Лови день

Вандар

Холодная атмосфера объяснялась не только погодными условиями. Даже Хакан ее ощутил: любопытные и презрительные взгляды, перемены в тоне разговора при их появлении…

В огромном помещении кипела жизнь. Лампы и свечи горели повсюду, освещая людей, которые весело пробирались к экспозициям и местам для состязаний, которые должны были начаться сразу после открытия. В дальнем конце репетиционного зала был более темный уголок, куда, похоже, и направлялся Кори. По дороге Хакан время от времени перебрасывался парой фраз с друзьями, и приветствия были неуверенными, а шутки — неловкими.

Груз, который нес Хакан — футляры с гитарами и сборники песен, — был не больше, чем у Кори, но по мере продвижения к дальнему углу он становился все тяжелее.

— Кори, там довольно темно!

— Тем лучше, — с полуулыбкой отозвался его невысокий друг. — Так все будут наблюдать за кем-нибудь другим и не украдут наших мелодий.

Хакан нахмурился, а потом дернул головой, услышав, как кто-то сыграл быстрый и веселый пассаж из песни, которую они репетировали.

— Угу, я понял, что ты имеешь в виду. Но… у меня такое чувство, будто нас прогнали в дальний угол!

Кори бережно поставил на пол свою порцию футляров и нот.

— Так может быть лучше, Хакан, — неохотно проговорил он. — Мы не такие, как все остальные. Мы… как бы ты это сказал? — тот порыв ветра, который ломает ветку. Здесь все знают, кто мы. Я знаю только тебя. Ты знаешь только немногих.

Хакан почувствовал, что краснеет.

— Они и правда так думают? — вопросил он. — Они считают, что королевское жюри выберет нас из-за…

— Герои, — кратко подтвердил Кори, и Хакан покраснел еще гуще. — Мы играем с гандикапом, по отдельности или вместе.

— Это нечестно! — проворчал Хакан.

Он неожиданно увидел с десяток лиц, повернувшихся в их сторону, указующие на него персты, компанию любопытных подростков…

Ба-бах!

Рядом послышался негромкий смех, и Кори медленно высвободился из-под скамейки, о которую споткнулся.

Хакан ринулся к нему:

— Ты в порядке, друг? Ты ведь никогда не спотыкаешься!

— А, — нежным голосом отозвался Кори. — Ты хочешь сказать, что я не идеальный?

Хакан пристально посмотрел на него:

— У тебя есть опыт такой игры?

— Я никогда раньше не был на ярмарке, Хакан. Откуда он у меня возьмется?

— Кори, не морочь голову, ты меня отлично понял! Ты уже играл раньше — на конкурсах.

Кори улыбнулся, дружески похлопал Хакана по руке и отвернулся, чтобы открыть футляр с инструментом. Он говорил тихо, словно обращался только сам к себе:

— Хакан, я знаю, что такое конкурс. Я знаю, что играю хорошо. А как будет здесь — откуда мне знать? В Джилле я знаю только, как играешь ты… и мне нравится работать с твоей музыкой. Но не такие уж мы великие маэстро, и, быть может, твои друзья будут говорить с тобой, если ты будешь без меня.

Хакан ухмыльнулся:

— Ну, ты и хитрец!

Кори пожал плечами:

— Надеюсь, ты взял старые струны, которые я просил тебя не выбрасывать. Надо будет с ними порепетировать — пока что.

Хакан рассмеялся и открыл футляр своей мандолетты.

— Пока они все не разорвутся?

— Вот именно, — ответил его друг, доставая гитару. — Вот именно.

Ярмарочные павильоны вызвали у Мири восхищение. Они разместились в долине, прикрытой от ветров высоким холмом, и были построены исключительно из дерева. Постоянные строения и множество высоких дорожек были деревянные, а над рядами мастерских ремесленников и аллеей парадов туго натянули холст на высоких деревянных рамах. Он защищал от снега и ветра, пропуская свет и воздух.

Кое-что происходило и в стороне от строений: спуски на санях, соревнования в резьбе по дереву, командное перетягивание саней. Однако было ясно, что в центре ярмарки находятся деревянные строения.

— Кем, кажется, что Джиллов два! Один на все время, второй — для ярмарки!

Кем рассмеялась:

— Конечно! Ярмарка — это нечто особое. Каждый год она приносит много денег, но в городе она не поместилась бы. Люди съезжаются сюда со всей страны! Посмотри вон туда — вон тот высокий шест, он для…

Не сбившись с шага, Мири отметила его местоположение, не слушая, как Кем объясняет очевидное: радиобашня выше флагштоков.

— Почему я раньше этого не видела? — спросила она, задержавшись, чтобы рассмотреть радиотранслятор.

— Ее привозят на поезде. Королевский голос бывает на всех важных событиях. Если Хакан с Кори победят на конкурсе, то их могут передать по радио на весь Бентрил!

— А электричество? — осведомилась Мири. — Я не вижу проводов!

Кем удивленно посмотрела на нее:

— Не знаю. Наверное, для электричества используют поезд.

— Правда? — сказала Мири и решительно направилась туда. Удивленная Кем секунду смотрела ей вслед, а потом пошла за ней, надеясь, что ее подруга не сделает никаких необдуманных поступков.

Вал Кон и Мири тихо попрощались с Хаканом, стараясь не потревожить Кем, заснувшую у него на плече.

— Веди машину хорошо, мой друг, — сказал Вал Кон.

Хакан ухмыльнулся:

— Не беспокойся. — Его улыбка стала шире. — А до чего ж мы здорово играли!

Вал Кон мягко засмеялся:

— Да, Хакан. Будь осторожен. Спи спокойно. Доброй ночи.

Они стояли на крыльце и махали руками, пока задние фонари не скрылись за поворотом дороги, а потом тихо вошли в дом, бесшумно пройдя по темному коридору и лестнице. Фру Трелу ушла с ярмарки вскоре после первого выступления Хакана и Кори, сказавшись усталой. Было бы крайне неразумно будить ее в столь поздний час.

Мири с глубоким вздохом улеглась на кровать. Вал Кон присел рядом на краешке. Глаза его улыбались.

— Хорошо провела время, шатрез?

— Чудесно. И эта штука будет еще неделю? Я так разбалуюсь, что уже не смогу работать!

Он смеялся. Она прищелкнула пальцами, села и запустила руку в глубокий карман.

— Чуть не забыла, босс. У меня… — Она замялась, неожиданно смутившись. — У меня для тебя подарок.

— Подарок? Интересно, а он не взорвется? Ты поэтому села так далеко от меня?

Она улыбнулась, придвинулась ближе, так что их бедра соприкоснулись, и вручила ему синюю бархатную коробочку.

Он повернул ее в своих изящных пальцах, нашел защелку и открыл крышечку. Пристально наблюдавшая за ним Мири увидела, как на его лице выражение радостного ожидания сменилось открытым восторгом.

— Джилиата, — пробормотал он, склоняясь над серебряным драконом на черной тесьме. — Я тебя приветствую. — Он поднял на нее горящие зеленые глаза. — Лизамиа кешок, шатрез.

Она улыбнулась и ответила на еще не обретшим беглость низком лиадийском:

— На здоровье, Вал Кон — муж. Мне радостно доставлять тебе радость.

Он рассмеялся и крепко ее обнял.

— Произнесено с солсинтрийским выговором! — Он протянул коробочку ей. — Ты его наденешь?

Она вынула подвеску из гнезда, расправила мягкую тесьму пальцами и надела ему на шею, закрепив сложную застежку.

— Вот так.

Он поднял голову, а потом выгнул бровь, заметив странное выражение ее лица.

— Что-то не так?

— Нет. — Она прикоснулась к его лицу, и ее пальцы порхнули по его щеке, лбу и губам. — Все так. — Она ухмыльнулась. — Я просто опьянела. Он пунша. И от ярмарки. Боги.

Наступило короткое молчание. Ее рука опустилась, и она немного отодвинулась, вспомнив вопрос, который встал перед ней утром.

— Мы теперь богатые, босс?

Он весело рассмеялся:

— Мы уже довольно давно богатые, ты и я. А сегодня нам просто дали сколько-то денег.

Теперь наступила ее очередь смеяться. Она нежно сжала его пальцы.

— Мы выбрались оттуда довольно поздно. Я все собиралась тебя спросить — тебе сказали о станции?

— О станции? — Он сдвинул брови. — Ветрового поезда?

— Не-а. О той, которую называют Королевским голосом. О радиостанции.

Он сощурил глаза:

— А! Вот оно что! А я решил, что Королевский голос — это что-то вроде Королевских глаз. Какой-нибудь представитель власти.

Мири покачала головой:

— Нет. Это передвижная радиостанция, с антенной, со всем, что нужно. Ездит по всей стране. Использует генератор с одного из поездов.

— Мне надо ее посмотреть. — Через картинку у себя в голове она ощутила почти что жажду. — Мне надо увидеть этот передатчик!

Она кивнула и снова засунула руку в карман юбки.

— Я так и решила, что ты захочешь. Вот: четыре пропуска, особое одолжение для героев. Пришлось долго уговаривать. Думала, Кем от меня отречется.

Вал Кон крепко ее обнял:

— Мири, Мири! Все идет как надо! Скоро мы уедем в Лаксако — город, где привыкли к летающим машинам и есть радиофабрики. Наверное, мы скоро отправимся домой — или хотя бы наладим связь.

— Обещай мне одну вещь, — серьезно попросила она.

Он чуть отстранился.

— Что я должен обещать?

— Что ты не утащишь нас в смог, пока ярмарка не закончится!

Он широко улыбнулся.

— Конечно! Мы останемся до конца праздника.

Тут она ответно его обняла — крепко и долго.