Маламут

Глава 4

Оставшись в одиночестве, Антон достал пачку сигарет и зажигалку. Он редко курил чаще одного раза в день, но бросать вообще отказывался – не считал необходимым. Наверное, это тоже вид никотиновой зависимости, пусть он этого и не признавал...

Взглянув на окружающие его здания сквозь клубы табачного дыма, он внезапно понял, что находится совсем недалеко от того места, где вчера вошел в город. Пусть и была ночь, но характерные черты ландшафта запомнил. Например, вон тут трубу котельной, на конце которой были закреплены ретрансляторы мобильной связи. Или это другая? Вряд ли. Крыша строения неизвестного назначения, что рядом стоит, тоже ведь запоминающаяся.

Немного подумав, решил вернуться к остановке – нужно ехать в центр города, купить хотя бы необходимый минимум вещей. Автобуса ждал недолго, вместе с ним в салон зашли еще три человека. Сел рядом с водителем, спросил у него, где лучше выйти, чтобы попасть в мегамаркет. Как оказалось, одна из остановок была как раз напротив него – логично ведь. Еще водитель сообщил, что следующей остановкой будет центральный рынок, но Антон туда пока не собирался.

Чтобы купить все необходимое, понадобилось всего полчаса. Цены радовали, так что оставшейся при себе суммы ему должно хватить почти на месяц. Тамара Алексеевна обещала помочь с работой, если что вдруг.

Купленное сложил в рюкзак, который по дешевке купил здесь же. Чем ему приглянулся именно этот, темно-синий, на вид совсем непритязательный, он так и не понял, но то, что нужен именно он, почувствовал сразу. Чутье бродяги сработало. Правда, оно часто его подводило, но Антон не любил зацикливаться на плохих воспоминаниях...

С рюкзаком за спиной, не таким уж и тяжелым, идея осмотреть город самому показалась совсем неплохой, чему он и посвятил следующие несколько часов. Летом день длинный, но когда было решено, что пора возвращаться, уже начинало темнеть. Маламут давно должен был быть дома... А еще он забыл про подарок тете.

Мысль о своем промахе выбила его из колеи. Настолько, что он заблудился, когда возвращался в общую с Хоро и Маламутом квартиру. Произошло это весьма банально: неправильно свернул на одном из перекрестков. В результате оказался в совершенно незнакомом районе, и даже двигаясь, как ему казалось, в верном направлении, все равно выходил не туда и не находил ни одного знакомого ориентира. Похоже, пришло время звонить Маламуту...

– Антон? – Настя едва не сбила его с ног, выскакивая из-за угла. – Ты что здесь забыл?

Антону хотелось задать девушке тот же вопрос, но он не стал. Удача сама свалилась ему на голову, и теперь с дорогой домой проблем точно не будет. Но прежде чем он успел рассказать ей о своей проблеме, она как-то ненавязчиво схватилась за его локоть и спросила:

– Не хочешь прогуляться?

– Э-э... Куда? – Антон внезапно понял, что не хочет отказываться. И все равно, что весь день на ногах, нарезал круги по городу.

– Ну есть тут одно место... Ты только не пугайся.

Почему он вообще должен бояться, Антон понял, когда через пару минут они оказались перед кладбищенской оградой – кресты и могильные плиты беспорядочно тянулись вдаль, к едва заметной полоске железнодорожной насыпи. В последних лучах гаснущего солнца та еще зловещая картина.

– Настя...

– Почти пришли, – девушка совершенно невозмутимо начала перелезать через ржавую ограду. Спрыгивая, зацепилась карманом куртки за торчащий прут. Раздался треск рвущейся материи, но повреждения были не фатальными – Настя лишь тихо выругалась сквозь зубы, не более.

– Бросай рюкзак, – скомандовала она Антону.

Парень ощутил прилив адреналина. Отступать он и не собирался.

Как оказалось, он все еще помнил, как правильно преодолевать подобные препятствия, и без проблем перебрался через металлическую решетку высотой в человеческий рост. Настя только одобрительно хмыкнула, когда он ловко приземлился на ноги, и вернула переброшенный ранее рюкзак.

– И зачем мы здесь? – на самом деле у Антона были уже свои догадки, но он не решался их озвучить – мало ли...

– Нужно дальше пройти, – и Настя уверенно повела его между безмолвных могил.

Идти по кладбищу в полумраке – то еще удовольствие, но Антон стоически терпел узкие тропинки между могильными оградами, корни и камни под ногами, торчащие тут и там железные прутья, кривые ветви кустов и деревьев, за которыми, похоже, никто и не собирался ухаживать. Общее состояние могильника можно было определить как «запущенное», но порой встречались и следы свежей краски, и даже свежие цветы, так что посещали его довольно регулярно. Свежих могил не было замечено ни одной; проблематично было читать надписи на крестах и плитах, да и некогда: Настя не собиралась ждать, пока он разберет даты и имена на табличках.

– Ты всех полузнакомых людей водишь на кладбище? – не выдержал Антон затянувшегося молчания и тут же поплатился за свое невнимание, споткнувшись о корягу.

– Ты первый, – ответила девушка, ловко проскальзывая под низко нависшими ветвями старой груши. Дерево упрямо возвышалось над могильными крестами, отвоевав у кладбища необходимые для себя квадратные метры.

– Чем заслужил?

– Тебе просто повезло. Я хотела на кое-что сама посмотреть, но ты мне по дороге попался. Кстати, тебе не страшно?

Антон улыбнулся:

– Кого мне нужно бояться: тебя или покойников?

– Нормальным людям от кладбищ не по себе.

– Ну, я просто стараюсь вести себя в таких местах прилично, и все. Тебе, я смотрю, тоже совсем не страшно. Скорее даже интересно.

Настя обернулась.

– Вообще я в парке гулять предпочитаю... – и смущенно поправила длинную челку.

Антон ничего не ответил.

– Зачем ты приехал в наш город? Неужели просто в гости? – она наконец остановилась. Антон осмотрелся и обнаружил, что они пришли на могилу, окруженную по периметру высокими густыми зарослями, рассмотреть за которыми что-либо было довольно проблематично.

– Если и в гости, то надолго. Вероятнее всего, до конца лета.

– Здорово. Ты ведь студент, правда? – Настя старалась держать между ними небольшую дистанцию, но было заметно, что сократить это расстояние можно в любой момент.

– Третий курс. Осенью вернусь к учебе, – Антон прекрасно понимал, что именно девушка хочет услышать, но не горел желанием раскрывать причины своего приезда.

– Ясно... – произнесла она и присела не небольшое бревнышко, валявшееся возле могилы.

– Так зачем мы здесь? – Антон начал откровенно недоумевать, так как смотреть здесь было совершенно не на что.

– Придется немного подождать. Садись, – она похлопала ладонью по дереву. – И еще... Не кричи и не говори громко, ладно? Нас здесь нет.

– Мы что, прячемся? – удивился парень.

– В точку! – Настя чуть слышно рассмеялась. – Мы типа в засаде.

– Вот оно что... – такого развития событий Антон не ожидал. – У вас тут что, криминал какой творится?

– И да, и нет. Ты не переживай, нам ничего не угрожает. Ну, если будем тихо сидеть, разумеется. Да, мобильник поставь на беззвучный!!!

Антон послушно выполнил указание. Возникла мысль позвонить Маламуту, но он передумал: у того возникнут вопросы, где он сейчас находится. Позвонит, когда все закончится.

– Тихо, идут! – шепотом одернула его Настя и осторожно раздвинула заросли, рассматривая что-то. Сам Антон ничего не увидел, но зато тоже услышал чьи-то негромкие голоса и хруст сухих веток под ногами. Судя по звуку, людей была целая группа, и молодежь в основном.

Настя вытащила из кармана мобильник и набрала какой-то номер.

– Дядя Вова, явились они. Через час можете приходить. Со мной тут знакомый один, так что сильно не переживайте. Ждем.

– Если это вандалы местные, то через час поздно будет, – пробормотал Антон.

– Все гораздо проще и забавнее – это наши местные сатанисты. Дядя Вова давно хотел с ними пообщаться по теме религии вообще и поведения на кладбище в частности... – она не удержалась от злорадного хихиканья.

Антону стало слегка не по себе. Личности, которые сейчас совсем рядом готовились к проведению своего черного обряда, принадлежали к такому типу людей, который он никогда не понимал и не любил. Получать удовольствие, преступая нормы морали; осквернять объекты религиозного значения; презирать религию, объединившую миллионы людей, и ставить себя выше тех, кто следует ее канонам; насмехаться над всем светлым, что есть в душе человека, и осознанно стремиться к разрушению... Иначе как душевнобольными называть сатанистов он не мог.

Со стороны любителей вызывать по ночам на кладбищах темные силы раздался пронзительный девичий визг, резко сменившийся потоком отборной ругани – неизвестная нецензурной лексикой владела на уровне бывалого матроса, но до сапожника, увы, не дотягивала. Ее эмоциональные словоизлияния сопровождались издевательским хохотом товарищей, которых что-то очень сильно позабавило. Чтобы узнать подробности, Антон решил слегка высунуться из укрытия, но ничего толком так и не увидел: было уже слишком темно, ночь полностью вступила в свои права.

– И что они собираются делать в такой темноте? – тихо спросил Антон у пространства, за что тут же отхватил тычок в спину – Настя таким образом призвала его к соблюдению мер предосторожности.

Словно в ответ на вопрос борцы с нравственностью включили предусмотрительно захваченные фонарики. Лучей электрического света оказалось шесть, но сколько на самом деле людей принимает участие в обряде, предполагать было рано. К тому же они все уже успели напялить на себя черные балахоны, и теперь их силуэты просто-напросто терялись на всеобъемлющем черном фоне. Они что-то делали, торопились и суетились в темноте, слегка разреженной скрещенными лучами искусственного света. Вся их деятельность сопровождалась короткими, едва слышными диалогами и непрекращающимися смешками. Судя по всему, для них это был лишь очередной способ развлечься...

Внезапно покров ночи, плотной завесой упавший на весь ощущаемый Антоном мир, оградив, казалось, даже от большинства звуков и запахов, и лишь в заоблачной выси прореженный тусклой россыпью звезд – фонарики сатанистов не в счет – рассекла вспышка пламени, которая из крохотного спичечного огонька выросла в гудящую стену пламени, растекшуюся по кладбищенской земле в виде банальной пентаграммы. Если бы не расстояние, то можно было бы услышать едкий запах бензина. Частыми струйками уходил вверх подсвеченный пламенем белесый дым.

– Эй, они уже начинают, – забеспокоился Антон. – Где твой дядя Вова?

– Не знаю, – Настя не смогла скрыть раздражение в голосе. – Наверное, рядом уже. И вообще они слишком рано начали – еще ведь даже не полночь.

– Может, выйти и сказать им?

– Не смешно... Таким макаром они жертву принесут до прихода дяди Вовы.

– Какую еще жертву? – переполошился Антон. То, что на таких мероприятиях принято приносить кровавые жертвы, он как-то запамятовал.

– Кошку, скорее всего, – ответила девушка, с беспокойством осматриваясь по сторонам. – Или хомячка.

В оранжевом свете пламени шесть фигур, закутанных в черные балахоны, прекратили наконец свою возню, нарушающую зловещую атмосферу нечистого таинства, и заняли свои места вокруг пылающей пентаграммы. Один из них, судя по всему главный, напялил на голову рогатый череп какого-то домашнего животного – козла, скорее всего, хотя с определением пола животного возникали еще большие проблемы, чем с определением вида. Да и кто знает, череп был слишком чистым и белым для настоящего: пластмассовые реквизиты для мероприятий подобного рода можно купить в любом магазине, ориентированном на представителей молодежных субкультур типа готов, и юные бунтари против общепризнанных морально-этических устоев – Антон уже не сомневался в возрасте придурков – вполне могли закупиться в одном из них. В общем, заводила в рогатой маске вознес руки к ночному небу, принимая горделивую пафосную позу и... завис. Возможно, дело было в расстоянии, и Антон с Настей просто не слышали его слов, но, судя по растерянным телодвижениям остальных сатанистов, церемония явно началась не по сценарию.

– Кирюха, бл..дь! Книгу... жезл... рюкзака... с..ка! – один из участников обряда достаточно громко и эмоционально обратился к предводителю, но расслышать можно было лишь фрагменты предложений.

Ответственный за организацию мероприятия растерял весь свой пафос и молнией метнулся к сложенным неподалеку от пентаграммы вещам, с головой ныряя в один из рюкзаков. Основательно порывшись в его внутренностях, выудил какие-то предметы, рассмотреть которые было проблематично из-за расстояния и особенностей освещения.

– Быстрее, бл.ть! – нетерпеливо подгоняли обладателя маски прочие участники, но тот присел на корточки и стал проводить в темноте загадочные манипуляции.

Антон, понимая, что пропускает массу любопытных подробностей, решился на крайне рискованный шаг и покинул укрытие.

– Антон! – шепотом попыталась остановить его Настя, но он только отмахнулся и продолжил движение. Опасаться быть обнаруженным, по его мнению, сильно не стоило: сатанисты находились в кругу света и беспечно пялились на пляшущие языки пламени, а мрак ночи и бесчисленные элементы кладбищенского ландшафта в виде крестов, оградок, деревьев и кустиков гарантировали ему надежное укрытие. Не придумав ничего лучше, девушка, соблюдая все меры предосторожности, последовала за ним – ее благоразумие благополучно капитулировало под двойным натиском все того же любопытства и успевшего укрепиться чувства локтя.

Бунтующей молодежи было не до тщательного контроля над прилегающей к месту проведения ритуала территорией, а зря... Антон и Настя незаметно и совершенно бесшумно подкрались к ним, остановившись едва ли не у самой границы света и тьмы – зыбкой, колыхающейся в хаотичном, причудливом танце.

Рогоносец наконец выпрямился, и все увидели, что он держит в руках толстую книгу в черном переплете и длинный, более полутора метров, посох, навершием которого служил человеческий череп. На пластмассовый он похож не был...

– Настоящий, – тихонько прокомментировала Настя. – Его еще лет пять назад из кабинета биологии утащили. Я его хорошо запомнила – на нем маркером кто-то очень давно расписался. А в кабинете вместо него теперь папье-маше...

– Не вижу никакой надписи, – честно признался Антон.

– Отсюда и не увидишь – этот самый череп я в руках держала, придурки хвастались.

– Ты их так хорошо знаешь? – удивился парень.

– С двумя я в одном классе училась. Остальные, гм, просто примечательные личности.

Общались едва различимым шепотом, дабы не раскрыть свое присутствие. Обладатель книги и посоха тем временем вернулся в круг, поправил не вовремя съехавшую маску, для чего ему пришлось зажать палку с черепом под мышкой, и, раскрыв довольно увесистый томик, начал чтение. Антон не разобрал ни слова.

– Читает молитву задом наперед, – пояснила Настя. Антон только хмыкнул в ответ.

– Кирюха, бл..ть! Потом молитву, сначала нужно типа приветствие произнести! – возмущенный голос принадлежал все тому же парню в балахоне, который подсказывал еще в первый раз.

– Кому пришла в голову идея заменить Саню этим имбецилом? – второй голос был уже женским, и возмущения в нем было раза в три больше.

– Народ! – подал голос третий участник ритуала. – Нах бл..дь все эти молитвы, песни и частушки!!! Давайте просто принесем жертву и начнем оргию!

– Точно, точно! – загалдели все остальные, поддерживая инициативу. Рогоносец захлопнул книгу и с вопросом, который читался даже в пустых черных глазницах маски-черепа, посмотрел на подсказчика.

– Делайте что хотите, бл..ть, – устало махнул рукой тот. – Все равно это уже не вызов сатаны, а полная х..йня нах..й.

Получив "добро" от фактического лидера, одна из фигур в балахоне, до этого момента самая неприметная, внезапно засуетилась, роясь в складках одежды. Через несколько секунд на свет была извлечена совершенно белая крыса с красными глазами-бусинками, которые со смесью удивления и любопытства наблюдали за происходящим.

– Е..ать, ты бы еще рыбку из аквариума притащила... – самый активный участник сатаниского мероприятия, судя по всему, испытал культурный шок. – Не, люди, вы вообще нормальные?

– Да ладно тебе, Серый, в прошлый раз черепашка была, и ничо...

Внезапно Антон понял, что сейчас раскроет себя и Настю самым банальным образом. Смех, истерический смех рвался наружу, грозя огласить окрестности неконтролируемым взрывом эмоций. Спокойно наблюдать за этим фарсом было выше его сил, и даже намек на незавидную судьбу милой панцирной рептилии не мог помочь ему сосредоточиться.

Длинный обоюдоострый кинжал в руках обладателя черной библии, жезла и маски мгновенно настроили Антона на серьезный лад. Чтобы первые два предмета не мешали жертвоприношению, их небрежно положили на голую землю и, кажется даже, наступили ногой. Девушка, отвечавшая за добычу животного для ритуала, неспешно и грациозно прошествовала в обход пылающей пентаграммы к рогоносцу, дабы вручить ему несчастного грызуна. Процесс передачи прошел в торжественном молчании, дабы можно было ощутить темное и давящее присутствие темных сил, и шесть пар глаз (четыре – остальные сатанисты, и две – Антон и Настя) в безмолвном трепете наблюдали, ожидая кровавой развязки.

Стремительный взмах руки, заносящей над головой кинжал. Порыв холодного ветра в июньской ночи, едва не загасившего оранжевые линии дьявольского круга. Миг, когда бритвенно-острый клинок застыл в ожидании, дабы ястребом впиться в теплую трепещущую плоть... Правда, Антон подумал, что если так размахиваться, то вместе с крысой парень и руку себе проткнет к чертям собачьим, но зато как пафосно-то...

– Отпусти животное, идиот малолетний!

Безусловно, бессмертный классик отечественной литературы, автор «Ревизора», смог бы передать словами тот шок, то состояние ступора, в которые впали невежественные глупцы, доселе считавшие свои заигрывания с темными проявлениями высших сил совершенно безнаказанными. Голос, который остановил руку с жертвенным кинжалом, прервал, казалось, сам ход времени на крохотном лоскуте кладбищенской земли, и холод, замогильный холод, сковал тела присутствующих святотатцев. Антону, впрочем, тоже досталось, ведь леденящие кровь интонации, тембр – они никак не могли принадлежать человеку, живущему под ярким солнцем и синим небом; тому, кто дышит одним воздухом со смертными и питается одной с ними пищей. Словно мертвец восстал из могилы, дабы прервать богомерзкий ритуал...

– Дядя Вова! – радостно воскликнула Настя, уже совершенно не таясь от сатанистов.

Обладатель голоса вышел, а если точнее, выплыл из мрака ночи подобно призраку – ни один лист не зашуршал под его невесомой поступью, не треснула ни одна веточка. Его длинный черный балахон из-за своей потрепанности и изношенности выглядел куда более пугающе, чем чистые новенькие облачения развлекающейся молодежи, под низко надвинутым на лицо капюшоном, казалось, сгустилась извечная тьма. Обманчиво скованные, замедленные движения; тяжелая c виду, но бесшумная на деле походка – Антон понял, что уже знаком с дядей Вовой, раньше, чем колеблющийся свет пламени высветил фрагмент болезненно-бледного лица. Человек, которого он давече окрестил «назгулом», лично пришел прекратить безобразия.

– Валим! – испуганный вопль первого вышедшего из ступора сатаниста помог очнуться и остальным, и они словно крысы бросились в разные стороны.

Владелец рогатой маски на поверку оказался также и обладателем самой быстрой реакции на сигнал «делай ноги» – сказался опыт, быть может. Но бегать по пересеченной местности в полной темноте, в неудобной черной тряпке, ему, судя по всему, еще не приходилось, так как в противном случае вряд ли бы он рискнул прыгать через могильную ограду – в темноте, с разбега, забыв о длинных полах балахона... Ткань зацепилась за железные прутья, слишком прочная, чтобы порваться так просто, и тело сорвиголовы под воздействием центробежной силы со смачных хрустом ударило об землю, не издав более ни единого звука. Из прочих представителей молодежи, выступившей с категорическим протестом против существующей религиозной системы, никто на этот факт должного внимания не обратил, ибо некогда. Крики, топот... Уже через минуту в поле зрения Антона не было ни одной черной мантии – дядя Вова не в счет, а «рогоносца» на земле за оградкой и не рассмотришь толком...

– Поганцы... – пробурчал «назгул», сбрасывая с головы капюшон. – Настена, ты здесь?

– Здесь мы, дядя Вова! – девушка схватила Антона за руку и потащила за собой, знакомиться. – Это Антон, – представила она парня.

– Владимир Сергеевич, – представился «назгул».

Антон слегка неуверенно пожал огромную ладонь, ледяную на ощупь. Это, а также болезненный цвет кожи, худоба и неподвижные черты лица делали его слишком сильно похожим на покойника, решившего проветриться и отдохнуть от тесного гроба. Пугающая, крайне пугающая личность. Но колоритная...

– Спасибо, что за Настей присмотрел. Вечно ей неймется, ищет приключений на пятую точку, – произнес он, пристально всматриваясь Антону в глаза. Парень с некоторым облегчением отметил, что у самого Владимира Сергеевича они достаточно подвижные и блестящие, чтобы сомневаться в его принадлежности к миру живых, но дыхания мужчины все равно расслышать не смог.

– Да не за что, – ответил Антон. – Не мог же я ее оставить одну.

Он не стал говорить о том, что на самом деле не знал, зачем Настя притащила его на кладбище. Идея остаться наедине с очень даже привлекательной девушкой была слишком заманчивой, но Владимиру Сергеевичу знать об этом было совсем необязательно. И потом, кто сказал, что он оставил бы ее одну даже зная, что его ждет? Ему не впервой встревать в неприятности из-за противоположного пола...

– Это хорошо, – сказал Владимир Сергеевич, подойдя к ограде, за которой лежал неподвижный сатанист. – Хорошо и то, что не попались этим полудуркам. Кто знает, что они могли с вами сделать.

Антон залился горячей краской, Настя тоже потупила взгляд – этот аргумент крыть было нечем.

Железная решетка, оказавшаяся непреодолимой преградой для обладателя рогатой маски, Владимиру Сергеевичу не доставала и до пояса. Он свободно перегнулся через нее, пошарил в темноте рукой и легко поднял с земли неподвижную тушку сатаниста. Выглядел тот довольно жалко: черный балахон был измазан в земле и порван сразу в нескольких местах, а остатки разбитой маски болтались на левом ухе. Лицо, которое принадлежало парню ненамного младше Антона, было залито кровью из рассеченной брови, кожи на лбу и разбитого носа, а губы вообще представляли собой некую распухшую и сочащуюся красным массу – досталось ему не слабо.

– Живой, паразит, – удовлетворенно прокомментировал Владимир Сергеевич, проверив пострадавшего на предмет тяжких телесных повреждений. – Это Астафьев Кирилл. Я ведь его предупреждал не связываться с этими бездельниками. Ну ничего, руки-ноги целы, а ребра срастутся. Будет ему наука.

– Вы его знаете? – удивился Антон.

– Разумеется. Жаль, Конюшин Серега сбежал – вот уж кому бы я с радостью пинка отвесил. Опять придется с его отцом воспитательную беседу проводить. Ладно, помогите мне эту гадость потушить.

Владимир Сергеевич бережно положил бессознательного Кирилла рядом с могилкой, а сам принялся затаптывать порядком ослабевшее пламя пентаграммы, в чем Антон и Настя помогли ему без всяких возражений. Забрасывать канавки землей пришлось уже в свете брошенных молодежью фонариков, так как даже погасшая, пентаграмма была пентаграммой, и оставлять ее на кладбище не хотелось никому.

– Крысы нет нигде, – внезапно произнесла Настя, лихорадочно шаря по окрестностям узким лучом фонарика.

Антон, честно говоря, о несостоявшейся жертве и забыл совсем, так как потерял ее из виду еще в начале переполоха. Скорее всего, она просто сбежала, разумно предположив, что уже отыграла свою роль в столь своеобразном костюмированном представлении. Через пару дней она исполнит роль добычи и разнообразит меню какой-нибудь бродячей кошки или собаки, но это лучше, чем стать подношением для темных сил, не так ли?

Покончив с устранением следов нечестивой деятельности, приняли решение вернуться в город, оставив на кладбище все брошенные сатанистами вещи. По словам Владимира Сергеевича, за ними они побоятся возвращаться, так что их можно будет забрать и утром, а вот Кирилла, который отказывался приходить в себя, тащить в больницу нужно было уже сейчас. Бережно взвалив последнего на плечо, мужчина уверенно зашагал в сторону выхода. Антон и Настя старались не отставать.

Покинули кладбище быстро. Как только усеянная крестами территория осталась за спиной, Владимир Сергеевич остановился и повернулся к молодым людям.

– В больницу я Кирилла сам отнесу. Антон, ты лучше отведи Настю домой, поздно ведь уже.

– Начало второго, – подтвердил парень, посмотрев на дисплей мобильника. А время быстро пролетело... Непринятых вызовов не было, кстати – Маламут, похоже, не сильно беспокоился о припозднившемся товарище.

– До свидания, дядя Вова! – крикнула в спину удаляющемуся мужчине Настя. Тот не оборачиваясь помахал на прощание рукой и заодно поправил на плече постоянно соскальзывающее тело, завернутое в черные тряпки. Как показалось Антону, Кирилл пошевелил рукой, но так ли это на самом деле, узнать уже было нельзя.

– Нам туда, – Настя указала рукой в противоположную сторону, туда, где вдалеке горели уличные фонари.

– Он твой родственник? – спросил Антон, когда широкоплечая фигура Владимира Сергеевича полностью растворилась в ночном мраке.

– Нет. Просто я его знаю с детства – он в моей школе дворником работает, хотя и на пенсии уже. Когда я там училась, его все дети уважали. Да и сейчас, думаю.

– Это сколько же ему лет? – удивился Антон. Владимиру Сергеевичу нельзя было дать и пятидесяти.

– За шестьдесят точно, – беззаботно ответила девушка.

Антон вспомнил темно-русые волосы мужчины.

– Но он даже не седой!

– Ну и что? Люди разные бывают. К тому же он не пьет, не курит...

– Здоровый образ жизни – это, конечно, хорошо, но никогда не думал, что до такой степени, – Антон был малость потрясен. Пачка сигарет у него в кармане внезапно стала необыкновенно тяжелой, и очень сильно захотелось достать одну. Не закурить, а именно достать, чтобы ощутить пальцами шероховатость бумажного цилиндрика. Преодолеть это желание оказалось неожиданно сложно, и только огромное усилие воли помогло не засунуть руку в заветный карман. К слову о руках: Настя была слишком близко, и удержаться от того, чтобы как бы невзначай коснуться ее, было тоже очень и очень сложно – его к ней... тянуло.

– Кстати, ты не куришь? – спросила внезапно Настя.

– Нет. В смысле да! Но редко... – от такого поворота событий он даже растерялся немного.

– Я бросила месяц назад. А зря... Поделишься, а? – и девушка с наигранной мольбой посмотрела Антону в глаза. Разумеется, он не мог отказать, и с определенным облегчением достал пачку.

– Ничего себе ты дорогие берешь... Денег не жалко, да? – ее брови удивленно поползли вверх при виде дорогой марки.

– Я же говорю, что курю редко, вот и могу себе позволить, – Антон раскурил свою и предложил огонек Насте.

– Крепкие, – девушка закашлялась.

Антон промолчал.

* * *

Сколько раз он вот так провожал девушек домой поздно ночью? Не так уж и много, если подумать. Затянувшиеся свидания, чаще всего первые, случались не раз, и неспешные прогулки под ясным звездным небом всегда были восхитительны, пусть зачастую на них все и заканчивалось. Спящий город вокруг, звук шагов. Ощущение разливающегося тепла внутри каждый раз, когда взгляд падает на идущую рядом красавицу, и бешеный стук сердца, стоит лишь заметить ее ответную улыбку. И это непередаваемое чувство утраченного одиночества, когда кажется, что это не она идет с тобой, и не ты с ней. Вместе.

Идти вдвоем здорово.

- Чего задумался? - спросила Настя, когда поняла, что Антон в мыслях уже где-то далеко.

- Да так, вспомнил кое-что...

В глазах девушки сверкнули хитрые искорки:

- А может, кого-то? Приехал к нам совсем один, никому не звонишь. Тебе никто не звонит... Все плохо, да?

- Не собираюсь отрицать, - Антон слегка разозлился.

Настя сорвала листок с ветви яблони, которую слишком сильно согнуло под тяжестью еще не поспевших плодов. Внимательно рассмотрев его в тусклом уличном освещении, свернула в трубочку и стала отщипывать от нее по крошечному кусочку.

– Ну и правильно. В одиночку не так уж и плохо, – и швырнула в Антона остатки листа.

Следующим был сорван абрикосовый.

Антон не удержался и сорвал для себя. Для этого пришлось пропустить Настю вперед : он шел по проезжей части дороги, а девушка – по тротуару. Она остановилась и повернулась к нему, чтобы посмотреть, как он по очереди оторвет сразу три. И не сдвинулась с места, когда парень с удивлением посмотрел ей в глаза, не понимая, почему не идет дальше.

Слишком близко. Слишком сильно бьется сердце. Слишком внимательно Настя смотрит, не опуская взгляд. Без тени кокетства, без капли заигрывания, так, что мгновенно пересыхает в горле.

– Я... – сорванные листья выпали из ослабевших пальцев Антона, он пытался что-то сказать. Зря – в такие моменты слова бессмысленны. Нужно лишь сделать шаг навстречу.

Движение теней за спиной девушки остановило его в самый последний момент. Под свет уличного фонаря вышел высокий парень в знакомом черном балахоне, только капюшон был откинут, открывая взгляду волевое прямоугольное лицо с четко очерченными скулами. Антон узнал его по широкому развороту плеч – того, кто корректировал все действия Астафьева. Кажется, его звали Сергеем.

– Настя, – предупредил девушку об опасности Антон и без лишних размышлений завел ее себе за спину.

– Так вот кто нам культурное мероприятие сорвал... Настена, нехорошо друзей выдавать, – сатанист не двигался, став у них на дороге с самым самоуверенным видом.

– Серега! – прошипела рассерженной кошкой девушка.

– Это хахаль твой? – весьма нахально спросил Сергей у Насти, смерив Антона презрительным взглядом.

– Антон, – спокойно представился тот, уже догадавшись, что без драки дело не обойдется.

– Да мне как-то пое..ать, – равнодушно ответил сатанист, извлекая из складок балахона пистолет.

– Травматический, – прошептала Настя за спиной Антона, крепко вцепившись пальцами в его футболку, и уже громче добавила:

– Этот лох никогда драться не умел, хотя и здоровый. Я ему раз двадцать нос разбивала.

– С..ка! – Сергей, целясь травматиком Антону в лицо, сделал пару шагов навстречу.

– Уходи, – Антон был совершенно спокоен.

– Козел, ты это видишь? – сатанист кивнул на оружие в руках. И больше не смотрел в глаза Антону.

– Вижу. Уходи.

– Нет, с..ка, это ты сейчас уйдешь, а я с глазу на глаз переговорю с Настенькой. Да, Настя?

– Уходи.

– Съе..ись на..уй бл..ть!!! – Сергей заорал, бешено вращая глазами.

Антон не двигался, продолжая закрывать собой девушку.

Рука с травматиком задрожала, палец судорожно дергался у спускового крючка. Смог бы Сергей выстрелить или нет, осталось загадкой – из густой тени рядом с ним выпрыгнула большая рыжая собака и молча впилась зубами ему в руку.

Сатанист заорал от боли и страха и выронил травматик. Собака – еще один маламут, как определил Антон – все так же молча повалила его на асфальт, продолжая сжимать руку в клыкастой пасти, игнорируя повышающуюся с каждой секундой тональность отчаянного вопля.

– Эй, отпусти его уже! – закричал на собаку Антон, когда в крике Сергея появились нотки безумия, и вырвался из цепких пальцев Настя.

Как именно оттянуть маламута от ее жертвы, он не знал, но и бросить человека в беде не мог. Когда до них остался всего один шаг, все уличные фонари внезапно погасли, и место действия погрузилось в густой ночной мрак. Антон застыл на месте, боясь ненароком наступить зверю на хвост, и как мог пытался сориентироваться, но прежде чем глаза привыкли к новым условиям освещения, фонари снова заработали.

– Не мог позвонить и предупредить, что на свидании? Мы переживаем, знаешь ли, – Хоро убрала ногу с бесчувственного тела Сергея, пнула его раздраженно и полезла в карман за мобильным.

– Я не совсем на свидании, – пробормотал Антон, пытаясь совместить в голове картинку до выключения света и после. Если честно, получалось плохо. Почему перед ним Хоро, а не рыжий маламут? В памяти всплыла еще одна небольшая деталь, на которую он не сразу обратил внимание: у собаки были голубые глаза, что считалось у этой породы огромным недостатком. Хоро тоже голубоглазая, но ведь это просто совпадение? Иррациональность происходящего сводила с ума.

– Он что, все время с ним ходит? – Хоро подобрала оброненный травматик и взвесила его в руке. Осмотревшись вокруг, заметила канализационный люк, прикрытый расколотой бетонной плитой, и очень метко, даже не сдвинувшись с места, бросила в него оружие. Травматик, проскочив сквозь трещину, исчез.

– Попала! – довольно прокомментировала свой бросок девушка.

Антон посмотрел на Настю, надеясь, что хотя бы она поможет ему разобраться в происходящем. Почувствовал, как ему по настоящему становится не по себе: на ее лице застыло выражение ужаса, леденящего в своей глубине. Ей было очень и очень страшно, и боялась она именно Таню-Хоро, которая как ни в чем не бывало стояла напротив.

– Далеко живешь? – спросила Хоро у Насти. – Я так понимаю, что Антон не согласится оставить тебя одну, так что давай мы тебя вместе проводим. Костя подождет, ничего с ним не случится.

– Спасибо, я лучше сама... – Настя кое-как справилась с дрожащим голосом. – Антон, иди домой, со мной все будет в порядке. Правда.

Что-то в голосе девушки заставило его согласиться, пусть он и чувствовал, что это неправильно. Перевел взгляд на неподвижное тело на асфальте.

– А что будет с ним?

– Придет в себя – вернется домой. Потерял сознание от страха, с кем не бывает, – Хоро странно улыбнулась. – Нашел за кого переживать.

«Это ведь ты его так напугала» – хотел сказать Антон, но передумал. Испугался, что услышит положительный ответ. «Ничего такого не произошло, все идет так, как надо. Все нормально» – твердил он про себя. Постепенно это стало помогать.

Собака напала на Сергея. Погас свет. Собака убежала. Пришла Хоро. Включили свет. Все просто. Нужно просто верить своим глазам.

На следующем перекрестке они разделились. Антон несколько раз обернулся, смотря Насте вслед. Хоро, заметив это, лишь тихо вздохнула и попросила ускорить шаг.

Угнаться за ней оказалось довольно сложно – она шла не просто быстро, а очень быстро. Пышные волосы девушки пружинили и раскачивались в такт походке, и в определенные моменты казалось, что они живут собственной жизнью – эдакий пушистый рассерженный зверек, усевшийся на голову хозяйке. Причем это был именно ёж, растопыривающий свои иглы в минуты раздражения. Пусть сильно закрученные волосы Хоро и походили больше на пружинки, торчали-то они в разные стороны точно так же...

– Извини, что так получилось, – Антон решил, что извиниться будет лучше прямо сейчас, не дожидаясь возвращения домой.

– Тебе повезло, что тот идиот не выстрелил, – ответила Хоро. – Испугался?

– Нет, – ответил Антон. Не совсем честно: в момент инцидента он и правда не испытывал ни капли страха, но сейчас до него уже начало доходить, в какой опасности находились он и Настя. Осталось только скрыть от девушки, что сейчас его трясет как зайца.

– Не успеваешь испугаться? Это хорошо, когда нет времени на страх, особенно в стычках с идиотами вроде того парня. Но Мал сломал бы ему руку в трех местах уже только за то, что на него был направлен пистолет, и раньше, чем он успел бы что-то понять. У тебя же нет такой силы и реакции, так что если и в следующий раз будешь стоять как столб, рискуешь умереть.

– Не думаю, что следующий раз будет... – ответил Антон неуверенно.

– Ага, надейся, – иронично усмехнулась Хоро.

До подъезда дошли быстро. Их ждали: Маламут сидел на лавочке и тыкал пальцами в сенсорный экран телефона. «...сломал бы ему руку в трех местах...» – вспомнились Антону слова Хоро. Сейчас ее жених был совсем не похож на профессионального костолома.

– Где вы так долго? – с возмущением спросил Маламут. – Я уже десять глав манги успел прочитать.

В качестве доказательства он вытянул в их сторону мобильный экраном вперед. Антон успел рассмотреть только черно-белый рисунок пацана в соломенной шляпе, рот которого до ушей был растянут в довольной улыбке.

– Ты хоть со своего аккаунта сидишь, или опять от моего имени пишешь? – спросила Хоро, посмотрев на Маламута с подозрительным прищуром.

– Что, прости? – тот сделал вид, что не расслышал, и торопливо заклацал пальцами по экрану.

– Ты неисправим, – девушка тяжело вздохнула.