Левиафан

Наконец долгожданная команда, – по местам стоять к всплытию!

Рев сжатого воздуха в отсеках, вибрация корабельных палуб и арматуры, непередаваемое ощущение полета.

Отдраив свистящий люк, одетый в канадку и штормовые сапоги Морев неуклюже шагнул на мостик и задохнулся от хлынувшего в легкие влажного холодного ветра. Вслед за ним в рубке появились облаченные по штормовому заместитель, старпом и боцман.

– Перейти на управление с мостика, – приказал Морев боцману и вскинул к глазам бинокль. Пустынное море с гулом катило пенные свинцовые валы к низкому, покрытому тучами, горизонту.

– А ведь уже осень, – с тоской подумал Морев и, назвав боцману курс, обернулся к старпому.

– Сейчас подойдем к заливу, и если там нет сигнальных буев, идем в Архангельск, – сказал он.

– Да, без них в узкость соваться рискованно, – согласились Круглов с Сокуровым.

– Начать вентиляцию отсеков, – бросил в «каштан» Морев и через минуту внизу утробно загудели мощные вентиляторы.

Как и ожидалось, никаких буев на входе в залив не оказалось. Исчезла и невысокая вышка поста СНИС на ближайшей к морю сопке.

– Чего и следовало доказать, – взглянул Морев на угрюмо взиравших на берег офицеров, и приказал боцману изменить курс.

– Есть, – хрипло ответил тот, – и, завывая турбинами, ракетоносец стал совершать циркуляцию в сторону открытого моря.

– Вахте заступить по походному, – бросил Морев старпому. Команде разрешаю выход наверх.

Вскоре из нижней части рубки потянуло сладковатым дымком, и донесся приглушенный говор.

…Ранним утром, следуя в надводном положении, крейсер вошел в горло Белого моря и направился к Двинской губе. Здесь осень была совсем иной. Над головой, в первых лучах солнца, синело высокое небо, на далеких низких берегах в утреннем тумане золотились бескрайние леса, море было спокойным и кристально чистым

Хотя Морев все последние дни морально готовился к встрече с тем неизвестным, что ожидало их впереди, открывшийся на побережье вид, поразил его. Стоя на мостике, он недоуменно озирал в бинокль незнакомую обширную гавань с многочисленными, застывшими у причалов парусными и гребными судами; корабельную верфь с эллингом и штабелями леса в широком устье впадающей в море реки и довольно большой, обнесенный белокаменной стеной с крепостными башнями город, с величавым собором и многочисленными постройками из камня и дерева внутри и снаружи.

– Александр Иванович, да что же это такое? – недоуменно прошептал стоящий рядом Сокуров. – Просто мистика какая-то?!

– М-да, – удивленно произнес старпом. – Похоже на сон.

Словно в опровержение его слов, на одной из башен заклубился дым, и тишину залива нарушил гул орудийного выстрела.

– Мда, сон наяву – буркнул Морев, опуская бинокль. – Что ж, будем готовиться к встрече.

Спустя минуту, сбросив ход, аспидно-черная туша ракетоносца настороженно застыла на глади залива.

А над городом уже тревожно гудел набат и к пристани валили толпы людей.

– Переполошили мы предков, – криво улыбнулся старпом, взглянув на Морева. – Как бы не начали палить по настоящему.

– Все может быть, – ответил тот и, вызвав наверх сигнальщика, приказал поднять на рубке Андреевский флаг.

Спустя непродолжительное время от пристани отвалил весельный баркас и ходко двинулся в сторону крейсера. Помимо разношерстно одетых гребцов в чудных колпаках, на его корме виднелся человек в треугольной, обшитой галуном шляпе, зеленом мундире с красными обшлагами и золотисто-черной лентой через плечо.

– Похоже, офицер, – выдохнул, глядя в бинокль, заместитель. – Как встречать будем? – тревожно воззрился он на Морева.

– Без помпы, – ответил тот. – Боцман, дай – ка мне мегафон.

Между тем, приблизившись к крейсеру, баркас застопорил ход в сотне метров от него, человек в мундире, встал и, приложив ко рту рупор, звонко прокричал, – кто вы такие и с чем пожаловали?!

– Мы русские моряки! – ответил в мегафон Морев. – Возвращаемся из плавания!

После этого наступила тягостная тишина, нарушаемая плеском легкой волны и пронзительными криками вьющихся над кораблем чаек. Офицер недоуменно рассматривал темную громаду крейсера с Андреевским флагом на клотике, стоящих на мостике людей и озадаченно молчал. Наконец, приняв какое-то решение, он что-то приказал сидящим в баркасе, весла вновь вспенили воду, и через несколько минут суденышко приткнулось к сброшенному в воду с борта крейсера штормтрапу.

Уцепившись за него рукой, офицер вскарабкался на надстройку, где у рубочной двери был встречен спустившимся вниз боцманом и препровожден на мостик. Это был средних лет худощавый мужчина, со смуглым обветренным лицом, тонкими усами и длинными черными волосами. На поясе у него висела шпага с золоченой рукоятью, а на ногах красовались высокие сапоги с отворотами.

– Вылитый Д*Артаньян, – пронеслось в мозгу Морева, вспомнившего фильм «Три Мушкетера» с участием Боярского.

Офицер, в чем теперь не сомневался никто из стоящих на мостике, бегло оглядев присутствующих, снял с головы шляпу и, отвесив им легкий полупоклон представился, – адъютант Вологодского генерал-губернатора капитан – лейтенант Морозов Павел Петрович. – С кем имею честь?

– Я командир корабля, капитан 1 ранга Морев Александр Иванович, – сглотнув застрявший в горле ком, хрипло произнес в ответ командир, а это, – кивнул он на стоящих с каменными лицами заместителя и старпома, – мои старшие офицеры – капитаны 2 ранга Круглов и Сокуров. Те набычились и молча приложили руки к фуражкам.

– Господин капитан, Вы сказали, что этот корабль русский, однако у нас таких судов нету, – сказал адъютант, – настороженно глядя на Морева. – Да и ваш вид… Я бы хотел получить дополнительные пояснения.

– Все очень просто, господин капитан-лейтенант, – криво улыбнулся Морев. – Это покажется вам невероятным, но мы прибыли сюда из будущего.

– Не уразумел? – сделал шаг назад и судорожно уцепился за эфес шпаги офицер.

– А чего ж тут не уразуметь,– присоединился к разговору Сокуров. – Именно из будущего, Мы из ХХI века.

– Т-такого быть не может, – ошарашено прошептал адъютант и вытаращил глаза.

– Как видите, может, – вздохнул Морев.– Ведь раньше вам не приходилось видеть таких кораблей?

– Н-нет, – ответил бледный офицер, со страхом взирая с высоты мостика на чудовищную тушу ракетоносца.

– А людей вроде нас? – улыбнулся Морев.

– Тоже, – эхом откликнулся тот.

– Ну, вот, а теперь видите. И, как говорится, принимайте гостей.

– Чудны дела твои Господи, – взглянув на небо и осеняя себя широким крестом, пробормотал адъютант.– Господин капитан, – с поклоном обратился он к Мореву, я должен немедля доложить обо всем его превосходительству. Ваше судно военное?

– Да, – кивнул тот головой.

– В таком случае я обязан Вас остеречь, что оно находится под прицелом крепостных пушек и в случае любых недружественных действий будет уничтожено.

– Я Вас понял, – ответил Морев. – Но прошу передать его превосходительству, что мы прибыли с самыми дружескими намерениями.

– Я не прощаюсь, господа, – кивнул головой адъютант присутствующим и вслед за боцманом зазвенел ботфортами вниз по трапу.

Еще через минуту он был в баркасе.

– Весла на воду! – послышалась команда и, отвалив от борта крейсера, суденышко ходко двинулось в сторону гавани.

Глава 5. На берегах Студеного моря*

В это же самое время, в «адмиралтейском кабинете» своих роскошных покоев, заложив руки за спину, неспешно прохаживался Вологодский генерал-губернатор Алексей Петрович Мельгунов. Это был пожилой, крепкого сложения мужчина с умным волевым лицом и светскими манерами.

К моменту нашего повествования Алексей Петрович был в зените славы и пользовался неизменной благосклонностью императрицы, не раз отмечавшей что он «очень и очень полезный человек государству». Происходя из потомственных дворян и получив воспитание в Сухопутном шляхетском корпусе, Алексей Петрович сделал блестящую военную карьеру и дослужился до генерал – поручика, после чего, по высочайшему повелению, был назначен генерал-губернатором Ярославской, а впоследствии и Вологодской губернии. Действительный тайный советник, масон и меценат, Мельгунов был прекрасно образован, увлекался литературой, науками и всячески их развивал. В Ярославле он открыл сиротский дом и народное училище, а в Холмогорах мореходную школу. Начиная с 1786 года, издавал ежемесячный литературный журнал «Уединенный пошехонец», содержал домашний дворянский театр.

За свою долгую и полную приключений жизнь, Алексей Петрович немало повидал и ко всему относился философски. А посему известие о прибытии в архангельский порт ранее невиданного судна, доставленное ему дежурным офицером, воспринял достаточно спокойно и направил для встречи с непрошенными гостями своего адъютанта.

Тот вернулся через час, в состоянии чрезвычайного возбуждения.

– Что с вами, Павел Петрович? – удивился Мельгунов, воззрившись на обычно невозмутимого адъютанта. Такое впечатление, что вы увидели самого черта.

– Вроде того, ваше высокопревосходительство, – выдохнул офицер. – Это действительно дьявольское судно с необычными людьми.

– Так уж и дьявольское, улыбнулся Мельгунов, подходя к своему рабочему столу и усаживаясь в вольтеровское кресло. – Ну те – ка, батенька, попрошу подробнее.

– Судно военное, весьма необычной постройки и формы. Чем-то напоминает гренландского кита, но раз в десять больше. Аспидного цвета и судя по всему, построено из железа, – четко доложил адъютант.

– М-да, – пожевал губами Мельгунов, недоверчиво глядя на него. – Продолжайте.

– На гафеле судна наш Андреевский флаг. По словам командира и его старших офицеров, которые говорят по – нашему, это русский военный корабль и прибыл он из.. из будущего, – почти шепотом закончил Морозов.

На несколько минут в обширном кабинете наступила почти осязаемая тишина, нарушаемая лишь размеренным стуком венецианских напольных часов в его дальнем конце.

– Из будущего говорите? Это довольно интересно, – пристально вглядываясь в бледное лицо офицера, встал с кресла генерал-губернатор.– А вы Павел Петрович того, с утра мадерой не баловались?

– Помилуйте, ваше высокопревосходительство, обижено вскинул голову капитан-лейтенант. – Как можно! Все что я видал, могут подтвердить бывшие со мной матросы. И в порту настоящее столпотворение.

В это время дверь зала отворилась, и на пороге появился грузный раскрасневшийся генерал. Это был Вологодский наместник и правая рука Мельгунова – Григорий Дмитриевич Макаров.

– Доброе утро, Алексей Петрович, – подойдя к столу и тяжело отдуваясь, – просипел он. – Вы уже оповещены о наших необычных визитерах?

– Да, Григорий Дмитриевич, Павел Петрович как раз мне докладывает о них, – ответил Мельгунов пожимая генералу руку и приглашая того присесть.

– В порту творится черт знает что, – продолжал генерал, сняв украшенную плюмажем шляпу и утирая голландским платком лицо. – Все бегут туда как на пожар. Я приказал начальнику гарнизона оцепить порт и никого туда не пускать.

– Разумно, Григорий Дмитриевич, разумно, – согласно кивнул головой Мельгунов. -А как вам иноземное судно.

– Не знаю, что и сказать, – недоуменно развел руками наместник. – Не судно, а какая-то химера. Ни мачт, ни парусов, а в гавань вошло как нож в масло. И очень уж громадное и страхолюдное на вид. Дрожь берет от одного вида.

– М-да, – снова задумчиво произнес Мельгунов. – Павел Петрович, – обратился он к адъютанту, – надеюсь, вы дали необходимые инструкции капитану судна, когда покидали его?

– О да, ваше высокопревосходительство, склонил голову адъютант. – Я рекомендовал капитану не предпринимать никаких недружественных действий по отношению к нам, предупредив, что в подобном случае оно будет подвергнуто артиллерийскому обстрелу.

– Разумно, Павел Петрович, разумно, – удовлетворенно произнес генерал-губернатор. Ну что ж, господа, едем в порт! – сделал приглашающий жест Мельгунов. – Хочу лично взглянуть на этих «аргонавтов».

После этого все трое направились к выходу и, миновав анфиладу роскошных комнат, вышли на украшенное высокими колоннами парадное крыльцо. Оттуда Морозов сделал знак караульному офицеру, и к крыльцу подкатила запряженная четверкой белоснежных рысаков золоченая губернаторская карета с двумя ражими солдатами морской пехоты на запятках. Вся троица погрузилась в карету и та плавно выкатилась за ворота.

К началу восьмидесятых годов ХVIII века Архангельск являлся одним из богатейших городов Империи и был центром русской внешней торговли. Это не могло не сказаться на его облике, который все больше приобретал европейские черты. В городе, который насчитывал более трехсот тысяч жителей, имелось множество добротных деревянных и каменных построек, обширный Гостиный двор, иностранная слобода, Михайло-Архангельский монастырь, православные, лютеранская и реформаторская церкви. Со стороны моря он охранялся мощными оборонительными сооружениями, исключающими захват побережья кем бы – то ни было. В архангельский порт с самыми различными товарами и грузами, заходили корабли практически всех европейских держав, и английская речь там мешалась с французской, итальянской, и фламандской.

Миновав центральную часть города, карета генерал-губернатора направилась в сторону окруженной многочисленными зеваками гавани, въехала в оцепленный солдатами порт и остановилась на главном причале, рядом с небольшой группой офицеров, рассматривающей в подзорные трубы, застывшее на морской глади невиданное судно. Здесь же, неподалеку, находились и несколько капитанов иностранных торговых судов, оживленно переговаривающихся между собой.

При появлении губернаторской кареты, все оставили свое занятие, церемонно раскланялись с вновь прибывшими, и старший из офицеров, начальник гарнизона, доложил, что в порту порядок и зеваки оттеснены за его пределы.

– Ну а на судне, что, Иван Илларионович? – пожал ему руку Мельгунов. Спокойно?

– Да вроде тихо, – пожал плечами седенький полковник. – Не по душе оно мне. Сатанинское какое-то.

– Так уж и сатанинское, – хмыкнул генерал-губернатор, – а ну- ка дай,– и взял из его руки подзорную трубу.

– Невероятно, – пробормотал он через минуту. – Что-то похожее на явление из апокалипсиса.

– Именно так, Алексей Петрович, – наклонился к Мельгунову адъютант. – А вблизи сие судно еще страшнее, просто оторопь берет.

– Однако мы люди служивые, а посему будем разбираться, кто это, откуда и зачем, – ответил ему Мельгунов. – Берите баркас и снова отправляйтесь на судно. Доставьте сюда капитана…

Как только баркас отошел от крейсера, Морев отдал приказ заступить стояночной вахте.

– Юрий Михайлович, – обратился он к нервно дымящему сигаретой старпому. -Выставь в рубке двух верхних вахтенных с автоматами. И держи на всякий случай наготове расчет с ПЗРК. Думаю, в ближайшие полчаса мы с заместителем съедем на берег для аудиенции с местными властями. Так что на тебе безопасность корабля и экипажа.

– Вас понял, – кивнул Круглов и швырнул окурок за борт.

– И не нервничай, – продолжал Морев. – Думаю, к вечеру мы будем пить шампанское со своими пращурами, а команда отдаст дань свежему мясу и овощам. – Пошли, Башир Нухович, – бросил он Сокурову и направился к рубочному люку.

Спустившись вниз, они прошли в командирскую каюту и коротко посовещались по поводу предстоящего съезда на берег. По этому случаю заместитель предложил одеть парадную форму.

– А то неудобно как-то, – сказал он. – Мы, гости из будущего, и в «РБ». Что о нас подумают?

– Согласен, – кивнул Морев. – Не будем нарушать традиций. А теперь главное. В каком объеме нам отвечать на их вопросы?

– Я думаю, на этот счет стоит посоветоваться с Березиным, – поколебавшись, ответил Сокуров.

– А я так не считаю, – нахмурился Морев. – За судьбу экипажа отвечаем мы, нам и решать.

– Ну что ж, полагаю, в таком случае с властями нам стоит говорить откровенно, ничего не утаивая. Главное, чтобы они нам поверили. А то еще сочтут за еретиков и сожгут на костре.

– Ну, это ты загнул, Башир Нухович, – рассмеялся Морев. – В России, насколько я помню, инквизиции не было. Ну, что ж, давай облачаться и через десять минут жду тебя наверху.

Когда отсвечивая золотом погон и галунами нашивок командир поднялся на мостик, чудесно преобразившийся и выбритый до синевы заместитель, о чем-то тихо беседовал со старпомом. Чуть ниже, под обводом мостика, двое вооруженных автоматами старшин внимательно наблюдали через отдраенный иллюминатор за водной акваторией, а снизу, из полумрака рубки доносился приглушенный говор и смех, вышедших подышать наверх свежим воздухом подвахтенных.

– Безбашенные все-таки у нас парни, – взглянул на командира Сокуров. – Весь мир перевернулся, а они смеются.

– Да, славянская душа непостижима, – согласился с ним Морев.

– Товарищ командир, от причала отвалил баркас! – взволнованно доложил Пыльников. – Идет в нашу сторону.

– Знать по наши души, – бормотнул Сокуров и поправил висящий у бедра кортик.

На этот раз, причалив к крутому борту ракетоносца и поднявшись в сопровождении боцмана на мостик, адъютант был приятно удивлен видом капитана и его заместителя.

– Господин капитан! – торжественно произнес он. – Его высокопревосходительство, генерал-губернатор Алексей Петрович Мельгунов, просит Вас быть его гостем. Мой баркас к Вашим услугам.

– Спасибо за приглашение, – ответил Морев. – Надеюсь, это предложение распространяется и на моего заместителя? – кивнул он на Сокурова.

– Безусловно, – секунду поколебавшись, ответил адъютант. – Его высокопревосходительство будут очень рады.

– В таком случае, мы в вашем распоряжении, – сказал Морев и первым направился к трапу.

Баркас оказался значительно большим, чем это показалось на первый взгляд, отличался флотской чистотой, и офицеры достаточно удобно разместились на задней банке.

Весла на воду! – прогудел сидящий на румпеле рослый детина в холщовой робе и три пары весел, вспенили прозрачную воду.

Через полчаса баркас пристал к стоящей на лиственничных сваях массивной деревянной пристани, на которой стояла небольшая группа мужчин в треугольных шляпах с плюмажами, блистающих шитьем мундиров и со шпагами.

– Прошу вас господа, – ступил на пристань первым адъютант и сделал приглашающий жест.

Опытным взглядом Морев отметил самого видного из встречающих, с инкрустированным перламутром жезлом с золотистой лентой и уверенно подошел к нему.

– Командир российского ракетного крейсера, капитан 1 ранга Морев Александр Иванович, – раздельно произнес он, приложив руку к козырьку фуражки.

– Заместитель командира, капитан 2 ранга Сокуров Башир Нухович, – гортанно отрапортовал вставший рядом заместитель.

– Рад, очень рад, лицезреть Вас господа, в наших краях, – едва заметно улыбнулся генерал-губернатор и поочередно пожал офицерам руки. – А это, так сказать, мои помощники.

Стоявшие рядом с Мельгуновым офицеры поочередно представились и с нескрываемым интересом взирали на необычных гостей.

– М-да, – пронеслось в голове Морева. – А наши пращуры то мелковаты. Самые рослые едва на моего среднего моряка тянут. Отчего бы это?

– А теперь прошу в мою резиденцию, – прервал его размышления Мельгунов. – Познакомимся ближе и поговорим о цели вашего визита. Вы господа, пока свободны, прошу вернуться к своим обязанностям, – обратился генерал-губернатор к своим офицерам.

А Вас, Григорий Дмитриевич, – кивнул он наместнику и наших гостей прошу в мою карету.

Когда хозяева и гости исчезли в ее недрах, Морозов вскочил на подведенного ему драгуном вороного коня, махнул рукой кучеру, и карета понеслась в сторону города.

Резиденция генерал-губернатора поразила гостей своей красотой и роскошью. Такую архитектуру, интерьеры, мебель и предметы искусства, они видели только в кино и музеях.

– Нравится? – тихо поинтересовался шедший рядом с Моревым адъютант, заметив его состояние.

– Да, очень впечатляет, – также тихо ответил Морев.

Потом, выйдя из кареты, все поднялись по широкой мраморной лестнице на второй этаж и, ступая по персидским коврам, прошли в «адмиралтейский кабинет», в котором Мельгунов занимался служебными делами, где удобно расположились в мягких креслах вокруг искусно инкрустированного благородными породами дерева стола.

Тут же, как из-под земли, возник облаченный в красную ливрею лакей, с уставленным хрустальными бокалами серебряным подносом и предложил присутствующим вина.

– За нашу Императрицу, Екатерину Алексеевну! – провозгласил тост хозяин кабинета.

Все встали, дружно сдвинули бокалы и выпили.

– Вы курите господа? – поинтересовался у гостей усаживаясь в кресло генерал-губернатор. – Могу предложить вам трубки и отличный табак, накануне доставленный из Англии.

– Мы бы хотели угостить Вас своим, ваше высокопревосходительство, – ответил Морев и, достав из кармана пачку « Русского стиля» открыл ее и протянул Мельгунову.