Marvel/DC. Мы - Павук

Глава 2. Безумный Павук. Паутина Ярости ч. 2

Тихий бар, славное местечко где можно спокойно выпить и потрещать по душам. Такие в наши времена начинают постепенно вымирать, всем подавай шумных клубов или еще чего-то подобного, куда так и тянет молодежь - неиссякаемый источник рекрутов и денег, где сложно услышать собственные мысли от гудения басов, резонирующего от стенок черепной коробки. Лакированная барная стойка, полки, уставленные бутылками, седой бородатый бармен, меланхолично протирающий стаканы, несколько крепких парней, молчаливо потягивающих пиво, пара занятых столиков. За окнами сгущалась ночь, мимо проносились, сверкая фарами, рычащие двигателями колымаги, колокольчик над дверью сиротливо звякнул, когда я вошел. Довольно уютно, теплые тона, картины на стенах.

То что я собирался сейчас провернуть отчетливо отдавало запахом неуклонно развивающегося во мне метаморфизма. Даже не самого Икс-гена и Дара, а психологии, связанной с этим, ментальные закладки, которые возникли в моем сознании в тот момент, когда я прошел первую линьку. Метаморфизм тесно связан с химерологией, по сути он и есть ее часть, отрасль, которая ограничена собственным телом, но при определенной доле старания может выйти за его пределы, полноценно переквалифицировавшись в химерологию. Этими двумя аспектами двигает направленная эволюция, создаваемая разными способами и средствами. Их основа - жажда стать или создать что-то совершенное, а по мере поисков гениального откровения можно пользоваться благами уже проведенных экспериментов, воздвигая ресурсную базу для дальнейших изыскательств или просто чтобы получать от жизни все. Не все правильно понимали смысл этой Идеи, останавливаясь на суперсолдатах, элитных шлюхах мечты, клонов-марионетках правительственной элиты, власти, деньгах, силе, величии и славе. Немногие переступали через это и еще меньшее количество достигало совершенства. В моем случае вышло, что совершенством оказались пауки. Но вот в чем проблема - совершенство нужно развивать, ведь если оно начнет стагнировать, то уже перестанет быть совершенством, а эволюция не может полноценно протекать в лабораторных условиях, ей нужно что-то, что-то, совершенно точно не являющееся искусственным раздражителем, что станет катализатором начала развития, ведь какой смысл самосовершенствоваться, если у тебя все есть? Только хардкор, только по лезвию ножа, только под руку с Фатумом. Поэтому Дар проснулся во мне когда я вплотную подошел к смерти - я краем глаза заглянул за Грань и использовал все доступные ресурсы своего организма, по сути совершив невозможное, миниатюрную эволюцию, задействовав спящую мутацию.

Стало понятно мое время от времени вспыхивающее желание бросить себе вызов, упиваясь азартом, могуществом и вседозволенностью пополам со страхом быть пойманным, не смотря на все возгласы осторожности и здравого смысла. Мне был остро необходим всплеск адреналина, опасность, риск, то что позволило бы мне почувствовать себя по-настоящему живым, то что показало бы мне мои сильные и слабые стороны, то что приблизило бы следующую линьку, то что произвело бы со мной эволюцию. То что прояснило бы мой рассудок от отмирающей шелухи человечности.

На мне скрестились взгляды посетителей. На моей маске, если быть точным. Все таки некоторые моменты я решительно не понимаю, да, одинаковая форма одежды у миньонов - это круто и позволяет всем окружающим понимать под кем они ходят, но с другой стороны и весомый минус из-за таких, как я, которые могут бессовестно пользоваться чужой репутацией. Хотя, нет, таких как я не так уж и много, за подобное жестоко наказывают, очень жестоко.

Они неплохо спрятались, для обывателей, конечно же.

Опытный глаз легко задерживается на следах сведенных татуировок на пальцах бармена и на характерной пластике движений головорезов у стойки. Как бы Индейцу Джо не претило вести дела с бледнолицыми, так уж исторически сложилось, что в количественном соотношении они оставили коренных обитателей континента далеко позади. Заведение отмывает деньги и служит узлом связи, знающие люди приходят к бармену и получают специфические ответы на специфические вопросы, выходят на нужных людей, продавцов оружия и новых документов, просят об услуге или ищут работу, конечно же, хорошо оплачиваемую, пусть и несколько... грязную.

После вестерновского побоища, что тут разгорится, я наведаюсь к скупщику краденного. К сутенеру. К дилеру. К убийце. Ко всем о чьем существовании я осведомлен. В эту ночь я готов творить бесчинства на полную катушку, Индеец - только разогрев, потом настанет очередь фанатиков. Бруклин погрузится в хаос, жаль что ненадолго.

-Джентльмены, прошу минуту внимания! - мой голос болезненно резанул им по барабанным перепонкам, с хелицерами во рту при определенной громкости проскальзывают некоторые нотки, которые чисто физически не может издавать человеческий речевой аппарат и воспринимать человеческое же ухо, что-то близкое к стрекотанию насекомых, - С этого момент, эта дыра принадлежит Пугалу, вы все ходите под ним. Есть вопросы?

Слишком кинематографично, но мне плевать, так и так дело закончится кровью, тут даже гадать особо не надо.

Я оказался быстрее.

Почти мгновенное движение, реально, как в вестерне, люблю вестерны. Рукоять французика в ладони. Взвести курок. Грохот выстрела ударил по ушам. Потянувшегося к дробовику под стойкой бармена опрокинуло на стеллаж с бухлишком. Попал в плечо, его убивать я не собирался. Темное пятно крови расплывается по ткани мятой рубашки. Разнокалиберные бутылки падают вниз. Звон стекла, брызги осколков и алкоголя.

Осталось пять патронов.

Первый ублюдок разворачивается ко мне корпусом, извлекая из-за пояса ствол. Выстрел. Пуля в грудную клетку. Он заваливается на середине движения вместе со стулом, облокачиваясь тушей на стойку. Четыре патрона. А вот второй куда умнее и проворнее, прыжком прячется за угол пропитанного пойлом куска древесины. Сидящие за столиками в экстренном порядке подрываются с мест и, обходя меня по широкой дуге, вываливаются из дверного проема в полумрак Нью-Йорка. Обычные люди, которые и не подозревали чем на самом деле является их любимое местечко для тихого досуга с кружкой чего-нибудь горячительного.

Я лихо перепрыгиваю через стойку. Оставшийся безымянным бармен зажимает плечо и не думает мне мешать. Как показала практика перестрелок, ранение в область плеча - это не совсем так, как в фильмах, когда схлопотал пулю, вымазал пиджачок в крови, покорчил гримасы от боли и поскакал дальше, нет, тут такая ситуация, что даже если крошечный свинцовый подарок влетает в ту же кисть или ступню, среднестатистический человек уже надолго выбывает из боя, так что минус противник. Да, он и правда тянулся к дробовику - что-то очень отдаленно напоминающее охотничью переделку "Mossberg 500" рядом с распотрошенной пачкой патронов двенадцатого калибра, старая добрая картечь 12х70 мм.

Вжимаюсь в пол, гандон высунул руку над стойкой и шмаляет веером, стараясь зацепить мое предполагаемое местоположение. Спирт режет ноздри. Часть бухла - реальное бухло, а остальное подкрашенная вода в красивых бутылках. Пропитывает ткань моей куртки наравне с пороховым дымом, от запаха еще долго не отделаться.

Я сама скорость, вскакиваю с места и сокращаю дистанцию. Ситуация немного напоминала момент из мультика, он высунулся из-за стойки, решив, что стрельбой навскидку загнал меня в какой-нибудь угол и теперь, понадеявшись на свою скорость реакции, сможет всадить в меня остаток обоймы. Вот только он не услышал из-за стонов раненого бармена и отъезжающего на тот свет кореша моих перемещений и, наверное, будь у него время точно бы удивился, когда дуло револьвера уперлось ему в гладко выбритый затылок. Но увы, я тороплюсь. Выстрел. Три патрона. Его мозги пополам с кровью размазывает по полу. Тело обмякает мешком теплой плоти. Я бы не отказался высосать его досуха, но нельзя. Один глоток - около килограмма мяса, что не слишком-то много относительно всего остального веса, но тут либо в принципе не трогать, либо делать все, чтобы тела усопших в разборках не нашли или нашли в таком состоянии, чтобы никто не понял, что с ними делали.

Выщелкиваю барабан, выбрасываю гильзы, всовываю новые патроны. Присаживаюсь на корточки рядом с барменом, упирая дуло револьвера в заросший подбородок.

-Повтори что я сказал, - кожей чувствую исходящий от него страх.

Он пытается подавить его, храбрится, но инстинкт самосохранения штука упрямая, в некоторые моменты начисто забывающая весь прошлый опыт и на время превращающая в маленькую ссыкливую девочку, которой просто хочется обратно в теплую кроватку и чтобы ее били не очень сильно. "Иди нахуй" умирает в его глотке, так и не родившись.

-Мы под Пугалом.

-Молодец, - я отечески похлопал его по простреленному плечу, вызвав вспышку злобного шипения и оскаленных зубов нездорового желтоватого оттенка, - расскажешь всем, что Амбал спекся, теперь Пугало за главного.

Он попытался кивнуть, насаживаясь кожей опоясывающей нижнюю челюсть на ствол.

Опасные вещи я сейчас спизданул. Настолько опасные, что даже раскрытие того, что я не причислен к пастве Церкви Ужаса в любом случае вызовет для Пугала некоторые сложности. Так уж повелось, что когда в тоталитарном режиме Амбала начинают роптать и тем более перетягивать одеяло на себя летят головы и не важно чьи.

Забираю бум-палку, рассовывая патроны по карманам. Неплохая игрушка, влезает пять патронов, на вид мощная. Выскальзываю из бара вместе с последним дыханием боевика с дырой в груди, он окончательно затих в луже собственной крови. Да, быстро все прошло. Комок ночной прохлады освежает вспотевшую кожу лица, ветерок забирается за шиворот, лаская спину по всей длине позвоночного столба.

Теперь скупщик.