Лес

2

Багряный диск звезды едва проглядывал сквозь мятущуюся под напором порывистого ветра пылевую завесу, изредка в прорехи этой своеобразной «облачности» прорывались лучи светила, бросая косые столбы алого света сквозь кроны достигавших тридцатиметровой высоты деревьев, неизвестной Мьюту породы.

Он только что выбрался из посадочного модуля и теперь стоял посреди обширной поляны, глядя на настоящее чудо – островок жизни посреди бескрайней вулканической пустыни.

Это казалось наваждением, сном, но ощущения были реальными: под ногами мягко проминался ковер опавшей листвы, плотная колоннада стволов полностью блокировала порывы ураганного ветра, и на поляне воздух казался недвижимым, лишь от ковра прелой листвы поднимались испарения, конденсируясь под разлапистыми листьями, откуда вниз срывались капельки влаги, словно под покровом леса постоянно шел мелкий моросящий дождь, поддерживающий определенную влажность воздуха и почвы.

Мьют включил защитное суспензорное поле[5], и, сориентировавшись по показаниям датчиков скафандра, повернулся в ту сторону, откуда шел сигнал аварийного маяка разведывательного зонда.

Если верить показаниям приборов, тот находился вне лесного массива, метрах в ста от пограничных деревьев.

В природе возникновения локального очага жизни еще предстояло разобраться, благо у Мьюта было достаточно времени, пока Климов выведет «Ищущего» в точку рандеву, произведет процедуру заправки, и вернется к планете, чтобы принять на борт спускаемый модуль.

Спорить с капитаном Сергей не стал. Мьют понимал, что поступает вопреки всем правилам, но сдержать свой порыв не смог. Чудеса редко встречались на пути капитана картографического корабля, и иногда здравый смысл добросовестного служаки пасовал перед неуемным, неудержимым напором первопроходца.

…От поляны до границы леса в направлении сигнала аварийного маяка было всего километра два не больше.

Мьют Анг шел неторопливо, внимательно глядя под ноги и по сторонам. Пока что он наблюдал, получал впечатления, сбором образцов и проведением анализов в экспресс-лаборатории он займется позже, когда выяснит судьбу разведывательного зонда.

В принципе он уже сейчас мог с уверенностью заявить, что лес имеет искусственную природу. Для возникновения таких форм растительности, как деревья, требовались миллионы, если не миллиарды лет эволюции, но анализ данных, собранных аппаратами разведки в иных регионах планеты, не подтверждал наличия даже самых примитивных органических форм.

Возможно лес наследие Галактической войны? Вполне вероятно, – размышлял Мьют. – В ту далекую пору проводились самые разнообразные эксперименты, взять хотя бы широко известную породу хвойных деревьев, содержащих в древесине высокий процент железа, – чисто военная разработка, подобные лесопосадки скрывали под своей сенью огромные военные базы, не позволяя обнаружить их с орбиты…

…Сигнал от разведзонда стал отчетливее, но по мере приближения к границе лесного массива тот не редел, а напротив уплотнялся. Мьют никогда не видел ничего подобного – спустя несколько минут ему уже пришлось боком протискиваться меж стволами деревьев, а затем и вовсе остановиться – стена деревьев образовывала плотный периметр, будто неприступный частокол высотой в двадцать – двадцать пять метров, отделяющий мертвую вулканическую пустыню от загадочного островка жизни.

С трудом развернувшись, Мьют Анг вынужденно отступил, понимая, что придется искать другой способ добраться до места падения разведывательного аппарата.

Выйдя из теснины, он остановился.

Повторить попытку в другом месте? Или поднимать посадочный модуль, чтобы добраться до обломков разведзонда?

Нет, пока поднимать модуль не буду. Мысленно решил Мьют, машинально пнув попавшуюся под ноги сухую, странно сморщенную ветку дерева. – Раз уж сел в границах лесного массива нужно произвести все анализы и замеры…

Мысль осеклась: над головой Мьюта Анга внезапно раздался характерный звук рассекаемого воздуха, он мгновенно отпрянул в сторону, выхватив оружие, но выстрелов не последовало.

От кроны одного из деревьев извиваясь, будто змея, к отброшенной ударом ноги ветке тянулось лианоподобное образование, точно такое же, как на видеозаписи.

Внешние микрофоны скафандра передавали странный гул, будто разом заволновались кроны всех окрестных деревьев.

«Лиана» коснулась земли, с шуршанием потревожила мягкий пласт перегноя, затем наткнулась на сухую ветвь, и, обвившись вокруг нее, вернула на прежнее место.

Мьют, наблюдавший за этой картиной, благоразумно застыл на месте, наблюдая как длинный гибкий отросток, отпустив ветвь начал стремительно втягиваться под крону одного из деревьев.

Навел порядок…

Мьют не знал, как расценить увиденное? Было ли действие лианы осмысленным, или рефлекторным?

Пытаясь найти ответ, он продолжал внимательно, настороженно озираться по сторонам. Окружающий его лес теперь казался не только загадочным, но и зловещим. После появления «лианы» стало ясно, что аппарат разведки погиб не случайно, кроме того, чувство опасности обострило восприятие, и Мьют Анг, наконец, заметил, одну существенную деталь, лишь сейчас привлекшую его внимание: в лесу наблюдался всего один вид деревьев, они в бесконечном множестве повторяли друг друга, и только соединявшие их лианоподобные образования оттеняли единообразие своим причудливым переплетением.

Наблюдение позволило ему взглянуть на лес с иной точки зрения. Теперь окружающая растительность казалась Мьюту не скоплением отдельных деревьев, а неким единым организмом, способным к проявлению несвойственной для растений воли.

Насколько близка его догадка к истине, покажут исследования.

Которые лучше всего проводить под защитой суспензорного поля. – Добавил про себя Мьют, направляясь в сторону поляны, где остался посадочный модуль. Теперь он вел себя крайне осторожно, старался не наступать на сломанные сухие ветви и избегать прикосновения к свисающим почти до самой земли лианам.

До поляны оставалось пройти всего несколько десятков метров, когда чуткие внешние микрофоны скафандра уловили неясный шум, в который вплеталось характерное потрескивание, издаваемое полем суспензорной защиты.

Мьют рванулся на звук, в несколько прыжков преодолев короткое расстояние, и увидел потрясшую его картину: периметр прогалины вокруг посадочного модуля шевелился, десятки, если не сотни лиан тянулись к спускаемому аппарату, но на их пути вставало поле суспензорной защиты, которое не обжигало, не ранило, а воздействовало, словно густая, неодолимая субстанция.

Пока Мьют пытался сообразить, что он должен предпринять в сложившейся ситуации, Лес вдруг проявил активность: три ближайших к посадочному модулю дерева внезапно начали изгибаться с оглушительным, надрывным треском их кроны склонились над небольшим космическим кораблем, и вдруг раздались три приглушенных хлопка, – эмиттеры суспензорного поля не выдержали нагрузки и взорвались…

Все происходило так стремительно, что Мьют не успевал реагировать на события, и только когда жадные лианы вцепились в обшивку посадочного модуля он, позабыв об осторожности, ринулся к внешнему люку шлюзовой камеры.

Несколько гибких побегов преградили дорогу и Мьют, выхватив ультразвуковой нож из набора инструментов, которыми оснащался любой скафандр, несколькими взмахами перерубил лианы. Освободить люк от пытавшихся проникнуть внутрь корабля побегов ему не удалось, но он успел заметить, как из перерубленных его ударами лиан сочится густая, похожая на кровь субстанция, да и упавшие на землю обрубки никак не походили на срезы растений, они продолжали извиваться, демонстрируя конвульсии мышечной ткани…

В следующий миг лианы оставили посадочный модуль в покое.

Мьют успел перерубить еще несколько тянущихся к нему побегов, но цепкие «руки леса» обвили его поперек туловища и оторвали от земли, поднимая на головокружительную высоту.

Он едва не закричал от страха, когда его тело взмыло вверх; в голове успели промелькнуть ужасные предчувствия, но они не оправдались: лес, действуя десятками «псевдорук» поднял незваного гостя выше крон и с силой швырнул прочь.

Сознание Мьюта помутилось, но аварийная автоматика скафандра не допустила трагического исхода, в нужный момент включились реактивные ранцевые двигатели, и он мягко приземлился, коснувшись поверхности безжизненной вулканической равнины в сотне метров от глухой стены пограничных деревьев.