Маленькое счастье

Ему удалось оторвать от себя сопротивлявшуюся жену, с глаз которой моментально брызнули слёзы, и подать ей одежду.

— Одевайся. Мы сидим здесь и никуда не уходим. Мы с Женей тебя ждём.

Он взял дочь за руку и посадил в кресло, сам сел в соседнее и посмотрел на жену. Наташа встала с кровати и взяла неуверенной рукой кофту, которую он дарил ей на какой-то из праздников. Кофта выпала из рук и он увидел, что жена начала раздеваться. Через минуту перед ними стояла абсолютно голая Наташа и смотрела куда-то на стену. От удивления, Андрей не смог быстро прийти в себя и не проронил ни слова. Он оглянулся себе за спину, туда, куда смотрела жена, и не увидел там ничего кроме стены с обоями. Как в воде, он медленно повернулся вперёд и снова увидел перед собой обнажённую жену, которая, совершенно не стесняясь дочери, стояла в трёх метрах перед ними.

В какой-то момент Андрей даже возбудился, так как уже давно не имел близости со своей женой, причину чего он никак не мог осознать. Но потом он испугался. Причём испугался за неё, так как мысль о психическом расстройстве жены пустила корни в его голове ещё глубже. Андрей повернулся к дочери и увидел, что та, как зачарованная, не сводит глаз с матери. Эти глаза бегали по её телу с одного участка на другой и дочь, похоже от удивления, даже приоткрыла рот.

Андрей вскочил со своего места и подбежал к Наташе. По дороге он подхватил лежащее рядом с ним покрывало и прикрыл её.

— Наташа, что ты делаешь? — муж пытался заглянуть к ней в глаза, но видел там лишь пустоту.

— Я? — удивлённо спросила Наташа. — Я переодеваюсь. Ты же этого хотел.

— Да, этого, но совсем не обязательно было раздеваться для этого догола!

— А, ты про это? — Она, как будто с удивлением осмотрела себя, — Это так, для профилактики. Вдруг ты забыл, за всё это время, как выглядит женщина, во всей своей красе. У некоторых, ведь нет ещё такого…

Андрей заметил лёгкую ухмылку на её лице, но так и не понял её смысла. Не понял он и смысла слов, которые произнесла жена, но их хорошо поняла та, кому они предназначались. Женя сверкнула глазами, и её лицо исказила страшная гримаса. Мать дёрнулась от увиденного, но всё же совладала с собой и просто начала одеваться. Она старалась не показывать своего волнения, так как отлично понимала, что на данный момент дочь обыгрывала её по всем фронтам, а значит, не надо выдавать этого. Но в данный момент победа, хоть и маленькая, была за ней.

Когда она оделась, Андрей, поддерживая её под руку, провёл её по коридору. Второй рукой он держал Женю, которая шла в глубочайшей задумчивости. Когда они проходили мимо администратора, та оглянулась на них и кивнула охраннику, который тут же подошёл и открыл им дверь.

— Спасибо, — только это и проронил Андрей.

Он посадил жену в машину, пристегнув её ремнём, усадил дочь в кресло, не забыв пристегнуть и её, и вывел свою машину с парковки гостиницы.

Киев встретил их загруженным дорогами, так что на преодоление его им пришлось потратить почти два часа. Андрей злился на всех и всё, так как если бы выехал раньше, дорога была бы посвободнее. На оставшуюся дорогу он потратил суммарно около семи часов, чего никак не ожидал в тот момент, когда продумывал маршрут. Сказались и киевские тянучки, и плохие дороги, так же пара остановок в пути и взбесившийся навигатор. В общем, всё доводило до злости, так что по окончании дороги он был на взводе. По причине чего и накричала на жену, которая хотела сфотографироваться рядом со старинным велосипедом, установленном на повороте к месту их отдыха. Наташа после этого стушевалась, а на лице дочери отобразилась очередная улыбка.

«Солнечный Прованс» встретил их солнечной погодой и чистым небом. Ещё на подъезде к Сатанову тучи, которые сопровождали их от самого Житомира, рассеялись, и небо осветилось ярким летним солнцем. Андрей завёл машину на парковку и, заглушив мотор, резко вышел на улицу. Ему хотелось пространства, а не сжатого воздуха автомобиля, но улица парила от жары и он так и не смог тут надышаться.

Забрав Наташу с Женей, он отправился к администратору. Опять же молодая девушка, которая приветливо улыбнулась ему и его домочадцам, сидела за стойкой администратора.

— Я вас слушаю, — обратилась она к нему.

— Я заказывал номер. Посмотрите на фамилию «Николаев».

— Одну минутку, — девушка посмотрела на экран ноутбука и застучала пальцами по клавиатуре, — да, есть такая бронь. Мы вас ждали раньше, но номер ваш, конечно же, свободен и готов к заселению.

Она взяла его паспорт и начала вносить какие-то данные в компьютер. Пальцы быстро и ловко летали над клавиатурой и уже, буквально, через минуту, Андрей получил назад свои документы. Ему назвали сумму, которую надо было заплатить за весь срок пребывания и он, расставшись с деньгами, получил ключ, на котором были три цифры: 310. Администратор объяснила им правила поведения, рассказала о массаже и лечебной воде, а также, порекомендовала посетить их врача, который расскажет им более подробно о лечебных процедурах. Андрею очень понравилась эта идея, и он решил обязательно сводить туда жену, да и самому сходить не помешало бы.

Всей семьёй они медленно поднялись на свой третий этаж, дошли до конца коридора и очутились у дверей своего номера. Андрей раздумывал о том, как поступить дальше с вещами, которые остались в машине. Оставлять жену с дочерью он не хотел, но вещи нужно было занести в номер. Оставить Наташу одну, а самому пойти с дочерью? А если жена что-нибудь сотворит здесь, пока его не будет? Он держал ключ в руке и молчал. Сзади него жена и дочь молча смотрели ему в спину.

— Папочка, мы заходим? — Женя нарушила тишину.

— Ах, да, — он спохватился и вставил ключ в замочную скважину, — задумался.

Дверь открылась, и семья оказалась в своём номере. Конечно, номер был маленьким, даже меньше чем их номер в Борисполе, но он был более аккуратен, с новой мебелью и сантехникой. Андрей отметил отсутствие кондиционера на стене, но решил, что бассейн во дворе спасёт его от уличной жары.

— Ну вот, номер посмотрели, теперь пошлите на улицу. — Он оглядел своих родных и показал им на дверь. — Вещи ждут. Так что надо сходить и принести их.

— Идите, — Наташа, улыбнувшись, села на кровать, — я вас тут подожду. Не переживай, со мной всё будет в порядке.

Андрей не ожидал, что жена поймёт его идею не оставлять её одну и теперь решил, что лучше ложь, чем правда.

— А я и не переживаю. Просто номер стоял закрытый, окна тоже закрыты. В нём убирали химией, наверное, не проветрили. Вот я и хочу пока спуститься вниз, попить чай, перекусить чего-то, ну и вещи занести. А номер я пока оставлю открытым, нашего-то тут брать пока нечего.

— Да? Ну, тогда пошли.

Они спустились вниз, и Андрей посадил их за столик перед баром. В его понимании, хоть небольшой присмотр жене не помешает.

— Здравствуйте, — обратилась к нему девушка из-за барной стойки, — что будете?

— Нам, пожалуйста, чай и три кусочка торта. Торт можно на ваш выбор. И ещё, у меня есть просьба… Видите ли, у моей жены небольшое расстройство и она периодически впадает в панику… Вы бы не могли пока присмотреть за ней, а я пока вещи занесу?

— Хорошо, можете не беспокоиться.

Посмотрев на жену и дочь, молча сидевших за столиком, он вышел в жаркий воздух.

Перенеся все вещи в номер, Андрей выпил свой чай с тортом и провёл свою семью переодеваться. Было очень жарко, так что он окончательно решил, что вместо сна пойдёт отдыхать в бассейн.

— Вы как хотите, а я хочу немного расслабиться. И для этой цели я выбираю бассейн.

Андрей осмотрел своих дам и показал им на пляжные принадлежности, которые выложил на кровать. Женя радостно бросилась к кровати за своими плавками. Он посмотрел на жену и та, как будто ждала какого-то сигнала, тоже пошла к кровати. Когда все переоделись в плавательные вещи, Андрей, выведший их из номера, закрыл дверь. Он шёл радостной походкой, уже мысленно ощущая на себе прохладную воду бассейна. Дочь вприпрыжку неслась рядом с ним, что-то тихонько напевая. Андрей оглянулся назад и увидел свою жену, которая имела вид приговорённого к смертной казни. Он только качнул головой и пошёл дальше, решив периодически оглядываться на неё.

В бассейне были люди. Причём очень много людей и почти все они лежали на шезлонгах и загорали, так что Николаевым пришлось положить свои вещи на пол рядом с бассейном. Андрей, воспользовавшись шансом, пока никого не было в воде, прыгнул с края бассейна и обрызгал своих родных. Женя с криком кинулась за ним в воду. Он словил её и подкинул высоко над собой, да так, что она обдала брызгами всех, кто находился рядом с бассейном. Андрей повернул голову и увидел, что Наташа просто стоит возле бассейна, мокрая и грустная.

— Прыгай к нам, — он махнул ей рукой, — тут хорошо и весело.

При этих его словах Женя обрызгала мать водой и засмеялась. Наташа, как будто проснулась, стала оглядываться по сторонам и что-то говорить. Со стороны могло показаться, что она не понимает где она находится и как её сюда привели. Причём неразборчиво бормотание только усиливалось этот эффект. Покрутив головой со стороны в сторону, она сделала пару шагов и, поскользнувшись, упала в бассейн. Хорошо, что она умела плавать, а то бы пришлось её вылавливать и откачивать, а так она вынырнула сама и, немного проплыв, взялась за бортик. Вода окончательно привела её в себя, и она посмотрела на людей спокойным взглядом.

И тут Андрею, который уже немного остыл, пришла в голову мысль, за которую он впоследствии будет себя винить ещё очень долго. Как ему показалось, жена действительно почувствовала себя свежее и лучше, но шанс ухудшения её состояния всё же был, так что он решил воспользоваться этим небольшим шансом.

— Подождите меня здесь, — сказал он сразу обеим своим спутницам, — я сейчас вернусь. Постараюсь быть как можно быстрее.

Он выбрался из бассейна, обмотался полотенцем и направился к входу в гостиницу. Жена с дочерью смотрели ему в след, так как ни одна не поняла его цели.

Андрей шёл быстрым шагом и рассчитывал справиться за пару минут, если всё будет так, как он рассчитывал. Быстро забежав в корпус, он направился к администратору, по дороге подумав, что в полотенце он смотрится довольно глупо, но здесь он был такой не один и это успокаивало.

— Скажите, а у вас можно здесь найти успокоительное? Мы с собой не взяли лекарства, а моей жене периодически становится плохо.

— Что с вашей женой? — спросила администратор.

— У неё лёгкое психическое расстройство. Ну, по крайней мере, я так думаю.

Он даже сам не заметил, как перешёл в описании состояния жены с нервного на психическое расстройство. Это произошло само собой из давно сформированной в голове мысли.

— Вам лучше обратиться с ней к нашему врачу, он более точно определит, что с вашей женой. Естественно, он вам и лекарства пропишет. Понимаете, я вам не могу дать такие таблетки, по причине их специфики.

— А ваш врач сможет? — Андрей спрашивал очень расстроенным голосом, но надежду до конца он так и не потерял.

— Да, врач выпишет. Зайдите к нему завтра с утра. Можно сразу после завтрака.

Андрей уже собирался поблагодарить её за разъяснение, как услышал крик, доносившийся с улицы. Сначала он не придал ему особого внимания, но буквально через мгновение он всё понял: кричали у бассейна, а это ничего хорошего не предвещало.

Так ничего и не сказав администратору, он устремился в направлении бассейна. Расстояние он преодолел за считанные секунды и увидел перед собой свою жену, которую держали два мужчины, и дочь, которую успокаивали женщины. Жена вырывалась, и скорее всего, освободилась бы, но мужчинам на помощь поспешили ещё два человека, и Наташа успокоилась в их руках.

Одна из женщин посмотрела на него и, указывая пальцем произнесла:

— Это тот мужчина, который с ними пришёл. Мужчина, где вы ходите? Тут такое было только что! Ваша жена хотела утопить вашу дочь.

Внутри Андрея что-то оборвалось и время остановилось. Он понял, что мог лишиться своего ребёнка, но не ожидал такого от жены. Как она могла? Он смотрел на лежащую на полу Наташу и не верил услышанному. Его Наташа чуть не утопила их Женю? Да не может такого быть!

— Женя, — он кинулся к дочери, — ты как? Что произошло?

— Папочка, она… Она пыталась меня убить! Она взяла меня за руку и потянула на глубину, а я этого не хотела!

Дочь плакала и своим криком перекрывала остальные звуки, доносящиеся с улицы. Боковым зрением Андрей заметил, что к ним бегут какие-то люди, но особого внимания этому решил не уделять.

— Неправда! — кричала Наташа. — Не верь ей. Это всё неправда! Это она пыталась меня утопить. Она давила мне на шею, забираясь по мне.

Андрей увидел у жены на шее следы. Кто оставил их, он не знал. Возможно, это были ребята, которые держали её, а возможно и дочь. А если дочь, то почему она это делала? Ответ ему подсказала сама Женя, которая, как будто прочитала его мысли с этим вопросом.

— Я держалась за неё, чтобы не утонуть. А она всё продолжала тянуть меня в воду.

Андрей никак не мог понять, как такое количество событий уместилось в эти несколько минут. Всё стало на свои места после рассказа очевидцев.

Из корпуса побежала администратор и тут же убежала за врачом. Через минуту она уже бежала с женщиной, лет пятидесяти, в руках у которой был белый чемоданчик, с красным крестом посередине. Эта женщина мельком глянула на Женю, и моментально оценив ситуацию, оказалась возле Наташи.

Она повернула голову к Андрею и спросила:

— Противопоказания есть?

— Что? — не понял он вопроса.

— Я спрашиваю, есть ли противопоказания к лекарствам?

— Вроде бы нет. Не знаю…

— Ну, тогда сейчас увидим.

В её руке моментально оказался шприц и какая-то бутылочка. Шприц занырнул в неё и вынырнул, наполненный лекарством.

— Держите её крепче, — прокричала она мужчинам, которые держали Наташу. Андрей уже стоял вместе с ними и по возможности тоже придерживал жену, хотя делать это было нелегко, из-за количества рук и тел рядом.

Шприц воткнулся в Наташу. Андрей не видел этого, но понял это по движению руки врача и по рывку супруги. Прямо на глазах тело жены стало обмякать, пока не повисло на руках державших её мужчин.

— Несите её в номер, — скомандовала врач, — а я пока девочку осмотрю.

— Спасибо, вам, за помощь, — Андрей, указывающий помощникам путь к их номеру, обратился к врачу.

— Не за что. Вы не первые здесь такие, да и не последние. Завтра к обеду зайдёте с ней ко мне, посмотрим что ещё можно сделать.

Ещё раз поблагодарив врача, он повёл людей за собой. Тут же по дороге он и выслушал историю происшествия. В принципе, общей картины так сложить и не получилось, так как каждый видел что-то своё, временами противоречащее друг другу.

Получалось так, что после его ухода Наташа с Женей спокойно плавали в разных частях бассейна: мать — на глубине, дочь — там, где было помельче. В какой момент они обе оказались в глубокой части бассейна, объяснить никто не мог, но все увидели борьбу в том участке бассейна. Когда первый из мужчин осознал, что там происходит что-то неладное, он прыгнул в воду их разнимать. За ним последовали ещё три человека, которым удалось вытянуть на сушу обеих, сопротивлявшихся спасению. Кто-то утверждал, что это мать позвала дочь на глубину, кто-то говорил, что дочь сама прыгнула к ней. Были и такие, которые видели, что женщина за руку тянула девочку туда, откуда та бы ни за что не выбралась. Короче говоря, полный сумбур в версиях, но одно Андрей понял точно: оставлять их наедине было плохой идеей. Теперь он пообещал себе этого не делать.

Наташу уложили в постель и он остался с нею. С Женей пообещали погулять и поиграть женщины из других номеров, которые видели произошедшее. Было ясно, что они создали тему для разговора не на один день, и это очень огорчало.

Наташа проспала весь оставшийся день. Андрею стоило больших усилий понять, как лечь на одной кровати с женой, в её состоянии, и дочерью, после того, что произошло у бассейна. Всё же он рискнул и уложил дочь с краю, сам же лёг посередине.

Ночь прошла спокойно. Андрей беспокоился, что жена может проснуться ночью и снова что-то натворить, но Наташа проспала всю ночь и проснулась только утром, когда муж стал будить её и дочь, так как скоро должен был начинаться завтрак. Внизу, естественно, на них смотрели все собравшиеся в столовой, и Андрею от этого было не по себе. Наташа тоже чувствовала себя неловко, но не понимала, почему ей должно быть стыдно, ведь она чувствовала за собой правоту.

Как бы там ни было, но завтрак прошёл мирно и спокойно, как впрочем, и ближайшие три дня. Андрею стоило больших усилий не оставлять жену и дочь наедине и, как результат он везде водил их за собой. Они ездили на экскурсии, ходили в кино, гуляли по лесу и у водопада — везде втроём и неразлучно. Ему было ясно, что между дочерью и женой «пробежала чёрная кошка», но чем помочь им в решении конфликта он не понимал. Не помогла и врач, которую они посетили на следующий день. Таблетки, выписанные ею, они приобрели в Сатанове, так что Андрею добавилась теперь ещё и забота следить за тем, чтобы жена их пила.

На четвёртый день своего пребывания на отдыхе, они расположились на ужин в одной из беседок, которые находились за главным корпусом. Каждый вечер они ужинали в одной и той же беседке, так что сегодняшний вечер не стал исключением. На ужин они заказывали всем одно и то же, чтобы потом не ссориться из-за еды, так что разнообразием их ужин не отличался. Андрей выбрал для всех пюре с кроликом, салат из капусты и виноградный сок. На десерт решил попробовать штрудель с мороженым, который никогда не ел.

Дочь прыгала вокруг беседки и постоянно куда-то убегала с другими детьми, так что Андрею оставалось сидеть с женой и наслаждаться тихой вечерней природой. Наташа почти всё время молчала, и он старался не нарушать этого её состояния. На его беду, в это время жена постоянно думала и, как результат, делала выводы, которые её не очень радовали. Её беспокоило отсутствие дочери, именно сейчас и здесь. Наташе всё время казалось, что дочь убегает, чтобы подготовить ей какую-то гадость, и все её игры с детьми — это просто прикрытие для её планов.

Когда принесли ужин, Андрей, всё же решив не оставлять одну жену, поднялся из-за стола и стал рядом с беседкой. Он высматривал дочь, которая, на его удивление, сама прибежала за считанные секунды. Она даже оставила свою игру, чему отец был очень удивлён. Хотя, как он думал, дочь взрослеет, видит проблемы в семье и теперь пытается быть более собранной и серьёзной. А что в этом плохого?

Дочь взяла в руки вилку и опустила её в пюре. Андрей, садившийся рядом, заметил что-то неладное, но что именно, сразу не понял. Он ещё опускался на своё место, когда увидел пар, идущий от тарелки дочери, что явно свидетельствовало о горячей пище. Как в замедленной съёмке, он попытался остановить её руку, но не успел, и Женя положила в рот порцию парящего картофеля. В следующую секунду, всё окружающее пространство наполнилось криком, а за ним добавился и второй. Это кричала Наташа. Андрей не сразу понял причину, так как при крике дочери начал искать глазами официантку, но так и не нашёл. Женя же, как и в случае с кашей, резким движением оттолкнула от себя тарелку с пюре, которая пролетела метр и остановилась, прилипнув к Наташе. Липкое и горячее пюре держалось крепко и поэтому никак не прекращало обжигать его жену.

— Убери тарелку! — кричала Наташа, — Пожалуйста, убери её!

Он же в это время крутил головой и не мог понять, к кому кинуться на помощь. Вроде бы дочь обожглась, но не сильно, так что он пододвинул к ней стакан и заставил пить. Из соседней беседки уже бежал к ним какой-то молодой парень, который, до конца не поняв случившегося, кинулся на помощь. Почти одновременно они вцепились в тарелку и откинули её от Наташи. Та резко соскочила со своего места и, оттолкнув незнакомца, понеслась в сторону леса, по пути снова крича какие-то неразборчивые слова. Парень, упав, возле беседки посмотрел на Андрея.

— Что это с ней? — удивлённо спросил он у мужа убежавшей женщины, — Она у вас тяжелоатлетка, что ли? Я такой реакции точно не ожидал.

— Присмотри за девочкой, — Андрей повернулся к нему и показал на Женю, — а я в лес. Надеюсь, она недалеко убежала.

— Без проблем, мужик. Только ты поосторожнее с ней, а то она у тебя странная какая-то.

— Я знаю…

Андрей побежал в ту сторону, куда убежала Наташа. Сзади, со стороны корпуса, уже бежали люди, которые услышали крик и стремились попасть на место происшествия. Так уж получилось, что в этот день дежурила та же самая администратор, что и в день их заезда, так что она сразу узнала крик и, ругаясь на неспокойных постояльцев, побежала в сторону беседок. По пути она успела поговорить с официанткой, которая обслуживала столик, но та ничего странного не заметила.

Андрей бежал по лесу, который постепенно погружался в сумрак. Он бежал на голос, так как видеть Наташу он не мог. Сзади были слышны звуки, пробиравшихся через кусты людей, которые бежали за ним следом. «Вот и хорошо. Сам могу с ней не справиться» — думал он, вспоминая с какой лёгкостью она откинула от себя парня. Он пытался просчитать в голове её маршрут, но никак не мог понять, куда она бежит. Мысль осенила его тогда, когда бежать пришлось куда-то вниз. Знакомый шум раздавался в вечерней тишине, так что сомнений не оставалось: впереди был рукотворный водопад, построенный на Збруче из плит. Вторая мысль пришла в голову следом за этим осознанием: понимает ли жена куда она бежит? Неужели она целенаправленно выбрала ту сторону, в которой находится водопад и теперь бежит к нему? Или это просто совпадение?

В последнее время, Андрей перестал верить в такие совпадения, так что просто прибавил скорости своему бегу. Удивляла скорость и лёгкость, с которой жена неслась через лес. Ему, здоровому мужчине, не хватало сил догнать её. И тут он понял, что в отличие от жены, он бежит, стараясь не повредиться в дороге, та же, скорее всего, просто неслась вперёд к своей цели.

Водопад уже было слышно очень хорошо, так что ему пришлось приложить все усилия, чтобы выбежать на берег в тот момент, когда жена прыгнула с моста вниз. Не раздумывая, он на ходу скинул обувь и просто влетел в воду. На его счастье, глубина Збруча в этом месте была небольшой, так что жену он увидел сразу, и быстро загребая руками воду, поплыл к ней.

Если бы Наташа прыгнула в другую сторону, то могла бы повредить голову о плиты. Но, к его счастью, жена прыгнула в ту сторону, куда текла река, и плит здесь не было. Течение мешало хорошо уцепиться за неё. Каждый раз, когда в его руке оказывалось её платье, и он подтягивал его к себе, в руках оказывались либо водоросли, либо просто ничего не было. Андрей сделал рывок и дотянулся до жены, но сил уже было мало и он, с большим трудом борясь с течением, тянул её к берегу. За спиной раздались всплески, и Андрей почувствовал, что ему тянуть стало легче. Он повернул голову влево и увидел мужчину, которого каждый день видел за завтраком в столовой, теперь же он помогал доставать жену. Этот мужчина рывком перевернул её на спину и только сейчас Андрей понял, что всё это время жена пролежала лицом вниз, и тянул он её именно в таком положении.

— Чтобы не захлебнулась, — пояснил мужчина, уже и так понятную вещь, — если ещё не успела этого сделать.

Они вытянули её на берег, протянув через камыши. Там уже стояли несколько человек, которые приняли её у них из рук в руки и уложили Наташу на землю. Мужчина помог выбраться Андрею, и он увидел, что кто-то делает его жене искусственное дыхание. Сам же он привалился спиной к бревну, которое использовали в виде лавочки, и пытался отдышаться.

— Ты сам-то как? — поинтересовался мужчина.

— В норме… — Андрей махнул рукой, показывая, что ему помощь не нужна.

— Меня Саша зовут. Если что, ну там… Ну, ты понимаешь о чём я… Я подтвержу, что ты её спасал, так что не переживай сильно…

— Спасибо, Саша, — почти сквозь зубы проговорил Андрей. Он оценил желание помочь ему незнакомого человека, но это было выше его понимания. Он действительно пытался помочь, но получалось так, что Саша предлагал ему прикрыть его, если жена утонула и его попробуют в этом обвинить.

С той стороны, где откачивали Наташу, раздался кашель. Затем хриплое дыхание и плач.

— Зачем вы меня достали! Зачем…?

Он кинулся к жене и сгрёб её в объятия своими руками. Стоявшие рядом люди отступили от них немного в сторону. Кто-то чувствовал себя теперь тут лишним, а кому-то было интересно, чем закончится это спасение.

— Наташа, успокойся. Всё хорошо, я рядом…

— Оставьте меня, я не хочу этого…

— Я прошу тебя, успокойся. Мы справимся с этим. Сейчас придём в номер и полежим спокойно. Я дам тебе таблетку, и ты поспишь, а завтра всё будет по-другому.

— Завтра всё будет по-новому, — жена подняла голову и посмотрела ему в глаза, — не по-другому. Всё начнётся заново, всё будет сначала… Я знала, что она что-то задумала! Я знала это! Ты не видишь и не понимаешь, а я знаю это!

Андрей начал подниматься и тянуть за собой жену. Тут же рядом оказался услужливый Саша, который подхватил её под вторую руку и тоже потянул её вверх. За это Андрей был благодарен, так как сил тянуть жену не осталось.

— Эй, ребята, — Саша обратился к собравшимся, — помогите мужику. Вы же видите, сил у него почти не осталось, а нам ещё в гору идти. Давайте, кто посильнее и посвежее…

Пара человек подошли к ним и взяли Наташу под руки. Теперь не только Андрей освободился от ноши, но и сам Саша. Почему-то показалось, что именно облегчения своей участи и добивался новый друг. Ребята повели под руки Наташу, которая снова что-то бормотала, а Андрей шёл сзади её. Завершал процессию Саша, который всё время, зачем-то, осматривался по сторонам. Ребята периодически менялись и в тот момент, когда они дошли до базы, не было ни одного, который бы не поучаствовал в этом деле.

На встречу бежала Женя. Увидев её Наташа, которая хоть как-то перебирала ногами, остановилась и попятилась назад. Дочь подбежала к Андрею и, как ни чём не бывало, просто взяла его за руку. Так они и подошли все к входу в комплекс.

— Посиди тут с тётями и детьми, а я пойду пока маму спать уложу. — Он посмотрел на дочь и обернулся к женщинам, столпившимся у входа, — Посмотрите за ней?

— Конечно, идите с женой, ей вы сейчас нужнее.

Ребята помогли довести Наташу до номера и уложить в постель. Андрей поблагодарил их, кивнул, заглянувшему в номер Саше, и закрыл дверь. Он подал жене стакан с водой и таблетку успокоительного, которую она нехотя, но всё же выпила. Через несколько минут она уже спала тихим и спокойным сном, так и не проронив больше ни слова. Даже, ставшее уже привычным бормотание, в этот раз не проявилось ни коем образом.

Женю завела в номер женщина, жившая на их этаже. Она поинтересовалась состоянием Наташи и, получив интересующую её информацию, удалилась. Женя села рядом с матерью и обняла её. Наташа не видела этого, так что никакой реакции от неё не последовало.

— Папа, извини, я не знала, что так получится…

— Ничего, — он сел с ней рядом и обнял за плечи, — никто не знал. Мне кажется, что наша мама немного приболела, так что надо будет по приезду домой это как-то решать. Сейчас же, ей нужно пить таблетки, так что ты мне напоминай, чтобы я не забывал ей их давать. И самое главное, постарайся не нервировать мать, ты же видишь. Она как-то странно на тебя реагирует в последнее время.

— Хорошо, папочка, я постараюсь. А сейчас, ты же вымоешь меня перед сном?

— Да, конечно, раздевайся.

Он пошёл в душ, чтобы по привычке слить воду и не мог видеть ту улыбку, с которой дочь провожала его. Если бы Наташа не спала, то она бы точно отметила кокетство в голосе Жени, но Андрей пропустил его мимо ушей. Женя наклонилась над ухом матери и зашептала:

— Ну что, мамочка, тебя считают приболевшей? Я помогу им понять, насколько сильно ты больна.

Её голос при этом изменился и можно было бы подумать, что это из-за шёпота, если бы не изменившееся лицо, и улыбка, которая так пугала Наташу.

— Женя, ты разделась? — раздался из ванной голос отца.

— Да, папочка, — Женя скинула одним движением с себя колготы и трусы, — уже бегу к тебе.

Спали они всё также вместе, так что Андрей беспокоился, что жена может проснуться ночью и, увидев дочь, прийти в ужас. Но этого не происходила ни в эту ночь, ни в следующие, так как лекарство помогало ей забыться крепким сном, в котором тот же ворон выклёвывал её глаз, а дочь занималась любовью с Андреем.

Весь оставшийся отдых Наташа сидела днями в беседке во дворе, а Андрей гулял невдалеке с Женей. Они купались, бегали, кормили котят, пока мать спокойно сидела, уставившись в одну точку. Ели они все вместе, но Андрей проверял каждый раз температуру еды перед тем, как дочь или жена трогали свои столовые приборы. Так продолжалось весь отдых и, казалось, что это устраивает их всех, но, конечно, это было не так. Андрею хотелось сходить ещё на прогулку в лес и в горы, Жене тоже хотелось гулять, но больная мать не давала им свободы действий.

Почти перед самим отъездом Николаевых с «Солнечного Прованса» к Наташе подошла официантка, которая обслуживала их в тот злополучный вечер.

— Вы извините меня за случившееся, — начала она, — просто я даже не предполагала, чем это всё закончится. Ваша дочь попросила подогреть одну порцию еды, так как ваш муж любит есть горячее. Вот мы и подогрели… Я же не знала, что она сядет за его место… Если бы я только это знала… Извините меня.

Она ушла, оставив Наташу снова одну в беседке. В след ей смотрели глаза больной женщины, на лице которой появилась улыбка.

— Да, я знала, что она что-то задумала… — прошептала Наташа, — Я знала!

Но эта информация уже ничем не могла ей помочь.

Вернулись Николаевы с отдыха домой в тот день, в который Андрей и рассчитывал. Он не стал забирать семью пораньше, несмотря на состояние жены, хотя всё оставшееся время отдыха его очень сильно мучила совесть, но Андрей решил рискнуть. Так что пробыли они всё отведённое на отдых время в «Солнечном Провансе», в последние дни никуда не выезжая из-за состояния Наташи.

Домой поехали тем же маршрутом, так как другого, особо-то и не было. Правда, на этот раз обошлись без остановки в Борисполе, так что Андрею пришлось просидеть за рулём около десяти часов. Дорога была более-менее свободной, так что доехали домой они быстро. Правда, было сомнение, что жена, а может и дочь, не смогут выдержать такой длинный переезд, но с другой стороны, всё ещё оставалась опасность, что при остановке на отдых Наташа снова что-то учудит. Правда, ещё были остановки на заправках, но и в этот раз всё обошлось, так что домой они доехали очень быстро и спокойно.

По приезду домой вся семья отсыпалась, несмотря на то, что часть дороги Наташа с Женей проспали. Андрей, как только занёс вещи, так сразу и завалился на кровать. Его примеру последовали и жена с дочерью, ведь каждая не хотела оставлять его наедине с «соперницей». Спали они долго, но после пробуждения Андрей решил, что надо продолжить отдых, ведь у него оставались ещё пара дней отпуска, так что он позвонил родителям Наташи, которые жили недалеко в деревне и напросился к ним на следующее утро. Естественно родители не смогли отказать им в небольшом отдыхе у них дома, ведь несмотря на небольшое расстояние, встречались они не так часто, как того хотелось старикам.

Наташины родители, Надежда Петровна и Василий Александрович жили в Большой Рогани. Они ещё работали, так как до пенсии им оставался ещё не один год, но впереди были выходные, так что Василий Александрович с радостью согласился принять у себя редких и любимых гостей. Он пообещал растопить баню и хорошенько всех попарить, но Андрей его предупредил о некоторых проблемах в здоровье дочери. Отец не понял, что произошло с его Наташей, но обещал разобраться по её приезду. Андрей только вздохнул в ответ на эту фразу и согласился.

Утро следующего дня было жарким, впрочем, как и предыдущие дни, так что кондиционер в машине Николаевых очень сильно облегчал им жизнь на пути к родственникам. Андрей заехал по дороге в магазин, купил мяса, нарезки и фруктов, всё сгрузил в багажник и, подгоняемый дочерью, повёл Тойоту в сторону Большой Рогани. Проезжая пост полиции он беспокоился, чтобы их не остановили, так как состояние Наташи было не очень, и он сутра напоил её успокоительным, так что сейчас в его машине сидела почти безвольная женщина, которая могла бы и заинтересовать стражей порядка. К счастью, старенькая Тойота не особо заинтересовала полицейских, так что через десять минут он уже заворачивал во двор Наташиных родителей, в любезно открытые тестем ворота.

Андрей заглушил мотор и посмотрел на жену. Та сидела, безвольно опустив голову, так что ему стало даже немного не по себе. Дочь, сидевшая с ней рядом, посмотрела на отца и он, кивнув ей, показал на дверь.

— Беги в дом. Думаю, бабушка сейчас там, а мне надо с дедом поговорить. Договорились?

— Конечно, папочка, — Женя вылетела пулей из машины, чуть не сбив Василия Александровича, подходившего к её двери. Тот только засмеялся и проводил внучку взглядом. Она же, послав ему воздушный поцелуй, скрылась в доме.

Андрей открыл свою дверь и оказался во дворе, вымощенном тротуарной плиткой, которую он же с тестем и укладывал здесь два года назад. Автоматически отметив хорошее состояние дорожки, он направился к тестю. Тот пожал ему руку и заглянул в машину.

— А чего Наташа не выходит?

— Василий Александрович, тут такое дело… В общем, попросите Надежду Петровну включить Жене мультики, и пусть тоже идёт сюда. Я вам всё объясню обоим, а там решим, что делать дальше.

С лица тестя пропала привычная улыбка. Он ещё раз заглянул в машину и повернулся в сторону дома. Через несколько минут он появился на пороге с женой, которая выглядела очень взволнованно. Андрей понимал, что он озадачил родню, но объясниться надо было, так как сам принимать на себя некоторые решения он не собирался.

— Что там с Наташей, — Надежда Петровна присела на крыльцо, — говори как есть, ничего не скрывай.

Он подошёл к тестю с тёщей и начал свой рассказ. Пришлось поведать всё: про беседу с Машей, про иголку в подушке, про лезвие в каше и даже про телефон в детском центре. Они не рассказывали это родителям, то ли стыдясь этого, то ли не придавая этим случаям должного внимания. Вишенкой на торте был рассказ о недавнем отдыхе. С каждым этим рассказом слушатели менялись в лице и причины для этого явно были.

— Что ты хочешь этим сказать? — Тесть посмотрел на него из-под густых бровей. — Она, что, заболела головой? Или что?

— Василий Александрович, поймите меня правильно… Я не знаю, что с ней, но всё что я вам рассказал — это всё было. Я бы хотел, чтобы это был сон, шутка, а может просто розыгрыш… Но это не так.

— Я пойду на неё посмотрю. — Надежда Петровна встала со своего места и направилась к машине. — Женя как реагирует на это?

— Вроде нормально, но, как мне кажется, Наташа стала плохо её воспринимать. Ну, вы сами всё увидите.

Тёща открыла дверь в машине и посмотрела на дочь. Сзади подходил муж и старался заглянуть через её плечо. Им открылась картина полного спокойствия и потери. Их дочь, так и продолжала смотреть вперёд, не обращая внимания, что в машину кто-то смотрит.

— Доченька, ты как? — Мать смотрела на неё и не узнавала. — Что с тобой произошло?

Тесть обернулся к Андрею и покачал головой. Он снова посмотрел на свою дочь, которая так и продолжала сидеть в машине и не обращала на них внимания.

— Может, надо было раньше что-то делать, — он посмотрел на зятя, и по его щеке скатилась маленькая слеза, которой он не дал упасть на землю, — может, можно было что-то сделать?

— Может… — Андрей опустил голову под его взглядом. — Я ей говорил, но она не поддавалась на уговоры. Обещала сходить к врачу, но так и не пошла.

— Надо было нам сказать, — тёща уже доставала Наташу из машины, — что-нибудь бы придумали.

Она нежно, держа её одной рукой под руку, а второй придерживая за талию, помогала дочери выбраться из машины. Та, не замечая ничего, продолжала настойчиво рассматривать что-то впереди и в тот момент, когда её уже полностью извлекли из машины, повернулась к матери и сказала:

— А что, вы перекрасили забор перед огородом? Он же был синим, а теперь зелёный…

— Да, доченька, перекрасили, — мать обняла её и прижала к себе. Она гладила её по голове и плакала. Отец тоже обнял её и стал рядом с ними, как будто оберегая их от всего остального мира.

Из дома появилась Женя, которая увидев эту картину, посмотрела на отца и спросила:

— Что с ними? Они плачут?

— Да, Женечка, — он старался сдержать слёзы, хотя получалось это очень плохо, — они плачут. Сейчас все успокоятся и мы поиграем. Может быть даже все вместе.

— Хорошо, тогда я пойду дальше мультики смотреть, — Женя пошла в дом и радостно заулыбалась. Вот только улыбку эту не увидел никто, так как она никому из здоровых и не предназначалась.

Родители провели свою дочь к столу, который стоял в саду, рядом с тем забором, который её так заинтересовал. Наташу усадили за стол и сели с ней рядом, посматривая на неё, как будто она была маленьким ребёнком. Они почувствовали, что это дочкино состояние снова вернуло всех их ко времени её детства, когда они сидели здесь же, правда, за другим столом, и разгадывали детские ребусы. На тот момент это было одним из самых любимых способов времяпровождения у Наташи. Сейчас же ребусов нет, а есть только общая всепоглощающая печаль, которая нависла над всеми ими.

Андрей так и остался недалеко от машины, так как в этот момент считал себя лишним за их столом. Они молчали и больше ничего не говорили ни ему, ни своей дочери. Наташа всё так же спокойно сидела на своём стуле и смотрела на забор.

Андрей так и не понял, сколько времени прошло, так как в такие моменты осознание времени и его течения, куда-то пропадает, но тут поднялась Надежда Петровна, которая пришла в себя раньше мужа.

— Что это мы всё сидим, — сказала она, промакивая слёзы, собравшиеся у неё на лице и на глазах, — как будто гостей не ждали. Вы пока посидите здесь, а я пойду на стол соберу, время ведь к обеду идёт.

После этих слов все оживились, и сложилось такое впечатление, что все только их и ждали. Василий Александрович поднялся со своего места, огляделся по сторонам, нашёл зятя и махнул ему рукой, мол, «чего сидишь там, иди к нам». Из дома появилась Женя, которая перехватив бабушку, снова ушла с ней в дом, чтобы помочь ей с едой. Даже Наташа, которая, как казалось, ушла полностью в себя, начала осматриваться вокруг и, увидев отца, спросила:

— А мама где?

Отец посмотрел на неё и постарался изобразить на своём лице улыбку, хотя сейчас это слабо у него получалось. Андрей, уже подошедший к столу, заметил это и порадовался пониманию тестя, который старался вести себя так, как будто ничего не приключилось.

— Она пошла в дом, — тесть опустил глаза и, опомнившись, снова посмотрел на дочь, — сейчас на стол накроет. Сядем тут, погода, ведь, позволяет. Тебя раньше нравилось тут сидеть и есть бутерброды с вареньем. Помнишь?

— Да, с малиновым… — Она о чём-то задумалась и Андрей решил, что жена вспоминает прошлые времена. — Ей же помочь надо!

— Сиди, — отец похлопал её по колену, — там есть помощница. Не переживай, вдвоём они справятся.

Наташа поняла о ком идёт речь и поступила взгляд. Мужчины услышали лёгкое бормотание, к которому уже привык муж, но с которым ещё не свыкся отец. Василий Александрович начал прислушиваться к её словам, но Андрей, повернувшись к нему, сказал:

— Не обращайте внимание. К сожалению, она в последнее время часто что-то такое говорит. Честно сказать, мне не понятно, что это значит.

Тесть же, продолжал сидеть, нагнувшись рядом с дочерью. И тут Андрей заметил что-то нереальное: тесть тоже начал шевелить губами, попадая в такт своей дочери. Ему даже стало страшно, не заболел ли тот от нервного перевозбуждения, но тесть выпрямился и, обращаясь к зятю, улыбнулся:

— Возможно, вам сейчас и не понятно смысла её слов, так как в Бога давно уже не верите. А мне всё и так ясно, не ребус же это: она молится. Правда, слова произносит немного не правильно, но смысл понять можно.

Молится? Как такое возможно? Нет, конечно, Андрея не удивляла человеческая вера в Бога, но его жена никогда не отличалась религиозностью. Ни разу за всё время с момента их знакомства он не слышал от неё ничего, что свидетельствовало бы о пристрастии к религии. Она знает молитвы? Ну, это реально, но, опять же, он их ни разу от жены не слышал. Андрей был в замешательстве, но тесть помог решить ему данную загадку.

— Понимаешь, — он засмущался и немного покраснел, — я раньше был очень религиозным человеком. Хотя не так… Я был религиозным, я верил в Бога, но пороги всех церквей не оббивал. Когда мой отец умирал от рака, и я видел эти его мучения, я просил Бога помочь ему, но тот был глух к моим молитвам. Потом, после его смерти, мне объясняли, что он более нужен на небе, что Бог берёт только лучших… Да что мне только не говорили! В общем, я сломался, и вера моя надломилась. Так что, да, до какого-то момента я и дочь свою приучал быть верующей, но потом это прошло. Похоже, она действительно чем-то напугана, раз вспомнила о таких вещах.

И они вдвоём посмотрели на Наташу. Её губы продолжали двигаться в такт не понятным мужу словам, стараясь выпросить у Бога спасения и защиты. Андрей не понимал, слышат ли её молитвы или будет как в случае с тестем, правда никто из них не умирал, и пока явно не собирался этого делать.

С дома вышла тёща, которая несла в руках кастрюлю. За ней следом шла Женя. У неё в руках были тарелки, на которых лежали блестящие ложки и свёрнутые полотенца. Мужчины оглянулись на это процессию и тесть, заулыбавшись, сказал:

— Когда-то Наташа точно так же носила тарелки за мамой. Эх… Сколько времени прошло. Помню, как она упала по дороге, тарелки все разбились, она в слезах. Долго я её тогда успокаивал. Сейчас, вот, какая красавица…

На последних словах он вздохнул и снова взглянул на дочь. Та, как ему показалось, улыбнулась после его слов. По крайней мере, Василию Александровичу очень хотелось в это верить.

— А я не упаду, — звонко засмеялась Женя, ставя на стол тарелки, — я более ловкая. Причём, я самая ловкая из моих подруг.

— Иди когда мне, ловкая моя, — дед сгрёб её руками и усадил себе на колени, — сейчас свежую окрошку будем кушать. Твоя мама очень её любит.

Женя посмотрела на мать и улыбнулась. Все, кто это заметил, посчитали улыбку связанной со словами дедушки, но она улыбалась своим, определённым мыслям.

Надежда Петровна стала разливать по мискам окрошку и расставлять её перед каждым сидящим за столом. Когда она дошла до дочки, то посмотрела на зятя, который уже начал помешивать ложкой содержимое своей миски.

— Андрей, она сама есть может, — тёща отвлекла его от каких-то мыслей, — или, может, ей помочь?

— Не переживайте, Надежда Петровна, она сама ест. Я так думаю, что она скоро в себя придёт. У неё такие состояния волнами накатывают. Давайте спокойно, если это возможно, реагировать на неё, и она скоро станет поактивнее. Ну, по крайней мере, так было раньше.

Все заняли места за столом и принялись за вкусный летний суп. Наташа, сначала очень плавно, а затем более живо, ела вместе со всеми, и Андрей кивнул на неё, привлекая внимание тёщи. Естественно, та обрадовалась и кивнула ему в ответ.

— Мама, окрошка в этот раз просто замечательная! — Наташа посмотрела на мать, которая удивилась изменению состояния дочери. — Я бы ещё и добавки попросила, но боюсь, что не смогу съесть.

Она легонько улыбнулась, и мать ответила ей тем же. Надежда Петровна радовалась, что дочь ещё не окончательно потеряна, а значит, есть шанс вернуть её себе и семье. Наташа же, оглядев всех и увидев, что все поели, встала и предложила помочь с тарелками. Женя явно была против:

— Сегодня я бабушке помогаю. Я её помощница, а не ты!

Матери пришлось сесть на место. Она оглядела родственников в надежде на поддержку, но те не отреагировали никак. Только муж, когда их глаза встретились, пожал плечами в ответ на её немой вопрос, как бы говоря: «Дети. Что с них возьмёшь?». Наташа снова опустила голову.

Женя собрала тарелки со всего стола и направилась в дом. Надежда Петровна пошла следом за ней, унося кастрюлю. Заходя в дом, они что-то обсуждали, и Наташа отчётливо слышала их смех, разносившийся по всему двору. Появились они довольно скоро и, радостно обсуждая планы на вечер, подошли к Андрею.

— Андрюша, мы поговорили с Женей и решили, что надо бы вечером тортик скушать. Я хочу «Наполеон», Женя тоже не против. Ты как?

— А что я? — удивился зять. — Мне всё равно. Мы мясо привезли на шашлыки. Оно уже замариновано, так что можем вечером шашлычков наделать. Если хотите торт, то надо за ним поехать.

— Вот и я про то. Съездим?

Андрей посмотрел на тёщу с недоумением, удивлённый её напором, но решил не спорить.

— Конечно, съездим. Когда поедем?

— Поезжайте вечером, — тесть присоединился к беседе, — а я, как раз костёр разожгу. Пока приедете, можно будет и мясо на угли дожить.

— Хорошо, — согласился Андрей, — главное, чтобы торт вечером свежий был, а то разберут всё.

— Не разберут. А если и останется не много, то заберём то, что будет. У нас ему всё равно лежать и ждать вечера.

На том и остановились. Надежда Петровна пошла в дом, за ней пошёл муж. Они хотели наедине обсудить проблему дочери. У Виктора Александровича был знакомый психиатр, к которому можно было обратиться, чтобы не привлекать постороннего внимания.

На улице остались Андрей с женой и дочерью. Наташа молча смотрела на дерево, росшее с правой стороны от неё, и Андрей решил её не беспокоить. Рядом бегала Женя, которая, насмотревшись каких-то очередных мультиков, схватила палку, вырезанную зачем-то дедом для своих нужд, и начала размахивать ею как саблей. Наташа повернула к ней голову и, Андрею на минуту показалось, что жена снова вернулась в реальность. Наблюдая за дочерью, она приподнялась со стула и обратилась к ней:

— Женя, положи эту палку. Ты же видишь, что она очень большая. Ты можешь ей кого-то зацепить. Я не разрешаю тебе брать такие палки.

— Но мне нужна палка! — ответила дочь, даже не посмотрев в её сторону.

— Хорошо, тогда возьми такую, которой никого не покалечишь. Вон лежит маленькая палочка, которой можно спокойно махать и никому не повредить.

Дочь на минуту остановилась и посмотрела на родителей. Её отец спокойно наблюдал за ситуацией, так как не видел в ней ничего предосудительного, и это ей понравилось. Она повернулась к матери и сказала с улыбкой:

— Тогда дай мне ту палку, с которой разрешишь мне играть, а эту я брать не буду. Мама, если ты этого хочешь, то ты должна сделать то, что я хочу.

Она несколько раз махнула своей палкой и снова посмотрела на мать. Наташа, немного удивлённая таким ответом, хотя раньше могла и его ожидать, решила уладить ситуацию:

— Ты что-то попутала, Женя. Это родители ставят условия, а дети делают.

— Нет, мамочка, тут условия ставлю я. И я считаю до трёх. Если ты этого не сделаешь, я за себя не ручаюсь.

Андрею показалось, что последнюю фразу произнёс кто-то другой, так как этот голос был ему явно не знаком. Этот голос больше походил на голос взрослой женщины, чем на голосок его дочери, но он решил, что всему виной может быть начинающаяся простуда, которая, как он считал, появилась у дочери перед самой поездкой с отдыха домой. Он посмотрел на Женю, и на какой-то момент ему показалось, что он увидел что-то незнакомое в её лице, но тут же всё изменилось: на него смотрели её большие детские глаза, а, такая любимая детская улыбка, свела на нет все пришедшие в голову мысли. Перед ним была его дочь.

Он перевёл взгляд на жену и испугался: Наташа сжалась в комок после этой фразы дочери и смотрела куда-то в сторону, снова что-то бормоча. «Молитва» — вспомнил он слова тестя. Это всего лишь молитва…

— Раз, два, три… Ну, тогда буду играться этой палкой, — и Женя срубила своей саблей очередную травинку.

Недолго раздумывая, Андрей решил, что жене лучше пойти в дом и отдохнуть. Он подошёл к ней, опустился перед ней на колени и взял её за руки. Со стороны могло показаться, что парочка влюблённых разместилась в этом саду, или, просто, жених делает предложение своей невесте. И он что-то ей говорит… Только прислушавшись можно понять, что в этих словах нет романтики, нет никаких признаний, но есть забота и любовь.

— Наташа, пошли в дом. Ляжешь, полежишь немного. Ты устала… Возможно уснёшь на своей кровати. А вечером мы будем есть торт и пить мамин компот. Хорошо?

— Хорошо, — ответила жена полностью отсутствующим голосом.

Он поднял её со стула, хоть это и было нелегко, поставил ногами на землю и повёл в дом. Можно было и на руках отнести, но Андрей боялся, что может упасть, перецепившись через что-то, любезно разбросанное тестем в саду.

— Женя, я сейчас вернусь, — обратился он к дочери и, не дождавшись ответа, пошёл с женой в дом.

Дочь смотрела им вслед и на её лице расползалась радостная улыбка. Всё, пока, идёт по плану, осталось ещё немного и она довершит начатое.

На улицу вышли дедушка с бабушкой. Они шли молча, так как по дороге встретили зятя с дочкой и состояние дочери их весьма огорчило. Они помогли подняться им на второй этаж, в котором расположились спальни, и уложить её в постель, в которой она почти моментально уснула. Андрей остался рядом, так что развлекать внучку пошли они. Состояние дочери уже было обговорено, так что решено было не поднимать эту тему, так как внучка странно и болезненно на это реагировала. По крайней мере, такой вывод сделал Василий Александрович, и жене не оставалось ничего другого, кроме как поддержать его.

— Женя, а давай разгадывать ребусы. Это очень полезная тренировка для ума. Ну, и очень интересное занятие.

Женя взглянула на деда, который достал из-за спины какой-то журнал, и вздохнув направилась к нему. Она сгорала от нетерпения и ожидания сегодняшнего вечера, на который уже имела определённые планы.

Дедушка с бабушкой развлекали внучку всеми возможными способами, так что к тому моменту, когда Надежда Петровна опомнилась, Женя немного подзабыла о своём решении. Бабушка хлопнула себя по бокам руками и проговорила своим партнёрам по игре с куклами:

— Совсем забыла, надо же ехать за тортом!

— О, бабушка, — внучка радостно посмотрела на неё, — мы же с тобой договаривались! Может в магазине уже ничего и нет…

Надежда Петровна не хотела расстраивать внучку, так что пообещала ей обязательно найти заказанный торт, даже если придётся оббегать ни один магазин. Внучка успокоилась, а вместе с нею успокоилась и бабушка, которая направилась в дом за зятем. Они появились на пороге через пять минут и направились к играющим в игрушки Василию Александровичу и Жене.

— Вася, может вы в дом переберётесь? — Надежда Петровна смотрела на играющих и радовалась их веселью.

— А что случилось? — Василий Александрович поднялся на ноги. — Что-то с Наташей?

— Нет, к великой радости, — Андрей присел рядом с дочкой и погладил её по голове, — просто надо, чтобы кто-то находился рядом с ней, пока она спит. Вы посидите рядом, а Женя посмотрит мультики в соседней комнате. Только не оставляйте её одну, а то мало ли что.

— Я согласна! — Женя встала рядом с дедом.

— Ну, в тебе никто не сомневался, — засмеялась Надежда Петровна, — тебе только бы и смотреть мультики.

Василий Александрович взял внучку за руку и пошёл с ней в дом. Андрей, прогоняя плохое предчувствие, пошёл с тёщей к машине. Они выехали в город и по его расчётам, должны были вернуться максимум через полчаса. Но он даже не догадывался, что торта в первом магазине они не найдут и им придётся затратить на поиски ещё около получаса, которые станут, впоследствии роковыми.

Женя села в комнате, которая находилась рядом со спальней, в которой лежала мать. Дед принёс ей планшет и включил мультфильмы, сам же отправился смотреть за дочкой. Через пару минут Женя заглянула к нему в комнату. Она увидела мать, лежащую на родительской кровати, и дедушку, который рядом с ней читал газету.

— Ты что-то хотела? — обратился он к внучке.

— Дедушка, а как же шашлык? Ты же хотел дрова зажечь.

— Вот же… — Виктор Александрович даже подпрыгнул на кресле от сказанного внучкой. — А я уже и забыл. Хорошо, что у тебя с памятью всё в порядке, не то, что у меня. А что же с Наташей делать?

— Я с ней посижу. Всего-то и надо, смотреть, чтобы она не упала. Думаю, с такой работой я справлюсь.

— Ну, вот и хорошо! — Дедушка потрепал её по голове и направился к выходу из комнаты. — Там на планшете есть игры, так что можешь пока поиграть. А я схожу за топором к соседу. Представляешь, пару дней назад дал ему топор на часик, а он так его и не занёс. Придётся идти за своим имуществом. Ты не переживай сильно, я скоро вернусь и снова сяду с ней, а то тебе может быть страшно видеть её такой.

— Абсолютно не страшно, — сказала она уже закрывающейся двери, за которой исчез дедушка, — даже очень не страшно. Я бы сказала, что очень даже интересно и забавно.

Когда внизу хлопнула дверь, ознаменовавшая выход деда на улицу, она подошла к окну. Действительно, он пошёл к соседу, так что какое-то время его точно здесь не будет. Ну что же, это судьба. Причём судьба и её, и её матери… Планшет лёг в кресло, в котором сидел дедушка, и Женя подошла вплотную к кровати.

Наташа проснулась от того, что не могла дышать. Она попыталась открыть глаза, но этого тоже не получилось, так как что-то лежало у неё на лице и больно на него давило. Именно этот предмет и не давал дышать, так что она, с трудом подняв руки, ухватилась за эту помеху. Рядом раздался смех, и этот смех ей очень не понравился. Всё же, ей удалось оторвать от лица этот предмет, и она увидела перед собой дочь, которая только что выпустила из рук подушку. Страшная догадка посетила её голову, и от этой мысли стало не по себе. Дочь только что пыталась её задушить вот этой самой подушкой, на которой она провела не один час из своей жизни. Она попыталась закричать, но страх не позволил ей этого сделать.

Женя бросила в неё что-то тяжёлое, и она всё же немного вскрикнула. Планшет, который кинула дочь, попал ей прямо в лоб и после этого приземлился рядом с ней на кровати. Дочь снова засмеялась и вышла из комнаты.

Наташа сидела на кровати и не верила в то, что только что произошло. Конечно, она уже знала, что дочь почему-то её ненавидит, но что Женя пойдёт на такое… И где все остальные? Она поднялась на пол и заглянула в соседнюю комнату. Здесь было пусто, как и в остальных комнатах. Наташа позаглядывала в них, в надежде обнаружить там дочь, но её там не было. Так же не было и никого другого на этом этаже, так что Наташа сначала решила, что они все находятся внизу, но потом вспомнила про обещанные на вечер шашлыки и подбежала к окну. На улице возле мангала было так же пусто, как и на всём втором этаже.

— Женя! Женя, ты где? — она никак не могла поверить в сделанное дочерью, поэтому голос дрожал, и в нём явно слышались нотки истерики.

На первом этаже раздался какой-то звук. Женщина прислушалась и, ничего больше не услышав, собралась вернуться в свою комнату и запереться в ней до появления мужа. Она уже обернулась к двери, но тут звук повторился. Похоже, дочь была внизу, и чем она была занята, оставалось только догадываться. С огромным усилием передавливая свой страх, Наташа, всё же, двинулась вниз по лестнице.

Пока она спускалась, ей удалось определить, откуда шёл звук. Она очень хорошо знала дом родителей, так что сразу догадалась, что звук шёл с кухни. К её огромному сожалению, она была права, так как когда она заглянула туда, непроизвольный крик вырвался из её рта и устремился к ушам дочери. И Жене это очень понравилось.

Наташа смотрела на свою дочь и не могла поверить в увиденное. До этого лёгкий позыв посетить туалет, усилился, и сейчас разрывали мочевой пузырь, но она так и не могла отвести глаз от открывшейся ей картины. Перед ней посреди кухни стояла её дочь с ножом в руке. Голова Жени была опущена и её жестокого взгляда на этот раз мать не увидала, но чувствовала его всеми фибрами души. Дочь стояла, немного раздвинув ноги, как будто боялась, что упадёт, и свободной рукой легонько размахивала подолом своего жёлтого платья. Вторая же рука была прижата к груди и сжимала за рукоятку большой нож, из набора, который стоял на столе у холодильника. Острие ножа было направлено вниз и было так огромно, что достигало её промежности. Два хвостика, собранные аккуратными руками матери, свисали с обеих сторон и покачивались в такт движению руки. Это покачивание гипнотизировало женщину, и она просто смотрела на дочь, не в силах отвести взгляд. Женя несколько раз наклонила голову из стороны в сторону, как будто разминая затёкшую шею и тихонько засмеялась. Когда её смех утих, Наташа всё же встретилась с ней взглядом, так как голова дочери немного приподнялась вверх. Но она приподняла голову ровно настолько, что теперь смотрела на мать из-под опущенных век, и это делало её взгляд ещё более невыносимым для Наташи. Женя немного наклонила голову на бок и на её лице появилась лёгкая улыбка, которая подходила больше охотнику, загнавшему в тупик жертву, чем пятилетней девочке. Мать наблюдала, как её губы медленно раздвинулись и голос, такой любимый и знакомый заговорил к ней:

— Мамочка, иди ко мне. Обними меня, мне так этого не хватает.

Если бы разум от страха окончательно покинул Наташу, то она, скорее всего, шагнула бы к дочери, но страх не полностью овладел ею, что сыграло важную роль в развязке этих событий. Она, не глядя, сделала шаг назад и увидела, как на лице дочери появилась уже знакомая улыбка.

— Ну что ж, мама, хочешь всё усложнить? Но я же тебе уже говорила, что всё будет только так, как хочу я. Но, если ты хочешь поиграть, то я не против. Это именно то, что мне нужно от тебя. Беги… Беги!!!

Последние слова были произнесены другим голосом. Его Наташа слышала уже несколько раз в живую и почти каждую ночь в своих кошмарах. Это был ЕЁ голос.

И Наташа побежала, роняя по дороге мебель и различные предметы. Она забежала по ступеням на второй этаж и забежала в ванную комнату. Дверь была простая и дешёвая, так что могла вылететь от малейшего толчка, но Наташа всё равно её закрыла. Она забилась в ванную и слушала звуки, доносившиеся снаружи. Отчётливо слышались шаги, разносившиеся по второму этажу, так как старый ламинат усиливал звуки. Дочь, либо специально громко топала, дабы напугать мать, либо её слух настолько напрягся, что она так отчётливо слышала шаги смерти.

— Раз, два, три, четыре, пять — иду мамочку искать…

Наташа слышала голос дочери, доносившийся к ней, как будто из параллельной вселенной, и не могла поверить, что всё это происходит с ней. В дверь легонько постучали, и Наташа услышала Женин голос:

— Ты тут? Я знаю, что ты точно здесь, так что не буду играть в сыщиков… О! Ты закрыла дверь? Ну хорошо… Попробуем вот так.

Нож пролез в щель рядом с замком. Несколько раз проскользив вдоль двери, он всё же отодвинул в сторону замок. Дверь легонько толкнули и она без единого звука отворилась. На пороге стояла дочь, державшая в руке всё тот же нож.

Почти в это время внизу подъехала машина. Андрей с Надеждой Петровной привезли торт, который бабушка пообещала внучке. Они только отошли от машины, как увидели идущего через огороды Василия Александровича. Его провожал сосед и было видно, что оба они уже приняли на душу. Тесть нёс в руках большой топор и чему-то посмеивался. Андрей с тёщей остановились на месте и стали ждать его.

— Представляете, — не хотел отдавать топор, пока я с ним вина не выпью! Вот же хитрый молдаванин!

Андрей посмотрел в сторону сада, потом перевёл взгляд на дом и понял, что его опасения могли сбыться. Он посмотрел на тестя, и если бы мог, то даже взял бы его за грудки, чтобы слова прозвучали более доходчиво:

— А где Наташа? Вы же должны быть с нею в доме! И где сейчас Женя?

Андрей смотрел на тестя круглыми от удивления глазами. Тот, всё же осознавал, что сделал нечто неправильное, но плохого в своём поступке не видел, так что спокойно ответил:

— Ну, ты же её видел сегодня. Она нормально себя вела… По крайней мере после обеда. Да и отошёл я всего на несколько минут… Ну, может минут на двадцать… Но с ней Женя осталась, она бы прибежала за мной. Я же ей сказал, где я буду находиться…

В этот момент в доме раздался крик. Андрей повернулся в сторону дома, так как узнал голос Жени. Следом закричала и Наташа, так что он, не раздумывая, побежал к ним. Он пулей залетел на второй этаж и, прибежав на крик, остановился на пороге ванной. Картина, которая предстала перед ним, не могла не испугать здорового человека: на полу ванной сидела дочь, зажимая одной рукой рану на второй, а в ванной стояла Наташа, и в руке её сверкал измазанный кровью нож.

— Папочка! — закричала дочь. — Она хотела меня убить! Она мне руку порезала! Я хотела её успокоить, но она не слушалась.

— Не верь ей! — закричала Наташа. — Это она меня хотела убить! Это она сама себе порезала руку и кинула мне нож, как только услышала, что вы приехали. Она не наша дочь!

После этих слов Наташа выпрыгнула из ванной и кинулась с ножом на Женю. Та стала отползать из ванной, оставляя за собой кровавый след. На выходе её уже ждала бабушка, которая сразу схватила внучку на руки и постаралась унести её подальше от происходящего. Андрей схватил жену за руку и повалил на пол. Нож выпал и зазвенел по плитке, разбрызгивая с себя капли крови. Сама же Наташа при падении ударилась головой о пол, в результате чего потеряла сознание.

Женя рассказала им, что мать проснулась и захотела сделать бутерброд с маслом. Дочь, которая присматривала за ней, она позвала с собой, чтобы тоже угостить. Женя даже не подозревала, что задумала мама, так что пошла без вопросов. Когда они спустились в кухню, Наташа подошла к ножам и выбрала из них самый большой. Она повернулась к дочери, помахала ей ножом и пошла к ней, что-то бормоча себе под нос. Женя побежала наверх, хотя сейчас все прекрасно понимают, что бежать ей надо было на улицу, там бы она могла найти себе помощь. Она забежала в ванную и закрыла за собой дверь. Страх настолько сковал её, что она просто не могла кричать и звать на помощь, поэтому просто стояла за дверью. Мать ножом отодвинула замок и зашла в ванную комнату, Женя же при этом осталась прикрытая дверью. Когда мать прошла чуть глубже в комнату, Женя попыталась проскочить у неё за спиной, но та резко развернулась и порезала ей руку. От боли Женя уже и закричала. Мать же, по непонятной причине залезла в ванную, как предположил Василий Александрович, хотела смыть кровь с ножа и стереть отпечатки. А может, сказывалось её психическое состояние.

Таковой и осталась официальная версия, которую все собравшиеся в комнате наверху, приняли за основную. Наташу, когда она пришла в себя, тоже пытались убедить в этом, но та стояла на своём: дочь сама порезала себя.

Конечно, помощь Жене оказали. Её перемотали дома, затем отвезли в больницу к очередным знакомым Василия Александровича. Врачам сказали, что она сама порезалась, пытаясь помочь родителям с уборкой на кухне. Полицию никто не вызывал, а Наташу уговорили на следующий день поехать к врачу, куда её и отвёз Андрей, оставив дочь на дедушку с бабушкой.

Андрей дожидался жену перед дверями, которые отделили его от происходящего в кабинете профессора. Сергей Петрович Пархоменко, давний друг тестя, с которым тот постоянно выезжал на охоту, пообещал, что постарается во всём разобраться. Василий Александрович очень просил его не распространять особо эту информацию, так как переживал за отношение людей к его дочери. Профессор обещал сохранить всё в тайне, если ситуация будет не настолько сложна, что дочь друга придётся оставить на лечение в больнице.

Андрей ждал, как ему показалось, чуть ли не полдня, но когда открылась дверь, он, посмотрев на часы, весьма удивился — прошло только полтора часа. Из кабинета вышел Сергей Петрович, который махнул рукой поднявшемуся Андрею, чтобы тот пока не вставал, и посмотрел вдаль по коридору. Андрею показалось, что он там пытался высмотреть кого-то, но так никого не обнаружив, повернулся к Андрею.

— Молодой человек, зайдите, пожалуйста, ко мне.

Андрей поднялся и прошёл мимо Пархоменко, который так и остался стоять в двери. Он пропустил мужа женщины, сидевшей у него в кабинете, и зашёл за ним следом. Войдя в кабинет, Пархоменко увидел Наташу, всё так же сидевшую с опущенной головой, и её мужа, который стал у неё за спиной и смотрел на жену сверху вниз. Было такое чувство, что она его не замечает, хотя только что очень спокойно и уверенно рассказывала ему свою историю. Профессор знал способы, как разговорить человека, так что Наташу, которая поначалу просто молчала и сидела, потупив в пол взгляд, он разговорил весьма быстро. Теперь надо было объяснить всё мужу и узнать его версию происходившего.

— Андрей, вас ведь так зовут? — дождавшись кивка мужа, профессор продолжил, — Василий Александрович рассказал мне одну версию вчерашних событий, его же дочь рассказывает совсем другую. Вы, как я понял, были первым на месте происшествия, так вот, я хочу услышать, что, по-вашему, произошло. Кто виноват: ваша жена или ваша дочь?

После этих слов профессор сел за свой стол и пристально посмотрел на Андрея. Но не это было самым тяжёлым. Его жена так же смотрела на него, приподняв вверх голову. Они ждали ответа, и он должен был им его дать.

— Ну, понимаете… Я думаю…

— Смелее, — перебил Андрея профессор, так как не хотел давать мужу Наташи время на придумывание ответа, — я понимаю, что это очень сложно для вас, но всё же, я жду от вас честного ответа. Поймите меня правильно, для полного описания и понимания произошедшего, мне необходимо ваше мнение. Вы были первым, кто вошёл в ванную, вы видели всё то, чем закончилось вчерашнее событие. Так что ваши слова — очень важны для меня. Они уже, почти, ничего не решают, но всё же…

Андрей пересилил себя, свой страх и заговорил.

— Женя закричала первой. Когда мы были на улице, то сначала я, да и все остальные, услышали её крик. Затем закричала Наташа. Исходя из этого, я думаю, что что-то действительно произошло с Женей. Да что там думать! Мы же все знаем, что с ней произошло. Да, я увидел жену с ножом, стоявшую, зачем-то, в ванной. Да, я увидел дочь, лежавшую в луже крови…

— Это всё очень замечательно. И поверьте мне, я очень рад, что вы набрались смелости рассказать об этом, но я спросил у вас о другом. И будьте добры, дайте мне ответ на этот вопрос: кто виноват в случившемся? Всё-таки виновата ваша жена, порезавшая руку дочери? Или, действительно, дочь сама порезала себе руку, чтобы подставить свою мать? Как вы считаете?

— Я думаю, что виновата Наташа… — он выдохнул и отвёл взгляд. Андрей понимал, что жена сейчас смотрит на него с ненавистью или просто с желанием убить, но по-другому ответить он не мог. Он думал весь вчерашний вечер, что сделала бы полиция, если бы они её вызвали? Ответ находился только один: они забрали бы Наташу. Никто бы не поверил ей, и полиция стала бы на сторону ребёнка. Сомнений в этом у Андрея не было, так что, поставив себя в позицию судьи, он вынес вердикт именно жене, как самое очевидное решение.

— Вот видите, как всё легко. — Андрей сначала решил, что обращаются к нему, но Сергей Петрович говорил с его женой. — Я же говорил вам, что вам никто не верит. А вы всё ещё цеплялись за своего мужа. Ну, так что, как и договаривались?

— Да… — тихо, почти шёпотом проговорила Наташа, — я остаюсь…

— Не понял? — Андрей посмотрел сначала на жену, в глазах которой была только усталость, затем на врача. — Что это значит? Где остаётся? У вас в больнице?

— Ну да. — Сергей Петрович встал из-за стола и подошёл к нему. — У нас с ней была договорённость, если вы верите в её историю, то я тоже смогу поверить, если же нет… Ну, тогда она остаётся у нас на обследование с последующим лечением.

— Что вы такое говорите? Моя жена сумасшедшая?

— Нет! Что вы! Конечно же, нет! Да и не могу я ставить диагноз, поговорив с человеком всего около часу. Сначала её надо обследовать, а потом уже и делать соответствующие выводы, но сейчас… Сейчас, я могу предположить, что ваша жена стоит на пороге срыва, за которым развивающаяся по каким-то причинам шизофрения, просто выплеснется на окружающих. А выплеснуться она может и большей кровью. А не так как вчера.

— Моя жена шизофреничка? Сергей Петрович, мой тесть рекомендовал вас как хорошего специалиста. А вы хотите запереть его дочь в психушку? Я согласен, у Наташи бывали срывы, ну и что? Она, может, просто устала! Да, была история с кошельком, да и отдых наш прошёл не так гладко, как хотелось бы. Ну, понимаете, она хотела уто…

Андрей прервался на полуслове и посмотрел на профессора. Тот так и стоял рядом и внимательно слушал мужа больной женщины, сидевшей уже два часа в его кабинете. Андрей покрутил головой, как будто что-то искал, и Сергей Петрович пододвинул к нему стул. Он тяжело опустился на него и обхватил голову руками.

— Я так понимаю, что мои объяснения теперь излишни. Вы сами всё поняли, судя по вашей реакции. Да, кстати, про попытку утопиться ваша жена мне рассказала. Это один из признаков заболевания, так что извините…

— Я не согласен! Я не хочу, чтобы она оставалась здесь!

Сергей Петрович улыбнулся и посмотрел на Наташу. Она закивала головой.

— Андрей, ваше согласие мне уже и не нужно. Она согласна. А это перевесит уже все ваши «несогласия». Я думаю, что родители тоже согласятся пойти на это, только бы вылечить дочь. Вам тоже рекомендую согласиться, вам так будет легче пережить случившееся. Знаете, как говорят: вам нужно это принять. Увы, но это так.

Андрей посмотрел на жену, которая сидела рядом с ним и молча смотрела в пол. О чём сейчас могла думать Наташа, ему даже сложно было предположить, но, хотя бы, она не смотрела на него с укором, чего он так боялся. Похоже, как это назвал врач, жена приняла то, что с ней происходило, и Андрею придётся тоже это принять. По крайней мере, очень обнадёживали слова о лечении, так что есть шанс, что жена ещё вернётся к ним в семью здоровым человеком. Только что теперь говорить людям?

Сергей Петрович куда-то позвонил и в кабинет зашли несколько человек в белых халатах. Он, посмотрев на Наташу и на Андрея, вздохнув, произнёс:

— Если вы не против, то я бы попросил вас пройти с этими людьми. Они запишут ваши данные, если не все сможете вспомнить, то ваш муж придёт и дораскажет оставшуюся информацию. А сейчас, я бы хотел поговорить с ним один на один.

Наташа, молча, поднялась, даже не посмотрев в сторону мужа. Андрея это зацепило, но, исходя из ситуации, в которой оказалась жена, он переборол себя и не стал акцентировать на этом внимание. Её забрали вошедшие мужчины, и когда закрылась дверь, он снова посмотрел на врача.

— Неужели это правда? Вы уверены в этом?

— Да, Андрей. Хоть вы и усомнились в моей квалификации, но я в этом уверен.

Ему стало стыдно за свои слова и теперь, когда Пархоменко сделал на них акцент, внутреннее терзание усилилось. Хотелось что-то сказать этому человеку, извиниться перед ним, но тот опередил Андрея.

— Как я понимаю, вас мучают ваши слова? Не переживайте. Не вы первый, и не вы последний кто говорит мне что-то подобное. Я уже привык к этому. Вопрос у меня в другом. Когда, по вашему мнению, начали происходить эти изменения в поведении вашей жены? Когда она стала по-другому реагировать на свою дочь?

— Я присматривался к ней, так как начал подозревать у неё психическое расстройство, но я так и не поверил в это до конца. Жаль, ведь многое можно было бы исправить… Вы понимаете, это произошло как-то внезапно. Хотя… Теперь я не уверен и во внезапности происходящего. Она уже не один год, как мне кажется, странно реагирует на нашу дочь. Но опять же, смотря, что называть странным. Я не припомню особо ничего интересного, но Наташа, действительно, вела себя ни как любящая мать. Но, скорее всего, это тоже было не всегда… Чёрт, да я уже и сам запутался… В последнее время, это стало очень явно видно, но… Я не знаю, не могу точно сказать. Ну, пусть будет год, или около того.

— Понятно. Редко кто замечает это за своими родственниками. Очень часто болезнь движется очень медленно, и мы не понимаем, что наш родной человек от чего-то страдает. Он может говорить какие-то странные слова, делать странные вещи, но мы воспринимаем их как игру, или просто баловство. А бывает и так, что человек живёт в своём собственном мире, а мы про это даже не догадываемся. Вот так и живёт он всю свою жизнь с воображаемыми друзьями в этом мирке, а потом его как прорвёт… И выливается всё то, что накопилось, на окружающих людей, но чаще — на родственников. Хотя, многие всю жизнь в этом мирке так и живут. Ваша жена употребляла наркотики?

— Что? А, нет. Не знаю… Сколько я её знаю, она их не употребляла. Может в очень ранней молодости.

— Хорошо, — Пархоменко что-то отметил в своём блокноте, — а больные психическими заболеваниями в роду были? Или это лучше у Василия Александровича узнать?

— Давайте лучше у него. Мне о таком не известно. Они ни разу не упоминали о таких родственниках. Так что даже не представляю, но мне, кажется, что нет.

— Нет, или не было? — доктор обозначил лёгкую улыбку на своём лице. — Это многое меняет на самом деле. Очень часто мы не знаем о таких людях в наших семьях, так как это не принято распространять, даже среди родных и близких. Тем более, болезнь может протекать в очень лёгкой форме, и окружающие могут просто этого не замечать. Больной, в это время, живёт своей обычной жизнью и считает, что с ним всё хорошо. Так что, не знать о таких людях в своём или чьём-то роду — это нормально. Немного глупый вопрос, но, тем не менее: она йогой занималась?

— Нет. А что, это тоже влияет?

— Бывали случаи и в моей практике… Часто, занимающийся йогой человек, у которого началось развитие заболевания, просто усугубляет своё состояние постоянными медитациями и уходами в себя. Ну, раз не занималась, так и запишем. А как вы с ней общались в последнее время? Ну, я спрашиваю про этот год, о котором вы мне сказали. Вы вели себя с ней, как с больной? Или, всё же, старались не выдавать своих догадок?

— Да по-разному было. Я старался её не тревожить по этому поводу. Часто молчал об этом, когда возникали ситуации, ставящие меня в тупик. Но, бывало и такое, что я говорил с ней об этом.

— То есть вели себя как с больным человеком?

— Ну, да. А как по-другому?

— Видите ли, в чём здесь ещё дело… Очень часто, возникает такая ситуация, когда от больного шизофренией мы ожидаем какого-то поведения и, практически, транслируем это поведение на него. Как результат, больной может почувствовать наши ожидания и совершить то, что мы, вроде как, предвидели. Так что, лучше вести себя с такими людьми, как с обычными, вроде как со здоровыми. Ну, это вам на будущее, так что не корите себя… Ну, хорошо, пойдемте, посмотрим как там дела у нашей Наташи. Может помочь надо с информацией, хотя, как мне показалось, она и сама справится.

— Вот так я и познакомился с Наташей, а так же и с её мужем Андреем. Наташа рассказала мне совсем другую версию событий в ванной комнате. С её слов, получалось так, что дочь смеялась, глядя на неё. Наташа сначала подумала, что дочь, как и говорила, собиралась её убить, но у той были совсем другие планы на свою мать. Смеясь, она сообщила матери, что никто ей всё равно не поверит в то, что здесь произойдёт. Наташа удивилась этим словам, но смысл их ей стал понятен только тогда, когда дочь, всё так же смеясь, провела ножом по своей руке. Кровь закапала на пол, и Женя закричала. Но, Наташе показалось, что кричала она не от боли, а с какой-то радостью в голосе. Затем дочь кинула ей нож, Наташа от испуга тоже закричала, но схватилась за него, как за свою последнюю надежду. Женя просчитала и это. Она понимала, что теперь на ноже останутся отпечатки матери и никаким образом она уже себя не оправдает. Мы все с вами прекрасно понимаем, что любой суд стал бы на сторону ребёнка. Да что там суд! Мать обвинили бы с вероятностью в сто процентов, даже не привлекая дочь к разбирательству. Это был чёткий и холодный просчёт этой маленькой девочки.

Договорив это, Сергей Петрович снова подошёл к окну. Он рассматривал улицу и одиноко идущих по ней людей. Третья областная психбольница не была тем местом, в котором из окна можно было наблюдать большое скопление народа, так что Пархоменко нравилось это вынужденное одиночество редких прохожих, которых он любил провожать взглядом. Ему всегда было интересно, куда именно торопятся эти люди, которые не одеты в больничные халаты, а значит, не являлись его коллегами по работе. Почему-то всегда было такое чувство, что они просто хотят сбежать отсюда, как можно подальше, так как это место у здорового человека положительных эмоций не вызывало.

Пока он смотрел в окно, сзади раздавался лёгкий шёпот. Он сменил ту тишину, которая висела над студентами в момент его рассказа. Профессор задал им задачу, которую они пытались переварить и сейчас не могли найти ответа на самый главный вопрос этой истории: что же произошло на самом деле?

Шёпот прервал всё тот же Павлов, что очень порадовало Пархоменко.

— Но вы так и не ответили на вопрос… Да и мы не совсем поняли, как данная ситуация соотносится с заданным вам вопросом.

Пархоменко вернулся на своё место и осмотрел студентов. Десятки глаз были сейчас прикованы к нему, и он был этому рад. Они жаждали ответа, а значит, он не зря их так долго учил. Ну что же, они получат его. По крайней мере, в той форме, в которой он сможет им его дать.

— Сергей, — задал он вопрос Павлову, — как вы считаете, какой диагноз я поставил Наташе?

— Ну, очевидно же, что параноидную шизофрению…

— Логично. Объясните почему?

Сергей немного замялся, но настойчивый и серьёзный голос профессора не оставляли ему шансов.

— Ну, я так думаю, что здесь на лицо присутствует параноидный бред: вера Наташи в то, что её дочь за ней объявила просто настоящую охоту. Также, можно наблюдать и описание женщиной непонятных взглядов со стороны дочери, и, как мне кажется, её мужа. Ну и, я так понимаю, можно прибавить к этому мысль о наличии любовницы, в виде дочери, у её мужа. Хотя, в последнем я не очень уверен…

— В принципе, вы правы, — подвёл итог Пархоменко. — Тут можно найти и странное поведении пациентки, и необычную, местами, даже очень странную речь, а также специфическое восприятие происходящего вокруг её. Про явно выраженные бредовые идеи я даже говорить не буду. Были проведены исследования, взяты все необходимые анализы, за спиной у меня остались десятки часов бесед с этой женщиной. Не поверите, но я очень сильно хотел ей помочь, так как мой хороший друг очень просил меня об этом. Шизофрения была эпизодической, причём явно с нарастающим дефектом, так что я был чист перед собой и был на все сто процентов уверен, что ставлю правильный диагноз. К слову, я уверен в этом до сих пор, но… Но мне нужно было увидеть источник этого заболевания. Тот фактор, который вёл Наташу к этому состоянию. Совершенно верно! Кто-то только что прошептал правильный ответ! Мне нужна была Женя. И её привели ко мне. Меня интересовала реакция пациентки на дочь, поэтому я разрешил посещение. Если бы я тогда знал, чем это закончится…

Снова повисла звенящая тишина. Все ждали продолжения, но профессор молчал. Сидящие на первых рядах студенты, могли наблюдать, как меняется его выражение лица. Очень незначительные изменения происходили в нём, но это и всё, что вырвалось наружу. Пархоменко пытался скрыть свои эмоции, но до конца так и не смог.

— Так что, с девочкой действительно что-то было не так? Наташе это не казалось?

Сергей Петрович посмотрел на Любу и улыбнулся. Всё-таки, смышлёных студентов он подготовил. Хорошая смена растёт.

— Наташа стояла в коридоре и смотрела в окно. Я сообщил ей, что сегодня придёт её муж, но про дочь не сказал. Мне нужен был эффект неожиданности и я его получил. Вы видели хоть раз, как человек пытается стать маленьким и, что называется, «спрятаться под плинтусом»? Такое редко увидишь, но я увидел это своими глазами. Первым зашёл Андрей. Я встретил его в коридоре и спросил, привёз ли он Женю. Он подтвердил, что сделал всё так, как мы и договаривались. Я позвал Наташу и та, обернувшись от окна, явно удивлённая внезапно появившемуся мужу, пошла к нам. В этот момент мой коллега открыл дверь, и в коридоре появилась Женя. Наташа, чуть не упала, как подстреленное охотником животное. Она снова устремилась к окну, а охотник, со словами «Мамочка, я так соскучилась», кинулся следом. Да-да, именно так всё и было. Женя устремилась к ней, а я стоял и смотрел, как завороженный, так как, несмотря на все ожидания, именно такой сильной реакции я не ожидал. Женя обнимала мать и, судя по губам, что-то шептала ей. Я надеялся, что это были слова любви и поддержки. Андрей, судя по всему, тоже надеялся на это, так как через боль в его глазах всё же просматривалась некоторая радость. И тут, так получилось, что Наташа, которая пыталась как можно сильнее сжаться, повернулась немного другим боком и провернула ко мне Женю…

Профессор замолчал. Студенты первых рядов могли видеть, как трясутся его руки, которые медленно перемещались по столу, как будто пытались что-то там найти. Он посмотрел на студентов и, встретившись глазами с Любой, всё-таки продолжил.

— Я встретился с ней взглядом. Её глаза зацепились за мои и меня парализовало на какое-то мгновение… Этот взгляд… Понимаете, я не видел до этого Женю вживую, хотя не мешало бы это сделать, но на фотографиях я с ней уже познакомился. Это была обычная пятилетняя девочка, со скромным детским взглядом… Но только не сейчас! Вы видели хоть раз охотников? Нет? Ну, я вам расскажу. У многих входящих в азарт охотников после убийства животного очень сильно меняется взгляд. Это взгляд победителя! Взгляд человека, достигшего своей цели! Думаю, у многих чемпионов также… А знаете, кто ещё смотрит так, но не является ни спортсменом, ни охотником? Так смотрит женщина, которая смогла отбить свою добычу в виде самца у другой такой же самки. Взгляд хищницы-победительницы! На меня смотрели таким же самым взглядом… Но у меня никак не складывалось в голове, как такое может быть! Ведь передо мною была девочка, которая ещё ходит в садик и по вечерам смотрит мультфильмы. Но её взгляд… Она могла бы прожигать им стены, если бы захотела. И она прожгла одну из таких стен… Она прожгла мою уверенность в правильности понимания заболевания человека. Да, этот взгляд был на мне какие-то секунды, но я его запомнил надолго. Я дёрнул головой, как бы пытаясь прогнать наваждение, и снова посмотрел на неё. Она уже отпустила бедную Наташу и шла к нам с Андреем. Подойдя к нам, она прижалась к отцу и улыбнулась мне простой детской улыбкой. А я всё стоял и смотрел на неё, как будто завороженный. Андрей познакомил нас, но она ответила, что мы уже знакомы, даже лучше, чем можно было подумать. Вряд ли отец понял, что она имела в виду, но при этих словах она посмотрела на меня снизу вверх и подмигнула. И я снова увидел этот взгляд… При этом взгляде полностью менялось её лицо, становившееся из простого и наивного детского жестоким и расчётливым взрослым. Я до сих пор не могу понять, как такое возможно…

— И что вы сделали? — Люба смотрела на него с ожиданием.

— Что я сделал? А ничего… И знаете почему? Я понял, что здесь моей пациентке будет безопаснее, чем у неё дома. Женя своим взглядом что-то порушила внутри меня. Именно тогда я и понял, что не всегда поставленный мною диагноз и принятое решение могут быть правильными. Да, кстати, хотите знать, что сказала Женя на прощание?

— Конечно, хотим, — ответило сразу несколько голосов.

— Она сказала: «Не переживай, мы с папой пока поживём вдвоём, справимся, как-то сами. Хоть маленькая, но всё же женщина у него сейчас есть». Она сказала это своей матери. И знаете что? Андрей снова не уловил тот посыл, который был в этих словах… Я так и не знаю, почему он не слышал смысла её слов. Хотя, когда любишь человека, редко замечаешь его нехорошие поступки.

— А чем всё это закончилось для Наташи? — всё не унималась Люба.

— Для Наташи? Люба, это очень грустная история. Вы уверены, что хотите это услышать? Я же уже говорил, что закончилось всё трагически.

— Конечно, хочу!

— Она покончила собой. Именно так, даже несмотря на всю ту систему, которая направлена на избегание этого, она всё же смогла. Через какое-то время она стала подавать очень хорошие признаки, говорившие об улучшении её состояния. В какой-то момент за ней перестали так пристально следить, и она совершила то, чего никто и представить не мог. Ночью, в полнейшей тишине, лёжа у себя на кровати она перегрызла себе вены на руке. Жутко? Конечно, жутко… Когда мы её нашли, весь матрас был пропитан кровью, но на её лице была улыбка… Что-то заговорился я сегодня, извините. Занятие уже давно закончилось, так что не смею вас больше задерживать.

Студенты, в расстроенных чувствах от такого резкого завершения занятия, пошли по своим делам. Лишь некоторые останавливались, чтобы посмотреть на него и, о чём-то пошептавшись, продолжить свой путь.

Он не стал им рассказывать, сколько раз просыпался в холодном поту, видя этот взгляд в своих снах. Скорее всего, именно этот взгляд и довёл Наташу до самоубийства. Этот взгляд, который он так старательно забывал много лет назад, снова вернулся в его жизнь.

Почти весь оставшийся день Сергей Петрович провёл в своём кабинете. Он пересматривал дело Николаевой и всё пытался понять, что же он упустил? Почему всё так завершилось? Что теперь было с Женей и Андреем? Ведь Андрей мог найти новую жену, и её вполне могла постичь та же самая участь. Да и с Василием Александровичем они поссорились после смерти его дочери. Всё-таки это они её не уберегли.

До того момента, он никогда не сомневался в принятых решениях на своей работе. После случая с Женей он долго восстанавливался, применяя на себе весь тот груз знаний, который нёс столько лет. Тогда ему удалось вернуться к нормальной жизни, но, похоже, что в этот раз всё будет по-другому. Пора идти домой, там и решение найдётся. Проклятая опухоль…

Он смотрел на один из корпусов Сабуровой дачи, которая, вот уже не один десяток лет, заменяла ему дом, а после смерти жены, и семью, в том числе. Он любил эти здания за их древность и долгую историю. Часто, стоя перед этим старым зданием, он размышлял о том, сколько человек прошло через эти стены, скольким удалось помочь, а скольких так и не спасли. Сколько из них могли быть здоровыми, но кто-то в их окружении или семье задавил их своими действиями, как это произошло и с Наташей. Сегодня он снова вспомнил эту историю и осознал, что тяжесть этой истории, хоть сегодня он её и разделил, не даст ему снова спать. Он снова увидит эти сны, а значит, пришла пора решить этот вопрос раз и навсегда. Опухоль снова шевельнулась, и он поймал себя на мысли, что как врач и профессор должен был давно задуматься о своём состоянии, раз уж он тоже чувствует то, чего чувствовать не должен.

В окнах маячили какие-то силуэты. Он смотрел на них и думал…

В обычно ярко освещённой комнате сегодня было темно. Хозяин этого помещения стоял перед окном и что-то высматривал вдалеке. Постороннему человеку могло бы показаться, что он молится, так как его губы постоянно двигались, а руки то и дело что-то пытались изобразить перед грудью.

— Её глаза… — шептали губы человека раз за разом, выбрасывая в закрытое окно эту тихую фразу. — Её глаза…

Рядом с ним лежали два предмета, которые он давно не держал в руках: ружьё и диктофон. Когда-то верные друзья, позабытые несколько лет, снова были рядом с ним: ружьё стояло рядом с креслом, перед которым на столике лежал диктофон. Именно на этот диктофон Сергей Петрович раньше надиктовывал свои мысли, однако сейчас даже не мог вспомнить причину, почему перестал это делать.

Рука потянулась к ружью. Холодный металл успокаивал постоянно несущиеся куда-то мысли и сейчас вернул его к реальности. Диктофон сразу переместился со столика в руку. Он опустился в кресло и, тяжело вздохнув, принялся за уже забытое дело.

«Давно ничего не говорил тебе, мой дорогой дневник. Прошло уже два года, с того момента, когда я сделал в тебе последнюю запись. Ну что же, похоже, пришло время пополнить тебя очередным коротким рассказом, так что не обессудь. Как я понимаю, это одна из последних моих записей, так как, по словам врачей, моя опухоль стала быстро увеличиваться. Ну, да ничего… Скоро всё закончится, и мне больше не придётся марать твои страницы.

Сегодня студенты разбередили мою старую рану. Да, именно так… Они расковыряли, уже хорошо заросшую и забытую рану на моём сердце и моей совести. Прошло пять лет с того злополучного дня, но эти глаза я помню до сих пор. Хотя, честно признаюсь, мне удалось их подзабыть, но они часто посещали меня во снах. Смешно, но я уже и забыл, откуда они взялись в моей жизни, а ведь пять лет назад, я видел их каждый раз, когда засыпал ночью и сразу вскакивал на своей постели, чем постоянно пугал свою, уже покойную, жену. О, эти глаза! Теперь я уверен, последнее, что я увижу на смертном одре, это будут именно они, а также мысли о Женечке и Наташе. Возможно, Андрея я тоже вспомню, ведь именно он был тем связующим звеном, которое держало всю эту историю в том русле, которым ей суждено было идти. Обидно, но я вспомню тех людей, которые моими родственниками не являлись… Моя любимая Томочка, скоро, очень скоро мы встретимся с тобой, кто бы что не утверждал про смерть…

Глаза… Опять они… Теперь я их вижу даже в те мгновенья, когда мои собственные глаза скрываются за веками и моё сознание, на доли секунды, окутывает тьма. Как можно писать что-либо, когда перед тобой стоит этот взгляд? Мама, мамочка, родная моя, почему ты не отдала меня в художественную школу, чтобы я мог зарисовать их и показать людям? Ведь никто же не поверит в это! Ну да, ещё один вопрос без ответа… Мама, прости меня, я не специально написал о тебе, описывая эту историю, это всё эмоции, усиленные предстоящей встречей с барышней в чёрном одеянии. Прости, родная, я не хотел… Учитывая, что, скорее всего это всё равно будет моей последней записью, то хотелось бы сказать «Спасибо» и тебе, мой отец. Ведь это именно ты привил мне эту «полезную» привычку, благодаря которой рак поедает мои лёгкие. Да, это сарказм, папа, именно сарказм… Извини… Подумать только, какой-то части моих пациентов, эта привычка помогает почувствовать себя получше, при этом убивая их изнутри, а меня просто убивает. Стоит признаться, мне тоже доставляло море удовольствия вдыхать этот горький дым, но, на мой взгляд, кроме морального удовольствия мне это больше ничего не давало.

Наташа, как мне жаль тебя, но ничего уже не поделать. Да, сейчас и только здесь, я могу утверждать, со стопроцентной уверенностью: это именно она послужила тем фактором, который привёл тебя в нашу больницу и прописал тебя у нас на то время, пока ты не решилась это сделать. Это всё она и её глаза!

Всё время, что мне приходилось видеть таких людей по своей работе, я знал, что это болезнь. ЗНАЛ! Но сейчас, я весь изъеден сомнениями… Может, и среди остальных людей были те, кто на самом деле не болел? Может, и среди них были такие, как Женечка, совмещавшие в себе две, а может и больше, сущностей? Теперь я уверен, что это было не расщепление личности. Конечно же, нет. Их действительно две и они обе разделяют одно маленькое детское тело. Скорее всего, одной из них там очень тесно.

Но её глаза… О Боже, как такое может быть? Они ответ на тот вопрос, который мучал меня первое время и с которым мне удалось справиться, внушив себе, что такое невозможно. Оказывается, всё может быть…

Томочка, я уже иду. Сейчас…»

10.05.2017 г.