Люди до (СИ)

Глава 20.

- Рады видеть вас снова Лин, Лён. - Произносит речь, господин Раун, председатель правления. Я киваю председателю в ответ, так как слово мне еще не давали. - И вас мы рады приветствовать, представьтесь, пожалуйста. - Просит Раун, и все остальные члены правления, оббегают глазами вновь прибывших персон.

- Здравствуйте господин Раун! - Берет речь Тим, как и предполагалось. - Я рад, присутствовать на собрании Нового города, и содействовать принятию решений вашим правлением. Меня зовут Тимофей, и на данный момент, я - являюсь Главой Коммуны, расположенной к востоку от этой местности, это Сара, - он указывает на Су, стоящую с другого конца, нашего ряда, - она новый член Коммуны, ранее жительница Основного города. И Рон, эта девушка мне плохо знакома, но я встречал ее, когда она лечилась у нас, после падения, вместе с Лин. Именно эта девушка бежала с ней от похитителей, а после была вновь похищена уже из Коммуны и направлена к вам в город в качестве обменной монеты. - Тим, заканчивает представление присутствующих, отдельно выделяя последние слова своей речи. Это звучит, как угроза, но такое ощущение, что я одна это слышу. Я пытаюсь взглянуть, в его глаза, найти объяснение его поведения. Но, он, не отрываясь, смотрит на членов правления, словно бросая им вызов, столь яростным и тяжелым взглядом. Или он хочет показать мощь своего народа, или весомость своего слова в Коммуне, или - я уже запуталась в намерениях и желаниях каждого.

Судя по реакции членов правления, Тима воспринимают в этом месте всерьез и готовы вести с ним разговор. Начало положено.

- Мы собрались здесь сегодня, обсудить очень важный вопрос. - Председатель, не мешкая, приступает сразу к сути разговора. Остальные члены правления, сидят задумчиво, не особо обращая внимание на наше присутствие, лишь Зоин разглядывает нас. - Лин, перед тем, как я выскажу мнение правления, на всю ситуацию, хочу спросить тебя. - Раун ждет, когда я дам согласие, ответить на его вопрос, и я киваю. - Скажи, Лин, с какой целью, ты бросила поисковую экспедицию и исчезла в неизвестном направлении? - Председатель смотрит мне в глаза, нахмурив брови, от чего выглядит еще старше и серьезнее, чем мне показалось при первой нашей встрече. Я делаю два глубоких вдоха и выдоха, чтобы собраться с волнением и отвечаю:

- Прошу меня понять, председатель, под угрозой стояла моя репутация. Я не смогла бы показать Коммуну, ни под каким предлогом. Мне пришлось бы врать и изворачиваться, а на крайний случай, завести в неверном направлении ваших людей. И все не из-за того, что я хотела навредить вашим поискам. Все только по той причине, что мне необходимо было получить разрешение Главы Коммуны, на раскрытие своего местонахождения. И если бы мной не было получено это разрешения, то сейчас я не стояла бы перед вами. Но вот я вернулась. О каком предательстве может идти речь? Я честно выполнила наше соглашение и показала вашим людям то, что было в моих силах. Насильно меня никто не собирался заставлять, верно? - Я задаю этот вопрос, чтобы напомнить председателю, о честности, что обещал он в отношении меня.

- Да, теперь все ясно. - Говорит председатель правления и бросает строгий взгляд, на пытающегося что-то сказать члена правления, отвечающего за безопасность города.

- Сложилась сложная ситуация. - Начинает председатель вновь. - Те, кого мы считаем сестрами и матерьми родными, те, кто клялся в верности и честном сотрудничестве с братьями своими, начинают восставать против нас. Изначально, мы не понимали, что происходит. Но визит Лин в наш город и ее сведения, раскрыли нам глаза. Позже, в убежище, организованном для похитителей Основным городом, было найдено боевое оружие и снаряды к нему. Мы всегда считали Основной город образцом для подражания. Они те, с кого стоило брать пример - утверждали мы. А те, кто надел маски ангелов, тайком хотел напасть на наш город и забрать его силой, делая из нас рабов. Мы вовремя разобрались в ситуации, мы смогли сорвать маски. Я не утверждаю, что Новый город является венцом творения, но их действия заставляют нас дать отпор. Мы хотим бороться против этой алчной системы. - Говорит Раун и во мне все переворачивается, он имеет в виду, именно то, что я хотела. Борьба. Мы не сдадимся, мы спасем Основной город! - Более того, - продолжает председатель правления, - мы рассчитываем на вашу помощь, на поддержку, которая нам так необходима. Что вы скажете? Вы сможете оказать нам и себе, такую услугу? - Господин Раун проводит по каждому уз нас цепким взглядом, будто рассматривая каждого изнутри, ждет ответа. Я не решаюсь отвечать первая, и о чудо, это делает Лён.

- Господин Раун, я напрямую осведомлен о сложившихся отношениях между городами и предлагаю свою помощь в защите общества от несправедливой власти Основного города и ее возможного нападения на Новый город.

- Благодарим тебя, Лён. Мы верили, что ты окажешься одним из первых, кто согласиться оказать посильную помощь городу. Кто-то еще? - Спрашивает Раун и вновь разглядывает остальных.

Я беру слово, поднятием руки, Раун кивает, готовый выслушать меня.

- Я и моя подруга Сара, бывшие жительницы Основного города. Сара перешла жить в Коммуну, а я еще не определилась, что будет в дальнейшем. Мне нужно больше знать и видеть, я хочу помочь Новому городу, помочь жителям Основного города. И если наши цели совпадают, то и я, и Сара готовы вступить в одни ряды с вами.

Раун, довольно улыбается, а господин Вин, удивленно поднимает брови. Наверное, он ожидал, что после моего побега, я не захочу больше иметь дел с их людьми, но я снова ввязываюсь в их игру.

Следующей, обращается к председателю правления, моя знакомая по - несчастью Рон. Она, довольно застенчива и едва подбирает слова, чтобы не ударить в грязь лицом, перед столь высокими чинами.

- Я не помню, большинства событий, случившихся со мной за последнее время. Но именно вы оказались рядом, когда я нуждалась в помощи. Я хочу отблагодарить вас, за радушный прием, оказанную мне медицинскую помощь, а так же, за крышу над головой и доброту с которой ко мне относятся все в этом городе. Я была бы рада, оказаться полезной вам и вернуть сполна все то добро, что вы не пожалели для меня.

Раун уже переводит взгляд на Тима, в ожидании его решения. Но Тим не торопиться высказываться, а выступает с вопросом.

- Я, как Глава Коммуны, не имею права единогласного решения важных вопросов. В таких случаях, решение принимается общим голосованием. Но мне нужно быть более осведомленным о ваших намерениях в отношении Основного города. Как конкретно, вы собираетесь бороться против системы Основного города, какими средствами будете достигать победы? Ваш ответ, играет важную роль, в принятии решения нашей Коммуной, не затруднитесь ли вы его дать?

Тим, очень требователен к председателю правления и остальным его членам. Его голос ни разу не дрогнул, когда он ставил свой ультиматум. Впервые, я посмотрела на него, не как на мальчишку, которого люблю, который мне помогает пройти свой путь, а как на Главу, готового принять решение, сделать правильные выводы и обосновать их. И я уверена, что если бы не его чувства ко мне, он пробовал бы снова и снова убеждать меня в своей истине. Но он дал мне свободу выбора, право на принятие собственных решений, на личное мнение, в которое не вмешивался своим авторитетом. Думаю, я бы сломалась, спустя несколько его попыток переубедить меня, если бы он действовал так же решительно и твердо.

Члены правления, тем временем, взяли паузу и совещаются, путем перешептываний и взглядов. Они решают сейчас, так ли им нужна эта горста детей? Может выгнать этих и дело с концом? Или у них есть особый интерес на участие Коммуны в этой войне? Глава правления, усаживается ровно на своем стуле, и готов огласить свое решение. Я с замиранием сердца жду его ответ. Пытаюсь найти его заранее, заглядывая в глаза всем присутствующим членам правления, но они, как всегда, сосредоточены и холодны, они не выражают никаких чувств и эмоций. Даже Зоин, который раньше всегда ловил мой взгляд, сейчас смотрит, будто сквозь меня.

- Мы посовещались, - начинает господин Раун, и мое сердце замирает, в ожидании его ответа, - и пришли к единому мнению. Нам бы хотелось видеть Коммуну в рядах противостояния. Мы смеем полагать, что Коммуна может быть также заинтересована в исходе битвы, как и мы. Основной город угрожает не только Новому, а всему в округе. Ведь, как бы не сложились обстоятельства, жителям Основного города нужна будет территория для расширения своего внутреннего пространства. Если они проиграют, то это - свежий воздух, новый щит, восстановление прав и свобод граждан Основного города и тому подобное, а если одержат победу, то вскоре им покажется малым то, что досталось после завоевания в скором времени и Коммуне придется вести свою, отдельную войну. Сейчас, мы предлагаем оказать нам помощь. Дело в том, что процесс уже пошел, машина запущена, и мы не сможем ничего изменить. Но дополним с радостью. Первая волна нашей атаки запланирована на завтрашнее утро. Готово все, и люди, и техника, и научный подход к проникновению сквозь купол Основного города уже отрегулирован. После первой волны, последует вторая, она запланирована на следующий день после первой и должна пройти намного проще. Народ будет сломлен, власть оголена, пути доступа организованы. Следом, третьим этапом, на третий день войны, проходят переговоры, которые будут автоматически выиграны в нашу пользу, так как ждать защиты властям Основного города будет не от куда. - Раун берет паузу, и выжидающе смотрит в сторону Тима.

Молчание затянулось, но никто не смеет его нарушить. У меня дрожат руки, а глаза, теряют четкость зрения, от нахлынувших слез. Все то, на что я надеялась - пошло прахом, развеяно по ветру. Мое стремление - сделать мир лучше, обернулось против меня. Я убью этот мир. Я убью свою мать. Я убью тетю Мар. Я убью своих школьных подруг. Я сделала это, стоя здесь, на красном ковре зеркальной комнаты, высказав свое согласие - войне. Но как они могут игнорировать опыт предыдущих войн? Как могут допустить кровопролитие? Я не могу сдержать свои эмоции, и слезы постепенно катятся по щекам, падая на пол. За руку меня берет Тим. Он сжимает пальцы так, что моя ладонь перестает вибрировать. Перевожу на него взгляд и машу головой из стороны в сторону. Губы, даже не могут произнести ни одного слова. Он понимает. Я не согласна. Но теперь уже поздно. И это он тоже понимает. Я вижу это у него в глазах. При любом его ответе - война уже идет, и не имеет значения, какой мы дадим ответ, мы лишь пешки, которые или уберут с доски, или заслонят нами свои тела. Тим предупреждал, но я не верила. Может еще есть шанс, убедить правление поменять свое решение. Наверное, Тим видит изменения на моем лице, потому что он машет мне в ответ «Нет».

- Благодарю за предложение, - обращается уже к членам правления Тим, - решение будет принято, и вас уведомят о нем. Не смею вас больше отвлекать, мне необходимо как можно скорее добраться до Коммуны, чтобы собрать жителей на голосование. - Тим, слегка склоняет голову, и разворачиваясь, идет на выход из зала заседаний.

- Мы выделим вам машину с сопровождающим, для скорейшего возвращения в Коммуну. - Добавляет ему в спину господин Раун.

Я смотрю ему в след и не могу понять, что он делает. Он бросает нас? Тех, кто принял необдуманное решение и поддался спонтанной прихоти. Он бросает меня? Ту, что предала его однажды, и предает снова. Все правильно. Теперь мы сами должны разгребать то, что натворили. То, на что я всех подписала.

- Если мы вам больше не нужны?.. - Начинаю я, но Раун меня перебивает.

- Да, конечно отдыхайте. Учения вы уже пропустили, но я организую для вас не выездную тренировку, прямо у нас в спортивном блоке. А завтра буду ждать на построении ровно в восемь часов утра.

Я киваю и не смотря на остальных покидаю зал. Я толкаю двери и вырываюсь на свободу, подальше от этих людей. Сколько можно играть со мной, как с тряпичной куклой. Бросая поочередно в различные места, создавая новые невероятные условия. Теперь я должна обучиться стрельбе, чтобы убить как можно больше человек. Как? Что мне с этим делать? Я иду по коридору, а тело бьет в беззвучной истерике. Я словно онемела, не могу произнести ни слова, ни всхлипа, только слезы текут по щекам и тело бьет дрожь. Тима нигде нет. Как я и предполагала, он оставил нас, чтобы защитить свой народ. Мудро. Но он даже не попрощался. Или тот момент, когда мы смотрели друг на друга в зале заседаний, был для нас последним? Меня останавливает Лён, нагоняя и хватая за плечи.

- Да стой же ты! - Кричит он. Видимо уже не в первый раз, но я его не слышала до этого. - Ты куда собралась?

- Не знаю. - Отвечаю ему, все еще роняя слезы.

- О! Сестренка, да ты совсем раскисла. У нас мало времени, некогда слезы лить, соберись уже, пора действовать.

- Как действовать? - Спрашиваю я, срываясь на крик. - Поедем поскорее в Основной город, чтобы убить больше людей? Чур, ты убиваешь маму! - Кричу ему, не понижая голоса.

- Пошли! - Он берет меня за руку и тянет на выход. - Нам нужно поскорее увести ее от сюда, пока нас не услышало правление. - Говорит он остальным, подошедшим ко мне ребятам.

- Не пойму, меня одну интересует то, что нам придется убивать? Су, тебе хоть повезло, твоя мать в Совете, ее убьешь не ты, а правление Нового города.

Лён ускоряет шаг и тянет меня за собой, мы уже буквально бежим по коридору. Я не сопротивляюсь, мне все равно. Тима нет. Меня нет. Скоро не будет всех, кого я люблю. Уже утром. Ровно сутки, чтобы осмыслить все это и принять себя такой, какая я есть. Я убийца, подставившая своего любимого, брата и подруг.

Я не помню дорогу, по которой мы шли, но она была коротка. Я не успела себя уничтожить морально до конца и еще продолжала что-то соображать и слышать. Меня усадили на стул, и Лён вылил мне стакан ледяной воды, прямо в лицо. От неожиданности я даже подпрыгнула на месте.

- Ты что делаешь, жить надоело? - Рявкаю я на него.

- Ну вот, теперь узнаю тебя, а то уже думал вести тебя снова в больницу, просить исправлять неполадки, появившиеся после их вмешательства. - Лён смеется, так заразительно, что я меняю гнев на милость, и начинаю хохотать с ним вместе. А может это моя истерика прогрессирует.

Так оно и есть. Все уже забыли, о чем мы смеялись, а я никак не могу остановиться и слезы, с новой силой, льют из глаз, но уже от смеха. Болит горло и щеки, но я не могу остановиться. А еще болит душа, но я не хочу об этом думать, пока что я не могу побороть даже свою истерику, о какой крепости духом может идти речь?

Лён протягивает еще один стакан воды, но уже не выплескивает на меня, а предлагает выпить. Я пью, насколько мне это удается, так как половина воды оказывается на моей одежде. Истерика идет на убыль. И я чувствую себя все паршивее, от не свойственного мне поведения.

- Ты в норме? - Спрашивает Лён, обнимая меня одной рукой, за плечи. Остальные, не сводят с меня глаз.

- Почти, - отвечаю я, оглядывая всех присутствующих, - думаю, как и вы.

- Это верно. - Отзывается Су. - Настолько нереального развития событий, я не могла предвидеть даже во сне. Они что собираются убивать людей, или мне послышалось?

- Нет, тебе не послышалось, именно об этом предупреждал Тим, а я его не слушала. Я не верила до конца, в подобный исход дел. Кому нужна война, после того, что все пережили? Как они подвели под это народ, которому с детства под кожу впитывалась неприязнь к одному только слову «война»?

- Это просто. - Отвечает мне Лён. - Они сказали всем, что либо они нас, либо мы их. Люди всегда выбирают жизнь, и не важно, каким путем она будет достигнута.

- Но это абсурд, зачем убивать, когда они даже не пробовали идти мирным путем? - Не успокаиваюсь я.

- И здесь все ясно. Совет не отдаст свое место правлению Нового города, они ни перед чем не остановятся. Они вывернут все по-своему и настроят общество Основного города против Нового так, что Новому городу придется защищаться самому. А война - это то действие, которого Основной город не ждет от нас. Они не думают, что мы способны на столь решительные меры. Они думают именно так, как ты. - Спокойно разъясняет Лён.

- Возможно, - соглашаюсь я, - но я против такого исхода событий.

- Да, и мы тоже. - Успокаивает Лён, а девчонки поддакивают следом.

- Но что мы можем сделать? Четыре человека против целой армии мужчин Нового города! - В отчаянии кричу я.

- Мы не должны ничего делать, против армии. Мы должны постараться что-то сделать для людей Основного города. Попробовать вывести их из этой ловушки.

- Но как мы это сможем сделать. Как мы сможем попасть в Основной город? Нас только трое (я имею в виду девушек), где взять еще двух. А потом, что сказать людям, чтобы они поверили нам, а не Совету, который будет ими прикрываться?

- Точно еще не знаю, у нас будет немного времени, чтобы подумать.

- А что насчет первого вопроса? - Уточняю я у Лёна.

- Это как раз не так сложно. У меня есть план. Я оставляю вас здесь на какое-то время, а сам отправляюсь в научный центр. Я раздобуду систему сканирования для перехода через купол. - Утверждает Лён

- Но ведь нас все равно только четверо! - Снова спорю я.

- Что-нибудь придумаем. А вы пока пристреляйтесь и возьмите оружие с собой. Встречаемся через два часа у Зоина.

- Ну ладно. - Говорю я в след, а Лён уже вышел за дверь. - Может, вы мне скажете, где мы находимся? А то я совсем не помню дороги сюда.

- Это спортивный блок. Скоро прибудет тренер по стрельбе, вызванный для нас правлением, и будет обучать нас владению оружием. - Отвечает мне Рон. Мы не далеко от дома Зоина, всего двадцать минут ходьбы. - Уточняет она наше местоположение, которое у меня выветрилось из головы после продолжительной истерики.

Мы стреляем по мишеням, снова и снова, все время промахиваясь, и ни во что не попадая. Я уже считаю эту затею самой глупой из того, что мне приходилось ранее. Шея ноет, руки болят от тяжести оружия, плечо - синее от постоянной отдачи, сбивающей с ног. Ничего полезного из этих уроков, кроме нового стресса я не почерпнула. Как и девочки, которые с не менее кислыми лицами, вновь заряжают пули и стреляют в никуда. Моей радости нет предела, когда инструктор, довольно пожилого возраста мужчина, но с крепкими мускулами, забирает у нас оружие и объявляет, что на сегодня с него хватит. Я уже хотела бежать от сюда, чтобы больше никогда не видеть и не держать в руках этого холодного металла извергающего из себя смерть, но вовремя вспомнила, что мы должны уйти с оружием под руку.

- Постойте, - говорю я инструктору, хватая его за руку, - позвольте нам еще немного потренироваться, а то наше правление будет недовольно такими результатами, они просили нас постараться и до вечера освоить эту технику. - Выворачиваюсь я, делая жалостливый, грустный взгляд.

- До вечера? Но я не могу тратить на вас столько времени. - Инструктор явно обеспокоен, что ему придется еще полдня наблюдать наши попытки выдавить из стали хоть одно попадание, он всячески пытается это скрыть, под маской срочных дел и предельной занятости последнее время, но в его глазах отчетливо читается тоска.

- Все в порядке, правление доверяет нам. Мы можем остаться здесь, а к вечеру вы придете и проверите наши успехи. Договорились?

- Хорошо, договорились. Я буду в семь. - Говорит инструктор и поспешно выходит, как бы чего не поменялось.

- Теперь собираем оружие и патроны, кто сколько может и бежим к Зоину. У нас мало времени. - Командую я девочкам, и они немедленно срываются с места.

Су, находит большую сумку, в которую у нас помещается шесть единиц оружия и несколько коробочек с патронами. Я считаю эту идею не оправданной, потому что хорошо видела, на что мы способны, если оружие попадет к нам в руки. Сумка получилась тяжелая, а мы должны пройти с ней незаметно до дома Зоина. Получается, что нести ее должна только одна из нас, пусть даже по очереди, это большая нагрузка. Рон я сразу вычеркиваю из списка возможных кандидатов по передвижению сумки из одного пункта в другой. Она слишком маленькая, чтобы выстоять под этим весом. Остаюсь я и Су, надеюсь, нас хватит до конца пути, и мы не упадем под ее весом. Первой нести драгоценный груз вызываюсь я. Никто не спорит. Мы выходим из помещения, и Рон показывает нам дорогу до дома Зоина, так как ни я, ни Су в этом месте раньше не были. Мы идем не людными местами, не попадаясь на глаза посторонним. Но это сложно. Три девочки с огромной сумкой, в городе мужчин. Хоть прохожих, которых мы встречали, было несколько человек, но каждый пытался вызваться нам помочь и удивлялся, почему мы отказываемся, если нам так тяжело. Су умело уходила от ответов, не привлекая внимания ни к нашему имуществу, ни к нашим личностям.

Двадцать минут пути перерастают во все тридцать из-за постоянных остановок на отдых и удлиненного расстояния, из-за маршрута, который прокладывает Рон, чтобы мы оставались незамеченными.