Любовник королевы фей

1

С самого детства я знала, что нельзя ходить в Картехогский лес. Об этом говорили все в нашем замке. Там живут эльфы, а они не терпят, когда в их владения вторгаются люди.

Только вот белые розы росли лишь в Картехогском лесу, и ничего с этим нельзя было поделать. А я хотела появиться на празднике летнего солнцестояния в венке из белых роз.

Мой прапрапрадед – восьмой граф Марч, смог заключить с эльфами соглашение, и вот уже лет триста наши народы жили в относительном мире, но все эти года люди все равно обходили лес стороной, а простолюдины называли Запретным.

Только я все равно мечтала о розах. Пусть мачеха хоть что говорит, но лилии – это для овечек. И леди Брина украсит волосы лилиями, и все семь ее дочерей. Об этом мне рассказала моя служанка – Лита, ей были известны все последние сплетни в городе. К тому же, лилии – они почти не пахнут. То ли дело – розы.

Когда я поделилась своими планами с Литой, та перепугалась не на шутку, и мне пришлось долго ее уговаривать, чтобы не выдала меня отцу.

- Ничего со мной не случится, - уверяла я Литту, преградив ей дорогу из комнаты, потому что она так и рвалась вон. – Дойду до опушки, срежу дюжину цветов и вернусь. Старый Патрик в прошлом месяце ходил туда и притащил корзину роз.

- Вот давайте и отправим туда Патрика, леди Дженет, - взмолилась Лита. – Он старик, такие эльфам ни к чему. А вы у нас – молоденькая, красивая, эльфы только на таких и охотятся!

- Да их уже лет двести никто не видел!

- А папенька ваш?..

Я смутилась, но ненадолго. Никто в Картехоге не мог меня переспорить, и Литте не удастся. Мой отец пошел дальше нашего общего предка и заключил с эльфами договор о мире и торговле. Мы отправляли лесному народу вино и шелк, а взамен получали драгоценные камни и серебряные слитки.

- Папа тоже не видел эльфов, - возразила я. – Они только договор подписали, но так и не показались послам. Может, они нас еще больше боятся, чем мы их.

- Они только одного боятся, - отрезала Лита, - святой молитвы! А вы отродясь ни одной молитвы наизусть не заучили! Не пущу я вас, никуда вы не пойдете.

Лита находилась при мне вот уже лет десять, с тех пор, как умерла матушка. Год назад отец женился второй раз, и с тех пор Лита стала мне еще роднее. Нет, с леди Элеонорой мы жили достаточно мирно, но особой приязни между нами не было. Мачеха оказалась старше меня всего лишь на пять лет, и как-то так получилось, что теперь в Картехоге больше исполнялись ее капризы, чем мои. А в этом году она твердо вознамерилась выдать меня замуж, потому что скоро мне должно было исполниться девятнадцать, и ей это казалось почти позорным. Сама-то она первый раз вышла замуж в семнадцать и через три года овдовела. Покойный муж не оставил ей наследства, поэтому доблестные лорды не толпились у ее порога с предложением повторного брака. Но папочку наследство не интересовало, он был сам богат. Должна признать, что леди Элеонора была мила и прекрасно играла на лютне, и относилась к отцу с большой заботой, но мне казалось, что все это – просто маска. И рано или поздно, маска будет снята, и мачеха покажет всем свое истинное лицо. Вовсе не миленькое.

Слова Литы о молитве натолкнули меня на отличную мысль. Недаром мой отец славился своими дипломатическими способностями – должна же я была хоть что-то хорошее унаследовать от него.

- Я выучу самый большой псалом, - выпалила я, - а ты ничего не скажешь папе, пока я сбегаю в лес!

- Никогда вы его не выучите, - сказала служанка, но я поняла, что она уже уступила.

- Дай мне час, и я расскажу псалом наизусть, - я отошла от двери и решительно взяла запылившийся молитвослов.

Лита смотрела на меня во все глаза, а потом прыснула:

- Ну и забавно вы смотритесь с книжкой, леди Дженет! Еще забавнее, чем с пяльцами!

В ответ я скорчила гримаску – о моей нелюбви к чтению и вышиванию знали все. В том числе и мачеха, которая частенько заводила разговоры о том, что настоящая леди должна молиться и вышивать каждый божий день, чтобы заслужить вечное спасение после смерти, а не когда приезжают гости, чтобы произвести на них хорошее впечатление.

Но я не хотела думать о том, что будет после смерти. Я хотела радоваться жизни и думать о настоящем. Например, о празднике летнего солнцестояния.

Это обещал быть прекрасный праздник! Ожидался приезд всех лордов из ближайших графств. Устроят охоту, турнир и пиры, будут танцы и представления, будут выбирать самую красивую девушку праздника. И как было бы прекрасно, если бы выбрали меня! А для этого нужны белые розы. Только они – и никаких лилий.

Через час я бодро отбарабанила Лите псалом, не споткнувшись ни на одном словечке, и была отпущена в Картехогский лес, сопровождаемая наставлениями, упреками и слезами.

- Если так боишься, - сказала я, надевая простое платье темно-зеленого цвета, чтобы никто не признал во мне леди, - пойдем со мной.

- Да что вы! Я от страха умру, едва окажусь под дубами! – завопила Лита.

- Брось, Лита, эльфов тебе уже не надо бояться, - поддразнила я ее, отчего служанка пошла красными пятнами.

2

- Заплатить? – пробормотала я, соображая, как его обойти.

- Заплатить, - подтвердил он, продолжая ласкать свою флейту медленными, чувственными движениями.

Против воли я проследила за движениями его руки, как зачарованная. Он заметил это и резко остановился. Я вздрогнула и посмотрела ему в глаза почти испуганно. Глаза у него были цвета темного янтаря, с золотистыми пятнышками вокруг зрачков. Длинные черные ресницы делали эти глаза еще темнее, придавая им бездонную глубину. Сейчас глаза смотрели на меня насмешливо.

- Если заплатишь, я позволю тебе забрать розы, - сказал он, делая шаг по направлению ко мне, в то время, как я сделала шаг назад.

- Сожалею, но не взяла с собой ни одной монетки, - заговорила я торопливо. – Если позволишь сходить домой за деньгами, я выкуплю у тебя цветы за любую цену, которую назовешь.

- За любую цену? – уточнил он коварно.

- За любую, - подтвердила я.

- Ты так одета, что вряд ли найдешь две серебряные монеты, - заметил он, оглядывая мое простое платье. – А розы стоят дорого, очень дорого.

- Любую цену, не сомневайся, - сказала я, бочком двигаясь в сторону ручья. Мне бы только перебраться на тот берег. – Я принесу тебе десять серебряных монет.

- Пожалуй, обойдемся без серебра… - сказал он.

- Ты очень добр, - вежливо ответила я. – Тогда позволь пройти? Я слишком долго задержалась в лесу, отец станет меня искать.

Я бросилась к ручью, но незнакомец оказался на моем пути, и я ткнулась лицом ему прямо в голую грудь. Я попыталась его обойти, но всякий раз натыкалась на него, он преграждал мне дорогу с завидной настойчивостью.

- Обойдемся без серебра, но заплатить тебе все равно придется, - сказал он, когда я в очередной раз налетела на него.

- Чего же ты хочешь? – спросила я в отчаянии, понимая, что нахожусь полностью в его власти. У меня был нож, но вряд ли я смогу воспользоваться им – дочь графа Марча никто не учил обращаться с оружием.

- Хочу тебя, - сказал он низким, волнующим голосом. – Ты мне нравишься.

- Но ты мне не очень, - сказала я, сжимая рукоять ножа до боли в пальцах.

- Почему боишься? – спросил он, пряча руки за спину, но делая шаг вперед. – Смотри, я не нападаю на тебя и не собираюсь этого делать. Никогда еще не брал силой ни одну женщину.

- Весьма похвально, - тут же сказала я, отступая. - Тогда позволь пройти, потому что мне и вправду пора домой.

- Разве ты пришла сюда не для того, чтобы эльфы доставили тебе немного наслаждения? – спросил незнакомец, медленно наступая.

Я пятилась, пока не натолкнулась спиной на ствол дерева.

- Эльфы искусны в этом, можешь мне поверить, - продолжал мужчина.

Он уронил флейту в траву, и его пальцы пробежались по чехлу гульфика, лаская скрытую тканью плоть, совсем как раньше, когда он ласкал музыкальный инструмент.

- Тебе нравится, я вижу…

Я посмотрела на него испуганно и беспомощно, и утонула в янтарных глазах.

Взгляд мужчины очаровывал, сковывал волю. Никогда раньше я не чувствовала себя такой беззащитной, такой… бесстыдной. Потому что в этот момент вдруг подумала, что совсем не против получить немного наслаждения и так же приласкать ту часть его тела, которой уже было тесно в тканевом чехле.

Боги! Что за мысли! Ахнув, я прижала ладонь ко лбу. Про эльфийскую магию говорили много, но только сейчас я поняла ее силу.

- Ты сама этого хочешь, - говорил между тем незнакомец, наслаждаясь моим смятением. – Признайся, ведь ты хочешь сыграть на моей флейте. Для этого и пришла.

- Я пришла, чтобы нарвать роз к завтрашнему празднику, - сказала я, противясь колдовским чарам изо всех сил, и выставила нож: - Не подходи! Ты не околдуешь меня и не получишь! Слишком высокая цена за лесные розы!

- Смотря какой монетой расплачиваться, - произнес он и одним незаметным движением выхватил у меня нож.

Мое единственное оружие упало в траву рядом с флейтой, а я сама оказалась зажата между деревом и эльфом, который приник ко мне всем телом. Рябиновая ветка нисколько не помогла. Он и не заметил ее сразу. А когда заметил, то выбросил, чтобы между нами не было никаких преград. Проследив с отчаяньем за упавшей рябиновой веткой, я могла только уклоняться от мужских губ, которые искали поцелуя, и лихорадочно соображала – надо ли пугать эльфа именем отца. А вдруг лесной народ разозлит, что дочь графа, подписавшего с ними мирный договор, сама же и нарушила границы? Нет, лучше сохранить свое имя втайне. И не показывать, что я отчаянно боюсь.

– Если причинишь мне вред, - сказала я, упираясь ладонями в обнаженную грудь эльфа, - то договор между вами и людьми будет расторгнут, за меня жестоко отомстят, мой отец – вассал графа Марча.

- Но я не собираюсь причинять тебе вред, - сказал он, скользя руками по моим плечам до локтей. – Наоборот, подарю наслаждение. Ты такая миленькая, что трудно сдержаться, - он потерся о меня бедрами. – Чувствуешь? Я уже твердый как камень… Я загорелся, только встретив тебя…

3

- Какие цветы, миледи! – Лита помогала мне выкладывать цветы из корзины, подрезая стебли, и восхищалась каждым так громко, что я уже не сдерживала горделивую улыбку. – Какая вы смелая! – говорила служанка. – Я бы ни за что не осмелилась пойти в лес. Вы никого там не встретили?..

- Встретила, - сказала я многозначительно.

Лита уставилась на меня с немым вопросом, а я сказала совершено серьезно:

- Барсука и кучу муравьев.

Похлопав глазами, Лита расхохоталась. Я тоже засмеялась, хотя вспомнила при этом совсем о другой встрече. Теперь приключение с эльфом казалось мне совсем не страшным, а лишь волнующим. Будет о чем рассказать внукам на старости лет.

- Я слышала, - начала сплетничать Лита, - что приедет Руперт Фицалан, про него говорят, что он самый красивый мужчина на сто миль вокруг.

«Вот уж вряд ли», - подумала я, вспомнив лесного эльфа.

- Он увидит вас – и влюбится с первого взгляда, - продолжала болтать Лита, прикладывая цветы к ленте, которая была приготовлена для завтрашнего праздника, чтобы представить, как будет выглядеть венок. Лента была синяя, расшитая серебром, а голубое платье уже лежало на сундуке, выглаженное и надушенное. – А миледи Элеонора наденет красное…

- Красное? – насторожилась я. – С чего это моя мачеха решила вырядиться в красный цвет? Мы же не встречаем короля, а она уже давно замужняя дама, ей не полагается ярких цветов!

- Красный, - ответила Лина, опуская розы в воду до самых соцветий. – А волосы она украсит маками. Она уже отправила мажордома в горы, чтобы к утру привез ей цветы.

- Она будет в красном, а я - в голубом? - я совсем по-другому посмотрела на приготовленное платье. – Все ясно, она хочет, чтобы никто не заметил меня рядом с ней! Я надену другое платье.

- Но это самое лучшее! – воскликнула Лита. – Милорд привез его с востока!

- Оно умрет рядом с красным, - отрезала я. – Нужно другое. Доставай, что у меня есть.

Розы были до времени забыты, а мы с Литой принялись ворошить наряды. Платье, которое отец привез с юга – из темно-красного бархата – шло мне бесподобно. Но по сравнению с алым оно будет казаться грязным пятном. Зеленое – недостаточно яркое. Из золотой парчи – слишком праздничное, я берегу его для свадьбы. Оставались еще несколько синих, но они тоже не подойдут.

- Да почему вы так хотите перещеголять леди Элеонору? – спросила Лита, когда мы уселись посреди шелковых, бархатных и льняных волн. – Она, конечно, строга, но вы прямо воевать с ней собираетесь.

- Увидишь, она еще себя покажет, - повторила я слова, которые произносила раз двести за последние полгода.

Лита фыркнула и разгладила кисточки на поясе от золотистого парчового платья.

- Да вы что ни наденьте, все будете хороши. Хоть в мешке придете, хоть в исподней рубашке…

Я вскочила и бросилась к другому сундуку, где лежало белье.

- Что это вы задумали? – заволновалась Лита, когда я принялась расшвыривать нижние рубашки.

- Вот что мне подойдет, - сказала я торжествующе, вытаскивая шелковую рубашку, которую ни разу не надевала. Подарок бабушки, после поездки на поклонение в Святую Землю. Рубашка была белоснежной, а в глубине складок – голубоватой, вырез глубокий, треугольный, окантованный золотистой тесьмой. Такая же тесьма была на широких рукавах, расширявшихся от локтя, и на подоле. Руки искусных белошвеек выложили из тесьмы узоры в виде цветов и листьев, а сердцевины цветов были из маленьких, полупрозрачных жемчужин. - Надену ее.

- Вы с ума сошли, миледи! – завопила Лита, перепугавшись еще сильнее, чем когда я собралась в Картехогский лес. – В нижней рубашке идти – все равно, что голой!

- Да кто поймет, что это – нижняя рубашка, - сказала я, вертясь перед зеркалом, - зато в белом я буду одна, никто еще не надевал белое. Я буду первой. И розы прекрасно подойдут.

Час яростной перепалки с Литой закончился моей полной победой. Ценой победы послужили три псалма, которые я должна была заучить наизусть, зато завтра я должна была выйти на праздник в белом. Эта мысль нравилась мне все больше и больше. Но нужен пояс… Взяв золотистый, парчовый, я приложила его к белому шелку. Подходит идеально!

Лита, увидев это, снова пришла в негодование:

- Это же от свадебного платья! Вы не можете его надеть! Плохая примета!

- Я же не само платье надеваю, а всего лишь пояс, - порой Лита меня раздражала. – Какая ты глупая и всего боишься.

- Плохая примета, - повторила она упрямо.

- Ты так же и про эльфов говорила, - поддразнила я ее. – А все обошлось.

- Зато вы ничего не боитесь, - проворчала служанка, собирая разбросанные наряды и укладывая их в сундук. – Нельзя так, миледи, поверьте мне на слово.

- Прекрати каркать, - беззлобно одернула я ее. – Надоела до смерти.

- Если надоела, так попросите леди Элеонору, чтобы она вам другую служанку назначила, - обиделась Лита. – Мону или Штефи,

- Только не это! – я закатила глаза, а потом бросилась обнимать и тормошить Литу. – Ну не сердись, не сердись! Ты же хочешь, чтобы я была самой красивой?

Она этого очень хотела, и даже согласилась сшить другую ленту, чтобы подошла к новому платью.

Я легла спать, полная радостных предчувствий, но во сне в эту ночь мне постоянно снился лес, залитый луной, белые розы, тонущие в тумане, и чарующие звуки флейты.

Утром я проснулась с головной болью и решила пролежать в постели до обеда, чтобы придти на праздник с хорошим цветом лица, а не бледной, как смерть. Лита прикрепляла на ленту белые розы и отобрала два самых красивых бутона, чтобы приколоть их к поясу.

- Леди Элеонора тоже не выходила, - рассказала она, орудуя иглой. – Наверное, тоже бережет цвет лица.

4

С лордом Рупертом мы позабыли о времени. Он оказался на удивленье хорошим рассказчиком – говорил изысканно, но не витиевато, легко, но не легкомысленно. Он рассказал о последней поездке в столицу, и я нашла его замечательным собеседником, потому что ни разу не заскучала и смеялась от души.

Но чем дольше продолжался разговор, тем более задумчив становился лорд, и взгляды, которые он бросал на меня, становились все более печальны.

Я делала вид, что не замечаю его томной печали, но сердце так и трепетало, дожидаясь признания. И оно не заставило себя ждать.

- Не просто так мы встретились здесь, - признался вдруг лорд Руперт.

Изобразив удивление, я спросила:

- Вот как? В чем же причина нашей встречи?

- Вы меня поразили! – признался рыцарь. – Когда я увидел вас, то потерял дар речи. Вы самая прекрасная девушка Винланда! В моих краях сказали бы, что вы похожи на королеву фей.

- В наших краях так не говорят, милорд, - сказала я, опуская ресницы, как того требовал этикет. – В наших краях говорят: кого зовешь, тот и придет. Поэтому мы не упоминаем о лесном народе открыто.

- Простите, - рассыпался он в извинениях. – Я и забыл, что вы живете с ними бок о бок. Но может, вы украли частичку их магии, чтобы очаровать меня?

- Что вы, милорд, у меня и в мыслях не было ничего такого, - приняла я смущенный вид. – Воровство и очарование – разве это достойно леди?

Лорд Руперт засмеялся, оценив мою шутку.

- Что бы вы ни делали – это выше всяких похвал! – сказал он пылко и вдруг взял меня за руку. – И все же, глядя на вас, я не могу не вспомнить об эльфах. Ведь они, по преданиям, прекраснее всех живых существ. Только вы затмили бы любого из них…

- У вас хватает смелости говорить про эльфов, лорд Руперт? – раздался вдруг позади хриплый голос.

- Милорд! – Руперт отпустил мою руку и поспешил поклониться маркграфу, который поднимался по лестнице, прихрамывая на каждом шагу.

Я тоже поклонилась, постаравшись выглядеть смущенной. Все-таки, юной леди не пристало разговаривать наедине с мужчиной, да еще позволять держать себя за руку.

Маркграф поднялся на площадку к нам и мельком взглянул на лес, которым мы недавно любовались.

- Мерзкое место, - сказал он. – Ваши предки лишились ума, леди Марч, когда решили поселиться возле Картехогского леса. О нем недаром ходит дурная слава.

- О нет, милорд, - возразила я, обиженная тоном, которым он заговорил о моих предках, - мы ни разу не видели ничего дурного от лесного народа.

- От лесных чудовищ, - сказал он, как выплюнул, и отвернулся от окна. – Считайте, что вашему семейству повезло.

Вблизи маркграф оказался еще противнее. Кожа у него была побита оспой, вся в глубоких отметинах. Он какое-то время рассматривал меня, а потом покривился.

- В наших краях, - сказал он, поднимаясь по лестнице, - говорят, что уродливая жена – подарок мужу, а красивая – подарок для всех.

- Милорд! – воскликнул лорд Руперт. – Как вы смеете!..

Я положила руку ему на плечо, давая понять, что не нужно вступать в ссору.

- Можете продолжать беседу, - бросил через плечо маркграф, - я не имел в виду леди Марч. Просто припомнил старую поговорку.

Он удалился, а лорд Руперт зло смотрел ему вслед.

- Невежа, хоть и в золоте! – сказал он возмущенно.

- Что поделать? – ответила я философски. – Там, где много золота, манеры не так уж и важны.

- Мне хотелось бы загладить ту грубость, свидетельницей которой вы стали, - лорд Руперт поцеловал мне руку и нежно пожал. – Не пожелаете ли…

Но нас прервали во второй раз. Появилась Лита – чинная, важная, и лорду Руперту пришлось снова меня отпустить.

- Миледи желает видеть вас, - сказала мне служанка. – И милорд тоже.

- Прошу прощения, но я должна идти, - я улыбнулась лорду Руперту так скромно и ласково, как только могла. – Беседа с вами была очень приятной.

- И надеюсь, что не последней, - подхватил он.

Когда мы свернули за угол, и лорд не мог нас больше видеть, Лита схватила меня под руку и захихикала:

- Мне показалось, или он к вам мосты мостил?

- Ах, ничего от тебя не скроешь, - вздохнула я, нарочито смущенно.

- Вот было бы прекрасно, если бы он к вам посватался! Он красивый, правда, миледи?

- Недурен, - ответила я уклончиво.

- Недурен?! Да кто же тогда красивый, если не он?!

- Ты такая глупышка, - сказала я ей, - бывают и покрасивее лорда Руперта.

- Ой, и кто это? – обиженно протянула Лита. – Да вы дразните меня, миледи.

- Немного, - ответила я и захлопала ресницами, как девочка в церковном хоре.

5

- Тэмлин, ты сегодня какой-то мрачный, – похлопал его по плечу Белеготар, виночерпий Ее Величества королевы фей. – С таким кислым лицом нельзя сидеть на пиру. Давай-ка я плесну тебе вина, чтобы повеселел!

Подставив серебряный кубок, Тэмлин равнодушно смотрел, как льется тонкой ароматной струей лучшее вино из запасов ее величества королевы фей и эльфов. У эльфов не было виноделен, вино покупали у людей. У людей… С некоторых пор Тэмлин думал об этом суматошном племени больше, чем требовалось.

Вернее, не обо всем племени. А о деве с каштановыми волосами, которую он повстречал сегодня в запретном лесу. Она рвала его розы, подумать только! Тэмлин вспомнил, как омрачилось миловидное девичье личико, когда он заколдовал корзину, и прекрасная воровка не смогла сдвинуть ее с места, и внизу живота заныло от неутоленной страсти.

Ему припомнились розовые полуоткрытые губы – сладкие, как земляника. Как они дрожали, когда он потребовал платы за цветы. Чистая, невинная, дерзкая. Красивая дева.

Она ему отказала.

Человеческая дева отказала ему в любви. И воспламенила отказом еще больше. А ведь она тоже этого хотела. Хотела, он видел. Слишком хорошо он разбирался в страсти, чтобы не почувствовать ее в этом юном существе. Если бы она только согласилась, то уже млела бы в его объятиях, насытившись поцелуями и ласками.

Но она отказала.

Оттаскала его за волосы, как нашкодившего мальчишку.

Он мог бы легко догнать ее, завалить в траву и получить все, что хотел. Сначала она бы всплакнула, потом раскраснелась, как цветок наперстянки, а потом умоляла бы его не останавливаться. И он бы любил ее там, среди роз, до умопомрачения. Но почему-то не смог сотворить с ней такое. Это все равно, что сломать стебель белой розы и тут же растеребить на лепестки. Нет, с розами так не поступают. Их срывают осторожно, чтобы не уколоться о шипы, а потом наслаждаются ароматом и нежностью.

Желание захватило горячей волной, и Тэмлин заерзал на мягких подушках при одной лишь мысли, как все могло хорошо обернуться, если бы человеческая дева не заупрямилась.

- Тебя ждут у большой статуи, господин, - сказала ему на ухо эльфийка, разносившая вино. – Поторопись, если хочешь провести эту ночь в любви.

Она кокетливо засмеялась и удалилась, покачивая бедрами и ловко балансируя подносом, на котором стояли кувшины и бокалы.

Ночь в любви.

Тэмлин откинулся на спинку кресла и на мгновенье прикрыл глаза. Музыка, песни, и веселые крики эльфов сегодня навевали на него тоску. Ему бы хотелось провести эту ночь на поляне среди роз. И познать любовь той, которая смутила его душу одним лишь дерзким взглядом.

- Еще вина? – спросил, смеясь Белеготар.

Тэмлин очнулся от грез, которые перенесли его из шумного зала на поляну возле ручья.

- В честь праздника, а? – Белеготар поднял серебряный кувшин повыше. – Сегодня вино так и льется рекой! Еще немного – и тебе ни капли не достанется.

- Нет, хватит мне на сегодня, - сказал Тэмлин и поднялся, одергивая рубашку.

Виночерпий понимающе подмигнул ему и не стал задерживать.

У большой статуи царили полумрак и прохлада – сюда долетал ветер с поверхности холма. Тонкая струйка фонтана звенела, подобно серебряной струне. Тэмлин подошел к каменной чаше, до краев полной водой, и задумался, вспоминая журчанье лесного ручья.

Чьи-то руки обвили его сзади, мягкие груди прижались к спине, потираясь нежно и в то же время требовательно.

- Сегодня мне захотелось соблазнить тебя прямо тут, у фонтана, - прошептал ему на ухо женский голос – мелодичный, как флейта, звонкий, как хрустальный колокольчик.

Тэмлин обернулся и тут же губы белокурой красавицы прижались к его губам. Нехотя ответив на поцелуй, он отстранил женщину, прижимавшуюся к нему.

- В эту ночь я хотел бы не любви, а покоя, Медб, - сказал он. – Позволь мне отдохнуть.

Она обиделась, и взгляд стал холодным, как морозная ночь.

- Что значит этот отказ? – спросила она пытливо. – С кем ты хочешь провести эту ночь?

- С розами, - ответил он.

- С розами? – повторила она удивленно и засмеялась. – С каких это пор ты ищешь общества цветов, а не женщин? Но я вижу, ты грустишь. Что-то мучает тебя? Я знаю про розы на поляне у ручья. Хочешь, выращу такие же здесь, чтобы тебе не пришлось ходить далеко?

Она взмахнула рукой, и чашу фонтана оплели белые розы. Как живые, цветы ползли вверх, выбрасывая бутоны и листья. Воздух наполнился тонким благоуханьем, кружившим голову.

- Разве они не красивее тех, лесных? – спросила Медб, склонив голову к плечу и любуясь своей работой.

Тэмлин коснулся ладонью белого цветка, и он тут же раскрыл свои лепестки навстречу, как и десяток других цветов, подавшихся к нему.

- Видишь, они признали в тебе господина, - сказала Медб волнующим низким голосом. – Они хотят тебя. Так же, как и я.

Рука ее скользнула по груди Тэмлина, спустилась ниже, приласкала, огладив гульфик.

6

Все это было похоже на помешательство. Сейчас я даже не могла объяснить, что заставило меня перейти ручей и упасть в объятия эльфа, позабыв об осторожности. Но так или иначе, а я стояла по ту сторону ручья, и трава Запретного леса щекотала мои босые ноги. Я даже не заметила, в какой момент эльф перетащил меня на свою сторону. Не заметила, потому что растворилась в его словах, источавших мед, в его глазах, потеряла голову от его поцелуя.

Дочь графа Марча сама бросилась в объятия к мужчине!

От стыда и гнева я готова была провалиться сквозь землю. Но сдаваться просто так не собиралась

- Ты заманил меня! И перетащил на свой берег! – я пыталась вырваться, но эльф держал меня крепко. – Это ты совершил преступление – ты похитил человека!

- Ты сама пришла ко мне, - напомнил он, забавляясь моим негодованием. – Но я не держу тебя, - и он резко разжал руки.

Я так пыталась освободиться, что когда оказалась свободной, то не удержала равновесия, шагнула назад, оступилась и упала прямо в ручей, больно ударившись мягким местом о камни. Туча брызг окатила меня до самой макушки, ленту с цветами я благополучно выронила, и ее унесло течением.

Эльф стоял передо мной, широко расставив ноги и уперев кулаки в бока, и хохотал от души.

- Недостойно так потешаться над девушкой, попавшей в беду! – выпалила я, стараясь подняться, но течение снова и снова валило меня на камни. Я промокла до нитки, волосы липли к лицу, и мне никак не удавалось их убрать.

- Давай помогу, - эльф протянул руку, но я только лягнула ее и поползла к своему берегу.

- А в мокрой одежде ты еще лучше! – крикнул он мне. – Такого лакомого задика я никогда еще не видел!

- Чтобы у тебя глаза лопнули! – прошипела я, добравшись до берега и поспешно одергивая промокшую рубашку и отжимая подол и волосы.

Эльф присел на корточки, разглядывая меня с улыбкой.

-Ты так и не сказала своего имени, - промолвил он.

- Незачем тебе его знать, - огрызнулась я, хватая брошенные туфли и чулки.

- Приходи еще, - позвал он, когда я начала взбираться на склон.

- Никогда!

- Если придешь – просто поговорить, я дам тебе корзину роз. И не попрошу платы.

- Есть и другие цветы! – я была уже в безопасности и обернулась, чтобы сказать напоследок что-нибудь убийственно-обидное.

Эльф стоял по ту сторону ручья, и ветер играл его черными прядями. Заметив мой взгляд, эльф широко мне улыбнулся и помахал рукой. Тэмлин. Дурацкое имя. Ничего не значащее.

Забыв о колкостях, я со всех ног помчалась домой. Каким-то чудом мне удалось не попасться на глаза ночной страже и прошмыгнуть в ворота, которые были открыты в честь праздника. И в замке я избежала глаз любопытных слуг, зато на пороге своей комнаты столкнулась с Литой.

- Миледи! – ужаснулась она моему плаченому виду. – Что это с вами произошло? Что скажет милорд?!

- Ничего, если ни о чем не узнает, - ответила я, проходя в комнату и снимая через ноги промокшую до нитки рубашку, а потом и белье.

Шелковые туфли пришли в негодность – расползлись от сырости и порвались о камни, я бросила их в угол. Туда же полетели и чулки.

- Где это вы были, извольте спросить?! – возмущалась Лита. – У вас вид такой… такой…

- Упала в воду, только и всего, - оборвала я ее фантазии, потом стащила с постели простынь и завернулась в нее. – Согрей воды, я продрогла и хочу принять горячую ванну.

- Ночью?! – изумилась Лита еще больше. – Да в замке почти никого не осталось – все на празднике. И я, между прочим, тоже собиралась праздновать. А не таскать горячую воду с кухни.

- Ладно, не надо ванну, - сдалась я. – Просто согрей воды, я вымою ноги.

С этим Лита не спорила, и вскоре я сидела тепло закутанная в плед, опустив ноги в таз с горячей водой, благоухающей лавандой, и пила подогретое вино.

- Упали в воду… - говорила Лита. – Кому сказки-то рассказываете? Какая вода? До реки, считай, пять миль. Или вас в колодец угораздило свалиться?

- В Эльфийский ручей, - сказала я.

Лита чуть не поперхнулась от такой новости.

- Вы опять бегали в Запретный лес?! Да что же вам возле папочки-то не сидится?!

- Гадать ходила. Вместе с деревенскими девушками.

- К Эльфийскому камню?! – еще больше перепугалась моя служанка. – Да как у вас смелости-то хватило?

- Не у меня одной. Нас там человек десять было.

- И… кого видели на обратном пути? – невинно осведомилась Лита.

Ее уже не волновало мое падение в воду, и мои ночные похождения были тут же забыты.

- Не поверишь, - сказала я со смешком, - налетела прямо на лорда Руперта.

- На красавчика! – ахнула Лита.

- Прямо носом в него вмазалась, - ответила я на деревенском жаргоне.

- Леди так не говорят…

7

Дорогие читатели! Плиз-плиз-плиз! Не забывайте про лайки, если роман вам нравится! Мой Музь очень жаждет поддержки в виде лайков! Больше лайков - больше вдохновения, быстрее будет очередная продочка!!! 

Утро после праздника выдалось дождливым.

Я проснулась и увидела серую пелену за окном. Несколько осыпавшихся роз стояли в чашке возле моей кровати. Дотянувшись, я взяла одну розу и поднесла к лицу, вдыхая сладкий аромат. Не приснились ли мне вчерашние события?

Манящий голос флейты, поцелуй эльфа, встреча с лордом Рупертом…

Странно, что лорд Руперт припомнился мне последним. А ведь это и было самым интересным. Если гадание получилось, то я встретила своего суженого. И он поцеловал меня. Лорд Руперт… Я попыталась вспомнить его приятное лицо, голубые глаза и светлые волосы, но почему-то упорно представлялся совсем другой образ – мужчины черноволосого и темноглазого.

Вскочив с постели, я пробежала к окну и посмотрела в сторону Картехогского леса.

Гуляют ли эльфы под дождем? Или прячутся в норах, как лесные обитатели?

Он сказал, что если я приду просто поговорить, то подарит мне корзину роз. Но я ведь не приду. Ни за что не приду. Потому что всем известно, что связываться с эльфами нельзя. Их волшебство опасно, губительно, лучше держаться от него подальше.

Завтракая, мы с отцом и мачехой сидели за трапезным столом при свечах, потому что окно закрыли ставней, чтобы не впускать сырость.

- Ты какая-то бледная, Джен, - заметил отец, нарезая хлеб. – Перепила вчера на празднике?

- Дорогой! Что ты такое говоришь?! – возмутилась мачеха.

Я улыбнулась шутке отца и заверила его, что чувствую себя прекрасно. Вчера не выпила ни капли вина, вела себя, как и положено благородной юной леди, и сейчас ужасно голодна и готова съесть кролика с лапками и хвостиком.

- Леди Дженет! – возмутилась мачеха. – Воспитанные леди так не говорят.

- Простите, леди Элеонора, - ответила я без особого раскаяния.

- Видел, ты говорила с молодым Фицаланом. – сказал отец, отрывая цыплячью ножку.

- Возьми нож и вилку, дорогой, - тут же вмешалась мачеха. – И повяжи салфетку.

Отец поморщился, но повязал салфетку, как она просила, и взялся за вилку, которую не особенно любил, считая дамским капризом.

- Так что, Джен, он тебе понравился? – вернулся отец к прерванному разговору.

- Да, понравился, - признала я небрежно. – Очень неплох.

- У него ни гроша за душой, а у его отца нет даже вассальной деревни, - снова встряла мачеха. – Он не подходит для Дженет.

- Очень даже подходит, - сказала я, не давая отцу заговорить. – Как вы могли подумать, что я оставлю папу одного на старости лет? Мне как раз и нужен такой муж, чтобы приехал в Картехолл и жил здесь.

- Правильно, - вставил отец, с аппетитом уничтожая цыпленка.

- Правильно? – мачеха сорвалась на визг, но тут же взяла себя в руки. – Но, дорогой, родовой замок должен перейти наследнику…

- Но наследника-то нет, - подытожил отец. – И в этом ваша вина, моя дорогая.

Мачеха пошла красными пятнами и зло на меня посмотрела. Я только широко улыбнулась ей в ответ.

- Не печальтесь, я люблю вас и такой, моя милая, - продолжал отец.

- Вы очень любезны, - почти прошипела она.

- Значит, молодой Фицалан? – уточнил отец, вытирая руки о салфетку и бросая ее на стол.

- Согласна, папа, - я повторила его жест. – Тем более, что маркграфу я все равно не понравилась.

- Зато маркграф Намюр уже попросил руки леди Дженет, - вдруг выпалила мачеха, - а Фицалан хотя бы заговорил о свадьбе?

Мы с отцом замерли, впившись в нее взглядами.

- Макграф хотел нашу Джен? – переспросил отец, и я внутренне похолодела.

Ну кто просил леди Элеонору вмешиваться в мою жизнь!

- Папа! – сказала я громко, чтобы отвлечь отца от мысли о выгодах, которые сулило родство с маркграфом. – Он старый! Он похож на ноздреватый сыр!

- И правда, Джен слишком хороша для него, - пробормотал отец, задумчиво теребя подбородок и переводя взгляд на меня.

Но не успела я вздохнуть свободно, как мачеха сказала:

- Он просил Джен для своего старшего сына, а ему недавно исполнилось двадцать три.

- Но я его даже не видела!

- Он приедет через две недели.

Вид у мачехи был весьма довольный. Мне оставалось лишь кусать губы, потому что отец очень воодушевился.

- Я слышал про него, он неплохой малый. Ничуть не хуже Руперта. Джен! Не торопись с Фицаланом, посмотри на сына маркграфа. Может, он понравится тебе больше.

- Уверена, что больше, - поддакнула мачеха.

Хотелось выцарапать ей глаза, но отец потер ладони, а это было знаком того, что он очень доволен. И спорить с ним сейчас было бы неразумно.

8

Вбежав в свою комнату, я бросилась на кровать прямо в платье, и смяла постель, которую перед этим Лита тщательно заправляла.

- Вы что это делаете?! – возмутилась моя служанка, но увидев выражение моего лица и платок, который я сжимала, засмеялась. – Задурили парню голову. И в кого вы такая кокетка, леди? Ваша матушка была сама скромность…

- Ну да, она смогла очень скромно упасть в обморок, рухнув прямо на моего папочку, - ответила я, болтая ногами. – Сожалею, но я здорова от природы и не падаю в обмороки. Хотя, могла бы притвориться. Думаешь, мне удалось бы произвести впечатление на лорда Руперта, вывалившись на него из окна спальни?

- Упаси вас небеса! Вы же кости ему переломаете! – ужаснулась Лита.

- Вот как! - вскочила я, изображая гнев и швыряя в Литу подушкой. – А мои кости тебя не волнуют?

- Да что с вами случится-то? – захохотала служанка. – Вас и жернов перемелет, а вы подниметесь и плясать пойдете.

- Поговори у меня, - сказала я, многозначительно подкидывая другую подушку.

- Уходите-ка вы лучше с кровати, - сказала Лита. – Юные леди не должны валяться в постели днем. Вот выйдете замуж, тогда и валяйтесь, сколько вздумается. А пока… вставайте! вставайте!.. Я застелю все заново.

Я пересела в кресло, взяла несколько вываренных в меду орешков, которые всегда стояли в блюдечке в моей комнате, и принялась задумчиво грызть их, наблюдая за расторопными и ловкими движениями Литы.

А думала я… думала о том, что поцелуи лорда Руперта ничуть не хуже поцелуев лесного эльфа. Право же, ничуть не хуже. И разве сердце мое не екнуло, когда он схватил меня и прижал к себе? К тому же, голубые глаза всяко лучше желтых. Желтые глаза – фу! – как у кота! И что значит флейта по сравнению с лютней? Флейта – инструмент пастухов. Дуй себе и дуй, надувая щеки. А лютня – аристократка. Не всякий сможет научиться ею управлять. Лорд Руперт смог. И это лучше всего свидетельствует о его истинно рыцарском благородстве, а значит…

Печальные переливы знакомой мелодии заставили меня вскочить.

- Что это вы распрыгались? – удивилась Лита, которую я чуть не толкнула, когда она проходила рядом, перенося подушки.

- Ты слышишь музыку? – спросила я, подходя к окну.

- Музыку?

- Кто-то играет на флейте…

- На флейте? – Лита встала рядом со мной и даже подняла края своего чепца, чтобы лучше слышать. – Да что вы, леди, - сказала она через минуту. – Куры квохчут, конюший ругается… И никто на флейте не играет. Это вам уже чудится, после того, как лорд Руперт пел песенки. Не думайте слишком много о мужчинах, сердце станет мягким, и дадите слабину. Как только девушка дает слабину…

- Она идет ко дну, - закончила я вместе с ней и гордо вскинула голову. – О чем ты? Я – дочь графа Марча. Я никогда никому не уступлю.

- Вот это мне в вас и нравится, - сказала Лита, и в голосе ее послышалось явное благоговение. – У вас в крови это – мужиками вертеть. И правильно! Лучше вы ими вертите, чем они вами.

- У меня это в крови?! А как же матушка-скромница?

- А я не о ней, - нашлась Лита, сообразив, что сболтнула лишнего.

- Не о ней, - усмехнулась я и поставила локти на подоконник.

Теперь и мне казалось, что музыка всего лишь почудилась. Да и не могли долететь до Картехога колдовские песни эльфов. Слишком далеко мы находились друг от друга… Слишком далеко.

Но этим же вечером звуки флейты раздались снова.

Я же готовилась лечь в постель и стояла посреди спальни в ночной рубашке, пока Лита гасила свечи.

- Опять! – вскрикнула я, испугав Литу.

- Что это вы так кричите? – напустилась она на меня. – Как будто призрака увидели!

- Ты слышишь флейту? – я подбежала к окну, прислушиваясь. – Вот, она поет «пиро-ру… пиро-ру»…

- Да ничего я не слышу, - возмутилась Лита. – Кажется вам все. А может… - она схватилась за сердце. – Может, вы принесли с собой колдовство эльфов?

- Не говори глупостей, - я засмеялась, показывая, что ничуть не боюсь, хотя душа так и трепетала. – Гаси свет.

Уже лежа в постели, я пыталась поскорее уснуть, чтобы не слышать манящую, печальную песню, которая лилась над Картехогом. Я не могла избавиться от нее, даже когда спрятала голову под подушку, и забылась тяжелым сном лишь около полуночи.

Наутро никакая мелодия не беспокоила меня, и все вчерашнее показалось бредом. Наверное, я слишком переволновалась, беседуя с лордом Рупертом, убеждала я себя.

Но в этот же вечер музыка зазвучала с новой силой. Чарующая мелодия вплеталась в сон, и я видела одно и то же – поляну с белыми розами, залитую лунным светом, и прекрасного черноволосого мужчину, играющего на флейте. Несмотря на то, что ночи были теплыми, я попросила Литу закрыть окна ставнями. Служанку это повергло в изумление, но я очень уж просила, и она, ворча, выполняла мою просьбу.

Но легче становилось лишь чуть-чуть.

Каждый вечер таинственная мелодия звала меня, упрашивала откликнуться, тревожила сердце. Иногда она замолкала, и я ловила себя на том, что прислушиваюсь, стараясь услышать звуки флейты в ночных звуках. Это было еще противнее, чем мучиться, слыша эльфийскую музыку, но избавиться от наваждения было выше моих сил.

9

На второй неделе моих мучений, отец позвал меня к себе в кабинет с самого утра. Когда я вошла, он поднялся мне навстречу важный и торжественный. И я вздрогнула: неужели… договорился о свадьбе?

Не знаю, почему меня в тот момент так испугала возможная свадьба. Все девушки выходят замуж рано или поздно, и не все – за того, кто мил сердцу. Наоборот, это даже забавно – особенно когда выходишь замуж, не видя до венчания жениха. Это как гадать, в каком кулаке засахаренный орех и не будет ли он прогорклым.

- Дженет! Нам с тобой предстоит небольшое путешествие, - начал отец.

Он никогда не говорил всего, как есть. Недаром он считался самым искусным послом в королевстве. Его речи были хитры, тонки, никогда – откровенны. Я всегда восхищалась его умением, но сегодня почувствовала раздражение.

- Куда и надолго ли, милорд? - спросила я. – Какого рода будет путешествие? Развлекательная прогулка или поручение короля?

- Мы поедем на встречу к эльфам, - сказал отец и опять замолчал.

Сердце мое оборвалось, а потом застучало с невероятной силой. К эльфам!

- В Картехогский лес? – спросила я осторожно.

Отец кивнул, но больше никаких пояснений не давал, и я чуть не топнула, досадуя на его медлительность.

- Это особое поручение, - сказал он. – Нам надо встретиться с ними, заручиться их согласием на поддержку, если случится война…

- Война? – спросила я, понимая, что мне нет никакого дела до того, будет ли война. Потому что все, что занимало мои мысли – это моя свадьба, мой будущий муж и… лес, где обитали эльфы.

- Мы возьмем подарки, пару сопровождающих и поедем к ним, - продолжал отец задумчиво. – Хочу взять тебя, а не Элеонору.

- В качестве подарка? – не удержалась я от шутки.

Отец посмотрел на меня почти удивленно – мыслями он был уже на переговорах с эльфами, и мое остроумие не оценил.

- Нет, о чем ты, Дженет? На подарки возьмем вино и шелк.

- Тогда почему ты хочешь взять меня, а не свою жену?

- Потому что ты умнее и обходительнее. Элеонора не справится. А ты - моя дочь, ты поможешь перетянуть их на нашу сторону.

- Они ведь подписали договор, что еще надо?

- Это договор о мире, а нам нужен договор о поддержке во время войны. Так, на всякий случай. Я надеюсь на твое благоразумие и обходительность. Поулыбаешься им, произведешь хорошее впечатление. Пусть видят, что люди – не неуклюжие варвары. Уверен, ни одна эльфийка с тобой не сравнится.

«Если верить господину эльфу, то и вправду не сравнится», - подумала я, невольно прикасаясь пальцами к щекам и губам.

Хотела ли я этой поездки? И желала, и боялась. Эльфы манили меня – Запретный лес, древние существа, удивительное волшебство, искусство которого было позабыто людьми. Но вместе с тем, эльфы – грозная и страшная сила. Не лучше ли держаться от них в стороне? Ах, папочка снова затеял опасную игру.

Но больше, чем дела государственной важности, меня занимало, встречу ли я темноволосого эльфа-музыканта? И если встречу, то к добру или к худу это случится?

К моему удивлению, мачеха впервые горячо одобрила решение отца взять меня с собой. Она настояла, чтобы я взяла побольше нарядов и принесла свое изумрудное ожерелье, заявив, что оно как нельзя лучше подходит к моим глазам.

- Видите, вы были к ней несправедливы, миледи, - увещевала меня Лита, собирая в дорогу. – Она добрая, миледи Элеонора, и заботится о вас, как о родной дочери.

«Едва ли родная мать отправила бы дочь на переговоры с эльфами, о которых ходят ужасные слухи. Тем более – украшать ее, как дичь, которую подают к праздничному столу», - подумала я, но разубеждать служанку не стала.

Сборы были недолгими, и уже на следующий день с отцом сели на лошадей и отправились в Картехогский лес, сопровождаемые двумя слугами и повозкой, в которой находились подарки.

На этот раз мы пересекали ручей по мосту, в стороне от поляны с белыми розами. Едва лошади перешли на тот берег, и мы оказались в Запретном лесу, отец велел остановиться.

- Нам сказали ждать здесь, - пояснил он. – Отсюда нас проводят до дворца.

- Дворца короля? – спросила я, оглядываясь по сторонам, страшась и желая увидеть эльфа-музыканта.

- У них правит королева, - сказал отец.

- Оставьте провожатых, лошадей и повозку, и следуйте по тропе, - раздался мелодичный голос, хотя сам говоривший оставался невидимым, - идите, пока не придете к зеленому холму.

Выполнив все, что требовалось, мы с отцом остановились у небольшого холма, поросшего травой. На вершине виднелись стоящие по кругу пять плоских камней, поставленных на основания. Мне припомнился Эльфийский камень, возле которого я с деревенскими девушками гадала на будущее – то же грубое сооружение, от которого веяло мощью и древностью. Посредине были еще два плоских камня, поставленные вертикально, как колонны, а третий каким-то чудом удерживался на них, опасно балансируя на острых гранях. Огромный мегалит, гораздо больше, чем Эльфийский камень.

- Ждите здесь, - произнес голос невидимого существа. – Сейчас за вами придут.

10

Полосы тумана раздернулись, как занавеси, и мы увидели красивого юношу – белокурого, в зеленом камзоле. Юноша улыбался и с поклоном приглашал следовать за ним.

- Неужели, это – эльф? – шепнул мне отец. – По виду, совсем как человек.

- Мы же не видим его ушей, - ответила я так же шепотом. – Говорят у них ослиные уши.

Белокурый юноша оглянулся на нас с улыбкой и вдруг приподнял волосы. Уши у него были нормальные, как у людей, а мы с отцом пережили несколько неприятных секунд, понимая, что были услышаны. Больше мы не сказали ни слова, но обменялись выразительными взглядами.

Судя по всему, мы поднимались к вершине холма, а потом в тумане зачернели справа и слева смутные пятна – мы проходили под мегалитом. Оставалось только надеяться, что нелепая арка не свалится нам на головы.

Туман исчез, словно унесенный порывом ветра, а мы оказались совсем в другом месте. Не было больше леса, деревьев и травы под ногами. Мы находились в огромном доме без окон. Искусная кладка стен и пола поражала - плиты подогнаны идеально, хотя и были неправильной формы, с разными сторонами и углами. Всюду горели удивительные светильники – они не чадили и давали больше света, чем свечи. Нас встречали вельможи в нарядах, сверкающих золотом и драгоценными камнями, а многочисленные слуги кланялись и осыпали пол перед нами цветочными лепестками.

- Где это мы? – спросил отец у провожатого.

Тот оглянулся с улыбкой и ответил:

- Вы в подземном дворце Владычицы-под-холмом. Наслаждайтесь гостеприимством королевы фей!

- Где же она сама? Она выйдет к нам?

- Конечно, милорд, - ответил один из вельмож так приторно, что мне послышалась издевка в его учтивых словах.

Он был настолько изящен и очарователен, что его можно было легко перепутать с девушкой, если бы не твердый подбородок, слишком мощный для женщины.

Отец произнес слова приветствия, я присела в низком поклоне, и нам предложили пройти в главный зал, куда должна была появиться королева, и где уже был накрыт праздничный стол в нашу честь.

Стол и правда был накрыт – бесконечный, заставленный блюдами и чашами так, что не было свободного места. Кресла, обитые бархатом, полагались для каждого присутствующего, и зал был полон нарядно одетыми господами и дамами.

Я разглядывала богатый зал и хозяев пира с изумлением.

Они все были прекрасны, как рыцари и принцессы на рисунках в книгах! Все до единого! Не знаю, на самом ли деле они были такими, или старались колдовством ради нас, но каждый из них поражал сердце одним лишь своим видом. Почти все эльфы были белокурые, несколько – рыжеволосых, и ни одного брюнета. Мне стало досадно: с чего я приняла лесного музыканта за эльфа? Возможно, он был обыкновенным охотником, простолюдином, свободным фермером, а колдовство померещилось мне со страху.

Нас усадили почти во главе стола, где пустовал трон, украшенный лесными цветами. Граф Марч сразу нацелился на жареную дичь, но я умерила его аппетит, зашептав:

- Лучше не пробуйте ничего. Кто знает, из чего эти кушанья? Говорят, эльфы едят листья и камни, придавая им вид человеческой еды.

- Ты права, пожалуй, - сказал отец тоскливо, принюхиваясь к кушаньям. – Но как они похожи на настоящие!

- Я взяла с собой галет и воды. Голодным не останетесь, - утешила я его.

Утешение было для него слабым, но совету он внял и только делал вид, что пробует угощение. Зато вино пил с удовольствием.

- Зря вы так, - сказала я. – Кто знает, что они могли превратить в вино?

- Даже если превратили помои, моему желудку это не повредит, - ответил отец. – Но я уверен, что это отличное южное вино. Могу даже сорт винограда назвать.

- Как знаете, - пожала я плечами.

Королева появилась неожиданно, устроив среди подданных переполох.

- Ее королевское величество Королева Медб! – провозгласил распорядитель пира – эльф в черном камзоле, с золотой тросточкой в руках.

Мы встали, приветствуя правительницу эльфов, а хозяева праздника выскочили из-за столов, склоняясь перед королевой.

Юные эльфийки порхали на носочках, посыпая дорогу перед королевой лепестками алых роз, пажи трубили в медные трубы бравурный марш, а сама королева – в синем платье, сияющем серебром, в золотой ажурной короне – холодно улыбалась направо и налево, приветствуя свой народ. Она шла одна, короля рядом с ней не было, и я подумала, что не могу даже представить мужчину, который сгодился бы ей в пару. Тем более, ростом она была на полголовы выше любого из эльфов, и шла, гордо выпрямившись, отчего казалась особенно величественной.

- Какая красавица, клянусь честью! – прошептал отец, и начал торопливо поправлять сбившийся ворот и приглаживать волосы.

Я еле удержалась от улыбки, но прекрасно понимала папу. Королева и в самом деле была чудовищно, ужасающе красива. Красота морозной звездной ночи, красота заката и бушующего моря – вот с чем можно было ее сравнить.

Лицо как будто нарисовано – такими четкими и правильными были черты. Распущенные словно у девушки волосы лились ей на плечи и спину золотистым покрывалом. Они были такие длинные, что лежали на шлейфе, который несли двое пажей.

11

Королева оторвалась от Тэмлина и представила нас:

- Тэмлин, это гости из людского мира. Граф Марч и его прелестная дочь, леди Дженет.

Я ограничилась легким наклоном головы, а отец изрек витиеватое приветствие. Ему было неловко, он не привык иметь дело с любовниками венценосных особ.

Тэмлин сухо кивнул, не сказав ничего, и хотя я чинно смотрела в тарелку, но чувствовала его пристальный взгляд. Вот и случилось то, чего я желала и боялась. И эта встреча не принесла ничего, кроме разочарования. Любовник королевы! Просто насмешка судьбы. Щеки у меня вспыхнули при одной мысли, что я позволила целовать себя такому развратному мужчине. Даже имея любовницей королеву, он не постыдился приударить за первой встречной.

И гордость моя тоже была уязвлена, что уж говорить. Как только я могла сравнивать его поцелуи с поцелуями благородного лорда Руперта! Это все равно, что сравнивать грязь под ногами и золотую пыль.

В моем представлении любовник был еще хуже бастарда, и даже прикосновение к нему должно было запачкать благородную леди.

Такие обиды я растравляла в собственном сердце, а сама украдкой посматривала на королеву и ее фаворита.

Тэмлин выделялся из толпы стройных, златовласых эльфов. Он был выше, шире в плечах, с гривой непокорных волос, от него так и веяло природной дикостью, и очарование его не походило на смазливость эльфов, в нем была сила хищника. Его лицо казалось грубоватым по сравнению с кукольными личиками эльфов, но от этого – еще более притягательным.

Я вынуждена была признать, что он единственный достоин прекрасной королевы фей, и вместе они смотрелись, как день и ночь, облаченные в синие одежды, оба статные, высокие… В это время я осознала себя маленькой человеческой дурнушкой, мышкой, с которой решил поиграть лесной кот. Ничего я так не желала сейчас, как сбежать с этого пира, оказаться дома и забыть всё, что произошло в Картехогском лесу. Забыть навсегда, как сон.

- Тэмлин, не хочешь пригласить леди Дженет на танец? – раздался вдруг медоточивый голос королевы. – Мне кажется, она заскучала. Развлеки ее.

- Да, моя королева, - ответил Тэмлин и с поклоном протянул мне руку.

Протянутая рука уже не предусматривала отказа, и я приняла приглашение, посчитав, что отец был бы недоволен, вздумай я ломаться от скромности.

- Дженет Марч? Дочь графа? – спросил Тэмлин, когда мы прошли два полных круга. – Одна из твоих забав – бегать ночью по лесам и представляться простолюдинкой?

- Королевский любовник? – ответила я дерзко, продолжая улыбаться вежливо и безмятежно. – Почетный титул! И ты несешь его с гордостью, как я погляжу.

- И у человеческих королев есть любовники, - ответил он, на мгновение темнея лицом.

- Но они не выставляют их бесстыдно напоказ, - отрезала я. – А их фавориты не соблазняют по лесам честных девушек.

- Так может, мне удастся соблазнить тебя здесь? В королевском дворце?

Я посмотрела на него, как на умалишенного.

- Здесь много потайных мест, где можно уединиться и остаться незамеченными, - продолжал Тэмлин. Рука его скользнула на мою талию и погладила, чего совсем не требовалось для танца.

- Насколько же вы, эльфы, бесстыдны! – изумилась я. – Мы не живем так, как вы, у нас другие законы.

- Ложь, и вы такие же. Только боитесь своих желаний и всего, что связано с телом, - продолжал коварно искушать любовник королевы, - а в страсти нет ничего постыдного.

- Мы предпочитаем хранить верность избраннику, - ответила я резко.- А ты, если у вас это принято, иди и расскажи своей королеве, что мечтаешь уединиться с человеческой девушкой. Сомневаюсь, что она будет рада.

- Если она посчитает, что это всего лишь развлечение, то принесет тебя мне сама. Связанной. С лепестками розы в…

Больше всего мне хотелось прервать его бесстыдные речи хорошей пощечиной, но я сдержалась. Отец приехал сюда договариваться о мире, а не ссориться с королевой из-за ее любовника.

- Лучше всего было бы, - сказала я с усмешкой, глядя ему прямо в глаза, - надавать тебе оплеух. Но я всего лишь леди, дочь графа. Я не могу себе позволить повадки простолюдинки. Не то что некоторые важные вельможи, которые готовы возлечь в лесу под осинками!

- Под бузиной, - поправил он меня.

И хотя продолжал улыбаться, глаза его потемнели и стали почти черными. Он гневался, и я по-детски обрадовалась его гневу. Мне хотелось уязвить его посильнее, причинить такую же боль, какую испытала я только что.

- Вижу, ты и в свином хлеву готов лечь со свинаркой, - поддела я любовника королевы, - была бы помоложе и не страшная.

- Решила оскорблять меня с улыбкой на устах? – спросил он насмешливо, одновременно поворачивая в танце. – Неужели тебя так обидело, что я сплю с королевой?

- Почему это должно меня обидеть? Спи, с кем хочешь, только ко мне не прикасайся. Я брезгливая.

- А по мне, так не очень-то ты противилась, когда шла ко мне через ручей.

Я опять покраснела, и любовник королевы усмехнулся, заметив это.

На мое счастье, музыка смолкла, и танец закончился. Тэмлин проводил меня к отцу и я села в бархатное кресло, чувствуя себя одураченной.

- О чем вы говорили? – спросил отец.

- О том, как различаются человеческие законы и эльфийские, - ответила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

- Неплохой разговор, - похвалил отец. – Ты ему понравилась?

- Что?! – я так и подскочила.

Отец посмотрел непонимающе:

- Чего ты так переполошилась? Ты произвела впечатление? Была с ним учтива? Поразила обходительностью? Мне показалось, что этот парень имеет влияние на королеву. Неплохо было бы заручиться его поддержкой. Думаешь, мне стоит предложить ему выпить со мной в знак дружбы из одного бокала?

12

Королеву позабавила моя дерзость. Она засмеялась звонко и переливчато и отбросила на спину прядь золотистых волос, которой играла до этого.

- Понимаю вашу дочь, милорд. Да, у эльфов свои законы, и мы считаем, что знаем все о вежливости и учтивости. Но у нас еще есть законы подчинения. Тэмлин молчал, потому что я не давала ему права говорить. Но теперь разрешаю. Ответь милорду, сокровище моё.

Я посмотрела на эльфа, который стерпел подобное унижение, лишь желваки на скулах заходили, но тут же отставил бокал и учтиво сказал отцу:

- Прошу прощения за мое молчание, граф Марч. Я считал, вы пришли говорить о мире с королевой, а не со мной. Поэтому не вмешивался в вашу беседу, - он бросил на меня короткий темный взгляд и опять вернулся к вину.

Королева тоже посмотрела на меня. Губы ее улыбались, но глаза оставались холодными. Я поняла, что не нравлюсь ей. Что ж, знай она правду, ее неприязнь возросла бы ко мне во сто крат, пусть я и не была виновата. И хотя мною не было выпито ни одного глотка вина, язык мой сам говорил дерзость за дерзостью, и унять его не было никакой возможности.

- Вы хорошо вышколили своего… друга, ваше величество, - сказала я. – Уверена, что он ведет себя смирно, и когда вас нет рядом. Как вы добились такого великолепного результата? Кнутом?

Тэмлин даже бровью не повел, как будто и не слышал моих слов. Отец ткнул меня локтем под ребра, чтобы не болтала глупостей, и лишь королева продолжала улыбаться, словно услышала нечто забавное.

- Ваша дочь очаровательна, милорд, - сказала она, и отец радостно осклабился, хотя толкнул меня локтем еще раз. – И кнутом, моя милая, - продолжала королева, - и сладостями. Мужчины – они таковы. Надо быть с ними строгой, иногда даже жестокой, - она насмешливо покосилась на Тэмлина, - но давать им шанс отомстить.

- Отомстить? – спросила я, наклонившись немного вперед и повернув голову, чтобы через отца видеть королеву и ее любовника. – То есть дать им кнут, чтобы и они вас высекли?

Отец забарабанил пальцами по столу, давая понять, что я зашла уже слишком далеко.

- Вы еще молоды, неопытны и многого не знаете, - сказала королева снисходительно. – Пусть здесь я – королева, но в алькове он – он мой король. И если ему придет в голову воспользоваться кнутом, - тут она опять расхохоталась, - я с радостью подчинюсь. Возможно, когда-нибудь вы меня поймете. Если на вашем пути встретится кто-то, хоть отдаленно похожий на Тэмлина.

Кровь прилила к моему лицу, а отец закашлялся, пытаясь скрыть смущение.

Столь откровенное бесстыдство смущало и его.

Я не нашлась с ответом и пробормотала извинения, вернувшись к тарелке, на которой гоняла туда-сюда тушку куропатки.

- Простите ее, - извинился и отец, - Дженет и правда слишком молода. Не лучше ли отправить ее отдыхать? Все же мы проделали долгую дорогу…

- Пусть будет по-вашему, - согласилась королева, и я тут же поднялась из-за стола. – Олла проводит вашу дочь, милорд, и позаботится, чтобы ей был оказан достойный прием.

Поклонившись королеве и отцу, я направилась за эльфийкой в золотистом платье, гадая, не было ли тайного смысла в словах королевы.

Меня долго вели запутанными коридорами, лестницами и арками, и я совсем потерялась в этом огромном поземном дворце. Оставь эльфийка меня здесь, я не смогла бы найти дорогу обратно. Наконец мы добрались до крохотной двери в конце темного коридора. Эльфийка толкнула дверь и поклонилась, пропуская меня вперед, но в глазах девушки мне почудилась издевка, да и хихикнула она вовсе не почтительно.

Я шагнула вперед, опасаясь, что вместо спальни получу конуру с ворохом листьев, но внутри оказалась уютная комната. Не очень большая, но богато обставленная. Мой сундук, в котором я везла наряды, стоял здесь же. Кровать под зеленым балдахином, кресла, стол и стулья были из красного дерева. Десяток золотых светильников горели колдовским огнем без пламени и дыма. Шелковые одеяла и подушки, три пуховые перины – меня принимали истинно по-королевски.

- Я помогу вам умыться и приготовиться ко сну, - пропела эльфийка, наливая воду из кувшина.

- Благодарю тебя, - ответила я, растерявшись от такой роскоши.

Даже в доме моего отца не было золотых подсвечников, а ковры стелили лишь по приезду важных гостей, в остальное время покрывая полы свежей соломой.

Эльфийка оказалась расторопной и раздела и причесала меня в мгновение ока. Я могла бы и сама справиться с этим, как чаще всего поступала дома, но решила, что дочери графа Марча не помешает немного спеси, чтобы эльфы не думали, что люди слишком заискивают перед ними.

- Что означает имя вашей королевы? - спросила я, когда Олла начала взбивать перину.

- Ее величество при рождении получила имя Медб, - ответила эльфийка. – На эльфийском это означает «Величественная».

- Имя ей подходит, - сказала я задумчиво. – Она создана для короны, это видно с первого взгляда. А что означает имя «Тэмлин»?

- Это не имя, - ответила эльфийка и опять хихикнула. – Это прозвище. Но юной девушке, вроде вас, не надо знать его значения.

13

Спала я беспокойно. Мне снился ночной эльфийский лес. Я бежала по нему в свете луны, и под каждым деревом мне чудилось злобное чудовище, скалившее зубы. Я просыпалась, с удивлением осматривала богатое убранство спальни, вспоминала, что нахожусь не дома, и со вздохом упала в подушки, чтобы забыться новым кошмаром.

Очередное пробуждение произошло в темноте. Я не сразу догадалась, что светильники погасли. Перевернувшись на другой бок, я закрыла глаза, как вдруг кто-то приподнял полог над кроватью. Я поняла это по еле слышному шороху ткани и движению воздуха, захолодившему щеки.

- Олла, это ты? – спросила я, садясь в постели.

С чего бы это служанке вздумалось глазеть на меня ночью?

Ответом мне было молчание.

Но перед кроватью кто-то стоял. Я не видела даже силуэта, но чувствовала дыханье, а больше всего – присутствие чужака.

Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, я тут же вообразила тысячу зубастых чудовищ, но все равно произнесла, стараясь говорить твердо:

- Кто здесь? Отвечай!

Одновременно я потянулась к шнуру, чтобы позвать на помощь слуг, но кто-то перехватил мою руку за запястье, и очень знакомый голос произнес над самым ухом:

- Не надо никого звать, Дженет Марч. Нам будет хорошо и вдвоем.

Тэмлин!

Я забилась в его руках, как пойманная в силок птица, но он повалил меня в подушки, удерживая одной рукой мои руки над головой, и сам устроился рядом, прижимаясь телом к телу. На мне была всего лишь короткая сорочка без рукавов, с вырезом на шнуровке, которую я надевала днем под платье. А любовник королевы заявился ко мне обнаженным до пояса – на нем не было рубашки, но – слава небесам! – шоссы на нем были, и даже гульфик он не расстегнул.

- Зачем ты здесь? – пискнула я. – Немедленно уходи!

- А что такое? Ты так мило язвила за столом, что я решил продолжить разговор, - от Тэмлина пахло вином, и говорил он лениво, чуть запинаясь.

- Ты пьян! – догадалась я. – Уходи! Убирайся!

- Как я могу уйти, когда ты в постели, и я тоже в постели? – спросил он, поглаживая меня по щеке и постепенно спускаясь ниже. – На пиру ты упрекнула меня в молчаливости, а сейчас против нашего разговора?

- Против! – я мотнула головой, сбрасывая его руку, и лягнула его, как смогла. – Если сейчас же не уйдешь, позову слуг, обо всем узнает мой отец, и тебя накажут!

- Твой отец мне не указ, Дженет, - тихо засмеялся он и положил ногу поверх моих ног, так что теперь я могла только бессильно извиваться.

- Тогда королева! – выпалила я в панике. – Королева узнает! Хочешь отведать кнута, мальчик, у которого нет даже имени?

Это уязвило его, и хотя я не могла видеть выражение лица эльфа, почувствовала его злость.

- Пытаешься снова оскорбить меня? – спросил он сквозь зубы. – А что, если сейчас я нанесу тебе оскорбление? Кто тебя спасет?

- Ты же говорил, что не берешь женщин против их воли!

- Да, и от своих слов не отказываюсь. Но ты ведь хочешь меня. Сегодня ты сходила с ума от ревности, поэтому и осмелилась дерзить королеве при всем дворе.

- Ничего подобного! – возмутилась я. – Ревность! Кому надо ревновать…

- Постерегись в словах, - посоветовал Тэмлин.

Но я закончила:

- …кому придет в голову ревновать комнатную собачку? Вернее постельную?!

- Вот как, - сказал он. – Что ж, придется доказать тебе обратное.

В ту же секунду его губы накрыли мои, и он принялся целовать меня. Я пыталась увернуться, стискивала зубы, но он еще сильнее вжал меня в шелк простыней и подушек и принудил открыть рот, слегка укусив за нижнюю губу. Я ахнула, и в это время язык Тэмлина коснулся моего языка, и поцелуй стал совсем другим – страстным, сводящим с ума. Эльф целовал меня с дикой исступленностью, то посасывая нижнюю губу, то проникая языком вглубь моего рта.

Желание нахлынуло волной, и я, до этого пытавшаяся сражаться, постепенно оказалась побеждена, потому что полностью растворилась в этом волшебном поцелуе.

Дыхание эльфа участилось, плоть его отвердевала – я чувствовала, как его член упирается мне в бедро – твердый, как камень. Продолжая меня целовать, Тэмлин терся об меня членом в упоительном, медленном ритме. И все мое существо немедленно отозвалось на этот ритм. Между ногами сладко и мучительно заныло, потаенное женское место просило прикосновения. Не имея возможности утолить эту сладкую боль, я застонала, и Тэмлин тут же оторвался от меня.

- Какой сладкий язычок, - сказал он, с трудом переводя дыхание. – Острый, но сладкий. Ты ведь хочешь меня, Дженет, признай это. Или дочь графа Марча настолько труслива, что не может сказать правду?

- Но это неправда, - ответила я с трудом и сама не узнала своего голоса – теперь он звучал хрипло, я судорожно сглотнула, потому что в горле пересохло. – Оставь меня!

14

Тэмлин уходил потайным коридором, кипя от злости и терзаясь неутоленным желанием. Упрямая человеческая дева довела его до белого каления и отказала! Член его торчал, грозя проткнуть гульфик, и ясно требовал немедленного удовлетворения, так что Тэмлин готов был отыметь любую особь женского пола, которая встретится ему на пути, пусть даже ею окажется свинарка, о которой язвила на пиру леди Дженет.

Дженет!

Даже само ее имя было, как сладострастный стон. Ну и почему, скажите на милость, она такая неуступчивая? А может, в ее неуступчивости и заключается секрет этого неистового желания?

Толкнув дверь, замаскированную под каменную кладку стены, Тэмлин наткнулся на эльфийку, которая несла подсвечник и мешочек со свечами. Миловидное круглое личико, раскосые глаза, ворох белокурых кудрей, крутые бедра, обтянутые слишком узким платьем. Тэмлин даже припомнил ее имя – Исиль.

- Стой! – приказал он, и эльфийка остановилась. – Куда идешь?

- Отнести свечи в спальню человеческого лорда, - ответила она с поклоном.

- Отнесешь позже, - Тэмлин схватил ее за руку и толкнул в нишу, отобрал подсвечник и свечи и, не глядя, бросил их на пол.

- Подсвечник серебряный, господин Тэмлин, вы его погнете, - попеняла ему Исиль, однако в голосе ее не было страха или неудовольствия, и судя по сияющей улыбке эльфийка прекрасно понимала, зачем любовник королевы затащил ее в темный угол.

Вместо ответа Тэмлин потянул ворот ее платья, пытаясь обнажить грудь.

- Вы порвете, - упрекнула его красавица. – Потерпите, я все сама сделаю.

Она распустила вязки на вороте, мигом стянула платье до талии и призывно покачала соблазнительными белыми грудями, устроив их на ладонях.

- Хотите, чтобы я занялась вот этим? – услужливо спросила эльфийка, указав взглядом на гульфик Тэмлина

 - Нет! Хочу, чтобы ты сопротивлялась.

- Я поняла, господин, - улыбнулась она и тут же стыдливо прикрыла груди.

Тэмлин взял ее за подбородок, чтобы поцеловать, но эльфийка с притворным возгласом страха отвернулась. Он снова попытался поймать ее губы, но она отвернулась так же быстро и забормотала:

- Оставьте меня, господин!

Грубо притиснув ее к стене, Тэмлин схватил Исиль за запястья, заставляя открыться, и она нехотя подчинилась, милое личико стало плаксивым. А когда он принялся ласкать ее грудь, эльфийка начала всхлипывать и вырываться. Вырывалась она очень похоже, но почему-то возбуждение не усиливалось. Наоборот, что-то было не так, и Тэмлину расхотелось бороться. Значит, дело было не в сопротивлении Дженет…

Вспомнив имя, Тэмлин вспомнил и ее саму. Каштановые волосы, прозрачные до донышка глаза – зеленые, как листва в солнечный полдень.

И сразу – дикий всплеск желания.

Тэмлин больше не сомневался. Развернув Исиль лицом к стене, он без лишних слов задрал ей платье и расчехлился. Зажмурив глаза, он представил, что перед ним стоит человеческая дева, и каштановые волосы льются волной, ниспадая до самой талии. Женщина под его рукой выгнулась, чтобы ему удобнее было войти в нее, и Тэмлин уже нацелился, но их остановил властный голос.

Несостоявшиеся любовники дружно оглянулись.

В коридоре, в трех шагах от них, стояла королева Медб.

- Отправляйся, куда шла, - сказала она Исиль, и эльфийка мигом нырнула в рукава платья, подобрала подсвечник, забыв о свечах, и исчезла в полумраке коридора. – Идем, - королева пальцем поманила Тэмлина и пошла к своим покоям, уверенная, что он послушно следует за ней.

Гульфик никак не желал натягиваться на возбужденный член, и Тэмлин просто придерживал чехол рукой, следуя за повелительницей эльфов. В королевской спальне не было прислужниц, и Медб тут же заперла двери, так что не составило труда догадаться, что сейчас ожидается.

 - Что тебя так привлекло в этой никчемной девчонке? – спросила Медб. – Впервые вижу тебя таким.

- Тебе кажется, - ответил Тэмлин. – Она ничего не значит для меня.

- Тогда зачем было задирать ей подол в двух шагах от моей спальни?

Тэмлин с облегчением и удивлением понял, что королева говорит об Исиль, а не о Дженет.

- Слишком уж припекло, - сказал он спокойно и снял гульфик.

- Более чем убедительное доказательство, - мурлыкнула королева, и взгляд ее смягчился. – Тебе следовало просто придти ко мне.

- Я здесь, - Тэмлин развел руками и бросился спиной на постель.

- Рада, что ты здесь, - королева встала перед ним и медленно распустила вязки на корсаже. – Но я давно тебя не видела. Почему ты сбежал с пира? Неужели из-за дерзости человеческой леди?

- Она меня взбесила, - ответил Тэмлин.

- Вот уж не замечала в тебе такой чувствительности, - королева обнажила грудь – две белоснежные пленительные сферы, уже выставившие свои рожки.

Тэмлин взглянул один раз и уставился в потолок.

Медб досадливо встряхнула волосами, заплетенными в две толстые косы, чтобы не мешали при движении:

15

- Как спалось? – спросил отец, когда утром мы встретились в трапезном зале.

Я помолчала, раздумывая, надо ли открывать ему правду.

Граф Марч выглядел так, будто провел лучшую ночь в своей жизни, и даже мурлыкал что-то под нос, с удовольствием угощаясь тонкими лепешками, политыми медом.

- Когда мы вернемся? – спросила я.

- Ты хочешь домой? – удивился отец.

- Да, и как можно скорее. Мне не нравится здесь.

- Но мы только сегодня планировали начать переговоры, - нахмурился отец. – Джен, так скоро нельзя уезжать. Этим мы проявим неуважение к ее величеству.

- Неуважение… - пробормотала я, посматривая по сторонам.

Я не представляла, какими глазами буду смотреть на Тэмлина после всего, что произошло. И как он будет смотреть на меня? Неужели совесть не гложет его, что он обманывает свою венценосную покровительницу? И насколько он может быть бесстыдным, если решил совратить невинную девушку прямо под носом у женщины, с которой спит?

«Тебя обижает, что я сплю с королевой?»

Закусив губу, я смотрела на фокусы, которые показывал нам эльф-жонглер, и не видела половины его трюков.

Обижает? Да мне безразлично, с кем он спит. Пусть спит хоть с самой бабушкой демонов!

- Джен, тебе нехорошо? – спросил отец. – Ты так побледнела.

- Волнуюсь перед предстоящими переговорами, - выдавила я улыбку.

- Не волнуйся, - отец беззаботно поедал эльфийские кушанья, напрочь позабыв о моем вчерашнем предупреждении. – Твое дело – улыбаться и говорить учтивости. Что это нашло на тебя вчера на пиру? Я чуть не поседел!

- Простите, отец, - сказала я. – Это тоже от волнения.

- Они, конечно, живут совсем другой жизнью, - продолжал отец, не слыша меня, - отличной от нашей, но должен признать, в ней есть своеобразная прелесть…

- Милорд! – воскликнула я, шокированная. – Не забудьте, что вы женаты!

Отец поморщился:

- Ах, Джен, сейчас ты мне так напомнила дорогую Элеонору…

Я сразу замолчала. Сравнение с мачехой оскорбило меня еще больше, чем слова отца о прелестной жизни эльфов-развратников.

После завтрака отец разговаривал с королевой и ее советниками, а я скучала, сидя рядом с ним за столом. Советники, по-моему, тоже скучали, а вот королева, напротив, проявлял живейший интерес к людским делам. Отец был на седьмом небе от счастья, потому что пока все складывалось отлично, а я не могла побороть подозрительности, и в любом слове ее величества мне чудилась скрытая угроза.

День тянулся мучительно долго, а вечером нас ждал очередной пир.

Я напрасно осматривала зал – Тэмлина не было. Ни одного темноволосого эльфа, сплошь белокурые и златовласые. Мне страшно хотелось расспросить, куда это подевался любовник королевы – может, его замучила совесть, и он решил не показываться нам на глаза до конца миссии? Но пускаться в такие расспросы я не хотела, вспоминая смех Оллы.

Отец невольно пришел мне на помощь, спросив у королевы, почему не видно господина Тэмлина, он хотел с ним выпить.

- У Тэмлина была очень утомительная ночь, - сказала королева многозначительно. – Сейчас он отсыпается.

- А-а-а… - протянул отец, не находясь с ответом.

Что касается меня, то я залилась краской до ушей, гадая, какой смысл вложила королева в свои слова.

Известно ли ей, чем промышляет ее любовник по ночам? Или для эльфов верность – такой же пустой звук, как правила приличия? Но потом я подумала, что после неудачной попытки со мной, Тэмлин не стал коротать ночь в одиночестве. Наверняка пошел ли к той, которая охотно открыла ему объятия.

Я украдкой взглянула на прекрасную королеву Медб и встретила ее взгляд. Королева смотрела на меня испытующе, и в ее глазах мне почудился льдистый холод. Поспешно отвернувшись, я пыталась привести в спокойствие и мысли, и чувства.

Отец не может задержаться здесь надолго. Он не может оставить дела Картехога дольше, чем на три дня. Но что ожидает меня следующей ночью? Я вздрогнула, понимая, что могу вернуться домой уже не девушкой. Рассказать обо всем отцу? Захочет ли он слушать? Поверит ли? И что он может сделать, если узнает обо всем?

Вот он, о чем-то увлеченно беседует с королевой Медб - всем доволен и весел.

Вернее, отец говорил, а королева слушала, улыбаясь и прищуривая глаза.

Мы здесь целиком и полностью во власти эльфов. И вряд ли кто-то поможет, если станем тут пленниками.

Размышления мои прервала королева. Она поднялась из-за стола и вскинула кубок, привлекая всеобщее внимание.

- Ради приезда наших гостей я покажу вам силу моей магии, - сказала она, и эльфы радостно зашумели, а фрейлины королевы захлопали в ладоши.

Отец тоже пришел в восторг и заявил, что всю жизнь мечтал увидеть умение лесного народа, королева кивнула ему. И только мне стало жутко, потому что в добрые намерения эльфов я не верила, как бы отец не превозносил их.

- Пригасите свет, - велела королева, и слуги кинулись исполнять ее приказ. – Я призову древние силы, и каждому из вас будет видение. Я не знаю, что вы увидите – будет ли это предсказание будущего или ваша сокровенная мечта, но прошу отнестись к этому, как к шутке и не принимать слишком уж на веру. Итак, я начинаю. Молчите, ибо волшебство не любит разговоров. Как только кто-нибудь из вас произнесет хоть слово, колдовство рассеется.

16 (внимание! очень откровенно!)

Колдовская музыка звала, манила, и здесь, так близко от музыканта, я не смогла ей противиться. Словно в горячечном сне я шла по коридорам эльфийского дворца. Музыка вела меня запутанными лестницами, полутемными коридорами и проходными комнатками с таким низким потолком, что приходилось наклоняться, чтобы не удариться головой.

Наконец оказалась перед глухой стеной и сперва подумала, что попала в тупик. Поколебавшись, я подошла к стене совсем близко. Музыка доносилась из за нее. Каменная кладка здесь была с выщерблинами, и я приникла к ним, надеясь расслышать пение флейты получше. Я сделала шаг вперед, и вдруг стена растаяла. Я осталась незамеченной, потому что мое появление было скрыто шторой, занавешивающей стену. Чуть отведя штору, я осмотрелась. Комната, в которую мне привелось попасть, была просторной, освещенной таинственными эльфийскими светильниками. Пол покрывал ковер с толстым ворсом – у нас его никогда бы не положили на пол, по углам стояли лавки, забросанные бархатными подушками. В нише, прямо напротив того места, где скрывалась я, стояла богатая кровать. Огромная, что поместилось бы шестеро человек, она была застлана несколькими перинами, шелковое одеяло сползло, открывая белоснежные простыни, обшитые кружевами. На кровати лежал Тэмлин – в шоссах, в синей рубашке, с распущенными до пояса вязками, в сапогах. Он даже не потрудился разуться, завалившись в постель! Любовник королевы играл на флейте ту самую мелодию, что влекла меня, и я задрожала, вцепившись в каменный косяк, призывая себя к твердости духа.

Он вызвал меня сюда, но последнего, рокового шага, я не сделаю! Я – дочь графа Марча! Мы всегда поступаем, как должно.

- Тэмлин, убери флейту, я теряю голову, когда слышу ее, - раздался вдруг глубокий женский голос, и на постель к эльфу подсела Медб, королева фей.

Чары отскочили от меня мгновенно, и я бросилась назад, чтобы покинуть комнату, но сколько бы я не ощупывала стену, выйти мне не удавалось. Как же работает это эльфийское колдовство?! И что будет, если королева обнаружит меня в своей спальне?..

Затаившись, как мышка, я понадеялась, что пара вскоре отправится спать и, возможно, мне удастся улизнуть незамеченной. Если у дверей не стоит глазастая эльфийская охрана! Я чуть не застонала, осознав, в какую ловушку попала, поддавшись музыкальным чарам.

Тэмлин отбросил флейту и заложил руки за голову, уставившись в потолок.

Королева фей погладила его по груди, сдвигая полы рубашки, чтобы обнажить его тело.

- Может, обнимешь меня? – спросила она, приникая к любовнику. – Я так хочу тебя, мой рыцарь…

- Зато я не хочу, - ответил он равнодушно.

- Это из-за того, что ты много выпил на пиру, - мягко пожурила она его.

- Может и так, - проворчал он.

- Есть способ тебя взбодрить, - сказала королева лукаво и погладила живот эльфа, а потом скользнула ниже.

- Не сегодня, - Тэмлин без нежности ударил ее по пальцам.

- Грубиян! – пожаловалась королева, тряся ушибленной рукой. – А если я предложу тебе другую игру?

- Налей лучше вина.

Но королева уже спрыгнула с кровати, хлопнула в ладоши и позвала:

- Абириэль! Маэль!

В спальню вошли две эльфийки – прекрасные, белокурые, наряженные в такие прозрачные одежды, что сквозь них просвечивали соски.

- Посмотри, кого я привела, - сказала королева ласково, обращаясь к Тэмлину. – Это мой тебе подарок на сегодняшнюю ночь.

Я затрепетала, глядя, как эльфийки призывно улыбнулись любовнику королевы. Затрепетала от негодования, хотя мне не должно было быть никакого дела до эльфийского двора. То, что они развратники, начиная от самой королевы, и так было ясно. Но тем не менее, сердце мое болезненно заныло, когда Тэмлин повернулся на бок, подперев рукой голову, и начал рассматривать эльфиек, как породистых скакунов на продаже.

- Как мне надоели эти белобрысые, - сказал он и повалился на спину, закрывая глаза.

- Я могу все изменить, - коварно пообещала королева Медб, и Тэмлин заинтересованно открыл глаза.

Королева сложила руки ладонями, что-то прошептала, и эльфийки из белокурых превратись в брюнеток, глаза их потемнели, кожа стала золотисто-смуглой.

- Так они нравятся тебе больше?

Тэмлин снова посмотрел на них, но смотрел с сомнением.

Королева снова пошептала, и девушки стали рыжими и белокожими, у одной даже появились веснушки – много солнечных пятнышек на курносом носу.

Любовник королевы заметно оживился и положил руку на член, оглаживая его.

- Сделай им волосы потемнее.

- Вот так? – королева прищелкнула пальцами, и волосы у эльфиек приобрели оттенок красной меди.

- Еще потемнее, - Тэмлин сел на кровати, флейта была окончательно забыта и одиноко валялась в складках одеяла.

Королева выполнила и эту просьбу, и вот уже перед ними стояли две девушки с каштановыми волосами. Я закрыла рот ладонью, чтобы сдержать возглас удивления. Мне показалось, что девушки стали похожи на меня.