Ловушка для резидента

14

Земля, Москва. Рассказывает резидент паррийской разведки принц Ник Арамийский (он же князь Мышкин, он же Рыжий, он же Сынок)

Прямо скажу: наше с Василием появление на конспиративной квартире произвело на присутствующих прямо-таки потрясающее впечатление! Даже мой брат Вик не смог скрыть своего изумления. Что уж говорить об остальных?.. Буквально поверг всех в шок рассказ Василия о наших приключениях как в прошлом, так и в настоящем. Я сам хотел поведать собравшимся о временном провале и планете Поркиан, но чтобы переспорить и переорать Щеглова, надо быть по меньшей мере телевизором, включенным на полную громкость! Пришлось ограничиться небольшим комментарием и кратким анализом сложившейся обстановки.

– Их, что же, прямо в колбе выращивают? – не верил Кочубинский.– Прямо в полный рост?

– А что тут такого? – пожал плечами Василий.– Поточное производство! Стеклянные колбы, змеевики и конечный продукт на выходе... Мы с вашим лже-Беловым познакомились, когда он сошел с конвейера.

– Следовательно, он вам доверяет? – уточнил существенное Вик.

– Более чем,– подтвердил я.– Да и какие у него могут быть сомнения на наш счет? Можно сказать, из одного инкубатора вышли.

– А почему фамилии такие дурацкие? – хмыкнул Аркан Кенар.– Онегин и Печорин... Тоже мне – конспираторы! Ну, назвались бы Петровым и Сидоровым.

– Это я неудачно пошутил,– вздохнул Василий.– Брякнул первое, что в голову пришло. Онегин и Печорин со школьной парты вот где сидят у меня! Я за Онегина, как типичного представителя, двойку получил! А из-за Печорина моих родителей в школу вызывали. Я его по рассеянности в сочинении с княжной Мэри обвенчал.

– Любопытно,– задумчиво проговорил Вик.

– Вы видели инопланетного садиста?! – возмутился Василий.– Ребенок, можно сказать, испереживался по поводу классических персонажей, а ему – любопытно!

– Я не о том,– отмахнулся Вик.– Скажите, Кочубинский, а ваш генерал тоже учился в школе? Он в курсе, кто такие Онегин и Печорин?

– Ну, знаете,– взмахнул сотрудник Конторы руками, как орел крылами,– генерал Белов – один из самых высокообразованных людей государства! Уж конечно он знает, кто такие Онегин и Печорин!

– Тогда почему этого не знает лже-Белов?.. Допустим, порки забыли вложить в него школьную программу в полном объеме, но ведь здесь, на Земле, он пополнил свой багаж с помощью Усладова! То есть усвоил практически все, что хранила память Белова.

– Значит, не все! – рассердился я на занудного братца: дались ему эти Онегин с Печориным!

– Вот! – поднял палец к потолку Вик.– То, что касается служебной деятельности Белова, клон знает досконально. А во второстепенных деталях – путается... Серьезный промах порков при подготовке агентов. На этом их и следует ловить!..

Я всегда говорил, что мой брат – гений! А если не говорил, то теперь непременно скажу! До такого додуматься!.. Ведь, судя по всему, лже-Белов – не первый из внедренных порками в местные властные структуры клонов. По внешнему виду их от оригиналов не отличишь, а вот на Онегине и Печорине они будут сыпаться как миленькие!.. Нет, не зря я хотел обратиться в Высший Совет с предложением назначить младшего брата на мое место: это же не резидент будет, а пальчики оближешь!

– Голова! – согласился со мной по поводу Вика Василий.– Мы теперь этих клонов в два счета на чистую воду выведем!

– Ты погоди радоваться! – осадил шофера и сценариста майор Кочубинский.– Ну, знаем мы, что наш клон – не генерал Белов. Но попробуй сказать об этом высшему начальству! Махом вылетишь из Конторы по полному служебному несоответствию!

– Положим, я в штате Конторы не состою,– скромно сознался Василий.– Но не лишено! Голыми руками и за здорово живешь агента порков не возьмешь: у него, брат, профессиональная подготовочка – не вашей чета!

Кочубинский на критику Василия обиделся. И на мой взгляд – справедливо. В любые охранительные структуры берут только очень хорошо подготовленных людей. Но ведь никто из земных начальников не мог даже предположить, что компетентным органам придется заниматься инопланетными магами. Так что я Кочубинского и его соратника Пантюхина не осуждал, а, скорее, сочувствовал им, как коллега коллегам.

– Они тебе не коллеги, а оппоненты,– возразил Василий.– Ты – разведчик, а они – контрразведчики. Темнота инопланетная! По идее, они должны тебя арестовать, а не точить с тобою лясы.

Еще один правдоруб на мою голову выискался! Хотя, конечно, зерно истины в словах Василия Щеглова было. Недаром же Кочубинский с Пантюхиным помрачнели ликами. Люди они как-никак служивые, и за связь с резидентом чужой разведки их в любом случае по головам не погладят.

– Под трибунал пойдут! – подтвердил информированный Василий.– Верная статья за измену Родине!.. Земная бюрократия, Никита,– страшная сила... Слушай, а может, им тебя завербовать? Будешь тайным агентом Конторы, и все проблемы разрешаются в мгновение ока!

– Ты соображай, что городишь! – обиделся я на Василия.– Я ведь резидент паррийской разведки!

– Я-то соображаю,– хмыкнул Василий.– И получше многих. Как резидент-инопланетянин, ты юридически не существуешь, ибо инопланетян – это всем известно – нет и быть не может!.. Зато ты юридически существуешь как Мышкин Никита Алексеевич. Именно в этом качестве компетентные товарищи вполне могут тебя завербовать. А то, что ты еще и принц Арамийский,– Кочубинский с Пантюхиным за твою шизофрению ответственности не несут...

При таких друзьях, как Василий Щеглов, никаких врагов не надо! Назвать шизофреником Героя и резидента может только совершенно безответственный и темный тип, не сведущий в тонкостях конспиративной работы!

Однако сотрудников Конторы предложение Василия вполне устроило. Ну еще бы! Получить в тайные агенты заслуженного артиста, известного всему миру режиссера и долларового миллиардера – это же верное повышение по службе! Руководство Конторы будет в полном восторге! А то, что может пострадать моя репутация в деловых и артистических кругах, никого не интересует!

– Насчет репутации не беспокойся,– заверил меня Василий.– По нынешним временам лучшей рекламы не придумаешь. Можешь смело писать на афишах: «Никита Мышкин – агент Конторы»: от зрителей и поклонников отбоя не будет!

– Хватит тебе, Ник, корчить из себя недотрогу! – возмутился Вик.– Если нужно для дела, то вербуйся.

Ладно... Как говорит в таких случаях Василий, раз пошла такая пьянка – режь последний огурец!.. Никто не посмеет обвинить Ника Арамийского в том, что он поставил свой личный имидж выше интересов дела! Пусть я стану агентом земной Конторы, но хотелось бы, чтобы окружающие оценили размер приносимой мной на алтарь общего дела жертвы!

– Ты на орден намекаешь? – сразу просек мою мысль Василий.

– А что, агентам Конторы ордена дают?

– Если есть за что,– солидно прокашлялся Кочубинский.

– Будет! – заверил Василий.– Слушай, может, мне тоже завербоваться? У вас в Конторе свободных вакансий много?

– Давайте не будем превращать серьезное дело в балаган! – обиженно отозвался Кочубинский.

– Пожалеешь! – пообещал потенциальному вербовщику Василий.– Такие агенты, как я, на дороге не валяются! Много ты знаешь людей, которые самого Сагкха в подкидного дурака обставили? Джеймс Бонд отдыхает! Я на планете Поркиан побывал, где до меня не ступала нога человека!.. Вот ты кем разбрасываешься, Кочубинский! Не быть тебе подполковником! Так и засохнешь в майорах!

– Я бы его завербовал,– подсказал начальнику старший лейтенант Пантюхин.– Во избежание утечки информации... Как бы Партия солидарного прогресса в Думе не поставила вопрос ребром.

– Теперь дудки! – гордо сказал Василий.– Теперь, брат, я в агенты не пойду. Василий Щеглов два раза себя не предлагает.

Вспыхнувший не ко времени скандал быстро замяли. Бумагу о сотрудничестве с земной Конторой я подписал – естественно, не как принц Арамийский, а как Никита Мышкин: мне ведь тоже перед бюрократами из Высшего Совета придется отчитываться. А просвещеннейшие, надо полагать, весьма косо посмотрят на резидента, подвергшегося вербовке... Опять же, этика разведывательной работы – для меня не пустой звук.

– Ты ему удостоверение выдай,– посоветовал Кочубинскому Щеглов.

Но майор почему-то на такой шаг пойти не решился, сославшись на то, что тайным агентам удостоверения не положены – во избежание разоблачения. И вообще – требуется, мол, приказ по Конторе о зачислении в штат и прочие бюрократические процедуры... По-моему, Кочубинский просто боялся брать на себя ответственность, а потому всячески юлил, на чем его мстительный Василий и подловил.

– Ты нам зубы не заговаривай! – обиделся за меня Щеглов.– Завербовал человека – будь добр оформить соответствующим образом! А если он травму получит на службе Российской Федерации или того хуже – ноги протянет? Семья останется без кормильца! О зарплате-то вы не договорились!

– Какая зарплата, какая компенсация? – возмутился даже Пантюхин.– Он – миллиардер! А у нас копейки платят!

– Темный народ, хотя и компетентный,– покачал головой Василий.– Любой труд должен достойно вознаграждаться – вот главнейший принцип либеральной экономики! Привыкли, понимаешь, как истинные партийцы, задарма на людях воду возить!

– А нам кто заплатит?! – взвился Пантюхин.– Рискуем жизнью и здоровьем за гроши!

– А ты завербуйся в агенты паррийской разведки,– подсказал старшему лейтенанту Василий.– Я вот завербовался – и в ус не дую! Каждый месяц по десять тысяч долларов вынь да положь, уважаемый резидент. И совесть у меня чиста, Пантюхин, ибо защищаю я во Вселенной интересы Светлого круга, в который входит и наша Земля. И никакая прокуратура ко мне не подкопается, поскольку в нашем Уголовном кодексе нет статьи за связь с инопланетянами! Учись, Контора, как надо устраиваться в жизни!

– Я бы завербовался,– встрял в разговор доселе молчавший Аркан Кенар.– У меня есть заслуги перед Светлым кругом – Виктор Алексеевич не даст соврать.

– Мне такие агенты не нужны! – отрезал Кочубинский.

– К тебе, майор, и не вербуюсь! – хмыкнул Канарейкин.– Я к Никите Алексеевичу... в смысле, к его высочеству принцу Арамийскому.

– Полезный сотрудник! – кивнул головой полномочный посол по чрезвычайным поручениям Высшего совета.

– Я бы тоже завербовался,– вздохнул Пантюхин и косо глянул на своего непосредственного начальника.

Кочубинский аж подпрыгнул при этих словах подчиненного. Его прямо-таки затрясло от возмущения:

– Товарищ старший лейтенант, вы отдаете себе отчет в своих действиях?!

– Отдает,– отозвался за Пантюхина Василий.– Человек находится в здравом уме и твердой памяти... Это же шутка, хохма, товарищ майор. Какая может быть паррийская разведка? Вы в своем уме?! Что, собираетесь об инопланетянах в докладной написать? Экий вы, право, фантазер!

Кочубинский, однако, на демагогию Василия не поддался и тупо стоял на своем. А Пантюхин не рискнул идти напролом, игнорируя мнение руководителя. Ситуация, что ни говори, была сомнительной: Сагкх его знает, существуют эти самые инопланетяне или нет? Вдруг их завтра признают официально и на самом высоком уровне? Кем тогда будет выглядеть старший лейтенант Пантюхин в глазах руководства и коллег?.. Словом, Пантюхин отказался, пообещав подумать и все как следует взвесить. Зато Аркан Кенар подмахнул бумагу шутя и тут же получил подъемные из моего кармана в размере пяти тысяч долларов – больше у меня просто не было.

– А удостоверение Никите ты все-таки выдай,– посоветовал расстроенному Кочубинскому Василий.– Вам так удобнее будет его контролировать. Он ведь все равно везде пролезет и без удостоверения, как таракан. Сделается человеком-невидимкой, и хоть в Кремль пройдет, хоть в Государственную думу.

– Как это – невидимкой? – не поверил Пантюхин.

– А вот так! – в азарте воскликнул Василий и вдруг исчез на глазах изумленной публики.

Я, прямо скажу, удивился. А уж как удивились Кочубинский с Пантюхиным – это ни в сказке сказать, ни пером описать. Майор в ужасе подхватился на ноги; Пантюхин начал шарить рукой под пиджаком, где у него было спрятано оружие... Аркан Кенар шарахнулся к двери, но на полпути остановился и прошептал побелевшими губами:

– Вася, ау!

– Что еще за «ау»? – раздался из ниоткуда голос Щеглова.– Чего вы так на меня уставились?

По-моему, Василий и сам не понял, что поставил барьер невидимости. Тем более что прежде он такими способностями не обладал. А уж упрекать людей в том, что они на него уставились, выглядело с его стороны нахальством: смотреть в буквальном смысле было не на что.

– Василий,– сказал слегка отошедший от испуга Кенар.– Мы тебя не видим, слово артиста.

– Брось трепаться! – обиделся Щеглов и явил наконец миру свой лик.

Кочубинский обессиленно рухнул в кресло, Пантюхин вложил пистолет в кобуру, а Кенар с криком «Это надо обмыть!» ринулся прочь из квартиры... Относительное спокойствие сохраняли только мы с Виком, хотя, конечно, и нас случай с Василием шокировал. То есть барьером невидимости нас не удивишь, но мы никак не предполагали, что Василий обладает магическими способностями. Ведь прежде за ним ничего такого не наблюдалось. В народе, правда, говорится, что, мол, с кем поведешься, от того и наберешься...

– Что вы на меня уставились, как на привидение?– возмутился Василий.– Что я такого сказал?

– Поркам продался, сукин сын! – сделал неожиданный вывод Кочубинский.– Клон задрипанный!

Пантюхин опять достал пистолет и попытался нацелить его на растерявшегося Щеглова.

– Это я продался?! – возмутился Василий.– Ты мне врага народа не лепи, Контора, не на того напал! Я – член Партии солидарного прогресса, агент паррийской разведки! Имею благодарность от Высшего Совета Светлого круга! Твою политическую провокацию я так не оставлю!

Мне возмущение Василия было понятно, хотя, войдя в раж, он слегка погрешил против истины. В частности, Высший Совет ему благодарность не объявлял, но, возможно, в будущем он ее и получит, поскольку, безусловно, достоин. В любом случае обвинения в адрес Щеглова касались и моей скромной персоны, поэтому я счел нужным вмешаться:

– Никому Василий не продавался. Свой магический дар он, скорее всего, либо приобрел на Поркиане, либо выиграл в карты у Сагкха.

– Поздравляю тебя, Василий,– сказал со вздохом Вик.– В свое время нашего прадеда князя Андрея Тимерийского едва не казнили за связь с Сагкхом.

Ну кто, спрашивается, тянул Вика за язык? Нашел время для экскурсов в историю Светлого круга и славного клана Тимер!

– А кто он такой, этот Сагкх? – спросил Пантюхин.

– Что-то вроде черта,– от большого ума взялся пояснять Василий, чем привел сотрудников компетентных органов в изумление, граничащее с ужасом.– Но он совсем младенец!..

Пантюхин немедленно убрал пистолет – то ли решил, что земное оружие против друга маленького черта бессильно, то ли посчитал, что ссориться со Щегловым просто опасно.

– С ума можно сойти! – только и сказал старший лейтенант.

– Вы не расстраивайтесь,– посоветовал я коллегам.– Сагкх ушел из нашего мира и вряд ли вернется. Виделись мы с ним в далеком прошлом. Впрочем, младенца даже там уже нет, поскольку его изъял оттуда мой прадедушка Феликс Тимерийский...

Видимо, я не очень понятно объяснил, поскольку у майора Кочубинского глаза полезли на лоб – почти в буквальном смысле. Возможно, они в конечном итоге переместились бы и на затылок, но положение спас Аркан Кенар, вернувшийся после недолгого отсутствия с бутылкой коньяка в руках.

– Значит, так,– важно сказал он,– сейчас мы, Васька, проверим – истинный ты маг или липовый...

Я, честно говоря, не понял, каким образом Кенар собирается проверять способности Василия и при чем тут коньяк... Все с интересом смотрели за манипуляциями артиста, и мне ничего не оставалось, как присоединиться к любознательным зрителям.

– Пятьдесят грамм,– сказал Аркан, оборачиваясь к Василию.– Осилишь?

– Ты за кого меня держишь? – обиделся Щеглов.– Да мне такая доза – только губы намочить!

– А сколько наливать? – удивился Кенар.

– Краев не видишь?

– Ну, ты титан, Вася! – покачал головой Аркан.– Уж на что Наташка – натуральная ведьма, а и то подняла всего ничего!

– Какая еще Наташка? – насторожился Кочубинский.

– Супруга нашего дорогого резидента.

– А она у нас по оперативным разработкам проходит как земная женщина! – расстроился майор.

– Среди земных женщин, по-твоему, ведьм не бывает, Кочубинский?.. До чего же вы, компетентные, плохо знаете жизнь и свою клиентуру!..

Хорошо знавший жизнь Кенар налил коньяк в стакан до краев. Граммов двести – никак не меньше... По-моему, Василий погорячился. Чтобы поднять такую емкость, не расплескав содержимое, требовались опыт и сноровка. Даже если действовать рукой, не полагаясь на магию, все равно для нормального человека – задача непосильная! Наверняка разольет половину.

– Нет, стой! – вскричал Кенар.– Рукой – каждый дурак сможет! Ты покажи нам крибли-крабли-бумс!

– Я тебе фокусник, что ли? – обиделся Василий.– У человека душа горит от нанесенного оскорбления, а он над ним эксперименты проводит!.. Ладно, черт с тобой – пусть будет крибли-крабли-бумс.

Пантюхин ахнул, и было от чего: стакан взмыл над столом и поплыл к Василию, который и сам, похоже, растерялся от такого его поведения и даже предпринял героическую попытку уклониться от встречи с ним, но потом махнул рукой и принял коньяк внутрь – как и подобает уважающему себя мужчине.

– Чего на свете не бывает,– покачал головой окончательно сбитый с толку Пантюхин.– Прямо не Василий, а какой-то Игорь Кио! Тебе бы, Щеглов, в цирке выступать – огреб бы бабок целый мешок!

– Бабки огребают в казино! – крякнул от удовольствия новоявленный маг.– А в культурном учреждении, именуемом цирком, их зарабатывают в поте лица... Налей, Аркадий, нашим коллегам граммов по сто, а то на них смотреть больно.

Возражений со стороны офицеров не последовало. Да и с какой стати им было возражать? Продукт абсолютно качественный – что наглядно подтверждала довольная физиономия Василия, который вдобавок великодушно простил майору из Конторы дурацкие подозрения на свой счет. Для доказательства собственного земного происхождения Василий рассказал компетентным товарищам стихотворение Михаила Юрьевича Лермонтова «Выхожу один я на дорогу», а для особо недоверчивых спел «Мурку». Тут даже у майора Кочубинского пропали все сомнения, ибо представить, что на далекой планете Поркиан знают эту популярную песню, он категорически не мог.

– Ну, хватит лирики,– сказал Вик.– Расскажите лучше, какие инструкции вы получили от лже-Белова на наш счет.

– У нас задание,– пояснил я,– проникнуть любым способом в замок Элубей и снять магическую защиту... Ты ведь согласился взять нас на Эборак?

– Я согласился поменять Фреди Крюгера на вас с Василием, но поскольку вы уже здесь, то с вампиром повременим.

– Нет, позвольте! – возмутился оживший после небольшой дозы коньяка Кочубинский.– Вы мне верните моего сотрудника! Я его отправил на задание и несу за него ответственность!

– Ничего с ним на Эбораке не случится,– отмахнулся от майора Вик.– Погостит немного, расширит кругозор... Нам нужно выведать планы порков с помощью лже-Белова, поскольку Усладов всех нас знает в лицо и в любую минуту может разоблачить.

Что правда, то правда... Мои портреты, точнее афиши, висят чуть ли не на всех московских перекрестках. Чего доброго, поркианский клон узнает, кто скрывается под именем Печорин!.. Я полагал, что Кочубинскому и Пантюхину следует вернуться в родное учреждение и тщательно следить за лже-Беловым, сообщая обо всех его действиях нам и ни в коем случае не пытаясь помешать. В конце концов, опытному магу (а поркианец, безусловно, большой профессионал в своем деле) не составит труда нейтрализовать потуги землян, имеющих весьма слабое представление об инопланетных технологиях диверсионной работы.

– Вы полагаете, что порки готовят диверсию против нашей планеты? – спросил встревоженный Кочубинский.

– Вполне вероятно,– кивнул головой Вик.– Зачем-то же они внедрили в вашу Контору своего агента.

– Белов нам сказал, что в ближайшие день-два прибудут еще около сотни ответственных сотрудников,– вспомнил я.– Принимать их будет лично Усладов.

– Сто магов! – схватился за голову Кочубинский.– Уму непостижимо! Нам с ними не совладать!

– Не боги горшки обжигают,– утешил его расхрабрившийся после коньяка Василий.– Держись, Контора! Где наша не пропадала?!

Я тоже был настроен оптимистично, хотя коньяк и не пил. После того как удалось вырваться из временной ловушки, у меня не осталось сомнений в правоте отца, который утверждал, что безвыходных ситуаций не бывает. Слов нет, порки – могущественные противники, но ведь и мы не пентюхи, а профессионалы высокого класса, распутывавшие и не такие узлы!

– Вот именно,– одобрительно икнул Василий.– Ну, за межпланетное сотрудничество, мужики!..

К сожалению, коньяк уже весь выпили, и из тоста слова Щеглова превратились в лозунг – что тоже, конечно, неплохо. Во всяком случае, бодрит и призывает к великим свершениям!..

Офицеры Конторы со мной согласились и отбыли восвояси. Аркана Кенара я отослал в ночной клуб Соловья с наказом следить за всеми подозрительными персонами, которые там появятся, и немедленно звонить резиденту, если возникнут хоть какие-то подозрения в отношении артистов или посетителей. Мы с Виком решили ехать ко мне на квартиру улаживать семейные дела, а Василий отправился к Жигановскому оправдываться за долгое отсутствие на рабочем месте. Ибо он, став миллионером, от баранки отказываться не собирался, считая, что без его участия и сам Жигановский, и вся Партия солидарного прогресса заедут не туда... В общем, Василий имел веские основания для своего мнения. Я настоятельно рекомендовал ему проверить депутатов Думы на предмет знания литературы, и он заверил меня, что непременно это сделает и выведет всех неучей на чистую воду! Пьяным за руль Василий принципиально не садился, поэтому поехал в Думу на такси.

Семейные сцены, последовавшие после того, как мы с Виком предстали перед разъяренными женами, я пересказывать не буду. Скажу только, что особенно усердствовала моя Наташка, у которой сложились весьма превратные представления об обязанностях Героя и резидента перед человечеством. Тем не менее проблемы мы уладили. Вик отправил Дарью с отпрысками на Парру – под предлогом обострившейся на Земле ситуации, а нас с Наташкой примирила ночь.

Утро огорошило меня и вернувшегося с Парры Вика довольно неприятными новостями. Сюрприз преподнес Василий, появившийся на экране телевизора в качестве героя дня, точнее ночи. Я всегда считал, что магическое искусство рассчитано далеко не на всех, а уж землянам – да еще в стельку пьяным – лучше играть в подкидного дурака!.. И как я упустил из виду, что у Щеглова зуб на казино и что, получив магический дар, он непременно захочет отомстить игорным заведениям, выпившим из него немало крови и вытрясшим уйму денег наличными?.. Словом, если верить жизнерадостному тележурналисту, некто Василий Щеглов, между прочим, личный шофер небезызвестного Венедикта Жигановского, обчистил едва ли не все московские казино! Обчистил – не в смысле обокрал, а в смысле – обыграл... Король выигрыша! Такую умопомрачительную сумму никто и никогда в казино еще не срывал!

Под угрозой разорения злачные заведения начали закрывать перед удачливым игроком двери, но Щеглов устроил грандиозный скандал и был поддержан другими посетителями, которые обвинили владельцев в нечестной игре и потребовали продолжения. Пришлось вмешаться милиции, доставившей в отделение особо рьяных горлопанов, включая и самого Щеглова... По этому поводу лидер Партии солидарного прогресса Венедикт Жигановский уже заявил решительный протест и пообещал сделать запросы в Генеральную прокуратуру, Верховный и Конституционный суды на предмет незаконных действий милиции. Венедикт Владимирович справедливо, на мой взгляд, обозвал владельцев казино подонками, которые пьют кровь трудового народа, а когда вдруг начинает везти человеку от сохи, точнее, от баранки, то они тут же натравливают на него охранку! «Где справедливость?! – вопрошал с экрана Жигановский.– Нет ее и не будет, если в дело не вмешается Партия солидарного прогресса, которая не позволит нарушать право простого человека на культурный досуг!..»

Блестящая речь Венедикта Владимировича нашла горячий отклик в сердцах внимавших ему журналистов, которым, надо полагать, тоже приходилось бывать в казино – и не без последствий для личных карманов!

– Крупно нас Василий подставил,– покачал головой Вик.– Если Усладов сейчас смотрит телевизор, то поймет, что вы вырвались на свободу.

Брат был, конечно, прав, но у меня язык не повернулся осудить Василия. Все-таки он не профессионал в разведывательной области и втянут в нашу сферу не совсем по своей воле... Опять же – многое пережил за последние дни, что негативно отразилось на его нервной системе... Человеку захотелось расслабиться!.. Будем считать, что все, что ни делается – делается к лучшему! Если расчеты порков строятся только на младенце Сагкхе, то им придется сворачивать агентурную и диверсионную работу на Земле – чего мы и добиваемся!

– А если нет? – прищурился Вик.

– Тогда мы наконец узнаем их истинные цели!

– Если узнаем... – хмуро бросил мой недоверчивый брат.

В любом случае сидеть и посыпать голову пеплом не имело никакого смысла, поэтому, подхватив по дороге освобожденного из милицейских застенков Василия, мы отправились к Соловью. Щеглов, похоже, успел выспаться на казенных нарах и выглядел свежим и бодрым, хотя и слегка смущенным приключившимся с ним конфузом.

– Много денег наиграл? – обернулся я к нему.

– Пустяки,– отмахнулся Василий.– Три миллиона баксов... А эти – такой хай подняли, словно я с них последние штаны снял! Ментов понагнали! ОМОН вызвали!.. Испугались истинного профессионала, аферисты!

– Делаю вам устное предупреждение о неполном служебном соответствии, агент Щеглов! – строго сказал я.– Еще один прокол – и прощай благодарность Высшего Совета Светлого круга и звание вселенского магистра.

– Это еще что за звание такое? – насторожился Василий.

– Вроде вашего доктора наук... Вселенский магистр имеет право преподавать во всех университетах Светлого круга. Плюс кое-какие материальные блага: дворец на Сирине, замок на Парре и охотничий домик на Альдеборане.

– Не хило,– согласился Василий.– А ничего, что у меня нет высшего образования? Все-таки неловко для доктора наук.

– Для доктора, может, и неловко, а для магистра – в самый раз. Никто же тебя не заставляет лекции читать, но право такое будет. Если, конечно, станешь магистром.

– Убедил,– вздохнул Василий.– Обещаю, что до конца операции в казино – ни ногой!..

Соловей, встретивший нас на пороге собственного кабинета, выглядел встревоженным и расстроенным. Для Степана Степановича тяжелым ударом явилась весть об измене старого товарища Макара Терентьевича Жабаненко. Все-таки более тысячи лет вместе водку пили – и вдруг такая подлянка! Жабан продался– и кому?! Каким-то зачуханным поркам!.. Соловей-разбойник начал вибрировать еще вчера, когда я донес до него эту скорбную новость, но и к утру не успел остыть.

– Да что ты так убиваешься, Степаныч? – утешил его Василий.– Мало в своей жизни сволочей видел?

– Но не до такой же степени! – Соловей жестом пригласил нас к рабочему столу.– Куда мы катимся?! Ведь никому верить нельзя! Тотальное падение нравов!

– Ты наше письмо Алексу на Эборак отправил?

– А как же,– кивнул головой Соловей.– С часу на час ждем ответа... Такую коммерцию могут поломать, паразиты!

– А что Жабан говорит? 3ачем им Дорога гельфов понадобилась?

– Жабан финтит, отнекивается, но мы его все-таки дожали и кое-что вытрясли. Многого он, конечно, не знает: Усладов недоверчив и об истинных целях порков распространяться не любит. Но по мелочам проболтался. Они Дорогу взорвать хотят! Якобы начнется цепная реакция от планеты к планете, волна ударит в дверь Черной плазмы, которая такого напора не выдержит и откроется с большим выбросом энергии. В результате начнутся пространственные и временные катаклизмы – их порки и собираются использовать для продления собственной жизни... В общем, бред сивой кобылы! По-моему, старцы совсем свихнулись...

То, что свихнулись – это очевидно, но, к сожалению, менее могущественными они не стали... Мы с Виком переглянулись. Вообще-то в Дороге гельфов заключена страшная сила. Лучшие умы Светлого круга пытались разгадать принцип действия энергетического коридора – пока что без большого успеха. Ясно одно – временной фактор играет там не последнюю роль. Ведь наши предки гельфы добились практически невозможного: синхронизировали по времени процессы, протекающие на всех без исключения планетах, соединенных Дорогой гельфов! Если всю связанную в цепь энергию вдруг высвободить, то удар будет действительно страшный и многое изменится во Вселенной!

Самым слабым звеном сковывающей планеты цепи оказалась Земля. Причина тому – младенец Сагкх, который вздумал поиграть на ней со временем. Результатом его игры может стать гибель не только цивилизаций Светлого и Темного кругов, но, между прочим, и Черной плазмы! Возможно, маленький Сагкх это понял и принял меры: сначала затащил нас с Василием в прошлое, а потом выпнул на планету Поркиан, где мы смогли воочию убедиться в катастрофических намерениях порков.

– А как они собираются взорвать Дорогу гельфов? – спросил Василий, встревоженный не менее Соловья угрозой хорошо налаженному бизнесу.– Вот подонки!

– Черт его знает,– пожал плечами Степаныч.– Как мы ни бились над Жабаном, ничего он по этому поводу не сказал. Скорее всего действительно не знает. Он ведь неграмотный. Шурупит в магии мал-мала – и все. А там – математические расчеты и прочая дребедень, которую даже мой компьютер не в состоянии переварить! У порков, по слухам, мозгов раза в три больше, чем у нас. А уж во сколько раз они умнее людей, я и не представляю. Как-никак, очень долгие жизни за их спинами: самый молодой порк раз в двадцать меня старше, а я уже более двух тысяч лет землю топчу!

– Что-то ты, Степаныч, набавляешь и набавляешь: то он тысячу лет прожил, то уже две.

– Кто их считал, эти годы? – огрызнулся Соловей.– Спроси у историков – они в курсе...

Мой заигравший свадебный марш Мендельсона мобильник прервал беседу на самом интересном месте. Мелодию настроила Наташка – с той целью, чтобы я никогда не забывал о своем статусе мужа и поменьше трепался с поклонницами, совершенно непостижимым образом узнававшими номер моего телефона. Однако в этот раз звонила не поклонница. Гражданина Печорина вызывал на ковер непосредственный начальник – генерал Белов. Собственно, генералом он не был, а уж Беловым – и подавно, но тем не менее настаивал на своем праве распоряжаться нашей с гражданином Онегиным судьбой.

– Допрыгался! – сказал я Василию, положив мобильник в карман.– Поркианское начальство, насмотревшись на твои художества по местному телевидению, рвет и мечет. Того и гляди, отправят тебя обратно на Поркиан – как недоделанного клона!

– А что я там, собственно, потерял? – смущенно почесал затылок Щеглов.

– Усладов тоже полчаса назад звонил Жабану,– сообщил Соловей.– Разговор они вели под моим личным контролем. Валерка уже в курсе, что вы вырвались на свободу. Правда, пока не понял, каким образом вам это удалось. Винит во всем Сагкха, который благополучно убыл из Кощеева замка в неизвестном направлении. Но об отмене операции речи не шло. Усладов только посоветовал Жабану не попадаться тебе, Никита, на глаза и в случае малейшей опасности бежать под его крылышко. Он уверен, что в его офис вы не сунетесь...

Как я и предполагал, уход Сагкха ничего не изменил в планах порков. Видимо, они заранее брали в расчет, что младенец из Черной плазмы может не принять предложенные ему условия игры и поступит по-своему.

– Жабан рассказал, как они с Усладовым перемещаются в прошлое?

– Рассказал,– кивнул Соловей.– С помощью пентаграмм. Одна из них находится в офисе Казюкевича и сделана, кажется, сто лет назад самим Сагкхом. А другая – в Кощеевом замке. Возникла она там тоже не без помощи чертова младенца... Пентаграмму Казюкевича обнаружил еще Каронг: он снес стоявший на ее месте старенький домишко и выстроил новый офис, но не успел воспользоваться результатами своих трудов. Сагкха в замке уже нет – его забрал Феликс Тимерийский, а пентаграмма, естественно, осталась.

– У меня сейчас мозги скиснут,– сказал Василий.– Можете вы мне объяснить, мудрецы: два раза забирал младенца из замка ваш расторопный предок или один?

– Видишь ли, Василий,– задумчиво начал Вик,– когда имеешь дело с Сагкхом...

– То лучше сразу запастись справкой от психиатра! – прервал его Щеглов.– Спасибо за разъяснение.

Надо признать, что Василий был прав... Ну не может человеческое сознание постичь временные парадоксы, связанные с существом совершенно иной природы – то есть с Сагкхом. Скорее всего, не поняли их и порки, но тем не менее решили воспользоваться – всем нам на беду.

– Сейчас важнее другое,– не стал обижаться на Василия Вик.– Следует выяснить как можно скорее, каким образом порки и их агенты собираются взорвать Дорогу гельфов. Мне кажется, для этой цели они хотят использовать земные средства – иначе бы не стали похищать генерала Конторы и заменять его своим агентом...

Рассуждал мой брат, как всегда, логично. Пришлось нам с Василием отправляться на ковер к начальству на заслуженную головомойку. Заслужил ее, между прочим, Василий, а отдуваться наверняка придется обоим... Не мог я исключить и вариант, что нас с Щегловым разоблачили. Для этого Белову всего лишь следовало поговорить с Усладовым на тему ночного дебоша, устроенного шофером видного политического деятеля... Все-таки более вероятным мне казался сценарий, когда лже-Белов, который, как я успел заметить, отличался предельной мнительностью, не станет докладывать о художествах своего подчиненного резиденту, а постарается вправить мозги Онегину в рабочем порядке – дабы не подорвать своего реноме руководителя.

– Я вас подстрахую,– сказал Вик, садясь за руль «мерса».– Но и вы не лезьте в бутылку! Это в первую очередь тебя касается, Василий. Раскаяние и послушание!..

На тайное свидание лжегенерал вызвал нас, разумеется, не в Контору, а на конспиративную квартиру – ту самую, что расположена в доме, где проживал недавно завербованный мною агент Аркан Кенар. У знакомого подъезда обнаружилась машина, за рулем которой сидел старший лейтенант Пантюхин. Мы успели переброситься с ним несколькими словами и, в частности, узнали, что безграмотных людей, не владеющих информацией о Печорине и Онегине, в стенах Конторы пока не обнаружено – хотя Кочубинский опросил на предмет знания творчества Пушкина и Лермонтова уже более двухсот сотрудников.

– Я и не сомневался,– обрадовался Василий.– Понял, резидент, какие образованные люди служат у нас в контрразведке?! Сидеть бы тебе на нарах, если бы не наше законодательство! Кто вообще решил, что инопланетян нет и не может быть? Кто ввел в заблуждение по этому поводу высокое начальство? Уж не вы ли, маги и чародеи?!

Ответить Щеглову я так и не успел, поскольку мы как раз переступили порог конспиративной квартиры, где нас уже поджидал разъяренный не на шутку лже-Белов.

– Сагкх знает что такое! – взял он с места в карьер.– Вы что себе позволяете, господа агенты?!

Ну и так далее и тому подобное – с применением как местного сленга, так и межпланетных идиоматических выражений... Я с грустью подумал, что подобную ерунду порки вложили в мозги своего совершенного создания, а вот про Онегина и Печорина забыли! Между прочим, это характеризует их не с самой лучшей стороны...

– А в чем дело? – пожал плечами Василий.– Все сделано в полном соответствии с легендой, полученной мною от руководства. Велено было устроиться на работу к видному политическому деятелю – я устроился. И псевдоним взял, по-моему, весьма пристойный – Щеглов. Согласитесь, Анатолий Иванович, что для пролетария эта фамилия подходит больше, чем фамилия Онегин, от которой за версту несет интеллигентщиной!

– А скандал?! – возмутился лже-Белов.– Вас по местному телевидению показывали! Это провал для агента!

– Ничего страшного,– попытался утешить я начальника.– У Партии солидарного прогресса очень специфический имидж. Господин Онегин вынужден соответствовать – ради конспирации.

– Вот именно,– развил мою мысль Василий.– Эти прогрессисты – сплошь скандалисты, игроки и моральные разложенцы! Из их пороков я выбрал са-мый невинный, дабы не уронить честь поркианского агента. И вот она – благодарность от руководства! Внедряют, понимаешь, человека в сомнительную во всех отношениях партию и ждут от него ангельского поведения! Если я буду вести себя паинькой, переходить дорогу в положенном месте, обниматься с сотрудниками милиции и не пить водку в компании сомнительных девиц, во мне сразу же распознают инопланетянина – со всеми вытекающими отсюда неприятными последствиями. Морду, во всяком случае, точно набьют – как чуждому элементу!..

После нашего дружного отпора лжегенерал Белов заметно сник. Все-таки конспиративная работа требует от агента некоторых издержек морального плана, и руководитель, считающий себя умным, должен это понимать.

– Хорошо,– вздохнул лже-Белов.– На первый раз я вас прощаю, агент Онегин, но имейте в виду, что в случае повторения ваших художеств, пусть даже вызванных соображениями конспирации, я вас отправлю на Поркиан!

– Слушаюсь, товарищ начальник,– уныло отозвался Василий.

Инцидент на этом был исчерпан, разговор перешел в деловое русло. Судя по тому, как окаменел ликом наш начальник, нам предстояли великие дела, и мы с Василием мигом подобрались и стали по стойке смирно.

– Операция вступает в решающую фазу! – не сказал, а пролаял лже-Белов.– Она потребует предельной мобилизации всех сил. Буквально завтра на Землю прибывают наши агенты. Их следует принять и разместить. Вы понимаете, о чем я?

– Так точно, понимаем,– дуэтом подтвердили мы с Василием.

– Все должно пройти без сучка и задоринки. Вопросы есть?

– Есть,– выступил я вперед.– Насколько мы понимаем, речь идет об изъятии из оборота, так сказать, по меньшей мере сотни человек. Хотелось бы заранее ознакомиться со списком подлежащих замене, чтобы сориентироваться в обстановке...

Затрагивая эту тему, я сильно рисковал, но лжегенерал Белов счел мое беспокойство уместным. Операция предполагалась масштабная, а силы, находившиеся в распоряжении резидента Усладова, были весьма ограниченными.

– Здесь фамилии людей, изъятие которых поручено лично вам. Как видите, их не так много,– протянул нам лист бумаги лже-Белов.– Думаю, при известной сноровке вы сумеете изолировать этих десятерых.

– А если просто по кумполу? – простодушно предложил Василий.

– Запрещаю! – строго сказал лжегенерал.– Возникнут проблемы с утилизацией тел. Кроме того, нам нужна информация, содержащаяся в их памяти. Будете привозить всех сюда и переписывать содержимое мозгов в новые носители. Последние – во всяком случае, определенная их часть – прибудут в ваше распоряжение. Перезапись должна проходить быстро и эффективно. Вас обучили пользоваться соответствующей аппаратурой?

– Да! – дуэтом подтвердили мы с Василием, хотя понятия не имели, что скрывается под оболочкой самого обычного на первый взгляд компьютера.

– Желаю успеха, господа. Во славу порков!

– Во славу! – дружно подхватили мы призыв начальника.

Мне фамилии, обозначенные в списке, переданном нам липовым генералом, абсолютно ни о чем не говорили. Но я надеялся все же по указанному перечню лиц если и не определить точно, то хотя бы предположить, какую в конечном итоге цель преследуют порки.

Видные политические деятели – из тех, что мелькают на экранах телевизоров,– в списке не значились. Василию фамилии тоже были незнакомы. Зато вызванный для консультаций майор Кочубинский в буквальном смысле схватился за голову!

Встреча наша происходила с соблюдением всех мыслимых правил конспирации – то есть в машине с затемненными стеклами, летевшей по улицам Москвы на приличной скорости. Впрочем, скоро мы угодили в пробку, но тем не менее...

Я за время пребывания на Земле насмотрелся шпионских фильмов и потому могу с полной уверенностью заявить, что наша с Кочубинским встреча прошла по высшему разряду. Василий сидел за рулем, мы с майором расположились на заднем сиденье. Все трое надели темные очки, а Щеглов еще и перчатки – дабы не оставить своих отпечатков пальцев. Ибо машину мы взяли без спроса у Соловья и слегка нервничали по этому поводу. Не хватало только, чтобы нас остановили гаишники и начали проверять документы! Ехать же на тайную встречу на моем абсолютно засвеченном «мерседесе» было просто глупо. Так, во всяком случае, заявил Василий, и я с ним согласился.

– Они рвутся к ядерному оружию! – прошелестел побелевшими губами Кочубинский, ознакомившись со списком.

– Вы уверены?

– Полной уверенности, конечно, нет, но ведь и список у вас, как я понимаю, не весь.

– А что? – сказал Василий.– Украдут бомбу, врежут ею по американцам, те в долгу не останутся... Взлетит на воздух не только планета, но и Дорога гельфов!..

Предположение Кочубинского, поддержанное Василием, не лишено было здравого смысла. Судя по всему, майор Конторы гнал волну не с бухты-барахты. Правда, он категорически отказался пояснить, почему пришел к выводу о ядерной бомбе, заявив, что не может разглашать государственную тайну. Я и не настаивал, поверив сотруднику земной Конторы на слово. Дело, абсолютно очевидно, принимало скверный оборот и могло завершиться самым нелепым и трагическим образом. Трагическим не только для Земли, но и для Вселенной.

– Вы не пробовали намекнуть вышестоящим товарищам, что с генералом Беловым не все в порядке?

– Пробовал,– хмуро отозвался Кочубинский.– В ответ мне тоже намекнули, что у меня проблемы со здоровьем. Порекомендовали отдохнуть... Если я сунусь с тем же опять, то выводы будут сделаны соответствующие. Не говоря уж о том, что о моих сомнениях непременно сообщат лжегенералу... Ну не укладывается у моих руководителей в голове, что на белом свете могут существовать инопланетяне! В крайнем случае они способны поверить в летающую тарелку. А все ваши пентаграммы, переходы через пространство и время – для них не более чем признаки прогрессирующей психической болезни!.. Такое в силах понять теперь лишь один руководитель – настоящий генерал Белов. Вам что-нибудь известно о его судьбе?

Увы, ничем существенным майора Кочубинского я порадовать не мог. Калидис, правда, принес письмо от моего брата Алекса Оливийского, вселившее в нас некоторую надежду. Ею я и поделился с офицером Конторы.

– Он что же – заслал Федора на другую планету? – поразился Кочубинский невероятным зигзагам в судьбе своего сотрудника Крюкова (он же Фреди Крюгер, он же Вампир).

– В лице Крюкова мы имеем дело с профессионалом? – в свою очередь спросил я.

– Разумеется,– вздохнул Кочубинский.– Но мы готовили его для земной деятельности. Не уверен, что он справится, попав в совершенно необычную обстановку. Перемещения с планеты на планету наверняка плохо отражаются даже на здоровых людях.

– Все когда-нибудь начинают... – философски заметил ветеран межпланетных путешествий Василий Щеглов.– Ничего с твоим Крюгером не случится, Кочубинский...

На всякий случай мы с Василием объехали потенциальных клиентов – благо, их адреса были помечены в составленном лже-Беловым списке. Иные из них находились под бдительной охраной. К сожалению, земные сторожа вряд ли способны справиться с инопланетными магами. По крайней мере мы с Василием на пару могли бы без труда выкрасть из-под носа накачанных коротко стриженных молодых людей любого из перечисленных в списке субъектов. Для этого нам всего лишь требовалось поставить барьер невидимости.

– Прямо скажу, у Усладова большие шансы на успех! – покачал головой Щеглов.– Своих десятерых мы с тобой можем защитить, но об остальных-то ничего не знаем...

Спорить с Василием было трудно. В сложившейся патовой ситуации даже мой оптимизм дал изрядную трещину. Я сгоряча предложил в открытую атаковать офис Усладова, а там – будь что будет! Но понимания у своего рассудительного брата не встретил.

– А кто тебе сказал, что Усладов станет с нами драться? У него в этом городе наверняка есть потайные углы. Операцию он готовит давно и легко сумеет избежать прямого столкновения, если сочтет его для себя невыгодным.

– Что ты предлагаешь?

– Предлагаю подождать вестей от Федора Крюкова. Кочубинский прав: нам нужен генерал Белов, ибо он единственный из земных начальников глубоко вник в проблему. Утро вечера мудренее. Время у нас еще есть.

Пришлось согласиться с Виком. Умение терпеть и ждать входит в набор качеств, необходимых Герою и резиденту. Сон мой, правда, крепче не стал, а пробуждение и вовсе наступило гораздо раньше поло-женного срока благодаря звонку Аркана Кенара. Ночной агент выбрал не самое удачное время для доклада – пять часов утра! Я собирался послать его подальше, но вовремя вспомнил, что у Кенара работа специфическая, и в его голове, скорее всего, давно перепутались день и ночь, а понятие о режиме работы нормальных людей, включая резидентов, начисто отмерло. Пока агента Кенара можно было отметить разве что за старательность и за стремление побыстрее отработать полученный гонорар. Похвальное, конечно, качество, но недаром же местное население придумало и часто употребляет выражение «заставь дурака богу молиться – он и лоб расшибет».

– Среди личного состава ночного клуба,– докладывал скороговоркой Кенар,– агентов порков практически не обнаружено.

– Что значит – практически? – удивился я.

– Есть некоторые сомнения по поводу двух дур: одна посчитала Онегина любовником Анны Карениной, из-за которого та бросилась под поезд; другая назвала Печорина декабристом... Думаю, это у них от недостатка образования. «Мы все учились понемногу...» Лучше классика не скажешь.

– Что еще?

– О самом главном чуть не забыл! – спохватился Аркан Кенар.– Вампир вернулся вместе со своей шмарой.

– Какой вампир? – не понял я спросонок.

– Напарник мой Федька Крюков с Марой... в смысле – с Машкой. Очень может быть, что прилетели на метле, но ручаться не могу. Когда я зашел в гримерку, они уже были там и ворковали, как голубки.

– А где Крюков сейчас находится?

– В ночном клубе, естественно.

– Скажи ему, пусть никуда не отлучается, но так, чтобы Мара не услышала. Уяснил?

– Так точно, товарищ начальник. Все сделаем в лучшем виде.

Я растолкал Вика, и мы помчались в ночной клуб «Кощеево царство». Благо, в эту пору движение на московских улицах относительно привольное – до дневных многокилометровых пробок еще далеко.

Ночной клуб завершал свою обычную программу. Разъезжались самые стойкие гости – что, безусловно, было нам на руку, ибо прибыли мы сюда отнюдь не для веселья.

Аркан Кенар из соображений конспирации поджидал нас на пороге. Хорошо хоть пароль не стал спрашивать, а без задержек провел наверх в гримуборную вампира Фреди Крюгера, который встретил нас пусть и не с распростертыми объятиями, но вполне любезно.

– Генерал Белов находится на Орлане в укрепленном замке порков. Извлечь его оттуда крайне трудно... – начал с главного Крюков.

– Будем надеяться, что принц Алекс Оливийский справится с поставленной задачей! – вздохнул я с облегчением.