Магия тьмы

Глава 25

Изрядно отхлебнув антидепрессанта я решил, что мне явно не хватает музыки….и вокруг меня загрохотал «Рамштайн». Гоблиненок сжавшийся поначалу от испуга, постепенно оправился и стал притопывать ногой в такт.

— Можешь им подпевать, — прокричал я стараясь перекричать музыку.

Благо припев повторялся несколько раз и можно, что-то запомнить. Видимо ритмы музыки перекликались с потаенными струнами его души или вспомнились дикие пляски шаманов, но Гоша подхватился и стал рычать что-то в такт, подпрыгивая и потрясая сжатыми кулаками. Мое настроение стремительно повышалось. Нет не от вина. От музыки, от чистой радости непосредственного гоблина, который видел только белое и черное. И не заморачивался глупой рефлексией, вроде меня.

Посидев еще полчасика, я закрыл концерт и отправился спать, не дав гоблину выразить всю глубину его восторга от новой музыки.

Как у меня эта магия получается? Попытался опять размышлять я. Да хрен его знает? Получается и ладно, я ж не маг и все равно в этом не разбираюсь. А спросить пока некого. Спать, спать, спать…, завтра и так много дел. Да и расспросов будет явно не избежать. Такой музычки ведь здесь еще не слыхивали. Хе-хе.

Наступило утро и с этого сраного утра приперся наш манерный маг, притащив с собой здоровенный фингал и жуткий запах перегара.

Отчего-то мне показалось, что не только вечер…, но и весь день будет у меня томным.

Я выдернул тролля и мы спустились в подвал экспериментировать. Тренировались мы на бочке с водой. Услышав, что цель — кипятить воду два часа, маг слегка опешил. Но когда я выразил сомнение в его квалификации, он заявил, что и не такое может. А в ответ на обещание бесплатно поить его сваренным им пивом, рвение его значительно усилилось.

Он начал шептать что-то ритмическое. Я опять воспользовался, как его? А, истинным зрением. Я впервые видел как работает маг, пускай и недоучка. Было видно как из его ладоней выскочило несколько красных нитей-лучей и уплотнившись создали, красивое плетение, потом переплелись и превратились в огненный шар.

Сначала не получалось ничего. После первого фаербола сунутого в бочку с водой…. Произошел не маленький взрыв. Нас не ошпарило, только облило водой. Гмырт ревом выразил свое удовольствие от этого, но судя по тону и эмоциональному трольему, он был впечатлен. При этом он упомянул неизвестных мне животных и какие-то сложные межрасовые связи.

Хорошо, что бочка была открыта, поэтому от содержимого все-таки осталась половина.

Опять долили воды….

Эксперименты продолжались долго. Мы были вымокшими и на полу вода и тогда от безысходности Торен и запустил в внутрь бочки — небольшую молнию. Я не успел его остановить, занятый рассматриванием красивых плетений.

… и я мгновенно испытал потрясение…, оттого, что мною так незаслуженно забыто столь много хороших и нужных слов, могущих выразить всю полноту моих чувств и ощущений. Но память не подвела. Я вспомнил их все! И смог без запинки проговорить большую часть, с высоким эмоциональным накалом.

У тролля с магом от удара током случилась обратная реакция. Они мгновенно позабыли нужные слова…, и стояли выпучив глаза, со вставшими дыбом волосами, потрясенными лицами и тряслись…, э пардон, потрескивали.

— Чего это было? — свистящим шепотом спросил Гмырт, слегка трясясь видимо от радости.

— Электричество мой друг, — ответил я по русски, лязгая зубами. И с чувством продолжил: — ….ть и его…..ля и….!

— Лиричессво? — он уловил только первую часть ответа.

— Не забивай себе голову мой высоко… ученый друг. Я пока пойду по делам, а вы продолжайте.

Подвал напоминал парилку в бане.

Выглядели экпериметаторы ни фига не забавно, потому что видимо и я выглядел также.

— Надо вам на воздух, куда-нибудь в сарай, — глядя на их мокрые и потные физиономии.

Маг был впечатлен!

— За са-самостоятельную разработку но-но-нового заклинания пожалуй могут при-принять обратно в а-академию, — он начал отчего-то заикаться.

Оставив их экспериментировать, я прихватив горцев и Итора отправился на рынок рабов.

Да уж впечатлений мне хватило с лихвой. Глядя на ряды каменных сараев с решетками дверей и сидящих за ними людей, я внезапно понял…. Рабовладельца их меня не вышло…. С каким-то болезненным любопытством я разглядывал грязных и оборванных людей. Несло дерьмом болью и страхом.

— Милорд решил купить себе раба?

— Милорд — сссука! Пришел посмотреть. И когда какой-то толстый клоун схватил меня за рукав, он успел только произнести: — Вот товар достойный….

После чего у него случился внезапный приступ колик. Надеюсь, мой удар в печень никто не заметил. Оставив почти бездыханное тело лежать в проходе, мы неторопливо двинулись дальше. Покупали рабов на каменоломни, солеварни, прокладку дорог… и прочие малопривлекательные работы.

Состояние, в котором я находился, можно охарактеризовать как дикое бешенство.

Злость на себя, козла, за то, что мог даже подумать о рабах. Своих мозгов не хватает заработать, дефективный? Хранитель тайны мать твою! Да хрен с ними с этими тайнами…. Наживаться на бесправии и несчастье других решил, тварь? Ни хрена это вас товарищ занесло? Непогрешимым себя возомнил? Владетельным бароном, мля! А не заигрался ли ты мальчик в благодетеля? Урод! Хорошо сидя в мягком кресле толстой жопой, отвлеченно думать о каких-то рабах. Вот они!! Что? Выходит готов воспользоваться чужим горем? Наживешь еще денег, оправдываясь сучью сущность высокими целями…. Сволочь!

Вот такой вот диалог с самим собой вел я, трясясь от бешенства и боясь только одного сорваться прямо здесь и начать резать хозяев особо мучительным способом. А лучше всего самого себя, морального урода….

Но не мне менять устои общества. Хотя зол я был на себя неимоверно.

Меня провожали потухшие взгляды и смирившиеся лица, разные простые и откровенно уголовные. Я просто запоминал….

И вдруг в отдельной клетке, я увидел нечто. Существо чуть выше моего колена волосатое или покрытое длинной шерстью. С маленьким сморщенным личиком и носом пуговкой, на котором круглые глаза со вселенской тоской взирали на мир. На шее ошейник с тонкой цепочкой, пристегнутый к решетке.

— Это кто?

Ко мне подскочил потный хозяин: — Это боуги.

— Боуги, это кто?

Я пригляделся, зрение рывком скакнуло. Существо окружала едва заметная зеленоватая дымка магической ауры.

— Редко, очень редко удается поймать кого-то из их народа. Это сопряжено с большими опасностями….

И дальше пошла лабуда, типа сложно-опасно и прочее. Я и сам могу рассказать не хуже.

— Его нужно держать в клетке.

И тут внутри меня на грани слышимости, то появляясь, то затихая, появился скулеж обиженного ребенка.

— Поймали маленького, теперь злые заперли в клетку, да. И бедный добрый Ук будет сидеть в клетке. А потом умрет от тоски, да. Глупый Ук попался как глупый гардат. Его никто не понимает и скоро его не будет, да.

От всего этого веяло такой безысходной тоской и детской обидой ребенка, что я поёжился. Оглянувшись по сторонам, понял что только я слышу его.

Сейчас этот большой-злой возьмет Ука с собой и все, да.

— Сколько?

— Пятьдесят золотых!

— Ты решил продать мне ведро самоцветов? — сквозь зубы.

И дальше по тексту…. Торговались мы долго. Только в этот раз это никакой радости мне не доставило. Я просто выполнял грязную, но нужную работу. Сошлись на тридцати пяти. Все равно сумма запредельная. Ремонт гостиницы с материалами и работой бригады гномов, обошелся в семьдесят. Пришлось доставать камни, золота было мало. Мои спутники смотрели это действо с равнодушным интересом. Хозяин отстегнул цепочку и протянул мне.

— Ни в коем случае не снимайте ошейник. Он магический, не даст убежать и не дает напасть на хозяина. Он стоит три золотых…, но с вас милорд только один.

Мрачно оскалившись, я ответил: — Пошел ты…

— Я позову стражу.

Я молча, кивком головы указал продавца. Ма мгновенно переместился к торговцу и выхватив нож, упер его в бок торговца живым товаром. Вид у него был при этом абсолютно равнодушный и ничего не выражающий.

— Если успеешь, с…самка собаки…, - злобно прошипел я.

Взглянув на мое лицо он понял, что торг здесь не уместен, еще пара лишних слов и его просто зарежут.

— Я пошутил, благородный господин…. Ээ…, все в порядке — это подарок, подарок.

Я снова кивнул Ма. Он гибким и текучим движением переместился в сторону, продолжая контролировать ситуацию. Я наклонился к существу.

— Большой поможет Уку, — мысленно обратился я к нему.

Гардат — местный аналог медведя.

В голове раздалось радостное верещание: — Большой понимает Ука?

— Да. Понимает.

— Ук верит Большому?

Взглянув на меня снизу вверх, он ответил: — Верит, да.

— Ук не убежит?

— Нет, не убежит, да. Верит. Большой — хороший, да?

— Хороший.

— Ук будет слушать Большого, да, — и он доверчиво прижался к моей ноге, с надеждой поглядывая на меня.

Я снял ошейник с цепочкой и швырнул его под ноги толстяку: — На, примеряй! Тебе пойдет, если украсить его драгоценными камнями.

— Запоминайте рожи торговцев, я никого из них не хочу видеть в гостинице. Если придут не пускать или выбросить из зала, если увидите там!

Итор отчего-то с уважением посмотрел на меня. Братья крутили головами, запоминая лица нечестивых извлекателей прибыли. И я ведь, тварь, чуть не стал таким. Мало меня били, мало! Убивать надо таких деятелей, как я, еще в колыбели. Чтоб другим неповадно было! Ладно, закончим дела разберемся.

— Он совсем маленький, лет тридцать — сорок, — раздался голос Сима. — Давно я не видел представителей его народа.

— Ты знаешь их?

— Его народ живёт в глухих чащах и почти никогда не контактирует с людьми.

Обычной язвительности или ерничанья в его голосе не было. Только любопытство.

— Вот и побыл рабовладельцем. Хорошо хоть бароном быть не перестал, — все таки не удержался и прокомментировал Сим.

Подхватив Ука на руки, он оказался не тяжелым, мы двинулись к себе. Ухватив меня за шею Ук с любопытством и превосходством поглядывал по сторонам. Он доверчиво прижимался ко мне и переспрашивал: — Большой — хороший, да?

А я успокаивал: — Хороший, хороший.

— И мед даст?

— Даст….

— У хорошего-большого правда есть мед, да?

— Есть, есть.

Во дворе гостиницы слонявшийся Гоша увидев меня в восхищении замер и спросил: — У вождя, Хранитель Леса?

— Ты его знаешь?

— Мой народ иногда видит хранителей. Один раз шаман разговаривал с ними. Об это помнят до сих пор.