Личный аптекарь императора. Том 5

Глава 1

Мы с Семёном вышли из дома профессора Щавелева и двинулись в сторону академии. Шли быстро, так как моросил холодный дождь и дул промозглый ветер. Очень переменчивая погода. Так бывало и в моём родном мире, но я всегда мог с помощью управляемого вихря убрать тучи и благодаря магическому заслону защититься от ветра.

— Куда ты теперь? — спросил Сеня.

— Зайду в деканат. Может, удастся встретиться с Клавдием Тихомировичем. Думаю, он в курсе всего.

— Ну ладно. Я домой… А пошли со мной, — предложил он. — Родители посылку отправили. Положили две банки варенья из морошки.

Я вспомнил о жёлтой ягоде, которую любил прежний Шурик, а мне ещё не довелось попробовать, но тратить время на посиделки не хотелось, поэтому помотал головой.

— В следующий раз. Я не успокоюсь, пока всё не выясню.

— Как хочешь. Держи меня в курсе. Если понадобится помощь — звони, — он поднял воротник и почти бегом двинулся в сторону небольших одноэтажных домиков для студентов.

Как я успел узнать, комнаты в тех домиках стоили дешевле остальных, но Семён всё равно очень гордился тем, что живёт в академгородке ММА. По всему было видно, что у него туго с деньгами — поношенные ботинки, костюм из дешевой мнущейся ткани, локти на которой уже протёрлись до блеска. Он даже в столовой брал не то, что хотел, а что стоило дешевле.

Пожалуй, я бы мог помочь ему с деньгами, только нужно придумать, как его использовать. Просто так я никогда никому не платил и не собираюсь делать этого впредь. Да и дружбу разрушать не хочется.

Я вернулся в главный корпус. Жаль, что здесь нельзя ездить на животных. Приходится ходить пешком, а это отнимает много времени. Бурый трехрогий носорог домчал бы меня за пару минут, а сейчас я потратил почти пятнадцать на дорогу от дома Щавелева до академии. Всё-таки территория ММА просто поражала размерами.

— Декан на месте? — без особой надежды спросил я у секретарши.

— У себя. Вы записаны на приём? — не поднимая головы и стуча по клавишам, спросила она.

— Мне не надо записываться, — я решительно подошёл к кабинету, стукнул об косяк два раза и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь.

Клавдий Тихомирович оторвался от бумаг и с интересом посмотрел на меня.

— Приветствую. Нам нужно поговорить, — я прошёл в кабинет и опустился на стул.

— Александр Филатов? — он явно не ожидал от меня такого бесцеремонного поведения. Однако я посчитал, что сейчас явно не до условностей и этикета. — О чём вы хотите побеседовать?

— Я хочу знать, что случилось на вечеринке. Всё-таки их целью был я, поэтому имею на это право.

Декан отложил бумаги, откинулся на спинку кресла и нервно забарабанил пальцами по подлокотнику.

— Вы правы. Я вам всё расскажу, хотя наш начальник службы безопасности попросил не распространяться… Дело в том, что студенты признались — их целью были вы. Как оказалось, они получали сообщения от профессора Щавелева с подробной инструкцией. А также довольно крупные суммы денег на счета.

— Чего они добивались?

— С помощью артефактов, которые, как они сказали, приготовил Щавелев и оставил в условленном месте вместе с плащами, они намеревались оглушить вас и вывезти.

— Куда вывезти? — напрягся я.

— Этого они не знают. По договоренности студенты должны были узнать место, только когда вы будете в их руках.

— Где сейчас профессор Щавелев?

Декан развёл руками.

— Неизвестно. Той же ночью охранники поехали к нему, но в доме его не оказалось. Сейчас идут его поиски. Сначала хотели обойтись своими силами и не привлекать полицию, но после исчезновения профессора всё изменилось.

— Что станет с теми, кто напал на нас?

— Они уже отчислены. Из-за их глупой выходки академия может сильно пострадать.

— Понял, — я встал и двинулся к выходу. Уже у самой двери остановился и спросил. — Клавдий Тихомирович, вы хорошо знаете Олега Николаевича?

Он тяжело вздохнул и кивнул.

— Мы не просто общались по работе, но и дружили. Часто ходили к друг другу в гости, ездили на рыбалку, отмечали праздники. А что?

— Как думаете, он замешан в этом деле?

— Могу сказать со стопроцентной уверенностью, что он здесь ни при чём, — заявил он. — Олега подставили. И мне даже страшно представить, что с ним могло произойти… Надеюсь, он жив.

Я вышел из кабинета. Жив он или нет, я никак узнать не могу. Хотя можно было бы попробовать изготовить магический круг и спросить духов, но я не уверен, что получится, ведь не видел в этом мире ни одного призрака.

После деканата пошёл к начальнику службы безопасности, но его снова не оказалось на месте. Скорее всего занят поисками профессора. Надеюсь, его найдут. Кажется мне, что не просто так нападение было организовано таким образом, чтобы подставить Щавелева. А ещё сильнее меня удивляло то, что он так внезапно пропал. Возможно, он что-то знал. Или… больше предположений не было. Кому мог помешать профессор, который не вылезает из оранжерей и лабораторий?

Но сильнее всего меня беспокоило то, что студентам было велено схватить меня. Для чего? Что со мной хотели сделать: подвергнуть пыткам, издевательствам и унижениям? Демонстративно убить? А, может, как тот бандит Лютый, хотели сделать меня ручным алхимиком? Одни вопросы. Пора бы заняться ответами и попробовать всё выяснить самому. Осталось понять, с чего начать расследование.

Я вернулся домой и увидел на улице Диму, он направлялся в сторону лаборатории. В его руках была одна из моих пробирок с зельем.

— Что ты собираешься делать? — насторожился я, ведь это было зелье «Ржавой смерти». Оно разъедало железо прямо на глазах.

— Не волнуйся — открывать не буду. Просто мне интересно, какие процессы происходят внутри пробирки. Хочу просканировать и облучить одним прибором, — пояснил он.

— Хорошо. Потом верни на место и больше не трогай больше без спроса мои зелья. Они могут быть очень опасны, — предупредил я.

— С опасными веществами я умею обращаться. Аптекарь всё-таки, — он уже хотел продолжить путь, но спохватился. — Пришли ответы.

— Ответы? Ты про что?

— Ты просил узнать, в какой из аномалий закупается Грачёв, — напомнил он.

— И что? Узнал? — оживился я.

— Через Савельева я выяснил контакты всех владельцев анобластей и написал им. Друг за другом пришли ответы, что нет у них заказчика с именем Платон Грачёв. Правда, некоторые признались, что зачастую даже документы у заказчика не просматривают. Главное чтобы заплатил.

— Я почему-то так и думал. Этот артефактор умеет заметать следы. Никто ничего о нем не знает. Он будто призрак, появляется и пропадает внезапно.

— Призраков не существует. Он вполне живой и здоровый.

— Жаль, что призраков не существует. Они здорово помогли бы мне разобраться с одним делом, — еле слышно сказал я.

Дима лишь улыбнулся и направился к лаборатории. Эх, эти люди уверены, что они — центр Вселенной. Им даже невдомёк, что существуют другие миры, где-то, что здесь кажется сказкой, вполне реально.

Когда зашёл в дом, из гостиной доносился голос деда. Он с кем-то разговаривал по телефону.

— … лады, завтра сочтёмся, — ответил он и сбросил звонок. — Шурик, ты сегодня рано. Выяснилось что-нибудь?

— Да, кое-что выяснилось, но от этого яснее не стало.

Рассказал о том, что видел в доме Щавелева, и о разговоре с деканом.

— Плохо, что они дружат, — задумчиво произнёс дед.

— Почему?

— Декан будет прикрывать его делишки. Сам посуди: студенты рассказали о Щавелеве только потому что их поймали. Если бы им удалось сбежать, то никто о Щавелеве бы не узнал. Не похоже на подставу.

— Ты всё ещё думаешь, что это он причастен к нападению?

— Конечно! А кто же ещё? — вопросительно уставился на меня. — Если он там живёт и работает, то знает всё, от режима работы охранников до слепых зон камер видеонаблюдения. К тому же в этом деле были задействованы студенты. Всё одно к одному — он виноват и сбежал как трусливая шавка.

Я пожал плечами. Рациональное зерно было в его суждениях. Даже если к делу не причастен Щавелев, то точно кто-то из академии.

— Сегодня поедем на вокзал встречать коробки из Торжка, — старик Филатов поплёлся к двери, на ходу вытаскивая из кармана портсигар и коробку спичек.

— Зачем? Снова сборы?

— Не, сборов хватает. Кира сказала, что за вчерашний день всего десять человек заходили. Надо бы рекламу организовать. Как ты и просил, охотники вытащили из аномалии несколько саженцев. Сегодня Валера их забрал и отправил с проводником тринадцатого вагона.

— А почему сам не привёз?

— Чтобы лавку без присмотра не оставлять. Если машину нанимать, то придётся раскошелиться, а знакомый проводник и пачкой чая обойдётся. Копейка, знаешь ли, рубль бережёт.

Старик Филатов по-прежнему прижимист в деньгах, хотя вассалы исправно пополняют наш счёт.

— Хорошо. Заодно Зоркого проведаю.

— Кстати, насчёт твоего Зоркого. Я велел охотникам два раза в неделю оставлять у ворот пакет овощей и фруктов, так что не будет голодать твой друг.

— Спасибо, дед.

— Ерунда, — отмахнулся он и вышел на улицу, попыхивая сигаретой.

Я поднялся к себе и мысленно велел явиться Шустрику. В последнее время всё меньше времени ему уделял, поэтому хотел исправиться. Серебристый зверёк мгновенно телепортировался мне на плечо и радостно защебетал.

Он стал намного тяжелее благодаря Насте, которая кормила его не только ягодами и яблоками, но и выпечкой.

Первым делом я попросил его принести мне стул из столовой. Секунда, и стул опустился на мою кровать. Похвалив зверька, я отправил его за колбой в лабораторию. Чтобы он не перепутал сосуд с другой посудой, я очень точно представил его себе и отправил ему мыслеобраз.

— Чик-чик-чик, — защебетал он и пропал.

Не успел я дойти до кровати, как снова послышалось его «чик-чик-чирик», и колба очутилась на полу передо мной.

Тут мне в голову пришло, что Шустрик мог бы принести мне телефон Щавелева из его дома. Я сразу не сообразил взять его и посмотреть, с кем он общался. Но как объяснить Шустрику путь до дома профессора?

Я не придумал ничего лучше, чем мысленно «показать» зверьку дорогу до академии, по которой езжу на седане, потом стадион, академгородок, дом Щавелева, комнату и сам телефон. Всё это время Шустрик смотрел на меня словно заворожённый и даже не шевелился.

«Принеси телефон!» — мысленно велел я, держа перед глазами образ разбитого прибора.

Шустрик защебетал, взмахнул хвостом и пропал.

Прошло чуть более минуты, когда я начал тревожиться. Шустрик перемещался очень быстро, поэтому я не понимал, где он может так долго задержаться. А вдруг он потерялся? Мечется теперь по всей Москве и не может найти дорогу домой. Или его кто-нибудь поймал. Или телефон уже забрали, и Шустрик пытается выполнить задание, которое я ему дал, но не может.

Ещё через две минуты напряженного ожидания я забеспокоился не на шутку и сильно пожалел, что отправил его в такую даль. Мне даже пришло в голову сесть в машину и ехать за ним, но тут что-то щелкнуло, и с потолка на кровать свалился зверёк.

— Шустрик! — я бросился к нему и увидел, что он еле дышит, но в лапках держит тот самый телефон.

Я бросился к тумбочке, в которой хранил свои зелья, вытащил «Исцеление» и влил в рот Шустрику. Его эфир не говорил о серьёзных проблемах, но зверёк явно сильно устал и выдохся. Термин «загнанная лошадь» идеально подходила его состоянию. Пожалуй, я переоценил его возможности.

Вскоре зверёк приподнялся и, жалобно защебетав, пару раз дёрнул хвостом. Жаловался, бедняга. Я погладил его по шерстке и пообещал, что не буду больше так напрягать, а затем отправил на кухню съесть чего-нибудь вкусного. Зверек вмиг пропал и вскоре явился с пирожными в виде трубочек с кремом. Ну хитрюга, знает, где лакомство лежит.

Я хотел включить телефон Щавелева, но ни одна кнопка не отзывалась. Открыв сзади крышку, увидел, что нет ни аккумулятора, ни специальной карты. Кислота раствори этих негодяев! Всё-то они предусмотрели. Зря только Шустрика помучил.

После ужина, состоящего из запеченной индейки с овощами и вишневого пирога, мы с дедом поехали на вокзал за саженцами манаросов.

— Дед, хотел с тобой поговорить по поводу сообщества, — подал я голос. — Как думаешь, принять приглашение и вступить в «Лигу безликих»?

— В «Лигу безликих»? — задумался он. — А на кой-чёрт они тебе нужны?

— Не знаю, но говорят, что престижно быть членом сообщества. Не всех туда берут.

— Был я по молодости в одной из таких сообществ. Еле отвязался, — смутился он. — По глупости попёрся в это сообщество вслед за большегрудой девахой, которая меня даже не замечала.

— Чем вы занимались?

— Помогали друг другу экзамены сдавать, деньгами выручали, справки липовые делали, чтобы сбежать с занятий. Короче дурью маялись, — махнул он рукой и повернулся к окну, за которым мелькали огни ночного города.

— Всё? — прервал я затянувшееся молчание.

— Нет, не всё, — он явно не хотел вспоминать о том времени. — Сначала ко мне все были очень хорошо расположены, я действительно подумал, что оказался среди друзей. Но потом… Потом оказалось, что я должен общаться только с теми, кого они одобряют. Должен подчиняться их правилам, даже если они мне не нравятся.

— Что за правила такие?

— Нас науськивали против неугодных, и мы должны были гнобить других студентов, пакостить преподам, воровать редкие ингредиенты из лаборатории и тому подобное. Я не хотел этим заниматься, поэтому попытался выйти из сообщества, и тут началось, — он сморщился так, будто даже от воспоминаний о тех днях сводило скулы, как от лимона. — Сначала меня уговаривали, затем угрожали, а потом заставляли заплатить огромные отступные в обмен на сохранение тайн Филатовых.

— Каких ещё тайн? — заинтересовался я.

— С дуру проговорился о некоторых сложных рецептах, которые наш род веками совершенствовал. Рассказал о кое-каких денежных махинациях отца с налогами. Ещё много всякого наболтал, — он покачал головой. — Я же думал, что мы — друзья, вот и трещал без умолку, а те, не будь дураками, всё записали в тетрадку и мне предъявили.

— Как же ты выкрутился?

— Наш юрист в договоре лазейку нашёл.

— Погоди-ка, а мне говорили, что нужно будет заключить договор с магической печатью. Что за печать такая?

— Это потом они уже усложнили всю эту систему, чтобы беглецов не было. Теперь, говорят, все друг с другом намертво связаны.

Я задумался. Если всё так сложно, то зачем лезть в это болото?

— Шурик, ты не думай, что всё так плохо. От этих сообществ хорошее тоже есть. Ведь там все друг другу помогают. Если «Лига Безликих» следующими займёт место у власти, то у тебя будут самые влиятельные собратья в империи. Сможешь любой вопрос решить без проблем.

Точно не знаю, что означает последняя фраза, но предполагаю, что-то же самое, как легче легкого. Хм, есть над чем подумать. Возможно, тот стихийник был прав, когда сказал, что если бы Дима состоял в таком сообществе, то с ним бы такого не случилось. Остальные члены сообщества не позволили бы так обойтись с родом.

Ну что ж, пожалуй, мне ещё раз нужно пообщаться с представителем «Лиги безликих», чтобы разузнать подробности и посмотреть тот самый договор.

Мы добрались до вокзала как раз ко времени прибытия поезда. Оставив машину на парковке, взяли в аренду тележку, чтобы не тащить коробки в руках, и покатили к вагонам.

— Та-а-к, нам нужен номер тринадцать, — сказал дед и махнул рукой. — А вот и он.

Мы подошли к вагону, но проводник не спешил открывать тамбурные двери. Из соседних вагонов тем временем выходили пассажиры, но тринадцатый будто пустой. Даже в окна никто не выглядывал.

— Какого лешего он тянет? Здесь же люди ждут! — гаркнул с возмущением дед и постучал кулаком по двери.

Никакой реакции. Тут к нам подошёл проводник соседнего вагона — молодой мужчина с гладковыбритым лицом в форме железнодорожной компании — зеленый мундир и фуражка со значком поезда.

— Странно, почему никто не выходит? Витька говорил, что все места в его вагоне заняты, — он озадаченно посмотрел на нас.

— Так вы уж разберитесь со своим Витькой! Нам из Торжка растения отправили. Нужно срочно их пересаживать, пока не высохли, — дед зло зыркнул на него из-под седых бровей.

Проводник забежал в свой вагон, прошёл через межвагонные двери и открыл нам вход. Ещё на лестнице я услышал испуганный вскрик. Рванул внутрь и увидел, что в тамбуре на полу лежит без движения взрослый мужчина в форме проводника, а за ним в проходе лежат люди. Рядом с некоторыми валялись чемоданы и пакеты с едой.

— Убили… Всех убили, — выдохнул проводник, попятился назад, пока не уперся в деда и, оттолкнув его в сторону, выскочил из вагона.

— Полицию! Вызывайте полицию! — панически завопил он и со всех ног бросился к зданию вокзала.

Мы с дедом переглянулись. И что тут произошло?