Лунный синдром (сборник)

Мошенники или Три сумасшедших дня из жизни одного инвестора

К девяти часам утра ведущий специалист отдела кредитования венчурных проектов Альфред Каземирович Штейн явился на работу. Пройдя мимо секретаря Эллочки так, словно за столом её и не было, Альфред открыл дверь кабинета, прошёл к рабочему столу и занял своё место.

Нажав кнопку селектора, Штейн, откашлявшись, произнёс:

– Эллочка, доброе утро. Кто у нас сегодня?

– Сегодня четверг, Альфред Каземирович. Изобретатели.

– Сколько их там?

– Пока семеро, – ответила секретарь.

– Ну что ж, приемлемо. Приглашайте, Эллочка. И кофе мне, пожалуйста, принесите.

– Я вас поняла, – ласковым голоском ответила секретарь.

Штейн поправил очки и уставился на дверь, в которую минуту спустя ворвался взъерошенный человек в коричневом пиджаке, из кармана которого торчал помятый галстук. Человек нервно закрыл дверь и прошествовал к столу Альфреда.

– Магнус Орли, – представился тип.

– Альфред Каземирович. Присаживайтесь. Что у вас?

– Я начну сразу с изложения моей идеи! – взволнованно выдал Орли, и принялся рыться в карманах. Первое что он нашёл, был как раз галстук, который он принялся тут же надевать. Надевать его он вздумал не развязывая, а пытаясь пролезть головой в сделанную когда-то давно, петлю. Но у него никак не получалось. Голова изобретателя оказалась на удивление большой.

Штейн, видя, что данная процедура может занять время длительное, предупредительно кашлянул в кулак. Опомнившийся Магнус Орли замер, посмотрел на работника инвестиционной компании и поспешно спрятал галстук в карман брюк, из которого, к своему изумлению, извлёк смятые листы.

– Вот! Вот они где! – обрадовался он, встряхнув листами воздух, – Итак, я начну. Дело в том, что я разработал уникальную технологию создания человека!

– Вот как? – Штейн заинтересованно поправил очки.

– Да! Именно! Вы же, должно быть, знаете, что до настоящего времени попытки создать человека искусственно, все до единой, провалились? Так вот: я понял, почему! Дело в том, что производить человека надо, так сказать, досконально. То есть, в точности копируя каждую деталь его организма!

– А, простите, из чего вы собираетесь производить людей? – перебил горячую речь изобретателя Альфред.

– Да из чего угодно. Главное, чтобы материал по своим физико-химическим свойствам соответствовал тканям человеческого организма. Например, это может быть стекловолокно, или модифицированный пластик. Кстати, для этого также потребуется отдельная статья расходов. Я планирую построить отдельную лабораторию по созданию материалов…

– Простите, – опять перебил Альфред, – вы так и не назвали требуемую вам сумму.

– Минутку, – умоляюще сложил ладони посетитель, – я хочу, чтобы вы во всех деталях поняли, с каким грандиозным проектом имеете дело! Так вот, используя новейшие технологии, я планирую воссоздать всё до малейших деталей! Каждый лейкоцит, каждую артерию, каждый нерв! И из всего этого, словно из деталей конструктора, собрать человека! – глаза изобретателя блеснули предчувствием великого, – Естественно, это потребует колоссальных затрат, но ведь и результат будет ошеломляющим! Живой человек, созданный человеком!

– А почему вы так уверены, что ваш человек будет, так сказать, живым? Ведь, как известно, тайна жизни не открыта до сих пор никем. Как же так называемая душа?

– Душа? Это всё глупости, – отмахнулся посетитель, – Я объясню вам! Представьте себе, что у вас есть подробная схема сборки автомобиля и все детали к ней. Имея это, вы совершенно спокойно соберёте автомобиль, и он поедет. Естественно, после того, как получит топливо, а искра зажигания запустит мотор. Так же я поступлю и с искусственным человеком. Разве вы не знаете, что человек – это та же самая машина, работающая на токе высокой частоты? Следовательно, после сборки стоит лишь пропустить через височную область, а также область сердца, требуемый ток – и он оживёт! Элементарная реанимация.

– Ээээ…

– Это так! – горячо заявил Магнус.

– Ну, а сознание?

– Сознание копируется с типовой матрицы подобно компьютерной программе.

– Ну, допустим. А чем будет питаться ваш человек? Ведь мы… эээ… естественные люди, питаемся естественной пищей. А ваш, из стекловолокна?

– Пусть питается, чем угодно! – отмахнулся изобретатель.

– Хорошо, предположим, это так. И вы действительно соберёте человека. Вопрос: зачем? Что дальше? И самое главное: как вы собираетесь получать прибыль?

– Прибыль? – Тут Магнус на секунду застыл в недоумении, но уже через мгновение опомнился, – Ну, конечно! Прибыль будет приносить сам созданный мной человек в благодарность за то, что я его создал!

– Неубедительно…

– Я создам сотню таких людей! – угрожающе предостерёг Орли, – Тысячи, да хоть миллионы. Я могу создать совершенную армию таких людей из титанового сплава, и мы завоюем, к примеру, Бруней. Уверяю вас, капитала этого небольшого государства с лихвой хватит на покрытие расходов!

– Вы предлагаете нашей компании инвестировать международный конфликт?

– Это только пример! Я могу создать искусственных людей, не потребляющих кислород, и выслать их на Марс. Пусть добывают там алмазы.

– На Марсе есть алмазы?

– Безусловно!

– Откуда такая осведомлённость?

– Да что вы, в самом деле? Вы дадите мне деньги?!

– Кстати о деньгах. Сколько вам нужно для создания, скажем, одного искусственного человека? Пробного, так сказать, экземпляра.

Магнус закатил глаза к потолку. Губы его зашевелились в еле слышимом бормотании. Вероятно, он считал затраты.

– Тридцать восемь миллиардов евро! – заявил он наконец, придав голосу деловой тон.

– Уважаемый, вы отдаёте себе отчёт, куда пришли? Это частная инвестиционная компания, и мы попросту не располагаем такими средствами.

– Хорошо, – тут же поправился проситель, – дайте хоть миллион, на предварительные расходы.

– Сожалею. Но ваш проект, во-первых, представляется мне неосуществимым, во-вторых, абсолютно нерентабельным.

– Вы это серьёзно?

– Абсолютно серьёзно.

– Но вы совершаете ошибку!

– Не думаю, – Альфред был твёрд.

– Тогда дайте хоть двадцать пять тысяч! – потребовал Орли.

– На какие нужды?

– Автомобиль! Мне необходим автомобиль! Я к вам, между прочим, добирался на трамвае, и меня чуть не оштрафовали! Хамьё!

– До свидания, господин Орли.

– Ссуды не будет?

– Нет.

– Ладно! Чёрт с вами! Дайте десять тысяч, и я уйду!

– Эллочка, приглашайте следующего, – уже не глядя на изобретателя, проговорил Штейн в селектор.

Магнус Орли гордо поднялся со стула, направился к двери, и, открыв её, заявил на прощанье:

– Вы ещё услышите обо мне! Все газеты будут писать! А знаете, что, когда я создам армию, вы будете первым, кого мы вздернём на фонарном столбе! – с этими словами Орли удалился, с силой хлопнув дверью.

Секунду спустя в дверь слабо постучали.

– Войдите, – пригласил Альфред Каземирович.

Дверь открылась, и в кабинет вошёл маленький толстый человечек с вспотевшей лысиной, и кепкой, которую он держал обеими руками на уровне груди. Казалось, человечек чем-то очень напуган. Больше всего он походил на бурундучка, застигнутого злобной хозяйкой, когда забрался в дом красть печенье. Кепка символизировала то самое печенье. Вид человечка вызвал у Штейна лёгкую улыбку.

– Можно? – робко спросил вошедший, и виновато посмотрел на ведущего специалиста.

– Проходите. Что у вас?

– Я изобретатель, – пояснил он.

– Понимаю, – Альфред внимательно посмотрел на человечка поверх очков.

– Точнее, я изобретатель-фармацевт, – поправился тот.

– Интересно.

– Меня зовут Валентин Эсмеральдов, – обладатель романтического имени прошёл и робко присел перед Штейном, – я хотел бы просить вас дать мне ссуду, чтобы наладить массовое производство моего изобретения.

– Понимаю. Потрудитесь объяснить, в чём его суть?

– Дело в том, что я по натуре очень робкий человек. Я бы даже сказал, трусливый. Ещё с самого детства…

– Простите, – перебил Альфред, – это относится к делу?

– Самым непосредственным образом, – заверил Валентин, и, кажется, вспотел ещё больше, – С самого детства я терпел от окружающих издёвки и пинки. Все смеялись надо мной и всячески унижали. Даже теперь ежедневно я сталкиваюсь с людской жестокостью. Вот совсем недавно был такой случай. Мой непосредственный начальник вызвал меня к себе…

– Я прошу вас ближе к делу. У меня слишком мало времени! – жёстко остановил Альфред толстячка.

– Простите, – горестно вздохнул Эсмеральдов, – Так вот, я изобрёл пилюлю против страха.

– Пилюлю против страха? Как интересно. И что же?

– Я хотел бы помочь таким же, как я, людям, – тонким восторженным голоском пропел толстяк, – и для этого мне необходим начальный капитал, чтобы запустить пилюлю в производство.

– Совершенно согласен. Деньги для этого необходимы. Но как мы можем узнать, действительно ли ваша пилюля работает? Что, если это не так, и спроса на неё не будет? Что, если ваша пилюля не пройдёт фармацевтических тестов, и учёная коллегия сочтёт её действие наркотическим? Если вообще это действие имеет место быть!

– Нет! Что вы! – испугался толстяк, – Я с детства боюсь наркоманов и наркотиков. Наркоманы очень жестокие, злобные люди. Вот однажды мне…

– Погодите, – прервал его откровения Штейн, – вы проводили эксперименты? У вас есть заключения фокус-группы? Таблица ингредиентов и составляющих?

– У меня с собой есть сама пилюля! Вот она, – Эсмеральдов полез в карман, вытащил обыкновенный спичечный коробок и извлёк из него пилюлю.

– А вы знаете, ваша пилюля очень похожа на мятную конфету, освежающую дыхание.

– Правда? – изобретатель трусливо покосился на Штейна.

– В точности такая же.

– Наверное, так получилось случайно, – оправдался изобретатель, – и потом: форма пилюли не имеет значения…

– Поймите меня правильно: то, что вы принесли с собой свою «пилюлю», ещё ничего не доказывает. У вас есть документальные подтверждения?

– Именно для этого я её и принёс. Сейчас я лично вам наглядно покажу её действие!

С этими словами Эсмеральдов запрокинул голову вверх, открыл рот и демонстративно кинул в него пилюлю. Совершив глотательное движение, он замер и зажмурился. Более ничего не происходило. Валентин Эсмеральдов застыл, словно статуя. Казалось, он даже перестал дышать. Так прошла минута.

– Уважаемый, – окликнул его Альфред Каземирович, – вы меня слышите?

– Да, да, – толстяк возвратил голову на место и посмотрел на ведущего специалиста, – вот, уже действует, – торжествующе изрёк он.

И впрямь что-то в нём переменилось. Куда-то подевалась робость голоса, трусливый взгляд. Плечи его распрямились, и вообще он стал выглядеть как-то нагло.

– Так вот, мне нужно как минимум два миллиона долларов, и причём немедленно! И ты давай там как-то шевелись. Выписывай бумажки свои – сказал он грубым тоном.

– Вы в себе? – настороженно Альфред всматривался в посетителя, который менялся прямо на глазах.

– Нет, в тебе, – хамски пошутил в ответ Эсмеральдов и заржал на манер работника шиномонтажа, услышавшего пошлый анекдот, – Мне деньги нужны уже сегодня! Так что давай, конторская крыса, пиши «одобряю» – и все дела!

– Прекратите хамить!

– Слушай, ты! – брови толстяка угрожающе сдвинулись к переносице, – Тебя сюда зачем посадили? Видишь, гений перед тобой? Разуй глаза-то, козлиная морда!

– Вон! Вон отсюда! – возмущению Штейна не было предела.

– Я ведь могу и в лоб закатать! – предупредил толстяк.

– Вы хам и мошенник!

– Из говна тебе ошейник, – парировал нахал.

– Пошёл отсюда прочь! Нет, каков актер а? – изумился Штейн, – Целый спектакль передо мной разыграл!

– Да ты что, тупой, что ли? Это пилюля действует! Страх-то исчез! Значит, работает. Вот и валяй, пиши там в своих бумажках, что, мол, одобряю и прошу выдать ссуду.

– Вон из кабинета! Не получите ни копейки!

– Падла! – выругался проситель, поняв, что денег ему не дадут.

– Я сейчас же вызываю наряд! – пригрозил Альфред, схватив телефонную трубку.

Эсмеральдов поднялся со стула, злобно осмотрелся и сплюнул прямо на пол не разжёванную до конца пилюлю, которая с пластмассовым щелчком отскочила от линолеума в угол.

– Увидимся ещё на тёмной дорожке… – прошипел он, уходя.

Следующим в кабинет Штейна вошёл интеллигентного вида молодой человек. Одет он был в чёрный костюм, чёрную водолазку и чёрные же строгие туфли. В руках молодой человек держал объёмистый свёрток.

– Добрый день, – поздоровался он, и прошёл.

– Здравствуйте. Вы с чем?

– Я изобрёл телепорт! – гордо заявил посетитель.

– Телепорт? Как интересно. Что это? И представьтесь, пожалуйста.

– Пожалуйста. Меня зовут Отто Рудольфи, тридцать восемь лет, не женат.

– Что ж так?

– Считаю женитьбу делом, губительным для учёного.

– А что у вас с собой?

– Собственно, это телепорт и есть. Точнее, его прототип. Экспериментальная модель. Вам вообще известно, что такое телепортация?

– Телепортация? – Альфред задумался, – По-моему, что-то из области научной фантастики. Что-то связанное с перемещением объектов. Не так ли?

– Совершенно верно! Перемещение объектов на любые расстояния путём расщепления их на атомы. Перспективы, как вы понимаете, огромные. Полная революция на топливном рынке. Никакого загрязнения окружающей среды. Никаких автомобилей и бензиновых двигателей! Мало того: перемещаться можно по всей Вселенной, достичь любых планет и звёзд! И к тому же это ещё и колоссальные доходы владельцам технологии, то есть нам с вами.

– Нам с вами?

– Ну, конечно! Я же собираюсь взять вас в долю, – тут Рудольфи дружественно подмигнул, – если, конечно, вы одобрите мою заявку на ссуду.

Штейн задумался, недоверчиво посматривая на Отто.

– И что же, вы действительно создали телепортатор?

– Именно!

– И он работает?

– Ещё как! – заверил Отто.

– Можете продемонстрировать?

– Для этого я и принёс с собой модель-прототип.

– Очень интересно.

Молодой изобретатель развернул свёрток и извлёк из него два чёрных ящика, соединённых электрошнуром. На одном из ящиков Альфред увидел небольшой рычажок сбоку.

– Дайте, пожалуйста, ваши часы, – попросил Рудольфи располагающим к доверию голосом.

– Зачем? – удивился Штейн.

– Сейчас на ваших глазах они совершат путешествие в виде субатомных частиц из этого ящичка в этот, – Рудольфи последовательно указал сначала на ящик с рычажком, затем на второй.

– Ну, что ж, – согласился заинтригованный Альфред Каземирович, и снял с руки дорогие часы.

Молодой человек открыл первый ящик и аккуратно положил в него часы Штейна. Закрыв крышку, он ловким движением повернул рычажок сбоку, и Штейн услышал какой-то механический тихий щелчок внутри загадочного устройства.

– Готово, – произнёс изобретатель, – Ваши часы сейчас находятся здесь, – он показал на второй ящик, который находился на расстоянии никак не менее метра от первого, – Только что ваши часы были расщеплены на атомы и перемещены по этому проводу во второй телепорт, а в нём вновь собраны.

– Фантастика! Можно открыть?

– Конечно!

Штейн бережно открыл второй ящик, и увидел, что тот совершенно пуст.

– Их тут нет, – сказал он.

– Не может быть! – воскликнул молодой человек.

– Говорю вам: нет часов!

Молодой человек заглянул в ящик, и взгляд его выразил крайнее изумление.

– Наверное, какой-то сбой. Всё-таки модель экспериментальная.

– Дайте-ка я посмотрю сам, – Альфред открыл первый ящик, и к изумлению увидел, что часов нет и там, – Вот так дела! Где же часы? – он вопросительно уставился на Отто Рудольфи.

– Я понял! – воскликнул тот, – Они застряли здесь, – и он указал на шнур.

– Как это может быть?

– Очень просто, – пояснил изобретатель телепортатора, – Разложившись на субатомные частицы, часы потекли по телепроводу, но до конечного пункта не дошли. Возможно, на это повлиял электрический сбой.

– Электрический?

– Да. Телепорт работает от пальчиковой батарейки.

– Что же делать?

Молодой человек на секунду задумался.

– Я знаю, что! Мы их протолкнём! Посмотрите, есть ли у вас ещё что-нибудь?

Штейн порылся в карманах и вытащил зажигалку и бумажник.

– Вот, – протянул он зажигалку.

– Нет, давайте лучше бумажник. Зажигалка, так же как и часы, состоит из металла, и есть вероятность, что их молекулы перемешаются. Выйдет в итоге чёрти что! Лучше не рисковать.

– Да? – недоверчиво покосился на телепровод Штейн.

– Конечно. Другое дело бумажник. Он ведь из кожи? Из кожи, как я вижу, – молодой человек ловко выхватил из рук Штейна бумажник, и, пока Альфред не успел опомниться, поместил его в первый ящик.

– Но! Но там ведь ещё и деньги!

– Тем лучше. У денег хорошая атомарная проводимость! – заверил его Отто, и щёлкнул рычажком.

И снова Штейн услышал тихий щелчок внутри первого ящика, второй же оставался бесшумным. Странная тревога наполнила сердце ведущего специалиста.

– Ну? – занервничал Альфред, – а теперь?

– Уверен, всё получилось!

Штейн тревожно распахнул второй ящик. Тот был пуст.

– Пусто!

– Как? Опять? Невероятно! Должно быть, батарейка совсем села.

– А ну-ка откройте первый ящик, – потребовал Альберт Каземирович, чувствуя какой-то чудовищный подвох.

– Пожалуйста, – с видом полного недоумения Отто открыл ящик, и тот также оказался пустым.

– Что за фокусы? – закричал Альфред, – Вы меня дурачите!

– И в мыслях не было, – Рудольфи выражал саму невинность, – Вот как мы поступим. Я сейчас пойду в магазин и сменю батарею. Вам же, для гарантии, чтобы вы не волновались, будто это какой-то обман, я оставляю часть телепорта. Только, умоляю, аккуратнее с ним! – с этими словами Рудольфи отсоединил первый ящик от шнура, и, взяв его под мышку, двинулся к двери.

– Стой, подлец! – крикнул Альфред.

– Какой вы нервный всё же? Говорю вам – пять минут! Прямо удивительно, как вас назначили на такую должность?

– Стоять, говорю! Фокусник!

– Да что вы беспокоитесь, ваши часы и бумажник в телепроводе у вас на столе, а я вернусь через пять минут, – и с этими словами молодой человек скрылся за дверью.

Спустя десять минут ожиданий Альфред Каземирович нажал кнопку селектора.

– Этот последний не появлялся?

– Который? – растерянно ответила Эллочка.

– Тот, что был у меня последним. С ящиком.

– Ах, этот. Так ведь он уехал.

– Как уехал?

– На мотоцикле. Я сама видела в окно. Вышел от нас и уехал. А ящик его стоит у нас на крыльце.

– Как? Как на крыльце?

– Да. Именно на крыльце. Он недолго поковырялся в нём и оставил на крыльце. Я ещё подумала: вдруг он нам бомбу подложил? Вышла проверить. Оказалось, нет. Пустой ящик с двойным, наверное, дном. Знаете, похожие в магазинах для начинающих иллюзионистов продаются. А что?

– Ничего.

– Следующего запускать?

Альфред Каземирович молчал. Ему было крайне жалко часов и бумажника.

– Так запускать, или нет? – повторила секретарь.

– Запускайте, – обречённо ответил он наконец, – и где мой кофе! Сколько я могу ждать!

– Ой, простите, Альфред Каземирович. Сейчас несу.

Следующим в кабинет Штейна вошёл средних лет мужчина в старом заношенном свитере. Он, буркнув в густые рыжие усы какое-то невнятное приветствие, прошёл к столу и сел напротив Альфреда Каземировича.

– Вот, – и посетитель выложил на стол предмет размером с сигаретную пачку, на корпусе которого посередине мигал красным светом диод.

– Что это?

– Антиснейк.

– Что, простите?

– Антиснейк. Прибор, отпугивающий змей.

– Змей? Но здесь нет змей.

– В том-то и дело.

– Простите, не понимаю?

– Как же они тут будут, если до смерти его боятся, – посетитель кивнул на прибор.

– Вы, простите?…

– Афанасий я, Милославский.

– Изобретатель, надо полагать?

Афанасий шевельнул усами в знак согласия.

– Так. И что бы вы хотели?

– Ссуду хотел бы, – буркнул Милославский.

– Намерены выпускать прибор серийно?

– Зачем? Этак, если его серийно выпускать, где ж им жить-то тогда?

– Кому?

– Змеям, кому ж ещё?

– А зачем вы мне это принесли? – удивился Штейн.

– А я всегда с ним. Я змей боюсь, – испуганно пояснили усы.

– Так, так. Ясно. А ссуда вам зачем?

– Хочу построить пирамиду.

– Пирамиду? – изумился Штейн.

– Да. Пирамиду из свинцовых плит!

– Для чего?

– Есть у меня одна задумка… – загадочно протянул Афанасий, косясь куда-то в сторону.

– Вы поймите, для того чтобы мы выдали вам ссуду, нам надо знать, на что она будет потрачена. Исходя из этой информации мы и решаем, можем ли мы рассчитывать на её возврат. Тем более что вернуть её вам придётся с процентами. Вы это понимаете?

– Само собой. Учтено.

– Ну-с, так зачем вам пирамида?

– Эксперимент поставлю.

– Какой же?

– Знамо дело, научный. Соберу в пирамиду змей. Запру их и прибор включу!

– Зачем?

– Так узнать, что они, заразы, делать будут? – глаза Афанасия загорелись дьявольским огнём.

– Эллочка, следующего приглашай, – проговорил Альфред Каземирович в селектор.

– Так что, дадите, стало быть? – оживился заёмщик.

– Ни в коем случае.

– А если прибор отключу? – пригрозил Милославский.