Марсианская святая

Часть 18/30 - Детектив весьма романтичен

Четыре часа спустя они закончили ругаться и наконец-то нажали кнопку «Оплатить заказ». Через полчаса прилетел грузовой туер и оставил огромный мешок с одеждой.

Главным шедевром стала белоснежная песцовая шуба Сэма из коллекции HOSPITALLER от модного дома SO VOQUE. На её спине с помощью аэрографа был грубо нарисован ярко-красный крест. Такой же, только поменьше, был нанесён на груди справа. Под шубу детектив надел охотничий комбинезон из оленьей кожи. На его голове теперь красовалась каракулевая папаха с красным околышем. Ноги он утеплил унтами из меха сибирской лайки.

Миранда выбрала коктейльное платье MELANISSIMA от BOFE, сделанное из чёрных страусиных перьев, густо нашитых на шёлковую сетку и обсыпанных мелкими бриллиантами. Под платье она надела высокие белые гетры и золотистые угги, сверху накинув кунью шубу до пят. Руки от мороза Миранда решила прятать в беличьей муфте, а на голову надела монгольский треух из волчьего меха.

— Теперь хорошо? — спросил она у Сэма, крутясь у зеркала.

Тот показал ей большой палец:

— Выглядишь на миллион!

— Этот наряд стоил два миллиона, — надулась Миранда.

— Клементина нас точно убьёт, — сказал Беккет, уже сожалея, что согласился на такое безумство.

— Не убьёт, — беспечно отмахнулась Миранда.

— С чего ты так решила?

— Я всё-таки её первая помощница, забыл? — объяснила швея, прилаживая чехол с Зингером поверх шубы. Она вспотела, пока возилась с ремнями и пряжками, но всё-таки умудрилась подогнать всё под новые размеры.

— Ловко у тебя получается, — сказал ей Сэм. — Допустим, тебя она не убьёт, раз ты была её первой помощницей. Но меня-то она точно не пощадит.

— Значит, так тебе и надо, Беккет, — позлорадствовала Миранда. — Заслужил.

Дорога до Сидонии Изначальной заняла каких-то минут сорок. Некогда первые купола, построенные колонистами, служили центром для будущего города. И пусть теперь эти купола были заброшены из-за ветхости, они по-прежнему находились в центре разросшегося конгломерата Сидонии. От золотых куполов Экзархии и элитного гостиничного комплекса, в котором поселились Сэм с Мирандой, до заброшенных куполов было всего несколько километров, но прямой дороги не было — транспортный поток огибал это белое пятно по широкой дуге, поэтому часть пути пришлось преодолеть на траволаторах, а потом уже пешком — до шлюза в стене жилого купола. Сразу за ним начинались заброшенные территории. С допуском проблем не возникло — Клементина выполнила своё обещание, и они спокойно прошли в закрытую зону.

Когда Сэм и Миранда вышли из шлюза, валил снег. Откуда-то сверху из молочно-белой пелены на них планировали крупные пушистые снежинки. Тёплый ветерок шевелил мех на одежде. Впереди красноватым светом мерцал пол купола. Сквозь бушевавшую кругом метель было не разобрать, что к чему, но Миранде показалось, что она видит две параллельные полоски огней, уходившие от шлюза в темноту.

— Это не минус тридцать, — сказала напарница. — И я не могу понять, что это за пыль в воздухе. Это пепел?

— Снег, — улыбнулся Сэм. — Снег — это такая замёрзшая вода. Сейчас как раз снегопад. Пойдём.

Взяв спутницу за руку, он повел её к цепочкам огней. Они вошли на широкий мост, ограниченный поручнями. На поручнях горели синие фонарики.

— Где мы? — спросила Миранда.

— Это купол 02, — ответил Сэм. — Самый маленький из заброшенных.

Миранда потянула его к краю моста, чтобы посмотреть вниз. Там, в каких-то паре метров от них, блестел лёд, и сквозь него пробивалось красноватое сияние.

— Что это? — спросила помощница.

— Вода под слоем льда, — сказал Беккет.

— Я не понимаю.

— Этот купол, на самом деле, сфера, а не полусфера. Под нами грунтовая чаша, образовавшаяся после термоядерного взрыва. Чашу накрыли куполом, а её дно забетонировали. Потом в чашу налили воду. От замерзания её берегут инфракрасные обогреватели — их свет ты сейчас видишь сквозь ледяную корку, покрывающую это искусственное водохранилище.

— Почему тут идёт снег? — спросила Сэма Миранда. — Так и должно быть?

— Нет, — тот отрицательно помотал головой и объяснил: — Снегопад — это внештатный режим работы климатической установки. Он получается, когда в воздух выбрасывается излишний объём водяного пара. Он замерзает по мере движения вверх, но не может прилипнуть к куполу, потому что внутренний слой поставлен на подогрев воздушными потоками из расположенных по контуру купола тепловых пушек. В результате, возникает переходное явление, которое длится всего несколько часов, пока купол не прогреется. Это явление — метелицу — мы сейчас с тобой и наблюдаем.

— Но почему снег идёт прямо сейчас, когда мы сюда пришли? — встревожено спросила Миранда.

— Вот это мы с тобой сейчас и узнаем, — снова потянул её за собой Беккет.

Они шли по мосту. Молочно-белый свет просачивался сверху, красный — снизу. Синие фонари вели их сквозь пелену.

— Стой, — вдруг остановился Сэм.

Миранда застыла как вкопанная. Её ладони выпорхнули из беличьей муфты и вцепились в застёжку кожаного чехла, висевшего у неё на бедре.

— Что случилось? — спросила швея севшим от волнения голосом.

Сэм опустился на одно колено и сгрёб снег в ладони, смял, утрамбовал несколькими движениями, потом поднялся и залепил снежок Миранде в лицо. Ни один мускул не дрогнул на её лице, только глаза стали большими и круглыми, как у лемура.

Тогда Сэм снова опустился на колени и слепил ещё один снежок. Второй снежок попал напарнице в грудь. Она всё ещё стояла, не шелохнувшись. Сэм опустился, чтобы слепить третий снаряд, и тут его пробрало на смех. Он захохотал от души.

Его смех произвёл на Миранду волшебное действие. Она ожила и, упав на колени, уже делала снежки. Хохот Беккета длился недолго. Его оборвал снежок, попавший мужчине в непредусмотрительно отрытый рот. От неожиданности Сэм оступился и упал на спину.

Торжествующе зарычав, Миранда стала закидывать его снежками. Перекувыркнувшись, детектив слепил себе пару снарядов и с разворота запулил их в напарницу. Та оказалась на редкость увёртлива. Дуэль разгорелась не на шутку. Миранда кружилась вокруг Беккета, зачерпывая снег для новых выстрелов на бегу. Вынужденный уйти в глухую оборону, Сэм сделал ставку на большие снежки. Пусть на их изготовление уходило больше времени, а он становился легко уязвим, занятый их изготовлением, но всё же он был сильнее Миранды и мог придать этим суперснежкам значительную скорость. От одного из таких снарядов Миранда пошатнулась и села в снег. Беккет воспользовался этим, чтобы перейти в рукопашную. Набросившись на напарницу, он прижал её к земле, не давая собирать снег. Завязалась яростная борьба в партере. Как более сильный противник, Сэм сначала побеждал, но потом Миранда применила запрещённый приём — она стала запихивать снег Сэму за шиворот. Тот не выдержал острых ощущений и ретировался на безопасную дистанцию. Вслед ему полетели снежки, но дистанционный бой уже не был приоритетным для кинувшейся в погоню Миранды. Женщина жаждала отмщения, поэтому она догнала улепётывавшего Сэма и уронила его в снег. Он смеялся, и смех делал его всё слабее и слабее. Кончилось всё тем, что Миранда села на нём верхом и, лепя маленькие снежки, засовывала ему под одежду.

— Прекрати, пожалуйста, — взмолился он. — Я сдаюсь.

— Даже не надейся, — пообещала Миранда, но, внезапно сменив гнев на милость, перестала его мучить и даже помогла подняться. Когда Беккет вытряхнул снег из-под одежды, они пошли дальше, к центру купола — именно туда вёл их мост.

— Это было весело, — сказала помощница. — Но поначалу я дико испугалась. Думала, ты сошёл с ума.

— В каком-то смысле, так оно и было, — признался Сэм.

В центре купола их ждало массивное кубическое здание. Из его крыши бил гейзер. Тут было теплее. Вместо снега сверху падали капельки воды.

Сэм открыл электронный замок своей болталкой, и они прошли по длинному коридору в тесную коморку климатического контроля, заставленную мерцавшими в полутьме экранами. Сэм набрал что-то на клавиатуре, и здание, гудевшее до сих пор, постепенно затихло.

— Что ты сделал? — спросила его Миранда.

— Выключил внештатный режим, — объяснил Беккет. — Пойдём отсюда. Скоро снегопад должен прекратиться, и мы сможем осмотреть купол.

Когда они вышли, тёплый влажный ветер исчез. Снегопад шёл на убыль. Они обогнули здание и двинулись дальше — к следующему шлюзу. Теперь сквозь стекло купола можно было видеть небо.

Время двигалось к полудню, поэтому небеса было нежно-розовыми, в белёсых перистых облачках. Сэм не мог не отметить, что в новом наряде его спутница была чудо как хороша. Северное лицо Миранды, словно созданное для того, чтобы получить обрамление из меха, раскраснелось от шуточного боя, а глаза задорно блестели. Теперь швея улыбалась, и её мысли витали вдалеке от мрачной цели, ради которой они сунулись в эти промёрзлые купола.

Когда до шлюза оставалось каких-то тридцать метров, Миранда замедлила шаги — её внимание привлекла огромная корявая надпись, варварским образом выбитая в бетонном сочленении куполов. Когда они подошли ещё ближе, швея наконец смогла её прочесть, и это повергло её в шок.

На бетоне было выщерблено: ©МиРаНдА©

— Так вот чем ты всю ночь занимался? — слабым голосом спросила Сэма напарница.

— Да, — ответил Беккет и уточнил: — На самом деле, надпись я сделал лазерным пистолетом всего за минуту. Тут, в старых куполах, всё сделано из того камня, про который предупреждала Клементина. Он взрывается при контакте с лазерным лучом, так что извини за неровный почерк.

Пока он говорил, Миранда опустилась на колени. По её щекам побежали слёзы.

— Почему ты плачешь? — спросил её Сэм.

— Это так мило, и ведь это даже не моё имя.

— Не переживай. Я написал «Саломея» над тем шлюзом, через который мы сюда вошли. Ты не оборачивалась, да и снег падал, — сказал Сэм.

— Правда?

— Правда-правда, даже сердечками обрамил, — ответил Беккет. — Кстати, вот, держи.

Он достал из кармана стеклянный шар сантиметров семь диаметром и протянул спутнице. Это был микро-розарий, очень похожий на тот, что Беккет возложил к мемориалу, только этот был больше, а росшие в нём розы оказались снежно-белыми.

— А теперь ты чего плачешь? — спросил Миранду Сэм.

— Я ошибалась в тебе, Сэм Беккет, и я беру свои слова назад, — ответила та, вытирая слёзы. — На самом деле, ты очень романтичный человек.

Сэм помог ей подняться с коленей.

— Ну что же, главное за день сделано, — сказал он с улыбкой. — Теперь остались мелочи — поработать на Клементину. Поработаем?

Миранда кивнула, и они пошли к шлюзу.

В четвёртом по счёту куполе парочка остановилась перекусить, устроив привал в пустом ангаре — тут они могли спокойно поесть, оставаясь незамеченными. От двухчасового хождения по куполам у обоих проснулся здоровый аппетит. Столом им служил чехол Зингера. Сэм снял с плеча рюкзак, купленный специально для переноски провианта. Выбор продуктов детектив доверил Миранде, и она заказала еду на двоих — в соответствии с собственными вкусами и предпочтениями. Достав саморазогревайки с какао и консервированный стейк, Сэм сунул одну жестянку помощнице, и та сразу принялась её изучать.

«Стейк филе-миньон из австралийской говядины», гласила бумажная наклейка.

— Выберите соус, — прочла Миранда в инструкции и, отогнув первый ключ, повернула его до надписи «Соус барбекю».

— Выберите степень прожарки, — отогнув второй ключ, она установила его напротив надписи «С кровью (рекомендовано)».

— Ключ на старт! — воскликнула напарница и выдернула чеку из дна банки. Консерва зашипела, жестяная крышка со скрежетом задралась, и из-под неё повалил густой пар.

— Готово, — Миранда отогнула крышку и, достав из боковых отделений нож с вилкой, стала отрезать кусочки мяса и, макая в соус, есть. Сэм налил ей горячего какао в кружку.

— Спасибо, — поблагодарила напарница.

— Слушай, всё забываю спросить, — сказал Сэм, настраивая банку со стейком под свой вкус. — А постумное воскрешение проводится только после того, как человек умер или погиб? То есть, чтобы сменить старое тело на молодое, непременно надо ждать естественной смерти?

— Вовсе нет, — ответила Миранда. — Насколько я понимаю, главное — это получить благословение на процедуру в Экзархии. Постумное воскрешение проводится только при главных храмах — там есть специальные комнаты с оборудованием. Так вот, при процедуре воскрешения, когда новое тело воссоздано из цифровой копии и в него загружена последняя копия сознания человека, проводятся тесты, которые должны подтвердить, что всё прошло успешно. Если тесты дают добро, то старое тело умерщвляется.

— Как это умерщвляется?

— Разбирается на атомы тем же синтезатором материи, которым было синтезировано новое тело. С учётом того, что старое тело погружено в медикаментозный сон, никаких возражений с его стороны обычно не следует. А почему ты вдруг спросил?

— Я помню, что наши протопресвитеры порядка пяти раз постумные. То есть, получается, их пять раз воскрешали в новом теле. Не часто ли они мрут?

— А, ну это нормально. Нет смысла ждать глубокой старости, когда можно получить молодое тело в любой удобный момент, — объяснила Миранда.

— Ну, так-то да, — согласился с её доводами Сэм.

— Кстати, Беккет, у меня к тебе тоже вопрос, — сказала швея.

— Валяй.

— Тебе ведь раньше доводилось бывать в заброшенных куполах?

— Угу. Я провёл в них как минимум год. Работа у меня была такая.

— А этих брошенных куполов — их вообще много? — поинтересовалась напарница.

— От четверти до трети всех куполов сейчас не используются для проживания, — ответил Беккет. — Более того, их число постоянно растёт.

— Почему? — удивилась помощница.

— Потому что мы больше не воюем, — ответил Сэм кратко.

— Ничего не понимаю, — смутилась швея.

— Хорошо, я попробую объяснить, хоть я, конечно, и не историк, — пообещал детектив. — После Второй марсианской стало понятно, что продлись война ещё чуть-чуть, и весь Марс вынесут вперёд ногами — даже победитель не сможет выжить без того, чтобы не стать бедным родственником для всей Солнечной системы. Надо было дружить, раз уж получалась ничья. Русские предложили создать марсианский транспортный поток. У них было порядка ста куполов, соединённых миниатюрным прототипом потока, и, по их словам, всё было в шоколаде. Система оказалась не особо экономичной, но если масштабировать её на всю планету, то поток окупался за сорок лет, а потом приносил уже чистую прибыль… Пять лет всё утрясали, потом ещё двадцать строили. Теперь, как ты, возможно, знаешь, есть порядка дюжины колец, опоясывающих Марс. Сквозные грузопассажирские потоки проходят через нас и через вас. Основная энергия тратится на разгон и на торможение тележек. Когда вагон уже на эшелоне, он практически не тратит энергию — сверхпроводящий рельс, вся песня.

— Ну, круто, — обрадовалась Миранда.

— Именно что круто. Дошло до того, что поток такой мощный, что приходится загружать его искусственно. Поэтому-то последние годы всюду агитируют «Путешествуй потоком, живи и работай в разных местах, посылай грузы и покупай издалека. Разделяйте производство по разным куполам, кооперируйся через поток. Сел сегодня на поток, взял поездочек пяток» и в подобном духе… При таком раскладе, больше нет принципиальных различий между нами и вами, кроме чисто политических, даже язык общий — дженерик. Мы повязаны общим потоком, а это значит общие товары и, до некоторой степени, общая культура — марсианская. Когда поток только начинался, все боялись, что вы пришлёте по нему термоядерные вагончики в наши купола, да и мы сами такие вагончики заготовили, но вот всё как-то не срасталось, а теперь уже поздно.

— Почему поздно?

— Поток организован по принципу «довезём по любому». Если даже термоядерный заряд уничтожит все купола и инфраструктуру потока в радиусе ста миль, то поток тут же будет посылать оставшиеся тележки в обход, на автомате. Если таких атак будет много — порядка двадцати-тридцати — поток не сможет их компенсировать и встанет. Встанет весь. Встанет у вас, встанет у нас. И всё — труба. Медленная смерть населения Марса. Ведь дошло до того, что даже энергию, воду и кислород в купола везут потоком, каким бы абсурдным это на первый взгляд не казалось. Оказывается, так проще и дешевле. Ты никогда не видела, как от термояда отъезжают аккумуляторные вагоны, чтобы добраться до самых удалённых куполов и запитать их? Такие же вагоны, только разряженные, подходят к термояду с другой стороны.

— Нет, не видела, — ответила напарница. — Точнее, если когда и видела, то напрочь забыла, как и всё остальное.

— Ах да, — вспомнил об её амнезии Беккет. — Так вот, когда прямая война стала невозможна, наши правительства придумали новую забаву. Она называлась «Запузырь Марс быстрее других». «Всё, что под моим куполом, тоже моё» — принцип таков. Купола стали печь, как пирожки. Временные купола на пять лет, на десять лет, на тридцать лет. Купола без напольного покрытия. Купола с условно-пригодной температурой и атмосферой. Купола, которые покрываются трещинами или мутнеют уже через год. Дешёвые купола. Бесплатные купола. Я бывал и в таких. Там закутанные в термолюкс дети эмигрантов — латиносов, негроидов, азиатов — играют на голом марсианском грунте, и кругом стоит этот тошнотворный запах. Ты знаешь, о чём я? Так пахнет только наш старый холодный Марс. Запах древней могилы. И такие быстрые купола — их никто не рушит, когда выходит их срок. Это денег стоит. Зачем? Лучше построить новые. Запузырить незапузыренное. Старые купола закрывают, отключают от потока. Оставляют минимум регенерации кислорода и обогрева, чтобы чиновники из Управления Развития могли кататься на коньках по их заледенелым улицам под Рождество, да чтобы раз в месяц бедолага-климатехник скользнул в свою «теплушку» — проверить, не сломалось ли чего… И в этих местах по-прежнему живут люди. Отверженные, отбросы общества. Не дай нам Бог с ними повстречаться.

— Неужели они такие опасные? — не поверила Миранда.

— Да не то слово, — убеждённо ответил детектив.

Пообедав, они двинулись дальше. Впереди был купол 017А, тот самый, о котором предупреждала Клементина, и Сэм чувствовал, как росло в нём беспокойство. Первые три купола были маленькими — полмили в диаметре — и практически пустыми. Видимо, их законсервировали давным-давно, предварительно перенеся содержимое в другое место — до того, как оно безнадёжно устарело, превратившись в бесполезный хлам… Но купол 017А был другим. Миля в диаметре, двенадцать уровней. Купол гигант, когда-то служивший казармой для бессчётного количества солдат. Купол-лабиринт, чьи охранные системы сообщают о самом большом количестве незаконных проникновений. Там им придётся быть осторожными. Беккет дал Миранде последние инструкции и, взяв в руку пистолет, вошёл в шлюз первым.