Магические твари

Глава 18

Я очнулся от боли в руках. Открыл заплывшие глаза и понял, что меня подвесили за руки к потолку клетки.

Наверное, я бы застонал от боли. Вот только в горле пересохло, а предложить мне воды никто не торопился.

Граф Стоцкий оказался очень осторожным психом. Решил, что держать меня в клетке недостаточно — надо ещё и приковать к ней.

Мои ноги едва касались пола. Я приподнялся на носки, чтобы хоть немного дать рукам отдохнуть. Задрал голову — опухшие запястья были надёжно схвачены стальными наручниками. Длинная цепь наручников перекинута через прут решётки.

На этом пруте хоть слона повесь — выдержит!

Сколько времени прошло? Сутки, двое?

Я посмотрел вниз — пол покрывали кровавые пятна. Они едва начали подсыхать.

Значит, я провисел здесь не больше часа.

Я тоже был весь в крови. Но раны, оставленные когтями, похоже, затянулись. Наверное, этот доктор, Роберт, оказал мне первую помощь.

Зачем? Чтобы стравить ещё с одной тварью?

Тело убитого мной оборотня уже унесли. Наверное, сейчас вскрывают его в лаборатории и пытаются понять — как мне удалось с ним справиться.

Мягкое кожаное кресло так и стояло возле клетки. Рядом с ним, на столике выдыхалось оставленное графом шампанское.

Правую ногу резко свело судорогой. Я застонал и повис. Прочная цепь лязгнула, выворачивая руки.

— Воды! — просипел я.

Собрал немного слюны, проглотил и крикнул громче:

— Воды! Эй!

Скорее всего, вместо воды меня угостят палкой по рёбрам. Но мне было плевать. Сдохну — значит, сдохну!

Дверь открылась, и в подвал вошёл Роберт. Он посмотрел на меня с плохо скрываемым удивлением.

За Робертом топал санитар, похожий на гориллу. Вместо детской улыбки на его лице застыло угрюмое выражение.

— Дай ему воды, — сказал Роберт санитару.

Санитар поднёс к моим губам кружку с водой. Я глотал жадно, захлёбываясь, пока вода не кончилась.

— Отстегни наручники, — попросил я, глядя в лицо Роберта.

Но он молча покачал головой.

— Какого дьявола там происходит? — раздался требовательный голос графа.

Стоцкий стоял в дверях, недовольно глядя на санитара.

— Роберт! Зачем ты подпустил к нему этого идиота? Вышвырните его из клетки и тащите сюда Валентина Григорьевича!

Санитар испуганно выронил кружку.

— Это я велел дать ему воды, — сказал графу Роберт. — Вы же не хотите, чтобы парень умер раньше времени?

— Не хочу, — согласился граф. — Он мне ещё понадобится.

Стоцкий подошёл к клетке и с нескрываемым удовольствием уставился на меня.

— Слышишь, парень? Как там тебя? Константин? У меня на тебя большие планы!

Я ничего не ответил графу, потому что был очень занят. Пользуясь тем, что руки у меня сведены вместе, я пытался вызвать облачко водяного пара.

Вряд ли оно мне поможет. Но это куда более интересное занятие, чем болтать с долбанутым аристократом.

Злости во мне хватало. Боли и отчаяния тоже было в избытке. Эмоции переполняли — того и гляди, взорвусь!

Но струна в груди безнадёжно молчала. Словно и не было никакой магии.

— Что-то ты притих, — недовольно скривился граф. — Эй, парень! Слышишь меня? Как ты убил урядника?

Я не обращал на него внимания. Что он мне сделает? Убьёт? Так это предполагалось с самого начала. Вот только его оборотень подкачал — не справился.

— Ладно, повиси пока, — решил граф. — Когда понадобишься — я тебя разговорю. К сожалению, у нас мало времени — твои друзья нашли лабораторию, в которой появился на свет убитый тобой оборотень. Неприятно, но ничего страшного. Я всё равно собирался уехать из Империи — тесновато мне здесь.

Граф повернулся к охране.

— Долго мне ждать? Где там Валентин Григорьевич?

Двое охранников втащили в подвал обезьяну, одетую в белый медицинский халат. Халат был ей велик, он волочился по полу. Обезьяна то и дело спотыкалась, наступая на него.

На обезьяну был надет железный ошейник. К нему охранники пристегнули две длинные дюралевые трубы, при помощи которых и тащили обезьяну.

— Это что за цирк? — резко спросил Стоцкий.

— Не отдаёт, ваше сиятельство! — виновато сказал охранник. — Пробовали отобрать халат — визжит и кусаться лезет!

Граф Стоцкий расхохотался.

— Ты слышал, Роберт? Как наш маг-доцент привязан к своей работе! Познакомься, Константин — это Валентин Григорьевич. Именно он создал того оборотня, с помощью которого ты прикоснулся к магии. Но Валентин Григорьевич оказался чересчур мягкотелым. Поэтому я предложил ему лично поучаствовать в лабораторных испытаниях. Мы вкололи Валентину Григорьевичу изобретённую им вытяжку из магических тварей. И погляди — в какое чудо он превратился!

Один из охранников потащил обезьяну к клетке. Обезьяна визжала, упираясь задними лапами в пол.

— Пристегните её! — скомандовал Стоцкий.

Он снял пиджак и закатал рукава белоснежной рубашки.

Обезьяну посадили в клетку, в которой раньше сидел урядник. Пристёгивать её к решётке охранники не стали — просто просунули концы труб сквозь прутья наружу и крепко держали.

Граф Стоцкий взял в руки копьё длиной в рост человека и вошёл в клетку.

— Ну! — сказал он обезьяне. — Пора разозлиться!

Граф ткнул обезьяну копьём, и она завизжала, поджимая лапы к животу.

По коричневой шерсти потекла тёмная кровь.

И тут я почувствовал, знакомое ощущение в груди.

Магическая матрица шевельнулась.

— Ты думаешь, я сумасшедший садист? — неожиданно спросил меня граф.

Охренеть!

Перед ним, обливаясь кровью, визжал человек, которого он превратил в жуткую магическую тварь.

Трупы других людей, погибших по его прихоти, сейчас остывали в лаборатории в двух шагах от подвала.

А граф решил затеять со мной светскую беседу.

— Я думаю, да, — честно ответил я.

Мне пришла в голову сумасшедшая идея, но чтобы осуществить её, я должен был раскачать внутри себя магию. Для этого требовалось время, поэтому я и пошёл на разговор с графом.

— Ошибаешься, — холодно улыбнулся граф. — Сейчас я разозлю этого оборотня. Он заразит меня своей магической матрицей. А потом я его убью, и стану сильнее. Твой пример помог мне нащупать верную дорогу.

Вот оно что!

— А если не справишься? — спросил я, одновременно вызывая облачко водяного пара.

Я разделил облачко надвое, остудил две получившиеся капли вводы и потянул из каждой ледяные паутинки.

Одна паутинка тянулась к графу.

Вторая — к его жертве.

— Справлюсь, — спокойно сказал граф. — Другого выхода у меня нет — я всё поставил на эту карту. Я убью оборотня, и усилю свою матрицу. Знаешь, зачем я тебе это рассказываю? Потому что потом я убью тебя. И поглощу твою матрицу тоже.

Граф отвернулся и снова ткнул обезьяну копьём.

— Давай, разозлись! Укуси меня, или оцарапай!

— Зачем тебе это? — спросил я. — Почему ты просто не можешь её убить?

— Ты забрал матрицу оборотня в драке с ним, — ответил граф. — Я сделаю то же самое. Не хочу рисковать.

В этот момент ледяные паутинки дотянулись до магических матриц.

Я ощутил матрицу несчастной обезьяны.

Сильная, но совершенно неагрессивная. Граф сказал, что до превращения в оборотня этот человек был учёным. Как он выразился? Маг-доцент!

Пожалуй, Стоцкий скорее убьёт его, чем вынудит к сопротивлению. Жаль, что граф этого не понимал.

Почти одновременно я нащупал матрицу графа. Она была тёмной, тусклой — почти неживой. Как он собирается её усилить?

Бред!

С такой матрицей хоть всех оборотней мира поубивай — ничего не добьёшься.

Я почувствовал, что легко могу погасить матрицу графа. Достаточно нескольких глотков — и я выпью её досуха.

Вот только Стоцкого это не убьёт.

Что говорить, если он даже моё касание не ощутил!

Он останется жив, и не перестанет быть психопатом, готовым на убийство.

Жаль.

Здорово было бы покончить с ним прямо сейчас. Но, видимо, придётся пойти другим путём.

Я принялся вбирать в себя матрицу обезьяны. Ледяная паутина пульсировала, качая в меня чужую тёмную магию. Чужое всегда поначалу кажется тёмным.

Моя собственная матрица звенела, наливаясь силой. Если бы знать подходящие заклинания! Я бы наверняка что-нибудь придумал. Если выживу — пойду учиться, хоть в магическую школу, хоть в колдовской детский сад! Надо же спокойно разобраться — что за магия мне досталась!

Граф всё тыкал в обезьяну копьём. Она трепыхалась заметно слабее — я почти выкачал её матрицу. Энергия копилась во мне — я удивился, что ещё не свечусь!

— Попробуй отобрать у неё халат! — охрипшим голосом посоветовал я.

Свободной рукой Стоцкий принялся стаскивать белый халат с несчастной обезьяны.

Обезьяна завизжала, извернулась и, наконец, тяпнула его зубами за палец.

— Получилось! — захохотал Стоцкий и ткнул тварь копьем изо всех сил.

Удар у него был, что надо!

Стальной наконечник пробил обезьяну насквозь.

А я в этот же самый момент влил в графа немного магической энергии через ледяную нить, которая всё ещё тянулась от моей руки к его магической матрице.

Матрица графа запульсировала, жадно впитывая энергию.

— Да! — радостно крикнул Стоцкий. — Я чувствую силу!

Инструктор Императорской магической академии Жан Гаврилович Бердышев отдыхал, привалившись к ограде особняка графа Стоцкого.

Несмотря на то, что графская охрана успела выпустить тварей, его курсанты отлично отработали в оцеплении.

Ни одна магическая тварь не ушла.

Это уже подтвердили полицейские. До их кордонов твари не добежали — все полегли под пулями и клинками курсантов академии.

Теперь у Бердышева были все основания оцепить и обыскать поместье графа Стоцкого.

По-хорошему, надо ехать туда немедленно. Но такой приказ может отдать только Император. А он опять потребует доказательств.

Бердышев поднялся на ноги и по мощёной дорожке сада пошёл к парадному входу в особняк графа. По пути он вызвал по рации командира группы спецназа.

— Иду к вам. Проводите меня в подвал.

Картина разгрома в подвальной лаборатории не оставляла никаких сомнений. Пустые опрокинутые клетки, хруст битого стекла под ногами, трупы медиков, лаборантов и охранников. И чудом уцелевшие люди в камерах.

То ли охранники пощадили их, то ли просто не успели с ними расправиться. В любом случае, эти люди — ценные свидетели. Ничего, полиция с ними разберётся.

Бердышев позвонил майору Зотову и предупредил его на счёт пленников графа.

— Ещё выжившие есть? — спросил он командира спецназа.

Тот равнодушно покачал головой.

— Только эти бедолаги. Охрана отстреливалась до последнего, и персонал положить успели.

Бердышев сделал пару десятков фотографий графского подвала — специально для императора. Записи с камер, которые крепились к шлемам спецназовцев, уже ушли на сервер Императорского дворца. Но Жан Гаврилович хотел иметь доказательства у себя.

Не успел Бердышев выйти за ограду, как к нему подбежал Захаров.

— Жан Гаврилович! Маша пропала!

— Какая Маша? — не понял Бердышев.

Мысленно он уже ехал в поместье Стоцкого.

— Баронесса Поклонская. Оцепление сняли, а её нигде нет!

Захаров смотрел на Бердышева преданными глазами. Словно ожидал, что Жан Гаврилович сейчас достанет баронессу Поклонскую из кармана и вернёт Захарову со словами:

— Держи, и больше не теряй!

Но Жан Гаврилович вместо этого схватил Захарова за пухлое плечо.

— Показывай, где она стояла!

Первый же взгляд показал Бердышеву, что баронессе досталось не самое удачное место в оцеплении. Карповка делала здесь крутой изгиб, и баронесса оказалась на самом его острие.

Из-за изгиба реки баронессу могли видеть только два других курсанта — те, которые стояли по соседству, справа и слева от неё. Но они в момент атаки на особняк были очень заняты — отстреливались от сбежавших магических тварей. Поэтому пропажу баронессы заметили только тогда, когда Бердышев приказал снимать оцепление.

Рядом с тем местом, где стояла баронесса, нашли трупы трёх тварей с простреленными головами. Причём одна из тварей застряла прямо в ограде — видно, баронесса пристрелила её, когда тварь пыталась протиснуться наружу.

Что-то тускло блеснуло в свете фонаря. Бердышев сделал шаг и увидел лежавший на земле табельный пистолет баронессы Поклонской.

Ещё через десять минут Жан Гаврилович знал, что баронессу увез в неизвестном направлении мужчина, который перелез через ограду особняка. Судя по тому, что Поклонская подпустила его к себе — она была с ним знакома.

Чёртова головоломка!

Но, по крайней мере, девчонку не прихлопнули на месте. Значит, похититель рассчитывает, что она ещё пригодится. Видимо, собирается с её помощью выторговать себе свободу.

Бердышев скинул фотографии из графской лаборатории в приватный чат Императора. И через десять минут получил разрешение задействовать подразделение Императорского спецназа для захвата имения графа Стоцкого в Каменке.

Первая стычка произошла на посту возле поворота на Зелёную Мызу. Двое патрульных попытались остановить машины спецназа и даже успели открыть огонь из табельного оружия.

Жан Гаврилович осмотрел трупы полицейских и покачал головой. Здесь явно не обошлось без магического воздействия. Патрульных предупредили, что мимо на большой скорости пролетит спецназ. Вот только воспользовались они этим предупреждением своеобразно.

Хуже было другое — теперь в Каменке их точно ждали. Жан Гаврилович вспомнил рассказ мастера Казимира о вооружённой охране у графских теплиц, и запросил по рации подкрепление.

В Каменку можно было заехать и со стороны Шлиссельбурга. Но из-за объезда группа потеряла бы часа два, не меньше. О том, что за это время сделают с пленниками, Бердышев и думать не хотел.

Бродяга наверняка уже мёртв.

А вот баронессу Поклонскую Жан Гаврилович надеялся спасти. Даже если придётся отпустить кого-то из графских подельников. Деваться ему всё равно некуда — полиция Российской Империи достанет беглеца в любой европейской стране. Разве что за океаном скроется, но и там есть нужные каналы.

На въезде в Каменку спецназ увидел наспех выкопанный поперёк дороги ров. Несмотря на небольшую глубину, ров был непреодолимым препятствием — машины просто застряли бы в нём.

На другой стороне рва угрюмо толпились жители Каменки. Они вооружились вилами, топорами и охотничьими двустволками. Автоматчиков видно не было — скорее всего, граф отозвал их охранять само поместье.

Командир спецназа отдал приказ остановить машины. Со стороны Каменки немедленно раздался выстрел, и пуля с визгом отскочила от брони головной машины.

— Что ж мы, с мирными будем воевать, что ли? — недоумевающе спросил командир Бердышева.

Приказа на зачистку деревни у них не было. Как Император посмотрит на бой спецназа с селянами, Бердышев понимал заранее.

Жан Гаврилович секунду подумал, глянул на карту и решил:

— Сдавай назад! Пешком через лес и поля выйдем прямо к поместью.

Уже на ходу он отдал по рации приказ направить часть подкрепления другой дорогой — через Шлиссельбург.

К поместью спецназ вышел только через два часа. Командир группы настоял на том, чтобы обогнуть картофельные поля, в которых бойцы были бы как на ладони.

Жан Гаврилович прекрасно понимал это решение. В полях группа была бы, как на ладони. В лучшем случае — терялся фактор внезапности. В худшем — они рисковали попасть под внезапный огонь.

Теплицы, о которых говорил Казимир, стояли посреди полей. Группа не приближалась к ним больше, чем на километр. Во время бега Жан Гаврилович то и дело поглядывал в сторону теплиц, но никакой активности не заметил.

От леса в сторону поместья отходил заросший кустами овраг. По этому оврагу тёк ручей, который питал водой парковые пруды.

Вдоль ручья группа добралась до графского парка. Прячась за вековыми липами и дубами, бойцы подбирались к дому.

Вдруг на террасе второго этажа послышались крики. А через секунду, сбивая листья с деревьев, над головой Бердышева полоснула первая автоматная очередь.