Магия губит

Глава 17

Словно в аду, мы ехали в залитом кровью фургоне, пока на заднем сиденье двое детей медленно умирали, а Грендель скулил, будто его что-то пыталось придушить. Адом было наблюдать, как Иезавель выбегает из ворот Крепости и ее лицо превращается в искаженную болью маску, как она сжимает изуродованное тело Джоуи, раскачивая его на своих руках, как ребенка, и крича, крича, крича, как если бы она сама умирала. Ад — увидеть страх в глазах Дулиттла, когда Кэрран пронес Джули, завернутую в простынь с моей офисной койки, в Крепость, а затем сидеть в приемной и ждать.

Кэрран разговаривал по телефону, проговаривая каждое слово:

— Кто-нибудь скажет мне, почему наш гребаный рендер напал на мою пару?

Барабас вошел в комнату. Кожа слишком туго обтягивала его черты лица, делая их более резкими и хрупкими. Он подошел и присел рядом со мной.

— Принести тебе что-нибудь?

Я покачала головой. Кэрран повесил трубку.

Глаза Барабаса слезились. Он выглядел возбужденным и расстроенным. Его тихий голос дрожал от едва сдерживаемого гнева:

— Она страдала, прежде чем ты убила ее?

— Да, — ответил Кэрран. — Я видел тело.

— Хорошо. — Барабас сглотнул. Его руки тряслись. Технические неполадки с контролем гнева. Можно понять. — Иза будет рада это услышать.

— Джоуи был родственником? — Спросила я. Мой голос хрипел. Я могла бы конкурировать с ржавыми металлическими воротами по части скрипов.

— Он был самым младшим из нашего поколения, — сказал Барабас. — Иезавель нянчила его. Мы все это делали, но больше всех она.

Дверь распахнулась, и Джим перекрыл собой свет. Высокий, смуглый, мрачный, закутанный в черный плащ, он выглядел, как надвигающаяся смерть. Джим сунул руку в карман и вытащил тонкую золотую цепочку. Свет колдоламп задержался на золоте, а затем упал на небольшой кулон. Маяк. Крохотный бриллиант мигал с того места, где должен находиться прожектор маяка.

— У ее парня было это, — пояснил Джим. — Цепочка порвалась. Он хотел отремонтировать это к ее дню рождения.

Лесли Рен была Хранителем Маяка.

Джули причинила боль не стомильная прогулка по пересеченной местности. Это не было чудовищной аварией или обернувшимся в люпа рендером. Нет, это было мое дело. Если бы она не была в этом офисе, на нее не напали бы. Мне следовало приказать следопытам вернуть ее в Крепость. .

— Отец Лесли был инженером в Колумбии, — продолжал Джим. — Неплохо зарабатывал. Около пятнадцати лет назад у этого человека все пошло под откос, он бросил работу и перевез семью к северу от Атланты, в сельскую местность. Он унаследовал небольшой дом от родителей. У Лесли был старший брат, но он остался в Колумбии. Местные жители говорят, что никогда особо не видели семью. Они помнят Лесли, как тихого ребенка в поношенной одежде. Она ходила в школу, но родители не покидали собственность.

— Как они выжили? — Спросила я.

Джим положил кулон на стол.

— Питались за счет земли. В лесу водятся олени, еноты, мелкая дичь. Должно быть, они много охотились. Трем оборотням нужно много еды.

Кэрран взглянул на меня.

— Объясняет, почему Лесли сделалась хорошим рендером. Вероятно, она проводила больше времени в мехе, чем в своей коже. Это плохо для детей. В голове полный бардак.

Джим сбросил плащ.

— Она пришла в Стаю, когда ей исполнилось восемнадцать. Она была с нами на протяжении девяти лет. Все было в спокойно. Ни предупреждающих знаков, ни проблем, ничего. Оглядываясь назад, вероятно, я должен спросить себя, почему не было проблем. Большинство рендеров время от времени оступались. Она же никогда. Когда у нас возникала проблема, ее использовали для устранения.

— Зачем искать проблемы, когда их нет? — Я откинулась назад.

— Она была с нами треть своей жизни. Мы хорошо с ней обращались. — Кэрран оперся на стол. — Я хочу знать, почему.

Джим расправил плечи.

— Тереза, одна из моих людей, выследила брата Лесли. Она вернулась только сегодня утром. Мы уж было потеряли ее. Она говорит, что у отца Лесли, Колина Рена, была серьезная паранойя. А мать, Лиз, была человеком «плывущим по течению». Брат говорит, что она была пассивной, не любила конфликты. Они были не самой стабильной парой.

Параноидальный оборотень с пассивной супругой, которая делала практически все, чтобы избежать драки. Рецепт к катастрофе.

Джим продолжил рассказ:

— Когда Лесли было двенадцать, а ее брату семнадцать, у их матери завязался роман с Майклом Уотерсоном.

— Местный альфа-кот в Колумбии, — объяснил мне Кэрран. — Неплохой парень. Способный.

— Роман длился недолго, — сказал Джим. — Когда Колин узнал, он сорвался. Судя по рассказам брата, он забрал Лесли с собой из Колумбии и отправился в дом своих родителей. Он дал Лиз выбор: если она не пойдет с ним, то никогда больше не увидит Лесли.

— Шантажировал своей дочерью, — сказал Кэрран.

Джим кивнул.

— Брат говорит, что она боялась, что он что-то сделает с Лесли, поэтому пошла с ним. Уотерсон никогда за ней не следил. Он говорит, что она сказала ему не искать ее, и что она собирается спасти свой брак. Они отсиживались в доме. Муж не разрешал Лиз покидать территорию. Брат в то время учился в средней школе, он остался, чтобы закончить год. Он приехал к ним на каникулы. Отец попытался его убить. Сказал, что тот конкурировал с ним.

Должно быть, жизнь в этом доме была сущим адом. Но это не заставит меня сожалеть об убийстве Лесли.

— Наверное, она винила Lyc-V в том, что вирус свел с ума ее отца.

Джим кивнул.

— Да.

— Брехня, — сплюнул Барабас. — Десятки оборотней ввязываются в интрижки. Браки распадаются. Люди умирают. Мы справляемся с этим. Мы не используем наших партнеров и детей.

— Когда Хранители завербовали ее? — Спросил Кэрран.

— Мы не знаем, — ответил Джим. — Должно быть, давно.

Что-то ужасное случилось с Лесли Рен в том доме. Что-то, что убедило ее в том, что оборотни являлись злом, что сама магия, сделавшая возможным их существование, должна быть уничтожена. Она поверила в это так глубоко, что присоединилась к людям, ненавидящим ее вид, подписав свой смертный приговор. У нее была жизнь со Стаей, уважение, дружба, будущее. Но то, что случилось, так сильно ранило ее, что она выбросила все это, когда позвонили Хранители.

Как? Как можно перескочить от поездки с Джули на охоту к попытке ее убийства? Я убила дюжины людей, но никогда не смогла бы заставить себя лишить жизни ребенка. Это выше моего понимания.

Дверь в коридоре открылась. Сандер, один из младших медиков Дулиттла, высокий худой мужчина, выглядящий так, будто в любую секунду готов сломаться, вышел и подошел к нам:

— Мальчик очнулся.

*** *** ***

Асканио лежал на кровати под несколькими одеялами. Его лицо походило на бескровную маску. Он выглядел слабым и маленьким, его глаза казались огромными, как две темные лужи на бледном лице. Если бы он был человеком, он был бы мертв. Сандер сказал, что у мальчика переломы костей на обеих ногах, серьезная потеря крови, прокол легкого и два сломанных ребра.

Лесли швыряла его, как тузик грелку. Но Lyc-V соберет его воедино. Несколько дней, и он встанет и сможет гулять. Правда, пока ему еще очень больно.

Я села на его кровать. Кэрран остался стоять.

Взгляд Асканио остановился на нем.

— Что произошло? — Спросил Кэрран.

— Пришли буды тетушки Би, — ровным голосом произнес Асканио. — Трое. Они сказали Андреа, что тетушка Би. желает поговорить. Андреа ответила «нет». Они сказали: «Ты поедешь с нами по-хорошему или по-плохому». Я решил, что сейчас начнутся проблемы. Андреа посмотрела на меня и сказала: «Кто-то должен остаться с детьми». И они оставили Джоуи. Он был самым слабым. И Гренделю он особо не понравился. Он пытался укусить Джоуи, поэтому Андреа забрала его с собой. Потом позвонили вы, и Джоуи сказал нам держаться подальше от этой проклятой двери. Потом ушел наверх, сказал, что поспит немного.

Черт побери. Я говорю ему, что он в осаде, а он идет вздремнуть.

— Примерно через полчаса кто-то постучал в дверь. Кричала женщина.

Асканио сглотнул.

— Продолжай, — велел Кэрран.

— Джули сказала: «Давай, сторож, почему бы тебе не пойти и не посмотреть кто там?» А я ответил: «Я не сторож, если так сильно хочешь знать, пойди и посмотри сама». Она пошла. — Асканио надолго закрыл глаза. — Женщина по другую сторону двери кричала: «Помогите мне, они ранили моего ребенка». Джули выглянула и закричала, что это Лесли. Она знала ее еще со Стаи, а на руках Лесли был ребенок в крови. Мы подумали, что Стая подверглась нападению. И открыли дверь.

Они увидели женщину-оборотня с окровавленным ребенком и впустили ее. Конечно, впустили. Я бы сама выбежала за дверь, чтобы защитить ее. Мне следовало рассказать им о Лесли. Не существовало никаких явных свидетельств того, что эти два дела связаны. Я даже не предполагала. Если бы я сделала это, Джули не теряла бы свою человечность прямо сейчас.

Асканио глубоко вздохнул.

— Она обернулась в форму воина, когда вошла через дверь, и отбросила Джули в сторону. Я обратился и кинулся на нее. Она оказалась слишком сильной. Я смог нанести пару ударов, но затем она схватила меня. Я думал, что сейчас она нарежет меня на ленточки, но тут Джули набросилась на нее сзади. Рысь отшвырнула ее и сильно укусила. Все произошло так быстро. А потом прибежал Джоуи. Кошка сказала: «Отойди, слабак. Ты знаешь, что не сможешь меня взять». Тогда Джоуи вытащил нож и сказал мне, чтобы я защищал Джули.

Асканио зажмурился.

— Джули уже становилось плохо. Я подобрал ее и побежал.

Его ноги были переломаны, но он все равно понес Джули. С этого момента, чего бы он ни натворил, этого поступка я никогда не забуду.

— Я знал, что, если мы выйдем наружу, она погонится за нами, поэтому я залез в клетку для люпусов и запер дверь.

Он глотнул воздух.

Я вновь хотела убить Лесли. Я хотела убивать ее медленно и неторопливо.

— Кошка что-то сделала с Джоуи, что он не мог двинуться с места, потому что мы слышали, как Джоуи орет на нее. Потом она пришла за нами, но не смогла пройти через решетку. Это действительно разозлило ее. Джоуи кричал и ругался, говоря ей, что она должна найти себе кого-то по размеру. Кошка удалилась. И потом мы услышали крик Джоуи. Я хотел выйти и помочь ему, но не мог встать. Она забила его до смерти, а я не мог даже встать.

— Ты поступил правильно, — сказала я ему. — Ты все сделал отлично. Ты не смог бы сделать больше.

Рука Асканио дрожала.

— Он умер, чтобы спасти нас. Почему? Зачем ему это делать?

— Потому что это то, что мы должны делать, — ответил Кэрран. — Вот что значит быть в Стае. Сильный оберегает слабого. Джоуи защищал тебя, а ты защищал Джули.

— Он даже не знал нас! — Парень смотрел на нас влажными глазами. — Я не как вы. Я не хочу этого. Не хочу, чтобы люди умирали из-за меня. Я не хочу жить с этим.

Кэрран наклонился к нему.

— Тогда стань сильнее. Научись быть достаточно крутым, чтобы другим не пришлось умирать, защищая тебя.

Возле двери поднялся шум.

Женский голос рявкнул: «Ты впустишь меня, или я убью тебя на месте!»

Дверь распахнулась. Мускулистая женщина шагнула вперед с озабоченным выражением лица. Мартина, мать Асканио. Она увидела нас и остановилась.

— У вас храбрый сын, — сказал ей Кэрран. — Честь вашему клану.

Внизу по коридору открылась дверь отделения неотложной помощи. Дулиттл вышел, вытирая руки полотенцем. Я выскользнула из комнаты и поспешила к нему. Он увидел меня. На его лице было напряженное выражение, как будто он старался удержать все внутри.

Кто бы там ни был на небесах, не позволяй доктору говорить, что Джули мертва. Пожалуйста.

Я подошла к нему.

— Как она?

— У Джули обширная травма плеча, три перелома ребер и инфекция Lyc-V на третьей стадии.

Инфекция Lyc-V состояла из пяти стадий: внедрение вируса, начало обращения, полуобращение, продвинутая степень и стабилизация. Джули находилась в средней стадии, а это значило, что ее тело борется с вирусом, чтобы оставаться человеком.

Его лицо было мрачным. Надвигалось что-то плохое. Внутри все сжалось.

— Уровень заражения у Джули очень высокий.

В груди закололо. Lyc-V «расцветал», когда его жертва находилась в состоянии стресса, насыщая тело в большом количестве. Перенасыщение, и Джули перейдет черту. На четвертой стадии сорок процентов всех жертв Lyc-V обращались в люпов. Джули была укушена, она подросток и получила сильные травмы. Уровень ее стресса зашкаливающий, а ее тело залито гормонами. Ее шансы сойти с ума астрономически высоки.

Кто-то спросил:

— Она станет люпом? — И я поняла, что это мой собственный голос.

— Еще слишком рано говорить. — Дулиттл потер лицо. — Ее превращение произошло слишком быстро. За все свои годы я никогда не видел, чтобы это происходило так быстро. Она начала трансформироваться практически с того момента, как вирус проник в ее кровяную систему. Джули наполнена магией. Внедрение вируса в ее тело подобно посадке семени в плодородную почву. Первая трансформация всегда наиболее изменчива. В случае стабилизации инфекции вирус должен выровняться. Сейчас же он в самой нестабильной фазе.

О нет.

— Позвони французу, — сказал Кэрран. Я чуть не подпрыгнула. Он подошел к нам сзади, и я его не услышала. — Меня не волнует, сколько это будет стоить, просто достань это.

— Достать что? — Я посмотрела на него.

— У европейцев есть специальная травяная смесь, — объяснил Кэрран. — Она снижает вероятность люпизма на треть. Но они охраняют ее, как золото. Мы знаем кое-кого, кто вывозит сыворотку контрабандой.

Лицо Дулиттла сделалось еще печальнее.

— Я взял на себя смелость позвонить, как только девочка поступила к нам, Милорд.

— И?

Дулиттл покачал головой.

— Ты сказал ему, кто просит? — Кэрран зарычал.

— Да. Француз приносит свои извинения. Если бы сыворотка была, он бы немедленно ее доставил, но ее нет.

Кэрран сжал кулаки, но заставил себя разжать их.

— Что теперь? — Спросила я.

— Сейчас она находится под сильными успокоительными. Наша основная задача — дать ей почувствовать себя в безопасности. Никаких громких звуков, ни встревоженных голосов, ни волнения. Мы должны сохранять ее в спокойствии и безопасности. Это все, что мы можем сделать. Я очень сожалею.

— Я хочу ее увидеть.

— Нет. — Дулиттл преградил мне дорогу.

— Что значит «нет»?

— Он имеет в виду, что ты слишком взволнованна сейчас, просто войдя туда, ты вызовешь у нее поднятие уровня вируса, — объяснил Кэрран. — Если хочешь, чтобы ей стало лучше, вернись к ней, когда успокоишься.

Крики о том, что я спокойна, черт возьми, только подтвердят его точку зрения.

Кэрран повернулся к Дулиттлу.

— Когда мы узнаем?

— Я сохраню ее в таком состоянии на двадцать четыре часа. Мы попробуем ее разбудить. Если она проявит признаки люпизма, мы можем дать ей седативные препараты еще на двадцать четыре часа. После этого. . — Дулиттл замолчал.

После этого мне придется убить своего ребенка. Силы покинули мои ноги, я пошатнулась.

Я бы отдала все, чтобы это оказалось просто кошмарным сном. Всю свою магию, всю силу, чтобы она могла проснуться.

— Есть ли надежда?

Дулиттл открыл рот, чтобы что-то сказать и тут же закрыл его, так и ни проронив не слова.

Я развернулась и пошла по коридору. У Хранителей Маяка должна быть база. Кто-то должен был владеть этим фургоном или арендовать его. Кто-то снабдил их разрывными болтами. Единственный раз, когда я когда-либо видела их в действии было, когда Андреа запустила два таких в кровавого голема, которым управляла моя тетя. Она говорила тогда что-то о специальном заказе.

Я найду Хранителей. Я найду их и убью каждого из них.

Кэрран догнал меня.

— Куда ты идешь?

— У меня есть незаконченные дела.

Он преградил мне путь.

— Ты дерьмово выглядишь. Тебе нужен медик. Пусть Дулиттл тебя подлатает.

— У меня нет на это времени.

Он наклонился ко мне и произнес тихим голосом:

— Это не обсуждается.

Я разжала зубы.

— Если я не причиню им боль сейчас, то сойду с ума.

— Либо ты позволишь доктору починить себя сейчас, либо у тебя кончатся силы посреди битвы, когда это будет важно. Ты знаешь свое тело, знаешь, что находишься на пределе своих возможностей. Не вынуждай меня нести тебя.

— Только попробуй.

Он оскалил на меня край своих зубов:

— Детка, это вызов?

Я взглянула ему прямо в глаза:

— Ты бы хотел, чтобы это был он, дорогой?

В коридоре мелькнула неуклюжая здоровенная фигура. Мэхон.

Толстый и с бочкообразной грудью, альфа клана тяжеловесных выглядел так, будто мог встать перед движущимся поездом и заставить его с визгом остановиться. Его черные волосы и борода поседели. Он не особо меня любил, но мы уважали друг друга, и, поскольку Мэхон был самым близким к определению «отец» для Кэррана, мы с Мэхоном старались изо всех сил оставаться взаимно вежливыми.

Мэхон закончил маневрировать своим массивным телом и остановился рядом с нами.

— Мой господин. Консорт.

— Да? — спросил Кэрран, его голос перешел в рычание.

Мэхон пристально посмотрел на нас.

— В отличие от ваших апартаментов, этот коридор не звуконепроницаем. Ваши голоса разносятся по всем этажам. Настали тяжелые времена. Люди ждут от вас совета и примера.

Дулиттл распахнул дверь в боковую комнату.

Мэхон медленно наклонил голову.

— Пожалуйста, Консорт.

Отлично. В любом случае полчаса ничего не изменят.