Легко ли быть царем

2

Ей удалось наконец взять себя в руки, и теперь ее голосок звучал почти сухо.

— Он следил за миграциями различных арийских племен. О них известно очень мало, сам знаешь. Приходится начинать с более-менее известного периода истории и от него уже продвигаться назад во времени. С этим заданием Кит и отправился в Иран пятьсот пятьдесят восьмого года до Рождества Христова. Он говорил, что это незадолго до конца индийского периода. Он собирался расспросить людей, изучить их обычаи, а потом перейти к еще более раннему этапу и так далее… Но ты, наверное, и сам все это знаешь, Мэнс. Ты же помогал ему однажды, еще до нашего знакомства. Он часто об этом рассказывал.

— Я просто сопровождал его — так, на всякий случай, — отмахнулся Эверард. — Он изучал переселение одного доисторического племени с Дона на Гиндукуш. Вождю мы представились бродячими охотниками и пропутешествовали с их караваном несколько недель в качестве гостей племени. Это было забавно.

Он вспомнил степь и необъятные небеса, скачку за антилопой, пиры у походных костров и девушку, волосы которой впитали горьковатую сладость дыма. На миг он пожалел, что не родился в том племени и не мог разделить его судьбу.

— На этот раз Кит отправился в прошлое один, — продолжала Синтия. — В его отделе всегда не хватает людей, как, впрочем, и во всем Патруле. Столько тысячелетий, за которыми надо наблюдать, а человеческая жизнь так коротка… Он и раньше ходил один. Я всегда боялась его отпускать, но он говорил, что в одежде бродячего пастуха, у которого нечего украсть, в горах Ирана он будет в большей безопасности, чем на Бродвее. Только на этот раз вышло иначе!

— Насколько я понял, — быстро заговорил Эверард, — он отправился — неделю назад, да? — намереваясь собрать информацию, передать ее в аналитический центр исследовательского отдела и вернуться назад в тот же самый день. — («Потому что только слепой болван может оставить тебя одну и допустить, чтобы здесь, без него, проходила твоя жизнь».) — Но не вернулся.

— Да. — Она прикурила новую сигарету от окурка первой. — Я сразу забеспокоилась. Спросила начальника. Он сделал одолжение, послал запрос на неделю вперед — то есть в сегодняшний день. Ему ответили, что Кит не возвращался. А в аналитическом центре сказали, что информации им он не передавал. Тогда мы сверились с хрониками в штаб-квартире регионального управления. Там говорится… что… Кит никогда не возвращался и что никаких его следов не было обнаружено.

Эверард осторожно кивнул.

— И тогда, разумеется, были объявлены поиски, результаты которых зафиксированы в хрониках.

«Изменчивое время порождает множество парадоксов», — в тысячный раз подумал он.

Если кто-то пропадал, от вас вовсе не требовалось браться за розыски только потому, что об этом говорится в каком-то отчете. Но других возможностей найти пропавшего не было. Конечно, вы могли вернуться назад и изменить ситуацию таким образом, чтобы в итоге найти его, — тогда в архиве «с самого начала» будет лежать ваш рапорт об успешных поисках и только вы один будете знать «прежнюю» правду.

Все это могло привести к большой путанице. Неудивительно, что Патруль болезненно относился даже к небольшим изменениям, которые никак не повлияли бы на общую картину исторического процесса.

— Наш отдел связался с ребятами из древнеиранского управления, и они послали группу осмотреть это место, — продолжил за Синтию Эверард. — Они ведь знали только предполагаемый район, где Кит собирался материализоваться? Я имею в виду, что, раз он не мог точно знать, где ему удастся спрятать роллер, он не оставил точных координат.

Синтия кивнула.

— Но я вот чего не понимаю: почему они не нашли машину? Что бы ни случилось с Китом, роллер все равно остался бы где-то там, в пещере какой-нибудь… У Патруля есть детекторы. Они могли бы по крайней мере зафиксировать для начала местонахождение роллера, а потом уже двинуться назад вдоль его мировой линии, разыскивая Кита.

Синтия затянулась сигаретой так ожесточенно, что у нее запали щеки.

— Они пробовали, — сказала она. — Но мне сказали, что это дикая пересеченная местность и поиски там очень затруднены. Ничего не получилось. Они не смогли найти ни единого следа. Может, и нашли бы, если бы прочесали все как следует — милю за милей, час за часом. Но они побоялись. Понимаешь, этот регионально-временной интервал — решающий. Мистер Гордон показывал мне расчеты. Я не разбираюсь во всех этих обозначениях, но он сказал, что в историю этого столетия вмешиваться очень опасно.

Эверард обхватил ладонью чашечку трубки. Ее тепло успокаивало. Упоминание о переломных эпохах вызвало у него нервную дрожь.

— Понятно, — сказал он. — Они не смогли прочесать этот район так, как хотели, потому что это могло потревожить слишком много местных жителей, которые из-за этого по-другому вели бы себя во время решающих событий. О-хо-хо… А не пробовали они переодеться и побродить по деревням?

— Несколько экспертов Патруля так и сделали. Они провели в Древней Персии несколько недель. Но никто из встреченных ими людей не обронил даже намека. Эти дикари так недоверчивы… А может, они принимали наших агентов за шпионов индийского царя. Как я поняла, они недовольны его владычеством… Ничегошеньки. Но так или иначе, нет никаких оснований считать, что общая картина исторического процесса исказилась. Поэтому они полагают, что Кита убили, а его роллер каким-то образом исчез. И какая разница… — Она вскочила на ноги и неожиданно сорвалась на крик: — Какая им разница: скелетом в каком-нибудь овраге больше, скелетом меньше!

Эверард тоже встал и обнял Синтию, дав ей выплакаться. Но он не думал, что ему самому при этом будет так скверно. Он давно перестал ее вспоминать (раз десять в день — не в счет), но теперь, когда она пришла к нему, искусству забывать предстояло учиться заново.

— Ну почему они не могут вернуться в локальное прошлое? — взмолилась она. — Разве нельзя прыгнуть всего на неделю назад и сказать ему, чтобы он не уходил? Я ведь прошу такую малость! Что за чудовища ввели этот запрет?

— Это сделали обычные люди, — сказал Эверард. — Если мы начнем возвращаться и подправлять свое личное прошлое, то скоро так все запутаем, что попросту перестанем существовать.

— Но за миллион лет, даже больше, — разве не было исключений? Должны быть!

Эверард промолчал. Он знал, что исключения были. Но знал и то, что для Кита Денисона исключения не сделают. Патрульные не святые, но собственные законы они нарушать не станут. К своим потерям они относились как к любым другим: поднимали бокалы в память о погибших, а не отправлялись в прошлое, чтобы взглянуть на них еще раз, пока те живы.

Немного погодя Синтия отстранилась от него, вернулась за своим коктейлем и залпом выпила. Светлые локоны взметнулись водоворотом вокруг ее лица.

— Извини, — сказала она, достала платок и вытерла глаза. — Я не думала, что разревусь.

— Все в порядке.

Она уставилась в пол.

— Ты мог бы попытаться помочь Киту. Рядовые агенты отступились, но ты мог бы попробовать.

После такой просьбы у него не оставалось выхода.

— Мог бы, — ответил он ей. — Но у меня ничего не выйдет. Судя по хроникам, если я и пытался, то потерпел неудачу. А к любым изменениям пространства-времени относятся неодобрительно. Даже к таким заурядным.

— Для Кита оно не заурядное, — возразила она.

— Знаешь, Син, — пробормотал Эверард, — немногие женщины согласились бы с тобой. Большинство сочло бы, что оно для меня не заурядное.

Она заглянула ему в глаза и на какое-то время застыла. Затем прошептала:

— Мэнс, извини. Я не сообразила… Я думала, если для тебя прошло столько времени, ты теперь…

— О чем ты? — перешел в оборону Эверард.

— Разве психологи Патруля не могут тебе помочь? — спросила она, снова опустив голову. — Я хочу сказать, раз они смогли выработать у нас рефлекс, не позволяющий рассказывать непосвященным о темпоральных путешествиях… Я подумала, что это тоже возможно: сделать, чтобы человек перестал…

— Хватит, — резко оборвал ее Эверард. Некоторое время он грыз мундштук трубки. — Ладно, — сказал он наконец. — У меня есть пара идей, которые, возможно, никто не проверял. Если Кита можно спасти, ты получишь его до завтрашнего полудня.

— Мэнс, а ты не можешь перенести меня в этот момент?

Ее начинала бить дрожь.

— Могу, — ответил он, — но не стану этого делать. Перед завтрашним днем тебе обязательно надо отдохнуть. Сейчас я отвезу тебя домой и прослежу, чтобы ты выпила снотворное. А потом вернусь сюда и обдумаю ситуацию. — Его губы изобразили некое подобие улыбки. — Перестань выплясывать шимми, ладно? Я же сказал тебе, мне надо подумать.

— Мэнс…

Ее руки сжали пальцы Эверарда.

Он ощутил внезапную надежду и проклял себя за это.