Лезвие Эры

Глава 4. Гадость

Трудно сказать, в какой момент и с чего вдруг всё это началось и сколько продолжалось. Время сильно замедлило свой ход, уступая власть кошмару, который казался бесконечным. Сколько тянулось это мучение? Минуты? Часы? Эра будто оказалась в аду непрерывного страха и агонии. Её тело то взлетало вверх, то падало в пропасть, крутилось в воздухе волчком. Затем с невероятной силой ударилось о твердую поверхность. Этот удар должен был убить, но нет, кошмар не прекращался. Все мышцы сжималась от приступов нестерпимой боли. Хотелось кричать, но не было сил оторваться от холодной земли и открыть рот. В глазах – чернота. Девочка лежала ничком на земле и не могла даже пошевелиться. Невыносимая пытка. Всё тело парализовано болью. Нет чувств в руках и ногах, будто превратилась в сплошной пульсирующий от постоянной рези и колик комок. В какие-то моменты боль отступала на пару мгновений, но тут же возвращалась с нервными судорогами, принося ещё большие страдания. Каждый её нерв молил о передышке, а мозг кричал, что больше не в силах терпеть эти мучения: «Что происходит? Где я?!».

Наконец, заставив себя слегка приподнять голову, Эра увидела, что лежит на пустынной земле без единой травинки. Сухая растрескавшаяся почва, похожая на панцирь гигантской черепахи, будто дрожала от холода. Вокруг простирался мрак: темно-синее небо, всё в беспокойных тучах, словно кипящий океан, черные стволы мертвых деревьев раскачивались на ветру, будто чьи-то костлявые руки пытались достать до бушующей выси. Страшный пейзаж. Мертвый и пустой. Словно и нет больше ничего в этом мире. Только этот мрак, сухая земля, гнилые деревья и только эти гадкие птицы – единственный признак жизни. Целый вихрь черных птиц, похожих на ворон, только гораздо крупнее. Они оглушительно кричали, и эти звуки не походили на обычное карканье, казалось, что все они наперебой выкрикивают: «Эр-ра! Эр-ра!». Девочка попыталась подняться, но сил хватило лишь для того, чтобы встать на колени. Вдруг боль сосредоточилась в груди. Эра ощутила, как что-то упругое и сильное рвалось в страшных конвульсиях. Нечто инородное. Большой ком. Толчок, ещё толчок. Тело пытается извергнуть что-то чужое изнутри. Или это что-то живое само желает освободиться. Дикая боль. Девочка вскрикнула, что было силы. Грудная клетка разорвалась, словно натянутая ткань. Всплеск крови, и скользкий ком, вырвавшись, скользнул прочь в темноту. Эра снова рухнула ничком, потеряв сознание. Лишь в последние мгновения сумев заметить скользкую тень среди силуэтов гнилых стволов.

Снова растревожила боль, но уже не такая сильная. Будто плоть, избавившись от живой гадости, позволила себе глубокий вздох. Девочка, опершись на руки, встала на четвереньки. Мышцы на руках выступили тугими узлами.

«Где я?» – озадачился измученный рассудок.

Эра огляделась по сторонам. Черт возьми, это же старый городской парк! Трудно было поверить, что такое красивое место может так исказиться. Не здесь ли она так часто гуляла с мамой?

Мама… Где же она? Не было ли всё, ранее пережитое, сном? Уютная квартира, школа, мама… Как ужасна эта реальность, в которой проснулась Эра.

– Мне больно, мне очень больно, – простонала девочка без надежды на то, что её жалобные стоны будут услышаны. – Хочу домой, хочу к маме!

Она не слышала собственного голоса. В ушах звенели лишь крики черной стаи. И где-то совсем рядом находилось что-то опасное. Нечто страшное металось среди деревьев, но не показывало свой отвратительный лик. Только его плоский силуэт мелькал в круговороте теней черных крыльев. Отдаляясь, его черная фигура на земле становилась приземистой и тучной, проносясь рядом, казалась длинной и плоской. Само существо не приближалось, оно бегало где-то среди деревьев, но его тень чернела совсем рядом, словно подкрадывалась, опережая хищника, которому принадлежала. Гадкая скользкая тень. Насколько же омерзителен её хозяин!

Эра зажмурилась и закрыла уши руками, ей не хотелось больше видеть бушующее небо, слышать страшный шум хлопающих крыльев и этот хрип страшного существа, что, как шакал, дожидается, когда израненная жертва отдаст концы. От этой бешеной карусели у Эры закружилась голова. Стоять на коленях не было сил. Девочка упала лицом на землю. И пусть. Лучше не видеть этого кошмара.

– Прочь! Пошли прочь, проклятые птицы! – вдруг воскликнул кто-то.

Незнакомый женский голос. Но было в нем что-то родное. Спасительное. Чья-то рука мягко коснулась её затылка. Девочка вздрогнула, однако тут же смекнула, что это не то темное существо. Эра рывком перевернулась на спину. Над ней кто-то стоял. Тонкая фигура четко вырисовывалось на фоне темного неба.

– Прочь! Прочь! – надрывалась незнакомка, размахивая руками. Её длинные черные волосы слегка покачивались.

– Помоги мне, – взмолилась девочка.

Из мглы выплыло лицо полное сострадания. Молодое красивое лицо, бледное, будто из мрамора. Даже мрак уступал его белизне.

– Всё хорошо, – беззвучно прошептали губы.

– Плохо! Мне очень больно! – сипло проговорила Эра.

Птичья свора не унималась, но голоса, пробиваясь сквозь сплошной поток криков, звучали отчетливо. Молодая девушка присела на одно колено. Выражение её глаз казалось таким знакомым. Так мамы смотрят на своих детей, когда они нездоровы.

– Взрослеть больно? – неясно произнесла незнакомка.

– О чем ты? – прохрипела Эра.

– Твоё тело меняется.

Мягкая рука коснулась щеки девочки. Эра дернула головой.

– Перестань! Кто ты такая?

Глаза девушки округлились.

– Ты не знаешь, кто я? Удивительно. Я знала, что так будет.

Странно, незнакомка говорила очень тихо, но это не мешало Эре слышать каждое её слово, несмотря на оглушительный шум, словно голос девушки звучал в её разуме.

– Уходи, – выдавила из себя девочка. – Оставь меня. Не трогай. Я умру!

– Нет, нет, не умрешь! Ты не можешь умереть – ты бессмертна!

– Кто ты? – снова спросила девочка.

– Меня зовут Лая. Неужели совсем ничего не помнишь? Знаю! Ты потеряла своё оружие? Где оно?

Эра не понимала, о чем говорила девушка. Однако она, судя по всему, не просто болтала попусту. Незнакомка, очевидно, что-то знает о её прошлом, быть может, даже всё. Но почему не объяснит? Почему не растолкует как следует?

Где-то совсем рядом хрипел шакал. В его судорожном дыхании угадывалось вожделение. Это опасное существо было готово напасть, наброситься на живую добычу и растерзать за долю секунды. Но он не приближался. Словно и сам опасался чего-то.

– Уходи! Оно нас разорвет! – выкрикнула девочка, дернув плечом.

– Успокойся, здесь только мы, – голос девушки стал тверже. – Тут никого больше нет.

– Зачем ты пришла?!

– Просто хотела увидеть тебя.

– Кто ты? И-и.. И кто я?

– Ты всё вспомнишь. Попробуй вспомнить… Где ты потеряла своё оружие?

Девочка хотела вспылить и сказать, что ни слова не понимает. Но вдруг вспомнила, что действительно потеряла что-то. Чего-то недостает. Того, что всегда было с ней, словно её неотъемлемая часть.

– Ищи. Иначе пропадешь.

Девушка поднялась с колен и, повернувшись спиной к Эре, медленно побрела в глубь мертвого парка.

– Стой! Ты куда? – закричала ей в след девочка.

– Я ухожу. Не могу долго оставаться с тобой. Мы ещё увидимся, но не могу сказать, когда. Я вне времени и не умею в нем ориентироваться.

Девушка уходила всё дальше и дальше, но её голос не отдалялся, словно она по-прежнему стояла рядом.

– Стой, я хочу спросить…

– Спросишь, когда увидимся снова. Но подготовься и четко помни, что именно хочешь узнать. Наши встречи не будут долгими.

«Эр-ра! Эр-ра! Эр-ра!» – звали птицы, кружившие под темно-синим небом.

Девочка хотела подняться, догнать незнакомку, но не могла. Она рванулась всем телом. Каждое движение причиняло ей боль. Лицо её покраснело, на лбу выступил пот; дыхание сбилось, так как она прикладывала все силы, чтобы подняться на ноги. Но что-то давило на неё, прижимало обратно к земле.

«Ну и пусть уходит! Не страшно оставаться одной. Ведь всё вокруг ненастоящее! И этот изуродованный парк, и та гадкая тень, что по-прежнему таится где-то поблизости. И эти птицы, и небо, и эта невыносимая боль! – Эра зажмурилась. – Нет! Всё это ненастоящее. Ну когда же я, наконец, проснусь?!».

***

Свет. Потолок. И всё та же боль. Очнувшись, Эра ещё долго лежала без движений под промокшим от пота одеялом. За окном уже взошло солнце, и сквозь прозрачную тюль в комнату пробивались солнечные лучи. Отходя от шока, девочка лихорадочно перебирала в голове образы, пытаясь вспомнить детали сна. К её удивлению, сделать это оказалось совсем несложно. Редко когда сновидения запоминаются от начала и до конца, а образы остаются четкими и каждое слово героев сна врезается в память. Эра отчетливо помнила тот изуродованный пейзаж школьного парка, черных птиц, ту черную тень. Но та девушка запомнилась больше всего. Волосы, похожие на черный бархат, светлое лицо, её спокойные брови, слегка подрагивающие тени от длинных ресниц на белых щеках. Вряд ли такое лицо мог выдумать разум Эры. Возможно, она когда-то уже видела эту девушку. Теперь, когда девочка вспомнила каждое мгновение сна детально, ей больше не хотелось думать о нем. Сон растаял с наступлением утра, но оставил после себя неприятный осадок. И эта боль… Она не исчезла. Нижнюю часть тела будто пронизывали спицы, в ногах ощущалась неприятная тяжесть пульсации кровеносных сосудов.

Эра резким движением руки сбросила с себя липкое одеяло. Пылающее тело обдало прохладой. Казалось, что и боль утихла. Девочка приподняла голову и, опираясь на руки, попыталась сесть, и тут её глаза будто остекленели. Эра рухнула головой на подушку, на миг зажмурила глаза и, снова подняв голову, уставилась на свои ноги. Грудь сдавило от страха. Девочка не могла поверить своим глазам… Кровавое пятно! Такое же, как и в школьном парке, то самое, которое не видят другие люди, снова вспыхнуло перед её взором. Но более реальное. Оно имело запах. Резкий, металлический запах, терпкий и неприятный. Наваждение, явившееся вчера, не оставило Эру в покое. Кровавое пятно снова добралось до неё. Въелось в разум. Проникло прямо в постель, расползлось по её пижаме, пропитало насквозь простыню и теперь, наверное, не исчезнет уже никогда!

– Мама! – истошно завопила Эра, она чувствовала себя такой беспомощной, что слезы хлынули из её глаз. – Мама!

В соседней комнате послышалась возня, а затем торопливые шаги. В комнату ворвалась растерянная Инна. В халате, наспех запахнутом на левую сторону, с непричесанными волосами она выглядела непривычно.

– Мама, посмотри на меня! Посмотри! – кричала Эра.

Правой рукой она коснулась края пижамной рубашки, там, где ткань была пропитана кровью, и протянула вперед испачканную ладонь.

– Мама, ты видишь это?

Инна удивленно хлопала сонными глазами. Она смотрела на свою дочь с таким же недоумением, как и Айжан. Неужели и она не видит?!