Личный дневник (пьяной) влюблённой провидицы

Глава 14

Фрея и Дерек расстались буквально за несколько дней до Зимнего бала. Она долго терзалась тем, что произошло с Грегом, но в итоге по иронии судьбы, застала своего супер-ревнивого капитана футбольной команды кувыркающегося с какой-то девицей из группы поддержки. Получается, что всё это время он проецировал на Фрею свои же грешки, а стоило подруге показать характер, как она оказалась не нужна. Ужасное послевкусие, от которого даже мне не по себе.

Хотелось бы мне верить, что она в порядке, но она была не в порядке. Стала нервной, забывчивой, рассеянной. Самолюбие Фреи было задето сильно, хоть и у самой рыльце было в пушку. Но я чья подруга? Правильно, Фреи, а потому гореть Дереку в адском пламени.

— Только не думай, что ты виновата в этом.

— Я и не думаю. Закончили эту историю со счетом 1:1.

— Ну… я бы сказала 0,5:1.

— Вита! Не напоминай!

— А что? Люблю Грега. Не так как ты, конечно.

— Прекращай, — пригрозила Фрея. — Сама знаешь, что он ни одной юбки не пропускает и сам по себе несерьезный.

— Может, тебе это и надо! Я же тебе не детей с ним заводить предлагаю. Только секс и никаких обязательств.

— С каких пор ты стала свахой?

— Вот! Ты даже говоришь, как Грег!

— Ты бредишь, сходи к лекарю.

— Только после тебя, — послала Фрее воздушный поцелуйчик. — На бал то идешь?

— Нет. Если увижу рожу Дерека и этой девицы, то боюсь не сдержусь и устрою скандал.

— Уууу. Страшно.

Фрея закатила глаза, а затем подошла к шкафу и достала оттуда чехол для одежды и швырнула в меня.

— Что это?

— Я купила это платье для бала, возьми себе. Хоть денек выгляди поэлегантнее.

— Ты так паришься из-за внешнего вида всегда.

— Ничего не могу с собой поделать. Открывай.

Молния скользнула вниз и я обомлела. На вешалке красовалось платье из бархатной ткани поразительного глубокого синего цвета, который еще и весь переливался.

— Красивое, но слишком откровенное. И у меня грудь меньше твоей.

— Мерь давай, а не трепись. Щас посадим на тебя и всё.

Послушалась подругу и примерила шикарное платье. Просто нет слов. Фрея взмахнула рукой и ткань послушно подтянулась и укоротилась там, где надо, облегая каждый сантиметр тела красивыми складками, а вдоль одной ноги тянулся разрез почти до бедра, едва различимые бретели служили лишь какой-то сомнительной поддержкой для целого платья, декольте открывало ярко выраженные ключицы.

— Тебе очень идет! — воскликнула Фрея.

— Да. Но что-то мне неловко, оно такое облегающее, и кажется, что упадет и я останусь голой, — но я всё же продолжила водить рукой по мягкой ткани. — Может, шею как-то прикрыть?

— Ага. Веревкой, — я прыснула. А Фрея сделала жест руками будто душит меня. — Еще волосы соберем тебе наверх и будешь королевой.

— Не хочу излишнего внимания. Это как будто не я.

— Эй. Ты девушка Леона, просто представь его в смокинге и то как ты будешь смотреться в своей одежде рядом с ним.

— Да какое кому до меня дело.

— Так. Если не я, то моё платье должно быть на этом балу и ты его выгуляешь. Это тебе наказание за то, что произошло с Грегом. Это же твой братан или как ты там их называешь!

— Ладно, ладно, уговорила!

Платье и правда было очень красивое, и я в нем ощущала себя по-другому. Может, стоит иногда выползать из своего оверсайз панциря.

— Только не дай Леону разорвать на тебе платье в порыве страсти.

— Фрея! — я закатила глаза, хотя она была права. Риск был велик.

И от этого риска я устала. Леон либо все время занят, либо мы занимаемся сексом. Как будто больше нечем заняться! Да, я мало уделяла ему времени при подготовке к тестированию, да и вообще начало года выдалось какое-то суматошное, и мы как-то совсем пропустили конфетно-букетный период. Вот как-то щёлк и Леон Грейвз стал неотъемлемой частью моей жизни. А как же студенческая жизнь, как же веселье? Почему мы постоянно “работаем” и совсем не отдыхаем? Наверное, я немного не так представляла себе отношения и от этого тошно. Как будто я предаю его в своих же собственных мыслях, отстраняюсь и забываю, а затем он обнимает меня и снова буря, страсть. Но как долго мы продержимся на одной только страсти? Мне это уже становится не так интересно, я как фитиль, только пока неясно, от динамита или от свечи. Взорвусь или сгорю до основания? А хочу быть костром, в который подкидывают поленья и не дают потухнуть.

Рассуждать так просто, но куда сложнее произнести это вслух. А случая всё не представляется. Когда вижу его такого уставшего после всей этой магической живности, сразу теряю решимость. Я ведь сама на него набросилась, сама согласилась стать его девушкой, он даже почти сказал, что любит меня! Только язык всё равно не поворачивается назвать это любовью.

— Как ты поняла, что любишь папу? — спросила я как то у матери.

— Ой, дорогая моя, это хороший, но очень сложный вопрос, — мама уперлась подбородком в сложенные руки и задумалась. — Знаешь, твой отец был просто невыносим! При виде него я прямо вся кипела и злилась, но он был таким настойчивым, что нашел как потушить этот пожар, а потом я поняла, что просто жить без него не могу. Минуты без него казались часами, а часы бесконечностью. Наверное, как-то так. Это было так давно, что я могу ошибаться.

— Твоя мать была просто ужасной стервой и я просто вызвался приструнить её и попал в капкан. Не верь ей и звони в полицию! — прокричал отец где-то на фоне, а мать вся изменила в лице и была похожа на разъяренного быка.

— Стерва значит, Марк? Стерва? Чему ты учишь нашу дочь!

— Она должна знать, чья кровь течет в её жилах.

Папе тогда знатно прилетело. Но меня эти ссоры больше забавляли, родители всегда быстро мирились и всё возвращалось на круги своя. Но мама и правда порой бывала слегка… стервозной.

Скучала ли я по Леону? Да, безусловно. Но я и по друзьям свои скучаю, когда долго их не вижу. Могу ли я жить без него? Да, определенно. Его итак постоянно нет, а жизнь идет своим ходом. Сложно, я запуталась. Можно избавить меня от всех этих размышлений?

“Можно напиться и забыться!”— подсознание тут как тут.

“Это перестало быть моим вариантом, да и смысл?”

“Расслабишься, как тогда на вечеринке. Было же весело!” —не унимался внутренний голос.

— Посмотрим.

— Что посмотрим? Вау. Просто нет слов.

Леон пришел за мной в день бала, когда я уже была почти готова. Осталось только чуть-чуть припудриться. Фрея помогла со сборами, даже раздобыла туфли-лодочки в тон платью, а на шею выдала чокер, расшитый стразами. Волосы были уложены в высокую прическу, слегка небрежную, как я люблю, выпустили несколько прядей вдоль щек. Да что говорить, Фрея даже заставила меня накрасить ногти. Мне самой очень нравилось, как я выгляжу.

— Нравится?

— Спрашиваешь? Я тебя такой красивой еще никогда не видел, — Леон подошел и аккуратно поцеловал в шею, руками провел от голых плечей и вниз вдоль рук. — Может, никуда не пойдешь? Боюсь, что все ослепнут от такой красоты.

— Смущаешь!

— Это ты смущаешь меня таким видом. Особенно, когда знаю, что под ним скрывается, — теплая рука легла на живот и притянула к себе.

Я не смогла сдержать улыбки. Какая девушка не любит комплименты и какой девушке не нравится чувствовать себя желанной.

— Ты тоже прекрасно выглядишь. Тебе идут костюмы, — развернулась, вырываясь из его крепкой хватки, поправила бутоньерку в виде снежинки, прикрепленную к пиджаку Леона.

Сейчас мы выглядели такими взрослыми, такими нарядными и элегантными.

— Мадам, — Леон подал мне пальто, а затем мы отправились на бал.

Всё по классике: большая зала, потолок, завешенный люстрами-канделябрами, в центре — танцпол, где мы будем танцевать вальс со своими партнерами, по бокам вдоль стен фуршетные столы с огромным количеством закусок и бесконечным шампанским, живой оркестр, певцы и актеры, которые будут развлекать нас весь вечер. Ректор скажет приветственные слова, пройдет официальная часть, где подведут итоги уходящего года, а затем прозвенит гонг и начнется веселье. Ну, сначала пара традиционных танцев, а потом врубят дискач. В прошлом году было также (Фрея рассказывала), сначала я удивилась такой старомодности, но оказалось, что это лишь дань традициям.

Леон держал меня крепко за руку, а я хотела спрятаться. Казалось, что все смотрят только на нас.

“Да кому ты нужна. Выдохни.” —успокаивало меня подсознание.

“Не знаю! Мне просто так кажется!” —не могла с ним согласиться.

Увидела в толпе Тину, а она меня и помахала, подзывая к себе. Она была в белом брючном костюме, который так подчеркивал её индивидуальность. Никакие платья ей и в помине не нужны были, да и мне, кажется, тоже. Фрея, зачем ты меня заставила?

— Вит, я должен тебе кое-что сказать, — Леон остановился и обратился ко мне.

Я вопросительно смотрела на него, ожидая того, что он собирается мне сказать. Но его выражение лица мне не понравилось, как будто ребенок нашкодил и будет сейчас просить прощения за провинность.

— Я здесь ненадолго. Я пришел проводить тебя, зная, что если сразу скажу, то ты просто никуда не пойдешь.

— И? — в моем голосе появилась сталь.

— Прости. Не злись. Знаю, что поступаю снова так, бросаю тебя.

— Ты изменяешь мне? — у меня уже просто не оставалось другого выбора, как спросить это. — Как Дерек Фрее?

— Нет, боги, что за бред. Никогда! Как ты вообще могла такое подумать?

— Что я еще должна думать, если тебя никогда нет рядом. Я думала у нас отношения, но ты всё время возишься с этими зверями, во всяком случае, ты так говоришь.

— Но это дело моей жизни…

— А я, значит, туда не вхожу? В твою жизнь?

— Конечно, входишь, — Леон смотрел на меня очень грустными глазами, что мне стало как-то неловко от того, что начала ему высказывать что-то, еще и когда вокруг так много людей. Но удачного момента никогда не дождешься! Вот меня и сорвало.

— Бал один раз в году…

— У нас будет еще куча таких балов! Прошу, прости меня последний раз. Я постараюсь освободиться и мы, наконец, съездим куда-нибудь. Только вдвоем, — Леон взял мои руки в свои и поцеловал пальцы.

А я ничего не чувствовала. Меня перемкнула. Я смотрела на него, как на чужого человека. Сколько раз я уже слышала это: я отпрошусь. Да, мы вместе не так долго, но сколько можно ждать? Ай, сама виновата. Но даже когда я была погружена в учебу, я ходила на все матчи и болела с трибун, не спала в те дни, когда он мог прийти после дежурства и ждала. Не хочу быть собакой, что ждет хозяина у двери, но и не хочу, чтобы таким стал Леон. Но наши графики и образ жизни просто не дают нам быть вместе. Шанс… шансы надо давать, но сколько?

— Ладно. Я же знаю, как это для тебя важно, — смягчилась, а лицо Леона просияло от радости.

Он напоследок обнял меня и легко поцеловал, зная, что не люблю прилюдные нежности. Отвел к Тине, поздоровался с ребятами и сразу попрощался.

— Опять в ветлечебницу ушел?

— Да.

— Ты злишься?

— Тина, помолчи.

— Ладно-ладно. Молчу. Будешь? — Тина протянула мне бокал с шампанским.

Я выхватила у нее его из рук и осушила залпом. Парни с боевого начали тихо хихикать (удивительно, что не орать!). Вот и Дерек стоял со своей новой подружкой, она ни в какие подметки Фрее не шла. А Леон меня так выбесил, что я готова была учинить скандал вместо подруги, но сдерживалась как могла.

— Попрошу тишины! — голос ректора пронесся над нашими головами, заполняя каждый угол зала.

Дальше не помню ничего, мне было неинтересно. Я нашла успокоение на дне бокала, и еще одного, и еще одного. Он так долго болтал, что я успела уже почувствовать, как пьянею.

— Вита, Вита, ты слушаешь? — Тина дергала меня за руку. — Это же он!

Я осмотрела. Все вокруг перешептывались, а у меня уже картинка не фокусировалась. Кто он? О ком она? Прищурилась в сторону балкона, откуда вещал ректор, а рядом с ним стоял кто-то очень на вид знакомый.

— Представляю вам нашего почетного гостя — инспектора Тобиаса Бергмана. Он является членом аттестационной комиссии и провел в нашей Академии целых полгода в роли ученика, чтобы понять заслуживает ли наша Академия того статуса, что имеет. Прошу вас, скажите пару слов.

“Что, Великий Магистр, тут происходит?” —теперь была моя очередь задавать вопросы подсознанию.

“Кажется, Тоби Мангельф из студента второкурсника превратился в инспектора Тобиаса Бергмана,”— как-то неуверенно оно мне отвечало. — “В целом ты недалеко ушла в мыслях о темном властелине…”

Тоби… То есть Тобиас Бергман выглядел совсем по-другому. Ровная и прямая спина, гордые плечи, задранный и уверенный подборобок. Без капюшона открывались его острые и яркие скулы, прямой и аккуратный для мужчины нос, брови не так сильно закрывали глаза и тон лица не казался уже мертвенно-бледным. Волосы его доходили почти до плеч, крутились легкими кудрями. Но в целом, Тина не зря обратила на него внимание. Тобиас Бергман был привлекательным юно… мужчиной. Теперь даже и не знаю, сколько ему лет. И тогда… на тестировании. Всё было подстроено Академией? Он был простым наблюдателем? Зачем тогда помог мне.

Если сложить все слагаемые, можно сделать какие-то выводы, например, что пыталась увидеть будущее какого-то сильного мага, и явно это сделала зря, как он мне тогда и сказал.

Тобиас говорил с балкона, а меня начало душить платье, и чокер, когда мне показалось, что он на меня посмотрел. Эти яркие, почти нечеловеческие, зеленые глаза душили меня.

— Вита, тебе плохо? Ты побледнела, — обеспокоилась Тина.

— Что-то дурно. Наверное, много шампанского выпила. Выйду подышать.

— Тебя проводить?

— Не надо. Развлекайся, — уговорила подругу не следовать за мной и спешно стала пробираться сквозь толпу.

Голоса гудели в голове, все обсуждали инспектора. Ну, а как иначе? Все знали его как нелюдимого Тоби Мангельфа, полгода он водил всех за нос. Какой бред! А я еще за ним следила, наивная дурочка. И почему не увидела этого, тоже мне провидица, а еще позарилась на специализацию магического аналитика.

Выбежала на улицу, совсем забыв о том, что забыла пальто в гардеробе. Холодный ветер пробирал до самых костей, но лицо горело, а голова гудела почти также, как тогда, во время слежки. Надо держаться от него подальше. Он как-то странно на меня влияет. Я с ним обменялась за полгода парой фраз, а меня уже всю трясет, стоит подумать о нем!

“Добежать до общаги?” —спрашиваю у подсознания.

“Дура! Замерзнешь!” —логичный ответ, но логика — не мой конёк.

В зале прозвучали бурные аплодисменты и начал играть оркестр, знаменуя начало бала. Да уж, даже начало пропустила. Как не ходила в толпу, так и не стоило начинать. Подол платья намок от снега. Внутри купола не было больших сугробов, но что-то просачивалось, видимо, для атмосферы. Обхватила себя руками, борясь с холодом. Все-таки, надо вернуться в зал. Я же не самоубийца. Решила вернуться только для того, что забрать пальто и свалить уже побыстрее. Прости, Фрея, но твое платье уже нагулялось.

Тепло зала обожгло замерзшую кожу и она на глазах покрывалась пятнами, в носу засвербило и я громко чихнула, а следом потекли сопли. Ну отлично! Теперь мне нужна еще и салфетка. Забежала на несколько минут в уборную.

“Раз уж вернулась, побудь немного и потом уйдешь! Как согреешься.” —пыталось вразумить меня подсознание. И почему оно всё время на меня кричало?

Пары уже кружились во всю в первом вальсе. Танцпол вмещал в себя всего тридцать пар, а желающих было куда больше.

— Октавия! — позвала меня профессор Филаксис, так не кстати. — Ты чего стоишь на пороге? На улицу в таком виде ходила? Куришь, что ли?

— Нет, профессор. Дурно стало, вышла подышать.

— Воспользовалась бы балконом, ты же совсем раздетая!

Профессор увидела, как мне некомфортно продолжат разговор и остановила поток осуждения.

— Ты отлично справилась с тестом, я хотела тебя поздравить! На лекциях мне было неловко выделять тебя среди ребят, но я прямо чувствовала твой успех.

Это звучало смешно. Инга Филаксис — один из лучших предсказателей. Думаю, она знала о том, что я пройду тест еще до того, как меня туда послала. Но всё равно эта похвала была для меня важна.

— Развлекайся, Октавия! Ты это заслужила. Но если будешь много пить, даже не знаю пожалеешь ли… — профессор подмигнула мне. — А после каникул жду тебя как штык на экзамене.

И что это значит? Инга Филаксис, как и я, предпочитала не давать никакой конкретики. За это мне и нравилась и настораживала одновременно.

Еще один бокал шампанского залетел как к себе домой. На сухую тут точно делать нечего. Буду стоять себе спокойно в уголке и просто наблюдать как другие веселятся. Всё равно в этом платье я чувствовала себя не в своей тарелке.

Звуки оркестра стихли, партнеры поклонились друг другу и начали расходиться к столам, время для второго круга. Жаль, не с кем потанцевать.

“Определись уже! Ты в стороне стоять собралась или всё-таки участвовать в празднике?”

Игнорировала свои собственные мысли, которые стали слишком болтливые. Не знаю я чего хочу. Может танцевать, а может поплакать, а может спрятаться. Шампанское во мне жаждало веселья, разум сам уже не понимал, что ему надо.

Объявили начало второго круга, ощутила на себе чей-то пристальный взгляд, а душа упала в пятки. Тобиас Бергман стоял прямо передо мной и тянул руку, приглашая на танец.