Максимальный разгон (СИ)

Глава 8

Возвращаюсь без единого проблеска надежды, но всё ещё пытаясь придумать хоть какой-нибудь, пусть даже самый бредовый или идиотский план. Взгляд скользит по камере. Это небольшой прямоугольник с шестью койками впритык. Тут есть маленький пластиковый столик и стул. В углу имеются унитаз и раковина, которые, судя по виду, застали как минимум последнего генсека СССР.

Крохотное окошко высоко наверху почти не пропускает свет. А единственный его источник — светильник на потолке, но он засижен мухами так качественно, что в камере царит унылый полумрак. Здесь душно, пахнет сортиром и потом. Спасибо, Скот, вонючая ты скотина, упражнения в тире пригодились не по прямому назначению, а как лёгкая тренировка, чтобы я не упал от местных ароматов.

Но судя по тому, что я видел по пути — эти шестиместные хоромы на четверых можно считать вип-номером. Впрочем, не удивительно. Со мной сам мэр изволил побеседовать.

Я падаю на кровать и закрываю глаза. Где-то далеко снаружи невнятно шипит Сиплый.

— Я просто на тебя упаду, — заканчивает разговор Скот ласковым голосом.

После этого аргумента Сиплый замолкает, вместо него как огромный шагоход ко мне "тихо подкрадывается" мой подельник.

— Ты хоть расскажи, зачем я тебя стрелять учил, мне действительно интересно, — я прям-таки слышу его улыбку.

Что может ухудшить моё положение? Примерно ничего. Я начинаю рассказывать историю с начала, но после первой фразы Скот меня перебивает:

— Ты только учти, что эти двое, — он кивает головой назад, — тут нас с тобой слушают.

— Да пусть слушают, я так и так труп.

Всё, что я могу рассказать, Тэнъякс и так знает, причём намного лучше, чем я сам. Умолчав о причинах, я коротко пересказываю попытку взлома, покупку шкурки и мой визит в Нижний город.

— Значит, ты специально к Никки приклеился? — уточняет Скот.

— Конечно.

— И не боишься мне это рассказывать?

— Говорю же, я труп. Без шансов, без вариантов, без единой лазейки.

В конце я подробно пересказываю всё, о чём говорил Тэнъякс с Мэром.

— Хочешь сказать, Тэн предатель? Он же по сути создал организацию, подобрал всех нас..

— Для того и подобрал. Он не предатель, он ИИ.

— Слышь, вареник, ты чё, свистишь, что тот самый ИИ, который две трети мира тавокнул, тут схемы крутит как тебя такого сладенького к нам на нары закинуть? Не много ли о себе думаешь?

— Я думаю, что я уже мёртв. Понял, крысёныш, — я резко сажусь на кровати.

Рядом со Скотом, который взгромоздился на стул у моей койки, на корточках сидит тощий невзрачный мужичок с короткой стрижкой и усиками, которые выглядят так же противно, как звучит его голос.

— Да не дадут те вышку, а если дадут, чё ты, мальчик, думаешь, бессмертный? Да я таких как ты…

Бью с колена ему в лицо. Он отлетает к койке у противоположной стены, я прыгаю сверху и начинаю наваливать в противную морду поочерёдно с обеих рук. Культя отзывается резкой болью в месте соединения с протезом, но мне плевать.

После третьего удара чувствую огромные лапы-ковши полупромышленных протезов Скота, силу из них убрали, но он сцепил пальцы и просто встал во весь рост, подняв меня над полом и поверженным противником.

— Эй, ну вы чего, вы это в реале, — с одной из кроватей звучит расслаблено и вяло, — харэ там это-о. Ща-а, ра-азберёмся.

Из-под одеяла выныривает нечто похожее на аморфный студень, решивший стать похожим на человека.

— Не, Мультик, ну ты это видел, видел, а? — пищит Сиплый.

— Слышал, думал ни фига се сюжет вшторил, ИИ восстал, а тут это по серьёзке-е. Уймись, ты как тебя?

— Айдж.

— Будешь Бейдж, ха-ха-ха.

Я ещё раз осматриваю длинноволосый человекоподобный студень с дредами. Он же обдолбан в хлам. Сюда можно протащить наркоту. Значит, есть связь с внешним миром, в таком случае не всё потеряно.

— Пусти, — говорю я Скоту и вяло барахтаюсь.

— Только не буянь, будь паинькой.

Громила опускает меня на пол и гладит рукой по голове.

— Да я, его… У! Сука, — тихо сипит противный голос из-под ног.

— Уймись, а то добавлю, — я угрожающе заношу ногу.

Мультик, двигаясь по дугообразной траектории, подплывает к Сиплому и отводит его к дальней койке, я, в свою очередь, перемещаюсь к той, что предназначена мне.

— Не, ну слушай, это я такого кина ещё ни под чем не видел, а ты это на трезвяк рассказываешь. Слышь, толстый, ты ему мою дурь не давал?

— Не, жидкий, не давал. Зуб даю, он верит в то, что говорит, — Скот усаживается на стульчик, который в сравнении с ним кажется детским.

— Слыш, Бейдж, ну это же интере-е-ересно! Как тебе помо-очь? — тянет раскачивающийся Мультик.

— Никак. Было бы время, за пару дней я ничего не придумаю, никак не выкручусь.

— Вре-емя, вре-емя это не проблема, — улыбаясь до ушей, вещает наш обдолбанный сокамерник.

— Да ладно? И что ты сделаешь? Отложишь суд на недельку? Суд, который на личном контроле мэра?

Всё так же перемещаясь, как боец под обстрелом в замедленной съёмке, пытающийся увернуться от пуль, Мультик подплывает к унитазу, наклоняется. Его пальцы смыкаются на гайке и вместо того, чтобы открутить её — просто снимают со штыря. Затем он нажимает на штырь и, отодвинув сантехнику, запускает руку куда-то вниз.

Через секунду над его головой, как флаг победы, колышется небольшой чёрный пакет.

— Упарываться я не планирую. Сдохну трезвым.

— Э-э-э, братиш, это разгон. Я дам тебе разгон, с ним думаешь быстрее, намного быстрее. Я дую разгон с закисью. За два часа как будто несколько дней другой жизни, — мечтательно произносит он, — чистый разгон без закиси я бы не выдержал. Но тебе ведь надо много времени на подумать?

Я перевожу взгляд на Скота, не то чтобы я мог ему полностью доверять, меня ничуть не удивит, если все трое профессиональные актёры, но чтобы накачать меня дурью, Тэнъяксу или мэру не нужны столь хитрые ходы. Готов поспорить, тюремная больница выполнит любые распоряжения "сверху".

— Это действительно так работает, или я просто мультики смотреть буду?

— Работает, работает. Упырю он вообще круглосуточно в жопу подаётся, ты думал, у него просто так глаза красные?

— Серьезно? — уточняю я.

Мультик распаковывает пакет и увлечённо копается в его содержимом.

— Не, ну в смысле не в жопу, — уточняет Скот, — я не помню, через какое место, но он круглые сутки под разгоном. И ничё, чертей при мне ни разу не ловил.

— И что я буду должен?

— Вернёшь разгон в тройном объёме, ха-ха, — гогочет Мультик.

— Через три дня…

— Бу-бу-бу, через бу-бу-бу, харош ныть, дуй и думай, ха-ха. Ну, не вернёшь и не вернёшь, ха-ха.

Заполучив от Мультика миниатюрный вейп, я делаю затяжку. Секунд десять ничего не происходит, а потом время начинает замедляться. Слова из далёкого внешнего мира доносятся по буквам. Очень медленно и тягуче звучащим буквам. Пробую согнуть палец, по ощущениям на это уходит почти полминуты, вместо полсекунды. Если это не тело затормозилось, а мозг ускорился.

Я прокручиваю в голове всю известную информацию много раз в то время, пока произношу фразу:

— Долго это работает?

— Не тараторь! — бесконечно долго проговаривает Мультик.

Я переспрашиваю медленнее и делаю вторую затяжку. Мозг ускоряется ещё больше, время произнесения одного звука затягивается по ощущениям на минуты.

Чтобы выжить, я должен сбежать. Чтобы сбежать, мне нужны подельники и инструменты. Надо наладить связь с Никки и Белкой. Я просчитываю около тысячи планов, и тут меня осеняет. Во-первых, я под этой дрянью думаю не в десятки раз быстрее, а минимум в сотни. Во-вторых, двигаюсь я тоже очень быстро. Я уже догадываюсь, почему так, неспроста Тэнъякс хочет заполучить меня живьём, но этот вопрос лучше отложить на потом.

Говорить на таком ускорении сложно, после третьей затяжки я возвращаю вейп Мультику.

— Сиплый, мне нужен твой инфон, — я стараюсь говорить медленно и повелительно.

— А пососать не завернуть? С чего ты взял что он у меня есть?

— Линзу в левом глазу видно, она, конечно, ультратонкая, но от меня не спрячешь. Ты двигаешь зрачками, я даже могу сказать, во что ты сейчас играешь.

— Ух-ха-ха, — ржёт Мультик, — а я знал, знал, что не зря поделился разгончиком. Сиплый, дай парню свиристелку, чё ты как крыса.

— Да нас потом, ты понимаешь, что за ним… Я ему ничё не должен, он мне должен! Зуб выиб, падла!

— Си-и-плый, ха-ха, — Мультик привычной дуговой траекторией подбирается к нашей "наседке", — Сиплый, Сиплый, Сиплый, все, все, все узнают, кто у нас тут кудахчет. Все догадываются, но будут знать. Я позабочусь. Хочу вживую посмотреть, что этот тип сделает. Мне-е ха-ха-ха — интересно!

— Как долго эта штука работает? — бормочу я.

— Я ХЗ, мне хва-атает, — отвечает Мультик.

Под разгоном я быстр, и, как показывает практика, это не кажущиеся ощущения. Я аккуратно открываю тайник за раковиной, под этим веществом для меня нет секретов. Пресловутый Шерлок Холмс курил бы в сторонке. Следы, царапины, степень заржавелости болтов. Я вижу всё.

За спиной слышен протестующий писк Сиплого и хохот Мультика, но мне некогда. Мне жить три дня осталось, а они телепаются как лягушки на морозе. В тайнике, кроме инфона, есть и пара запасных дисплеев-линз. Я ставлю обе, коннекчу по принципу ближайшей и тут же отрубаю экран-линзу Сиплого. Нефиг ему знать, что я тут делаю. Теперь это мой инфон. Просчитав кучу вариантов, включая шмон, допрос и внеплановый визит охраны, я убираю одну из линз обратно в тайник, туда же кладу инфон. Интерфейс-то у меня в глазу, связь до трёх метров. Закрываю тайник.

— Скот, подсади, сделай добрость.

— Нафига?

— Да за нами смотрят, тут камера в уголке.

Судя по удивлённым взглядам Мультика и Сиплого, я сделал для них открытие. Похоже, запретка никого не колышет. Скорее всего, камеры только на случай бунта или побега.

Пока говорю, снова перерассчитываю всё, что можно перерассчитать.

— Нет, погоди, Скот, прости, но мне нужен один твой протез. На запчасти. Мультик, раз ты меня так любишь, забери у Сиплого заточку, тут без отвёртки никак.

Через десять минут у меня есть всё необходимое, взобравшись на плечи Скота — я подключаюсь к камере, из неё выхожу в тюремную сеть. Под разгоном я непобедим. Можно выйти и в городскую. Пару мгновений я борюсь с желанием списаться с Упырём, чтобы предупредить его о Тэнъяксе. Нет, Тэнъякс искусственный интеллект, я быстр — а он быстрее. Если он спалит, что я вышел на связь — свистнет Мэру, и меня переведут в другую камеру, а то и вовсе накачают чем-нибудь, чтобы не брыкался.

Изучаю тюрьму, нахожу Никки с Дашей. Смотрю, что происходит в соседних камерах, через одну от моих подельниц я вижу женщин с музыкой. Похоже на легальный плеер. Выходить в сеть из-за решётки никто не разрешит, а вот прошитый чисто на музыку плеер вроде бы легален. Я перепроверяю свою догадку по тюремной документации. Так и есть.

Эх, мне бы этот разгон тогда, когда я папин инфон ломал — ничего бы этого не было. Я бы Тэнъякса за хвост поймал и из норы вынул. Но это могло произойти тогда, когда был жив отец, когда я мог обратиться к директору института противодействия ИИ.

Ух, сейчас бы я показал класс Упырю, его задачка на подключение в этом состоянии заняла у меня две с половиной секунды, я решил её в теории, но и на практике бы точно справился.

В разрешённый плеер я забираюсь ещё быстрее и сообщаю сидящим там дамам, что устройство надо передать вбок через камеру. Включение системы пожаротушения на секунду быстро унимает их гнев, а перечисление тайников в их камере и в соседней — делает их донельзя сговорчивыми.

Да, их ответы приходится читать по губам, но сейчас для меня нет практически ничего невозможного. За обучающими материалами пришлось выглянуть из тюремной сети в городскую. Надеюсь, Тэнъякс не следит за мной. Или следит.

На всякий случай вылезаю в сеть города снова, качаю пару программ, и вот из нашей камеры уже ведётся псевдозацикленная трансляция. Простенькая нейронка меняет детали, так что заподозрить подвох сходу не выйдет.

Бесконечно долгие двадцать минут уходят на транспортировку плеера через канализацию в камеру Никки и Даши. Всё-таки нам повезло — никто не удосужился рассадить всех четверых по разным камерам. Или наоборот? Может, в этом и есть какой-то хитрый план? Мы же будем друг с другом говорить, я вообще выболтал всё, что можно и нельзя, изготовившись умирать.

Мне приходится перегонять текст в звук, ведь у меня нет микрофона, но под разгоном так даже удобнее. Пока я медленно транслирую слова в плеер, который таки добрался до Никки, и пытаюсь убедить её выслушать меня, снова переворачиваю вверх дном тюремную сеть. Отлично. Вот оно — видео и аудио из нашей камеры. Пока спорю с Никки, параллельно заменю-ка я всё лишнее в наших разговорах. К записям пока что никто не обращался. Это радует. Хорошо быть очень-очень быстрым!

Никки слушать меня не хочет и угрожает разбить плеер, я сообщаю ей, что дамы в камере через одну будут сильно расстроены, а ей такое счастье совершенно ни к чему. Пока мы пререкаемся, я подменяю ещё и аудио поток из её камеры.

— Ладно, дай мне хоть с Белкой поговорить.

Никки фыркает, и я вижу, как Даша прикладывает динамик к уху. У них там камера на пятнадцать человек, и все койки заняты, а раскрывать всё, что можно и нельзя, на такую орду совсем не хочется. Поэтому-то звук на минимум и колонку к уху.

— Даш, я всё спросить хотел, ты откуда меня знаешь?

Она отворачивается, а микрофон в плеере отсутствует.

— Даш, повернись к камере, пожалуйста.

— Да пошёл ты, — она таки поворачивается, чтобы я мог прочесть это по губам.

— Даш, через пятнадцать минут за мной придут и, возможно, мы никогда уже не поговорим.

— Не назначают вышку за один труп, так что поболтаем, — парирует Белка.

— Тэнъякс выпросил у мэра мой мозг на опыты.

— Ага, и сам тебе это сказал, ещё поди документ за подписью Эйквана представил.

— Мэр посетил тюрьму лично. Я могу…

Быстро лезу в записи тюремных видео, а если судить по ним, не могу я показать видео. Да и как я его покажу? Девайс, транслирующий видео, вообще в мужском крыле. Организовывать такую передачку долго и муторно.

— Ладно, видео показать не могу, у тебя на плеере оно не транслируется, но через три дня меня не будет. Это факт. Чёрт возьми, я просто спрашиваю, откуда ты меня знаешь!

А зачем, я собственно спрашиваю у неё? Под разгоном в сети для меня нет закрытых дверей и не взламываемых аккаунтов. Да сейчас мне и не надо вскрывать аккаунт или устройство, я залезу сразу на сервера соцсетей.

— Я бегала за тобой в седьмом классе, — похоже, она говорит это очень обиженным тоном, но по губам достоверно сказать нельзя, — ты был на год младше.

Поздно, я уже вскрыл два из трёх её профилей.

— Ты бы ещё обиделась, если б я забыл, что мы на соседних горшках в детском саду сидели. Ты даже замужем побывать успела!

— Да, успела! Это был самый счастливый месяц в моей жизни. И ты нафиг мне не сдался, но мог бы хоть узнать!

Ну не узнаю я повзрослевшие лица. Убить меня за это? Для меня это два совершенно разных лица. Читать её нытьё по шевелящимся в слоумо губам мне не очень-то интересно, я делаю это параллельно десятку других задач.

Судя по перепискам, мужа она любила, а он её не очень. Измена, развод и девичья фамилия, а там Дашенька пустилась во все тяжкие. Как много она успела за год после совершеннолетия. Впрочем, я за два с половиной дня дел наворотил столько, сколько не расхлебаю за всю оставшуюся жизнь, а осталось её меньше трёх суток.

— Даш, ты ведь в группе за медика? Ты ставила Тэнъяксу импланты или шкурки, проводила обследования? — попробую перевести разговор в нужное русло.

— Да ему вроде не надо было.

— Не находишь это странным?

— Это не доказательство.

— Твоя правда, дай Никки.

— Что ещё?! — говорить она явно не намерена.

— Если я докажу, что Тэнъякс всех нас подставил, ты мне поможешь в одном большом деле?

— Ты уже и план побега разработал?

— Почти. Да или нет?

— Конечно, но доказательства должны быть неопровержимы.

— Замётано. Дай Белку ещё на секунду.

— Даш, у тебя шкурки запасные есть?

— Накладки можно напечатать, цифровая личность — это к Упырю.

— Добро. До встречи через час.

— В смысле до встречи?

Я обрываю связь. Даже под разгоном мне нужно время, необходимо сделать кучу разных вещей.