Маниту

Глава 9. Под тучей

Полчаса спустя мы сидели в кабинете Джека Хьюза с лейтенантом Марино и с доктором Уинсоном. Мы быстро курили и пили еще быстрее, пытаясь найти какой-то выход из ситуации. На этот раз Поющая Скала, Джек и я, мы дождались чего-то большего, чем скептического равнодушия. Мы рассказали все, что нам было известно о Мисквамакусе и необычных снах Карен Тэнди. Я до сих пор не уверен, поверил ли нам лейтенант Марино или нет, но на его шее висел разорванный на куски отряд полиции, так что его положение не благоприятствовало ссорам.

Какое-то время освещение мигало регулярно, удивительная дрожь пола повторялась все чаще. Марино вызвал подкрепление, но откуда бы они сюда ни направлялись, они явно излишне не спешили. Интерком лейтенанта действовал все хуже, а по телефону постоянно был слышен треск помех. Молодой полицейский в мундире пошел за подкреплением пешком, но и он также не проявил затем признаков жизни.

— Ну, хорошо, — кисло проскрипел лейтенант Марино. — Предположим, все это магия. Предположим, что весь этот вздор — истина. Что мы можем сделать? Как нам можно арестовать маниту?

Поющая Скала закашлялся. Он выглядел приконченным физически и психически. Я не знал, сколько он еще выдержит. Пол поднимался и опускался, а свет мигал удивительным голубым оттенком. Далекий монотонный вой Звездной Бестии еще более усиливал впечатление одинокого морского путешествия в неведомое.

— Не знаю, как бы мы смогли сейчас сдержать Мисквамакуса, — наконец выдавил Поющая Скала. — Чувствуете эти судороги? Это предисловие, объявляющее о прибытии Великого Старца. Согласно легендам, перед появлением Великого Старца всегда бывают бури, появляются его омерзительные слуги. Доктор Хьюз может вам о них рассказать.

Джек молча подал нам черно-белый рентгеновский снимок своей искалеченной руки. Мы разбудили лаборантов госпиталя, чтобы они специально для нас сделали эти снимки. Лейтенант посмотрел на снимки без эмоций и молча отдал их назад.

— Как вы думаете, что могло нанести такие раны? — спросил Джек. — Это следы узких, острых зубов. Лев? Леопард? Аллигатор?

Марино посмотрел в потолок.

— Это мог бы быть любой из этих зверей, — продолжал Джек. — А сколько львов и аллигаторов вы можете найти в центре Манхэттена?

Лейтенант покачал головой.

— Не знаю, доктор и не особо меня это интересует. Мне неприятно из-за вашей руки. Поверьте мне. Но намного больше мне неприятно из-за одиннадцати мертвых полицейских, и я хочу с этим делом что-то сделать. Редферн!

Невысокий молодой полицейский с быстрыми глазами просунул голову, приоткрыв дверь.

— Так точно, сэр.

— Есть известия от группы подкрепления?

— Я разговаривал с ними по рации, сэр. Они твердят, что как-то не очень могут проникнуть в здание.

— Что-что?

— С ними лейтенант Джергехан, сэр, из Семнадцатого. Он сказал, что, наверное, им придется выбить двери. Они не могут их открыть.

Я многозначительно посмотрен на Поющую Скалу. Казалось, что Мисквамакус изолировал госпиталь от внешнего мира. Если я еще чего-то на самом деле боялся, то именно заключения в этом здании, когда появится Великий Старец. По мере возможности я желал бы очутиться либо в Орегоне, либо в Калифорнии. Я вытащил из пачки последнюю сигарету и закурил ее дрожащими пальцами. Пол заколебался снова, а освещение потускнело так, что на мгновение наступила полная темнота.

— Вызови их еще раз, — гаркнул Марино. — Скажи, что мы в отчаянном положении и что для них же будет лучше, если они скорее притащат сюда свои задницы, пока не началась стрельба.

— Так точно, сэр.

Лейтенант отвернулся. Ему не нравилось это дело и он не пытался притворяться, что это не так. Он потянулся за бутылкой бурбона, налил себе солидную порцию и выпил одним глотком, ища взглядом храбреца, который усомнился бы, что это сделано в лечебных целях. Не найдя такового, он вытер губы краем ладони и заявил:

— Ну, хорошо. Я хочу знать все известные способы уничтожения Великого Старца. Все легенды, весь вздор, все все.

— Я не могу вам их рассказать, лейтенант, — Поющая Скала покачал головой.

— Почему это?

— Потому что рассказывать нечего. Нет способа для уничтожения Великого Старца. Если бы он был, то уже сотни лет назад его бы уничтожили старые шаманы, которые умели намного больше, чем мы. А тем временем они сумели только закрыть ворота, которыми он выбирался до физического мира.

— И вы твердите, что этот тип, этот Мисквамакус открывает их заново?

Поющая Скала пожал плечами.

— Вы чувствуете эту дрожь? Знаете, что это?

— Землетрясение? — предположил Марино.

— Нет, лейтенант. Это не землетрясение. Это начало аккумуляции огромного количества астральной энергии. Как я предполагал, Звездная Бестия уже провела переговоры между Мисквамакусом и Великим Старцем и теперь готовит проход, врата. Такие врата требуют колоссального количества энергии и остаются открытыми лишь краткое время. Такое же количество энергии нужно для отсылки Великого Старца туда, откуда он появился. Даже больше, поскольку он не будет пылать желанием вернуться.

— Милая перспектива, — заметил с едким сарказмом Марино.

— Мы не можем терять надежды, — утешил нас Поющая Скала. — Ведь должен же быть какой-то способ овладения положением, даже если мы не сможем полностью уничтожить Мисквамакуса.

Я загасил сигарету. У меня в голове как раз появилась определенная мысль.

— Эта пишущая машинка, которую я швырнул в Звездную Бестию, — сказал я. — Ты видел ее, Поющая Скала?

— Конечно. — Она же спасла нам жизнь.

— Вот именно. Когда она взорвалась, скорее когда коснулась Звездной Бестии, то я уверен, что я что-то видел. Это было не лицо и не что-то материальное. Скорее как будто выражение лица, без тела.

Поющая Скала покивал головой.

— То, что тебе казалось, что ты видишь, было духом, маниту пишущей машинки. В стычке с маниту Звездной Бестии он стал видимым, когда моментально использовал всю свою накопленную энергию. Ты можешь за него не переживать. Звездная Бестия уничтожила его полностью.

Я наморщил брови.

— Пишущая машинка имеет маниту?

— Естественно. Все имеет маниту. Ручка, рюмка, кусок бумаги. Во всем есть дух, более сильный или более слабый.

— Мы, наверное, отвлекаемся от темы? — прервал нас взбешенный Марино.

— Мы же хотим узнать, как можно избавиться от Великого Старца.

— Минутку, — не уступал я. — Это может быть очень важным. Почему маниту машинки столкнулся с Звездной Бестией? За что они могли драться?

— Не имею понятия, — пожал плечами Поющая Скала. — Духи бьются между собой так же, как и человеческие существа. Например, духи скал бьются с духами ветра и деревьев. Допускаю, что в нашем случае речь может идти о конфликте между древней магией и техникой.

— Что ты имеешь в виду? — Джек Хьюз склонился чтобы лучше слышать.

— Просто Звездная Бестия — это очень старый маниту, из незапамятных времен, — объяснил шаман. — Маниту же машинки — это часть великого маниту человеческой техники. У них неизбежен конфликт. Мир духов является поразительно точным отражением нашего мира.

— Допустим, что все технические маниту будут на нашей стороне, — сказал я после раздумий. — Но захотят ли они нам помочь? Вы считаете, что они предпочтут скорее поддержать нас, чем Мисквамакуса?

— Наверное, так, — признал Поющая Скала. — Но к чему ты клонишь?

— Подумай, если в каждой машинке, в каждом создании человеческой техники есть маниту, то ведь должен существовать и такой, который может нам помочь. Маниту пишущей машинки был мал и слаб, а если мы найдем другого, большого и могучего? Разве не сможет он победить самого Великого Старца?

Лейтенант Марино потер глаза.

— Для меня это уже чересчур много, — сказал он измученным голосом. — Если бы я своими глазами не видел своих одиннадцать ребят разорванных и замороженных, то я тут же отвел бы вас в психиатричку.

— Но мы будем нуждаться в машине огромной мощности. — раздумывал вслух Джек Хьюз. — В чем-то ошеломительном.

— Гидроэлектростанция? — предположил я.

Поющая Скала покачал головой.

— Слишком рискованно. Духи воды поддадутся приказам Великого Старца и отберут у нас энергию.

— Может, самолет или корабль?

— Та же проблема.

Так мы обсуждали вопрос несколько минут. Пол опять начал колебаться и так резко, что скрепки и бумаги слетели со стола. Освещение потемнело, погасло и зажглось снова. Пол подпрыгнул еще раз, и единственная карточка на стене, валентинка, полученная Джеком, слетела со стены и упала под кресло лейтенанта Марино. Все более выразительно я слышал монотонный вой ветра, а воздух стал настолько густым и спертым, как будто нас собирались убить удушьем. Может, отопление в госпитале перестало функционировать нормально, поскольку нам стало казаться в кабинете неимоверно жарко.

Двери открылись и в них появился Редфери.

— Они постоянно пытаются войти, сэр, — сказал он голосом, полным напряжения. — У нас была радиосвязь и они говорят, что они не прекращают пробовать. Лейтенант Джергехан утверждает, что здание ему кажется шатающимся и что ему виден какой-то удивительный голубой свет в окнах девятого и десятого этажей. Должен ли я приказать людям, чтобы они занялись эвакуацией?

— Эвакуацией? — фыркнул Марино. — Зачем?

— Сэр, ведь это же землетрясение, не так ли? На тренировках нас учили, что в таких случаях нужно провести эвакуацию из высоких зданий.

Марино яростно стукнул кулаком по столу.

— Землетрясение?! — с горечью повторил он. — Чертовски хотелось бы мне, чтобы это и было землетрясение. Возьми двух или трех человек и посмотри, нельзя ли помочь этому идиоту Джергехану попасть внутрь. Идите по ступеням и крайне берегитесь на десятом этаже.

— Так точно, сэр. Еще одно, сэр.

— Слушаю, Редферн.

— Детектив Визбех просил передать, что он пропустил "модус операнди" этого убийцу через УНИТРАК и так до сих пор и не нашел аналога. Так не убивает никто, сэр. Не замораживанием.

Лейтенант Марино тяжко вздохнул.

— Благодарю, Редферн, — сказал он, потом добавил, обращаясь уже к нам.

— Вот перед вами пример эффективности полицейских методов. Одиннадцать человек разрублено на куски и заморожено, а мы должны проверять на компьютере, не бегал ли кто-то раньше по городу и ни делал ли таких же шуточек. Что, ко всем чертям, теперь творится с человеческой памятью?

Редферн быстро отсалютовал и вышел. Пол снова дрожал и он наверняка был доволен, что его посылают на первый этаж. Более того, вихрь был все громче и было труднее и труднее объяснить людям, которые его слышали, что вихря нет вообще, а ветер — это только ветер из иного мира, ветер зла.

— Минутку, — неожиданно заговорил Джек Хьюз. — А как ваш детектив соединился с компьютером?

— По телефону, — объяснил Марино. — УНИТРАК доступен для всей полиции штата Нью-Йорк. Если кто-то нуждается в информации о украденных автомобилях, исчезнувших людях или методах совершения преступления, он получит ее в течение нескольких секунд.

— А это большой компьютер?

— УНИТРАК? Конечно. Один из наибольших на восточном побережье.

Джек Хьюз выразительно посмотрел на Поющую Скалу.

— Наверное, мы нашли нужный нам технический маниту, — заявил он. — Этот компьютер. УНИТРАК.

— Это звучит разумно, — кивнул головой Поющая Скала. — Есть у вас этот номер телефона, лейтенант?

— Сейчас, минуточку! — лейтенант Марино был немного ошеломлен. — Но этим компьютером может пользоваться исключительно уполномоченный персонал полиции. Чтобы до него добраться, нужен код.

— У вас есть этот код?

— Есть, но…

— Никаких но, — сказал Поющая Скала, — если вы хотите победить существо, которое убило одиннадцать ваших людей, то у вас нет иной возможности.

— О чем это вы говорите? — занервничал лейтенант, — или вы хотите меня убедить, что сможете вызвать чертов дух компьютера департамента полиции?

— А почему бы и нет? — ответил Поющая Скала. — Я не утверждаю, что это будет легко, но маниту УНИТРАКа наверняка христианский, богобоязненный и преданный делу защиты порядка и закона. В конце концов, именно затем и сделали его.

Маниту машины не может противостоять основным принципам, ради которых она построена. Если мне удастся его вызвать, то все пройдет великолепно. История повторяется.

— Что это значит: история повторяется?

Поющая Скала потер рукой затылок. Он был уже явно измучен.

— Этот континент и его индейские духи уже были когда-то побеждены белым маниту закона и христианства. Считаю, что это может повториться и во второй раз.

Лейтенант Марино как раз потянулся за своей кодовой картой, когда неожиданно воздух как бы застыл. Мы неуверенно посмотрели друг на друга. Пол перестал колебаться, зато начал вибрировать так, как будто кто-то многими этажами ниже начал сверлить туннель в земле. Далеко внизу, на улице раздался вой сирен и сигналы пожарных машин. Мы слышали жалобный вой магического вихря.

Неожиданно свет погас.

— Не двигаться! Стоять всем на месте, иначе стреляю!

Мы замерли будто группа каменных фигур, прислушиваясь и раздумывая, не атакованы ли мы. Я чувствовал капли пота, струями текущие по щекам и шее, прямо на затылок. Помещения восемнадцатого этажа неожиданно стали душными и безветренными. Кондиционеры явно вышли из строя.

Сначала я их услышал. Бегущих, ползущих по стенам, как ужасная река. Я заметил, как лейтенант Марино поднимает свой револьвер, но не стреляет. Замороженный страхом, он всматривается в полумрак кабинета. И тогда мы их увидели. Они напоминали призрачных крыс… целые реки бегущих призрачных крыс, переливающиеся по всем стенам. Они появлялись ниоткуда и исчезали в полу, как будто он был сделан из тумана. Их, наверное, были миллионы, шелестящих, царапающих со всех сторон — омерзительная волна косматых тел.

— Что это? — хрипло спросил лейтенант Марино. — Что это такое?

— Именно то, чем это вам кажется, — ответил Поющая Скала. — Это спутники Великого Старца. В спиритическом смысле он является вредным, а это его вредители. Кажется, что Мисквамакус использует все здание госпиталя как врата к Великому Старцу. Потому они так и шмыгают по стенам. Я даже думаю, что все они собираются на десятом этаже. А что потом… кто может знать?

Лейтенант Марино не произнес ни слова. Он только подал кодовую карту Поющей Скале и указал пальцем на выбитый на ней номер. Он казался потрясенным и ошеломленным, как и все мы. Даже газетчики и операторы телевидения молчали, перепуганные. Мы смотрели друг на друга перепуганными глазами людей, заключенных в тонущей подводной лодке.

Поющая Скала прошел в первую попавшуюся пустую комнату и нашел телефон. Я остановился рядом с ним, когда он набирал номер, слышал зуммер телефона и треск автоматической секретарши. Внимательно смотря на карту лейтенанта Марино, шаман прочитал ряд цифр и ждал, пока его соединят с УНИТРАКом.

— Как ты хочешь это сделать? — спросил я. — Как ты скажешь компьютеру, что нуждаешься в помощи его маниту?

Индеец закурил небольшую сигару и выпустил дым.

— Думаю, что это вопрос использования верного языка, — сказал он. — А так же убеждения операторов, что я не псих.

В трубке треснуло еще раз и заговорил деловой женский голос.

— УНИТРАК. В чем дело?

Поющая Скала откашлялся.

— Я звоню по полномочию лейтенанта Марино, Департамент полиции, Нью— Йорк. Лейтенант Марино хотел бы узнать, обладает ли УНИТРАК духовной эксзистенцией.

С минуту стояла тишина. Потом голос сказал:

— Что? Прошу повторить?

— Лейтенант Марино хотел бы узнать, обладает ли УНИТРАК духовной экзистенцией.

Снова момент тишины.

— Сейчас… что это за шутки?

— Прошу вас… только передайте вопрос.

Мы услышали вздох.

— УНИТРАК не запрограммирован давать ответы на такие вопросы. УНИТРАК является рабочим компьютером, а не одной из этих ваших университетских игрушек, для сочинения стихов. Это все, что у вас?

— Подождите, — сказал тоном мольбы Поющая Скала. — Прошу передать УНИТРАКу один очень важный вопрос. Прошу спросить его, есть ли у него какие-то данные о Великом Старце?

— Великом?… Кем?

— Великом Старце. Это… кто-то вроде предводителя преступной банды.

— Который раздел? Обман, убийства, поджоги или "другое"?

— Убийства, — ответил Поющая Скала после минуты раздумия.

Мы подождали.

— "Великий", как "Великая Пятница"?

— Точно.

— Хорошо. Подождите.

Мы слышали далекий стук и треск, когда набивали на перфокартах вопрос Поющей Скалы. Индеец беспокойно вертелся с сигаретой в руке. Страшный рев призрачного ветра не умолкал ни на секунду. Пол снова задрожал.

— Не верю, чтобы это удалось, — прошептал Поющая Скала, прикрывая рукой микрофон. — Уже скоро Великий Старец пройдет через ворота.

— А есть ли что-то еще, что можно сделать? — прошипел я. — Какой-то иной способ остановить его?

— Должен быть другой способ. В конце концов, древние чернокнижники смогли же запереть Великого Старца в бездне иного мира. Но даже если бы я знал как, то не считаю, что смог бы это сделать.

Мы молча ждали ответа УНИТРАКа, когда я неожиданно почувствовал как будто тошноту. Сначала я подумал, что это от колебания и вибрации пола, но затем понял, в чем дело, что причиной является запах. Пронзительный, мерзкий, тошнотворный запах, заставляющий меня вспомнить о кролике, которого я когда-то купил и который оказался испорченным. Я потянул носом, скривился и посмотрел на Поющую Скалу.

— Он идет, — в голосе его не было эмоций. — Великий Старец идет.

Я услыхал снаружи какие-то крики, поэтому оставил его с трубкой в руке и вышел проверить, что случилось. Группа врачей и санитаров собралась вокруг оператора из КБС. Я протиснулся к Джеку Хьюзу. Он выглядел плохо. Он был бледен и рука его явно очень болела.

— Это репортер, — сказал он. — Он как раз снимал и неожиданно упал. Он трясся, как будто его ударило током, но это наверняка не так.

Проснувшись среди людей, я пробился к оператору, лежащему без сознания. Он был молод, светловолос, одет в джинсы и красную рубашку. Глаза его были закрыты, а лицо бледно и измучено. Его нижняя губа дрожала и кривилась в удивительной гримасе. Один из сотрудников госпиталя как раз готовил шприц с успокаивающим средством.

— Что произошло? — спросил я. — У него был какой-то приступ?

Сотрудник госпиталя старательно вбил в руку иглу и нажал на поршень. Через минуту гримаса на лице исчезла, а дрожь почти прекратилась, ограничиваясь лишь редкими судорогами мышц лица.

— Не знаю, что с ним случилось, — ответил врач. Он был молод, Волосы его были тщательно прилизаны, а лицо было круглым, свежевыбритым. — Мне кажется, что у него резкий психический шок. Вероятнее всего — запоздалая реакция на все, что здесь творится.

— Мы, наверное, должны забрать его отсюда и перенести туда, где его можно поудобнее уложить, — заговорил доктор Уинсом.

Трое или четверо побежали за носилками, а остальные, растерянные или перепуганные, разошлись, ожидая очередного духа, который даст нам знать о своем присутствии. Я услышал лейтенанта Марино, как он что-то раздраженно говорил по радиофону. Он разговаривал с группой, идущей нам на помощь. Видимо они все еще никак не могли пробиться в здание. Все больше сирен раздавалось с улицы, а по окнам передвигались пятна лучей прожекторов. Через час, может, два начнет светать, если мы доживем до того, чтобы увидеть рассвет. Мерзкий смрад Великого Старца наполнил воздух. Двоих или троих уже вырыгало. Температура резко менялась от невыносимой жары до неприятного холода так, как будто на все здание нашел приступ белой горячки.

Я вернулся к Поющей Скале. Он как раз записывал какие-то цифры на куске газеты. Он казался оживленным и воодушевленным.

— Думаешь, что что-то из этого получится? — спросил я его, когда он кончил писать.

Поющая Скала внимательно присмотрелся к цифрам.

— Я не уверен. Но что-то все-таки есть. Оператор компьютера сказал, что нет никаких данных о ком-то, кого называют Великим Старцем, после проверки всех данных о преступных псевдонимах на 10 лет назад. Однако УНИТРАК передал еще одно сообщение и ряд цифр.

— Какое сообщение?

— Что ж… оператор проверил его для меня. Оно звучит так: ПОРЯДОК ПРОЦЕДУРЫ ВЫЗОВА. А потом еще и цифры.

— А поможет ли это? — спросил я, протирая лоб грязным платком. — Значат ли что-либо все эти цифры?

— Наверное, да. Во всяком случае, УНИТРАК ответил. А если так… то, может, он понял, чего мы ожидаем.

— Ты хочешь сказать, что эти цифры, — я указал пальцем, — информируют, как можно вызвать его маниту?

— Возможно. Мы ничего не узнаем, пока не попробуем.

Я грохнулся в кресло. Теперь было достаточно даже для меня.

— Поющая Скала, все это мне кажется немного натянутым. Знаю, что я делал и знаю, что я видел, но только не говори мне, что построенный на общественные фонды компьютер скажет нам, как вызвать его собственного духа. Это уже полное безумие.

Поющая Скала покачал головой.

— Понимаю тебя, Гарри. И у меня есть такие же сомнения. Могу только тебе сказать, что вот у нас есть сообщение от УНИТРАКа, и что эти цифры соответствуют соответствующим ритуалам, созданным для вызова маниту объектов, созданных человеком. Честно говоря, это один из простейших ритуалов. Меня научил им шаман Сарара из племени Паутов, когда мне было всего 12 лет. Я учился вызывать маниту ботинок, рукавиц, книг и других разных предметов. Я мог сделать так, что в книжке без прикосновения переворачивались страницы.

— Но книга — всего лишь книга, Поющая Скала. А здесь у нас есть компьютер стоимостью в пару миллионов. Он могуч. Он даже может оказаться грозным.

Шаман шмыгнул носом. Смрад Великого Старца вызывал тошноту.

— Не существует ничего более грозного, чем то, что мы вскоре испытаем,

— заявил он. — Если уж нам суждено погибнуть, то по крайней мере смертью героев.

— Смерть меня абсолютно не прельщает. Даже героическая.

Поющая Скала положил мне руку на плечо.

— Но ты же не думал так, когда становился против Звездной Бестии.

— Нет. Но теперь я так думаю. Дважды в за одну и ту же ночь — это чересчур много.

— А что это был за шум? — спросил шаман, меняя тему. — Разве уже кто— то ранен?

Я вынул сигарету из лежащей на столе пачки.

— Скорее нет. Это один оператор из КБС. Лазил вокруг и снимал, пока неожиданно не упал. Наверно, у него эпилепсия или что-то в этом роде…

— Снимал? — Поющая Скала наморщил лоб.

— Точно. Думаю, что он хотел снять всех, кто тут собрался. Он упал, будто ему хорошо дали по черепу. Ничего больше не знаю, меня при всем этом не было.

Шаман на минуту задумался. Потом он быстрым шагом вышел в коридор и приблизился к репортерам из КБС. Их было пятеро или шестеро. Они беспокойно стояли, курили сигареты и раздумывали, что им делать дальше.

— Этот ваш коллега… — начал Поющая Скала. — С ним ничего не случилось?

— Наверное, нет, — ответил один из репортеров, невысокий, коренастый мужчина в рубашке цвета сливы и в очках с толстыми стеклами. — Им занимаются врачи. Говорят, что все кончится хорошо. Скажите, а что, собственно, здесь творится? Правда ли это на счет злых духов?

Поющая Скала игнорировал вопрос.

— Были ли у вашего коллеги раньше такие приступы? — продолжал он допрос.

— Никогда не слышал, — медленно повертел головой репортер. — Насколько мне известно, сегодня это было впервые. Он никогда не говорил нам о чем-то таком.

Индеец помрачнел.

— Кто-нибудь еще использовал тогда камеру? — спросил он.

— Нет. Она у нас только одна. Вы не знаете, что это за омерзительный смрад?

— Можно? — спросил Поющая Скала, вынимая из футляра переносную телекамеру. Она была выгнута в месте, на которое ее упустил репортер, но работала. Кто-то из техников, хмурый мужчина в сером костюме, показал ему, как укрепить ее на плече и как смотреть через визир.

Пол задрожал, как собака в спазме оргазма, или дрожащая от страха. Освещение снова погасло, а мрачный вой ветра зазвучал еще громче. Врачи, репортеры и полицейские, толпящиеся в помещении, что-то кричали в панике. Мы даже не смели думать, что творится в других кабинетах и комнатах. Да и в самом деле мы ничем не могли им помочь. Лейтенант Марино все еще сидел у телефона, ожидая известий от группы подкрепления. Он уже потерял остатки надежды. Он подкуривал одну сигарету от другой, а на его лице было твердое, хмурое выражение.

Когда пол успокоился, Поющая Скала включил камеру, приставил глаз к черной резине визира и начал систематически осматривать комнату. Он заглянул в каждый угол и за каждые двери. Репортеры из КБС с беспокойством смотрели на него, когда он ходил кругом. Видимо напряжение его тощего тела выдавало, как сильно он взволнован.

— Что этот тип вытворяет, к черту? — заговорил один из техников.

— Тихо, — успокоил его коллега. — Может, он пытается выяснить, откуда здесь так смердит.

Через несколько минут поисков Поющая Скала отложил камеру, кивнул мне и начал шептать мне быстро и тихо, чтобы никто не мог подслушать.

— Наверно, я знаю, что случилось. Как раз приходили демоны, которые всегда сопровождают Великого Старца. Теперь они прошли уже, должно быть, на десятый этаж, чтобы собраться вокруг Мисквамакуса. Оператор, наверное, их как раз видел.

— Видел их? Как?

— Есть старая история о индейцах, верящих, что их нельзя фотографировать, поскольку фотоаппарат крадет их души. В определенном смысле, это правда. Объектив, хоть и никогда не способен выкрасть маниту человека, но может его зафиксировать. Потому-то и есть так много фотографий, на которых духи, невидимые в момент фотографирования, необъяснимым образом проявляются, когда делаются фотографии.

Я кашлянул.

— Ты хочешь сказать, что оператор увидел этих демонов через визир? И потому у него был приступ?

— Я так думаю. Но лучше всего пойти с ним поговорить, если он в состоянии. Если бы он нам сказал, каких демонов он увидел, то мы могли бы предвидеть, когда появится Великий Старец.

Мы позвали Джека Хьюза и объяснили, что творится. Он ничего об этом не сказал, но согласился, когда Поющая Скала попросил разрешения поговорить с оператором. Он обменялся несколькими словами с доктором Уинсоном, после чего провел нас в лечебный кабинет.

— Будьте осторожны, — сказал один из интернистов. — У этого человека было сильное потрясение и он не выдержит длинного разговора.

Поющая Скала не ответил. Он склонился над бледным ка стена оператором и прошептал:

— Ты слышишь меня? Ты слышишь, что я говорю?

Больной только сжался в клубок.

— Ты слышишь, что я говорю? — повторил Поющая Скала. — Ты знаешь, где ты находишься?

Не было никакой реакции. Врачи пожали плечами, а кто-то из низ сказал:

— Он находится в состоянии глубокого шока. Мы не знаем, что с ним случилось, но его сознание будто провалилось в пропасть и не реагирует на раздражители. Типичный признак в клинических случаях. Дайте ему немного времени.

— Времени уже нет, — буркнул под нос Поющая Скала. Он вынул из кармана пиджака ожерелье из удивительно подкрашенных камешков и осторожно положил его на голову оператора. Какой-то врач попытался протестовать, но умолк, утихомиренный Джеком.

Поющая Скала закрыл глаза и начал декламировать заклятие на языке сиуксов. Так мне по крайней мере показалось. Я не лингвист и если речь идет обо мне, то он так же хорошо мог говорить по французски.

Сначала я думал, что заклятие не подействовало. Оператор лежал бледный и только время от времени сжимал пальцы, бесшумно шевеля губами. Но, когда Поющая Скала вычертил в воздухе над его головой магический круг, больной неожиданно открыл глаза. Они были стеклянными и бездумными, но открытыми.

— Теперь скажи мне, друг, — ласково заговорил индеец, — все же что ты видел в своей камере.

Репортер задрожал и в уголках его рта появились пузырьки слюны. Он выглядел человеком в последней стадии сифилиса или бешенства. В его уме отразилось что-то настолько ужасное, что он не заставил себя забыть это. Он не мог даже умереть от этого.

— Это… это… — зазаикался он.

— Говори, друг, — повтори Поющая Скала. — Я приказываю тебе говорить. Тебе вреда уже не причинят. Гиче Маниту будет защищать тебя.

Репортер закрыл глаза. Сначала я даже подумал, что он снова потерял сознание, но через несколько секунд он начал говорить, выбрасывая быстрый, почти непонятный поток слов:

— Это плавало, плавало, проплыло через комнату и поперек комнаты и я поймал это только на мгновение, самый краешек, как будто осьминог, осьминог с колеблющимися щупальцами, он был такой большой, не знал, какой большой, я так перепугался, что это что-то в моей голове, как будто кто-то украл у меня мозг. Только краткий снимок, только кратко, в полете.

Поющая Скала послушал еще немного, но оператор уже не проговорил ни слова. Потом он осторожно снял с головы оператора ожерелье.

— Ну, вот, — заявил утверждающе он. — Это именно то.

— С ним ничего не случилось? — спросил я. — Это значит, что он, наверное, не…

— Нет, — подтвердил шаман. — Он не умрет. Он никогда уже не будет таким, каким был прежде. Но он не умрет.

— А этот чертов осьминог? Знаешь, что это была за дьявольщина?

— Да, — ответил помедлив Поющая Скала. — Этот человек был отмечен возможностью увидеть что-то, что уже века назад было изгнано с земли. Он не видел его полностью и, наверняка, это для него же лучше. Великий Старец снова среди нас.