Мастер Гравитации 4

Глава 1

Надкусив яблоко — единственное, что уцелело из еды после того, как эти сволочи даже холодильник мой разбомбили — я задумался.

В итоге выплюнул оставшиеся горькие косточки и сполоснул лицо водой из фляжки. А настроение мое, несмотря на то что наш с сестрой сказочный дом-крепость превратили почти в развалины, особо не испортилось.

Чем больше враги на меня лезли, тем больше я напоминал кошку, которую дразнят игрушкой на веревочке. Да, может, это и странно, что меня можно позабавить войной и интригами с учетом моего опыта, но мне всегда нравилось наблюдать, как люди, не зная моей истинной сути, изо всех сил пытаются меня одолеть. Это как смотреть на малышей в яслях: возятся, слюни пузырями пускают, иногда хнычут. Вот какими мне сейчас казались все мои враги.

Правда, может, с моей стороны некрасиво, когда я, такой взрослый дядя с опытом, как будто отбираю у детей конфетку и смеюсь над их слабостью. Но ведь они не дети, а воины, чертовски уверенные в себе. Они привыкли, что кто-то их боится или даже уважает. Привыкли будто оказывают кому-то одолжение. И мне приятно быть тем самым каменным кулаком, который разобьет их нахальные морды в щепки. Хотя, наверное, аллегории — не мой конек, но мастер я в другом…

Например, от меня ни одна девушка не уходила недовольной, ведь я умею работать пальцами как никто другой: мой точечный массаж приводил всех моих бывших в восторг. Так что знаю не только болевые точки для боя, но и вообще талантлив во многом другом.

И было бы странно, если бы я не был талантлив: все-таки пожил немало…

Но ладно, черт с этим мастерством, ведь меня сейчас куда больше забавляет то, что враги, объявив мне войну, дали мне полное право ответить. Логичный закон всех войн, не так ли? То есть теперь я на законных основаниях могу убивать этих подонков.

Только вот мои должнички этого явно не ожидают от одиночки… Но, как говорил Гриша, быть одиноким волком не так уж печально, куда печальнее быть волком без зубов. И тут я с ним согласен, но я бы добавил: куда печальнее тот волк, который не умеет кусаться этими самыми зубами. А я еще как умею.

Другие Рода понимают, что я один и что мой Род Добрыниных воинственным не назовешь, ведь они попросту сбежали. И пусть моей семье удалось победить в той войне с Безруковыми, но я тоже приложил руку, наняв наемников. И не буду снова разглагольствовать о том, что наемников не уважают, а значит, и враги узнают, что мой батюшка меня ох как не одобрил.

Однако я не из тех, кто печется о репутации. Хотя нет, пекусь: никому не позволю меня оскорблять, но пекусь в меру. А остальные настолько запуганы светом и его приличиями, но во тьме ведут себя как настоящие отморозки. Так что, как говорится, лучше быть собой при свете и во тьме, чем при свете ландышем, а во тьме — дерьмом.

К тому же жизнь научила меня, что часто бывают ситуации, когда все методы хороши. Как говорят, никогда нельзя знать наперед, и не бывает верных или неверных решений. Есть решения, которые либо помогут спасти твою семью, либо нет.

И пусть спасать семью чаще всего довольно скучное дело, во всяком случае для меня, но зато благородное. Да и хочется посмотреть, что из сестры вырастет в будущем — все же я руку к воспитанию приложил. Однако наблюдения за шокированными и испуганными лицами тех аристо, которые решили, будто они супер-гении и стратеги, все же заставляют меня часто улыбаться.

Так что я уже изнемогаю от ожидания встречи с этими утырками лицом к лицу. Сейчас я соберу почти четыре сотни своих наёмников, вооружённых до зубов и полностью экипированных, и покачу с этой шумной бандой прямо в логово ко льву. Плюс в том, что мои люди уже при оружии и транспорте, не придётся ничего подыскивать и тратить время на сборы. Правда, за любые потери в их рядах платить буду из своего кармана, но это справедливо, и я готов на такие расходы.

Ведь даже без постоянного участия в боях на арене у меня есть пассивный доход, как от проката фильмов. В Империи арены популярны не только как место для просмотра живых боёв, но и записи этих сражений ценятся и показываются тем, кому не по карману идти на реальный бой.

Меня это, разумеется, радует — это как купить кучу квартир и сдавать их в аренду: неплохой бизнес. Как любит говорить Маша: «Дело мутится, бабки крутятся». Всё довольно просто для тех, кто готов рисковать и работать.

— Граф, можно? — постучал по уцелевшему косяку двери начальник моих наёмников.

Я огляделся вокруг, глядя на то, что от стен и дверей осталось одно название. Ветер дул мне в лицо, и я мог видеть через огромные бреши, как летают птицы на улице.

— Геннадий Дмитриевич, а зачем стучать, если стен почти нет? — Он был любопытным кадром: умным и храбрым в бою, но, кажется, простаком в жизни. Как так может быть, ума не приложу. Но, как говорится, ум тоже бывает разным: у учёных свой, у творческих людей свой. Наверное, у военных так же.

— Ну, мало ли, вы не хотели, чтобы вас беспокоили, — он достал свой стеклянный глаз, протёр его и вставил обратно.

— Действительно. Я ясно приказал немедленно подготовить людей к ответному выступлению. Стою здесь, жду в полной боевой готовности посреди разрушенного дома, и как вы думаете, нужно ли меня беспокоить?

— Понял, сглупил. Вас и так уже побеспокоили гранатомётами и пулемётными очередями, а я лишь хотел сказать, что всё готово. Все уже расселись по машинам, — отчеканил он с суровым видом, ничуть не смутившись от моих слов.

— Иду, — кивнул я ему и зашагал к колонне машин, выстроившейся у обочины.

Теперь мои мысли занимал предстоящий бой. Несмотря на тысячи сражений, каждому нужно уделять особое внимание и подход. Это минимум признак мудрости и уважения к врагам. Без этого не было бы тысячи выигранных боёв в прошлом. Отнесёшься хоть раз некомпетентно к стратегии — и всё, сам будешь виноват, когда тебя прижмут. Сила силой и редкий дар, но моя шкура вовсе не бессмертна.

— Эй, стоп! Вы там что делаете? — только сел на сиденье, как заметил, что двое наёмников покинули свои места и копаются в канаве.

Они оба выпрямились, а в руках держат курицу… Чёрт, да это же та самая красная малышка! Но почему её на куски не разорвало? Хотя после такого она явно мертва.

— Граф, курица свежая, а это белок. Только перья обдерём и сварим — зачем добру пропадать? Потом приедем, супчик сварим, — сказал один из них, поправляя бронежилет.

В принципе, они правы: тоже не люблю, когда еда пропадает. Я в детстве в своём прошлом мире хорошо знал, что такое голод, когда какое-то время скитался после смерти родителей.

Солдаты потащили курицу к машине, и один из них уже на ходу начал выдёргивать перья. Но стоило выдернуть одно, как она закудахтала и клюнула его в нос.

— Жива! — я реально офигел. Получается, она как-то подпрыгнула и просто пролетела над снарядом, поэтому и выжила. Но это даже для пернатой слишком крутое везение.

— О, так она живая, — улыбнулся наёмник по прозвищу Шнур — длинный и неуклюжий на вид. — Ну, сейчас мы ей быстро шею свернём.

— А ну быстро отпустил курицу, или я тебя бантиком завяжу! — рявкнул я.

— Граф, это же просто курица, и… — начал он.

— Вот именно, курица моя. Так что отпусти её, и если кто-нибудь решит её сожрать без моего ведома, останетесь без оплаты за работу. Я не шучу: в договоре чётко указано, что мои приказы обязательны к выполнению, — я смерил его холодным взглядом.

— Как скажете, граф, — оба наёмника вздохнули, и курица с крайне недовольным выражением и вытаращенными глазами побежала прочь.

Не знаю, куда она убежит, но если она и дальше будет моим питомцем по воле случая, то ей придётся научиться самостоятельности и отрастить себе яйца: слабым рядом со мной не место, они просто не выдержат того «веселья», в которое меня постоянно втягивает судьба.

— Поехали! — я дал отмашку, и наша колонна тронулась в путь.

Конспиративные апартаменты

Залы и гостиные были высокими и просторными — как и полагается людям их статуса. Сейчас же в царившей тишине можно было услышать, как муха пролетит. Собравшимся же здесь восьми аристократам было не до смеха: у одного даже висок поседел…

— Знаете, я видел многое… Нет, ну правда, многое, — хрипло произнёс барон Всеволод, поперхнувшись. — Да, его явно прикрывали, но этот сын сатаны всё же был в доме один. Клянусь вам, он сам антихрист! Я уже не сомневаюсь!

— Побойтесь Бога и не несите ереси, — прошипела графиня Волчанская. — Это всего лишь человек.

— Да и один человек бы в доме не выжил при таком раскладе, а он точно был там один. Никакое подкрепление не успело бы его спасти, — заметил виконт Павликовский.

— Всем нам гвардейцы сообщили о начале штурма, вы только вдумайтесь. Всё шло как по маслу, а потом пошли одни потери. Меня уже тошнит от слова «потери», — скривился поседевший мужчина в бархатном плаще.

— Я сама думаю об этих минутах как о сущем кошмаре, — графиня нервно перебирала пальцами в перчатках. — Он додумался нанять наёмников. Какой из него аристократ после этого? Жалкий выродок, которого надо вырвать как занозу.

— Выродок или нет, — барон Всеволод знал, что здесь они все в одной лодке. Он дерзко обратился к Волчанской: — Но вы, графиня, были уверены, что доблестные гвардейцы наших родов превзойдут каких-то чёртовых наёмников. Извиняюсь за выражение, но гвардейцы до сих пор не вышли с нами на связь!

— В вас говорит страх, и на вас жалко смотреть, а ведь вы мужчина. Не стыдно вам показывать себя таким перед женщиной? — графиня, повидавшая многое, колко взглянула на него. — Только и можете кричать о погибели, когда, возможно, сейчас идёт активный захват Добрынина, и никому не до связи с нами. Найдите самообладание и подождите немного. Тот, кто умеет терпеливо ждать, получает свой приз.

Они препирались дальше, пока барон не выдержал, отвернулся от графини и перестал ей отвечать. Он налил себе чего-то крепкого в бокал и ударил себя по лбу. Остальные сидели за столом с такими осунувшимися лицами, словно на похоронах.

— Да, слушаю, — вдруг в тишине заговорил граф Домоседов, и все навострили уши: с кем это он? Быстро положив трубку, он объявил: — Господа и дамы, я точно знаю, где сейчас находится Добрынин.

Домоседов держался спокойно: его пухлые щёки всё так же беззаботно тряслись.

— Знаете, граф, мы все на взводе, и если вы немедленно не прекратите эту интригу, боюсь, я сама объявлю вам войну, — Волчанская оскалилась как волчица.

— Что ж, я привык уступать дамам, — он пропустил мимо ушей её угрозы. — В общем, Добрыня Добрынин в данный момент штурмует моё имение.

— Как⁈ — взвизгнул барон, кусая пальцы. — Как⁈ — Взяв себя в руки, переспросил уже более твёрдо: — Неужели он выжил? Вот вам доказательство, что он не человек!

Графиня обернулась, быстрым шагом подошла к барону и, выхватив шпагу, снесла горлышко у бутылки вина на столе. Поднеся её к его лицу, приказала:

— Пейте! Пейте, чтобы я больше не слышала вас сегодня! Усните сном младенца и не смейте сеять хаос в наших рядах!

Барон хлопнул глазами и с радостью набросился на вино. Казалось, без него он скоро бы лишится чувств от нервов.

— Нет никаких сомнений, — спокойно продолжил пухлый граф. — Он прорвался сквозь наши ряды и теперь контратакует. Нужно это принять — в этом нет ничего страшного. Это война, а соперник оказался достойным. Разве это не придаёт нам чести? Честно говоря, мне было не по себе, когда мы все обрушились на него одного.

— Не по себе, говорите? — ядовито ухмыльнулась Волчанская, закуривая сигару. — Тогда отдали бы ему долги вашего Рода, раз уж вы такой благородный рыцарь.

— Я не привык отдавать то, чего у меня нет, — Домоседов невозмутимо улыбнулся, пропуская её колкость мимо ушей. — В любом случае, Добрынин будет уничтожен. Я лишь хотел сказать, что побеждать достойного противника гораздо интереснее.

— В таком случае нам следует немедленно собрать людей и отправиться к вашему имению, чтобы покончить с ним, — заявил барон, вытирая рот после вина и икая. На этот раз остальные аристократы его поддержали, даже Волчанская кивнула.

— Дамы и господа, прошу вас успокоиться, — поднял руки граф. — Я понимаю ваше беспокойство, но неужели вы так низко меня цените? Мне даже обидно, знаете ли… — он окинул всех взглядом. — Вы правда думаете, что он сможет что-то сделать моему имению? Да он даже за ворота не попадёт.

— Откуда такая уверенность? — графиня подняла бровь с любопытством.

— Хотя бы потому, что у меня дома в десять раз больше гвардейцев, чем тех, которых мы отправили на штурм. Не хочу хвастаться, но я богаче вас всех и могу позволить себе самую лучшую гвардию, — пояснил он.

Все переглянулись, и по залу разнеслись задумчивые хмыканья…

Чувствую себя сейчас, как их там… спартанцем. Это ведь в нашем мире была история про триста храбрых спартанцев против толпы врагов. Или, может, как швейцарцем, которых тоже было мало, когда они сражались с армией Бургундии. Правда, им тогда помогали союзники, да и рельеф с опытом были на их стороне. В итоге спартанцы тогда погибли, а швейцарцы в другое время победили.

Условия, конечно, у них разные были, но суть та же: объединяло их то, что были в меньшинстве. У меня сейчас похожая ситуация: я приперся сюда как спартанец, только с почти четырьмя сотнями бойцов. А у моего врага в имении — гвардейцев несколько тысяч.

Хотя, может, зря я эти примеры привёл, мне тут особо переживать не о чем. Примеры хороши разве что тем, что нас ещё и храбрость объединяет.

По моей команде наёмники рванули вперёд на штурм, не боясь превосходящих сил врага. Вон Шнурок храбро ползёт с гранатой по штурмовой лестнице и… ему только что из дробовика мозги вышибли. Мда, ну и пример я привёл. Но Шнур был храбрым, что и говорить.

Парни держатся молодцом, как и девчонки — среди наших наёмников не только мужики. Вот Дылда на моих глазах свернула шею одному из гвардейцев Домоседова своими бёдрами. Сжала его, как в тисках, и что-то у него хрустнуло — может, сосуд в голове лопнул. После такого зрелища, пожалуй, перестану смотреть кое-какую категорию на моем любимом сайте, но это уже личное.

Короче, мои ребята делают своё дело как надо, но есть одна загвоздка, и дело даже не в численном превосходстве врага. Этот граф Домоседов, видимо, так любит свой дом, что всё подготовил до мелочей на случай штурма своего имения. Надо признать, для этого мира парень неплохо постарался.

Из всех амбразур и даже из боковых башен по периметру торчат пулемёты. В такой ситуации немногим из моих наёмников удастся подобраться поближе.

Но я ведь не обычный аристократ, и такой защитой меня не впечатлить — проблема решается прямо сейчас. Как только подъехал, сразу запустил гравитационное воздействие на все эти пулемёты. Теперь они один за другим под своей гигантской временной тяжестью проваливаются вниз, придавливая гвардейцев Домоседова в башнях. К тому же кое-где от такой разрухи образовались проломы, и можно проникнуть внутрь в нескольких местах по периметру.

А ещё мне нравится в этом трюке то, что через пару часов, если не раньше, все эти пушки и пулемёты вернут свой обычный вес, и никакая гравитация на них действовать не будет. Даже больше скажу: от магического воздействия не останется и следа. Потом попробуй разгадай загадку: что же здесь произошло?

Конечно, я тут не размахиваю руками, как какой-то великий маг, и не пускаю напоказ вспышки гравитационных потоков. Действую тихо: пока все заняты перестрелкой, бросают гранаты и обмениваются матерными фразами, я незаметно меняю притяжение то тут, то там, стараясь оставаться в тени и держаться позади.

Но у меня два варианта… Нет гарантии, что меня не раскусят или не заподозрят из-за моих необычных способностей. Поэтому либо рисковать и полагаться только на себя, либо рискнуть и довериться кому-то еще.

И с самого начала я выбрал второе. Геннадий Дмитриевич, командир моих наёмников, уже видел, на что я способен. Раскрылся я ему не просто так: союзник, который поможет во всём, никогда не помешает, если преследуешь цель.

Но, конечно, Дмитриевич прекрасно знает, что я с ним сделаю, если он станет слишком болтливым. Поэтому он надёжно прикрывает меня и мои гравитационные трюки от остальных. Именно поэтому он всё ещё жив и сейчас с азартом палит из ручного пулемёта, усиленного магией ростка.

Магия ростка звучит, может, как из детской сказки о волшебстве. Но любая магия, особенно связанная с оружием, опасна до чертиков. Магия природы — страшная сила.

Даже если пуля попадёт в щит или обычный бронежилет, преграда всё равно пострадает. А вырвавшийся с бешеной скоростью из пули грёбаный древесный росток за долю секунды прорастает в человеке.

Он влетает в нос и добирается до мозга — тут уже никто не выживет. Просто разрывает череп изнутри своими отростками. Так что сейчас у стен, помимо гильз и прочего, на траве валяется немало ошмётков вражеских мозгов. И хотя я не фанат современного оружия, магия вперемешку с ним — вещь уникальная и потрясающая.

— Нас по левому флангу прижимают! — прогорланил по рации один из наших.

Я обернулся на башню в левом крыле — там какой-то парень удобно устроился. И работал он на полную: из обеих рук поочерёдно вылетали огненные шары, они бьют по нашим рядам. Потери у нас пошли серьёзные. Надо отдать должное — этот маг Огня действовал оперативно, не струсил и магию освоил недурно.

— Наведите батареи на северную башню и пробирайтесь через западную стену! — отдал я приказ наёмникам, а сам пошёл поближе посмотреть на этого мага.

Правда, слишком близко подходить не стал — а то он такими темпами ещё один мой отряд завалит. Просто усилил гравитацию на середине башни, и она сложилась пополам. Пыли поднялось много, но на фоне общего грохота перестрелки особого шума не было.

— Охренеть! — воскликнул Арбуз, подбегая ко мне с автоматом через плечо. — Это кто из наших так батареями вдарил по башне? Остальные хоть убей не берутся! — По его лицу было видно, как он рад, но я понимал, что сейчас он здесь совсем не к месту. Дмитриевич тоже это заметил и, поняв всё сразу, гаркнул издали:

— Не отвлекайся, Арбуз! Враги сами себя не перебьют! Марш в атаку с западной стороны!

Арбузу ничего не оставалось, как бегом выполнять приказ. Я же кивнул довольный начальнику наёмников и, вынув меч из ножен, принялся рубить гвардейцев Домоседова, на которых наткнулся у северных ворот, обходя имение.

Мои люди, увлечённые битвой, начали разбредаться по двору, с боями захватывая каждый метр. Работы было много: гвардейцы с кинжалами и пистолетами появлялись отовсюду, словно пауки.

Не напрягаясь, я своим широким мечом срубал сразу по несколько врагов, чувствуя себя так, будто косил урожай в поле, а не убивал опытных воинов. Суматоха была такой, что многие из них перестали соображать.

Короче, скукотища да и только… Но впереди меня ждала «Ириска». Да, ириска, потому что его просто так не разжевать. А вернее, это был какой-то тип в чёрном плаще с капюшоном, как будто мы в сраном средневековье. Чёрт, да под плащом у него мелькали старинные латы, когда тот развевался на ветру.

— Смотрю, ты фанат ретро? — окликнул я его с интересом, чувствуя в его ауре неплохой дар некроманта — в этом мире это довольно круто и редко.

— Думаю, слово «ретро» здесь не совсем уместно, — заметил Геннадий, только что вонзив трезубчатый кинжал в глаз здоровенного гвардейца.

— Слушай, Дмитриевич, занимайся своими делами, — отмахнулся я. — А с этим Одарённым я сам разберусь, и поговорим тоже сами.

Тот лишь кивнул и снова бросился в бой, присоединившись к своим наёмникам неподалёку. А некромант в плаще, судя по ауре, оказался не только силён, но и загадочен. Он мне ничего не ответил — да и не нужно было: его действия говорили сами за себя. Молча он вошёл в центральный зал первого этажа, бросая мне вызов один на один.

— Знай, я и не таких молчунов разговорить умел, — усмехнулся я ему вслед и направился к зданию.

Хотя, честно говоря, не уверен, что мне придётся его расспрашивать: мне это ни к чему. Всё просто — я знаю, зачем враги хотят меня убить, и почти всегда на шаг впереди…