Лукас Кларк меняет профессию

Бегвиз терял силы. Еще пару часов назад он со свирепой радостью срывал крыши с домов и как спички ломал толстые стволы деревьев. Теперь же у него хватало пороху лишь на ветви, да на легкие прибрежные жилища-времянки. О том, чтобы всерьез пытаться взять приступом противоштормовые комплексы, уже не могло быть и речи. Он мог только злобно и тоскливо завывать подобно бездомной собаке и бессильно разбиваться о могучие стены.

Погода на Земле портилась год от года, и в сезон ураганов Филиппины, равно как и многие другие тропические регионы, превращались в кромешный ад. Многие постройки уже не выдерживали натиска взбесившейся атмосферы. Количество жертв все росло, пока американские инженеры не предложили идею противоштормовых комплексов, чьи стены и даже окна были не по зубам любому тропическом циклону, а, кроме того, были сейсмоустойчивыми. Естественно, поначалу ими оснастили Гавайи и страны Карибского бассейна, но несколько лет назад такие убежища появились и на Филиппинах. Местные представители обеспеченного класса могли себе позволить превратить собственные дома в подобные мини-комплексы. Суперсовременные отели экстра-класса также были построены по спецтехнологии. Однако, большинству простых смертных, как местных так и приезжих, подобная роскошь была недоступна, и они вынуждены были спасаться от бегвизов в общественных укрытиях.

В одном из таких строений у окна из толстого бронестекла сидел Лукас Кларк и наблюдал за медленно угасающим буйством стихии. Эта командировка на Филиппины должна стать для него последней в «Аветус корпорейшн». Наконец-то у него появились деньги на «Предназначение», и будь он проклят, если задержится в этой компании хоть один лишний день!

Все, хватит! Лукас более чем достаточно времени потратил на нелюбимую работу торгового представителя. И «нелюбимую» — это еще мягко сказано. Порой он свою работу просто ненавидел. «Торговый представитель» звучит красиво, но на самом деле… Постоянно пресмыкаться перед VIP клиентами, чтобы те, ни дай бог, не перешли к конкурентам, всячески их ублажать и непрерывно льстить. От такого количества патоки, которое ему приходилось им скармливать, у любого мог бы случиться сахарный диабет. А Вонг Тои, с его капризами и мерзким характером, стал для Лукаса подлинным кошмаром. Нет, больше этого не будет. Торну Аветусу придется искать другой язык для вылизывания клиентских задниц, потому что он, Лукас, уходит. Разумеется, планы свои он держал в тайне от руководства компании — им ни к чему было знать, что они в любой момент могут его лишиться — с Торна Аветуса станется доставить ему массу неприятностей. И не из вредности. Глава компании — деловой человек. Лукас, как торговый представитель, вполне устраивает Аветуса, так что если он сможет оттянуть его уход, сделает это без колебаний. Но он ничего не узнает до тех пор, пока на его стол не ляжет заявление об уходе.

Осталось только понять, куда. Чем он должен заниматься в жизни. Пока ему не было это известно, но Кларк был уверен, что его истинное призвание лежит далеко от сферы деятельности «Аветус корпорейшн». И ответ на этот вопрос он получит весьма скоро — как только сделает свой взнос в «Предназначение». Цены у них конечно — ого-го, но результат все окупит. В «Предназначении» никогда не ошибаются. Вспомнить хотя бы Линду Камминс. Кем она была? Заурядной секретаршей. Одному Богу известно, где она взяла деньги на взнос. Но это и неважно. Важно то, что в «Предназначении» нашли в ней задатки гениального психолога. Прошло два года — и у нее уже обширная практика, и готовится к изданию первая книга, кажется, о проблемах семьи и брака. Теперь она счастлива, как никогда. Не чудо ли? И ведь подобных примеров множество.

Лукас понятия не имел, как они там, в «Предназначении», добиваются таких результатов, но ему было все равно, потому что это работало. Если бы каждый с самого начала знал, чем ему дóлжно заниматься, насколько лучше была бы жизнь! Все проблемы человечества оттого, что бóльшая его часть, сама того не зная, занимается не своим делом. Отсюда результаты их деятельности намного ниже, чем могло бы быть. Все ошибки, иногда приводящие к катастрофам, идут из-за того, что люди делают не то, что должны, а то, что им подвернулось, или кто-то посоветовал, или… Да мало ли способов свернуть на чужую дорогу? А вот найти СВОЮ…

Природа не ошибается. На свет появляются люди с определенными задатками, и они должны их реализовывать. А иначе, корабль под названием «Человечество» далеко не уплывет. Весь прогресс идет от тех, кто нашел свое призвание. Но таких меньшинство. В противном случае, цивилизация достигла бы уже немыслимых высот. И люди были бы счастливы, ибо по-настоящему счастлив может быть лишь тот, кто идет своей дорогой.

Эта проблема стояла всегда и, как полагали, решения для нее не будет. Ошибались. Двадцать лет назад, откуда ни возьмись, появилось «Предназначение». Спасение для человечества? Если бы! Их услуги баснословно дороги и по карману лишь немногим. Всю жизнь копить на взнос, чтобы накануне смерти узнать, что прожил свои годы зря? Увольте! Деньги… Проклятые деньги! Вновь, как и всегда, они решали все… Многие душу готовы были заложить, лишь бы накопить на взнос, но только ни в один ломбард подобный товар не примут.

У Лукаса Кларка была мечта — узнать свое призвание, пока еще есть время что-нибудь изменить в своей жизни. Двадцать лет он посвятил реализации этой мечты — пахал, унижался, сидел на работе ночами, только бы УЗНАТЬ. И вот — свершилось. И ведь в сорок лет еще не поздно все поменять. Нет, не поздно. Как только он получит комиссионные за эту сделку с Вонгом, сразу же сделает взнос в Нью-Йоркском офисе «Предназначения». Сделает и не пожалеет о потраченном полумиллионе — это плата за свободу, за счастье. Только дождаться, пока уляжется этот проклятый бегвиз и — вперед, навстречу новой жизни.

Конец его размышлениям положило неожиданное происшествие — внезапный яростный порыв агонизирующего бегвиза подхватил кусок кровельного железа и швырнул его прямо в окно, у которого стоял Кларк. Бронестекло выдержало, но Лукас непроизвольно отскочил и витиевато выругался. Сзади кто-то хихикнул. Кларк обернулся.

— Простите, — на чистом английском произнес невысокий мужчина европейской внешности. — Услышал родную речь и не удержался. — Он протянул руку. — Шон Локвуд из Бостона.

Лукас ответил на рукопожатие и представился.

— Может, выпьем, земляк? — предложил новый знакомый и подмигнул. — Я знаю, где здесь бар. Все равно делать нечего.

— А ты уверен, что хочешь это знать? — чуть заплетающимся языком поинтересовался Локвуд.

— Что?

— Ну это… свое призвание?

— Смеешься? — Кларк удивленно воззрился на своего собутыльника. — Конечно, хочу! Я ж тебе рассказывал, как меня работа достала. Хочу делать то, для чего рожден.

— А ты уверен, что тебе это понравится?

— То есть?

Локвуд пощелкал у него перед носом пальцами:

— Лукас, не тормози! Включи мозг! Вот прикинь. Ты сам недавно говорил, что природа не ошибается. Выживание человечества все диктует. Думаешь, многим дано стать разными там артистами, художниками, учеными? Или, скажем, банкирами, космонавтами, спортсменами… Список этих интересных или престижных профессий можно продолжать долго. Все мы в детстве мечтали стать кем-то особенным. Но не всем же быть такими! Кто-то должен и тачку возить.

— И ты думаешь, этот кто-то — я?

— А почему бы, собственно, и нет? Простая теория вероятности. На одного хорошего писателя приходится несколько тысяч дворников. Или вот представь, вскрываешь ты этот конверт из «Предназначения», а там — «Поздравляем — в вас сокрыт талант великого слесаря сантехника!» Как тебе такой расклад? Особенно за полмиллиона баксов?

Лукаса передернуло, и он залпом опрокинул в себя очередную стопку виски.

— Умеешь ты испортить настроение!

— Эх, ты! «Испортить настроение». Я тебя хочу от ошибки удержать. И деньги сэкономить.

Кларк недобро зыркнул на него.

— Нет, ты хочешь украсть мою мечту! А если не украсть, то обгадить! Ты просто завидуешь!

— Дурак ты! — беззлобно ответил Локвуд, тоже прикладываясь к стопке. — Лучше подумай, что ты будешь делать, если случится так, как я говорю?

Лукас ненадолго задумался.

— Тогда и решу. Главное — УЗНАТЬ, а там… — он махнул рукой. — Короче, я рискну. Кто не рискует, тот не пьет шампанское!

— Ненавижу шампанское, — буркнул Локвуд, наливая себе из бутылки. — Вот виски — это да!

Лукас Кларк сидел в своей квартире на Лексингтон авеню и смотрел на конверт, который лежал на журнальном столике. Смотрел с опаской, словно там мог быть паук черная вдова или порошок сибирской язвы. Хотя чего уж теперь? Он перешел свой Рубикон десять дней назад, когда перевел пятьсот тысяч на счет компании «Предназначение». А вот сейчас не мог заставить себя взять конверт и распечатать его, словно каждая из его рук стала вдруг весить по две тонны.

Его пальцы осторожно коснулись гладкой бумаги конверта и тут же отдернулись, словно от ожога. То, что находится внутри, может навсегда перевернуть его жизнь. «Нет, не может, — внезапно понял он с ошеломляющей четкостью, — а наверняка перевернет». От этой мысли страх стал сильнее. За ней следом пришла другая: «А так ли уж плоха моя нынешняя стабильность? Зачем все разрушать? Зачем шагать в пропасть с надежной скалы? Ведь меня никто с нее не гонит».

«Не гонит, это верно, — тут же ответил он себе. — Но уверен ли ты, что это — скала, а не болото, которое с каждым годом затягивает все сильнее? И ведь с каждым годом все меньше шансов вырваться из него. Вот в этом конверте лежит такой шанс. Мечта, оплаченная очень большими деньгами. Так что нет смысла сейчас поворачивать назад. К тому же там — лишь информация, а что с ней делать, решать тебе и только тебе. Никто не заставляет тебя ломать свою жизнь, если, то, что внутри, отличается от твоих ожиданий. Но ты, по крайней мере, теперь будешь ЗНАТЬ и сможешь принять решение с открытыми глазами. А мало кто в этой жизни может делать выбор на таких благоприятных условиях — имея полную информацию. Пользуйся!»

Аргументы были железными и сломили сопротивление его консервативного и трусливого «Я». Глубоко вдохнув, словно собираясь нырять, Лукас Кларк взял со столика конверт и поспешно вскрыл его, боясь, что пару секунд спустя решимость может его покинуть. Сложенный листок бумаги содержал текст внутри, так что еще несколько мгновений неведения у него оставалось. Неведения и шансов закрыть глаза и вернуться в болото. Но решение было уже принято, и Кларк намеревался довести все до конца.

«Что там может быть такого? — уговаривал он себя, в то время как непослушные пальцы разворачивали сложенный вчетверо лист бумаги. — Все будет нормально. Нет даже лучше — все будет просто отлич…»

Он осекся на середине этого мысленного заклинания, успокоительной мантры, потому что глаза, наконец, добрались до информации, содержащейся на листке. А после этого он мог лишь стоять и хватать воздух ртом, словно рыба, выброшенная на берег. Ни на что другое сил уже не было. Лицо Кларка медленно заливала восковая бледность. ТАКОГО он не ожидал и понятия не имел, что теперь с этим делать.

Два года спустя.

Малкольм Беренджер пребывал на седьмом небе. Отец был прав — судьбы мира и величайшие сделки вершатся не в высоких кабинетах, а на таких вот фуршетах в очень узком кругу за бокалом шампанского. Он не мог удержаться и, пока шел к лифтам под руку с супругой и в сопровождении охранников, лицо его расплывалось в широкой улыбке. Дело сделано — он подошел к вершинам власти так близко, как никогда не удавалось отцу. Тот мог бы гордиться сыном. Осталось сделать лишь один шаг.

— Ты был великолепен, дорогой, — произнесла Присцилла, прижимаясь к нему.

— Я знаю, — Малкольм снисходительно улыбнулся. Хорошо иметь рядом такую женщину, в которой, как в увеличительном стекле отражается его успех, и которая не устает им восхищаться. Правда делает она это потому, что ей нравиться греться в лучах его могущества, власти и богатства, но какая разница? Главное — пока он на вершине, она его не предаст. — Ты не устала, дорогая?

— Нисколько. А что?

— Как что? Идем праздновать!

Присцилла обвила его шею руками и поцеловала. В этот момент Беренджеру было не до того, чтобы смотреть по сторонам. Да и зачем? На это есть охранники. От крайне приятной процедуры его отвлекли только странные звуки, сопровождавшие легкое шипение открывшихся дверей лифта. Они напоминали негромкие хлопки. Затем последовали звуки падения тел.

Встревоженный, он оторвался от губ жены и в ужасе воззрился на распростертые мертвые тела охранников. А из дверей лифта в лицо Малкольму смотрело дуло пистолета с глушителем. Он не смог разглядеть лицо киллера, да и не пытался — зрение сфокусировалось на оружии, а черты убийцы расплывались.

«Вот и все, — успел подумать Беренджер, прежде чем две пули оборвали его жизнь. — Я не смог сделать этот шаг». Вот она, вся его власть: этот черный кружочек, от которого не могли оторваться глаза предпринимателя, в пару секунд спустит в канализацию все его свершения и успехи, поставит крест на всем. Когда супруг рухнул на пол, Присцилла не успела даже вскрикнуть — мгновение спустя пуля проделала маленькое отверстие прямо посередине ее красивого лба, и она упала на тело мужа.

Не замеченный никем, Лукас Кларк покинул здание. Он всегда грамотно готовил пути отхода, благодаря чему ни разу еще не оказывался в опасной ситуации. Он улыбался, и прохожие, попадавшиеся навстречу, невольно улыбались в ответ — настолько заразительной была его искренняя улыбка счастливого человека. Черт побери, Кларку нравилась его работа, и делал он ее хорошо.

Лукас не опасался, что информация о его необычном призвании покинет стены «Предназначения». Они гарантировали полную анонимность и держали свое слово. Еще бы, за полмиллиона долларов!

Он сел в свой «БМВ» и не спеша тронулся с места. Контракт на Беренджера был весьма крупным, и киллер теперь мог себе позволить небольшие каникулы где-нибудь в теплых краях. Улыбка не покидала лица Кларка — он был действительно счастлив.

13.10.07