Магия - не для оборотней. Часть 1

Глава 10

Со всех участков моего тела тепло вдруг устремилось в руку. Не само по себе. А потому что я так захотел. Собралось на кончике пальца и вышло за пределы тела в виде крохотного огонька.

Так я сумел создать огонь в первый раз.

Потом стало проще.

Я понял, что тепла во мне много — оно и есть огонь. И сколько я его не сгоняю в руку или в пространство над рукой, оставляя между ним и моим телом невидимый глазу канал, оно всё не заканчивается. Могу собрать его сколько угодно, хватило бы времени и терпения. И то количество огня, которое еще вчера накапливал в течение ста ударов сердца (так подсчитывал время), сегодня собирал всего за восемьдесят. А если смогу «прогрессировать» (очередное умное словечко Двадцатой), как Гор, уверен: завтра управлюсь за шестьдесят.

Ощутив внутри себя огонь, я словно впервые вдохнул полной грудью.

И что бы ни говорила Двадцатая, свои новые умения я считал магией.

Наставник (он с нами давно уже не занимался) не обманул. К тридцатому дню тренировок ни один боец из нашего отряда уже не спускался по степеням на берег пруда, не сидел с закрытыми глазами на деревянном чурбане.

А на тридцать первый день после начала тренировок вар Брен выстроил нас в шеренгу на первом этаже корпуса. Прохаживался перед нами, поглаживал усы. И рассказывал о тактиках работы отряда огоньков.

С его слов, существовало восемь основных тактик ведения огневого боя. Каждая из которых имела от двух до пяти вариантов. Выбор конкретной тактики зависел от численности огоньков, площади цели и тех задач, которые стояли перед отрядом.

Командир сообщил, что в ближайшие дни мы изучим все эти тактики на «теоретических» занятиях. А потом опробуем их «на практике». Теперь наша цель состоит в том, чтобы добиться слаженной работы во время выполнения боевой задачи — каждой группы и всего отряда.

Перечисляя пока ни о чем мне не говорившие названия тактик (я сейчас даже не пытался их запомнить), вар Брен вновь посмотрел на Двадцатую. Сделал паузу в своей речи, о чем-то задумался. Потом дернул себя за ус, улыбнулся и продолжил рассказ.

Я представлял, как щекочет мой лоб кончик пера.

И думал о том, что не могу убить вар Брена.

Нельзя убивать тех, на ком эмблема клана Лизран! А на теле командира она тоже есть. Я видел.

Но как бы я хотел, чтобы ее на нём не было!

Вар Брен впервые окликнул Двадцатую в тот день, когда я сумел зажечь огонь, во время вечернего построения. Даже не взглянув на меня, сказал:

— Хм. Двадцатая, сегодня после вечерней тренировки помойся. С мылом! И приходи в мою комнату. Тебе понятно?

— Да, командир вар Брен!

— Хорошо. А ты, Семнадцатый, даже не вздумай ночью ко мне явиться. Понял?

— Да, командир вар Брен!

Слова командира озадачили меня. Зачем бы я пошел к нему ночью?

Когда вар Брен скомандовал перестроиться в колонну, я шепнул:

— Что ему от тебя понадобилось?

Двадцатая подняла на меня глаза.

Понял, что мой вопрос удивил её. Но не догадался, почему.

Женщина отвела взгляд. Сказала:

— Вечером узнаю.

Зачем командир позвал к себе Двадцатую, мне подсказал Гор.

— А я всё удивлялся, неужели вар Брен не захочет попробовать розу, — сказал он. — Он уже дважды велел Седьмой согревать ему постель. Понимаю, ему нравятся малолетки. Но ведь роза — мечта любого мужчины! Нужно быть идиотом, чтобы хоть разок не переспать с ней!

Двадцатая вернулась тогда под утро.

Я не спал, дожидался её.

И напоминал себе, что в комнату вар Брена идти нельзя. Как бы мне этого не хотелось.

Время тянулось медленно.

Гор храпел. После полуночи стихли голоса в соседних комнатах.

Я до хруста в суставах сжимал кулаки и злился от бессилия.

Однажды ночью к нам с Двадцатой в комнату вломились сразу пятеро — мужчины из первой и второй группы нашего отряда. Они надеялись, что смогут одолеть меня числом. Я их избил. Всех пятерых. Но не покалечил — запретил вар Брен.

А как одолеть того, кто может победить тебя одним лишь словом?

Когда услышал её шаги — выглянул из комнаты.

Спросил:

— Как ты?

— Нормально, — сказала Двадцатая.

Она выглядела уставшей.

Очень хотел спросить: «Что вы там делали?». Но сдержался. На этот вопрос ответил сам: «А ты точно хочешь знать подробности, Вжик?».

Нет, в подробностях я не нуждался. Лишь хотел понять, как должен отреагировать на произошедшее. Даже не думал винить в чем-то Двадцатую. А вар Брена я убить не мог. И покалечить тоже.

Мне оставалось только проглотить злость и обиду, делать вид, что ничего не произошло.

От этого я злился еще больше.

Пообещал себе: если когда-то…

То обязательно! Клянусь!

Честь задета.

— Спокойной ночи, Вжик, — сказала Двадцатая.

— Спокойной ночи, — сказал я.

Этой ночью я так и не уснул.

«Раз, два», — сосчитал я удары сердца. И отправил свой огненный шар по той же траектории (странное слово), по которой летел шар Шестнадцатого.

Наш отряд стоял на высоком берегу пруда, построившись в шеренгу, бросал огонь в воду — отрабатывал второй вариант четвёртой тактики. Наносил удары по малой цели.

Как объяснил нам вар Брен, «интервал» между запусками — ровно два удара сердца, чтобы шары не столкнулись в воздухе. «Диаметры» шаров не одинаковые — за одно и то же время каждый огонек создавал разные по размеру снаряды. Но это не имело значения. Важна слаженная командная работа, сказал командир. Между летящими снарядами должен быть единый интервал. Второй бросает огонь в цель, а первый уже создает новый шар. И так без остановки. Пока отряд не выполнит поставленную перед ним задачу.

Главная трудность этой тактики — не дать огненным снарядам столкнуться в воздухе. А иначе нарушится траектория полета шаров, огненный всплеск произойдет в неположенном месте.

Под присмотром командира мы бросали шары в воду до сигнала на ужин.

Когда построились в колонну, Гор шепнул:

— Поздравляю, друг Вжик! Завтра исполнится ровно два месяца, как мы стали огоньками.

— Уже? — удивился я.

— Нам осталось жить примерно двести дней, — добавила Двадцатая.

— Умеешь ты поднять настроение, — сказал ей Гор.

В этот же день, вечером, вар Брен вновь приказал Двадцатой явиться ночью в его комнату.

А утром на построении объявил, что клан получил срочный заказ. И так как второй и первый отряды сегодня отправятся сражаться с мерзкими колдунами, заказ выполним мы.

Пора нам отрабатывать своё содержание.

Сразу после завтрака у нас появится возможность доказать клану свою полезность.

Тени стали короткими, спрятаться в них не получалось. Я набросил на голову капюшон халата (давно понял, для чего он нужен), разглядывал здание, рядом с которым топтался наш отряд.

Снаружи оно походило на то, где проходил ритуал. Небольшое (гораздо меньше нашего корпуса), деревянное (из орнийского тополя), одноэтажное. Даже окна похожие — узкие.

Нас сюда привел Вар Брен. Сразу после завтрака. Велел дожидаться его — сам пошел внутрь.

Не сговариваясь, отряд разделился на три равные части. Наша группа встала к двери ближе всех. Я и здесь по привычке стремился быть первым. А еще надеялся, что если придётся ждать долго, тень от здания подрастёт — укроюсь в ней от солнца.

— А кто такие эти колдуны? — спросил я. — Те, с которыми отправили сражаться второй и первый отряды. И почему они мерзкие?

— Остатки девятого Великого клана Селены — Сиоль, — сказала Двадцатая. — Теперь уже несуществующего. Триста лет назад они пытались отстранить от власти императорскую семью, убили тогдашнего императора. Но кланы столицы ополчились против них, всего за год почти полностью уничтожили старший клан и проредили вассальные — те в итоге присягнули императорскому. Лизран, между прочим — тоже один из бывших вассалов Сиоль, едва ли не самый верный. Отвернулся от своих господ, лишь когда те покинули Империю.

— Великих кланов было девять?

— Десять. Императорская семья тоже таковым считалась. Пока не назвалась Величайшим из Великих — его Глава провозгласил себя императором. Как раз это и не понравилось Сиоль. Считается, что они сами хотели подмять под себя прочие кланы. Потому и отказались присягать на верность императору. А кто-то утверждает (в столице принято говорить об этом шепотом), что клан Орнаш испугался могущества Сиоль и подло напал на тех, сговорившись с другими Великими кланами. Ведь колдунов всегда побаивались. Последние представители Сиоль бежали из Империи в Валесские горы. Спрятались там, отгородившись от остального мира.

— Валесские горы? — переспросил я. — Они как-то связаны с Линуром Валесским?

— Кто это? — спросила Двадцатая. — Впервые о нём слышу.

— Правда? А… почему Сиоль называют колдунами?

— В их старшем клане было много магов. Как ни в одном другом. Говорят, их больше ничто и не интересовало — только магия. Даже Главой клана мог стать лишь маг. Магия смерти и демонология — вот на чем они специализировались. Это были главные источники доходов клана Сиоль. Знак подчинения, что красуется у нас на груди — их разработка. Ритуал призыва саламандра и привязка к его одаренному — тоже. А ещё много других мерзостей, в том числе и моя роза.

— Я думал, твой цветок — просто украшение, — сказал я.

Двадцатая улыбнулась. Так улыбаются детям, когда те произносят забавные глупости.

— В этом знаке много всего намешано, — сказала она. — Одно из лучших изобретений Сиоль. Но не самое приятное для тех, кто его носит. Там и индикатор болезней — лепестки сменят цвет, если я заражусь. И много чего ещё. К тому же, он не позволит мне забеременеть. Никогда.

— Его можно убрать?

— Я спрашивала у… одного знающего человека. Он ответил, что Сиоль смогли бы его деактивировать. Или их последователи. Но мне о детях уже поздно думать, Вжик. Нам осталось жить всего ничего. Проживу эти дни с цветком. Или он тебе не нравится?

— Выглядит симпатичным, — сказал я. — Так значит, Империя воюет с колдунами уже триста лет? Ты же сказала, что Сиоль оставалось мало. Неужели их так трудно победить? Или горные убежища этих колдунов неприступны?

— Ты неверно понял мои слова, Вжик, — сказала Двадцатая. — О Сиоль позабыли сразу, как только кланы завладели его имуществом и вассалами. В горы сбежала лишь горстка представителей старшего клана — в старые крепости, где раньше маги клана проводили свои исследования (с магией смерти в столице Империи не поэкспериментируешь). В основном туда спрятали детей, которые и сражаться-то не могли — всех сильных магов клана к тому времени уничтожили. Для столичных кланов выжившие Сиоль не представляли опасности. Вспомнили о них совсем недавно.

— С чего вдруг? — спросил Гор. — Что они натворили? Решили вернуться в Селену?

Он прислушивался к словам Двадцатой так же внимательно, как и я. Похоже, о клане Сиоль он раньше не слышал.

— В столицу Империи новый клан никто не пустит. Там все давно поделено. Клановые союзы не позволят вторгнуться на их территорию чужакам. Даже очень сильным — накинутся на них словно стая волков, забудут о внутренних дрязгах и разногласиях. Дело совсем в другом.

— В чем?

— В Валесских горах обнаружили богатые залежи кристаллов карца. Говорят, карца там больше, чем было в холмах Дрилопта, когда Великий клан Рилок только начинал их разрабатывать. Изыскатели нашли карц в самом сердце гор. Добраться до залежей непросто. И в обход крепостей колдунов туда не попасть. Да и не факт, что колдуны позволят чужакам добывать кристаллы на своей территории — тем более, имперцам. Они ожидали вторжения триста лет. И неплохо к нему подготовились. Я слышала, они каждую тропку перекрыли зачарованными стенами. А ночью по горам разгуливает нежить.

— Сказки! — сказал Гор.

— Кто знает. Но поговаривают, Рилок испугался, что колдуны нарушат их монополию в торговле карцевыми зернами. Объявил колдунов злом и угрозой для Империи. Собирает войска из наемников, не жалеет средств. Пытается зачистить путь к карцевым залежам. Лизран обогатится на этой войне. Уверена, нам с вами тоже не раз придется побывать в Валесских горах.

— А что такое карц? — спросил я.

Вся группа посмотрела на меня с удивлением, даже Двадцатая.

— После твоих слов, друг Вжик, — сказал Гор, — у меня пропали сомнения в том, что ты не из Империи. О карце не знают разве что дикари с самого края света. Но если честно, я раньше не верил, что они существуют.

Двадцатая прикоснулась к моему плечу.

— Раз у тебя есть на плече эта цифра, — сказала она, — значит, ты видел артефакт для наполнения маной карцевых зёрен. Он похож на большую раковину. Знаешь, что такое раковина, Вжик?

— Я понял, о каком артефакте ты говоришь.

— Замечательно. Помнишь те кристаллики, которые на нем стояли — маленькие, блестящие? Это и есть зерна карца. В них хранят ману. Они все имеют одинаковый вес и объем. Базовый резерв мага в их объемах и считают — число на твоем плече обозначает, сколько карцев ты сумел заполнить.

— Ни одного, — сказал я.

— А мы с Гором по два. Третий у меня лишь слегка изменил цвет. В нашем отряде все такие — магомелочь. Уверена, среди нас нет никого даже с тройкой. Но не об этом сейчас речь. Так вот, Вжик, кристаллы карца заполняют маной. И используют как источник магической энергии для артефактов. По сути, карц заменяет самого мага — тот тратит свою энергию лишь на активацию магических устройств. Это позволяет использовать артефакты любому, у кого есть мана, вне зависимости от объема его резерва и остатков в том магической энергии. Даже ты с нулем можешь пользоваться магическими предметами до тех пор, пока способен их активировать. А если учесть, что на активацию требуется мизер маны — значит бесконечно долго. Это удобно, согласись. Три с половиной века назад открытие свойств карцевых зерен буквально перевернуло жизнь людей. Теперь уже сложно представить, как можно обходиться без карца.

— Похоже, он очень ценится, раз из-за него развязали войну.

— Он сам теперь является аналогом денег, — сказала Двадцатая. — И пусть недавно научились производить искусственный карц, но пока тот слишком хрупок — этих поделок редко хватает даже на десять зарядок. Подделки пока не могут конкурировать с природными зёрнами.

— А сколько раз можно наполнять маной обычный карц? — спросил я.

— Сколько угодно. Предельное число зарядок пока не установили. Но даже если оно существует, то очень, очень велико. Как и стоимость самих зерен. Богачи их используют в качестве денег. Один кристаллик заменяет горсть золотых монет, но легче и компактнее — удобно.

Я хотел поинтересоваться, сколько же стоят те десять карцев, что стояли на раковине-артефакте (если каждый — горсть золота!), которым из меня выкачивали ману. Но не успел.

Вернулся вар Брен. Хмурый, чем-то недовольный. Дергал себя за кончики усов. Велел нам замолчать. И следовать за ним.

Командир привел нас в просторный зал, освещенный не свечами, а уже знакомыми мне желтыми шарами (хоть где-то в нашем лагере есть освещение). Приказал выстроиться в шеренгу — сам направился к рыжеволосому мужчине, что суетился у большого гладкого камня (такой я видел в комнатушке, куда прибыл через портал из родного королевства). Стал тому что-то объяснять, помогая себе жестами.

Мужчина его молча слушал, гладил руками поверхность камня. Потом кивнул и показал вар Брену два пальца.

Командир произнёс:

— Хорошо. Ждём.

Направился к нам.

— Бойцы! — сказал он. — Сейчас нам откроют портал. Все знают, что это? Замечательно. Будете заходить в него по одному. Очередность — в соответствии с номером-именем. За порталом не толпимся, сразу отходим, не загораживаем проход. Дальнейшие распоряжения получите на месте. Всем всё понятно?

— Да, командир вар Брен!

— Хе. Прекрасно. Я захожу первым. Ждёте. Узнаю, все ли спокойно на той стороне. Отсчитывайте тридцать ударов сердца. Если не появлюсь — остаетесь в зале. Но я вернусь. И отдам команду начать перемещение. Дальше — как обычно. Сначала я. Буду встречать вас там. Следующий — ты, Первый. Считаешь до трех, следуешь за мной. И так далее. Это понятно?

— Да, командир вар Брен!

— Хорошо, — сказал командир. — В колонну по одному становись!

Как только мы завершили перестроение, в центре зала появился диск портала. Уже привычного для меня размера и цвета. Вар Брен зашагал к нему, протаранил его поверхность. Исчез.

Я принялся подсчитывать удары сердца. Насчитал пятнадцать, когда снова увидел командира. Тот постоял с закрытыми глазами («… шестнадцать, семнадцать…», — продолжал я подсчет). Потом посмотрел на нашу колонну.

— Все в порядке, — сказал он. — Перемещаемся.