Глава девятая. Северный ветер

Но северный ветер – мой друг,

Он хранит то, что скрыто.

Он сделает так, что небо будет свободно от туч…

Б. Гребенщиков


Туча нависла так низко над замком, что смогла протиснуться в узкую печную трубу и спуститься до самого очага. В комнату потянуло сыростью, но женщина, неподвижно сидящая в кресле, ничего не заметила. На белую маску ложились оранжевые отсветы огня, превращая ее в почти живое лицо, казалось, женщина чему-то улыбается. Резко, как отпущенная пружина, она поднялась, раскрыла лежащую на столе тетрадь и зашелестела страницами. Комната освещалась только очагом, помедлив, женщина зажгла на кончиках пальцев неровное пламя и поднесла его к страницам. Что-то в прочитанном немного озадачило ее. От тетради пахло магией – сильно, резко, как бывает при неумелом смешении эллитанских духов. Туча подалась вперед, надеясь заглянуть в страницы через плечо ведьмы. Только теперь запах дождя достиг ноздрей женщины, она резко обернулась и каблуком придавила тучу к полу. Вызванный небрежным шевелением пальцев порыв ледяного ветра вымел шпионку из комнаты, разодрал в клочья и отбросил прочь от замка. Раскат грома прозвучал как крик боли.


* * *


Пан села на кровати, протирая глаза и пытаясь понять, что же ее разбудило. В комнате стоял тяжелый, густой запах крови. За стенами постоялого двора бушевала гроза, по сравнению с которой все предыдущие и непогодой то назвать было смешно. Буря стонала и рыдала, обрушивая на деревню свои гнев и обиду. В шуме дождя Пан послышалась жалоба.

Поднявшись, шутовка подошла к комоду, чиркнула зажигалкой и запалила фитиль масляной лампы. Лучи света упали на лисий медальон, но вместо ожидаемого блеска Пан увидела матовую корку запекшейся крови. Недоброе предчувствие заставило ее подхватить лампу за кольцо, повесить мешочек с убранным в него медальоном на шею и покинуть комнату. Накануне Низу говорил, что устроился на чердаке, но Пан смутно представляла себя, как туда подняться. Осторожно ступая по негромко скрипящим половицам – к счастью сейчас все звуки заглушали раскаты грома – она прошла в конец коридора мимо комнат, где расположились отец и Рискл, мимо пустующих комнат, мимо кладовки. В самом конце была лестница, уводящая наверх – значительно более крутая и узкая, чем та, что вела на второй этаж. Перила были хлипкими на вид, и Пан положила на них руку с некоторой опаской. Зато ступени не скрипели, идеально подогнанные друг к другу.

Поднявшись, шутовка оглядела площадку. Потолок был низкий – приходилось пригибать голову, в короткий коридор, тянущийся через весь чердак, выходили четыре двери. Свежо пахло сухими травами, какими-то цветами и медом. Видимо, трактирщик устроил здесь еще одну кладовую, хотя, как показалось Пан, хранить что-то под самой крышей было непрактично. И почему Низу поселился именно здесь, он ведь выклянчил у нее достаточно денег?

Пан решила отложить выяснение этого на более позднее время, а для начала найти самого оборотня. Она открыла первую дверь. Потолок начинал понижаться примерно в трех шагах от входа, у самой стены крыша упиралась в пол; не было ни окон, ни щелей, темноту разгонял только огонь фонаря. На многочисленных крюках, ввинченных в обитый досками потолок висели пучки трав. Пан смогла узнать только чабер, розмарин – благодаря его запаху, и аптекарскую ромашку, собранную совсем недавно, и еще не успевшую подсохнуть. Прикрыв эту странную кладовую, больше подходящую для дома лекаря, шутовка заглянула в дверь напротив. Комната была в точности такой же, только на крюках висели толстые бурые косы, сплетенные из каких-то листьев. Здесь пахло пылью и сеном.

Комната за третьей дверью сильно отличалась от двух предыдущих. На полу лежал вязаный из лоскутков и разноцветных нитей ковер, в наклонном потолке было прорезано окно, закрытое застекленным ставнем, и в него с удвоенными силами бил дождь. В блеске молний Пан разглядела под окном соломенный тюфяк, на котором скорчился оборотень. Глаза лиса были открыты. Поставив фонарь на пол, Пан присела на край матраса, мимоходом удивляясь его мягкости, и легонько тронула лиса за плечо.

- Эй!

Низу моргнул и перевел взгляд на шутовку.

- Ты в порядке? – спросила Пан.

Лис покачал головой.

- Твой медальон… - Пан замялась. – Я испугалась.

- Ей больно… - сказал оборотень невпопад.

- Кому?

Низу сел, тяжело опираясь на локоть, и подтянул колени к подбородку. Пан заметила, что в уголке рта у него запеклась кровь.

- Буре, - ответил лис, вытирая рукавом губы. Корка крови осталась. – Я отправил тучи проследить за ведьмой, но она оказалась куда прозорливее, чем я надеялся.

- А ты считал ее дурой? – хмыкнула Пан. Непонятная тревога прошла, и она смогла наконец перевести дух.

Лис смерил ее скептическим взглядом.

- Скажи честно, если бы тебе сказали, что за тобой следит туча?..

- Я бы долго смеялась, - призналась Пан. – А она, значит…

- Она вызвала ветер. Само по себе заклинание, как я понимаю, не сложное, но подействовало эффективно.

- Это тебе туча рассказала? – усомнилась шутовка.

- Можешь смеяться, сколько тебе угодно, - мрачно заметил лис, машинально потирая грудь.

Боль, которую он испытывал еще несколько секунд назад, начала постепенно уходить, как обычно пробираясь вглубь его тела. Лис натянул на плечи одеяло.

- У тебя кровь у рта. И на подбородке, - Пан легко коснулась его лица. - Платка не найдется?

Низу посмотрел на нее с легкой насмешкой.

- Действительно, откуда у тебя платок, - кивнула шутовка. – Что ты надеялся узнать?

- Спроси лучше, что я узнал, - лис скосил глаза на руку девушки. Пан ее быстро отдернула. – У этой ведьмы есть весьма странная книжица, от нее несет магией посильнее, чем от твоей защитной подвески. Причем… представляешь себе эллитанский купаж?

Пан кивнула – подобные духи всегда любила ее мать, равно как и половина придворных дам, королевских фрейлин.

- Так вот, это очень плохой купаж. Словно там намешано все в непросчитанных пропорциях, да еще грязи долито.

- Ты первый чело… - Пан замялась, потом улыбнулась, - ты первый, кто сравнивает магию с духами.

- Очень похоже, - пожал плечами лис. – Ваша, по крайней мере.

- Это какая-то магическая книга?- Пан нахмурилась, припоминая. – Может, что-то из запрещенных осталось? Нашла же она где-то твой медальон.

- Больше напоминает рабочую тетрадь, - покачал головой лис. – Если бы туча смогла хоть что-то разглядеть…

Словно в ответ раздался оглушительный раскат грома, задребезжали стекла, из-под неплотно подогнанной рамы потекла вода.

- Извини, - буркнул Низу, очевидно обращаясь к непогоде.

Пан поднялась, встала на край тюфяка и попыталась плотнее закрыть створку окна. Порыв ветра буквально вырвал ее из рук шутовки, обрушивая сверху волны ледяного дождя и сорванных с деревьев листьев. Пан оступилась, и непременно ударилась бы головой о дверь – комната была очень мала – или, хуже того, о крюк, ввинченный в потолок, если бы вовремя вскочивший лис не подхватил ее. Ветер ворвался в комнату, затушил лампу и вцепился ледяными крючьями и в оборотня, и в шутовку. Пан поспешно прикрыла глаза, надеясь разглядеть заклинание, сковывающее взбушевавшийся ветер. Вместо этого она увидела оскаленную пасть и три пары огромных, светящихся глаз. Она бы закричала, если бы оборотень не зажал ей рот. Сам лис заговорил на странном, свистящем языке. Ветер, скуля, как пришибленная собака, убрался. Напоследок хлопнула створка окна. Пан выдохнула и прижалась еще сильнее к лису.

- Что это?

Низу выпустил ее из объятий, резко захлопнул окно и накинул крючок на петлю. Несколько секунд спустя зажегся сначала огонек спички, потом – лампа. Подвесив ее на вбитый в потолок крюк, лис почти упал на тюфяк.

- У этого… у него были глаза… - пробормотала Пан. – И зубы. Большие.

- Это ветер, - вздохнул лис. – Все еще хуже, чем я боялся.

- Что это значит? – Пан присела на матрас рядом с оборотнем.

Низу тер лоб, растерянный и удивительно уставший на вид, потом откинулся назад, одновременно забрасывая себе за спину туго набитый травой валик.

- Я никогда такого не видела, - тонко намекнула Пан.

Лис хмыкнул.

- Ты – человек. А сейчас у нас 297 год правления Божара. При Ловрах о таком хотя бы слышали. Я умею разговаривать с бурями, главным образом с тучами. Эта ведьма каким-то образом сумела договориться с ветром.

- Ну да, - усомнилась Пан. – Если бы она была хотя бы канзарой, а лучше – дуухом... Даже для лучших магов, вроде Сандро – учителя моего отца, будь земля ему пухом, та же изнанка, это глупая сказка для детей.

- Откуда она узнала – вопрос серьезный. Возможно, там же, где взяла мой медальон, - лис пожал плечами. – В конце концов, этот ветер она могла просто пленить.

Пан нахмурила лоб.

- Ну… ты говорил, что Ловцы душ могли поймать демонов. Может, речь идет о том же ветре?

Низу пожал плечами.

- Это не отменяет проблемы, Панце. Ветер мигом отгонит тучи, что лишит нас поддержки.

- Зато у крестьян урожай на полях не сгниет, - язвительно заметила Пан.

- А ураган? Он, конечно, будет очень полезен крестьянам, - в тон ей заметил лис.

Он сложил руки на животе, закрыл глаза и то ли уснул, то ли о чем-то глубоко задумался. Пан решила, что раз оборотень еще жив, то можно идти вниз и хорошенько отоспаться. Сняв с крюка лампу, она вышла из комнаты и аккуратно прикрыла за собой дверь. Низу, казалось, даже не заметил ее ухода. Вернувшись к себе, Пан притушила фитиль, забралась под одеяло и попыталась уснуть. Одна непогода сменилась другой, куда более страшной. Ветер бил в окна, заставляя ставни громко хлопать, а стекла дребезжать. Что-то с громким шмяканьем ударилось в стекло. Пан встала, приблизилась к окну и увидела размазанного по окну кровавым пятном голубя. Створка хлопала под ударами ветра, звякал сорванный крючок. Пан попыталась зацепить его за кольцо – силясь при этом не смотреть на голубя – но только оторвала окончательно. Ветер ворвался в комнату, сбил на пол по счастью уже потушенную лампу, одним сильным порывом свалил сначала умывальник, что было не очень странно, а потом сдвинул в сторону кровать. Оставаться в комнату дольше было опасно.

Пан схватила сумку, затолкала в нее данное накануне Петером платье, проверила, висит ли на шее лисий медальон, и выбежала в коридор. Низу стоял у лестницы, подталкивая в спину Герна и Рискла, полностью одетых и сосредоточенных. Снизу слышался голос трактирщика, отдающий отрывистые команды.

- Быстро в подвал, - не дающим возразить тоном велел лис. Он успел когда-то натянуть снятый с пугала наряд и теперь зашнуровывал куртку. Повернувшись к Пан, он просто толкнул ее в руки отца. – Быстро идите в подвал!

- Ураган? – спросила шутовка, но ее голос почти потонул в грохоте ветра. Ответа лиса она также не услышала.

Герн тянул ее за собой, крепко взяв за локоть, с другой стороны за плечо ее держал Рискл, словно они думали – Пан сбежит. В главном зале все столы и лавки были сдвинуты в сторону, обнажив средних размеров люк с искусно замаскированной крышкой и едва заметной выемкой-ручкой. Фредди уже открывал подпол, Петер стоял наготове с короткой лестницей и двумя лампами. Все прочие огни в трактире были погашены. Едва люк открылся, трактирщик проворно сунул туда лестницу, спустился и крикнул:

- Лезьте! Не бойтесь, госпожа Гирсоэл, я вас поймаю.

Пан вовсе не боялась ни лестниц, ни подвалов, но шум ветра заставлял ее нервничать. Бросив короткий встревоженный взгляд на лестницу, она начала спуск. Округлые планки, служащие ступеньками, были отполированы множеством ног, босые ступни Пан поскальзывались, с другой стороны, она, скорее всего, не рисковала посадить занозу. Спрыгнув с последней ступени, она ощутила холодный камень. Погреб был винным – по стенам стояли стеллажи, частично заполоненные бутылками. Машинально взяв одну из них, Пан разглядела на бутылке сургучную печать с королевским клеймом и датой – «719 ловр». Быстро прикинув в уме, Пан присвистнула – горькой настойке было уже без малого пять сотен лет.

- Мои предки имели особое разрешение, - сказал Петер, увидев в руках Пан бутылку. – Мы даже имели право называть Настойку нашим именем.

«Стоур» - значилось на пожелтевшей бумажной этикетке.

- Наверное, эти бутылки стоят целое состояние сейчас, - уважительно заметила Пан.

- Семейная реликвия, - пояснил трактирщик, отвесил замешкавшемуся сыну не менее семейный подзатыльник и захлопнул люк.

В погребе было просторно и даже уютно. В дальнем углу стоял стол, накрытый скатертью в красно-белую клетку, на который водрузили одну из ламп. Пан присела на стул, обитый кожей, маги устроились на лавке, внимательно оглядывая стеллажи с настойками. Только хозяин трактира и его сын остались у лестницы, напряженно прислушиваясь. Через некоторое время их тихая тревога передалась и Пан.


* * *


Низу поднялся обратно на чердак и опустился на свой тюфяк. Сквозь пролом в крыше ветер пытался достать его. Оборотень мрачно посмотрел наверх и прикинул свои шансы. Перекинься он лисом, станет быстрее, но – легче, и ветер попросту собьет его с ног и поднимет в воздух. Со вздохом, оборотень вышел на Тропу. Мир почти не переменился, все-таки трактир Петера начал строится еще в те времена, когда люди понимали, как важно совпадение сторон мира. Однако, теперь появилось еще одно действующее лицо – ветер, злющий, оскаленный, как пес, рвущийся с поводка, но только раздирающий себе горло строгим ошейником. Поводок тоже был, Низу разглядел его, сощурившись.

- Тише! Давай поговорим, - примирительным тоном начал лис.

Ветер оторвал еще кусок крыши и швырнул ее в маленькую фигурку, сидящую на матрасе. Лис успел увернуться от шифера, острый край которого вполне мог перерубить его пополам – настолько силен был удар. Вскочив на ноги, Низу выставил вперед руки и сплел пальцы. При колдовстве он предпочитал использовать левую руку, но для надежности решил – пусть будут обе. Теперь удары ветра упирались в бледные узкие лисьи ладони, которые, казалось, может поломать и легкий сквозняк, ударялись, как об щит, и проходили впустую. Ветер злился, все увеличивал силу удара, и в какой-то миг Низу покачнулся и с размаху впечатался в дверь.

Быстро вернулась боль. На этот раз происхождение ее не было сверхъестественным: такой удар запросто мог сломать человеку позвоночник, по счастью у оборотней были значительно более крепкие, а главное, гибкие скелеты. Низу только позволил себе тихий стон, но тут же проглотил его, хватаясь за едва заметные сучки на обшитой досками стене, поднялся и в прежнем жесте выставил вперед руки.

- Я хочу поговорить! Ответь мне! – упрямо сказал лис.

Ветер свесился в пролом. Его глаза – множество жутких светящихся глаз, совершенно не складывающихся в пары, разноцветных, разноразмерных – уставились на крошечную, покачивающуюся фигурку. Он размышлял, насколько может размышлять ветер. Лис ждал.

А потом ветер принял решение. Удар был особенно сильным, хотя Низу и пытался его смягчить. Кусок шифера все же настиг его, такой же острый, как предыдущие, и рассек левое плечо. По руке потекла горячая кровь. Раненая рука задрожала, колдовать теперь было совершенно невозможно.

- Я сниму с тебя ошейник, - слабым голосом сказал Низу. – Позволь мне попытаться! Я умею…

Следующий удар, скорее всего, стал для оборотня последним.


* * *


Что-то горячее потекло по груди. Опустив глаза, Пан увидела расползающееся по рубашке багровое пятно. Кровоточил медальон, мешочек давно уже промок насквозь и отяжелел. Быстро стянув его с шеи, Пан вытащила медальон и поднесла к лампе. Заинтересованные маги придвинулись ближе. На скатерть мерно падали капли, нитки, стягивающие две половинки медальона, истончились и почти порвались. Пан могла с уверенностью сказать – Низу в смертельной опасности. Она попыталась сказать себе, что вполне может найти другого, не настолько дерзкого и неуправляемого союзника. А потом поняла, что причина ее тревоги несколько менее эгоистична: оборотень ей нравился. Он действительно был намного сложнее и многограннее, чем это казалось на первый взгляд.

- Пап, ты можешь это починить? – хрипло спросила Пан.

- Прямо сейчас? – Герн с сомнением хмыкнул. – Кажется, это неподходящее время.

- Подходящее, - упрямо сказала Пан. – Попробуй, только не сломай его окончательно. Половинки медальона не должны ни в коем случае разъединиться. А я пока оденусь.

Подхватив сумку, она ушла в дальний угол. Платье покойной жены трактирщика и вправду оказалось ей впору. Затянув пояс, украшенный вышивкой, Пан прицепила к нему зачарованный нож и гильдейский знак. Герн к этому моменту уже изучил медальон со всех сторон, и теперь потирал в задумчивости подбородок.

- Быстрее можно?! – взмолилась Пан.

- Что ты собираешься делать? – Герн тяжело вздохнул, потому что в глазах его дочери в этот момент зажегся удивительно знакомый огонек. Обычно в такие моменты спорить с ней было бесполезно. – Послушай, Панце, я не могу вот так без предварительной подготовки браться за это. Вещь явно зачарованная, кто знает, как она себя поведет.

- У тебя пять минут, - твердо сказала Пан.

Над их головами раздался жуткий грохот, словно целая стена рухнула на землю. Петер побледнел. С потолка посыпалась штукатурка, и трактирщик побледнел еще сильнее. Пан пришло в голову, что поторопиться действительно стоит, потому что если их завалит, то пять человек в каменном подвале задохнуться очень быстро.

- У тебя три минуты, - уточнила она. – Рискл, можешь научить меня ставить черный щит.

- Послушай, Пан… - черный маг опасливо покосился на своего друга. – Это очень сложное заклинание. Ты, насколько я понял, давно не занималась магией.

- Со школы, - со злой улыбкой сказала Пан.

- Послушай, дорогая моя, - Рискл взял ее за руку и заговорил со всей возможной серьезностью. – Черный щит – заклинание одной из высших степеней сложности. Для его контроля тебе понадобится огромное количество энергии.

- Во мне такое количество злости, что хватит на дюжину этих чертовых щитов, - опровергая собственные слова, очень спокойным голосом сказала Пан. – Если бы мы не появились, ураган не налетел бы на бедную деревню. Не находишь, что мы несколько виноваты?

- Мы что – управляем стихиями? – мрачно поинтересовался Герн, отрываясь от пристально изучения магического поля медальона.

Пан отмахнулась, прекрасно понимая, что за несколько минут, да к тому же достаточно убедительно, она ничего не расскажет. А ветер крушит трактир у них над головой, и медальон Ловчих все так же истекает кровью. Пан очень внимательно посмотрела на черного мага. Если она сейчас заставит его захотеть научить ее заклинанию, то потом получит от мастера Паррана по полной программе. Едва ли старый шут ограничится только презрением, что само по себе уже отвратительно.

- Пожалуйста, - тихо попросила Пан.

Рискл сдался. По истечение трех минут шутовка уже имела достаточно точное представление о том, как поставить и удержать щит. Черный маг оставался все так же недоволен, но предпочитал молчать. Тем более, что Пан пообещала предельно концентрироваться.

- Начала бы с чего-нибудь попроще. Неужели ты думаешь, мы с твоим отцом не сможем защитить тебя от урагана? – проворчал Рискл.

- Конечно, конечно, не сомневаюсь, - пробормотала рассеяно шутовка, склоняясь над столом.

Герн с довольным видом подвинул к ней медальон. Он был цел, и казался совершенно новым, только посредине проходил едва заметный шов от спайки, похожий на тонкий седой волос. Пан вытащила их мешочка шнурок, продела его в кольцо медальона, после чего – надела себе на шею.

- Спасибо. Фредди, ты не откроешь для меня люк, он, кажется, тяжеловат?

- Ты никуда не пойдешь! – резко сказал Герн, пытаясь схватить дочь за руку.

Их разделял стол, к тому же шутовка была отлично натренирована. Только что она еще склонялась над столом, и вот уже стоит на второй ступени лестницы.

- Рискл! – укоризненно вскричал огненный маг.

- Надо выбираться отсюда, - резонно заметила Пан. – Иначе мы тут все задохнемся. Я права?

Шутовка вопросительно посмотрела на Петера, трактирщик кивнул, хотя и с некоторой неохотой.

- Из этого погреба есть выход, госпожа. Мы с Фредом сейчас откроем его.

- Слишком долго, - Пан с досадой поморщилась. – Люк.

Наверное, взгляд, который она бросила на сына трактирщика был достаточно выразительным. По крайней мере его не испугали угрозы Герна и осторожные замечания Рискла. Выбравшись из люка, Пан вернула им всем способность двигаться и мысленно извинилась перед своим учителем: мастер Парран подобных методов никогда не одобрял. Впрочем, оказавшись в главном зале трактира Пан убедилась, что была совершенно права. Две стены рухнули: одна наружу, к реке, вторая внутрь, но по счастью кирпичи не завалили входа в погреб. Потолок еще кое-как держался, главным образом из-за прочных дубовых балок, уцелела лестница. Было достаточно светло, чтобы Пан могла разглядеть все в подробностях: некоторых ступеней уже не хватало, но подняться было возможно. Не мешкая, она побежала на второй этаж. Совершенно очевидно, что основные разрушения ветер нанес именно трактиру, и все еще был где-то поблизости.

В коридоре второго этажа пришлось сбавить скорость и пойти куда осторожнее, постоянно рискуя провалиться вниз. По лестнице на чердак вообще рискнул бы подняться только безумец. Как оказалось, Пан была достаточно сумасшедшей, что при роде ее занятий не слишком удивляло. Крыши уже почти не было, пробираясь через завалы из досок и шифера, шутовка поймала себя на том, что ловит витавшие здесь запахи. Их не было – только пыль и раскрошенный камень. Лиса она тем более нашла не сразу, хотя он и лежал в коридоре у самых ее ног. Тело оборотня было припорошено плотным слоем каменной пыли, невозможно было разглядеть ярких волос, а смуглая кожа стала мертвенно серой, и Пан не могла сказать, из-за пыли это, или по гораздо более пугающей причине. Опустившись на колени – еще одно загубленное платье – Пан вытерла лицо оборотня прихваченным в зале полотенцем. Оно было не слишком чистым, но все равно пригодилось.

- Низу! – позвала шутовка, но голос ее заглушил ветер.

Он был здесь, с оскаленной пастью и гроздьями безумных глаз. Бешеная собака, сорвавшаяся с поводка. Пан выставила между ним и собой щит, вложив в колдовство всю свою злость. Только теперь она могла в полной мере оценить, что имел в виду Рискл, говоря о сложности заклинания. Ветер был куда сильнее, и концентрации Пан решительно не хватало. Она аккуратно пнула безжизненного оборотня в бок, потом – чуть посильнее. Была слабая надежда, что он придет в себя от этого. Не вышло. И тут она увидела у лиса на поясе зачарованную флягу, поганец утащил ее с комода, на их общее счастье. Продолжая удерживать щит, Пан отцепила чар, зубами вытащила пробку и плеснула водой на лицо лиса. Тот фыркнул и распахнул глаза.

- И вправду – волшебная вода, - хмыкнула Пан. В этот момент ее щит треснул, и ветер смог ухватить шутовку за волосы. Почувствовав, что ее ноги отрываются от земли, шутовка взвизгнула.

Лис обхватил ее талию здоровой рукой, а левую – окровавленную, как сейчас заметила Пан, выставил вперед. Он подхватил щит без видимых усилий, словно всегда умел управляться с человеческими заклинаниями, что-то подправил, после чего крикнул шутовке в самое ухо:

- Быстрее, к лестнице!

Уязвленный ветер качнул дом так сильно, что Пан ударилась плечом об стену и зашипела. Внизу что-то обрушилось.

- Лестница, - безжалостным тоном сообщил лис. – За каким чертом ты сюда пришла, а?

- Твой медальон, - задыхаясь пояснила Пан, ловя себя на мысли, что этот разговор что-то чертовски напоминает. – Он кровоточил, очень сильно. Отец спаял его…

Лис покосился на медальон, поблескивающий на груди девушки.

- И как ты теперь намерена спуститься вниз, о, благородная спасительница? – ехидно спросил он.

- А за каким чертом ты сюда поперся, позволь спросить? – парировала Пан.

- Прости, я забыл, что я – твоя добыча, - вздохнул Низу. – Я надеялся договориться, но этот ветер слишком безумен. Можешь сказать, что я кретин, разрешаю.

- Непременно, - пробормотала Пан. Она замерла в проломе стены, задумчиво изучая открывающийся вид.

Стена была кирпичная, но слишком хорошей, старинной кладки: мастер не злоупотреблял раствором, кирпичи были подогнаны друг к другу так плотно, что пальцам просто не за что было уцепиться. Идея спрыгнуть была чистым самоубийством – только воздушники могли бы без проблем спуститься с такой высоты.

- Знаешь, я мог бы прыгнуть… - задумчиво произнес Низу, словно прочитав ее мыслию

- Ты убиться решил окончательно, чтобы я больше не мучалась неопределенностью? – хмуро поинтересовалась Пан. – Ты расшибешься в лепешку, даже в лисьем обличье. Сколько ты весишь? Килограмм десять?

- Шесть, - обиженно поправил лис, оглядываясь через плечо. Щит все еще сдерживал ветер, но уже начал трещать. - Я вовсе не такой дурак, как тебе показалось в начале. Я…

- Ладно, ты-то может и спрыгнешь, хотя по мне это чистое безумие. А мне что делать? Я еще летать не научилась, весу во мне прилично, а превращаться в кошку – конечно, заветная мечта, но категорически неосуществимая, - Пан в который раз заметила за собой привычку в особенно опасные моменты слишком много болтать, и прикусила язык.

Низу хмыкнул, вдруг изящно потянулся всем телом, и осел на пол маленькой серой мышью. Пан присвистнула: до сего момента она и не подозревала, что оборотень может оборачиваться не только лисом. Если бы Низу мог сейчас подмигнуть и язвительно хихикнуть, он бы непременно это сделал. Однако такой возможности не было, так что он без промедления спрыгнул вниз. Последовали несколько томительных мгновений, когда Пан силилась разглядеть хоть что-то из происходящего внизу, а ветер ломал уже и без того истончившийся щит, а потом в ноги шутовки ткнулась верхушка приставной лестницы. Пан припомнила, что это хлипкое на вид сооружение было прислонено к высоченной вишне, из которой, наверное, Петер гнал свою настойку. Или, скорее, ее делали далекие предки трактирщика, потому что дерево выглядело седым и дряхлым патриархом, как и лестница. Но сейчас особого выбора у Пан не было. Осторожно ступив на ступеньку, она начала спускаться. Лестница раскачивалась бы и безо всякого ветра, но теперь, по этой жуткой непогоде, ее просто мотыляло из стороны в сторону. Пан была почти уверена, что не доберется до земли целой и невредимой. Наконец она почувствовала у себя на талии теплые руки, которые настойчиво сняли ее с лестницы и потащили подальше от дома. В этот момент ветер раскрошил щит и ударил, вкладывая в это усилие всю свою злость. Трактир сложился как карточный домик, а оборотень и шутовка, сбитые с ног тем же порывом, покатились по земле. Перевернувшись на спину, Пан посмотрела на очистившееся от туч небо и пообещала себе, что в последний раз покупается на предложение Злотана Божары съездить куда-нибудь. В конце концов, убиться можно и в столице.

Она повернула голову, желая поделиться этим ценным наблюдением с Низу. Оборотень лежал уронив голову на бок, раскрыв глаза. Пан вцепилась левой рукой в лисий медальон, раскаленный, словно он был только что вытащен из горна. Наверху довольно хохотал ветер.

Загрузка...