Лес

1

Овальный люк мягко, почти бесшумно «утонул» в толстой переборке, отделявшей ходовую рубку от других отсеков картографического разведывательного корабля Конфедерации Солнц.

На пороге появился Мьют Анг, капитан космофлота, командир КРК[1] «Ищущий».

Главный пост управления тонул в полумраке: не смотря на наличие мощного бортового реактора, вырабатывающего достаточно энергии для всех подсистем корабля, кибернетический пилот «Ищущего» экономил энергоресурс, вот и сейчас освещение в рубке включилось лишь с появлением человека.

– Как обстановка, КСАП[2]? – Спросил капитан, занимая свое место в кресле противоперегрузочного пилот-ложемента.

– Идем по графику. – Мгновенно отозвалась аудиосистема. – Минута тридцать секунд с момента промежуточного всплытия. Завершен десятый прыжок, расстояние от пункта базирования восемь с половиной парсек.

Материал пилотажного кресла услужливо поддался, принимая вес тела, сенсорные датчики тут же начали передавать сигналы сервомоторам, которые регулировали положение противоперегрузочных элементов.

КСАП, дай внешний обзор. – Мысленно приказал Мьют Анг.

Стены и сферический потолок ходовой рубки приобрели иллюзорную прозрачность, они словно «растворились» благодаря включению сотен плотно состыкованных друг с другом секций телескопического обзора.

В правой полусфере сканирования полыхала звезда системы, по курсу корабля системы анализа подсветили невзрачный шарик единственной планеты, в левой полусфере слабым мерцанием обозначилось поле астероидов.

Капитан рефлекторно поморщился, и тут же, предугадывая его мысль, экраны правой полусферы изменили яркость изображения, свет звезды поблек, а в соседних секторах обзора явственно проступили холодные россыпи звезд, складывающийся в незнакомый рисунок созвездий.

Шелест пневматического привода возвестил о появлении в рубке еще одного члена экипажа. Сергей Климов совмещал должности пилота и навигатора, что не особо обременяло его, учитывая наличие на борту системы КСАП.

Поздоровавшись с командиром, он занял кресло во втором пилот-ложементе и, пристегиваясь, спросил:

– Насколько я помню, у нас встреча с танкером в этой системе?

– Да. – Ответил Мьют, рассматривая увеличенное изображение единственного спутника звезды. – Заправимся активным веществом и далее – прыжок к Аллору.

– Не слышал такого названия.

– Новая колония. Власти Элио собираются создать там центр колониальной администрации сектора Окраины. Мир, так себе, ничего необычного.

– Ага, значит вот почему «Ищущий» несет в трюмах комплексы терраформирования? Для Аллора, верно?

Капитан кивнул.

– Транспортных судов не хватает, что ли? – Возмутился Климов, которого вовсе не порадовала предстоящая процедура разгрузки дорогостоящей техники на необорудованных площадках. – Люди-то там есть?

– На Аллоре? – Мьют Анг едва заметно пожал плечами. – Пока нет. Для приема грузов существует две временных площадки в сельве. Меня особо предупредили: биосфера очень агрессивна.

– Ладно, разберемся, – Климов переключил на свой персональный дисплей файлы сканирования[3] и углубился в их изучение.

– Расслабься Серега. – Мьют потянулся. – Разгрузимся и дальше в неисследованные сектора, заниматься привычным делом. У меня куча заявок на разведку рудных месторождений на непригодных для жизни планетах.

– От кого заявки? – Климов насторожился: он был уверен, что основная задача «Ищущего» – миры пригодные для заселения.

– Часть от комиссии по переселению и ресурсов, а несколько от частных корпораций желающих перенести свои производства подальше от Центральных миров.

– Левые что ли?

– Нет, заявки на разведку официальные, но мы можем рассчитывать на «особую благодарность», если найдем для корпораций подходящие месторождения на планетах, не фигурирующих в списке колониального проекта.

Климов неопределенно хмыкнул. Он соображал быстро, и информация, выданная капитаном, показалась ему весьма перспективной.

– А эту систему до нас картографировали? – Поинтересовался он, оценивающе взглянув на явно безжизненный шарик планеты.

– Нет. Ее занесли в звездные каталоги во время Первой Галактической. В электронном атласе дано только общее описание, никаких данных относительно разведки самой планеты нет.

– Тогда, может, стоит попробовать? Планета одна, судя по данным сканирования к жизни непригодна, чем не кандидатура?

Мьют сверился с данными по расчетному прибытию танкера и кивнул.

– Давай попробуем. У нас в запасе еще двенадцать часов. Точка рандеву на окраине системы, туда нужно успеть без задержек.

– КСАП докладывает, что на полной крейсерской скорости мы успеем за шесть часов. Ты специально вывел корабль из аномалии раньше срока?

– Угадай с трех попыток?

Климов гадать не стал. С Мьютом он летал не так давно, поэтому всех привычек и тонкостей в поведении капитана узнать не успел. Против внеплановой разведки планеты он не возражал, в конце концов, деньги никогда не бывают лишними. Тем более Мьют сказал, что заявки на картографию официальные.

Если нам повезет можно получить приличную премию. – Подумал он, начиная принимать данные от КСАПа по расчету курса сближения до дистанции отстрела автоматических разведывательных зондов.

– Состав атмосферы нас интересует? – На всякий случай осведомился он.

– Задействуй возвращаемые зонды с комплексными системами сканирования.

– То есть, работаем по полной программе?

– Конечно. Успеем за шесть часов?

– Не проблема. – Ответил Сергей. Звезды на экранах уже начали плавно смещаться, – это «Ищущий» совершал маневр ориентации, выходя на курс сближения с планетой.

Дистанции запуска аппаратов разведки «Ищущий» достиг спустя полтора часа бортового времени.

Расчет капитана был несложен. Четыре комплексных разведывательных аппарата совершают по нескольку витков на разных орбитах, затем входят в атмосферу планеты, чтобы взять пробы грунта в местах, где будут обнаружены залежи полезных ископаемых. После этого аппараты догонят базовый корабль, которому потребуются почти сутки на полную заправку опустевших емкостей для активного вещества, питающего бортовой реактор.

– Зонды, минутная готовность.

В обшивке «Ищущего» сдвинулось несколько бронеплит, обнажая шахты электромагнитных катапульт.

– К запуску готов, отклонений в работе автоматики нет, зарядка стартовых стволов – девяносто процентов. – Раздался голос КСАПа.

– Старт разрешаю. – Ответил Мьют Анг.

В принципе с такой элементарной задачей справилась бы и автоматика, но капитан по возможности старался не нарушать регламента процессов, – в длительном полете это помогало сохранять форму, не поддаваться ощущению самоуспокоенности. Он знал немало печальных случаев, когда люди, полностью полагаясь на автоматику, не контролируя необходимые, кажущиеся рутинными действия, в конечном итоге расслаблялись, начинали откровенно скучать, отчего возникало эмоциональное напряжение, а в случае нештатных ситуаций любой член экипажа, привыкший полностью полагаться на автоматические системы, как правило, терялся, упуская драгоценные секунды, в моменты принятия ответственных, критических решений.

…Серия легких толчков возвестила об успешном завершении работа стартовых катапульт.

– Десять секунд, полет стабильный. – Климов внимательно следил за траекторией сближения зондов с планетой.

Мьют дождался, пока аппараты разведки совершат первый орбитальный виток, затем углубился в изучение файлов сканирования.

– Горячая планетка. – Прокомментировал принимаемые данные Сергей. – Терраформирование тут невозможно.

– Зато для заданных критериев поиска подходит идеально. – Отозвался Мьют.

Действительно мир, мимо которого сейчас двигался «Ищущий» оказался слишком молод (по меркам геологического времени), чтобы на его поверхности в обозримом будущем могли возникнуть поселения людей, но для корпораций, занятых разработкой полезных ископаемых ядовитая атмосфера и наличие множества вулканов не являлось помехой.

– Командир, быть может, не будем разрешать разведзондам посадку? – Сергей посмотрен на изображение, транслируемое из-под густого покрова облачности.

– Почему?

– Всюду вулканы. Поля застывшей лавы сейсмически неустойчивы. Я думаю при таких условиях достаточно сбросить пару сейсмокапсул. Они зафиксируют распределение полезных ископаемых в радиусе нескольких сот километров от точки падения[4].

– Хорошо. – Согласился Мьют Анг. Он был доволен предварительными результатами. Даже без тщательной разведки было понятно – планета абсолютно бесперспективна в плане колонизации, но для корпораций добывающих ресурсы, она подойдет как нельзя лучше. Здесь полезные ископаемые можно разрабатывать открытым способом, не возводя дорогостоящих, долгосрочных баз. Достаточно вывести на орбиту рудоперерабатывающий комплекс и черпать продукты извержения недр прямо с поверхности при помощи дешевой и надежной автоматизированной техники.

Пока он размышлял над перспективами постепенно удаляющегося мира («Ищущий» шел к точке встречи с танкером), три зонда успешно отработали программу, передав на борт данные сейсмосканирования.

– Сергей, почему нет связи с четвертым аппаратом?

– Разбираюсь командир. Он на другой стороне планеты. Выйдет из «мертвой» зоны через минуту.

Спустя семьдесят секунд четвертый разведывательный аппарат действительно вышел на связь передав данные по составу планетной коры и… украсив карту планеты невероятным (для данного мира) условным знаком.

Несколько секунд Мьют и Сергей молчали.

– Программа дала сбой? – Осторожно предположил Климов.

– Похоже. – Мьют Анг смотрел на условное изображение лесного массива, площадь которого по оценкам аппаратуры зонда достигала нескольких десятков гектар, не находя здравого объяснения подобному феномену.

Нет, в таких условиях жизнь может существовать разве что на уровне микроорганизмов, да и то не факт… – Подумал он, и тут же мысленно прикинул, что этот маркер сколь ни парадоксально он выглядит, ставит жирный крест на коммерческой ценности всей полученной информации. Если на планете в адских условиях существует лес, его нужно изучать, и ни о каком присутствии здесь корпораций уже не может быть и речи. Конечно, Мьют не верил, что там действительно существует растительность, но чем не шутит космос? Он может удалить часть данных полученных с зонда, и что? Вдруг потом выясниться, что это не сбой, и там действительно существует покров растительности?

– Сергей, отмени программу возвращения для четвертого зонда. Пусть вернется к месту обнаружения растительности. Остальные аппараты переориентируй так, чтобы они служили ретрансляторами сигнала. Я хочу увидеть это место и лично убедиться во всем.

– Понял, сейчас сделаю. – Сергей сам был далеко не в восторге от внезапной выходки автоматических систем.

– Готово, командир. – Доложил он спустя некоторое время.

– Где видеоряд? – Мьют посмотрел на осветившийся информационный экран, который застилала серая мгла.

– Сольный ветер. Над равниной сейчас несет облака вулканической пыли.

– То есть зонд не фиксировал лес видеодатчиками?

– Нет. Данные получены от комплексных систем сканирования.

– Хорошо. Пусть опуститься ниже.

Мьют Анг пристально всматривался в однообразную картину где серые частички пепла, увлекаемые порывами ветра, образовывали сплошную непроницаемую завесу.

– Сто метров до поверхности… Семьдесят… Пятьдесят… Тридцать…

В этот миг командир «Ищущего» увидел как из мглы навстречу снижающемуся аппарату выхлестнулось что-то длинное и гибкое, ему показалось, что это похоже на лианоподобное растение, зеленовато-бурого цвета.

В следующий миг сигнал от аппарата разведки пропал.

Попытки восстановить связь успехом не увенчались.

– Что будем делать? – Хмуро поинтересовался Климов.

Мьют ответил не сразу. Нельзя сказать, что в его душе шла борьба между алчностью и здравым смыслом, нет, командир «Ищущего» не был столь жаден и безрассуден, чтобы переживать по поводу потери разведывательного аппарата и вероятных проблем с продажей данных по планете заинтересованным промышленным группам.

Сейчас его душе боролись искатель приключений, авантюрист, и старший офицер корабля.

Если бы он своими глазами не видел непонятное образование, захлестнувшее разведзонд за секунду до необъяснимого обрыва связи, то несомненно, победил бы капитан.

Но он видел…

– Мне возвращать зонды на корабль? – Напомнил о себе Климов.

– Вот что Сергей. Поступим иначе. И попрошу тебя не пререкаться ос мной, договорились?

Климов удивленно обернулся. Что еще задумал Мьют? И почему у него глаза так лихорадочно блестят?