Любовь на всю голову. Ваш чай остыл, профессор!

Глава 21

Виктор Дэн Лаоссо

Прошла неделя с того момента, как Эвелин и Идан ушли из академии и с тех пор их никто не видел. Маркус сказал, что психолог передала весточку и с ними всё в порядке, но сердце всё равно было не на месте.

Я скитался по замку, словно привидение, но нигде не мог обрести хотя бы хрупкое душевное равновесие. Время текло так медленно, словно вовсе остановилось.

Первые два дня я честно держался и помогал Маркусу всем, чем только мог. Когда стало очевидно, что следов не найти, а адепты хотя бы немного пришли в норму, продолжил проводить занятия. Пока шли лекции хоть немного отвлекался, но когда наступал вечер и я оставался один в комнате…

Листал дневник Эвелин. Она никогда не возражала, даже сама часто показывала свои записи и интересовалась как улучшить то или иное заклинание, или поднять навык. А ещё она рисовала на полях, при помощи магии разукрашивая цветы самыми яркими красками.

Моё внимание привлёк один из рисунков. Невероятной красоты роза с бутоном, где нежно-жёлтый цвет плавно переходит в насыщенный фиолетовый.

Я вдруг подумал, что неплохо было бы вырастить такой цветок и прямо посреди ночи ушёл в кабинет, чтобы заняться магической селекцией. Получилось не сразу, видимо сказался мой моральный диссонанс, но в конечном итоге я всё-таки справился и цветок получился просто восхитительным! Когда Эвелин вернётся, непременно подарю его ей.

Правда, на следующий день заявился паренёк с факультета некромантов и попросил цветок для своей девушки. Рыжий, забавный такой. Тимофей. Повезло ему, потому что в это время года мало что цветет, а тут роза. Как говорят, наглость – второе счастье, к тому же он смотрел на меня с такой надеждой, что я просто не смог отказать. Выбрал один из уже распустившихся бутонов и осчастливил адепта. Даже самому немного теплее на душе стало от его счастья…

Семь дней, четыре часа, одиннадцать минут и три секунды…

Рассвет уже забрезжил в окнах, я сидел в комнате и изучал дневник, снова и снова перечитывая слова родителей Эви о том что любовь не то, чем кажется. Наверное это ещё одна причина по которой Эвелин ушла. Поверила им больше, чем собственному сердцу…

Знать бы ещё где она, чтобы хотя бы просто убедиться, что у неё всё в порядке.

На миг прикрыл глаза и услышал самый любимый голос:

– Ваш чай остыл, профессор… Но остыло ли ваше сердце? – до моего слуха донеслись тихие шаги и я почувствовал, как на мои плечи опустились холодные руки.

– Я люблю тебя, Эвелин. А сердце мое не остынет, даже после того, как сожгут тело… – ответил, боясь посмотреть на неё, не желая, чтобы этот сон растаял.

– Моё, оказывается, тоже. Я не могу без тебя! – Она уселась ко мне на руки, я прижал её за талию и только тогда заглянул в глаза.

– Всё-таки не сон! – улыбнулся, прижимая ее так крепко, как только было возможно, чтобы не сделать больно.

– Ущипнуть? – ехидно поинтересовалась Эви, запустив пальцы в мои волосы и взъерошив их.

– Не стоит.

– Как у вас обстоят дела, Виктор? Нашли того, кто наслал приворот? – она сглотнула, как делала всегда, когда нервничала, и сделала глоток остывшего чая.

– Маркус знает, кто виноват, но скрывает это даже от преподавателей. Адепты все в порядке и вернулись к учебе, – коротко ответил ей, не желая вдаваться в подробности.

– Злишься на меня? – спросила Эви со вздохом.

– Нет, просто устал. Я ждал тебя. Надеялся, что ты вернёшься раньше. Где ты была?

– Идан помогла найти отца и Тар многому научил меня за эту неделю. Я пригласила его пожить у нас, ты ведь не сильно против? – она нежно коснулась моего лица и заглянула в глаза.

Что-то изменилось. Какая-то едва уловимая метаморфоза, сделавшая из моей девушки настоящую женщину: спокойную, нежную, внимательную. Или мне это только кажется?

– Я буду рад познакомиться и даже попрошу твоей руки, если ты приняла Таррадо, как родного отца.

– Не знаю, Вик… Он закоренелый отшельник и всё ещё безумно любит мою генетическую мать. Со мной носится, словно с хрустальной вазой, ещё хуже, чем ты, вот честно! Но я теперь по-другому смотрю на это. Мне кажется я наконец поняла, почему ты так за меня печешься…

Невольно улыбнулся, взял её ладони в свои и нежно коснулся губами холодных пальцев.

– Ты больше не хочешь учиться в академии, да? – задал вопрос, о котором думал неоднократно. Я ведь тоже никогда не хотел преподавать. Это была мечта Камиллы, но она не горит желанием возвращаться к работе, так почему мы должны оставаться здесь?

– Нет, мне нравится жить дома… Учиться можно и там, а здесь быть мне совсем не хочется. И скоро это еще и станет невозможно, Виктор… – Эви потупила взгляд и зарделась, словно хотела что-то сказать и никак не могла решиться.

– Что случилось, Эвелин? – невольно напрягся, ожидая услышать о новых проблемах.

– Ничего плохого! – она улыбнулась, заглянула мне в глаза и тут же обняла, уткнувшись носом в плечо.

– Ты пугаешь меня… – прижал её крепче и погладил по волосам.

– Я должна тебе кое-что сказать, только… Я… Я не знаю, как ты к этому отнесёшься…

Я слышал, как колотится её сердце, чувствовал горячее дыхание и сам постепенно начинал нервничать. Что такого Эвелин хочет мне сказать, что вгоняет ее в панику?

Взял её за плечи и оттащил от себя так, чтобы заглянуть в глаза.

– Говори, не бойся! – сказал с нажимом, прекрасно понимая, что иначе ещё долго буду клещами тащить из неё признание.

– У Камиллы и Хана будет ребенок! – выпалила она и вжала голову в плечи, словно боясь удара.

– Он же… – вскинул бровь, не в силах представить свою сестру с собакой. То есть, с койотом, но какая разница?!

– Оборотень, – пожала плечами Эвелин.

– А, ну если так, то я рад за них! – улыбнулся и погладил ее по лицу, стараясь хоть как-то успокоить.

– И у нас… – Эви закусила губу, сделала глубокий вдох и договорила: – И у нас, кажется, тоже будет маленький…

Я несколько раз мысленно прокрутил её слова и даже вслух повторил, смакуя на языке:

– Маленький…

– Угу, – она тут же нахмурилась и попыталась встать, но я удержал её.

– Точно? – спросил, с подозрением прищурив глаз.

– Виктор, если ты не готов к такому, то я не собираюсь тебя ни к чему обязыв… – просто закрыл ей рот поцелуем, не дав договорить.

А после подхватил на руки и отнёс на кровать, уложил на спину, а сам навалился сверху, чтобы глядя в глаза сказать:

– Теперь ты точно от меня не избавишься! Как же я люблю тебя, Эви…