Лекарь. Второй пояс

Глава 1

– Добро пожаловать во Второй пояс. Поздравляю с возвращением на земли предков.

Слова звучали вежливо, повод для них значителен, но вот тон, которым их произнесли… Безразличный, даже скучающий. Как будто этот старший по десять раз на дню их произносит. Но последний переход с нашей стороны был давно, как раз в месяц моего приезда в Ясень. И я лично наблюдал, как всё это происходило, расположившись на третьем этаже «Двух поясов». Тогда я, конечно, не слышал слов, но сейчас скука в голосе встречающего меня лишь радовала. Всё должно получиться. Я склонился:

– Спасибо, старший. Для меня это огромная честь.

– Самая сильная фракция Пояса – это клан Гарой. Моё имя Лир Гарой. Ты понимаешь, что это означает?

Я согнулся в новом поклоне, так что видел лишь полы сине-чёрного халата и сапоги Лира:

– Что вы из этого могучего клана, старший.

– И я вижу, что ты талант. Не припомню идущих твоего возраста. Обычно переходящие хотя бы на пару лет старше. Лучшие должны присоединяться к лучшим. Согласен?

Я сглотнул, глядя на спокойное лицо Лира, опустил глаза на вышитый белыми нитями на его груди мост, нерешительно произнёс:

– Старший… Я не смею обманывать столь могущественный клан. Я не талант, мне лишь выпал счастливый случай, который позволил прорваться на десятую звезду.

– Интересно. Прошлый Мастер расхваливал себя как мог, а ты… Впервые сталкиваюсь с такой честностью.

Меня обдало жаром, хотелось сорваться с места, чтобы избежать неминуемого удара. Я почти чувствовал, как шею рассекает безжалостная сталь. Но я ждал этого, готовился и не сдвинулся с места. Надеюсь, и лицо осталось бесстрастным, со всё той же подобострастной улыбкой. Бездарь не может обладать боевой медитацией.

Но вот обрушившуюся на плечи тяжесть я не заметить не мог. Испуганно прохрипел:

– Старший?!

Вместо ответа Лир взмахнул рукой:

– Крам!

– Здесь, господин!

– Насколько силён вот этот?

Подскочивший человек, одетый в такой же сине-чёрный, но без вышивки халат, всматривался в меня несколько вдохов, его ответ прозвучал неуверенно:

– Впервые такое вижу, господин. Он ничуть не опасней человека, что только создал средоточие.

Так и есть. Надо мной висят Указы. Один из них запрещает мне пользоваться всеми боевыми техниками. Исключение сделано лишь для первого созвездия Лезвия, Опоры, Покрова и лечебных техник. Ещё один Указ запрещает даже взяться за меч или копьё. Как я могу быть опасным противником?

Причём я довольно спокоен за свой план. Если в этом Поясе не любят таких, как я, мастеров Указов, то и вообще с мастерами Указов должны держаться настороже. Да и вряд ли таких ценных людей будут держать в крепостях перехода ради одного дня в месяц. Но даже если он здесь и найдётся, то в Указе запрета на техники нет ничего, что выдало бы меня. Отговорюсь капризом старого господина, который хотел, чтобы я только и делал, что лечил. А стоит мне увидеть здесь мастера Указов, как я сотру лишнее и в остальных своих Указах. Не зря же я так вычурно вписывал в них условия запретов? Без нескольких слов смысл поменяется полностью и лишь подтвердит мой вымысел.

Лир скривился:

– Рассказывай, как так вышло.

– Я родом из Ста Мостов.

Придумав план, я выбрал эти земли потому, что жившим там нет никакой нужды переться в Шепчущий через Орден. С ним они не ладят, да и путь слишком далёк. У Ста Мостов есть другой сосед, на землях которого своя крепость перехода. Здесь вряд ли найдётся тот, кто сможет уличить меня во лжи.

– Глава семьи… – я замялся, словно не желал называть имя, – взял меня в ученики старому лекарю, – искоса взглянув на Лира, с жаром продолжил. – Я служил верно! Делал всё, что мне говорили, смешивал все эти…

Голос Лира подстегнул:

– Ближе к делу.

– Простите, старший, – я поклонился ещё раз, пряча глаза. – Однажды глава семьи что-то не поделил с соседями и на поместье напали. Я помогал бежать молодому главе и… и остальным. Но в конце концов выжил только я один, – на миг я вскинул голову. – Я узнавал! Глава погиб. Госпожа… все старшие дети тоже.

Лир потёр лоб, спросил:

– Раз ты здесь, ты что, сбежал вместе с богатством семьи?

Я отвёл дёрнувшуюся руку от кисета на поясе.

– Все хозяева погибли, понимаете… погибли. Их нет больше.

– А кого ты тогда привёл с собой?

– Это моя семья. И парень, что заплатил мне. Мне… мне не хватало на переход родных.

– Семья, которой ты служил, была бедна?

– Она была и не богатой, и не бедной, старший.

– Ты мало украл?

– Я не крал, старший! – я осёкся, опустил глаза и глухо буркнул. – Мой талант плох, учитель всегда ругал меня и старшего господина… Я потратил на зелья больше, чем следовало.

– Выходит, ты не сумел спасти своего господина, так потом ещё и продал все его сокровища?

– Да, старший.

Лир шагнул ко мне, влепил такую пощёчину, что я рухнул ему под ноги. Испуганно вскрикнули тётя Ралио и Мара. У меня самого перехватило дыхание от неожиданности. Я ощущал себя сейчас слабым и беспомощным. Никчёмным. Опасность не обдавала жаром, но это не мешало сердцу колотиться в груди. Лир презрительно процедил, возвышаясь надо мной:

– Такие, как ты, точно не нужны моему клану. Если ты от меня что-то скрываешь, то моли Небо, потому что в таком случае я тебя убью.

Второй, тот, что Крам, быстро шагнул ближе к Лиру, склонился к его уху, но я услышал шёпот:

– Господин, Геор не упустит шанса обвинить вас. Какое дело вам до того, что за грязь поднимается из Первого?

– Эта грязь лезет на наши земли.

– Господин…

– Истину сюда.

Извиваясь под ногами Мастеров, я облегчённо выдохнул. Истина. Даже если она сильнее тех амулетов, с которыми я проверял задумку в Гряде, то должен справиться. Главное, что сюда не позвали мастера Указов. А амулет я научился обманывать, превратив в пыль почти десяток из запасов Равоя.

Спустя полсотни вдохов я сжимал треугольный амулет и затравленно глядел на Лира.

– Ты мог спасти молодого господина?

– Нет!

Амулет чуть нагрелся в ладони, не причинив мне вреда и не рассыпавшись, как изделия мастеров Ордена, а я с жаром продолжил:

– Старик вечно зажимал техники, называл бездарью. Раны молодого господина оказались слишком серьёзны. А я тогда знал только одну лечебную технику.

– Сколько знаешь сейчас?

– …Три.

– Мусор, – презрительно выдохнул мне в лицо Лир, стискивая мою ладонь. Задал новый вопрос. – Что с твоей рукой?

– Защищал молодого господина.

Лир дёрнул губами, шепнул:

– Плохо защищал, – и громко объявил. – Верность – лучшая из добродетелей идущего. Мне неприятно видеть, что сегодня к нам попал подобный отброс. Моему клану он не нужен. Слушайте все. Этот младший клана Гарой просит пришедших сюда об одолжении. Этот младший не желает видеть на нём герба. Что вы скажете?

Сначала послышались нестройные ответы:

– Хорошо, старший Лир.

А затем прозвучал насмешливый вопрос:

– А что, если нет?

Я бросил быстрый взгляд в сторону. Говорил мужчина в ярко-белых одеждах, нагло улыбаясь.

Лир даже не обернулся:

– Крам, позаботься, чтобы все наши союзники знали, что он ни к чему не годный отброс из Первого.

Я глубоко поклонился:

– Благодарю старшего за снисходительность.

Лир ещё раз оглядел меня, окружённых стражниками моих родных, скользя взглядом по нашей одежде и поясам. Я догадывался, что он там ищет. Кисет на поясе у меня и у Мары, за спиной дяди Ди висел мешок Путника. Лир протянул руку:

– Дай сюда кисет.

Ни разу никто из тех, кого я расспрашивал в Ясене, не говорил мне, что перешедших на ту сторону обыскивают. Сколько у меня было кисетов? Старшего Тарсил, старейшин теневиков, Мадов, Тигров, Киртано, Ария, Пратия, Угриоста. Почти всё, что лежало в них, я с помощью Ирама обратил в деньги, добавил к тем, что собрал по кисетам и в лагере Ордена, получил за работу от Ирала и Равоя. Большая часть ушла на оплату перехода через Врата, но и вещей, которые я не мог и не хотел продать, оставалось немало. Тот же Флаг Призрака или Цикад. Никто, даже Золак не рассказывал, что кто-то будет обыскивать перешедших. Впрочем… мало ли что происходило дальше, за стенами крепости Врат?

Крам снова шепнул:

– Господин, на вас смотрят.

Но Лир не опустил руки. И я протянул ему кисет. Тот, который когда-то принадлежал старейшине Мадов: тёмного атласа. Виски кольнуло резкой болью, когда Лир спрятал кисет в ладонях. Я не видел, чтобы он капал на него кровью, но через несколько вдохов его губы презрительно скривились:

– И впрямь, продал всё, что сумел украсть у благодетелей.

Поймать кисет я не успел, брошенный рукой Мастера, он свистнул в воздухе, влетел мне в грудь и заставил сделать шаг назад, так силён оказался удар почти невесомой вещью. Интересно, каково Возвышение Лира? Думаю, через пару дней я уже это узнаю.

Сейчас моя способность оценивать силу людей подводит меня. Так же, как в день моего проникновения в Гряду. Тогда я понизил своё Возвышение, и взгляд даже несильного Воина придавливал меня к земле. Сейчас Возвышение со мной, но не осталось возможностей сражаться. А моя способность очень зависит от моей мощи. Когда в руках сжат Пронзатель, и я стою напротив Тортуса – это одно. А когда я связан по рукам и ногам и лежу под ногами у Пратия – это другое. И снимать с себя эти путы сейчас не время.

Пока лишь радовался тому, что в последний момент передумал помещать в кисет на поясе простой Флаг призрака. Сначала хотел перестраховаться, если в этой крепости будет формация или массив, которые могут обнаружить моего Призрака, вернее, его Флаг. Но передумал. Решил довериться тем, кто говорил, что, по сути, большой разницы между Флагами нет. Ведь даже в лагере Ордена, где использовались знания Древних, не нашлось ничего подобного для их обнаружения. Выходило – поступил верно.

Как не ошибся и со своим представлением. Возможно, я слишком наслушался россказней Мириота, но и Равой во многом подтвердил все его слова. Почти никто из ушедших во Второй пояс не подавал о себе вестей. Я не раз представлял, как они приходили сюда, в крепость Врат. Вспоминал себя после границы Нулевого. Талант, который исполнил мечту предков и вырвался из тюрьмы. И поэтому решил действовать полностью противоположно. Они были таланты? Я представлюсь тем, кто случайно урвал шанс. Они прошли сотни схваток? Я стану мальчишкой, которому не доверяли даже перетирать травы. Другие приходили одни или с равными соратниками – у меня целая семья слабосилков.

И это тоже причина, по которой я забрал с собой старика и старуху. Только обратная. Надеяться, что в одиночку, пусть даже и с деньгами, две Закалки долго протянут в Ясене? Нет. В это я не верил. Особенно после встречи с Мириотом. Ясень добр только к тем, у кого есть сила. К западной стене крепости жмутся трущобы. В них живут сплошь Закалки, которым не нашлось места внутри стен. Не сомневаюсь, что рано или поздно старики оказались бы там. Это в лучшем случае.

Нет, такой судьбы для них я допустить не мог, каким бы вздорным ни был старик. Поэтому я и забрал их с собой. А ещё надеясь, что во Втором поясе сила Неба прибавит им несколько лет жизни. Но пока что, я не заметил, чтобы концентрация энергии здесь поражала меня. Да, явно выше, но разницы, которую я помню при переходе из Нулевого в Первый, не ощущаю. Выше, чем в Ясене на той стороне, гораздо выше, чем в Гряде. Но… Совсем не идёт в сравнение с предгорьями Братьев и тем более Миражным. Я бы сказал, похоже на середину пути между болотом и лагерем Ордена. Неожиданно.

Кстати, и про слабосилков со мной не совсем правда. Но Зотар идёт отдельным счётом, как оплативший переход моих родных. Хотя не думаю, что седьмая звезда Воина привлечёт много внимания.

Сквозь цепь стражи проскользнул Крам. Протянул мне чёрный шар и сухо приказал:

– Опусти ладонь. Ну?

Я знал, что передо мной. Та самая штука, из-за которой Тразадо не принял моего предложения, а Золак остался в Первом. Секрет чёрного нефрита принадлежит семье Гарой. Облизал губы и спросил:

– Что это, старший?

– Не бойся. Нефрит всего лишь сравнит твою духовную силу с теми преступниками, отпечатки которых в него помещены.

Я несмело кивнул. Ни у кого из поднявшихся во Второй нет способа избежать этого шара. Коснулся холодной гладкой поверхности. На несколько вдохов ощутил странное движение энергии, будто камень начал высасывать меня. Сила сама потянулась из средоточия по меридианам безо всякого моего участия. Но едва коснулась шара, как всё прекратилось. Крам сухо сообщил:

– Ты всё. Теперь остальные.

– Благодарю, старший, за вашу защиту.

Крам поморщился и отвернулся. Пускай. Может, я неправ, обманывая его вместе с его господином, но я свой выбор сделал. Верность, может, и лучшая добродетель для идущего, но где для Лира её границы? Насколько я должен был бы стать верен его клану?

– Как ты запишешь тех, кто пришёл с тобой?

И это мне известно из записей Равоя и слов старика Золака, но я снова согнул непослушную спину в поклоне. Лучше услышать объяснение здесь.

– Простите, старший?

– Мастер… – Крам оглядел меня, сморщился. – Мастер здесь только ты. Всем этим людям купил проход тоже ты. Только от тебя сейчас зависит, кем они будут внесены в налоговые списки. Семья, слуги, вольные. Если, конечно, у нас не найдётся старых записей о них.

Записи о Тразадо у них, конечно, были. Они попали в Первый через Ясень, хотя здесь неважно какие Врата: клан Гарой владеет чёрным нефритом во всех. Так что в этом шаре есть и запись о старике Золаке. А вот Зотар родился в Первом.

Под лопатку кольнуло. Оглянувшись, заметил прищуренный взгляд Зотара. Боится, что нарушу обещание? Зря. Я повёл пальцем, очерчивая круг:

– Моя семья, – теперь я указывал на Зотара. – Вольный.

Все по очереди подходили к шару, опускали на него ладонь. За стариков подняла их руки мама. Наконец Крам махнул, разрешая нам двигаться дальше. Я по-прежнему шёл впереди, оглядываясь по сторонам. Возникало ощущение, что стены Врат в Первом и здесь возвели одни и те же руки. Точь-в-точь такой же камень, те же лестницы наверх и навесы. Под ними, наверное, и сидели за столами все Воины в ожидании тех, кто перейдёт границу…

Я сбился с мысли. Нужно отвыкать от того, что Воины – вершина Возвышения. Вокруг меня Мастера. Даже если самый слабый из встречающих так же, как и я – первой звезды, то они всё равно могут оказаться сильней меня. Жаль, что сейчас, с запретами на техники не получается верно оценивать силу окружающих. Для меня они все бездонные озёра с мутной водой. Точно такие же, какими выглядели и Воины на той стороне границы. Я не вижу дна. И нет большой разницы сколько до него – локоть или два роста. Утонуть беспомощному хватит.

Так что сейчас я шагал мимо Мастеров. Привык, что в Ордене по цвету одежды можно было сразу понять, кто перед тобой. Но здесь всё не так. Лир одет в чёрный халат с синими узорами и вставками. Точь-в-точь, как и Крам, называвший его господином. Всё различие между первым и вторым в вышивке на груди. Все остальные одеты по большей части в разные цвета. Лишь ещё две группы людей, явно принадлежавшие к одним фракциям, одеты однотонно. Я не улавливал никакого смысла в их цветах. Это не ранги, но и не всегда фракции, потому что одинаково одетые люди иногда стояли слишком далеко друг от друга.

Пока я уверенно определял лишь простых стражников, что облачены в одинаковые доспехи. Их здесь большинство. Они окружили нас после перехода, стояли на стенах и на выходе из них. Но проход открывал Лир Гарой, а все те, кто без доспехов, выстроились, словно создав коридор, по которому нам нужно пройти к воротам. И чем дальше от границы, тем… Я задумался, пытаясь уловить то, чем эти люди неуловимо отличались. Богатство? Я мало в этом понимаю, весь опыт ограничивается покупкой платьев для мамы и Лейлы в Нулевом, одежды для молодого господина, когда у меня появились деньги в Гряде и неделей притворства попечителем Ордена.

Но мне казалось, что я уловил суть. Что-то общее в покрое одежды, её отделке, качестве ножен на поясах стоящих. Жаль, что я не могу точно определить силу тех, кто провожает меня взглядами. Кажется, что в начале, у Врат стоят сильные фракции, а чем дальше, тем слабее. Да их здесь и всего семь или восемь.

Кто-то даже не глядел на меня, кто-то презрительно улыбался в ответ на мои поклоны, которые я отвешивал возле каждой группы людей. Но никто не пытался даже заговорить.

Строя план, я рассчитывал, что самая сильная фракция от меня откажется. В более слабой и мне было бы легче скрывать свой талант мастера Указов. А в случае чего и бежать от них. Повторять судьбу Тортуса или основателя Волков я не намеревался. Но выходило так, что моя история слишком уж задела Лира. Настолько, что я испугался и готов был в любой момент признаться в обмане. Обошлось. Зато теперь со мной никто не хотел связываться. Даже тот, в белых одеждах, что стоял вторым после Лира и пытался его задирать. Пустослов.

Последний, мимо кого я проходил, мужчина в возрасте и в серых, со стальным оттенком одеждах, устало вздохнул:

– Вот уж радости наставлять отбросы. Домар, займись, – замолчав, мужчина вскинул над плечом руку и растопырил пятерню.

Поднялся сидевший в тени у ворот стражник:

– Слушаюсь, дядя.

Вздох я сдержал. Жаль. Уже уверился, что удастся невозможное и я выйду из крепости без обязательств. Кто же те, кто решился пойти против самой сильной фракции Пояса, и почему они стоят в самом конце?

Я ещё раз оглядел идущего к нам стражника. Он назвал отдавшего приказ дядей, но сам такого же возраста. Да и одет в обычную броню. Точь-в-точь как все остальные стражники, а не в цветастые одежды. Значит, скорее всего именовал его по старшинству, как младшие ватажники обращались к старшим…

– Слушайте внимательно. Два раза повторять не собираюсь. Старший нашей семьи и так оказывает вам милость, хотя мог бы просто выкинуть в город, а потом и из него, словно слепых щенков.

Замолчав, стражник, которого назвали Домаром, подозрительно спросил:

– Почему старики без памяти?

Удивительно, что этот вопрос он задал первым из всех, кто остался позади. Лиру и Краму было плевать на двух Закалок. В этот раз я ответил правду:

– Не хотели сюда идти. Мы не ладим.

– Хм-м, – Домар ещё раз внимательно оглядел всех нас, непонятно что ища на лицах. – Вы на землях фракции Звенящий Ручей во главе с семьёй Саул. И раз от вас отказались все остальные фракции, то Саул придётся рассказать вам хоть что-то о землях, куда вы ступили. Столица земель нашей семьи Саул – это город Парчовые Небеса, – заметив мой взгляд, Домар пояснил. – У нас отличные ткани, мы столетиями славимся парчой. Весь клан Гарой покупает её только у нас. Что вам проще всего будет запомнить, так это то, что город, в котором вы находитесь, называется Ясень.

На это я лишь кивнул. Справедливо, что город, разделённый на две части, называет тот, кто сильнее и от кого зависит всё. Знаю, что здешний Ясень так же велик, как Ясень Первого пояса, но вот людей в нём гораздо меньше. На крышу трактира я тоже поднимался, немало заплатив за эту услугу и долго вглядывался сквозь мутные полотнища формации.

Домар ещё раз оглядел нас всех, кивнул и махнул рукой:

– Следуйте за мной.

Первым делом, едва оказавшись за воротами, я снял с Лейлы Указ ограничения. Пусть на ней амулет защиты, но мне будет гораздо спокойней, если она станет быстра и вынослива как прежде. А вот мои снимать ещё рано, не тогда, когда бок о бок со мной идёт стражник. Может, и вовсе не в первые дни.

Домар шагал впереди, позади нас пристроился ещё один из стражников. Домар почти не оглядывался, но вот говорил не останавливаясь. Ясень совсем мелкий городок фракции. Большая часть жителей – это стражники Звенящего Ручья. Меньшая – переселенцы из Первого. Город живёт добычей Зверей и небесных трав. Вернее, жил раньше. Сейчас от прежних жителей осталась едва десятая часть.

Слушая, я глупо улыбался. Всё это очень напоминало мне то, что случилось после выпуска из Школы, когда я шёл следом за толстяком Плавом. Смутно знакомые улицы вокруг, новая жизнь впереди и человек, который сообщает, как мы должны себя вести в этой жизни. Вот только я пока не услышал главное:

Дождавшись, когда Домар всё же обернётся, спросил:

– Старший, как называется низший ранг Мастеров, что вам служат? Кем я теперь считаюсь среди вас?

– Что? – Домар нахмурился, навис надо мной. – С чего бы дяде Аймару идти поперёк старшего Лира и брать тебя в семью?

Сердце заколотилось, на этот раз от радости. Незаметно сделал глубокий вдох, успокаивая его. Получилось. Гораздо лучше, чем мог ожидать, строя свой план. Значит, я не нужен ни одной фракции. Очень удачно моя выдуманная история совпала с характером Лира. Будь на его месте кто угодно другой, тот же Тортус или Равой, и моя история лишь заставила бы их отказаться от меня в своей фракции. А Лира задело за живое, и я теперь свободный человек и должен лишь деньги. Конечно, старший из Звенящего Ручья в сером халате явно поднял цену, показав Домару пять пальцев, теперь я понял его жест. Но у меня большая семья, глупо было надеяться, что всё ограничится двумя сотнями монет, как звучало в байке Шелеоста и в рассказе Золака.

Две сотни монет – это не так много. Даже если сейчас они превратились в пять. Я поморщился. Пусть подавятся. Тем более что в кисете до сих пор лежит восемнадцать целых монет. Сначала за мной явно будут приглядывать, придётся лечить раны у тех, кто вернулся в город из лесов. Но через месяц-два обо мне забудут, я к тому времени уже буду понимать куда можно идти, а куда рано, начну сам ходить за добычей. Как всегда – один. А там уже можно будет и переехать, раз здесь почти никто не живет, то и держать не станут.

Пустые, словно вымершие улицы привели нас к большому поместью. За спиной заскрипели ворота. Я недовольно оглянулся через плечо. Куча бездельников, которые не следят за ними. Сами же толкают створки, надрываются. Ни в одном поместье Гряды не видел, чтобы слуги так запускали…

Я замер, наконец поняв, что вижу. Ворота, которые очень редко запираются, сейчас толкают четверо… Кто? Воины, Мастера? Да их тут… Пять, десять, пятнадцать человек. Ещё по пять в беседках впереди справа и слева от дорожки. При нужде через вдох они уже будут рядом. Какого дарса происходит?

Я повернулся, выдохнул:

– Старший?

Домар глядел на меня, сложив руки за спиной. Лицо его сейчас неуловимо изменилось, словно по улице нас вёл другой человек.

– Ты спросил, кем ты теперь считаешься.

– Но вы ответили, что я не нужен Саул.

– Не нужен в семье, ведь только вошедшим в неё даётся чин, – я выругался про себя. Как я мог забыть, что здесь не Орден. Не иначе от радости отбило весь ум. Домару не было дела до моих переживаний. – Ты, никчёмный отброс – совсем другое дело. Семья Саул на пять лет берёт тебя в слуги. Даст кров, еду, покровительство…

– Стойте!

Домар склонил голову на один бок, напоминая сейчас птицу:

– Ты чем-то недоволен?

– Чего ради я должен стать вашим слугой?

Плечо ожгло теплом, а затем на него рухнуло древко копья. Я выстоял, но через мгновение ударили по ногам, и я упал на колени. Меня ухватили за волосы, вывернули голову и рявкнули в ухо:

– Как ты разговариваешь со старшим?!

Этот вопль заглушил крик мамы и Рата, заставил мир закружиться и потемнеть. Я сжал кулаки. Жаль, что в руке нет ножа. Сейчас бы вцепиться в его лезвие ладонью, чтобы боль отрезвила. Мои же Указы наказали меня за попытку поднять руку и всадить Шип в горло наглого крикуна, заставив мир кружиться от боли. Я едва не использовал свои техники.

Нельзя. Я пришёл в себя, успокоился, скосил глаза направо и налево, мои волосы стражник и не подумал отпускать. Двадцать пять человек неизвестной мне силы. Я уже стёр бы с себя все запреты, если бы здесь стояло меньше стражи. Но я не могу этого сделать. Со мной родные. Мама и Лейла может и успеют броситься в сторону, когда здесь начнут использовать техники, но остальные… Такое уже было в моей жизни. Этого не повторится. Дарсов Шелеост. Что ещё за слуги? Или же виноват я сам?

Стражник ещё сильнее вывернул мне голову:

– Ну! У тебя язык отсох?

– Прошу простить меня, старший.

Домар медленно кивнул:

– Прощаю. Хочешь знать, почему ты должен стать слугой?

– Да, старший.

– Потому что ты всю жизнь был слугой, – я ещё раз в мыслях выругался. Всё же виновата моя история. – Ты слаб и ничтожен. Ты называешь нас старшими, хотя сам десятка, а не все из моих стражников так сильны.

Я вскинул голову, не обращая внимания на боль. Что? Они Воины? Нет, не может быть, он говорил про…

– Но ты называешь меня старшим, потому что за мной сила.

– Да, за вами стражники… – казалось, сейчас с головы сейчас сдерут кожу, – старший.

– Это всего лишь дополнительные руки. Я мог бы обойтись и без них, своими силами, ведь я настоящий Мастер, а не подделка, как ты. Ты всего лишь никчёмный слуга, которому господин доверил тайну Умножения. Я гляжу на тебя и твоих родных, – Домар ещё сильнее наклонил голову. – Знаешь, что я вижу?

– Нет, старший.

Болтай дальше. Чем ты собираешься удержать меня? Контрактами? Смешно. Стоит мне только немного освоиться здесь, и я сбегу вместе с семьёй. Сбежал бы уже завтра, не будь со мной толпы родичей. Дарсов план, по которому я должен выглядеть слабаком с кучей Закалок, которых нужно ещё устраивать и кормить. Да, я стал неинтересен сильнейшим фракциям, но и оказаться слугой совсем не рассчитывал. Нужно было ограничиться мамой и Лейлой. Уверен, при осторожности мы могли бы пройти краем леса куда угодно. А первый же сильный Зверь стал бы охранником Лейлы. Но с Закалками я не рискну сунуться дальше стен Ясеня. Ладно, Домар, унижай меня. Указы двух стражников уже стали моими, осталось лишь затереть их и внести моё имя, когда на третьем я ощутил знакомое сопротивление. Амулет. И этот самый стражник держит меня за волосы. Тварь. Сейчас я его…

Эта мысль неожиданно вернула мне разум и спокойствие. Я с силой выдохнул, окончательно приходя в себя. Куда я спешу? К чему всё решать здесь и сейчас? Саул хотят такого слугу, как я? Зря. Они ещё не знают, каким я могу быть злопамятным.

Домар засмеялся:

– А я вижу по твоим глазам, что ты всё понял и смирился. Я вижу перед собой слабаков. Удивительно, но твоя мать едва ли не опаснее тебя. Позор. Думаешь, я не знаю, как называют тех, кто стал десяткой и выучился Умножению? Прикоснувшиеся к Мастеру Духовной Силы. Смешно. К чему ты прикоснулся? В тебе этого самого духа не хватит и на мышь.

Болтай дальше, птицеголовый Домар. Смейся. Хохочи во всё горло. Надеюсь, именно ты будешь отвечать за слуг, которые сбегут.

– Контракт сюда. Тот, особый. С довеском.

С пояса сорвали кисет, с дяди Ди мешок Путника, Мару не вижу, голова вывернута в другую сторону, но и у неё наверняка отобрали. Тех, кто заглянет в её кисет, ждёт подарок. Сколько там может найтись вещей у двух стариков из Нулевого? Смешно будет, если там окажется ещё один набор кузнеца. Это всё ничего не значит. Главное богатство нашей семьи им не достанется. Я стоял на коленях и отчётливо ощущал, как давит на голень пришитый к штанине кисет.

Теперь возле меня стояли уже два стражника, второй приставил меч к горлу. Надавил сверх меры, надеясь, что буду выворачивать голову через боль от злой стали. Я лишь скосил глаза. Иди к дарсу. Не подумаю делать так, как тебе хочется.

Клинок оказался наточен на совесть. Боли я не почувствовал, ощутил, как по шее побежала тёплая струйка. Сейчас я жалел лишь о том, что не вижу лиц этих двоих. Ничего, им придётся меня отпустить и тогда мне останется лишь хорошо их запомнить.

Родных согнали в сторону, к одной из беседок. Стражник ухватился за простой мешок Зотара. Сорвал, со смехом что-то сказал.

Это заставило меня сцепить зубы. Слишком увлёкся, показывая свою никчёмность. Переиграть? Снять Указы, объяснить, что притворялся? Показать, что обманул всех проверяющих и проверку на амулете Истины? Отличная идея. Особенно когда я внезапно превращусь из слабака в опасного противника, да ещё и знающего, как Саул встречают гостей за стенами своего поместья. Возле Врат даже проверить у меня кисет считалось недостойным, а Домар на пустых улицах был приветлив и двуличен. Это неспроста. Признаваться нельзя. Им может оказаться проще убить меня, чем позволить другим узнать о гостеприимстве Саул.

– Парень, если думаешь, будто у меня рука дрогнет, то ошибаешься. Ещё раз так рванёшься и я тебе горло вскрою.

Эти слова заставили меня замереть. Об этом я не подумал, даже когда потекла кровь. Что это за клинок, так запросто ранивший меня с идеальной закалкой тела? Начертание? Чем ещё меня могут удивить эти стражники? Пусть они и не Мастера, но вокруг всё же Второй пояс.

Домар помешал раздумьям, стражник услужливо вывернул мою голову, чтобы я мог его увидеть. Тот помахал передо мной свитком, затем опустил, вкладывая мне его в левую руку.

– Отправь в него свою силу.

– Я не вижу, что в нём написано.

Уха коснулся жар чужого дыхания:

– Тебе зачем это, отброс? Не все слуги умеют читать. Делай, что сказал старший.

– Я умею читать.

Домар снова наклонил голову набок, к плечу, усмехнулся и приказал:

– Дай ему взглянуть.

Меч перестал впиваться в шею, рука стражника вывернула голову теперь вниз окончательно. И я увидел свиток. Дорого здесь обходятся слуги, добравшиеся до десятой звезды. Основа из полированного зелёного камня. Потянув край, я развернул гладкую ткань.

Контракт души.

Клянусь Домару отслужить на благо семьи Саул пять лет. Клянусь быть верным Саул, не помышлять против Саул, не сообщать чужим ничего о Саул, беречь имущество Саул как своё, не жалея жизни. Клянусь выполнять все приказы семьи Саул. Запрещено рассказывать о контракте, запрещено бежать…

Я отпустил край, свиток скатался, скрывая от меня мою судьбу. А я оценил то, что прочитал:

– Больше похоже на рабство. Ещё немного и я буду похож на Призрака сектантов.

Домар согласился:

– В чём-то ты прав. Но всего-то пять лет. Неужели хочешь отказаться?

– Конечно хочу. Другое дело, чем обернётся отказ, старший.

– Я прикажу не сдерживать меча.

– Со мной ясно. А что с моей семьёй? Им тоже достанутся контракты?

– Конечно. Но проще и всего на два года. Это ведь ты у нас почти Мастер, верно? С тебя и работа другая.

– Верно, – я улыбнулся, глядя на контракт, – они не мастера.

Отправил духовную энергию в свиток. Сначала почернела основа, затем и ткань, чёрные строки исчезли, слившись с полотном. Меч на миг отпрянул от шеи, коснулся ткани, оставляя на ней кровавый след. Через миг кровь стала бледнеть, исчезая. Одновременно с этим начало пустеть моё средоточие. Свиток словно выпивал из меня энергию, жадно втягивая её в себя, а я даже не мог его отбросить: он будто прилип к рукам. Два, три, пять вдохов и средоточие показало дно, оставив горящие болью меридианы, кровь полностью исчезла, но взамен ярко проявились кровавые надписи на ткани. Вспыхнули, исчезли, затем и сам свиток исчез, сжался в луч, который ударил меня выше опустевшего средоточия, едва ли не в сердце и пропал, оставив в моём теле неприятное ощущение посторонней вещи.

А затем моей шеи коснулось что-то холодное. Я дёрнулся, забыв о мече, ухватил какую-то цепочку, рванул её. И не сумел сорвать. Через мгновение меня пнули в спину, сбили с ног. Сверху обрушились удары древков и сапог.

– Довольно.

Стражники тут же сделали шаг назад, мгновение я глядел на спокойного Домара, а затем бросил в него свой дух. Птицеголовая тварь, я заставлю тебя корчиться рядом с собой. И ничего не произошло. Я раз за разом представлял, как наполняю его Указы своим духом, но не мог их даже коснуться. Не ощущал их. Через вдох я обратился к тому стражнику, что держал меч у моего горла. Его Указы, которые только что я ощущал и намеревался сломать, тоже не заметили моих усилий. Уже понимая, что произошло, я попробовал тронуть те Указы, которые уже сделал своими. Тщетно. Холодея от того, что оказался в дарсовой заднице, коснулся тех, что висели на мне. Не просто наполненные моей силой, а созданные мной от начала и до конца.

Ничего.

Словно я бездарь, который и не слышал об Указах.

Твари.

Домар по-птичьи клюнул головой, кивая:

– Хорошо. Пусть ты и слуга, предавший предыдущего господина, но в тебе есть одна черта, которая мне нравится. Ты умён.

За спиной фыркнул стражник.

– Поверь, Кирт, так оно и есть.

Кирт. Я выжег в памяти это имя. Добавил вторым после имени Домара. А он стоял в трёх шагах от меня. Спокойное лицо, едва заметная улыбка, чуть склонённая к плечу голова. Скольких пришедших во Второй он заставлял подписать такие контракты? Я ошибся с историей основателя Волков. Скорее всего, он был немолод и не считался талантом. Не этой ли семье Саул он достался? И если о контракте запрещено говорить, то не находятся ли эти контракты вне закона? Какое к дарсу гостеприимство?

Дарсов Золак… Нет, Золака я как раз могу простить. Его изгнали десятки лет назад через другие Врата. Могу простить и Равоя, ведь даже в самом Ясене, в его половине Первого пояса не было ни единого слуха о такой встрече. Но Шелеост. Старик-мудрец, который повидал жизнь во Втором и пришёл в Гряду совсем недавно и через Ясень. Почему он даже не намекнул о таком? Почему он только травил байки о молодом идущем, которому всё легко давалось в новых землях, о том, как легко тот отработал две сотни монет первого налога? Зря я не использовал свои таланты на всю. Мне нужно было наложить на Шелеоста Истину. Я переживал, что этим убью его в момент конфликта с трёхцветной печатью вилорцев. Дарсов придурок.

Домар засмеялся:

– Ты видишь его спину, Кирт, а я лицо. Я вижу, как он всё понял, на миг вспыхнул гневом, а затем смирил его. Он умён и будет отличным слугой. Пока… – помолчав, Домар улыбнулся. – Все остальные у Врат услышали то, что хотели услышать. Про слугу, что сбежал с казной. А я услышал, как слуга верно защищал господина. Ценой своего здоровья, а может быть и жизни. И будет делать так же, да, слуга?

– Прошлый хозяин, пусть и не всегда был справедлив, заслужил мою верность, вы же…

Дёрнул себя за «ошейник», окровавленные пальцы скользнули и сорвались.

– Похоже, я перехвалил тебя. Умный бы понял, что дерзость неуместна. Я, Домар Саул, приказываю тебе говорить правду.

Я снова схватился за тонкую цепь на шее. Но через мгновение опустил руки. Не здесь же, на виду у всех пытаться её порвать. К чему приведёт моё упрямство? Но как уверен в приказе птицеголовый Домар! Неужели контракт работает и так? Следующий вдох под внимательным взглядом Домара я натягивал на себя давно забытую маску послушания, а затем опустил глаза на камень мостовой. Да, это не мимолётная забава на дороге, которая не сулила ни капли опасности. Сейчас всё серьёзно и на весах лежит слишком много. В который раз. Чтобы я ещё раз притворялся слабым? Ни за что!

– Как тебя зовут?

– Леград.

– Слуга Леград, будешь ли ты защищать Саул ценой своей жизни?

Слишком много времени прошло с тех пор, как меня наказывали контракты. Да и случилось это, кажется, всего один раз: в сарае у толстяка Плава, когда я пытался перенести на бумагу технику Лезвия Духа. Что тогда я испытывал? Боль в голове? Я молчал одно мгновение, другое, а боли всё не было. Я едва не оскалился от радости, в последний миг догадавшись изобразить гримасу, схватиться за голову и прорычать:

– Буду.

Ещё немного подержавшись за голову, словно отходя от боли, рискнул бросить взгляд на Домара. Хорошо ли я изобразил боль? Этого ли он от меня ожидал? Домар улыбнулся:

– Вот видишь, Кирт, он будет хорошим слугой.

Я молчал, рассматривая тёсаные камни под ногами. Радуйся, птицеголовый. Пусть ваш ошейник и не даёт мне пользоваться талантом Указов, не даёт мне отменить свои же ограничения, но среди них есть одно заковыристое, которое разрешает мне лгать, даже держа руку на амулете Истины. Что мне твой приказ о правдивых ответах? Не вижу, что происходит с Указами и контрактом над моей головой, но не сомневаюсь: они сейчас полыхают символами. Только и ты, птицеголовый, этого не видишь. И не увидишь, пока не станет поздно.

– Слуга, приказываю тебе напасть на стражника слева.

Я вскинулся, уставился на Домара, промедлил всего вдох, пытаясь понять, чего он добивается, но на этот раз от условий контракта меня ничего не защищало. В макушку словно вбили штырь, который пробил голову насквозь, ушёл в грудь, коснулся странного и чужого шара в ней и тот вспыхнул, выжигая меня изнутри. Выбора не оставалось. До стражника всего шаг, но тело меня не слушалось, я не смог даже встать с колен, лишь беспомощно повалился ничком. Всё что сумел – выбросить в его сторону руку. И огонь внутри притух. Я тут же подтянулся, извиваясь на камнях, попробовал выбросить вперёд вторую руку. Я не могу умереть на этих камнях. Рядом мама и Лейла. Рядом вся моя семья. Я должен выжить. Подтянулся ещё немного. Голос Домара прекратил мою муку:

– Остановись, слуга. Я доволен.

Я лежал, уронив голову на холодный камень. Он словно вытягивал из меня остатки боли, помогал мыслям собраться в одно целое. В одном я уверен: Домар умрёт. Не знаю к чему здесь привыкли местные. Может, такие унижения здесь в порядке вещей и через пять лет, расставаясь с хозяевами, слуги лишь улыбаются: «Ах, как жаль вас покидать, хозяин». Может быть, хотя и сомнительно. Но я знаю, что отныне я и Саул – враги. Когда избавлюсь от ошейника и контракта, я уничтожу их всех. Равой говорил, что добавление крови и силы на особый контракт словно добавляет ему твоё Возвышение. Такой контракт становился на одну или даже две звезды выше давшего кровь, складывая силы двух человек.

Пусть случилось худшее и контракт, высосавший моё немалое средоточие, стал контрактом Мастера третьей звезды. Я во Втором поясе. Сколько времени у меня займёт путь к третьей звезде? Год? Я потерплю год.

– Вставай, слуга. Или мне отдать приказ?

Руки дрожали, заставляя меня кривиться от злости. Слабак. Всего одно наказание и тело уже подвело? Где же идеальная закалка? Ему не хватает закалки болью и унижением? Забыл пески?

Но на птицеголового я взглянул с лёгкой заискивающей улыбкой.

– Господин?

– Уже лучше, – Домар махнул рукой. – Видишь вон у того стражника контракты? Подай их мне.

Я заставлял себя шагать, заставлял поднимать руки. Я сам подавал Домару контракты, которые делали из моих родных слуг его семьи. Домар думал, что я так спокоен из-за страха перед болью? Он ошибался. Я сгорал от ненависти к себе. Я так спокоен внешне, потому что знал, как Домар умрёт.