Любовь или жизнь

Глава шестая Таинственный семейный уклад тхархов

— Ты знаешь? А ведь мы тебя искали. Я помнила параметры твоих «следилок», но ты так эффектно от нас исчезла. Что случилось? Не расскажешь? — отвлекла от беспокойных размышлений, обеспокоенная Лизи-ученая. Как же так, ее детище не сработало!

— А что тут рассказывать? Именно в этот момент я становилась тхархой. Мне было не до этого. Твое изобретение в моем теле воспротивилось столь грубому вмешательству и дезактивировалось. Столько побочных эффектов! Никому не пожелаю этого пережить…

— Как? — огорчилась она, — Ну, в принципе, это предсказуемо, учитывая наши работы совместно с учеными тхархов, — проговорила она задумчиво. — Это все тот корабль с пиратами? Они, что… — подбирала она слова, — измывались над тобой?

— Всего лишь использовали, как «подопытного кролика». Хотя первоначально, просто хотели сделать подстилкой своим генномодифицированным рдэрцам.

— Что? Как такое возможно? — заметила грустный взгляд, уже «нечеловека», много пережившего в последнее время. — Прости. Ты наверно хотела, остаться наедине с собой! Отдохнуть, после всего, что на тебя свалилось.

— Ты понимаешь, что я итак была долгое время одна! А тут, столько сочувствующих на одну душу! Я так мечтала поговорить о том, что со мной происходит. Боялась, что сдадут на опыты, — слезы невольно покатились по щекам.

Они обнялись. И под напором доброго к себе отношения, Алекса поведала свою грустную историю…

— Теперь, может, и ты расскажешь, что здесь происходит? — уже улыбалась юная тхарха. Волнения остались позади. Эмоции более или менее пришли в норму.

— Ничего особенного. Просто у них появилась надежда на будущее с твоим возникновением. Понимаешь, еще никому не удавалось — сделать Тхарха. У них сейчас напряжёнка с женщинами. А тут ты, такая прекрасная, появилась, — отвернулась, чтобы Алекса не заметила ее заблестевших глаз.

— Ты чего? — непонимающе обняла свою подружку.

— Ты дала надежду не только им. Я… я тоже хотела воспользоваться твоим способом «превращения», — неуверенно проговорила она.

— Ты, действительно этого хочешь? — спросила Алекса, а в уме просчитывала варианты и способы, чтобы отговорить от этого.

— Ты же знаешь, я подошла к выбору со всей серьезностью, — и пустилась в свои рассуждения. — При выборе спутника жизни я руководствуюсь собственными психологическими критериями, ориентируюсь на особое сочетание качеств. Оцениванию подвергла внешний облик и манеру поведения, интересы, взгляды и жизненное кредо, психодинамические свойства и черты характера партнера. Все сходится. Мне импонирует его межличностная привлекательность. Мы, в последнее время часто общаемся, возникло родство душ. Эти параметры представляют для меня значительную ценность и вызывают надежды на благоприятное развитие отношений с выбранным партнером. Я говорю про индивидуализацию вкуса: то, что одному человеку представляется привлекательным, для другого оказывается неприемлемым. Так вот, я свой выбор сделала. Им оказался один из тхархов. Что поделать, не нашла я себе в пару такого человека. И теперь, готова ради него измениться. Готова родить ему детей, заботиться о нем и любить, — немного засмущалась она.

— Даже не знаю, что сказать!

— Ты и не говори. Я для себя уже все решила. Как только увидела тебя такую. И нашла в твоем состоянии решение своих проблем. Я не хочу оставлять ЕГО без наследников. Знаю, как это для них важно, — увидела обескураженное состояние своей подруги и пояснила. — Брака, как такового у них нет. Они могут заключить брачный союз между мужчиной и женщиной одной и той же социальной группы, причем нужно получить одобрение матери девушки и великой жрицы. За несоблюдение этого правила полагается различные по степени суровости, санкции. У них мать обладает монополией на регулирование сексуальных отношений и на воспроизводство детей.

— Что за бред? Как они еще не вымерли?

— Почему, — скривилась Лизи, — все к этому и идет. Раньше, когда женщин было еще меньше, действовали как в обычной нашей среднестатистической семье. Мать домохозяйка, которая следила за детьми и приносила дары храму, отец- добытчик. Мотивация совместной жизни обладала различной длительностью у разных тхархов. Не всем и не всегда удавалось обеспечить близость или согласованность желаний, склонностей и интересов обоих партнеров в течение значительного периода времени. Они же живут дольше нас, раза в три. Когда ситуация изменилась и детей стало еще меньше, решением совета было принято постановление о разделении по половой принадлежности. «Определенность отношений способствует сохранению внутрисемейного согласия, но препятствует переменам, а нам нужны перемены», — решили они. И поплатились… Теперь мужчины совета не властвуют над женщинами. Старейшие жрицы стали последними и единственными инстанциями в решении всех вопросов женского населения. Именно жрицы приняли решение о таком семейном укладе. Все женщины согласились, а мужчины уже не имели права голоса, сами дали волю им в связи с безвыходностью положения по рождаемости. Так женщины стали молящимися и, теперь работают на благо всей нации. За процветание и рождаемость своей расы. Тот период был слишком тяжелым временем для их цивилизации, принес много потрясений. Неудивительно, что семья, под этим грузом расшаталась и ослабла. Хотя женское общество так не считает, наоборот говорят о расцвете, не смотря на малое количество рождающихся девочек.

— Да! — вздохнула Алекса, — Просто не верю… — это же матриархат, чистой воды!

— Женщина выбирает себе мужчину на время брачного периода. Он старается показать себя с лучшей стороны, чтобы в следующий раз, когда женщина решится на другого ребенка, она снова выбрала его. В остальное время тхархки проводят в храме Великой матери Хардана. Мужчине остаются воспоминания о ней. Он не имеет права влиять на ее выбор. Мужчина обязан содержать своего ребенка. После «спаривания» вносит большую сумму денег на счет храма — тем самым благодаря за счастье.

— Как так получилось?! — все еще не верила в услышанные подробности семейного уклада новоиспеченная девушка — тхархка, — они просто вручили будущее своей расы в руки неуравновешенных женщин?

— Это еще не все! Там закон и традиция устанавливают, что совершеннолетние обязаны заботиться о себе сами и уже не могут рассчитывать на безоговорочную и бескорыстную помощь родителей во всех своих делах и начинаниях. Выживает сильнейшая. То есть проявлять родственные чувства и поддерживать близкое общение никому не запрещается, но и не предписывается. Бабушка, нянчащая внуков, там явление крайне редкое. Там принят гораздо более формальный уровень общения взрослых девочек и родительниц. Если совершеннолетняя девочка не желает работать в храме на бескорыстных началах в нужде и терпении, то ей предлагают или заниматься обучением подрастающего поколения или работать в доме терпимости. Отказывают в поддержке и выгоняют на законных основаниях с территории храма, после нескольких предупреждений, на вольные хлеба. На время беременности и роста ребенка женщина находится на полном обеспечении будущего отца. При малом общении матери с дочерью, тем не менее, она обязана сообщить ей о своем желании завести ребенка. Она может не одобрить выбор партнера для своей дочери и может запретить их соитие. Если дочь воспротивиться, то автоматически лишается места в храме. В таком случае, если избранник пожелает, он может выгнать мать своего ребенка в дом терпимости или в школу воспитателем, как я уже говорила. Кому как повезет, в сфере образования она становится существом бесполым, не имеющим право на потомство. Ее просто лишают такой возможности хирургическим способом. Ослушавшуюся дочь храм не примет под свою крышу обратно. Мужчина платит деньги за материнство уже на руки самой женщине. В этом случае отец решает судьбу ребенка. Родитель не имеет права лишить его наследства, закон этого не позволяет. Иначе говоря, внутрисемейные отношения очень различны в зависимости от пола. Да и как таковой семьи нет. В женском обществе, хорошо воспитывают самостоятельность и независимость, но это все сводит к душевному очерствению, отчуждению, распаду семейных связей. Ведет к полной формализации внутрисемейных отношений. Внешним проявлением всего этого являются высокий уровень жизни (она находится под защитой и обеспечивается минимальным содержанием) и личная свобода — такая тхархка полна чувства собственного достоинства, независима и прагматична. А внутри себя, вернее наедине с собой, там, где все эти качества не действуют, может оставаться очень одинокой, ущербной, страдающей и по-детски мечтающей уткнуться в мамино плечо. У менее агрессивно настроенных женщин, тем не менее из-за постоянного присутствия в храме, порождает иждивенческие настроения, не воспитывает самостоятельность, укрепляет привычку всегда надеяться на храм и перекладывать на старшее поколение те обязанности и заботы, которые взрослый дееспособный тхарх должен нести и выполнять сам, — поведала Элизабет Чиннан своей благодарной слушательнице, у которой уже челюсть отвисла от таких подробностей.

Вот это да! Как там живут они в этом гадюшнике вместе? Ведь известно, что не возможно жить рядом с таким количеством народа, да еще и с таким высокомерным женским старшим поколением. Им же все не так и не эдак будет! Я просто в ужасе? Неужели мне все это предстоит? Боже! За что?! Я не справлюсь. Они меня там заклюют. Но и вернуться я не могу! Меня ничего хорошего на территории конфедерации не ждет, я не смогу прожить в четырех стенах безвылазно. И «кошелек» опустел. Я в безвыходном положении. А как же я буду существовать без…

— Вот это пламенная речь! Спасибо за просвещение! Где бы я еще нашла такое подробное толкование их непростой жизни, — когда очнулась от столь прочувствованных слов и бродящих в голове мыслей. — И как только несчастные мужчины это им позволяют?

— Они и не позволяют. Отступают под напором существующих законов, ничего не могут сейчас поделать. Именно поэтому, они так обрадовались твоему появлению. Мужское общество более дружное, здесь есть взаимовыручка и самопожертвование. Кроме того, мужчина может проявить инициативу в формировании круга своих друзей. Дружеские привязанности наполняются эмоциональной теплотой, самораскрытием, пониманием, признанием, увлеченностью идеями и идеалами. Они — двигатели прогресса. У женщин развивается только соперничество за право выбора лучшего отца для своего ребенка. Мужчины реагируют на эти их высказывания болезненно и ищут срочные эффективные меры для исправления положения. Это правильно — если сидеть сложа руки, то положение не улучшится. Вот они и зацепились на возможность составления пар с другими расами, не сообщая о такой возможности женскому населению. Привлекательность этого для отдельной личности состоит в расширении возможностей самостоятельного выбора спутника жизни.

— Да уж. И как они с ними уживались столько времени? У них действительно нордический характер и железобетонная невозмутимость. Наши бы давно по «кумполу» настучали и мозги бы вставили на место, — сложила руки в праведном возмущении на талии. Обидно за таких невероятных мужчин. — Этакие «кукушки» — родили, бросили, родили, бросили, а еще требуют к себе почтения, — взлетели брови в удивлении.

— Это точно. Женщины живут общинным строем. Воспитанием детей занимаются до двух лет, затем покидают своих временных мужей, чтобы служить на благо храма. Никогда неизвестно, что у них на уме, сегодня она с тобой, а завтра ей заморочится еще не весть что. Затюкали своих мужиков. А они у них все это воспринимают с внешним спокойствием. Этакий холодный, отстраненный мужчина, хотя внутри бушует «ураган». Поэтому лично для меня, при выборе партнера нордический характер имеет огромное значение.

— Что? Уже выбрала? Когда успела? — Алекса уже догадалась о личности этого индивида, но решила не показывать свою осведомленность.

— Да. Вот так вот… — посмотрела она загадочно. — И знаешь, я решила провести операцию по восстановлению, — привлекла она внимание к своей покалеченной кисти.

— Неужели? Я уже мечтаю познакомиться с ним! Кто тот, что, наконец, убедил тебя в необходимости этого?

— Он — это он. И ты… уже знакома с ним. Мы столько времени проработали плечом к плечу, — проговорила она мечтательно. — Ему не свойственна суета, показушность, разгильдяйство и малодушие, его отличает высокая мораль, честь и достоинство. Он устойчив в своих взглядах, имеет твёрдость и несгибаемость своих суждений и принципов, его вряд ли сильно волнует чужое мнение, ведь весь его вид дышит спокойной уверенностью и мрачноватым равнодушием. Он буквально дышит своей наукой и никогда не бросит ее. Такой тип характера мне импонирует гораздо больше, чем переменчивость и моральная неустойчивость. Это величие, истинная красота и благородство. Потому что это именно то, что достойно называться словом Характер. Он не отступит перед трудностями. Люблю его холодную выверенность, продуманность, эмоциональную устойчивость, самодостаточность. Мне нравится в нем все. И он не настаивал на лечении, я сама решила. Он никогда не стал бы обращать внимание на мое увечье. Он выше этого. От него веет надежностью, немного гордостью, под которой скрывается осознание себя. Я проверяла на нем — спокойствие у них в крови. Это идеал, образ, мечта, притяжение. Тхархи- это раса стратегов. Они умеют добиваться своих целей. Да, они не будут делать сумасшедших поступков, чтобы показать свою любовь. Они делают это по-своему. Надо уметь это увидеть. Жаль, что этого удостаиваются только близкие. Зато, если Вас полюбил тхарх, он будет предан Вам: всегда можно на него положиться. Их женщины не поняли, от чего отказались. И много потеряли. Не важно, как он выглядит. Ради него я готова измениться, — закончила она свою восторженную речь.

— Да! Ты меня удивила! — что интересно, в голове Алексы заявили о своем существовании мысли созвучные Лизиным.

Снова ее столь хвалебный монолог, словно слизан с учебника расы тхархов. Закралось подозрение, что Лизи просто повторяет чьи-то слова! А вот свое отношение к этому, мне лучше скрыть, даже от самой себя. Именно себя я боюсь больше всего.

О, эта выдержанность и гордость. Да как же мне его не любить? Да, вот так вот сразу, я призналась себе, что влюбилась в него с первого взгляда. Тхарх верно оценивает свои силы и не отступает перед трудностями, не поддается такому чувству, как страх. А как он достал меня из того узкого хода? Быстро и стремительно с невозмутимым лицом! Я даже пикнуть не успела! Это вовсе не значит, что он бесчувственный и холодный. Я же вижу его насквозь (такое мнение возникло за время их короткого телесного контакта в пути). Внутри он очень мягкий и даже сентиментальный. Такое сочетание, лично меня, просто завораживает. Я не вижу здесь превосходства их расы над другими, просто он, такой как есть. Он обладатель этого характера, и меньше всего подвержен моральным изменениям своих жизненных принципов в трудных условиях. На войне, в делах и просто тяжёлых социальных условиях эти качества незаменимы. Таких сразу выделяешь, они даже кажутся выше, совершеннее остальных благодаря своему характеру, достойному восхищения.

— Хм. Я совсем не выгодное приобретение для храма. У меня ничего нет, — а потом призналась, — если честно, я не стала бы так усердствовать в поиске встречи с этой расой, если бы не столь удручающее положение. Совсем денег не осталось. А в таком виде, я не смогла бы найти работу, — показала свои ладони, привлекая внимание к своей «коже».

— Ты что! Это же замечательно! Ты нашлась. Я так рада.

— Но я даже не смогу расплатиться за заботу. Я не хочу сидеть на чьей то шее, свесив ноги. У меня есть гордость. Я всю жизнь сама за себя отвечаю. Привыкла рассчитывать, только на себя. Ты же знаешь!

— Что за разговор?! Не поняла?! — хмурила она брови, — ты, что, не понимаешь? Ты — со своими мозгами, очень пригодишься здесь…

— Я уже подумала, что рассказывая о семейном укладе, ты, совместными усилиями с этой расой, решила меня сплавить в этот их храм.

— Ты чего? Где твои знаменитые мозги?

— Нету, — развела руки в стороны сереброволосая тхархка, а потом все же включилась логика, — это, по-моему, очередной гормональный всплеск. Это часто у меня происходит после изменения.

— Ну, слава Богу! Я уже было подумала у тебя помутнение рассудка, настолько ты была не похожа на себя. К тому же ты знаешь, у мужчин — тхархов, тем более здесь, в космосе, все совсем не так плохо. Уважение и почитание пожилых — еще одна черта свойственная мужскому тхархскому семейному укладу. Между отцом и сыном сохраняется прочная связь поколений. Я заметила, младшие обращаются за советом к старшим. Даже пространство космоса им не мешает. Связь на дальние расстояния для того и существует. Вот и сейчас, наверняка обсуждают возможности использования твоего появления. Ты для них шанс для выживания. Нередко три поколения одной семьи (поколение дедов, поколение отцов, поколение детей) живут вместе. Взрослые дети, начавшие самостоятельную жизнь, могут жить и живут отдельно, но не отрываются от родителя до степени полного отчуждения. Но это только в мужской семье. Дети всегда являются равноправными наследниками имущества и недвижимости родителей. Только имущество дочерей идет на благо храма.

Возникло ощущение, что нужна не я лично, а лишь моя ДНК. Меня снова будут использовать в качестве лабораторной мыши. Но сейчас я ничего не могла бы с этим поделать. Мне некуда пойти. Меня банально не отпустили бы. А странное притяжение к почти постороннему мужчине еще больше накалялось. Меня просто влечет к нему, и я не могу игнорировать сигналы своего организма. Каждое прикосновение все больше притягивает к нему. Про звуки его голоса отдельный разговор, что может быть притягательнее? Я сойду с ума без него. И буду держаться до последнего за возможность быть рядом, вдыхать с ним один воздух, мимолетно касаться его. По-моему с каждой минутой проведенной без него, убавляют мою решимость быть самостоятельной. Согласна даже на эти их брачные отношения, лишь бы быть рядом какое-то время. Владеть его вниманием безраздельно — это так желанно и упоительно. Все грезы меркнут под гнетом реальности. Ох уж эти их законы! Ох уж это их раздельное существование! За всеми этими блужданиями и метаниями, я, тем не менее, не потеряла нить рассуждений подруги.

— Бедные. Все девочки оказываются просто брошенными в этом храме.

— Да.

— Откуда ты столько знаешь?

— Места надо знать, — попыталась съехидничать Лизи. — Я инкогнито побывала на их планете.

— Что? И ты молчала?

— Хм. Ну… Как бы последние часы я только и делала, что говорила. Кстати, давай поедим немного. Сейчас я попрошу Марика принести нам чего-нибудь, — вызвала она его по ручному комму. Сообщила о пожелании…

— Значит, Марик! — дразня, улыбнулась ей.

— Все-то ты услышишь! — притворилась она в своем возмущении.

— Самое главное. Как не без этого! Я действительно рада за тебя. Рада, что тебе удалось сбежать от нашего родного правительства, на которое мы работали словно рабыни, за подачки. Рада, что ты нашла свое счастье. Рада, что у вас это взаимно, — вновь они обнялись. В этот момент появился господин ученый.

— Ну как вы? — слышалось участие в его голосе. Она с радостью отметила отсутствие той странной реакции на голос, когда она вся становилась одной сплошной эрогенной зоной. В толпе тхархов она этого не ощущала, а по отдельности ни с кем из них еще не оставалась.

— Вот общаемся. Столько новостей. Алекса переживает, что вы ее сошлете в этот ваш женский храм! — сдала девушка свою подругу, принимая поднос с пищей от Марера.

— Этого не произойдет, если вы сами этого не пожелаете. Мы никогда не заставляем женщин делать свой выбор насильно. Вы делаете его сами, — посмотрел он многозначительно на Лизи, когда произносил последние слова. — Долго тут одни не разговаривайте. Нам тоже хочется побывать в вашем обществе. К тому же, Александре надо отдохнуть. Как вы себя чувствуете? Не желаете пройти медицинский осмотр?

— Нет. Спасибо. Сейчас намного лучше. Отдохнуть не помешало бы и только, — он одобряюще кивнул.

— Если у вас возникнут вопросы. Буду рад просветить, — и уже доктору Чиннон, — Лара, дорогая, не переусердствуй. Алексе нужно отдохнуть. Столько впечатлений у нее было в последнее время…

— Все будет хорошо, дорогой! Я только проверю ее аппетит, — весело посмотрела она на заваленный разнообразной едой поднос. Они поцеловались при прощании, и тхарх покинул их общество. Алекс так непривычно было наблюдать милования этой парочки. Чувствовала себя не в своей тарелке и немного завидовала.

— Хм. Ну и что ты еще узнала на Хардане. И почему он тебя ларой называет? — перевела тему Алекса, расположившись перед большим количеством еще нетронутых блюд.

— Даже не знаю, что тебе еще сказать. Тем более с набитым ртом! — многозначительно она посмотрела на кусочек мяса в свое руке.

— Да ладно. Когда это нам мешало, — и они рассмеялись только им известной шутке. Они с радостью вспомнили об их посиделках допоздна в универе, о заваленных упаковками сластей в ящиках стола.

— Лара — это обращение к выбранной женщине, — улыбнулась счастливой улыбкой. — А поведала все это мне, его мама.

— Мама? Ты что, в храм ходила? — не поняла Александра.

— Нет, конечно же. Я что, дура? — возмутилась девушка.

— У них отец выкупил ее у храма, большие отступные заплатил. Такие случаи у них можно по пальцам посчитать. Это редкость. У нее после этого два пути, пойти работать в бордель или на общественных началах за детьми приглядывать, и жить впроголодь.

— Жестко, — и увлеклась одним наиараматнейшим блюдом. — Радует, что счастливые случаи все же есть. Не очерствели душой.

— Да уж. Дель Крин старший очень ее бережет. Она живет в фарфоровых условиях. Никуда не выходит, ни с кем не общается — это было одним из условий выхода из женской общины, чтоб подстрекательств не было. Вот мы с ней и разговаривали целыми сутками напролет. Про меня ж никто не знал.

За милой болтовней ни о чем, прошел обед. А ведь скоро, Алексе придется делиться способом своего изменения. Снова проходить через все трудности в воспоминаниях. Да еще и неустойчивое положение в этом непонятном чужом обществе.

В этом случае могут возникнуть трудности принятия другого образа жизни. Она поставлена перед необходимостью овладения новыми нормами, ценностями, предписаниями, ритуалами поведения, охватывающими и регламентирующими практически все стороны их жизнедеятельности. Может возникнуть напряженность в отношениях из-за недостатка информации друг о друге, что усилит агрессивность и враждебность, особенно со стороны женского храма. Доктор Шварц будет той, кто пошатнет их устои. Тем более такое закрытое общество как тхархское, которое столько лет было изолировано от других. Со своими нормами и моралью. Как бы не попасть впросак.

Я не понимаю своего поведения! Стою перед зеркалом, смотрю в свои горящие глаза, вспоминаю его пышущие жаром ладони на своем теле. А этот зуд — вообще никуда не годится. Снова все предплечье чешется. Что там лезет — третий глаз? Чешуйки, словно блестки осыпались около меня — снова линька? Я себя не узнаю! Постоянно вспоминаю, те минуты блаженства, что провела в его объятьях, пока он нес меня на свой корабль. Даже в горячке такое не приходило в голову. А такое состояние по-другому назвать нельзя. Понимаю еще желание найти себе подобных, но не это, иррациональное — постоянно быть рядом с ним, уму не постижимо. А эти многообещающие улыбочки — это от самого Алишера и завистливые взгляды других соплеменников, что это? Они что-то знают и молчат…