Ловушка

2

Я открыл глаза. Было еще темно. Руками я нащупал свое тело. Я был жив… Но, что это? О боже, это был всего лишь сон. Я посмотрел налево, рядом со мной спокойно спала моя жена Лио. Было еще темно. Я тихонько поднялся и отправился по коридору. Я не понимал, зачем и куда я шел, словно сон и реальность перемешались в моей голове.

Подойдя к небольшой комнате, где спала Тано, я не удержался и заглянул в нее. С большим облегчением я вздохнул, когда увидел, что маленькая Тано спокойно спит, обнявши мягкую игрушку панды. Я тихонько вошел в комнату и сел рядом с кроваткой Тано. Она крепко спала, а рядом с ней, на стене, висели ее рисунки. На них она изобразила папу и маму, державшие друг друга за руки, рядом она нарисовала дом. На другом рисунке она изобразила, как она с папой кормит панду. Я внезапно вспомнил, что она хотела пойти сегодня в парк, где живет панда, и вместе со мной покормить ее. Я протянул руку к рисунку и взял его. На нем, крошечными буквами, было написано рукой Тано: «Я и папа тяп-тяпа панда». Она хочет… И тут я вспомнил, что вчера говорил с дочерью о том, что не смогу пойти с ней в парк, так как сегодня я должен отправится покорять гору, как когда-то сделал это мой отец. Я достал карандаш, лежащий на маленьком столике, и сделал надпись на рисунке: «Папа обязательно пойдет с Тано к панде. И это будет сегодня. Целую нежно. Папа». Я повесил рисунок напротив детской кроватки и подошел к окну. У окна находилась небольшая клетка, где жила крошечная канарейка по имени Тико. Тано еще не все слова говорила и поэтому мы с женой назвали птичку по ее пению. Так, Тано было легче произносить ее имя.

Она очень любила свою Тико. Однако, я обнаружил, что клетка была пуста. Птицы нигде не было видно. О боже, что же случилось, где она? Еще вчера Тано разговаривала и кормила ее. Как же она будет переживать из-за пропажи канарейки. Внезапно, я почувствовал позади себя легкое касание и обернулся. Передо мной стояла Тано в ночной рубашке, босиком.

— О боже, я разбудил тебя. — произнес я, закрывая спиной пустую клетку. Я не хотел огорчать дочь. Я взял ее на свои руки, и она крепко прижалась ко мне, обняв меня за шею своими маленькими и нежными ручками. Как мне было приятно осознавать, что с ней все в порядке.

Впервые за свою жизнь, я почувствовал тепло своей дочери, что я ей нужен.

— Папа нет тяп-тяпа? — спросила она меня своим нежным детским голоском.

— Нет, моя маленькая. Папа не пойдет в гору. Не сегодня. Я хочу пойти с тобой в парк к панде. — сказал я.

— Тико знала. — произнесла девочка.

— Я не понял. О чем ты говоришь? — удивился я.

— Тико. — она указала рукой на пустую клетку.

— Я не знаю, что произошло, но Тико там нет. — недоумевая ответил я.

— Я у-у, — она подула в сторону окна, указывая пальцем. — Тико тяп-тяпа папа.

— Ты выпустила Тико в окно? — удивленно я спросил ее. — К папе?

— Да. — она развела руками в знак согласия и указала в окно своей маленькой ручкой.

— Она хоч папа. — Тано внимательно посмотрела на меня. На стене, рядом с клеткой, я увидел еще один рисунок. На нем Тано изобразила себя, из ее рук вылетает крошечная птичка в направлении огромной горы. Я вспомнил свой сон и маленькую птичку в нем. Иногда иллюзии и чудеса приобретают облик реальности, объединяясь в силу, способную решить непостижимые задачи. Крепко прижав свою маленькую дочь, я почувствовал, как горячо и быстро бьется ее крошечное, но очень сильное и бесстрашное сердце. Теперь меня ничто с тобой не разлучит, я буду всегда рядом. Я обернулся к окну, держа на руках самое дорогое и родное для себя. Тано засыпала у меня на руках. А за окном начинался рассвет.

Солнечные лучи осветили тело мрачного и холодного великана, который своим бесчувственным и высокомерным взглядом смотрел вниз, покрывая своей темно-синей тенью город. Его верхушки не было видно, она скрывалась высоко в небе, окутанная белой пеленой облаков. Так высоко поднялась его остроконечная, пустынная и равнодушная голова.