Магия стали

Горная дорога

Дрожа, Грег стоял посередине освещенной луной дороги. Он обернулся. Позади него лежала темная долина, в которой не было ни намека на зеркало, через которое он пришел. Ветер дул в ветвях исковерканных деревьев, почти не встречая листьев. Ветер обдувал Грега, и он почувствовал прохладу. Он ссутулился и пошел вперед.

Грег рассудил, что дорогой пользовались нечасто. В некоторых местах она была почти скрыта обвалами почвы, и кое‑где каменные блоки, которыми была вымощена ее поверхность, были расшатаны, и в трещинах виднелась сухая трава.

Сейчас дорога шла в гору, огибая подъем. Когда Грег забрался наверх, он еще раз повернулся, чтобы посмотреть назад. Видна была только дорога, идущая через пустошь. Не было признаков дома или замка, и он не видел никакого укрытия впереди.

От напряжения на крутом подъеме у него начали болеть ноги. То и дело он присаживался на валуны, принесенные прежними оползнями. Но когда он отдыхал, то не слышал ничего, кроме завывания ветра.

Здесь не было больше деревьев, только невысокие колючие кустарники без листьев, которые Грег обходил после того, как сильно оцарапался. Он облизывал руку, когда услышал неясно различимый вой со слабым эхом, идущий откуда‑то издалека.

Завывание, от которого мурашки бежали по коже, повторилось три раза. Грег поежился. Волк? Он проглотил слюну и попытался расслышать угасающее эхо воя.

Теперь он посмотрел на вилку, которая у него была с собой, размышляя о том, что это будет за оружие против нападения волков. Он вынес ее на лунный свет, пробуя остроту зубьев, и она сверкнула, как выкованный гномами клинок Хуона.

— Железо, холодное железо, — он повторил слова в слух, сам не зная почему. — Холодное железо — мое оружие.

Грег поднялся. Снова не совсем понимая, почему он так делает, он начал перебрасывать вилку из одной руки в другую, и каждый раз, когда он ее ловил, она становилась тяжелее, длиннее, острее, пока у него в руках не оказался четырехфутовый черенок, оканчивающийся четырьмя ужасными острыми пиками. Может быть, это было еще одно волшебство Мерлина. Его копье выглядело странно, но оно, и напоминание о Мерлине, придало Грегу уверенности, несмотря на отдаленный вой.

Дорога становилась все более и более непроходимой. Иногда камни были настолько разворочены, что Грегу казалось, что он взбирается по лестнице. Дважды ему приходилось обходить земляные обвалы, втыкая в землю вилку‑копье как опору и якорь.

Лунный свет, который был таким свежим и ярким, начал тускнеть. Грег, видя какой плохой становится дорога, и опасаясь увеличивающихся теней вокруг, решил устроиться на ночлег. Он забрался в расщелину между двумя валунами и выставил копье остриями наружу, закрывая вход.

Он проснулся замерзшим и затекшим, настолько затекшим, что ему было больно двигаться, когда он вылезал из своей пещеры. Должно быть, был день, но солнце не показывалось. Мир вокруг был серым, туманным, не намного светлее, чем ночью. Грег нашел тонкую струйку родника и попил с ладони, предусмотрительно съев немного своей пищи вместе с водой.

Казалось, что дорога никуда не вела, только выше и выше. На земле, покрывавшей ее, не было следов, никаких признаков того, что за долгие годы кто‑то, исключая его самого, был настолько ненормальным, чтобы ходить этой дорогой. Но, хотя солнце так и не поднялось, серая мгла продолжала светлеть. Грег забрался в узкий проход между двумя каменными столбами и посмотрел вниз, в чащу долины, где под горбатым мостом текла быстрая речка. Вокруг моста, по обе стороны речки, лепились каменные домики, вокруг которых росла зелень.

С воплем Грег бросился вперед, скатившись до половины склона, и пробежав бегом вторую половину, торопясь скорее добраться до деревни и увидеть живого человека.

— Ау‑у‑у! — он сложил ладони рупором, и закричал изо всех сил.

Звук скатился в долину, усилился и вернулся обратно, отражаясь от утесов. Но никто не ответил, на извилистой улице деревушки не было никакого движения. Встревоженный, Грег замедлил шаг и выставил перед собой копье, как прошлой ночью, когда нашел пристанище в пещере. Он рассматривал беспорядочно стоящие жилища с большей внимательностью. По большей части это были небольшие каменные домики с соломенными крышами. Но теперь он видел, что кровля местами отсутствовала, а некоторые дома были почти совсем без крыш.

На другой стороне моста, в стороне от зданий поменьше, стояла четырехугольная трехэтажная башня с узкими прорезями окон. И она не казалась такой запущенной.

Хотя Грег решил, что деревня была заброшена давно, он не ослаблял внимания. Зеленые участки вокруг обвалившихся домов густо заросли высокими сорняками с плоскими, неприятными на вид листьями и маленькими грязно‑красными цветами, от которых исходил тошнотворный запах.

Он на секунду остановился на мосту, затем бросил быстрый взгляд на ближайший дом. Дверной проем ощерился, как беззубый рот, а окна глядели, как пустые глазницы. Но Грег все равно не мог избавиться от ощущения, что за ним кто‑то подглядывает, что кто‑то или что‑то следит за ним из дверей и окон, скрытно, незаметно…

Когда он двинулся, его копье ударилось о каменные перила моста, металл звякнул. И даже этот слабый звук подхватило эхо и пронесло через опустевшую деревню. В этот момент Грег понял, что ни за что не надо было кричать с горы, и что возможно этим он привлек к себе внимание и ему придется об этом пожалеть.

Лучше побыстрее выбираться из долины. Он старался не упускать дома из поля зрения, уверенный в том, что если ему повезет и он будет достаточно сообразителен и ловок, то рано или поздно он увидит то, что там пряталось.

Перейдя через мост, Грег вышел на заросший мхом тротуар вокруг основания башни. Как только он поравнялся с дверями, копье повернулось в его руках с такой силой, что, хотя он крепко держал его, стало больно. Встревоженный, он сделал два шага вперед, притягиваемый вдоль стены внутрь башни какой‑то силой, которая, казалось, управляла его копьем.

Затем он обнаружил, что ему придется или бросить свое оружие, или пройти внутрь. Он бы не осмелился бросить копье, поэтому с неохотой начал продвигаться вперед, а его странное оружие легко и свободно лежало в руке до тех пор, пока он двигался в указанном направлении.

Внутри башни свет был тусклым, потому что проходил только через узкие окна. Весь нижний этаж занимала одна квадратная комната, пустая, если не считать еле слышно шуршащих на сквозняке сухих листьев. У дальней стены была лестница, ведущая в отверстие на потолке. Грег настороженно поднимался по ней шаг за шагом, подгоняемый копьем.

Наконец, он добрался до третьей, самой верхней комнаты, которая была такой же пустой, как и две предыдущие, и оказался в совершенной растерянности. В ней было три окна, по одному в каждой стене по сторонам от него и сзади. В стене напротив был виден силуэт заложенного кирпичами окна, как те ворота, через которые они попали в Авалон.

Движимый силой, которой он больше не сопротивлялся, Грег подошел к четвертой стене и ткнул кирпичи своим трехзубым копьем. Должно быть, раствор, скрепляющий камни, был очень слабым, потому что они поддались первому легкому толчку, вываливаясь наружу один за другим.

Грег повернулся лицом к лестничному проему, уверенный в том, что если в деревне прятался враг, то шум падающих камней выведет его из засады.

Но эхо падения смолкло, и ничто не нарушало тишину. Может быть, замурованное окно было еще одними воротами? Но это невозможно — снаружи было видно только небо.

Грег поставил руку на широкий подоконник и подтянулся, чтобы получше осмотреться. Разруха в деревне с этой точки выглядела еще более очевидной. Ни на одном из домов не было целой крыши, и поля вокруг давно не обрабатывались.

Причина, по которой его сюда привели — а Грег был уверен, что им управляли, все равно оставалась загадкой. Он рассматривал землю внизу, и увидел, что обглоданный куст колыхнулся, хотя ветра не было, как будто кто‑то пробрался под его защиту.

От деревни он перевел взгляд на далекую стену гор. Туманный день затруднял ориентирование. Вдруг Грег крепче сжал свою вилку‑копье, потому что увидел нечто — булавочную головку света налево впереди и вверху — свет, который мерцал, как будто бы он исходил от прыгающих языков далекого огня.

Он понял, что не смог бы увидеть этот далекий огонь ни с какой другой точки долины. Поэтому легко было понять, что его привели сюда, чтобы он мог увидеть этот свет, и что свет является таинственной целью его путешествия.

Теперь, когда Грег спустился вниз на открытое место, его копье не сопротивлялось. Между ним и открытой местностью стояло всего три дома, и ему не терпелось скорее покинуть мертвую деревню. Хотя это оказалось не так легко, и он убедился в этом, как только завернул за последний дом.

Между ним и первой чахлой порослью деревьев, скрывающих подъем дороги, лежали, как ему вначале показалось, орошенные поля. Когда он осматривал их с башни, они показались ему просто заросшим сорняками пространством, огороженным остатками старинных заборов. Дорога проходила прямо через них, окаймленная полузасохшей живой изгородью.

Грег остановился и опустил вилку. Из зарослей живой изгороди появилась стая зверей. Они двигались бесшумно, их головы были повернуты в его сторону и они не спускали с него желтых, зеленых и красных глаз. Волки, несомненно, эти серебристо‑серые крупные звери были волками, норки, горностаи — все хищники, у всех шкура серого цвета.

Они стояли в перепутанной сухой траве, поднимая головы выше, а самые нахальные твари подкрались к краю дороги. Но дальше они не пошли. Волки сели на задние лапы, как собаки и высунули красные языки. Грег набирался уверенности. Шаг за шагом он прошел по тропинке, которую они ему оставили.

Он видел, как их зрачки следили за его движениями, и у Грега перехватило дыхание, когда он проходил между двумя волками. Не смея пойти быстрее, чтобы не спровоцировать их нападение, он продолжал идти медленно, сквозь эту странную компанию. Но когда он дошел до опушки леса и обернулся, поля были безжизненны, как раньше. Какова ни была цель этого странного собрания, опасности для него оно не представляло.

Хотя он был очень усталым и голодным, он снова начал взбираться в гору. Долина очень сильно не понравилась ему, и он не хотел останавливаться до тех пор, пока не выйдет из нее. Но вскоре он набрел на заросли спелых ягод, и срывал их аппетитными пригоршнями, в промежутках пережевывая сухие крошки бутерброда.

Эту ночь он провел в шалаше, наскоро сделанном из веток. Он спал крепко, хотя ему снились страшные сны. Когда он проснулся, день был таким же серым.

Едва он прошел четверть мили, дорога раздвоилась. Более широкая мощеная дорога, которой он следовал с тех пор как прошел через зеркало Мерлина, поворачивала налево. Другая тропинка, гораздо менее заметная и начинающаяся крутым подъемом, шла прямо. И она указывала в направлении огонька, который он увидел с башни.

Грег рассматривал тропу. Она взбиралась выше и выше, оканчиваясь у темного входа в расщелину или пещеру. Снова вилка‑копье в его руках подталкивала его в самую середину этой черной дыры. Он попытался найти окружную тропинку, но пройти не было никакой возможности, а вилка тянула его и не давала отвернуть — разве только бросить ее.

Грег пробрался вперед, и холодные каменные стены быстро сомкнулись вокруг него. Где‑то впереди ему слышался далекий шум воды. Вилкой он начал выстукивать дорогу перед собой, чтобы не упасть в какой‑нибудь подземный ручей.

Темнота была такой плотной, что у Грега возникло странное ощущение, что можно собрать ее в ладонь, подержать ее. Когда он обернулся, вход виднелся слабым отсветом серого, почти неразличимым, потом проход поднялся, и осталась лишь ужасная темнота, которая поглотила его. Грег почувствовал, что у него перехватывает дыхание, что он в западне. Сердце отчаянно билось. Ему очень хотелось повернуться и бежать, бежать…

Потом он прислушался к тому, что, как подсказывало ему воображение, может здесь таиться. Но все равно он продолжал идти, хотя от усилия над собой у него кружилась голова, не смея задерживаться, чтобы действительно чего‑нибудь не услышать.

— Железо, холодное железо, — сначала он прошептал эти слова, потом сказал их вслух нараспев. Вилка‑копье повернулась в такт. Ее вес в руках начал придавать ему уверенности, пока в конце концов он не увидел еще один отблеск серого света, и вышел на уступ, возвышающийся на несколько футов над широким плато, на которое он мог легко спрыгнуть.

На дальнем краю ровного плато виднелась вымощенная поверхность, и Грег обнаружил, что это дорога, петляющая между рядами странных колонн. Сначала Грег подумал, что это опоры разрушенного здания. Затем он увидел, что они стояли неправильными группами, либо, безо всякого плана, были рассеяны по одной.

Посреди колонн были остатки костра. Топливом для него послужили целые стволы деревьев, и доставить их на это опустошенное плато должно быть стоило немалого труда. Но он не видел ни повозок, ни людей, хотя огонь не совсем потух. Тонкая струйка дыма поднималась вверх, и в воздухе стоял горький запах.

Грег спрыгнул на плато, и прошел между колонн к костру. Каким‑то образом, глубоко внутри, он знал, что это была цель его путешествия, и что теперь он должен будет сделать то, зачем его сюда послали. Он не сомневался в том, что его отправили, чтобы вернуть один из талисманов. Но что это было за сокровище, и у кого его надо было отобрать, оставалось до сих пор загадкой.

Между ним и костром оставалась одна колонна, и он коснулся ее рукой. Но его пальцы почувствовали не камень — он прикоснулся к чему‑то другому! Грег отдернул руку. Где‑то впереди него или над головой он услышал звон, как будто кто‑то предупреждающе дергал за шнур с серебряными колокольчиками.