Любовь заказывали? (СИ)

Глава 32

Автомобиль ревел по ночной трассе, выдавая всю свою мощь, нес меня к ней. В моей голове были мысли только о Джорджи, я хотел успеть, желал быстрее обнять её. Она меня любит, любит, я это знал…Мысль об этом заставляла меня ускоряться, надавливая на педаль газа. Какой же я болван, что отпустил её. Джорджи запугал мой отец, а я посмел это допустить. Идиот! Я корил себя всю дорогу. Не смотря на дергающую боль во всем теле, я летел на всех порах. Торопился так, словно в моих легких кончался воздух и, чтобы вновь вздохнуть, мне нужна она, навсегда. Рядом со мной…Без неё мне нет жизни, без неё я погибну, сгину с этого света.

Разворачивая руль, моё сердце начинает долбить об больную грудную клетку. Я хотел, чтобы она открыла мне дверь, хотел заключить её в крепкие объятья, чтобы она больше ничего не боялась, потому что теперь должно быть все по другому, иначе. Теперь я не дам её в обиду, она моя, только моя.

— Дин?

— Мистер Эванз, прошу, позовите Джорджи, — нетерпеливо тараторю, заглядывая внутрь, пытаясь разглядеть её силуэт. — Где она?

— А разве Джорджи не с тобой? — он с неким сомнением смотрит на меня.

От его слов я вмиг оцепенел на месте, грудь мою вновь сковала ноющая боль.

— Нет, где Джорджи, где она???

— Дочь не появлялась у нас с тех пор, как вы уехали, — с некой опаской ответил мужчина.

Я слегка отошел назад, схватившись за голову. Где же она, где моя Джорджи? Что с ней? В этом моя вина, только моя! Моё сердце предчувствовало что-то недоброе, терзая грудь пульсирующей резью.

— Ты хочешь сказать, что моя дочь пропала? — уже раздраженно спросил её отец.

Я встревоженно оглядел его хмурое лицо, соображая свои дальнейшие действия. Нет, она не должна исчезнуть, нет!

— Если это твой отец, я за себя не ручаюсь, я убью этого ублюдка, — прорычал мужчина, потирая свои напряженные руки.

Мой отец? Мне не хотелось верить, что он способен на такое. Да, и после моей угрозы, он вряд ли посмеет к ней приблизиться.

— Я её найду, не переживайте, я найду Джорджи, обещаю! Умру, но найду, — крикнул я, молниеносно подрываясь с места.

Я не хотел тратить время, оно могло погубить меня, оно могло разрушить все. Залетев в машину, отправился по одному единственному курсу, где мог найти свою утерянную часть души, к её рыжеволосой подруге, которая уже один раз помогла мне разыскать её. Я выжимал из автомобиля все силы, все моё тело судорожно дрожало, боль только усиливалась с каждой мыслью, с каждым вздохом. Но я не покидал надежду, моё сердце тянуло меня к ней, к единственной и желанной. Но, когда я услышал отрицательный ответ и от Агаты, сердце рухнуло, раскалываясь на острые части, которые впивались своими краями в мою истощенную плоть.

— Подождите, я знаю её старый адрес, она жила в общежитии, может быть она туда вернулась, — рыжеволосая девушка слегка пожала плечами, испуганно разглядывая моё мрачное и убитое лицо.

— Она жила в общежитии?

— Минуту, я напишу вам адрес, — кивнула она и удалилась.

Негативные мысли давили на мой череп, изводили меня до невыносимых душевных мучений. В дверях вновь появилась рыжеволосая, протягивая мне маленький исписанный листок бумаги. Я нетерпеливо схватил его, поглощая все строки, кивнул ей головой в знак благодарности.

— Мистер Купер? — неожиданно окликнул меня мрачный голос. Я повернулся, тревожно всматриваясь в веснушчатое лицо девушки.

— Только не разбивайте ей сердце, — её слова заставляют, казнившую меня, вину вгрызаться жгучей болью глубоко в голову.

Боюсь, что её доброе сердце уже разбито, и это допустил я. Мне хотелось убить себя за это, но сейчас я должен защитить её.

Старое, ветхое здание оказалось напротив меня, когда я приехал по указанному адресу. Прогнившие стены, облупленная краска и разбитые окна. Все здесь были слишком развалено и погромлено. Я удивленно окинул рассеянным взглядом серое здание и помчался внутрь. Застучав ботинками по бетонному полу, я мчался по лестнице, хватаясь больной рукой за перекладины. Слабость во всем теле измяла меня, я чувствовал, как слабеют и тяжелеют ноги, как потухает моё дыхание, но мчался еще быстрее.

— Молодой человек, вы куда несетесь? Вы кто такой? — хриплый старческий голос, склоняет меня остановиться на одном из серых этажей.

Я бросаю взгляд на низкорослую женщину в потрепанном черном платье. Её седые волосы беспорядочно торчат в разные стороны, придавая ей угрожающий вид.

— Эй, язык проглотил, балбес? Куда несешься, спрашиваю?

— Эээ, я ищу девушку, Джорджи, — быстро заикаюсь я, пытаясь привести дыхание в нормальное состояние, — Джорджи Эванз, вы знаете её?

— А, Эванз. Знаю я эту особу.

— Да-да! Она здесь? — подлетаю я к старушке, не смотрю на неприятный запах, исходивший от неё.

— Конечно же нет, я выгнала эту пигалицу из-за неуплаты. Вечно она задерживала мне деньги.

— А где она сейчас? Вы знаете?

— Рехнулся что ли? На кой черт мне знать об этой девке? — старуха хрипло закашляла.

Я печально оглядел её морщинистое лицо, опуская голову, затаил дыхание. Меня сковало чувство опустошения и поражения. Грудь рассыпалась, сердце сдавливало безжалостное страдание.

— А ты её женишок что ли? — сгорбилась моя собеседница.

— Да, — я тихо закачал головой. — Вы угадали…

Неожиданно моё внимание привлек странный белый предмет, лежавший у одной из деревянных дверей. Я молниеносно надорвался к нему, поднимая с пола. Белый телефон, но запачканный странными красными пятнами. Кровь…Не может быть, это же её телефон. Внезапно из-за двери послышались глухие крики, заставлявшие меня оцепенеть на месте и вслушиваться в каждый шорох.

P.O.V. Джорджи

"Если хочешь обрести покой в своём сердце, выпей это…"

"Ты лузеееер, неудачница! Родители гордятся только мной…"

" Ты дрянная девчонка, чего ты добилась в жизни? Ты только позоришь нашу семью…"

"Ты просила помощи, так получи её. Но помни, что только обретя любовь, обретешь покой в своем сердце…"

"Джорджи, прошу не отвергай меня…"

"Ты лжешь, не причиняй мне такую боль…Ты любишь меня…"

От внезапной нехватки воздуха я судорожно распахиваю глаза, вдыхая в грудь порцию кислорода. Реплики, доносившиеся в моей голове, отзывались невыносимой болью в затылке. Зажмурив глаза, я пытаюсь стерпеть эту сильную боль, скрипя зубами. Вновь открываю глаза, пытаясь пошевелиться. Что за черт? Мое тело словно онемело, не подчиняясь на зов мозга. Я не могу двинуть ни рукой ни ногой, меня сковал внезапный страх. Я быстро перевела свой взгляд на истощенное тело и вскрикнула от испуга. Все тело было перевязано веревками и вероятно к стулу. Пытаясь вздернуться, я только чувствую резкую боль в голове. Мой затылок пылает ярким огнем. Что произошло? Я лихорадочно моргаю глазами, пытаясь вглядеться в тусклый сумрак. Глаза, не привыкшие к темноте, ядовито колют и режут. Я в какой-то маленькой комнате. Мое прерывистое дыхание мешает мне соображать. Дергаясь в тщетной попытке освободить себя от крепких тисков, я внезапно вздрагиваю от тихого прикосновения чей-то холодной и костлявой руки к моей голове. Она слегка гладит меня по волосам, заставляя тело покрываться холодной испариной. Сердце моё никогда не вытанцовывало такую сумасшедшую чечетку, пытаясь выпрыгнуть от леденящего страха наружу. Я лихорадочно поворачиваю голову в сторону пугающей руки. В темноте пытаюсь распознать мрачный силуэт, который сидит так близко ко мне и хрипло дышит. Глаза привыкают к сумеркам, и я уже полностью вглядеться в лицо, сидящего рядом.

— Свен? — из губ срывается дикий вопль ужаса с примесью негодования.

Я вижу как парень слегка улыбается, продолжая гладить меня по волосам. Я яростно отдергиваю от него голову и неприязненно шиплю, пытаясь огородить себя таким глупым способом.

— Ты что со мной сделал? Быстро развяжи меня!!!

Парень продолжал молчать, приводя меня в глубокое бешенство. Я попыталась пошевелить ногами, но они плотно были привязаны к стулу.

— Ты, сумасшедший, немедленно освободи меня!!!

— Нет, — хрипло застонал он.

— Что? Ублюдок, бегом развязывай, не то тебе будет плохо! — я пыталась включить весь свой гнев. — Развязывай, я сказала, оглох?

— Я весь месяц следил за тобой, весь месяц желал быть только с тобой. Как ты не понимаешь, милая, я тебя так люблю, будь со мной.

— Я тебе не милая! Лучше освободи меня и я просто уйду, Свен, по-хорошему! — оскалилась я, зарычав, как дикое животное.

А в груди затаился обжигающий страх. Я знала, что он не послушает меня. Боже! За что? Зачем? Зачем я повелась на эту проклятую ведьму? Теперь страдаю не только я, но и другие…Дин…. При его упоминание грудь моя сдавливалась, сплющиваясь будто под неимоверно тяжелым грузом. Плоть разрывалась, а кости хрустели, заставляя тело содрогаться в припадках.

— Нет, Джорджи, ты моя, только моя. Теперь я тебя никуда не отпущу, — парень пугающе приблизился ко мне, усаживаясь напротив. — Ты так прекрасна.

Он прикоснулся к мое коже своей худой кистью, заставляя меня корчится и морщить нос от неприятных ощущений.

— Ты такая нежная, любимая моя.

— Урод, не прикасайся ко мне, — ярость моя взяла вверх над рассудком. Я не могла терпеть эти мерзкие прикосновения и закричала со всей силы, чувствуя сильную вибрацию в груди.

Неожиданно я почувствовала больной удар по щеке, опрокинув голову на бок, изнемогающе застонала. Слезы непреклонно хлынули из стеклянных глаз, делая меня жалким существом.

— Прости, прости, тебе больно, — слышу его взволнованный голос.

Силы покинули мое безжизненное тело, оставляя меня, как неразлагающийся труп, делать последние вздохи к жизни. Я спокойно опустила голову, принимая свою участь. Мне не быть с Дином, так пусть лучше умру.

Неожиданно сильный грохот в дверь привел меня в чувства, и я резко подняла голову, завопив еще сильнее. Ошарашенный парень зажал мне рот ледяной рукой, душив все вопли. Дверь трещала от чьих-то сильных ударов. Я почувствовала как задрожала рука Свена и укусила его. Дверь со скрипом внезапно распахнулась и яркий свет лампочек ворвался в темное помещение. Мне не кажется или от боли я совсем потеряла свой рассудок? В дверях стоял высокий черноволосый парень, который тут же подлетел к Свену, повалив его с одного удара на пол. Дин? Что он тут делает? Я совсем забыла про свое положение, тревожно рассматривая злобное лицо голубоглазого. Он резко подорвался с места и я услышала знакомую вибрацию голоса.

— Джорджи, боже, потерпи!

— Дин, стой! — я задыхалась от неожиданности и предостережения. — Как ты здесь очутился? Почему ты не в больнице?

— Ты будешь мне задавать вопросы или дашь мне тебя освободить? — недовольно буркнул он.

Я увидела как в его глазах вспыхнуло некое счастье и облегчение, но я остановила его. Парень тревожно опустился предо мной на колени, склоняя моё сердце забиться в трепете. Его глаза опечалено и как-то виновато посмотрели на меня. Я тут же задрожала все телом. Боже, я думала, что больше не взгляну в эти добрые и родные глаза.

— Джорджи, прости меня, я был таким дураком! Я все знаю. Это отец тебя запугал. Но теперь тебе не нужно ничего бояться, я все исправил, я теперь все понял и ни за что не дам тебя в обиду. Верь мне, любимая. Я люблю тебя, очень люблю. Люблю с того дня, как только увидел тебя. Теперь ты моя жизнь, мой воздух, без тебя я погибну…

Парень остановился и не смело приблизился ко мне, обжигая свои горячим трепещущим дыханием. Он будто спрашивал моего разрешения, но умолял все сердцем дать положительный ответ. И уже не сопротивляясь, я доверилась своему сердцу, послушала его зов. Мягкие теплые губы коснулись меня, наполняя ослабшее тело сладкой дрожью. С души рухнуло тяжелое бремя, отдаваясь полностью этому моменту, этому головокружащему наслаждению. Парень прильнул к моим губам и я почувствовала его нежную кожу, я почувствовала трепет его сильного тела. Его сахарные губы, как сладость облегчения, склоняют меня с благоговением опустить плечи, припадая к его груди. Я даже не заметила, что слезы продолжают капать из изнеможенных глаз. Я полностью отдалась этому ощущению, которое отозвалось в моей душе, как воздаяние, как душевное исцеление. Парень заключил меня в свои ласковые объятия, развязывая заломленные руки. Он осторожно обвил меня теплыми кистями, прикасаясь к моей коже горячими ладонями. Не высвобождаясь из объятий, я нежно прижалась к нему, положив свою голову на мускулистое плечо. Плотнее зарываясь носом в складки теплой рубашки, я тихо всхлипывала. Но это были слезы не горя, это были слезы искупления, долгожданного счастья и возмещения за все мои страдания…