Сожженные земли. Лишний

Глава 7

Александр

Тяжелые веки не хотели подниматься. Из тишины постепенно возникли звуки: шаги, звон склянок, глухой стук двери. И голоса:

– Господин, вы уверены, что хотите остаться с ним наедине? Может, уйдем вместе? – спокойно спросил холодный женский голос.

– Дай мне еще немного времени. Я должен исцелить его до конца, – ответил бархатный мужской голос.

– Вы понимаете, что он заставит вас заплатить за время, проведенное с ним?

– Асира! – твердо и властно прогремел голос, так, что мое сознание окончательно прояснилось.

Затем я услышал звук шагов и резкий удар захлопывающейся двери.

Несколько секунд ничего не происходило, но потом по правому плечу пронеслась волна приятного тепла.

Я силился открыть глаза, но все еще не мог этого сделать.

Что происходит?

На лоб опустилась твердая и теплая ладонь. Меня снова окутало уже знакомое ощущение легкого покалывания, и, как только невидимый мне человек убрал руку, я наконец-то смог медленно разлепить веки.

И сразу встретился взглядом с Костералем.

Все те же черные волосы, пламя в глазах, уже знакомая легкая щетина. Но на этот раз лицо омрачала тревога. Я попробовал поднять голову и с удивлением обнаружил, что не могу этого сделать. Попытался шевельнуть рукой, и снова ничего не произошло. И дело было не в усталости – я просто не мог пошевелиться.

– Еще немного, и заживет. Тогда ты сможешь двигаться.

Боль постепенно уходила: все слабее и слабее пульсировала рука, легкими толчками возвращалась чувствительность.

В горле жутко пересохло.

Минуту мы просто молчали, но, наконец, я собрался с силами, разлепил запекшиеся губы и хрипло произнес, едва не закашлявшись:

– Костераль, что вы здесь делаете?

Он ответил после небольшой паузы:

– Ты можешь называть меня Дэниел.

Я мысленно попробовал имя на вкус. «Дэниел».

Как будто глоток воды после дальней дороги. Объятия друга после пятилетнего отсутствия. Дуновение свежего ветра…

Дэниел потянулся рукой к щеке, над которой капитан Вильям поработал кинжалом.

– Нет, – воскликнул я.

Это было чисто инстинктивное действие. Где-то на периферии сознания скользнула странная мысль.

Ему нельзя меня касаться.

Дэниел нахмурился:

– Я просто хочу вылечить тебя, Александр. Остались только щека и эти шрамы. Или ты хочешь проходить с ними всю жизнь?

– Ты не зовешь меня Лишним?

– Я не страж.

Я с сомнением взглянул на него.

– Не трогай шрам.

Это прозвучало слишком резко, и я осекся. Дэниел едва заметно улыбнулся.

– Зачем тебе меня лечить? – медленно спросил я.

Дэниел со вздохом убрал руку и поднялся с кровати. Рука больше не пульсировала. И сила, не дававшая мне двигаться, отступила – я смог повернуть голову вслед за ним.

В этот момент в комнату вошла девушка.

Белоснежные волосы, упрямый взгляд, сжатые губы – красивая, но весь ее вид словно предупреждал, что связываться с ней не стоит. Одета в простое черное платье в пол, волосы заплетены в хитроумную косу, а из-за плеч выглядывали рукояти мечей.

Даже не посмотрев в мою сторону, она сразу обратилась к Дэниелу:

– Господин, нам пора. Время истекло – старшина хочет вас видеть.

Это ее голос я слышал, пока не открыл глаза. Асира, значит.

Он помолчал. А потом, напоследок тронув мою руку, вышел из комнаты вместе с Асирой.

Я выдохнул и быстро огляделся.

Вместо белых больничных стен – шкафы со всевозможными банками, склянками и ступками, свечами и благовониями. У зашторенного окна сушились травы, и их терпкий запах наполнял комнату. Да ровные ряды кроватей.

Это была лекарская, о которой я столько слышал, но еще ни разу не попадал в нее.

На моем покрывале виднелись следы пепла. Как и на обмотанной бинтами руке. Но сама рука совсем не болела. Хотя я прекрасно помнил, какую мне нанесли рану – такая и за две недели не заживет.

Прошло совсем немного времени, и дверь снова открылась.

Дэниел?

Но это был парень в лабораторном халате, что-то недовольно бормотавший себе под нос.

Ко мне он подошел уже с улыбкой на лице. Он начал ощупывать мою руку, а затем ловко снял бинты. Гладкая кожа и никакой раны. Я сел, и покрывало сползло с меня – со смущением я обнаружил, что все это время лежал полностью обнаженный.

– Твоя одежда на столе. Одевайся.

– Сколько дней я здесь провалялся?

– Не дней, а гонгов. Во-первых. Сейчас уже вечер, и все разошлись по своим комнатам. А во‐вторых, тебе тоже пора, у меня и так много работы.

Его сухой голос почти стих – он скрылся между дверец шкафа.

Я медленно встал с кровати и потянулся к одежде.

Мне совсем не нравилось то, что Дэниел обращал на меня столько внимания.