Ловушка времени

ГЛАВА 7

Какое-то время Роджер падал, закрыв глаза и ощущая в своей руке маленькую ладонь партнерши —единственный материальный объект во всей Вселенной! Казалось, девушка плыла в миле от него, громадная, как «Титаник». Ее рука уходила в смутную даль, однако то, что сжимал Роджер, было не более, чем нормальные женские пальцы… Он понял свою ошибку. В действительности она была микроскопически уменьшена и плыла по поверхности его зрачка.

—Пока все не так уж плохо, — сказала она, не прибегая к помощи артикуляции. Тем не менее, фраза прозвучала в сознании Роджера кристально ясно и отчетливо, это был ее голос, наполненный самыми разными обертонами, голос страстной и богатой натуры, тщательно спрятанной под холодной и спокойной внешностью.

—Как это тебе удается? — спросил Роджер, с удивлением отмечая, что его губы при этом даже не пошевелились. Дыхание также отсутствовало напрочь. Роджер испугался и судорожно попытался глотнуть воздух — тщетно.

—Не суетись, — резко прозвучал ментальный голос К'Нелл, — Мы пребываем в состоянии нуль— времени, где нет места событиям, вздохам, сердечным ударам. Не пытайтесь с этим бороться, иначе мы можем оказаться вне Канала.

—Сколь долго это продлится? —спросил достаточно нервно Роджер; Ему не то, чтобы на самом деле не хватало воздуха… сознание того, что он не в силах продышаться, угнетало его все больше и больше.

—Здесь нет времени, кроме субъективного, — последовал ответ.

—Как же мы сможем узнать, двигаемся мы или болтаемся в этой безвоздушности? А вдруг нам суждено болтаться здесь вечно, сжимаясь и удлиняясь, сдуваясь и надуваясь?

—Это кричат твои параметры, твое тело, протяженное во времени и пространстве. Ему не хватает материальных стимулов, — объяснила К'Нелл. — Не позволяй себе подчиняться этим силам, не разрешай материи отвлекать себя и прекращай спрашивать. Если бы мы знали ответы, нас бы здесь не было.

—Хей! —воскликнул Роджер неожиданно. — Мои глаза по-прежнему закрыты, я чувствую сомкнутые веки… Почему же я тебя вижу?

—Ты не видишь меня, а просто воспринимаешь непосредственно.

—Эта серость вокруг, — продолжал Роджер. — Когда я раньше закрывал глаза, то видел такую же серость. Это удивительно! Знаешь, во мне возникает чувство, похожее на изумление… Я начинаю грезить.

—Возьми себя в руки, — приказал резкий голос. — Все, что угодно, только не изумление и не грезы.

—Я не в силах противостоять этому! — бормотал Роджер. — Все здесь настолько странно, что не может быть реальностью! Мне кажется, я в любую минуту могу проснуться в своем доме, местечко Элм Блаффс, и меня разбудит моя любимая мамочка.

Роджеру вдруг сильно захотелось домой и от этого стало очень тоскливо.

Постепенно уплотняющийся серый туман внезапно превратился в расступающиеся по сторонам и смыкающиеся вверху стены. Появились какие-то пятна, оказавшиеся цветочным пастельным орнаментом на полу. Обои оказались в одном месте порваны и заклеены пластырем. Он сидел, тупо вращая головой посреди просторной светлой комнаты со скошенным в одну сторону потолком, открытыми окнами… На книжной полке стояли многочисленные томики —тома Свифта с загнутыми уголками страниц, неаккуратно грудились дешевые журналы в обложках Б. Поля. С потолка на веревках свисали топорно склеенные макеты самолетов, на стене в рамке висела коллекция бабочек, рядом с ней — набор наконечников стрел и вымпел Элм Блаффс. Зона повышенной солнечной радиации.

—Роджер! —донесся голос, без всякого сомнения, материнский. — Не дай Бог, мне придется кричать еще раз, я уж тебе…

В воздухе, по всей видимости, повисла страшная угроза. Роджер издал какой-то писк и с удивлением оглядел собственное тело: узкая грудь с выпирающими ребрами, колени в шишках и синяках едва прикрыты пижамой, худосочные ноги тринадцатилетнего подростка.

—Но… но.,. — бубнил он. — Ведь мне уже тридцать один год, и я… я… великовозрастный болван завалил все дело! Я следовал по Каналу к конечным координатам вместе с К'Нелл, — он запнулся и нахмурился. — Конечные что? —произнес он громким голосом.. — Что ли мне уже приснились какие-то большие, сложные слова?

Комната неожиданно исчезла, стены вновь растворились в тумане. Появилось лицо К'Нелл и поплыло рядом.

—Где ты был? —взволнованно спросила девушка. — Ты куда-то исчез!

—Я снова оказался в детстве, — запинался Роджер, — у себя дома, в своей кроватке. Это было так же реально, как и ты… и даже, пожалуй, еще реальнее! Я чувствовал постель под собой, свежий воздух из окна, запах жареного бекона с кухни! Я решил, что ты и канал, и миссия — все это сон!

—Не может этого быть! Это невероятно! Я — доминирующе звено цепи, и ты не властен делать что-либо без моей команды! Согласно теории…

—Ты смешная, — улыбнулся Роджер. — Не забывай, ведь ты всего лишь девчонка!

—Послушай, Т'Сон, прекрати в конце концов сеять свои прамужские шовинистические настроения! Это безответственно и может губительно сказаться на Миссии! Пусть тебе удается управлять нашей совместной мыслительной деятельностью — не знаю уж, по какой причине, может быть, из-за твоего чисто возрастного превосходства или из-за редупликации Усилителя… В любом случае ты должен приучить себя не подчиняться импульсивным желаниям и позывам. Если мы не объединим все наши усилия на пользу Миссии; и ты и я, и несколько миллионов других несчастных заложников будут до скончания века жить и переживать все один и тот же день, или, может быть, еще того хуже!

Небольшое облачко показалось рядом с Роджером на самой периферии его видения. Облачко росло, обретая цвет и форму.

—К'Нелл, — беззвучно закричал Роджер, — смотри!

—Т'Сон, если ты и впредь будешь паниковать каждую двадцать первую субъективную секунду, наше дело —крышка. Прошу тебя, расслабься.

—Сзади! —он уставился на узлом завязанную простыню, медленно дрейфующую в поле его зрения. Под грязно-коричневыми складками что-то шевелилось, подобно коту в мешке. — Он ожил! — ахнул Роджер. — Монстр проклятый!

—Т'Сон, мы изучили твои высказывания по этому поводу в лаборатории — Брюква, монстр и т. д. — и пришли к выводу, что это не что иное, как подсознательный фантазм.

—Фантазм или нет, его надо поймать! — проскрежетал Роджер Ментальными зубами, вызывая в памяти домашнюю спальню и цветастые обои.

И уже в серости проступили контуры какой— то тропинки или дороги. Роджер устремился к просвету, чтобы нырнуть в него.

—Т'Сон, в чем дело? — ментальный упрек К'Нелл приобрел странное звучание, откликнулся эхом.

Тоннель оборвался, все заволокло плотным мраком. Что-то острое впивалось ему в спину, в ноздрях стоял густой запах сена. Он лежал на каком-то жутко колючем стогу. Роджер понял, что попал на сеновал. Над ним смутно темнела невзрачная крыша.

—Доигрался, — прозвучал знакомый голос на периферии его левого глаза. — А я ведь тебя предупреждала!

—Где мы? — Роджер приподнялся, яростно зачесал самое неспокойное место —правый локоть, потом левую часть шеи и потянулся к плечу…

—Почеши наше левое колено! — скомандовала К'Нелл. — И выбирайся отсюда.

—О, Боже! — воскликнул Роджер. — Неужели мы с тобой теперь под одной кожей?

—Где же еще я могу быть, ненормальный ты человек! —в сердцах бросила К'Нелл. — Мы ведь связаны. Там, где находишься ты, к несчастью, оказываюсь я сама. С'Лант, наверное, сошел с ума, если доверил тебе эту миссию. Я предчувствовала, что твое паникерство загубит все дело!

—Кто паникер? Вот и чеши сама свою ногу! При этих словах его левая рука, словно живущая сама по себе, поднялась и действительно почесала коленку. Удивившись, Роджер вскочил на ноги и тут же растянулся, так как его левая нога была занята каким-то своим делом и не поддержала его.

—Я беру на себя левую половину, — командовал голос К'Нелл, — а тебе отдаю правую. Соберись, настройся на нашу миссию и возвращайся в Канал!

Роджер попытался состроить недовольную мину, но левая половина его лица, казалось, одеревенела,

—Я парализован! —завопил он, запутавшись. В этот момент он получил хороший толчок в бок, от которого свалился со стога на грязный земляной пол. Дверь распахнулась настежь, и на бледном фоне предрассветного неба возник высокий, худощавый человек в широких рабочих брюках и с вилами в руке.

—А, это опять ты, Энди Баттс, — торжествующе произнес злой голос. — Я ведь предупреждал тебя, скотина, что не надо бегать ко мне на сеновал и пугать Джорджа и Элзи. Черт возьми, я заставлю тебя отрабатывать за свои ночные визиты. Начни с конюшни. Вылезай отсюда и за дело, парень!

Роджер попытался встать на четвереньки, но вместо этого упал лицом в грязь.

—Да ты, к тому же, пьян в стельку! — зарычал человек с вилами, и пошел на Роджера, выставив вилы вперед. — Ну-ка, быстренько подбирай свои нюни и выметайся отсюда, а то, клянусь, будет хуже! Ты у меня узнаешь, что ждет непослушных! Вставай же, черт! — Человек ткнул его вилами.

Увидев блестящие наточенные зубы, Роджер издал несколько нечленораздельных звуков, поджал под себя одну руку и одну ногу и попытался начертить на полу круг. Хозяин посмотрел на него вытаращенными глазами.

—Энди, дружище, что с тобой! — поперхнулся он.

—Помоги! —попытался закричать Роджер, но при этом издал лишь хриплый клекот и снова упал лицом в грязь.

—Энди, тебя хватил удар! —завопил вилоносец. — Не шевелись зря, Энди! Я сбегаю за доктором Вакерби.

Путем невероятных усилий Роджер — он же Энди Баттс —смог обрести контроль над своими членами, распрямив их в диком прыжке при попытке вскочить на ноги. Попытка частично удалась, он распрямился, бешено завращал руками перед лицом завороженного хозяина и перед тем, как обрушиться на землю подбородком вперед, успел начертить для него в воздухе множество стремительных кругов.

—Он сошел с ума! — завопил хозяин, поспешно поднимаясь, и выбежал вон.

—Что ты собираешься предпринять? — спросил неслышный голос. — Этот маньяк мог убить нас!

—Отдай мою ногу! — решительно потребовал Роджер. — Надо срочно выбираться отсюда!

—Немедленно входи в Канал, — скомандовала К'Нелл, — иначе я не позволю тебе двинуться с места!

—Ты что, дорогая, спятила? Или тебя надо немножко пощекотать вилами, чтобы ты знала это ощущение?

—Ничего у тебя не получится! Я отдам в твое распоряжение всю нервную систему. Лови ощущения сам!

—Но я не знаю, как снова попасть в Канал! — воскликнул беззвучно Роджер.

—Пробуй!

—Ладно…— Роджер лег на пол и закрыл глаза. Он погрузил взгляд в аморфную серую массу, где медленно плавали едва светящиеся пульсирующие точки и штрихи. Он пытался найти ключ

—все, что угодно, лишь бы выбраться отсюда! Вместо этого в голову лезла всякая чушь: он представлял приблизительный вес своего жирного — с тех пор, как произошло переселение в Энди Баттса — тела, слышал скрип двухнедельной щетины на подбородке, болезненно реагировал на голодные желудочные спазмы, усугубленные отвратительными ощущениями утреннего похмелья.

—Фу, — плевалась К'Нелл, — меня тошнит!

—Молчи! Дай сосредоточиться!

—Быстрее, прошу тебя! Эти варвары уже рядом.

—Я делаю все возможное! —заскрипел зубами Роджер, обнаруживая по ходу дела, что скрипеть приходится голыми деснами, что на языке появился какой-то странный отвратительный налет, в глазах —резь, голова чешется усилиями многочисленных суетливых насекомых, носки источают омерзительно несвежий запах и плюс ко всему — непонятная боязнь доктора Вакерби.

—Владелец этого несчастного тела пристает со своими проблемами! — беззвучно пожаловался Роджер.

С большим трудом ему удалось отвлечься от реакций и ощущений Энди Баттса, чтобы освободить свое сознание для концентрированного гипнотического воздействия. Серость возвращалась, очищалась от примесей, становилась более воздушной и проницаемой. Два источника тихого света медленно вплыли в круг его сознания, неся успокоение.

—Мне кажется, я обнаружил наши тела, — рапортовал он. — Попробую войти в них…

Он призвал всю свою волю для слияния с желанными объектами, которые продолжали смутно и бесформенно покачиваться то-ли в непостижимой дали, толи в нескольких миллиметрах. До его сознания донеслись приглушенные шаги и возбужденные голоса идущих, он еще раз смутно пережил все страхи и боли несчастного Баттса. В последнем отчаянном порыве он бросился к ближайшему свету и тотчас же почувствовал ответный толчок, словно К'Нелл с силой оторвалась от него.

Роджер очутился в каком-то узком пространстве, которое сдавило его не хуже смирительной рубашки. Вокруг него что-то трещало и ухало; резкие и неприятные запахи бередили его обоняние. Размытые серые и белые формы неповоротливо шевелились перед глазами. Он хотел раздвинуть невидимые преграды, кричать о помощи… Он чувствовал под собой массивные, неповоротливые члены, под грубой оболочкой играли неведомые, нечеловеческие мышцы. Поле его зрения постоянно качалось, и, наконец, он увидел грандиозные контуры какого-то очень крупного тела. Он несколько раз моргнул, но видение не пропадало —это была здоровая тягловая лошадь из конюшни.

—К'Нелл! — взмолился он.

Вместо голоса раздалось лишь громкое рычание. Он отпрянул назад, но почувствовал препятствие, и его мощные задние ноги, управляемые забытым инстинктом, совершили великолепный подскок. Какие-то доски пугающе трещали и лопались. Панический лошадиный бессознательный страх толкал, его вон — прочь из стойла. Вокруг него толпились маленькие взволнованные людишки. Он жаждал простора, стремился к открытым бесконечным пространствам, рвался на волю, но на его пути смутно возникло что-то темное и длинное. Он одним махом перескочил препятствие и безумным галопом помчался в бескрайние зеленые поля, полные свободного воздуха и безмятежной неги.

В его сознании возник смутный будоражащий образ молодой кобылки, ее уютной, упруго изогнутой телесности, и он остановился, закрутился на месте, пытаясь взбухшими ноздрями поймать ветер, энергично фыркнул, ибо это был точно ее запах. Его огромное сердце забилось медленно и гулко, но запах родной конюшни наполнил его забытыми и вдруг воскресшими страхами и тревогами… Понурив большую голову, он побрел назад. Неожиданно показалась кобылка, приближающаяся галопом, и он заметил ее дрожащие ноздри, когда она его нюхала…

—Т'Сон, что ты наделал?

Слова, кажется, имели какой-то смысл — какой-то… но постичь этот смысл было так сложно, что требовалось какое-то страшное усилие…

—Т'Сон, напряги память! Вспомни инструктаж и соберись! Подумай о Миссии!

Он же лишь игриво и шаловливо ринулся к ней, а когда она отпрянула, даже не подумал отчаиваться. Смутное, но воистину огромное желание зашевелилось в нем, взметнуло его на дыбы, исторгло из могучей груди неистовое ржанье, заставило вновь и вновь домогаться ее, возобновляя атаку.

—Остановись же, идиот! —приказала К'Нелл, когда они скакали совсем рядом, когда их плечи касались, ибо он неизменно следовал за ней, несмотря на то, что она тщетно пыталась отскочить в сторону, — Т'Сон, друг, попробуй! Ты ведь можешь освободить нас от этого кошмара! Сконцентрируйся на своих параметрах!

—Элси, о, Элси, ты прекрасна! — Роджер словами смог раскрыть свои чувства. — Ты так желанна, Элси! Так… страшно кобыльна!

—Ох, как я кобыльну тебя по одному месту, когда мы освободимся от лошадности, кретин ты этакий! —неслышный, но резкий голос К'Нелл нарушил эйфорию. — Вспомни о Канале, о Музее, о тех тысячах ни в чем не повинных людей, запертых, как обезьяны в клетках капуцинов! Вспомни, как еще недавно ты хотел освободить нас всех, спуститься по Каналу к истокам Времени!

—Да, я… кажется… вспо… Но все это так расплывчато и неважно по сравнению с тобой, обворожительной, божественно изогнутой и манящей…

—Потом, Т'Сон! — воскликнула в порыве К'Нелл. — Сначала возврати нас в наши человеческие формы, а потом говори о манящей изогнутости.

—Не надо мне говорить, — Роджер поднимал голову, стуча копытом оземь. — Мне надо тебя саму!

—Т'Сон, о Т'Сон, а как же Канал? Вон смотри, к нам приближается фермер! Он впряжет тебя в плуг, и ты будешь пахать весь день, как самая обычная рабочая скотина, а вечером тебе уже ничего не захочется, честное слово!

—Я не хочу в плуг, Элси, я не хочу…

—Я понимаю. — В ее голосе Роджер услышал смятение. — Но ведь только Канал сможет соединить нас! Мы будем вместе…

—Вместе? В Канале? — Роджер изо всех сил пытался осознать значение этих слов, но это было трудно —в голове у него осталось совсем мало света.

Он вспомнил серость, их существование в ней, в серости, их совместное присутствие. Ах, вот они парят рука в руке, два этаких лучика, один и другой, один и другой за ним.

—Нет, Т'Сон, не то! Это фермер, а с ним кто-то еще! Смотри лучше! Сократи свои параметры!

Роджер наощупь выбрался наружу, резко взмывая вверх. Или вбок? О, нет! Он плыл, он падал и тонул в среде, которая не была пространством, а там, на самом кончике пальцев его протянутой руки… была… была…

—Какой ты беспросветный дурак и кретин! — плыл чистый и ясный голос К'Нелл. — Зачем же надо было блуждать по чужим грязным телам!

—Послушай, как же ты мог допустить такую ужасную идиотскую ошибку, — спрашивала она уже тридцать пятый раз за последние четыре субъективные минуты, — и затащить меня в свое дурацкое, недисциплинированное мужское тело?

—Ладно, К'Нелл, каким бы плохим это тело не было, я все-таки вытащил тебя оттуда, не так ли? Чтобы теперь ты могла оказаться в своей глупой, непрочной женской оболочке! — Ему вдруг захотелось плакать — не то, чтобы случилось какое-то несчастье, просто слезы казались совершенно естественными в данном случае. — В конце концов я лишь пытался сделать так, как ты говорила…

—Ха! А ведь стоило не захотеть и поддержать Р'Хита, планировавшего вытащить Усилитель из твоей глупой головы, и тебе была бы крышка! Вместо этого я, как дура, пошла голосовать вместе со всеми, чтобы сохранить тебе жизнь.

—Что ты говоришь? Значит, этот двуличный змееныш Р'Хит действительно хотел моей смерти? Ну уж будь спокойна; я ему пасть порву, пардон, выключу его блок-питание, — поправился Роджер.

—Прекращай болтовню! — осадила Роджера К'Нелл. — Нам надо как можно дольше продержаться в состоянии стаза! Вываливаться из Канала больше нельзя!

—Это могло бы случиться с каждым, — сказал важно Роджер, — А теперь прошу не приставать ко мне со всякой глупостью до тех пора, пока тебе не придет в голову что— нибудь действительно здравое и конструктивное.

—Конструктивное! Да если бы не я, ты так бы и кобылкал по полям, пытаясь…

—Прошу тебя, не надо! — при воспоминании о столь недавнем состоянии лицо Роджера сплошь покрылось красными пятнами, если, конечно, это было возможно при его теперешней бестелесности. — Давай потом обсудим наши планы и отношения… когда уже будем на месте, — поспешно добавил он. — Могу себе представить, как мы подойдем к этому, который у них там самый главный, и скажем ему что-нибудь очень умное…

—Не нужно представлять, Т'Сон, — отрезала К'Нелл. — Все мыслительные операции предоставь мне. Ты, главное, держи нас обоих в фокусе, пока я работаю. Что касается места и цели нашего назначения… Не думаю, что мы сможем заранее представить его и спланировать поведение. Будем действовать по обстоятельствам, как говорится, сыграем на слух… только запомни, ключ дам я… а ты будешь…

—Слушай, почему это ты вдруг после всего заговорила с таким апломбом?

—Спрашиваешь, — выпалила К'Нелл. — Потому что возвратилась в свою тарелку. Когда я сидела в твоем глупом и неловком теле, у меня были соответствующие слова и мысли.

—Оставь в покое мои слова и мысли, прошу тебя!

—Успокойся. Я проверю цепь. Если уж мне раз довелось жить твоим умом, я должна понять, с чем имею дело, с чем придется работать…— Последовала секундная пауза. — Слушай. В недрах твоего мозга просто залежи неиспользованных, невостребованных возможностей. При необходимости я должна уметь извлечь их!

—Ты уж лучше подавай команды, — проворчал Роджер. — Не порти дело своими экспериментами, когда я все-таки возвратил нас в исходное положение, или, скажем, почти в исходное.

—Команды даются, чтобы их не выполняли, да? —с вызовом бросила К'Нелл. — Мне кажется, мне очень кажется, что стоит лишь чуть-чуть подтолкнуть вот этот твой параметр, а затем сместить его относительно оси… повернуть вот так…— Рожер почувствовал, что его внутренняя система координат заваливается набок и с треском рушится.

—Хватит, — закричал он. — Ты сделала что— то не так!

—Фу ты! Держись крепче. Наверное, я повернула не ту точку.

Роджера затошнило, когда среда их движения неожиданно стала обрушиваться вниз. Он чувствовал себя энергично протянутым в бесконечности, потом вдруг сжатым до размеров точки и меньше, еще меньше, пока не исчез, чтобы вынырнуть с противоположной стороны. В глаза ему бил свет, уши разрывал рев; его крутило, бросало вниз и, наконец, опустило в какой-то холодный сироп.

Он почувствовал резкий удар, дважды перекувыркнулся, открыл глаза и увидел, что покоится на убегающих в бесконечность волнах травы, мерцающей выпукло и таинственно, травы, подсвеченной, как в аквариуме, откуда— то снизу и под совершенно черным бархатно— мягким небом. Он видел, что его распростертое тело отливало в темноте нежным, насекомоподобным зеленым цветом. Рядом испуганно сидел какой-то светящийся тип с всклокоченными волосами, теребя двухнедельную щетину.

«О, Боже, неужели я выгляжу так же? Неужели это я сам?»— подумал Роджер, осмотрел себя и взглянул на колыхание травы.

—Может быть, хватит трепаться и рассматривать меня! — расслышал Роджер ее голос сквозь рев и треск бархатного неба. — Где же твои хваленые идеи?