Магистраль смерти

Магистраль смерти. Книга Первая.

Глава 1

***

***

– Не, ну по мне, так ты колотишь, Серег. – Палыч уселся на затертое водительское кресло, взглянул на полосу выезда из автостоянки отдела полиции. УАЗик дернулся, выстрелил из выхлопной трубы густыми дымными колечками и, тарахтя, выехал на дорогу.

Их сегодняшняя смена в ночь.

Сергей промолчал.

УАЗ плавно набирал ход.

– Сука такая, опять не работает, – Палыч покрутил ручку кондиционера и включил фары, свет разрезал блеклой полосой дорожную гладь. А ведь просил Серёжу напомнить механикам, но ему, видимо, не до того.

Помолчали.

Асфальт, за день выжженный солнечными лучами, остывал, напоминая гигантский противень с куриными окорочками. Казалось даже, что из неровных трещин на асфальте струятся тонкие полоски пара.

Проехали перекрёсток и выцветшую надпись «Ростов-на-Дону – 75».

На дороге, в радиусе охвата тусклого света фар, не было машин и Палыч давил на педаль газа. Лето, душно даже ночью, а на УАЗе сломан кондиционер, так пусть хоть свежий воздух надует прохладцы.

Электронное табло в салоне показывало 22.23

Часы опаздывали на 12 минут, напарника знали об этом, да руки никак не доходили перевести время. Палыч достал из кармана форменных брюк носовой платок. Лоб майора покрылся испариной, и он тщательно вытер лицо.

– Серьезно, не гони, успеешь уволиться, – сказал он.

– У меня сын так то растёт, Юрий Палыч.

Сергей включил освещение внутри салона, потянулся к бардачку, нащупал полупустую пачку и вытащил сигарету. Чиркнула зажигалка, и вверх поплыла струйка табачного дыма. Конечно, курить в машине при исполнении нельзя строго на строго, да и майор не разрешал, но иногда можно сделать исключение. Пара ламп накаливания обдавали Сергея бледно-желтым светом, лицо лейтенанта казалось осунувшимся и бледным.

Палыч поерзал на сиденье. Молодые пошли, что хоть стой, хоть падай. Гнутся при первой трудности. Думают, что в Союзе у всех на все хватало? А потом в девяностые поживи! Палычу так вообще дали в руки автомат сразу после института – иди Родину защищай в первую Чеченскую. Дети тогда на шее Маши остались, тоже двое. И ничего, выросли два здоровых лба, не жалуются.

– Короче, подумаю, давайте эту тему свернём, – наконец ответил Сергей, после некоторой паузы.

– Не ну а чего думать? Через год хату получишь. Ты ж в очереди стоишь? Стоишь. Президент обещает повысить зарплату. Ты же сам слышал, что расходы из бюджета увеличатся чуть ли не на триллион. Или опять не то, Серег?

Сергей кивнул.

– Ты на эти бабки проживи? Тебе как ветерану боевых действий приплачивают, а я на голом окладе сижу.

Он вновь потянулся к пачке в бардачок.

Опять чиркнула зажигалка и огонёк, осветивший его лицо, доказал, что напарник чувствует себя отвратительно: под обычно выразительными голубыми глазами появились мешки. В глазах читалась грусть и отвлеченность, как будто сам господь Бог щелкнул выключатель, погасив в глазах Сергея привычный блеск. Он сделал несколько глубоких затяжек, заиграл фильтром между средним и указательным пальцами. Палыч поглядывал на него через зеркало заднего обзора.

УАЗик, рассекая тусклым светом фар гладь ночной дороги, мчался вперед, оставляя за собой полосу асфальта, местами треснувшего. Потоки свежего ночного воздуха врывались в салон.

Кайф.

Ей богу, не хотелось больше трепаться на тему увольнения. Палыч не нянька Серёже и не отец, а каждый раз приходится отговаривать. Мужик Серёжа, в конце концов, или где? Решил увольняться – так вали, меньше рассюсюкивайся. Настало время выезжать на трассу. Майор убедился, что дорога пуста и прибавил газку как следует. Выехали на главную. Некоторое время ехали молча. Потом майор включил радио на первую попавшуюся волну. Пусть музыку Сережа послушает, остынет.

Через несколько минут, примерно в километре от УАЗика возникли ярко-желтые габариты огней автомобиля. Майор невнятно скользнул ногой по тормозам, сбрасывая скорость.

– Знаешь, что Лера сказала мне вчера? – Сергей вытащил мобильник и набирал сообщение. Быстро так, пальцы мелькали на клавиатуре экрана. – Сказала, что либо я приношу деньги в дом, либо мы расходимся. Типа ультиматум.

– А ты че?

–Че я… – замялся сержант.

Понятно, Серёжа как всегда засунул язык в задницу, хотя Палыч уже говорил и говорил не раз, как себя следует вести в том случае, если баба ставит ультиматум. Трахнуть ее хорошенечко. Женщина, она ведь как собака, кинь палку и она довольна, гласила казарменная мудрость. Вот только кто бы Палыча слушал…

– Слушай, поехали на рыбалку на выходных? Мне Саня Пантелеев с дежурки обещал рыбное место показать…

Майор отметил, что расстояние между УАЗиком и едущим впереди автомобилем сокращается и сбросил скорость до сотни. Нога скользнула по педали тормоза чуть заметным движением, но этого хватило, и стрелка на спидометре поползла вниз. Света фар УАЗа не хватало для того, чтобы осветить автомобиль, и едущая впереди машина наполовину растворялась в ночной мгле.

А вообще легко говорить «хочу», кинув булки на диване. Это про Леру. После декрета осталась сидеть дома, деньги тянет, пацан вон кредиты не успевает закрывать. Сиськи, губы, все на какие-то процедуры тратит… Краем глаза, майор заметил, как Сергей продолжает строчить сообщение одной рукой. Второй пятерней лейтенант вцепился в брюки. Сжимает, тискает, мнет. На правой руке блестело обручальное кольцо, которое он носил не снимая.

Водитель впереди продолжал оттормаживать, расстояние между автомобилями сокращалось.

***

– Вот карта. Вот поворот…

– У меня точно такая же карта, – перебил диспетчера Саша. – Но поворота нет и в помине.

Возникла неловкая пауза.

Саша в который раз отследил на карте навигатора дорогу и остановился на повороте. Оттуда пятьсот километров по федеральному шоссе и прямой выезд к границе. Ночь в пути – и тягач доберётся до пункта.

Саша потёр ладонями покрасневшие глаза. Страшно хотелось спать.

– Посмотри еще раз, – послышался голос диспетчера.

– От перемены мест слагаемых сумма не меняется, Гриш.

Все так: ночь, пустая трасса. Тонкая полоса асфальта без разделительных линий напрямую уходит вдаль до самого горизонта. Никакого поворота, как и указателя, здесь нет.

– Сань, хрен с ними с гугломэпами, передо мной свежая карта на бумаге, – забубнил диспетчер – На ней указан поворот!

– Но его-то нет, – возразил Саша.

Слышно, как на другом конце линии диспетчер что-то недовольно бурчит. Понятно отчего – ночь, а Саша выносит ему голову этим несуществующим поворотом.

– Ладно. Все это пустые разговоры, – сказал Саша. – Давай подумаем, как выехать в объездную. График хромает, а я застрял в области. Если добить эту дорогу, то можно выехать на федеральное… Хотя… сколько на это уйдет времени?

В ответ из рации послушался шум и треск.

– Гриша?

Динамик оглушил писком высоких частот и связь прервалась.

– За-ши-бись! – Саша попытался связаться с диспетчером снова, но связь пропала. – Только этого нам и не хватало.

Карта в навигаторе тоже подвисала, но Саша проследил объездной путь еще накануне и завел мотор. Тягач взревел, как слон, тронулся натужно. Восемь огромных колес взметнули пыль дороги, сцепились с асфальтом, и мотор принялся тяжело набирать обороты.

Так себе ночка, честно говоря. Груз ждут к девяти утра следующего дня. Или сегодняшнего: 00.02 на часах.

Надо же так обломаться с поворотом…

По обе стороны дороги от мчащегося по трассе тягача мелькали бесчисленные поля бывших колхозов. Ни заправки, ни городка, ни, на худой конец, задрыпанной забегаловки у обочины. Занесло, так занесло.

Глаза слипались.

Дорога стелилась по прямой, Саша взял с соседнего сиденья термос, налил зернового кофе в кружку, стоявшую в подставке в подлокотнике. Запах кофейных зерен приятно защекотал нос. Как следует отпил, поставил кружку на место. Так лучше. Зерновой кофе приятно взбудоражил, и Саша крепче обхватил руль руками.

Все таки чертовски сложная неделя выдалась. Сложный заказ… эта пробка под Ростовом из-за которой Саша поехал в объездную. Все перемешалось в кучу. Проблема за проблемой. Саша скривился и как-то по злому выплюнул в окно замусленную жвачку. Под Ростовом два водителя дебила создали многокилометровую пробку. Стояли без малого четыре часа, пока не получилось съехать. Вот эти четыре часа следует отнять из графика, а другими словами – хрен тебе, Саша, вместо премии. Съездил подработать, называется, и ещё Аленка все мозги выклевала – на море хочу, отдыхать хочу. Саша зевнул и двумя большими глотками осушил кружку с кофе… А кризис? Какого ляду происходит там с экономикой?

Он клацнул по телефону, небрежно брошенному на торпеде.

СЕТЬ НЕ НАЙДЕНА.

Много тут «найдёшь» среди сплошных полей?

И не помешает заправиться, кстати: Стрелка на панельке, отвечающая за количество бензина в баке, верно близилась к нулевой отметке. «Empty», черт возьми.

«Чем ты думал раньше, Саша?», – пронеслось в голове.

– Жопой, – прошептал он, ерзая на водительском кресле.

Бывает же такое, что «не кайф»? Бывает. Вот и ему стало не кайф заворачивать на последнюю встретившуюся заправку. Отклика как-то не нашлось. А вообще, Юдин конкретный мудак, вычтет так, что любая пилюля после этого покажется сладкой. Сорвать сегодняшнюю перевозку значит упустить тройную, а то и четверную прибыль для конторы. И вроде справедливо вычтет, а все равно мудак.

Он некоторое время пялился на дорогу.

Потом уселся удобней и невольно поймал себя на том, что поглядывает на бардачок.

– Не гони, Санчес…

Может, конечно, стоило постоять в заторе под Ростовом час – другой. Приехали бы менты. Все рассосалось, и ехал бы дальше без проблем… Ладно, кто прошлое помянет. Следует исходить из того, что до места необходимо добраться за ночь. Сдать товар, вернуться и рвануть с Аленкой на моря. Оттуда, когда тёплый песочек греет задницу, Саша будет вспоминать исчезнувший поворот как мелкое недоразумение, которых в жизни каждого хоть отбавляй.

Дальнобойщик растянул рот в довольной ухмылке и понял, что снова смотрит на бардачок. Чтобы отвлечься, вгляделся в гладь дороги. Поля сменила редкая лесополоса, между деревьями мелькнули, резко сворачивая, ж/д пути…

Ай!

Саша задумался и больно прикусил губу до крови. Снова. Губа, словно бифштекс была искусана и усыпана мелкими ранками. На языке появился привкус крови.

Тут такое дело, скоро граница… по-хорошему выбросить бы эту хрень из бардачка. Вообще тупо получается, если он бросил, зачем тогда взял ЭТО с собой? Выбросить, делов то. Он открыл бардачок одной рукой, вытащил оттуда бумажный сверток, открыл боковое окно кабины. Рука потянулась выкинуть сверток на пыльный и душный асфальт, но остановилась в самый последний миг.

До границы ещё пилить и пилить.

На пустой трассе можно чокнуться.

И ментов нет.

Может это… ну в смысле один раз не пидераст… Тем более, последний раз.

Дрожащие руки развернули сверток, сжатая в комок бумага полетела на дорогу. На передней панели лежали красненькие продолговатые пилюли. Саша открыл термос, наполнил кружку кофе и проглотил пару капсул.

Вот теперь кайф.

***

Все таки насколько же она красива… Игорь неохотно перевел взгляд на дорогу, лениво стелющуюся вдаль, и воткнул пятую передачу. Мотор зарычал покладисто, прибавил обороты.

– Ну и куда ты так гоним?

Игорь почувствовал на своем колене теплую руку жены и нежно накрыл своей ладонью ее ладонь.

– А ты не хочешь быстрее оказаться дома? – он улыбнулся. – Знаешь, у меня вообще-то большие планы на ночь.

– Да неужели? – Инна игриво толкнула свободной рукой в плечо мужа.

Автомобиль плавно нырнул в поворот. Сзади осталась старая ржавая табличка с надписью «Ростов-на-Дону».

Две недели отпуска пролетели как один день. Отдохнули как полагается, вдоволь накупавшись в теплой морской воде днём, а по вечерам, лежа в гамаках, помечтали о счастливой семейной жизни.

– Тебе понравилось время, которое мы провели вместе?

Инна кивнула.

– Я тебя люблю, дорогой.

Девушка потянулась к Игорю и чмокнула его в щеку, положив голову ему на плечо. Он коснулся щекой ее чёрных бархатных волос. Почувствовал, как между ног стало тесно и положил руку на промежность, прикрыться. Черт возьми, он до сих пор стеснялся ее!

– Я тебя тоже люблю.

Дорога, километр за километром, уносила серебряный седан на север. Чем ближе к Ростову, тем лучше становилось качество дорожного покрытия. Исчезли довольно глубокие впадины в старом потрескавшимся со временем асфальте, которые встречались на трассе еще какой-то час назад. Тем лучше: не хотелось убивать автомобиль, купленный в прошлом декабре. Пусть даже он мог позволить купить себе новый, Игорь хорошо зарабатывал, устанавливая камеры видеонаблюдения.

Из колонок, спрятанных за задним сиденьем растекалась мелодия. Старьё про блондинок и брюнеток некогда популярной группы «Звери».

– Может другое чего поищем? Или тебе нравится этот парень? – спросил он, видя как жена начала качать головой в такт мелодии. Представив перед глазами лицо солиста, он невольно убрал руку с промежности.

– Рома Зверь?

– Угу.

Он подкурил, хотя обещал Инне больше не курить в салоне. Зверь или не Зверь, этого он знать не может… Затянулся крепко:

– Так Ромка – наш земляк из Таганрога, ты не знал?

– Ты мне скажи: нравится он тебе или нет? По мне отстой. Хочу переключить.

Инна нежно погладила руку мужа.

– Мне нравишься только ты.

Игорь нащупал валявшуюся под сиденьем бутылку минералки, сделал несколько глотков, почувствовав, как газировка заурчала в желудке. Волну он таки переключил. Теперь заиграла американская попса. Сделал громче, название песни он не знал, но звучит прикольно.

– Надо бы заехать на заправку, – заметил он.

Инна зевнула.

– Бензин кончается? – она бросила взгляд на панель.

– Нет, до Ростова хватит. Просто я рассчитывал заправится с прицелом на завтра. Не забыла, что мне завтра выходить?

– Не завидую, – она потянулась, прогоняя сон. – Заправься в Ростове, дорогой?

Игорь пожал плечами.

– В Ростове – так в Ростове. Просто мне нужно справить нужду.

Инна улыбнулась.

– И для этого нужна заправка?

– Нет, заправка мне нужна для того, чтобы заправить машину.

Девушка игриво толкнула мужа в бок.

– И с каких это пор ты у меня такой правильный?

– При чем здесь это?

Инна вздохнула и, откинувшись на сиденье, принялась рассматривать свой маникюр, за две недели ногти «износились» и она знала, что как только вернется в Ростов, то сразу же запишется к своему мастеру.

– Давай остановимся, мне тоже нужно пи-пи.

– Пи-пи?

Супруги звонко расхохотались, и Игорь, на автомате включив поворотник, сбросил скорость и свернул к обочине.

– А не боишься встретить дорожного инспектора? Как они там говорят: «Инспектор такой-то…», – Игорь скорчил строгую гримасу и, качая головой, изобразил речь гаишника. Инна, не в силах сдержать смех обхватила живот руками.

Машина остановилась у обочины, и супруги вылезли из машины.

– Так что, дорогая, не боишься ментов?

Инна лишь усмехнулась, развернулась и полутрусцой двинулась за обочину.

– Я первая.

Игорь оперся о кузов автомобиля, устало потянулся и осмотрелся. Вот тебе, необъятная Россия. Вокруг, по обе стороны горизонта, тянулась широким фронтом лесополоса. Окурок упал на асфальт, взорвавшись искрами. Из-за обочины неспешно возвращалась Инна.

– С облегчением.

Она скорчила гримасу и передразнила мужа.

– Тебе того же.

Игорь перемахнул через обочину и, пройдя всего пару метров от дороги, остановился под деревцем и расстегнул ширинку.

И все же не каждому посчастливится встретить на своем пути такую женщину. А он встретил, и мало того, женился на ней.

– Игорь, – послышался сзади голос супруги.

– Да, кися – он застегнул ширинку и обернулся, подумав мельком, что правило «последней капли» исправно работает.

– Игорь, у нас сломалась магнитола, – сказала она.

Игорь беззвучно выругался и, поправив сползшие джинсы, вернулся к машине, где услышал неприятный писк, доносящийся из динамиков.

– Видишь? – Инна указала на магнитолу – Ужасный звук, как гвоздем по стеклу водят.

– Не вижу, а слышу, – поправил Игорь на автомате.

– Выключи его? Этот звук действует мне на нервы.

– Неудивительно, что сигнала нет в такой глуши, – пробурчал он, – наверное, ближайший ретранслятор в Ростове.

– Что-что?

– Ретранслятор.

– Что это такое?

– Ну, – Игорь почесал макушку – скажем, так: эта такая штука, на которую поступает сигнал из Москвы и оттуда уже идет к нам. По крайней мере, я думаю, дело в этом, – добавил он.

Он подошел к магнитоле, несколько раз нажал на маленькую кнопочку «Search», а когда ничего не вышло, выключил приёмник. Писк, противно режущий ухо, стих. Возникшую тишину нарушали лишь щелчки работающего поворотника, который Игорь не выключил. Ну вот, теперь они остались без музыки. Магнитола сломалась на прошлой неделе еще в Дагомысе, а новую он планировал поставить только по возвращению в Ростов. Без музыки Игорь не ездил, скучно.

– Ладно, что стоять, поехали, дорогая.

Открыв дверцу автомобиля для супруги, он галантным жестом пригласил ее присесть.

– Ты джентльмен, Игореша, спасибо.

– Это я то? – он широко улыбнулся. – Ты просто не знаешь, откуда пошла такая манера пропускать девушку вперед.

– Ну и откуда?

Игорь залез в машину и, захлопнув за собой дверь, включил фары и завел мотор, выключая работающий все это время поворотник. Жестом показал Инне пристегнуться, пристегнул ремень безопасности сам.

– Первобытные мужики пропускали своих первобытных дам вперед в пещеру. Понимаешь, о чем я?

– Может честь такая была? – предположила Инна.

– Высоко ты нас мужиков ценишь.

– А зачем тогда?

– Да чтобы проверить, нет ли в там твари, которая в случае чего сожрет на обед прекрасную даму, а не мужика, – он подмигнул супруге. – А мужик цел останется и пойдет с другими древними мужиками пить пиво в свою пещеру.

Инна возмущенно пихнула мужа в бок.

– Я всегда знала, что вы мужики всегда такие были

Игорь расхохотался и, несмотря на то, что на трассе, кроме их седана, не было машин, бросил взгляд в зеркало заднего вида, вывернул руль и дал газу. Он собирался поддать еще газку, но Инна вдруг хлопнула Игоря по ноге.

– Тормози быстрее! Тормози! Игоре-е-еша!

Голос прозвучал громко и чуть не сорвался на визг. Игорь ударил по тормозам, шины сцепились с асфальтом и издали продолжительный визг. Увы, этого оказалось недостаточно…

Глава 2

***

– Рассказывай? – Палыч кивнул на мобильник в руках сержанта.

Серёжа листал ленту новостного паблика в одной из социальных сетей, уйдя туда с головой.

– Так, – Сергей отстраненно пролистал очередной пост, влепив лайк.

– Что так?

– Ну вот, питбуль загрыз супружескую пару, – он пролистнул ленту выше. – Штамм новый нашли, интересно?

Палыч искоса поглядывавший на сержанта, решил, что на сегодня пацан успокоился и в очередной раз передумал увольняться. Башка правда раскалывается из-за этой чепухи. И тут еще этот автомобиль… Теперь капот УАЗа отделяли от бампера «Волги» метров семьдесят или восемьдесят дороги. Водитель «Волги» сбрасывал скорость, а дорога сузилась до одной полосы и не давала пойти на обгон. Ни плаката, ни знака ограничения скорости видно не было.

Душный ночной воздух разрезал громкий сигнал клаксона. Однако вновь пришлось нажать по тормозам. Уазик, ревя, плелся на хвосте странного автомобиля.

Сергей опустил мобильник, только сейчас обращая внимание на едущий впереди седан. Машина, как ни в чем не бывало, медленно катилась по склону, все медленнее и медленнее.

– Тормози его, че, – предложил сержант.

Майор, отыграв пальцами подобие барабанной дроби, окинул взглядом дорожную гладь. Плелись не больше 40 километров в час. Через мгновение дорога и окружающая ее лесополоса озарили яркие красно-синие вспышки. Крякнула сирена. Палыч поднёс к губам динамик мегафона.

– Водитель, равняемся с обочиной!

Майор ожидал, что «Волга» свернёт к обочине, но нет. Уазик все также плелся на хвосте этого автомобиля, водитель не собирался останавливаться. Тогда Палыч повторил свое требование. Словно в ответ у седана впереди погасли габариты, и на несколько секунд автомобиль растворился в темноте, исчез.

– У него военные номера, видел? – сказал Сергей, всегда внимательный к подобного рода вещам.

Когда фары снова выхватили из темноты светло-серый багажник «Волги» показался квадратный номерной знак с белым шрифтом на черном фоне.

– Что будем делать?

– Слушай, ну тормозить надо, походу бахус.

Палыч вновь поднес динамик мегафона к губам.

– Светло-серая «Волга», принимаем вправо и останавливаемся у обочины!

Рупор на крыше работал с задержкой в доли секунды, поэтому Палыч слышал практически каждое свое слово. Однако водитель седана не торопился сворачивать к обочине, с выключенными фарами ехал дальше. УАЗик под управлением Палыча осторожно «присел» ему на хвост.

– Возишься ты с ним, Юрий Палыч, нет?

Майор еще несколько раз повторил в микрофон требование остановиться. Однако слова вновь разбились о светло-серый кузов Стало ясно, что машина не остановится, водитель игнорирует требования.

Впереди показался поворот, и «Волга» мягко скользнула в ночную тьму, укрывшись от света фар в бетонном коробке тоннеля. Через несколько секунд за ней последовал УАЗик, сохраняя несколько метров дистанции.

– Это ГАЗ 2410, помните такой был у моего отца, – как бы невзначай обронил Сергей. – Раритетная штука, блин.

Палыч только прибавил газу.

УАЗик приблизился к светло-серому бамперу, сократив расстояние до минимального.

Свет внутри тоннеля не горел, и тусклого света фар полицейского автомобиля едва хватало осветить истершиеся разметочные полосы на асфальте, а также часть бетонных стен. Но как ехал водитель «Волги» – на ощупь? У него-то темень перед глазами.

Палыч включил мигалки.

– Берём, – вой сирены, многократно отражаясь от поверхности тоннеля, проникал в салон, поэтому майору пришлось прокричать, чтобы сержант его услышал.

Палыч нажал на педаль газа. Двигатель с неохотой набрал обороты, колёса вспахали асфальт. Бампер уазика ударил по багажнику «Волги». Фонари разлетелись вдребезги, брызнув россыпью пластмассы. «Волгу» развернуло, и Палыч ударил по тормозам. Однако водитель отечественного седана выровнял руль, чудом избежав столкновения с бетонной стеной. Он не собирался останавливаться. Бобик с включенной третьей передачей дернулся, но не заглох и рванулся вперед.

– Водитель ГАЗ 2410, прижмитесь к правому борту!

Впереди Палыч увидел тусклый лунный свет, поблескивающий в конце тоннеля. Резко крутанул руль направо и утопил «гашетку» в пол. Левое крыло уазика поравнялось с правой частью багажника «Волги» и Палыч вывернул руль налево. Противно заскрипел металл, выдав фейерверк брызг, и светло-бежевый седан, поддетая бампером уазика, врезалась в бетонную стену на всем ходу. Палыч ударил по тормозам, но поздно – уазик врезался в стену в нескольких метрах от «Волги» и заглох, отделавшись легким «испугом». «Волга» лишилась бампера, погнуло телевизор. Из порванной радиаторной решетки клубами валил густой насыщенный пар. Палыч, не глядя, выключил сирену и, кряхтя потянулся за бронежилетом.

– Берем, пока не пришел в себя! – бросил он.

Сергей схватил свой автомат, выскочил из салона. Палыч скользнул взглядом по так и оставшемуся лежать на сиденье бронежилету. Поспешил одеть бронежилет сам, снял автомат с предохранителя и последовал за Сергеем. Сержант впопыхах обогнул уазик, мелким гусиным шагом двинулся к автомобилю и спрятался у стены за правой задней дверцей. Майор нащупал в кабине микрофон громкоговорителя.

– Водитель, покидаем машину. Руки держим за головой, резких движений не делаем…

Дуло автомата остановилось на передней дверце, водительской.

Сергей облокотился плечом о «Волгу» и ожидал распоряжение майора паковать нарушителя. Однако Палыч замер. Он ощутил легкий ветерок, подувший со стороны разбитого автомобиля. Ноздри уловили запах паров бензина и гари сгоревшей проводки, но здесь ощущался и ещё один запах, резкий и… какой-то неправильный.

Вонь…

Сладко и в то же время кисло, приторно. Так может пахнуть пюре из сгнивших тропических фруктов, залитое топленным молоком с истекшим сроком годности. Вонь усиливалась, вскоре запершило в горле, сдавило легкие. Источник зловония располагался за светло-серыми дверьми «Волги». Сержант тоже почувствовал вонь, даже спустил рукав и прикрыл нос. Похоже, вонь у автомобиля оказалась особенно сильна.

Пора заканчивать с этим. У каждой истории, хорошая она или откровенный отстой, свой конец. Так и в этой истории следовало поставить точку. Майор снова поднёс к губам микрофон, но несказанные слова встали поперек горла. Сергей вдруг зажмурился, как будто в глаза ему попало мыло, выронил автомат, склонился к земле и протяжно закашлялся.

Микрофон мегафона ударился о кузов УАЗика и майор бросился к «Волге». Вскинул автомат и выпустил по «Волги» короткую очередь. Вдребезги стёкла, на асфальт упали гильзы, одна из которых не спеша покатилась по асфальту и ударилась о вывернутое на бок колесо.

– Из машины, – проорал майор.

От водителя светло-бежевой «Волги» Палыча отделял оконный проем в дверце автомобиля, из резиновой прокладки торчали острые осколки битого стекла. Боковым зрением Палыч видел Сергея. Сержант задыхался. Руки его уперлись в асфальт, он сипел, пытаясь прокашляться. Вновь подул легкий ветерок, и теперь ноздри уловили только едкий запах дыма и бензина. Вонь, сжимающая легкие, вдруг исчезла также внезапно, как и появилась.

Майор осторожно заглянул в салон. За дверцей повисла тишина. Он нащупал вспотевшими ладонями ручку двери, дернул на себя.

– Не двигаться! – он хотел добавить, что выстрелит, но замолчал и опустил автомат.

***

…Саша несколько раз моргнул, чувствуя, как режет в глазах. Неприятно хрустнуло в боку, как щелчок пьезоэлемента в зажигалке. Перед глазами вместо четкой и ясной картинки застыл туман. Но постепенно изображение прояснялось, сфокусировалось, и он смог различить маячивший перед глазами руль, обшитый мехом. Еще несколько секунд понадобилось на осознание того, что грузовик остановился и больше не едет. Кабину вовсе клонило на бок, фары погасли, а через лобовое стекло виднелся сизый дымок, струящийся из моторного отсека. Саша нащупал собачку и отстегнул ремень безопасности, давивший на грудь. Некоторое время сидел на водительском кресле, массируя веки, приходя в себя. Потом всмотрелся в темноту и включил освещение в салоне. Лампочка горела тускло, будто нехотя, словно электричество не хватало. На соседнем сиденье в лужице кофе валялись телефон и документы. Осколки кружки лежали на резиновом коврике, рядом термос, крышка закатилась под сиденье. Целой осталась рация, впрочем, включить ее не вышло. Аккумулятора тягача тоже сел, заряда хватало питать лампочки освещения в салоне…

Он посмотрел на горстку таблеток и с отвращением смел их с колен. Капсулы упали между сидений, рассыпались на резиновый коврик…

– Как я мог? – прошептал дальнобойщик.

Морщась от боли, выпрыгнул из кабины грузовика на асфальт и осмотрел капот. Все цело, если не считать, тоненькой струйки дыма из решетки радиатора. При мысли, что тягач вскипел, стало не по себе. Он перевел взгляд на кузов, не понимая почему перекосило на одну сторону грузовик, если никаких внешних повреждений нет. Глаза остановились на колесе и Саша вздрогнул, затем попятился, не веря своим глазам. Шины огромных колес по правую сторону разорвало в клочья, на мелкие лоскутки. Дальнобойщик с минуту молча смотрел на них, силясь понять, что произошло. Затем, закрыл лицо руками, облокотился о грузовик, и не находя в себе сил, опустился на колени.

– Что происходит? – голос Саши растаял в темноте.

Захотелось заплакать, как маленькому ребенку, у которого не получается заполучить от мамы любимую игрушку. Следовало сказать спасибо только за то, что он вообще остался жив… Саша задумался. Он знал, что во всем виноват сам. Но что произошло? Это только предстояло выяснить. Саша вернулся к кабине на ватных ногах, взял оттуда фонарик, посветил на проколотые колеса. Причина случившегося нашлась за третьим колесом – последний четвертый скат остался целым. Пошатываясь от легкого головокружения, Александр подошел ближе и внимательно осмотрел резину. В глаза бросались крупные порезы, резина нарезана, словно ломтики сыра на сырорезке. Яркий луч фонаря скользнул по искореженному от контакта с асфальтом диску и остановилось на стальном, свернувшемся в комок куске. Саша аккуратно поддел стальной кусок, но тут же одернул руку, уколов палец.

Больно, черт возьми.

Из ранки скатилась капля крови и, на секунду повиснув на кончике пальца, упала на асфальт. Это шип. Саша посветил на шип фонарем и внимательно осмотрел стальной кусок. Под руку попалась крепкая засохшая ветка, концом которой Саша уперся в стальной комок и, приложив некоторое усилие, сдвинул его. На асфальт упал кусок ленты, полностью покрытой вот такими острыми, как гвозди шипами.

– Это что вообще… – он с отвращением откинул сучок на асфальт.

Саша застонал. Яростно ударил ногой по диску, лишившемуся покрова, но тут же скривился от боли. Тут же ущерба тысяч на сто пятьдесят в лучшем случае…

«Что делать?», – мелькнула мысль.

– Я не знаю, что делать – прошептал он.

В голове ни единой мысли на этот счет. Все плыло, объединившись в несвязный, глупый бред. Он не знал, что делать и замер посереди дороги.

С неба срывались первые крупные капли дождя, рассекая жерлами пыльную дорогу. Следовало успокоиться, остыть. Холодные капли дождя, словно слезы, стекали ручейками по лицу, постепенно возвращая к реальности. Можно назвать это проблемой или неурядицей, но факт оставался фактом – Саша не знал, что делать дальше в сложившейся ситуации. Понятно, что даже если каким-то чудом удастся починить двигатель, новые диски и резину уже не достать. Поездка закончена.

Он прикрыл лицо руками, словно прячась от внешнего мира и свалившихся на голову проблем. Медленно досчитал до пяти. Остудить пыл и расставить все по своим местам помог неожиданно грянувший ливень. Чтобы не промокнуть, Александр забрался в кабину, захлопнул за собой дверь и расположился на мягком водительском кресле.

По лицу стекали мелкие капли: волосы взмокли, с их кончиков, как и с подбородка и носа, капли дождя срывались вниз, впитываясь в рубашку и джинсы. А если посмотреть на ситуацию с другой стороны: что бы здесь не происходило, это спасло ему жизнь, он мог разбиться. Удивительно, что грузовик вообще не перевернулся при таких то повреждениях. Дальнобойщик перекрестился и, достав из-под рубашки крест, поцеловал распятие. Крупные капли дождя рисовали на лобовом стекле грузовика замысловатые разводы, смывая осевшую гарь. Звуки от лупивших по кузову капель слышно даже в кабине. Саша нащупал ключ, попытался завести двигатель, но зажигание не сработало. Только невнятные щелчки реле. Он знал, что будет так, знал, что даже если заведет двигатель, никуда не уедет, но следовало удостовериться. Затем он еще раз попробовал включить телефон – не вышло.

Смахнул прилипшие ко лбу волосы, и внимательно осмотрел кабину. Рюкзак с запасным бельем и парой недоеденных бутербродов из закусочной висел на вешалке за водительским сиденьем. Пришло понимание, что нужно не сидеть сложа руки, а искать помощь. Причем срочно. Саша поднял опрокинутый термос, нашел пробку под педалью сцепления и вернул ее на место. Термос опустел. Часы показывали три ночи. Последняя отметка в залитом кофе дневнике фиксировала четыре часа дня.

Он перекинул лямку рюкзака за плечо и, выпрыгнув из машины, захлопнул за собой дверь. Но вдруг замер как вкопанный, огляделся и вернулся обратно к кабине. Дрожащими руками собрал разбросанные по салону таблетки и спрятал в карман. Посмотрел на трассу и двинулся на север от своего грузовика. Ливень слабел. Дышать стало легче – дождь намочил дорогу, и ноги Саши, обутые в кеды, чавкали по мокрому асфальту.

***

– Ты его убил? – завизжала Инна.

Игорь глубоко вздохнул, задержал дыхание, потом гулко выдохнул, раздувая щеки.

– Скажи мне, что это не так! – не успокаивалась супруга.

– Господи, Инна, ты можешь замолчать хотя бы на секундочку? – наконец, вымолвил он.

– Ты его убил, Игорь?

– Я никого не убивал.

– Господи! – Инна, уткнувшись лицом в ладони, заплакала.

– Сейчас я посмотрю, что с ним.

Игорь прекрасно понимал, что зверек, чья туша сползла со стекла на бампер, мертв. Этими словами он лишь хотел успокоить супругу, у которой едва ли не истерика началась. Игорь сжал руль. Захотелось провалиться сквозь землю – черт бы побрал этого гребаного грызуна. Почему он полез под колеса именно их автомобиля?

«Будто здесь есть другие машины», – пронеслось в голове.

Парень выскочил из машины и оглядел зверька. Барсук, еще молодой, о чем можно судить по его размерам и по огромным яйцам, и глупый.

– Он живой? – послышался голос Инны.

Игорь замялся, не ответил.

– Дай мне какой-нибудь пакет, – попросил он.

Девушка, повернувшись к заднему сиденью, открыла лежащую там сумку и, вытащив первый попавшийся пакет, вытряхнула оттуда вещи. Протянула пакет Игорю.

– Держи… Мне так жалко его, – сказала она.

Игорь нагнулся к супруге, взял пакет и поцеловал ее в мокрую от слез щеку. На ее лице отчетливо проступил румянец.

– Не расстраивайся, мы не виноваты, дорогая, он сам полез под колеса, я его даже не увидел. Не могу понять, откуда он вообще взялся тут.

Инна поспешно закивала, желая согласиться с доводами мужа.

– Все равно. Это же живое существо… было.

– Не расстраивайся, – повторил Игорь. – Я думаю, тебе стоит выйти из машины и подышать свежим воздухом, пока я приберусь тут.

Инна, всхлипывая, вылезла из машины, утирая появившимся носовым платком слезы. Из-за этого барсука у жены потекла тушь. Игорь встряхнул пакет, расправил его и подошел к лобовому стеклу, которое к счастью осталось целым. Затаив дыхание, он обернул барсука пакетом. Что-то в этом зверьке не так… хотя не мудрено, что глаза у него краснючие, выпучены, главное чтобы не заразный какой был, потому что делать уколы против бешенства или чего подобного совсем не хочется. Больше смущает, что на теле зверька, помимо повреждений от столкновения с лобовым стеклом автомобиля, имелись другие раны. Кожа как будто лопнула что ли, и шерсть выпадает… К горлу подкатила тошнота и Игорь, с трудом сдерживаясь, убрал тушку мертвого зверька с бампера, не имея больше никакого желания рассматривать барсука. На вытянутых руках, отнес тушку на обочину дороги. Несколько глубоких вздохов позволили восстановить сбившееся дыхание. Он еще и вонючий такой оказался, как будто сдох несколько дней назад. Слава богу, что теперь все кончено.

– Ты в порядке, дорогая?

В ответ Инна опять закивала. Несколько глотков минералки помогли убрать подкативший к горлу ком и сбить вонь разлагающейся плоти. Он полез в карман за зажигалкой. Покурив, Игорь еще раз внимательно осмотрел автомобиль и решил оттереть с лобового стекла и бампера кровь, пока она не запеклась, превратившись в противные несмываемые красные пятна. Понятно, что по приезду в Ростов он съездит на нормальную мойку, потому что кровь и шерсть забились под дворники, но в «полевых условиях» придется обойтись простой тряпкой. Порывшись под водительским сиденьем, он достал тряпку, которой смахивал едкий птичий помет, и тщательно вытер бампер, капот, а затем и само стекло. Теперь на машине не осталось ничего, что бы напоминало о случившемся. Кстати, вполне возможно, что барсука этого подрали другие хищники, вот и выскочил под колеса.

Игорь с облегчением вздохнул и перевел взгляд на дорогу. Супруга сидела на корточках метрах в десяти от автомобиля и рассматривала что-то на земле.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

Инна не ответила, и Игорь подошел ближе. Молчание супруги не предвещало ничего хорошего. Игорь знал, что его жене может запросто прийти в голову похоронить «несчастного зверька», но не здесь и не сейчас, а немного позже. В городе, на кладбище домашних животных, например… От этой мысли передернуло. Не хватало везти вонючую тушку с собой, перепачкав багажник кровью. Тогда уже обычной мойкой не отделаешься.

– Игорь, ты должен это видеть, – Инна указала на асфальт у себя под ногами.

Игорь нахмурился и, подойдя ближе, нагнулся, чтобы рассмотреть то, на что указывала супруга.

– Черт возьми!

Они переглянулись.

– Что это? – шепнула Инна.

На асфальте, постеленная поперек дороги, лежала длинная металлическая лента с крупными, размером с мизинец, острыми шипами, чем то смахивающими на гвозди. Игорь аккуратно поддел ее носком своих мокасин и почувствовал, что лента достаточно тяжёлая. Он покачал головой.

– Откуда ты это взяла? – резко спросил он.

– Не знаю, тут лежало, – ответила супруга.

– Инна, я спрашиваю: откуда ты взяла эту штуку? – Игорь повысил голос, с трудом сдержавшись, чтобы не перейти на крик.

– Я не знаю, откуда это! Когда я пришла, она уже была здесь, – она всплеснула руками.

Игорь раздраженно плюнул на асфальт. Голова неприятно закружилась.

– Ты хоть знаешь, что это такое? – наконец, взяв себя в руки, спросил он.

– Откуда мне знать, я вижу это впервые, – возмущенно ответила она.

Игорь заметил, что голос жены начал срываться. Не хотелось доводить супругу до слез, поэтому он бережно обнял ее и крепко прижал к груди.

«Господи, за что такое наказание в конце так замечательно прошедшего отпуска на море!»

– Игорь, ты меня пугаешь, что это? – жалобно спросила она, ища своими глазами его глаза.

– Звони ка в полицию.

Глава 3

***

– Ты меня испугал, Сережа!

Палыч небрежно выкинул на асфальт пропитанную в нашатыре вату. Пока откачивал сержанта, сам надышался этой гадости, что будь здоров.

Однако Сергей приходил в себя. После злополучного приступа он потерял сознание и вырубился минуть на пятнадцать. Палычу пришлось перетащить сержанта из тоннеля на обочину дороги. Лицо его постепенно приобретало здоровый оттенок, на щеках появился легкий румянец.

– Голова болит?

– Нет, порядок, – пробурчал сержант, массируя указательными пальцами виски.

– Воды выпей, – Палыч протянул ему бутылку с минералкой.

Сергей дрожащей рукой взял крышку, неловкими движениями, как будто делал это впервые, открутил с пластмассовой бутылки крышку и уронил ее на асфальт. Сделал несколько глотков и выплеснул прохладную воду себе на лицо.

– Уф… – выпустил он пар.

Он, похоже, не до конца понимал, что происходит, если вообще понимал что-либо. Он еще раз плеснул себе в лицо водой, вытер стекающие капли рукавом кителя. Зажмурился хорошенько.

– Дай прикурить, – попросил он.

– Может не надо, Сережа?

Неизвестно, что произошло с парнем накануне в тоннеле, и если Сережа начнет сразу же курить, то это может плохо кончиться. Однако, Сергей повторил просьбу.

– Дай мне закурить, Юрий Палыч.

– Обойдёшься, говорю.

В ответ сержант скорчил недовольную гримасу.

– Бросьте! – раздраженно фыркнул он, переходя на вы. Сережа так всегда делал, когда нервничал.

Палыч остался непоколебим. Налицо признаки шока у напарника. Сержант бездумно уставился на майора. Глаза его помутило, зрачок сузился и, казалось, он смотрит сквозь Палыча, если он вообще куда-то смотрит.

– Что хоть стряслось, дядь Юр? Чего вы так нервничаете? – спросил он.

Палыч мысленно повторил вопрос сержанта. Хотел бы он сам знать, что стряслось!

«Стряслось дерьмо, вот собственно и все, что стряслось».

– Похоже, ты траванулся угарными газами… – Палыч вспомнил тяжелый и едкий фруктово-кисломолочный запах из «Волги». Нехотя вытянул руку. – Видишь, как дрожит, блин, Сереж. Ты упал в обморок, когда мы крутили этого додика.

Сергей нахмурился, невидящий взгляд так и смотрел на Палыча.

– Что?

– В каком смысле «что»? – майор приподнял бровь.

– Какого додика? Вы о чем вообще, Юрий Палыч? – было видно, что сержант изо всех сил старается сфокусировать взгляд, но получалось у него дряно.

Вопрос поставил майора в тупик.

– Уверен, что с тобой все в порядке?

– Вполне, – Сергей насупился.

Он увидел тоннель, в котором стояли их уазик и светло-бежевая «Волга» с открытой дверцей.

– Не помню ни хрена, если честно…

– Вспомнишь, выспишься хорошенечко и все вспомнишь, ты дрянью какой-то надышался. Меня самого до сих пор мутит.

Озадаченный Сергей не нашёл, что ответить, продолжал пялиться на тоннель, а потом обхватил руками живот и закашлялся. Кашлял долго и сухо, но в конце концов выплюнул на асфальт комок коричневой слизи и зашелся новым приступом кашля. Когда приступ, которому не позавидовал бы человек, больной туберкулезом, кончился, сержант снова повернулся к Палычу и посмотрел на майора слезящимися глазами.

– Что там произошло? – он говорил сипло, с отдышкой.

Палыч рассказал сержанту о «Волге» и встрече с ее водителем, если это можно так назвать. Сергей внимательно слушал, поглаживал тыльной стороной ладони щеку и с любопытством рассматривая светло-бежевый автомобиль. Саму «Волгу», кстати, жалко, она вряд ли подлежит восстановлению, а машин раритетная.

– Ясно, – как-то сухо, отстраненно, наконец, сказал Сергей, когда Палыч закончил. – Сюда едут? Дядь Юр, ты звонил моему отцу? Что он сказал?

– Нет, я еще ни с кем не связывался. За тебя трясся.

Сергей криво улыбнулся. Показалось, что его глаза прояснились. Появилась уверенность, что с молодым сержантом будет все в порядке. Он почти оправился и выглядел достаточно бодро. Палыч крепко сжал сержанту плечо.

– Ладно, пойду свяжусь с ребятами, думаю сейчас самое время, – сказал майор.

Сергей приподнялся, его повело.

– Еще немного мутит, – пояснил он, затем снова улыбнулся, показал большой палец, скорее заверяя сам себя, что он не пострадал.

Палыч протянул Сергею руку, помог подняться. Сергея вновь повело, но, сделав несколько шагов, сержант пошел ровно и уверенно. Правда немного шаркал ботинками по асфальту.

Насчёт подмоги, Палыч соврал, связь пропала с тех пор, как они оказались в тоннеле. Не работала ни рация, ни мобильный телефон. Подойдя к уазику, Палыч решил перепроверить связь еще раз. Залез в кабину, взял рацию. На линии шипело, слышался треск.

Майор скинул автомат на сиденье и провел ладонью по липкой от пота бритой голове. Бог его знает, что случилось полчаса назад, но он сильно перенервничал и сам пришел в себя далеко не сразу.

– Прием, раз-раз-раз!

На другом конце линии никто не ответил. Молчание диспетчера, противный шум вперемешку с писком из динамика рации. Сделав еще несколько безуспешных попыток соединения, Палыч выключил рацию.

Сергей с любопытством осматривался. Оперся о кузов, заглянул в салон.

– Связи нет, да Юрий Палыч?

– Неа, ни в какую не ловит…

– И где наш арестант?

– В своей машине.

Сержант удивлённо приподнял бровь.

– Один? – уточнил он.

Палыч в ответ кивнул, проверяя установленную на рацию частоту. Все установлено как надо.

– Наручниками его пристегнули? – Сергей вытянулся в струнку и рассматривал «Волгу». – Машинка то такая у моего отца была, помните?

– Его не зачем пристегивать, Сереж, – сказал Палыч.

– В каком смысле?

Палыч перевел взгляд на искореженную «Волгу». Ну что же, пора рассказать молодому какого черта здесь происходит.

– Там жмурик, – сказал майор.

Сержант присвистнул, вытаращил глаза и, предвосхищая его вопрос, майор покачал головой.

– Не, я его пальцем не тронул.

– А чего тогда? Сердечник что ли?

Майор не ответил.

– Пойду посмотрю на него, – сказал Сергей сдавленно.

Он засеменил к «Волге», остановился возле открытой двери. Осторожно заглянул в салон. Палыч отложил рацию и двинулся следом. Встал у водительской двери, оперся о крышу ладонью.

Сергей задумчиво смотрел на труп в темноте тоннеля. Лицо сержанта вновь побледнело.

– Вы осматривали его? Надо бы осмотреть, наверное.

Сергей отошел к уазику и вернулся с фонариком. Направил луч внутрь салона «Волги», осветив труп. Зрелище однозначно не из приятных… Что-то в виде этого человека не так. На вид водителю старенькой «Волги» около сорока. Он одет в легкий пиджак летнего покроя, брюки и серую рубашку с черно-белыми вставками. Зачесанные на бок волосы по пробору, массивные очки и тонкая бородка, козлиная… Лицо. Лицо мужчины выглядело отвратительно. Сергей надел захваченные с собой перчатки, аккуратно взял труп за подбородок и повернул лицом к себе. Щеки мужчины впали внутрь, будто прилипли внутренней стороной к зубам. Глаза со слипшимися веками и ресницами набухли.

– Это что?

На шее мужчины застыл длинный глубокий порез. Кровь на ране запеклась, а по краям пореза выступили тонкие полосы гноя. Сергей убрал руку – жирная капля гноя стекла вниз, впитавшись в воротник рубашки. То ли желтый лунный свет, отсвечивающий на коже мужчины, то ли еще что, но кожа водителя была коричневатой, цвета яичной скорлупы. А еще, она была холодной на ощупь, как лед.

– Странно, – сержант покачал головой и посмотрел на Палыча. – Труп то явно несвежий.

Палыч, который также внимательно изучил труп, сказал:

– Я думаю, мужик умер около недели назад.

***

Дождь прошел, но взмокшая рубашка неприятно липла к телу. Минуло около получаса с того момента, как Саша покинул грузовик. Дорога непрерывно тянулась на север, клонясь вниз, и ноги, словно сами по себе несли его вперед, оставляя грузовик далеко позади. Настойчиво лезли неприятные и дурацкие мысли, но он гнал их прочь и чтобы отвлечься, считал свои шаги.

2467, 2468, 2469

«Может хватит?».

Не хватит.

Саша не слушал собственный внутренний голос, который напоминал о брошенном грузовике. Чтобы не слышать его, он выпил эти красные пилюли снова с полчаса назад, и ему стало по настоящему хорошо.

2473, 2474…

За эти полчаса он не встретил ни одного автомобиля на дороге. Все как вымерли разом, как сквозь земли будто таки провалились.

«Куда ты идешь?».

– Тс-с! – Саша поднёс указательный палец к губам.

Ну вот. Он сбился со счету уже в третий раз кряду.

Глухие шлепки подошвы об асфальт безумно раздражали. Внутренний голос утверждал, что пора решать скопившиеся проблемы. Саша не знал как. Попадавшиеся на пути дорожные знаки стерты, будто зачищенные наждачной бумагой и удивительно, что властям нет до этого дела.

Он пару раз спрашивал у себя: этот кусок металла с шипами – это вообще что?

Не находил ответа. Головная боль стихала. Пульс с каждым новым ударом приятно отдавал в висках. Саша шел, уставившись на дорогу. Он не знал, куда идет, но шел, не замедляя шаг. В голове пекло, в глазах рябило, окружающее пространство размывалось с каждым пройденным метром. Появилось чувство, будто он смотрит на мир вокруг, находясь под мутной водой. Это его мир, его второй, созданный собственноручно, мир, созданный для себя и собой.

Внутренний голос звучал все тише и вскоре растаял в нахлынувшей темноте. Чтобы не упасть, Саша присел на корточки. Понял, что потерял рюкзак. Толика за толикой к горлу подкатывал тошнотворный комок разочарования. Вопрос, от которого он бежал, в этом мире звучал еще настойчивее.

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Саша не знал.

Голова кружилась, и он сполз на дорогу, закрыв глаза.

***

Откуда металлическая лента с шипами?

Они вернулись в автомобиль. Инна отстукивала пальцами по черной пластмассовой панели своими длинными ногтями, рассматривая незамеченную Игорем каплю крови, превратившуюся в сгусток бордового цвета на лобовом стекле. Игорь держался за руль. Повисшее в салоне молчание нещадно давило, но ни Игорю, ни Инне нечего было друг другу сказать. Наконец, первой не выдержала Инна. Она потянулась к небрежно брошенному на панель телефону, посмотрела на экран.

– Ну что? – покосился на мобильник Игорь.

– Нет сети, – ответила она.

Час назад телефон исправно работал, и на полосе сигнала отчетливо застыли четыре деления из пяти. Сейчас они исчезли. Лента с шипами на дороге ставила в тупик. Предстояло решить, что делать дальше. Он знал, очень хорошо знал, что эта штука с шипами – средство принудительной остановки, спецсредство полиции, у Игоря не было на этот счёт сомнений. И лента наверняка расстелена на дороге не просто так. Следовало связаться с полицией, чтобы получить консультации и не нажить себе проблем.

– Почему просто не убрать ее и не поехать дальше, Игорь? – молодая супруга подалась вперед и принялась нервно раскачиваться.

– А если проезд по этой трассе закрыт? – ответил Игорь вопросом на вопрос.

– С чего ты взял?

– Не просто же так они расстелили это на дороге.

– Хорошо… что ты предлагаешь?

Игорь промолчал, обдумывая ответ. Он терпеть ненавидел, когда ситуация не поддавалась контролю. Однако Инна не должна знать, что он не контролирует то, что сейчас происходит. Он увидел свое красное, взволнованное лицо в зеркале заднего обзора, попытался взять себя в руки.

– Не думала, что это расстелили менты? Это может быть уликой, вещдоком? Здесь, в конце концов, может планироваться спецоперация?

– Ты себя слышишь? Мы здесь одни.

Игорь снова замолчал. Почувствовал, что злится, но злился он от того, что чувствует себя полным идиотом. Инна права, можно сколько угодно сидеть в машине и рассматривать металлическую ленту с шипами, расстеленную поперек дороги. Ничего от этого не изменится, пора принимать решение и действовать.

– Ладно, я уберу эту штуку с дороги, и мы сразу поедем дальше.

Игорь открыл дверцу автомобиля, собираясь ступить на асфальт, но почувствовал руку Инны на своем плече.

– Будь осторожен, – попросила супруга.

Он молча кивнул, выдавив из себя очередную кривую улыбку. В душу забралось мерзкое, отвратительное предчувствие. Вылез из машины, не став закрывать за собой дверцу, подошел к «лежачему полицейскому», как стал называть ленту про себя. Осторожно поддел ленту ногой, отбросил подальше. Один из шипов зацепился о прессованную кожу мокасин, оставив зацепку.

– Всего и делов-то, – прошептал он себе под нос.

Захотелось бегом броситься к машине, сесть за руль и, ударив по газам, поскорее убраться отсюда. Потом пришло понимание – что если дальше они наткнутся на такой же «лежачий полицейский»? Он сглотнул ставшую вязкой слюну.

– Игорь, там все в порядке? – донесся до его ушей голос супруги.

– Я убрал его, дорогая, – поспешил ответить Игорь. – Порядок.

Он вернулся к автомобилю, с силой захлопнув за собой дверцу. Для уверенности заблокировал замки. Инна потянулась к мужу и обняла его.

– Мне страшно.

– Мне тоже слегка не по себе, дорогая, – он провернул ключ и завел двигатель. – Но теперь мы уезжаем отсюда.

Глава 4

***

Он был мертв давно, умер около недели назад. Труп будто достали из патологоанатомического сейфа. Гной с желтизной, бледность, разлагающаяся плоть. Тело окоченело и истекало слизью. Водитель злополучной «Волги» сидел на кресле с запрокинутой головой. Его ноги не касались педалей, а руки не держали руль.

Палыч с силой захлопнул крышку капота. Уазик не заводился. Майор выругался, оперся ладонями о капот и повернулся к выходу из тоннеля. Там, с небольшой возвышенности у обочины, спускался Сергей.

– Связи нет! – сообщил сержант и покрутил в руках свой смартфон. – Что там с нашей машиной?

– Не заводится. Как знал, что не стоит связываться с этой «Волгой», – майор стукнул по капоту уазика, выпуская пар, чтобы не сорваться.

– Ладно уже, что есть, что есть…

Палыч перехватил взгляд Сергея: сержант смотрел на светло-серый разбившийся автомобиль.

– Может тело перевозили? – предположил Сергей с некоторым сомнением в голосе.

Майор не стал отвечать. В машине больше никого не было.

– На органы, например? Хотя он слишком давний для этого… – Сергей поперхнулся, закашлялся. – Странно получается, – прошептал он.

Хриплый кашель длился несколько утомительных секунд. Сергей выплюнул на асфальт коричнево-зеленый комок слизи размером с перепелиное яйцо, если не больше. Нос майора почувствовал тот самый запах, даже вонь, а еще кислый привкус и тошнотворность.

– С тобой все в порядке?

– Порядок вроде, – Сергей вытер рукавом рот и уставился на Палыча.

Его глаза покраснели и слезились, как будто он целый день провел у монитора. Веки опухли, судя по всему, приступы кашля причиняли сержанту боль. Он взял из машины автоматы. Один повесил на плечо, а второй протянул Палычу. Майор также перекинул лямку ремня автомата через плечо и вытащил из кармана фонарик.

– Давай опечатаем все, как следует, и надо валить, – предложил майор. – Думаю…

Майор не успел договорить, как приступ кашля Сергея повторился. Сержант уперся ладонями в колени, протяжно, на надрыв закашлялся. Потом, когда приступ кончился, долгое время стоял согнувшись, приходя в себя, мотая головой. На губе повисла слюна.

– Похоже, хорошо траванулся, а Палыч! Чуть наизнанку не вывернуло, а внутри все так и бурлит, – просипел он.

Майор подошёл к «Волге». Включил фонарик, осветил салон. Сергей остановился возле капота и присел на корточки. С минуту, Палыч изучал труп. Наконец, он выпрямился. Фонарик предательски задрожал в руке.

– Подойди, – майор, не отрывая взгляд от трупа, поманил сержанта рукой. – Иди сюда.

Сергей с трудом поднялся. Казалось, что по всему тоннелю эхом разноситься его тяжелое, хриплое и одновременно булькающее дыхание. Палыч протянул фонарик сержанту, указал пальцем внутрь салона и отстранился. В тот момент, когда Сергей брал фонарь в руку, желтый луч скользнул по лицу майора. Это продолжалось не более доли секунды, но этого хватило, чтобы прочитать в глазах Палыча тревогу, что крайне нетипично для всегда спокойного майора. Блекло-желтый луч фонаря скользнул в салон и выхватил из темноты рукав пиджака мертвого водителя. Сергей осветил лицо мертвеца и с трудом удержал в руках фонарик.

– Господи… – сержант перекрестился и, отвернувшись, закашлялся с новой силой.

Луч света фонарика в руках сержанта небрежно заскользил по стене тоннеля. Он выкашлялся, вытер рот, закивал.

– Надо валить отсюда, Юрий Палыч!

Палыч сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Перед глазами стояла картинка, которую выхватил из темноты салона луч фонаря. Мужчина, сидевший за рулем «Волги» гнил быстрее, чем таяло мороженное на солнце.

«Он разлагается», – пронеслось в голове Палыча.

То, что когда-то было водителем «Волги», сейчас напоминало огромный ошметок навоза. Майор подавил желание вывернуться наизнанку.

– Вот, у меня все готово.

Голос Сергея вырвал Палыча из оцепенения. Сержант с усердием разматывал еще ни разу не использованный рулон желтой ленты.

– Да, ты прав, надо опечатать тут все, – согласился майор.

… Сержант сделал несколько шагов и почувствовал, как вновь начинает кружиться голова. Виной этому распространившийся в тоннеле запах гнилой капусты. Палыч заверял, что он не чувствует этого запаха. А вот Сергей чувствовал, очень отчетливо ощущал запах ноздрями. Среди высоких отвесных стен гулял ветер, но запах, несмотря на это, с каждой минутой становился все сильнее.

Он услышал звук отрывающейся ленты – сзади Палыч оклеивал оставшейся у него лентой тоннельный выезд.

«НЕ ВХОДИТЬ! ОПАСНАЯ ЗОНА!»

Через какое-то мгновение майор закончил работу, и Сергей услышал удаляющиеся шаги. Сержант нехотя проводил Палыча взглядом, уперся о бетонную стену тоннеля и вытащил из целлофанового пакета новый рулон. Рука Сергея обхватила рулон и уже готова была приступить к выполнению своей части работы, но вдруг замерла: сержант почувствовал, как на кисть капнуло между средним и безымянным пальцами. Ярко-красные разводы появились на коже.

Кровь.

Сергей ощупал лицо: кровь шла изо рта. Он вытащил платок и аккуратно промокнул губы. Что-то внутри него булькнуло, и наружу из самой глубины тела вырвался кашель. По-прежнему кружилась голова. Сергей закрыл глаза и попытался сосредоточиться.

– Заклеить вход и уйти отсюда, – прошептал сержант…

***

Висевший на ремне через плечо, автомат бился о бедро Палыча. Ночь приближалась к своему экватору, но в воздухе ощущалась духота минувшего дня. Палыч и Сергей вдыхали пары раскаленного летнего воздуха, широко раскрыв рты. Испариной покрылись их лица. Сергей часто оступался, и его уводило к обочине, но он восстанавливал равновесие и шел дальше, рассматривая расстелившийся в полночи горизонт. В глаза бросалась его бледность. Лицо, покрытое крупными каплями пота, блестело, приняв блекло-серый оттенок. Майор интересовался его самочувствием, но Сергей заверял, что с ним все в порядке. Однако, предчувствие майора говорило об обратном. Сергей выглядел отвратительно, что бы он ни говорил.

Первые капли дождя разрядили воздух и позволили расслабиться по настоящему. Они опечатали место происшествия и теперь должны вызвать коллег-криминалистов и следователей. Единственно возможным вариантом сейчас представлялось найти возвышенность и попытаться связаться с диспетчером, чтобы, наконец, сообщить о происшедшем. А если нет (об этом, конечно, совсем не хотелось думать), то придется идти пешком до ближайшей станицы или села. Потом, днем, вместе с патологоанатомом и следователем, они вернутся в этот чертовый тоннель к «Волге»… Палыча передернуло об одной только мысли о пережитом. И все равно, что место происшествия брошено. Сейчас в голову совершенно не приходила мысль, что перегородив тоннель, они перекрыли движение.

Майор серьезно рисковал, когда покидал тоннель, но, риск обуславливало отравление Сережи, который чах на глазах. И как назло, вокруг ни единого холмика или возвышенности, куда можно взобраться и поймать нужную частоту, на которой заработает связь или служба экстренных вызовов. И на дороге до сих пор не повстречалось ни одной машины, что тоже в определенной степени настораживало.

– Как ты себя чувствуешь?

– Со мной все хорошо, – гаркнул Сергей, которого раздражали вопросы о собственном самочувствии и чем дальше, тем более зло он отвечал на них.

Ложью от этих слов несло за километр.

– Понимаешь, что машиной, которую мы остановили, управлял труп? – Палыч покосился на напарника.

– Не знаю, дядь Юр, вот честно не знаю, – он посмотрел на Палыча таким взглядом, что майор невольно отвел глаза. – Что изменится, если я скажу: «да, в машине мертвец»? Вам что ли от этого легче станет?

Палыч промолчал. Сергей прав: это ничего не изменит.

Сержант продолжил.

– Вы знаете, что я могу сказать: дома меня ждут. Если вы сами по себе, ваши сыновья давно выросли и разъехались, то у меня есть семья и мне некогда играться в ужастики. Да и вам не советую. Пива, блин, лучше выпейте с моим батей.

Палычу нечего было добавить к уже сказанному. В чем-то Сергей прав. Возможно, стоило прислушаться к словам сержанта, и попробовать забыть о произошедшем как о страшном сне. Ну а насчет пива, что-то подсказывало, что в следующий раз майор выпьет очень не скоро. Незаметно для самого себя Палыч ускорил шаг, и Сергей, которого по-прежнему шатало, попытался последовать его примеру. Через несколько минут Сергей остановился и уперся ладонями в колени. Пальцы впились в брюки.

– Подождите, куда вы так гоните, – выдавил он.

Несмотря на то, что майор был полностью погружен в свои мысли, он услышал эти слова и обернулся.

– Меня тошнит, честно говоря, – словно в подтверждение своих слов он зажмурился и, обхватив живот руками, вырвал на трассу, с трудом устояв на ногах. – Но это ведь ничего?

Месиво, вышедшее изнутри сержанта, напоминало острый мексиканский гарнир, зеленого цвета с красными прорезями. Палыч зажал нос пальцами: запах от зелено-красной кучи, которую вырвал Сергей, напоминал кисломолочный запах из тоннеля. Стараясь не дышать через нос и не смотреть на растекающееся по асфальту месиво, Палыч подошел ближе и протянул Сергею руку.

– Соберись и не раскисай.

Сергей, опершись на руку, поднялся и неторопливо двинулся дальше, даже не удостоив Палыча взглядом.

– Сергей? – позвал сержанта майор.

– Со мной все в порядке! С чего вы взяли, что я раскис, – огрызнулся тот.

***

Палыч разглядел огромный тягач, что-то наподобие американского «Кенворта», каких полно на дорогах области. Как будто припаркованный посреди дороги, с выключенными габаритами. Грузовик кренился на передние колеса настолько, что это было заметно.

В кабине горел свет.

Вскоре грузовик заметил и Сергей, он замер и уставился на брезжащий из кабины свет, как будто не поверил своим глазам.

– Похоже, нам повезло, – сказал Палыч.

Сергей не ответил. Он молчал последние полчаса, с тех пор как прошёл дождь. И даже если Палыч интересовался его самочувствием, сержант лишь качал головой, да поднимал большой палец.

Фонарик в руках майора выхватил своим тусклым лучом грузовик. Световое пятно расплылось по машине: так и есть, американский тягач «Кенворт». Палыч, проходя мимо кузова, сильно и настойчиво постучал кулаком по грузовику.

– Водитель!

Палыч поправил лямку ремня, на которой висел автомат и, подойдя к кабине, влез на ступеньку.

– Полиция!

Слова никто не услышал. В кабине горел свет, но внутри никого. Все три обширных сиденья тягача пустовали, два из них перепачканы в пролитом кофе. На полу осколки. Похоже водитель перевернул чашку с кофе в дороге, поэтому остановился. Если так, значит водила неподалеку. Майор нажал на клаксон. Развернувшись, спрыгнул со ступеньки на асфальт.

– Водитель! – крикнул майор.

Никто не ответил снова.

Сергей, склонив голову, подошел к Палычу и, не сказав ни слова, встал рядом. Сержанта лихорадило. Он то и дело обнимал себя, пытаясь согреться, зубы стучали.

Палыч огляделся. Сигнал собственного автомобиля должен заставить водителя вернуться обратно. Майор выставил руку, собираясь облокотиться на одно из колес грузовика. Рука прорезала пустоту и уперлась в холодную покрышку. Он нахмурил брови, бросил на колесо быстрый взгляд…

– Какого! – громкий восклик вспахал темноту.

Сергей, стоявший с опущенной головой, вздрогнул, медленно поднял глаза. Взгляд отстраненный, полный безразличия.

Шина грузовика оказалась разорвана в клочья. Интересно обо что так можно раскурочить прочную резину… Майор запрыгнул на ступеньку и надавил на клаксон. Грузовик протяжно взвыл. Палыч вознамерился нажать ещё раз, но слова Сергея остановили его.

– Хватит!

Майор убрал с клаксона руку и обернулся.

– Не делайте так, пожалуйста. У меня болит голова…

Сергей, не договорив, нагнулся и, открыв рот, вырвал. Его тошнило, но из раскрывшегося в рвотных порывах рта доносился только громкий звук продолжительной отрыжки, как будто сержант выпил ведро газировки. На асфальт скользнул комок мокроты, растянувшись словно спагетти с сыром от подбородка. Сергей обхватил руками грудь, часто задышал, хватая ртом воздух. Палыч двинулся к нему, но сержант поднял руку.

– Порядок, не беспокойтесь обо мне… – прошептал он.

Майор заколебался, но решил не спорить. Вернулся к кабине, ещё раз заглянул внутрь. Паспорт, накладные, загаженные в кофе. Мобильник тоже тут… Обычно такие вещи не бросают вот так. Телефон майор взял, но гаджет не работал. Взгляд остановился на рации, но после попытки включить аппарат, понял, что аккумулятор грузовика разряжен. Водителя здесь нет, совершенно точно. Бросить груз и уйти? Палыч задумался. Грузовик, конечно, не завести, но растаскают груз на раз-два. Отчаянный, должно быть, малый вел этот грузовик. Отчаянный и безответственный.

– Никого, – майор вернулся к напарнику.

Свет, падающий из кабины грузовика, освещал Сергея с ног до головы. Выглядел сержант отвратительно. Белый, как мел. Стоял, обняв самого себя руками, пытался согреться.

«Что-то не так, майор», – пронеслось в голове.

Палыч знал, что это «что-то» началось с начала их смена и не спешило заканчиваться. Будет неплохо, наконец, во всем разобраться. Палыч зажмурился, потер подушечками пальцев глаза. Ущипнуть себя что ли, может тогда удастся «проснуться»? Он понимал, что надо двигаться дальше. К городу, до рассвета. Легонько хлопнул Серёжу по плечу, пытаясь взбодрить как умеет совсем приунывшего сержанта.

– Соберись, нам надо в город…

Сергей покивал, впился в майора потускневшим взглядом, а потом развернулся и, пошатываясь, двинулся по пустой дороге. Палыч проводил его взглядом и отвернулся, устремив взгляд на ночную полосу горизонта. Рука непроизвольно сжалась в кулак. Медленно разжалась. Он встряхнул рукой, снимая с кисти напряжение, и двинулся вслед за уже начавшим растворяться в ночной мгле сержантом.

Позади остался грузовик, бобик, тоннель, но появилась куча вопросов, на которые не находилось ответов.

Глава 5

***

– О Господи! – Инна закрыла лицо руками и подалась назад, упершись в сиденье автомобиля.

Игорь недоуменно смотрел на неожиданно появившегося у бампера человека. На вид ему чуть больше сорока, но говорить об этом с уверенностью нельзя, рассмотреть человека в ночи через тонированное стекло не представлялось возможным.

– Игорь, кто это такой?

– Откуда я знаю.

Человек уперся перебинтованными руками в капот и что-то сказал. Что, Игорю не удалось расслышать. Человек улыбнулся и, подняв руку, жестом попросил опустить окно.

– Игорь, что он от нас хочет?

– Да откуда мне знать!

Мысли, как будто попавший в шторм корабль, виляли одна за другой в голове. Вот только ничего, что могло помочь, не приходило в голову. Игорь понятия не имел, откуда взялся посреди пустой трассы этот мужчина.

«Соберись», – скомандовал он сам себе.

Инна схватила супруга за запястье. Больно сжала, так что на коже остались красные отпечатки ее пальцев.

– Закрой двери, – завизжала она.

Игорь потянулся к замку, но вспомнил, что уже заблокировал двери и вернул руку на руль.

– Все закрыто. Инна, прошу, не надо паниковать.

– Тогда сделай что-нибудь! Скажи ему, чтобы он ушел!

– А что если человеку требуется помощь? – как можно спокойней, стараясь не выдавать своего волнения, предположил Игорь.

– А что если это он расстелил ленту? – Инна сорвалась на крик и больно пихнула мужа в бок.

В точку.

Игорь почувствовал, как к горлу вновь подкатил ком. Дать заднюю и уехать отсюда как можно быстрее? Он внимательно наблюдал за человеком, который подошёл к водительской дверце, вновь поднял руки и повторил жест с просьбой опустить стекло, понимая, что его не слышат внутри салона. Может незнакомцу действительно требуется помощь? Мало ли что у него произошло. И имеет ли право Игорь оставить человека в беде вот так запросто? Размышления заставили его отпустить руль и потянуться к кнопке, чтобы опустить стекло.

– Что ты собираешься делать? Игорь, почему ты не едешь? Игорь, поехали немедленно!

– Инна, доверься мне, я просто хочу узнать, что ему надо от нас, все под контролем, – заверил он.

Игорь дрожащей рукой нажал на кнопку, стекло рывками опустилось настолько, чтобы они видели и слышали мужчину. Как только стекло опустилось, человек сразу же заговорил. Палец с кнопки Игорь не убрал, вдруг этот мужчина держит в голове что-то нехорошое?

– Извините, возможно, я вас напугал, но я не хотел этого делать. Честное слово. Мне нужна помощь.

Инна молчала, прижавшись к дверце с противоположной стороны, а Игорь, сглотнув накопившуюся слюну, вымолвил:

– Чем мы можем вам помочь?

Мужчина улыбнулся, указал перевязанным пальцем на лежавшую на панели пачку сигарет.

– Если можно, дадите мне закурить? Я страх как нервничаю, аж язык заплетается, – пояснил он.

Игорь взял пачку и, достав оттуда сигарету, протянул ее мужчине в щёлочку.

– Вообще-то у нас нет времени. Говорите, что вы хотите, либо мы едем дальше, – он протянул незнакомцу зажигалку. – Извините, но мы действительно спешим.

Незнакомец закурил. Теперь, когда он подошел ближе, Игорь смог разглядеть его лицо. Около сорока, так и есть. Хорошо одет, вещи брендовые. Но эти руки, перебинтованные повязками…

– Меня зовут Алексей, – представился незнакомец.

Он протянул Игорю руку, но парень лишь сдавленно улыбнулся.

– Приятно познакомиться, – опускать окошко, чтобы обменяться рукопожатиями, он не намерен.

Да и врал он. Ему неприятно. Очень неприятно знакомиться с ним. В голове мелькнула мысль надавить на газ и оставить этого типа на обочине. Но он все же не сделал этого, неправильно так поступать, не по человечески.

– Я вижу, вы чуть не столкнулись с этой штуковиной? – Алексей указал на сдвинутую к обочине ленту и затянулся. – А я столкнулся, представляете. Моя «Лада»… – он покачал головой. – Шины в клочья. Я ехал не больше сотни и сперва не заметил этого дерьма на дороге, уж извините, что при даме выражаюсь. А когда заметил, было поздно.

Игорь тщательно переваривал сказанное.

– А что с вашими руками? – спросил он.

– Это? – Алексей приподнял руку. – Ожог. Я торчу здесь три часа, полез по незнанию в моторный отсек… – он горько улыбнулся. – Вот, обработал раны тем, что нашел в аптечке… У вас есть телефон? Надо срочно связаться с полицией!

Игорь кивнул, хотя слова о том, что мужчина полез в моторный отсек, смутили – зачем, спрашивается?

– Телефон-то есть, нет связи.

Незнакомец озадаченно покачал головой.

– Как же мне теперь быть?

Инна и Игорь переглянулись.

– А где ваша машина, Алексей? – это были первые слова Инны во время разговора.

– Там, – Алексей указал за расстелившуюся по горизонту лесополосу. – Примерно в километре к югу отсюда дорога, там я и вляпался.

– А что вы делаете здесь, если ваша машина там? – неподдельно удивилась Инна.

– Сударыня, – расплылся в своей обезоруживающей улыбке Алексей, – На той дороге я прождал попутки больше двух часов.

Игорь заметил, что слова Алексея немного успокоили жену. Инна выпрямилась и «отклеилась» от дверцы автомобиля, усевшись, как следует, на кресле.

– Как хорошо, что я встретил вас, – Алексей засунул руку в карман и через мгновение достал оттуда несколько смятых пятисотрублевых купюр. – Здесь немного, но если надо больше, я перечислю остальное по карте, когда заработает связь. Знаете, я вот думал, что больше нет надобности носить наличку в наше время, а вот как получается порой.

Игорь зажевал губу, понимая, куда клонит этот человек. Он хотел попроситься попутчиком до Ростова. Предчувствие внутри кричало, надрываясь, что этого не стоит делать ни в коем случае. Но нельзя же вот так взять и бросить человека, нуждающегося в помощи! Игорь бросил секундный взгляд на супругу. Инна чуть заметно кивнула и, потянувшись к заднему сиденью, сдвинула лежащую там сумку, освободив место, куда мог сесть незнакомец.

– Уберите деньги. Такая ситуация может произойти с каждым. Никто не застрахован, не знаю, каким чудом спаслись мы сами.

Алексей улыбнулся и убрал деньги в карман.

– Крайне вам признателен…

Игорь, гулко выдохнул воздух из легких, нащупал кнопку на панели и разблокировал заднюю дверь.

– Садитесь.

Мужчина сел в салон, закрыл за собой дверцу. Игорь нажал на газ. Следовало ехать как можно осторожнее. Впереди могла оказаться еще одна такая штуковина с шипами и будет обидно вляпаться, и уже втроем искать попутки. Он решил держать скорость в пределах 50 – 60 км/ч, чтобы свет фар успевал освещать асфальт, ну и, конечно, в случае чего, показать ленту.

– Спасибо огромное преогромное, что не отказались помочь в беде, – Алексей устроился между креслом пассажира и водителя и оперся о спинки передних кресел локтями.

– Уверен, что вы точно так же помогли бы и нам, окажись мы в такой ситуации, – заверил Игорь.

– Мы сами чуть не оказались в вашем положении, – добавила Инна.

Она обернулась к незнакомцу и попыталась улыбнуться.

– Меня зовут Инна, а это мой муж Игорь.

– Приятно познакомиться с такими добрыми людьми. В наше время нечасто встретишь хороших людей. Увы! – Алексей развел руками. По его лицу стало заметно, что движение причинило ему боль. Он бросил взгляд на лежащую рядом с ним на заднем сиденье сумку.

– С отдыха едете? – поинтересовался он.

– Возвращаемся с моря. У Игоря отпуск и мы решили развеяться, – охотно пояснила Инна. – Вы живете в Ростове?

– Большая Садовая, – подмигнул попутчик.

– Тогда вы знаете, что такое городская жизнь и как быстро от неё устаёшь…

Между Инной и Алексеем завязался живой разговор. Игорь про себя отметил, что нервоз супруги постепенно сошел на нет. Алексей казался неплохим мужиком. Но почему-то Игоря не покидало весьма странное ощущение, будто он наступил в дерьмо. Этот попутчик как-то разом позабыл про ленты, разбросанные по асфальту.

Игорь на секунду отвлек свое внимание от дороги, проверил связь. Связи по-прежнему нет. Хотелось быстрее добраться до Ростова и попасть, наконец, домой, выспаться и поставить жирную точку в приключениях, свалившихся на их головы этой ночью. А завтра вернуться на работу, по которой он успел соскучиться за четырнадцать дней. Тем более заказов скопилось целая куча, да и денег в Дагомысе он потратил столько, что мама не горюй, отрабатывать надо.

– … Да, порой бывает и так…

– Скажите, Алексей, что вы думаете по поводу этих штук на дороге? – перебил Алексея Игорь.

Он смотрел в зеркало заднего обзора, и на секунду Игорю показалось, что на лице нового знакомого отразилось раздражение. Игорь поспешил заверить самого себя, что все в порядке. Алексей некоторое время молчал, но когда Игорь уже хотел заново повторить вопрос, все же ответил.

– Честно… не знаю, что и думать на этот счет. Я впервые, как, наверное, и вы, сталкиваюсь с подобным свинством.

– Мне все это кажется странным, – сказала Инна.

– Я могу сказать только одно, – продолжил Алексей. – Люди, сделавшие это, настоящие подонки.

– Но для чего им делать такие вещи? – возмутилась Инна.

– Откуда они взяли ленты? – спросил Игорь.

– Ребята, я знаю не больше вашего, напоминю, – заверил Алексей. – А ленты, скорее всего, самодельные. Тут один вариант, по крайней мере, второго я не вижу, – он зевнул, поспешив прикрыть рот рукой. – Молодежь сходит с ума со своими розыгрышами.

***

– Просыпаемся, – Саша почувствовал на своем плече чью-то руку. – Давай, давай.

Сонными слипающимися глазами, он удивленно огляделся. В голове, как после бурной попойки, не осталось живого места, где могли приютиться мысли. Моргая глазами, в которых застыла мутная пелена, он попытался что-то сказать, но с губ сорвалось непонятное чавканье. Доза, которую он принял накануне, оказалась чрезмерной.

– Ты готовый, – послышался голос.

Саша действительно граничил на грани и не мог понять, что происходит. Через секунду услышал еще несколько слов. Пока он пытался понять, что сказал человек, силуэт которого с каждым мгновением становился все отчетливее, мужчина влепил ему пощечину. Сначала с правой, а потом и с левой руки. Голову болтнуло, и лишь через несколько секунд обожгло щеки. Внутри черепной коробки зазвенело. Саша инстинктивно прикрыл лицо ладонями. Руки у бьющего оказались тяжелыми. Зато картинка в глазах стала отчетливее. Он заморгал и вскоре разглядел звездное небо, с которого на него, сверху вниз, смотрела большая желтая луна. Щеки остыли.

– Еще раз врежу, глаза открывай, – сказал мужчина.

Саша поежился от мысли, что неприятное жжение придется вытерпеть вновь.

– Не надо еще раз.

Он с трудом узнал собственный голос.

– Тогда вставай, чего развалился.

Саша приподнялся на локте и увидел мужчину, стоявшего перед ним. На вид около пятидесяти лет.

– Поднимайся, чего уставился!

При попытке встать повело, и Саша чуть не завалился на асфальт, рискуя сломать себе шею, но крепкая рука поймала его и рывком поставила на ноги. Последовали взмах и пощечина. На этот раз боль намного сильнее, и Саша отшатнулся, прикрыв лицо руками. Незнакомец знал, что делает. Туман и муть в голове исчезли, оставив после себя головную боль.

– Посмотри ка на меня.

Он встретился глазами с говорившим. Синяя форма и погоны со звездочками.

ПОЛИЦИЯ.

Внутри как оборвалось все. Полицейский поймал его взгляд, покачал головой.

– Э, друг, что же ты себя так?

– Я… я упал, – выдавил Саша.

Он понимал, что эти слова звучат глупо, но ничего лучше не пришло в голову. Внутри него сейчас находится тонна запрещенных веществ.

– Ты не упал, а обдолбался, мне то можешь не врать, – сказал полицейский.

– Но… – попытался возразить Саша.

– Мне плевать на то под чем ты… – полицейский залез в карман, вытащил пузырек. – Держи. Нашатырь.

Саша осторожно взял пузырек. Увидел свою порванную рубашку, свезенные об асфальт колени, поморщился.

– Нюхай, у тебя глаза стеклянные.

Он послушно поднес пузырек к носу и вдохнул. Запах нашатыря, врезавшись в ноздри, ворвался в мозг, окатил холодным душем сознание, и Саша одернул руку.

– Нюхай! – настаивал полицейский.

Пришлось повторить вдох, хотя совсем не хотелось. В голове будто сработал переключатель, мысли прояснились. Он закрыл пузырек крышкой.

– Мне лучше, честно.

Полицейский забрал пузырек, спрятал. Саша заметил на противоположной обочине еще одного полицейского. Этот сидел на корточках и, опершись лбом о ладони, рассматривал подобие бордюра, отделяющего степь от трассы. Непонятно, что он там увидел.

– Оружие, запрещенные вещества, наркотики имеются? Майор Фомин, – представился Палыч, не считая нужным доставать удостоверение. – Расставь ка ноги, и руки за голову.

Саша повиновался, и майор бегло произвел осмотр его карманов.

– Паспорт?

Саша только развел руками.

– Ладно, паренек, так скажи – как звать? – спросил Палыч.

– Саня.

– И как ты тут оказался, Александр? – майор все еще недоверчиво всматривался в его лицо.

Саша замялся. Как он тут оказался? КАК? Не находя слов, он переводил взгляд то на полицейского, то на свои трясущиеся руки.

– Так как ты тут оказался? – повторил майор.

– Не помню, честно.

Палыч кивнул на своего напарника.