Магия вне закона

Глава 5

Стенли снял с меня путы и смиренно дожидался, пока я, шаркая ногами, переступлю порог дома. Для стража он был слишком милосердным, а для капитана стражей чересчур дружелюбным. За всю дорогу я не услышала ни одного упрека от него, хотя говорил он много… что-то рассказывал, вроде о своей семье и детях. Пытался отвлечь меня, наверное, но я была не в состоянии слушать. Кровь стучала в висках, заглушая даже собственные мысли. Все, на что я была способна – это сидеть на заднем сиденье, в упор смотреть на седые волосы и время от времени молча стирать слезы.

– Я могу оставить вас одну? – неуверенно спросил Стенли, заметив, насколько отрешенно я остановилась посреди пустой гостиной.

Я не ответила, только кивнула и отвернулась. Жутко хотелось есть. Еще в машине я подумала, что неплохо бы приготовить себе что-нибудь, пока Леннер не вернулся, но переступив порог, решила, что некромант все равно скоро приедет, а значит, меня накормят в Обители.

– Мне очень жаль. – Стенли остался стоять возле двери, не заходя в дом. На улице стремительно темнело, и жара уступала место легкой прохладе. – Ответственность за вас полностью лежит на мистере Леннере. Надеюсь, вы понимаете, что никто не хочет иметь проблем с конгрессом. Особенно Ларк, у него и так… хм… Мне было очень приятно с вами познакомиться, Тэс.

Я ничего не слышала, некоторые слова долетали до моего сознания, но они были лишь фоном. В голове стояли картины из Обители. Они одна за другой проносились в памяти, как обрывки из второсортного фильма ужасов, где сюжет был похож на бесконечный день сурка, только сценарист напортачил с героями, и все они вышли лишенными человечности, безжалостными уродами.

Плохой фильм.

С отвратным сценарием.

Жаль, что я не могу переключить его на другой, более светлый, где нет убитой двадцатичетырехлетней магички с тринадцатым резервом магии.

Хлопнула входная дверь, и по стенам поползли серые тени, свидетельствующие о том, что Стенли не забыл наложить на дом заклинание блокировки. Я никак не отреагировала, просто приняла это как должное. Стражи не страдают халатностью. Все знают, как дорого приходится платить за свои ошибки. Поэтому надеяться, что Стенли забудет наложить заклинание на дом, было бы глупо.

Я безвольно прошла в спальню и рухнула на кровать. Самая жестокая пытка – это показать заключенному свободу. Лучше бы меня не забирали из Обители. Еще вчера я не понимала, насколько судьба была благосклонна, что дала мне такой шанс. Шанс снова стать человеком, вернуться к жизни, увидеть мир. Сегодня этот шанс отобрал Леннер.

Я уткнулась лицом в подушку и заревела. Перед глазами замелькали отголоски Обители…

Обитель.

Спустя несколько часов после заключения под стражу

Я испуганно огляделась. Всего семь человек. Четверо молодых девушек, включая меня, и трое парней. Не знаю, как их зовут… вижу всех впервые.

– Не бойся, – одна из девушек незаметно коснулась моей руки. Я дернулась и заторможенно перевела на нее взгляд. – Меня зовут Сандра, – улыбнулась она. – Тебе нужно бежать по команде. Бежать и прятаться. Главное делай все быстро и используй магию. Помнишь заклинание скрытности? Сможешь его сплести? Это тебе поможет.

– Рейтли! – веселый голос окрикнул меня. – И Виттор! Заткнитесь обе!

У меня подкосились ноги. Пришлось приложить усилия, чтобы устоять, не разрушив при этом строй. Я лишь покачнулась и перевела расплывчатый взгляд на стражей Обители. Один из них – мужчина с ужасающими татуировками, черными, сбритыми у висков волосами и спадающей на лицо седой прядью, наблюдал за мной. Его выразительные глаза, серые с голубоватым свечением первого резерва, следили и оценивали. Мне стало не по себе.

– Это Йонас, – снова заговорила Сандра, невысокая блондинка с шестым резервом магии, стоявшая в строю рядом со мной. – Он глава стражей Обители, один из четырех ее основателей. Лучше держись от него подальше.

Я кивнула, рассеянно обращая свое внимание на мужчин. Первый день в Обители. Почему мне кажется все сном? Даже в глазах туман. У меня шок. Да… наверное, это обычный шок.

– Итак, – один из стражей вышел к нашему дружному строю. Я почувствовала, как все сжались, пытаясь стать менее заметными. Я не жалась. Я вообще никак не реагировала на происходящее. Голова стала тяжелой, и мне все больше хотелось лечь на пол и заплакать, как маленькому ребенку, чтобы пришла мама и сказала, что мне всего-навсего приснился кошмар и он уже закончился. Но мама не придет… Я стиснула зубы. Мама предала свою дочь. Ради кого? Ради Ричарда! Покойного Ричарда. – У вас есть три минуты, чтобы спрятаться в специально отведенных для охоты лабиринтах Обители, – продолжил говорить страж, – по истечении времени те стражи, которые участвуют в «прятках», как и вы, начнут охоту. Их задача – найти вас в течение трех часов, ваша – не заблудиться в лабиринтах, не угодить в ловушки и как можно тщательней спрятаться. При необходимости можете использовать магию. Если за три часа вас так никто и не нашел, вы можете беспрепятственно вернуться обратно в свою камеру и продолжить игру на следующие сутки. Если нет – то мне вас очень и очень жаль. – Его губы обезобразил ядовитый оскал. – Шучу. Не жаль. Итак. На старт… внимание… Поехали!

Шесть человек, включая Сандру, ринулись от меня в разные стороны, скрываясь в темном лабиринте многочисленных коридоров, поделенных на сектора. А я… я не сдвинулась с места… я все еще не верила, что нахожусь здесь. И тело, и мозг категорически отвергали этот факт.

– Рейтли? – страж, объявлявший условия «пряток», громко расхохотался. – Я смотрю, ты совсем тупая? Беги! Мы не жадные, мы даем вам время.

Йонас, тот самый, про которого говорила Сандра, улыбнулся мне и тихо посоветовал, хотя его слова разлетелись громким эхом по всему коридору Обители:

– Бегите, мисс Рейтли, если продолжите стоять на месте – умрете через три минуты.

Я не шелохнулась. Все плыло. После суда я не произнесла ни единого слова, все время молчала и пыталась смириться со своим положением. Удивительно, что первый человек, с которым я решила заговорить за все это время – глава чертовой Обители.

– Умру? – тупо переспросила я. Все стражи заржали. Кроме одного.

Йонас кивнул:

– Ваше тело слишком хрупкое, а сознание слишком слабое. Вы не выдержите того, чем с вами захотят заняться все в этой тюрьме, в том числе и я. В прятках участвуют больше трех сотен стражей, и многие из них начнут выслеживать вас ровно через три… а уже через две минуты. Бегите. У вас пока есть призрачный шанс.

Я вздрогнула, обернулась и тихо всхлипнула. Первые слезы, которые появились у меня на глазах, с тех пор как я сюда попала. Куда мне бежать? Я даже не знаю примерного расположения коридоров. Но все же я побежала – кинулась к лестнице под веселое улюлюканье за спиной и скрылась под аркой.

Две минуты давно вышли, а я все никак не могла спрятаться, лишь заблудилась на одном из этажей, не в состоянии выбраться самостоятельно из лабиринта тысячи идентичных коридоров. Когда я в отчаянии забежала за угол и уткнулась в тупик, сзади послышались негромкие аплодисменты.

Я зажмурилась и, превозмогая себя, обернулась. Медленно приоткрыв глаза, увидела Йонаса. Он прислонился спиной к противоположной стене и улыбался, как сытый довольный кот, только что поймавший за хвостик маленькую и беззащитную мышку. Игра в «прятки»… кошки ловят мышек… Своеобразное наказание для заключенных, самое действенное за всю историю правления конгресса. Лучше сто раз подумать и не нарушать регламент, чем попасть в Ад за мошенничество и умереть в темном коридоре. Я часто слышала об игре в своей прошлой обычной жизни, но никогда не задумывалась над тем, что это может случиться со мной.

– За что тебя посадили, Рейтли? – спросил страж, не делая попыток подойти ближе. – Я еще не успел посмотреть твое дело, но полагаю, что это какая-нибудь кража или мелкая афера. Ничего особенного.

Я не ответила. Во рту пересохло, и язык прилип к небу. Надо ему что-то ответить… но я не могу.

– Котенок? – Йонас улыбнулся. – Ты к нам надолго?

Я опустила глаза.

– За легкую кражу дают максимум два года, – предположил основатель, – вероятно, тебе дали немного меньше. Я хочу услышать твой срок. Сколько конгресс отвел времени, чтобы мы успели наразвлекаться вдоволь?

Внутри что-то щелкнуло. Я вздернула голову и посмотрела на стража.

– Меня осудили за убийство верховного мага, – я нервно хихикнула, – развлекаться со мной вы сможете пожизненно!

Улыбка на лице Йонаса медленно угасла.

– Убийство? – нахмурился. – И за что ты его убила?

– Я никого не убивала, – кажется, эту фразу можно высечь на моей эпитафии, она стала жизненным кредо. – Я только защищалась. Он выпустил в меня смертельный пульсар… а я… я… я не знала, что это за шар, я не владею практической магией, я просто поставила щит… пульсар отлетел обратно, маг выпал из окна, разбился и сгорел.

Йонас снова улыбнулся.

– Разбился и сгорел. Это забавно.

– Очень! – скривилась я и, опустив руки, шагнула к стражу. – Давайте! Ну же! Делайте со мной что хотите, – я безразлично подошла почти вплотную, – а потом отведите меня в камеру… потому что сама я не дойду. Я заблудилась.

Йонас усмехнулся. Его глаза медленно исследовали мое тело, спрятанное под оранжевым тюремным комбинезоном.

– Заманчивое предложение, Рейтли. Чувствую, мы с тобой подружимся.

Я медленно открыла глаза, фокусируя взгляд на деревянной перекладине под потолком. Не сразу сообразив, где нахожусь и почему вокруг так светло, я села на кровати и уставилась на разбитое стекло. Сквозь неровно вколоченные в раму доски в комнату проникали лучи утреннего солнца. Без часов сложно определить время, но по ощущениям сейчас около девяти-одиннадцати утра.

Я удивленно встала на ноги, не понимая, почему я все еще здесь, а не в тюремной камере. Платье за ночь помялось и окончательно утратило свою красоту. Остановившись напротив зеркала, я застонала и неловкими движениями начала приглаживать растрепанные волосы. Мой вид чем-то напоминал вокзальную бродяжку, и дело не только в одежде… лицо побледнело, а под глазами залегли огромные синяки, как следствие трехдневного недоедания и хронических ночных кошмаров.

Первая мысль, которая пришла в голову после сна – Леннер так и не вернулся. Его что-то задержало в центре управления городом, и он решил повременить со мной и с Обителью. Но мое предположение с треском провалилось, стоило только выйти из спальни и переступить порог гостиной. Переступить и замереть.

Сдвинув в сторону журнальный столик, Леннер, широко расставив ноги, упражнялся с двумя мечами. Горящие иллюзорным пламенем лезвия со свистом рассекали воздух, повинуясь выверенным движениям капитана ночной стражи.

У меня перехватило дыхание.

Шаг… разворот… выпад. Уклон, выпад и новый разворот. Снова уклон и резкий выпад. Леннер двигался бесшумно, но настолько быстро, что предугадать его следующее движение было невозможно. Шаг… выпад… взмах клинка… и очередной выпад, от которого у любого противника снесло бы голову.

Я привалилась плечом к двери, какое-то время наблюдая за тяжелым комплексом упражнений с неподъемными магическими клинками. Невольно в глаза бросались мужские руки, без труда удерживающие огромные метровые орудия убийства, и мощные бицепсы, покрытые капельками пота. Все стражи отличались довольно крепким телосложением, но Леннер… по моим меркам этот мужчина был даже слишком перекачан.

– Доброе утро, мистер Леннер, – отводя взгляд в сторону, я поспешила заявить о своем присутствии, пока он сам меня не заметил.

Некромант остановился, прерывая упражнения. Мечи растворились в воздухе.

– Что с вашим радаром, мисс Рейтли? Уже полдень.

Сапфировые глаза повернулись в мою сторону. Вид вокзальной бродяжки у капитана стражей не вызвал ни отвращения, ни вопроса. Ему было плевать, что на мне и как я себя чувствую. Если бы за ночь у меня отросла третья рука, то такая незначительная мелочь, вроде лишней конечности, его бы тоже не удивила.

– Почему я все еще здесь? – не зная, в какую сторону отвернуться, чтобы в глаза не бросалась обнаженная мужская грудь, покрытая потом, и живот с идеальным, безупречным прессом, я уткнулась взглядом себе под ноги. – Почему вы не отвезли меня в Обитель?

– А вам хочется поскорее туда вернуться? – предельно вежливым тоном осведомился Леннер.

– Конечно нет.

– В таком случае вы должны быть рады, что все еще находитесь здесь, а не в Обители. Мистера Рейтли мы, кстати, тоже отпустили домой вчера вечером, – некромант толчком ноги вернул столик на свое законное место и испытующе взглянул на меня. – Однако особой радости с вашей стороны я не замечаю. Смею предположить, что общество стражей Обители вас прельщает куда больше, чем мое.

Леннер понимал, что эти слова прозвучали слишком провокационно, поэтому мой враждебный взгляд и настороженная поза его только позабавили, и он продолжил:

– Что касается стражей Обители… Вчера вечером мне пришло очень занимательное письмо, думаю, что вас оно тоже может заинтересовать.

– Меня? – я покачала головой, игнорируя нехорошие мысли, которые полезли в голову. – При чем здесь я? Это ваше письмо.

– Ошибаетесь. – Леннер достал из заднего кармана домашних свободных штанов, которые слишком откровенно свисали на его бедрах, сложенный пополам конверт и помахал им в воздухе, привлекая мое внимание. Я лишь успела заметить эмблему Обители на обратной стороне. – Я был очень удивлен, получив его. Особенно меня удивило то, кто его написал. У вас нет никаких догадок, мисс Рейтли?

Я пожала плечами, пытаясь внешне сохранить невозмутимый вид, хотя внутри все съежилось и между лопаток пробежал холодок. Леннер принял мое молчание за ответ и, небрежно распечатав конверт, вытащил письмо.

– Один из стражей Обители, уважаемый очень многими, в том числе и мной, не буду этого скрывать, написал на вас неофициальную, повторяю – неофициальную, что значит, непроверяемую конгрессом характеристику, – некромант снова посмотрел на мое лицо, ожидая какого-нибудь пояснения. – Характеристика сумбурная, временами абсурдная, но исходя из нее, вы, мисс Рейтли, человек вполне адекватный и здравомыслящий, а также… невиновный в преступлении, за которое вам назначен пожизненный срок. Что-нибудь скажете мне по этому поводу? Я бы хотел услышать ваши комментарии.

– Я могу узнать, от кого это письмо? – почти шепотом попросила я.

Леннер сложил письмо и протянул его мне. Я быстро преодолела разделяющее нас расстояние и, выхватив письмо, внимательно всмотрелась в неровный, но знакомый почерк.

Письмо действительно было неофициальным и направленным исключительно в руки Ларку Леннеру, капитану ночной стражи города Нерона. Четыре листа, исписанных от руки, по пунктам разложили все мое дело об убийстве Ричарда, приводя аргументы, которые я уже не раз говорила конгрессу и комиссии на суде, но, скорее всего, Леннер видел их впервые. В официальном деле, если он его читал, такие мелочи не указаны. Ага… мелочи, которые конгресс осознанно не стал заносить в дело.

Особое внимание в письме уделялось основной причине гибели Ричарда. По словам следствия, он погиб в результате заклинания мгновенной смерти, которое я сплела собственными руками и применила его против верховного мага. Но никто не стал разбираться, как у женщины с тринадцатым резервом получилось сплести одно из сложнейших заклинаний практической магии. Кроме этого, отправитель затронул тему моего поведения в Обители, в нескольких предложениях пересказав, что я ничего и никогда не принимала из препаратов седативного действия, не попадала под внушение стражей и что с моим сознанием за этот год, проведенный в стенах тюрьмы, ничего не случилось. А вот последний лист не содержал ни описаний, ни пояснений. Отправитель попросил Леннера составить отчет, закрепить его своим именем капитана стражей и отправить в конгресс, чтобы мой пожизненный срок превратился хотя бы в годовое исчисление.

На обратной стороне четвертого листа значились инициалы:

«С уважением, Йонас Рай, основатель Обители центрального округа города Нерона».

Я с трудом оторвала взгляд от письма и с еще большим усилием посмотрела на Леннера. Он пристально следил за мной все время, пока я читала письмо, улавливая любые эмоции.

– Я хотел бы услышать ваш комментарий, – повторил он, – пока я не высказал свое предвзятое мнение.

Я аккуратно сложила исписанные листы и вернула их в конверт. Смотреть на некроманта больше не хотелось, поэтому я рассматривала свои руки, опустив голову.

– И что вы хотите услышать? Я действительно никого не убивала. Это была случайность и самооборона. И я не сумасшедшая, хоть вы и убеждены в обратном.

– Нет, мне это неинтересно. Я желаю услышать, что вас связывает с главой стражей Обители? Это письмо до сих пор лежит у меня в кармане, а не на столе у председателя конгресса лишь из-за уважения к мистеру Раю и его заслугам перед конфедерацией. А теперь ответьте на мой вопрос, мисс Рейтли, что вас связывает с одним из основателей Обители?

Я вздрогнула. От Леннера это не укрылось, поэтому он задал новый вопрос, более прямой:

– С первого момента нашего знакомства вы ведете себя более чем раскованно для молодой женщины, которая провела целый год в Обители. Вас не сломали стражи, хотя с такой внешностью, как у вас, это весьма удивительно. Мистер Рай ваш покровитель, не так ли?

Я сжала кулаки, неосознанно смяв конверт.

– При всем уважении, мистер Леннер, но вас это не касается!

– Как раз напротив, мисс Рейтли. Я пытаюсь разобраться, зачем такой известный человек, как Йонас Рай, просит одолжения у капитана города ради заключенной. Ведь основатель Обители, безусловно, осведомлен о законах и отдает себе отчет, что это письмо призывает меня дать ложные показания в вашу защиту. Вы не объясните, почему мистер Рай это прислал? Подставил себя, вас, меня. Что мне теперь с этим делать? Пойти на должностное преступление и скрыть все от конгресса? – в голосе послышался нарастающий гнев. – Почему я вынужден ставить себя под удар, в то время как вы, мисс Рейтли, не умеете держать свои ноги вместе, не раздвигая их под каждым, кто предложит свою…

Я швырнула конверт в лицо Леннеру и, развернувшись, молча вышла из гостиной, пытаясь держать спину прямо.

Капитан ночной стражи пришел поздним вечером, когда за окном сгущались сумерки и крохотную спальню освещала небольшая лампа на прикроватной тумбе и еще одна грязная лампочка, качающаяся на оголенном проводе под самым потолком.

Я услышала, как страж открыл дверь, перед этим предусмотрительно постучав несколько раз, но даже не шелохнулась, продолжая лежать на кровати и рассматривать тени, отбрасываемые раскачивающейся лампой. Мое состояние ничем не отличалось от того состояния, в котором я пребывала весь год, находясь в Обители. Та же тюрьма, только здесь не кормят.

– У вас маньяк гуляет по городу, мистер Леннер, – напомнила я, с трудом поворачивая к нему голову. Слабость и онемение во всем теле я еще с утра связала с голодом. – Почему вы весь день сидите в этой хибаре, вместо того чтобы заниматься поисками?

Некромант взял стул, поставил его спинкой вплотную к кровати и уселся напротив меня. В полумраке его глаза блестели словно от слез, но такой мужчина, как Леннер, вряд ли умеет плакать. А этот блеск обусловлен наличием первого резерва магии.

– Как раз об этом я и хотел с вами поговорить. Только не про маньяка, а про похитителя, или если вам угодно, то преступника.

Я не сдержала вздоха.

– Со мной? Вы что-то путаете, я заключенная, при этом еще и озабоченная, раздвигаю ноги под каждым встречным, плюс сумасшедшая. Ну знаете, мне всякие невидимые мужики мерещатся. Вам лучше поговорить со своими стражами, а мне с психиатром.

В ответ на мои слова Леннер улыбнулся. Уголки его губ дрогнули, намекая на скупую, зато искреннюю улыбку. Ух ты! Новый уровень взаимоотношений? И чем же я его заслужила?

– Кроме вас, мисс Рейтли, конгресс освободил еще нескольких заключенных. Только не из Обители, а из более, скажем так, спокойных мест. И каждый из них, как и вы, имеет тринадцатый резерв магии, и так же каждый детально описывает невидимого для остальных мужчину с маниакальной идеей преследования.

Я вяло кивнула. Наверное, еще с утра эта новость бы меня обрадовала, но сейчас у меня не осталось сил для радости. В Обители никому не давали голодать. Это даже странно, стражи всеми существующими способами издевались над заключенными, но кормили вовремя.

– То есть теперь вы мне верите? – уточнила я, встречаясь взглядом с сапфировыми глазами.

– Мое доверие сложно заслужить.

– Ну вы хоть сумасшедшей-то меня больше не считаете?

– Если опустить тот факт, что вы два раза пытались поднять руку на капитана стражей города, то вы вполне адекватны.

Я поджала губы.

Леннер снова улыбнулся, но тут же черты его лица заострились, и он вопросительно вздернул бровь.

– Вы говорили, что в совершенстве владеете магией визуализации. Сможете изобразить мужчину, которого вы видели?

– Я вам этого не говорила.

– Но вы сказали, что преподавали уроки визуализации.

– Это было до того, как меня заключили под стражу.

– Разумеется, – Леннер немедленно поднялся со стула и протянул мне руку, – идемте, мисс Рейтли, вы слишком бледны. Думаю, вы проголодались. Надеюсь, после ужина ваше настроение станет более сговорчивым и мне не придется заставлять вас сотрудничать со стражами грубой силой.

Я помедлила, но все же вложила свою ладонь в его огромную мускулистую лапищу. От резкого подъема голова закружилась.

– Осторожней, – нежный голос Леннера подействовал на меня как-то отталкивающе. Слишком много в нем было неестественности. – Может быть, вам помочь?

Свободная мужская рука приобняла меня за талию, немного поддерживая.

– Мистер Леннер! – я испуганно отшатнулась, поспешно выдергивая свою ладонь. – Н-н-не надо меня трогать, пожалуйста!

Выразительные глаза прищурились, с неподдельным интересом оценивая мою реакцию на его действия. На какое-то мгновение мне показалось, что он видит куда больше, чем положено на самом деле. Это заставило занервничать.

– Прошу прощения, я, наверное, поспешил с выводами, – Леннер махнул рукой в сторону выхода и задумчиво произнес то, чего я никак не ожидала от него услышать: – Обитель оставила на вас неизгладимый след.

– О чем вы?

– Идемте, вы должны поесть.

Закусив конец карандаша и нервно покачивая под столом ногой, я с львиной долей самокритичности рассматривала портрет невидимки. Отсутствие постоянной практики читалось в каждом изгибе его лица. И что самое неприятное, мне было просто стыдно показывать это Леннеру. Маги с первым резервом редко пользуются визуализацией, в основном они предпочитают практическую магию, но я уже чувствую, как некромант скривится, увидев, на что я потратила практически целую ночь.

Невидимка смотрел на меня своими янтарными глазами, то и дело моргая и мерзко ухмыляясь, как тогда в доме Филиппа. Его лицо занимало практически весь холст и от этого казалось еще более уродливым и кривым. Моя визуализация вышла неточной, а движения невидимки, когда он из анфаса поворачивался в профиль, получались дергаными, как мерцающее изображение на старой видеокассете с помехами.

– Это ужасно…

Я швырнула карандаш в стену и сжала виски, пытаясь сосредоточиться.

– Вы закончили? – Леннер вышел из спальни в одних домашних штанах. Снова! Сколько можно ходить голым? Неужели так сложно найти простую майку или футболку?

– Нет, – я отвернулась от него и начала быстро сворачивать холст. – Почему бы вам не привлечь специалиста, мистер Леннер? Любой маг визуализации нарисует и оживит портрет в несколько раз лучше меня.

– Я рассчитывал, что вы и есть этот специалист.

– Я… у меня давно не было практики. Год назад на создание подобной визуализации ушел бы час, сейчас мне требуется гораздо больше времени. Извините.

Леннер шумно вздохнул. Я не решалась поднимать на него глаза, только крепче стиснула холст руками и уставилась в обшарпанный пол.

– Я сейчас все исправлю… нарисую новый.

– Мисс Рейтли, не поймите меня превратно, но ваша визуализация нужна не для художественной выставки, а для ориентировки на розыск преступника. Максимум, что будут украшать копии портрета, так это фонарные столбы в нашем городе, поэтому показывайте, что вы успели нацарапать. У меня все равно нет лишних средств, времени и уж тем более желания искать посреди ночи другого специалиста.

Я вспомнила раскосые глаза невидимки, которыми он смотрит на всех с моей некачественной визуализации, и упрямо покачала головой.

– Не покажу.

– Мисс Рейтли, – холодный упрек в голосе.

– Нет! Ни за что. Дайте мне время, и я все перерисую.

Страж нахмурился. Спорить он явно не любил. Поставив рацию на подзарядку, Леннер приблизился и бесцеремонно выдернул холст из моих ослабевших рук. Я не успела среагировать, как он уже расстелил портрет на столешнице и внимательно вгляделся в неровные черты ухмыляющегося мужчины.

Черные брови, которые снисходительно изогнулись на лице некроманта, были лучшим комментарием по поводу моей пятичасовой работы. Раньше я не выпускала карандаш из рук, каждый день тренировалась, только чтобы поддерживать тот уровень визуализирования, которого мне удалось добиться со своим крошечным тринадцатым резервом. Благодаря Обители этого уровня больше нет. Зато теперь есть косые линии, неуверенные штрихи и путаница в сплетениях энергии.

– Вы шутите? – Леннер с досадой ткнул пальцем в лицо невидимки, прямо в раскосый глаз. – Или издеваетесь? А, мисс Рейтли?

Я ожидала чего-то подобного, но все равно его слова прозвучали очень обидно, заставив меня покраснеть. В академии нашу группу курировала профессор Алгерман, неприятная женщина с круглыми очками и бородавкой над верхней губой. Она тоже взирала на мои потуги визуализации и каждый раз, проверяя очередную работу, не забывала уточнить: «Вы так шутите, мисс Рейтли? Целый холст испоганили своей мазней. Сейчас же переделайте!» С тех пор прошло несколько лет и мои «потуги» оценили, предложив работу в городской школе, но слова Леннера заставили вернуться на первый курс.

– А чего вы ожидали? – я попыталась отгородиться от своих мыслей. – Я ведь вас предупреждала, что в отличие от практической магии визуализация требует постоянной тренировки. Стоит ли мне напоминать, что последний год я провела в Обители, а не на курсах повышения квалификации для молодых специалистов?

Леннер нахмурился и, оторвавшись от портрета, поднял на меня свой исчерна-синий взгляд. Я замолчала. Во рту все пересохло.

– Вы меня не так поняли, – неохотно пояснил он, – мне нравится ваша визуализация, и я вижу, что вы прекрасно ей владеете… в отличие от практической магии. Но человек, который здесь изображен… – некромант присмотрелся к невидимке, – я еще могу поверить, что этот мужчина способен украсть сорок булочек из буфета, но около полусотни человек, да еще в столице под носом у всех стражей и конгресса… Верится с трудом.

Ему нравится моя визуализация?

…не о том думаю.

Я снова покраснела и заерзала на стуле. Услышать такие слова от мага с первым резервом мечтает, наверное, каждый человек, так или иначе связанный с визуализацией.

– С вами все в порядке? – неожиданно спросил Леннер, возвращая меня в реальность. – Вы покраснели.

Я не смогла спрятать довольную улыбку, поэтому просто закивала, не прекращая терзать свою нижнюю губу. За несколько часов нервной работы я наконец-то выдохнула и перестала беспокоиться о том, что надо мной начнут издеваться из-за грубых изъянов в портрете, как это часто бывало раньше. И я уже расслабилась, собираясь оставить Леннера наедине с визуализацией и отправиться спать, как мое спокойствие улетучилось в одно мгновение, сменяясь неподдельной паникой.

– У вас отвратительная привычка, – мужские пальцы коснулись моих губ, заставляя разжать зубы. – Не кусайте себя.

Я вздрогнула и шарахнулась от стража назад, но за спиной самым предательским образом воздвигалась каменная стена. Я что-то несвязно пробормотала, пытаясь спуститься с барного стула и спрятаться в спальне, но Леннер одной рукой облокотился на стол, а другой подпер стену, преграждая путь. Обнаженная грудь, которая плавно вздымалась с каждым его вздохом, оказалась прямо напротив моих глаз.

– Вы… вы… – я хотела его оттолкнуть, но дотронуться до полураздетого стража у меня не хватило смелости. – Вы не могли бы отойти? Пожалуйста…

Леннер наклонился, теперь его блестящие глаза оказались напротив моих, и губы… он медленно облизнул свои губы, не сводя с меня оценивающего взгляда. Сердце подпрыгнуло к горлу. Когда на тебя так смотрит страж – это всегда означает одно. Пора бежать и прятаться. Но этот дом не Обитель, и прятаться здесь тоже негде.

Очутившись в ловушке, я перепугалась до полуобморочного состояния, но окончательно вывело меня из привычного равновесия совсем не это, а вид хищно улыбающегося Леннера. В Обители я успела насмотреться на десяток сотен стражей, но ни один из них не сможет сравниться с Леннером по одной лишь простой причине – некромант потрясал своей внутренней мужественностью. Не жестокостью, не силой и даже не первым резервом магии, а именно мужественностью. Так получилось, что ради своей же безопасности я уже давно научилась не смотреть на стражей как на мужчин. Перестала воспринимать их как отдельных личностей. Но Леннер… Я сглотнула и, кажется, приросла к стулу. Он пошатнул все, к чему я привыкла в Обители. И я совру, если не скажу, что это ужасно напугало. Все, кто когда-либо привязывался к стражам, заканчивали свою жизнь одинаково – на первом этаже Обители. В крематории.

– Сколько эмоций на вашем лице, мисс Рейтли. М-м… – мечтательно протянул капитан. Судя по его интонации, он так проверяет мою выдержку. Вот только зачем? – В юности мне доводилось работать в Обители, поэтому я знаю, как должны выглядеть заключенные. Вы на них совершенно не похожи. Это интересно и непонятно одновременно.

Стоило промолчать. Кто тянул меня за язык? Нельзя было поддерживать этот странный разговор.

– Не вам об этом говорить, мистер Леннер. Вы тоже отличаетесь от остальных стражей.

– Сочту за комплимент.

В глубине блестящих глаз вспыхнул игривый огонек, а на губах расцвела предвкушающая улыбка. Именно это заставило меня выйти из оцепенения и вспомнить, в каком положении я на самом деле здесь нахожусь.

– М-м-мистер Л-ле-ннер, – едва слышно прошептала я, вжимаясь в стену. Хотелось заорать, но голос осип. – Отойдите от меня, пока я… пока я…

– Пока вы что? Убьете меня? Я бы на это посмотрел.

– Пока я не закричала!

– На дом наложено заклинание. Вас никто не услышит.

– Я все равно буду кричать.

– Для чего? У вас приятный голос, не стоит срывать его из-за какого-то пустяка.

Я задержала дыхание. На глаза навернулись слезы. Леннер это заметил, и его поза изменилась, перестала быть такой агрессивной. Он немного отстранился.

– Не трогайте меня… – жалобно попросила я, – пожалуйста.

Некромант улыбнулся. Сейчас в его улыбке не было фальши, зато было что-то другое… что-то, что я никак не смогла охарактеризовать.

– Вы именно эту фразу говорили всем стражам Обители? «Не трогайте меня»? – Леннер уже спрашивал нечто похожее. Видимо, его всерьез озадачивал тот факт, что я умудрилась продержаться в Обители целый год и не помереть в первый же день. – И как? Фраза действовала?

– Не знаю.

– Но вы ведь что-то им говорили?

– Говорила, но не это.

– А что?

Я усмехнулась и вздернула голову.

– Обычно я говорила что-то вроде: «ваше время вышло, я выиграла».

Удивление во взгляде Леннера сменилось интересом. Он понимал, что означает эта фраза… В «прятках» практически всегда выигрывали стражи, но если вдруг кому-то из заключенных удавалось продержаться три часа, и за все это время не заблудиться в лабиринте коридоров, не наткнуться на стражей и не попасть в магические капканы, то именно этой фразой заканчивалась игра и заключенного отпускали.

– А когда вас все же ловили, – настаивал на ответе Леннер, – что вы тогда говорили?

– Ничего, – честно ответила я. Некромант вопросительно изогнул бровь, и мне пришлось пояснить: – Я ничего не говорила. Я кричала. Громко. Иногда это помогало.

Мой ответ его позабавил. Леннер тихо рассмеялся и отошел в сторону, позволяя мне беспрепятственно сползти со стула и не оглядываясь, сбежать в свою комнату.