Машина во власти людей.

Глава 3. Экспроприация экспроприаторов

Ребята и машина много разговаривали. О современном мире и о том, каким он был раньше. Хотя то, что иногда рассказывала машина походило больше на сказку, а где-то даже вступало в противоречие с заповедями экономики, но слушать рассказы машины было интересно.

Ричард сам не заметил в какой момент он принялся советоваться с машиной по поводу будущих перспектив развития его маленького дела по покупке сломанных техноартефактов, ремонту и продаже работающих за гораздо большие деньги. Ответы машины не нравились Ричарду, но он вынужден признавать их правоту.

— Так или иначе, вас поймают, — говорила машина. — Может быть когда вы в очередной раз понесёте партию отремонтированных артефактов скупщикам дядюшки Леви. Может быть позже. Но это вопрос даже не месяцев — вопрос недель.

— Мы будем осторожны, — ерепенился Ричард. — Может быть даже найдём другого скупщика, не всё зацикливается на одном только дядюшке Леви.

— Не важно. Вы слишком многим переходите дорогу, чтобы суметь остаться здоровыми и с прибылью. Все эти многочисленные дядюшки, что как пауки в банке давно поделили теневой рынок услуг вашего рабочего городка. Леви Крамер попытается подмять вас под себя. Он уже знает, что вы обнаружили древний схрон в лесах потому, что Минь с Ваней продали ему слишком много старых предметов и слишком мало при этом торговались. Крамер захочет наложит на схрон свою лапу. При следующей вашей встрече у него будет ждать засада.

Игорь Кразовско, ещё один дядюшка, на этот раз контролирующий всех ремонтников-самоучек в городе. Он уже бы давно забрал твой УПК, Ричард, если бы там не стояла проверка на действительность лицензии по генокоду. Прямо сейчас вы нарушаете его маленькую монополию на нелицензионный ремонт технохлама. Ради того, чтобы сохранить своё преимущество, Игорь пойдёт на многое. Тем более у него уже есть прикормленные головорезы, банда рыжего Айка. Плюс у вас уже был конфликт с Айком в прошлом и на этот раз он точно не станет ограничиваться предупреждением.

— Так что же делать?! — воскликнул Ричард. — Бросить всё, вернуться на фабрику по производству пищевого концентрата? Стать «лояльными», платить десятину тому же рыжему Айку или кому-нибудь вроде него и знать, что впереди будет тоже самое, день за днём?

Машина помолчала. И когда Ричард уже подумал, что она так ничего и не скажет, машина по имени Власть предложила: — Именно вернуться на фабрику. Но не для того, чтобы там работать, а чтобы ещё раз посмотреть на систему безопасности выстроенную корпорацией Лента. Вы не раз там были, но теперь я расскажу куда нужно смотреть и какие детали отмечать. Вероятно, придётся сходить несколько раз, а потом… Скажи мне, Ричард, учение экономики запрещает воровство или даже грабёж?

— Наоборот, оно их поощряет. Ибо если ты сумел украсть и уйти безнаказанным, значит того желала экономика. Успешное воровство свято потому, что успешно. Пострадавший грешен только потому, что пострадал и потерял часть экономического благословения, унесённого удачливым грабителем. Но неужели ты хочешь попытаться ограбить самих корпорантов? Это безумие!

Машина напомнила: — Не забывай, что я древний демон из глубины веков. Уверен, что вместе нам было бы по силам найти способ перераспределить немного благословения экономики в твой, Ричард, карман.

— Но транзакции крупных сумм на личные счета обязательно отследят! — возразил Ричард.

— Отследят, если будут искать.

— Что ты хочешь сказать?

— Только одно: самое лучшее ограбление — это то, которое никто не заметит.

— Как? — спросил Ричард.

— Нам нужно потренироваться обходить защитные механизмы проверки валидности лицензии и прав доступа. Предстоит подключить ко мне множество техноартефактов. В том числе те, которые ты уже починил. Не жалей о них — это малая плата. А когда вы пойдёте суточными рабочими на фабрику, вы отнесёте туда часть меня. Самое сложное будет получить первоначальную регистрацию в системе управления правами доступа. Вместе у нас получится.

Ричард помотал головой: — Ничего не выйдет. Рабочих просвечивают на входе. В цех не пронесёшь даже нож и не вынесешь оттуда ничего.

— Есть материалы, которые экранируют излучение, — рассказала машина. — Также есть сложные пространственные конфигурации, позволяющие даже обычным, не экранирующим материалам приобрести свойства рассеивать направленное излучение, заставляя его буквально огибать их по поверхности не проникая внутрь. Эти пространственные конфигурации крайне сложны, но, к счастью, в УПК есть трёхмерный принтер способный напечатать материал с любой требуемой точностью.

— Всё равно слишком опасно!

— Представь, как это будет, когда у нас всё получится, Ричард. Не сотни кредитов и даже не тысячи. Во много-много раз больше.

Подключенный к переходнику техноартефакт видеокамера успешно фиксировал хищно-мечтательную улыбку осветившую лицо лидера небольшой банды, состоящей из выросших вместе друзей. Из выросших вместе друзей и одной древней машины, пришедшей из глубины веков.

…каждое утро из города в сторону фабрики выползала чёрная полоса, состоящая из множества идущих людей. Пока солнце ещё не взошло над горизонтом и только первые рассветные лучи золотили край неба, десятки тысяч людей, монотонно, как роботы, проходили недолгий путь от города до фабрики. Там чёрная колонна упиралась в сортировочный пункт, разбивающий её на множество более мелких ручейков и вливалась в различные цеха, чтобы собраться обратно вечером, когда солнце уже сядет, чтобы снова, в полутьме, устало брести обратно.

Люди в колонне не смотрели по сторонам, шагая как будто в полусне. Если и разбивались на группы, то не больше трёх или пяти человек. И членам одной группы не было дела до остальных. Они просто шли, в полусне, похожие на роботов. Но гораздо более дешёвые с точки зрения финансового отдела корпорации Лента.

Незаметно влиться в идущую колону на полпути не составило никакого труда. Медленно ползущая молчалива тёмная река никак не отреагировала на влившиеся в неё четырёх дополнительных человек.

Ричард старался идти также как окружающие его люди. Такое простое действие оказалось неожиданно сложным. Хотелось ускорить шаг, чтобы быстрее дойти до места сортировки, получить назначение в цех и узнать — поучится ли пронести записывающие приборы внутрь или их найдут на входе, а попытавшимися их пронести ребятами займётся корпоративная полиция. Ожидание казалось хуже всего. Даже хуже самого провала. Сейчас каждый из них может ещё передумать. Выйти из плотно бредущего строя, отойти в сторону. На него с удивлением посмотрят, но работягам не будет до этого дела. Мимолётное удивление и ничего более. Сейчас он ещё может передумать и уйти. Но если его поймают — честно говоря Ричард не знал точно какое наказание полагается попытавшимся обмануть корпоративную систему безопасности неудачникам.

Может быть просто побьют и отпустят, если охранник не разберутся что именно он пробовал пронести. Но если разберутся — будет гораздо хуже.

Ричард невольно коснулся вшитых в ткань одежды кубиков. Коснулся и тут же отдёрнул руку, будто дотронувшись до раскалённого радиатора. Украдкой огляделся — не заметил ли кто? Но никому вокруг не было до него дела. Кубики представляли собой техноартефакты прослушивающие широкий спектр излучений. Власть надеялась, что внутри защищённых цехов корпоранты не станут использовать шифрование обычных сигналов, которыми ежесекундно обменивается между собой множество автоматических механизмов. Записать их и расшифровать будет первой половиной дела. Второй — воссоздать нужный комплекс сигналов, запросов и ответов, чтобы следящие автоматы приняли их за сотрудников корпорации с высоким уровнем доступа.

Шагая в толпе вперёд, Ричард прошёл под плакатом с довольно смеющимся малышом и надписью «пища из водорослей от Ленты вкусна и полезна!». Край солнца уже показался из-за горизонта заливая дорогу с идущими по ней людьми контрастным светом, высвечивающим многочисленные ямы и трещины в давно не обновлявшемся асфальтовом покрытии. Но электрифицированный рекламный плакат всё равно сиял ярче только всходившего солнца.

За первым плакатом — второй. Вместо пухлого малыша изоображена целая семья или просто группа людей человек в десять. Все улыбаются, скалясь чистейшими белыми зубами. И надпись «генномодифицированные водоросли марки «АН2+»- прорыв в будущее! Вкусная и доступная еда для всех! Лента — мы кормим людей».

Дальше уже не плакат, а громкоговоритель вещающий что-то о вкусе и пользе продуктов из водорослей, необходимости сознательно трудиться и тем самым больше зарабатывать. Такие громкоговорители висели и на улицах города и внутри цехов. Отключить их было невозможно, но почти каждый житель рабочего городка настолько привыкал к их вечному бормотанию, что практически переставал слышать. Рекламные отделы корпорации боролись с этим явлением периодически меняя тембр и прочие параметры читающего рекламный текст голоса или вставляя в него различные звуки. На недолгое время это помогало, но вскоре люди привыкали и всё повторялось по новой.

Задумавшись, Ричард сам не заметил, как дошёл до сортировочного центра. Подняв глаза и натолкнувшись взглядом на нависающую над ним арку, он невольно вздрогнул. Захотелось выбраться из неторопливо несущей его по направлению к арке толпы и бежать прочь. Однако уже было слишком поздно для поспешных импульсивных решений. Стоящие вокруг арки корпоранты в лёгких полицейских экзоскелетах уже видели его, как и наверняка множество камер. Начав дёргаться сейчас он только привлечёт к своей персоне излишнее внимание и полицейские точно захотят проверить кто это там такой нервный и что он хочет.

Проходя через арку толпа, состоящая из рабочих, пришедших наниматься по четырнадцатичасовым контрактам, замедлялась. Словно море об искусственно установленные волнорез, толпа разбивалась на мелкие ручьи, тянущиеся каждый к своему цеху, на свой вид производства.

— Я просто рабочий, — мысленно уговаривал себя Ричард, словам которым научила его машина. — День за днём. Одни и тоже. Ничего нового. Только привычная усталость. Только хочется спать.

Введя себя в лёгкий транс, Ричард почувствовал, как расслабляются напрягшиеся было мышцы. Хотелось покрутить головой, найти взглядом в толпе Николь, Ивана и Миня и удостовериться, что с ними всё в порядке.

Вот и его черёд. Сверху на арке привычно бубнящий что-то там о священной миссии корпорации Лента накормить всех людей дешёвой, вкусной и полезной едой из водорослей громкоговоритель. Безликий корпоративный полицейский с закрытым лицевым щитком и со сверкающими синими цветом броневыми пластинами лёгкого полицейского экзоскелета направил на Ричарда сканер. Как будто поливая его потоком невидимого излучения. На тёмно-синих броневых пластинах написано жёлтыми печатными буквами «ЛЕНТА» и изображены стилизованные символы колыхающихся в воде листов водорослей и какого-то длинного цветка на тонком зелёном стебле с большими жёлтыми листьями.

Сотрудник корпорации всё не опускал сканер, изучая выводящуюся на его лицевой щиток информацию. Похоже что-то ему в ней не нравилось или вызывало смутные подозрения. У Ричарда внутри всё сжалось. Перед глазами пронеслись ускоренной сьёмкой длительные объяснения древней машины о миниатюрных фрактальных формах, чьи геометрические размеры соразмерны длине волны сканирующего излучения и тем самым заставляя невидимые лучи скользить по поверхности, не проникая внутрь — искажаясь, но не замечая этого искажения. Сейчас Ричарду все объяснения казались неописуемой глупостью. Как только он смог позволить древней машине убедить его, что их жалкий план может удастся?

Мнение странствующих экономических проповедников, иногда приходящих в рабочий городок при сто седьмой фабрике, о гигантских корпорациях различалось. Одни говорили, что корпорации являются самим олицетворением великой экономки и каждая в отдельности являет её лик. Другие, что корпорации любимые дети экономики и потому она изливает на них свою благосклонность в виде миллиардов кредитов на корпоративных счетах, множестве движимых и недвижимых активов. Третьи же утверждали будто каждой корпорацией управляет совет святых директоров и потому противиться корпоративным законам всё равно, что отказываться повиноваться слову святого человека.

Как будто околдованный льстивыми и заманчивыми речами древней машины, Ричард только в этот момент вдруг осознал, что совершает святотатство обманывая родную корпорацию. Он был готов к тому, что сама великая экономика сей момент обрушит на его голову и головы его друзей свой гнев в виде ударившей с чистых небес молнии или, быть может, в виде удара прикладом штурмовой винтовки руками корпоративного полицейского.

Но… корпорант только махнул рукой, приказывая Ричарду проходить дальше. Промедлившего парня грубо подтолкнули сзади. Ударившись плечом о стальной бортик разделяющего единую толпу на множество мелких ручейков волнореза, Ричард зашагал дальше, уже в своём собственном «ручье». Божественное возмездие не совершилось. Сканер корпоративного полицейского не показал наличие у Ричарда каких-либо техноартефактов или оружия. Великая экономика оказалась слепа. Или, возможно, древняя машина была права, и экономика как раз благоволила их дерзкому начинанию.

В зону действия автоматических сканеров, при входе в цех, Ричард вступал уже без опаски. Не раздался вой оглушающей сирены. Не замигали в сумасшедшем режиме сканирующие рамки. Ричард прошёл как ни в чём не бывало. Он оказался внутри огромного цеха, снаружи выглядевшего как огромный чёрный, частично утопленный в землю, параллелепипед. Один из множества гигантских чёрных кубов, параллелепипедов, конусов и пирамид с отрезанным верхом составляющих вместе сто седьмую фабрику корпорации Лента по выращиванию и переработке водорослей в пищевой концентрат.

Наёмный рабочий с автоматически заключающимся четырнадцатичасовым контрактом — самое бесправное существо на фабрике. Производственные роботы и различные автоматы и то имеют прав больше чем у него. Если рабочий случайно сломает робота или какой-нибудь механизм, то с него будет потребован штраф. В случае невозможности выплаты — открыт долговой кредит. Если открытие долгового кредита признанно нецелесообразным, например, в случае слишком большой суммы штрафа, виновный разбирается на органы и их стоимость идёт в зачёт долга. Разумеется, эта процедура полностью описана в заключаемом автоматически контракте.

Если же производственный робот случайно оттяпает зазевавшемуся рабочему ногу или руку, то штраф на рабочего налагается исключительно символический, только чтобы покрыть стоимость уборки и дезинфекции места аварии. Данное происшествие, как и все прочие на производстве, также регулируется положениями заключаемого контракта. Следуя экономическим заповедям, корпорация Лента крайне серьёзно относится к тому, чтобы её отношения с работниками были оформлены надлежащим образом. Лента не зря гордиться двумя своими лозунгами: «Мы не нарушаем соглашений со своими рабочими и их описанных в трудовых контрактах прав!» и «Чтобы не произошло на производстве — вы можете быть уверены, что это происходит по закону!». Тем самым она выгодно отличается от некоторых других корпораций. Не зря именно корпорацию Ленту, наравне я корпорациями Яндекс и Сбербанк называют социальными корпорациями. Они заботятся о своих рабочих.

Рабочий день проходил следующим образом. Входя в цех, каждый рабочий облачался в одноразовый защитный халат из тонкого, но достаточно прочного пластика. Глаза закрывались очками со встроенной электронной начинкой. Уши затыкались наушниками, транслирующими рекламный и мотивационный текст, но кроме того ещё и команды, которым рабочий должен был повиноваться беспрекословно. Фактически человек превращался в механизм. Электронный мозг цеха управлял наёмными рабочими как производственными роботами-андроидами. С тем одним отличием, что человек, в сравнении с аналогичным по эффективности роботом гуманоидной формы обходится на сотни порядков дешевле. О наёмном рабочем, в отличии от тонкого роботизированного механизма, не нужно заботиться и проводить дорогостоящее техническое обслуживание. Более того, механизм типа «наёмный рабочий» являлся ещё и самовоспроизводящимся. И опятт же корпорации не нужно вкладываться в «производство» новых копий механизма типа «рабочий», за исключением пары не таких уж дорогостоящих социальных программ. Да, социальные программы. Они ещё хорошим тем, что позволяют совету святых директоров и пресвятых менеджеров чувствовать себя ответственными и заботливыми пастырями «стада», отданного им великой экономикой в вечное владение.

Закрыв глаза пластиковыми очками тут же превратившимся в два миниатюрных экрана дополненной реальности и заткнув уши бормочущими наушниками, Ричард принялся послушно выполнять отдаваемые электронным мозгом цеха команды. Перенести, подвинуть, перемешать. Запомнить цепочку не слишком сложных операций и выполнять её раз за разом — сто раз, тысячу, десять тысяч раз за день. Сам человек при этом входил в определённый транс. Сознание как будто отключалось или засыпало. Оно словно моллюск, напуганный упавшей на него тенью подводного хищника, спешило спрятаться в свою раковину и не показываться оттуда до самого последнего свистка, знаменующего окончание четырнадцатичасовой рабочей смены.

Насколько знал Ричард многим такое состояние даже нравилось. Они говорили — начиная работать, как будто засыпаешь, а когда просыпаешься — работа окончена и креды перечислены на счёт. И только то плохо, что усталое тело сильно ломит. Впрочем, последнее прекрасно лечится водорослевым пивом или чем-то покрепче, из того же сырья, но купленного из-под полы у одного из местных дядюшек или тётушек.

Вышедшим на работу в цех, в прямом смысле, как на разведку, ребятам приходилось прикладывать усилия, чтобы не «уснуть» во время повторения монотонных действий. Они пытались наблюдать за изредка появляющимся в цеху техническими специалистами корпорации, облачёнными в синюю форму с большой жёлтой надписью «ЛЕНТА». Корпоративных полицейских внутри цехов не было видно, как и настенных турелей или иных систем защиты. С одной стороны, это обнадёживало, с другой настораживало. Оставалось надеяться, что Власть, когда они вернутся и подключат к нему пронесённые техноартефакты сможет разобраться по записям в защитных механизмах, применяемых корпорацией для защиты и контроля своей собственности.

Четырнадцать часов рабочего дня пролетели удивительно быстро. Похоже Ричард сам не заметил, как пару всё же «засыпал» на час или два, теряя ощущение времени во время выполнения серии однообразных операций. Пришло время сдавать полученные технические артефакты: очки, наушники и одежду из тонкого, но гибкого пластика в глубине которой змеились тонкие ниточки распечатанных проводов. Должно быть последние нужны чтобы электронный мозг цеха мог дополнительно контролировать позу рабочего, оценивая эффективность исполнения им приказов.

Сняв очки и положив их в приёмный лоток, Ричард дождался своей очереди, после чего приложил руку к сканеру возле выхода.

Логотип корпорации на экране мигнул и синтезированный голос произнёс: средняя эффективность составляет 68 %, что превышает усреднённый показатель. Прибавка в 10 % к выплате. Лояльность низкая. Минус 30 % к выплате. Итого перечислено на счёт 2,59 кредитов. Наёмный рабочий, повышайте свою лояльность. Сохраняйте одежду целой включая светящиеся рекламные наклейки, ежедневно приходите на работу в течении минимум недели и лояльность будет повышена, а депремирование убрано. Вы можете ознакомиться со всеми способами повышения личной лояльности по отношению к корпорации в любом информационном терминале. Благодарю за сотрудничество.

Сняв руку со сканера, Ричард вышел из цеха. Свежий воздух пьянил. Шар солнца уже успел скрыться, но его запоздавшие лучи ещё золотили горизонт.

Вместе с огромной толпой Ричард направился по направлению к городу. Обратный путь разительно отличался от утреннего. Вокруг больше смеха и веселья. Толпа разбивалась на большие по размеру группы, порой сворачивающие с пути к призывно горящим электрическим светом лавкам и магазинам. Все они, кроме подпольных и незаконных, принадлежали, разумеется, Ленте. Родная корпорация, владеющая не только сто седьмой фабрикой, но и расположенном при неё городом и всеми его жителями, не собиралась выпускать только что выплаченные кредиты из своих загребущих корпоративных рук, собирая их обратно в продуктовых и товарных магазинах, барах, казино, больницах и всём прочем.

Зная, что в городе и тем более в квартале серебристых им появляться чревато возможными проблемами, ребята договорились встретиться на приметном месте в лесу.

Ричард пришёл на выбранное место первым, но долго ждать не пришлось. Почти сразу показалась Николь, а за ней и неразлучные, будто близнецы, Минь и Ваня.

Ощутившие при виде друг друга сильный радостный подъём, друзья обнялись. Принялись рассказывать, все сразу, почти не слушая собеседника.

— Когда на меня навели сканер, думал всё…

— Прохожу мимо сканирующих рамок, а они как вспыхнут! Оказалось, солнечный луч отразился. А я чуть было от страха не умерла…

— Мы их сделали! И ещё раз сделаем! Экономика определённо любит нас всех!

Брести через лес в заброшенный бункер на ночь глядя ребята не решились. Не хватало только в темноте вывихнуть ногу или, того хуже, заблудиться. Лучше уж рискнуть и переночевать прямо здесь. Вроде бы внезапное появление их четвёрки на работах не заметил никто из возможных интересующихся. А если и заметил — не станут же они прочёсывать ночью все окрестности? Наверняка не станут.

Устроившись на заранее принесённых сюда одеялах, закутались поплотнее, не рискуя разводить костёр так близко от города и от фабрики. А они действительно близко. Вот, если отвести рукой скрюченную, покрытую каким-то склизким налётом паразитического мха, ветку, можно уловить далёкий блеск яркой электрической рекламы.

Поужинав размоченными в холодной воде пищевыми брикетами, ребята поторопились лечь спать. Вкус во рту, после съеденных без добавления вкусовых добавок, брикетов стоял просто ужасный. Запив водой, Ричард устроился на ночь обняв одной рукой Николь, а другой прикрывая их обоих, с головой, одеялом. Оставив для дыхания только маленькую щелку через которую виден кусочек тёмного, затянутого мокрыми тучами неба.

Повозившись и прижавшись к нему покрепче, Николь прошептала, будто подводя итог долгому, полному волнений, дню: — Сработало! Но всё-таки мне до сих пор не нравится идея подключить машину к универсальному ремонтному комплекту…

— А как иначе было указать принтеру пространственную конфигурацию непрозрачной для сканирования ткани? Это ведь не стандартная модель, которую можно выбрать и только указать требуемые параметры. Власти пришлось работать с принтером на самом низком уровне, чуть ли не напрямую подавая поток команд. Да и не бойся — я отключил УПК от машины. И даже от питающего кабеля на всякий случай отключил. Оставил снаружи заряжаться через энерготкань на всякий случай, — успокоил подругу Ричард.

— Ты у меня такой умный, — сказала Николь с интонацией как это могут говорить только девушки.

— Верно, я такой.

— И предусмотрительный…

— Спи малышка, — проворчал сквозь сон Ричард. Усталость давала о себе знать. — Спи и ничего не бойся. Я полностью контролирую машину. Этот демон выползший из древних времён крепко зажат у меня в кулаке.

Тем временем, где-то чуть больше десяти километрах, если по прямой и через непроходимый бурелом, рядом с заброшенным бункером, когда-то выполнявшим функцию одного из узлов системы «периметр», происходили следующие события. Подключенный к энерготкани и находившийся в режиме ожидания УПК вдруг заработал. Мигнув парой огоньков, он почему-то не перешёл в режим проверки лицензии. Вместо этого самостоятельно активировался модуль принтера, начав вдруг отложенную печать по ранее полученному списку команд.

Так как распечатать предстояло весьма сложный объект, состоящий из множества частей, включая достаточно сложную электронную начинку — работать принтеру предстояло всю ночь. Добрых восемь часов трудился без устали старенький принтер нарушая ночную тишину негромким стуком печатающих головок и запахами расплавленного пластика. Закончил программу он на пределе энергии, буквально досуха выпив всё, что было в протекающих от времени накопителях ремонтного комплекта и всё, что собрала за пару солнечных дней энерготкань.

Всего за пару часов до возвращения четверых разведчиков, рабочая камера принтера открылась и из неё выбрался маленький дрон на гусенничном ходу. Размером где-то с дорвавшегося до бесплатного сала и откормившегося на нём воробья, дрон напоминал радиоуправляемую игрушку. И это было не только внешним сходством. Крохотная антенна дрона уловила управляющий радиосигнал, и малютка деловито зашевелилась. Помимо маленьких гусеничных траков у свежераспечатанного дрона также имелась видеокамера, чувствительный микрофон, манипулятор с значительным числом степеней свободы. И, наконец, четыре одноразовых шприца заполненных бесцветной жидкостью с неизвестным составом. Разумеется, шприцы тоже были очень маленькими. Практически игрушечными.

Искусственный интеллект по имени Власть полагал, что степень контроля над ситуацией просто не может быть избыточной. И если один из его планов, в какой-то своей части, дал бы сбой — в действие сразу вступил бы второй план, а при необходимости и третий и четвёртый.

Перед тем как скрыться с глаз, гусеничный дрон использовал свой манипулятор, чтобы слегка сдвинуть УПК, таким образом, чтобы контакт с энерготканью оказался разъединён.

Возможности техники в будущем-настоящем времени, где старой машине выпало очнуться от более чем двухвекового сна казались фантастическими. Здесь, как нигде раньше, сверхвысокие технологии спокойно соседствовали с массовой неграмотностью и общим примитивизмом. Тихонько зажужжав парой моторчиков, дрон торопливо скрылся в глубине древнего бункера.

Утро началось для Ричарда и остальных с неприятностей. Мало того, что спать ночевать пришлось фактически в голом лесу, не считая пары заранее притащенных одеял. Нормально выспаться на твёрдом не получилось. К тому же вторую половину ночи донимал ночной холод. Всё-таки уже осень, пусть и пока ещё ранняя.

Утром над головой кружили вертолёты. Сколько машин было точно сказать сложно, но точно больше одной. Скорее всего они прилетали на фабрику, по каким-то неведомым корпоративным делам. Но разбуженные их появлением ребята предпочли скорее собраться и отправиться в ставший им временным домом бункер. Плюс, как на зло, начал накрапывать мелкий дождик. Вроде текло с неба едва-едва, но как дошли к полудню, успели промокнуть насквозь.

Ещё Минь поскользнулся на размокшей земле, упал и вывалялся в грязи как поросёнок.

Заметив, что УПК не подключен к энерготкани и потому полностью разряжен, Ричард даже не стал ругаться на самого себя. Просто свернул ремонтный комплект, стряхнув с него скопившуюся влагу и отнёс на нижний этаж бункера, подключив напрямую к отводу от питающего кабеля. Сразу надо было так сделать. Всё равно Ричард почти уверен, что Власть не может управлять упрятанным где-то глубоко внизу ядерным реактором и не может получить доступ к УПК через кабель питания. А так главный инструмент оказался разряженным и пока батарея накопит заряд пройдёт целый день. Хотя, возможно и к лучшему. После четырнадцатичасовой смены и последующей ночёвке в лесу им всем требовался дополнительный отдых в нормальных условиях.

Нормальных, это когда есть хотя бы крыша над головой. А если в качестве ложа выступают собранные в охапку молодые ветки, прикрытые теплонепроницаемым одеялом. Да если где-то рядом горит бездымный костёр, а в животе горячо от выпитого чая — тогда и вовсе жизнь прекрасна. Те же водорослевые брикеты, если их как следует проварить, дают вполне неплохой бульон. Ещё добавляешь вкусовые добавки и получается пища богов. Не настоящая рыба и уж точно не мясо, но всё равно пальчики оближешь, да ещё попросишь добавки.

Однако, чтобы костёр горел — его необходимо разжечь. Бульон нужно сначала поставить вариться. Да и воды неплохо бы согреть — элементарно помыться хотелось всем, но, в первую очередь, бедолаге Миню до сих пор покрытому подсохшей грязной коркой.

Пока переделали все необходимые дела, уже наступил вечер. Древняя машина закончила анализировать собранную с принесённых с собой шпионских устройств информацию и была готова поделиться ею с ребятами.

— Вам нужно будет сходить на фабрику ещё несколько раз, — объявила Власть.

Слова древней машины никому не понравились, но каждый из них понимал, что только в детских сказках можно легко и просто заслужить благословение экономики. В реальности для этого приходится много трудиться и ещё больше рисковать, готовясь каждую минуту получить второй рот на горле, после удара ножом или лишнее отверстие в голове, оставленное по пути следования выпущенной из штурмовой винтовки пули.

Николь спросила: — Сколько раз?

— Пока не будет собрана необходимая информация. Предположительно от девяти до шестнадцати раз.

— В принципе немного, — подвёл итог Ричард. — Только станем ходить на работы не все сразу, а по двое. Так будет проще.

Так и решили.

День отдыха. Потом с завёрнутыми в непроницаемую для сканирования ткань записывающими устройствами на работы пошли Николь и Ричард. Потом, когда они вернулись, настала очередь Вани и Миня. Потом снова Николь и Ричард. Но на этот раз всё получилось плохо.

Их явно ждали. Видимо кто-то заметил, что ребята из банды Ричарда стали регулярно появляться на работах и подготовил засаду. К счастью это были не корпоранты, иначе тут бы всё и закончилось. Всего лишь ребята рыжего Айка. Хотя они тоже не подарок. И всё может закончиться совершенно также.

Если бандиты рыжего Айка сумеют их догнать.

После пары часов погони Николь тяжело дышала и с трудом переставляла ноги. Ричард чувствовал себя получше, но ему приходилось поддерживать девушку, и он понимал, что его тоже надолго не хватит. Хуже всего то, что они бежали по направлению к бункеру. Почему не куда-нибудь в другое место? Больше было некуда. Не в квартале серебристых пытаться скрыться, подставляя родственников и друзей? Да и на сколько-то долгие размышления им времени давать явно не собирались. Ранним утром, проснувшись сам не зная от чего, Ричард заметил мелькающие в туманной дымке силуэты и как будто обожгло пониманием — это пришли за ними!

Растолкав Николь, стараясь издавать как можно меньше шума, попытались отступить вглубь леса, но что-то их выдало. Раздались весёлые крики. По голосам и определили преследователей — молодые бандиты из банды рыжего Айка.

Тогда ребята помчались что есть сил, не сворачивая и не петляя. Сделав ставку на скорость, попытались оторваться. Не получилось. Бандиты держались на хвосте как привязанные. Будь у него время поразмыслить, Ричард бы удивился каким же образом, теряя их из вида, преследователи умудряются не заблудиться и продолжать погоню? Но времени думать не хватало. Нужно бежать.

Николь упала.

Не первое её падение и каждый прошлый раз она находила силы встать, а Ричард находил силы протянуть подруге руку и помочь поднятья. Но в этот раз силы у Николь явно закончились. Да и у Ричарда, по большому счёту, тоже. Второе, третье — какое там по счёту дыхания? Кажется, что они неслись на каком-то сто пятьдесят первом дыхании и оно подходило к концу, а сто пятьдесят второе всё никак не хотело открываться.

Оглянувшись, Ричард понял, что у них почти получилось дойти до заброшенного бункера. Попасться в шаге от укрытия и вдобавок сдать его местоположение — крайне обидно. Ричард подумал, что из него явно получился достаточно посредственный стратег и не самый компетентный лидер их маленькой группы.

Сил протянуть Николь руку не хватало. Но он стоял, пусть и тяжело дыша, а она лежала, там, где упала, запнувшись о торчавшей из земли корень. Пожалуй, Ричард мог бы попробовать ещё немного побегать. Тем более что, наткнувшись на обессилившую Николь преследователи явно потеряют какое-то время, а может и вовсе откажутся от идеи дальнейшего преследования.

Однако он плюхнулся рядом с Николь и помог ей принять немного более удобное положение. Так, что теперь она скорее сидела, опираясь на ствол скрюченного чуть ли не в спираль дерева, а не лежала под ним.

Одновременно хотелось сплюнуть и выпить, наверное, литров десять воды одним большим глотком. Во рту было сухо и гадко.

— Какого чёрта я упал рядом с ней, а не побежал дальше? — подумал Ричард. — Нарушаю законы экономики.

Сзади послышались шаги преследователей и их тяжёлое дыхание. Бандиты тоже устали, но они были старше, опытнее и сильнее.

— Вот и моя расплата за нарушение экономического закона, — подумал Ричард. Почему-то мысли казались отстранёнными, как будто то, что происходило — происходило не с ним, а кем-то ещё.

Показавшийся первым бандит, увидев их, радостно оскалился: — Добегались с…и!

За ним вышли ещё пятеро. Все молодые парни, на пару лет старше Ричарда. Дышат так тяжело, что казалось будто где-то рядом работает какая-то большая машина. В руках держат большие ножи, больше похожие на чуть уменьшенные тесаки. Правильно говорят — Айк договорился с корпорантами. Иначе полиция просто не могла не заметить и не арестовать эти здоровенные, криво заточенные с одного конца шпалы.

Странно, Ричарду казалось будто преследователей изначально было больше. Может отстали, не выдержав долгого забега по лесу? Один из бандитов держал в руках какой-то техноартефакт. Видимо с его помощью им удавалось не потерять из виду Ричарда и Николь. Что это? Какой-нибудь переносной «визор», например, «тепловизор» уверенно показывающий силуэт разгорячённого бегом человека за сто метров в холодном и сыром лесу?

Неожиданно один из бандитов словно споткнулся. Он сделал ещё один неуверенный шаг вперёд, а после упал чуть ли не на свой же тесак выставленный им перед собой. Затем споткнулся и начал падать второй бандит. Ричард разглядел какое-то белое пятно мечущиеся у бандитов под ногами. Он и разглядел только потому, что ярко белый цвет не характерен для лесной чащи.

— Меня что-то укусило! — закричал третий бандит принявшись прыгать на месте, пытаясь раздавить нечто маленькое, юркое и ярко белое. Цвета свежего, недавно вышедшего из печатной камеры, пластика.

Двое оставшихся подчинённых рыжего Айка явно испугались. Они уже собирались бежать, как одному в плечо вонзилась стрела. Ричард узнал её. Это была его стрела из его собственного охотничьего лука, вместе с другими сокровищами оставленного в заброшенном бункере.

На последнего бандита, подобравшись незамеченным в густом кустарнике, бросился Минь. Или это был Ваня? В сутолоке не разберёшь.

Ричард только сейчас подумал: — Какого чёрта он сам разлёживается, когда здесь ребята, плюс какой-то неведомый помощник, занимаются тем, что множат бандитов Айка на ноль?

Когда он с кряхтением поднялся, всё уже было закончено. Тот, который словил стрелу плечом, получил на сдачу ещё парочку. Одна стрела торчала из горла, не оставляя пострадавшему шансов.

Последний бандит, с которым дрался Минь, теперь это уже точно было понятно, лежал неподвижно. Тихий и мёртвый. Его убило тоже, что и ещё троих бандитов. Нечто маленькое, быстрое, белое и, очевидно, весьма смертоносное. То, что умело жалить или же кусать так, что ужаленные им почти сразу умирали. Та непонятная штука, которой сейчас не было нигде видно.

Помогающий Николь подняться Минь практически взвалил девушку на себя. Ричард, пусть и шатаясь, шёл сам. Ваня с луком в руках сделался бледным, как полотно, но не раскисал и нюни не распускал. Не каждый день собственноручно убиваешь человека всаживая стрелу в горло, пусть даже это и бандит из банды рыжего Айка. Но выросшие в городке при сто седьмой фабрике дети сталкивались со смертью с раннего возраста и не считали её такой уж трагедией. Если конечно это была чужая смерть, а не их собственная.