Лунное притяжение

Глава 15

Талорк не отправил Абигейл прочь. По крайней мере, в тот день.

Конечно, его не было поблизости, чтобы дать указание о ее изгнании. Он исчез рано утром, сразу же после их разговора, и с тех пор еще не возвращался.

Он, также, не тренировал своих воинов. Его подменил Барр. Но его близнец ему не помогал, подметила Абигейл, проходя мимо растилища по дороге в кузницу. Она хотела спросить Магнуса, сможет ли он сделать для нее какое-то приспособление, чтобы можно было копаться в саду.

К кузнице Абигейл подходила с опаской, не зная, какой прием ей окажут. Впрочем, Магнус не только как всегда почтительно и любезно с ней обращался, но даже улыбнулся, когда она рассказывала о своих пожеланиях.

— Да, я могу сделать это прямо сейчас. Это действительно замечательная мысль.

— Спасибо. — Должно быть, кузнец не слышал об ее обмане.

Но его следующие слова рассеяли предположение Абигейл.

— Правда ли то, что вы не можете слышать?

— Да.

— Вы очень ловкая, это точно.

Она хотела сказать что-то в защиту, но одобрительный взгляд на его лице остановил ее.

Магнус кивнул.

— Вы настоящая пара нашему лэрду.

— Ээ.… Благодарю.

— Крикты должны уметь хранить секреты.

— Но я не крикт.

— Нет, не крикт, но у вас сердце и ум истинного крикта. — Судя по тому, как он выпятил грудь и как его глаза заблестели, это была наивысшая похвала от кузнеца.

И это был только первый из ряда подобных странных разговоров, которые провела Абигейл с членами клана в этот день. Ненависть от них совсем не исходила, а то, насколько ей хорошо удавалось скрывать свой изъян, лишь увеличило их уважение к ней.

Абигейл только хотела, чтобы так же и муж к ней относился, но пока никто не знал, что она планировала использовать Талорка, чтобы добраться до сестры.

Как бы странно это не выглядело, но ее мужа, казалось, больше обидело то, что она солгала, а не то, что она была глухая. Клан восхищался ее способностью так долго скрывать свою тайну, и, казалось, не испытывал никакого беспокойства по поводу ее глухоты. Более того, они испытывали трепет от её способности предугадывать их внезапное появление, зная, что она не могла услышать, как они подходят.

Так было с каждым, кроме Найэла. Он полностью игнорировал Абигейл.

Она в страхе наблюдала с другой стороны внутренней площадки замка, когда Гуайэр спросил его, в чем дело. Может быть, ей не нужно было подслушивать, но было трудно расставаться со старыми привычками. Кроме того, этот разговор показался ей увлекательным.

С зеленым огнем в глазах Гуайэр уставился на Найэла и прорычал:

— Да что с тобою происходит?

— А ты не слишком близко стоишь, Гуайэр? — вопросом на вопрос ответил Найэл.

Сенешаль сжал кулаки.

— Неужели моя близость раздражает тебя?

— Ты тот, кто убегает от меня подальше, когда я подхожу слишком близко.

— Это неправда.

— Правда.

— Я же не убегаю сейчас.

— Я заметил. Похоже, что ты готов столкнуться даже с изуродованным демоном из кошмаров, если это нужно для жены твоего лэрда.

— Не называй себя так! — Сухожилия на шее Гуайэра напряглись, давая понять Абигейл, что он кричал.

У Найэла на лице не было даже малейшего признака раскаяния — он выглядел сердитым. Очень, очень сердитым.

Гуайэр глубоко вздохнул, очевидно, стараясь успокоиться.

— Ты очень жесток по отношению к ней.

— Как я отношусь к Абигейл не твое дело, сенешаль.

— Она мой друг.

Абигейл поймала себя на том, что улыбается такому заявлению, хотя и понимала, что разговор между ее самыми любимыми Синклерами проходит очень серьезный.

— Неужели?

— Что ты имеешь в виду?

Да, что же он имеет в виду? Абигейл хотелось бы тоже знать.

— Ты провел ночь в ее комнате.

— Как ты смеешь, даже предполагать…

— Я ничего не предполагаю, — ответил Найэл, потирая лицо ладонью. — Давай оставим этот разговор.

— Ну, уж нет. Я этого так не оставлю. Наша госпожа заслуживает лучшего отношения к себе, чем то, как ты к ней относишься.

— Я буду защищать ее ценой своей жизни.

Абигейл поверила ему, в его глазах не было ничего, кроме искренности и какой-то необъяснимой грусти.

— Она больше, чем просто та, которую нужно защищать, — не сдавался Гуайэр. — Она твой друг. По крайней мере, я так думал.

— Я тоже так считал.

— И что? Ты больше так не считаешь?

— Она обманула нашего лэрда. Она причинила ему боль. Она обманула меня.

— У нее были на то свои причины.

— Они не имеют никакого значения.

Абигейл боялась, что ее муж разделяет мнение своего воина.

— Имеют.

— Ей не нужна моя дружба, у нее есть ты.

Абигейл больше не могла оставаться в стороне. Она направилась к двум спорящим мужчинам. И так спешила, что не сразу заметила вибрации земли под ногами. А когда заметила, то инстинктивно отпрыгнула в сторону, поворачиваясь посмотреть, что заставило землю так дрожать.

Гигантский черный жеребец Талорка был почти над нею. Она отскочила с его пути, но этого оказалось недостаточно. Понимая это, Абигейл припала к земле, стараясь откатиться подальше от смертельных копыт зверя.

Девушка почувствовала дуновение воздуха над собой, когда конь перепрыгнул ее. Это было то, что она назвала бы «близко». Слегка покачиваясь от пережитого, Абигейл поднялась на ноги и отряхнула свой плед. Только тогда она заметала бежавших к ней воинов.

Найэл подоспел первым.

— Ты не пострадала?

— Нет, — девушка попыталась робко улыбнуться ему, но он не ответил. — Только немного шатает.

— Некоторые из клана кричали, предупреждая об опасности, но ты не слышала. — Он, казалось, не обвинял, а просто выказал наблюдение.

Тем не менее, краска от унижения залила лицо Абигейл.

— Нет, я ничего не слышала.

— Как тогда ты знала, что нужно отскочить в сторону? — спросил Найэл, и во взгляде его она с легкостью могла прочитать как любопытство, так и беспокойство.

— Я почувствовала, как дрожит земля под моими ногами.

— Да, это наша леди, — произнес один из воинов.

Краска стыда немного спала и Абигейл больше не чувствовала себя такой униженной.

Гуайэр протянул руку и сжал ее плечо.

— Молодец, — похвалил он и поднял глаза на Найэла. — Даже если некоторые из нас чертовски упрямые и не хотят признавать это.

Абигейл схватила Гуайэра за руку:

— Не нужно.

— Я не буду мириться с тем, что он так холодно с вами обращается.

— Гуайэр… — она вздохнула и сказала то, что необходимо было сказать. — Мой обман причинил ему боль.

— Я не нуждаюсь, чтобы ты защищала меня от…от Гуайэра, — сказал Найэл, устремляя на их обоих едкий взгляд. Потом он умчался прочь, в сторону растилища, толкнув по дороге двух воинов, что оказались на его пути.

— Что с ним такое? — спросил Ирк.

Абигейл и Гуайэр беспомощно пожали плечами. Мимо прошел Барр, вместе с двумя опытными вонами-криктами ведя все еще взволнованного коня.

— С ним все в порядке?

— С кем, леди? — спросил Ирк.

— С конем Талорка, — ответила Абигейл Ирку, устремив взгляд на Барра.

— Все под контролем.

— Вы должны найти того, кто стал причиной его волнений. Осмелюсь предположить, что это был кто-то из молодежи. Возможно, это была какая-то шалость, и они не думали, что это будет иметь такие серьезные последствия. Я бы не хотела, чтобы это повторилось. — Абигейл закусила губу, глядя на бедного взмыленного коня. — Я хотел бы, чтобы Талорк был здесь, он мог бы быстрее успокоить животное.

— Когда наш лэрд вернется с охоты, я не думаю, что его первой заботой будет конь, — ответил Барр с усмешкой.

Абигейл поморщилась.

— Ну, если вы так говорите. — Но ей с трудом верилось, что так и будет. Скорее наоборот.

— Почему это Найэл в более скверном расположении духа, чем всегда? — спросил Ирк. — Даже с похмелья, он обычно не такая сволочь.

Барр пристально посмотрел на воина.

— То есть, я хотел сказать… — Ирк запнулся.

После этого Барр посмотрел на руку Абигейл, которая все еще покоилась в руке сенешаля.

— Я считаю, что гнев моего брата был не только следствием выпитого бочонка виски.

Абигейл опустила руку, все еще не совсем понимая, почему Найэл был так расстроен. Сначала она полагала, что это из-за того, что она скрывала секрет о себе. Но теперь, после слов Барра…, что Найэл, возможно, ревновал? К чему? К ее дружбе с Гуайэром? Но это не имело никакого смысла.

Он же не был таким ограниченным.

Без дальнейших пояснений, Барр повел коня в конюшню.

Гуайэр наблюдал за ним несколько мгновений, а потом покачал головой и вздохнул. Повернувшись к Абигейл, он проговорил:

— Готовы ли вы вернуться в башню?

— Не думаю, что эту каменную глыбу, этот замок можно назвать просто башня, — сказала она, приведя те же аргументы, что и тогда, когда впервые приехала сюда.

— Да ведь замки облагаются налогом, моя госпожа.

— Ладно, тогда веди меня к башне.

И они туда добрались, в конце концов. После того, как ещё несколько членов клана выразили свою радость, что Абигейл не пострадала, и после того, как высоко оценили ее ум и, несмотря на глухоту, способность быстро реагировать на опасность.

Талорк вернулся в крепость как раз перед ужином. Его охота была успешной, и он отнёс Уне на кухню кабана.

Она высоко оценила его навыки охотника, а затем посмотрела на него с сочувствием.

— Мне очень жаль, лэрд.

— Почему тебе жаль? — спросил он, не очень заинтересовано. Его мысли были в другом месте, как это было весь день.

— Потому, что вас обманом заставили жениться не только на глухой девчонке, но и еще полной обмана и хитрости. — Уна поцокала языком и покачала головой. — Я не знаю, почему остальные члены клана ведут себя так, как будто она совершила какой-то великий подвиг, обманув всех нас.

Талорк этого не заметил, но он был бы очень рад, если бы это было правдой. Он не хотел бы защищать Абигейл от ее собственного клана.

Как и не хотел разглагольствовать с вдовой, и поэтому Талорк просто пожал плечами. После этого он не мог не подумать о том, что предпочел бы увидеть взгляд его ангела в ответ на его пожимание плечами, вместо слишком сострадательного взгляда Уны.

Ощущая неприязнь, причину которой он не смог понять, от короткого разговора с вдовой, Талорк направился в главный зал, чтобы присоединиться к своим воинам и жене.

Она уже сидела на своем обычном месте за столом. Ее волосы светились золотом, локоны на вид были гладкими, как будто по них только что прошлись щеткой. Абигейл надела одну из своих вышитых блузок, и накинула сверху плед. Талорку осенило, что все эти усилия она приложила, чтобы понравиться ему.

По крайней мере, уж лучше, если это будет для него.

Талорк посмотрел на свой плед, на котором виднелись небольшие брызги крови от убитого кабана и в уме пожал плечами. Он не женщина, чтобы беспокоиться о своем внешнем виде, но, возможно, он мог бы смыть с себя пот и грязь от прогулки прежде, чем входить в зал.

Сейчас, в зале он уже этого не сделает. Талорк подошел к столу, все его внимание сосредоточилось на жене.

Она покраснела и выглядела слегка расстроенной. Он нахмурился, прислушиваясь к тому, о чем говорят вокруг. Люди гудели о чем-то, что связанно с его конем и с его женой. Может, она хотела покататься на нем? Талорк знал, что жеребец до этого времени проявлял по отношению к его жене огромную терпимость.

Когда он тронул ее за плечо, давая знать о своем присутствии, Абигейл посмотрела на него с удивлением на своем с изящными чертами лице.

— Ты уже вернулся.

— Как видишь.

— Была ли твоя охота успешной?

— Да. Завтра мы попробуем кабана. — Они могли бы сегодня его попробовать, но того кабана, которого он убил еще вчера растянули другие хищники. Но это не было неожиданностью, так как он сам оставил его там для зверей.

Талорк сел рядом с женой и обратился к Барру:

— Что же за приключение случилось с моей женой и с моим конем, пока меня не было?

— Кто-то сильно избил жеребца, а затем выпустил его в полной ярости из конюшни.

Барр не успел даже слова сказать, когда Ирк выкрикнул с удовольствием:

— Твоя жена оказалась прямо на его пути.

Низкое рычание ярости загрохотало у Талорка в горле, что заставило других криктов сидящих за столом немедленно зарычать в ответ в безоговорочном подчинении. Только то, что жена сидела рядом невредимая, без каких-либо видимых повреждений, удержало Талорка выразить свой гнев оглушительным ревом.

Он резко повернулся к Абигейл.

— Ты в порядке?

— В полном порядке, — улыбнулась она в ответ.

— Кто-то спас ее. Кто? — спросил Талорк Барра.

— Она сама себя спасла. Она не услышала крики предупреждения, но она заметила, что задрожала земля под ногами, — ответил он с явным восхищением.

Черт возьми, Талорк был более чем просто впечатлен.

— А где были те, кто должен был ее сопровождать?

Судя по выражению лица Барра, до этого он как-то не задумывался об этом.

— Я не знаю, Талорк. Кого ты назначил сопровождать ее сегодня?

Талорк вернулся памятью в утро, когда он покидал крепость. Конкретно он не назначал никого. Он распределил обязанности среди своих воинов так, чтобы они не пропускали тренировки. Несмотря на то, что он не назначил кого-то конкретного, его жена должна была хорошенько подумать, прежде чем покидать башню без сопровождения.

— Ты же знаешь, что тебя должен кто-то сопровождать, когда ты покидаешь нашу комнату, — упрекнул Талорк жену.

Проблеск чего-то похожего на гнев вспыхнул в ее прекрасных карих глазах, но потом она моргнула и он исчез.

— Я никогда не остаюсь одна.

— Если бы тебя кто-то сопровождал, ты никогда не была бы в опасности.

— Я сама могу постоять за себя. И делаю это уже много лет.

— Она же обуза для всего клана. Это каждому понятно, — проворчал сердито Осгард со своего места за столом.

Талорк обернулся к жене, чтобы посмотреть ее реакцию на слова старика, но она, казалось, не заметила их. Он неожиданно осознал, что она редко смотрела в сторону Осгарда. Учитывая тот факт, что она не могла «услышать» его, если не смотрела на него, этим своим поведением она «не замечала» капризного и склочного воина.

Это был очень эффективный способ справиться с раздражающим нежеланием его советника принять жену лэрда. Талорк должен был отдать должное изобретательности Абигейл.

Он повернулся так, чтобы она не могла видеть также и его губы, и сердито посмотрел на своего советника.

— Абигейл моя жена.

— А клан тогда к черту, так что ли?

— Следи за своими словами, Осгард. Ты заходишь слишком далеко в своих предрассудках, так что потом не удивляйся, если станешь жить с внучатой племянницей в уже и так переполненном коттедже.

— Сегодня под угрозой оказалась наша леди, а не клан, — сказал Гуайэр со своего обычного места возле Абигейл.

— На самом деле, я была не в большей опасности, чем кто-либо другой, — возразила девушка, очевидно прочитав по губам то, что сказал сенешаль.

Осгард фыркнул, а несколько воинов кивнули, соглашаясь с Абигейл, и явно выражая уважение своей госпоже.

— А что на это сказал главный конюх? — спросил Талорк Барра.

— Он никого не видел.

— Совсем никого?

Барр покачал головой.

— Он как раз обучал одну из молодых кобылок в загоне, так что когда твой конь выбежал из стойла, его не было рядом.

— А что с жеребцом?

— На левом боку видны следы ударов.

Талорк испустить такой грозный рык, что несколько воинов нагнули головы.

— Ты проверил на наличие какого-то запаха?

— Кроме запаха главного конюха и его помощника там не было больше никаких запахов, как и на кнуте.

Талорк нахмурился. Тот, кто все это сделал, знал достаточно много о маскировке запаха, чтобы не быть обнаруженным. Кроме того, он очень удачно подобрал орудие, которое бьет лошадь, но человек при этом фактически не притрагивается к животному.

— Ты думаешь, это кто-то из мальчишек?

— Не исключено. — Барр был человеком осторожным, который без каких-либо доказательство не будет обвинять напрасно.

Даже если мальчишки известны своими шалостями.

Даже не будучи уверенной в чувствах мужа к себе, Абигейл нашла ужин на удивление очень приятным. Вечер оказался самым замечательным в ее жизни с тех пор, как десятилетней девочкой она после лихорадки в первый раз спустилась вниз, чтобы поужинать с родными. Больше ей не нужно было скрывать свою тайну.

Облегчение было просто неимоверным. Никто не раздражался, когда она что-то пропускала в разговоре. Каждый вел себя так, как будто ее способность понимать их была каким-то большим талантом, как будто она была какой-то особенной.

И никто не ругался.

— Ты скрывала свою глухоту от своих английских родственников? — Спросил как всегда любопытный Ирк.

— Конечно. Знали только моя мать и отчим, а позже и младшая сестра, Джолента.

— Почему «конечно»?

— В лучшем случае, мой изъян считался бы большим несчастьем.

— А в худшем? — спросил Ирк.

— Многие священники учат, что такая немощь указывает на влияние демона.

— Неужели тогда английские священники такие легковерные? — спросил Финн. — Или вы ждете, чтобы мы тоже в это поверим?

— Уверяю вас, это правда. — Абигейл очень хотелось, чтобы это было не так. — Моя знакомая аббатиса говорит, что когда они не могут объяснить, почему лихорадка лишает одних людей слуха или зрения, а другие переживают ее без каких-либо осложнений, они все списывают на происки демона.

— Эта твоя аббатиса, кажется, мудрая женщина, — вставил Гуайэр.

— Я никогда не встречала ее. Мы только переписывались, но я считаю ее своим другом. Она была единственным человеком, кроме моей сестры Эмили, которая не отвернулась от меня, когда узнала о моем изъяне.

Талорк взял ее за лицо и повернул голову так, чтобы их глаза встретились.

— Хватит называть свою глухоту изъяном.

Всё вокруг перестало существовать для нее:

— Это…

— Слабость, хотя про тебя трудно это сказать. Ты удивительно хорошо научилась справляться с этим.

— У меня не было выбора. Я не хотела прожить остаток своих дней в закрытой монастырской келье. — При этих словах Абигейл вздрогнула, ей до сих пор снится это в кошмарном сне.

— У тебя был выбор, но ты не сдалась. — Талорк в недоумении покачал головой, но она не знала, почему. — Единственная беда в том, как по-глупому повели себя твои родители, когда узнали об изменениях в тебе.

— Эмили защищала меня от гнева матери. — Как только было возможно в ее силах.

— Но гнева не должно было быть. Ты же не виновата, что потеряла слух.

— Мать всегда обвиняла только меня. Я должна была сделать хорошую партию, чтобы удовлетворить ее социальные амбиции.

— Брак дочери с лэрдом должен был удовлетворить любую мать.

— Сибил была только рада избавиться от меня, но моя младшая сестра Джолента ревновала.

— Это не имеет значения. Теперь ты моя, и я буду тебя защищать.

Абигейл уставилась на мужа, не зная, как это всё понимать. Не далее как вчера, он утверждал, что для нее нет места в клане. Теперь же он ведет себя так, как будто он и не собирался ее отсылать. Она хотела бы знать про его планы, но не станет спрашивать об этом на глазах у его воинов.

Должно быть, кто-то что-то сказал, поскольку Талорк нахмурился и оглянулся через плечо. Говорил он, отвернувшись, и поэтому Абигейл не могла прочитать по его губам. И тут Осгард поднялся и выбежал из зала.

— Он часто так делает, — тихо сказала девушка.

Муж обернулся к ней и спросил:

— Что делает?

— Осгард в почтенном возрасте, но поступает, как дитя малое. — Она закусила губу, надеясь, что не слишком далеко зашла, критикуя старика.

— Он заплатил большую цену, когда вторая жена моего отца предала наш клан, помогая своему английскому любовнику.

Абигейл медленно отвернулась от Талорка и обратилась к Гуайэру, не желая больше слышать о том, что она несет ответственность за чудовищные поступки мертвой женщины.

— Когда будет следующее собрание торговцев? — спросила она сенешаля, надеясь, что ее желание сменить тему, не было слишком очевидным.

— В начале осени.

— А мы будем участвовать?

— Синклер всегда посылает своих представителей.

— А он сам не едет? — спросил Абигейл, разочаровано. — Мне бы очень хотелось отправиться туда.

Гуайэр посмотрел через ее плечо на Талорка и улыбнулся:

— Кажется, ваш муж требует вашего внимания.

Абигейл обернулась к Талорку с намерением не отвечать, если он снова сделает какое-то замечание по поводу печально известного предательства Тамары. Судя по напряженному выражению лица мужа, он об этом как раз и думал.

Девушка вздохнула:

— Да?

— Тебе хотелось бы побывать на собрании? — спросил он, четко выговаривая каждое слово.

От удивления глаза Абигейл расширились, но она не была дурой, какой считала ее Сибил.

— Очень.

— Тогда мы поедем туда.

— Смогу ли я увидеть там Эмили? — Волнение сквозило в каждом ее слове.

Выражение лица Талорка опять стало мрачным.

— Я не знаю.

— Она моя сестра и я ее люблю.

— И я знаю насколько.

— Пожалуйста, Талорк… — проговорила Абигейл, мольба сквозила в ее взгляде.

— Я обязательно узнаю, станет ли Балморалу известно о нашем намерении принять участие в этом собрании.

Доброта мужа тронула Абигейл, и она заморгала от навернувшихся слез, и, проглотив комок в горле, прошептала простое «Спасибо!»

— Не нужно меня благодарить. Это мой долг делать так, чтобы ты была счастливой.

Вместо чувства разочарования от его рассуждений о долге, Абигейл испытывала радость.

— Не каждый муж так думает. Ты хороший человек, Талорк.

— Крикты очень ответственно относятся к обязательствам перед своей парой.

— Разве друг важнее, чем жена?

Он не ответил, а вместо этого спросил Барра о том, как проходили тренировки воинов за прошедший день.

Абигейл наклонилась к Гуайэру и прошептала:

— Он может быть очень резким.

— Он лэрд. Он не тратит слова впустую.

— Разве ответ это трата слов?

Когда Гуайэр пожал плечами, Абигейл поняла по выражению его лица, что он помнит о ее жалобах по поводу этого жеста, такого любимого среди горцев высокогорья.

Она хихикнула, и вскоре к ней присоединился смех сенешаля.

Оглядывая всех присутствующих за столом, Абигейл наткнулась на острый как нож взгляд Найэла, и ее смех оборвался. Она не могла забыть, что потеряв доверие мужа, она также потеряла и друга.

Позже, уставшая, Абигейл извинилась, собираясь отправиться спать.

— Я провожу вас к вашей комнате, моя госпожа, — предложил Гуайэр.

Но тут внезапно с места поднялся Талорк.

— Я сам пойду с женой.

Абигейл взяла руку мужа с некоторым трепетом. Она не была уверена, что хотела бы остаться с ним наедине, когда он сможет свободно продолжать ругать ее за обман.

Талорк заметил ее колебаний и поморщился, но его рука еще крепче сжала руку жены. Абигейл оглянулась и увидела, как Найэл бросил на Гуайэра какой-то необъяснимый взгляд.

Каким-то образом, огромный воин выглядел обиженным, но Гуайэр не сделал ничего, чтобы его обидеть.