Любовь и Гниль: Сезон 1 (Эпизоды 1-6)

ЭПИЗОД 3: ГЛАВА 01

665 дней после начала заражения

РИГАН

— Хейли! Сними! Сними это, на хрен! — закричала я, ладно, нет, я завизжала, как банши, в тишине послеполуденной тишины. — Пожалуйста, ради всего святого, сними это с меня!

Взлетела стая птиц. Я испытала иррациональный укол вины, посчитав, что нарушила их покой. Хотя это и было бессмысленным, они были всего-навсего птицами и могли найти гармонию где угодно, как и летать над хаосом остального падшего мира. Но так оно и было. Я чувствовала угрызения совести.

Я не была психологом, но не трудно было понять, что эти чувства были неуместны и вызваны другими проблемами в моей жизни.

Отлично, Риган, теперь ты занялась психоанализом самой себя у чёрта на куличках. Просто замечательно.

Вероятно, если бы мне пришлось угадывать, откуда вытекает вся эта вина, то это был бы бесконечный подсчёт тел, которые я скопила на своём пути. Правда, я убивала только заражённых Пожирателей, которые пытались убить меня или, что ещё хуже, съесть меня кусочек за кусочком. Но это не значит, что я была прирождённой убийцей. Этот инстинкт убийства был вбит в меня по необходимости. В какой-то момент мой некогда благодетельный, чирлидерский мозг вспомнит об этом и сломается. А до тех пор я просто хотела выжить.

Однако все эти постыдные чувства, возможно, имели меньшее отношение к длинному послужному списку уничтоженных зомби и были больше связаны с особенно ужасным убийством, которое я совершила не более двадцати минут назад. Резня с большим парнем всё ещё окрашивала моё тело липкой, дурно пахнущей кровью и большими комками плоти прилипала к моим волосам. Фу.

— Ладно-ладно, просто стой спокойно, — Хейли снова атаковала мой скальп, тщательно вытирая его. Мы сидели на берегу медленного водного потока под названием Литтл Шугар Крик. — Вообще-то, мозги Пожирателя везде, — а потом она заткнула рот — в прямом смысле заткнула рот рукой, прямо над моим плечом. — Ты пыталась принять душ в трупе?

Она словно поперхнулась от тошноты. Раздался гортанный звук, всё её тело напряглось от усилия сдержать рвотные позывы.

Что, конечно же, заставило меня начать давиться.

— Нет, у меня и в мыслях не было окунаться в его потроха. Я не подумала о последствиях выстрела с такого близкого расстояния, я просто старалась не умереть!

Этот парниша оказался очень близко и проник в моё личное пространство. Он почти поймал меня. Но в самую последнюю секунду я успела засунуть дуло своего пистолета прямо ему под подбородок и, не раздумывая, нажала на курок, но это закончилось брызгами… во все стороны. И не просто брызгами крови, о, нет, мы говорим об огромных вёдрах кровавого месива. Снова рвотные позывы.

Отчасти проблема заключалась в моём гигантском пистолете. У нас кончились все хорошие боеприпасы и простое в обращении оружие. Поэтому мне пришлось прибегнуть к пушке, которую я видела только в кино. Ствол был словно мультяшный, такой большой, что вся эта штука весила, по меньшей мере, килограммов девять. Но ружьё работало. Очевидно.

— Убери это, Хейлз, — захныкала я.

Это была я в моём самом жалком состоянии. Я могла справиться со стрельбой, убийством, неделей без купания. Я могла справиться с неприятным запахом и с жирными волосами. Я могла бы поделиться зубной щёткой, если бы пришлось. Чего я не могла вынести, так это липких, вязких останков мёртвого зомби по всему телу, и уж тем более прилипших к волосам. По крайней мере, у меня хватило предусмотрительности пригнуть голову, чтобы ничего мёртвого или окровавленного не попало мне на лицо или, что ещё хуже, в рот.

До того, как мир развалился на части, в этой области было проведено не так уж много исследований, поэтому никто точно не знал, что представляет собой контакт между Пожирателем и человеком. Дело только в укусе? Как у вампиров? Или в смешении жидкостей?

Трудно было сказать наверняка. И я точно не была в списке спам-рассылки журнала по медицине Новой Англии. Кроме того, это был не первый раз, когда я была покрыта слизью зомби, но никогда раньше она не была близка к тому, чтобы попасть мне в рот. Фу!

— Я не могу… — Хейли убежала, и её стошнило в кусты.

Ну, хоть не я одна страдала от этого. Это было по-настоящему отвратительно.

Я прижала тыльную сторону ладони, тщательно вымытую и продезинфицированную, ко рту и зажмурилась. Меня не вырвет. Меня не вырвет.

Звук рвоты Хейли позади меня никак не подкрепил этот аргумент.

— Иди сюда, Риган, — раздался за моей спиной твёрдый командный голос Хендрикса.

Я поморщилась, и на этот раз это не имело никакого отношения к моему нынешнему покрытому кровью состоянию. Я явно была не в самом своём сексапильном состоянии. Одна эта мысль раздражала меня. За последние две недели Хендрикс видел меня в самых разных состояниях, и всё же его интерес, казалось, не угасал. А меня он не интересовал, так что это не должно было волновать меня.

Ладно, это была ложь.

Но я не была заинтересована в том, чтобы быть заинтересованной им, и поэтому… да.

Я протянула руку, не открывая глаз, и позволила ему повести меня ближе к берегу. Свежий весенний воздух был немного прохладным, но солнце сегодня было тёплым. Я чувствовала, как вода хлещет по моим босым ногам, и хотя прохлада реки освежала, я дрожала от холода. Я была раздета почти догола, в нижнем белье и майке, и меня раздражало, что Хендрикс последовал за нами сюда и увидел меня в таком виде.

Хотя я недавно побрилась, спасибо бензоколонке, на которой мы останавливались неделю назад. Я не только смогла пополнить запасы бритв, но у них были резинки и пинцет. Джекпот.

— Ты не должен был идти за нами, — проворчала я.

Мы как раз подходили к границе Миссури и Арканзаса, когда наткнулись на стаю из пяти Пожирателей. Они должны были быть легко уничтожены, но так как мы были уязвимы на дороге, нам пришлось импровизировать с оборонительной стратегией. Хендрикс, Вон и Нельсон двинулись, чтобы уничтожить немёртвых воинов на дороге, а Хейли, Кинг, Харрисон и я остались, чтобы защитить уязвимую Пейдж. Я держалась позади группы, когда Пожиратель неожиданно возник у меня за спиной.

Я обернулась как раз вовремя, чтобы снести ему башку, выстрелив под челюсть. Ход был весьма крутой. Или, по крайней мере, в моей голове это было похоже на вращение ниндзя и чёткое, но агрессивное размещение пистолета прямо туда, где его горло встречалось с подбородком. Не раздумывая ни секунды, я нажала на спусковой крючок, плавно, быстро и инстинктивно. Но это было нечто. Смертельно опасная ситуация. Ещё один шаг, и он запросто мог бы откусить мне плечо. Я бы стала шведским столом, и тогда для меня всё бы очень плохо закончилось.

Хуже всего было то, что я не услышала его, пока он не подошёл слишком близко.

Вспоминая об этом сейчас, я не могла решить, удалось ли ему взять себя под контроль и вести себя тихо, свести свои стоны к минимуму, или я была настолько сосредоточена на Хендриксе и Воне, нуждающихся в помощи, что пропустила предупреждающие сигналы.

Ни один из сценариев не был приемлемым.

По крайней мере, я была всё ещё жива и не жаждала мозгов на ужин.

— Я слышал, как ты скулишь, — объяснил Хендрикс.

Он положил тёплую, сильную руку мне на поясницу, а другой обнял за талию. Он наклонил меня так, что я была вынуждена лечь на мелководье и позволить моим волосам развеваться веером вместе с течением.

— Мы наделали много шума, Риган. Мы не можем терять время.

Теперь я почти полностью погрузилась в воду. Песчаное дно ласкало мою спину и непростительно скользило под той незначительной одеждой, что была на мне. Но вода приятно ласкала мои волосы, несмотря на прохладу. И я начала чувствовать себя чистой. Это было чувство, которое я уже и не ожидала испытать, возможно, до конца своей жизни.

Я услышала, как Хендрикс возится с чем-то у меня над головой, а потом его длинные пальцы начали массировать мою голову.

Ах…

Мне не хотелось пинать дарёного коня в зубы, особенно такого потрясающего, но это становилось странным. Слабый аромат сирени из маленькой бутылочки шампуня для путешествий, которую я хранила в своём рюкзаке, смешивался с чистым весенним воздухом и свежей водой, создавая фантастический аромат, который практически стёр следы гниющего зомби, оставленного позади.

Я открыла глаза и посмотрела на Хендрикса сквозь почти слепящий солнечный свет. Он опустился на одно колено, склонившись надо мной. Когда он заметил, что я борюсь с ярким дневным светом, он переместил своё тело и заслонил моё лицо. Его руки медленно и тщательно прошлись по моим длинным волосам, вызывая дрожь, которая не имела ничего общего с температурой воды.

Он улыбнулся мне, глянув сверху сквозь свои мускулистые предплечья.

Я потеряла дар речи, у меня перехватило дыхание.

Я никогда не видела, чтобы Хендрикс улыбался, по крайней мере, так. Это было искренне и душевно, и от этого моё сердце странным образом затрепетало в груди.

— Я не против, Риган, — объяснил он, прежде чем я успела возразить. — Я просто хочу вернуться на дорогу.

Его ногти нежно царапали мою голову, я очень старалась не замурлыкать. Боже мой, это был рай.

Найдя в себе остатки самообладания, которым я всё ещё обладала, я высказала своё слабое возражение:

— Я сама могу вымыть голову, Хендрикс.

Его улыбка превратилась в довольную ухмылку.

— Тогда у тебя будут мозги зомби под ногтями.

Он дразнил меня, и это сработало. Дрожь сотрясла моё тело, и мой желудок сжался от зловещей угрозы. Я смирилась с тем, что Хендрикс играет в парикмахера.

— Хорошо, — согласилась я, снова закрыв глаза, чтобы не смотреть на грубые углы его лица и на то, как ранний дневной свет озарял его кожу золотистым совершенством.

Его подбородок подчёркивала щетина на лице, а по туго натянутому горлу тянулось пятно чёрной грязи.

Да, закрывать глаза было определённо уместно.

Его ладони скользнули под голову, зажав её между ними, в то время как его пальцы продолжали массировать каждую прядь волос. Это была очень тщательная стирка, и самое приятное было то, что у него не возникало рвотных позывов.

— Спасибо, — прошептала я.

Он молчал так долго, что мне пришлось взглянуть на него, решившись открыть глаза и оценить его.

Он встретил мой взгляд со всей мощью своего мрачного напряжения.

— Не за что, — пророкотал он.

Наши лица были ближе, чем раньше, его сильное тело нависло надо мной, а руки нежно обхватили мою голову. У Хендрикса была невероятная способность заставлять всё остальное исчезать, создавать мир, который разделяли только мы двое. Я тонула в его пленительном внимании и серьёзной натуре. Это был один из таких моментов. Я всё думала, что он собирается меня поцеловать.

Что было бы очень плохо, потому что я была уверена, что это серьёзно осложнило бы отношения с братьями Паркер. Я всё ещё не была уверена, что они готовы были пройти это долгое путешествие, и я не была готова лелеять своё разбитое сердце до конца апокалипсиса. Я же не смогу взорвать его телефон жалкими смсками типа «забери меня обратно» или выследить его на «Фейсбук», чтобы выяснить, с какой шлюхой с сайта знакомств он сейчас связался.

О, нет. Мы бы расстались в средневековом стиле с душераздирающими сонетами, поисками конца земли, и всё такое.

У меня не было на это ни времени, ни сил.

Лучше было оставаться свободной и нетронутой. Если ещё через десять лет мы оба будем живы, всё ещё одиноки и всё ещё будем нуждаться в том, чтобы вновь заселить планету видом, не поедающим мозг, тогда, конечно, я смогу вернуться к этому… эмоциональному развитию.

А до тех пор я просто закрою глаза и представлю, что он — Хейли.

И притворюсь, что это не самая странная ситуация, в которую я когда-либо попадала.

Громкий шорох раздался в нескольких метрах от меня, и я снова открыла глаза, только на этот раз потянулась за карманным ножом, оттолкнула Хендрикса и села. Он бросился к своему пистолету и вскочил на ноги, как всегда готовый к бою.

— Если Хендрикс и Риган купаются, почему я не могу пойти? — спросила Пейдж, выскочив из кустов.

Фух, не зомби. На секунду я задумалась, почему меня больше заботили мои только что вымытые волосы, чем моя настоящая жизнь. Неужели я уже стала настолько циничной? Да.

— Тебе нельзя купаться ещё пятьдесят лет, — крикнул ей вслед Нельсон.

— Что? — переспросила Пейдж, скрестив руки на груди и постукивая ногой.

— Что? — эхом отозвалась я, совершенно подавленная тем, что нас прервали, и тем компрометирующим положением, в котором мы с Хендриксом оказались.

Нельсон тоже остановился и окинул нас взглядом, становясь ещё более смущённым, чем я.

— Ох, — произнес он в итоге. — Вы не купаетесь. Ваша одежда уже на вас, — его взгляд скользнул по моим голым ногам, и он скорректировал своё заявление, — частично.

— Я была вся в крови Пожирателя, — без всякой надобности напомнила я, поскольку мы все были участниками одной драки.

— А Хендрикс? — спросил он, вскинув брови.

— Помогал мне.

Хендрикс откашлялся, склонившись надо мной. Я взглянула на него, но он был занят тем, что всаживал взглядом кинжалы в своего брата.

— Я помогал ей, — повторил он сердитым тоном.

— Не смотри на меня так! — фыркнул Нельсон, подняв руки в знак капитуляции. — Вини во всём свою очаровательную, милую, любящую, совершенно невинную сестрёнку. Она думала, что все приглашены купаться.

— Почему ты всё время это повторяешь? Никто не собирался купаться! — настаивала я.

Мне казалось, что Нельсон и Хендрикс разговаривают на иностранном языке.

— Вот именно, — проворчал Хендрикс.

Он встал и протянул мне руку, чтобы я за неё ухватилась.

Сквозь густой кустарник пробирался Кинга, растерянный и смущённый.

— Нельсон, мне показалось, или ты говорил, что купаться это кодовое слово…

— Пейдж, давай! — внезапно выпалил Нельсон, мягко подталкивая сестру к реке. — Идём купаться. Мы все идём купаться. Мы все идём в обычное, нормальное, совершенно не-кодовое-ни-для-чего купание.

Харрисон, Хейли, которая таинственным образом исчезла после того, как её стошнило, и Вон присоединились к нам, снимая по пути одежду.

Я вложила свою руку в руку Хендрикса, и она утонула в его тепле и силе. Он поднял меня на ноги и уставился на меня сверху со знакомой серьёзностью на лице.

— Это ещё не конец, Риган, — пообещал он.

Я покачала головой, мои мокрые волосы рассыпались по плечам. Холодная вода тонкими ручейками стекала по моему телу, кожа покрылась мурашками, а ноги погрузились в песчаное дно реки. Я и правда не чувствовала, что была в том положении, чтобы спорить, но это никогда не останавливало меня раньше.

— Ты без преувеличения всегда говоришь мне это.

На его лице появилась улыбка, всё такая же расслабленная и предупреждающая, что и раньше. Но вместо того, чтобы что-то объяснять, он просто повернулся и пошёл прочь. Он стащил с себя футболку и бросил её на берег, а потом шагнул дальше в бухту реки глубиной по пояс. Течение было ленивым и мягким, и все пятеро мальчиков окружили свою младшую сестру, чтобы она могла поплавать между ними взад и вперёд, не уплывая вглубь реки.

— Срань господня, Риган, — прошептала Хейли, бочком подобравшись ко мне. Она тоже сняла туфли и джинсы, оставив только трусы, майку и лифчик. — Конец света явно идет на пользу телу.

Я проследила за её вниманием к Нельсону, Хендриксу и Вону и увидела их обнажённые и практически раздетые, за исключением шорт, мускулистые тела над водой.

— Что это такое? — прошипела я. — Общая ванна? Когда это мы стали сёстрами-жёнами?

— Не задавай вопросов. Просто наслаждайся видом.

Я фыркнула от смеха, но сделала то, что мне сказали. Эти парни… Им определённо было что сказать о жизни, полной тяжёлой работы и физического труда. Даже Харрисон и Кинг, не то чтобы я рассматривала их, потому что… ну… все они были мускулистыми и худощавыми.

Мы с Хейли углубились в реку, и холодные волны заплескались о нашу голую кожу. На середине бухты вода доходила мне до рёбер. Моё дыхание стало быстрым и прерывистым из-за ледяной температуры, но это было очень приятно. Я скользнула под воду, смывая остатки шампуня и стирая все следы крови и кишок.

Вынырнув снова, я столкнулась лицом к лицу с Воном, который оставил игру со своей сестрой. Его взгляд был серьёзнее обычного, а рот сжат в мрачную линию.

— Ты в порядке? — спросила я, проводя руками по волосам и отжимая их.

— Ситуация там была крайне опасная, — он кивнул в сторону дороги. — Ты в порядке?

Я ободряюще улыбнулась и сказала:

— Теперь, когда ничего не осталось в волосах, да, я в порядке. Это было отвратительно, верно?

— Отвратительно, — повторил он, кивнув. — Но это не совсем то, о чём я говорю. Это было слишком близко, Риган. Я хочу знать, что с тобой всё в порядке, — он прижал руку к моей груди, прямо к сердцу.

Моё дыхание снова участилось, и я подалась к теплу его ладони, он был намного теплее воды.

— Со мной всё будет в порядке, Вон, — я пыталась казаться сильной и, хотелось надеяться, уверенной, но напряжённость его взгляда и аура беспокойства заставили мою защиту рухнуть. — Это же повседневная рутина, верно? Если я не буду в порядке сейчас, то никогда не буду.

Его рука скользнула от моей груди к плечу, где он большим пальцем потёр впадинку на моём горле.

— Я больше не подпущу их так близко.

— Такова природа этого мира, — возразила я, зная, что он не сможет защитить меня от всего.

И я этого не хотела. Я могу сама о себе позаботиться. Я должна была позаботиться о себе. Каждый из нас находился в постоянной опасности, и если бы я не проявила инициативу в своём собственном выживании, то никогда бы не выжила.

— Ты не можешь защитить меня от всего, малыш. На твоих плечах и так достаточно ответственности.

Плечи, о которых шла речь, напряглись от моего легкомысленного отношения. Что-то потемнело в глазах Вона от моих слов, даже когда его губы растянулись в обманчивой ухмылке.

— Малыш? — он рассмеялся, но это был вынужденный смех.

Я пожала плечами, позволяя сменить тему. В момент пробуждения во мне супердетектива, я предположила, что Вон, всегда авторитет, лидер повстанческого альянса, не любит, когда ему говорят не заботиться о чём-то, потому что некоторые вещи выходили из-под его контроля. А может, ему просто не нравилась мысль, что он не всегда может защищать меня…

— Я люблю прозвища, и оказалось, что у вас у всех ужасные имена, которые нельзя сократить.

Это правда, называть Хендрикса «Хен» или Нельсона «Нел» не очень-то получалось. И буквально не было никакого способа укоротить Вона, не заставив его имя звучать так, как будто у меня что-то застряло в горле.

— Я сделаю вид, что понимаю это, — его взгляд немного смягчился, и часть его естественной уравновешенности вернулась в его тело.

— Я люблю сокращать имена, это мой конёк. Но я не могу сделать это ни с кем из вас. Даже с Пейдж.

Я надулась и плеснула на него немного воды, как будто это была его вина.

— Итак, я малыш?

— Ты малыш, — улыбнулась я. — Всему виной многолетний чирлидинг. Я училась в очень маленькой средней школе в Айове. Мы все выросли вместе и были в одной команде в течение многих лет. Так что у нас были прозвища друг для друга. Это вошло в привычку.

— Ах, — кивнул он. — Значит, ты училась в старших классах, когда началась инфекция?

— Три недели до выпуска, — подтвердила я. — А ты?

— То же самое, но в колледже. Я почти получил степень бакалавра в области спортивной медицины.

Он скрестил руки на груди и повернулся так, что мы оказались рядом, глядя на его братьев, сестру и Хейли. Они все смеялись и плескались. Несмотря на то, что они тоже дрожали и губы у всех начали синеть, им было весело, по-настоящему весело. Это было потрясающе.

— Амбициозно, — поддразнила я. — Дай угадаю, ты и спортсменом был в колледже?

Он толкнул меня плечом, и я чуть не потеряла равновесие на неровном каменистом дне.

— Не умничай. Я не был спортсменом в колледже, если не считать университетского футбола.

— Я не умничаю, — быстро вмешалась я и одарила его игривой улыбкой.

— Знаешь, для чирлидерши ты ужасно рассудительна.

Я громко рассмеялась.

— Эй, всё это означает, что я знаю, как распознать настоящий спорт. Малыш.

— Знаешь, чирлидерша, мне надоело твоё плохое отношение, — прорычал Вон и повернулся ко мне.

Я отступила, подняв руки вверх.

— Я просто пошутила! Я уверена, что твои развлекательные игры были очень интенсивными. Уверена, что ты очень серьёзно относился к этим дешёвым трофеям, — я хихикала, делая осторожные шаги назад, когда он подошёл ко мне, все виды озорства плясали в его глазах.

— Ох, неужели? Очень интенсивными? — он громко расхохотался. — И к твоему сведению, у нас не было трофеев, — его грудь громыхала от смеха, а руки медленно двигались ко мне по поверхности воды.

— О, хорошо. Вот так-то лучше.

— Почему это?

— Сам знаешь, значит, ты на самом деле не считал свои игры чем-то важным.

Я испуганно вскрикнула, когда он подхватил меня своими большими руками и поднял над головой. Одна рука легла на мою верхнюю часть спины, каким-то образом удерживая меня в твёрдой хватке, а другая схватила меня за бедро. Я пошевелилась, пытаясь вырваться и одновременно безудержно смеясь.

— Вон! — угрожала я — Вон, не надо!

— Ты сама напросилась, малышка!

А потом он швырнул меня вперёд, в холодную воду. Я барахталась и плескалась, пытаясь встать на ноги. Когда я вынырнула, то почувствовала себя утопленником. Мои обвисшие волосы спутались перед лицом, а плечи сотрясала дрожь.

Я слышала, как все смеются надо мной, но почему-то не могла стереть улыбку с лица. Наверное, я это заслужила.

— Ты такой паршивец, — я покачала головой, пригладив волосы. Я снова смогла видеть.

— Паршивец? — он прижал руку к груди, как будто обиделся. — Что случилось с малышом?

— Ты лишился звания малыша, — предупредила я. — Ты был лишён привилегии на малыша.

— Такой большой неудачник, — он покачал головой, глядя на меня, медленная улыбка тронула его полные губы.

Его смех стих, когда он посмотрел на положение солнца в небе, и его взгляд снова остановился на братьях и сестре.

— Готова идти? — тихо спросил он меня.

Я кивнула, понимая, что время пришло. Это был прекрасный отдых от реальности, но пришло время взглянуть фактам в лицо. Мы понятия не имели, что нас ждёт впереди, и где мы остановимся. Наши боеприпасы были на исходе, и сегодня на ужин нам предлагалась вяленая говядина или банка солёного арахиса. Нам определённо нужно было двигаться дальше.

— Ладно, давайте собираться, — крикнул Вон всей группе. — Нельсон, Кинг и Хейли, вы со мной. Мы сначала оденемся, а вы пока на карауле, а потом поменяемся местами.

Мы следовали указаниям без всяких споров. Пока остальные вытирались и надевали свежую одежду, Харрисон, Хендрикс и я стояли на страже с заряженными ружьями. Потом мы поменялись местами. Поскольку мы переодевались все вместе, мои джинсы скользнули поверх мокрого нижнего белья, и я натянула толстовку, чтобы как можно незаметнее сменить лифчик и майку. Это был трюк, которому я научилась, посмотрев слишком много раз фильм «Танец-вспышка» и проведя годы, возвращаясь домой с футбольных матчей в задней части автобуса.

Я также помогла Пейдж надеть свежую одежду, затем мы упаковали нашу мокрую одежду в пластиковые пакеты для хранения, которые прихватили с собой на последней заправочной станции. Это были предметы первой необходимости в дороге, и их много не бывало. Мама до заражения обычно сохраняла все свои продуктовые сумки в целях повторного использования, утилизации, восстановления или что там ещё было за дерьмо с глобальным потеплением. Теперь я придерживалась той же традиции, но по совершенно другим причинам.

Глобальное потепление вполне могло поглотить озоновый слой и растопить полярные ледяные шапки, но это уже не было моей главной заботой. На самом деле, в этот момент, возможно, реальный сценарий конца света мог бы решить некоторые из моих проблем, главным образом, всю эту историю с зомби.

Когда мы, наконец, были готовы, мокрые волосы подсохли на чуть более агрессивном ветру, а пальцы восхитительно сморщились от времени, проведённого в воде, мы направились обратно к шоссе и повернули на юг.

Перу казалось таким далёким, и не только из-за плаксивых «что мы всё ещё здесь». Казалось, что с момента скитаний по библейскому поясу Америки прошла целая жизнь. С тех пор как мы потеряли наш транспорт, большую часть нашего оружия и практически всю еду, я не знала, какие шансы у нас были против стихийной жестокости этого мира, но мы пытались. И мы зашли очень далеко.

— Вероятно, нам следует найти место для ночлега, — заговорил Хендрикс, как только мы сгрудились в нашем сомкнутом походном строю.

Сейчас примерно был только час или два пополудни, но последние несколько ночей найти ночлег было трудно. Мы не чувствовали себя в безопасности с тех пор, как были вынуждены покинуть универмаг в начале этого сумасшедшего путешествия.

Наши ботинки издавали тихие мягкие звуки, пока мы шли по гладкому тротуару четырехголосного шоссе. Брошенные машины, то ли разбитые, то ли не заправленные, валялись в канавах. Мы также замечали случайные чемоданы или предметы одежды. Время от времени мы останавливались, чтобы покопаться в них, но в основном мы хотели продолжать идти и должны были найти место, чтобы укрыться на ночь.

Эта часть страны казалась совершенно заброшенной. Пока мы с Хейли следовали в эту часть юга, было несколько случаев, когда мы проходили большие расстояния, не вступая в контакт с людьми. Это заставило меня задуматься, куда они все делись. Вряд ли вспыхнула чума и уничтожила население, ну, если не считать историю с зомби.

Но целые города казались покинутыми, целые округа эвакуированными. Какая же часть населения должна была превратиться в пожирателей или погибнуть, чтобы превратить столицы Штатов в города-призраки? Меня затошнило от этой мысли: слишком много людей погибло или обратилось.

— Здесь вроде тихо, да? — шёпотом спросил Нельсон, вырывая эту мысль из моего сознания.

— Так было всегда, после поселения универсальных солдат Гэри, — сердито заметил Хендрикс. — Что он сделал со всеми этими людьми?

— Ты, и правда, думаешь, что это Гэри? — прошептала я, почти боясь произнести его имя вслух на случай, если оно волшебным образом заставит его появиться.

Мы покинули его лагерь больше недели назад, и наше единственное ночное пребывание в его отеле типа «постель и завтрак» всё ещё преследовало меня. Я думала обо всех людях, которые пытались пройти этим путем, и попали в его «ловушку» или на «посвящение», обо всех тех машинах, которые были оттеснены на обочины этого участка шоссе, обо всех семьях, которые погибли от рук этих супер-зомби. Что же это за человек, который наблюдает, как другие люди умирают только потому, что он отсеивает слабаков из своей армии деревенщин? Я даже не хотела знать этот ответ.

— Сложно сказать, — наконец ответил Вон. — Но что-то очистило этот регион от людей. Я не видел ни души с тех пор, как мы покинули Хаммер.

После этого замечания мы снова замолчали. За последние несколько дней мы пережили стихию, случайных зомби и каким-то образом нашли относительно безопасное место для ночлега. Но после лёгкости дня, проведённого за игрой в реке, атмосфера вокруг нас ощущалась тяжёлой, даже гнетущей.

Небо над головой начало темнеть, усиливая зловещее ощущение, окружавшее нас. Когда вдалеке сверкнула молния, я ещё больше, чем когда-либо, убедилась, что всё идёт от плохого к худшему. Можно назвать это женской интуицией, но я уже боялась предстоящей ночи.

Хендрикс и Вон обменялись встревоженными взглядами, и я поняла, что не только я чувствую плохие флюиды.

Пухлые белые облака, которые помогали согреть день, стали серыми и тяжёлыми. Солнце скрылось за одним из них и больше не появлялось. Температура резко упала, и я ощутила это в каждом мокром завитке волос.

Я опустила взгляд на Пейдж, она тоже поёжилась.

— Вытаскивай свою шапку, малышка, — я положила руку ей на мокрый затылок. — Она согреет тебя.

Она повиновалась, не задавая вопросов и не мешая нам. Она была такой хорошей девочкой. Мы с Хейли последовали её примеру, натянув капюшоны наших толстовок. Только мальчики чувствовали себя комфортно, потому что, хотя у них и не было коротких волос, они все равно были достаточно короткими, чтобы быстро высохнуть.

— Фен и выпрямитель, — объявила Хейли, нарушая наше напряжённое молчание.

— Пушистые полотенца, — возразила я.

— Новые носки, — добавила Пейдж.

— Хорошая идея, — фыркнула Хейли. — Но у меня есть для тебя новые носки. Напомни мне, когда мы остановимся сегодня вечером, ты можешь взять их.

— Правда? — взвизгнула Пейдж.

— Думаю, это делает тебя нашим первым победителем, — усмехнулась я, глядя на неё сверху вниз.

— Как мило!

— Это что, игра? — спросил Нельсон, поднимая пистолет повыше.

— Нет, — Хейли сказала в то же время, как Пейдж воскликнула:

— Да.

— Я хочу сыграть, — потребовал Нельсон.

Его голос прозвучал отнюдь не игриво… Но опять же, это могло быть просто попыткой отвлечься.

— Тебе придётся поиграть позже, — прорычал Хендрикс. — Нам нужно найти убежище. Сейчас.

И в эту самую минуту мне на лоб упала большая жирная капля дождя. А потом ещё одна на плечо. Раскат грома и вспышка молнии соединились на открытом небе, и мы заторопились.

Нас окружали арканзасские поля, большие хлопковые деревья и больше ничего. Не было даже ограждения, отделявшего обочину дороги от чьей-то собственности.

Однако вдалеке показался полуразрушенный амбар, наполовину обвалившийся с одной стороны, но с крышей. Вероятно, он не слишком защитит нас от проливного дождя, и не будет никакой блокировки дверей или окон от других угроз, но сейчас это было лучшее, что мы могли найти.

Вон ускорил шаг, пока мы не побежали через грязные поля и острые остатки мёртвого хлопка. Я побежала за Пейдж, и поймала её, когда она споткнулась. Хендрикс бросился к ней и взвалил её на свою спину. Она обняла его за шею своими крошечными ручками, но через плечо широко улыбнулась мне.

Дождь теперь ниспадал тяжёлыми каплями, которые падали на нашу кожу и забрызгивали землю вокруг нас. К тому времени, как мы добрались до заброшенного амбара, небо почернело от грозы, молнии и гром не прекращались.

Дверная рама была сильно наклонена вбок, да и вообще-то весь сарай был наклонён вбок. Это строение было давно заброшено, ещё до того, как появились зомби. Древесина была ободрана и прогнила, а крыша едва держалась. Это было укрытие от бури, но едва ли.

Каким-то образом Вон ударил ногой в дверь, не разбив её вдребезги, и Нельсон первым протиснулся внутрь, минуя обломки и путаницу паутины.

Внутри было так грязно, что ни люди, ни зомби его не тронули. Но тут было сухо. Мы прошли через покосившийся вход и сгрудились среди разбитых обломков.

Нельсон и Вон немедленно вернули дверь на место, и мы оказались в почти полной темноте. В амбаре было одно окно, каким-то образом сохранившее целые стёкла, но настолько покрытое пылью и грязью, что тусклый свет, просачивающийся сквозь него, почти не нарушал темноту. Из глубины чьего-то рюкзака появился и включился походный фонарь на батарейках. Все вместе мы подошли ближе к свету и несколько минут молча стояли в мягком сиянии света.

Гром гремел над нами, сотрясая черепичную крышу и то, что осталось от стекла в грязном окне. Снаружи сверкала и потрескивала молния, освещая наши лица жутким светом. И ветер, который был лёгким и воздушным всего несколько часов назад, теперь выл и стонал, кружась вокруг нашего хрупкого сооружения.

— Ночка будет веселой, — невесело рассмеялся Нельсон.

И словно в ответ на его слова в отдалении раздался громкий, неземной стон.

ЭПИЗОД 3: ГЛАВА 02

Снова раздался высокий пронзительный звук, и мы все в унисон шагнули навстречу друг другу. Бедная Пейдж оказалась зажата между нами, когда мы образовали вокруг неё защитный круг. Я схватила Хейли за руку и притянула к себе.

Этот звук, что бы это ни было, не был человеческим. Дикое животное? Возможно. Зомби? Быть может.

Но я никогда раньше не слышала такого звука — никогда. Конечно, их тихие стоны и крики были практически постоянными. Но те звуки, казалось, были родом из малобюджетного, ужасно испорченного порно в отличие от того, что сейчас визжало над холмом.

— Гаси фонарь, — приказал Вон Кингу, и тот немедленно повиновался.

Как только свет погас, мы погрузились в почти кромешную темноту. И интуитивно каждый из нас сделал ещё один маленький шаг навстречу друг другу. Я почувствовала сильную руку на своей пояснице и решила, что это Хендрикс. Хотела бы я испытывать раздражение от этого защитного жеста, но его прикосновение стало успокаивающим в этом чёрном месте неопределённости, в котором мы оказались. Я прильнула к его телу, страстно желая тепла и силы, которые исходили от него успокаивающими волнами.

Звук пронзил и без того шумный ночной воздух и, казалось, проник во все уголки амбара. Нечестивый, ужасающий и угрожающий — вот слова, которыми я могла бы описать этот звук. Он был высоким и в то же время глубоким и рычащим, громким и одновременно сдержанным. Я не понимала, кому он мог принадлежать и почему кто-то стоял под проливным дождём и просто кричал.

— Давайте поговорим об этом, — потребовал Нельсон. Его голос был шёпотом, но я съёжилась от разрыва тишины между нами. — Да, это пугает, но это не значит, что мы не готовы к бою. И да, идёт дождь, но это не значит, что наши пушки не сработают.

Следующим заговорил Вон, стремясь сохранить свой авторитет, но довольно конструктивно, давая нам ощущение защищённости и в полной мере безопасности. В наступившей тишине нам казалось, что мы теряем контроль над собой, уходя в неизвестность. Но теперь, когда Вон и Нельсон напоминали нам о своём лидерстве, я чувствовала, что всё возможно, даже выживание.

— Нельсон прав, мы вооружены и это в наших силах. Что бы там ни было, оно встретит бой, чертовски хороший бой. Кроме того, мы не во власти стихии. Мы нашли убежище, у нас есть еда, и мы даже приняли ванну сегодня. С нами всё будет в порядке, — твёрдо сказал он.

И я поверила ему.

У меня не было выбора, кроме как поверить ему.

— А теперь давайте сядем, поужинаем и проведём инвентаризацию того, что у нас есть, — Вон, казалось, сделал ровный вдох и сел.

В туманном свете, падавшем из одного дребезжащего окна, я тоже выбрала место и устроилась поудобнее. Земля была жесткой от многолетней грязи. Я и мысли себе не позволяла о жутких ползучих существах, которые, как я была уверена, прятались в каждом углу и трещине и, вероятно, подбирались к моим брюкам и ботинкам.

— Иди сюда, — приказал Хендрикс. За сегодняшний день он сказал мне это уже во второй раз. — Что случилось?

Я позволила ему отыскать в темноте мою руку и притянуть меня к себе. Я не заметила ни своих панических, резких вдохов, ни того скользкого скатывания к истерике, с которого начала.

— Ты боишься, — прошептал он мне на ухо.

Наши плечи прижались друг к другу, а его рука продолжала сжимать мою. Я чувствовала себя спокойнее, лучше себя контролировала. Из меня вырвался прерывистый вздох, прежде чем я попыталась ответить.

— Это место немного пугает меня, — прошептала я в ответ, стараясь не выдать панику в голосе.

— Зомби? — его дыхание щекотало мне ухо, а губы скользили по моей коже.

Я совсем забыла о своём лёгком случае арахнофобии и позволила возбуждению, вспыхнувшему внутри, отвлечь меня от реальной опасности, которая в данный момент окружала меня.

— Хм, жуки, — призналась я.

Хендрикс издал удивлённый смешок, прижавшись ко мне своей рокочущей грудью.

— Господи, Риган, ты такая девчонка.

— К счастью для тебя, — парировала я, ткнув его локтем.

В его голосе не осталось и следа юмора, тело напряглось от невысказанного напряжения. Я почувствовала, как его губы коснулись моей шеи, и вздрогнула от этого прикосновения. Тихим, многообещающим голосом он прошептал:

— К счастью для меня.

— Можно мне посидеть с тобой, Риган? — тихо пропищав, спросила Пейдж.

Она стояла рядом с нами, сжимая свой маленький рюкзак, как плюшевую игрушку.

— Конечно, — выпалила я, отодвигаясь от Хендрикса, давая ей место, чтобы она могла протиснуться между нами.

Я обняла Пейдж за изящные плечи и прижала к себе. Она дрожала: то ли от страха, то ли от холода, а может, и от того, и от другого. Было невыносимо сидеть в темноте. Дождь усилился, поливая крышу и скользя вниз по стенам или дырам, где время и природа взяли верх. Ветер сотрясал и без того ветхое здание, остужая воздух вокруг нас.

Хейли подошла ко мне и устроилась рядом. Тепло её тела плюс смесь Пейдж и Хендрикса помогли отвратить леденящий холод, витающий в воздухе. Вся эта близость была почти утешительной, за исключением супершторма снаружи и зомби-оперы, происходящей за холмом.

Словно в подтверждение моих страхов сквозь дождь донёсся ещё один громкий вой. На этот раз визг раздался дальше, и было невозможно сказать, был ли это тот самый крик или ответный зов.

— У нас есть крикун, — вздохнул Нельсон, вызвав смешок у Вона и Хендрикса.

Я была на девяносто девять процентов уверена, что это намёк на что-то извращённое.

— Мы должны поужинать, пока совсем не погас свет, — предложила я.

— Что у нас сегодня на ужин? — Харрисон говорил так, словно боялся услышать ответ.

Хейли открыла рюкзак, и Нельсон сделал то же самое. Каким-то образом они стали партнёрами в сфере питания. Они отвечали за разведку и хранение. Не самая тяжёлая работа в мире, но любое время, проведённое наедине с Нельсоном, пугало Хейли. Не то чтобы он был плохим парнем, но она была в том же положении что и я — просто потому, что мы застряли вместе, не означало, что мы должны были быть вместе.

Не то чтобы у нас было очень много возможностей поговорить о том, что происходит с малышами в Зомбиленде. Парни всегда были рядом, или мы дежурили, пока они занимались своими мальчишескими делами, и наоборот. И в те очень-очень редкие моменты, когда оставалось всего несколько секунд, чтобы поесть, Пейдж всегда оказывалась поблизости или участвовала в разговоре. Мы любили Пейдж до смерти, мы просто не хотели распространять правило Миранды^[17] на неё, прежде чем упомянуть её братьев. А так как девочка обожала и боготворила каждого из них, то наш разговор о том, почему мы хотели держать их на расстоянии любой ценой, вероятно, не очень хорошо был бы принят ею.

Наши глубокие дискуссии о мальчиках до сих пор сводились к закатыванию глаз и сдерживаемому смеху. В нашей прежней жизни такого рода внезапные события потребовали бы всю ночь киномарафона восьмидесятых годов, лака для ногтей и кучи шоколада. В нашей новой и отнюдь не улучшенной жизни мы смотрели друг на друга, ожидая, когда будет имплантирован эволюционный ген чтения мыслей.

А до тех пор оставалось недостающее звено…

Я уверена, что учёные во всём мире были рады этому сообщению.

— Я приберегла это для особого случая, — предупредила Хейли. — Официально этот особый случай наступил.

Я слышала улыбку в её голосе.

Она протянула мне квадратную коробку с открытым верхом, и я полезла в неё. И нашла… сыр и крекеры! И не просто какой-нибудь заурядный дешёвый картонный крекер и искусственный сыр, а те самые палочки, которые окунаешь в восхитительный неоновый сырный спред. Я даже удивилась, что сыр не светится в темноте.

— Я не ела такого с самого детства! — обрадовалась я. — Это самый лучший ужин на свете. Спасибо, Хейлз!

— Пожалуйста, — она толкнула меня плечом.

— Что это? — спросила Пейдж, когда взяла свою порцию и передала коробку.

С другой стороны передали вяленую говядину и протеиновые батончики. У каждого из нас была своя вода, но теперь, когда мы остались без транспорта, наши запасы воды значительно сократились. Кроме того, было трудно таскать с собой бутылки с водой. Они были тяжёлыми. В основном мы наполняли их в случайных местах: в довольно-таки, на наш взгляд, заброшенных заправочных станциях и супермаркетах, где мы могли порыться в остатках и найти что-нибудь попить.

И хотя некоторые места пострадали от рук мародёров, большинство предприятий, городов и районов были просто заброшены. Казалось, люди просто исчезли или получили приглашение на обед к Пожирателям, в то время как я весьма кстати была вычеркнута из списка гостей.

— Пейдж, ты серьёзно? — спросила её Хейли. — Это же величайшая закуска всех времен. Конечно, ты должна была её пробовать.

— Я никогда не видела этого раньше, — призналась Пейдж.

Сквозь тускнеющий свет я наблюдала, как она медленно отклеивает пластик, лишь слегка толкая крекерные палочки. Умная девочка. Потащи эти штуки назад слишком быстро, и крекеры полетят повсюду, все это знали.

— Это восхитительно, — подтолкнула я её локтем. — Тебе понравится.

— Почему ты никогда раньше такое не пробовала Пейдж? — Хейли была искренне шокирована. — Ты была в идеальном возрасте до заражения. Я имею в виду, это как… блаженство. Как совершенство. Единственное, чего мне сейчас не хватает это «Солнца Капри»^[18] и «Бабл Тейп»^[19].

— Вы говорите по-английски? — спросила Пейдж с изрядной долей равнодушия.

Я фыркнула от смеха.

— Твои родители были хиппи? Что происходит? Откуда такое отвращение к нездоровой пище?

Странная тишина воцарилась в группе, и мне вдруг захотелось взять назад все последние тридцать секунд и всё, что я сказала. История Паркеров по-прежнему по большей части оставалась загадкой. Самое большее, что я узнала до сих пор, исходило от Вона сегодня в реке. Но я никогда особо не задумывалась об этом, так как ни Хейли, ни я, не были откровенны в подробностях нашей прошлой жизни. Это было непостижимое существование в тот момент, и мы потеряли слишком много близких, чтобы иметь желание выкапывать эти воспоминания. И всё же это не было запретной темой. Мы просто старались избегать как можно большей боли.

Почему-то расспрашивать Паркеров об их прошлом было запрещено, как будто я слишком далеко зашла за знак «посторонним вход воспрещён».

— Мама не могла есть нездоровую пищу, — наконец призналась Пейдж.

Свистящее дыхание покинуло братьев Паркер, и я скорее почувствовала, чем увидела, как они погрузились в безропотное молчание, вызванное воспоминаниями.

Ни я, ни Хейли не знали, что сказать, поэтому мы тоже сидели тихо. В конце концов, кто-нибудь снова начнёт говорить, или мы заснём. Так или иначе…

— Не то чтобы она была против такой еды, — заговорил Кинг, и его мягкий голос пробивался сквозь густую напряжённость. — Она просто не могла её есть. Так что мы тоже не ели. Ну, вроде как в знак солидарности.

— Она умоляла нас не делать этого, — продолжил Харрисон. — Вообще-то это немного сводило её с ума. Поскольку она не могла употреблять хоть что-то нездоровое, ей казалось, что кто-то из нас должен был это есть.

— Помнишь, как она посылала нас в магазин со списком, и там всегда была какая-нибудь нездоровая еда, вроде шоколада или мороженого. Она думала, что мы как-то не заметим, — Нельсон продолжил рассказ с весёлой грустью, но с такой глубокой грустью, что слёзы защипали в уголках моих глаз, а я даже не знала, что произошло.

— Когда мы с Воном приехали домой на День благодарения, она заказала десять пирогов, и никто об этом не знал. Она была готова запихнуть их нам в глотки, если понадобится, — Хендрикс рассмеялся при этом воспоминании, но никто не присоединился к нему.

Пейдж всхлипнула и вытерла глаза тыльной стороной ладони. Я прижала её к себе, стараясь утешить, насколько это было в моих силах. Хендрикс тоже потянулся к ней, притягивая к своему твёрдому телу. Я последовала её примеру и обнаружила, что моя голова склонилась к его плечу. На самом деле я не собиралась прижиматься к нему, но теперь, когда я оказалась в таком положении, он запустил руку в мои волосы и стал гладить меня по спине, как будто утешая. Я больше не могла найти в себе силы двигаться.

— Ваша мама была больна до заражения? — я нашла в себе мужество спросить.

— Опухоль мозга четвёртой степени, — объяснил Вон хриплым от боли голосом. — К тому времени, как вспыхнула инфекция, у неё оставалось не так уж много времени.

Между мной и Хейли воцарилось потрясённое молчание, никто из нас не знал, как на это реагировать. Трудно было представить себе мир, в котором мы жили, где люди не просто умирали каждый день, а современная медицина боролась за качество жизни людей. Трудно было представить себе медленное страдание, когда ты смотришь, как кто-то, кого ты любишь, угасает со временем, а не сразу, и всё это происходит на твоих глазах.

И это было два года назад, они были намного младше. Пейдж было всего шесть лет, Харрисону и Кингу, пятнадцать и тринадцать. Даже те, кто постарше, всё ещё учились в колледже, всё ещё пытались понять, что делать со своей жизнью, с самими собой. Моё сердце разрывалось от невыносимой для них травмы.

И боль не прекратилась, потому что Хендрикс продолжил:

— Уже какое-то время она была больна. Несмотря на то, что её врач обнаружил опухоль относительно рано, та оказалась очень агрессивной. Лечение не сработало, и не было альтернативной медицины, достаточно эффективной, чтобы заставить опухоль исчезнуть полностью. Некоторое время мы думали, что лечение помогло, что с ней всё в порядке, но потом пошел рецидив и он был больше и сильнее, чем когда-либо.

— Как же тяжело было вашей семье, — прошептала Хейли.

— Да, — согласился Нельсон. — Но было и хорошее. Я хочу сказать, что всё было не так уж плохо. До болезни матери отец служил в армии и часто отсутствовал. Он постоянно путешествовал и уезжал на задания на несколько месяцев. Когда маме поставили диагноз, он ушёл на пенсию пораньше, чтобы остаться дома с нами, с ней. Поскольку мама была больна, мы могли проводить с отцом гораздо больше времени, чем если бы она была совершенно здорова. Это сблизило нас всех. Семья стала для нас самой важной вещью, и мы научились ценить то, что большинство людей воспринимают как должное. Или принимали как должное до всей этой истории с зомби.

— Оглядываясь назад, — задумчиво сказал Вон, — мамина опухоль мозга, вероятно, спасла нам жизнь. Папа остался дома и научил нас всему, что мы знаем о выживании.

— Кажется, ты говорил, что ваш отец был учителем игры на гитаре? — спросила я в замешательстве.

— Конечно, — рассмеялся Вон. — Отставной армейский рейнджер, который в свободное время давал уроки игры на гитаре.

Ну, по крайней мере, это дало ответ на загадку. Я могла вычеркнуть секретную правительственную школу для зомби-убийц из моего списка, как средство достижения братьями Паркер мастерства в своём деле. Они были более нормальными, чем я предполагала, немного трагичными, но нормальными.

— Помнишь, как папа пытался научить Пейдж правильно завязывать узел? — со смехом спросил Харрисон, и остальные братья присоединились к нему.

— Я не помню этого, — запротестовала Пейдж.

— Это потому, что тебе было три года, Пейджи, — объяснил Вон, и все ещё больше рассмеялись.

Я даже поймала себя на том, что улыбаюсь этому неизвестному мне воспоминанию.

— Когда её не стало? — спросила я из сочувствия.

И вдруг мы снова вернулись к этой гнетущей тишине. Никто ничего не сказал, даже не издал ни звука, кроме Пейдж, которая начала плакать и трястись рядом со мной.

— Простите, я не хотела…

— В тот день, когда мы уехали, — прошептал Хендрикс, словно молвил исповедь, его голос был хриплым от боли и горя. Он прочистил горло и продолжил с большей храбростью, чем я видела во время сражений с ордой зомби. — Мы были единственными, кто остался в нашем пригороде, и мы видели, как они приближаются. Заражение было ещё в самом начале. Они были не так подвижны, как сейчас, не так проворны и быстры. Они всё ещё были медлительны из-за своей болезни, и их легко было убить, но их были сотни. У нас не было другого выбора, кроме как уйти, бежать. Если мы хотели остаться в живых, если мы хотели остаться вместе, мы должны были уйти тогда или уже никогда. Но мама была недостаточно здорова, чтобы двигаться. При благоприятных обстоятельствах у неё оставалась неделя, край две. Но без медицинской помощи она быстро угасала. Она была едва в сознании и прикована к постели. Мы не смогли бы спасти её, даже если бы взяли с собой, — он замолчал и устало выдохнул, его грудь задрожала, и я подняла голову, отчаянно пытаясь дать ему пространство. Его рука оставалась на моей пояснице, подталкивая меня ближе к нему, как будто он нуждался в моей близости, в моих прикосновениях, как будто, возможно, я всё-таки утешала его. — Отец остался, решив отбиваться от них до последнего, — еле слышно проскрежетал он. — Но в тот день мы попрощались с обоими родителями.

Я почувствовала, как весь воздух покинул мои лёгкие в порыве сочувственного чувства вины и чужого горя. Я не могла себе представить, с каким раскаянием они живут. Все речи Вона о любви-как-о-единственном-что-у-нас-есть вернулись ко мне, и я внезапно поняла глубину любви этих братьев и то, скольким они пожертвовали и как много отдали, чтобы выжить, чтобы убедиться, что все они останутся живы.

Однако Хендрикс неправильно истолковал моё молчание и резко объяснил:

— Мы должны были уйти, Риган. Надо было думать о…

— Я понимаю, — поспешно заверила я его, прежде чем он успел назвать свои доводы: Харрисон, Кинг и Пейдж. Они бы не выжили, если бы остались. Никто из них не смог бы.

Да и мы с Хейли — продвинулись бы мы дальше, чем тот универмаг в среднем Миссури, без братьев Паркер?

Решение расстаться с родителями было самым трудным, что им когда-либо приходилось делать, и они пошли на это из любви и ради защиты своих братьев и сестры. Возможно, это были самые смелые, самые невероятные люди, которых я когда-либо встречала. А без зомби я бы никогда их не узнала.

Пока мы сидели, прижавшись друг к другу в этом гниющем, обветшалом здании, я поняла, что меня окружает самая сильная любовь, которую я когда-либо знала. И, возможно, эта любовь даже не была сосредоточена на мне, но глубина эмоций, которые они чувствовали друг к другу, была одновременно душераздирающей и изменяющей жизнь. Я хотела когда-нибудь такой любви. Я хотела познать интимную сложность этих чувств и свирепость чего-то столь всеохватывающего. Я хотела познать любовь в этом гниющем мире. Может быть, не сегодня, но когда-нибудь.

Я наклонилась к Хендриксу и прижалась лбом к его виску. Он отклонился назад, крепче сжав мою талию.

— Думаю, это самый смелый поступок, о котором я когда-либо слышала, — прошептала я, чтобы только он мог услышать.

Может быть, остальная часть амбара тоже должна была услышать мои чувства, может быть, я должна была сказать эти слова всем. Наверное, им всем нужно было их услышать. Но они предназначались только для Хендрикса. Было такое чувство, что прямо сейчас он нуждался в них больше всего на свете, и я хотела дать их ему свободно, искренне. Я губами коснулась мочки его уха и прижалась поцелуем к изгибу его подбородка.

— Никогда не расстраивайся из-за того, что ты сделал. Вы спасли жизни, вы спасли людей, которых вы любите, людей, которых я теперь люблю. И ты спас меня.

Он повернул голову так, что наши лбы упёрлись друг в друга. Мы больше ничего не говорили, даже не открывали глаза. Мы просто сидели так, вдыхая воздух друг друга и погружаясь в этот момент. Пейдж уютно устроилась на коленях у Хендрикса, и через некоторое время её ровное дыхание смешалось с другими. И всё же мы с Хендриксом остались прижатыми друг к другу.

В конце концов, я опустила голову на его плечо и осталась рядом с ним, окутанная его теплом и силой. Он нежно поцеловал меня в макушку и прошептал, что я должна поспать. Вон и Нельсон будут дежурить первыми, и он разбудит меня, когда придёт моя очередь.

Я закрыла глаза, но заснуть не смогла. И не из-за обстоятельств нашей сегодняшней ночи. Мой разум продолжал прокручивать всё, через что прошли Хендрикс, Вон и их семья, и я перестала задаваться вопросом, что сделало их такими способными к выживанию в этом мире. После жертвоприношения родителей у них не было иного выбора, кроме как держаться вместе и выживать. Сделать что-то ещё значило бы опорочить память их родителей.

Им не нужно было говорить мне это. Я и так всё поняла.

Это то, что я почувствовала бы, что я чувствовала после того, как мои родители умерли напрасно от рук или, скорее, ртов Пожирателей. Все эти смерти были чрезмерными и несправедливыми. Когда-то существовал мир, в котором зомби существовали только в фильмах и комиксах. Но когда-то был мир, где скарлатина и простуда тоже могли легко убить.

Человечество родилось с врождённым инстинктом совершенствования, исследования и исправления. Мы придумали вакцины, интернет и тёрки для сыра. Наверняка кто-то уже сейчас работает над лекарством от зомби. Не в нашей природе прятаться, дрожать от страха.

Это было временно.

Это должно было быть временно.

Я не доверяла человечеству, но верила в него. Я верила, что жизнь снова станет легче, что она станет лучше. Что рушащиеся фермерские дома и страх не продлятся долго в моей жизни, что они были только временными. Я найду способ бороться с этим, чтобы обеспечить себе комфортную жизнь и пережить всё это.

После сегодняшнего вечера я твёрдо решила взять с собой братьев Паркер. Потому что, как и мы с Хейли, они заслуживали мира не меньше других.

И в конце долгого, утомительного дня это было всё, чего мы хотели. Не красивый дом, не стабильное правительство, чёрт возьми, даже не ежедневный горячий душ и три здоровых последовательных приёма пищи, я хотела мира. Больше всего на свете я хотела мира в своей жизни и в жизнях всех тех, кто мне дорог.

Но сегодня будет не та ночь, когда я это получу.

Визжащий зомби вернулся.

Я резко выпрямилась, хотя и не спала, когда пронзительный крик снова раздался по другую сторону двери. Хендрикс выдернул руку из-за моей спины и потянулся за вторым пистолетом. Я почувствовала, как он посмотрел на меня, почувствовала его взгляд на себе даже в темноте. Он ждал, пока я соберу свои ошеломлённые мозги и возьму своё собственное оружие.

Пейдж спала у него на коленях.

— Что за чертовщина? — прошептала Хейли, тихо вставляя магазин в пистолет.

Ещё один пронзительный крик раздался с другой стороны, и я впервые заметила, что дождь, в конце концов, прекратился. Грязное окно наконец-то осветилось ярким лунным светом, который пробивался из-за плотного облачного покрова.

Я прищурилась, глядя в окно. Даже сквозь слой густой пыли и грязи я видела фигуры, выстроившиеся на склоне холма. Медленные, целеустремлённые шаги ясно давали понять, что они угрожают нам, хотят, чтобы мы утонули в неуверенности и страхе.

Этого не случится.

Мой разум кричал от мысли о том, что они могут организоваться. И всё же они стояли так задумчиво, словно рассматривали занятую теперь ферму и решали, достойны ли мы того, чтобы напасть, или же они просто подождут, пока мы выйдем утром, и убьют нас одного за другим.

Они выстроились вдоль холма в различных состояниях разложения и смерти. Запах их гниющих тел проник в наш амбар и пропитал воздух. Все уже проснулись, даже Пейдж. Окно было настолько мутным, что фигуры казались чёрными пятнами на линии горизонта.

Я мысленно подсчитала оставшееся у нас оружие и поняла, что этого недостаточно, если только мы не сделаем каждый выстрел засчитанным и не превратим каждое нажатие на спусковой крючок в смертельный выстрел.

Вон встал первым, и мы все последовали его примеру. Мы взвалили рюкзаки на плечи и затянули ремни, как единое целое. Пока мы проверяли пистолеты и обоймы, звук металла, встающего на место, был единственным шумом, который нарушил напряжение.

— Сколько их там? — спросила я, надеясь, что если получу достаточно ответов, то смогу немного лучше контролировать свой страх.

— Не могу сказать, — ответил Вон.

Это значило больше, чем он хотел признать вслух.

— И как ты думаешь, у нас достаточно оружия?

— Риган, нет никакого способа узнать это.

И это означало «нет».

— Если мы вступим в бой, призовём ли мы сюда Пожирателей из всех округов? — я прикусила язык, расстроенная тем, что не получила желаемых ответов.

— Такой шанс всегда есть, но лучше так, чем оставаться лёгкой приманкой, — возразил Вон. — Так что, отвечая на твой вопрос, я не знаю.

У меня была еще сотня вопросов, но я воздержалась от всех, моё любопытство было просто продолжением моего страха попыткой вернуть себе хоть какое-то подобие контроля. Моё беспокойство всегда было легче контролировать, когда я могла справиться с паникой, которая угрожала взять верх.

— Ты хоть что-то знаешь, малыш? — рявкнула я, устав от правды.

Я просто хотела, чтобы меня обманули, успокоили. Я буду бороться, несмотря ни на что, но если я почувствую, что у меня есть шанс и выбор, мне будет гораздо легче согласиться.

Он повысил голос на несколько десятичных знаков, и я почувствовала, что он смотрит на меня сквозь темноту комнаты.

— Я знаю, что мы переживём это, я знаю, что мы переживём многое. Да, это страшно, и да, у нас не хватает патронов. Но ты только что услышала слезливую историю, Риган. С чего ты взяла, что… — он вдруг замолчал, прочистил горло от нахлынувших эмоций и продолжил. — С чего ты взяла, что кто-то из нас готов расстаться с тем, что нам дорого? Независимо от того, защищаем ли мы Пейдж или вас с Хейли, мы полны решимости и готовы сделать всё, чтобы обеспечить безопасность каждого. Мы уже потеряли людей, которых очень любили, и больше не допустим подобной ошибки.

— Я верю тебе, — слабо прошептала я, как раз перед тем, как гигантский грязный камень влетел в это одинокое грязное окно.

Мы уставились на камень, потом снова на зияющую дыру в окне. Несколько струек воды хлынули внутрь, и холодный ночной воздух мгновенно наполнил помещение. Как один, мы направили наши ружья к открытому окну, и Нельсон первым прицелился и выстрелил.

Но тут же последовали и остальные выстрелы. Хлопки и грохот выстрелов наполнили крошечный сарай, когда мы снесли дверь, одновременно толкая и стреляя по дереву.

Теперь мы ясно видели, как Пожиратели вытянулись в одну линию вдоль всего горизонта. Они выглядели жадными, обезумевшими от голода и мозговой похоти. Они сходили с ума от идеи устроить пир. Мы были для них как «Золотой загон»^[20] в обеденное время, всё, что можно съесть.

Эта ночь обещала быть очень долгой.

Но мы выстоим и будем сражаться. И, в конце концов, мы выживем.

Если быть честной, после того как Хендрикс рассказал мне о своей семье, у меня не было выбора, кроме как остаться и пережить это. И не только потому, что я чувствовала себя обязанной ему.

О, нет. Всё это было связано с его семьей, с тем, как отчаянно я хотела помочь ему избавиться от остатков вины и защитить его младших братьев и сестру.

Я буду сражаться за них, даже умру за них. Хотя после разговора с Воном и понимания, что я не смогу жить без Хендрикса, я решила, что вместо того, чтобы жертвовать-своей-жизнью-ради-дела, я просто выживу.

Самое важное — справиться со всем этим вместе.

Конечно, были и другие причины для беспокойства, но они встанут на свои места позже. Всё, что сейчас имело значение — это пережить ночь.

ЭПИЗОД 3: ГЛАВА 03

Я последовала за Хендриксом из амбара. Харрисон и Кинг остались защищать Пейдж, а остальные перешли в наступление — или точнее заняли оборону. Я не была уверена, чем именно мы занимались. Я просто знала, что сейчас с нашей стороны последует очень много убийств.

Нельсон, Вон и Хейли разошлись в разных направлениях перед нами, простреливая линию зомби насколько это было возможно в темноте и при таком расстоянии. Луна почти не давала света, периодически выглядывая из-за густых облаков, но хотя бы дождь прекратился. Земля была покрыта густым слоем грязью, которая затрудняла ходьбу и движение, но думать об этом сейчас было неуместно. Мои ноги, утопающие на семь сантиметров в землю с каждым шагом, были наименьшей из моих забот.

Легко игнорировать отвратительные условия, в которых мы были вынуждены сражаться, когда имели место быть действительно важные вещи, о которых стоило поволноваться. Охота, убийство, война и всё такое.

— Мы обойдём амбар, Риган, — бросил Хендрикс через плечо. — Найдём зомби, который никак не может заткнуться.

— Я обойду вокруг, встретимся позади, — предложила я, разворачиваясь на каблуках, готовая разделиться и превозмочь себя.

Голос Хендрикса, резкий как сталь и неумолимый, остановил меня на полпути.

— Ты держишься позади меня. Я больше не буду поднимать этот разговор.

Я закатила глаза, но спорить не стала. Я по глупости думала, что мы прошли этот этап, но очевидно нет.

Возле амбара было зловеще тихо. Когда мы завернули за угол, я услышала, как захлопнулась дверь, и решила, что это Харрисон или Кинг. Они были вооружены и ждали, но моя тревога за этих троих детей обострила все мои чувства. Мне не нравилось оставлять их одних, особенно при столь близкой агрессивной угрозе.

Выстрелы и жуткие крики смерти эхом разносились по поляне. Мы завернули ещё за один угол, оружие поднято, руки выпрямлены, и всё ещё ничего. Чем дальше мы отходили от двери, тем сильнее крепчал мой страх. И даже несмотря на то, что в окне зияла огромная дыра, любой, кто вломится через неё, будет замедлен острыми осколками стекла и вообще наделает много шума. Но мне не нравилось, что я не могу визуально наблюдать за каждым Пожирателем.

На третьем повороте Хендрикс, как обычно, пошёл первым, и хотя я была прямо за ним, я не смогла бы остановить удар, даже если бы захотела. Из воздуха вылетел бейсбольный мяч, который угодил в его плечо. Хендрикс всем телом ударился об стену сарая, пистолет вылетел из его руки, отлетел от стены и упал где-то в темноте на пропитанную грязью землю.

Она — теперь я могла опознать в ней версию женщины — бросилась на него, поразив его бок. Стон боли вырвался из Хендрикса, и он упал на одно колено.

Чёрт возьми.

Она была похожа на демоническую версию женщины-бодибилдера или китайского борца, но никак не на простушку из сельской местности. Поймут ли люди отсылку к WWF^[21]? Скорее всего, нет. Вся ниша спортивной борьбы, вероятно, умерла вместе с фастфудом и оплатой на заправках.

Я не колебалась, я не могла — потому что существовала сильная разница между его жизнью и смертью. Её руки были заведены за её голову, как будто она собиралась вложить всю свою силу в удар по его голове. Сначала я выстрелила ей в запястье, не поразив точно в цель, но всё же попав в локоть. Кусочки плоти и кости отлетели назад, когда моя пуля коснулась её кожи, и она уронила свою бесполезную руку. Не испугавшись потери конечности, она замахнулась на меня левой рукой. Я выстрелила снова, и на этот раз угодила ей в плечо. Её тело дёрнулось назад от удара, и её голодный взгляд встретился с моим. Слюна и что-то ещё, что я даже не хотела идентифицировать, капали из её открытого рта, и чистый, неразбавленный запах гниющей плоти наполнил воздух. Половина её лица отвалилась из-за гниения, а её волосы в основном выпали, оставив только тонкие пряди узловатых пучков. Она всё ещё носила серьги, что взбудоражило меня больше всего.

Маленькие золотые пусеты были доказательством её прежней, некогда нормальной жизни. А то, что осталось от её обтягивающих джинсов и порванной блузки, говорило о том, что женщина была совсем не предназначена для жизни, полной физического насилия. Она издала ещё один из своих оглушительных визгов, и её голод стал похож на ту осязаемую силу, которая подталкивала к действию.

Я посмотрела в эти мёртвые жадные глаза и стёрла каждую унцию сочувствия к её прошлой жизни, зреющего во мне. Пока я поправляла прицел, она открыла рот шире и бросилась к лицу Хендрикса, а я выпустила две пули, угодив ей прямо между глаз. Ударная сила моего огромного пистолета отбросила её тело назад, за пределы естественной траектории движения. Она приземлилась неуклюжей кучей на землю, обе руки были раздроблены моими выстрелами, а ноги подогнуты под странными углами. Её глаза всё ещё были невидящими, но уже не жаждущими плоти.

— Какого чёрта? — спросила я, глядя на её безжизненное тело. — Ты сумасшедшая сука! — я закричала вне себя от адреналина и страха.

Хендрикс медленно поднялся, потирая руку. Он поднял свой пистолет и теперь вместе со мной пялился на уже мёртвую нежить.

— Это чертовски больно, — проворчал он. — Очевидно, она играла в высшей лиге.

Циничный смех вырвался из меня.

— Очевидно. Бедный Хендрикс, ты оказался побит девчонкой.

Вместо ответа он обхватил рукой мою голову и крепко прижал к груди. Мы постояли так с минуту, вдыхая друг друга. Он сделал это. Я это сделала.

— Видишь, почему ты держишься позади меня? Это не только ради тебя. Я могу нуждаться в тебе так же сильно, как и ты во мне, — прошептал он, послав мурашки по всему моему телу.

Я кивнула ему в грудь и позволила себе ещё три секунды побыть в его объятиях. Затем я подняла пистолет, чтобы проверить патронник.

— У меня есть ещё три таких же, как этот обрез. А у тебя?

Я отошла от Хендрикса и его отвлекающих провозглашений и обратила своё внимание на холм.

— Две обоймы и мой М-16.

— Ты должен начать с него, — предложила я, зная, какой урон может нанести винтовка.

— Слишком темно для этого, — пожал плечами Хендрикс, поднимая пистолет и сворачивая за последний угол. Мы фактически обошли всё здание. — Убийства должны быть с близкого расстояния и в лицо.

— Если мне в волосы снова попадет слизь, я буду расстроена.

Хендрикс одарил меня дьявольской улыбкой через плечо и сказал:

— Обещаю помочь тебе смыть её снова. Может быть, тогда ты ответишь мне тем же?

Даже посреди всей этой бойни от его слов бабочки атаковали мой живот.

— Хочешь, чтобы я вымыла тебе голову?

— Могут быть и другие грязные части, — прорычал он низким голосом.

Боже мой!

Я прочистила горло, пытаясь придумать, как ответить. И снова прочистила горло. Наконец я сказала:

— Ты безнадёжен.

— Я не верю в безнадёжность. Я не верю, что этот мир безнадёжен, что человечество безнадёжно, и я определённо не верю, что мы с тобой безнадёжны. Мы просто… не торопимся прямо сейчас. Потом мы тоже не будем торопиться, но совсем по-другому.

Его горячие и чувственные слова таяли на моей коже. Он был храбрым и властным, и большую часть времени занозой в заднице. Но были моменты между нами, которые ощущались чистым сексом и первобытным влечением. Сейчас был один из таких моментов.

— Сейчас я пойду и кого-нибудь убью, — заявила я, окончательно струсив. Он был единственной битвой, в которой я ещё не была готова сражаться.

И действительно, времени на слова уже не оставалось. Два Пожирателя прорвались через линию огня между Воном, Хейли, Нельсоном и амбаром. Один пытался выломать дверь, а другой колотил по слабым доскам.

Они подняли головы, когда мы приблизились, и их кровожадный мозг приказал им напасть на нас, а не на безжизненный амбар. Они поворачивались, стонали и охали, их рты были открыты, а глаза расширены от желания. В темноте я не могла разглядеть, были ли их радужки красными или бледно-розовыми, но по скорости их шагов я могла предположить, что они были на пути к новому уровню зомби.

Хендрикс убил первым, послав пулю прямо между глаз. Я подняла пистолет, напомнив себе, что не могу промахнуться, и нажала на курок. Моя пуля попала Пожирателю прямо в нос — в яблочко — разнеся ему лицо при ударе. Я была достаточно далеко, чтобы не чувствовать разбрызгивающейся слизи, и за это была очень, очень благодарна.

Звуки бьющегося стекла и выстрелов заставили нас оставить наши жертвы на земле и снова завернуть за угол амбара. Три Пожирателя пытались пролезть через разбитое окно. Один из них разместился повыше на толстых осколках стекла, а двое других использовали его тело как рычаг, чтобы подняться.

Один из парней внутри уже стрелял в незваных гостей, не давая им попасть внутрь. Кто бы ни стрелял, но он достал Пожирателя, который был на самом верху кучи, и тот сполз вниз по другим телам, рухнув на землю безжизненным и обездвиженным. Я взяла на себя следующего. Его потянуло назад по инерции из-за первого парня, так что его голова теперь была на виду. Я прострелила ему шею с первого выстрела, и, хотя после этого он уже не был прежним, он всё ещё был способен метаться и кусаться. Я использовала свою последнюю пулю, прицелилась ему в затылок и на этот раз не промахнулась.

Двое убиты, один остался.

Пока я вытаскивала из рюкзака обрез, Хендрикс крикнул:

— Отойди.

Однако он не стал дожидаться ответа и направил дуло пистолета прямо в висок зомби, который всё ещё торчал посреди окна, размахивая руками, как тюлень. Пожиратель только начал поворачивать голову к запястью Хендрикса, когда в ночи раздался выстрел. Пожиратель обмяк и упал замертво на подоконник. Испуганный крик Пейдж подчёркивал каждое убийство пронзительным звуком ужаса.

Хендрикс отдёрнул руку и стал вытирать зараженную кровь о штанину брюк.

— У тебя всё ещё есть спирт и дезинфицирующие салфетки? — небрежно спросил он.

— Да, — прошептала я. Моё сердце бешено колотилось в груди. — Ты хочешь их сейчас?

— Нет, сначала я планирую ещё немного запачкаться, — пообещал он. Он просунул голову в разбитое окно над неподвижным телом зомби и сказал: — Вы отлично справляетесь. Вам нужны ещё патроны?

— Пока всё в порядке, — отозвался Кинг, и его голос чуть дрогнул.

— Пошли, — приказала я Хендриксу.

Вдалеке я увидела попавшую в окружение Хейли. Она была быстрее Пожирателей и убивала так быстро, как только могла, но Вон и Нельсон были определённо заняты и не могли предложить ей помощь.

Хендрикс бросился бежать, и я заставила себя не отставать. Земля была отвратительно покрыта грязью, и с каждым шагом мои кроссовки всё глубже погружались в густую, липкую землю. Но я сломя голову неслась вперед, желая поскорее добраться до своей подруги.

Хендрикс остановился примерно в трех метрах от Хейли и начал снимать Пожирателей. Я обогнула Хендрикса и прицелилась в другом направлении.

— Нет, — возразил Хендрикс. — Эта штука слишком непредсказуема. Стой рядом со мной и не используй её, пока не будешь уверена, что не промахнёшься.

Я раздражённо фыркнула.

— Она мой лучший друг, единственная семья, которая у меня осталась. Я не сомневаюсь, что не промахнусь.

Хендрикс не ответил, просто продолжал стрелять. И я подчинилась, потому что он был прав. Этот пистолет был далёк от точности, и брызги были сумасшедшими. Я не хотела, чтобы Хейли или кто-то ещё попал под мой огонь.

И, похоже, она не нуждалась во мне с точным прицелом Хендрикса, с которым он снимал Пожирателя за Пожирателем. Хейли наконец-то получила передышку, и её выстрелы стали более точными, так как она меньше паниковала.

Но мне ненавистно было смотреть, как это происходит. Я ненавидела чувствовать разочарование от бесполезности. По крайней мере, когда я была активным участником боя, мой мозг мог сосредоточиться на единичных вещах, таких как убийство, движение, которое требовалось от меня. Стоя рядом с Хендриксом, в то время как битва бушевала вокруг меня, я могла задаться вопросами «что если» и сосредоточиться на всех моих друзьях, поскольку каждый из них боролся с невероятной опасностью.

Звук плоти, отрываемой зубами от костей, заставил меня развернуться и отчаянно попытаться понять, откуда он исходит. Желудок сжался от страха, что это может быть кто-то из нашей группы, что кто-то стал жертвой этой мерзости.

Я попятилась прочь от Хендрикса, решив спасти того, кто это был, от судьбы хуже смерти. И я спасу. Будь он укушен или нет, я отомщу за него и не позволю болезни овладеть его телом. Мы были в этом вместе, никто не выходит из нашей группы, заражённый или нет.

К моему огромному облегчению, я обнаружила, что это был просто ещё один зомби, поедающий одного из своих мертвецов.

Фу.

Пьянящее утешение нахлынуло на меня, и я даже закрыла глаза в знак облегчения. Я подняла дробовик, быстро взвела курок и положила палец на спусковой крючок. Звук выстрела прогремел в ночи. Удар прикладом пришёлся мне прямо в плечо, и я потеряла равновесие, но всё же попала в цель. Пожиратель не заметил меня, пока нависал над своей едой, так что он даже не заметил, как я прицелилась. Теперь он лежал мёртвый, рядом со своей уже безжизненной жертвой, с полностью разнесённой головой.

Я отдала должное Хендриксу. Этот пистолет был дикой картой для использования исключительно в чрезвычайных ситуациях. И теперь моё плечо будет одним сплошным синяком.

Леденящий крик Пейдж, пронзивший ночь вокруг нас, был одним из тех ужасных моментов в моей жизни, когда моё сердце буквально перестало биться. Я огляделась, но все остальные были заняты своими Пожирателями. И пока они были сосредоточены на своих убийствах, я знала, что три брата умирали от желания бросить всё и метнуться к сестре. Хейли тоже всё ещё боролась за свою жизнь. Я и мой непредсказуемый пистолет должны были защитить младших.

Я помчалась обратно к амбару. Я была не так далеко, чтобы это отняло много времени, но на достаточно приличном расстоянии, чтобы не понять суть происходящего. Из здания доносились выстрелы, и над всем этим слышались крики Пейдж.

Я как можно быстрее припустила по грязи. У меня осталось семь патронов, способных нанести больший урон, и охотничий нож, привязанный к рюкзаку. В скоро времени я смогла разглядеть группу тел, поваливших одну из стен амбара. Мой желудок свело при мысли о том, что здание рухнет на Пейдж и мальчиков.

Как только я оказалась в пределах досягаемости, я крикнула:

— Кинг, Харрисон, ложитесь!

Я не хотела, чтобы мой выстрел случайно зацепил одного из них. Я должна была верить, что они услышали и послушались.

Я ввела патрон в патронник и нажала на спусковой крючок. Выстрел оглушил ночь, заглушив даже крики и стоны. Отдача снова поразила моё плечо, но на этот раз я была готова к ней.

Я не стала дожидаться, чтобы посмотреть, какой урон я нанесла, я просто сменила патрон и выстрелила снова. И снова, и снова. Всегда целясь в группу Пожирателей, стоящих между теми, кого я любила, и мной. Семь раз я выпускала патроны, семь раз ловила ответный удар плечом.

Теперь в моих карманах не было ни одного патрона, ружья были бесполезны. Я бросила дробовик на землю и одним плавным движением потянулась за ножом. Вырвав его из кобуры, я помахала им перед собой и бросилась к всё ещё карабкающимся зомби.

Дело было не в том, что я не целилась, но выстрел из дробовика был не совсем точным. Груда зомби была искалечена и разорвана на окровавленные части тел, разбросанные повсюду, но если я не попала в мозг, то они всё ещё будут жить, всё ещё будут желать большего количества плоти.

Нож был эффективен только в том случае, если я смогу вонзить его в мозг, я не была достаточно сильна, чтобы проткнуть толстый твёрдый череп. Несмотря на то, что за последние два года я развила мышцы, о существовании которых даже не подозревала, я всё ещё была на стороне девушек. Глазница была лучшим вариантом развития событий, но их лица были расположены далеко от меня.

Красиво или чисто явно не будет.

Я сделала глубокий вдох и задержала дыхание. Потянувшись к ближайшему телу, я ухватилась за лодыжку поверх пропитанных грязью джинсов и потянула.

Я не слишком старалась переосмыслить весь этот процесс, потому что то, что я собиралась сделать, и то, что я делала, было отвратительно и ужасно.

Однако у меня были определённые ожидания. Например, когда я тяну за эту лодыжку, Пожиратель двигается вместе с ней, переворачивается, и я вонзаю ему в глаз свой огромный нож.

Чего я никак не ожидала, так это того, что его нога буквально оторвётся от моего агрессивного рывка. Где-то между лодыжкой и коленом вся его нога была порвана. Чёрная, липкая кровь растеклась от точки разрыва через его джинсы, пропитывая землю под ним. Он взвизгнул, застонал и перевернулся, в нем вспыхнул интерес ко мне. Рана, хоть и была отвратительной, даже на чуть-чуть не ослабила его, за исключением того, что он больше не мог стоять.

Я была так потрясена неожиданной ампутацией, что споткнулась, упала на задницу и погрузилась в густую грязь подо мной. Я замахала охотничьим ножом перед собой, но Пожиратели не боялись и не нервничали при виде оружия. Они едва ли замечали его, за исключением той зомби, которая пыталась сыграть в домашнее дерби с Хендриксом. Но она была феноменом, над которым я подумаю позже. Намного. Позже.

Пожиратель, используя свои руки как трамплины, бросился на меня. Я отпрянула назад, используя локти, желая отклонить своё тело из его досягаемости. Его рот чавкал, как у сумасшедшего маньяка, а руки метались в хватательных движениях, намереваясь уцепиться за меня.

Я резко подалась вперёд и ударила его ногой в лоб. Его голова откинулась назад с болезненным хрустом. И пока он был отвлечен, я взяла инициативу в свои руки и оттолкнулась от земли. Как раз в тот момент, когда он откинул голову назад, мой нож приблизился к его лицу, и я налегла на него всем телом. Тошнотворные звуки лезвия, разрезающего плоть, кости и мозговую материю, были слышны поверх всего стоящего шума, и я мысленно спрятала их в коробочку, откуда появлялись мои кошмары.

Зомби под моим ножом окоченел и испустил последний вздох, отдавшись смерти. Я перевернула его так, чтобы можно было вытащить нож из его лица, но тот не сдвинулся с места. Нож прочно застрял в черепе.

Проглотив рвотный позыв, я подняла глаза и поняла, что оставшиеся Пожиратели, выжившие после дробовика, переключили всё своё внимание на меня. Трое из них ползли сквозь бойню в мою сторону, прокладывая кровавые дорожки смертельных намерений, царапая своими телами грязную землю. От их низких стонов по моей коже побежали мурашки.

Я сильнее сжала нож, готовая покончить с этим. Я дёрнула изо всех сил, отчаянно пытаясь освободить его. Затем я оттолкнулась от мёртвого тела одной ногой, надеясь усилить своё притяжение. Моя нога поскользнулась на растекающейся крови моей последней жертвы, и я снова упала, на этот раз приземлившись в смесь крови и песчаной, влажной земли. Моя голова запрокинулась назад, ударившись об окровавленную землю и отдаваясь взрывом в мозг.

Дважды за этот день мои волосы измазались в слизи зомби. Это было отвратительно!

Нож по-прежнему торчал в глазнице моего соседа, и моя лодыжка внезапно оказалась зажата в железной хватке ближайшего Пожирателя. Я пнула его в лицо, отчаянно пытаясь освободиться. Он крепко ухватился, не чувствуя боли, не испытывая необходимости отпустить меня. Я была его следующей едой, и он съест меня или умрёт, пытаясь это сделать.

Пронзительный крик паники вырвался из моего горла, я извивалась и билась, пытаясь держаться подальше от его слюнявого рта.

Меня никто не укусит. Я не стану одной из этих… тварей.

Ещё два Пожирателя оказались всего в нескольких сантиметрах от моих других частей тела и всё ещё приближались. Чёрт возьми!

Зомби с его отвратительными пальцами, обхватившими мою лодыжку, запрокинул голову назад, приготовившись вцепиться своим ненасытным ртом в моё тело. Кровожадный блеск сверкнул в его красных глазах, а слюна потекла ручьями по подбородку.

Я закрыла глаза, издав отчаянный всхлип, и выгнулась всем телом, стараясь держаться подальше от него.

Прежде чем я осознала, что делаю, я приготовилась к укусу, зная, что он поймал меня, зная, что я собираюсь стать буфетом плоти для этих монстров.

Всё моё тело напряглось в ожидании. Внезапно дверь амбара с грохотом распахнулась, и в ночи раздались выстрелы.

Мои глаза распахнулись как раз вовремя, чтобы увидеть, как Пожиратель у моих ног получил пулю в затылок и погиб от рук пятнадцатилетнего Кинга. Пуля насквозь прошла голову тухнувшего зомби и приземлилась в клубок грязи прямо между моими коленями. Я вздрогнула и с шипением выдохнула.

Чуть было не было, но лучше сломанная коленная чашечка, чем превращение в зомби. И Кинг сумел спасти меня от всего.

Харрисон стоял прямо за ним, расстреливая двух отставших уверенными, меткими выстрелами.

Как только все угрозы были устранены, я снова упала на окровавленную землю и закрыла глаза в знак благодарности. Слишком много смертельных моментов за этот день. Забудьте про зомби, я умру от сердечного приступа.

— Спасибо, — искренне сказала я хриплым, дрожащим голосом.

— Спасибо тебе, — ответил Харрисон. — Это всё, что у нас осталось, — он бросил свой пустой пистолет в кучу зомби. — Нас бы убили, если бы ты не появилась.

— Могу сказать то же самое, — мрачно улыбнулась я. — Пейдж в порядке?

— Будет в порядке, — кивнул Кинг.

Звуки выстрелов позади нас прекратились, и я оглянулась, чтобы убедиться, что мы все целы. Теперь, в свете раннего утра, я могла различить все четыре фигуры. Они возвращались к нам.

— Мы выжили? — спросил Харрисон, увидев, как его братья и Хейли возвращаются к нам.

— Похоже на то, — подтвердила я.

Харрисон подал мне руку, и я потянулась за ней, игнорируя скользкое ощущение крови, покрывающей мою плоть. Он помог мне подняться на ноги, поддержав меня, когда я пошатнулась

Я снова вздохнула с облегчением, когда услышала голос Хейли. Она была расслаблена, настолько расслаблена, насколько это вообще было возможно после ночи страха в Зомбивилле.

Она была в безопасности. И жива.

Моё горло тут же сжалось от переполнявших эмоций. Выживание — было единственной целью, но сколько ещё таких близких столкновений мы сможем пережить, прежде чем кто-то не выживет, прежде чем я не выживу.

Вселенная, по-видимому, сомневалась, что это продлится долго, потому что из-за угла дома выскочил обезумевший, разъярённый Пожиратель, рванув прямо на нас троих. Он был спокоен в своём приближении, что было тревожно, но более того, он был более безумен, чем любой из других. Это проявлялось не в его движениях, они были удивительно человеческими, и не в его поведении. Это проявлялось в выражении его лица. Выражение его лица было истинным злом. Его глаза были ярко-красными, а одна сторона челюсти была полностью оторвана, остались только остатки разорванной кожи, ярко-малиновые сухожилия и скрежещущие зубы. На одной стороне его головы зияла глубокая рана, и у него не хватало целого уха.

Но он был настроен решительно. Хотел убить парней и меня.

У меня не было времени обдумать, отреагировать, он настигнет нас через несколько секунд, а у меня не было оружия для защиты. Я потянулась за пистолетами и ножами, но у нас ничего не было. У меня ничего не было.

Харрисон прыгнул передо мной, пытаясь защитить, хотя я знала, что у него тоже нет оружия. Кинг поднял пистолет и выстрелил. Пуля пронзила шею зомби, разбрызгивая кровь из входного и выходного отверстий. Однако, кроме резкого движения головой, зомби не выказал никаких признаков боли или замедления движения.

Кинг продолжал стрелять, но теперь его пистолет был пуст. Только щёлкающие звуки пустого магазина нарушали тяжёлое дыхание бегущего зомби.

Что-то же должно было выйти из моего рта, указания, которые я должна была дать, или прощание, которое я должна была произнести, хотя бы испуганный крик. Но я была так шокирована буйным Пожирателем и нашей неспособностью защитить себя, что буквально застыла как вкопанная на месте. Я была парализована.

Зомби подбежал к нам, прыгнул в воздух, чтобы схватить одного или всех нас, я понятия не имела, кто это будет. Я съёжилась, но тут наконец-то у меня хватило здравого смысла оттолкнуть Кинга и Харрисона. Со всей дури, на которую я была способна, я положила руки им на плечи и толкнула в разные стороны.

Три выстрела из-за плеча оглушили меня. Каждый звук сменился одиноким пронзительным звоном. Сквозь тишину собственной головы я видела, как длинная мускулистая рука легла мне на плечо. Вслед за этим предплечьем я смогла рассмотреть дымящийся пистолет и зомби, который был отброшен назад ударом пуль. Я чувствовала, как реальность захлопнулась на разрывах, и всё двигалось вперёд в замедленной съёмке.

Зомби, теперь безжизненный и пустой, рухнул в лужу собственной крови.

Я почувствовала, как мой рот открылся от шока, как моё тело начало дрожать и трястись от травмы этой ночи. И всё же я чувствовала себя оторванной от своего тела. Я чувствовала себя зрителем в собственной жизни. Сколько ещё раз я смогу пройти через это? Сколько ещё я смогу выдержать, прежде чем сойду с ума?

Постепенно ко мне вернулся слух, сначала нечёткий и головокружительный, а потом и полный силы. Но ничего не было слышно. Мой слух вернулся и встретил только ошеломительную тишину.

Наконец, после нескольких напряжённых мгновений, Хендрикс прорычал:

— Риган…

— Не произноси этого, — выдохнула я дрожащим голосом.

Я повернулась и обняла его за шею. Он стоял прямо за мной и обхватил меня руками за талию, прежде чем я успела полностью повернуться

Он зарылся лицом мне в шею и вздохнул. Он уткнулся носом в мою грязную, липкую кожу. Я сделала то же самое, вдыхая его, наслаждаясь ощущением его тела и тем, каким живым он был.

— А что, по-твоему, я собирался сказать? — поинтересовался он грубым шёпотом.

— Ты собирался сказать мне «иди сюда». Но я уже здесь, Хендрикс, — ответила я приглушённым голосом.

Одинокая слеза скатилась по моей щеке и капнула с подбородка на его футболку.

— Ты ведь уже давно здесь, не так ли? — его голос был хриплым и полным одержимости.

Он сжал меня крепче, притягивая к своему твёрдому телу.

Ещё больше слёз хлынуло из моих глаз, и теперь я не могла их остановить. Последние два года я была сильной и бесстрастной, насколько это было возможно. Но я больше не могла быть такой. Часть меня сохранила свою жёсткую сторону, потому что я должна была, потому что не было ни одного безопасного места, куда я могла бы отступить, где я могла бы стать уязвимой. Но когда руки Хендрикса крепко обняли меня, я, наконец, нашла то безопасное место, место, которое позволяло мне плакать и горевать.

Я зарыдала, прижавшись к Хендриксу, открыто и необузданно. Эта жизнь несправедлива, это существование неприемлемо. Но у нас осталось только это, и у меня не было другого выбора, кроме как пережить это. Тем не менее, понимание этого никак не облегчало все эти кровопролития и трудности.

На самом деле, это было очень, очень тяжело.

— Не плачь, Риган, — приказал Хендрикс, вздрогнув. — Мы сделали это. Всё в порядке. С нами всё будет в порядке.

Я только сильнее заплакала от его слов. Уродливые, всхлипывающие, шмыгающие слёзы потекли по моему грязному лицу и замочили футболку Хендрикса. Он прижал меня к себе, сжимая руки так крепко, что я чувствовала каждый дюйм его тела, пока мы тонули друг в друге.

— Мы ведь сделали это, правда? — спросил он едва слышным шёпотом. Он боялся, боялся за меня, и я хотела успокоить его, но не могла. — Риган, — произнёс он более решительным голосом. — Мы сделали это.

Я кивнула ему в шею и нашла в себе мужество заговорить.

— Мы сделали это.

— И с нами всё будет в порядке, — подсказал он.

— И с нами всё будет в порядке, — эхом ответила я.

— Посмотри на меня, — потребовал он, снова наполненный до отказа своей обычной уверенностью. — Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Но ты должна оставаться со мной.

Я покачала головой.

— Твои родные…

— Не надо, — оборвал он меня, его голубые глаза пронзили меня насквозь. — Я не это имел в виду. Я благодарен тебе за то, что ты для них сделала. Я имею в виду всё остальное. Ты останешься со мной.

Я ничего не ответила. Я не могла. Я не совсем понимала, о чём он спрашивал. Я просто прижалась к его телу и вцепилась ему в шею. Я почувствовала, как по его телу пробежал смешок, и он ещё раз ободряюще обнял меня.

— Риган, ты убьёшь меня, ты это знаешь? — он казался удивлённым, даже когда его губы танцевали по моей коже. — Хорошо, что я привык к предсмертным переживаниям.

— Я не знаю, что это значит, — сухо вздохнула я, наконец-то снова почувствовав себя собой.

— Конечно, не знаешь, — рассмеялся он. — Ну же, теперь, когда твой нервный срыв закончился, тебе определённо нужно принять душ.

— Душ звучит потрясающе, — простонала я, отстраняясь от него.

— Просто помни, что ты обещала позволить мне вымыть твоё тело, — серьёзно сказал он, взяв меня за руку.

— Хм, мне кажется, мы говорили про волосы, — поправила я, игнорируя вспышку чего-то восхитительного, согревающего моё тело.

— Ммм, я почти уверен, что мы говорили про тело, — он ухмыльнулся мне и потянул меня к остальной группе, которая терпеливо давала нам пространство.

— Я почти уверена, что мы говорили про волосы, — возразила я. — И то, если тебе повезёт.

— Дело не в удаче, Риган. Речь идёт о чём-то гораздо более необходимом, чем удача.

— И что же это? — спросила я тихим шёпотом.

— Думаю, скоро мы это выясним.

Но он определённо говорил так, словно уже знал.

ЭПИЗОД 3: ГЛАВА 04

В то утро мы шли несколько часов. Мы были грязными и всё ещё окровавленными после ночной битвы. Измученными, ведь никто и часа не проспал. Кроме нескольких дезинфицирующих салфеток, которыми я поделилась, нам нечем было вымыться, и все мы были слишком взволнованы, чтобы попытаться найти реку или ручей. Мы просто хотели найти какое-нибудь укрытие.

Как обычно, мы держались вдоль шоссе, но был поднят вопрос о том, чтобы свернуть в город. Мы не могли идти дальше в таком состоянии. У нас было только несколько пушек с боеприпасами и недостаточно еды, чтобы насытиться. Мы все хотели бы принять ванну — отчаянно хотели принять ванну, — и было бы неплохо узнать больше о зомби в этом районе.

За последние два года мы с Хейли успели нахвататься слухов о других частях света. Не всему, что мы слышали, можно было верить, но мы разработали систему выяснения того, что считалось широко распространённым знанием, а что параноидальными подозрениями усталого путешественника. Обычно, если мы слышали слух в более чем одном месте и от более чем одного типа людей, таких как старик, женщина средних лет и подросток, мы начинали верить, что все в целом верят в этот слух, как в истину. Но это вовсе не означало, что мы верили в это только потому, что все остальные верят. Наша система стала для нас способом получать местные и мировые новости.

Одна новость, которую мы слышали снова и снова, заключалась в том, что в Мексике и повсюду на юге Америки рыскала более сильная порода зомби. На самом деле они были настолько сильны, что организовались в армии и успешно захватили Южную Америку. Это был один из тех слухов, в который все верили, но мы не знали, что с этим делать.

Зомби, с которыми мы сталкивались до сих пор, были безмозглыми с потребностью в еде и маниакальной зависимостью от мозгов. Их было относительно легко убить, особенно если они были сами по себе. Очевидно, что орда из них представляла собой другой набор проблем, но если им можно было выстрелить в голову, они переставали желать укусить вас и умирали. Легко.

За последние две с половиной недели мы повстречали достаточно примеров умно мыслящих зомби, чтобы я начала верить всем южноамериканским слухам. За последние два года я никогда не слышала, чтобы зомби организовывались так, как это было до нашей встречи с Гэри или прошлой ночью. Я никогда не слышала, чтобы зомби брали оружие или пытались физически усмирить свою жертву перед нападением, как прошлой ночью, когда Хендрикса использовали как грушу для битья. Это были нехорошие признаки.

Это означало, что армия зомби могла существовать. Как и означало, что они были способны к рациональному мышлению, планированию и организации.

Встретиться с нами на поле боя и победить.

И это отстойно.

Сейчас было важнее, чем когда-либо, найти какой-нибудь транспорт и больше оружия.

Легко, верно?

— Вон, мы должны найти место, где остановиться, — простонал Нельсон. Уже давно рассвело, и мы все ощущали причудливые эффекты усталости. — Риган воняет! Серьёзно, я больше не могу это выносить.

— Заткнись, придурок! — я толкнула его в спину.

— Банка ругательств, — потребовала Пейдж.

— Пейдж, он сказал, что я воняю! — я фыркнула, раздражённая тем, что подставилась перед ней.

Это был конец света, а не пиратский корабль. Я не хотела, чтобы она думала, что все девушки ругаются, как моряки, — лишь те, что были окровавленными, покрытыми запёкшейся кровью, не выспавшимися и без патронов. Ладно, и ещё без много чего, но ей было всего восемь.

— Риган, — цокнула она, поведя себя намного старше своих лет. — Ты действительно пахнешь!

— Предатели, — проворчала я. — Вы все предатели.

— Там, — Хейли указала вдаль. — Что это там такое?

Мы проследили за её пальцем и увидели трейлерный парк. Рядом с перекрестком на шоссе красовалась большая вывеска, гласившая: «Роща — удобные передвижные дома и трейлеры».

— Роща, — пробормотала я, читая надпись. — Что думаешь, Вон?

— Я думаю, что там пусто, есть водопровод, много еды и туалетной бумаги, — уверенно ответил он.

Я была шокирована, больше всего его готовностью лгать всем и каждому.

— Неужели?

— Да, — ответил он.

— Ты что, шутишь? — потребовала ответа я.

Мне было неприятно, что я подвергаю сомнению его слова, но он не был моим старшим братом, и я не должна была принимать его слова как евангелие. Кроме того, я втайне верила, что ему нравится принимать вызов.

— Нет, я не шучу, но наши другие варианты: это кишащая зомби адская дыра или, что ещё хуже, люди. У меня нет ни сил, ни энергии, чтобы вести дела с ними. Поэтому я стараюсь оставаться позитивным. Кроме того, ты действительно пахнешь. Мы должны очистить тебя или кто-нибудь случайно выстрелит в тебя, а я не могу позволить себе тратить впустую пулю прямо сейчас.

Даааа. Я никогда раньше не слышала от Вона такого пренебрежения. «Интересно, — подумала я, — он просто устал и раздражён или происходит что-то ещё?»

— Пожалуйста, не стреляйте в меня, — сухо попросила я. — Идём в трейлерный парк.

Впрочем, они уже шли в том направлении. Очевидно, мой голос мало что значил.

Мы пробирались через поля высоких сорняков и густой травы, всё ещё мокрой после ночной бури. Мы не разговаривали во время нашей прогулки, и в остальном тоже было тихо, весь мир затих. На шоссе не было никакого движения, вдали не открывались и не закрывались двери, над головой не летали птицы и не жужжали насекомые вокруг растений и цветов. Тишину нарушали только наши шаги в высокой траве.

Мы шли вдоль забора, который окружал парк, пока, наконец, не подошли к главному входу. Этот парк, по-видимому, когда-то был хорошо ухожен и декорирован, но сейчас всюду валялся мусор, как и выброшенные предметы мебели, посуда и одежда. Несколько строений были разрушены, либо животными и зомби, либо стихией. Под навесами виднелось несколько автомобилей, припаркованных на подъездных дорожках.

Мы прошли мимо какого-то административного здания и оказались в самом парке. Узкие подъездные дорожки вели к спаренным широким трейлерам, владельцы которых когда-то гордились своими домами. Теперь же каждое место пришло в упадок или было разрушено. Окна были разбиты, парадные двери свисали с петель, и более чем один дом щеголял огромными дырами в обшивке.

Надеясь на меньший хаос, Вон продолжал двигаться к задней части парка. Мародеры и вандалы не были привередливы к тому, что они брали или уничтожали, но часто они были ленивы. Они шли только за тем, что было легко, что было доступно. Задняя часть парка угрожала ещё большей опасностью, но мы уже привыкли бороться за наше право на счастье. Если прошлая ночь была хоть каким-то признаком того, что мы были готовы убить за сухое место для проживания и приличный ночной сон…

Хотя мы не получили ни того, ни другого.

— Очевидно, мы не останемся здесь на ночь, — голос Вона был едва ли выше шёпота. — Но, может быть, нам удастся хотя бы привести себя в порядок и пополнить запасы.

— Так что, просто… выберем один? — спросил Хендрикс, его голос стал громче и увереннее.

Вон вздохнул, но кивнул.

— Да, просто выберите один. Держимся парами. Я возьму Кинга и Харрисона. Нельсон пойдет с Хейли. Хендрикс останется с Риган. Пейдж, ты можешь выбрать свою группу.

— С нами! — тот час же вызвалась Хейли. Я подавила улыбку. — Пейдж, пойдём с нами. Мы будем искать забавные вещи.

Хейли хитрюще ухмыльнулась ей. Нельсон смотрел ей вслед, не веря своим ушам.

— Неужели? — переспросил он.

— У меня есть список покупок, — тихо прошипела она. — Ты не дашь мне ничего найти, если мы останемся одни.

— Определённо!

— Что у тебя в списке покупок? — невинно спросила Пейдж.

— Игрушки, — ответила Хейли.

— Оох, какие игрушки? — спросила Пейдж, восхищённая своим выбором группы.

— Кукла для тебя, — медленно ответила Хейли. — И много вкусностей для меня.

— Знаете, даже в апокалипсис я ненавижу ходить по магазинам с девушками, — проворчал Нельсон, но последовал за Хейли в поисках игрушек, которые, как я понимала, служили кодом для тампонов.

Мальчики просто понятия не имели, как тяжело быть девочкой.

Мы с Хендриксом отвернулись от Вона и младших братьев и занялись поисками собственных покупок. Это было похоже на охоту за соседским мусором, только не так захватывающе, и вместо того, чтобы выиграть приз, вы просто должны были не умереть.

Было странно расставаться вот так, но это место определённо было тихим. Здесь не было ни прячущихся в тени людей, ни даже диких зверей, готовых к нападению. Весь городок казался пустынным, и мы этим воспользовались.

Кроме того, у меня был Хендрикс, машина для убийства, и то, что осталось от его оружия и боеприпасов, чтобы защитить меня. Этого было достаточно, чтобы я почувствовала себя в безопасности.

— Сначала мы должны привести тебя в порядок, — заявил он, и это было определённо не предложение.

— Какой из них тебе кажется нормальным? — я ухмыльнулась ему.

— Теперь мы хиппи? — он посмотрел на меня сверху вниз, и в его тёмно-синих глазах мелькнуло веселье.

— Не хиппи, — поправила я. — Азартные игроки. С каким нам повезёт?

— В последнее время ты много говоришь об удаче, — казалось, его это забавляет. — Может быть, ты чувствуешь, что удача на твоей стороне?

— Определённо, — быстро согласилась я. — Сегодня уже не раз Пожиратели зарились на моё горло. И всё же я здесь. Кто-то однозначно на моей стороне. И пусть это не удача, но я не могу не чувствовать себя немного счастливой и очень благословенной.

— К тому же есть я?

Он первым поднялся по решётчатой лестнице и пинком распахнул дверь относительно невредимого коричневого трейлера.

— Ты? — рассмеялась я.

— Да, я, — он нахмурился, как будто я уже должна была подумать об этом.

— И, конечно, ты.

Я похлопала его по груди, проходя мимо него и заходя в чужой дом. Я покачала головой, он становился слишком самоуверенным.

Мы провели некоторое время, осматривая трейлер. Здесь жила семья с двумя родителями и двумя маленькими девочками. Хендрикс выбрал для Пейдж брошенную Барби и белокурую куклу из запылившейся и позабытой коллекции. Мы также нашли зубную пасту, зубную нить, две бутылки просроченного Тайленола и Бенадрил в ванной комнате. Наполовину использованный тюбик Неоспорина сделал этот поход чрезвычайно стоящим.

В главной спальне Хендрикс положил в карман несколько украшений, которые выглядели как настоящее золото и серебро, и мы нашли несколько предметов одежды, чтобы сбросить то, что было на нас. Мы могли бы с легкостью разобрать наши рюкзаки, но, честно говоря, так было проще, и нам не нужно было тратить время на распаковку и переупаковку.

В комнате девочек я также нашла для Пейдж несколько пар носков, нижнее белье и такие практичные предметы одежды, как футболки и джинсы. Новая щётка для волос стала к ним отличным дополнением, как и несколько детских книг, чтобы помочь ей с её образованием. Эти находки заставляли меня чувствовать себя действительно богатой в самых важных отношениях.

На кухне было мало полезного, но зато был целый ящик бутилированной воды и батончики мюсли. Мы отложили половину воды и использовали другую половину, чтобы смыть всё с себя.

— Раздевайся, — скомандовал Хендрикс. — Снимай столько, сколько тебе удобно, а я помогу тебе с раковиной.

— Ты такой властный, — проворчала я, но уже начала подчиняться.

Он пошёл запереть входную дверь, а я начала снимать одежду посреди кухни. Я отбрасывала её в сторону и не останавливалась, пока не оказалась в майке и нижнем белье. Было странно стоять босыми ногами на прохладном линолеуме, и я пошевелила пальцами ног в воздухе только потому, что могла.

— За это я почти готов благодарить зомби, — проскрипел Хендрикс низким голосом.

Он направился ко мне медленными, целеустремлёнными шагами. Я попятилась от него, пока не упёрлась спиной в раковину. Он, конечно, не остановился, пока его рука не легла мне на бедро, а большой палец не начал рисовать лёгкие круги на моём обнажённом животе.

— Откинь голову назад, — он посмотрел на меня сверху вниз, его глаза вспыхнули с едва сдерживаемым жаром.

Я сглотнула комок в горле, не в силах ничего сделать, кроме как подчиниться.

Одной рукой он осторожно вылил мне на голову воду комнатной температуры, а другой провёл пальцами по волосам. Я закрыла глаза, когда он полностью намочил мою голову.

Когда он вытащил шампунь, я поняла, что должна сделать выбор. Это было божественно и невероятно эротично, но это определённо был не самый эффективный способ помыть голову.

— Вот, так будет легче, — пообещала я.

Я повернулась и наклонилась над раковиной. Мы вместе промыли шампунем мои волосы, а потом я помогла ему ополоснуть их. Он на секунду исчез в ванной комнате и вернулся с несколькими мочалками. Мы намочили парочку, стараясь быть предельно осторожными, чтобы не пролить лишнюю воду. Затем я принялась за работу, приняв самую лучшую ванну, какую только могла, будучи полураздетой, полусонной и имеющей дело с блуждающим взглядом Хендрикса.

— Ты такой агрессивный, — наконец вздохнула я. Я уже в пятый раз терла себя мочалкой, так как невозможно было как следует её прополоскать. — Так ты можешь мне никогда и не понравиться.

Он разразился смехом и выпрямился. Сбросил ботинки и разделся прямо передо мной, вплоть до трусов. Чёрт возьми, и я очень надеялась, что на меня не подействует его почти что нагота.

— Возможно, и нет, — согласился он, что меня удивило.

Я наклонилась, когда он опустил голову ближе к раковине и начал лить воду себе на голову. Я запустила пальцы в его слишком длинные мокрые волосы, и он застонал глубоким, рокочущим звуком одобрения.

— Ты можешь встретить другую девушку, которая тебе понравится больше, — предположила я, хотя шансы были невелики.

Не то чтобы было совершенно невозможно найти кого-то лучше меня, просто он без преувеличения не мог найти кого-то другого прямо сейчас. Возможно, мы — единственные, кто остался от нормального человеческого населения.

— Может быть, — согласился он, но на этот раз его голос прозвучал очень цинично.

Неожиданно меня пронзил укол гордости, мне нравилось, пусть и скрепя сердце, что он сомневался, что ему понравится кто-то больше меня.

— Я не настолько хороша, — сказала я ему, чувствуя потребность броситься на съедение волкам из страха перед неизвестностью. — Я в некотором роде очень требовательна.

— В данный момент, Риган, я знаю, во что ввязываюсь, — парировал он.

— Но мы знакомы всего несколько недель, — возразила я. — Если уж на то пошло, ты вообще ничего обо мне не знаешь.

Хендрикс встал и повернулся ко мне. Он небрежно прислонился спиной к стойке раковины и позволил своим глазам блуждать по всему моего телу, изучая каждую часть меня. Он медленно потянулся за полотенцем, которое мы тоже нашли ванной, и начал вытираться. Но было слишком поздно, ровные струйки воды уже начали стекать по его груди, по контурам жилистых мышц, впадинам и ребрам, отмечая путь.

Я даже как-то оказалась загипнотизирована всем этим.

— Это неправда, — наконец он нарушил тягостное молчание, растянувшееся между нами. — Я знаю, что ты никогда не боялась смерти, даже когда я встретил тебя в том универмаге, и у тебя осталось всего три пули, и прошлой ночью ты тоже не боялась. Я знаю, что ты в течение последних двух лет берегла жизнь своей лучшей подруги, которую ты любишь как родную и пойдёшь ради неё на всё, что угодно. Я знаю, что ты не раз рисковала своей жизнью ради моей семьи. И я знаю, что ты рисковала ради меня. Я знаю, что ты не любишь насекомых, но ты любишь животных, и тебя беспокоит, что ты давно их не видела. Я знаю, что ты скучаешь по родителям и по своей прежней жизни, но ты мужественно сохраняешь видимость порядка во имя всех остальных. Я знаю, что ты ненавидишь убивать, что это печалит тебя, но ты достаточно храбра, чтобы пойти на это в любом случае, потому что ты хочешь выжить, и ты хочешь, чтобы те, кто тебе дорог, выжили. Ты хорошая, весёлая, красивая и сильная. И может быть, я ещё много чего тебе не знаю. Но то, что я знаю, мне нравится и вызывает восхищение. И величайшим приключением, которое я могу себе представить, было бы узнать каждую частичку тебя, оставшуюся для открытия.

Моё сердце заколотилось в груди, а горло сжалось от невыразимого чувства. Хендрикс сбивал меня с толку большую часть времени, приводил в бешенство и всё время взывал к какой-то скрытой части меня. Но именно в такие моменты я убеждалась, что я — книга, а он — единственный, кто умеет меня читать, что я — музыка, а он — единственный, кто меня слышит.

Я не верила ни в фортуну, ни в судьбу, ни во всякую другую чушь вроде этого. Как можно было сохранить веру, став свидетелем того, как зомби захватили планету и убили почти всех живых? Любая высшая сила с благими намерениями явно покинула этот мир.

Но в этот миг, в этот изолированный момент моей жизни, когда время как будто остановилось, и мир перестал существовать за этими тонкими стенами, я почти поверила, что Хендрикс был создан специально для меня.

Даже если это было безумием.

— Я не готова ни к чему из этого, — прошептала я, указывая указательным пальцем между нами.

— И не надо, — пообещал Хендрикс. — Я ни о чём не прошу, Риган. Может быть, ты тоже узнаешь меня получше. По крайней мере, прими осознанное решение, прежде чем возводить вокруг себя все эти стальные стены.

Лёгкая улыбка тронула мои губы. Возможно, он действительно знал меня лучше, чем я думала.

— Я подумаю об этом, — согласилась я, не уступая ему и прячась за теми стенами, о которых он только что говорил.

— Ты подумаешь об этом? — сухо переспросил он. — Как великодушно с твоей стороны.

— Ну, делаю, что могу, — вздохнула я.

— Лучше оденься, — приказал он, его взгляд скользил по моей обнажённой коже, как ласка.

— Пожалуй, нам пора, — согласилась я, не в силах сдвинуться с места.

Я не могла, уж точно не тогда, когда он смотрел на меня так, как будто я была сокровищем, как будто я стоила больше, чем бутилированная вода и лекарства.

— Я просто стараюсь говорить как хороший парень. А на самом деле, я на максимуме своих способностей. Если ты и дальше будешь стоять там полуголая, я всё испорчу, напав на тебя, — признался он с лёгкой улыбкой.

— Хорошо, я тебя поняла, — выкрикнула я через плечо, выбегая из кухни. Я заперлась в хозяйской спальне и натянула новые трусы (из своего рюкзака), штаны для йоги и тёмно-бордовую кофту с длинными рукавами, доставшиеся мне от женщины, которая раньше жила здесь.

Я заплела мокрые волосы в низкую косу через плечо и сменила свои грязные, окровавленные ботинки на пару поношенных кед, которые оказались на размер больше, но всё же это было лучше, чем ничего. Свой ритуал я завершила гигиенической помадой — не крайняя необходимость, но после речи Хендрикса я почувствовала, что мне нужно что-то, чтобы разрушить этот образ выжившей без макияжа. Но я слишком устала, чтобы заниматься настоящим макияжем.

Хотя у меня всё ещё было много подводки для глаз.

Когда я вышла из спальни, Хендрикс был уже одет и готов к уходу. Должно быть, он собрал всю воду и еду, потому что её нигде не было видно. Его свободная футболка и мешковатые джинсы были немного великоваты для него, но он нашел тут ремень, а его обувь была идеально впору. Он умудрялся выглядеть чертовски сексуально, и даже с мокрыми волосами, свисающими на брови, он был мужским совершенством и на тысячу процентов состоял из тестостерона.

Я покачала головой, гадая, как же мне теперь держаться от него подальше? Не тогда, когда это была не просто симпатичная внешность и сексуальная привлекательность, но и рыцарство, доброта и очарование.

Мы молча покинули трейлер, оставив его пустым и в беспорядке, впрочем, также поступили и предыдущие владельцы. Мы шли тихо, пока не нашли остальных членов нашей группы, сгрудившихся вокруг обшитого деревянными панелями, проржавевшего микроавтобуса.

— Он на ходу? — спросил Хендрикс с осторожным самообладанием, стараясь не выказывать никакой надежды.

Вон кивнул.

— И у него полный бак бензина.

Взгляд Вона заметался между мной и Хендриксом, выражая недоверие. Когда наши взгляды встретились, что-то промелькнуло за его безразличным лицом. Он выдержал мой пристальный взгляд в течение нескольких напряжённых мгновений, прочистил горло и отвернулся.

— Тогда чего же мы ждём? — спросил Хендрикс.

— Ничего, — покачал головой Вон. — Вас, ребята.

Я отыскала Хейли в толпе и улыбнулась от вида её мокрой головы и розового румянца. Она избегала Нельсона, как чумы зомби, и мне так не терпелось поговорить с ней обо всём. Вместо этого я забралась в машину следом за ней и опустилась на пыльное сиденье. Мы взялись за руки, и она положила голову мне на плечо.

— Помылась? — тихо спросила она, когда Пейдж забралась к нам на заднее сиденье.

Кинга тоже затолкали назад, так что мы были раздавлены и сидели друг на друге, но это стоило того, ведь мы имели реальный транспорт после более чем недели ходьбы.

— Да, — вздохнула я. — А ты?

— Да, — эхом отозвалась она. — Нам нужно поговорить.

— Без шуток, — рассмеялась я.

Мы замолчали, когда Нельсон и Харрисон погрузили наши рюкзаки в багажник и расселись в креслах перед нами. Вон скользнул на водительское сиденье, а Хендрикс, как обычно, вооружился дробовиком и сел рядом с ним.

Затем мы выехали из трейлерного парка и снова направились на юг по шоссе.

Хендрикс был прав, когда называл это приключением, а не просто выживанием. Да, мы боролись за свои жизни, но мы переживали жизнь таким образом, о существовании которого я и не подозревала.

Опасность, боль и трудности подстерегали нас на каждом шагу. Но были и общность, и надежда, и любовь.

Мы случайно пересеклись с Паркерами, но из-за них у нас появилось качество жизни, которого не было раньше, даже до зомби. Они добавили в нашу жизнь слой, который был наполнен счастьем и дружбой.

И возможно, с одним из них… чем-то большим.

Я ещё не знала наверняка. И я, вероятно, не пойму окончательно, что это, ещё какое-то время. Но пока мы боролись в этом мире смерти и гнили, я была готова выяснить это.

Я была готова разрушить свои стены и впустить нечто похожее на любовь, даже если это ещё не любовь.