Любовь зла, или Осторожно, отвергнутая ведьма!

Глава 11

Час от часу не легче! Не находила Кэссиди себе места. Новое учебное заведение, новое общежитие, новая комната… Хотя не такая уж она и новая, просто чужая! Как, впрочем, и всё остальное! Всё здесь чужое! Чужой шкаф, чужая кровать! А в университете ещё и чужие коридоры, чужие аудитории, чужие лица незнакомых мне профессоров и сокурсников. Всё чужое! Ничего родного и близкого! И это просто ужасно!

– Мама, папа, Ричи, что с вами? Как вы? Как же мне вас не хватает. Как же я за вас боюсь… – прошептала она в пустоту комнаты.

Какое-то время девушка простояла, невидяще уставившись на дверь, за которой исчез её опекун, затем подтянула к окну одно из кресел, села в него и довольно долго просидела, уставившись в окно.

Вопреки её снисходительному замечанию, нельзя было сказать, что вид на живописное горное озеро, чем-то особо уступал привычным для её глаз бесконечным океанским просторам. Просто он был другим. Просто он был чужим…

И, тем не менее, у девушки даже дух захватило от представшей её взору красоты. Окруженное со всех сторон лесистыми склонами гор освещенное лучами осеннего солнца озеро лежало перед ней, словно жемчужина редкостного ярко-синего цвета в золотой ракушке. Как ни поглощена она была переживаниями и тревожными мыслями, она не смогла не залюбоваться.

И вот тут-то к ней и подкралась усталость и предъявила к оплате счёт за бессонную и беспокойную ночь. Глаза Кэссиди закрылись сами собой, отяжелевшая и нуждающаяся в опере голова самовольно прислонилась к стеклу, дыхание выровнялось и замедлилось – и она незаметно для самой себя, задремала…

Внезапно полный покой сменился тревогой. А убаюкивающее тепло леденящим, пронизывающим всё её существо холодом. С трудом разлепила налитые свинцом веки и поняла, что находится в абсолютной темноте. Уже ночь? Промелькнула удивленная мысль в её голове. Нет, не может быть. Отвергла она своё предположение. Скорее я просто сплю и вижу сон. Или же…

«Нет, никакая это не ночь, – поняла окончательно проснувшаяся Кэссиди, ресницы которой вновь зацепились за покрывающую её глаза ткань. – О боги! У меня завязаны глаза!»

Она тут же попыталась поднять руки вверх, чтобы сдернуть с глаз повязку… И с ужасом поняла, что руки её не слушаются. Всё её тело, как и до этого веки, словно бы было налито свинцом и при этом ещё и сверху покрыто толстой коркой льда.

«Что за чертовщина! Да что же это происходит такое? Мамочки!» – мысленно завизжала девушка, в буквальном смысле физически ощущая, как присасываясь к ней со всех сторон своими многочисленными мерзкими лапками-пиявками, её захватывает в плен паника.

И тут Кэссиди услышала чей-то истеричный вопль.

– Прочь от меня! Чтобы ты ни было, прочь от меня! – потребовал одновременно дрожащий от ужаса и негодования голос, в котором она с удивлением узнала свой собственный.

Объединившиеся вместе злость и такие её природные её качества, как своенравие и непокорность придали Кэссиди мужества и решимости, с помощью которых она, пусть и не сразу, но смогла взять себя в руки и отодвинуть страх на задворки своего сознания. Благодаря чему она, наконец, смогла немного ослабить удерживающие её в обездвиженном состоянии невидимые путы.

– Ууух тыыыы! Сиииильная деээээвочка! – провыло нечто, что по своей тональности напоминало завывание вьюги. И в ту же секунду затхлый, сырой запах могильной земли ударил девушке в ноздри.

«Земляной дух, как минимум, пятого уровня!» – с облегчением предположила Кэссиди и страх, до этого мешавший ей ясно думать и, по этой причине, эффективно действовать, окончательно отступил.

Однако уже в следующее же мгновение она напряглась вновь, потому что, кроме неё и земляного духа, в комнате был кто-то ещё. Не что-то ещё, а именно кто-то! Ибо доносящееся до неё сдавленное похихикивание, принадлежало не духу, а человеку! И при этом не одному, а как минимум двум или даже трём.

– Тоже мне самая защищенная территория на планете Земля! – мысленно фыркнула она. – Ага! Аж настолько защищенная, что самые обычные земляные духи чувствуют себя здесь как дома! – последние полфразы, начиная с «самые обычные» она специально произнесла вслух.

– Свет! Приди ко мне Свет! – скомандовала девушка.

И до неё тут же донёслось жужжание разъезжающихся в разные стороны тяжелых штор. Даже сквозь повязку Кэссиди почувствовала, как комнату осветили яркие полуденные лучи солнца.

– Уууууууу-уууууу-ууууууу! Так нечестно! – вьюжно завыл дух.

– Прочь от меня чужая воля! Моя воля превыше! – воскликнула девушка и, передернув плечами, попробовала пошевелить руками.

И на этот раз ей это удалось. Вскинув вверх руки, она прижала ледяные пальцы к пылающим щекам. Однако прежде чем она успела сдёрнуть с себя повязку, за её спиной раздался топот многочисленных ног и громко хряпнула входная дверь.

Одним рывком сорвав повязку со своих глаз, Кэссиди ринулась вслед за улепётывающей без оглядки «приветственной комиссией».

– Так вот значит, как здесь привечают новичков! – уже на бегу, зловеще усмехнувшись, прокомментировала она.

Вылетевшая из комнаты на сверхзвуковой скорости девушка была совершенно уверена: её обидчики от неё не уйдут. Уж что-что, а заклинание, с помощью которого можно было развить скорость баллистической ракеты, она знала назубок. Долго выдержать она такую скорость, разумеется, не могла, всего десять-двадцать секунд, но ей больше и не надо было.

Однако кто бы ни были её недоброхоты, они явно заранее и весьма обстоятельно продумали свое стратегическое отступление на случай, если им понадобится «делать ноги». Потому что как только она выскочила в коридор, то оказалась в кромешной тьме, из которой в лицо ей дул огроменной мощи ветер…

Поняв, что её скорости не хватает на то, чтобы преодолеть сопротивление воздушного потока, девушка выругалась.

– Надо же какие продуманные и изобретательные сволочи! Но не на ту напали! – тут же честно предупредила она сволочей. И, собрав всю свою злость и волю в кулак, властно и безапелляционно скомандовала:

– Кто бы тебя ни создал, теперь ты подчиняешься мне! Я повелеваю тебе!

Несущийся на неё во весь опор мощный поток воздуха хотя и не послушался, однако и не проигнорировал. Её смелое и дерзкое заявление, озвученное уверенным тоном, явно застало его врасплох, из-за чего он озадачился и растерялся… И от этого чуть замедлился.

Почувствовав, что направленный на неё поток воздуха немного ослаб, Кэссиди мысленно усмехнулась: «Дилетанты! Выпустить стихию выпустили, а подчинить её себе забыли!» После чего сделала решительный рывок вперед и усилила натиск:

– Ты подчиняешься мне! И я говорю тебе, успокойся! – повелительно объявила она и, сделав пас руками, вытолкнула вперед себя мощное подчиняющее элементалей воздуха заклинание. – Рассейся! – в очередной раз скомандовала она.

Призванный чужой волей воздушный элементаль тоскливо взвыл, как голодный волк на луну, но всё же подчинился. И в коридоре вновь восстановилась обычная безветренная погода.

Что было, безусловно, хорошей новостью. Однако была и новость плохая. К этому моменту её двадцать секунд сверхскорости уже истекли.

Ослабевшая от слишком большого расхода энергии девушка на ощупь нашла стену, и устало на неё оперлась.

– Ладно, – выдохнула она, как только перевела дыхание. – Теперь ты, тьма! Прочь! Моя воля сильней!

Вслед за чем, активировав заклинание, щелчком пальцев, рассеяла тьму. И в следующее же мгновение, подпрыгнув на месте, шарахнулась в сторону от испуга.

На неё прямой наводкой летела… зловещего вида горгулья!

– Эй, осторожней! – возмутилось чудовище. – Смотри, куда идёшь, недотёпа двуногая!

– А ты смотри, куда летишь, раззява пернатая! – уже на бегу огрызнулась Кэссиди.

Она понимала, что время упущено, но всё же не теряла надежды догнать своих злопыхателей. И надежда эта была обоснована, потому что тот, кто «натравил» на неё ветер и тьму – должен был пребывать в полной уверенности, что они её очень надолго задержат.

– Хамка! – оскорбленно фыркнула ей вдогонку горгулья. – Что б тебе споткнуться!

Кэссиди в долгу не осталась, пожелала «доброжелательнице» страстных и очень крепких объятий с ближайшей стеной, и побежала дальше.

Вот только далеко убежать не смогла! «Дружеское» напутствие «приветливой и благодушной» горгульи нагнало её уже на первом же повороте, свернув за угол которого, девушка… споткнулась о хвост грызущего лутку двери громадного, размером с целого медведя, бобра. Хвост понятное дело был соответствующий. В том смысле, что хвост был ну очень заметный! Но только не для Кэссиди, которая не шла, а не неслась как угорелая. И при этом ещё и обута была только… в хлопчатобумажные носочки, потому что в пылу погони совсем забыла про обувь.

Иначе говоря, на то, чтобы преодолеть синергию сил ускорения, земного притяжения и неприспособленности носков для бега по паркету без скольжения, и при этом всём ещё и устоять на ногах – шансов у неё не было никаких.

«Хочешь, не хочешь, а незабываемого мозгосотрясающего и эмоционально-насыщенного полового знакомства мне не избежать!» – вздыхая с тоскливой безнадежностью, размышляла над своими ближайшими перспективами девушка, в то время как её скользящие по паркету ступни, судорожно цепляясь пальцами и пятками за пол, изо всех сил пытались предотвратить неизбежное…

И в кои-то веки она таки себя, точнее свои пальцы и пятки, недооценила!

Потому как она не только устояла на ногах, но и даже сделала с десяток уверенных шагов в направлении раздающегося из-за следующего поворота ехидного похихикивания.

Однако сделала она эти несколько уверенных шагов лишь для того, чтобы в свои страстные объятия её приняли… нет, не отполированные до блеска паркетные дощечки, а невидимые воды неизвестно откуда взявшейся на её пути довольно глубокой лужи. В которую она, более чем вероятно, не свалилась бы навзничь, а лишь намочила бы ноги до колен, не окажись на её пути также и столь же неизвестно откуда взявшегося бортика!

Совершенно ошалевшая и потрясенная всем тем, что с ней произошло за последние несколько минут Кэссиди – впервые в своей жизни растерялась. Причём растерялась настолько, что она не только не имела понятия, что делать дальше, но и не хотела знать. Она вдруг почувствовала себя очень усталой и совершенно обескураженной…

Сидя прямо в луже, она подтянула к груди согнутые в коленях ноги и обхватила их руками. Тяжело вздохнула, и хотела было заплакать, однако вспомнила висевшее на входе в общежитие объявление, и иронично усмехнулась. И при этом иронизировала девушка над самой собой. Какой же наивной и неискушенной она, будучи самой злостной нарушительницей правил Викканской Академии, оказывается, была по сравнению с местными нарушителями правил.

Идя рядом с опекуном по пустынным коридорам, которые показались Кэссиди абсолютно безопасными, перечисленные в объявлении правила не только удивили её, но и изрядно повеселили.

Теперь же, вспоминая отпечатанные огромными чёрными буквами на огромном белом стенде правила, они ей не казались уже ни удивительными, ни смешными. Наоборот, в кои-то веки она была полностью согласна с теми, кто их написал! И была возмущена тем, что столь важным и правильным правилам не все следуют!

Правила, к слову, гласили следующее:

Огне-творение, в том числе грозо- и громо-творение, ледо-творение, водо-творение, тьма-творение и воздухо-гонение разрешёны только в специально отведенных для этого лабораториях!

Трансмутации чего бы то ни было во что бы то ни было или кого бы то ни было в кого бы то ни было или кого бы то ни было во что бы то ни было – разрешены только в специально отведенных для этого лабораториях! Другими словами, перекидываться во что бы то ни было или в кого бы то ни было вне стен специально отведенных для этого лабораторий – запрещено!

Для особо одаренных, особо обращаем внимание на то, что запрещено также прикидываться предметами мебели, растениями в палисаднике или, например, чайником или кастрюлей на университетской кухне!

Делаться невидимым или делать предметы невидимыми вне стен специально отведенных для этого лабораторий – запрещено!

Мчаться, в том числе летать, по коридорам университета со сверхзвуковой скоростью – запрещено!

За нарушение любого из вышеупомянутых запретов – штраф в виде рабочего дежурства по университету от трёх суток и более.

– Лучший магический ВУЗ в мире! Ха! Как бы ни так! – зло пробурчала обалдевшая, очумевшая и, наконец, просто очень мокрая и рассерженная девушка. – Скорее, лучший в мире ВУЗ по подготовке дворников и прочего обслуживающего персонала! Что это вообще за штраф такой! Вот у нас в Викканской Академии правильные штрафы и наказания были! Такие штрафы и наказания, которые начисто отбивали охоту нарушать правила! Ну или, по крайней мере, надолго… – вспомнив себя, справедливости ради отметила она. – А здесь… В этом УМИ… Они что тут на дворниках экономят или борются за то, чтобы территория УМИ – была самой идеально выдраенной, выбеленной и начищенной территорией в мире! – презрительно фыркнула она и попыталась подняться.

Однако не тут-то было – дважды подвёрнутая за одно утро нога – пронзительной и резкой болью объявила о том, чтобы на неё как на поддержку и опору больше не рассчитывали. Ибо с неё хватит: она уже и набегалась, и напрыгалась, и нападалась сполна. И словно этого было мало, у Кэссиди к тому же ещё нещадно саднили ладони, локти и колени.

– У-упссс… Ух-ты! При-ииве-ээт! – в унисон обратились к морщащейся от боли Кэссиди две миловидные девушки, материализовавшиеся просто из воздуха. Личики обеих выражали искреннее изумление.

Одна, из девушек была высокой изящной брюнеткой, а вторая пухленькой блондинкой.

– Ой, то есть, прости! – всплеснув руками, виновато поправилась брюнетка. Вслед за чем, сразу же протянула Кэссиди руку, дабы помочь ей подняться на ноги.

– Ага, прости! – поддакнула блондинка.

– Ты, наверное, новенькая? – между тем предположила брюнетка.

– Ты это предположила, потому что в первый раз вылавливаешь меня из этой… этого… – Кэссиди запнулась, подбирая цензурное определение для невидимого водоёма, в который её угораздило нырнуть, однако словарный запас её подвёл, и поэтому ей пришлось воспользоваться местоимениями и частицами, в компанию которых попал также и глагол: – что бы это ни было! – сквозь зубы раздраженно процедила она.

– Нет, – улыбнулась брюнетка. – Потому что я тебя вообще в первый раз вижу! Я, кстати, Лорел! – представилась она, как только её сильно хромающий и шатающийся во все стороны улов оказался на «большой земле».

– А я – Мелисса, – представилась вторая девушка, подхватывая «улов» под руку с другой стороны. – А это – фонтан, – сняв полог невидимости, отрекомендовали жертве также и её обидчика.

– У нас завтра пересдача зачета по высшим манипуляциям с магией тени и света, так что вот… тренировались… – пожав плечами и виновато потупившись, объяснила Лорел.

– И мы специально выбрали именно это время, чтобы никто не пострадал, и вот как вышло, прости, пожалуйста, – снова извинилась Мелисса.

Кэсси недоуменно посмотрела на неё.

– Именно это время?

– Угу, – кивнула блондинка. – Потому что сейчас финал, – объяснила она. – Мы впервые за последнюю сотню лет сделали троллей, и теперь соревнуемся с гномами за первое место! Для всех наших это такое событие, поэтому все наши сейчас на стадионе! – с тоскливым вздохом сообщила она.

– Событие для всех, кроме вас, как я понимаю! – язвительно заметила жертва невидимого фонтана, морщась от боли, которую ей причиняли нога и многочисленные ссадины.

– Так говорим же завтра пересдача зачёта по высшим манипуляциям с магией тени и света, – напомнила Лорел таким тоном, как будто бы это всё сразу должно было объяснить.

– А у бобра, что тоже пересдача?! А у горгульи?! А у тех, которые натравили на меня земляного духа?! Вам всем тут, что совершенно плевать на правила? Или вы думаете, что они просто так придуманы?! Они же!.. О Трехликая! – внезапно спохватилась Кэссиди. У неё от потрясения даже нога почти перестала болеть, а о саднящих коленях, локтях и ладонях она и вовсе забыла. – Я не верю, что ЭТО Я только что ЭТО сказала! Что вы сделали со мной?! Мамочки! Что вы со мной сделали?!

– Она что думает, что мы её мамочки? Ой, кажется, у неё нервный срыв! – предположила Мелисса.

– Ду-уумаю, ты совершенно права, – согласилась с подругой Лорел. – Ты, кстати, не заметила, а она когда упала в фонтан, головой случайно не ударилась о дно или бортик?

– Что-оо? – истерично взвизгнула, к своему неудовольствию и стыду, Кэссиди. – Вы ещё и издеваетесь? – теперь её голос, но уже к её удовлетворению, звучал грозно. – Ну, всё! Теперь я всё Алексу выскажу! Ой! Опять! Ой! Я же звучу как Джессика! А я ненавижу Джессику! И ваш УМИ тоже ненавижу! А Алекса ненавижу ещё больше!

– Определенно нервный срыв! – констатировала блондинка. – Девушка, а давайте мы вас к лекарю отведем, пусть он вас осмотрит?

– Ннн-не надо меня никуда вести! И вообще спасибо за помощь, но дальше я пойду сама! – высвободившись из поддерживающих объятий новых подруг и отступив от них на пару шагов в сторону, погрозила им пальчиком Кэссиди. Вслед за чем для пущего эффекта ещё и добавила: – А то я вам такое устрою, что мало не покажется!

– Хорошо, хорошо, – закивала головой Лорел. – Никто никуда тебя не поведет, – заверила она, и голос её при этом звучал размерено-покровительственно (к слову, именно таким голосом обычно в психбольницах успокаивают разбушевавшихся душевнобольных).

– Может, я хотя бы твои ссадины залечу и с ногой помогу? – предложила Мелисса, и неосознанно сделала шаг вперёд, приблизившись к Кэссиди.

– Ннне надо! Я сама как-нибудь! – вновь воспротивилась та, отшатнувшись от девушки. – Просто оставьте меня все в покое! – в очередной раз не сдержавшись, визгливо потребовала Кэссиди.

– Хорошо, хорошо! – тут же заверила Мелисса и теперь и её голос, как ранее и у подруги, звучал, как у успокаивающего душевнобольного санитара. – Ты главное не нервничай! А мы уже уходим… Правда ведь, Лорел, уходим же?

– Угу, уходим, – с готовностью подтвердила та.

Вслед за чем, обе девушки развернулись и действительно ушли.