Лицо на замену

Глава 1

Неприятности так и сыпались, словно из рога изобилия, и, казалось, их количество не думает уменьшаться. День не задался уже с самого утра. Вначале, разбудив меня в дикую рань, когда ещё не все петухи проснулись, не то чтобы журналистки, привыкшие вести в основном вечерний образ жизни, ко мне в комнату постучал парнишка с письмом от начальника. Уже держа в руках конверт, даже не распечатывая его, я понимала, что ничего хорошего он мне не сулит. Не стало бы начальство отправлять ко мне никого с письмом так рано, особенно учитывая, что к обеду я и так должна была появиться в издательстве. Так и вышло. В записке сообщалось, что выпуск нового номера был перенесен уже на послезавтра, и моя статья должна выйти именно в нём.

И пусть изначально на сбор информации и написание текста он сам лично дал мне целых две недели, его это сейчас мало волновало. Корнер так прямо и написал, что если к новому выпуску я не предоставлю статью, то быть мне уволенной из издательства, а это было чревато проблемами и потерями дополнительного дохода.

Ближе к завтраку, пока я хмуро давилась сухим бутербродом, обдумывая, что можно сделать в такой тупиковой ситуации, на огонёк забежала Тая и «обрадовала», что не сможет достать мне приглашение на приём герцога. А ведь именно там я и должна была взять интервью у одной из известнейших оперных певиц, приехавшей на празднование тридцатипятилетия императора.

Она была дальней родственницей жены герцога, а потому её с радостью приняли в его доме. В город девушка не выходила и на приёмы в другие дома, как бы её не приглашали, не выезжала. Никакие светские мероприятия она также не посещала, а потому увидеть её можно было только в поместье его светлости. Единственные два места, которые Кристиан Лост однозначно бы посетила, был приём герцога и, собственно, само день рожденье императора. Но если благодаря связям Тая могла попытаться достать мне приглашение к герцогу, то вот к императору никто из моих знакомых соваться был не намерен, и я их понимала.

Подавив желание побиться головой об первый же попавшийся на улице столб, я чуть не взвыла. Как бы я не лезла из кожи, какие бы сенсационные новости мне не удавалось принести в издательством, раз за разом Клоперду удавалось находить причины, чтобы не принимать меня в штат издательства. Вместо того, чтобы спокойно работать, не боясь, что меня в любой момент могут попросить из газеты, последние два года я находилась на так называемом испытательном сроке, что невероятно злило. Но в другие газеты с улицы никого не брали, а потому приходилось терпеть.

Не смотря на то, что я была внештатным сотрудником, суммы мне выплачивали за материалы приличные, и терять их не хотелось, а так наверняка и будет, если я не напишу эту статью. Начальник редко что-то преувеличивал, и если сказал, что уволит – значит так и будет, и прошлые заслуги меня не спасут.

Дело в том, что сенсации не всегда добывались честным трудом, правильнее сказать даже, что чаще всего мои способы граничили с криминалом, и жалобы и иски на газету по моей вине были постоянными. Уже не единожды на издательство и меня в частности, подавали в суд, но нам каждый раз удавалось выкрутиться, а начальству, скрепя зубами, прикрыть меня.

Ну, подумаешь, шантаж, слежка и взлом с проникновением. Зато, какие статьи, какой полёт пера! Вот из-за статей меня и держали. Кривили лица, сдерживали нервный тик и желание придушить, но держали. И деньги неплохие приплачивать не забывали, что уже держало меня.

От тех, по кому я прошлась на страницах газеты, мне не перепадало лишь благодаря тому, что в лицо меня никто не знал, включая и сотрудников издательства. Да и о временном месте жительства знал только начальник. И только это уберегало мою многострадальную пятую точку от ещё больших неприятностей.

От плана просто явиться на приём и расспросить певицу мне пришлось отказаться. Даже если приглашение достану, саму статью написать и передать на печать уже не успею, а значит, придётся искать другой выход.

И пусть он уже был, но он вовсе мне не нравился, так как я снова могла попасть в неприятности. Только когда меня это останавливало?

Одним планом я никогда не ограничивалась, держа в запасе несколько козырей. Да вот только проблема была в том, что эти козырные планы и были не всегда законы и очень опасны.

Еще когда месяц назад я услышала, кого пригласили на праздник, уже понимала, что статью об этой дамочке поручат мне. Ну, или не поручат, но в таком случае я вырву эту возможность из рук других журналистов однозначно. Слишком певица была скрытной, и показывалась лишь на концертах и редких праздниках, а это уже будоражило журналистскую жилку своей сложностью. Узнать, у кого она остановится, было достаточно легко. Познакомиться с одной из горничных, служащих у герцога – тоже особого труда не составило. Сложнее было не приступить закон и не прибить невинного информатора в процессе.

Несколько раз «случайно» столкнувшись с девушкой на рынке и в магазинах готовой одежды, я познакомилась с ней, и за две недели успела не только втереться в доверие, но и стать чуть ли не лучшей подружкой младшей горничной. Болтушка Сьюзан, доверившись малознакомому человеку, спустя несколько дней уже рассказала мне о хозяевах такое, что потянуло бы ни на одну статью в газете, а на целый альманах, вылившийся в последствие в пару скандалов и арестов, но, к сожалению, пока эту информацию для меня было безопаснее попридержать. Благодаря «подружке» я заочно знала всех работников, их графики работы и расположение комнат.

За пару дней, обращая внимание на привычки и повадки Сьюзан, я хорошо их запомнила и подготовилась к своим дальнейшим планам. Платье идентичное её форме уже несколько дней как лежало в выкупленном мною гостиничном номере. Оставалось лишь связаться с ней и пригласить на чай, добавив к напитку несколько невинных добавок со снотворным действием.

Если бы я знала, чем обернётся этот вечер, лучше бы уволилась сама…

* * *

Девушка, сидящая напротив меня, что-то увлеченно рассказывала, сжимая тонкими пальчиками хрупкий фарфор, и, в особо эмоциональных местах, едва не вскидывала руки. От резких движений чай, за травы для которого я выложила кругленькую сумму, выплескивался на простенькое платье горничной, оставляя некрасивые мокрые пятна коричневого оттенка, и на серый ковер в номере случайной гостиницы, где я сняла комнату для вот таких вот встреч. От каждого нового витка сплетен я чувствовала, что скоро не выдержу и самолично залью ей этот чай в глотку. За час, что мы сидели и «общались», чай со снотворным давно уже остыл, а девушка и не думала умолкать. В её кружке оставалось уже меньше половины, хотя ни одного глотка ещё сделано не было. Каждый раз, когда Сьюзан замолкала и подносила кружку ко рту, а я замирала в предвкушении, что вот сейчас, именно сейчас она сделает глоток, она вспоминала интересную сплетню и от очередного резкого движения жидкость лилась куда угодно, но не ей в рот.

Я чувствовала, что еще пара минут, и главной статьей нового номера газеты будет не интервью у известной певицы, а криминальная сводка о журналистке убившей осведомительницу в особо жестокой форме. Ручка моей чашки давно отломилась, когда, в попытке успокоиться, слишком сильно её сжала, и я держала емкость в руке будто пиалу, отвернув от девушки сторону без ручки. В голове проносились мысли о том, что я ещё считала, что мне повезло, когда на предложение выпить чаю и поболтать за обедом, девушка согласилась. Видимо слово «поболтать» было решающим фактором.

Возможно, Сьюзан рассказывала даже какие-то важные вещи, но мой мозг, кипящий от не перестающего щебетания девушки, уже давно перестал воспринимать действительность. Сдерживая свои эмоции, я так задумалась о том, куда девать тело несговорчивой, а точнее, очень говорливой служанки, что пропустила момент, когда она таки выпила оставшийся в кружке чай.

– Непривычный привкус. – Отвлекла моё внимание от собственной шеи горничная, и я с удивлением увидела, что снотворное было выпито. Сьюзан несколько раз моргнула, пытаясь сбросить туман с глаз, но трава в кружке была сильной, а потому, успев проговорить лишь начало фразы: – Что-то меня клонит в со…– девушка откинулась в кресле и захрапела. Бедная чашка выскользнула из ослабевших рук и рухнула на пол, где стук упавшего предмета заглушил многострадальный ковер.

Не теряя даром время, я подскочила и начала убирать в комнате следы моего здесь пребывания. Действие травяного сбора закончится, по моим расчётам, не раньше завтрашнего вечера, а потому, на добычу информации, у меня были всего сутки с небольшим запасом. Но думаю, мне хватит этого с лихвой.

Быстро переодевшись в подготовленное платье, я стала напротив кресла, где спала горничная, и активировала артефакт. Уже спустя сорок секунд, и то из которых половина времени потребовалась на то, чтобы учесть все веснушки, зеркало отражало вместо моего, совершено иное лицо, обладательница которого сейчас спала. Поморщившись от храпа, отметив для себя, что девушка даже во сне не может быть тихой, вышла из комнаты через тайный ход и выбралась за пределы гостиницы уже на соседней улице.

Не смотря на то, что на каждом доме аристократа стояли определители артефактов, фиксирующие посетителей при входе и выходе, так и иллюзии они снимали только так. Но того, что меня поймают, я не боялась. Дедушкин артефакт, передающийся у нас из поколения в поколение, работал исправно и без помех, не только воссоздавая полноценную иллюзию, не снимаемую известными мне заклинаниями, но и придавая или убавляя по необходимости мне объем и вес. Так мне не нужно было бояться, что когда я становилась размером с гиппопотама, и кто-то решал меня обнять или поднять, они были бы поражены несоответствию тактильных и визуальных ощущений.

Если бы об этом артефакте каким-то образом прознали спецслужбы во главе с тайной канцелярией или бандиты, пришлось бы не сладко. Меня разодрали бы на тысячу маленьких Иван, стремясь вызнать о тоненьком невзрачном браслете цвета слоновой кости, с вырезанными на деревянных пластинках символами, всё, что только можно, а потом с такой же щепетильностью уничтожили меня. Только вот поведать особо о родовом артефакте и том кто и когда его создал, я бы не сумела, ведь информации об этом не нашла не только в семье, но и в главном городском архиве, а уж его я знала назубок.

В отличие от достаточно большей части жителей Империи, магом я не была, хотя недовольные коллеги и герои моих статей иначе, чем ведьмой, меня не называли. Правда чаще всего ведьма и стерва – это были самые лестные высказывания в мою сторону. В общем, дара магии у меня нет, так же как и таланта к готовке зелий и эликсиров. Абсолютный ноль в магических искусствах, даже в чём-то со знаком минус. Но вот в травах я разбиралась также хорошо, как и мой умерший отец, работающий целителем, но не справившийся однажды с проклятием пациента, которое утащило и его на тот свет. В тот год почти всю столицу поразило проклятье передающееся, словно болезнь, от человека к человеку. Пока учённые из магических академий, расположенных на всей территории нашего немалого материка, искали способ остановить эту эпидемию, многие в столице уже были прокляты и, не дождавшись помощи, погибли.

Так и осталась я на попечении у дедушки, ведь мамы я никогда в глаза не видела, а если и видела, то совсем не помнила, как и отца. К тому же дед ни разу не отвечал на вопросы о ней, постоянно переводя тему или вовсе игнорируя прямые вопросы. Так что сказать: мертва она или жива – на данный момент я была не в состоянии.

Оставаться со мной дома или нанять няню дед не мог, а потому брал меня с собой на работу. Так что развлечение у меня было только одно – учиться читать и лазить по высоким стеллажам архива библиотеки, где работал дед. Именно там я узнала множество примочек, которыми сейчас и пользовалась в добыче информации.

Несмотря на тщательную подготовку, руки мои немного подрагивали, ведь в такое охраняемое место, как поместье герцога, я вламывалась впервые, и как отреагирует на мой артефакт его защита, мне пока было неизвестно. И пусть дед говорил, что артефакт может обмануть любую магию, на практике с таким уровнем мне сталкиваться ещё не приходилось. В основном я крутилась в кругах баронов, маркизов и графов, и герцога видела лишь мельком издалека. Высшая знать предпочитала развлекаться во дворце и в своих имениях, изредка посещая закрытые светские мероприятия, куда попасть журналистам было практически невозможно.

Чем ближе была дверь для слуг, ведущая на территорию поместья, тем больше меня бросало в дрожь. Что-то было не так, и я не могла понять, что именно. С виду всё казалось нормальным, и беспокоиться было не о чем, но внутри меня разгоралось беспокойство, которое я тщательно тушила. Зачастую я прислушивалась к своему чутью, не раз спасающему меня в передрягах, но на этот раз ставки были высоки. Да и сворачивать на середине пустой дороги, вызывая подозрения охраны, мне не хотелось.

Поразмыслив, я решила всё-таки войти в поместье, после чего сделав вид, что что-то забыла, сразу же выйти. Это было бы не настолько подозрительно, как мне кажется.

Использовав для входа специальную пластину, выдаваемую всем слугам герцога, которую я перед уходом забрала у Сьюзан, я вошла на территорию поместья. Молодой охранник на входе, одетый в серую форму, лишь бросили в мою сторону мельком взгляд, после чего вновь стал гипнотизировать взглядом стоящее невдалеке от входа дерево.

С улицы просматривался только верхний этаж поместья, наполовину скрывающийся за верхушками деревьев. Сейчас же, находясь здесь, я с интересом осматривалась, скрывая интерес за спокойным выражением лица – служанка, роль которой я сейчас играла, здесь служила уже несколько лет, и она точно не стала бы вести себя словно в музее.

Запоздало в голове появилась гениальная мысль, что сейчас я буквально хожу по лезвию даже не ножа, а иголки, ведь за проникновение на территорию герцога полагалась смертная казнь. Даже не каторга или тюрьма, а именно смерть. Слишком близко к правителю находился по статусу герцог.

Если за те статьи, что писались мной до этого, ещё можно было откупиться или отсидеть год-два в тюрьме, то это дело, уже вело на плаху.

К сожалению, додуматься до этого я умудрилась лишь сейчас, ведь до этого все мысли крутились только о том, что нужно успеть дописать статью. Правда о том, как именно её опубликовать, я уже как-то не подумала.

От возникшей в голове мысли, я замерла посреди дорожки, ведущей в здание. В какую же клоаку я угодила по собственной глупости! Даже если мне удастся взять интервью, выбраться с территории поместья живой и не в кандалах, а после написать статью, то после её публикации журналистке под псевдонимом «Агнесия Гоул» придётся умереть. Если бы смогла попасть на приём и написать после него статью, я бы ещё могла выкрутиться. Но, если опубликуют статью сейчас, то будет ясно, что кто-то проник на территорию поместья и не только смог выбраться, но и взял интервью у певицы. В этом случае никакое заступничество мне не поможет – казнят.

Легонько стукнув себя по лбу ладонью, будто что-то забыла, я развернулась к выходу, и, как и собиралась изначально, хотела выйти. Но стоило мне развернуться, как я поняла, что именно казалось мне таким подозрительным – если на входе стражник был в серой форме, как и обычная стража герцога, то внутри поместья находились стражники в бело-черной форме личной гвардии императора. Да и защита, полыхнувшая над забором и воротами, явно не была здесь обычным явлением.

Несмело сделав шаг вперёд. Стражники, стоящие у ворот, как-то, словно невзначай, преградили дорогу. Напрашивающиеся выводы были неутешительны.

Статья – явная подстава. Причём, учитывая происходящее, от самого Корнера, так как начальник не мог не сделать точно такие же выводы, как и я, а значит, он целенаправленно отправил меня сюда на заклание. Вот и ответ, почему он отправил письмо в такую рань – знает, что утром я плохо соображаю и сразу же бросаюсь в работу даже не задумываясь.

Судя по позам стражников и серьезному выражению лиц, выпускать меня не собирались, так что отступить я не могла. Тихо выдохнув, я взяла себя в руки и повернулась к дому. Значит – выбора у меня нет.

Под напрягающими взглядами гвардейцев пришлось идти в дом. Зная, где находится вход для слуг, я направилась именно туда, но меня, словно невзначай, оттеснили оттуда несколько стражников, и пришлось идти в сторону парадного входа.

Замерев перед высокими дверьми на мгновенье, собираясь с силами, я краем глаза осмотрела территорию. Картина была неутешительна: только у входа я видела больше двадцати гвардейцев.

Я поднялась по ступенькам к дверям, открывшимся, как по волшебству, специально для меня. Переведя дух, я вошла, чувствуя, что за моей спиной будто рушится каменная гряда, закрывая путь назад.

Руки уже не тряслись. Если я уже в мышеловке, то нет смысла бояться и накручивать себя сильнее. Если выбраться сама не могу, то главное – дедушку с собой не утащить. А для того, чтобы этого не случилось ни в коем случае нельзя показывать даже под пытками свою реальную внешность и говорить кто я.

В очередной раз повезло, что артефакт невидим для любого, в ком не течёт кровь Валиат и действует даже после смерти, а значит, в руки опасную вещицу никто получить будет не в состоянии даже после моей смерти. Главное самой его не выдать.

Страх будущего меня не гнёл, его заглушало любопытство. Интересно было, кто именно решил поймать такую увертливую журналистку как я. Словить на элементарное «слабо» – было достойно восхищения. Просчитать: как и через кого я буду действовать, поманить сенсацией из норки, а затем хладнокровно стиснуть за шею.

Вариантов, если честно, было не так уж много, но вот догадки эти, хоть и льстили самолюбию, что такой человек заинтересовался всего лишь журналисткой, вместе с тем обрекали на незавидную участь, так как отрезали все пути к отступлению и возможности сбежать. От таких людей так просто ещё никто не уходил.

Словно собачку на привязи, меня вели в определённое место: посреди коридоров стояли, словно статуи, недвижно и безэмоционально, многочисленные гвардейцы, не давая свернуть не туда, а по кромкам дверей многозначительно пробегали голубые искры защитных заклинаний, которых в обычное время не было бы заметно никому, тем более мне. Так что дорога у меня была лишь одна.

Наслаждаться видом поместья было сложно. Перед глазами всё промелькнуло в одно мгновенье, пока я не дошла до обеденного зала. Двери были гостеприимно открыты Худшие предположения подтвердились, стоило лишь войти в зал.

В центре огромного зала, практически бьющего по глазам своей белизной, за столом вольготно расположился второй по важности, а также по жестокости, человек нашей Империи, правая рука самого императора – канцлер Реян Оттэри. Мужчина отсалютовал мне бокалом с красным вином, и кивком указал на единственный свободный стул, находящийся, к моей несказанной радости, не рядом с ним, а с другой стороны длинного обеденного стола. Но небольшое облегчение, вызванное тем, что страшный человек будет сидеть в нескольких метрах от меня, пропало, стоило лишь занять место. Пространство будто искривилось и сократилось за мгновение, и теперь между нами был всего какой-то метр. Стол, за которым могло поместиться два десятка человек, уменьшился, и мужчина мог бы при желании дотянуться до меня рукой.

Напряжение вновь начало перерастать в страх, мешая дышать полной грудью и давя, словно тисками, на голову. Скрывать дрожащие пальцы я и не старалась, пусть и пыталась успокоиться и собраться с духом, сминая край скатерти и не замечая, что после каждого стискивания ткани, стоящая на столе посуда, медленно, но неуклонно движется в мою сторону.

– Ну что ж. Приятно наконец-то увидеть вас лично, уважаемая Иванна Валиат.– Мужчина отставил бокал на край и, сложив руки в замок на столе, чуть поддался вперед. И так находясь на грани, от произнесённого собственного имени, я банально впала в истерику, внешне стараясь оставаться спокойной. Но видимо у этого мужчины и в самом деле был огромнейший опыт, раз он сделал выводы на основании единожды дрогнувшего уголка губ. Или же, скорее всего, в моих глазах всё-таки отразилась паника. – Что вы! Успокойтесь. Всё в порядке. Мы всего лишь поговорим с вами. Нет необходимости так волноваться.

Сдержав хмык, так и рвущийся от услышанного, я выразительно посмотрела на мужчину. Ну да, просто поговорим. Несколько десятков гвардейцев, охранные чары высшей категории и сам канцлер, почему-то не занятый государственными делами, а беседующий с журналисткой. Милый разговор будет, а главное продуктивный. Интересно, палачи уже тут, или меня всё-таки повезут в тюрьму и судят прилюдно?

– И о чём… – не выдержав, я всё-таки протянула руку к своему бокалу и отпила несколько глотков вина, чтобы успокоиться и унять дрожащий голос, – вы хотели со мной поговорить? Чтобы сам канцлер опустился до какой-то там журналистки дешёвой газетёнки, чтобы просто побеседовать? Благодаря каким таким заслугам я была удостоена такой чести?

– Не ёрничайте. – Поморщился мужчина. – Если так переживаете, могу попросить принести успокоительное. Не налегайте так сильно на вино, мне вы нужна в трезвом состоянии.

Вот в чём вопрос – нужно успокаиваться или всё-таки пугаться, что я нужна. Но, не смотря на чуть ли не приказ, вино я всё-таки допила, глядя прямо в штормовые глаза оппонента. После чего поставила пустой бокал на стол с такой силой, что ножка осталась у меня в руке, а донышко на столе. Уроков этикета мне особо никто не прививал, кроме дедушки, но так как его здесь не было, то и замечание мне делать было некому, а потому я, вместо того чтобы смутиться, отложила оставшуюся часть бокала подальше от себя.

– Итак, зачем я понадобилась тайной канцелярии? – Выдохнула я висящий в воздухе вопрос. Липкий страх прошёл, и здравый смысл вновь вступил в свои права. Если бы меня хотели просто уничтожить или пытать, то явно бы за дело не брался сам канцлер. В самом деле, я слишком мелкая сошка. А раз раскопали даже моё настоящее имя, то припекло им знатно, и я им зачем-то понадобилась. Да, до этого я писала скандальные и разгромные статьи, но журналистов много, и у многих, как и у меня, большой послужной список. Из-за чьей-то разрушенной семьи или скрытого банкротства, тайную канцелярию втягивать бы не стали. Не такой человек лорд Оттери, чтобы вмешиваться в повседневные дрязги Империи.

Мужчина, внимательно наблюдавший за мной всё это время, усмехнулся и откинулся в кресле, сделав какие-то выводы для себя.

– А с вами приятно иметь дело. Ни истерик, ни скандалов, ни глупых вопросов о том, кто и как вас подставил. Вначале, конечно, переволновались, но быстро взяли себя в руки. Вы мне нравитесь. Думаю, мы сработаемся.

Сработаемся… Надеюсь, меня не запрут, словно зверушку в камере, чтобы узнать все мои секреты, а после использовать в политических играх.

– Иванна, за вами долго наблюдали. – Продолжил Реян и я, не выдержав, от неожиданности пискнула.

– Долго – это сколько? – Голос едва не сорвался на визг, от чего становилось стыдно, но такие новости били набатом. Не просто поймали, а ещё и так долго вели? Куда же я вляпалась!?

– Два года. – Словно невзначай ответил канцлер. Два года – это не просто огромный срок. Это ровно столько, сколько я работала в газете. То есть следить за мной начали сразу же, чуть ли не после первой статьи с незаконно добытой информацией.

Моя первая статья вышла о взятке барона, в дом которого я пробралась и выкрала бумаги по строительству, которые и опубликовали на следующий день в газете. Тогда же был и первый суд, но, почуяв в лице новичка возможность громадного куша, Корнер прикрыл меня. Уж чего ему это стоило, я, если честно, особо не задумывалась, считая, что у него достаточно знакомых в высших кругах. До сегодня. Видимо прикрыл меня тогда не просто Корнер, а кто-то из тайной канцелярии, если не сам канцлер. Не знаю, как лорд смог разглядеть все мои эмоции под иллюзией, но ответил на так и не прозвучавший вопрос, крутившийся у меня на языке, подтвердив тем самым все мои размышления. – Да, это мы закрывали все иски против тебя. Для канцелярии было выгодно то, что ты делала. Не всегда у нас есть ресурсы, чтобы следить за всеми неблагоразумными гражданами, а ты выполняла, так сказать, часть работы.

– То есть я внештатный сотрудник тайной канцелярии? – Смешок всё-таки вырвался из моего горла. Бокала больше не было, а отбирать вино у канцлера было опасно, поэтому унять вновь пробуждающуюся истерику было сложно.

– Можно и так сказать. Проверки ты все прошла, а то, что не всегда пользовалась законными методами, так и мы чаще всего идём по головам. – Мужчина наблюдал за каждым моим, даже мимолетным движением, не сводя глаз, и, кажется, даже не мигая.

– Какие проверки? – Взгляд то и дело останавливался на пустом стакане для сока. Если я налью вина в него, канцлера хватит удар? И если хватит, смогу ли я пробраться мимо гвардейцев в облике герцога Оттери. Правда в таком случае мне к тому же придется его раздевать, так как одежду мой артефакт не копировал, ограничиваясь только живой материей.

– Тебе не раз в руки попадали государственные документы. И через твоего деда, и через наших людей. Несмотря на то, какие резонансы могли вызвать эти сведения, и какой сенсацией стать, ты не только не обнародовала их, но и очень оперативно прикрывала источники. Значит, тебе вполне можно доверить гостайну.

Этикет – этикетом, но нервы явно дороже мнения обо мне всего лишь какого-то второго лица государства. Не глядя на мужчину, я дотянулась до бутылки с вином и налила себе пол стакана. Пара глотков для успокоения нервов и отставляю его в сторону.

Ну да, не печатала. Но причина была вовсе не в том, что я так любила родину и была патриотом. Всё было куда логичней и вместе с тем печальней. Просто у меня была голова на плечах, и я понимала, что если эта информация всплывет, то кормить мне рыбок на дне морском в лучшем случае, а в худшем могли и вовсе бросить умирать в ближайшей канаве. А источники, предоставляющие такие опасные данные, могли передать информацию и другим, а там невзначай вспомнив, что и мне её предоставили. Так что все мои действия были по причине самозащиты. Гордиться было нечем, но я всего лишь пыталась выжить. Но говорить об этом канцлеру сейчас, когда моя жизнь и жизнь близкого человека висят на волоске, было бы крайне неблагоразумно, а потому я лишь промолчала на этот счёт.

– Итак, вопрос остается неизменным – зачем я здесь? В моём поведении и методах ничего не изменилось, а значит, изменилось у Вас. Явно вы затеяли всё это не просто ради того, чтобы казнить или посадить в тюрьму. Легче было всё это сделать раньше и не играть в игры. Слишком много ресурсов затрачено на мою поимку: люди, время, магия. Уровень защиты я оценила. Это ведь впервые, когда её здесь используют? Зря старались, хватило бы и стандартной. Вы ведь в курсе, что я не маг.

Желания работать на канцелярию не находилось, как и желания оставаться с этим пугающим мужчиной дольше в одной комнате. Да что там комнате, даже нахождение с ним в одном городе пугало. Реян пусть и был молодым и красивым мужчиной, но вместе с тем и являлся одним из сильнейших магов, уступая, пожалуй, только самому императору. И эти два мага стоили друг друга, как по власти, сосредоточенной в их руках, так и по умению запугивания населения. Жесткие, едва ли не жестокие, меры предпочитали оба этих мужчины. Пройти по головам или кровавой дорожке устланной телами врагов они могли с закрытыми глазами. Когда несколько лет назад один из древних родов восстал, решив отделиться от Империи, были уничтожены не только те, кто был связан с бунтом, а вообще все носители фамилии, включая бастардов и даже личных слуг. От замков и поместий остался лишь пепел и прах, а от самих заговорщиков и того не было. Ужас и дикий страх – вот что вызывали имена этих двоих на территории всей Империи. Но вместе с тем, эти же имена вселяли уверенность в завтрашнем дне и справедливости, как бы странно это не звучало. За свою Империю и имперцев эти мужчины могли перегрызть горло любому. А потому и голода, как в других странах у нас никогда не было. Если же наставали такие времена, то налоги отменялись, а из казны закупалась провизия и вместе с обозами отправлялась в города и поселки, где передавалась мэру или старосте. А те распределяли всё по справедливости и нужде. Ведь иначе на частоколе увеличилось бы количество голов.

Так что, зная о подлинной натуре данного человека, даже смотреть на мужчину было жутко. Казалось, сама его аура была подавляющей. Если бы не она, и не этот острый, словно заточенный нож, взгляд, проникающий под самую кожу, он бы считался очень привлекательным мужчиной. Красивые каштановые волосы до плеч, закрепленные на затылке заколкой, большие голубые глаза с длинными ресницами, острые скулы. А губы цвета… Так, Иванна, что-то тебя не туда понесло. Вспомни, что этот человек может сделать с тобой.

Встрянув головой, я отвела от мужчины взгляд, будто осматривала комнату, стараясь тем временем унять сердцебиение, и вовсе не страх на этот раз был ему причиной. Так близко канцлера я видела впервые, и чтобы про него не говорили, каким бы ужасным человеком он не был, шармом он обладал. Как бы иначе объяснить, что я несколько секунд смотрела на его губы. Радовало, что мужчина, рассказывающий в этот момент мое задание, не заметил этого.

Успокоившись, я, наконец, обратила внимание на то, что он говорил.

– Куда я должна попасть? – Перебила я мужчину, чувствуя, как мои глаза покидают глазницы. Да и брови от удивления, скорее всего уже находились на моём затылке.

– Ты вообще меня слушала? – Начал злиться мужчина. Ну не говорить же ему, что я в это время его рассматривала. Я жить пока хочу. Долго, счастливо и желательно, с этого дня, подальше от Империи.

– Здесь на стенах красивые барельефы. Засмотрелась.

Мужчина остановил взгляд на единственном украшении на стенах, на котором были вырезаны банальные розы и вздохнул. Но, несмотря на усталый вздох, глаза его полыхали гневом.

– Хорошо, хорошо. – Примирительно выставила я руки перед собой, стараясь успокоить мужчину прежде, чем сама окажусь украшением на этих стенах. Таким тоненьким, красненьким слоем. – Давайте я расскажу, как я это поняла, а Вы, если что, поправите. Так вас устроит? – Дождавшись кивка, я продолжила. – Из дворца пропала реликвия, передающаяся из поколения в поколение у императорской семьи. Артефакт инертен до момента начала работы, или пока не пересечет охранный барьер замка. На территории дворца вы его обнаружить не смогли. А значит, он всё ещё находится в здании. Вынести его могут попытаться во время отбора невесты императора, когда на одной из церемоний все барьеры во дворце отключают, чтобы не сбить настройки второго артефакта, который используют при обряде венчания императора и выбранной им невесты. Пока правильно?

– Не совсем так, но…

Пока это были лишь цветочки, а ягодки шли дальше. Вот с этого момента мне всё и переставало нравиться. Начиная от того, что с учётом, моего теперешнего знания про отключение защиты и семейных реликвии императорской семьи, меня так просто не отпустят, и, заканчивая тем, что в этом дерьме по всей видимости, придётся поучаствовать мне. Что такое женский коллектив я знала не понаслышке. А женский коллектив, охотящийся за одним мужчиной… Может казнь была гуманней с точки зрения канцлера и он решил на мне за что-то отыграться?

– Потенциальным вором может быть одна из участниц отбора, а поэтому нужно, чтобы за ними проследили. Но поставить на слежку мужчину – значит всполошить соседей, да и наше осиное гнездо тоже расшевелится. А значит… – Я вдохнула воздух, собираясь высказать предположение, что меня отправят охранять кого-то из девушек, уже подбирая слова, чтобы объяснить, что драться я не умею.

– А значит, одной из участниц будешь ты. – Перебил меня Реян, заставив подавиться собственными догадками, в кои-то веки оказавшимися неверными. Ибо такого эпатажа даже я не ожидала.

– Как это я? Вас не смущает, что я вроде как не аристократка? Кроме этого, знания этикета – на нуле, таланты – на ноле. Про связи я вообще молчу.

– Самое главное твоё достоинство – умение отменно врать. Даже сейчас ты не сказала ни слова правды.

Ну, допустим, про этикет я и правда приврала. Дед меня этим загонял с самого детства. Куда там принцессам. Я знаю этикет и языки четырех соседних стран кроме нашей, правда, пользуюсь очень редко. Таланты тоже присутствуют в небольшом количестве. Танцы и ловкость – залог хорошего журналиста в поиске сенсаций. Пролезть там, где кошка побоится и пройти по тонкому карнизу – это я могу. Но вот аристократия, титулы? Дед всего лишь обычный человек без кровных связей с каким либо из дворянских родов, и отец тоже. А значит…

– Что вы знаете о моей матери? – Желание подбежать и трясти канцлера пока он не расскажет мне всю правду, пришлось подавить. Ведь неизвестно, кто от этого больше пострадает. Хотя нет. Известно. Я!

Глава 2.

Остановка была неожиданной, но такой долгожданной, что от облегчения я едва не рванула из кареты на волю, словно птица из надоевшей клетки. Но отразившееся в стекле дверцы чужое лицо, вовремя заставило вспомнить о том, кто я теперь, и что такое поведение вовсе не подходит для моего нового амплуа. Пришлось вновь опускаться на сидение и попытаться навести на голове хотя бы какое-то подобие прически. Не то чтобы это особо помогло, но так я немного успокоилась. Я успела глубоко вдохнуть и выдохнуть прежде, чем дверь кареты распахнулась и мужчина, одетый в тёмно-синюю ливрею, подал мне руку.

Пути назад были окончательно отрезаны в тот момент, как я, опираясь на его ладонь одной рукой, а второй поддерживая подол зелёного дорожного платья, показалась из кареты на радость ожидающей толпы.

Подавив в себе желание, расстаться с содержимым желудка из-за волнения, а также банально кого-нибудь поколотить, я нашла в себе силы на то, чтобы мило улыбнуться и поблагодарить за помощь с выходом из пыточного устройства. Последние слова, правда, пришлось говорить особо тихо, но судя по улыбке, мужчина меня не только услышал, но и понял.

Вся эта история с поездкой, для меня попахивала откровенным бредом, ибо я так и не поняла, зачем это было нужно. До моего разума не доходил смысл тайно вывозить меня за пределы империи, заставлять использовать образ одной из дворянок соседнего государства, что подозрительно вовремя заболела, а после двое суток трястись назад в дурацкой карете под обликом этой бедной девушки. Это не конспирация, а дурость какая-то! Но, к сожалению, когда я попыталась в наиболее приличной форме объяснить это канцлеру, тот лишь зыркнул на меня своими глазищами, заставив вжаться в диван от страха, а после, буркнув что-то о женском разуме, не умеющем строить хорошее алиби. После этого он запихнул меня в карету и, заблокировав магией дверь, отправил со своими слугами на границу. И к тому же не забыл пригрозить жизнью дедушки. Пришлось стискивать зубы и мириться: и с поездкой почти без остановок, и с надзором нескольких слуг, что ехали со мной в карете, и даже с изучением всех бумаг, что мне выдал канцлер, в трясущемся транспорте. Так что приехала во дворец я очень недовольная, злая, уставшая и с жуткой мигренью.

Кроме меня, на площадке перед замком находилось ещё шесть девушек и слуги. Все прибывали примерно в одно время, так что и все проверки проходить должны были одновременно. Дождавшись приезда последней участницы, приехавшей в золочёной карете, что могла стоимостью посоперничать и с императорской, нас провели к арке из светлого камня, украшенной сложным орнаментом и вьющимся плющом.

Это был один из самых опасных моментов, насколько мне объяснил канцлер. Арка, разработанная его отделом, снимала действие всех артефактов, амулетов и талисманов, за исключением лечебных. И всё, что она распознавала как продукт магического искусства – фиксировала на специальных кристаллах-накопителях.

Не смотря на заверения Оттери, что мой артефакт она не засечёт, спокойнее мне не становилось. Он же как-то меня смог вычислить! Едва не закрыв глаза при переходе, я лишь выйдя с другой стороны, наконец, смогла перевести дух. Арка никак на меня не отреагировала и кристаллы цитрина, вмонтированные с обеих её сторон, не засияли каким-либо цветом.

Но не все прошли это, так сказать, испытание, настолько легко как я. У нескольких девушек камни всё-таки засияли. И всего за десяток каких-то минут, нас стало на трёх меньше. Дочь герцога Изара и племянница короля Ишар были с позором отправлены домой. Все были предупреждены, что участие в отборе не допускает никаких магических коррекций с организмом, но эти двое, по всей видимости, решили рискнуть. Но на простой коррекции дело не закончилось. Когда под аркой проходила представительница герцогства Горкоу, камни ярко засияли красным цветом, отливая к центру фиолетовым. И пока я смотрела на это, вспоминая, что какой из цветов значит, из записей канцлера, девушка, осознав, что ей не удалось пронести амулет, попыталась сбежать. Стража мигом отправила её в тюрьму.

Зная о методах императора, сделать вывод о том, что герцогству Горкоу скоро придёт конец, было легко. Тюрьмы Империи славились своими дознавателями, а для них выяснить, для чего девушке на отборе понадобился изменяющий сознание амулет, и на ком именно она собралась его использовать, было легко.

Кроме этой проверки, была ещё одна прежде, чем нас могли допустить к императору, а именно – медицинская. Нас по одной заводили в специальный кабинет, и при помощи медицинского артефакта, каждую осматривал врач.

Артефакт выглядел как небольшой плоский металлический круг из бронзы. От центра к краям шло несколько выпуклых окружностей, одна в другой. Весь круг был поделен на сектора, и при определении состояния человека, определенные участи этого круга загорались тем или иным цветом, определенной насыщенности или тона. Кроме того эти участки могли менять температуру или вибрировать, когда их касались. Такими артефактами были оснащены почти все больницы в Империи. Управлять ими было достаточно сложно, человек должен был быть не только хорошим врачом, но и магом определенной направленности, чтобы получить отклик от артефакта, а таких было достаточно мало. Если остальные учились вначале в школах, а после и в академиях и университетах, то таких узконаправленных специалистов как лекарей учили в отдельных, закрытых заведениях и после них они шли на государственную службу.

Когда пришла моя очередь, врач, с подозрением глядя то на меня, то на круг, мигающий разноцветными дугами, что-то быстро пометил у себя в блокноте, а после позвал следующую. Меня это ужасно испугало, так как разговор с канцлером, состоявшийся сразу же после того, как он запихнул меня в карету, въелся в подкорку мозга. Со всеми теми гвардейцами, слугами, и другими людьми, что были в курсе его планов, этот мыльный конспиратор, почему-то решил не сообщать самому императору о замене участницы и моём участии в отборе. А оправдывалось это тем, что Ромул не актер и мог нас случайно выдать. Ну да, император и не может держать лицо? Верилось в это с трудом.

Так что император, как и другие участницы, будет считать, что я одна из претенденток на его лодыжку и печень. Как бы нам после этого фарса вдвоём с канцлером наперегонки ноги уносить не пришлось из Империи. Если останется, что уносить.

Но к моей огромной радости, на это раз всё обошлось. После того, как все побывали у врача, он вышел из кабинета, и, отозвав меня в сторону, принёс соболезнование, что я не маг, словно это было какой-то страшной болезнью. Кроме того он предупредил о необходимости опасаться магических напастей от других девушек, так как сама себя я защитить, по его мнению, была не в состоянии. И в случае чего, даже если есть малейшие опасения за свое здоровье, физическое и психологическое он сказал сразу же звать его или дворцового мага.

От такой простой заботы не только отлегло от сердца, но и захотелось рассмеяться. Единственный человек за последние несколько лет, который, в самом деле, волновался за меня, кроме дедушки, пусть это и была всего лишь его работа. Но он проявил участие и заботу, а это было уже огромным плюсом.

Магия. Что ж. Не такая уж и большая потеря. Двадцать лет как-то жила без неё, и ещё месяц протяну.

Но после этого в голове словно произошел взрыв мыслей. От осознания, что тридцать дней буду под надзором императора, канцлера и четырёх аристократок уверенных в собственной неотразимости и безнаказанности, захотелось выть, побиться головой об стену, выпить горячего молока и лечь спать, надеясь, что этот кошмар закончится. Но видимо в прошлой жизни я кому-то сильно подгадила, и в этой пришлось расплачиваться за всё.

Так, пока в голове проносились дикими мустангами мысли, я брела следом за толпой девушек и стражей. Происходило что-то странное. Вместо того чтобы дать нам время освежиться с дороги, отдохнуть и банально переодеться из грязной дорожной одежды, нас сразу же повели на знакомство с императором. Одно дело те, кто жил рядом, и совсем другое дальние гости. Ведь не только я ехала несколько суток. Та же Малеар – старшая дочь князя Вандур, добиралась больше недели, ведь на такое расстояние магию задействовать было опасно, да и не стал бы никто тратить такое количество энергии для простого путешествия, пусть и на отбор к императору.

Да, остановки в пути были, но они не особо спасали. Ведь даже после того, как мы заехали в столицу, нас сразу же проводили к замку, не дав заехать в гостиницу, чтобы привести себя в порядок, якобы для нашей безопасности.

Нас провели в один из приёмных залов, в котором был ещё с десяток человек, включая, стоящего в тени колон за троном, канцлера. Если бы не то, насколько для меня теперь был осязаем его взгляд, я бы вряд ли заметила мужчину в окружающем его полумраке, который не разгоняли даже огромные люстры.

Уж не знаю, кто решил, что выставить пять уставших с дороги девушек в пыльных платьях и с растрепавшимися прическами перед императором – хорошая идея, но он был отличным психологом.

Когда в зал вошел Ромул, окинув помещение взглядом, я съежилась. Рядом с одетым в шикарный, а самое главное, чистый костюм, пахнущий грозовым небом, императором, все мы почувствовали себя замарашками, включая меня. Вначале, как и остальные, я, покраснев от осознания, кого видит перед собой мужчина, замялась и опустила глаза вниз. Но мысли проносились в голове подобно урагану.

Вот чего мне стыдиться то? Того, что по вине канцлера тряслась в карете двое суток без ванны и возможности нормально причесаться? Тут уж точно нет моей вины. Да и производить какое бы ни было впечатление на Ромула, я не собиралась. Моя цель заключалась вовсе не в этом.

Упрямо вскинув подбородок, я смело посмотрела в глаза мужчине и поняла, что попала. Нет, я вовсе не влюбилась с первого взгляда, как во многих любовных романах, которые брали в библиотеке юные девушки и студентки. Но вот появившаяся игривая искорка в глазах императора, и дрогнувший в попытке улыбнуться уголок губ мне не понравился. Вывод напрашивался неприятный. Даже такая мелочь, как отказ предоставить нам время, чтобы привести себя в порядок, оказалась очередной проверкой. И по все видимости, я не хотела, но, кажется, успешно её прошла.

Пара секунд спустя и другие девушки стали несмело поднимать склоненные головы, а, увидев реакцию императора на меня, и сами становились с гордой осанкой. Ну, все кроме степнячки. Та, кажется, больше скрывала зевки за опущенной головой, чем стыд или какую-то бы ни было эмоцию.

А вот я наоборот съежилась, понимая, что только что заинтересовала Ромула. Пусть не в физиологическом смысле, но это наоборот хуже. Я заинтересовала хищника тем, что есть кто-то, кто сможет оценить его игру.

И поняла это не я одна. Стоящий вдалеке за спиной императора Реян так же это понял, так как вначале прикрыл глаза сдерживаясь, чтобы не закрыть их ещё и рукой, а после посмотрел на меня долгим немигающим взглядом. Если бы в данный момент нас не окружало множество глаз, он бы точно убил и зарыл меня в ближайшем вазоне. Сам сказал не выделяться, но, вместе с тем, сам же забыл предупредить о том, чего мне ожидать.

– Приветствуем вас, леди. – Бархатистый голос императора будто бы обволакивал меня, баюкал после долгой дороги. Так и хотелось слушать его вечно. Эти переливы. Эти урчащие нотки…

Стоп, эти урчащие нотки не от императора…

Вновь раздавшееся урчание живота вывело меня и других девушек из состояния гипноза, который навёл своим голосом император. На этот раз даже канцлер не выдержал, и его рука оказалась на лице. Словно ему было стыдно за моё поведение. Теперь смутилась даже я.

А ведь смущаться мне нечего. Не я виновата, что со вчерашнего обеда ничего не ела, да и пила воду урывками на коротких привалах, так как в едущей с безумной скоростью карете удержаться на диване было сложно, не то чтобы что-то попить или поесть. Но всё равно, такая подстава от моего организма была неожиданна.

Реакция была вполне ожидаема в подобном окружении. Аристократки и некоторые участницы отбора захихикали, мужчины попытались сдержать ухмылки, а я вымученно улыбнулась.

Император тоже, не выдержав, покровительственно улыбнулся.

– Приносим наши извинения за подобное гостеприимство. Предлагаем отложить знакомство до ужина, что состоится через полчаса. Вы пока можете освежиться с дороги и передохнуть. Слуги с радостью покажут вам ваши покои.

Ромул кивнул стоящему в стороне мужчине в синей ливрее, после чего покинул комнату. Затем в комнату вошло несколько девушек, и мужчина, оказавшийся главным дворецким, быстро распределил их между нами. Судя по всему, не все были рады подобному, ведь многие приехали с собственными слугами и горничными, но тех не допустили даже во дворец.

Выходя из зала, я обернулась посмотреть на место, где находился канцлер, но, по-видимому, он удалился сразу после императора, если не раньше, что было вполне логично. Но вот тревожило меня больше не это, а то, что перед выходом из комнаты я осознала странную вещь. Я совсем не помнила внешность Ромула. Хоть убейте, я не могла вспомнить мужчину, которого только что видела вживую. Да я даже фото его из газет вспомнить не могла! А ведь фото, что делали при помощи специальных аппаратов в виде небольших тонких полупрозрачных пластин из магического кварца, на которых фиксировалась картинка, а после переносилась на бумагу, были намного точнее картин.

В комнате, пока горничная набирала ванну, я достала из вещей мешочек с золотыми, прихваченными на всякий случай, и с удивлением обнаружила, что на обеих сторонах всех имеющихся у меня монет находится герб Империи. Профиль императора пропал с них, словно его никогда и не было.

Подбрасывая монету, я подошла к окну, из которого открывался вид на вечерний город, сияющий всеми цветами радуги.

– Как интересно. – Потянула я, задумчиво глядя в окно. Император решил сыграть втёмную с самого начала? Или есть какая-то другая причина происходящего? Стоит ли мне волноваться? Моя цель – следить за потенциальными невестами и, по возможности, найти среди их окружения предателя. И уж точно играть в эти детские игры под названием: «Выясни причину действий императора и получи себе неприятности на одно место» – я не собиралась. Но почему-то моя журналистская чуйка подсказывает, что я уже вляпалась и в это по уши.

– Леди Роян, ванна готова. – Неожиданно прозвучавший голос, разрезавший тишину комнаты, заставил мне вздрогнуть, а после и поморщиться от чужого имени, которое, как и образ невысокой русоволосой девушки с короткой стрижкой, мне придётся носить целый месяц. После получения приглашения на отбор, Роян Бато, в самом деле, очень вовремя заболела, и это навевало некоторые мысли, особенно о том, что большая часть девушек, даже будь они на смертном одре, не пропустили бы данное мероприятие. Если бы им кто-то не помешал. И имя этого кого-то, крутилось у меня в голове с целой кучей нецензурных выражений.

Казалось бы, жену императору должны выбирать только из числа принцесс и княжон, но, к сожалению, таких было всего несколько, половина из которых уже давно состояла в браке. Да и просто аристократок, которые могли бы стать императрицами, было мало. Для того, чтобы девушку пригласили на отбор, должно было сойтись множество факторов: начиная от благородных предков и чистоты крови, и заканчивая подходяще высоким уровнем дара… или его полным отсутствием. Как не удивительно, последнее также положительно влияло на рождение наследников.

Только среди аристократов сложно было найти хотя бы одного не мага. Многолетняя селекция делала их достаточно сильными в магическом искусстве. Пусть и не универсальные, когда маги могли управлять энергией в любом её виде, а одно направленные, как то создание артефактов, боевая магия, магия иллюзий, но магические силы были почти у всех. Тем лучше, что у Роян Бато магии не было вообще, или же девушка очень достоверно ее скрывала. Так что, оказалась я единственной магически не одаренной претенденткой на трон, среди магичек впечатляющего уровня.

В мире, в основном, состоящем из магов, мы были своеобразными уникумами. Минимальными зачатками управления энергией обладали почти все, так что такие «пустышки» как мы, встречались так же редко, как и маги уровня императора и канцлера. Причину такой аномалии найти было сложно, да и в Империи таких было очень мало. Большая часть «пустышек» рождалась на островах, что окружали наш материк с запада. Чтобы туда добраться, нужно было пересечь Средиземное море, в котором частенько бывали штормы и кроме безрассудных торговцев и авантюристов на это мало кто решался.

За этими размышлениями я едва успела высушиться и переодеться, как за мной и другими девушками уже пришли. Ожидаемо поселили нас всех скопом в одном крыле, чтобы следить было удобней. Или же, как они здесь любят говорить: «охранять». Выделили скромные покои, по меркам недовольных девушек, для меня всё было очень и очень на уровне, и закрыли серпентарий, запретив пока покидать пределы крыла за исключением приказа императора, как вот сейчас.

Быстро приведя себя в порядок, я отправилась следом за провожатым, что привёл меня в небольшой и уютный зал, оформленный в серо-голубых тонах. Здесь я, наконец, смогла увидеть вживую прекраснейшие лица нашего и соседнего государств, а не фото, что не могли передать и десятой части шарма исходящей от этого цветника, где я, а точнее Роян Бато, просто терялась свой невзрачностью. Что говорить, в первую встречу я не особо их рассматривала, больше пытаясь унять мигрень от дороги.

Первой на глаза мне попалась смуглая темноволосая красавица, одетая в алое, обтягивающее девушку словно перчатка, платье. Жгучая брюнетка со стройным станом и грудью, в которой легко можно потеряться – Малеар Вандур. Даже я засмотрелась на внушительный бюст девушки, что уж говорить о мужчинах. Они едва слюни на неё не лили, забывая о своих непосредственных обязанностях. Не зря про неё говорили, будто бы она прекраснейший цветок княжества. В то, что её красоте там едва ли не поклонялись, легко было поверить.

Клиена Азраель была полной противоположностью, ну, за исключением стройности и красоты. Девушка была почти одного роста с императором, всего на пол головы не догнав его и на ладонь перегнав каждую из нас. Собственно, она и в прямом и в переносном смысле смотрела на нас сверху вниз. Родом девушка была из столицы. Дочь герцога Агуста Азраель, не впервые видела императора так близко. Насколько я знала, всей семье герцога был открыт доступ во дворец, за счёт его военных заслуг, а потому его дочь была здесь достаточно частым гостем. Хрупкая, но высокая блондинка с ясными голубыми глазами, она очень походила на императора. Даже я признавала, что из них, визуально, вышла бы невероятно красивая пара. Высокие, голубоглазые, с волосами цвета спелой пшеницы, а главное, они оба словно подавляли своей аурой властности.

Напротив неё сидела Хокуса Упр, младшая дочь главы старейшин степи. Это было равносильно тому, если бы она была дочерью самого императора. Из всех претенденток, она была больше всего мне по душе. И дело не в том, что в девушке чувствовалась сила и стойкость. В ней был дух свободы, авантюризма, непризнание рамок и границ. То, чего мне всегда не хватало в нашей чересчур правильной и спокойной Империи, и чего я добивалась, притворяясь другими людьми. Крепко сбитая, не такая высокая, как Клиена, но и низкой я бы ее не назвала. Острое лицо с раскосыми зелеными глазами, на голове традиционная прическа из множества косичек каштанового цвета. В некоторые вплетены ленты болотного или бардового цвета. И довершал образ брючный костюм из коричневой выделанной кожи с выбитыми узорами зеленого цвета.

Не сказала бы, что у нас мало женщин ходит в штанах, всё-таки магичек у нас множество, как и наёмниц, но вот явиться в брюках к императору не додумалась бы даже я. И если приехала девушка, как положено в платье, то сейчас она словно бросала вызов правилам. С учётом того, что её сопровождало несколько её соплеменников, которых не пустили в сам замок, можно было предположить, что в платье её одели ещё дома, и мужчин послали не столько охранять её, как следить, чтобы приехала она именно в юбке, а не в штанах.

Четвёртой девушкой была… известная певица Кристиан Лост, за неудавшееся интервью с которой я сюда и попала. Значит, не только на праздник она сюда явилась, а точнее вовсе не на праздник.

Она чувствовала себя более расковано, чем все мы, даже Хокуса. Кажется, во дворце она была не впервые, или же она настолько умела держать лицо. Не сказала бы, что она была особой красоткой, но в ней была именно та засохшая виноградинка, что привлекает всех мужчин. Эта женщина могла и умела себя поставить.

Эх, если переживу этот сумасшедший дом, Корнер никуда не денется и напечатает мою статью. Даже две! Одну – про певичку, вторую – про отбор, так сказать изнутри, со всеми его тёмными сторонами. А там, так меня и знали здесь. Если канцлер действительно имеет информацию о матери и, как и обещал, предоставит ёё мне, схвачу деда в охапку, и рвану к ней. А статьи уже вышлю из другой страны.

Пусть дедушка и злился на маму, но я знала, что она любила и отца, и меня. Дома я нашла письмо для меня. Было видно, что писалось оно в спешке, и не всегда речь была связной. Когда в городе произошла вспышка проклятья, а отец отказался уезжать и оставлять пациентов, она вернулась к себе домой за каким-то семейным артефактом, чтобы помочь нам. Артефакт передать мама успела, и написала, что выезжает, но отец был уже слишком слаб, и продлевать его агонию дед не стал, а вот меня с того света вытащить смогли. О матери больше информации не было, словно на полпути она исчезла.

О том кто она и откуда, дед не знал, отец привез её из путешествия. Девушка была белоручкой, и не очень понравилась свекру, даже готовить толком не умела. Помнил дед только имя – Олена. Но это имя было очень распространено и в поисках помогало слабо. К тому же, даже имя я смогла вытащить из деда лишь обманом, притворившись, благодаря браслету, его другом. После пары бокалов пива в честь долгожданной встречи, он и рассказал об этом. Лично мне он о матери вообще ничего не говорил, будто ее и не было никогда, а появилась я исключительно благодаря отцу, постоянно уходя от вопросов.

Стран, откуда мог привезти мать отец, было множество. Но, зная хотя бы область поиска, можно было что-нибудь, да узнать. Так что осталось лишь найти, откуда мама была родом. Дед у меня крепкий, на новом месте легко устроиться сможет, тем более, за почти пятьдесят лет работы в архиве библиотеки, всё успел прочитать, и знает немало.

Закончив с наблюдениями и размышлениями, вновь осмотрела зал. Кроме императора и слуг, стоящих у стены в ожидании приказов, в комнате больше никого не было. Я машинально искала глазами канцлера, но, видимо, Император собирался занять всё наше внимание, и не хотел ни с кем делить его.

Нас рассадили согласно титулам, что радовало меня лишь до тех пор, пока я не поняла, что сидеть мне придётся напротив Ромула. Прямо дежавю какое-то.

Посреди стола, на небольшой золотой подставке, стоял один из известнейших артефактов нашего времени – Черный Кристалл Правды. Если верить книгам из библиотеки, его доставали из хранилища только в случае заключения договоров, соглашений между странами, и на отборах невест, так как заряжался он достаточно долго. В случае если на территории его действия кто-то говорил неправду, или же сам не верил в свои слова, он начинал светлеть.

На месте канцлера и императора, я бы собрала всех, кто имел доступ к их похищенному артефакту, и устроила допрос рядом с этим кристаллом. Но видимо, у него были свои ограничения, не указанные в открытом доступе.

Страха и волнения, на удивление, не было. Скорее какой-то азарт захватил меня. Пока император сидел перед нами, я помнила его внешность, и сейчас, находясь напротив него, могла разглядеть его получше. Нового ничего не увидела, но стоило отвести от лица мужчины взгляд хотя бы на стену, и я не могла воспроизвести его образ в голове. Я помнила, что у него светлые волосы, голубые глаза, высокий рост, но всё это складываться в одну картинку отказывалось. Что же это за магия такая!

Но сделать ничего я не могла, и оставалось лишь смириться с этим. Скорее всего, это было необходимо для его безопасности. Хотя чего может бояться сильнейший маг Империи, за спиной которого стоит ещё один такой же титан, мне было непонятно.

Имена всех девушек император и так знал наизусть, а потому, соблюдать формальности и искать того, кто бы мог нас представить, не стал. Правила нашего знакомства были достаточно простыми. Он называл имя, и девушка должна была сказать о себе несколько фраз. Нужно было рассказать, чем увлекаешься, о своих желаниях, страхах…

Если вспомнить, что все мы тут вроде как соперницы, а врать императору практически невозможно, учитывая стоящий на столе артефакт, на мой взгляд, это было подло. После разговора каждая из нас будет знать страхи и желания другой, и, при возможности, сможет ударить посильней. Такие разговоры лучше один на один вести.

– А вы, леди Роян. Какие ваши мечты и желания. – Голос императора отрезвлял. Я подняла взгляд с черной глади артефакта на мужчину, следящего за каждым моим движением. В голове было множество желаний. И оказаться подальше от дворца, и найти мать, и сменить гражданство, но всех их перебивало одно.

– Выжить. – Отрезала я.

Установившаяся тишина мигом была прервана вздохом почти всех девушек. Только Хокуса уважительно посмотрела. Как девушке, выросшей среди опасных степей, ей было понятно моё желание. Её мечтой было доказать отцу, что она может добиться всего сама, без его помощи и покровительства.

Император казался удивленным. И пусть на лице его не дрогнула ни одна мышца, глаза говорили мне о многом. Даже учитывая то, что ответы на вопросы давали соперницам больше о тебе узнать, все стремились рассказать что-то необычное и интересное, чтобы зацепить Ромула. Одна я отделалась всего одним словом, и тем, на мой взгляд, лишним, решив поменьше говорить в принципе.

– Хорошо. Допустим. У вас есть хобби? Чем вы увлекаетесь?

– Я дышу. – Снова ответ моментально срывается с моего языка, заставляя девушек удивленно хлопать глазами. Главное делать это спокойно, пока император смотрит на меня как на неведомую зверушку, непонятно как попавшую в капкан.

– Что?

– Я дышу. Уделяю свободное время воздуху. Так…– глубоко вдохнув воздух и также выдохнув, я закончила, – затягивает. – А вот здесь главное не засмеяться. Иначе затянет.

– А страхи? – Казалось, мужчину стало накрывать раздражение, но голос его тоже был спокоен.

– Боюсь умереть… от удушья. – Всё, император готов. Можно прямо с обеда вести на поле боя – убьет всех голыми руками и без магии.

– ЛЕДИ! – Не выдержав, император повысил голос, отчего я, да и все в комнате, вздрогнули. – Вы издеваетесь?

Я многозначительно покосилась на артефакт, подтверждающий то, что я говорю правду, сдерживаясь, чтобы не растянуть губы в улыбке. Так, кажется, сейчас в империи станет на одного императора меньше, или, что вероятней, на одну самозванку.

Иванна, Иванна, что же у тебя за характер такой вздорный. А потом удивляюсь, почему меня все коллеги ненавидят. Меньше язвить нужно и ставить всех на место. Обычно помогало самообладание, но почему-то сейчас его не было и в помине, словно сорвало плотину и всё, что копилось внутри меня долгие годы, вырвалось наружу. Такого со мной не происходило.

Уже открыв рот, чтобы высказать императору о том, что ещё даже не начинала над ним издеваться, я резко его закрыла и задумчиво посмотрела на край скатерти. В груди словно взорвался ком холода. Что-то вертелось на кончике языка, но никак не хотело проявляться. Подняв уже более спокойный взгляд на Ромула, смотрящего на меня с каким-то неподдельным интересом, я подавила желание сказать ещё что-нибудь провокационное и спросила.

– Вы действуете на меня каким-то артефактом? Пожалуйста, хватит. – Спокойный уставший тон никак не вязался с моим прежним поведением, на контрасте это, видимо, смотрелось достаточно странно. Девушки, наблюдающие за изменениями в моем поведении, были явно ошарашены.

Император вновь смотрел, словно на какое-то непонятное животное, думая о том, наблюдать ли его в естественной природе, или же препарировать пока не поздно. Не знаю, действовал ли это какой-то артефакт, или сама магия императора, но удержать спокойствие в голосе удалось лишь только из-за того, что внутри меня всё заледенело, и именно это привело меня в чувство.

– Простите, леди. – Напряженная атмосфера спала в одно мгновение, будто бы её и не было. Император откинулся на кресле, и, чуть наклонив голову, произнес. – Стандартная проверка. Так как вы не маг, пришлось применить экспериментальный метод, чтобы выявить уровень вашей внушаемости.

– И как проверка? Я прошла или мне собирать вещи? – То же спокойствие в голосе. Да вот только быть объектом эксперимента мне вовсе не хотелось.

Ромул смотрел на меня, не мигая. Лёд начал таять под взглядом голубых глаз, и желание вывести его из себя вновь поднималось из глубин моего Я. Чем бы на меня не действовал мужчина, ещё несколько минут подобного состояния, и я действительно выдам что-то настолько безумное, что меня казнят. Давление постепенно отпускало и сходило на нет, а значит, действовать на меня прекратили, что не могло не радовать. Тихо выдохнула и разжала сжатые под столом в кулаки ладони.

– Прошли, леди. – Сухо отозвался император и вновь обратил внимание на других девушек. Кажется, после этого выступления, дамы, и так не особо на меня косившиеся, вообще не будут воспринимать меня как соперницу. Как же, проверку устроили только для меня, а значит, я не благонадежна, и сам император мне не доверяет. А кто же в жёны берёт ту, кому не может доверить свою жизнь.

Так, опрос постепенно перетёк в светскую беседу, которая меня не особо увлекла. Ромул поведал нам правила, по которым нам предстояло жить в его замке последующие тридцать дней, и, достаточно скоро отпустил.

В лабиринте переходов и лестниц мне помогла не запутаться моя горничная, доведя до комнаты. А вот там меня ждал очередной не особо приятный сюрприз…

Глава 3.

Горничная проводила лишь до входа в покои, видимо зная, что меня уже ожидают. Канцлер встретил, не вставая с кресла, только окинул меня взглядом своих голубых, как у императора, глаз и отложил книгу, которую читал до этого, в сторону. Мне оставалось лишь молча войти в дверь и закрыть её за собой, надеясь, что никто в коридоре не заметил моего вечернего гостя.

– И что это было за выступление? Как я говорил себя вести? Не выделяясь!

Его бархатистый голос, с нотками раздражения, вывел меня из себя, настолько сильнее артефакта императора, что я даже вздумала дерзить мужчине без всякого воздействия извне. Теперь-то мы с ним были в одной лодке, и до конца отбора бояться мне его не следовало. Только опасаться. Если он решит потопить меня, то за собой я его уж точно потащу.

– Если бы кто-то додумался меня предупредить – всё было бы хорошо. Вы и со мной, как с императором, решили сыграть втёмную? Хотя бы о проверке артефактом могли предупредить! – Сдерживая из последних сил собственное бешенство, подошла к столу и, налив себе бокал вина, за несколько секунд его опустошила, пытаясь успокоиться.

– Я думал, ты выдержишь. – Скривился мужчина, признавая свою ошибку и отводя взгляд. – Ты же столько времени играла роли других людей. Мне казалось, ты научилась совладать с эмоциями.

– Со своими – да, привыкла. Но вовсе не с навеянными. Одно дело справиться с эмоциями зная, от чего они возникли, и совершенно другое эмоции и желания, возникающие на ровном месте. Мне бы в голову никогда не пришло так отвечать императору! Хотя бы немного, но краски я бы сгладила, чтобы ответы не казались такими хамскими. Моя голова мне пока дорога. – Практически рухнула в кресло напротив мужчины, и устало освободила ноги из неудобных туфель. Хоть на каблуках я ходить и привыкла, эти туфли казались мне порождением ужаса.

– Я страховал, ничего страшного бы не произошло… кроме того, что ты заинтересовала Ромула. Он просил собрать на тебя более подробное досье. Как ты думаешь, кому он это поручил? – Вновь раздраженно произнес Реян. Кажется, у канцлера скоро на меня выработается рефлекс, так как при общении со мной у него всего две эмоции: бешенство и раздражение, да и те чаще всего сливаются в одну.

– Чем страховали? – Скептический взгляд, направленный на мужчину, на удивление никак не был прокомментирован. – Вас даже в зале не было. Если бы не… – Тут в мою голову пришло логическое объяснение холоду в груди. – Это были вы?

Реян кивнул, а после начал рассказывать о разработке заклятия, которое использовал на мне. Вначале он ещё старался размерено рассказывать, но постепенно его голос становился все вдохновенней и вдохновенней. Что-то неумолимо влекло меня к нему. Что-то родное, знакомое, скрытое от самой себя. Я даже засмотрелась на него. На мужественный разворот плеч, по которым так и хотелось пробежаться пальцами, опробовав их на твердость, на сверкающие в темноте глаза, на мускулистую шею. Да, черт возьми, никогда не думала, что меня может заинтересовать мужская шея. Ладно бы просто шея, но это была шея канцлера! И это я еще не видела его без рубашки… Так, мысли пошли явно не в ту сторону. Но какой же у него баюкающий голос, так бы и слушала… слушала…

– Ива…Роян, ты что, спишь? – В голосе мужчины чувствовались нотки обиды, которые он неумело пытался скрыть. Но, расслабившись на мгновение, пока вел рассказ, сразу не смог поменять образ ученого на канцлера Империи.

– А? Простите. Я в магии профан, поэтому эти выкладки для меня непонятны, сложны и бесполезны. Вы бы лучше их с опытным магом обсудили. – Трясу головой, стараясь сбросить сон, но результата от этого не было. Перед глазами всё плыло, и фигура мага постепенно расплывалась.

На лице мужчины появилась грустная усмешка.

– Вот по причине того, что ты не маг, и всё равно не поймешь и половины, я с тобой делюсь. Это не то чтобы особо секретные разработки, но на общее обозрение их пока лучше не выставлять. Честно говоря, похвастаться кому-нибудь иногда хочется, но меня окружают одни маги, которые вполне могут использовать их. Хотя бы из вежливости могла бы сделать вид, что тебе интересно меня слушать.

– Интересно– интересно. – Возразила я зевая, и даже смогла чуть приподнять руку и махнуть ей. – Но, простите, спать хочется сильнее. День, знаете ли, выдался насыщенным. А вы рассказывайте-рассказывайте, вы так хорошо убаюкиваете. – Новый зевок и сон словно поглощает меня в один миг.

На грани дремы я чувствую, как чьи-то сильные руки поднимают меня и кладут в кровать, после чего сверху падает теплое одеяло. И чьё-то ворчание. Но, кажется, мне это уже снится. Или нет?

* * *

День начался с такой жуткой мигрени, что я едва сумела встать с кровати и умыться. Перед глазами словно стояла пелена. Толи последствия дороги, толи артефакта императора, но итог оказался плачевен – я чувствовала себя словно разбитая ваза. Как назло, отдыха в этот день у нас не предвидится. Император объявил бал в честь начала отбора, и мы все, разумеется, обязаны там присутствовать. Поэтому вставать пришлось рано утром, чтобы до вечера мне успели подготовить платье и всё к нему полагающееся.

Горничная явилась практически сразу после того, как я покинула ванную комнату. Рыжеволосая девушка, имя которой я так и не успела узнать, быстро организовала мне наряд на сегодня и лёгкий завтрак, а также сообщила, что модистка придёт ровно через полчаса. А так как посещала она всех девушек, задерживать её было категорически нельзя. Времени было немного, а потому я быстро съела легкий фруктовый салат и булочку с кофе, практически не почувствовав никакого вкуса. Потом ещё и ещё. На третьей кружке крепкого кофе я, наконец, немного пришла в себя. Так что, когда пришла модистка, у меня оставалась лишь лёгкая головная боль.

Явление её было фееричным. Дверь резко, без стука, распахнулась и в комнату словно ворвался цветной ураган. Три шустрых девушки в разноцветных платьях мгновенно окружили, поставили меня на пуфик, и раздели до белья. Это произошло настолько быстро и неожиданно, что я даже не успела смутиться или сказать хоть слово против. Следом за ними вошла Дама. Именно с большой буквы. Невысокая шатенка, полноватая, но держащаяся с таким достоинством, будто бы она была королевой. Она и была королевой в определённых кругах. Только её подчиненные могли пошить платье меньше чем за несколько часов. Магия была неплохим подспорьем для этого, но умения и вкус этой женщины, в самом деле, заставляли восхищаться её талантом.

Леди Октана, осматривая, быстро обошла меня по кругу, постукивая по моей талии длиной линейкой, и даже успела ущипнуть. От неожиданности и боли, я возмутилась, растирая пострадавшее место.

– Эй, зачем щипаться?! А если я вас ущипну!

Женщина покачала головой и с улыбкой что-то записала в маленьком блокноте в виде сердца, что до этого, вместе с карандашом, на тонких цепочках висел на её поясе. Повернувшись ко мне спиной, она сообщила девушкам, будто бы меня и не было в комнате.

– Так. Леди не нежный цветочек, те сразу впадают в состояние шока. Значит нужно сыграть на этом. Красное… нет, алое платье с золотистым поясом… Длинные рукава с вышивкой, тяжелые укра…

Представив, во что я превращусь в таком платье с внешностью Роян, меня перекосило.

– Стоп, стоп, стоп. – Я спрыгнула с пуфика и развела руками в сторону. – Никакого красного. Светло-бежевое платье. Простой крой. Минимум украшений и чтобы подходило под небольшой каблучок. Никакого шелка и бархата. Декольте неглубокое, можно вообще без него. – Перебила я начавшую впадать в творческий кураж леди. – Без шлейфа и множества юбок. По подолу никаких кружев. Плечи открыты, рукав-фонарик до локтя.

Женщина с уважением на меня посмотрела. Вот и думай, что задумала эта дама. С учётом моей внешности, а точнее внешности Роян, алый шёл бы мне, как корове седло. Но вместе с тем и привлекал внимание. Для юной девушки это вовсе не тот цвет, в котором ей нужно показываться на одном из первых балов. В свои двадцать я бы ещё рискнула с красным платьем, но для восемнадцатилетней Роян, это было бы таким же вызовом обществу, как и костюм Хокусы. А настолько подставлять и так несчастную девчонку, попавшую в круговорот интриг, я не хотела.

– Эх, дорогая моя. Ты сама не знаешь, какой не ограненный алмаз. Зря ты так. Красный бы тебе пошёл, главное правильный крой и оттенок. – Словно прочитала мои мысли леди Октана. – Но раз ты так хочешь, остановимся на цвете слоновой кости. Верх будет цвета сливок, а к низу будет градиент к бежевому. Также бежевым сделаем лиф платья и узор на рукавах. Вышивка всё-таки золотом, это же бал. Да и положение обязывает. Туфли твоего размера есть, осталось лишь пустить по ним цвет и узор. Девочки! – Выкрик леди заставил меня вздрогнуть и чуть не упасть, девушки же даже глазом не моргнули, видимо давно привыкли к резким и громким звукам. Они быстро закончили измерять мои параметры, и так же быстро покинули комнату. Следом, попрощавшись до вечера, ушла и леди Октана, похлопывая линейкой себя по открытой ладони. На очереди у них было ещё несколько конкурсанток.

Только после их ухода я поняла, что головная боль давно прошла, словно её и не было. И сложно сказать теперь, отчего точно она появилась: от переживаний, действия артефакта, или же от заклятья канцлера. Но последствием чего она бы не была, я рада, что боль прекратилась.

До вечера покидать крыло конкурсанток запрещалось. Вообще, казалось, что император решил нас запереть в наших покоях и не выпускать никуда до самого отбора, который официально начнётся только сегодня вечером. Та, с которой император откроет сегодняшний вечер и будет временно считаться фавориткой. Чаще всего, если верить хроникам, именно фаворитки первого бала впоследствии становились императрицами. Эх, если бы было возможно, всё свое платье иголками бы покрыла, чтобы меня, как дикобраза, поостереглись касаться. Но что-то мне говорит, что сегодня мне даже это не поможет.

К удивлению, время до вечера пролетело, как одно мгновенье. Мне пришлось принять и визажиста, и парикмахера, и даже выбрать себе несколько слуг из предоставленных дворцом, которые будут со мной до конца отбора. Выбор был достаточно обширен. В зале, куда меня провела моя горничная, находилось с полсотни человек. Хорошо хоть канцлер предупредил, что у его людей будет на горловине вышита желтая роза, и выбирала я уже среди них. Так со мной в одной упряжке оказалась уже бывшая моей горничной рыжеволосая Хелена, такой же рыжий паренек-паж Хьюберт и симпатичная молодая служанка Марианн. По поведению этих троих было видно, что как и я, они привыкли играть, и брали их явно не на должности обычных слуг. Да и ощущалось, что работать они вместе привыкли.

Но даже им полностью открыться мне было нельзя, так как о том, что я не настоящая Роян, знал во дворце по-прежнему только канцлер. Остальные лишь помогали мне, думая, что я вместе с их начальником просто участвую в расследовании.

С другой стороны теперь хотя бы было с кем посплетничать и узнать новости дворца. Так, оказывается, слуги уже делали ставки на итог отбора. Лидировала, как ни странно, Клиена Азраель. На неё ставили за счёт внешности, из-за связи семьи с крупными родами и, кроме того, она была с детства рядом с императором. После шла Малеар, опять-таки из-за внешности и связей семьи. Затем певица Кристиана, я, и замыкающей была Хокуса. Не удивительно, что на меня было больше ставок, чем на неё. Девушка явно не стремилась к победе, и это было заметно, что многие отмечали. Или, что более вероятно, всё дело было в том, кто она. Наши люди не очень любили степняков из-за предрассудков, а потому и не ставили на неё, считая заранее недостойной в сравнении с другими леди.

Ставки принимали на множество, казалось, самых простых вещей. Начиная от цвета платья и заканчивая тем, кто откроет бал вместе с императором. Вот на последнее ставок на то, что бал Ромул откроет именно со мной, было больше всего. И это вызывало некоторое недоумение. В общем рейтинге я занимала одно из последних мест, но первый танец будет моим? Либо у меня сегодня голова не работала, либо у других она от логики активно открещивалась.

На это замечание Хелен лишь развела руками.

– Леди, это же люди. У них сто пятниц на неделе.

После неё в разговор вступил Хьюберт, а я поняла, что моё решение собрать всю команду, чтобы познакомиться поближе – было верным решением.

Так, рыжее солнышко поведало, что другие девушки тоже знали о ставках, и сами активно их делали, повышая общий куш. Самую крупную сумму на бал поставила, Кристиан считая, что бал Император откроет с ней. А вот Малеар меня удивила. Она также сделала ставку, но вовсе не на открытие бала, а на то, кто из девушек останется с императором один на один… в его покоях. … Очень… хм… храбрая… девушка. Правда с учётом поставленной ею суммой, кажется, она всего лишь решила пошутить. Но в каждой шутке, как говорят…

Оглядев лица шпионов и их хитрые улыбки, нашла в себе силы поинтересоваться, на что ставили они. Реакция меня позабавила. Юный паж смутился, отвел глаза в сторону и тихо прошептал что-то про поцелуи. А девушки, переглянувшись, и вовсе ответили, что они не на императора ставили, но пока говорить отказываются. При этом глаз у меня дернулся. Если не на императора, то на кого или что? У нас тут будут игры на выживание, и они ставили на то, кто кого убьет?

На этот вопрос девушки рассмеялись и заявили, что у леди слишком богатое воображение. Ну, я надеюсь. Ибо если одним из заданий отбора будет бой, или что-то похожее, мне только и останется, что уклоняться и царапать конкуренткам глаза ногтями. Оружие никогда не было моей сильной стороной.

Так за разговорами и моральной подготовкой весь день и пролетел. Вечер обозначился несколькими ягодками винограда вместо ужина и леди Октаной, которая лично пришла посмотреть, как платья сядут на девушек, и, в случае чего, подогнать их самостоятельно.

Платье вызывало восторг, даже находясь на вешалке, а когда я его одела, не могла глаз отвести от отражения. Оно было практически невесомым, и я будто плыла в волнах из нежного газа. Верх прочно облегал грудь, делая её визуально больше, а мой стан стройнее, за счет кроя и корсета бежевого цвета. Казалось, отражается не человек, а фарфоровая кукла с идеальной кожей и огромными глазами цвета расплавленного серебра.

Рукава-фонарики делали руки, словно ещё тоньше и изящней, а вышивка и вовсе превращала меня в сказочное создание.

Какая же я красивая в нём!

Вот эта мысль весь восторг и съела, ведь только спустя несколько секунд, до меня дошло, что смотрю я на отражение Роян, а вовсе не на себя. В этом платье девушка словно сияла изнутри, и мне даже стало немного завидно. Теперь у меня язык не повернётся назвать её серой мышкой.

Оценив мой внешний вид, поправив несколько складок на юбке и вышивку, леди кивнула мне и отправилась к другим конкурсанткам.

– Леди, вы такая неземная. Даже не думала, что вы такая волшебная. – С восхищением произнесла Марианн, помогая мне сесть в этом великолепии так, чтобы не помять. Я скупо улыбнулась. Вот и я не знала, что Роян может быть такой. А всего лишь правильно подобранная одежда и легкий макияж. И что теперь с этим делать? Привлекать внимание императора и других девушек мне опасно. Но портить платье или внешность сейчас, когда меня уже видело с десяток человек – было также глупым решением.

Придумать ничего толком мне не удалось. Решив, что, будь что будет, я успокоилась. И не с таких передряг выпутываться приходилось. Чего стоит то, как я сбежала из борделя в облике одной из их девушек, прихватив с собой почти всю документацию о клиентах. А ведь тогда за мной гонялись по всему городу множество наёмников. Едва не попалась.

Ближе к вечеру, когда я уже была готова, за мной зашёл один из дворецких и сопроводил в бальный зал. Так как это был первый бал, то сопровождающего нам было пока не положено. Вначале я даже немного растерялась от ярких красок и такого количества знатных людей, но долго паниковать мне не дал распорядитель, произнеся мое имя и титул. Пришлось с гордо поднятой головой идти сквозь толпу к выделенному участницам месту подле императора. Хорошо хоть все расступались, иначе бы я никогда не дошла до места в этом столпотворении.

Когда я увидела других девушек, от сердца немного отлегло. В данном цветнике выделяться я особо не буду: все девушки были прекрасны, словно богини. Леди Октана осталась себе верна: Кристиан Лост была именно в алом платье, что выделяло её среди других. Толстые золотые браслеты на удивление гармонично смотрелись на её запястьях, делая девушку ещё хрупче на вид. Поэтому никто не удивился, когда именно в её сторону направился Император. Девушка словно ждала этого, а исходя из ставки, и вовсе точно знала. Улыбка расцвела на её лице, но взгляд, который она бросила на нас, полный превосходства, заметил и император. По лицу мужчины словно пробежала тень и он поморщился. Всего одна складка у его глаз дрогнула на мгновенье, но я привыкла подмечать подобные вещи. Обойдя уже присевшую в реверансе девушку, он последовал далее и остановился передо мной. Даже артефакт не в силах был скрыть недоумение и шок на моем лице, пришлось быстро опускать голову, скрывая охватившие меня эмоции в жесте уважения. Я поняла, что дышу, только после того, как император подал руку и пригласил на танец не меня, а стоящую рядом со мной Хокусу. Именно в это мгновение я мысленно поблагодарила того, кто придумал веера. Обмахиваясь шелковым веером, я с облегчением наблюдала за летящими в танце Ромулом и Хокусой. На удивление такая непохожая пара, казалось, была создана друг для друга. По крайней мере, из всех тех дам, что присутствуют на отборе, лично я бы была рада именно такой императрице. Сила и аристократичность Ромула, храбрость и гибкость Хокусы. Эти двое стали бы замечательной парой и великими правителями.

Пока другие девушки были заняты танцами, ведь никого из нас император не захотел лишать возможности потанцевать, я скрывалась от своего партнера. Видеть его лицо ещё и во время танца было для меня тем ещё испытанием, близким к пыткам. За последнюю неделю он умудрился втравить меня в безумную авантюру, и по-прежнему подвергает опасности.

Реян такому моему поведению доволен не был, и, поймав меня на одном из балконов, практически втащил в зал. Пришлось повиноваться и, мило улыбаясь, идти рядом, тихо потирая запястья, надеясь, что синяка не останется. Этот мужлан, оказалось, не умел рассчитывать свою силу. Ну, или же я настолько его вывела из себя своим побегом, что он решил мне немного отомстить.

Подхватив, меняя за талию, канцлер быстро влился в ряд танцоров, и умело повёл меня в танце.

– Ты издеваешься? Какого черта ты прячешься по балконам, когда должна быть здесь. – Голос мужчины был каким-то уставшим, и мне стало даже немного стыдно, но лишь до того момента, пока он не продолжил. – Зачем ты так вырядилась? Хочешь привлечь Императора? Ты меня вообще не слушала? Я же предупреждал, что это опасно.

Извинения, крутившиеся на языке, я, молча, проглотила. Чтобы не задумал этот человек, мне от этого только прибавится проблем.

– Если вы не заметили, у меня самое неброское платье и макияж. – Не вынеся того, как на очередном вираже меня стиснули крепкие руки, я впилась в руку Реяна когтями. Хватка вмиг ослабла, но взгляд, которым меня одарил мужчина, мне совсем не понравился.

– Можно было надеть, что и попроще.

– Да? На императорский бал? Потенциальной невесте? – Округлила я глаза, надеясь, что канцлер сам не верит в то, что говорит. – Может быть платье горничной или уборщицы? Или сразу рвань из мусорной кучи? У меня ещё есть голова на плечах. Вот за вашу, если выяснится, кто я такая, как то сомневаюсь.

Если бы окружение позволяло, мне кажется, канцлер бы взревел и придушил меня. Лишь последние нотки самообладания гасили его жестокость. Но последующий тон почему-то вовсе не вязался с его предыдущими словами и внешним раздражением.

– Роян. Я прошу тебя. Очень прошу. Не привлекай внимание Ромула. Твоя задача найти сама знаешь что, после чего можно будет закончить этот фарс. Но прошу тебя. Держись от него подальше. Для твоей же безопасности. Я могу защитить тебя от многого, но не от него. – Произнес он, глядя мне в глаза. Почему-то внутри меня стало тепло от этих слов. Говорить что-то, нарушая какое-то таинство, равновесие, в котором мы оказались, мне не хотелось. Я лишь кивнула и ослабила давление ногтей на руку Реяна.

– У меня появляется всё больше и больше вопросов. – Наконец произнесла я. Голубые сапфиры глаз будто бы стали ярче, а на лице на миг мелькнула улыбка. Задорная, веселая и до боли в голове, знакомая, будто бы я видела эту улыбку ни один десяток раз.

– Ты все их получишь, но не сейчас.

Я так засмотрелась в эти глаза, что пропустила мгновение, когда музыка стихла.

– Дорогой друг, не уступишь мне этот дивный цветок на следующий танец? – От знакомого голоса вмиг бросило в жар от понимания, что он мог сейчас видеть и слышать, а затем и в холод.

–Конечно, Ваше Величество. – Поклонился канцлер, передавая мою руку императору. Кажется красные следы от ногтей, на руке канцлера, не остались незамеченными Императором. После того, как Реян отошел от нас, Ромул, рассекая толпу, довел меня до центра зала, и только тогда грянула музыка.

– Прошу вас, леди, аккуратней. У меня достаточно крепкая кожа, вы можете повредить свои ноготки. – Улыбнулся мужчина.

Отказывать от танца императору опасно. Заводить во врагах канцлера Империи – смертельно. Что же делать? Вопрос риторический!

Улыбнулась и вместе с Ромулом закружилась в очередном танце, молясь лишь о том, чтобы он не стал меня ни о чем расспрашивать. Но, видимо, молилась я не тому богу.

– Итак, леди Роян, чем же вы смогли заинтересовать нашего ледяного канцлера, что он, носился за вами по всему залу, словно какой-то подросток?

От осознания, что так это могло выглядеть со стороны, едва не фыркнула от смеха? Интересно. И не расскажешь ведь, что канцлер напоминал о том, что я должна следить за другими девушками. Но и врать также опасно. Кто знает, вдруг у императора есть ещё какие-то амулеты или заклинания, реагирующие на ложь.

– Честно говоря, я не могу ответить. – Пожала плечами, загадочно посмотрев на мужчину. Вот и думайте: я не хочу об этом говорить, или не знаю ответ.

Император улыбнулся, а я в очередной раз засмотрелась в его глаза. Или не в его. Какой же красивый оттенок голубого, что у него, что у канцлера. Только чего-то здесь не хватает. Какой-то искорки, что ли. Азарта? Буйства? Если канцлер напоминал бурю и шторм, то в глазах Императора отражалось спокойное глубокое море.

– Роян, и всё-таки я прошу вас рассказать немного о себе. Сейчас никто из ваших соперниц не услышит ваших ответов. Что вам интересно, что вы любите, чего боитесь?

От неожиданности я чуть не упала на Ромула, но мужчина быстро меня подхватил. Вот и что ему отвечать? Люблю лазить в чужое грязное белье и выставлять на всеобщее обозрение? Пишу статьи и доклады для студентов в свободное время, а сейчас участвую в фарсе: «Найди то, не знаю что, для чего предназначено, как выглядит, и вообще не лезь в это дело». Надеюсь, канцлер ещё не передал досье, или же учел мои вероятные ответы, так как помнила о «себе» я не то чтобы много. Роян девушкой была тихой. Единственное, что нас объединяло, кроме бездарности в магических искусствах – это книги. Но я предпочитала факты, читая документальные книги и хроники, а девушка обожала любовные романы. Также она вышивала, моими же вышивками вполне возможно было бы связать человека из-за обилия торчащих ниток. Что-то ещё из её увлечений крутилось на кончике языка, но вспомнить, что именно, я не могла. Так что это могло быть всё что угодно: начиная от коллекционирования белого фарфора и заканчивая разведением канареек.

– Читать. – Наконец осторожно ответила я. Это касалось нас обеих, а значит, ложь учуять было невозможно. – Я очень люблю читать.

– Насколько я слышал, вы к тому же пишите. – От этих слов Императора я словно окаменела и едва не наступила мужчине на ногу. Почувствовав это, Император стал, будто немного мягче. – Не волнуйтесь, я никому об этом не скажу, раз вы так стесняетесь. Но надеюсь когда-нибудь услышать ваши стихотворения вживую.

От облегчения я чуть не расплакалась. Стихи. Точно! Девушка писала стихи. Я же в поездке прочитала несколько её произведений, предоставленных канцлером вместе с толстой папкой информации о девушке. И честно скажу, смех мой пугал провожатых долго. Особенно понравилась ода кипарису, где девушка настолько восхищалась деревом, что, казалось, это был её возлюбленный и монастырский гимн в честь пресвятой Элуизы. Пусть канцлер меня четвертует, но читать подобное с лицом полным вдохновения перед императором я не смогу. Согнусь пополам и начну смеяться. И это я ещё не дошла тогда до стихотворения про новое платье и покупку домашних тапочек…

– Да, конечно. Как вам будет угодно. – Вновь опустила глаза вниз, будто стесняясь. Но взгляд с подбородка императора, постепенно заскользил всё ниже и ниже.

Хм, а император не плох. Судя по мышцам, занятия с мечом он не пропускает. Вон, какие мускулы. Практически как у Реяна. Интересно, а они вдвоем часто занимаются? Наверно сражаются по несколько часов, что пот рекой льется, чтобы добиться такой мускулатуры. А рубашки снимают?

От представшей перед глазами картины, вмиг стало жарко, а пульс участился.

– Леди, вам плохо? Вы покраснели. Выйдем на свежий воздух? Принести воды. – Сразу взял меня в оборот император, и через несколько секунд мы остались с ним один на один, отделяемые от зала толстой непроницаемой шторой.

Канцлер меня убьет! Оживит, убьет и так раз двадцать, пока от моей тушки и кусочка целого не останется. Вот что ему говорить, когда он спросит, какого черта вы на балкон пошли? Что представила его и Ромула без рубашки сражающимися и покраснела?

Два уникальных образца мужской красоты, и от каждого, для собственной безопасности нужно держаться подальше. А как подальше, если балкончик то узкий!

Кажется, я покраснела ещё сильнее, ибо император не на шутку всполошился.

– Леди? Роян, тебе плохо? Тебе нечем дышать?

Меня моментально развернули лицом к парку, и руки мужчины быстро стали что-то делать за моей спиной. Я попыталась сказать, что всё в порядке, но была перебита императором.

– Никогда не понимал, зачем вы, девушки, мучаете себя этим пыточным устройством.

Звук рвущейся ткани и, удерживая спадающее платье руками, я понимаю, что он имел в виду корсет. От волнения я даже икнула и обернулась.

Император с кинжалом направленным на меня, я держащая спадающее платье, с нарастающей паникой на лице. На балконе явно не хватает одного действующего лица, и он, в самом деле, не заставил себя долго ждать…

Глава 4.

Слушать возмущения Реяна по третьему разу я не стала, банально закрыв уши ладонями, наплевав на то, что могу получить за это ещё больший нагоняй. Вид взбешенного мужчины, безмолвно открывающего и закрывающего рот подобно рыбе вытащенной на берег, смешил, но я давила эти истеричные смешки, ибо жить хотелось больше, чем смеяться.

Первую минуту на балконе, мы так и стояли с императором перед ним неподвижными статуями. Я, ибо понимала, что за происшествие получу на орехи, а до Ромула, видимо, дошло, в какой провокационной сцене нас застал его подчиненный. А ведь стоило бы опозоренной девушке, то бишь мне, возмутиться происходящим, выскочить с балкона в зал, и император обязан будет на мне жениться. Это понимали все трое, что стояли на балконе. Ни одному из нас подобный расклад не нравился, но знала об этом только я. А вот оба мужчины пытались найти выход из данной ситуации. В глазах Ромула нарастала паника, от осознания, что он только что совершил. И никакой титул не спасет от необходимости жениться на опозоренной девушке. Тем более подданной другой страны.

Смешок вырвался непроизвольно. Затем ещё, и ещё, и вот, поддерживая платье одной рукой, я утираю слезы, выступившие от смеха.

– Да. Вот и вышли на балкон подышать свежим воздухом. Ваше Величество, здесь есть тайный ход? Ну, или какая-нибудь возможность выйти отсюда незамеченным? – Прервала я свою истерику.

Ромул уже тоже перестал паниковать, но вот оценивающий взгляд, которым меня окинули, мне вовсе не понравился. Вопрос заставил задуматься императора, и он в прострации кивнул, не сводя глаз с моего начавшего спадать от смеха платья. Хорошо хоть вырез был не глубоким, как я и просила, и ничего провокационного заметить было невозможно. У той же Малеар в платье вырез оставляет намного меньше простора для воображения. Но, несмотря на это, я поправила ткань, так как у Реяна, как мне казалось, уже руки чесались мне его до шеи дотянуть, а там завязать покрепче лямки пару раз.

– Если пройти по карнизу к следующему балкону, то там есть тайный ход. Нужно нажать на хвост рыбы и повернуть его по часовой стрелке три раза. Ход ведет в сад. Справа от выхода дверь в ваше крыло. Но карниз очень…

– Спасибо. – Кивнула я, не став дожидаться пока император начнёт вдаваться в ненужные подробности, которые я и так видела. Делать реверанс в моем положении было бы верхом идиотизма. Подобрав юбку одной рукой, а второй всё также придерживая вверх, я в одно движение взлетела вначале на перила, а оттуда перескочила на карниз, который оказался шириной с мой мизинец, но я и не по таким заграждением лазила в такой одежде, только что платья с меня до этого ни разу не спадали. Новый, так сказать, опыт. За пару секунд я бодренько преодолела всё расстояние и оказалась на соседнем балконе. Что Реян, что Ромул, стояли, не сводя с меня глаз, и что у одного, что у другого в глазах разгоралась непонятная мне злость.

Махнув им рукой, что всё в порядке, быстро повернула хвост и оказалась в освещенном ходе, который, спустя несколько минут по лестнице вниз, вывел меня в сад. Только здесь я расслабилась и посмотрела наверх, оценивая высоту, с которой могла по глупости свалиться. Третий этаж дворца терялся где-то на десяти метрах вверх, в обилии зелени и цветов. Ни один целитель не спас бы, если бы я неудачно свалилась. Но опыт в таких делах у меня был не маленький. Даже в архиве дедушки, где я проводила большую часть своего времени, меня довольно часто спасало чувство равновесия. Слишком много полок и слишком мало места. Иногда приходилось даже стоять на лестнице, словно на ходулях, чтобы положить книгу или документ на место. В дальнейшем это умение не раз меня спасало в моей профессии. Только как бы императору это умение теперь объяснить? Тем, что леди часто сбегала из дома через балкон, или же тем, что гувернёр заставлял держать осанку на тонкой дощечке с фолиантом на голове?

В комнате пока никого не было, хоть и мой пути через парк был намного длиннее, чем если идти через зал. Видно если бы с бала пропали сразу и одна из девушек и канцлер, это было бы подозрительно. Так что, порадовавшись, я переоделась, и быстро приняв ванну, легла спать. К сожалению, заснуть я не успела. Дверь с громким грохотом ударилась об стену, настолько сильно её распахнул, а скорее, практически выбил, Реян. От резкого звука я подскочила в кровати, а после, увидев, кого принесло ко мне на ночь глядя, со вздохом полным разочарования, вновь упала на подушку, надеясь, что я всё-таки успела заснуть, и кошмар вскоре закончится. Но не тут, то было.

И вот теперь вновь приходится выслушивать нотации. Перебивать злого мужчину, для которого каждое моё слово, словно спичка над кипящим маслом, мне не хотелось, но сон постепенно побеждал здравый смысл.

– Реян, прости. Я знаю, что виновата. Но честно это была не полностью моя вина. Я всего лишь покраснела от духоты, а император возомнил себе, что мне не хватает воздуха. Ну, зачем мне врать тебе. Была бы моя воля, я бы вообще от дворца подальше держалась. – Не выдержала я, наконец.

Канцлер замер на полуслове, как-то странно на меня смотря. Я уже думала, что сказала что-то лишнее, но что именно не поняла.

– Как ты меня назвала? – Спросил канцлер, и тут до меня дошло, что в состоянии близком ко сну я перешла на «ты». Страх мгновенно сковал мои мышцы, отбрасывая всякую негу. Вот знала же, что не стоит расслабляться. Кто он, а кто я, чтобы фамильярничать. Кто знает, что ждёт меня в итоге за моё поведение, а я здесь ещё и масла в огонь подливаю.

– Реян. – Осторожно повторила я, прикрыв глаза в страхе. Ну не ударит же он девушку! Не ударит же? Тем более, особо не за что. Подумаешь, субординацию не соблюла, так я и не его подчиненная.

– А? Да. Хорошо. Но больше так не делай. – Словно в прострации произнёс мужчина и вышел из комнаты, оставив меня смотреть ему вслед с недоуменным видом. Что-то я вообще ничего не понимаю. Вообще ничего!

* * *

Логика, логика, ты где? Неужели люди забыли, что ты такое? Ну есть же ещё здравый смысл? Ну, правда, есть? Ну, есть же!? Вот как так! Первый танец император танцевал с Хокусой, на балконе наедине находился со мной, а фавориткой во дворце считают теперь почему-то Малеар. Или я слишком рано сбежала с бала и пропустила самое интересное. Её ставка сыграла? Сомневаюсь. После истории с моим платьем, император один на один с участницами будет осторожен. Очень и очень осторожен.

Итак, с сегодняшнего дня отбор официально считается открытым, а значит, настало время глупых и нелепых правил. Теперь участницы не имеют права есть в своих покоях – завтрак только в общем зале. И пропускать приемы пищи нам категорически запрещено. Обед и ужин вообще должны проходить с императором, его приближёнными и гостями, чтобы мы могли налаживать дипломатические связи. В этом был, конечно, свой плюс для девушек. Кто бы ни стал императрицей, остальным эти знакомства тоже в будущем не помешают. Но вот аппетита эта ситуация не вызывает абсолютно.

Спать в такую рань после бала, на котором большинство танцевало до самого рассвета, хотелось всем. Но приказ императора – есть приказ императора. Так что мой день начался с лиц трёх не выспавшихся змей, которые, по виду, готовы были кидаться на всё, что двигается быстрее и громче улитки. Видно несколькими бокалами вина девушки не обошлись. И одной бодрой степчанки, которая, кажется, даже успела позаниматься, о чём не двусмысленно говорило её довольное лицо и покрасневшие костяшки.

Зал, что нам выделили для завтраков, был не то чтобы особо большой, но спокойно умещал и достаточно широкий стол, и несколько декоративных колон с цветами, и цветочную ширму возле одной из стен. Если подумать, то всё было достаточно скромно и элегантно. Для пяти леди большего и не нужно.

Когда я вошла, дамы уже заняли места, и мне оставалось лишь занять пустующий стул. Во главе стола, с видом победителя, сидела Кристиан. И выглядела она, скажем так, внушительно. Девушка с таким превосходством смотрела на нас, будто бы уже стала императрицей, а мы были лишь её слугами.

Кажется, встать ей пришлось ещё до рассвета, чтобы успеть привести себя в порядок и оказаться в зале первой. Если она, конечно, и вовсе сегодня ложилась. Клиена поначалу, ещё пыталась её образумить, намекая, что кто-то позабыл своё место, но даже она быстро утихла под взглядом этой гидры. Но и в ответ она смотрела на певичку глазами, в которых отражалась ярость и ожидание времени, когда соперницу можно будет уничтожить. А Кристиан будто бы и не замечала этого. Глупо, учитывая, что Клиена дочь герцога.

Когда все расположились за столом, певица оглядела всех, остановившись глазами на Малеар. Точнее на той её части, которая явно вызывала зависть.

– Говорю один единственный раз, дорогуши – Ромул мой! И если хоть одна из вас, посмеет даже посмотреть в его сторону, я не могу гарантировать, что с ней не случится несчастный случай. – Голос на грани шипения на удивление не испугал, а насмешил. Так, не сдержав смех, я громко рассмеялась. От такого все сидящие за столом в недоумении на меня обернулись. Среди участниц отбора я медленно, но уверенно приобретала славу сумасшедшей, ведь в отличие от них, мне было плевать на то: где я сижу, как я сижу и в чём я сижу. Главным показателем для меня было: «с кем», но пока выбирать не приходилось и оставалось лишь терпеть.

– Ты хоть поняла, что сказала? Ты кому угрожаешь, Лост. Тебя, видно, недавно из дома скорби выпустили? – Уроки этикета постепенно забывались, так как терпеть такое поведение я была не намерена. Узнав об этом, дедушка от ужаса съел бы свою любимую книгу. Но учёба – учёбой, а связи с уличными мальчишками и торговцами, что снабжали знакомую журналистку информацией, отложили на мне и моём поведении собственную печать. – Все здесь, – мой взгляд медленно скользил от одной участницы к другой, – являются если не дочерьми первых людей государств, то их племянницами. Упади хотя бы один волосок с головы любой из нас по вине кого-либо из участниц, и если найдут доказательства – это начало войны. А ты только что прилюдно всем нам угрожала и ставила условия. Нам всем! Тем, за спинами которых стоит род. – За мной, конечно, кроме канцлера никого не было. Но ведь Роян аристократка – значит, род есть, так что не особо я и приврала. – А кто стоит за тобой? Хозяин оперного театра? Глава трупы? Очередной бард?

Своими словами я вывела девушку из себя, хоть ничего особенного не сказала. Но для неё это явно была больная тема. Кристиан подскочила со стула и в полной тишине зала выкрикнула:

– За мной стоит сам император! – Миловидное лицо девушки мигом покраснело от злости. От напряжения вены выступили на её коже, а руки, чтобы обрести равновесие, сжимали столешницу до побелевших костяшек. Было ясно по одному её внешнему виду, что от моего убийства её отделяет лишь стол.

На миг я даже испугалась, но тут же пришла к выводу, что на самом деле это замечательно.

– А он хотя бы догадывается об этом? – Последний толчок для, находящейся на краю скандала, девушки и вуаля – всего несколько минут, и очередной кровный враг для юной журналистки готов. Теперь Кристиан Лост будет готова заплатить за мою голову, принесённую ей на блюдце, любые деньги. И, судя по разгоревшейся ярости в глазах, поиск убийц начнется сегодня же.

За время своей работы я сделала несколько выводов: начиная с того, что информация, как и деньги – не пахнет, и заканчивая тем, что добывать её можно по-разному: лестью, хитростью, силой, притворством. Так что будем её получать доступными способами. В доверие втереться я не смогу здесь никому кроме Малеар, да и то по причине её глупости, судя по происходящему – не наигранной. А подружиться лишь с Хокусой, так как она единственный по виду и поведению адекватный человек. В то, что степчанка замешана в похищение не особо верилось, но эту теорию я тоже, в будущем, проверю. А вот с остальными играть придётся яростно и постоянно держать лицо. Их нужно выводить из себя такими вот странными способами, играя на нервах, головной боли и чувстве собственного достоинства. Когда человек нервничает, он совершает больше ошибок, по себе знаю. Так что будем стараться держать всех в напряжении. Лучше всего подойдет ненависть, а вариант как её добиться у меня есть…

Но канцлеру это не понравится. Сильно не понравится…

О том, как певица попала на отбор, догадки у меня имелись. Слишком дальнее родство было с женой герцога, причём со стороны её матери, а значит, высокого титула у неё нет. Если она проиграет, и я опубликую эту догадку – это разрушит её карьеру и репутацию, которой, честно говоря, у неё и так было мало. Доказательства, с учётом происходящего, найти не составило бы особого труда. Не сказала бы, что мне этого хочется, в настолько грязное белье я предпочитала не лезть, но если Кристиан продолжит так себя вести и попытается мне как-нибудь навредить, о ней опубликуют вовсе не интервью, к которому я так стремилась. А статью напечатают, чего бы мне, а точнее ей, это не стоило.

После нашего диалога атмосфера в зале кардинально изменилась. Если до этого Кристиан занимала главенствующее место, и девушки смотрели на неё с недовольством, но признавая авторитет, кроме Хокусы, естественно (она, как флегматично поглощала салат, сидя у края стола, так продолжила), то теперь взгляды, которые они кидали на певицу, были полны презрения и собственного превосходства. Так опозорить себя, причём перед соперницами, готовыми удавить за лакомый кусочек императора, нужно было ещё постараться. Такой императрицы у нас точно не будет. Тот, кто не может держать себя в руках, никогда не сумеет удержать в них власть.

До Кристиан медленно, но стало доходить, что она сделала. Прикушенная губа и лёгкая складка, появившаяся на лбу, явно говорили о том, что не будь посторонних, она бы со мной «поговорила». И живой из этого «разговора» мне выйти было бы не суждено. Девушка явно умела обращаться с оружием – то, как она перехватила десертный нож, я заметила. Благо у дам был излюбленным способом избавляться от ненавистных людей, чаще всего, несколько другой. Правда, теперь мне нужно держать поближе чемодан с зельями, но, надеюсь, до этого, в ближайшие дни, не дойдёт. Травили меня достаточно часто, так что пришлось заводить себе чемодан на все случаи жизни. В нём находилось все, начиная от лечебны мазей и противоядий, и заканчивая набором для подрывной деятельности в пределах замкнутого пространства, а именно: красящие, чесоточные, чихательные порошки и остальное в том же роде. Небольшой иммунитет к часто используемым ядам у меня выработался, но от чего-то экзотического: как-то вытяжки из средиземноморского юпя или пыльцы Осарника – он не спасёт. Наилучшим вариантом было вытрясти из канцлера амулет от ядов, но таких в Империи было очень мало. Были они на вес не то что золота, а алмазов, так как их создавать было невероятно сложно и муторно. Магам-артефакторам, которых было немного, приходилось месяцами сидеть над одним амулетом с множеством фолиантов и вплетать в амулет информацию о ядовитых веществах и том, что может привести непоправимый вред человеку. Брались за такие амулеты очень немногие, мастеров было с огнем не сыскать. И то не факт, что амулет получался с первого раза. Нужен был опыт, набитая рука и множество дорогих ингредиентов. Потому-то и брали меня сомнения, что одну из таких драгоценностей вручат мне. Не настолько я важная шишка.

Ещё раз, бросив взгляд на Кристиан, я, мысленно передёрнув плечами, приступила, наконец, к долгожданному завтраку. Аппетит не смогла перебить даже такая особа, как певица. Нет! Всё-таки брать интервью у подобной тварюки я что-то опасалась. Мне спокойней статью про исподнее императора написать, чем это. Надеюсь, за время отбора я узнаю, как он смог протащить свою любовницу на отбор, и для чего это было сделано. А уж как она прошла медицинское обследование, где среди прочего, честь девушек тоже артефактом проверяли – тоже хороший вопрос. Хороший, но риторический.

Спор утих и, вскоре, все были поглощены принятием пищи. Скандалы, как и десерты, нужно употреблять в меру. Так что хорошего понемногу. Впереди у меня есть ещё несколько недель, чтобы довести их всех до белого колена, а заодно порыться в вещах.

Честно говоря, моя миссия до сих пор казалась мне бредом сумасшедшего. Почему дело нельзя было поручить той же Хелене или Марианн, которые были работниками тайной канцелярии, оставалось для меня загадкой. Канцлер вполне мог сообщить им о пропаже артефакта и дне, когда его можно будет вынести, а не искать помощников на стороне. А уж если похититель знает, о том, что защиту отключат, то и работники специального отдела также должны это знать. Да и до решающего дня, толку от меня будет мало, так как если артефакт ещё не вынесли, то и в дальнейшем никто не попытается выносить его в обычный день. В покоях я тоже найду мало интересного, как мне кажется. Разве что какие-то письма или яды, не больше. Лично я бы на месте вора, до самого этого события держала артефакт где-то вблизи, но так, чтобы со мной связать, в случае если его найдут, было невозможно.

Стоящая в комнате тишина постепенно сходила на нет. То тут, то там, девушки перекидывались ничего не значащими фразами, звучали смешки, и между делом все косились на меня, видимо ожидая, что я начну у всех искать больные места. Среди всего прочего, Клиена посматривала на меня достаточно благосклонно. Будто бы нашла во мне соратницу в борьбе с наглой певицей. К такому повороту событий я была не готова. Но, кажется, из двух зол она решила выбрать меньшее.

Завтрак закончился, а вместе с ним и мимолетное спокойствие. Отбор начинался, а значит – нам предстояло участвовать в разнообразных конкурсах и соревнованиях. А ко многим из них я могла быть морально не готова.

По возвращению в покои, меня ожидало расписание на ближайшую неделю, которое мне принесла Хелена. Список впечатлял, но ничего сверхъестественного в нём не было. Всего лишь уроки традиций, политики и этикета. Благо танцев, пения и рукоделия среди них нет. В принципе, всё логично. Императрица должна быть из высшего света, а значит, с пеленок должна это уметь. Я бы ещё этикет убрала, но этот предмет нацелен в основном на тех, кто не является жителем Империи, к которым, к сожалению, Рояна относится. Так что придётся посещать и стараться не заснуть от оных. Кроме того в расписании было указано время, в которое для меня был свободен тот или иной зал, когда можно насладиться конной прогулкой, и какие мероприятия в эти дни будут во дворце. Не смотря на то, что шёл отбор, светская жизнь в Империи продолжала идти своим ходом.

Что больше всего мне нравилось в нашей Империи, это то, что в отборах не было так называемых конкурсов красоты и талантов. Зачем императрице талант, главное – наличие головы на плечах. Вместо этого проверялось знание законов и умение их применять. Нам давали неделю на то, чтобы подготовиться и повторить законы именно нашей Империи. Также разрешалось посещать общественную приёмную, где решалась большая часть вопросов населения.

Кроме всего прочего всю информацию об отборе печатали в главной газете Империи – Вестнике, куда я в свое время стремилась попасть, но вместо этого оказалась в желтой газетенке Корнера. Да так там и застряла. Что-то не давало бросить проклятое издательство и попытаться устроиться куда-то в другое место. Вполне может быть и чувство, что в другом месте мои приключения покрывать не станут и сдадут в суд.

Первые фото участниц сделали на балу, и статья должна была выйти сегодня. Так что теперь я была в ожидании газеты. Хотелось бы мне самой написать что-то подобное, но в настолько высшее общество мне путь был заказан. Журналисты Вестника, в основном мужчины, состояли в младшем дворянстве, а от того, даже двери во дворец императора для написания статей им были открыты.

Появившегося спустя час после завтрака в моей комнате канцлера я восприняла, как неизбежное зло. Мужчина зашёл, словно к себе домой и расположился в кресле напротив дивана, на котором я читала принесённую о девушках информацию, что собрали за эти сутки мои напарники. Хотя, вероятней всего, это была лишь вишенка на торте, которую мне разрешил принести всё тот же герцог Оттери.

При его появлении мне пришлось отложить бумаги в сторону, так как сосредоточиться при мужчине было сложно. Льдинки глаз словно просвечивали меня насквозь, видя все мои мысли, желания, помыслы. Я ожидала нотации, но мужчина продолжал, молча на меня смотреть с какой-то строгостью во взгляде, будто бы я ребенок, что нарушил правила.

Не выдержав морального прессинга, я первой нарушила тишину, скрестив руки на груди и закатив глаза, я со вздохом спросила:

– Что я снова сделала не так?

Реян молчал, и тоже скрестил руки, на которые я сразу перевела взгляд, чтобы не смотреть больше в его глаза. Тишина напрягала, и я даже была рада, когда он, наконец, её нарушил.

– Скажи мне, для чего я тебя нанял? – Вкрадчивым баритоном поинтересовался он, заставив меня фыркнуть. Канцлер вопросительно приподнял бровь. По губам его скользнула быстрая улыбка, скрывшаяся в мгновение ока за напускной строгостью, как теперь мне казалось.

– Начнём с того, что вы меня не нанимали, а шантажировали. – Сделала акцент на последнем слове. – И я выполняю условия нашего договора, пытаясь найти вора.

– Заводя себе врагов?

Я пожала плечами и закатила глаза. Логично было бы и самому подумать, что на отборе подруг не находят. Здесь все друг другу враги.

– Одним больше, одним меньше. – Флегматично ответила я на вопрос. Ответ мой был не верным. Канцлер вмиг потерял напускную строгость. Напротив меня оказался хищник, не любящий, когда что-то идёт не по плану. Если до этого момента я боялась его образа, созданного в народе, то теперь я осознала, что то, что о нём говорят, вовсе не преувеличение. В комнате мигом похолодало так, что пробрало до костей. Я поежилась от ощущения, что все волоски на моем теле встают дыбом. То ли от холода, то ли от страха, а возможно и от бурлящей в комнате магии, которую я чувствовала шестым чувством.

Взгляд словно резал изнутри, но я не могла отвести от него глаз. Казалось, я окаменела, и не могла не только пошевелиться, но и вдохнуть полной грудью. Перед глазами поплыли темные точки.

– Ты глупая девчонка, возомнившая себя гением разведки. Кристиан Лост отравила порядком десятка соперниц на пути в любовницы императора, и подозревается в подстроенном убийстве его невесты. Следов яда так и не нашли в крови убитых. Медики сделали вывод, что это были несчастные случаи, но таких совпадений не бывает. И ты настроила эту женщину против себя. Ты понимаешь, что если она захочет тебя отравить, то спасти тебя не сможет никакое противоядие! – Реян прикрыл глаза, и я смогла вдохнуть такой необходимый кислород. Напряжение в воздухе сходило на нет, но вот меня наоборот оно покидать не спешило, лишь усиливаясь.

– Почему она не в тюрьме?

Канцлер махнул головой, будто сбрасывая с неё тяжесть сегодняшнего дня.

– Повторяю, яда в крови обнаружено не было. Никаких доказательств её причастности найти не удалось. Единственное, что связывало девушек и Кристиан – они ходили в один салон красоты. Но это, как понимаешь, не доказательство. Её дом дважды был проверен, естественно тайно. Мои люди умеют заметать следы. Ничего подозрительного обнаружено не было, кроме шифрованного письма, которое мы так и не смогли прочитать и осколков флакона в печи на кухне. Но, ни один анализ ничего не дал, словно там была простая вода. Прошу, держись от неё подальше. Я потратил слишком много ресурсов и рычагов на то, чтобы провести тебя сюда, чтобы так просто терять.

– Почему тогда ты так уверен, что убийца она. – От новостей я снова перешла на ты, не заметив этого. – Стоп. У императора была невеста?

Губ мужчины коснулась какая-то грустная улыбка.

– Из всего, что я рассказал, ты вычленила только про невесту императора?

Вначале я хотела возразить, что спрашивала не только это, но внезапная догадка пронзила меня так, что я не сдержала вопрос, расслабившись в обществе того, с кем не нужно притворяться другой.

– Ты ревнуешь?

Глава 5.

И снова тишина. В прострации понимаю, что и кому я только что это сказала. Замираю в ожидании расправы. Мужчина, молча, встает с кресла и идёт по направлению к стене, где нажимает на какой-то выступ. Не оборачиваясь, он бросает через плечо.

– Не придумывай сказок. Я предупредил тебя. Будь осторожна и не высовывайся.

С этими словами Реян скрывается в тайном ходе, оставляя меня одну в недоумении. Кажется… я угадала? Он, в самом деле, ревновал! Но для ревности нужен повод, то есть сильная эмоция, и обычная симпатия её редко вызывает. Вот только поверить в то, что я нравлюсь канцлеру, было для меня сложно. Для всего нужно время, а знает он меня лично меньше недели, из которой четыре дня я провела в пути до границы и от границы. Ух, как вспомню – так вздрогну. Самые скучные четыре дня в моей жизни. Никогда ещё время не было потрачено настолько впустую.

Наверно они стали чем-то большим, чем просто друзья – побратимами. И теперь он ревнует любого, кто может отнять у него внимание Ромула?

Нет, эта мысль ещё глупее…

Отбросив странности, так как разобраться самостоятельно в них не смогу, я, наконец, добралась до докладов о конкурсантках. Плюсом сегодняшнего разговора стало то, что я получила информацию о Кристиан и узнала, где находится тайный проход, который сразу не нашла. В первую же ночь, оставшись одна, я простучала все стены и пол, и нашла два пути отступления. Один был спрятан под тяжелым красным ковром, около камина. Пришлось его отодвигать, и ножиком для фруктов нащупывать очертания двери лаза. К сожалению, дверца оказалась заперта магией, и открыть её я не смогла, не помог даже вездесущий и пронесенный втайне от Реяна набор отмычек. Собственно говоря, я много чего захватила из своего арсенала, не остановившись на своём любимом чемоданчике. Но если ход не могу открыть я, не значит, что это не может сделать кто-то другой. Так что пришлось ночью двигать тяжелое кресло, чтобы через лаз сложнее было пройти незамеченным. От незваных гостей не спасёт, но позволит выиграть время.

Второй ход смутил меня больше, но ничего сделать с ним, чтобы не вызвать подозрения, я не могла. Он оказался в гардеробе сразу за зеркалом. Точнее зеркалом оно было только с этой стороны, а с другой – стеклом. Прощупав всю раму и нажав на холодный выступ в виде маленькой рыбки, я смогла легко попасть в освещённый и явно часто используемый ход. К сожалению, ловушки ещё никто не отменял, а потому я не стала рисковать той ночью, так как меня сильно клонило в сон. Но вот сегодня, если ничего не изменится, я проверю, куда он ведёт, и кто им пользуется.

Изучение информации я начала с Кристиан, так как благодаря канцлеру уже выяснила её опасность. По всей видимости, на отбор её протащили специально, чтобы найти доказательства, а значит, маловероятно, что она связана с похищением артефакта. Но отбрасывать пока эту версию рано.

Хьюберт и Хелена постарались на славу. Информация о подозрении в отравлении любовниц императора также была среди бумаг. Про таинственную невесту, правда, не было ни слова. Видимо это была как раз таки запретная тема. Словом, из всех сплетен, что были записаны на бумагу, можно было сделать краткие выводы. Опасна. Имеет тайного покровителя (не императора), что помогает ей выбиться наверх. Вспыльчива. Агрессивна. Не умеет держать себя в руках. В трупе несколько раз избивала соперниц на главные роли в постановках. Девушки даже подавали в суд. На последнем можно было бы сыграть, но это может повредить расследованию тайной канцелярии.

Удивляет меня канцлер. Решил расследовать несколько дел разом, но кто, же кладёт все яйца в одну корзину. Подозреваю, что и другие девушки не так просты, и отбор может оказаться пустышкой. А вот что будет, когда об этом узнает Ромул, мне страшно представить.

На данный момент получается, что я – подставная утка, Кристиан – преступница, одна – похититель, и всего две девушки действительно участвуют в отборе. Скудный выбор у Императора.

Далее я достала бумаги по Клиене Азраель, как следующей по опасности сопернице на жизненно важные органы Ромула. Девушка с детства была допущена во дворец и знает Ромула и Реяна с ранних лет. Избалована. Ветрена. Влюблена в императора с юности. Сильный маг. А вот дальше уже интересно. Обучалась в академии по направлению амулетов и артефактов. Логично было бы предположить, что похититель связан именно с ней, так как из нас всех лишь она имела доступ во дворец. Но это слишком просто. Тем более, если она сама училась на таком факультете, ей, наверно, не сложно было бы сделать похожий артефакт самой. Другое дело, что я до сих пор не знаю, ни как эта штука выглядит, ни что она делает. И как я должна искать неведомую зверушку, мне непонятно. Канцлер говорить что-либо отказывается, утверждая, что пока не время. А когда время настанет? Кода нас с ним на плаху поведут? Что мне тогда в чужих комнатах искать? Любовников? Грязное белье в прямом и переносном смысле? Переписку с ростовщиками? Ответа на эти вопросы так и не получила. Мне лишь сказали присматриваться к тем, кто ведёт себя подозрительно.

Глаз дёргался, руки порывались сжать чью-нибудь шею, но я смогла сдержаться, пусть и хотелось крикнуть: « Реян, я на чертовом отборе в жёны императору. Здесь все подозрительно себя ведут. И ты в том числе!».

Про Малеар было очень мало информации. Несмотря на то, насколько яркой была девушка, казалось, особо нигде она не отметилась. Даже за пределы княжества едко выезжала. Вся информация поместилась на одной странице: возраст, увлечение конным спортом и перечисление ухажеров, которым она отказывала.

Оттачивать магическое искусство было довольно сложно, и не смотря на то, что магом Малеар была достаточно сильным, она не пользовалась своими умениями, предпочитая проводить всё время в праздности. Слова и поступки у девушки, зачастую, граничили с глупостью, но, вполне возможно, это всего лишь маска, и себя настоящую она здесь не покажет. Как мне кажется, невозможно вырасти среди знати, и остаться глупой как пробка. Или возможно?

На этом информация о ней заканчивалась. Больше написано было про её родину, но тоже ничего нового. Вандур было достаточно богатым княжеством, хотя особо никаких ресурсов не производило, не считая золотых приисков. В основном деньги капали в казну именно от приисков и торговли, зачастую связанной с контрабандой. Расположено оно было на востоке Империи между королевствами Дека, Мовией и Степью. Кроме того княжество имело выход в море, торгуя с соседними государствами и часто отправляя морские караваны к другим островам.

Собственно говоря, подчинялось оно Империи постольку поскольку. Налоги платило исправно, но вмешиваться во внутреннее управление не позволяло. С ними был даже военный конфликт пару десятилетий назад, но они смогли отстоять свои права, и считались теперь автономными. Зачастую в Империи официально даже не знали, с кем они ведут торговлю, с кем заключают договоры, и всё в этом роде. И спасала в таких случаях только тайная канцелярия, на которой, как мне иногда казалось, держались все структуры Империи.

Вообще контингент на пост императрицы оказался достаточно разношерстным. Одним государством не обошлись. Та же Роян была родом из королевства – Мовия, которое вообще не имело никакого отношения к Империи, кроме как соседства, как и степняки. Так что выходило, что Клиена и Малеар были подданными императора, Роян и Хокуса – нет. Про то, откуда на самом деле была Кристиан, утверждать я не бралась. Внешность у нее вполне имперская – тёмные волосы, серые глаза, на местном языке говорит спокойно, но с акцентом. Был ли он получен в ходе гастролей по другим государствам, или же имперский – не её родной язык – ответить я не бралась.

Иногда мне тоже хотелось всё бросить и отправиться путешествовать – начиная от бескрайних степей, что окружали Империю по всей северной и восточной части, и, заканчивая многочисленными архипелагами, что, словно забор, опоясывали запад нашего материка, образуя между нами тихое Средиземное море. Пусть они и были небольшие, но на них было много интересного: джунгли, заброшенные храмы Потерянных Богов, племена аборигенов и удивительные животные. К тому же за кольцом этих островов, через неспокойный океан Вецер, скрываясь среди холодного морского тумана, находились и другие материки, о которых мне приходилось только читать в редких книгах, так как добираться туда через океан было сложно и опасно. Мало кто решался на такие подвиги, а кто всё-таки рисковал – явно не писал книги или мемуары.

Про Хокусу информации было больше, чем про всех остальных девушек вместе взятых. Рассказывалось здесь и про мечты, и про скандал в семье, и про увлечения, многие из которых были просто напросто опасны для жизни, видимо девушка привыкла постоянно жить на адреналине. Собрав понемногу картинку словно пазл, я пришла к выводу, что Хокуса практически сбежала из родного поселка, напросившись на отбор у самого императора, с которым дружила с детства. Ромул в юности часто проводил время в Степи, тренируясь с кочевниками и охраняя границы в составе отряда. Там он с ней и познакомился, а вскоре и подружился.

Девушка была самой старшей среди нас, и в Империи, пытавшейся оставаться консервативной, считалась бы перестарком. Двадцатисемилетняя Хокуса уехала из степи, когда старейшине пришло видение от предков, что пора выдавать любимицу замуж. Предки даже мужа ей подобрали – сына вождя из соседнего племени. Только вот они не учли, что парень с детства раздражал и постоянно выводил из себя девушку. Хокуса стала искать выход, так как жить остаток жизни с мужчиной, которого она ненавидит, не собиралась. Да и вообще планировала дальше развиваться в военном ремесле, а не создавать семью, о которой нужно заботиться. Решение нашлось практически сразу. Связавшись и договорившись с Ромулом, она добилась того, что он отправил письмо её отцу. Приглашению на отбор к сыну старого друга старейшина не смог воспротивится, и вот она здесь. Сейчас Хокуса заводит связи и пробивает почву, где в Империи или за её пределами она может устроиться, а Ромул её покрывает.

В принципе девушку я понимала. Сама на её месте искала бы выход и хваталась за любую соломинку. Хорошо, что она не сломалась под родительским напором и продолжила двигаться дальше. Хотя, сомневаюсь, что есть что-то, что может её сломить или хотя бы надломить.

Кроме этого среди бумаг было несколько рассказов о том времени, когда она приезжала в Империю раньше. Забавные истории вызывающие только улыбку и смех, но малозначимы для дела, которое я вроде как расследую. Но было среди них и то, что заставило появиться какому-то странному зуду внутри, смешанному с недовольством. Было пару строк о том, что во времена юности Хокуса была влюблена в канцлера, который с Ромулом входил в их отряд. Вместе они часто патрулировали границы и защищали их от разбойников.

Отложив стопку в сторону, я потянулась, разминая затекшие от долгого сидения плечи. Выводы я сделала для себя однозначные. Не смотря на предупреждение Реяна, бесить и раздражать я буду всех, включая в первую очередь его самого. Ох, надеюсь, что бедной Роян это не нанесёт слишком большой урон репутации. Девушка не виновата, что канцлеру понадобилась шпионка, и он решил воспользоваться её внешностью и именем, заменив мной. Но информация дороже репутации, как говорил мой прошлый босс, и тут я с ним была согласна. Особенно когда на кону не просто репутация, а сама жизнь.

Время неизбежно приближалось к обеду, следовательно, изученные бумаги пора было уничтожить, пока компромат не попался на глаза кому-то из конкурсанток. От желания самолично бросить их в камин, который как нельзя лучше подходил для этого, пришлось отказаться. За окном пусть и было начало осени, но Империя находилась в субтропическом поясе, и днём камин не горел, ведь в замке и так было тепло. А ждать ночи мне было опасно. Следующий вариант избавления от бумаги пришёл мне в голову из приключенческих романов, но, оценив размер стопки, я сглотнула и отмела эту мысль в сторону. Одно дело проглотить небольшую записку, и то это не гигиенично, и совсем другое сжевать пару десятков листков бумаги. Тогда мне и никакой обед не понадобится. Только врач…

Выход нашёлся практически сразу. В комнату, постучавшись, зашел Хьюберт, чтобы напомнить об обеде. Именно мальчику я и отдала назад кипу, чтобы он спалил их на кухне, когда никого не будет. Тот быстро кивнул и засунул бумаги под ливрею, чтобы никто не мог их увидеть, после чего убежал, оставив меня один на один с собственными мыслями.

Мне предстояло пережить свой первый обед с важнейшими лицами Империи. И, честно говоря, страх, охватывавший меня, был сильнее, чем когда меня поймал с поличным канцлер. Мне казалось, что я забыла всё, чему меня учил дед, начиная от того, на какие темы принято говорить за обедом и заканчивая какой ложкой есть рыбу… Ложкой? Кажется мне, в самом деле, не хорошо. Когда я выйду из покоев, начнётся моя игра, которая может сломать жизнь не только мне, но и невинной девушке. И хотелось бы мне не впутывать её в это дело, но иного выхода я не видела.

– Леди, какое платье вам подготовить? – Марианн зашла так тихо, что от неожиданности я подскочила.

Вопрос был хорошим, и я о нём не особо думала до этого момента. Честно говоря, выбор был небольшой, даже скудный. Всё, что успел заказать канцлер, прежде чем отправил меня на границу – всего четыре платья. Он не подумал ни об обуви, ни об украшениях, ни даже о белье. Так что пришлось брать всё своё, но мои вещи явно не подходила для выхода в свет. Самая вычурная моя одежда могла быть лишь скромным домашним платьем, в котором не показываются даже соседям.

Мужчины не всегда всё продумывают. Точнее продумывают, но не учитывают мелкие, незначительные на их взгляд моменты. Подумать о том, что показываться в одежде, в которой была так часто, нельзя в высшем свете, он видимо забыл. Единственное, что я ещё не одевала – голубое шёлковое платье с белым кружевом. На мне оно смотрелось хоть просто, но достаточно элегантно. Не шик конечно, но аристократы сверху вниз смотреть не станут. Решено. Буду очаровывать Императора своей лёгкостью и невесомостью, ибо именно такое существо отражалось в зеркале.

– Марианн. – Отвлекла я девушку, что помогала уложить мне волосы в высокую прическу, из которой, словно небрежно, выбивалось несколько прядей. Она посмотрела на отражение моего лица в зеркале и, встретившись взглядом с моим, спросила.

– Да, леди Роян?

– Мне нужно заказать несколько платьев и костюмов. Ты можешь организовать мне встречу с леди Октаной.

Шатенка на миг задумалась, отведя взгляд в сторону.

– Да, я могу отправить к ней пажа, и она завтра утром будет здесь. Но мне нужно рассказать об этом сэру Оттери. На территорию замка допускаются только те, кому он или Император дали разрешение. У леди Октаны было разрешение лишь на один день. И леди, – голос девушки чуть понизился, и она, будто боясь чего-то, продолжила тихо, – мне неприятно об этом говорить, но казна оплачивает одежду конкурсанток лишь на праздничные балы. А цены у леди достаточно высоки, не каждый может позволить заказать у неё целый гардероб, а вам, по всей видимости, необходим именно он.

В принципе обижаться было не на что. Роян была дочерью обычного барона, а от того и не сверкала в высшем обществе. Вряд ли девушка могла похвастаться большим гардеробом или коллекцией драгоценностей. То, что Марианн наоборот предупреждает меня о расходах, только говорит в её пользу. Другая бы просто, промолчав, выполнила указ, а выкручиваться пришлось бы мне. Но виновной в данном положении я не была, так что и гардероб себе оплачивать не собиралась.

– Как интересно… Значит нужно будет заказать у неё ещё обувь и посоветоваться о ювелире. А счёт… Лорд Реян с радостью его оплатит.

Щеки девушки приобрели розоватый оттенок.

– Леди, я понимаю ваше положение, но если мужчина оплачивает гардероб девушки, не являясь её родственником – это может пустить нехорошие слухи.

Я рассмеялась. Хуже тех слухов, что появятся после моих выступлений, они точно не будут. Сохрани Древние Боги разум бедной Роян Бато в здравии после этого.

– Или это значит, что он впутал её в опасное дело. Он знал, что у меня нет возможности… захватить свою одежду. Так что пусть ищет способ оплатить мне гардероб. Должна же и от канцлера быть какая-то польза. Не всё ему меня доводить.

Марианн попыталась подавить смешок, но у неё ничего не вышло. Лишь тихое: «Выигрыш близко» – донеслось до моих ушей. Может быть мне и показалось, но уточнять я не стала. Сомневаюсь, что канцлер пожалеет денег для этого дела, а я вполне могу после всего происходящего срезать с одежды драгоценности и вместе с дедом уехать, пока в Империи будет происходить шумиха. А то, что после данного отбора она будет – я уверена.

К сожалению, весточку дедушке я так и не смогла отправить. Оттери был категорически против этого, а попробуй я передать письмо через слуг, сразу бы узнал. Да и опасно было как-то связываться с дедом, пока я находилась во дворце.

Из дома я частенько пропадала без предупреждения на целые недели, и волноваться пропаже чересчур самостоятельной внучки, по крайней мере, недели две, старый архивариус не станет. Решит, что я, как обычно, веду расследование, пишу статью, и совсем потеряла счёт дням, в своей суматошной жизни. А уж с новостями об отборе и участницах, он вполне ожидаемо мог подумать, что я ищу информацию о дамах. И был бы очень близок к правде.

А вот подруга будет волноваться. Тае, к сожалению, я также не смогла сообщить, что временно не у дел. Юная вдова графа, вытащившая меня однажды из тюрьмы, после того, как я усадила в эту же тюрьму дядю её покойного мужа, что хотел получить её наследство, была единственным человеком, после деда, кому я могла полностью доверять. Она, по мере возможностей, помогала мне в поисках информации, крутясь, в отличие от меня, в высших кругах. Титул и положение помогало ей изредка доставать и для меня приглашения на мероприятия. А там, где не помогали даже её связи, я искала людей, которых можно было бы заменить на этих приемах. Всегда был кто-то, кто не захотел ехать, заболел, не получил приглашение, или банально умер. Да, и такие казусы пару раз случались.

Таная Гривард начинала волноваться уже спустя четыре дня после того, как я не выходила на связь. Если я не свяжусь с ней до конца недели, искать меня будут все наемники и дворовые мальчишки, до которых она сможет добраться и нанять. Как бы мне хотелось не вмешивать в это дело канцлера, но предупредить подругу я должна, иначе, зная её характер, она легко вычислит: где я, кто я, и ввяжется в смертельное дело. Так что придётся попросить канцлера связаться с ней и сообщить, что месяц я буду не доступна. Нет, месяц слишком рискованно, зная меня, она сразу поймёт, куда я вляпалась, а значит сама окажется в опасности. Полтора – вот срок надежней.

Время поджимало, и я уже собиралась выходить из покоев, как дверь распахнулась, и в неё вбежал красный запыхавшийся парнишка. Хьюберт напрасно пытался пригладить торчащие короткие рыжие волосы, от быстрого бега они лишь сильнее разлохматились.

– Ух… Успел… Леди… – Каждое слово он говорил на выдохе. – Канцлер просил вам передать, чтобы вы не снимали его ни днем, ни ночью. Носить нужно под одеждой, так чтобы он соприкасался с кожей, чтобы никто не видел, иначе у него будут неприятности.

– Кого не снимала? – Не особо поняла я мальчишку. В дверь раздался стук. За мной уже пришел сопровождающий.

Быстро оглянувшись на дверь, паренёк подскочил ко мне и, молча, втиснул в руки какую-то цепочку. После этого он быстро спрятался, будто бы его здесь нахождение было чем-то противоестественным.

Мы с Марианн переглянулись, так ничего и не поняв, и девушка впустила мужчину, что сегодня будет моим сопровождающим на обеде. Молодой юноша чуть младше меня, поклонился и попросил следовать за ним. По дороге я немного отстала от парня, пока он вроде как развлекал меня беседой, рассказывая про картины, украшающие коридор, и осторожно раскрыла кулак. На тонкой золотой цепочке висел неправильной формы полупрозрачный кусочек аметиста, пронизанный золотыми линиями и письменами. Поняв, что это, я прикрыла рот, чтобы не выдать своего изумления. Пока парень не обращал на меня внимания, я быстро застегнула цепочку на шее, спрятав амулет от ядов за тканью корсета. Не знаю, чего стоило Реяну достать его, но если у меня его найдут, плохо будет всем.

Такие артефакты передаются из поколения в поколение, а мастеров, что их изготавливают, найти почти что невозможно. Ценность данного кусочка аметиста можно было сравнить с половиной стоимости поместья в столице. То, что он отдал его мне, заставляло испытывать к мужчине благодарность и чувство, которое меня раздражало. Теперь я ещё чувствовала себя ответственной за то, чтобы найти вора и вывести Кристиан на чистую воду.

Но так просто доверить мне такую ценность? Неужели моя работа, в самом деле, так важна, что он решил не рисковать мной? Хотя, вероятней, он не хочет потом заметать следы, так как Роян подданная другой страны, и её, пусть даже фальшивая смерть на территории Империи – позор.

Так размышляя и периодически отвечая на вопросы мужчины, имя которого я не помнила, мы дошли до обеденного зала, где император собирался со своими ближайшими соратниками. В зале были уже почти все, и лишь Малеар немного опаздывала.

За столом собралось не так уж и много людей для приема у императора – всего порядка двух десятков. Здесь были советники, несколько аристократов с жёнами, канцлер и конкурсантки. Как мне кажется, это не просто люди, которых решили допустить до обеда, оказывая им честь – а друзья императора, люди, которым он может доверять. И их мнение по выбору будущей императрицы, для него тоже важно.

Нас расположили так, что по обе стороны от нас сидели мужчины, и как минимум один из них без дамы, чтобы во время обеда можно было поговорить о погоде, музыке, а также подлить нам сока или вина. Ближе всего сегодня к Ромулу оказалась Хокуса. От императора её отделял лишь его советник – поддёрнутый сединой старик с цепким взглядом, но он не мешал этим двоим перекидываться изредка фразами. От канцлера также иногда доносились те или иные комментарии, что лишь добавляло возбужденности разгоряченным разговором людям.

В комнату вошёл последний сопровождающий вместе с Малеар, и в комнате наступила оглушающая тишина. В первые секунды я даже подумала, что мне кажется, и протерла глаза, но нет, прекрасное виденье никуда не исчезало. Девушка, за эти дни прославившаяся откровенными и яркими нарядами, сейчас была одета в белое платье, украшенное жемчужной вышивкой, закрывающее её с шеи до пят, и сзади тянущееся шлейфом. Тонкая талия была подчеркнута плетенным золотистым шнуром, а без выреза грудь девушки казалась даже вполне приличной. В этом образе Малеар была диво как хороша. Заметили это и соперницы – скрежет зубов в тишине был отчетливо слышан. Впрочем, это вполне могли быть и замужние дамы.

Насладившись общественным шоком, девушка шагнула вперед, и разрезы юбки мигом оголили её ноги практически до середины бедра. Лишь полупрозрачная вуаль прикрывала их. Секунда, и тишина исчезла, словно её и не было, как и общественный шок. Малеар оказалась в своём репертуаре, решив на этот раз переключить внимание на другие свои достоинства. Так что ничего необычного, для большинства, не произошло. Многие, естественно, глаз не сводили с девушки, и не всегда это были свободные мужчины, за что они и получали от своих дам.