиса! Мне ли тебя не знать, последняя ведьма Пятого Дома?

Лиса рассмеялась.

— Последняя? Не обольщайся, Торний, я не последняя!

Хрон нахмурился. Патита с ужасом наблюдала за тем, как по его рукам, словно тоненькие ручейки, стекают молнии и капают на траву, сжигая её дотла. А вокруг повисла такая гнетущая тишина, как будто вот-вот произойдёт какая-то чудовищная катастрофа. Даже комары перестали назойливо звенеть.

— Торний, а ведь когда-то ты был моим женихом, — сказала рыжая ведьма насмешливо, — но тогда ты ещё не был Великим Магистром. Ну и как оно? Бремя власти к земле тебя не гнёт?

Её слова почему-то не разозлили, а напротив, успокоили Магистра. Он вздохнул и тяжело, как старик, опустился на траву рядом с Патитой. Девушка брезгливо отодвинулась. Истории про хронов она слышала много раз, но только сегодня впервые встретилась с одним из них. Почему-то они всегда представлялись Княжне чудовищными, безобразными монстрами, а на деле оказалось, что всё не так. Вот, если бы встретила она такого парнишку где-нибудь в городе, даже не подумала бы, что он и есть то самое чудовище, о котором рассказывают столько жути.

Лиса подошла к Торнию и, наклонившись почти к самому его лицу, сказала:

— Так как тебе теперь живётся, Великий Магистр Дома Воздуха? Думаешь, что я не знаю, что людей на мою семью натравил ты? Не забывай, хрон, что я тоже ведьма и не сама я слабая. Знаешь, что самое обидное? А ведь я тебя любила. Только тогда бы был обычным пареньком. Ты боялся, что связь с ведьмой Пятого Дома закроет тебе путь наверх и решил таким образом себя обезопасить? Зачем? Мог бы просто попросить меня и я никому ничего не сказала бы.

Магистр отвёл глаза. Давняя история, давно пора бы уже всё забыть, а вот душа болит так, как будто всё это случилось только вчера. Как признаться женщине, которую когда-то любил в том, в чём даже себе самому не хочется признаваться? Но Лису не обмануть, она видит его насквозь и Торний шёпотом признался:

— Лиса, я боялся, что потом ты станешь меня шантажировать в отместку за то, что я тебя отверг. Вы женщины народ мстительный, особенно в вопросах любви.

Рыжая ведьма горько рассмеялась. Вся жизнь пролетела перед её глазами. Сердце сжалось от тоски и разочарования. Ведьме трудно было признаться себе, что все эти годы она продолжала любить этого человека. Даже после того, как узнала, в кого он превратился, она не могла изгнать его из своего сердца и упорно не желала верить в очевидные вещи. Теперь она лишилась даже этого самообмана. Торний действительно её предал и не только её, но и всю её семью.

— Ты уже тогда решил, что станешь Магистром, да? Зачем тебе это? Неужели эта призрачная власть так дорога? Ты не имеешь права заводить семью, с тобой рядом нет ни одного родного человека. Кто тебя любит. Торний?

Эти двое совершенно забыли о Патите, а девушка слушала их, затаив дыхание. Она даже не подозревала, какие страсти могут бушевать в душах этих могущественных людей. Великие Магистры всегда казались ей какими-то запредельными, почти сказочными существами. А оказывается, они тоже любят, страдают, предают, как самые обычные люди! Княжна не сводила глаз с Великого Магистра.

— Торний, что ты имеешь? — Рыжая ведьма печально усмехнулась. — Ведь даже между собой вы никак не можете разобраться. Юагор постоянно бодается с Кристалином, тебе вообще никто не доверяет. Скажи, оно того стоит?

Торний опустил глаза. Ему надоело оправдываться, но Лиса не утратила свою власть над ним, даже спустя годы.

— Всё верно, — сказал он, — вода и огонь плохо ладят друг с другом, а воздух — слишком ненадёжная опора. Почему ты ушла на болота? — Спросил он неожиданно.

— Потому, что там вы меня не сможете достать, — ответила Лиса с вызовом. — Ты ведь знаешь, что это за место? Это место Силы Пятого Дома! когда-то болота не были столь обширными и на их месте стоял замок Мистерия. Знаешь, что осталось от этого замка?

— Ничего! — Воскликнул хрон.

— Ошибаешься. От него остался один только камень. Теперь это жертвенный алтарь! Мистерий вернётся!

На лице Магистра появился испуг. Никто не хотел признаваться, но имя Мистерия наводило ужас на всех четырёх Магистров. Все прекрасно помнили его предсказание. И как бы ни хорохорились эти могущественные существа, как бы ни пытались себя убедить в том, что тот, кто сгорел, никогда не сможет воскреснуть, страх всё равно не желал покидать их.

Где-то в лесу заухала сова и Лиса прошипела зло:

— Как же я не люблю превращаться в птицу! После этого у меня вся кожа чешется. — Лиса выдернула из головы коричневое пёрышко и сморщилась. — Но сегодня мне пришлось это сделать, потому, что я обещала помочь этой девушке, — она кивнула на Патиту.

— Кому обещала? — Удивился Торний.

— Тёмному Господину! — ответила она с вызовом. — Тебе знакомо это имя?

Над верхушками деревьев пронёсся мощный порыв ветра. Упала с ветки обалдевшая от неожиданности, зазевавшаяся сова. Над лесом раздались раскаты грома. Такая резкая смена погоды нисколько не удивила Рыжую ведьму.

— Торний, не дури, — сказала она строго, — меня этим трудно впечатлить!

И тут она вспомнила о Патите. Повернулась к Княжне и приказала:

— Патита, сейчас мы с тобой отправимся домой, но учти, ты не должна никому рассказывать то, что сейчас услышала!

Патита покорно закивала. Всё, что угодно, лишь бы оказаться у себя дома в безопасности, подальше от всего этого!

— Лиса, а ты не боишься, что я могу вас не отпустить? — поинтересовался тихо Магистр. — Ты — ведьма Пятого Дома и я просто обязан тебя уничтожить.

Рыжая ведьма вышла из себя.

— Послушай, Торний, я не собираюсь что-то тебе доказывать, — сказала она гневно, — я просто постараюсь тебя убить и, мне кажется, что у меня это получится.

Маг ссутулился, весь как-то поник, постарел. Патите даже немного стало его жалко, но она тут же вспомнила, что бывает с теми, у кого хроны забирают молодость. Маленькие дети умирают от старости в течение нескольких лет, молодые люди превращаются в развалины.

— Как вам не стыдно?! — Воскликнула она. — И вы ещё называете себя Великим Магистром! Что мы вам плохого сделали?

Кусты затрещали и на тропу выскочил оборотень. Теперь Патита уже точно знала, что это не простой волк. Обе луны светили так ярко, словно большие масляные фонари и можно было разглядеть одну странную деталь в его облике — у волка были человеческие глаза! Здоровенная зверюга преграждала дорогу и ничего не боялась. Оборотень был уверен в своих силах. Троих? Ха, он, бывало и пятерых сильных мужиков убивал в течение двадцати минут! А тут всего-то две женщины и мальчишка…

— Уходите, — приказал Магистр, — с этим я сам разберусь.

Он поднялся с земли и стал перед волком, заслонив собой Патиту и Лису. Его взгляд, казалось, смотрит сквозь густую, жёсткую шерсть и видит того, кто под ней спрятался. Радужная плёнка вновь затянула серые глаза Магистра, а это не обещало ничего хорошего.

— Совсем молодой, — удовлетворённо сказал хрон, — мне сгодится.

Он протянул оборотню руку.

— На, возьми! — Дразнил Торний зверя. — Боишься? Слабак!

Оборотень оскалился, обнажив острые белые клыки. Шерсть у него на загривке стала дыбом, из горла вырвалось глухое рычание. Торний рассмеялся дерзко и весело. Его забавлял этот человеко-зверь.

— Уходите же, — Магистр стал терять терпение, — а то я ведь могу и передумать.

Лиса дёрнула Патиту за руку и они пошли по тропе. Страх прошёл и теперь девушке очень хотелось посмотреть, чем же закончится схватка оборотня и мага, но Рыжая ведьма настойчиво тянула её за собой. За спиной прозвучало:

— Дай мне дотронуться до тебя, собака!

Ключевое слово было произнесено и теперь даже мимолётное прикосновение хрона становилось смертельно опасным. Оборотень этого не знал или же он оказался настолько глуп, что не смог разобраться, кто стоит перед ним. Патита не выдержала и оглянулась. То, что предстало перед её глазами, испугало девушку даже больше, чем целая стая оборотней.

Животное пружинисто подпрыгнуло, но Торний отстранился и волк лишь слегка задел его лапой. Этого оказалось достаточно. Шерсть стала сползать с оборотня неровными, грязными лоскутами, обнажая, спрятанную, но изрядно деформированную человеческую плоть. Оборотень взвыл от боли и страха. Патита отвернулась и быстро зашагала по тропинке, спеша покинуть это страшное место. Она знала, что теперь тот, кто был оборотнем, станет стареть не по дням, а по часам. Умрёт он не сейчас, а через несколько лет.