Личная воровка герцога

Каждому своя полоса

Каждому свои полюса

Сердцу не прикажешь любить

Разум не заставишь убить

Трое на трое, делишь на двое

Голос прячется, где-то в глубине тебя…

Nomera

ГЛАВА ПЕРВАЯ.

Александра отчаянно скучала. И не потому, что ей не чем было заняться, просто девушке казалось, что кричаще и излишне помпезно одетые дамы и их кавалеры, впустую тратят свое время. А ведь именно время и есть самое драгоценное, что есть у человека от рождения и смешно спускать его на танцы и выпивку.

Время от времени, не смотря на все старания быть равнодушной, ей все же сводило скулы от раздражения от вульгарно накрашенных лиц светских львиц. Именно так называли себя эти стремительно стареющие дамы, что обвивали пороги дома ее отца в тщетных попытках найти богатого мужа. Он часто устраивал званые вечера и тематические балы, на них проще презентовать новые шедевры ювелирного искусства, которым Леонид Федорович плотно занимался больше тридцати лет, переняв талант и фамилию у своего отца.

Женщины: все сплошь нежные блондинки с акульими улыбками и роковые брюнетки, стремились высказать девушке свое наигранное почтение, в котором Саша ничуть не нуждалась, а даже напротив, сторонилась этого. Она прекрасно видела, что приседая в подобии средневекового книксена возле нее и отца, каждая такая дама на самом деле стремиться продемонстрировать не отточенные манеры, а лишь глубину и пышность своего декольте.

И никого из них не смущало, что модный в этом сезоне четвертый размер груди и форма, у всех у них был одинаков, менялись только прически, длина волос, фасон и цвет платьев. Даже глаза и те были сотворены руками модного и талантливого хирурга Петра Самойленко, словно на конвейере. А ведь попасть к нему было так же тяжело, как к ее отцу, известному ювелиру с отменным вкусом, очередь к которому уже давно исчислялась не количеством заказчиков, а годами.

Отец, Леонид Федорович Козырь, пожилой, но еще крепкий статный мужчина, которого седина не только не превратила в дряхлого старика, а напротив, облагородила, тихо посмеивался, принимая правила игры. А иногда, когда все надоедало, он решительно придумывал новые правила и вводил их уверенно и безжалостно, наблюдая, как женщины и мужчины покорно идут у него на поводу.

Вот и сейчас, демонстрируя, что попадает в ловко расставленные сети к каждой из присевших возле его ног дам, он исправно заглядывал в охотно подставленные прелести. Александра только мысленно морщилась, но помнила как это важно для ее отца и молчала, здесь так принято.

Ходить на модные сборы в Москве с натуральным цветом волос, было так же не принято, это дурной тон и верный признак того, что не можешь оплатить хорошего стилиста. Не знать кто такой Врубель или Айвазовский не страшно, а вот пропустить пятничный ужин в ресторане Прага, вот это да, самый настоящий грех, который мог сказаться даже на карьере.

Но Александре на все это было глубоко плевать, она не считала нужным подчиняться законам теневого мира, в который была вынуждена окунаться время от времени и то, по большой просьбе отца, уж ему-то она никогда не могла отказать в поддержке. И ей единственной прощалось это упорное игнорирование многочисленных вечеринок. И даже ни разу не крашенные пепельно-русые волосы, не становились поводом для бойкотирования ее особы. Хотя смысл воевать против того, кто твои старания даже не заметит?

Правда сейчас на некоторое время девушка все же встала на путь моды: она только-только прилетела с жаркой Кубы, волосы неоднородно выцвели и пряди стали разноцветными, красуясь оттенками от почти белого до льняного и русого. Такой колер очень шел девушке, особенно если она распускала свою тяжелую косу, неимоверными усилиями выращенную до самой поясницы.

Благодаря миниатюрной фигуре, которую она очень стеснялась, называя себя карлицей, девушка становилась похожа на фарфоровую куколку. Такие красавицы, ростом метр пятьдесят создаются вручную по заказу для очень богатых людей и их коллекций. Рост Александры не далеко ушел от своих искусственных сестер.

Девушке приходилось одеваться в Детском мире и подростковых магазинах, иначе бы она ходила раздетой. В этом был свой плюс: у ее сверстниц точно не было такого же гардероба, как и у нее. И хотя финансовые возможности позволяли шить все на заказ, но Саша не любила тратить деньги на ветер, в свои двадцать два года зная, как тяжело бывает их заработать.

От вынужденной улыбки, которую девушка старательно держала уже около часа, у нее онемела вся нижняя сторона лица.

— Папа, — позвала она, почти не разжимая губ и легким движением головы отвечая на приветствие очередной трясогузке.

Сегодня был дан первый бал в честь прихода весны, где обязательным условием стал определенный внешний вид: платья и костюмы предыдущих эпох. Дамы, придя в полный восторг, изгалялись, как могли и насколько позволял кошелек, что всюду сопровождал их, исполняя любые прихоти.

Провожая взглядом очередную гостью, Александра вздернула брови, пытаясь вспомнить, в какое время и в какой стране, женщина голубых кровей одевала сильно декольтированное платье со шнуровкой и прозрачными юбками, сквозь которое практически было видно все нижнее белье.

Сама девушка любила элегантную одежду без лишней вычурности. С ее-то ростом и бараньим весом, одевать облегающие короткие юбки и топы с пуш-апом было бы смешно. Поэтому осознавая, что роскошные формы это не ее сильная сторона, Саша делала ставку на безупречный вкус и умение подчеркивать имеющиеся достоинства, скрывая все недостатки. Твой мужчина не должен сомневаться, куда он попал: в дешевое порно или легкую классику, от ироничного и богатого содержания которого, он может получить эстетический экстаз.

— Что случилось, дорогая?

— Не хочу жаловаться, но или я сейчас что-нибудь выпью, чтобы разбавить тошнотворное ощущение от этого террариума, — все так же с улыбкой, но мрачным голосом проговорила Сашка, — или меня вырвет кому-нибудь в вырез платья, они так услужливо подставляются, что я боюсь не удержаться от соблазна.

Отец сочувствующе улыбнулся, но успел подмигнуть проходящей мимо красотке, которая зачем-то нацепила на довольно строгое платье шестнадцатого века, самый настоящий пояс верности. Блондинка с кричаще-коралловыми губами, томно улыбнулась, и старательно виляя всеми частями тела, которые словно жили отдельно друг от друга, неспешно отчалила вперед.

— Так плохо?

— Не знаю, как у тебя еще голова не кружиться, они ведь все одинаковые, а у меня уже в глазах белые точки.

Отец, внимательно слушавший дочь, вдруг обиделся:

— Не правда! Вон у той брюнетки в красном сарафане колье из моей прошлогодней коллекции, а у ее соседки, смотри, она стоит у фонтана в наряде аля-Шехерезада, комплект из моих последних работ.

Александре оставалось только вздохнуть: Леонид тоже не вписывался в местный бомонд. Он засматривался не на прекрасных женщин, по крайней мере, все здесь именно таковыми себя и считали, а на украшения, что те носили.

Ее мама, прекрасная женщина во всех отношениях и камни, две самые важные, и пожалуй, единственные страсти в его жизни. Местные акулки не желали верить, что после тридцати лет брака, люди могут оставаться любящими и верными друг другу, и изо всех сил пытались подобраться к Леониду Федоровичу, делавшему вид, что не замечает их намеков. Саша всегда была рядом с ним и тихо посмеивалась над безуспешными стараниями девиц.

— Но если тебе и правда, плохо, то лучше отойди на пару минут, освежись, — все-таки смилостивился отец, — только не далеко. Что-то барышни сегодня совсем взбесились, я с ними один не справлюсь.

Александра косо глянула в сторону холостых охотниц за чужим добром и ухмыльнулась, на миг перестав быть похожей на холодную, надменную королеву: тем хуже для них.

Девушка подобрала тяжелые полы бархатного, темно-вишневого платья, с золотистой вышивкой по подолу и величественно прошла вперед, к центру Бального зала их родового поместья. Суета. Она терпеть ее не могла, потому что она мешала сосредотачиваться и думать. И зал она этот тоже не любила, только терпела, потому что дом, больше напоминающий замок, строил ее любимый дед, а здесь хочешь, не хочешь, а придется с этим мириться.

Но больше всего раздражали пятиметровые стены, обтянутые золотисто-голубым шелком, как делали в прошлых веках. По кайме зала на самом верху, шли чудесные маленькие балкончики с ажурными золотыми перилами, их поддерживали величественные колонны, окрашенные под оникс. Единственное, что вызывало у нее чувство гордости, так это стоящий у одной из стен, самый что ни на есть настоящий орган. Девушке, напрочь лишенной слуха, безумно нравилось, как он звучит, но только тогда, когда в родительском доме не было ни кого из посторонних.

Александра быстро прошла мимо танцующих пар и просто развлекающихся гостей, вышла через коридор, на задний двор, где пройдя небольшую площадку с фонтаном, можно было попасть в роскошный фруктовый сад. И пусть сейчас еще прохладно, на календаре всего лишь третье марта, девушке был необходим свежий воздух.

Едва она переступила порог дома, как призывно пиликнул телефон, надежно спрятанный под ажурную резинку чулка. Посмотрев по сторонам, не видит ли кто-нибудь ее в таком виде, она задрала платье, и выхватив телефон, тут же открыла пришедшее смс. В него была вложена фотография дорого кольца с россыпью бриллиантов, но такого плохого качества на снимке, что девушка оставила без внимания текст сообщения и безжалостно удалила. Александра бралась только за крупные заказы и если клиент не может даже нормально сфотографировать желаемую вещь, то она и подавно не станет тратить свое время, которое стоило больших денег.

В обычной жизни успешная студентка-химик, идущая на золотую медаль, Александра, устав от всего наносного и фальшивого, иногда бежала в совсем иной мир, который ее отец когда-то попытался приоткрыть, но испугался и в конце концов, не стал связываться. Но Саша, переняв опыт дедушки, который всегда был для нее примером, с удовольствием превращалась в изворотливую мошенницу, обожавшую риск и авантюры. И если отец не любил вспоминать, как их предки заработали стартовое состояние, которое он с успехом приумножил, то девушка, в тайне от отца, не стала искать легких путей и воспользовавшись известной фамилией в определенных кругах, стала не менее знаменитой воровкой экстра класса, даже более успешной, чем ее дед и прадед. В рамках обычной морали гордиться тут конечно было не чем, поэтому Александра тщательно оберегала репутацию отца от подобной информации.

Нестандартная внешность, не пугающая, а наоборот притягивающая своим шармом и не дюжий талант, помноженный на чертовскую удачливость, принесли Сашке славу и хорошие деньги. Прекрасно разбираясь в камнях и ювелирных украшениях, предметах старины и зная, как сделать из обычной вещи самый настоящий антиквариат, Александра стала независима еще в очень юном возрасте.

Привыкшая к роскоши с самого детства, она знала, как тяжело зарабатываются деньги, но не цеплялась за бумажки, как многие из круга отца, считая, что бог дал, бог взял. Не стремясь копить, потому что много ей было не надо, она работала скорее для получения порции адреналина и удовлетворения собственного эго.

Иногда совесть все же просыпалась, а может это была не совесть, а часть противоречивого характера Александры и она перечисляла колоссальные суммы на благотворительность в больницы и детские дома. Это не было синдромом Робин Гуда, потому что Сашка, походя, могла сесть в автобус и выйти с чьим-нибудь кошельком, а потом просто выкинуть его где-нибудь в людном месте. Так она становилась слепым орудием Колеса Фортуны. Жалеть взрослых людей было не в ее правилах, это дети нуждаются в заботе и средствах, а все остальные равны, что богатые, что бедные. Все одинаково стремятся вцепиться в глотку и оторвать кусок жирнее и она знала, что все это грани одной монеты.

Убрав телефон обратно на законное место, Александра вдохнула полной грудью воздух свободы: что за чудесный вечер, не смотря даже на то, что сейчас нужно поворачиваться и идти обратно, отец ждал.

— Александра? — мягко пропел чей-то грудной женский голос, такой должен принадлежать особе знающей и умеющей командовать мужчинами разных возрастов.

Девушка резко обернулась, сердце почему-то забилось как перепуганная белка, хотя внешне никакой опасности не было, но Саша не спешила расслабляться, чутье ее еще ни разу не подводило. От этой незнакомки, молодой симпатичной блондинки, одной из тех, что сейчас танцуют в Бальном зале, исходила волна ненависти, и это не смотря на внешнее спокойствие и радушную улыбку. Александра никогда не ошибалась в людях и была уверенна, что от этой девицы стоит ждать неприятностей.

— Что вам надо? — Александра произнесла это чуть более резко, чем хотела изначально, отчего слегка поморщилась.

Она не любила когда выдержка начинала подводить ее по таким пустякам. Блондинка же сделала над собой видимое усилие, чтобы не растерять благожелательную маску на лице и проворковала:

— Ничего особенного. Можно было бы конечно подойти к вашему отцу, но он такой занятой, к нему просто не пробиться. А вот вы, милочка, думаю, сумеете мне помочь?

Помочь можно, только почему-то очень не хочется, а ноги сами собой разворачиваются в сторону от этой странной женщины. Вглядевшись внимательней, Александра поняла, что ее так удивило в облике собеседницы: она была натуральной, даже не смотря на чересчур откровенное платье. Волосы с чудесным золотистым оттенком, такого не добиться никакими современными химическими средствами, тонкие губы, но приятной правильной формы, что не были обезображены уколами. Да и возраст не самый юный, молодая уверенная в себе женщина тридцати пяти-сорока лет, не меньше.

Желание позорно убежать возросло во сто крат. Глаза незнакомки возбужденно заблестели при виде озадаченного лица ни о чем не подозревающей девушки. Сандра, а именно так звали эту женщину, забавило то, как подрагивают тонкие крылья красиво вылепленного носа Александры, девушка чувствовала, что что-то не так, но не могла понять причину своей реакции.

Прекрасно, если у Саши так хорошо развита чувствительность, а тем более если она так ловка и умна, как о ней говорят, то она сможет выжить в другом мире, там, где не смогла внучатая племянница герцога Альбрехта фон Хонштейна. Вернее, где она не захотела жить, потому что существовать, пресмыкаясь перед другими, было не для нее.

— И чем я должна вам помочь? — после непродолжительного молчания, спокойно осведомилась Александра, приказывая себе успокоиться, а то кончики пальцев уже начали заметно подрагивать.

Сандра широко улыбалась, чтобы показать, насколько она открыта и доброжелательна. Она ловко достала из v-образного декольте толстый золотой браслет сложного плетения. В дочери ювелира слабо шевельнулось любопытство: девушка не могла не отметить необычность этого изделия, поскольку раньше ничего подобного не видела.

— Посмотрите на это произведение искусства, как оно вам?

Оно без сомнения притягивало к себе. Как завороженная, Сашка протянула руку, желая дотронуться до демонстрируемого украшения, но незнакомка сама подошла к ней и ловко одела браслет на запястье так, что девушка не сразу поняла, что произошло.

— Я и не сомневалась, что оно вам подойдет лучше, чем мне, — туманно проворковала Сандра, с удовлетворением смотря на то, что сделала.

Саша тут же отпрянула назад, при этом, едва не запутавшись в юбках, и затрясла рукой, не веря собственным глазам: браслет в считанные секунды уменьшился в размере и держался на запястье как влитой. С отчаянно бьющимся сердцем, она поднесла украшение к глазам и отметила, что крошечный замочек с каким-то хитрым механизмом исчез. Как теперь снимать этот диковинный предмет без специализированной посторонней помощи она не знала, отчего и разозлилась на женщину.

Сандра смотрела на хмурую девушку со смешенным чувством удовлетворения от собственной проделанной работы и зависти, что девице удалось сдержаться от желания закатить истерику. Она сама бы, к примеру, никогда бы не отказалась от подобной возможности. Не было ни визга, ни ругани, ни требований, чтобы Сандра немедленно что-то сделала, чтобы помочь ей. Саша просто опустила руку, держа ее чуть в стороне от тела, и смерила родственницу герцога задумчивым, изучающим взглядом.

Сандре едва ли не впервые в жизни вдруг стало как-то неуютно, если не сказать страшно, хотя на первый взгляд комплекция Александры не внушала опасений. Была во взгляде девушки какая-то необъяснимая сила, которая заставила Сандру напрячься и заставила подумать о том, что неплохо было бы уйти отсюда прямо сейчас.

Выгнув тщательно подведенную бровь, Александра потрясла перед незнакомкой рукой с браслетом и спокойно поинтересовалась:

— Это какая-то нано технология? Вы поэтому хотели показать мне эту вещицу, не дождавшись отца? Наверно, вы сделали правильно, что начали с меня, отец не любит искусственные материалы, считает, что это убивает всю индивидуальность и суть искусства. Но я сама не занимаюсь оценкой, хотя ваш экземпляр мне понравился.

Разозлившись на себя за излишнюю мнительность, но все равно отступая от девушки на пару шагов, Сандра натужно рассмеялась:

— О нет, милая, хотя я давно мечтала познакомиться с вашим отцом, благо его имя известно даже в тех местах, откуда я родом, но именно вы мне и нужны.

Александра не смогла оттянуть браслет от кожи, хотя изначально он свободно болтался на запястье. Его нельзя было даже перевернуть, так плотно он прилегал, и будучи весьма хрупким на взгляд, на самом деле отличался исключительной прочностью. Девушка даже засомневалась, смогут ли тут помочь специальные щипцы.

— Я вам уже сказала, что не занимаюсь подобными делами. Снимите, наконец, ваше украшение и разойдемся по-хорошему, я спешу к отцу.

Саша протянула странной женщине свою руку, но та все с той же приклеенной с улыбкой оттолкнула ее от себя:

— Даже если бы захотела, то уже не могу. Дело в том, что это родовой браслет служения, который передается в моей семье из поколения в поколение по достижению определенного возраста или обстоятельств. Но иногда, достаточно редко, он сам выбирает себе хозяина, в вашем случае хозяйку. И пока вы живы, снять эту вещицу никак нельзя. Это просто невероятно, но когда он, наконец, нашел мне замену, смею надеяться что достойную, я свободна!

Александра запоздало поняла, что умудрилась вляпаться во что-то очень скверное, но пока что плохо представляла себе истинный масштаб происходящего:

— Вы сумасшедшая? — холодно поинтересовалась она, — вы сейчас же говорите мне, как ЭТО снять, а потом мы идем к охране, и вас сюда на километр больше никто не подпустит. Если только со справкой, из психдиспансера, а то вдруг вы еще и заразны?

Сандра улыбнулась еще шире:

— Шутница? Это хорошо, его светлость Альбрехт таких любит. Ему бедняжке скучно, с ним всегда соглашаются, все его окружение состоит только из лизоблюдов, которые бояться ему хоть одно слово сказать против, ничтожества. Так что может быть, он тебя еще и пожалеет.

— Альбрехт — это ваш психиатр? — мрачно осведомилась Сашка и отстраненно подумала, а не стукнуть ли эту сумасшедшую чем-нибудь тяжелым, а то кто знает, вдруг она буйная, с ней же потом не справишься.

— Нет, моя милая, — как-то грустно ответила женщина, нервно поправляя волосы, — это глава старшего рода, он еще недавно был моим господином, но теперь, когда браслет на тебе, его собственностью стала именно ты. Так что тебе стоило быть вежливей и расспросить меня о чем-нибудь, пока у нас есть пара минут, а потом я активирую Переход и уже ничем не смогу тебе помочь.

Александре было не выносимо слушать подобный бред, ей казалось, что на ее территорию проникла какая-то зараза и если не предпринимать решительных действий, под опасным влиянием окажутся все. А к своей территории, памятуя наставления любимого дедушки, она относилась очень ревностно и готова была пойти на все, чтобы защитить свои владения.

Сашка решила отставить все…