Легион смерти (сборник)

Глава 1

Тусклое желтое солнце сияло в космосе. Воздух сотрясался от фантастической пляски гигантских протуберанцев, за которыми тянулся след. Девушка была явно взволнована.

— Не понимаю, почему ты так нервничаешь? — бросила через плечо Зулькифар. — Все планеты похожи одна на другую, и эта ничем не отличается от них. Пожалуй, я вообще не покину корабль.

Халия вежливо улыбнулась.

— Возможно, ты права, — сказала она. Но тем не менее все продолжала вглядываться в пустоту, ожидая того момента, когда их корабль выйдет из Фазы времени, разорвав витки пространства нереальности, и войдет в надежную структуру материка.

Она хотела увидеть Солнце. Солнце и Землю.

Мимо стремительно проносились витки сверхмощной энергии. Иногда вокруг оказывалась пустота, и тогда корабль начинал сильно вздрагивать.

— Нет, — сказала Зулькифар. — Думаю, я не способна еще на одну такую экскурсию.

— Глупости! — в сердцах возразил ей Уордл. — Ты обязательно должна пойти со мной. Обещаю — не пожалеешь! Какие там, внизу, великолепные руины! Ты не можешь упустить подобный случай побывать на Земле!

Миссис Зулькифар покачала своей красивой головкой.

— Я могу совершить какую-нибудь другую экскурсию, — возразила она. — Бродить целый день — это вовсе не для меня.

Они продолжали разговаривать. Уордл пылко преследовал привлекательную вдову, и если в начале долгого путешествия это выглядело комичным, то теперь просто раздражало Халию. Она хотела только одного — увидеть Землю.

Звездолет начал неприятно вздрагивать. Выступы углов стен и кресел быстро приняли нечеткие очертания. И корабль сразу же перешел из гиперпространства в пределы. Халия осмотрелась.

Космический корабль плавно продвигался у полосы астероидов. Пассажиры смотрели друг на друга, не скрывая тайного страха перед провалами, разделявшими Звездные системы. Им разрешили выйти из своих кресел и любоваться планетой, один только вид которой вселял в них спокойствие и уверенность, что они могут совершить посадку на нее, если только захотят.

Время и пространство существовали отдельно от них, и путешественникам представилась возможность совершить экскурсию, предусмотренную Галактическим Центром, который никогда не терял из виду свой корабль.

Неожиданно судно накренилось, и миссис Зулькифар вскрикнула.

— Это не авария! — сразу же произнес ровный, с металлическими нотками голос. — Капитан приносит свои извинения за доставленные неудобства. Потребовалась небольшая коррекция, чтобы не столкнуться с кораблем, который внезапно прошел совсем рядом. Для беспокойства нет причин. Спасибо.

— Ну это уж слишком, — возмутилась Зулькифар. — Надо же! Никак не думала, что у нас есть капитан.

Уордл счел за счастье все объяснить:

— Конечно, его нет, моя дорогая Эмма! Это придумано из вежливости, как, скажем, делают вид, будто готовят из настоящих продуктов — крупы, овощей и мяса. Галактический Центр уже несколько столетий не использует пилотируемые экипажем космические корабли.

— А что здесь делает этот встречный корабль? — поинтересовалась средних лет женщина с плотной фигурой, очень изысканно одетая. — Я думала, что планета давно необитаема.

— Не совсем так, — ответил Уордл, немного волнуясь. — Что это был за корабль? — спросил он у робота, разносившего пассажирам напитки.

— Капитан считает, что это частное судно, сэр! — произнес автомат. — Оно не отвечало на сигналы. Возможно, корабль небезызвестного доктора Дросса. Как вы знаете, он археолог, сэр.

— Знаю, — подтвердил Уордл.

— Да, сэр. Вероятно, доктор Дросс еще раз продемонстрировал свою широко известную эксцентричность. Может быть, он нарочно пролетел так близко от нас, сэр.

— Почему? — заинтересовалась Халия.

— Доктор терпеть не может гостей, — объяснил робот. — Но это не должно помешать вам посетить столь знаменитые развалины, мисс. Согласно его договору с Галактическим Центром, доктор обязан быть гостеприимным хозяином по отношению к нашим пассажирам.

Он произнес эти слова с явной иронией, и Халия возмутилась. Робот хихикнул.

Уордл разразился целой лекцией:

— Кораблем, должно быть, плохо управляли, раз нам пришлось уклониться. Не хочется думать, что такие недотепы вертятся вокруг именно в тот момент, когда мы выходим из Фазы.

— Но капитан ведь сказал, что не стоит беспокоиться, — решительно прервала его миссис Зулькифар. — А уж он-то знает!

— Сказано — здесь же нет капитана! — проворчал Уордл.

Миссис Зулькифар многозначительно промолчала.

— Эти роботы слишком много о себе воображают, — не унимался Уордл, но его уже никто не слушал.

Халия смотрела через иллюминаторы на зеленую планету. Совсем скоро большой туристический корабль разошлет свои экскурсионные катера, которые доставят пассажиров к различным маршрутам, проложенным на этой планете.

Наконец, Халия на Земле. Давно она так не волновалась. Лицо ее оставалось спокойным, но внутри все дрожало. Остаток долгого затянувшегося путешествия через Галактику показался ей неинтересным.

А что, если экскурсия принесет разочарование? Согласно путеводителям, большая часть земной поверхности недоступна для посещения. Сильная радиация третьего тысячелетия — последствие безумных войн все еще разрушало земную кору. На континентах, которые разделяли земной шар на две половины и были как две капли воды похожи друг на друга, не росло ни травинки. Южные полушария стали еще более пустынными с того времени, когда человечество было вынуждено путешествовать во времени и пространстве. А та часть Земли, где когда-то находилась Европа, осталась зеленой.

Наконец-то теперь через иллюминаторы можно было разглядеть отдельные детали. Под ними лежали леса и озера, которые так и манили к себе. То тут, то там шпили городских башен пронзали облака. Внимание Халии привлек какой-то голубой город. Он рассекал белый туман, как будто кто-то вышивал корабль. Входило ли посещение этого города в их маршрут?

Слой тумана скрыл город от Халии. Резким движением она отпрянула от иллюминатора, но успела увидеть небольшой корабль, паривший в облаках. А потом еще один.

— Там два корабля! — воскликнула Халия.

— Что? — спросил Бригадир Уордл, засуетившись.

— Я видела — там два корабля! — повторила Халия.

— Не может быть! — искренне удивился Бригадир. — Один — допускаю, но никак не два. Наверное, ты увидела один и тот же корабль дважды. Оптический обман, изображение предмета иногда проявляется потом на сетчатке глаза.

— Может, и так, — не стала возражать девушка. В ее голосе Уордл уловил нотки разочарования.

— Этого просто не может быть! — не унимался он. — Один корабль еще куда ни шло — наверное, судно доктора Дросса. Время от времени ему необходимо снабжение из Галактического Центра. А откуда мог взяться второй корабль? Я имею в виду действительно существующий в реальности. Единственно, кому официально разрешено поселиться здесь, — это тем, кто ведет раскопки.

Уордл помолчал, затем продолжил разговор:

— Конечно, может появиться пара бродяг. Чудаков, которые высадились самостоятельно несколько лет назад. Они из тех, кто пришел жить на Землю из романтических побуждений.

— Какая разница! — отмахнулась от него Халия. Она была слишком счастлива сейчас, чтобы возмущаться его покровительственным тоном.

Уордл начал рассказывать о Земле, и сначала Халия слушала с большим интересом. Он много знал о самой древней из всех известных планет. Но когда он захотел поразить слушателей, которые состояли сплошь из особ женского пола, познаниями в теории происхождения человечества, то все испортил. Халия отошла, как только он затянул свой привычный рассказ. История о мифических поселениях новых землян казалась скучнейшим надуманным вздором.

И все же, несмотря ни на что, Халия ощутила необычайное волнение, когда космический корабль вышел из странного и пугающего состояния, называемого Фазой. Если бы она смогла сейчас взглянуть на себя со стороны, то сильно смутилась бы. Щеки ее горели, глаза широко раскрылись, на шее бешено пульсировали жилки. Она была целиком поглощена мгновением, сулившим открытие тайны.

Подобное состояние было вполне естественным для нее — молодая девушка до глубины души удивлялась своим чувствам, о существовании которых раньше даже не догадывалась. Она буквально ощущала таинственность планеты, и это вызывало у нее какие-то незнакомые чувства.

Миссис Зулькифар язвительно сказала что-то Уордлу. Увядающая женщина явно без симпатии относилась к Халии — стройной девушке с красивой фигурой, мягкими, округлыми формами. Халия знала, что та говорила о ней, — «…выпендривается…» — донеслось до нее.

Халия пониже натянула короткую юбку, стараясь побольше прикрыть ноги. И почему только миссис Зулькифар такая злая, подумала она. Халия надеялась, что миссис Зулькифар не отправится в путешествие на Землю.

— И все-таки я видела два корабля, — произнесла она шепотом, едва слышно, — к чему ей еще одна лекция Бригадира?

Когда космический корабль капитана Данецкого пробивал себе дорогу в стремительном вихре, который оставлял за собой огромный космический крейсер, капитан понял, что у него, возможно, появился шанс. Этих двух нахальных парней, которые высокомерно и небрежно вели свою разведку в пространственных бурях гиперпространства, предположим, можно сбить с толку. Они неотступно шли за ним по пятам, заставляя уворачиваться, проваливаться в лабиринтах континуума, каждый раз готовые напасть на его след.

«А почему бы и нет, — мрачно размышлял Данецкий. — У них и корабль лучше, и датчики более чувствительные, и экраны больше. И полнейший произвол». Его не спасли бы ни многими годами с таким трудом добытые знания о мистических пустынях межпланетного пространства, ни его огромный опыт, ибо в конечном счете перевес был не на его стороне.

Данецкий выбрал сектор, в который залетал крайне редко, потому что он находился почти на краю галактики.

Дважды его маленький непокорный корабль стремительно вырывался из Фазы, но его преследование продолжалось. Когда Данецкий пытался оторваться от преследователей во второй раз, внезапно появившийся нагретый до белого каления шар расплющил вспомогательные силовые установки суденышка, раскромсав все, кроме огромных двигателей. А поломка на далеком расстоянии от планеты с атмосферой, где было достаточно воздуха для дыхания, означала верную смерть.

На случай аварии на корабле был лишь отделяемый отсек самой простой конструкции, который мог плавно спускаться. Данецкий уже несколько часов возился с ручным управлением, пытаясь добиться, чтобы приборы хоть как-то функционировали. Ему удалось поддерживать их в рабочем состоянии. Достигнуть пределов пространства-времени, где находилось Солнце, — это все, на что был способен корабль.

В тот момент, когда его похожее на обрубок суденышко вынырнуло из зоны Фазы, большой космический корабль вышел из гиперпространства. В первый момент Данецкий подумал, что его настиг корабль-преследователь, но он оказался значительно более мощным. Только у космических кораблей Галактического Центра были такие мощные двигатели, которые отшвырнули в сторону его собственный летательный аппарат. Что за корабль мог зайти в этот сектор? Все обитаемые планеты здесь отравлены тысячелетия тому назад. За исключением Земли!

— Туристы, — еле слышно проговорил Данецкий. — Туристический корабль. Эти мальчики все-таки будут сбиты с толку. Их судно попадет в тиски концентрической окружности гиперпространства, как охотящийся за добычей зверь, а их датчики будут обмануты шумом проходящего мимо звездолета. Но надолго ли?

Он увидел внизу разрушенный город. По треску приборов Данецкий понял, что включилась система оповещения.

— Туристы? — громко спросил Данецкий.

Ему сразу же ответил автомат, запрограммированный оценивать ситуацию:

— Да, Данецкий. Это Земля. Туристические корабли регулярно посещают ее. Определенные зоны очищены от радиации. Мы должны что-то предпринять, Данецкий. Корабль перегревается. Эффективность защитных экранов — только три процента.

— Земля? — переспросил он.

— Вы запрашивали о ближайшей планете с атмосферой, пригодной для дыхания, Данецкий.

— И это именно такая планета?

— Да, конечно!

— А что здесь за обстановка?

— Большая часть поверхности Земли загрязнена радиацией, и там нельзя появляться без защитной противорадиационной одежды.

— Которой у меня нет, — усмехнулся Данецкий.

— И которой корабль не может обеспечить.

— Здесь есть джакобы?

— Мы выходим из Фазы! — услышал в ответ Данецкий и приказал немедленно увеличить мощность.

Корабль на какое-то мгновение завис над руинам — и города, который все еще поддерживался ходулями — действующими силовыми полями, и затем устремился ввысь сквозь лучи восходящего солнца и облака. Идущий за ним космический крейсер прорвал ограничения трехмерной клетки, которая защищала его в гиперпространстве.

— Ну, как там? — закричал Данецкий.

На экране высветилась карта поверхности Земли, над которой завис корабль. Данецкий успокоился — он не заметил холодного мерцания, характерного для интенсивной радиации. Корабль отреагировал на это сообщение и начал погружаться в облака, направляясь к тому месту, которое когда-то было равнинами Кента. На гладкой металлической обшивке идущего на посадку корабля Данецкий, как в зеркале, мельком увидел свое отражение. Он был небрит, глубоко посаженные глаза, казалось, запали еще глубже. Он похож на преступника, которого постоянно преследовали и который стал объектом внимания для остатков клана джакобов, и ко всему приготовился. Ему на самом деле нечего было терять.

Данецкий заложил в компьютер несколько инструкций, касающихся ручного управления. Он не мог довериться роботу, чтобы тот выполнял его приказы. Джакобы были рядом — может быть, они наблюдали за ним даже сейчас, хотя Данецкий надеялся, что они все еще летели по одному из тысяч ложных следов, которые образовались от ударных волн, оставленных за собой огромным межпланетным кораблем.

— Какие будут приказания, Данецкий? — прервал его мысли робот.

— Уничтожь себя!

Металлический конус издал скрежещущий звук, и из него начали вырываться тонкие струйки пара. Данецкий взвалил на плечи тяжелый спускаемый отсек и направился к большому выходному люку. Позади него робот превратился в лужу расплавленного металла. Когда скорость корабля внезапно упала, Данецкий открыл люк, через облака заглянул вниз и подумал, что, видимо, здесь все и кончится — здесь, где начинался род человеческий.

— Род человеческий! — громко произнес Данецкий.

Спускаемый аппарат с силой швыряло из стороны в сторону, и Данецкого протрясло с головы до ног раз двадцать, прежде чем он почувствовал, что плавно летит в воздухе. Когда до земли оставалось метров шестьдесят, он включил рычаги управления.

Внезапно Данецкий ощутил резкий толчок. Он хотел взглянуть на свой корабль, но его уже давно скрыли облака.

«Всего год назад, — подумал Данецкий, — я бы не смог так поступить. Теперь я совсем озверел. Мне нужны еда, убежище, оружие. Только я смогу убить двух последних джакобов и… И что потом?»

— Доктор Дросс, вы не можете это сделать! Черт побери, доктор, ведь вы держите в руках не заплесневелые покрывала, в которые заворачивали трупы, и не заржавленные железяки времен Парового Века! Это очень сложный механизм. Оставьте его в покое!

Доктор Дросс не обращал внимания на говорившего. Он налег всем своим грузным телом на чрезвычайно интересный экземпляр роботостроения, относящийся к периоду Третьей Конфедерации, и взял в руки голову робота. Доктор пытался отделить плоское лицо гуманоида, чтобы рассмотреть изнутри черепную коробку. Голову он бросил в какую-то желтую грязь.

Нэггс принадлежал к числу тех людей, с которыми просто невозможно спорить. Он обладал высочайшей квалификацией — ему не было равных в его специальности. Какой бы древний кусок железа он ни извлек из руин разрушенного форта, он быстро пробегал по нему пальцами и говорил: «Да, вполне возможно, что назначение штуковины можно определить довольно точно; доктор, это простая предохранительная система». Или: «Нет, вы не правы, доктор. Не забывайте, что все было разрушено тысячи лет назад и другие отряды уже побывали здесь. Данный предмет скорее всего не что иное, как пеленгатор для нахождения электронных подслушивающих устройств — такие были у первых высадившихся на планете бригад из галактики. Интересная вещица, но вы можете встретить ее в любом музее в Галактическом Центре».

Нэггс поднял и еще раз внимательно осмотрел голову робота.

— Не бросайте подобные вещи, — посоветовал он. — У них всегда сохраняется след памяти о прошедшем времени! Вполне вероятно, что он может дать нам информацию о последних днях форта.

Нэггс был довольно хилого телосложения, маленького роста и болезненно худ Его нос находился на уровне широкой мясистой груди Дросса.

— Мистер Нэггс, разве я не отдавал вам всегда такие находки?

— Не всегда, доктор, не всегда! — не согласился с ним Нэггс.

— И разве я не предоставил вам полную свободу действий в вашей области? — продолжал Дросс.

— Только на этот раз, доктор, — ответил Нэггс. — Но я не доверяю вам, когда вы протягиваете руки к защитным системам. Вы просто не можете удержаться, чтобы не потрогать и не повертеть их в руках — в том-то вся и беда! Да еще туристы! Почему вы все не можете оставить меня в покое, чтобы я мог спокойно заниматься своей работой. Ужасно, доктор, когда вокруг все кишит назойливыми и любопытными женщинами. Они оставляют после себя уйму всяких безделушек, которые захламляют мое рабочее место!

Дросс продолжал спокойно смотреть сверху вниз на маленького инженера, который кипел от возмущения. Хотя он и улыбался, глаза его превратились в узкие щелочки.

— У меня свои трудности, мистер Нэггс. Одна из них — та, о которой вы упомянули. Я не больше, чем вы, хочу, чтобы вокруг моих раскопок крутились ничего не смыслящие в этом посетители, которые приходят сюда только поглазеть и оставляют после себя всякий хлам. Другая трудность состоит в том, что мы вынуждены работать здесь в неподходящих условиях. Вместо современного оборудования приходится довольствоваться устаревшими роботами, чтобы просеять остатки самого мощного оборонительного сооружения, которое когда-либо было возведено в древнейшем мире. И обе эти трудности, мистер Нэггс, — тут Нэггс уловил, как Дросс едва различимо повысил голос, произнося его имя, отчего оно прозвучало как-то невнятно, — мешают работать из-за присутствия, — Нэггс отпрянул назад, но не очень проворно, так что Дросс схватил его своими огромными ручищами за плечи и приподнял от земли, — упрямого, самодовольного, властного… — с каждый словом Дросс все выше поднимал сопротивляющегося Нэггса, — абсолютно безрассудного… — Дросс прижал Нэггса к своему огромному животу, — карлика, который никак не дает работать самому знаменитому археологу во всей галактике!

Дросс перевернул Нэггса вверх тормашками, и тот в испуге уставился на желтую грязь, которая совсем недавно покрывала внешнюю границу форта, с лежавшим в ней обезглавленным роботом.

Когда Нэггс завопил во всю глотку, Дросс швырнул его на землю. Намерения Дросса были слишком понятны, а Нэггсу вовсе не хотелось вываляться в грязи.

— Корабль! — пробулькал Нэггс, уткнувшись в грязь. Подняв голову, он посмотрел на Дросса, который довольно посмеивался.

— Туристы! — пробормотал Дросс. — Вот и наши туристы пожаловали.

Нэггс в ярости уставился на Дросса.

— Только взгляните на меня! Мне придется ухлопать целый час, чтобы отчиститься. Вы сумасшедший, Дросс, просто сумасшедший! Вас надо отправить отсюда. Вы совершенно не можете держать себя в руках! Вы никогда не найдете…

Он вдруг замолчал, потому что Дросс бросил на него свирепый взгляд. Нэггс, хлюпая в грязи, стал подниматься на ноги.

— Шумит-то не как туристический корабль, — сказал он.

Данецкий оттащил спускаемый аппарат в сточную канаву. Он разглядел ее, несмотря на то что наносы и небольшие кусты почти скрыли канаву из виду. Всюду царило запустение. Когда-то здесь было большое поле, а теперь — рощица буков и ив. Это место никогда не подвергалось радиационной бомбардировке. И совсем не хотелось думать о смерти.

Жизнь могла оборваться в каком-нибудь ужасном катаклизме, когда клубы нагретого добела пара окутали бы его корабль, а солнечная пушка раздробила его на молекулы. Но не тут, не в приветливом месте, где даже дождь был слабым и теплым.

Это была Земля.

Данецкий никогда не собирался побывать на Земле, хотя высадиться на разрушенной планете было пределом мечтаний многих его друзей. Они говорили об остатках сотен империй, которые когда-то существовали на Земле. Но почему-то никто никогда не летал сюда. Данецкий не мог припомнить никого из своих знакомых, кто побывал на планете.

О Земле можно было только мечтать. Ты всегда говорил себе, что посетил бы ее, если появится свободное время. А между тем Тотекс выдавал информацию о том, как примерно выглядит планета. И ты уже никогда больше не притворялся, что тебя тянет туда.

Данецкий съел все, что было у него в запасе, — трапеза могла оказаться последней. В тяжелом спускаемом отсеке было мало того, что ему пригодится. Консервированный воздух в количестве, достаточном для того, чтобы добраться до поверхности планеты, если его корабль взорвется, да консервы, которых хватит всего на день. Больше ничего. Ничего, что могло бы хоть самую малость помочь ему избежать преследователей.

Если они настигли корабль и уничтожили его, не исследовав, что находилось внутри, значит, он спасен. Но вряд ли джакобы поступили так. Они торжественно поклялись, что вернутся с ним или с тем, что от него осталось, чтобы доказать — зловещее задание выполнено.

Жук у него под ногами исследовал крошки синтетических продуктов. Он поднял свои усики, когда Данецкий отодвинулся, чтобы освободить жуку дорогу к подмокшим крошкам. Данецкий вдруг понял, что уже больше двадцати лет не думал о природе — ни о полях; ни о жуках, ни о чем-либо другом. На это просто не хватало времени. Хороший навигатор-практик, который мог быстро настроить системы, снабжающие энергией космические корабли, летающие в гиперпространстве, всегда был нарасхват.

— Это поле не мое, — обратился он к жуку, который привел своего собрата оценить, насколько хороши крошки.

Данецкий не услышал шума поискового корабля — он летел тихо, совершая виток за витком. Термодатчики корабля безошибочно обнаружили его. Данецкий наблюдал, как два черных блестящих жука обсуждали что-то между собой. Именно они уловили незнакомый, еле различимый звук.

И тут Данецкий увидел корабль. Разглядывая небольшой зеленый кусочек Земли, он потратил несколько драгоценных минут. Джакобы играли с ним. Они уже давно могли бы покончить с ним в какой-нибудь резне, какие не были редкостью.

Жуки вернулись к крошкам. Последнее, что видел Данецкий, когда пустился бежать, — как они смешно шевелили усиками. Из бокового крыла черного корабля-разведчика со свистом вылетел наблюдатель-модуль, похожий на паука.

Данецкий побежал. Зачем он бежит? Легкие его чуть не разрывались, а сердце бешено колотилось, чтобы организм мог справиться с неимоверным напряжением. Он задыхался, жадно ловя широко открытым ртом воздух.

Данецкий бежал через канавы, увертывался от цепляющихся веток, больно хлеставших его по лицу, пробирался по кочкам, которые отбрасывали его из стороны в сторону, отчего стал похож на хромого паука. Глаз наблюдательного модуля пробивал себе дорогу через подлесок, неотступно следуя за ним и ни на миг не прерывая зловещую и безжалостную погоню.

Он видел только одного джакоба, одного из дюжины или сотни преследователей, которые охотились за ним по всей галактике. Молодчики, которые преследуют его, теперь не дадут передышки.

Данецкий знал, в чем его беда. Он вдруг понял, что устал уничтожать других, используя для этого свою отточенную сноровку. И все же он не мог остановиться и оглянуться, без страха встречая маленький самолет. Пока не мог.

— Надеюсь, мисс, вам понравился обед? — произнес робот.

Халия поблагодарила обслуживавшего ее робота. Ей нравился экскурсионный самолет. Окруженный ярким свечением, он по спирали спускался через газовую оболочку Земли. Маленький, быстрый и в чем-то совсем древний. Она потянулась к путеводителю.

— Не хотите ли пристегнуться к сенсорной рамке? — почтительно обратился к ней робот.

— Я лучше почитаю, — ответила она. Сейчас ей больше хотелось читать, чем общаться с машинами. Халия открыла книгу.

Из малого салона раздался голос миссис Зулькифар:

— Не думаю, что это была прекрасная идея, Бригадир! Вы считаете нашу поездку удачной?

— Конечно, Эмма!

— А этому типу, интересно, кто разрешил здесь появляться? — громким шепотом спросила она.

Халия вздохнула. Миссис Зулькифар указывала своим тяжелым подбородком на странную фигуру мистера Мунмена. Сама Халия никогда не могла до конца преодолеть страх перед высоким сухопарым человеком. Не помогали и заверения Уордла в том, что мистер Мунмен — совершенно обычный.

Особенно страшно было, когда лицо его чуть светилось, глаза становились похожими на две круглые белые линзы, а длинные руки производили такое впечатление, будто его только что вытащили из могилы.

Однако Халия пыталась преодолеть свой страх. В свободном сообществе, которое поддерживало нечто вроде порядка в галактике, было место даже для Воскресших. Они, как и любой другой, имели право летать на экскурсионных самолетах.

Миссис Зулькифар так не считала.

— Просто ужасно, — сказала она. — Он должен был остаться на корабле.

Мистер Мунмен не мог не обратить внимания на слова женщины. Когда он заговорил, казалось, что голос доносится из глубокой бездны.

— Я слышу вас, мадам. Мне понятно ваше состояние. Вы боитесь меня, я знаю. — Он разглядывал свои мертвенно-бледные руки призрака. — Вам известно, что значит видеть меня. Я существую! Стюард! — позвал он.

Робот, обслуживающий пассажиров, сорвался с места и ринулся вперед.

— Что желаете, сэр? Поездка будет продолжаться еще несколько минут. Могу принести напитки. Мы обеспечим вам полнейший комфорт. Доктор Дросс информирован о вашем предстоящем прибытии.

— Оберните вокруг меня защитный экран, — попросил мистер Мунмен.

Миссис Зулькифар сердито посмотрела на него.

— Я тоже так думаю! — выразила она все свое отвращение к Воскресшим, какого больше не было ни у кого во всей галактике.

До известной степени Халия могла ее понять. Воскресших совсем немного, и люди могли бы относиться к ним с сочувствием, но их внешность вызывала только чувство страха. Они — зомби-мертвецы, которые встали из могил, уготовленных им несчастной судьбой.

— Было бы правильнее, если бы их похоронили, — обратилась миссис Зулькифар к Бригадиру. — Вот уж не ожидала, что мне придется путешествовать и дышать одним воздухом с мертвецом.

— Отвяжитесь вы от мистера Мунмена! — не выдержала Халия, сама себе удивляясь. — Он имеет полное право находиться здесь, а вот у вас нет никакого права так говорить о нем! — Ей хотелось попросить Воскресшего Человека сесть рядом с ней, но она видела его холодные, бледные руки, так пугавшие ее

Миссис Зулькифар сделала вид, что ничего не замечает.

Халия старалась выбросить все из головы. Экскурсия вызывала у нее чувство трепетного ожидания. Она вспомнила, что подобное чувство испытывала очень давно.

Путеводитель сообщал банальные сведения: «Вы посетите одно из чудес всех времен! Вы не пожалеете, что приняли участие в экскурсии! Вы увидите развалины самого могущественного форта, сооруженного в те далекие дни, когда империя Второй Межпланетной Конфедерации, как гордый корабль, выстояла в штормах войн и мятежей. С тех пор, как форт был разрушен пожарами и радиацией, прошли тысячелетия. Выдающийся археолог доктор Дросс сам проведет вас по руинам. Зрелище поистине захватывающее. Вы познакомитесь с великой цивилизацией, которая погибла в ужасной мгновенной катастрофе. Вас приведет в трепет легенда о Затерянном Форте и позорной Черной Армии!»

Несмотря на столь восторженное описание, Халия опять почувствовала волнение — такое же, какое охватило ее, когда Солнце и его планеты показались из-за гигантских кубов нереальных миров. Что заставило ее так трепетать — страх или удовольствие от осуществления детских снов?

«Ваша экскурсия будет безопасной, — сообщал далее путеводитель. — И хотя большинство зон планеты нельзя посещать без специальной защиты, руины подвергались действию излучения лишь короткоживущих изотопов. На сотни километров вокруг Древнего Монумента нет никакой опасности».

— И все же я никогда раньше не слышала о докторе Дроссе, что бы вы там ни говорили, — услышала Халия голос миссис Зулькифар.

— Может, и нет, мадам, — ответил несколько обескураженный солдат. — Тем не менее считаю, что доктор — сторонник наиболее захватывающей из всех теорий, касающихся Второй Межпланетной Конфедерации и ее гибели! — Поймав взгляд Халии, он продолжал говорить: — Дросс — замечательный человек! Крупнейший специалист во всей галактике! Конечно, не все с ним соглашаются — позволю заметить, что в некоторых кругах его считают чокнутым, — но у него есть свои последователи.

— И вы, я вижу, в их числе! — вставил мистер Мун-мен.

— Да, сэр! — ответил Бригадир. За время всего долгого путешествия он ничего не имел против присутствия Воскресшего Человека и все же не мог не сторониться его в ограниченном пространстве небольшого самолета.

Он повернулся к Халии:

— В этих путеводителях много чепухи. Они ничего не расскажут вам о настоящей тайне, моя дорогая. Ничего!

Девушку явно заинтересовал его рассказ.

— Ничегошеньки! — добавил Уордл. — А ведь здесь были самые великие мастера роботостроения. Замечательные люди! Они жили вместе с роботами, дышали с ними одним воздухом и даже, насколько мне известно, влюблялись в них. Величайшие кибернетики! И если доктор Дросс скажет, что где-то здесь есть Затерянный Форт, я готов ему поверить!

— Я думала, что вы уже наигрались в солдатиков, Бригадир! — пренебрежительно прощебетала миссис Зулькифар. — Разве ваша маленькая армия не была расформирована?

— Да, была расформирована! До чего додумались — разогнать нас! Как будто мы уже не нужны! Ошибаются! Я им говорил — наша планетная система еще не готова к миру!

— А вы? — прервала его Халия.

Уордл уставился на нее. Казалось, что он видит ее впервые.

— Никогда не думал об этом, — пробормотал он, — никогда!

— Вы все еще играете в солдатиков, — изрекла миссис Зулькифар.

Уордл ничего не мог ответить, чтобы сгладить ситуацию. Его рот растянулся в привычной заискивающей улыбке, которая когда-то забавляла Халию, а теперь вызывала только жалость. Мистер Мунмен показывал на руины внизу.

— Вот там их знак, — сказал он. — Герб Второй Межпланетной Конфедерации.

Несмотря на то, что минули столетия, герб уцелел. Три солнечных луча ярко блестели на не тронутом излучением щите — гордый знак древней империи.

— Каждый луч символизирует планеты, входившие в империю, — прокомментировал Уордл.

— Одну планету разрушили, — грустно заметила Халия. — Смотрите, а что там написано? — В тепле салона самолета она буквально ощутила холод грозящей опасности. У нее все оцепенело внутри.

Уордл читал надпись с гордостью знатока.

— Сильно сказано! Послушайте! Только одна строчка, но она сохранилась, хотя прошли тысячелетия. Обещание и угроза: «Батальоны тьмы придут наконец!»

Маленький самолет парил над древним городом.

Глава 2

— Я отказываюсь! — закричал во всю глотку Дросс. — Нет — и все! Нет.

Бронзово-зеленый робот спокойно смотрел на него.

— Но это предусмотрено нашим договором, сэр. В Галактическом Центре еще могли поверить, что вы были слишком заняты и поэтому не встретили последнюю группу экскурсантов. И предыдущую тоже, доктор. Но не три же раза подряд!

— Я сыт ими по горло, Батти! — продолжал кричать Дросс.

— Понимаю, сэр!

— Меня воротит от того, что приходится прерывать свою работу. Воротит от злобных доктринеров, которыми битком набиты тесные конторы Центра. Мне порядком надоели все эти шуты, сующие нос не в свои дела! Вспомни-ка того молодого придурка, который прилетел сюда со своими упрямыми родителями три месяца назад, в начале лета. Того самого, кто «откопал» шагающий модуль, надежно нами спрятанный. Машина могла бы отправить нас ко всем чертям — она все еще действует, хотя прошли тысячелетия, — и от всех нас даже следа не останется!

Тщедушный коротышка позади робота хихикнул, — это был Нэггс.

— Не беспокойтесь, доктор, — сказал он. — Я разомкнул все действующие детали адской машины. Не хотите ли, чтобы я показал нашим посетителям остатки робота-воина, которого мы нашли? Тот самый экземпляр, над которым вы так дрожите, доктор. Втрое больше, чем наш Батти, полностью вооруженный — грандиозная работа! Может, покажем его — пусть наши визитеры потрясутся от страха! — Он добродушно улыбнулся Дроссу, но тот не клюнул на приманку.

— Вы готовы, сэр? — спросил робот.

— Конечно, — ответил за Дросса Нэггс.

— Тогда я провожу посетителей в комнату для приема туристов, сэр, — пробормотал робот.

— Нет, — возразил Дросс. — Ведите их прямо на главную смотровую площадку. С экскурсией надо поскорее закончить. — И, обращаясь к Нэггсу, добавил: — Вы еще не собрали того гуманоида?

— Я совсем забыл! — Нэггс поднял руки, изображая досаду. — Мне надо почиститься, доктор, чтобы не оскорбить своим видом наших гостей. А голову робота я подберу потом. В любом случае час-другой уже не играет роли — пролежала же она здесь тысячи лет.

Данецкий совсем выбился из сил, но все еще держался на ногах и инстинктивно бежал к какому-нибудь укрытию. Деревья здесь были более высокими и могучими, а земля покрыта, как ковром, первыми опавшими осенними листьями.

И где-то рядом наверняка есть дупло, где можно спрятаться на некоторое время, чтобы собраться с силами, отдышаться и опять бежать, спотыкаясь. Ни о каком побеге не могло быть и речи — чувствительные датчики обнаруживали все живое по всей округе.

— Куда бежим, Данецкий! — неожиданно услышал он звонкий молодой голос

Сколько же сейчас лет последним оставшимся из клана джакобов? Двадцать? Восемнадцать? Они свое взяли, сколько бы лет им ни было. Они не оставили ему никакой возможности. Железный паук — шагающий модуль — с лязгом раздвинул деревья и остановился.

Данецкий снова побежал. Теперь молодчики наверняка выйдут наружу. У них есть оружие, но они скорее всего хотят добить его руками. Данецкий схватился за сух\ю ветку, но она выскользнула у него из рук, и он не смог за нее удержаться. Данецкий продолжал свой нескончаемый бег. Теперь он видел как сквозь туман деревья, и ему казалось, что они окаймлены чем-то красным. И то было не утреннее солнце, окрашивающее верхушки деревьев, а кровь, заливавшая его поцарапанное лицо.

Он не мог больше двигаться и остановился, решив подождать.

Шума погони не слышно. Знакомый звук продиравшегося напролом «паука»-наблюдателя прекратился. Кругом стояла тишина, только капли дождя тихо шелестели на листьях деревьев. Совсем рядом ухнула птица, и вспугнутая стая лесных голубей с шумом взвилась в воздух. Данецкий оглянулся. Джакобы все еще не вышли наружу из шагающего модуля.

Он вдруг почувствовал прилив сил и большими шагами рванул в темноту леса. Один из джакобов зло выкрикнул что-то, но Данецкий не разобрал слов. Уже во второй раз, с тех пор как он покинул гиперпространство, у него появилась надежда. Наверное, у «паука»-наблюдателя что-то сломалось. Только этим можно объяснить его остановку, а иначе джакобы давно вышли бы наружу и уже настигли бы его.

Данецкий, споткнувшись о корни дерева, врезался в кучу мягкой черной земли. Не обращая внимания на боль в вывихнутой правой лодыжке, он пробирался через крапиву и кусты ежевики, пока не оказался в мрачных зарослях огромных деревьев, росших на высоком склоне оврага, — земляного вала, сооруженного в оборонительных целях. И опять джакобы не преследовали его.

Поднявшись наверх, Данецкий остановился, потому что здесь лес кончался. Он изумленно уставился на огромную чашу оврага, которая предстала его взору. Перед ним внизу лежали развалины военной базы. Башни походили на черные металлические скелеты. Их смотровые площадки были грудой свалены в стороне прямо под открытым небом. Только несколько чахлых низкорослых деревцев проглядывали то тут, то там среди развалин, но весь форт создавал впечатление, что его навсегда покинули, когда здесь упала последняя мощная бомба из тех, что принесла сюда хаос и разруху.

«Оружие, — было первой мыслью Данецкого. — Где же еще можно достать оружие, как не на военной базе?»

— Неужели нельзя сделать что-то вроде укрытия? — пожаловалась миссис Зулькифар. — Что за удовольствие слоняться в ожидании в такую невыносимую погоду! Лучше бы я оказалась сейчас на астероиде.

— Да уж, об этом совсем не подумали, — согласился Бригадир Уордл. — Я-то, старый вояка, привык к таким условиям, а вот наших дам, конечно, надо бы поудобнее устроить.

— А я люблю дождь, — произнесла Халия.

— И я, — откликнулся Воскресший Человек, но больше никто не поддержал их.

Бригадир Уордл посмотрел на часы.

— Должен бы уже прийти гид или кто-то в этом роде, — объявил он. — Мы здесь уже целых пять минут.

— А который час? — спросила Зулькифар.

Халия вспомнила, что эта средних лет женщина нигде не хотела отказаться от своих привычек. Ее день был четко распределен на отрезки, и в каждом была своя цель.

— Который час? — Бригадир был счастлив ответить. — Десять — ноль — один местного времени по галактическим часам. Сейчас на вашей планете, милая дама, должно быть точно ноль — два — четыре — один.

Уордл начал свою лекцию о земном времени. Далекие времена. Звездные периоды. Юлианский календарь.

Для Халии все это было очень интересно. Концепция времени завладела общим вниманием, и все слушали, забыв о дожде, который порывами обрушивался на их непокрытые головы. Им передалась жуткая атмосфера пустынного форта, когда Уордл начал подробно рассказывать о земном времени.

В небе не пролетел ни один корабль, не появился ни один отблеск свечения, окружавшего самолеты. Только птицы щебетали да в какой-то момент раздался тяжелый грохот — наверное, огромный неуклюжий зверь бродил по лесу, ломая деревья.

— Все хорошо, — сказала миссис Зулькифар, — но когда я летела посмотреть Древний Монумент, то предполагала, что здесь хорошее обслуживание.

— Если бы это зависело от меня, я бы для вас все устроил, — стал оправдываться Бригадир.

Мистер Мунмен повернулся к Халии.

— Зачем вы прилетели сюда? — спросил он, убедившись, что Бригадир и миссис Зулькифар разговаривают с другими экскурсантами.

Халия постаралась подавить возникший помимо ее воли ужас. Ведь в том, что случилось с поселением в Звездной системе Сириан, не было вины самих людей. Попав в зону необычного эффекта времени, они на протяжении двух столетий вели несчастную полужизнь — не были ни живыми, ни мертвыми. А те несколько человек, кто сохранил способность быстро восстанавливать свое физическое и душевное состояние и выжил, были спасены, когда корабль из Галактического Центра случайно зашел туда. Мистер Мунмен был одним из Выживших.

— Наверное, мне захотелось побыть в открытом пространстве. Но главное — потому что здесь все кончилось, я имею в виду гибель Конфедерации, — постаралась быть честной Халия. — Если бы этого не произошло, мы не жили бы сейчас в свободном Галактическом Сообществе. По-прежнему существовали бы империи.

Мистер Мунмен согласно кивнул и посмотрел на развалины.

Халия вспомнила жуткие истории о Воскресших. Однажды старый учитель рассказывал им, какой у них необычный обмен веществ: они не стареют. Так ли это?

— А почему вы прилетели, мистер Мунмен? — спросила она, поддавшись какому-то порыву.

— Вы действительно хотите знать? — откликнулся он.

— Да, — ответила Халия. Она говорила правду.

— У меня была мечта увидеть истоки. Все равно что побывать на могиле старого человека, которого ты помнил с детства. Его память возвращает тебя на целый век назад. А старец, которого он помнил со времен своего детства, возвращал его в свою очередь еще на сто лет назад. — Он показал на развалины. — Все механизмы, которые валяются в грязи, хранят память о временах Конфедерации. Надеюсь, они не кажутся вам чем-то ужасным.

Но на самом деле это было нечто пугающее. Все в маленькой группе ощутили давление прошлого в холодных потоках безграничного пространства.

Данецкий быстро нашел тропинку. Она тянулась через заросли кустарника вниз по склону, к развалинам. Он не знал, кто протоптал тропинку, — звери или люди. Наверное, звери, решил Данецкий, потому что иногда ему приходилось пригибаться, чтобы пройти по подобию тоннеля, образовавшегося в густом кустарнике. Он пытался вспомнить, что же случилось с животными на Земле после Безумных Войн. Мутанты? Плотоядные животные? Наконец он перестал об этом думать.

Однако его все еще подстерегала опасность — джакобы. Он пробрался через разлом в земле, похожий на лощину, который протянулся вдоль внешней границы форта, и, еле волоча ноги, добрался до разрушенных платформ. Одна из них осталась неповрежденной, и дождь лил на ее торчащие опоры. Данецкий взглянул вниз на черные воды озера.

— Сюда, Данецкий! — услышал он чей-то голос.

Данецкий приостановился и внимательно осмотрелся. Молодой джакоб стоял в нескольких метрах от него и смеялся. Он был низкорослый, крепко сбитый, с черными вьющимися волосами. Его зубы сияли белизной. Джакоб выглядел счастливым — совсем как мальчик, которому купили его первый дешевенький автомобиль.

Он метнул в Данецкого стрелу с иглой на конце и улыбнулся, наблюдая, как тот пытается увернуться от нее. Стрела попала Данецкому в голень, парализовав левую ногу. Он знал, что следующая вонзится в правую ногу. Хорошо же одурачили его джакобы. Пока модуль-«паук» заходил с тыла, они окружили его с противоположной стороны — по одному с каждого фланга. Местность вела Данецкого по направлению к форту. Джакобы точно знали, что он направится к вершине оврага, туда, где деревья росли густой стеной. Так всегда поступает зверь, за которым гонятся охотники.

— Ты умрешь здесь, Данецкий! — парень улыбался.

— Ты ошибаешься! — хотел убедить его Данецкий, как сказал он однажды другому джакобу. — Для этого нет никаких причин. Я не отвечаю за них. То был несчастный случай, который может произойти с любым космическим кораблем.

За улыбкой парня скрывалась дикая ярость.

— Ты убил мою сестру, — проговорил он, — и ее детей.

— Это был ошибочный приговор, я докажу тебе, — устало произнес Данецкий. — Кто не ошибается.

Данецкий упал в грязь. Молодчик был прав — они преследовали его как настоящие профессионалы. Но где же другой джакоб?

— Думаю, вы уже достаточно заставили их подождать, доктор, — сказал Нэггс.

— А не приходило ли вам в голову, мистер Нэггс, что туристам не мешало бы побыть на природе хотя бы несколько минут перед нашей экскурсией?

— Вы, доктор, ужасный, старый и толстый ублюдок! — ответил ему Нэггс. — Вы заставляете их ждать под дождем. Они так вымокнут, что не захотят уже ничего, кроме как выпить чего-нибудь горяченького.

— Скажи, что я сейчас приду! — приказал Дросс.

Бронзово-зеленый робот медленно заскрипел.

Джакоб взял блестящее ружье на изготовку. Данецкий видел, как он старательно прицеливался. Значит, он ждет своего брата. Наверное, они уже разработали план. И если у них даже не было времени решить, каким образом они покончат с ним, то удовольствия от этого он уж точно не получит. Ни с того ни с сего Данецкий вдруг вспомнил, как умолял однажды самого старого джакоба, которому было уже за семьдесят. У него были точно такие же глаза — глаза охотника. Он доставил Данецкому больше неприятностей, чем другие представители клана джакобов, — как ни странно, больше, чем могли доставить ему эти парни. До сих пор это было именно так. Тот старик гнался за ним, призвав на помощь всю свою ярость и хитрость, они пронзали время и пространство, не раз пересекая галактику, пока оба окончательно не выдохлись. Данецкий укрылся тогда в круговороте пространственных полей.

Старик уже очень устал, чтобы управлять своим кружащимся в погоне кораблем, и устремился вниз, прочь от Данецкого. Он больше не думал о мести, ему хотелось только одного — отдохнуть и прийти в себя.

Данецкий оперся рукой на ногу.

— Что, Данецкий, устал? — спросил джакоб. — Болит? — Болит — говорили глаза. Он чувствовал его боль.

Должно быть, для официально объявленной жертвы существовали какие-то нормы поведения — так же, как и для преследования. Умертвление должно быть быстрым и безболезненным. Данецкий содрогнулся.

Джакоб наслаждался происходящим. Он подошел ближе, удерживая ружье загорелой рукой. Данецкий прижался к земле, чувствуя ее защиту. Его правая рука на что-то наткнулась в грязи. Он ни о чем не думал, ничего не решал. Предметом, который нащупала рука, оказалась голова робота, которой можно воспользоваться как столь необходимым ему оружием.

Молодой джакоб увидел его, но не выстрелил.

Данецкий заметил, что металлический щиток на голове парня был сдвинут, и догадался, что его враг ничего не заметил. Он вытащил голову из грязи и швырнул ее прямо в лоб молодчика.

Парень целую минуту дергался, как в припадке, пока Данецкий пытался подняться на ноги. Дождь хлестал по серому, искаженному болью лицу молодого джакоба. Джакоб смотрел на Данецкого, не узнавая его. Кровь медленно лилась из раны на голове и черными струйками вытекала из носа и ушей.

— Еще один! — сказал Данецкий корчившемуся в муках джакобу. Его умение побеждать не подвело его и на этот раз. Он медленно пошел к парню, чтобы прикончить его так же, как вынужден был убивать многих его собратьев из клана джакобов, но раздумал — зачем уничтожать молодость. Однако где же все-таки его брат?

Данецкий почувствовал, как ноги вновь обретают силу. Боль уменьшилась, сосредоточившись в одном неприятно ноющем месте. Он подошел к молодому джакобу и несколько секунд пристально разглядывал его. Печать смерти лежала на мокром и белом, как полотно, лице джакоба. Он повернул юношу лицом к небу, взял голову робота и, отходя от залитого кровью места, заметил, что дождь струился по мертвому лицу.

Он удалился уже на сотню метров, когда услышал позади себя шаги — кто-то шлепал по грязи. Данецкий мгновенно напрягся. Голову робота, облепленную грязью, он продолжал держать в руке, готовый в любой момент нанести удар.

— Посетителям не разрешается уносить археологические находки из зоны Древнего Монумента, — строгим голосом произнес пришелец.

Это был робот. Данецкий вздрогнул, но потом понял, кто с ним говорит. Древний монумент… посетители… археологические находки — он говорил с роботом-гидом.

— Вам нельзя отставать от группы во время экскурсии, — продолжал наставлять его робот. — Галактический Центр запрещает это. Доктор Дросс скоро подойдет и проведет вас на главную смотровую площадку.

Второй молодой джакоб, наверное, уже совсем близко.

— Я повредил ногу. Я просто отдыхал, — ответил Данецкий.

Робот понимающе кивнул. Туристы всегда сталкиваются с мелкими неприятностями, когда заблудятся. Он еще раз удостоверился в этом.

Данецкий разглядывал лицо робота. Бронзово-зеленое, как и его красивое и совершенное тело, гладкое и хорошо выточенное. Данецкий размышлял о том, как лучше объяснить свое появление здесь. И джакоба тоже. Насколько робот был осведомлен о человеческих побуждениях и о границах человеческой лживости? Данецкий принял решение. Присутствие робота можно обратить себе во благо. Его умение принимать решения, быстро и не раздумывая, не подвело и на сей раз.

— Еще один турист из группы тоже заблудился, — начал Данецкий. — Один молодой человек — его зовут Данецкий.

Робот был приблизительно такого же возраста, что и Данецкий, но этот кусок металла был куда более сложным. А что, если он уловил тепловое излучение, исходящее от тела джакоба? Данецкий решил проверить.

Робот замер и как бы нюхал воздух. Он имел несколько рассеянный вид, столь характерный для гуманоидов.

— Вашего друга нет поблизости, — произнес он наконец. — И среди группы туристов тоже нет никого с таким именем.

Данецкий быстро перевел разговор на другое.

— Осмотрите мою ногу, — попросил он.

Робот ловким движением разрезал ткань и осторожно ощупал то место, куда вонзилась стрела.

— Больно! — предупредил его Данецкий.

— Это был выстрел, сэр, — сказал робот, осмотрев рану.

— Расскажите мне о здешних развалинах! — приказал Данецкий, теряя самообладание.

Но робот не дал сбить себя с толку.

— Я должен доложить о вас, сэр, — заявил он.

— Отведите меня к моей группе! — Данецкий хотел его отвлечь.

— Как ваше имя, сэр? — не унимался робот.

— Перечислите имена всех туристов группы, прилетевших сюда осмотреть Древний Монумент, — настаивал Данецкий.

— Хорошо, сэр. Миссис Эмма Зулькифар, мистер Мунмен, мисс Халия Бернс и Бригадир Уордл.

Данецкий чувствовал, как нога его отходит. Стрела была снабжена иглой с кратковременным паралитическим действием. Молодой джакоб был слишком самоуверен.

— Я Бригадир Уордл, — ответил на вопрос Данецкий.

— Вы можете идти, Бригадир? — спросил робот.

— Помогите мне!

Робот поднял его на ноги.

— Я могу забрать эту археологическую находку, Бригадир? — поинтересовался он.

Данецкий протянул ему забрызганную грязью голову робота.

— Доктор Дросс обязательно захочет посмотреть на нее, сэр. Возможно, он пожелает также поговорить с вами об этой находке, — предупредил Данецкого робот.

Данецкий думал о молодом джакобе, который остался лежать в грязи. Голова робота была единственным оружием, которое дал ему древний форт. А теперь она должна стать музейным экспонатом. Интересно, а мог ли робот почувствовать мертвое тело юноши-джакоба? Скорее всего, нет. Но пока еще оставался собрат джакоба по клану, который мог его убить.

— Сообщите мне, если молодой человек весом около семидесяти килограммов войдет в зону. Это мой друг Данецкий, он не обозначен в списке туристов, но прилетел с группой посетить Древний Монумент.

— Хорошо, сэр. — Робот ждал его. Ясно, что он никуда его не отпустит, а разрешит идти только туда, где находились туристы. И все из-за этой археологической находки. Да еще из-за стрелы в ноге.

«Дросс? — задумался Данецкий. — Я что-то слышал о Дроссе». Он решил не торопиться. Между ними и зеленой полосой леса, которая теперь представляла для него угрозу, стоял робот. Что ему оставалось делать, кроме как укрыться внутри этого древнего военного укрепления? Визит туристов означал, что они прилетели на экскурсионном самолете с большого межпланетного корабля, который заставил Данецкого сойти со своей орбиты. Корабль означал побег. На худой конец — еду. И еще этот Дросс… Да он же археолог!

— Вы спрашивали об укреплении, сэр? — раздался голос робота.

— Да, да! — поспешно ответил Данецкий.

Робот начал рассказывать.

— Кто-то идет сюда! — заявила миссис Зулькифар.

— Приветствую вас! Сейчас мы укроемся от дождя. — Это был Нэггс. — А разве Батти еще не появлялся?

— Нет! — сердито ответил Уордл — Никто не появлялся. Мы торчим здесь уже полчаса. Знаете, как это называется? Безалаберность — вот как!

— Это вы за все отвечаете? — требовательно спросила миссис Зулькифар.

— Не совсем так, — начал оправдываться Нэггс. — До меня должен был прийти Батти, наш робот.

— Но он так и не пришел! — огрызнулся Уордл. Халия сильно промокла, но чувствовала себя счастливой.

За полчаса, что они прождали здесь, форт перестал казаться мрачным и жутковатым. Его руины разваливались и ржавели уже десять столетий. Как и указывалось в путеводителе, он был образцом инженерного искусства. Но развалины есть развалины. Они были далеко от разрушительных войн, которые пронеслись по всей планете, и к ним можно было относиться с каким-то сентиментальным трепетом. Выглядели руины устрашающе, но на самом деле не представляли никакой опасности.

Халия поняла, что именно из-за этого она так разволновалась. Как будто увидела пойманного в клетку тигра, который свирепо глядит на тебя, но не может причинить никакого вреда. Теперешний форт — лишь тень того грандиозного укрепления, которое в былые времена приводило всех в ужас.

Наконец пришел очаровательный маленький человечек, чтобы поводить ее по округе. Нет ничего удивительного в том, что их экскурсия началась так неорганизованно. Мистер Нэггс представился.

— Доктор скоро подойдет, — объявил он. — Старого Батибасагу — Батти, как мы его называем, послали, чтобы он проводил вас вниз, но у него, очевидно, провал в памяти. Я всего лишь инженер по системам, и Доктор посылает меня проводником, когда у Батти что-то в неисправности. Ну, все, готовы?

— Я не хочу никуда идти! — заявила миссис Зулькифар. — Все эти самостоятельные экскурсии — вещь чудесная, но как мы можем узнать, что к чему? Когда мы посещали систему Ноль-Альфа, то там, по крайней мере, весь маршрут был напичкан различными автоматическими устройствами. И еще нам обо всем подробно и интересно рассказывали.

— Здесь бывает не очень-то много туристов, — оправдывался Нэггс, — поэтому не все автоматизировано.

— Идемте, миссис Зулькифар! — позвал ее Бригадир. — Вы будете потрясены. Из всех военных сооружений форт сохранился лучше других. И кто знает, может, легенда о форте взбудоражит вас, Эмма!

Халия увидела, что Нэггс смотрит на нее.

— Доктор вам понравится, — сказал он, подмигнув ей.

Данецкий терпеливо слушал, когда робот выкладывал всю историю форта. Он рассказывал о Второй Межпланетной Конфедерации и об изучении Дроссом этого величайшего оборонительного сооружения. Они вместе с роботом устало тащились по грязи, а потом шли по ковру ярко-желтых цветов.

— Значит, корабль прибудет сюда только через несколько дней, — размышлял вслух Данецкий, когда они пришли к чудом сохранившемуся, почти не тронутому разрушением зданию, которое возвышалось среди груд упавших и покореженных черных вышек.

— Ничего не известно, сэр. Доктор Дросс получает снабжение лишь время от времени, но может оказаться так, что Центр не пошлет сюда корабль.

Данецкий засыпал робота вопросами. Он не удивился, когда тот сообщил ему, что у Доктора Дросса нет оружия, и если какое-либо древнее, но еще действующее вооружение находили при раскопках, то его тут же обезвреживал инженер Нэггс, сотрудник Дросса.

— Я выпил бы чего-нибудь горячего! — обратился Данецкий к роботу. — Это совершенно необходимо раненому и испытавшему шок человеку.

— Я уверен, что сейчас мы обязательно встретим Доктора, — забеспокоился робот. — Он должен повести группу к главной смотровой площадке. Вы, конечно, преувеличиваете и свой интерес к раскопкам, и мои способности. Боюсь, Бригадир, что я переступил грань дозволенного, оставаясь с вами так долго. Мне уже давно пора передать прибывшей группе сообщение.

— Разве вам не приказывали всегда заботиться об удобстве официальных гостей? — парировал Данецкий.

— Да, сэр, конечно!

— Тогда принесите мне кофе. И чего-нибудь поесть.

— Хорошо, сэр, — учтиво ответил робот.

Очевидно, ему не скоро снова представится случай поесть. Данецкий все время говорил с роботом, — он хотел как можно больше узнать о том, что это за археологическая база и чем она располагает. Возможно, именно там спрятался «паук»-наблюдатель.

Робот принес еду и кофе. Данецкий принялся за еду. Он находился под наблюдением маленького гиперпространственного корабля в течение многих часов. Почти целые сутки ему не пришлось спать. Удивительно, но он совсем не чувствовал усталости.

Все шло до смешного гладко, хотя он не мог быть особенно благодарен столь удачному повороту судьбы. Еще одно насилие, еще одна смерть в череде подобных смертей. Он не забудет лица того молодого джакоба ни во сне, ни наяву, и это будет длиться месяцами. Он будет помнить его глаза и дождевые струйки, стекавшие по лицу юноши.

Данецкий стал быстро пить жадными глотками. Он больше года развивал в себе умение безошибочно действовать в самых безнадежных ситуациях, научился оставаться в живых. Но это было не то умение, каким можно гордиться.

— Ну так как насчет того, чтобы проводить меня? — спросил Данецкий. — Думаю, Доктор еще долго будет ходить с группой, показывая здешние места. — Данецкий вдруг испугался, что зашел слишком далеко.

Робот замер и ничего не ответил.

— Ну так как? — повторил свой вопрос Данецкий.

— Вы должны сами спросить Доктора, сэр. Мы увидим его на главной смотровой площадке у нижнего укрепления. Туда можно добраться через винтовую вращающуюся шахту. Как удачно, Бригадир, что ваш друг может присоединиться к нам, — ответил робот, обращаясь к Данецкому.

Данецкий уставился на него в недоумении, но вспомнил, что сам представился роботу как Бригадир Уордл и сказал ему, что еще один член группы находится где-то среди развалин.

— Друг? — переспросил он.

— Вы ведь просили меня определить, где находится молодой человек, сэр. Весом около семидесяти килограммов. Это, наверное, мистер Данецкий, Бригадир?

Глава 3

Дросс подался всей своей массой вперед, и Халия испугалась, что сейчас огромная грудь и живот опрокинут археолога. Миссис Зулькифар вывела его из себя.

— Я Доктор Дросс, мадам! — прогремел он. — Но только не гид, как вы меня назвали. И если вы прождали здесь всего полчаса, считайте, что вам крупно повезло! Вам открылась возможность ознакомиться с самым великолепным образцом археологической науки в современной галактике, мадам! И я, Доктор Дросс, имею честь все вам здесь показать.

— Вы идете с нами? — тихо спросила Халия Нэггса.

— Если вы хотите, — ответил он, немного помедлив.

— Конечно, хочу! — обрадовалась Халия.

— Сюда, пожалуйста! — пригласил Дросс, понизив голос, — теперь уже незачем было говорить повышенным тоном. Ему удалось заткнуть рот миссис Зулькифар. — Мы с вами направляемся к моему самому большому открытию — главной смотровой площадке этого уникального оборонительного сооружения. — Он привел группу под потоками дождя к большому отверстию в земле. Халия взглянула туда и увидела перемещающиеся, окрашенные во все цвета радуги круговороты силовых полей.

— А что там такое, позвольте спросить? — потребовала ответа миссис Зулькифар.

— Это, мадам, — обратился к ней Дросс, — вращающаяся шахта.

— Очень интересно! — ответила на его реплику миссис. Уордл не уловил иронии в ее словах.

— Это одна из тех подлинных систем, Доктор? Та самая? Если так, то она прекрасно сохранилась, — заинтересовался Уордл.

— Нет, — пояснил Доктор. — Система установлена недавно. По просьбе моего инженера мистера Нэггса ее прислали из Галактического Центра, и он сам наладил ее. Экономит массу физических усилий.

— И совершенно безопасна, — почтительно обратился Нэггс к миссис Зулькифар. — Посещается регулярно. Для всех древних памятников установлены четкие графики посещения подобных установок.

— Но вы, возможно, предпочтете все же проторить свою дорожку и самой пройтись по всем уровням, — пригласил Доктор Дросс миссис Зулькифар, — иначе вам придется остаться здесь под дождем. Кстати, меня ваше решение совершенно не волнует. — Он был зол за дерзость миссис Зулькифар.

Миссис Зулькифар пошла в том направлении, которое указал своим длинным пальцем Доктор Дросс. Щель в похожей на отвесную скалу металлической стене была единственным проходом. Там, возможно, были перила. Все выглядело зловещим и опасным.

— На вашем месте я не стал бы делать это, — сказал Нэггс. — Я работаю здесь уже несколько лет, и у меня ушла бы добрая четверть часа, чтобы отыскать дорожку для спуска вниз.

Миссис Зулькифар смахнула капли дождя со своего изящного носика.

— Да я не жалуюсь, — сказала она и шагнула к шахте. — Я только хочу знать, куда иду. Тьфу!

Мистеру Мунмену оставалось надеяться, что причиной последнего восклицания не было то, что женщина случайно прикоснулась к нему.

Данецкий с размаху пробил огромную дыру в площадке верхней установки и прыгнул в нее. Он почувствовал под ногами какую-то сгнившую растительность и очутился в кромешной тьме. Падая вперед и размахивая руками, он тщетно пытался ухватиться за что-нибудь. Данецкий упал в мелкую грязную лужу, которая смягчила удар при падении.

— Туристам не разрешается заходить в эту зону, сэр. — Робот, несмотря на то, что скрипел от старости, быстро приближался к нему.

— А где этот человек? — спросил Данецкий.

— Мои датчики плохо работают на такой глубине, сэр. Последнее место его нахождения, которое они зарегистрировали, относилось к зоне недалеко от приема посетителей. Вы должны вернуться туда, Бригадир. Пойдемте, сэр. — Робот крепко взял его за руку.

— Нет! — у Данецкого чуть ли не хрустели кости, когда он высвобождал руку. Он опять побежал, ничего не соображая. Молодой джакоб был совсем близко, а у Данецкого до сих пор нет никакого оружия. Нижние площадки форта были залиты тусклым светом. Часть его падала сверху — слабый дневной свет пробивался через отверстие в верхних площадках. Но большую часть света давала собственная энергетическая система форта. Она все еще действовала даже после полного разрушения форта. Небольшие автономные светильники зажглись как по тревоге при его появлении.

— Данецкий! — закричал кто-то высоким голосом. Это был громкий вопль ярости и замешательства. — Данецкий, ты убил моего брата!

— Мистер Данецкий! Бригадир Уордл! — позвал робот. Он на мгновение прекратил свое преследование электроны с бешеной скоростью крутились в старой коре его головного мозга. — Вы должны идти к Доктору Дроссу!

Данецкий, робот и молодой джакоб мчались по гулким коридорам, через искореженные платформы, мимо огромных машин, которые когда-то метали раскаленные добела молнии в своих врагов.

Данецкий увидел проворного парня, который внезапно показался из-за десятиметрового металлического цилиндра. Он быстро пригнул голову и отскочил, когда перед ним возникло длинное ружье. Расплавленный металл раздробил землю в том месте, где он только что останавливался.

— Здесь запрещено огнестрельное оружие! — закричал робот, совершенно озадаченный.

— Разоружи его! — завопил Данецкий.

Робот тонким голосом выдал порцию какой-то электронной чепухи, которая невнятным эхом разнеслась по подвалам разрушенного форта. Он резко остановился, когда джакоб нацелил свое мощное оружие на его зеленое туловище.

— Данецкий!

Но Данецкий обнаружил наклонный коридор в скрытом углублении и уже тяжело продвигался по серым, усыпанным пеплом этажам — все ниже и ниже в недра развалин.

Случайный порыв ветра, залетевший в укрытие, поднял юбку Халии, обнажив ее крепкие ноги. Бригадир Уордл по достоинству оценил их, взглянув на Халию.

— Думаю, мне следовало бы вернуться, — сказала миссис Зулькифар, заметив, чем так заинтересовался Уордл.

— Оставайтесь здесь, если хотите, — предложил Дросс.

До того как, судя по слабому скрипу и необычным вспышкам света, тоннель начал продвигать их по верхним уровням форта, несколько крупных дождевых капель попали на обращенное вверх лицо Халии. Совершенно непонятно почему, но она ощущала тревогу и страх. Халия заметила, что мистер Мунмен тоже чего-то боялся. Казалось, он незаметно измеряет на глаз расстояние между черной шахтой тоннеля и еле видными потоками света в том месте, где шахта вращалась. Казалось также, что незаметно для всех он пытается посмотреть на мрачное небо.

— Вам холодно, мисс? — спросил ее Нэггс.

— Не то чтобы очень. Но здесь все так таинственно. Жутковато как-то.

— Я уверен, что нет никакой опасности, — заверил Бригадир Уордл.

— Надеюсь, — откликнулась миссис Зулькифар. — Что мне всегда хотелось больше всего знать, так это последствия, когда все такие штуки сломаются. — Она указала усыпанной драгоценностями рукой на раскаленные почти добела стенки шахты.

— Бум! — неожиданно громко вскричал Дросс, наблюдавший за ней.

Уордл удивленно уставился на Доктора Дросса. А Халия обнаружила, что ей очень нравится разгневанный толстопузый археолог.

— Простите, не поняла, — раздраженно произнесла миссис Зулькифар.

— Бум! — повторил Дросс громче.

— Я в самом деле не знаю, что все это значит!

— Думаю, это означает «Бум!» — хихикнула Халия. — «Бум!» — и все.

— Конечно!

— Так оно и есть! — подтвердил Нэггс. Он подмигнул Халии. — Я технарь и могу все объяснить. В каждый момент мы перемещаем составные части материи на мизерный отрезок времени. До того как отрезок времен канет в прошлое, мы перемещаем следующую часть материи, эквивалентную нашей массе и энергии. Поэтому мы должны передвигаться на вполне определенное расстояние, чтобы поддерживалось равновесие и тем самым сохранялось спокойствие.

— Но это же не скорость! — вставил Бригадир. Он говорил голосом, который раздражал Халию уже в течение нескольких недель. — Больше похоже на э-э-э…

— …орбитальное движение, — продолжил за него Нэггс. — Орбитальное вращение передается молекулам массы, которую мы заполняем.

— А если оно прекратится? — не унималась миссис Зулькифар.

— У нас есть два вида массы, которые пытаются заполнить одно и то же пространство.

— Бум! — снова прогрохотал Дросс, поднимая руки, чтобы указать группе направление.

— Теперь я точно знаю, что мне не надо было идти, — сказала миссис Зулькифар. — Разве, Бригадир, у вас нет дурного предчувствия по поводу исхода экскурсии?

Уордл расхохотался.

— Да, предчувствие есть. Я слышал о форте, еще когда останавливался в Комплексе Вадерсберг и ждал десять лет, чтобы увидеть все своими глазами! У меня есть предчувствие, но только я предчувствую волнение и удовлетворение моей интеллектуальной любознательности!

— Так ли? — поинтересовался Нэггс.

Внезапно загадочная игра света прекратилась.

— Там, внизу, все сохранилось, — нараспев произнес Дросс. — А я здесь для того, чтобы развлекать вас. Так, теперь мы направимся к главной смотровой площадке.

Они шли по следам боя, шагая через развороченное оружие и груды превратившегося в порошок какого-то материала. С ужасом можно было предположить, что это останки людей, которые давным-давно погибли. Над ними зияла дыра с зубчатыми краями, которая проходила сквозь вертикальные ряды ячеек. Клавиатура панелей управления искорежена до неузнаваемости; огромные расплющенные мачты разбросаны вокруг; жилые кварталы зияли безжизненными провалами и пустотой, но в домах еще сохранилась мебель и всюду валялась домашняя утварь. Три больших здания сплавились в один огромный бесформенный ком, похожий на базальт. Дросс рассказывал о батарее ракет, вышедших из-под контроля, о неожиданных энергетических волнах, вызванных портативным солнечным оружием, и о рукопашном бое, после которого остались груды черного затвердевшего материала на месте гибели множества мужчин и женщин.

— Рукопашный бой, Доктор? — в голосе Уордла не было никакого намека на высокомерие. Халия поняла, что за его педантизмом скрывалась твердость характера, и без своей надоедливой галантности и ухаживаний он оказался приятным и порядочным человеком.

— Именно так! — пробубнил Дросс.

— А почему вас удивляет? — поинтересовался мистер Мунмен.

— Цель всякой атаки — вывести из строя противника, — ответил Уордл. — Нет никакого толку бросать в бой войска для уничтожения такого укрепления, если, конечно, не преследовались какие-то определенные цели. Совершенно очевидно, что незачем было посылать их сюда, чтобы окончательно разрушить форт.

Они шли мимо склада оружия, разделенного на два отделения. Вокруг рядами стояли искореженные танки.

Прошло какое-то время, прежде чем Дросс ответил на вопрос Бригадира.

— Вооруженные силы Конфедерации рассчитывали захватить оборудование форта в целости и сохранности. Если бы они только пожелали, то могли бы запросто уничтожить форт до основания. Они считали, что стоит пожертвовать несколькими ударными полками, которые штурмом возьмут крепость, чтобы захватить как можно больше оружия.

Халия чувствовала, что одержимый археолог проявляет глубокий интерес ко всему окружающему. Голос Дросса чуть заметно дрожал. Бригадир тоже заметил это.

— Затерянный Форт, Доктор? — спросил он.

— Не знаю, о чем вы говорите, — вступила в разговор миссис Зулькифар. — Стоит ли нам идти дальше? Могу сказать, что я, например, не испытываю ни малейшего интереса к любым военным базам и не хочу больше ничего осматривать. Они здесь ведь все совершенно одинаковые, правда?

— Нет, мадам, — возразил ей Дросс.

— Вы хотите сказать, что есть еще одно укрепление? Совсем другое?

— Вероятно, мадам.

— Больше того, — вмешался Бригадир Уордл, — очень даже вероятно, да, Доктор? Если бы больше ничего не было, то и не возникло бы никакой легенды.

Дроссу уже был знаком такой энтузиазм.

— Да, легенда дает нам шанс предположить, что Затерянный Форт расположен именно здесь, — заявил он. — И совсем не важно, что легенда искажает некоторые исторические факты. Я не могу отказаться от мысли, что где-то поблизости находится затерянная армия роботов.

— Ну, я уж совсем запуталась, — подала голос миссис Зулькифар.

Тем временем они вошли в маленькую комнатку, которая едва вместила всю группу. Все еще были видны следы кровавого конфликта, который произошел здесь несколько веков назад. Оборудование Дросса располагалось в середине комнаты.

— Невероятно! — воскликнул Уордл.

— Типичная комната времен войны, — с гордостью произнес Дросс. — Мы обнаружили ее только в этом году. Отсюда можно контролировать ситуацию и управлять ею во всем межпланетном пространстве. На всех трех планетах.

— Но она же не действует! — проронил мистер Мунмен.

Дросс взглянул на Воскресшего Человека.

— Да, сэр, — сказал он с холодной вежливостью, — не действует.

— Но ведь армия, о которой говорит легенда, сохранилась, — вставила Халия.

Глаза Дросса просияли.

— Да, моя дорогая! Я вижу, вы проявляете далеко не поверхностный интерес ко всему, что связано с Конфедерацией!

— Вся эта история ужасна! — сказала она. — И мы, стало быть, в их логове.

— Но зато как интересно! — Уордл был полон энтузиазма. — Что там было написано? А, вот: «Батальоны тьмы придут наконец».

— Однако они не пришли! — фыркнула миссис Зулькифар.

— Величайшая тайна всех времен! — певуче произнес Дросс. — Да, «Батальоны тьмы придут наконец». И к тому же, как сказал Бригадир, еще теплится слабая надежда на то, что между ними и шахтой существует какая-то связь — не исключено, что они в нее провалились.

— А почему бы и нет, Доктор! — настаивал Уордл. — Нет сомнения в том, что все как-то связано с ямой. Это, наверное, что-то вроде подземного ангара.

— Именно так, Бригадир. И цель всех моих исследований. Я ценю ваш интерес, сэр. Может, обсудим все вопросы после экскурсии?

— С удовольствием, — просиял Уордл.

— Едва ли у вас будет возможность, — заметила миссис Зулькифар. — Надеюсь, вы помните, что экскурсионный самолет отправляется на корабль в назначенное время, Бригадир!

— О да, Эмма!

Дросс еще раз бросил ледяной взгляд на женщину.

— Как я уже говорил, мы с мистером Нэггсом разбирали развалины по кусочкам, чтобы узнать правду о гибели Конфедерации. Я надеюсь решить…

Неожиданно все услышали писк робота, прервавший Дросса.

— Что так встревожило нашего Батти? — спросил Нэггс.

Джакоб совершил ошибку, потащив за собой такое тяжелое оружие. Его мощь совершенно неуместна в сложившейся ситуации. Здесь хватило бы обычного оглушающего ружья — оно довольно легкое, и его можно нести в одной руке. А джакоб волок длинный огнемет, который только мешал ему и больше подошел бы для схватки в открытом космическом пространстве. Но джакоб был очень молодой и шустрый, и Данецкому стукнуло тридцать три, и годы уже сказывались. Он чувствовал, что его преследователь неотступно тащится через грязь по его следам.

Данецкий успел заметить, что огнемет необходимо нацеливать очень точно. Обстоятельства опять складывались в его пользу. Деревья, скалы, даже космический скафандр не уцелели бы под напором создаваемых оружием тепловых волн, которые сокрушали все вокруг. Но каждый раз Данецкому удавалось укрыться от них в разрушенных укреплениях древнего форта, сооруженного как раз для того, чтобы отражать такие нападения.

— Бригадир, вы можете объяснить, что случилось? — робот говорил отрывисто. — Сэр, я совершенно сбит с толку. Сначала одно, а теперь еще и это!

Данецкий кивнул, стараясь не двигаться, пока последний представитель клана джакобов пытался подойти с фланга к узкой щели между двумя секциями компьютерной системы, где Данецкий лежал в полной безопасности. Неудивительно, что робот не знал, как ему поступить. Молодой джакоб разбил ему один бок, и больше половины содержимого правой стороны робота с шипением вытекало на усыпанный пеплом серый пол, после того как огнемет послал в него смертоносный заряд.

— Думаю, что мой друг помешался, — обратился Данецкий к роботу. — Чтобы защитить себя и меня, ты должен доставить нас в безопасное место.

Но вся беда была в том, что робот лишился части блока памяти, и, кроме того, сильно нарушилась его двигательная способность.

— Я в большом затруднении, — признался робот.

— Нет ли какого способа обезопасить нас? Мы должны выбраться из форта так, чтобы Данецкий не узнал об этом, или разыщи для меня оружие, — потребовал «Бригадир».

— Никакого оружия, сэр, — снова заскулил робот. — Здесь запрещено применять огнестрельное оружие.

Джакоб все же достиг своей цели, и целая компьютерная секция расплавилась позади Данецкого. Он увидел, как поток раскаленного докрасна металла начал стекать вниз по небольшой возвышенности, на которой он находился.

— Тогда найди выход из положения! — приказал Данецкий.

Робот прыгнул на уцелевшей ноге из щели к почти незаметной арке. Джакоб заметил его движение и послал еще одну струю огненно-красного расплавленного металла. Данецкий перескочил через нее, чуть не угодив в раскаленный докрасна расплав.

— Доктор Дросс! — завопил робот. — Доктор Дросс!

Данецкий бросился вслед за Батти, который передвигался какими-то немыслимыми прыжками на одной ноге. Из-за уцелевшей бронзово-зеленой руки старого робота он видел его лицо, обращенное к нему. Он был похож на потерявшего рассудок наблюдателя, который сам не мог участвовать в непонятной игре и наблюдал за ней со стороны.

Данецкому казалось, что прошло уже несколько дней с тех пор, как огромный туристический корабль отбросил в сторону его собственное суденышко, когда он описывал круги в пространстве Фазы

Иногда робот с головокружительной быстротой вращался на одной ноге, потом резко останавливался, осматривал свое поврежденное бронзово-зеленое тело и снова высоко подпрыгивал. Затем он вихрем мчался по гулким коридорам с шумом, пугавшим летучих мышей, поселившихся на этом огромном пространстве.

В какой-то момент у робота наступило просветление.

— Сожалею, что вы не получили никаких комментариев относительно вашей экскурсии! — крикнул он Данецкому. — Доктор Дросс, без сомнения… — Тут робот осознал свою полную неспособность справиться с ситуацией и завыл. Его визгливое дребезжание разнеслось по длинному, тускло освещенному коридору. Этот вой слышался далеко вокруг, и испуганные летучие мыши пронзительно кричали в ответ.

Робот направился к двери, которая вела в помещение. Данецкий последовал за ним.

Небольшая группа людей в изумлении и замешательстве уставилась на него.

Глава 4

Первым заговорил Нэггс:

— Вот уж никак не предполагал, что сюда забредет чужестранец. Как, черт возьми, вы пробрались через форт?

— Будьте добры, объясните, почему вы здесь оказались? — добавил Дросс.

— Батти! — закричал Нэггс, разглядывая робота. — Что с тобой, черт побери…

Батибасага ринулся к Дроссу и Нэггсу, создавая страшный шум. Мистер Мунмен отпрянул назад и съежился, будто от страха, когда робот протянул Дроссу голову древнего обитателя здешних мест. Миссис Зулькифар взвизгнула и спряталась за Бригадира. Халия, которая во все глаза смотрела на залитого кровью и испачканного грязью Данецкого, почувствовала, что к горлу подступает истерический смех. Нэггс начал запинаться при виде нелепого робота, не веря своим глазам. Дросс был просто не в состоянии выразить свое изумление.

— Вы Доктор Дросс? — спросил Данецкий, воспользовавшись удобным моментом, пока никто из всех остальных не задал другой, вполне уместный в данных обстоятельствах вопрос. Не будь ситуация такой безнадежной, он признал бы происходящее очень забавным. Его одежда свисала грязными клочьями, руки и ноги покрыты многочисленными кровоточащими царапинами, волосы, намокшие под дождем, прилипли к голове, и он знал, что в глазах у него блестел страх преследования. Выглядел он, должно быть, ужасно.

— Батти! Что, черт побери, случилось? — обратился Нэггс к роботу.

— Кто вы? — потребовал Дросс ответа, сохраняя самообладание. — И как все произошло?

Было не время прибегать к отговоркам. Данецкий решил, что он может довериться археологу.

— Меня зовут Данецкий. Официально объявленная жертва. Мне надо выбраться отсюда.

— Жертва! — истерично воскликнула Халия. Она завизжала раз, второй, и Нэггс обнял ее и спокойно сказал, что она в полной безопасности.

Халия слышала о варварских обычаях, существовавших в секторе Антиран. Официально объявленная вендетта разрешалась только в таких примитивных обществах. Она уставилась на Данецкого, заметив, как от неимоверной усталости поникли его широкие плечи. Этот человек вынужденно стал животным. Вокруг создалась такая обстановка, что он оказался загнанным в угол, но все еще опасным зверем.

— Так вы не чужестранец? — взорвался Нэггс. — Тогда как вы сюда попали?

— Сейчас это не имеет никакого значения, мистер Нэггс, — сказал Доктор Дросс, посмотрев на дверь. — Я думаю, джентльмен должен многое объяснить, но не сейчас, а позже. Гораздо важнее в настоящий момент то, что за ним охотятся.

— Да, — прервал Доктора Уордл. — Скажите, а что с роботом? Его ранили из теплового оружия или из чего-то в таком роде?

— Думаю, и этот вопрос может подождать, Бригадир, — вмешался в разговор Дросс. — А где ваш официально объявленный палач? — обратился он к Данецкому.

Данецкий догадался по пристальным, испуганным взглядам мужчин и женщин, находившихся в маленькой комнатке: они понимали, что рядом с ними стоит убийца. Они понимали также, что он меченый — взят на мушку и, возможно, скоро будет убит. Призрак надвигавшегося неминуемого насилия витал в воздухе, что приводило всех в ужас. У Данецкого возник порыв все объяснить.

Но как он мог всего за несколько минут убедить этих людей в том, что еще год назад был обыкновенным человеком, таким же, как они. Человеком, который радовался жизни и был в полной безопасности. До той страшной катастрофы, которая началась с того, что нарушился его полет, когда он переправлял космический корабль через Сектор. Случайность? Нет, это было далеко не случайным. По крайней мере со стороны джакобов. Но ты не в состоянии ничего объяснить, потому что тебя мог понять только тот, кто сам участвовал в ритуале погони. Став официально объявленной жертвой, перестаешь быть обыкновенным человеком. Учишься существовать. Что мог знать коротышка, державший за талию красивую девушку, о безумной ярости, которая охватывает, когда видишь, что еще один джакоб, бросивший тебе вызов, стремительно несется на твой корабль? И разве сможет старый грузный солдат, привыкший повиноваться, понять человека со своими собственными взглядами, который был против превосходства и неравенства? И вообще, какое им всем Дело до того, что он, Данецкий, чувствовал?

Данецкий посмотрел на Дросса. Он понял, что поступил правильно, решив довериться ему. Робот медленно вертелся на одной уцелевшей ноге.

— Где он? — спросил Дросс. — Тот человек, от которого вы убегаете?

— Недалеко отсюда, — отозвался Данецкий.

— Вы подвергаете нас опасности! — процедила сквозь зубы миссис Зулькифар. — Я знаю об этих охотниках. Вероятно, вы занимались тем же в глубинах космоса. Там, где нет свидетелей. Вы не имеете права подвергать наши жизни опасности!

— Вы подвергаете нас опасности! — заявил Дросс, будто не слыша ее слов. — Однако персональная вендетта — грубое нарушение прав человека, и мы вам поможем.

Батибасага попрыгал на одной ноге к двери. Его топот отвлек всех от напряженной ситуации. Данецкий почувствовал облегчение, когда пристальные взгляды переключились с него на робота. Он чувствовал себя так, словно был какой-то гротескной фигурой в кинетоскопе, который все время переворачивали. Вскоре робот затих, чутко прислушиваясь.

— Вес около семидесяти килограммов, — проговорил он, медленно вращаясь вокруг своей оси, как чувствительный гироскоп. — Он приближается.

Данецкий понял сразу, Дросс — мгновением позже. Что касается остальных, то только до Уордла дошел смысл того, что робот имел в виду.

Миссис Зулькифар что-то спрашивала, когда Данецкий прыжком очутился у двери.

— Что все это значит? — задала она еще один вопрос. — Что происходит?

— Пропавший член вашей группы здесь, мадам, — подчеркнуто вежливо ответил ей робот.

Последний оставшийся в живых джакоб увидел фигуры подавшихся вперед людей, когда нацелил на них своей огнемет. Должно быть, он совсем растерялся в этот миг или, скорее, был удивлен числом ринувшихся к нему людей. Но что бы там ни послужило причиной его замешательства, он не заметил робота, стоявшего у входа в комнату.

— Убийца! — завопил джакоб, увидев Данецкого, стремительно надвигавшегося на него.

Огнемет в руках джакоба опустился. В одно мгновение оружие, выбрасывающее раскаленные добела огненные струи, могло превратить человека в обугленную головешку. Данецкий слышал, как кто-то из женщин закричал от ужаса. Услышал он и громогласный рев Дросса.

Робот начал действовать. Он стремительным рывком подался вперед. Первая волна раскаленной массы попала ему в то, что осталось от его груди. Но одновременно робот молниеносным ударом сбил парня с ног.

У Данецкого зазвенело в ушах. Визг и вопли. Он сам ревел, как бык. Уордл и Дросс тоже кричали что-то. Возгласы ужаса. И вслед за тем — тонкий свист поврежденного оружия.

Длинный огнемет шарил по полу, как будто по собственной воле, никем не управляемый. Комната залилась жутким светом его зарядов. Казалось, что шум и свет перенесли комнату в какое-то другое измерение — туда, где нет конца смертоносным выбросам огнемета и ужасу людей.

— Уничтожь его, Батти! — завопил Нэггс.

Но робот беспрестанно лепетал какую-то чепуху и только прибавил ко всей суматохе свое завывание.

— Боже мой, Доктор, посмотрите! — крикнул Уордл Дроссу.

Волны огня поливали дальнюю стену комнаты, которая когда-то уже подверглась разгрому. Расплавленный металл стекал по стене красными струями, и в ней неожиданно образовалась дыра. Дросс что-то ответил Уордлу, но его голос потонул в общем шуме. Сквозь зиявшую в стене дыру Данецкий увидел ряды уровней. Все перед глазами стало красным, затем белым и наконец совсем исчезло из виду.

— Системы! — заорал Нэггс. — Уничтожь оружие, Батти! Уничтожь!

А страшное оружие продолжало плести паутину смерти.

Хромоногий робот начал что-то делать. Он был похож на скрюченное металлическое пугало, когда перепрыгивал через Дросса и Нэггса. Халия почувствовала, как кожа у нее на лице натянулась, — это от расплавившейся стены исходил жар. Она видела, как Данецкий кинулся вслед за роботом, который обрушил сокрушительный удар на ствол огнемета и разбил его вдребезги. Данецкий схватил своими сильными ручищами обезумевшего джакоба, а робот выхватил у него оружие.

Но случилось самое худшее.

Данецкий, дрожавший от ужаса мистер Мунмен, Дросс, Уордл и даже застывший в изумлении джакоб — все стояли, ошеломленные открывшейся перед ними картиной: все системы управления были повреждены. Дрожащим голосом миссис Зулькифар спросила, что Данецкий натворил на сей раз.

Халия поняла, что на древней смотровой площадке произошло нечто непредвиденное и непоправимое. И все жалобы стареющей женщины показались несущественными по сравнению с тем, что случилось.

Возле стены, среди расплавленного металла и груды искореженных машин обретала форму какая-то новая приземистая структура. Она выстраивала себя сама — черный металлический куб, пронизанный силовыми полями., Закручивающиеся по спирали, вращающиеся вихри, размалывающие все вокруг, начали сотрясать комнату. Черный куб подобрался к краю смотровой площадки и почти мгновенно оказался на ней, окружив мужчин и женщин, застывших в изумлении. Со стороны казалось, что какая-то дьявольская сила заявляла о своей мощи на развалинах огромной военной базы.

Нэггс догадался, что это было.

— Назад! — коротко бросил он. — Через дверь! — он подтолкнул Халию к входу в камеру. Она проскочила вперед, но входа уже не было. Куб был теперь не просто в комнате — он стал самой комнатой.

— Давайте быстрее! — умолял Халию Нэггс, но бесполезно: девушка не могла придвинуться к вращающемуся кубу, сокрушающему все на своем пути.

— Это силовое поле! — закричал Уордл. — Доктор, черт побери, здесь, видно, действуют машины!

Теперь куб окутал их клубами черного тумана. Опутанные паутиной силовых полей, они пытались что-то понять.

— Попробуйте выбраться! Хоть кто-нибудь! — закричал Нэггс. — Это вращающаяся шахта. Но не наша!

— Да! — Дросс был вне себя от волнения. — Древнее примитивное устройство! — он весь дрожал. — Да, это оно!

Нэггс бросился на куб. Казалось, что куб наклонился и согнулся от столкновения, а затем какая-то грубая сила отшвырнула Нэггса прямо на джакоба. Данецкий услышал, как затрещали кости, потом раздался крик, все перепуталось, и начались толчки.

Шум стоял невыносимый. По краям куба началось стремительное движение вращающихся молекул. Пол наклонился и стал опускаться. Джакоб заорал от страха и боли, и слабые стоны Нэггса говорили о том, что он тяжело ранен. Халия как-то умудрялась не раскрывать, рта, она смотрела как миссис Зулькифар рыдала, выражая так свой протест.

Данецкий увидел, что Дросс улыбается. Доктор знал, что произошло. Когда вращающаяся шахта охватила их плотным кольцом и они начали перемещаться вниз, Данецкий понял, что, по крайней мере, один из них получил ответ на свой вопрос.

Халия увидела, что у джакоба сломана рука. Она была зажата телами, когда они падали, кувыркаясь. Потом Нэггса бросало по ячейкам паутины силовых полей, и он со всего размаха упал на руку парня, сдавив ее. Раздался тупой звук — это ломалась кость. В полной неразберихе был еще один страшный момент. Халия видела, как Нэггс ослабел и свалился на пол, сжавшись в комок, а Дросса резко швырнуло на кучу корчившихся и извивающихся тел. Миссис Зулькифар упала на спину, на ее лице застыло выражение замешательства. Только мрачному человеку с дикими глазами удавалось удерживаться и противостоять силам, которые увлекли их в недра вращающейся шахты. Потом она и сама ощутила сильные колебания штольни. Она инстинктивно протянула руку и почувствовала, как кто-то взял ее руку в свою.

Сквозь крики и рев примитивного укрепления она услышала, что Данецкий успокаивает ее:

— Расслабьтесь! Не важно, что вы не можете стоять прямо. Расслабьтесь. Это почти свободное падение.

Данецкий удивился собственному спокойствию. Конечно, девушка была в ужасе. Вполне естественно, что раненые и ошеломленные всем происходящим экскурсанты кричали что-то друг другу, ему, взывали к Богу и операторам из Галактического Центра, которые управляли их поездкой, и к обслуживающим их роботам, которые всегда должны быть поблизости, чтобы вовремя прийти на помощь. Девушка вся дрожала, но не теряла контроля над собой. Она смотрела на Данецкого. А он держал ее руку в своей, крепко сжав. Его ладонь ощущала теплоту и нежность руки девушки. Он пытался вспомнить последнюю женщину, с которой имел какие-то отношения.

— Что происходит? Это вы сделали? — заговорила Халия.

Он не слышал слов, но по губам понял, о чем она спрашивала.

— Это форт, — ответил Данецкий. — Вращающаяся шахта. Она поглотила и опускает нас!

— Куда? — спросила Халия.

Данецкий пожал плечами и, теряя равновесие, начал падать, увлекая за собой девушку, которую все еще крепко держал за руку. Когда он снова увидел ее губы и когда она вновь оказалась в том положении, что тоже могла его видеть, он прокричал:

— Мы опускаемся под землю! Вниз!

Он видел, что Халия его поняла. Вероятно, у нее немало других вопросов, но она держала их при себе. Вместо этого она медленно пододвинулась к Нэггсу. Лицо инженера было бледным, как воск, и Данецкий прекрасно понимал, что с ним происходит.

Данецкий слегка подтолкнул девушку, и она перебралась через извивающееся тело мистера Мунмена. Халия приблизилась к Нэггсу и попыталась оторвать его от Дросса. Тот что-то невнятно промычал, выражая свое отношение к сложившейся ситуации. Данецкий видел, что девушка открыла было рот, чтобы ответить Дроссу, но тут толстые стены тоннеля издали звук, оглушивший людей.

У Данецкого закружилась голова, и он увидел, как огромные энергетические столбы вырастали в тоннеле. Черные волны неведомой силы бились о клетку, в которой они все оказались. Энергия то обрамляла их, как картинная рама в стиле рококо, то исчезала. Вихрь вращающихся молекул заполнял пространство, в котором оказались люди. Дикие звуки разрывов и всплесков молекул сотрясали клетку. Все, кто был способен что-либо воспринимать, сразу поняли, что наступил самый опасный и критический момент погружения. В структурах древней вращающейся шахты боролись силовые поля, которые захватили людей.

Данецкий протянул руку девушке, но она поддерживала вялое тело инженера. Он увидел благодарность в ее глазах, когда рев, быстро нарастая, превратился в сплошной поток леденящих душу и буравящих мозг звуков. Целый рой крошечных молекул вонзился в плоть и рассеялся яркими, светящимися микроскопическими лучиками.

Потом людей понесло через разлом в тоннеле. Вдруг движение резко прекратилось, и совершенно неожиданно все оказались на блестящем металлическом полу.

Данецкий почти тотчас же поднялся на ноги — привычки прошлых лет прочно в нем засели. Он шарил глазами, отыскивая своего врага.

Халия почувствовала, как внезапно ее пронзило острое чувство жалости к нему. Здесь, в древней пещере из голубоватой стали, даже в этом заброшенном, пустынном и безжизненном месте Данецкий оставался прежде всего охотящимся зверем. Потом она увидела, что заставило остальных в страхе и изумлении разинуть рот. Дросс, как всегда, первым пришел в себя.

В его голосе звучал откровенный восторг:

— Дросс обещал вам чудо! Оно перед вами — самое великое чудо! Находка века, леди и джентльмены, — Затерянный Форт!

Глава 5

Сомнений нет: они находятся в аппаратной.

Это была пещера из голубой стали с низким сводом; стены по всей длине напичканы различной клавиатурой, кнопками, системами управления, чувствительными датчиками, огромными потухшими экранами — оборудованием гигантской и мощнейшей военной базы. Аппаратная гораздо больше, чем разрушенная смотровая площадка наверху. Наверняка здесь «нервный центр» Великих Армий давно исчезнувшей Второй Межпланетной Конфедерации. Именно здесь погибали военные гении, здесь, а не в обычных крепостях, которые пали под натиском великолепно подготовленных полчищ врагов.

Данецкий автоматически прокрутил в уме путь побега. Три коридора, отходящие от одного конца подвала. Проем неподалеку от конца подвала мог быть входом. В другом конце комнаты управления находились две большие черные двери.

От вращающейся шахты, по которой они так бесцеремонно были доставлены сюда, на стальной пол, не осталось и следа. Шахта возникла в развалинах, как какой-то проснувшийся от долгой спячки зверь, спустила их вниз и быстро исчезла.

Уордл и Дросс изумленно и с любопытством взирали на все вокруг.

— Какая находка! Поздравляю, Доктор! — наконец вымолвил Уордл. — Все в целости и сохранности, никто ни к чему не прикасался. Удивительно! Точно в таком же виде, как и тысячу лет назад!

Дросс взглянул на сверкающие системы управления. Отлично! Дрожащими руками он придвинул к себе кресло, которое явно когда-то принадлежало одному из командиров: это был пункт, откуда отдавали приказы во время боя.

Молодой джакоб пристально разглядывал свою сломанную руку, не в силах произнести ни слова. Сейчас он был похож на мальчишку-школьника. Он лежал, опираясь на здоровую руку, а раненая рука была согнута под каким-то немыслимым углом. Данецкий не трогал его — пусть остается наедине со своей болью. Теперь парень не представлял никакой угрозы.

Ошеломленный мистер Мунмен лежал рядом с разбитым роботом. Обращенные лицом друг к другу, они напоминали какие-то странные обломки, сваленные в пещеру из голубой стали.

Халию беспокоила судьба маленького инженера, и она вернула к действительности двоих мужчин, пребывавших в состоянии полного восторга.

— Да можете же вы хоть что-нибудь сделать для мистера Нэггса? — Ее голос разнесся по сверкающей чистотой пещере. Звуки отскакивали от плотных стен из голубой стали — ив просторном помещении возникали отголоски, которые рассыпались вокруг, как крылатые насекомые. — Он тяжело ранен. Разве вы не видите?

Нэггс услышал ее. Его губы на бледно-сером лице медленно шевельнулись.

Дросс подскочил к нему с такой скоростью, какой совсем нельзя было ожидать от неуклюжего, толстопузого человека. Его большое, покрытое испариной лицо исказила жалость.

— Мистер Нэггс! — позвал Дросс и сокрушенно покачал головой. Он все еще не мог поверить тому, что прочитал в глазах инженера. Весь его восторг победы улетучился, и он вдруг превратился в старого, сломленного человека, который видел, как умирает его друг.

— Очень плохо? — прошептал Дросс.

— Плохо! — ответил ему Данецкий. — Да вы и сами видите.

Дросс беспомощно развел руками. Мистер Мунмен наблюдал за тем, как Данецкий разорвал рубашку на спине Нэггса. Миссис Зулькифар даже не взглянула на маленькую изуродованную фигуру Нэггса.

— Я возвращаюсь, — сказала она твердо. — Я и раньше никуда не хотела идти. Бригадир, это ваш долг — сделать что-нибудь для женщины! — Миссис Зулькифар вызывающе посмотрела на Дросса. Она все еще отказывалась взглянуть на Нэггса, который прерывисто дышал, а Данецкий заботливо поддерживал его.

Грудная клетка у Нэггса была сломана. Внизу, с левой стороны, она была вдавлена внутрь. От ударов, которые получил мистер Нэггс, когда их крутило во вращающейся шахте, кожа лишь немного покраснела, а вот кости пострадали от многочисленных переломов. Ни один человек не мог долго прожить с такими серьезными травмами.

— Нэггсу нужна срочная врачебная помощь, чтобы он выжил, — заявил Данецкий. — Обломки костей вонзились в легкие, и не исключено, что они проткнут и другие внутренние органы.

Маленький человечек невероятным усилием воли собрал все свои силы, чтобы что-то сказать.

— Молчите, — опередил его Дросс. — Вам нельзя говорить. Мы поднимем вас наверх. У меня там полный хирургический комплект, — добавил он, обращаясь к Да-нецкому.

Но Нэггс не сдавался. Дросс увидел, что лицо его еще больше посерело, а на губах выступила кровавая пена.

— Система управления, — с трудом прошептал он. И тщетно пытался повторить то, что ему удалось произнести.

Дросс повернулся к Данецкому.

— Я должен действовать, должен вызволить его отсюда. Шахта, проклятая шахта! Где же приборы управления? — Его взгляд упал на робота. — Батти! Ну-ка, давай определи, где находится система управления вращающейся шахты. Помоги нам выбраться отсюда — мистер Нэггс нуждается в срочной помощи!

— Да! — подхватил Уордл. — Подними его наверх. Быстрее! Черт, да робот и не шевелится!

Дросс толкнул ногой железный остов. Робот не двинулся. Когда Дросс снова пнул Батти, то нога ударила по голове древнего робота, которую Батти держал с тех пор, как остановил Данецкого наверху, в развалинах.

— Он испорчен, — произнес Дросс беспомощно. — Очевидно, его вывел из строя огнемет. Батти!

— Думаю, вы все заранее спланировали, Доктор, — прозвучал ледяной голос миссис Зулькифар. — Вы и тот головорез! Но это уж слишком! Я собираюсь обо всем сообщить в Галактический Центр. Ну и что же вы теперь намерены предпринять, чтобы вывести нас отсюда? Разве вы не можете управлять этими системами? Вы ведь считаетесь лучшим специалистом, Доктор!

Нэггс пытался что-то сказать.

— Замолчите вы вое! — резко произнес Данецкий.

— …трогайте… управления… — голос Нэггса был едва слышен.

— Пожалуйста, не разговаривайте, мистер Нэггс! — наклонился к нему Дросс. — Мы найдем способ, как обращаться с системами управления, — они здесь! Мы обнаружили Затерянный Форт. Мы нашли его — вы и я, мистер Нэггс!

Мистер Нэггс держался изо всех сил, чтобы не потерять сознание. Он боролся с болью, хотя сломанные кости вонзались в его органы, кровь уже хлынула через горло.

— В таком случае, принимайтесь за работу! — приказным тоном сказала миссис Зулькифар, но, встретившись взглядом с Данецким, замолчала. У него были глаза животного, глаза-щелки, источающие злую угрозу. Было видно, как миссис Зулькифар испуганно вздрогнула.

— Он ведь специалист по системам, да? — спросил Данецкий. — Ваш инженер.

— Да. А также мой друг, — откликнулся Дросс.

— Тогда слушайте. Он пытается сказать нам что-то о системах и устройствах, которые находятся здесь, внизу.

Затуманенные пеленой, но все еще ярко-голубые глаза Нэггса расширились. Он мог слушать и понимать. И когда он, сделав над собой невероятное усилие, заговорил, слова его были отчетливыми и понятными.

— Не трогайте системы управления… не трогайте системы управления!

— Я понял, — сказал ему Данецкий. — Не трогайте системы управления. Но почему не трогать? Мы должны доставить вас в хирургический блок.

— Отстаньте от него! — попросила Халия. — Ему очень трудно дышать.

Данецкому стало жаль девушку — она была так наивна.

— Почему не трогать? — опять спросил он.

— Раз…раз… — маленький человечек пытался что-то произнести, еще шевеля губами. Наконец ему это удалось. — Разрушительные схемы. Не имеющий разрешения персонал. Ун…уни…

— Уничтожит? — подсказал Данецкий. — Заложена схема разрушения форта, если кто-то без разрешения воспользуется системами управления?

— Да, — прошептал Нэггс. Его глаза закрылись, и он обрел нечто вроде покоя.

Молодой джакоб застонал.

Халия увидела, как похолодел взгляд Данецкого; он прищурил глаза и посмотрел на раненого парня — это был взгляд охотника.

— Пожалуйста, не надо, — взмолилась она. — Он тоже очень тяжело ранен.

Но Данецкий потерял интерес к молодому джакобу.

— Нэггс умрет, если ему срочно не помочь, — сказал он, обращаясь к Дроссу. Они оба повернулись к такой притягательной для них сейчас клавиатуре систем управления.

— Робота нет. Инженера по системам нет. Вращающаяся шахта испарилась. И нельзя узнать, как выбраться отсюда, — медленно произнес Дросс. — Что же мне теперь делать?

— Думаю, что яснее ясного, — сказала миссис Зулькифар с прежней злостью. — Вы как-то ухитрились спустить нас сюда, в подвал. Теперь вызволите отсюда!

— Хотел бы я знать — как! — ответил ей Дросс.

Уордл уже терял терпение по отношению к разгневанной, хотя и очень красивой женщине.

— Наберитесь терпения, Эмма! — сказал он ей властно. — Мы сделаем все, что сможем. И я… и Доктор… и мистер Данецкий. Но нужно время. Мы знаем, что бедному мистеру Нэггсу необходима медицинская помощь. И как можно быстрее.

Он взглянул на маленькую фигурку человека, который с трудом дышал, судорожно хватая ртом воздух. Халия то и дело вытирала рот мистеру Нэггсу. Для Уордла было очевидным, что Нэггс умирает. Они все это знали.

— Да сделайте же что-нибудь! Найдите выход из положения! Воспользуйтесь системами управления! — кричала миссис Зулькифар.

— Боюсь, мадам, если мы поступим подобным образом, то совершим акт преступной безответственности, — холодно возразил ей Дросс.

— Доктор имеет в виду, Эмма, — объяснил Уордл, — что если мы попытаемся управлять системами форта, то он сам себя разрушит.

— Что же тогда можно сделать? — Наконец-то женщина начала понимать, насколько трудным было положение, в котором они все оказались.

Халия смотрела на нее несколько секунд, а потом спросила:

— Кто может вправить перелом руки?

Данецкий взял кинжал молодого джакоба и разрезал ткань его одежды, освободив поврежденную руку.

Парень закричал, когда первая волна сильной боли пробежала по израненной руке. Джакоб понял, кто стоит рядом с ним, и невероятным усилием воли преодолел свои страдания. Этот жест был достоин сочувствия, но Данецкому он напомнил о его недавнем страхе, о преследовании на протяжении всего года, о насилии и смерти. Ночные кошмары вернулись к нему.

Молодой джакоб видел, что его противник стоит рядом с мистером Мунменом. Он, качаясь, оперся на здоровую руку и попытался выхватить свой кинжал у Данецкого. И почти сразу же потерял сознание из-за резкой боли в сломанной руке. Но движение было сделано, и Данецкий снова стал официально объявленной жертвой. Парень лежал, подняв голову, и его горло ничем не было защищено. Один прыжок, одно движение, которым можно сильно сжать слабую шею, — и больше не будет ночных кошмаров.

Его остановила миссис Зулькифар.

— Да что же это такое, Доктор! Я не хочу больше здесь оставаться! Здесь ужасно! — пронзительно закричала она.

Данецкий обуздал свой порыв, когда Дросс начал объяснять, что же произошло с ними с того момента, когда неистовство черного железного куба опустило их сюда с верхних развалин.

— Мадам, нравится вам или нет, но вы здесь. Несчастный случай огромной важности закончился тем, что все мы низринуты вниз, ко входу в давно затерянное оборонительное укрепление, относящееся к дням Второй Межпланетной Конфедерации. Мы знали о нем из легенды. Одни называют его Затерянный Форт, другие — Запрятанный Форт. Теперь он ни запрятанный, ни затерянный. Вы, мадам, как и все остальные, включая моего несчастного коллегу мистера Нэггса, увидели то, что не довелось лицезреть собственными глазами ни одному человеческому существу со времен последней битвы Безумных Войн!

Все оглядывались вокруг и рассматривали гладкие поверхности помещения. Стены, пол и потолок несли на себе печать какой-то мертвенности, создавая впечатление жуткой мощи. Такое большое помещение могло быть отполировано только временем.

Данецкий оглянулся на джакоба, когда миссис Зулькифар что-то зло говорила о своем недоверии. Но он не обращал на нее никакого внимания.

— Ему нужны шины, — сказал он Дроссу. — Помогло бы болеутоляющее средство, но его ведь у вас нет?

— Нет! Ничего нет — ни для мистера Нэггса, ни для этого парня, — ответил Дросс. — Я никогда не имел дела с такими вещами. Батти знает, где находится все, что нужно. А вы ничего не можете для него сделать?

Этот паренек напомнил Данецкому другое лицо, по которому стекали струйки дождя и которое было обращено в серое небо; он решил наложить ему шину на сломанную руку. Халия поняла, какого большого труда стоило Данецкому принять такое решение.

Глава 6

Уордл смотрел, как быстро Данецкий действует руками. Потом указал на системы управления.

— Форт мог бы спасти мистера Нэггса, — сказал он. — Это очень большое укрепление. Где-то здесь наверняка находится полностью оснащенный эвакуационный пункт. А почему бы и нет? Там должны быть продукты, медикаменты, все оборудование и снаряжение для гарнизона, насчитывающего сотни воинов. Черт побери, мы обязательно должны попытаться найти все это. Нам просто не остается ничего другого! А что с вращающейся шахтой? Где она? Исчезла! И никакого следа от нее не осталось! Доктор Дросс! — позвал он. — Мы должны отыскать больницу или медицинский пункт!

Данецкий, пытавшийся соединить вместе обломки костей, оторвался от своего занятия. Он подумал, что Уордл не устоит перед соблазном выяснить все, что возможно, о невероятном подземном редуте.

Дросс охладил пыл Бригадира.

— Все здесь контролируется автоматическими системами, — сказал он сурово. — Каким-то образом нас впустили сюда, но форт все же не начал функционировать. И как бы мы ни поступали, стремясь привести в действие системы управления, я уверен, что форт сочтет нас незваными гостями. Я должен полагаться на утверждение мистера Нэггса и на свои собственные исследования этого периода. Нет, Бригадир! Мы ничего не сможем разузнать о форте! Если же мы начнем все изучать, то совершенно очевидно, что форт вместе с нами будет уничтожен.

Данецкий услышал щелчок, когда кости совместились, и джакоб в бреду пронзительно закричал от дикой боли. Данецкий закрепил соединенную кость с помощью ножен обрядового охотничьего ножа, который парень носил на поясе, и перевязал ему руку.

Уордл говорил вслух как бы сам с собой, ни к кому не обращаясь:

— Здесь было главное оружие. Запрятанный Форт, который существует тысячу лет! Самосохраняющееся, полностью автоматизированное, необнаружимое укрепление! И все еще действующее по прошествии тысячи лет. Даже вращающаяся шахта действует!

— Не хотите ли вы сказать, что мы путешествовали по вращающемуся тоннелю, которому тысяча лет? Но почему — ведь подобное запрещено! И очень опасно! — заявила миссис Зулькифар со злостью.

— Да, мадам, вы спустились сюда именно по такому тоннелю, что действительно запрещено, опасно и безумно, — подтвердил Дросс.

— А где же тогда все люди? — спросила она, но теперь уже спокойно.

— Люди? — развеселился Дросс.

Было совершенно ясно, что на сверкающий, отполированный пол уже много веков не ступала нога ни одного человека. Здесь, внизу, никто не погиб — за столько лет не скопилось ни костей, ни древнего праха и вообще не было заметно никаких признаков вторжения людей.

Мистер Мунмен заговорил с миссис Зулькифар.

— За десять столетий мы — первые, кто увидел форт, мадам. За тысячу лет.

— Прекрасно! — воскликнул Уордл. Он повернулся к Дроссу. Его взгляд упал на содрогающуюся фигуру мистера Нэггса, и хотя Бригадира захлестнула острая жалость, он был целиком во власти восторженного волнения. — Мы первые! Штурмовые полки не дошли сюда! Возможно ли такое, Доктор? Что где-то внизу…

Они поняли друг друга. Халия тоже все поняла.

— «Батальоны тьмы», — процитировала она. — Не их ли мы обнаружим?

— О Боже! — с волнением произнесла миссис Зулькифар. — Вы так спокойно говорите о том, что произошло. Ведь это же ужасно, разве нет?

— Наверное, так оно и есть, — ответила Халия.

— Но вы так спокойны!

— Что совсем не значит, будто я не боюсь.

Данецкому понравилось, как девушка призналась в своем страхе. Не было ни истеричных ноток в ее голосе, ни выражения страха на лице. И вообще, красивая молодая женщина сдержанна и рассудительна. Хорошо, что она не претендовала на бесстрашие и мужество, которые испытывал сейчас Данецкий.

— Не понимаю вас, — произнесла миссис Зулькифар. — Действительно не понимаю. Спокойствие в такой ситуации вовсе не присуще женщине! Просто противоестественно. Думаю, что еще и не совсем прилично!

Девушка улыбнулась, чуть сощурившись, и ее улыбка ранила Данецкого в самое сердце. Он ответил ей тоже улыбкой.

— Что же нам теперь делать? — обратился к Данецкому Дросс.

Таков же был незаданный вопрос миссис Зулькифар. Когда Дросс повернулся к Данецкому, она сердито посмотрела на него, но продолжала молчать, хотя ей было невмоготу.

— Вы меня спрашиваете? — удивился Данецкий. — Вы ведь специалист, Доктор, да еще Бригадир Уордл знаком с военными сооружениями.

— Да, я знаю о них, — с важным видом произнес Уордл. — Изучал древние укрепления много лет!

— И мне известно немало, — тихо подтвердил Дросс. — Надеюсь узнать больше, независимо от того, сочтем ли мы наше приключение приятным или нет. Если не ошибаюсь, Бригадир разделяет мой интерес к замечательной находке.

— Что? Конечно! — вставил Уордл.

— Я, мистер Данецкий, крупнейший специалист по Второй Межпланетной Конфедерации, — сказал Доктор Дросс. — И все же у меня достаточно скромности, чтобы признать свои ограниченные возможности и знания, а вы ведь опытный навигатор гиперпространства?

— Был, — ответил Данецкий, — в другой жизни.

— Летали на своем собственном корабле? — поинтересовался Дросс.

— Вы угадали, все обстояло именно так.

— На маленькую планетную систему — удаленную от Галактического Центра?

Данецкого поразила проницательность археолога.

— Да, Доктор Дросс, хотя она не такая уж и маленькая, эта система. Но далекая. Вы назвали бы ее примитивной.

— Я назвал бы ее варварской, — искренне признался Дросс. — И вы пока все еще живы — надолго ли?

Данецкий вспомнил о месяцах, неделях и днях, когда он метался в вихревых круговоротах гиперпространства; о неожиданных отчаянных схватках, которые длились секунд пятнадцать или, как случилось однажды, семнадцать дней и ночей. Год. Только год.

Халия чувствовала, что душа у Данецкого совершенно опустошена. Но он не сломлен.

— Тогда вы обладаете навыками, которые очень нам потребуются теперь, мистер Данецкий, — продолжал Дросс.

Данецкий кивнул.

— Я знаю, вы имели не очень высокий чин, сэр, но вы командовали армиями, — обратился Дросс к Уордлу. — Нам нужен человек, который может приспособиться к любым обстоятельствам и быстро сориентироваться при самом невероятном повороте событий. Вы, Бригадир, известный специалист в искусстве выживания!

— Как же вам все-таки удалось выжить, мистер Данецкий? — Дросс опять повернулся к Данецкому.

Неуязвимое, массивное основное сооружение оборонительного укрепления — древний форт — сверкало яркими огнями. Панели управления застыли в ожидании давно не ступавших сюда офицеров. Большие черные двери на одном конце пещеры произвели на Халию гнетущее впечатление. Ее пугала их массивность. Халия разглядывала постройки древнего форта.

Она заметила коридоры, которые раньше видела лишь мельком. Это были три большие коридора — широкие, невысокие тоннели. Через них спокойно могло пройти значительное число людей. Сколько же именно? Сотня? Тысяча? Халия задумалась — какими были давно погибшие здесь люди, соорудившие форт? О каком будущем для своей галактики они мечтали? Считали ли себя в длинной череде неистовых Безумных Войн цивилизованным меньшинством, которое не подпустило близко силы дикого черного восстания? И почему они покинули укрепление?

Данецкий тоже думал о форте.

— А в какой области специалист мистер Нэггс? — спросил он, изрядно удивив таким своим вопросом и Дросса и Халию.

Халия наблюдала, как Данецкий обследовал панели систем управления, очень внимательно их рассматривая, как будто хотел выжать из них секретные данные, гипнотизируя потухшие экраны. Но ей была понятна неизбежная логика заданного вопроса. В конце концов, своим предупреждением мистер Нэггс приговорил себя к неизбежной смерти.

— Он классный инженер! — сказал Дросс. — Не помню, чтобы он когда-нибудь ошибался. Такой квалификацией, как у него, мало кто обладает в Галактическом Центре. Я видел, как он разбирал роботов на отдельные детали, а потом снова собирал с таким искусством, которое я мог бы назвать фантастическим. Но вы ведь не об этом спрашиваете, не так ли?

— Что? — вмешался в разговор Уордл. — Тогда что же вы имеете в виду?

— Все дело в правильности утверждений, — ответил Дросс. — Вправе ли мы полагаться на мнение тяжело раненного человека, такого, как мой инженер? Как вы полагаете, мистер Данецкий?

Данецкий знал, что все держалось на Нэггсе. Но совершенно очевидно, что он долго не протянет. Даже блестящая хирургическая операция не спасет его, а форт не был оборудован так, чтобы преодолеть столь неординарную ситуацию.

Халия в какой-то момент поймала себя на мысли о том, какой могла бы быть жизнь на планете Данецкого, где все еще существовало беспощадное правосудие. В цивилизованной системе, в которой жила она, от всего этого давно отказались. Люди, которых она знала, были добрыми, безобидными, выдержанными. А от Данецкого исходило такое безысходное отчаяние, которое поразило ее, даже привело в трепет.

Данецкий пересек комнату и прошел к креслу, в котором, возможно, когда-то сидел командовавший битвой офицер Конфедерации. Миссис Зулькифар видела, как он коснулся гладкой, изящной спинки кресла.

— Не трогайте! — закричала она. — Не прикасайтесь здесь ни к чему. Это может оказаться опасным. Оставьте все специалистам, когда мы поднимемся наверх. Вспомните только, что случитесь, когда вошел безумец со своим огнеметом! Он нас всех мог убить — на том самом месте, где мы стояли. Ужасно! Разве инженер Нэггс не говорил, что все мы погибнем, если дотронемся до чего-нибудь?

Халие передался страх миссис Зулькифар. Она испытала мгновения дикого ужаса, когда представила, что останется в этой сверкающей огнями яме из голубой стали, пока воздух совсем не кончится или какой-нибудь неизвестный враг не придумает для нее мучительную смерть. Халия вздрогнула от мысли, что готова поверить мистеру Нэггсу. И все из-за страха смерти, который обуял девушку в подземном форте.

— Нам ничего не остается, как доверять ему, — сказал Данецкий, пожав плечами. — Он больше любого из нас знает об инженерных системах Конфедерации. А еще… — тут он указал на панель с кнопками управления, — форт становится действующим.

У Бригадира Уордла снова проснулся жадный интерес к военным делам. Он суетливо носился по помещению, где находились системы управления, с профессиональной уверенностью, как будто вот-вот примет на себя руководство грандиозным укреплением.

— Представить только! — воскликнул он. — А, Доктор! Мистер Данецкий! Мы, самозванцы, объявились здесь, и форт понял, что должен обеспечить все необходимое, чтобы поддержать нашу жизнь, — свет, тепло, воздух! Топливные отсеки, чтобы снабжать энергией помещение. Что скажете? Сначала мы думали, что нас ждет сюрприз, — мы найдем сохранившихся потомков Второй Конфедерации. Ан нет!

Дросс едва слушал. Как и Данецкий, он внимательно смотрел на панель с кнопками управления. Одна из клавиш контрольных устройств, расположенных перед креслом командующего, начала чуть заметно подрагивать, как будто в поиске руки человека, ожидая, что она начнет выкачивать информацию об империи Конфедерации.

Халия посмотрела на клавишу. Она очень хотела, чтобы Данецкий отодвинулся от нее, и когда он сделал это, испарина покрыла все ее тело.

— Такое уже случалось раньше! — отрывисто продолжал Уордл. — Вы слышали о странной истории с Сигнусом VII? Примитивные племена думали, что будут уничтожены. Переселились под землю. И жили там больше трех столетий! Как кроты! Вышли наружу слепыми. Такое могло случиться и здесь — с теми представителями Конфедерации, которые выжили, — может, несколькими несведущими солдатами или с кем-нибудь из обслуживающего персонала, — они могли бы расплодить себе подобных. Так ведь нет! Никаких признаков жизни. До тех пор, пока мы не спустились сюда!

Бригадир Уордл замолчал. Халия почувствовала, что Уордл, как Дросс и все остальные, ждал Данецкого.

Когда он наконец закончил осмотр помещения с системами управления, то пожал плечами, и на его лице появилось мрачное выражение.

— Нам нечего даже пытаться выбраться отсюда, — произнес он тихо. — Ваш инженер, вероятно, прав. Мы должны попробовать воззвать к помощи, прежде чем сами попытаемся предпринять что-нибудь еще.

— Что-нибудь еще? — спросила миссис Зулькифар. — А что еще можно сделать? Вы должны доложить на корабль об опасности, в которую мы попали. А если вы не соизволите, то я непременно сообщу о вас надлежащим властям.

Данецкому неприкрытая враждебность женщины казалась скучной и нудной, и он просто сказал, что для нее он как раз и является надлежащей властью.

— Нет! Бригадир Уордл должен взять на себя обязанности командира! Он старше вас. Он человек с положением, а не преступник в бегах! Доктор, я требую, чтобы вы попросили этого человека относиться ко мне с должным уважением. Я требую!

— Мадам, постарайтесь, пожалуйста, смотреть на вещи трезво, — устало сказал Дросс. — Постарайтесь понять точку зрения других, а не только свою собственную. Среди нас есть человек, который медленно умирает, — имейте и вы к нему уважение, миссис Зулькифар. Предоставьте все решать мне, хотя бы сейчас. Думаю, мистер Данецкий вполне может решить, что нам делать!

— Возможно, леди станет легче, если я посоветуюсь с Бригадиром, — предложил Данецкий, — и с Доктором.

Миссис Зулькифар потупила взор.

Халия разжала кулак. Ей очень бы хотелось ответить грубиянке, которая только усиливала напряженность ситуации, в какой все они оказались.

— Так что, мистер Данецкий? — спросил Дросс. — Что мы можем сделать, чтобы спасти мистера Нэггса?

— Получить помощь от вашего корабля, — без промедления ответил Данецкий, — даже учитывая тот риск, что могут прийти в действие некоторые системы форта.

— Думаете, это возможно?

Данецкий указал на слабо мерцающий экран, который, по всей видимости, был центром огромной панели управления и располагался перед креслом командующего. Серая пустота экрана начала постепенно превращаться в едва заметную бледно-голубую мерцающую дымку. Казалось, экран ожидает, что кто-нибудь вернет его к жизни.

— Вспомогательные системы начинают функционировать! — сообщил Данецкий. — И если мы применим любой тип электрического импульса, то и другие системы будут приведены в состояние готовности. Потребуется совсем немного, чтобы заработали и главные системы.

— Тогда почему же они до сих пор бездействуют? — неожиданно для себя спросила Халия. — Почему же сейчас форт не приведен в состояние готовности? Ведь, как заметил Бригадир, мы здесь самозванцы. Почему же от нас до сих пор не потребовали объяснений о причинах нашего вторжения?

Такой вопрос Данецкий уже задавал самому себе, но не высказал его вслух. Он понимал, в какой ситуации они оказались, и смирился с ней.

— И я себя об этом спрашивал! — подхватил Уордл. — Удивительно, Доктор, не правда ли?

— У меня тоже мелькали такие мысли, — сказал Дросс, обращаясь к остальным. — Но я прогнал их. Видите ли, Вторая Межпланетная Конфедерация была одержима идеей безопасности

Они жили, полностью надеясь на роботов. Кибернетика была единственным смыслом их жизни. По-видимому, автоматические системы, которые обнаружили наше присутствие, сочли, что мы здесь находимся по какому-то праву. Бригадир упомянул, что нас обеспечили светом, теплом и воздухом. Таким образом, мы являемся законными пришельцами. К тому же мы попали в форт самым обычным для них путем — через вращающуюся шахту, как вы помните, принадлежащую Конфедерации. Я согласен с мистером Нэггсом — только в том случае, если бы мы сделали какую-нибудь попытку воспользоваться системами управления, нас сочли бы вторгшимися сюда самозванцами. Значит, пока мы являемся членами Второй Межпланетной Конфедерации.

— Но ведь прошла уже тысяча лет! — удивилась Халия. Ее несколько смутила такая идея.

— А работает так же надежно, как когда-то! — заверил ее Уордл.

— Может, и так, — отозвался встревоженный чем-то Данецкий. — Но тысяча лет — слишком большой срок, чтобы все механизмы остались совсем без изменений. И когда основные системы придут в действие, тогда-то мы и хлебнем горя!

Нэггс застонал в агонии.

— Время не на нашей стороне, как бы вы ни относились к сложившейся ситуации, — сказал мистер Мунмен. — Разве можно поставить на одну чашу весов определенность состояния мистера Нэггса и относительную неизвестность по поводу оборонительных сооружений?

Все повернулись и уставились на него. Мистер Мунмен улыбнулся в ответ. Его тонкое призрачное лицо исказило карикатурное подобие извинения. Он был похож на тень в склепе.

— У вас есть персональный коммуникатор? — спросил Данецкий Дросса.

— Нет, — ответил Дросс. — И как я теперь об этом жалею! Мы с мистером Нэггсом договорились никогда не носить их с собой. Мы отказались от гнусных и никчемных устройств после того, как несколько раз поссорились из-за методов работы.

Миссис Зулькифар никак не могла смириться с тем, что ее заставили замолчать. Она следила за разговором, стараясь не смотреть в сторону Данецкого.

— Бригадир! — наконец она обратилась к Уордлу.

— Да, Эмма? — отозвался Уордл на ее холодный, приказной тон.

— Это не то, что вы называли зоной командования? Я имею в виду командования фортом.

Уордл был приятно удивлен тем, какую оценку хорошенькая женщина дала пещере.

— Да, несомненно, — ответил он.

Халия знала, что это было действительно так. Ряды бесчисленных кнопок, которые слабо подрагивали, что свидетельствовало о возвращении их к жизни, требовали наличия десятков рук, способных ими управлять. Огромный голубоватый экран, покрывшийся рябью, готов показать командующему битвой расположение противника. Воздух в пещере стал насыщен какой-то опасностью, чего они не ощущали, когда вихрь принес их сюда, на стальной пол подземелья. Форт ожидал командира.

— И все системы действуют? — продолжала расспрашивать миссис Зулькифар. — И коммуникаторы пригодны к работе?

Халия поняла, что миссис Зулькифар все еще никак не смогла разобраться, что к чему.

— Кажется, все в безупречном порядке, мадам. Насколько мы можем видеть, — проговорил Дросс.

— Тогда почему же нельзя воспользоваться собственными коммуникаторами машин? — не унималась миссис Зулькифар.

— Я полагал, что объяснил все достаточно понятно, — сказал Дросс устало. — Если мы попытаемся управлять какой-либо из систем, то уничтожим себя.

— Да нет же! Конечно, нет! — закричала миссис Зулькифар. — Я прекрасно знаю, что вы заблуждаетесь, Доктор! Разве все роботы не должны подчиняться Законам Робототехники? Разве в них не заложена программа, согласно которой они обязаны свято относиться к человеческой жизни?

— Вы должны поверить этому, мадам, — сказал Дросс, покачав головой. — Законы Робототехники! С таким же успехом вы могли бы говорить об интимной жизни роботов! А что касается святости человеческой жизни… Нет! Мы с мистером Нэггсом несколько недель тому назад нашли прототип робота времен Конфедерации. Вы знаете, что входило в его обязанности? — Он посмотрел на хладнокровную, безукоризненно одетую женщину. — Он охранял зону вокруг форта и был сконструирован так, что мог по запаху определить любое живое существо, пытавшееся проникнуть в наземную базу. Любое существо, в том числе человека. А потом убить его.

— Думаю, Доктор прав, — сказал Уордл, кашлянув. — Мы должны признать, что форт для нас — нечто враждебное.

— Только если мы сами приведем его в состояние готовности, — добавил Данецкий. — И это мы все же должны сделать, чтобы получить помощь.

Халия услышала сухой мучительный звук, вырвавшийся из горла мистера Нэггса. Она подумала, что он умирает.

— Мистер Нэггс! — испуганно вскрикнула Халия.

Нэггс смотрел на Дросса. Его глаза были похожи на две тусклые серо-черные крошечные лужицы — они резко выделялись на землистом лице, выражая боль и страдание. Нэггс пытался что-то сказать.

Все они услышали булькающие слова:

— …попытайтесь… использовать робота… попытайтесь…

— Нэггс! Мистер Нэггс! — позвал Дросс. Он опустился на колени возле маленькой фигурки. — Если бы я только знал — вы все слышали! Вы знаете, о чем мы говорили!

— Вы знаете, что нам необходима помощь? — Данецкий смотрел прямо в глаза Нэггса, полные невыразимой муки. Он был рядом с Дроссом. Халия хотела остановить его, чтобы он не тревожил мистера Нэггса, но Данецкий мягко отстранил ее. — Вы знаете, что мы должны получить помощь до того, как форт начнет действовать?

— Не говорите с ним! — закричала Халия.

Выражение сочувствия и команда Данецкого успокоили ее. Все остальные вытянули шеи и ловили малейший звук, произнесенный умирающим инженером по системам. Даже джакоб, очнувшийся на мгновение от своих страданий, придвинулся поближе к группе, пораженный их вниманием.

— Отойдите назад! — приказал Дросс.

Все неохотно подчинились.

Нэггс закрыл глаза. Невнятные слова пробулькали сквозь кровянистую пену, слишком тихие и неясные, чтобы кто-то мог их услышать и разобрать.

— Вы сказали, чтобы мы постарались использовать робота, — напомнил Данецкий. — Перед этим вы запретили нам прикасаться к системам управления. Покачайте головой, если это так.

Миссис Зулькифар не удержалась и пожала плечами. Халия почти касалась сильного плеча Данецкого, а слабенькие пальцы Нэггса ухватились за ее руку. Его глаза на мгновение открылись, и Халия увидела, как в них засветилась жизнь. Потом они опять закрылись.

Нэггс едва заметно кивнул. А потом произнес сквозь кровянистую пену какие-то другие слова, сопровождавшиеся невнятными звуками, — Нэггс из последних сил старался набрать побольше воздуха в свои израненные легкие.

Халия подумала о том, как долго он сможет вынести все эти мучения. Она смотрела на него с беспомощным сожалением и восхищением. А Нэггс делал невероятные усилия, чтобы произнести ряд звуков, которые сложились бы в понятные слова.

В течение следующих нескольких секунд не было даже попыток что-то сообщить. Глаза Нэггса еще раз открылись.

Данецкий ждал, пока Нэггс остановит на нем свой взгляд.

— Нет! — заявил Данецкий. — Я не понимаю, что значит совет постараться использовать робота. Какого робота?

Губы Нэггса зашевелились. Миссис Зулькифар начала хныкать.

— Что же нам делать? — прошептала Халия.

Лицо умирающего не дрогнуло. На нем отразилась такая боль, что он отключился от общего напряженного внимания, которое завладело сейчас всеми членами пойманной в ловушку группы. Они ждали в полном молчании. И все видели в его глазах, потемневших от боли, отражение здравого рассудка и понимания.

Нэггс выдохнул два слога и потерял сознание.

— Ну? — резко спросил Уордл, не в силах сдержаться. — Что он сказал?

Данецкий выпрямился. Он отвернулся от инженера по системам. Халия следила за его взглядом. Данецкий уставился на поломанное бронзово-зеленое тело сопровождавшего робота.

— Батти! — произнес он наконец. — Мистер Нэггс назвал робота Батти.

Глава 7

— Но, черт побери, робот поломан! — запричитал Уордл. — Разбит!

— Но что бы там ни было, — обратился к нему Дросс, — звучит довольно убедительно, в этом есть здравый смысл. По крайней мере, мистер Данецкий убедил меня. Я так понял, вы предлагаете попытаться восстановить Батибасагу, чтобы он хоть как-то функционировал?

— Если смогу, — ответил Данецкий.

Уордл потрогал лежавшего без движения робота, похожего на никуда не годные обломки. Дросс осмотрел бронзово-зеленый автомат, его разбитый огнеметом остов.

— Мистер Данецкий немного разбирается в системотехнике. Он говорил, что хорошо знаком с такими типами роботов, как наш Батибасага. В любом случае Батти действительно не такая уж сложная машина, не то что некоторые автоматы, которые обслуживают Галактический Центр. Когда нам выделили машины первого класса, мы думали, что они вполне современны. Но наш Батти недалеко ушел от музейных экспонатов.

Данецкий показал на неподвижный остов робота.

— Мне надо во всем разобраться, — сказал он. — То, что вы рассказали, Доктор, не поддается никакой логике. Ведь только очень совершенный робот способен управляться со всеми этими автоматическими системами.

— И тогда мы сможем выбраться отсюда? — спросила миссис Зулькифар, обращаясь к Данецкому.

— Я сделаю все, что в моих силах, — ответил он. Когда он говорил, то заметил, что джакоб пришел в сознание. Парень в упор смотрел на Данецкого, пытаясь согнать с лица исказившую его маску старадния.

— Я все слышал! — тихо сказал он заплетающимся языком. — Но ты не сбежишь, не улизнешь от меня! — джакоб застонал и умолк.

Данецкий не обратил на него никакого внимания. Он повернулся к обугленному роботу.

Халия очень хотела, чтобы он поторопился. В форте пробуждалась жизнь. Откуда-то из глубины громадного древнего комплекса доносились странные завывания. В какой-то момент послышалось глухое уханье, и все насторожились — это было похоже на шум двигателя, возвращавшегося к новой жизни. Клавиши и кнопки на передней панели управления, расположенной перед креслом командующего, чуть подрагивали, будто искали руки давно погибшего командующего Конфедерации. Жизнь начала пульсировать также в огромных голубоватых экранах.

Нэггс теперь уже и не видел, и не слышал. Он прерывисто и с трудом дышал. Струйка крови стекала по его губам. Время от времени Халия обтирала эти тонкие побелевшие губы.

Как долго мог протянуть мистер Нэггс?

— Торопись! — молила она… И будь осторожен, непрошеный гость!

— Прежде всего мне надо связаться с вашим кораблем, — сказал Данецкий. — Загляните в карманы мистера Нэггса, может быть, он носил с собой какие-нибудь инструменты.

В карманах было пусто. Дросс дрожащими руками осторожно ощупывал Нэггса, но ничего не обнаружил.

Данецкий взял ритуальный кинжал молодого джакоба. В его руках, под насмешливым взглядом парня, скривившего рот в презрительной улыбке, нож стал орудием труда. Данецкий быстро извлек мозг робота с помощью кинжала.

— Не поврежден! — воскликнул он, пораженный этим открытием.

— Слава Богу! — с облегчением воскликнула миссис Зулькифар. — Выполняйте свои обязанности, Доктор! Вы должны вызволить нас отсюда! Ваш инженер очень хотел бы этого, ведь ваша первоочередная задача — заботиться о посетителях!

Халия понимала, что женщина мысленно уже приговорила Нэггса к смерти. Она говорила о нем так, как будто он уже перестал бороться за свою жизнь. Но больше никто не обратил никакого внимания на миссис Зулькифар.

— Вот что меня беспокоит, — произнес Данецкий. — Смотрите-ка!

Дросс и Уордл внимательно разглядывали чувствительные механизмы на бронзово-зеленом щитке. Халия тоже посмотрела, хотя ровным счетом ничего не поняла. В ее жизни не поощрялось, чтобы женщины занимались техникой. Она заметила пульсирующие волны управляемой энергии, которые медленно перемещались через замысловатую паутину электронных схем. На коже, защищающей мозг, мерцали силовые поля. Халия поняла, что Данецкий был чем-то очень встревожен.

— Ну, парень, заставь его заработать! — умолял Уордл. — Передай послание! В робота наверняка заложены программы по спасению людей, и он выполнит все операции за минуту! И мы выберемся отсюда еще до наступления ночи!

— Там, снаружи, сейчас уже ночь, — сказал Дросс. — Да и какое это имеет значение! За час мы могли бы поместить мистера Нэггса в какое-нибудь укромное и спокойное место. Вы правы, Бригадир!

Данецкий медлил.

— Что вас так встревожило, Данецкий? — заинтересовался Уордл.

— Давайте быстрее! — подхватил Дросс. — Основные двигательные зоны коры головного мозга не нарушены, никаких повреждений в топливных элементах — Батти еще можно использовать!

— Да, он может быть использован, — подтвердил Данецкий. — Но я хочу, чтобы сначала вы меня выслушали. Все должны это услышать, прежде чем я включу команду о помощи. — Он обвел взглядом группу людей, неподвижно застывших в страхе и надежде. — Робот вызывает у меня тревогу.

— Да забудьте вы о роботе! — перебила их миссис Зулькифар. — Подумайте о себе и обо всех нас!

Халия смотрела на Данецкого — тот обратился прямо к Дроссу:

— Состояние робота беспокоит меня. Видите ли, он был выведен из строя не огнеметом. Была какая-то внешняя опасность, которая повредила его остов — конечности с одной стороны полностью сожжены. Огнемет не мог пробить главные защитные экраны!

— Замечательно! Крепкий орешек! Отлично! — начал Уордл и замолк. — Это не огнемет лишил его способности действовать? Тогда…

— Форт, — не дал договорить ему Данецкий.

Он ждал, когда смысл его слов дойдет до каждого. Миссис Зулькифар — единственная, кто совсем ничего не поняла.

— Хотите сказать, что вы испортили его? — резко, с раздражением проговорила она.

— Нет, — разъяснил ей Дросс — Он совсем не это имел в виду. Если я правильно понял мистера Данецкого, он намеревается предупредить нас о том, что военное укрепление взяло под контроль сложившуюся ситуацию. Сам форт вывел из строя Батибасагу.

— Именно так, — не задумываясь, отозвался Данецкий.

Дросс посмотрел на Данецкого, перевел взгляд на бронзово-зеленого робота, а потом — на мистера Нэггса.

Халия ощутила нестерпимую угрозу, исходившую от сверкающих стен из голубой стали и наполнявшую все подземелье.

Дросс пожал своими широкими, сильными плечами. Он тоже выглядел озабоченным и напряженным.

— У нас осталась только одна возможность, — сказал он. — Мы поступим так, как говорил нам инженер Нэггс. Мы используем робота. Но было ли известно мистеру Нэггсу, что робот поврежден фортом?

— Черт побери, но ведь мы же не знаем этого наверняка! — прервал его Уордл. — Мы только предполагаем, что такое возможно!

Слова мистера Мунмена прозвучали тихо, едва слышно, хотя он обращался ко всем:

— Сначала робот. Потом мы?

— Пока что форт никак не реагирует на нас, — согласился Данецкий. — Я хочу, чтобы вы все поняли, что пока не ясно, как поведут себя главные системы управления, когда будет обнаружено наше присутствие.

Никто ему не ответил.

Данецкий быстро и умело отыскал все необходимое. Пять человек, в напряжении наблюдавшие за ним, затаили дыхание. Им не пришлось долго ждать.

После всех препятствий, обсуждений, задержек и угроз, после длительного напряжения, вызванного словами Нэггса, пробившимися сквозь кровянистую пену, после бесконечных ожиданий все были рады, что у Данецкого все получается быстро и споро.

Он показал на спиральную электронную схему, расположенную в груди у робота.

— Воспользуйтесь этим устройством, Доктор. Говорите нормально, как обычно.

Сообщение Дросса было кратким и деловым.

— Запишите и передайте мое сообщение! Доктор Дросс и группа туристов попали в ловушку и находятся во все еще действующем подземном укреплении под разрушенной военной базой. Глубина неизвестна, предположительно километра два. Одному человеку для спасения его жизни необходима неотложная медицинская помощь. Передайте сигнал тревоги всем космическим кораблям и дублирующим станциям! Всем роботизированным системам — запишите и передайте!

Когда Дросс замолчал, из глубины грудной полости робота раздался голос:

— Ваше сообщение принято туристическим кораблем Галактического Центра…

Какая-то неистовая энергия вихрем ворвалась в голубую стальную пещеру, и она наполнилась светом и шумом.

— Форт! — заревел Дросс.

Данецкий щелчком отключил робота, хотя понял, что уже поздно. Вместе с остальными он повернулся в ту сторону, откуда доносился страшный шум.

На большом голубом экране быстро замелькали изображения. По странным белым вспышкам Данецкий сразу догадался, что на экране появилось межпланетное пространство.

Солнце излучало потоки света. Отраженный свет другого источника вспыхивал то там, то тут на огромном экране. Звезды на заднем плане померкли, и Данецкий смог различить, что же именно экран пытался показать давно погибшему командующему битвой.

Затем отдельные бессвязные звуки сменил скрежещущий металлический голос. Он говорил спокойно и ясно. Данецкий почувствовал, как у него на голове зашевелились волосы. После тысячелетнего молчания форт наконец вернулся к выполнению своих обязанностей.

— Цель — внесистемный корабль неизвестной конструкции! Стационарный диапазон пять — один — ноль — шесть, два — восемь — девять, сектор Вега — три Икс-два! Наземные порты свободны, ракеты пущены! Считаю — два полета вполне достаточно! Один полет остается в резерве! Какие будут указания, Командир? Какие указания?

Клавиши сенсорных датчиков настойчиво извивались. На панелях систем управления мигали десятки разноцветных огоньков. Возникло сильное ощущение того, будто все системы в помещении теперь обладали точными знаниями и осведомленностью.

— Что это?! Что происходит? — изумленно спросила Халия.

— Форт! — прокричал ей Уордл в исступлении, не в силах сдержать восторг и не веря своим глазам. — Он атакует — атакует! — И Уордл ошеломленно уставился на цель.

— Нет! — завизжала миссис Зулькифар. — Нет!

— Боже мой! — только и мог вымолвить Уордл. — Боже правый!

Данецкий подошел к системам управления. Почти нечеловеческим усилием воли он остановил себя, чтобы не притронуться к чувствительным клавишам и кнопкам. Вместо этого он повернулся к экрану и в бессильной ярости закричал:

— Уничтожить все ракеты! Уничтожить — уничтожить — уничтожить! Цель — это дружественный корабль, корабль Конфедерации! Прекратить атаку!

Данецкий отпрянул от чувствительной клавиатуры, ведающей наступлением, — клавиши и кнопки так и скользили к нему в руки. Они жаждали, чтобы информация об атаке была заложена в компьютеры. Клавиши дрожали от нетерпения, они дошли до состояния безумного волнения — причиной были импульсы, исходившие от нервной системы Данецкого, когда он — машины принимали его теперь за командира Конфедерации, руководившего битвой, — приказывал остановить ракеты, направленные против атакующего, как предполагали приборы, космического корабля. Но он ничего не мог изменить. Ничто уже не могло спасти корабль.

Данецкий вдруг вспомнил о земле, о том, что теперь находилось далеко над ними, наверху, о животных и крохотных насекомых. Вспомнил о глубоких цветущих оврагах, деревьях и скалах, об отдаленном защитном бастионе, стоящем в стороне. И мысленно увидел черные ракеты, которые стремительно несутся с диким воем сирен сквозь дождь, сквозь сгустившуюся темноту и низкие, плотные облака — все дальше и дальше в межпланетное пространство, навстречу космическому кораблю, ожидающему туристов, навстречу кораблю, который так неудачно для себя ответил на призыв о помощи и обнаружил свое местоположение, раскрыв координаты мстительным невидимкам древнего форта!

Уордл присоединился к Данецкому и стал смотреть на экран, на котором показался приземистый корпус гиперпространственного космического корабля. Почему корабль не выбрасывает защитные заслоны? Они помогли бы уничтожить несколько ракет!

Данецкий прыжком подскочил к бронзово-зеленому роботу. По крайней мере он мог попытаться предупредить корабль Галактического Центра о грозящей опасности.

— Гиперпространственный крейсер! — закричал он. — Опустите защитные заслоны — в вашу сторону летят ракеты! Они атакуют вас!

— Ответил ли корабль? — в ужасе прошептала Халия. — Сможет ли он повернуть в сторону?

Они все теперь видели огромный корабль, который, будто черная скала, завис в межпланетном пространстве. Они наблюдали, как на него обрушилась туча астероидов. Данецкий повторил свое предупреждение, но ответа не последовало.

Ни звука не издал поломанный робот-автомат.

Теперь на экране появились быстро несущиеся ракеты.

— Ядерные ракеты! — вскричал Дросс. — Обычные ракеты с ядерными боеголовками. Может быть, даже ионный двигатель в качестве ракетоносителя. И мы ничего не в состоянии предпринять, чтобы остановить их!

— Можем! — совершенно неожиданно заявила Халия. Она бросилась к панели управления, и все системы, почувствовав ее приближение, призывно задрожали всеми своими кнопками и клавишами.

Но миссис Зулькифар оказалась проворнее. Она поняла, что собирается сделать Халия, и набросилась на нее с такой злобой и решимостью, что Халия упала на пол.

— Ты нас всех погубишь! Всех! — пыхтела женщина, стараясь схватить Халию за горло. Потом миссис Зулькифар завизжала в истерике и начала колошматить Халию в припадке бешенства, даже пена выступила на ее красивых алых губах.

Дросс сильно ударил миссис Зулькифар по шее. У нее сразу подкосились ноги, и она бессильно обмякла, превратившись в какую-то бесформенную массу на длинных ногах.

Халия не могла оторвать глаз от экрана. Понадобилась минута — другая, чтобы небольшие реактивные снаряды, похожие на жалящие стрелы, обследовали корабль и определили его как свою цель. Как только они окружили его, от них отделились ненужные уже ракетоносители. Реактивные снаряды сплелись в паутину, четко различимую на экране в солнечном свете.

Ракеты ринулись вперед, и на экране вспыхнула рвущаяся наружу волна триумфа. На несколько секунд в мельчайшей космической пыли Вселенной высоко над Землей, насколько хватало глаз, засияло новое солнце

Из панели управления раздался спокойный настойчивый голос.

— Ваши указания, Командир? — потребовал он. — Корабль полностью уничтожен. Одна серия ракет возвращена и оставлена в запасе. — На несколько секунд воцарилось молчание, затем опять был повторен приказ: — От Дежурного Командира требуются указания и инструкции.

— Дежурный Командир? — переспросил Уордл. Этот новый термин вывел его из шока, в котором он оказался при виде гибели корабля. — А? Дежурный Командир? Разве форт не знает, что его здесь нет?

Все остальные были слишком поражены увиденным, чтобы что-либо слышать.

— Они все погибли! — зарыдала Халия, совершенно подавленная. — Мы могли бы спасти их! Нас всего несколько человек, а на корабле оставалось много людей!

— Нет, нет! Вы же хотели спасти их, — пытался успокоить ее Данецкий. — Не вините себя. И кто может сказать, вернулись ли к тому времени на корабль другие самолеты с туристами? Они же не всегда… Да, ведь часто делают остановку на одной из баз на Луне. Конечно же, как я мог забыть! А еще экскурсии на астероиды! Там первоклассные отели — кругом автоматика! Может, на корабле никого и не было!

— Конечно! — с жаром подхватил Уордл. — А, Доктор? Вы ведь видели их, мистер Мунмен, не так ли? Многие отправились на экскурсию на базу на Луне!

Халия чувствовала, как болит шея. Эта женщина совсем обезумела от страха. Халия отодвинулась от обмякшего тела миссис Зулькифар, стараясь держаться от нее подальше.

— Вы сделали все, что могли, — заговорил Данецкий. — Никто из нас не смог бы и не сделал больше.

— Ясно одно, — сказал Уордл. — Помощи от нашего корабля не будет. Теперь мы должны рассчитывать только на самих себя.

И опять у всех возникло ощущение, что в воздухе разлита угроза. Форт наполнялся жизнью. В дальних частях длинных коридоров в конце подвала раздавались резкие металлические голоса. В прежде дремавшем укреплении нарастал ритм деятельности. Огоньки на низком потолке начали быстро мерцать и наконец превратились в медленный хоровод вспышек, которые чуть ли не гипнотизировали всех находившихся в пещере.

Снова раздался спокойный ровный голос:

— Дайте инструкции, пожалуйста. Дежурный Командир! Все системы приведены в действие. Не получено никаких инструкций!

Халие стало стыдно, так как она вдруг осознала, что теряет всякий интерес к гибели туристического корабля. Сейчас ее волновало только одно — останется ли в живых она сама.

Несколько мгновений в низкой затихшей пещере слышно было только отдававшееся эхом прерывистое дыхание Нэггса. И все поняли, что помощь не придет к ним снаружи.

Дросс слушал, Данецкий наблюдал, Уордл — тоже. Но все они ожидали голоса машины, а не следующего мучительного приступа булькающего дыхания умирающего человека.

— Он обращается к Дежурному Командиру! — сказал Уордл Данецкому и Дроссу. — Разве форт не понимает, что с тех пор прошло много времени? Почему он взывает к Дежурному Командиру, если Конфедерация погибла тысячу лет назад?

— Хотел бы я знать ответ! — откликнулся Дросс. — Спросите меня что-нибудь о Второй Межпланетной Конфедерации — ее законах, этических правилах, о сохранившейся культуре, религии, психологии, увлечениях, даже о ее порочности и развращенности, — и я отошлю вас к моим нормативным работам. Я знаю все это вдоль и поперек. А мистер Нэггс знал все о роботах. Почему же все продолжается тысячу лет? Почему?! Это-то мы и должны разгадать, Бригадир!

Глаза Уордла заблестели. Его широкое лицо расплылось в улыбке от изумления.

— Ждут инструкций, а, Доктор! Ждут уже тысячу лет точных инструкций!

— А какими были те давние инструкции, Бригадир?

— Они собирались устроить Армагеддон, — сказал он, перестав улыбаться. — Полное уничтожение всего живого на трех планетах, которыми они когда-то владели.

И как бы в ответ голос древнего робота снова повторил свое требование:

— Дайте инструкции, Дежурный Командир!

Данецкий взглянул на лежавшего без движения у него под ногами бронзово-зеленого робота.

Халия наблюдала за ним. Этот человек с угрюмым и мрачным лицом притягивал Халию каким-то своим сверхъестественным обаянием. Она видела, как он проверил, где его враг и в каком он состоянии, прежде чем взглянуть на робота. Было ли это результатом борьбы за выживание в дебрях гиперпространства на протяжении целого года? Она знала, что Данецкий заметил, как джакоб сделал быстрое движение к стальному кинжалу, с помощью которого Данецкий вскрыл робота.

Этот парень все еще продолжал быть охотником. Джакоб притворялся, что он без сознания, а сам ждал момента, когда Данецкий пересечет место между ним и роботом. Халия поняла, что Данецкий колеблется, по тому, как он замешкался возле робота. Она собралась с силами и пронзительным криком предупредила его.

Нэггс что-то почувствовал. Он слышал то ли спокойный голос тысячелетнего робота, то ли рев обреченного космического корабля, на котором прибыли туристы, или, может быть, мольбы Халии о помощи людям на корабле. Что-то подвигло его на доставившее ему боль и страдание усилие:

— Помогите им выбраться! — произнес он. Голос Нэггса был достаточно четким и громким, и все могли его услышать. Но звуки получились булькающие. Губы Нэггса почти совсем побелели, и слова, казалось, с усилием протискивались через плотно сжатые губы.

— Объявлена Фазовая Тревога! — проскрежетал металлический голос из панели управления. — Инструкции не получены! Поступил Желтый Сигнал Фазовой Тревоги!

— …выбраться!.. — выкрикнул Нэггс громко.

Дросс неожиданно вздрогнул в ответ на мучения Нэггса.

— Да, мистер Нэггс! Если смогу! Вы только лежите спокойно. Старайтесь не разговаривать. Мистер Нэггс, если бы я только мог выразить всю мою… — сказал Дросс.

— …не долго, — слетело с губ Нэггса. Кровь хлынула у него изо рта. — Одна система приводит в действие другую! — Из горла Нэггса вырвался булькающий звук, и все тело содрогнулось от невыносимой боли. Приглушенные звуки переросли в крики от боли.

Халия пыталась сдержать текущую кровь. Она сложила в несколько слоев кусочек марли и то и дело обтирала губы Нэггса.

— Мы должны все узнать, — заявил Данецкий, отводя руку Халии от губ Нэггса. Он взглянул на джакоба и ударом ноги отбросил в сторону кусочек стали. Парень все время смотрел на Данецкого, пока тот не обхватил его за талию и не оттащил от умирающего.

Глаза Нэггса широко раскрылись.

Все увидели, как вдруг прояснился его взор и понимание происходящего отразилось в глаза — так всегда бывает перед концом. В этот момент механический голос произнес:

— Фазовая Тревога! Поступил Желтый Сигнал Фазовой Тревоги! Согласно общим военным инструкциям, это укрепление переводится в состояние полной боевой готовности. Желтая Фаза. До получения дальнейших указаний от Дежурного Командира форт действует в соответствии с Желтым Сигналом Тревоги!

Резкий металлический голос заглушил слова, которые пытался выговорить мистер Нэггс. Дросс, Уордл, Халия и Данецкий собрались вокруг него, вслушиваясь лишь в отголоски слов, произносимых Нэггсом. Данецкий придвинулся совсем близко к нему. Он смотрел прямо в глаза Халии, но она была уверена, что не видит ее. Его глаза были так же пусты, как дыра в космосе. По глазам Халия прочитала о стремлении Данецкого выжить — он просчитывал все варианты. Умирающий опять что-то забормотал из последних сил.

— Желтый Сигнал Тревоги… максимальная опасность. Потом… Красный… Красный Сигнал Тревоги, — выдохнул Нэггс.

— Красный Сигнал? — переспросил Данецкий. — Объясните, пожалуйста, что это значит, если сможете.

— Это значит… месть… системы… несколько часов.

Все взгляды были прикованы к Нэггсу. Блеск в его глазах угасал, и их начала покрывать тонкая тусклая пленка. Его хрупкое тело выгнулось дугой, кровь сильной струей хлынула изо рта. И когда его глаза наполнились пустотой, всем показалось, будто последний лучик дневного света ускользнул прочь.

— Нэггс умер, — промолвил Дросс, не в силах поверить в происшедшее. — Он умер.

На экране воцарилась прежняя голубоватая пустота.

Глава 8

Халия была ошеломлена осознанием того, что туристический корабль погиб, — а это было ясно, как божий день. Еще один удар — внезапную смерть Нэггса — у нее уже не было сил перенести. Еще совсем недавно маленький человек был полон кипучей энергии, а теперь, мертвый, он даже пугал ее. Смерть Нэггса делала гибель космического корабля чем-то обыденным, не из ряда вон выходящим. Страшная катастрофа казалась нереальным фоном для всего происходящего.

Халия услышала, как Уордл бормотал какие-то обрывки приказов, но совсем не понимала, о чем он говорит. Она видела, как мистера Мунмена буквально трясло, и его прозрачная фигура извивалась, будто по принуждению. Дросс и миссис Зулькифар переводили бессмысленные взгляды с потухшего экрана на мертвого Нэггса. Они оба, как и Халия, пребывали в состоянии глубокого шока. И только джакоб и Данецкий частично сохранили самообладание. Джакоб следил за каждым движением Данецкого, и в его взгляде сквозила мрачная угроза убийцы.

Металлический голос Системы Управления Вооружением выдал короткое сообщение: «Никого не осталось в живых. Никого не осталось в живых. Космический корабль уничтожен!»

Вторя ему, прозвучал голос Центральной Командной системы: «Дежурный Командир! Желтый Сигнал Фазовой Тревоги!»

Данецкий видел так много насильственных смертей и разбитых кораблей, превращенных в пыль, что ничто уже не могло повергнуть его в страх или расстроить и вывести из равновесия. Он знал, что Нэггс был тем человеком, который понравился бы ему в другой, потерянной жизни. Теперь же все это ровным счетом ничего не значило для Данецкого.

Пока все остальные были погружены в молчание и переживали смерть Нэггса и страшную гибель туристического корабля, Данецкий обдумывал дальнейшие шаги. Он видел, что Халия очень горевала из-за гибели Нэггса; джакоб наблюдал за ним со свирепой терпеливостью охотника; Дросс окунулся в мир своих размышлений, касавшихся только его одного, а Бригадира Уордла все еще охватывало волнение при виде примитивной военной мощи. Но ничто из этого не трогало Данецкого и не занимало его мысли.

Он копался во внутренностях робота. Хотя Батибасага не способен действовать, он все еще оставался хорошим источником энергии. Его вспомогательные системы — способность атаковать, коммуникаторы, блоки памяти и аналитические системы — находились в распоряжении попавшей в западню группы. Это было единственное, что у них осталось. Такой робот сам мог бы произвести сильное впечатление на роботизированный форт. Данецкий тщательно обдумывал, что же мог сделать изуродованный бронзово-зеленый автомат…

— Может ли быть такое? — произнес Доктор Дросс, ни к кому конкретно не обращаясь.

Уордл повернулся к нему от потухшего экрана.

— О чем вы говорите, Доктор?

— Не намекал ли бедный мистер Нэггс на то, о чем мы оба догадываемся и что может оказаться здесь, Бригадир?

— Вы о легенде, Доктор?

— Подумать только! — воскликнул Дросс, и в его голосе прозвучало торжество, которое он постарался скрыть. — Ведь подумать только!

Он и Бригадир тихо разговаривали.

Халия накрыла Нэггса своим пальто. Она села рядом, все еще ошеломленная внезапностью его смерти, — никто не думал, что все закончится так быстро. Девушка заметила, как молодой джакоб слегка пошевелился.

Как только джакоб сделал едва заметное движение, Данецкий боковым зрением сразу увидел, что парень пытается подняться и сесть. Когда он заговорил, голос его прозвучал очень тихо.

— Не надейся, что тебе удастся улизнуть, Данецкий! — сказал джакоб. — Если я замечу, что ты собираешься это сделать, то прикончу тебя на месте. Даже и не думай, что я дам тебе выиграть! На этот раз у тебя ничего не выйдет!

— Теперь уже никто не одержит победу! — так же тихо ответил ему Данецкий. — Я не хочу тебя убивать. И отвяжись от меня! У тебя есть имя?

Данецкий видел, как в глазах джакоба загорелась ненависть. Все они одинаковы, парни из клана джакобов. Заядлые охотники, всегда непримиримые. Безрассудные и безжалостные, жестокие насильники. И разве можно им объяснить, что ты мирный человек, который чисто случайно ступил на тропу войны с кланом джакобов?

— Джакоб, — ответил парень. — Как и всех остальных, меня зовут джакоб.

Дросс сложил, как положено, руки своего умершего друга, отчего Нэггс стал неестественно прилизанным и опрятным. Это выглядело странным, потому что совсем не вязалось с образом Нэггса, каким он был при жизни.

Дросс слышал, какими фразами обменялись Данецкий и джакоб. Когда он заговорил, то слова его были пронизаны чувством такой же силы, что и джакоба:

— Я не допущу, чтобы здесь велись такие разговоры, мальчишка! Вашу вражду пора прекратить. Если бы моя воля, то вы не смогли бы продолжать ваши убийства! И если вы еще раз заговорите о подобных непристойностях, я заткну вам рот! Здесь больше не будет убийств! — сказал он Данецкому.

Обе женщины слушали с напряженным вниманием. Глаза миссис Зулькифар забегали, в них сквозило неприкрытое желание уловить каждое слово. Халия не могла оторвать взгляда от усталого лица Данецкого. Его глаза притягивали — зеленые усталые глаза, в которых почти не осталось надежды.

Бригадир Уордл, сглотнув, торопливо сказал:

— Мистеру Нэггсу больше ничем нельзя помочь. Первая наша потеря. Это война, Доктор! Война! Корабль уничтожен. А теперь вот мистер Нэггс! Здесь все просыпается — нам надо что-то предпринять. Надо действовать, но как? Мы не можем просто сидеть и болтать. Мы не знаем, сколько времени нам придется здесь околачиваться и скоро ли до нас доберется спасательная группа. Если она вообще существует! — Какая-то мысль вдруг пришла ему в голову. — Доктор! А как насчет вашего регулярного снабжения из Галактического Центра? Оно ведь обязательно будет?

— Слишком поздно, — ответил Дросс. — Пропущен очередной рейс. В прошлый раз, когда они прилетали, я попросил оставить меня на время в покое. Нет, Бригадир, повторяю, мы должны рассчитывать только на самих себя. Это укрепление и в самом деле возвращается к жизни!

Уордл обвел глазами пещеру из голубой стали.

— Необходимо найти какой-то выход из положения! Немедленно! Мы должны все здесь облазить и внимательно изучить. Пусть каждый возьмет себе один участок и через полчаса сообщит, что он там обнаружил. А, Доктор?

— Да! — согласилась миссис Зулькифар, обуреваемая желанием все узнать. — Ведь если древний памятник не управляется очувствленными роботами, то мы, вероятно, сможем отыскать дорогу на поверхность!

Дросс ждал, что скажет Данецкий.

— Нет, — произнес Данецкий, покачав головой. — Тогда получится, что мистер Нэггс погиб напрасно, если мы забудем его прощальные слова. Пока мы остаемся здесь, можно считать себя в относительной безопасности. Разве вы не обратили внимания на то, что системы управления не обращаются конкретно к нам? Они взывают к Дежурному Командиру, который, как мы знаем, погиб десять столетий тому назад. Они говорят не с нами.

— Конечно! — подхватил Уордл. — Следует подумать об этом. Считаю, что вы совершенно правы.

— Я тоже с вами согласен, — сказал Дросс. — Если бы форт признал в нас незваных гостей, вторгшихся на его территорию, то уже давно покончил бы с нами. Мы будем придерживаться вашего решения, мистер Данецкий. Я вижу, вы хотите использовать робота?

— Все так запутанно! — жалобно протянула миссис Зулькифар.

Уордлу очень нравилась привлекательная женщина.

— Вы сейчас не в ударе, Эмма! Постарайтесь поменьше беспокоиться. Забудете обо всем. Я хочу сказать, успокойтесь. — Он повернулся к Данецкому: — Положимся на мистера Данецкого!

Данецкий медленно снимал с разбитого робота наружные пластины. Топливные элементы в центральном ядре сверкали, словно драгоценные камни. Было видно, как по электронным схемам медленными, плавными потоками перетекала маслянистая энергия. Данецкий осторожно отодвинул мембранные клетки памяти. Он искал запасные блоки, которые ведали функциями управления.

— Помочь? — обратился к нему Дросс.

— Я хочу найти мембраны, которые управляют ростом клеток, — ответил на вопрос Доктора Данецкий. — Я мог бы ввести инструкции через основные запоминающие схемы, если бы разыскал запасной материал.

— Ну и как, нашли что-нибудь? — осведомился Бригадир.

— Ничего! — признался Данецкий.

— Неужели ты не можешь сделать хоть что-нибудь? — растерянно спросил Уордл.

Данецкий пытался понять, что привело Бригадира в такое смятение, и сдержать охватившую его ярость.

— Попробую! — ответил он. — Это можно сделать вручную, но потребуется время.

Халия наблюдала за тем, как Данецкий выполнял утомительную и скучную работу — отделял бесконечно тонкие ткани, которые формировали память робота, обеспечивали Дедуктивные процессы и стиль поведения.

Все находившиеся в пещере отдали себя в руки этого человека, который сноровисто делал тонкую работу.

Уордл никак не мог найти себе места из-за того, что все положились на Данецкого. Уордл обсуждал исчезновение вращающейся шахты с Дроссом, а Данецкий бросал на него многозначительные взгляды.

— Что поставило меня в тупик, — сказал Уордл, — так это то, как нас вообще впустили во вращающуюся шахту. Вы ведь предполагали, что здесь есть аппараты, ответственные за безопасность, которые исключают возможность вторжения чужестранцев. — Он словно невзначай взглянул на Данецкого. — Как вы считаете, Доктор? — обратился он к Дроссу.

Данецкий, вмешавшись в разговор, ответил спокойно и ровно, не отрывая глаз от мембранных тканей.

— Приборы безопасности, скорее всего, могли быть выведены из строя, когда огнемет вдребезги разбил все системы управления вращающейся шахты.

— Могли, могли! А что вы думаете, Доктор? — продолжал Уордл задавать вопросы.

— Не имеет никакого значения! Ясно, что нас приняли за законных пришельцев, — ответил наконец Дросс. — А что именно стало тому причиной, к делу не относится. О чем бы я задумался, так это о главной тайне укрепления!

Уордл на мгновение встретился глазами с Данецким.

— Да, да, Доктор! А будет ли у нас возможность обследовать и другие уровни? — поинтересовался Уордл.

— Оставим это роботу! — твердо сказал Дросс.

Время тянулось медленно.

Данецкий иногда отрывался от работы, чтобы протереть глаза и дать им отдых. Он чувствовал, что веки начинают смыкаться, и ему хотелось отдохнуть и поесть. Данецкий отвернулся от робота, чье нутро открылось его взору.

— Смотрите! Экран! — раздался крик Халии.

Услышав крик, Данецкий от неожиданности выронил из рук тонкие складки ткани.

Голубой экран снова ожил. На нем были видны развалины, находившиеся наверху, на поверхности. Мониторы сфокусировались на черных развалинах, освещенных последними лучами заходящего солнца. Можно было разглядеть расплывчатые очертания остовов платформ и блеск металла.

— Что? Что там? — Уордл схватил Халию за руку. — Что вы увидели?

— В развалинах кто-то есть! — воскликнула Халия. — Там человек, я в этом уверена!

Данецкий вместе с остальными уставился на экран. Он увидел пустынное темнеющее небо, высокие облака и бесформенные обломки — следы давно минувшей войны. Единственным движением был шелест веток деревьев, зыбь воды под порывами ветра.

— Вы в этом уверены? — спросил Уордл.

— Да! — настаивала на своем Халия.

Лицо Уордла выразило недоверие.

— Помните, вы говорили, что я не видела два корабля, — напомнила она ему.

— Да, говорил! — согласился Уордл.

— Почему форт решил показать нам это? — спросил мистер Мунмен своим глуховатым голосом.

Все ждали, когда раздастся спокойный металлический голос. Они видели только изображение развалин наверху и ничего больше.

— Если наверху кто-то есть, то укрепление, должно быть, считает, что он не представляет никакой угрозы, — сказал Данецкий. — Кто бы там мог быть?

— Мистер Нэггс имел дело с одним или двумя чужестранцами, — заговорил Дросс. — Иногда они приходили поговорить с ним. С ним, а не со мной. — Дросс развеял надежду, которая затеплилась у всех. — Боюсь, они не смогут нам помочь. Их немного. Всего несколько поселенцев, которые прибыли сюда за последние сорок — пятьдесят лет в поисках спокойной жизни. Думаю, они могли бы добиться у Галактического Центра разрешения поселиться в одной из незаселенных Звездных систем, но предпочли пробраться сюда. Они отрезаны от всего цивилизованного мира, лишены современной технологии. У них нет никаких средств передвижения, кроме собственных ног, никаких средств общения. Не знаю, как они живут. Я никогда не говорил ни с кем из них.

— Мы не можем ждать помощи от них, — заявил Уордл. — Однако любопытно, почему форт так ими заинтересовался!

— Думаю, скоро форт опять начнет задавать свои вопросы, — откликнулся Дросс.

Уордл нетерпеливо мерил шагами пещеру из голубой стали.

— Мы потратили слишком много времени! — Уордл остановился и взглянул на робота. — Что-то не получается, а, Данецкий? Что вы пытаетесь с ним сделать?

Данецкому стало докучать нетерпение Бригадира, которое тот не старался даже скрыть.

— Когда форт осознает, что мы здесь, нам потребуется любая помощь, какой бы она ни была, — ответил Данецкий с холодной вежливостью. — Робот — наш единственный резерв. Я устанавливаю в нем программу, чтобы он мог функционировать самостоятельно.

— Самостоятельно? Как это? — заинтересовался Уордл.

— Чтобы робот вел поиск, общался с нами, действовал. Я пытаюсь заложить в него как можно больше программ действия в непредвиденных ситуациях.

Данецкий размышлял, стоит ли говорить всем остальным подробно о том, что именно он втиснул во внутренние детали Батибасаги. Он решил, что они должны обо всем узнать.

— Если ваш робот не сможет повиноваться нам, Доктор, — сказал Данецкий, повернувшись к толстопузому археологу, — то ему придется действовать самостоятельно. А нам остается только положиться на его этический код.

— Этика! — воскликнула миссис Зулькифар. — Какое им всем до нее дело! Как они могут помочь нам?

Халия наблюдала за реакцией джакоба — убийцы ведь не обсуждают вопросы этики.

— Очень интересно, мистер Данецкий! — заявил Дросс.

— Я заложил в вашего робота инструкции, чтобы он действовал честно. — Данецкий взял в руки блестящие кольца мембран робота. — Работу следует выполнять вручную. Множество миниатюрных электронных схем надо соединить вместе, чтобы обеспечить хоть какую-то степень надежности.

Никто не проронил ни слова, когда его пальцы задвигались, начав работу.

— Желтый Сигнал Фазовой Тревоги! — напомнил пойманной в ловушку группе металлический голос. — Объявлена Желтая Фазовая Тревога!

— Вы копаетесь уже двадцать минут! Даже больше! Мы за это время могли найти выход из положения! — закричала миссис Зулькифар.

— Чем больше времени проходит, тем больше у форта шансов распознать в нас незваных гостей, — добавил Уордл с беспокойством. — Я за то, чтобы все точно разведать. Что робот может сделать? Он не в состоянии двигаться! Доктор, мы напрасно теряем драгоценное время!

Дросс навис над Уордлом и миссис Зулькифар. Его огромный живот представлял собой реальную опасность, а взгляд, которым Дросс буквально пронзал миссис Зулькифар, вконец потерявшую рассудок, нагнал на женщину страх. От огорчения она сунула в рот кусок шоколада.

Миссис Зулькифар поймала голодный взгляд Уордла.

— Я хочу есть! — крикнула она с набитым ртом. — Я всегда ем в это время. Мой желудок не выдержит, если я не проглочу что-нибудь. Все равно одной плитки шоколада на всех не хватит! А мне шоколад необходим! Мне станет плохо — я заболею, умру здесь!

Халия слушала ее в явном замешательстве.

Данецкий тихо выругался и снова принялся за мембраны.

— Желтый Сигнал Тревоги! — произнес металлический голос. Он был как глас рока и предвещал гибель.

— Сделают люди на поверхности хоть что-нибудь? — нарушила долгое молчание миссис Зулькифар.

— Чужестранцы? — тихо спросил Дросс.

— Да! Может, они приняли наше сообщение. Откуда вы знаете, что у них нет коммуникаторов? — не унималась миссис Зулькифар.

Уордл согласно кивнул.

— Думаю, вы что-то не поняли, — ответил ей Дросс, пытаясь как-то успокоить напуганную женщину.

Все слушали, близко придвинувшись к археологу. Только Данецкий был занят решением серьезных вопросов, занимавших его последние полчаса.

— Люди, которые живут на планете, попали сюда случайно, — продолжал свой рассказ Дросс. — Их корабли отнесло сюда космическими потоками. Они не хотят иметь никаких дел с Галактическим Союзом. Все они попрятались, когда мой корабль прилетел сюда, и разговаривали только с Нэггсом, потому что он такой же, как и они. Не питайте несбыточных надежд, — прошу вас!

Халия подумала об экскурсионных кораблях. Она медлила, не осмеливаясь нарушить сосредоточенность Данецкого. Но когда увидела, что он не отвлекается даже в том случае, когда Уордл и миссис Зулькифар вставляют свои замечания, то решилась заговорить с Дроссом.

— А может, есть надежда, что другие экскурсанты придут нам на помощь? — спросила Халия.

— Хотелось бы, чтобы так оно и было, — ответил Дросс. — Я тоже надеюсь, моя дорогая. Но увы! Вы согласны со мной, Бригадир?

— Нет никакой надежды! — отозвался Уордл. — Сканеры экскурсионных кораблей должны были засечь взрыв космического корабля. Им пришлось отступить, чтобы не попасть в самое пекло распространяющегося тепла. Они поняли, что применялась система оружия, и залегли на астероиде или на одной из лунных баз до тех пор, пока не прибудет корабль-разведчик. У них нет никаких шансов. Вот такой я вижу ситуацию.

— А какие шансы у нас? — спросил мистер Мунмен, пристально посмотрев на Данецкого.

Уже в третий раз Данецкий разъединял и снова устанавливал электронные схемы. Он был знаком с комбинацией тканей и импульсных генераторов, из которых состояли дедуктивные и планирующие системы роботов. Чего ему сейчас не хватало, так это помощи самого робота. В нормальных условиях машина такой конструкции подсказала бы последовательность операций, какие следует выполнить, чтобы вернуть робота в рабочее состояние. Но умственные способности Батибасаги казались парализованными.

Данецкий не знал, был ли робот выведен из строя необъяснимой пространственной вибрацией древней шахты. Или причиной явилось орбитальное вращение, нарушившее метаболические процессы у робота? Или система управления форта вырабатывала специфический ингибитор, который подавлял его реакцию?

Он не замечал напряжения в людях, наблюдавших за ним. Джакоб возле громадного Дросса был в полной безопасности, а Дросс более или менее сдерживал остальных. К счастью, пока никто в панике не бросался к призывным кнопкам и клавишам на панели управления и не предпринимал необдуманных попыток выбраться наружу из огромного помещения.

Один раз Данецкий поднял глаза и встретился взглядом с Халией. Он попытался понять, что заставило его внезапно почувствовать всю силу и ответственность: опасность, исходящая от форта, или доверчиво смотревшая на него широко раскрытыми глазами девушка.

Как по команде, электронные схемы встали на свои места.

Глава 9

— Желтый Сигнал Тревоги! Дежурный Командир! Желтый Сигнал Тревоги!

Казалось, что все только и ждали, когда этот голос нарушит молчание. Командная зона стала для всех уже чем-то привычным и хорошо знакомым. Сколько же времени, подумала Халия, понадобилось самой обыкновенной женщине для того, чтобы смириться с близостью смерти и перспективой умирания и считать это нормальными явлениями?

— Час! — взвизгнула миссис Зулькифар. — Один час!

— Желтый Сигнал Фазовой Тревоги! Мы находимся в состоянии Желтой Фазовой Тревоги. Держурный Командир! Желтый Сигнал Тревоги!

— Это все, что мне удалось сделать, — сказал Данецкий. — Я запрограммировал вашего робота на то, чтобы он использовал свои знания о Конфедерации. Теперь он готов сражаться за наши жизни или попытаться найти выход из положения.

— Но он здесь не может работать! — заныла миссис Зулькифар.

— Да, — ответил Данецкий. — Но мы потащим его с собой. Это предоставит нам две возможности. Если мы не сумеем управлять им, робот сможет действовать самостоятельно.

— Но мы же не сдвинем его с места! — воскликнул Дросс.

Неподвижный робот, несмотря на то что лишился почти целиком одной стороны туловища вместе с конечностями, грудой возвышался в ярко освещенной пещере. Теперь можно было различить в металлической массе голову робота, его туловище и тяжелую оставшуюся ногу, на которой местами расплавился металл.

Джакоб громко рассмеялся, когда Данецкий вставил на место, в спину робота, все схемы.

— Да он тебе ничем не поможет, Данецкий! — воскликнул со злорадством джакоб.

Дросс многозначительно посмотрел на него, но парень продолжал смеяться, уже находясь в истерике.

— Только одно прикосновение вот к этому, — сказал он, указывая здоровой рукой на систему управления, — и для нас все будет кончено!

— И для вас тоже, — напомнил Дросс. — Или ваша жизнь ничего не стоит?

— Не так много, и не сейчас, — ответил джакоб.

Доктор схватил парня за воротник и осторожно поставил на ноги.

— Вы тоже пойдете с нами, — заявил он — Мистер Данецкий, я вижу, его лучше держать под стражей. А вы что посоветуете?

Выбор был ограниченным. В трех широких коридорах, которые вели из аппаратной, жизнь поддерживалась вспомогательными системами. В то время как Данецкий закладывал в робота программы действия, они начали гудеть, возвращаясь к жизни. Почти мертвый и потерянный мир пробуждался. Из оставшихся выходов широкой пещеры, основную часть которой занимал огромный голубой экран, два были закрыты плотными черными защитными экранами.

Дросс предположил, что это обычные для подземного форта входы и выходы. Уордл же был совершенно уверен в том, что, поскольку сам форт считал себя в состоянии тотальной войны, два отверстия служили переходами между двумя главными оборонительными батареями и устройствами управления форта. Но, как бы то ни было, в любом случае они мало что значили, по мнению Дросса, для группы. Единственный относительно безопасный путь лежал через небольшой тоннель, который резко шел вниз, закругляясь, и нельзя было судить о его назначении.

Именно к этому тоннелю они поволокли тяжелого неподвижного робота. Помогали все. Миссис Зулькифар пыхтела от усердия, найдя выход своему гневу в том, что толкала автомат в плечо. Мистер Мунмен свирепо мычал, но основную силу проявили Дросс и Данецкий. Уордл почти сразу сдался — его лицо покраснело, он тяжело дышал. Джакоб лежал, зажатый большим черным креслом.

Халия подталкивала робота вместе с миссис Зулькифар. Она поймала себя на мысли, что, как ни удивительно, ей совсем не страшно. Самым тяжким было ожидание. Теперь она даже могла думать об опасности и возможной гибели. А ведь еще совсем недавно все ее мысли сводились к одной — она часто воскрешала в памяти сильную вспышку, увиденную на экране в момент разрушения туристического корабля. Халия чувствовала тогда, как распадается на части, которые, кружась, превращаются в миллиарды обломков, несущих в себе черты ее личности. Она ощущала боль, потрясение и неотвратимость смерти.

Сейчас все прошло. Ее пугало только время. Двадцать два года, думала Халия. В двадцать два — превратиться в ничто!

Данецкий напрягся, сильный толчок — и робот покатился вниз по наклонной плоскости. Халия оступилась, и Данецкий подхватил ее. Никто не хотел первым выйти за пределы безопасной командной зоны. Все ждали, пока робот не остановился недалеко от гладкого ската.

Вернется ли робот к жизни?

— Он не шевелится! — запричитала миссис Зулькифар. Она трясла руку Уордла. — Время потеряно понапрасну, а мы могли найти выход из положения! Почему мы доверились этому человеку? Почему, Бригадир!

— Ну что? — обратился Бригадир к Данецкому.

Данецкий пожал плечами.

— Таков был наш единственный шанс. Мы должны были его использовать, — ответил он. — Если бы мы слепо ринулись отсюда, то скорее всего…

Он замолчал. И все поняли почему.

Огромный сверкающий металлический ковш бесшумно свесился с потолка коридора. Он приблизился к бронзово-зеленому роботу, быстро и безошибочно отыскав его. Этот ковш был похож на первобытную лапу, крепкую и безжалостную. Ковш сгреб Батибасагу и поднял вверх через отверстие, из которого спустился к нему.

Все произошло за две секунды.

— Дежурный Командир! — раздались металлические голоса. — Неизвестный автомат извлечен для проверки! Похож на мертвого. Ваши приказания? Приказания?

— Все пропало! — вскричала миссис Зулькифар. — Все пропало. Робот уже не сумеет нам помочь! Все пропало, слышите, вы? Пропало!

Миссис Зулькифар издала пронзительный вопль, который пронесся по коридору, где все еще звучали металлические голоса систем безопасности форта. Она с ругательствами набросилась на Данецкого.

Данецкий понимал, что несет все большую личную ответственность за маленькую группу пленников. Ему казалось, что теперь, когда к ним вернулся первоначальный страх, вызванный их спуском вращающейся шахтой в подземный форт, все зависит только от него. Каким-то образом все стали теперь частью его страшной прошлой жизни, на протяжении которой он постоянно пребывал в состоянии между отчаянием и надеждой. Он как будто разросся, вобрав их всех в себя. Пронзительные крики, ворчливые обвинения, мольбы и призывы, которые они выражали громко или произносили шепотом, исходили как бы от него и одновременно были обращены к нему.

Данецкий выслушивал горькие обвинения и угрозы, но сдерживался, чтобы не бросить в ответ что-то резкое и пренебрежительное. Они были теми людьми, кто не мог встретить лицом к лицу страшную и гнетущую атмосферу, нависшую над ними в форте. А он мог. Теперь ему казалось, что он легко найдет путь, который выведет их из западни, как будто это было для него привычным делом.

Данецкий отметил, что девушка не кричит и ведет себя спокойно. Халия все еще была напряжена, но не паниковала. Она испытывала страх, но могла ждать и наблюдать. Она ждала его решений и взвешивала, что бы он сказал, если бы она взяла на себя рискованное обязательство. Данецкого поразила мысль, что Халия, возможно, получает удовольствие от опасности.

— Ну уж теперь-то мы можем как-то выбраться отсюда, да? — спросила она в момент затишья. — Не так ли, Данецкий?

Мистер Мунмен услышал ее, а Дросс и Уордл продолжали спорить о системах безопасности форта. Миссис Зулькифар лежала на полу и стучала по нему своими длинными изящными руками, увешанными браслетами, издавая при этом слабые скрипучие звуки, которые вырывались из глубины ее горла. Джакоба ее поведение нисколько не тревожило, его взгляд ни на миг не отрывался от Данецкого.

— Да! — ответил Данецкий. — Теперь у нас нет другого выбора.

— А какой выбор был раньше? — взорвался Уордл. — Мы только напрасно потратили время! Мы уже бы могли все разведать в укреплении, послав патрули в трех направлениях. Они уже вернулись бы, доложили об обстановке, и тогда можно было бы разработать какой-то план! Данецкий, мы потеряли с вами целый час!

В перебранку снова вклинились металлические голоса, звучавшие из глубины коридора, где скрылся Батибасага: «Ваши приказания, Дежурный Командир? Гуманоидный автомат снабжен охранительной схемой, и его невозможно допросить! Дежурный Командир, Центральная Система Безопасности ждет ваших приказаний!»

Раздавшийся шум заставил всю группу затихнуть. Этот шум был похож на внезапный сильный раскат грома в тихой ночи. Он оглушил и ошеломил всех, заставил прекратить все разговоры и жалобы.

— Я рассчитывал на другое, — заговорил Данецкий, — но это можно было ожидать. Батибасага схвачен и взят под стражу. Система Безопасности не выпустит его. Возможно, его отправят в мастерские.

Миссис Зулькифар прекратила завывания и перестала скрести по полу:

— Я думаю, — заявил Дросс, обращаясь ко всем, — положение не так уж и безнадежно. Мистер Данецкий использовал все возможности, которыми мы располагали. Я имею в виду Батибасагу. Мы не можем винить только его — мы ведь предоставили ему право принимать решение. Так что это мы все потеряли целый час.

— А форт тем временем ожил! — воскликнул Уордл. — Вы разве не слышите, Доктор? Центральная Система Безопасности! Самая главная система управления, сэр, и самая ужасная! Такие военные укрепления всегда полны существами, которые всюду суют нос! Мы не сможем ступить и шага, чтобы нас не заметили и о нас не доложили! Теперь мы застрянем здесь надолго!

Халия заметила, что миссис Зулькифар слушала его с какой-то неистовой решимостью.

— Успокойтесь, Бригадир! — приказал Дросс. — Я же сказал, все не так безнадежно. Надо учитывать и наши преимущества. Они у нас есть, и мистер Данецкий знает, чем мы располагаем. Слушайте!

— Это робот, — начал Данецкий. — Я думаю, он заторможен в результате взаимодействия с молекулами вращающейся шахты. Если роботу удастся отторгнуть молекулы, то он отвлечет внимание некоторых вспомогательных систем. Не всех, конечно, но хотя бы тех, которые контролируют выходы. А может быть, и управляют вращающейся шахтой.

— Батибасага сможет это сделать! — добавил Дросс. — Хотя он и не самый современный робот, но все же значительно отличается от роботов периода Конфедерации! Он совсем другой! Даже наполовину разбитый, Батти сохранил интуицию и способность рассуждать. Хотя укрепление напичкано роботами — агрессивными и мощными машинами, но все они в значительной степени устарели! Мы имеем дело всего лишь с логическими машинами. Они примитивны и кровожадны.

— Кровожадны? — с ужасом прошептала миссис Зулькифар.

Халия напряглась. Неужели эта женщина опять набросится на кого-нибудь?

— Но, Доктор, ведь робот в руках врага! — воскликнул Бригадир Уордл. — Как же мы узнаем, что он придумал?

— Врага? — пролепетала миссис Зулькифар, поднимаясь на ноги. — Убить? Меня? — она громко закричала и побежала. — Я все равно выберусь отсюда!

Данецкий сразу догадался о ее намерениях, и то, что она собиралась сделать, было абсолютно безрассудным, и он попытался ее остановить.

Он видел, как обезумевшая женщина ринулась к среднему из трех широких коридоров.

— Остановите ее! — что есть мочи закричал Данецкий. Сам он был слишком далеко от нее.

Ее мог бы схватить Уордл, но он оцепенел в полном замешательстве от такого дикого поступка миссис Зулькифар. Дросс подался на шаг вперед, но это ничего не решало.

Данецкий устремился к ней, но женщина была уже вне досягаемости. В отчаянии он рванулся вперед, но джакоб вытянул ногу, и Данецкий, не удержавшись, упал на Уордла.

Халии удалось обойти Дросса, но миссис Зулькифар уже мчалась, как будто за ней гнались черти.

Прежде чем она успела поставить ногу за границу безопасной зоны — Центральной Зоны Управления, раздался пронзительный голос электронного переговорного устройства:

— Чрезвычайное положение! Чрезвычайное положение! Обнаружено вторжение! Службой Безопасности обнаружен человек!

Затем последовал голос Центрального Командного Пункта. Это были слова, которых все они опасались: «Красный Сигнал Тревоги! Красный Сигнал Тревоги! Объявляется шестичасовая Красная Фазовая Тревога!»

Уордл лег на пол, пытаясь избежать действия разрушительных сил форта. Джакоб освободился и пополз за Данецким, на шаг позади Халии. Мистер Мунмен лежал на полу, уставившись в одну точку.

Миссис Зулькифар отпрянула от невидимого барьера.

— Я ухожу отсюда! Ухожу! Я не хочу оставаться здесь среди преступников и подонков!

Данецкий не обратил на нее никакого внимания.

Халия почувствовала, как кто-то с силой тянет ее вперед. Она попыталась сопротивляться, но Данецкий не выпускал ее.

— Быстрее! Теперь уже все равно — форт знает, что мы здесь!

— Красный Сигнал Тревоги! — повторял электронный голос. — Красный Сигнал Тревоги!

Данецкий и Халия пробирались к узкому извилистому коридору в дальнем конце Центральной Командной Зоны, по которому они пытались протолкнуть Батибасагу.

— Объявлена шестичасовая Красная Фазовая Тревога! — раздался голос Центрального Командного Пункта. — Отсчет времени перед запуском ракет начат!

— За мной! — позвал Данецкий через плечо.

Металлические голоса скрипели и шипели со всех сторон. По всему форту мигали резкие вспышки — это Система Безопасности объявляла тревогу.

Халия видела, как миссис Зулькифар пробирается сквозь тонкую пелену черного тумана, когда Данецкий помогал ей продвинуться вперед. Видела, как Уордл идет вслед за ними, а джакоб пытается подняться на ноги. Но ни сумятица звуков и голосов, ни торопливость Данецкого не выбили ее из колеи. Она сознавала всю важность происходящего. Шесть часов!

— Не мешкайте! — умолял ее Данецкий, когда она оступилась в коридоре. — Мы должны миновать охранную сеть!

— А почему бы не выбрать какой-нибудь другой путь? — заныла миссис Зулькифар.

— Разве вы не видели барьер? — оборвал ее Данецкий.

— А не безопаснее ли остаться здесь? — пыхтела, тяжело дыша, миссис Зулькифар.

— Нет! Здесь нигде не безопасно! Отдышитесь! Я попытаюсь отыскать робота!

Коридор сворачивал вниз в узкую трубу с едва различимыми гранями и чередованием света и полутеней «Что же это было? — думал Данецкий, когда они скатились с гладких поверхностей боковых сторон к внезапно обрывающимся углам. — Вспомогательная шахта? Путь отступления в случае осады?»

Форт поддерживал с ними контакт, упорно отыскивая остальных оставшихся в живых самозванцев.

— Обнаружены два — три — четыре человека! — грохотали вокруг них зловещие голоса.

— Найти и задержать! Докладываю! Самозванцев — задержать! Службе Безопасности задержать и доставить в Отделение Безопасности! — приказывал Центральный Командный Пункт. — Объявлена Красная Фазовая Тревога! Обнаружены пять человек!

— Шесть часов! — все смешалось в голове Данецкого после того, как он услышал голоса. — Всего шесть часов до того, как машины уничтожат нас!

Крик, раздавшийся позади них, говорил о том, что кто-то упал и поранился.

— Это джакоб, — решил Данецкий. Он испытал чувство, похожее на радость, но не за себя, а из-за девушки. Чем дольше форт будет занят поиском и поимкой слишком задержавшихся непрошеных гостей, тем больше будет шансов найти Батибасагу. Пока они на свободе, у них сохраняется надежда на успех.

— Докладывает Центральная Охранная Система! — прервал его размышления резкий голос. — Захвачена женщина. Смешанные наследуемые признаки. Опознавательных характеристик для установления личности, известных Системе, нет. Какие будут инструкции?

— Поместите в Отделение Безопасности! — последовал приказ.

Система Вооружений тоже запрашивала инструкции. Она предлагала диапазон действий, частоту ударов, схемы атак и операции по приведению в полную боевую готовность кораблей, которые за тысячу лет проржавели и покрылись пылью.

— Красный Сигнал Тревоги! — возвещал Центральный Пульт Управления. — Самозванцы, Дежурный Командир! Ваши инструкции?

Шесть часов! И даже меньше! Данецкому уже не надо было торопить девушку. Они пробирались вниз, скатываясь и скользя по поверхности, набивая синяки и дрожа всем телом, и наконец достигли того места, где покоились человеческие останки.

— Нет! — испуганно вскрикнула Халия. — Нет!

В этом месте коридор расширялся и подразделялся на уровни. Свет был довольно слабым, однако можно было подробно разглядеть три скелета.

Как только они остановились, девушка схватила Данецкого за руку, и ему стало гораздо спокойнее. Вид останков давно погибших людей в древнем укрытии поразил их. Они совсем не ожидали обнаружить подобную находку.

Они увидели перед собой бесформенную кучу на месте, где лежали два скелета. На одном черепе Халия заметили красивые и длинные — явно женские — волосы. Она подошла ближе, охваченная страхом, но полная жалости к погибшей здесь когда-то женщине.

Данецкий рассматривал третий скелет, лежавший в стороне от кучи костей. Совершенно очевидно, что один человек погиб от удара ножом. Золотая рукоятка торчала из грудной клетки, крепко застряв в ней. К го-то с силой глубоко всадил нож. Ребро было сломано сбоку, на некотором расстоянии от ножевой раны.

В течение нескольких секунд Данецкий размышлял о возможных причинах и последствиях жестокой схватки. Он еще раз оценил для себя общую стратегию форта и прикинул, на что он способен.

— И все же форт уязвим! — промолвил Данецкий.

Халия не слышала его.

— Они сами пришли сюда! — мрачно сказала она.

— Да! — отозвался Данецкий. — И нам необходимо выяснить, как именно.

Каким образом могли три человека проникнуть в надежно охраняемое неприкосновенное убежище Конфедерации? Как им удалось одержать верх над всеми машинами? И почему их останки все еще оставались здесь, в тоннеле?

И как бы в продолжение своих мыслей Данецкий задел ногой обычный бластер, лежавший примерно в метре от скелета, находившегося в стороне от остальных. Теперь это был музейный экспонат, который вполне соответствовал звенящему эхом грозному укреплению. Очевидно, он заряжен, но Данецкий все же осмелился дотронуться до него.

Если бы он не взял Халию за руку, она вряд ли согласилась бы спускаться дальше по тоннелю. Вид останков в мрачном месте, совсем не похожем на мавзолей, вывел ее из равновесия. Завернув за очередной изгиб тоннеля, они поняли, куда он ведет.

Здесь уже не раздавались резкие голоса различных систем, а царило холодное, вечное молчание. Свет тоже был приглушен, но его хватало для того, чтобы показать всю необъятную мощь Конфедерации.

Перед ними простиралась серая, мрачная пещера — огромное пространство, демонстрировавшее достижения давно погибшей Конфедерации.

— Это правда, — проговорила Халия, затаив дыхание и испытывая благоговейный трепет. — Легенда оказалась правдой!

— Да, — согласился Данецкий, вспомнив рассказанную сопровождавшим его роботом историю разрушенного форта, который находился наверху, на поверхности. — Это правда, — повторил он.

Их взору предстала Черная Армия.

Глава 10

В пещере расположилась огромная армия молчаливых призраков — рядами стояли черные роботы-монстры. Их конусообразные головы накалялись докрасна от какого-то древнего источника энергии, антенны шевелились, когда шепот Халии поколебал холодный воздух, витавший над площадкой, где роботы выстроились, как на параде. Несмотря на их древний и обветшалый вид, роботы производили на Данецкого и Халию впечатление неотразимой угрозы. Они выглядели так, будто в любой момент могли промаршировать через Вселенную, чтобы истребить врагов Конфедерации. Они словно пришли из ночного кошмара — эти блоки черного железа, сомкнутые в ряды и сконструированные так, чтобы ожить, когда погибнут создавшие их люди.

— Они все еще действуют, — прошептала Халия. — И знают о том, что мы здесь! — Ей пришла в голову мысль, что именно они убили тех людей, останки которых лежат в коридоре.

Данецкий покачал головой.

— Эти твари никогда ни с кем не сражались. Уордл и Дросс правы. Здесь располагается Затерянная Армия, которая уже не способна драться. Но они выступят маршем!

Беспокойные мысли проносились в голове Данецкого.

— Шестичасовая тревога! Да! Легенда говорит, что они придут! Это, должно быть, Батальоны тьмы. Что они намерены делать?

Данецкий углубился в анализ вероятной ситуации. Осталось всего несколько часов, в течение которых необходимо завладеть по крайней мере одной из систем управления форта. Попытаться в течение нескольких часов сдержать тяжеловесные машины форта. Но система безопасности может обнаружить их в любой момент!

— Что же нам делать? — опять прошептала Халия. Она была потрясена устрашающим зрелищем — скоплением грозных монолитных фигур. Халия буквально ощущала, как грубая и примитивная сила дрожит от скрытого нетерпения, ожидая момента, когда она сможет высвободиться и окончательно уничтожить и себя, и все оставшееся человечество.

— Посмотрите вокруг — и вы обнаружите, что мы тоже можем что-то сделать, — заявил Данецкий. — Очевидно, мы находимся в зоне, куда вход воспрещен, но охранные сети скорее всего бездействуют там, внизу. Возможно, их вывели из строя те люди, — он показал в сторону коридора, где лежали древние останки. — Мы должны выяснить, как функционирует форт: как мыслит, почему до сих пор не замечает нас и пропустил так далеко! Осмотритесь вокруг! Только не подходите слишком близко к роботам!

Халия вздрогнула, когда длинные, похожие на хлысты антенны завибрировали, уловив голос Данецкого. Возникло такое ощущение, будто разговариваешь в присутствии только что умершего — приглушенным, испуганным голосом, боясь нарушить обретенный им покой. Батальоны тьмы могли очнуться от спячки!

Данецкий шагнул из узкого коридора в пещеру.

Теплочувствительные светильники залили ярким светом помещение. Построенные рядами роботы были обращены к нему задней частью своих огромных щитков. Неожиданно вокруг разросся шум. Халия замерла от страха и ухватилась за Данецкого. Ее глаза широко раскрылись, все она напряглась, а лицо казалось болезненно бледным.

— Красная Фазовая Тревога! Дежурному Командиру приказано объявить Красную Фазовую Тревогу! Других сообщений о действиях на поверхности, в разрушенном укреплении, не поступало! Продолжаются сообщения об уничтожении гиперкосмического корабля!

— Быстрее! — торопил Данецкий. — Форт начинает заявлять о себе уже здесь, внизу!

— Трое подозреваемых захвачены охраной! Что предпринимать? Захвачены одна женщина и двое мужчин — они находятся под стражей. Пока не опознаны. Ваши приказания, Дежурный Командир?

— Миссис Зулькифар и двое мужчин, — произнесла Халия. — Что форт теперь с ними сделает?

— Мы ничем не можем им помочь, — сказал Данецкий, пожав плечами.

— Да вы просто не хотите! Вы решили, что это еще одно бегство от гибели — вы снова человек в бегах! — Халия сама удивилась, какой вызов звучал в ее словах. «Он не такой! Он вовсе не такой!» — твердила она про себя.

— Ну хорошо, — примирительно произнес Данецкий. — Забудьте все, что я говорил. Я сделаю все, что смогу. — Он почувствовал, все еще сжимая ее руку, как дрожала Халия. Это ощущение каким-то странным образом доводило его до отчаяния. Девушка была слишком молода и красива, чтобы погибнуть здесь, в мрачном подземелье.

— Я думала, что вы отвечаете только за себя! — воскликнула Халия.

— Нет, почему же, — ответил Данецкий. Это было правдой и очень обрадовало его. Он понимал, что в тот момент когда миссис Зулькифар мчалась к центральному коридору он смирился с мыслью, что остальные могут погибнуть Если бы они не замешкались, у них тоже мог появиться шанс спастись. Когда он схватил девушку и потащил ее вслед за роботом, то действовал инстинктивно — у него не было времени раздумывать и анализировать ситуацию.

— Пока нам везет, — обратился он к Халие. — Не знаю наверняка, будет ли нам сопутствовать удача и дальше. Мы сможем помочь им, если как можно дольше останемся на свободе и что-нибудь придумаем. Пойдемте!

Халия пошла за ним. Она смотрела на широкие плечи и удивлялась, как он мог выдержать целый год мучений. Им двигала ярость, которая рождалась в нем не по его собственной воле и желанию. И хотя им всегда управляла выгода, он не был черствым и бессердечным и делал все необходимое.

Данецкий шел мимо бесчисленных плотных рядов роботов выстроенных по одну сторону пещеры. Они представляли собой гнетущее зрелище. Чуть подрагивающие антенны роботов улавливали малейшее движение Данецкого и Халии. Ряд за рядом, разбитые на сотни роботы, как две капли воды похожие друг на друга, с огромным терпением ожидали войны. Здесь не было ни пыли ни признаков одряхления — время как будто остановилось. Блики света переливались на тусклом черном металле, как и тысячу лет назад, когда какой-то молчаливый командир осматривал армию, которая могла прийти в действие только после гибели Конфедерации. Все выглядело так, словно это было вчера. Халия вздрогнула от охвативших ее мрачных мыслей.

Роботы в любой момент могли выступить маршем. И если бы они так поступили!

Шесть часов — обещал голос Командного Центра. Шесть часов до того, как эти черные фаланги выступят в ночную темень, чтобы выполнить свою миссию отомстить!

— Они выступят! Обязательно! — шептала Халия. — И мы не сможем их остановить! Что они тогда натворят?

— Они сделают то, о чем говорил Бригадир, — ответил ей Данецкий. — Эти машины — настоящие охотники.

— А как же они отнесутся к чужестранцам? — продолжала шепотом Халия. — Наверняка они не посмеют.

— Посмеют! — заявил Данецкий. — Еще как посмеют! Теперь им все равно. Похоже, форт не осознает, что прошли сотни лет, и не признает гибели Конфедерации.

Перед глазами Халии предстала вдруг такая картина: несколько мужчин и женщин, которые жили на планете, бежали по лесу, а монстры преследовали их по пятам и, догнав, пригвоздили к земле.

— Мы не должны допустить этого! — воскликнула она.

— Ни в коем случае! — согласился Данецкий. — Посмотрите-ка вон туда!

Это была скорее ниша, чем помещение. Она располагалась на два — три метра выше пещеры, и к ней вели три ступеньки. По всей видимости, там была смотровая площадка. Данецкий помог Халие взобраться на площадку, и оттуда из более или менее безопасного места они оглядели Армию.

— Здесь должны быть системы управления! — предположил Данецкий.

Он осмотрел стены ниши, сделанные из того же блестящего металла, что и вся пещера. Холодный на ощупь сплошной металл, без сварных швов и каких-либо других типов соединения. После прикосновения к нему ощущалось покалывание в кончиках пальцев.

— Что же нам теперь делать? — с беспокойством спросила Халия, потеряв всякую надежду на спасение. — И если существуют системы управления, то не взорвет ли себя форт, как только мы притронемся к ним?

— Сначала выступит Армия, — предположил Данецкий. — Именно для этого и предназначен форт. Здесь ведь совсем не убежище, а оружие мести. Армия и была запрограммирована на то, чтобы выступить строем, а потом, когда уже отпадет необходимость в оборонительном укреплении, — уничтожить себя. Дросс прав. Форт сооружен не для того, чтобы сохранить следы Конфедерации. Для этого предназначено укрепление, расположенное на поверхности.

— Скоро станет совсем темно, — забеспокоилась Халия.

Она вспомнила о том, как Уордл, захлебываясь, читал лекцию о времени.

— Здесь бывает луна, — говорил тогда Бригадир.

Халия хотела бы сейчас увидеть небо и услышать дождь. А в том месте, где они находились, веяло смертью.

Данецкий внимательно посмотрел в дальний конец огромной пещеры. Девушка снова была рядом с ним. Он чувствовал охвативший Халию страх, что сильно возбуждало его. Данецкий старался не придавать этому никакого значения.

— Где-то тут должно быть отверстие, — предположил он. Усталость во всем теле после многих часов, проведенных в гиперпространстве, и после преследования в лесу, умственное напряжение при программировании Батибасаги давали о себе знать. Но Данецкий не обращал внимания на свое состояние. Присутствие девушки бодрило его, и он продолжал разрабатывать план действий.

— Здесь обязательно должен быть выход! — повторил Данецкий.

— Вы так решили, имея в виду их? — указала Халия в сторону коридора, где лежали скелеты.

— Да. Они не могли спуститься по вращающейся шахте. Они не были персоналом Конфедерации и тем не менее как-то достигли самого низкого уровня!

— Им нужно было найти выход из положения, — сказала Халия, показав на роботов. — Найти путь на поверхность.

— Не хотелось бы мне оказаться на поверхности, когда выход будет взорван ко всем чертям! — усмехнулся Данецкий.

Послышались отрывистые металлические голоса.

— Вы слышали? — спросила с беспокойством Халия.

— Да. Еще двоих поймали. Черт бы побрал робота Доктора Дросса! — воскликнул Данецкий. — Проклятье! Я так рассчитывал на него — Нэггс был прав! Уверен! Но почему он до сих пор даже не попытался управлять ситуацией?

Данецкий со злостью вспомнил об утомительной работе — как он разбирал тончайшие электронные схемы Батибасаги и целый час перебирал пальцами пленочки мембран.

Снова вдалеке от них захрипели и загрохотали металлические голоса. Система Вооружений расширяла диапазон действий. Эксплуатационные блоки требовали помощи. Командный Центр приказывал доставить только что захваченных пленников в Отделение Безопасности.

Халия поймала себя на том, что стала пристально вглядываться в выпуклые смотровые окна ряда черных монстров. Казалось, они относятся к ее присутствию с особой неприязнью. Она представила, с какими каменными и ничего не выражающими лицами они будут наблюдать, как она борется с ними.

— Они ужасны, — прошептала Халия, — отвратительны!

Данецкий обнял девушку за талию, немало удивившись своему жесту, который получился у него так естественно. Он все еще терялся в догадках, и все его мысли сводились к различным предположениям. Почему подземная пещера и ее системы позволили им войти? Почему скелеты остались лежать в коридоре, тогда как больше не сохранилось ни одного признака пребывания здесь людей? Как получилось, что те трое проникли в такие глубины форта? В то же время ему надо успокоить Халию, чтобы они могла преодолеть страх.

— Там же машины! — сказал ей Данецкий. — И ничего больше. Их создали люди. Если мы узнаем, как ими управлять, то сможем и обезвредить.

— Только не их! Они не поддаются управлению! Они ждут, когда мы пойдем вниз, — ждут! Я видела, как сотни монстров жадно смотрят в том направлении. Я видела! Видела!

Девушка была близка к истерике. Она сжимала его руку в порыве отчаяния и безнадежности.

— Да нет! — успокаивал ее Данецкий. — Это всего лишь металл, пластик и схемы — больше ничего.

— Я не хочу здесь погибнуть! Только не здесь! Я знаю, что это эгоистично и что мистер Нэггс умер, но, думаю, никому из нас не выбраться отсюда! Я не должна здесь погибнуть!

— С таким настроением трудно жить, — сказал Данецкий скорее себе самому, чем девушке.

— С чем? — спросила Халия.

— Со страхом смерти!

— Да вам все равно — вы думаете только о себе! Вы так долго жили со страхом, что теперь вам уже все равно! Вы только ждете и ничего не предпринимаете!

— Нет! — возразил Данецкий.

Резкий ответ Данецкого прекратил истерику Халии.

— Я не имела в виду, что вы думали только о себе и больше ни о ком, — произнесла Халия, запинаясь.

— Все давно прошло! — ответил Данецкий. — Теперь мне далеко не все равно.

Какое-то время они постояли в полном молчании. Девушка была совсем близко. Данецкий заметил, что и он, и Халия ощущают друг к другу какое-то смутное влечение, у них обострилось сексуальное восприятие, что всегда проявляется в моменты смертельной опасности.

«Что может произойти между нами? — подумал Данецкий. — Я не достиг еще и среднего возраста, но, наверно, так и не доживу до него из-за молодого убийцы с тяжелым взглядом или из-за проклятой войны, которой минула уже тысяча лет!»

Он вспомнил бессмысленное насилие, сопровождавшее его весь год, прошедший в череде жестоких поединков. Раньше он жил в спокойствии и мире, но всего один год вытравил воспоминания о прошлом. Он стал беженцем, искал пристанища, которого пока нигде не нашел.

Соблазн, исходивший от девушки, становился все сильнее. Она была возбуждена и растрепана, но свежесть и привлекательность юности брали свое, — даже слезы оставляли причудливый орнамент на гладком и блестящем лице. Халия была молода и бесстрашна. Знала ли она о том, что все без исключения мужчины и женщины испытывают непреодолимое желание слиться в едином порыве, когда над ними нависает угроза смерти? Данецкий почувствовал, как грудь девушки уже касалась его, ее губы раскрылись.

— Я не могу, не имею права! — воскликнул он. — Не здесь — и не такой человек, как я!

Девушка закрыла глаза и уже не видела армии роботов. Полная решимости, она прильнула к нему, словно в экстазе.

— Здесь! — взволнованно прошептала она. — И сейчас!

Данецкий покорился воле судьбы. Год безумия закончился, как только он обнял девушку. Жаркие объятия и близость Халии не оставили и следа от навязанных ему ненависти и безрассудного страха. Он положил руку ей на грудь с торчащим соском. Она прижала его руку своей и, прильнув к нему, задвигала туловищем в ритме всепоглощающей любви.

— Я никогда не покину тебя! — обещала она, все еще с закрытыми глазами.

Данецкий подумал о нескольких часах, которые у них остались. Легче всего было бы провести их здесь, с Халией. Но он мягко отстранил ее от себя, сказав, что надо помочь остальным.

— Я хочу встретить свой конец здесь, с тобой! — не отпускала Халия.

Данецкий чувствовал, как его решимость слабеет. Но слабый звук металлических голосов вернул его к действительности.

— Пойдем! — сказал он. — Надо попытаться спасти наших спутников. Сейчас даже больше, чем когда бы то ни было.

Когда они возвращались к расширяющемуся коридору, девушка остановила Данецкого.

— Они были любовниками! — с уверенностью заявила она.

Данецкий сразу же понял, о чем она говорит. Халия больше уже не испугается вызывающих жалость останков древней войны, когда они подойдут к ним. Мужчина и женщина погибли вместе. И Халия придумала их историю, похожую на легенду.

— Теперь мне все равно, даже если нас скоро ждет то же самое! — произнесла она торжественно, беря его за руку.

Данецкий задумался о том, какой могла быть его совместная жизнь с этой девушкой. Из своей жизни она сплела тонкую сеть удовольствий и наслаждений. Он надеялся, что Халия никогда не узнает, как он ненавидел себя в этот сумасшедший год.

Халия заметила, что Данецкий нахмурился.

— Ты винишь себя и считаешь, что я не подхожу тебе! — огорчилась она.

«Если бы она только знала правду», — подумал Данецкий.

— Виноват. Счастлив. Влюблен. Потрясен. Полон страха и отчаяния. Все сразу. Но виню себя только за то, что никогда не смогу стать тем мужчиной, которого ты заслуживаешь!

Халия понимала, что он имел в виду.

— Я ведь тоже жертва! — сказала она. — Девушки моего возраста наслаждаются свободой лишь год или два, а потом вынуждены подчиниться генетической программе. Подумать только, у меня ведь никогда не будет возможности самой выбрать мужчину! Мне найдут пару с помощью компьютера. Нам не разрешено выбирать — а сейчас я могу сделать выбор сама! В том мире, где я живу, если ты женщина, то твоя жизнь запрограммирована.

Данецкий слышал раньше о таких безумных генетических экспериментах. Но Галактический Центр не мог этому помешать. Он добился бы не большего успеха, чем при запрещении вендетты на его собственной планете. В рассказе Халии было что-то грубое и жестокое: центральные власти планировали генетическую структуру всего населения. И никто не мог уклониться.

Он размышлял, стоит ли говорить Халии о том, что джакобы пошлют даже малолетних детей, чтобы убить его, если он улизнет от последнего взрослого мужчины из клана джакобов. Халия смотрела ему в глаза, полная твердой решимости.

— Я всю свою жизнь спрашивала себя, какого же мужчину смогу полюбить? Теперь знаю наверняка! Я никогда не покину тебя!

Данецкий не удержался, чтобы не спросить:

— Всю жизнь?

— Куда мы идем? — спросила Халия. — Разве эта дорога не ведет обратно к зоне Командного Центра?

— А куда же еще мы можем идти? Здесь нам ничего не удастся предпринять. Не знаю, вернемся ли мы в Зону Управления. Если бы только побольше узнать об этом форте, я мог бы придумать что-нибудь. Но, оставаясь здесь, мы ничем не поможем. Системы управления Армией надежно запрятаны. И Батибасаги с нами нет. Может быть, если бы мы отыскали вспомогательные системы… — Данецкий замолчал. Они подошли к резким поворотам коридора.

— Что такое? — удивилась Халия.

— Я мог бы оставить тебя внизу. Там ты будешь в безопасности, — ответил Данецкий.

— Нет! — возразила Халия. — Нет — и все!

— Ну хорошо, — согласился он.

Данецкий внимательно наблюдал, не свесится ли неожиданно сверху гигантская полоса металла — такая же, какая с легкостью схватила и утащила Батибасагу. Но ничего не было, только гладкие металлические стены тоннеля.

Они дошли до груды костей, держась друг за друга.

Судя по останкам, мужчина и женщина были молоды. Данецкого потянуло обследовать эти белые кости — он решил посмотреть, нет ли на них шрамов или рубцов. Крошечную дырочку он заметил в черепе женщины. На скелете мужчины нет никаких видимых повреждений.

— Как они пробрались сюда? — спросил Данецкий громким шепотом. — Как? Если бы мы узнали, у нас, возможно, появился бы шанс спастись.

— И что же теперь? — поинтересовалась Халия.

— Пойдем дальше! — сказал Данецкий.

Недалеко от следующего поворота их заставил остановиться доносившийся сюда шум электронных помех. «Технические неполадки обнаружены на Девятом Уровне! Вспомогательные блоки не могут правильно выполнять свои операции!»

— Докладывайте! — прогремел голос Командного Центра.

— Мои системы функционируют не на полную мощность! — послышался резкий и грубый голос Центральной Системы Безопасности. — Необходимо воспользоваться ремонтными системами!

Данецкий знаками показал девушке, чтобы она не двигалась.

— Принимаю решение по поводу срочности! — сообщил Командный Центр.

— Это ваша обязанность — принимать решения, — согласилась Центральная Система Безопасности. — Моя обязанность — доложить о нехватке систем!

— Согласен! — ответил Командный Центр.

В этот самый момент к ним устремилась сеть из стальных тросов.

Данецкий увидел тросы и, обладая мгновенной реакцией, которая выработалась у него за тот год, что он имел дело со сложными механизмами космического корабля, рывком потащил девушку вниз по коридору — туда, где лежали человеческие останки. Тросы следовали за ними — огромные, черные, извивающиеся, будто живые.

Данецкий быстро схватил бластер, прицелился и выстрелил на расстоянии. Из бластера вырвались черные и огненные вспышки.

— Бежим! — закричал он, но бежать было некуда — со всех сторон в коридоре появлялось все больше извивающихся тросов.

Черный и желтый огонь уничтожал тросы, и серый пепел сыпался на пол. Дорожка из пепла протянулась уже до того места, где находились кости. Грохот какого-то оружия оглушил Халию. Она молча хватала ртом воздух, а Данецкий рассвирепел от ярости — громоздкий механизм захватил их.

— Они вторглись сюда! — загремел голос над всей этой суматохой. — Сработали системы на подходах к Девятому Уровню! Обнаружены чужестранцы!

— Захватить их! — приказал Командный Центр.

— Один из них вооружен! — доложила Служба Безопасности.

Бластер щелкнул еще раз и прекратил стрелять.

Данецкий скатился в горячий серый пепел, закрывая собой девушку и пытаясь последним отчаянным усилием оградить ее от черного зла. Он задел грудную клетку скелета, лежавшего в стороне от других, и нож, позвякивая, покатился по коридору. Когда он падал, тонкая черная веревка ловко выхватила у него из руки бластер.

Данецкий отчетливо видел, как веревка с захватом, державшим его оружие, скользнула назад через отверстие, и услышал, как испуганно завизжала девушка.

— Он схватил меня, Данецкий!

— Теперь он разоружен, — доложила Центральная Служба Безопасности, и эхо разнеслось по безмолвному коридору.

Он попытался подняться на ноги, но в этот момент стальные тросы захватили его, связали и поволокли, как какую-то деталь от машины.

— Где девушка?! — крикнул Данецкий.

Но стальные тросы скрутили его так, что он перевернулся вверх ногами. Их крепкая хватка уже не давала ему двигаться. Он видел ярко освещенный коридор. Затем его протащили через черное отверстие в своде тоннеля. Сильный ветер звенел у него в ушах в темноте шахты.

Где он?

Данецкий сделал отчаянное усилие освободиться, но стальные тросы сразу же еще крепче сжали его. Когда он попытался что-то выкрикнуть, мягкая пленка запечатала ему рот. Он задохнулся от кашля — пленку сняли. Он так расслабился от облегчения, что не погибнет от удушья в кромешной тьме, что был не в состоянии повторить свой зов девушке.

Его путешествие длилось всего несколько секунд и закончилось так же неожиданно, как и началось.

Ошеломленный ярким светом после темноты тоннеля, он зашатался, когда стальные тросы опустили его вниз, на пол. Он сделал пару шагов, моргая и протирая глаза. Кто-то взял его за плечо.

— А, мистер Данецкий! Вот вы и присоединились к нам, — услышал он.

Глава 11

Данецкий провалился из непроглядной тьмы в комфортабельное, но странное помещение, залитое мягким светом.

— А вот и вы! — окликнул его Уордл. — Вы нашли робота?

Данецкий понял назначение помещения. Оно обладало неопределенной атмосферой замкнутости, характерной для тюрьмы. Здесь не было дверей. Видимо, хитроумная механика третьего тысячелетия пропихнула его через какое-то отверстие, оставив вместе с другими пленниками.

— Халия! — закричал Данецкий. — Где она?! — Он заморгал при ярком свете, заливавшем комнату. Уордл повторил свой вопрос. Дросс убрал руку с плеча Данецкого и вернулся в глубокое кресло, из которого, очевидно, только что поднялся.

— Девушка? — спросил Дросс. — Ее здесь нет. Разве она была с вами?

— Данецкий! Черт побери, приятель, вы что, не можете ответить? Вы видели робота или что-нибудь еще? Мы так полагались на вас! Вас не было с нами… наверное, с полчаса! Даже больше! А время уходит!

Комната заразила Данецкого безнадежностью ситуации. «Здесь должны быть двери», — подумал он. Но он видел только ряд ниш, где стояли кровати. На одной лежал Воскресший Человек. В следующей нише, обхватив руками свою красивую головку, раскачивалась миссис Зулькифар. В комнате не было никакого намека на выход. Она построена так, чтобы смутить, лишить ориентиров, убить волю к действию. Данецкий понял, в чем заключалась странность помещения. Одна стена казалась в два раза ниже другой, но это оптический обман. Металлические стены, пол и потолок покрыты причудливыми узорами. В их неясных изгибах чудились какие-то изображения, фигуры и лица. Извивающиеся линии переходили одна в другую, отвлекая внимание от главной темы. В них можно заблудиться и забыть, где начало. Они отвлекали внимание, заставляли усомниться в силах своего разума и в нормальности своей психики.

— Выхода отсюда нет, — сказал Дросс. — Мы прощупали каждый сантиметр.

— Но как же девушка? — огрызнулся Данецкий. — Она была со мной! Нас схватили вместе — черные канаты схватили нас в одном и том же месте одновременно!

— Хитрые устройства, — прокомментировал Дросс. — Да, это именно то, чего и следовало ожидать.

— Данецкий! У нас осталось не более пяти часов до того момента, когда форт будет уничтожен. Постарайтесь помочь себе и нам! Где вы были, приятель? Что вы видели? — спросил Уордл.

— Ее здесь нет, — ответил Дросс осторожно. — Всех нас схватили сразу же после рокового шага миссис Зулькифар. Молодая девушка осталась с вами. Именно тогда мы видели ее в последний раз. Джакоб тоже с тех пор не показывался.

— Но где она? — Данецкий понял, как глупо прозвучал его вопрос. Он был голоден, избит, грязен, да еще злился на себя за то, что не смог уберечь девушку от опасности. И, помимо всего прочего, полностью выдохся.

— Она — только один человек! — отрезал Уордл. — А что с роботом? Вы говорили, что можете запрограммировать его так, чтобы у нас появилась надежда выбраться отсюда! Приятель, мы не можем думать только о девушке!

Данецкий схватил Уордла за мундир. Уордл был не маленьким человеком, но Данецкий легко поднял его в воздух. Бригадир увидел суровые глаза. Он вспомнил, что утром Данецкий уже убил человека, и начал бормотать извинения, но тот оборвал его несколькими словами, сказанными сквозь зубы:

— А я думаю! И вы думайте! Где она?

— Успокойтесь! — приказал Дросс.

Данецкий отпустил Бригадира. Его лицо выражало ненависть. Уордл вспомнил, что много лет назад и далеко отсюда видел лицо, похожее на лицо Данецкого, — оно принадлежало человеку, казненному во время одного из многих восстаний на его беспокойной планете.

— Никаких следов, — заявил Дросс. — Мне очень жаль. Здесь находимся только я и Бригадир. Мистер Мунмен в шоке. Он не отвечает, когда мы обращаемся к нему. И бедная миссис Зулькифар. Она все время кричала, пока находилась в черной шахте. Когда канаты отпустили ее, в нее ударило что-то вроде анестезирующей струи — она перестала двигаться, ее положили на кровать.

Данецкий покачал головой и взглянул на Уордла.

— Извините!

— Ничего. Мы все в сильном шоке, так что не беспокойтесь.

Дросс вернулся в свое кресло.

— Успокойтесь, мистер Данецкий. Поешьте что-нибудь. Приведите себя в порядок. Здесь есть все необходимое. Мы пленники, но призраки Конфедерации, которые держат нас в плену, — не дикари. Ешьте! Пейте! Если нам суждено взлететь на воздух, давайте ждать гибели с удобствами.

В мозгу Данецкого проснулись инстинкты.

— А что с джакобом?

— Видимо, я забыл объяснить, — ответил Дросс. — Он пока не появлялся. И ваша вражда сейчас выглядит довольно бессмысленной.

— Она всегда была такой, — объяснил свое поведение Данецкий.

Уордл следил за его взглядом.

— Боюсь, что выхода отсюда нет, Данецкий. Как сказал Доктор, нам придется поудобнее здесь устраиваться. Странное место! Жуть! Как будто ты попал внутрь чьей-то головы — наверное, над этим немало потрудились психологи. Чтобы ты расслабился перед допросом.

Уордл довел Данецкого до распределителя пищи и нажал на кнопки.

— Мало похоже на еду, но чего можно ожидать после тысячи лет?

Пища была теплой, мягкой и сытной. Данецкий ел и слушал Дросса.

— Что за место, мистер Данецкий! Что за чудовищное сооружение! Оно полностью сохранилось после столетий бездействия. Морг, который внезапно открыли и нашли в нем живых людей! Целый мир электронных призраков, которые отказываются признать прошедшие века. Тюремщики, которые так же осторожны и замкнуты, как и служители морга, — тюрьма, не оставляющая узнику никакой надежды! Если бы мои бывшие коллеги в Галактическом Центре узнали о нем!

Данецкий жадно глотал жидкое варево. Он и не подозревал, что желудок так хочет есть. Глаза шныряли по сторонам, пока двое мужчин пытались сдержать свое возмущение его молчанием.

В комнате не было ни намека на выход. Под узорами сплавов лежал прочный металл. Древние инженеры, построившие тюрьму, не оставили никаких изъянов в плавно извивающихся узорах.

— Мы находимся в тюрьме внутри крепости, — продолжал рассказывать Дросс. — Тюрьма внутри тюрьмы! Но для мистера Мунмена ничего уже не существует. Посмотрите на него! Он спрятался там, где никакие призраки не найдут его! Я полагаю, имеет место самогипноз. Он впал в состояние, в котором, должно быть, находилась вся его нация во время двухсотлетней катастрофы на их планете! Наша реакция на различные стрессовые ситуации непредсказуема, не правда ли, мистер Данецкий?

Данецкий закончил приводить себя в порядок.

— Пожалуйста! — обратился к нему Уордл. — Если что-то знаете, ради Бога, расскажите нам!

Дросс присоединился к его просьбе.

Данецкий думал о том, может ли кто-нибудь из них помочь ему. Пока он ел, Дросс рассказывал про форт и его пленников, пока Уордл просил и уговаривал, сам он никак не мог сосредоточиться. Единственное настойчивое и сводящее с ума требование заслонило все остальное. Девушка! Где она?!

— На самом низком уровне, — ответил он наконец, — на Девятом Уровне, как он называется, мы прошли по изгибающемуся коридору и нашли Армию. Армию боевых роботов.

— Боевых роботов? — прошептал Уордл. — Доктор!

Дросс и Уордл уставились на Данецкого так, как будто подтвердилось предсказание.

— Их там тысячи, — сказал Данецкий. — Мы видели их. Готовых к бою.

— Батальоны тьмы! — произнес Дросс в полном восторге. — Легендарная Черная Армия! Знаете ли вы, что открыли, мистер Данецкий? Вы знаете?!

— Я так и думал.

— «Батальоны тьмы придут наконец!» — мрачно пропел Дросс. — И они ждали десять веков, пока я не найду их!

— Черная Армия! — прошептал Уордл.

Данецкий видел, что Уордл пришел в восторг при мысли о военной машине, готовой к бою.

— Вот ради чего я забрался сюда! — изливал свои чувства Бригадир.

— Вы пошли найти одного робота, мистер Данецкий, — сказал Дросс, — а нашли Армию!

На Данецкого хлынул поток вопросов, выражавших желание знать все подробности. Мужчины были счастливы, как дети в магазине игрушек.

Наконец Дросс прекратил все вопросы.

— Великая тайна, — заявил он, — все еще не имеет объяснения.

— Но мы нашли Армию! — воскликнул Уордл. — Неисчислимые полчища — всю Черную Армию!

— Да! — подтвердил Дросс. — Но самая великая тайна — почему она не выступила?

— Боже мой! — произнес Уордл совсем тихо. — Да. Они не участвовали в войне.

— Они пойдут в бой! — настоятельно сказал им Данецкий. — Примерно через пять часов.

Данецкий дал Дроссу возможность осознать весь ужас сказанного. Уордл продолжал с энтузиазмом разглагольствовать про жестокую рукопашную схватку, происходившую в разрушенных наземных сооружениях. Он воссоздавал для себя стратегию атакующих армий, тщетность оборонительных действий и последнюю отчаянную неостановимую атаку.

Дросс был лаконичен.

— Нэггс так и знал, — заявил он наконец.

— Впечатляющее зрелище! — продолжал Уордл восхищенно. — Какое неизгладимое зрелище — Черная Армия! Я хотел бы поглядеть на нее — это может стоить… — Он остановился.

— Есть еще что-то, верно, мистер Данецкий? — спросил Дросс.

— Да. — Данецкий подумал о жалких останках в тоннеле. Он умышленно не упоминал в своем рассказе о скелетах. Он хотел, чтобы могучему разуму Дроссу голые белые кости открылись так же отчетливо, как ему с Халией. — В тоннеле, ведущем к Черной Армии, лежат три скелета.

Дросс был ошеломлен. Несколько секунд он молча смотрел на Данецкого, затем закрыл глаза. Уордл шумно выражал свое удивление.

— Три скелета! Три! Вы говорите, лежат в тоннеле? Лежат там, где их оставили! Но это невозможно! Форт не допустил бы этого! Они не могли попасть в форт! Единственный путь в него ведет через вращающуюся шахту. Но если бы они пришли тем путем, то разрушили бы шахту так же, как мы! Данецкий! Дросс! Каким образом?!

Уордл находился в возбужденном состоянии несколько минут. Все это время Дросс молчал, сидя в глубоком удобном кресле. Данецкий не стал его беспокоить.

Понемногу он начал понимать ошеломляющие события, пережитые им с Халией. Он представил себе невероятную Армию на фоне фантастического оборонительного сооружения и того, что он знал о его создателях. Данецкий пытался найти причины неудачи увиденного им титанического оружия. Это была таинственная загадка.

Он знал, что в одиночку не сможет даже приступить к ее решению. Но Дросс был способен решить ее.

Толстый археолог едва шевелился. Он медленно дышал, сложив большие руки на груди и сцепив пальцы.

Уордл шагал по странной комнате. Он посмотрел на мистера Мунмена. Мрачный Воскресший Человек лежал совершенно неподвижно. Бригадир с сочувствием взглянул на миссис Зулькифар, которая лежала без сознания и улыбалась. Возможно, она была счастлива в первый раз с тех пор, как ее бросили вниз через древнюю вращающуюся шахту.

Данецкий ждал, когда Дросс заговорит. Но Дросс продолжал молчать, поигрывая кончиками пальцев.

Уордл остановился и обратился к Данецкому.

— Вы уже заметили? — спросил он.

Данецкий поглядел в усталые встревоженные глаза Уордла. Как такой шумный человек получил столь высокий чин?

— Что заметил? — ответил вопросом на вопрос Данецкий.

— Я решил, что вы не заметили, — сказал Уордл, пожирая его глазами. — Я сам был поражен несколько минут назад.

Дросс удивил Данецкого, прервав его ответ:

— Я полагаю, что это укрылось от внимания мистера Данецкого, так же как и от моего, и прояснилось всего несколько минут назад. Не глядите так удивленно! Вы были напряжены. Ваши природные инстинкты заглохли. Но я все думал, хватит ли у вас проницательности, чтобы заметить то, что пока было самой значительной чертой нашего заключения. Наверняка все имеет отношение к невероятному рассказу, какой вы только что нам поведали!

— Да! В самом деле, Доктор? — недоверчиво спросил Уордл.

Данецкий обрадовался торжественным словам археолога, отражавшим большое самомнение и несомненное превосходство. Он издал громкий вздох облегчения. Именно на это он безнадежно надеялся, пока Дросс лежал в полудремотном созерцании. Наконец-то Дросс воспользовался своим мощным разумом для решения вставшей перед ними проблемы!

— Прислушайтесь! — посоветовал Уордл.

Данецкий понял.

— Почему тут так тихо? — произнес вкрадчиво Дросс. — Почему системы управления не замечают нас?

— Мы находимся здесь ровно сорок семь минут, — сказал Уордл. — И за все это время ни слова! Никакого допроса, никаких приказов, никакой информации Ни единого объявления с момента нашего ареста!

— Ну и что? — спросил Данецкий. Он чувствовал, как усталость уступает место надежде. Почти самоубийственное отчаяние, которое он испытывал с тех пор, как канаты разлучили его с девушкой, уже прошло.

— Я думаю, что форт ничего не хочет делать с нами, — предположил Дросс. — Я полагаю, он встревожен.

— Он непрерывно выдавал информацию со времени нашего проникновения, — сказал Уордл. — А теперь молчит. Почему?

— Мне необходимо подумать, — заявил Дросс. — Мой разум работает медленно. Я знаю, что у нас мало времени, но нужно переварить огромное количество информации.

Дросс разместил свое крупное тело с наибольшим удобством. Он говорил так, как будто стоял перед аудиторией и читал лекции в Галактическом Центре. Его глаза уставились в одну точку, находящуюся за спинами Уордла и Данецкого, а голос выражал спокойное, размеренное превосходство.

— Этот форт — чрезвычайно хитроумный образец инженерного искусства — переживает начальные стадии тревожного травмирующего испытания. Понимаете, впервые за всю свою жизнь люди действуют вопреки общепринятым правилам.

— Вопреки правилам, Доктор? Каким правилам?

— Послушайте меня, Бригадир. Он ждал здесь, поддерживая свое существование, питаясь источниками топлива, которые, возможно, возобновляются сами собой, согласно воле его создателей. Он ждал последнего приказа Конфедерации. Но что произошло? — Дросс взмахнул толстой рукой. — Когда в конце концов в него проникла группа неизвестных людей, они не взяли на себя ответственность за командование!

— Черт побери, но нам нельзя было включать системы уничтожения! — прорычал Уордл. — Как мы могли взять на себя командование?

— Совершенно верно. К делу не относится, но верно. Понимаете, самая сложная проблема для форта — не то, что мы не приняли командование, хотя это достаточно серьезно. Нет. Гораздо хуже неудача какого-то отделения Центральной Командной Системы, которая должна была послать Армию на осуществление ее миссии. — Дросс удовлетворенно глядел на Данецкого. — Тысячи лет форт был включен и пытался понять, почему он не выполняет свои функции! Только представьте себе, каково было его облегчение, когда, наконец, он вступил в контакт со своими создателями!

Данецкий подумал о рядах блестящих компьютеров с их холодными, едва шевелящимися цепями памяти и о неразрешимом вопросе, вставшем перед ними.

— Мы прошли через вращающуюся шахту. Мы — персонал Конфедерации, иначе нам не удалось бы использовать шахту! В сущности, мы — солдаты Конфедерации! И что произошло?! Вот какую проблему форту предстоит решить — он должен сопоставить ее с тысячелетним бездействием Черной Армии!

— Он ожидает, как мы будем действовать, — предположил Данецкий.

— Именно! А мы ничего не делаем! Мы не посылаем Черную Армию и не отдаем команду прекратить отсчет перед разрушением! Мы никак не объясняем свое вторжение, а когда форт умолял нас назначить Дежурного Командира, мы не ответили.

— Подумайте о ситуации с точки зрения форта! — продолжал Дросс. — Он должен логически осмыслить наше прибытие. Это означает, что нам необходимо привести в действие некоторую последовательность событий. Именно так все должно происходить: человек входит, и форт устанавливает ручное управление с датчиками для прямой передачи приказов. Затем человек приказывает, и форт подчиняется. Но что произошло в нашем случае? Конечно, человек вошел — и вошел с помощью обычной процедуры, используемой персоналом Конфедерации. Но затем, как ни странно, человек начинает продвигаться в сторону складских, административных и оружейных зон, не представляясь Центральному Командованию! И что гораздо хуже, — нараспев произнес Дросс, — когда объявлено состояние максимальной опасности, человек, который должен делать что-нибудь, просто игнорирует Центральную Командную Систему. Вся тысячелетняя дилемма обостряется! Вы можете представить беспокойство в системах форта, когда наши действия или бездействие анализируются компьютерами?

— Так что мы в состоянии сделать, Доктор, за несколько оставшихся часов? — спросил Уордл.

— Дайте подумать! — ответил Дросс.

Данецкий внимательно, сантиметр за сантиметром, обшаривал стену. Это был только жест, поскольку какие бы фокусы молекулярных замещений ни использовали в конструкции выходов создатели тюрьмы, в последовательном расположении странных панелей не было видно нарушений.

Вскоре он бросил это занятие и начал думать о последних солдатах Конфедерации.

С какими приказами они столкнулись, когда армии их противников прорвались в расположенную наверху огромную базу? Как они погибли?

Дросс снова начал размышлять вслух. Похоже, что таким образом он успешнее развивал тему. Молчание, а затем бодрые, ясные ответы.

— Системы форта должны находиться в замешательстве, — начал Дросс. — Кто мы?! Шпионы? Диверсанты? Граждане Конфедерации, случайно попавшие вниз? Вражеские разведчики? И какие действия предпринять против нас?! Представьте себе беспокойство в логических системах!

Данецкий вспомнил резкий голос Службы Безопасности.

— В коридоре, ведущем на Девятый Уровень, ощущалось явное замешательство, — сказал он. — Машины не были уверены в своих решениях.

Система Безопасности требовала незамедлительного использования ремонтных машин. Но Центральное Командование быстро взяло верх.

— Интересно! — воскликнул Дросс. — Это часть того, что мне кажется сплетением беспокойства и замешательства. Понимаете, легко представить себе форт как единое существо — как личность.

— Разве нет? — спросил Уордл.

— Может быть, когда-то он таким и был. Но не теперь. Я не верю, что сооружение, где мы находимся, осталось точно таким же, каким оно было построено в Третьем Тысячелетии.

— Что?! — удивился Уордл. — Разве это не Затерянный Форт?

— Да… — ответил Дросс с легкой улыбкой, — …и нет. Если бы ситуация не была столь безнадежной,

Данецкий улыбнулся бы, услышав подобное заявление. Но следующее замечание Дросса заставило его насторожиться.

— Эта машина гораздо опаснее, чем та, которую построила Конфедерация, Бригадир!

— Что вы хотите этим сказать? — спросил Данецкий.

— Полагаю, что каждая система прошла свой собственный эволюционный путь, — ответил Дросс. — Каждая деталь сооружения, должно быть, неоднократно подвергалась обновлению. Все до единой миниатюрные системы, которые контролировали форт, вероятно, тоже были усовершенствованы и заменены. И я думаю, что здесь вполне мог произойти эволюционный процесс. — Дросс остановился. — Я должен подумать.

Когда Дросс продолжал свое объяснение, он заговорил о давно умершем человеке, которого искали машины.

— У меня нет сомнений, что по этому сооружению плывут отчаянные сигналы, требующие от Дежурного Командира принять на себя командование. Странно! Тот человек, без сомнения, геройски погиб тысячу лет тому назад. Каким он был человеком?! Знаете, мистер Данецкий, это самый важный фактор из всего, что мы пока обсудили.

Данецкий вспомнил свои размышления о последних днях форта и о людях, составлявших его команду.

— Если бы мы все узнали о нем, — сказал Дросс, — то сумели бы управлять приборами!

— Разумно, — согласился Уордл. — Но время уходит, Доктор! Черт побери, что же мы будем делать?

— Да, — согласился Данецкий, чувствуя нарастающее нетерпение. — Интересно, что мы можем сделать?

— Время уходит — форт начинает приходить в замешательство! — Уордл тоже начинал возбуждаться. — Призыв к офицеру, который умер тысячу лет назад! Доктор, все становится гораздо хуже! Форт может впасть в буйное помешательство!

Данецкий чувствовал себя потерянным. Он догадывался, что Дросс принимает какие-то решения, но как работал ум археолога — он не понимал. Дросс обрисовал замешательство форта. Он показал, что форт испытывает то, что соответствует шизоидному состоянию человека. Но затем он продолжал говорить о форте как об объекте, который со временем изменил свою природу. Ни одно из пространных утверждений Дросса не вело непосредственно к стратегии действий, и Данецкий не мог понять, как себя вести. Но он верил в Дросса.

— Я сказал, что форт может сойти с ума, Доктор! — повторил Уордл.

— Да, Бригадир, — согласился Дросс, — вполне вероятно. Я думаю, что это наш единственный шанс спастись.

Данецкий почувствовал, что на его лице непроизвольно появляется улыбка. Спокойные слова были сказаны вкрадчиво-самонадеянным голосом. Дросс был в ударе, и путаница различных вариантов в его уме приняла определенную форму. Улыбка застыла на губах Данецкого, как только он подумал о девушке и о считанных часах, оставшихся до полного разрушения форта.

— Что?! — наконец не выдержал Уордл. Он был совершенно обескуражен хитрым утверждением Дросса. — Что вы говорите?!

— Дайте подумать! — попросил Дросс.

Глава 12

Время истекало замороженными порциями. Пока Дросс сидел с закрытыми глазами, Бригадир шагал взад-вперед по комнате.

Данецкий вспомнил мгновения, проведенные с девушкой, с восхищением в подробностях вспомнил каждое прикосновение к ней, стараясь забыть свое пребывание в тюрьме. Но его постоянно преследовали воспоминания о погружении в потрясающие разум круговороты сил в нереальных измерениях, когда корабль джакобов упорно преследовал его, — воспоминания о множестве смертей, о последнем джакобе и его ясных глазах, в которых виделись ненависть и рок. Затем он снова вспомнил о своей встрече с девушкой в укромном месте, где была скрыта от глаз Черная Армия.

Воспоминания Данецкого прервал Уордл, который больше не мог молчать.

— Все так мерзко, Данецкий! Этот охотник — джакоб. Я не думал, что вендетта все еще существует. — Он подождал, когда Данецкий заговорит, затем, немного стесняясь, сказал, что из-за девушки все бывает по-другому.

Данецкий понял, что Уордл догадался об интимных отношениях между ним и Халией. Его больше удивляло то, что в первый раз более чем за год другой человек интересовался им как личностью — и это было для него очень важно.

— Да, — согласился Данецкий. Он вспомнил, с какой яростью набросился на Уордла. — Я не должен был нападать на вас.

— Понимаю. Забудьте об этом. Банально говорить, что мы под большим напряжением. Что за место! Только подумайте, Данецкий! Я слышал легенду о Черной Армии больше четверти века назад. И все время она была здесь. Странно, верно? Должно быть, вы чувствуете то же самое. — Уордл немного помолчал. — В том, что говорил мальчишка, было что-нибудь?

Данецкий точно знал, что именно Уордл имеет в виду. Был ли он хладнокровным убийцей? Мнение Уордла не имело значения, но Данецкий обнаружил, что ему все еще хочется, чтобы кто-нибудь знал правду. У него почти нет времени для убеждения юридических механизмов в своей невиновности. Но факты бесспорны.

— Убийство? — спросил он Уордла. — Юридическая машина сказала, что я не совершил убийства, но джакобы все же получили разрешение на месть. У нас отсталая планетная система, Бригадир. Две звезды и больше ста планет. Большинство из них невозможно использовать без постоянного снабжения рассеянными минералами — нужно посылать хотя бы один корабль в год, чтобы поддерживать искусственную атмосферу в норме. А джакобы цепко держат космические линии. Вы бы назвали их пиратами. Они сами зовут себя контролерами космических линий. Они так шутят — говорят, что регулируют движение. Следят, чтобы не было происшествий и службы работали эффективно. Если им не заплатить, корабль не долетит до места. Не знаю, как они это делают, потому что пропавшие корабли ни разу не были обнаружены. Надеюсь, вы считаете такое положение прискорбным, Бригадир?

— Бывает и хуже! — заметил Уордл лаконично.

В его глазах вспыхнул гнев, и Данецкий решил, что старый солдат, возможно, не такой уж бездеятельный, каким показался сначала.

— Вы заметили, что вас атакуют?

— Я бы не увидел атаку, если бы не аварийные датчики. Я едва не столкнулся с обломками гигантского гиперкосмического корабля, так что приходилось глядеть в оба. На моем пути оказались два небольших корабля с экранами, которые маскировали их под метеоритный дождь. Если бы это был действительно дождь, я прошел бы сквозь него и получил пару пробоин, которые затянулись бы сами.

— Два корабля?

— Джакоб был прав, сказав, что меня надо убить. Второй корабль оказался прогулочной шлюпкой. Не думаю, что им было очень весело. На борту шлюпки находилась сестра мальчишки с детьми.

Данецкий пытался забыть отчаянную схватку, рывки и метания своего корабля. Он пытался забыть внезапное интуитивное мастерство, которое родилось в его мозгу в момент отчаяния. Он обнаружил в себе желание разрушать, чувство, которое могло заставить тяжелые двигатели его медленного, старого торгового корабля выбросить узор силовых полей.

— Вы уничтожили оба корабля?

— Да. А затем следующие. И следующие. Пока не осталось двое юношей — безжалостных и неумолимых врагов.

— Галактический Центр должен объявить вендетту вне закона, — сказал Бригадир.

— Он этого не сделает, — вмешался в разговор Дросс. — В том-то все дело. Мы узнали много веков назад, что Центральное Управление неэффективно. Безумные Войны научили нас этому.

Данецкий вернулся в странное настоящее, мрачно осознав иронию своего положения. Он, которого пытались убить, смертельно уставший от такой жизни, нашел причину, чтобы продолжать жить. Но его способность к выживанию здесь не поможет.

Археолог все понял.

— Я сочувствую вам, мистер Данецкий! — сказал он. — Не часто приходится услышать такую страшную историю. Вы — не просто жертва обстоятельств. В вас есть что-то греческое. Затравленный, убивающий против своей воли — и нашедший любовь… это видно по вашему лицу, приятель, не отрицайте — и ожидающий, когда судьба наконец уничтожит вас.

Дросс указал на распределитель пищи.

— Не утомляйте старого человека! — повелительным тоном произнес он. — Принесите мне стимулирующий напиток.

Данецкий нажал на кнопки, и светлая янтарная жидкость наполнила стакан.

— Хорошо! — поблагодарил Дросс, выпив полстакана. — Достаточно крепкий напиток, но со странным привкусом. А теперь оставьте свои воспоминания о девушке, Данецкий. Но подумайте о ней. Расскажите еще раз о ваших приключениях на нижних уровнях. Я обдумывал ваш рассказ, но подозреваю, что вы рассказали мне не все.

Данецкий начал было говорить, что он ничего не скрыл, но Дросс остановил его.

— Я думаю, что это наш единственный шанс. Если форт признает наше присутствие, то только потому, что мы поможем решить одну из тревожащих его проблем. Расскажите мне про останки, которые вы нашли!

Данецкий боролся со своей неприязнью к Дроссу.

Большое лицо Дросса выражало нетерпение. Казалось, что археолог мысленно погружается в одно время, затем в другое. Его глаза горели от сильного возбуждения.

— Кости, — напомнил Дросс. — Начинайте с костей.

Данецкий стал рассказывать снова.

— Две отдельные груды костей. На них не было остатков одежды. Я уверен в этом. Я внимательно осмотрел кости два раза, ища царапины.

— Саморазрушающийся пластик, — подтвердил Дросс. — Да. Вся одежда и оборудование покрыты специфическим реагентом. Ткани разложились за сотни лет, и, видимо, туда проникал поток воздуха, удалявший пыль. Вот почему вы увидели лишь голые кости. Я видел подобное в руинах наверху. — Дросс кивнул Данецкому, чтобы он продолжал свой рассказ.

— Потом я осмотрел черепа. — Данецкий вспомнил, как Халия вздохнула с жалостью, увидев светлые золотистые волосы на черепе давно умершей женщины.

— Теперь форт будет беспокоиться о костях, — сказал Дросс. — Очередное затруднение! Но почему их не убрали? Вы не смогли бы еще раз рассказать, мистер Данецкий? Не было ли там чего-нибудь, идентифицирующего личность? Вы увидели дырку в черепе женщины. Продолжайте.

Данецкий снова услышал восклицания Халии, наполненное жалостью и благоговением. Любовники — назвала она их. Так ли невероятно, что они, умершие вместе, любили друг друга в тот жестокий век?

— Я поражаюсь, как они попали в форт, — высказал недоумение Данецкий. — Оба скелета лежали рядом на том самом месте, где они умерли. Затем я услышал, как снова начали спорить системы, а потом нас схватили черные тросы.

— Вы подобрали бластер, — произнес Дросс совсем тихо. — Вы нагнулись за ним — вы увидели его. Когда проверяли огневой механизм — вы осматривали его?

— Да.

— На что он похож?

— Обыкновенный импульсный излучатель? Тепловые, лучи? Личное оружие? Его вес? Представьте его в своих руках, — вмешался Уордл.

Данецкий посмотрел на свои руки.

— Личное оружие, — сказал он. — Не тяжелое. Огневой механизм был готов к действию, едва я нацелил его. Я не думал об этом. Наведи, нажми, стреляй. Ионный излучатель, достаточно мощный, чтобы сжечь тросы. — Данецкий глубоко задумался, зажмурив глаза. — Тросы превратились в пепел и капли расплавленного пластика. Когда луч попал на металлические стены коридора, металл деформировался, но выдержал. Все.

— Он мог быть сделан когда угодно, — предположил Дросс. — Силы Конфедерации использовали оружие такого типа, но так же поступали и другие воюющие стороны. То, что вы пока рассказали, помогает нарисовать общую картину. Но вы не дали мне ни одного простого, бесспорного факта, который я могу применить! Хотя бы один факт, мистер Данецкий! Хотя бы один!

К археологу присоединился Уордл.

— Подумайте, Данецкий! Что говорила девушка? Она заметила что-нибудь?

Данецкий понял, что воспоминание о сочувствии Халии к умершим мужчине и женщине стало почти невыносимым. Он сдержал злое восклицание, готовое сорваться с губ. Если, вторгаясь в личный мир, созданный в мрачном подземелье, двое мужчин в состоянии что-нибудь придумать, их надо туда впустить.

— Она сказала, что они были любовниками.

Дросс кивнул.

— Вполне вероятно. Но были ли они диверсантами, выполнявшими самоубийственное задание, или гражданами Конфедерации, нашедшими последний приют? Я должен подумать.

— Осталось четыре часа и пятьдесят минут! — отчетливо произнес Уордл.

Помещение давило на всех. Даже Дросса беспокоило едва заметное напряжение, возникавшее в изгибающихся узорах. Он закрыл глаза, его губы шевелились, но он молчал, как и раньше, пока Данецкий старался преодолеть усталость и расстройство.

Уордл продолжал шагать по огромному помещению. Затем он подозвал Данецкого посмотреть на мистера Мунмена — Воскресшего Человека лежавшего без сознания, с открытыми глазами. Данецкий увидел длинный желтый нос, торчавший на большом, сильно истощенном лице.

— Он нянчит ее с тех пор, как мы здесь появились, — сказал Уордл, показывая на странную голову робота. Эту голову Данецкий в последний раз видел рядом с неподвижным Батибасагой в Центральной Командной Зоне. Мистер Мунмен сжимал грязный череп, как будто это был какой-то ужасный, но все же успокаивающий его талисман.

Вид длинной фигуры человека, который едва дышал, угнетающе подействовал на Данецкого.

— Он проехал половину галактики, чтобы найти ее! — объяснил Данецкий

Страшная голова играла странную роль в событиях долгого дня. Ее нашли только утром, затем она стала оружием, а теперь успокаивала мистера Мунмена.

Именно в этот момент Данецкий внезапно вспомнил со странной отчетливостью бластер, выбитый у него из рук черным тросом.

— Три луча, — произнес он вслух. — Доктор! Бластер!

Миссис Зулькифар захныкала во сне.

Дросс открыл глаза.

— Говорите, мистер Данецкий! — пробормотал он. — Говорите!

— Все ясно! — произнес Уордл, когда Данецкий замолчал. — Три луча были эмблемой Конфедерации — три солнца, восходящие на трех планетах, которыми она управляла!

Дросс поднялся на ноги. Он производил впечатление своей фигурой — широкая одежда свободно охватывала большой живот. Данецкий чувствовал, что Дросс начинает его раздражать, но он старался сдерживать себя.

— Я просил изложить всего один факт, — заявил Дросс высокопарным тоном. — И вы дали мне его! Я, Дросс, спасу всех вас!

— Время, Доктор! — напомнил Уордл. — Время!

Дросс сделал вид, что не слышит, и продолжал говорить:

— Это бесспорный факт! Почему форт настаивает на присутствии Дежурного Командира? К чему почти виноватое бормотание смущенных механизмов? К чему наше заключение без допросов? К чему? Потому что форт не уверен в себе! Он думает, что, возможно, совершил какой-то нелепый акт! И вот почему именно Дросс сумеет спасти и всех нас, и сам форт — самое большое археологическое открытие тысячелетия! Ваша смелость и настойчивость несомненно помогли нам! — обратился он к Данецкому. — Припомнив еще раз свой рассказ, вы дли мне возможность свести вместе отдельные фрагменты легенды и факт. Дежурный Командир — вот о ком вы вспомнили! Дежурный Командир, чье оружие вы использовали до самого последнего момента, пока оно еще могло стрелять! Дежурный Командир, чей скелет лежит внизу, у выхода на Девятый Уровень!

— Да, — подтвердил Данецкий. — Вполне вероятно.

— Доктор, но чем это нам поможет? — спросил Уордл.

— Если мы узнаем Дежурного Командира, то поймем, что послужило причиной неуверенности форта, Бригадир. Оружие — вот ключ! Три солнечных луча на бластере! Личное оружие офицера Конфедерации. Только они могли носить атрибуты Конфедерации! И кто, кроме офицера Конфедерации, мог найти дорогу в форт?

— Но остальные, Доктор? — спросил Данецкий. — Что случилось с ними?

— Сейчас не будем об этом думать, мистер Данецкий! Нас интересует только давно погибший Дежурный Командир. Если нам удастся подставить вместо него Данецкого, то мы сможем управлять и фортом!

Дросс осматривал комнату. Двое мужчин видели, что он старался сосредоточиться перед произнесением своей речи.

Наконец Дросс приготовился действовать. Его план был недостаточно ясным. Он основан на таком количестве недоказанных и недоказуемых предположений и разрозненных фактов, что казался нереальным даже в своеобразном изложении Дросса. Данецкий понимал его слабые места, но доверял интуиции археолога.

Дросс так же мастерски разбирался в возникшей странной ситуации, как он, Данецкий, — в опасностях гиперпространства.

Дросс начал говорить, глядя в потолок.

— Мы готовы раскрыть свою идентичность! — произнес он резко. — Да, мы готовы раскрыть свою идентичность! — повторил Дросс.

Мужчины внимательно вслушивались, но металлический голос молчал. Он и должен был молчать, если Дросс прав. Система останется безмолвной до тех пор, пока не будет поставлена перед бесспорными фактами.

— Я обращаюсь к Службе Безопасности! Необходимо передать сообщение Командному Центру! — Его слова отражались эхом от причудливого потолка.

Дросс немного повысил тон своего звучного профессорского голоса.

— Мы — граждане Конфедерации! Мы остались в живых вне пределов форта. У меня есть сведения о проникновении посторонних лиц на нижние уровни.

Однако ничто не нарушало тишину. Лишь несколько отзвуков звенело под потолком да миссис Зулькифар шуршала простынями.

— Черная Армия в опасности! — Это наверняка заставит форт действовать! Данецкий напряг слух, чтобы лучше услышать первые звуки скрежещущего голоса робота, который нарушит долгое молчание.

Ничего!

— Дежурный Командир убит! Его личное оружие отобрано у него! Система Безопасности завладела бластером Дежурного Командира! — Дросс сделал паузу.

Действительно ли в комнате произошла неуловимая перемена? Указывало ли хоть что-нибудь на внимание электронных систем к происходящему?

— Мы — последние оставшиеся в живых граждане Конфедерации! Прошла тысяча лет с тех пор, как почти весь персонал Конфедерации в форте погиб! Дежурный Командир мертв! Двое посторонних, проникших в форт, убиты Дежурным Командиром! Ты — электронная система! Твой возраст — тысяча лет!

Дросс замолчал, видя, что миссис Зулькифар села на кровати, задыхаясь. На ее лице отражалось беспокойство.

— Вы не должны так говорить! Не давайте ему думать, что ему тысяча лет! Что он может сделать? Почему вы не оставите его в покое?! Он не причинит нам вреда! — Ее красивые глаза вспыхнули, и на мгновение Данецкий почти согласился с ней. — Все, что нам надо делать, — ждать! Если мы начнем вмешиваться в дела, которые нас не касаются, кто знает, что случится? Доктор, вы — ученый и джентльмен! Вы не допустите, чтобы мне был причинен вред!

Уордл попытался успокоить ее.

— Эмма! Оставьте Доктора в покое! Он пытается спасти нас всех!

Но миссис Зулькифар вцепилась в Дросса.

— Пусть всем занимаются власти!

Данецкому пришлось схватить покрывало с кровати и заглушить ее вопли.

Дросс разгладил свою одежду и продолжал:

— Форт не управляется людьми! Дежурный Командир мертв! Мы — персонал Конфедерации!

Казалось, что комната слегка покачнулась. Данецкий и Уордл заметили это.

Дросс кивнул. Он тоже заметил легкие колебания помещения. Перед тем как закончить свою речь, Дросс сделал многозначительную паузу.

Форт слушал.

Электронные цепи прислушивались. В странном помещении возникло напряжение, не заметное раньше. Тюрьма с причудливыми узорами стала тихим и смертельно опасным местом. Холодные электронные призраки замерли в тишине.

— Мы — солдаты Конфедерации! Последние официальные приказы были отданы тысячу лет назад. Дежурный Командир погиб, защищая Черную Армию. Перед смертью он отдал свое личное оружие Данецкому, который присутствует здесь!

Он указал на Данецкого.

В этом и состоял план. Данецкий поискал какую-нибудь точку, чтобы обратиться к ней со своим коротким сообщением. Ничего не найдя, он, подобно Дроссу, посмотрел вверх.

— Я назначаю себя Дежурным Командиром!

Миссис Зулькифар вскрикнула. Она вырвалась из рук Уордла и набросила светлое покрывало на головы троих мужчин. Уордл замычал, Дросс начал задыхаться, Данецкий яростно рвался из-под покрывала, поняв намерения больной, безумной женщины.

— Остановись! — умолял Уордл Он тоже понял грозившую опасность.

— Нет! — кричала испуганная женщина. — Он лжет! Дросс лжет! Он не джентльмен! Мы туристы — мы прилетели на гиперкосмическом корабле, взорванном тобой! Я не лгу! Я законопослушная гражданка и хочу, чтобы все делалось правильно! Дросс лжет! Данецкий лжет! Я обыкновенная женщина! Я не хочу погибнуть…

Миссис Зулькифар все еще продолжала бормотать, когда Данецкому удалось добраться до нее. Он не мог ударить ее, чтобы остановить шум. Это было больное животное, бессмысленно уставившееся на него со страхом в ожидании удара.

Миссис Зулькифар рыдала, прикрыв рукой рот.

Форт услышал шум. Он закричал.

Люди застыли в ожидании. На их глазах причудливое помещение зажило своей собственной жизнью. Стены, потолок, пол — все стало частью оглушительного вопля испуганной электроники. Свет, извивающиеся узоры, звук — все ревело вместе.

Все рухнуло им на головы.

«Вот и конец», — подумал Данецкий, когда поток скрежещущих звуков ворвался в его уши. Кричащие металлические голоса с ошеломляющей жестокостью бушевали и молотили по черепу, внутри и снаружи него, пронизывали кости рук, когда он пытался заглушить грохот, инстинктивно закрыв руками уши.

Шизоид!

Его разум улавливал безумное бормотание. Данецкий ненадолго открыл глаза, и потолок заворожил его. Он видел только его причудливые узоры, после того как был полностью оглушен бессвязным ревом роботов.

Замешательство!

Смутные воспоминания заставили его звать девушку, но крик не произвел никакого впечатления на неукротимую ярость раненого форта.

Воспоминания, мысли, сознание — все исчезло.

Глава 13

Данецкий предпочел бы умереть.

Временами наступала тишина, а затем оглушительный шум возобновлялся. Мгновения тишины только усиливали боль.

Данецкий видел, что его спутники беззвучно кричат в ответ на электронный рев форта. Мистер Мунмен стоял, качаясь из стороны в сторону и прижимая страшную голову робота к груди. Миссис Зулькифар кружила по комнате, все еще обернутая белым покрывалом. Она напоминала какое-то сверхъестественное существо — настоящая ведьма, а не женщина. Дросс обхватил руками свою голову, а Уордл пытался зарыться в постель.

Металлические голоса старались перекричать друг друга.

Скоро Данецкий привык к реву. Как он понял, именно этого и добивался Дросс — яростного извержения ужаса роботов. Форт взбунтовался. Он поверил, что действительно совершил ошибку, а машины не были запрограммированы на ошибки. В больших компьютерах не имелось программ, способных корректировать ошибки.

Заставить форт поверить, что он арестовал Дежурного Командира, — вот чего намеревался добиться Дросс. Привести его в полное замешательство, как говорил Дросс несколько минут назад

Минуты текли так же, как и столетия, которые проспал форт. Ничто не могло быть хуже безмерных страданий безумных электронных систем.

Данецкий с удивлением обнаружил, что готов топтать женщину ногами. Она выкрикивала ругательства сквозь ураганный шум, но, увидев Данецкого, поспешно отскочила в сторону. В моменты просветления она начинала царапаться, как безумная, а затем снова принималась бегать по кругу.

От невообразимого шума не было спасения.

Данецкий несколько раз терял сознание. Приходя в себя, он хотел только одного — вновь погрузиться в усыпляющую глухоту забвения. Шум все продолжался.

Его мозг улавливал отрывки электронных докладов.

— Красный Сигнал Тревоги! Красный Сигнал Тревоги! — раздавался громкий и резкий голос.

— Дежурный Командир мертв! — кричал другой. — Его смерть была ошибкой!

— Ошибку можно исправить, — советовал третий. — Необходимо найти замещающую систему.

— Людей нельзя отремонтировать! — кричал первый. — Личное оружие Дежурного Командира опознано!

— Но ему не тысяча лет, — прозвучал новый голос.

Вдруг все одновременно завопили от боли.

Дросс подполз к Данецкому, лежавшему на полу. Археологу с трудом удалось оторвать руки Данецкого от ушей.

Никто из них не пытался заговорить. Дросс некоторое время, преодолевая шум, произносил слова так, чтобы Данецкий мог читать по его губам. Но новая громоподобная волна электронных страданий заставила их плотно закрыть уши.

Проходили минуты.

Неужели безумная женщина разрушила план Дросса?

Через пронзительные звуки стали прорываться заглушённые обрывки электронных сообщений.

Данецкий слышал резкий голос Системы Безопасности, требующей приказов или передачи полномочий.

— …данная система должна допросить задержанных…

Ее прервал другой голос:

— В моем цехе находится робот высшего уровня — он подлежит полному ремонту или расплавлению?

— …невозможно опознать! — заикался Центр Управления.

— Батибасага?

Дросс тоже слышал это. Он неслышно произнес:

— Батибасага?

Данецкий кивнул.

— …робот высшего уровня отказывается признать ремонтных роботов — он неподвижен!

— Похоронный отряд, внимание! — произнес тонкий голос.

— … Любовница Дежурного Ко…

Данецкий почувствовал озноб, когда через болтовню роботов просочилось краткое упоминание о женщине.

Любовница!

— Халия! — закричал он, но его крик потонул в неумолкающем грохоте.

— Форт не совершал ошибки! Ни один человек не может прожить тысячу лет!

— Одна из задержанных предоставила ценную информацию! — с уверенностью заявила Служба Безопасности. — Она должна быть освобождена согласно Статье номер…

— За решения отвечаю я — Центр.

— Нарушители! — обеспокоенно произнес другой голос.

— Я в затруднении, — признал Командный Центр. — Необходимо произвести процедуры уничтожения.

Данецкий понял, что можно перенести все что угодно, даже звучавший вокруг сумасшедший грохот. Дросс написал на полу: «Когда они прекратят, повторите, что вы Дежурный Командир».

Данецкий кивнул в знак согласия.

Вскоре к ним присоединился Уордл. Они лежали на полу, пытаясь разобраться в процессе распада систем форта. Без сомнения, в потоке сообщений, которые обезумевшие системы передавали друг другу, часто повторялась одна и та же тема. Все трое мужчин напряженно вслушивались, понимая, что как только шум стихнет, каждая крупинка информации окажется бесценной.

Данецкий старался не вспоминать загадочные слова о любовнице. Не интересовала его и судьба миссис Зулькифар. Необходимо было прислушиваться к двум главным системам и запомнить различных сведений как можно больше.

Каждый раз он сосредоточивал внимание на одной вспышке металлического голоса, пытаясь в случайных волнах информации, заполнявших комнату, поймать осмысленные фразы.

— …осталось четыре часа тридцать три минуты до уничтожения, — бормотал совсем слабый голос.

— …обнаружены останки трех человек? — запрашивал Командный Центр. — Подтвердите цифру «три»!

— Подтверждаю! — ответила Система Безопасности.

— Разве мне тысяча лет? — спрашивала Система Обслуживания.

Ответа не последовало.

— Я должна предпринять независимые действия, — предупреждала Система Безопасности. — Я должна принять решения.

— Люди не могут прожить тысячу лет! — утверждал Командный Центр.

— Арестованы четыре человека, — сообщила Система Безопасности. — Я должна принять решения.

Командный Центр это не интересовало.

— Я не делаю ошибок! — заявил он.

Заметно ослабевший рев начал нарастать снова. Затем он вдруг прекратился, и наступила полная тишина. Она висела в воздухе как что-то липкое, распространяя запах страха.

— Я — Дежурный Командир! — закричал Данецкий.

— Человек не может прожить тысячу лет! — ответил Командный Центр.

Дросс встал на четвереньки. Он потряс головой и, как и Данецкий с Уордлом, был удивлен тем, что еще не потерял слуха.

— Форт признал нас! — решил он. — Я был прав. Военная машина всегда признает информацию.

— У тебя находится мое личное оружие! — крикнул Данецкий.

Он хотел сказать невидимому голосу, что ему во что бы то ни стало нужна девушка и он должен наконец освободиться от изнурительного нетерпения, лишавшего его последних сил.

Миссис Зулькифар потихоньку хныкала. Ее больше ничто не интересовало. Отчаянный гнев троих мужчин пугал ее. Она глядела на Данецкого своими прекрасными глазами, в которых не осталось ни следа от ее прежнего презрения к нему.

Дросс написал на полу:

«Прикажите подключить импульсы вашего мозга к Центральной Командной Системе».

Все согласились на это, кроме Данецкого. Он все еще колебался. Где находится Халия?! Данецкий вскользь слышал отрывочное упоминание о женщине, но о ком именно? Если бы у него было время, чтобы разработать четкий план! Но времени у них не было совсем. В данный момент его задача состояла в привлечении внимания механизмов к своей персоне.

— Я — Дежурный Командир! — повторил он твердо в очередной раз. — Оружие должно быть возвращено мне. Я должен найти нарушителей, проникших в форт. Командные Системы должны быть подключены к моему мозгу. Немедленно исполняйте!

— Неужели это разумно, мистер Данецкий? — хныкала миссис Зулькифар.

Резкий голос проскрежетал:

— Я должна действовать независимо! Женщина должна быть освобождена!

— Смотрите! — воскликнул Уордл.

Сетка из черных тросов спустилась с потолка и захватила миссис Зулькифар в свои цепкие объятия. Все произошло очень быстро, за две — три секунды.

Какое-то мгновение женщина рыдала, глядя на троих мужчин с робкой просьбой о помощи, но затем ее сразу же подняли и вытащили из тюрьмы. Она мелькнула в последний раз и исчезла из виду, подобно летучей мыши, пролетающей по ночному небу.

Светлое покрывало, упавшее с миссис Зулькифар, опустилось на пол рядом с мистером Мунменом. Он не отводил взгляда от древнего черепа.

— Форт поверил ей! — проревел Уордл. — Поверил! Доктор, мы пропали! Форт поверил ее рассказу! Что, черт побери, будет с нами? И с ней?!

— Вы все слышали, — произнес Данецкий. — Миссис Зулькифар должна быть освобождена!

— Но она окажется снаружи — может, у нее хватит ума позвать на помощь?! У нас осталось… что?., около пяти часов! нет, четыре — только четыре часа с небольшим! Миссис Зулькифар сможет связаться с экскурсионными кораблями — они найдут путь к нам! Верно, Доктор?

Дросс покачал головой.

— Нет, Бригадир.

— Что?

— Я мог бы предвидеть это, — сказал Дросс мрачно. — Бедная женщина! Нет, Бригадир, не думаю, что миссис Зулькифар попадет на поверхность.

— Но все мы слышали приказание форта — она должна быть освобождена! — напомнил Данецкий.

— Так заявила Система Безопасности, — согласился Дросс. — Всего одна система. Вы снова думаете о форте как об одной личности с неограниченной властью. Однако мы слышали голос лишь одной из многих сильно расстроенных электронных систем. С вами говорила одна система, в то время как другие системы могли прийти к иному решению. Я согласен, что Система Безопасности восприняла признание миссис Зулькифар из-за его кажущейся ценности.

— Но что будет с миссис Зулькифар, Доктор? — громко спросил Уордл.

Данецкий понял, что Дросс решил сыграть на разногласиях между электронными системами форта. Похоже, что миссис Зулькифар стала разменной пешкой в борьбе этих систем за власть.

— Слушайте! — обратился ко всем Дросс.

Ничего не произошло. Никакие голоса больше не превращали чувства и ощущения в сплошную, непроходящую боль. Форт безмолвствовал.

— До разрушения осталось меньше четырех с половиной часов! — напомнил Уордл. Похоже, что эти слова доставляли ему горькое удовлетворение.

— Слушайте! — произнес Дросс.

— Что слушать, Доктор? — спросил Уордл. — Вы ведь знаете, что должно случиться, верно? И я знаю! Вы думаете, что через четыре с половиной часа произойдет взрыв и мы погибнем точно так же, как погиб туристический корабль? Вы хорошо знаете тот период, Доктор! Лучше всех! Вы не помните, как цивилизация избавлялась от ненужного оружия?

Дросс пожал плечами.

— Какое это имеет значение?

Уордл повернулся к Данецкому.

— Мы соскользнем, — сказал он, — соскользнем вниз! Вниз, в ближайший провал — в трещину в земной коре! И тогда все узнаем! Мы умрем медленной смертью, Данецкий!

— Что мы должны слушать, Доктор? — спросил его и Данецкий.

— Как выберется миссис Зулькифар, — ответил Доктор Дросс.

— Мерзавка! — проворчал Уордл.

— Мы все действуем в зависимости от ситуации, Бригадир. Правда, мистер Данецкий? Вы, я, мистер Мунмен — представители расы, которая должна философски относиться к факту смерти, так как все они испытали ее по нескольку раз. Вы не думали, что заставляет подобные существа находить утешение в полном забвении? И что побудило миссис Зулькифар совершить предательство — хотя почему предательство? Она не обязана хранить нам верность!

— Она поступила, как бестолковая тварь! — с раздражением заявил Уордл. — Когда мы летели на туристическом корабле, я думал, что у нее твердый характер. Черт побери, Дросс, если бы она не разболтала, что мы туристы, форт признал бы нас!

— Слушайте! — повторил Дросс.

Данецкий думал о джакобе. Он посчитал хорошим знаком то, что его снова беспокоит будущее — дальнейшая судьба его самого и Халии. Почему они не сказали друг другу, что всегда будут вместе^

Видимо, Дросс уже считал секунды.

Уордл взорвался от нетерпения.

— Дросс, чего мы ждем?! Мы не можем просто так сидеть и ждать — давайте снова обшарим стены! Пошли, Данецкий! И вы тоже, Доктор. И вы! — прорычал он, схватив Воскресшего Человека за руку. — Ищите отверстия — должны же здесь быть какие-нибудь двери! Они не могут опускать пленников только через дыру в потолке.

По настоянию Данецкого все без особой охоты начали обшаривать стены уже в третий раз.

Мистер Мунмен принял самое активное участие в поисках. Длинная мертвенно-белая рука, похожая на клешню краба, медленно ощупывала стены, покрытые странными узорами.

— Ну? — спросил Данецкий у Дросса. — Чего вы ждете?

Дросс пожал плечами:

— Взрыва!

Когда наконец раздался взрыв, он почти снял общее напряжение. Комната и все находившиеся в ней взлетели вверх.

Данецкий увидел, как мистер Мунмен поднялся в воздух. Воскресший Человек принял сокрушительный удар при падении как очередное неизбежное бедствие — тихо и безропотно. Уордл яростно рычал. Доктора Дросса выбросило из кровати. Когда он летел вверх, выражение его лица не изменилось, но Данецкий увидел, как его рот произнес при падении «Бум!». Сам Данецкий почувствовал, что в момент взрыва каждая мышца и сухожилия в его теле отделились от костей. Он попытался расслабиться в момент неизбежного падения. При ударе об пол его разум мгновенно прояснился.

Причиной взрыва была женщина — отчаявшаяся, напряженная и в конце концов спровоцировавшая собственную гибель.

— Молекулярная бомба! — вскричал Уордл. — Ударные волны, сила взрыва — никаких сомнений!

Дросс свалился бесформенной массой на кровать и все пытался сесть прямо. Толстые ноги беспомощно болтались в воздухе. Огромный живот медленно распределился вдоль тела.

— Только в некотором смысле, Бригадир! — сказал Дросс. — Бедная леди! Вторая смерть в этой злосчастной экспедиции!

Дросс поглядел на Бригадира, лицо которого выражало понимание случившегося.

— Взрыв? — спросил Уордл.

— Именно! Вращающаяся шахта! Не уничтоженная, но скрытая ловушка! Система Безопасности пыталась вознаградить бедную женщину, но она нашла свой конец в акте полного уничтожения! Миссис Зулькифар погибла!

— Она… ваш инженер говорил об этом… попыталась соединить два пространства в одном месте. Двигалась точно по направлению к… Перемещение материи?

— Бедная Эмма! Красивая женщина, но слишком глупая! Тщеславная и глупая! Бедная женщина!

— Она погибла, — согласился Дросс. — Как вы сказали, большая эгоистка, но тем не менее — человек, и ее очень жаль. Еще одна смерть по вине машин, Бригадир!

Данецкий пытался вспомнить миссис Зулькифар, но представил себе ясно только красивое лицо и голос — властный, но почему-то одновременно и заискивающий. Да, это еще один из них, убитый беспомощными роботами.

Когда Дросс заговорил снова, голос его звучал Довольно бодро:

— Джентльмены! Мы должны обдумать нынешнюю ситуацию, ибо она резко изменилась. Хотя, к несчастью, произошла еще одна трагическая смерть, мы должны подумать о себе. Да и о вашей девушке — и даже юноше-убийце, мистер Данецкий! И не терять времени. Насколько пострадало от такого мощного взрыва все сооружение? Как вы полагаете, мистер?

Данецкий подумал о машинах, которые он так хорошо узнал.

— Форт может восстановить разрушенное, — предположил он.

— Согласен, — произнес Уордл. — Он выдержит удар.

— Но он уже в замешательстве, — продолжал Данецкий. — Напряжение в Системах Обслуживания и Ремонта возрастет. Если вы правы, доктор, к нему добавится дальнейший распад отдельных систем. Я бы сказал, что в любом случае это пойдет нам на пользу.

— Я думаю точно так же, — сказал Дросс.

— Доктор, и что же нам делать? — спросил Уордл.

— Не расстраивайтесь, Бригадир, но, как это ни жестоко звучит, гибель миссис Зулькифар может помочь в нашем положении. — Дросс повернулся к Данецкому. — Командный Центр будет почти полностью дезорганизован. Он должен справиться с бунтом Системы Безопасности и восстановить поврежденные системы.

Наступило время, чтобы еще больше привести его в замешательство. Подтвердите то, что вы сказали раньше, молодой человек!

Данецкому понадобилось совсем немного времени, чтобы обдумать сказанное Дроссом. План действий был готов, и время самое подходящее.

— В форт проникли посторонние! — закричал Данецкий. — Я — Дежурный Командир! В результате взрыва я по ошибке заперт в зоне Системы Безопасности! Я должен получить доступ к другим пленникам!

Все, кроме мистера Мунмена, вздрогнули, ожидая, что грохочущие голоса снова поднимут невообразимый шум. Легкий электронный свист заставил их заткнуть уши. а головы наклонить к груди.

Знакомый голос Центральной Командной Системы тихо произнес:

— Дежурный Командир должен принять управление.

— Принимаю управление. Я — Данецкий, Дежурный Командир!

— Вам тысяча лет? — последовал вопрос.

Логика полностью отсутствовала в этом диалоге.

— Мне тысяча лет. У меня отобран бластер.

— Система Безопасности докладывает, что бластер находится у нее, — донесся голос робота.

— Система Безопасности освободила пленницу, — сказал Данецкий, подчиняясь понукающим жестам Дросса.

— Да, — согласился металлический голос. — Я в затруднении. Дежурный Командир мертв?

— Да, — ответил Данецкий.

— Людей невозможно починить!

— Система Безопасности допустила ошибку, — настаивал Данецкий, стараясь вызвать интерес машины. — Я нахожусь в зоне Системы Безопасности. Дежурный Командир не должен содержаться в заключении вместе с пленниками!

— Я в затруднении, сэр. Мне тысяча лет! — заявил форт.

— Тогда выполняй мои приказы. Подключи электрические импульсы моего мозга к Центральной Командной Системе.

— Я — Центральная Командная Система.

— Я — Данецкий.

Машина сменила тему:

— Вы сообщили о нарушителях, сэр?

— Да, — ответил Данецкий.

Другой голос — невнятный, хоть и электронный, — прервал разговор:

— Наружная вращающаяся шахта уничтожена! Системы Обслуживания не могут отремонтировать ее! Дежурный Командир должен быть поставлен в известность!

— Я в полном замешательстве, — пожаловался Командный Центр. — Вы мертвы, сэр? У меня нет записей импульсов вашего мозга. Я должен подчиняться вам, сэр?

— Да! — прорычал Данецкий. — Все системы должны подчиняться мне! Покажи мне выход отсюда! — он осмотрел комнату в бешеном нетерпении. Разговор с бестелесным голосом древнего робота привел его в ярость.

Машина не отвечала.

Внимание Данецкого привлек Уордл. Бригадир уставился широко раскрытыми глазами на одну из стен.

— Боже мой! — все, что он мог вымолвить. — Наконец-то сработало!

Данецкий увидел, что среди изменяющихся узоров появилась дверь — обычный дверной проем, ведущий в коридор, освещенный слабым зеленоватым светом и похожий на обычный тюремный коридор.

— Конечно, сработало! — воскликнул Дросс. — Одна из систем отреагировала не так, как мы планировали, но это только начало! Ну попытайтесь еще раз, мистер Данецкий! Продолжайте!

— Нет! — резко произнес Данецкий и направился к двери. — Я тоже кое-что соображаю, Доктор. Командный Центр может стать только сильнее — ему потребуется совсем немного времени, чтобы полностью восстановить контроль над фортом. Мы должны двигаться, пока есть возможность. Идемте!

Дросс колебался.

— Он прав! — воскликнул Уордл. — Военный разум думает медленно, но непременно достигает цели. Сейчас форт разбалансирован, Доктор, и мы не должны упустить свой шанс!

Данецкий не стал ждать, пока Дросс ответит.

Глава 14

Данецкий не имел понятия, где он находится. Очевидно, форт имел форму сот с черными шахтами, через которые его пронесли свисающие тросы. Но куда Система Безопасности доставляла узников?

Данецкий бежал по прямому коридору, который привел его в небольшую комнату, похожую на караульное помещение. На одной из стен висело оружие. Другая стена представляла собой панель с управляющими чувствительными элементами, а в полу был странный колодец, размером с человека. Колодец блестел маслянистым глянцем, и в нем пахло смертью. Непрошенное слово посетило Данецкого: казнь!

Здесь была комната смерти.

Данецкий чувствовал пробившееся через столетия зловещее присутствие часовых и создателей форта. Они позаботились обо всем, вплоть до казни пленников, тела которых будут питать ядерные котлы в глубине форта.

Данецкий повернулся к панели управления. Осмелится ли он прикоснуться к ее чувствительным элементам? Признал ли форт его Дежурным Командиром?

Шум за спиной заставил его быстро обернуться. Это был Уордл.

— Ну что, приятель? — задыхаясь, спросил грузный Бригадир. Кровь медленно текла по его старым кровеносным сосудам. Данецкий понял, каких больших усилий стоило Уордлу добраться до комнаты смерти. Дросс остался далеко позади.

— Похоже на колодец для трупов, — сказал Данецкий. — А тут — панель управления.

— Не прикасайтесь к ней! — предупредил Уордл. — Такие военные комплексы оборудованы сложными системами защиты. Военное мышление предполагает подозрительность.

— Я собираюсь отдать форту приказы.

— Тогда начинайте!.. — Уордл задыхался от напряжения. — Делайте что-нибудь, пока форт все еще согласен подчиняться!

— Мне нужна арестованная молодая женщина! — крикнул Данецкий в сторону блестящей панели управления.

К его пальцам подскочила мягкая, казавшаяся живой, чувствительная клавиатура. Он поспешно отстранился.

— Есть, сэр! — прозвенел четкий голос на уровне его лица.

Данецкий не видел никаких экранов, ничего, что указывало бы на присутствие робота. С ним говорила вся панель, может быть, даже целиком вся Система Безопасности.

— Доставить ее сюда!

— Молодую женщину, сэр? Весом в шестьдесят килограммов?

Данецкий чувствовал, как бьется его сердце — оглушительно и безумно. Это могла быть только Халия! Миссис Зулькифар была уже немолодой женщиной и весила килограммов на десять больше, чем Халия. Он вспомнил взрыв. Вряд ли от миссис Зулькифар хоть что-то осталось.

— Доставь ее! Немедленно приведи ко мне!

— Это не входит в компетенцию моих систем, сэр! Она находится на другом Уровне!

— Тогда, черт побери, где же она?! — возмутился Уордл. — Да, если вам от этого станет легче, приятель, — разыщите девушку!

Данецкий улыбнулся в ответ.

— Где девушка?! — гневно повторил он свой вопрос.

— В ваших апартаментах, сэр, как вы приказали! — прозвенел в ответ металлический голос. — Со всеми удобствами, сэр! Вполне подготовленная, сэр, как вы понимаете.

— Приведи ее сюда!

— Это противоречит вашим приказам, сэр!

— Я отменяю их!

Машина обдумывала приказ. Данецкий почувствовал, что едва сдерживает желание ударить по мягкой клавиатуре. Казалось, что ему приходится разговаривать с целой ордой безумных призраков.

В комнату смерти вошел, задыхаясь, Дросс.

— Ну, — только и сумел вымолвить он.

— Она исполняет приказы, насколько может, — ответил Уордл — Данецкий приказал привести сюда девушку, но произошла задержка… Данецкий, мне это совсем не нравится! Мы даем Командному Центру время прийти в себя! Нельзя рассчитывать на то, что местные системы будут долго отрезаны от Центра!

— Углубляйте замешательство, молодой человек! — наконец произнес Дросс. — Прикажите Системе Безопасности взять на себя функции Командного Центра! Они уже и так в состоянии гражданской войны и всерьез начали бороться за власть!

Данецкий открыл рот, чтобы отдать приказ. Конечно, Дросс прав. Так или иначе, нельзя допустить, чтобы холодная, бестелесная Центральная Командная Система восстановила свой контроль над фортом.

Но прежде чем он произнес очередной приказ, зазвенел уже знакомый резкий голос Системы Безопасности:

— Пленники освобождены! Дежурный Командир мертв!

— Это очередная ошибка Системы Безопасности! — пожаловался в ответ Командный Центр. — Я имею все полномочия, чтобы командовать, но Дежурному Командиру тысяча лет! Системы Обслуживания не подчиняются приказам! Я в затруднении!

— Я — Система Караульного Помещения! — опять раздался четкий голос на уровне головы Данецкого. — Дежурный Командир требует свою любовницу. Действующие приказы не позволяют мне доставить ее сюда!

— Идентифицируйте себя, сэр! — умолял Командный Центр.

— Ваша любовница находится в надежном и удобном месте, — поспешила сообщить Система Безопасности. — Сэр, вы опять мертвы, как докладывает Командный Центр?

— Мертвым не нужны любовницы, — размышлял спокойный голос Командного Центра.

— У меня отсутствует информация. — сообщила Система Безопасности.

Пронзительный голос вмешался в разговор:

— Я — Система Обслуживания Мертвых, но тоже ничего не знаю о любовницах.

— Тогда отключись! — приказала Система Безопасности.

В комнате неожиданно раздался страшный грохот.

— Сумасшедшие! — закричал Уордл. — Просто сумасшедшие!

— Шизофреники, — невозмутимо согласился Дросс. Форт спорил сам с собой.

— Системы Безопасности не отдают приказов, — заявил Командный Центр.

— Вы мертвы, сэр? — повторил свой вопрос резкий голос Системы Безопасности, игнорируя голос Центральной Командной Зоны.

— У тебя мой бластер, — сказал Данецкий. — Твои системы отобрали его у меня меньше часа назад. Следовательно, я жив.

Машины замолчали.

Данецкий беспомощно взглянул на панель управления.

Он начал ходить по караульному помещению, но Дросс решительно схватил его за руку.

— Подождите! Это имеет огромную важность! Возможно, вы уже совершили достаточно, чтобы между системами началась гражданская война!

Данецкий остановился. Ожидание было невыносимым. Перспектива немедленных насильственных действий могла помочь ему забыть волны самоубийственного отчаяния, снова затопившие его сознание. Приговор, когда-то вынесенный ему, может быть отменен. Жизнь, такая же как у других людей, была открыта для него; впереди ждала любовь. Он до боли сжимал свои сильные руки так, что начала трескаться кожа.

Машины заговорили почти одновременно, и за их спором трудно было следить.

— Я знаю про пленников! — произнесла Система Безопасности.

— Я умею командовать! — заявил Командный Центр.

— Мертвый Дежурный Командир не может командовать! — отвечала Система Безопасности.

Обе системы некоторое время бессмысленно заикались, а затем прорвались скрежещущие ноты Системы Безопасности:

— Безопасность форта имеет первоочередное значение! Следовательно, ты дефектен! Дефектный Командный Центр не может управлять! — Система Безопасности остановилась, будто сраженная высказанным парадоксом. — Мертвый Командный Центр не может управлять! — повторила она.

— Мертвые Дежурные Командиры также не могут командовать! — ответил Командный Центр.

— Стойте! — вскричал Дросс.

— Мне нужна девушка! — потребовал. Данецкий. Нетерпение прорвалось через его железное самообладание.

— Мертвому Дежурному Командиру не нужна любовница! — раздался голос Командного Центра.

— Продолжайте говорить! — попросил Дросс.

— Командный Центр неисправен, — сказал Данецкий. — Я — Дежурный Командир! Система Безопасности должна принять на себя функции командования! Немедленно!

— Я не умею командовать! — сразу же возразила Система Безопасности.

— Научишься!

— Есть, сэр!

— У меня есть Системы Обороны! — ответил Командный Центр. — Я командую Системами Обороны!

— У меня есть Наступательные Системы! — с готовностью заявила Система Безопасности.

— Используй их! — закричал Данецкий.

— Есть, сэр!

Новый голос со странной шепелявостью включился в разговор:

— Любовница Дежурного Командира жива. Ее возраст тысяча лет.

— Дальше! — вскричал Данецкий. Он сорвал с крюка оружие, схватив его за тонкий серый приклад.

— Стреляйте во все, что движется! — приказал Уордл. — Доктор прав, Данецкий! Мы не должны дать форту возможность прийти в себя!

— Открой проход в Центральную Командную Зону! — крикнул Данецкий.

— Есть, сэр! — отозвался скрежещущий голос.

— Найдите Батибасагу, Бригадир! — крикнул Данецкий. — Вы, Доктор, направляйтесь в Центральную Командную Зону, а я буду искать Халию!

В невыносимом нервном напряжении, с холодным, как лед, разумом и твердо управляя своими чувствами, Данецкий бросился вперед через внезапно открывшийся широкий проход, который вел в прямой высокий коридор.

— Стреляйте во все, что движется! — повторил Уордл. — Стреляйте, прежде чем системы обнаружат вас!

— Не уничтожайте форт! — посоветовал Дросс, глядя на оружие в руках Уордла. — Подумайте, какое это уникальное сооружение! Самый грандиозный памятник древнего мира!

Дросса ужасала мысль о том, что форт может подвергнуться вооруженному нападению со стороны двух противоборствующих групп роботов. Он возражал даже против относительно небольших повреждений, которые могли принести вооруженные люди.

Уордл разделял его восхищение величием форта, но тем не менее решительно взялся за оружие. Бригадир уверенно сжимал в руках бластер. Данецкий знал, что Уордл выполнит свою роль — он был человеком, который наконец обрел себя в своей профессии.

Роботы продолжали спорить.

Из самых дальних концов форта доносились раскаты грома, когда Система Безопасности и Командный Центр прибегли к разрушению как к убедительному аргументу в своем нелепом споре.

Данецкий мчался вперед. Коридор был загорожен большой железной массой. Ни о чем не думая, он поднял оружие.

— Стойте! — закричал Дросс, примерно в двадцати метрах позади него. — Не надо! Это ремонтный робот низшего уровня! — он задыхался. — Я видел много таких наверху!

— Девушка! — прокричал Данецкий роботу, похожему на скалу. — Девушка!

— Найдите Батибасагу! — задыхался Дросс.

Уордл сумел удержаться и не выстрелил в робота.

Оружие, которое держал Данецкий, точно прилегало к изгибу его руки; механизм огня был крепко прижат к пальцам.

— Я — Дежурный Командир! — крикнул он.

Но глупый, медлительный механизм не двигался. Данецкий едва не выстрелил в черный панцирь, который начал медленно выдвигаться из робота. Тусклый металл был предназначен для изготовления датчиков.

Наконец он произнес:

— Я — ремонтный робот пятого уровня. Самоходный, — в последнем слове прозвучала нескрываемая гордость.

Данецкий с трудом заставил себя думать. Приземистый механизм полностью закрывал коридор. Можно было, конечно, попытаться сжечь его и освободить проход. Но и он, и Уордл понимали, что такая попытка приведет к поражению. Прежде чем стрелять, нужно отступить по коридору на безопасное расстояние. Расплавленный металл на некоторое время окажется непреодолимым препятствием.

— Я должен идти к роботу высшего уровня! — заявил приземистый механизм. — Я должен уничтожить все Системы Безопасности и Командные Системы.

По крайней мере этот робот не испытывал замешательства. Но как убрать его с пути?

Голос Командного Центра спокойно произнес в наступившей полной тишине:

— Мертвый Дежурный Командир столкнулся с механическими проблемами. Я подвергаюсь атаке роботов безопасности. Форт будет уничтожен ровно через четыре часа.

— Осталось всего четыре часа! — простонал Уордл.

Система Безопасности объявила:

— Я узнала, что командовать сложно! Решения принимать совсем нелегко!

— Да! — подтвердил Данецкий и крикнул приземистому механизму: — Где моя любовница?

— На Втором Уровне, сэр, — ответил робот. Его конусообразная голова отодвинулась назад.

— А мы на каком уровне?

Голова неохотно выдвинулась снова.

— На Третьем Уровне, сэр. Теперь я могу уничтожить Системы Безопасности и Командные Системы?

— Нет! Пробей проход на верхний уровень!

— Хорошо, сэр, — из приземистого, похожего на утес металлического механизма неторопливо выдвинулось какое-то устройство. Раздалось слабое повизгивание молекулярных пил.

— Хорошая работа! — невольно произнес Уордл, как будто поздравляя машину. — Давайте, Данецкий, лезьте туда! — Он показал на проход.

— Да! — сказал Дросс. — Но мы с Уордлом не пролезем в него — слишком толстые!

— Тросы! — внезапно предупредил Уордл.

С потолка, аккуратно прорезанного гигантскими пилами ремонтного робота, свисали черные тросы.

— Отрежь их пилой! — приказал Данецкий. — Сожги!

Мужчины быстро сориентировались. Зеленый огонь брызнул из бластера Уордла в свисающие тросы. Силовые вихри разрывали их на куски, и на изумленного ремонтного робота закапала серая пена.

Дросс мог справиться с простым оружием, но по меткости он не мог сравниться с Бригадиром.

— Действуйте! — приказал Дросс, осторожно отодвигая панцирь обслуживающего робота в сторону. Данецкий еще раз поглядел на обоих мужчин. Крупное лицо Уордла выражало сплошное удовольствие, а Дросс моргал и задыхался, оглядывая прицел оружия.

— Идите! — рявкнул Уордл. — Найдите девушку, если сможете! Затем доберитесь до Батибасаги!

Данецкий понял, какие чувства испытывает Уордл. Он испытывал такое же жестокое удовольствие. Когда очередной корабль джакобов начинал длинный, нескончаемый путь в никуда, он сам испытывал неукротимую ярость. Конечно, после каждой смерти наступали черное отчаяние, жалость и бессильный гнев. Но во время битвы, он, без сомнения, испытывал радость победы.

Данецкий поглядел на крепкие фигуры обоих мужчин. Они не смогут добраться до прохода в потолке коридора. Это нелегко даже для него.

— Положите ружье поперек дыры, приятель! — кричал Дросс — Черт побери, действуйте! Подтянитесь вверх — заклиньте бластером дыру! Ее края еще горячие — не обожгитесь! Возьмите мою рубашку! — он бросил Данецкому грязную одежду.

— Данный ремонтный робот не функционирует, — произнес приземистый механизм и замолчал.

Данецкий вскочил на верх похожей на скалу машины. Оттуда он мог дотянуться до прохода в потолке, вытянувшись в полный рост. Ему тут же стал угрожать обрывок черного троса, но Уордл срезал его короткой вспышкой зеленого луча. Данецкий одобрительно махнул рукой.

— Вперед! — закричал Уордл, почувствовав себя командиром.

Данецкий удивился, как он мог так обмануться в Бригадире. Тот оказался настоящим солдатом и в случае опасности принимал молниеносные решения. Но времени для раздумий оставалось слишком мало. События происходили с такой быстротой, что Данецкий едва успевал реагировать на них. Безумная цепочка событий, начавшаяся со случайного предательства миссис Зулькифар, бунт электронных систем, спор роботов, караульное помещение — все напоминало год, прошедший с момента гибели семьи джакобов, который он все же ухитрился пережить.

Данецкий прыгнул. Оружие выскользнуло из дыры, и он чуть не упал. К своему удивлению, он почувствовал, что попал в чьи-то мягкие объятия, и на мгновение запаниковал.

Тросы! — подумал Данецкий.

Но это оказался Дросс, которому удалось каким-то образом взгромоздиться на бок огромного, приземистого ремонтного робота.

— Ну! — прорычал толстый археолог.

Рубашка тлела, прикасаясь к еще раскаленным краям выпиленного в потолке прохода. Ствол оружия начал плавиться. Однако Данецкий собрался с силами и прыгнул.

Дросс поддержал его своим могучим телом. Данецкий почувствовал сильные мускулы под толстыми покатыми плечами, когда его пятки оперлись на Дросса. Археолог ворчал, но стоял прямо. Его спина как бы окаменела.

Дросс начал постепенно распрямляться, и Данецкий поднялся вверх. Раскаленные края прохода обжигали его лоб, но он не обращал внимания на боль. Когда он откатился от краев, приказ Дросса все еще звенел в его ушах.

— Шуда, шэр! — прошепелявил кто-то рядом с ним.

Данецкий быстро вскочил на ноги.

Очередной коридор! И очередной невидимый робот! Его голос показался знакомым — это было то же невнятное шипение, отдававшееся эхом в зоне Системы Безопасности.

Данецкий взглянул вниз. По коридору летел зеленый огонь. Руки Дросса и Уордла были заняты.

— Шуда, шэр! — опять послышался шепелявый голос.

Сознательно ли он подчеркивал акцент? Сквозила ли в металлическом голосе насмешка?

Дверной проем свободен.

— Ваш любовница ждет, шэр! — настаивал мягкий голос.

Данецкий все понял.

— Халия! — пробормотал он и бросился в дверь, заморгав от неожиданности в мягком, розовом свете. Он забыл все, что произошло в застенке Системы Безопасности, увидев еще более странную картину.

Сцена, представшая перед его глазами, глубоко ошеломила его, оружие с глухим звоном упало на пол — его руки совсем обессилели.

В середине комнаты лежала нагая Халия. Она казалась застывшим золотым изваянием, созданным из яркого света. Только глаза Халии как бы жили собственной жизнью.

Глава 15

— Нет! — прошептал Данецкий, но даже шепот показался слишком громким в тишине помещения?

Сначала он подумал, что она мертва, что это — страшное ритуальное жертвоприношение, уходящее своими корнями в глубокую древность. Но ее глаза оставались живыми! И все же Халия находилась как бы в невесомости, ничем не поддерживаемая, в большой, освещенной розовым светом комнате, соблазнительная и прекрасная в своей наготе. Она неподвижна парила в сверкающей золотистой дымке.

Одежды на ней не было, и потрясенный Данецкий увидел обнаженное тело Халии во всем великолепии. Он протянул руки к сверкающему золотому телу, завороженный и потрясенный силой своего желания.

На мгновение у Данецкого возникли сомнения. Он не мог понять, почему она обнажена и ее красота выставлена напоказ? Но намек на ответ был.

Шепелявый голос говорил о любовнице. Ремонтный робот, который загораживал нижний коридор, знал об интимной связи между ним и Халией.

Данецкий почувствовал страх. Это был не физический страх, подобный тому, какой он испытал за прошедший год. Это был необычный, странный страх, притаившийся где-то в подсознании, — он замораживал и уходил вглубь при попытке понять его причину.

Но Данецкий все же знал, в чем дело. Каким-то образом форт решил для себя загадку мертвого Дежурного Командира, который жил тысячу лет и не нуждался в любовнице — не нуждался в Халии, которая висела, золотая и сверкающая, всего в двух метрах от него.

Данецкий почувствовал первобытный могильный ужас и постарался отогнать от себя.

— Любовница! — сказал он. Замысел форта показался ему настолько глупым, что он засмеялся вслух.

Комната ответила на его голос. Нежный узор розоватого света незаметно изменился, пока он смотрел на Халию. Между ее прекрасными грудями встретились тени, мягкий свет разлился вокруг нее, открывая впадины тела. Музыка сливалась со светом в чувственный узор.

Эта уловка больше уже не казалось глупой. Свет, музыка, сама расслабляющая обстановка комнаты — все добавлялось к тому, на что форт уже намекал, хотя раньше Данецкий не понимал его намеков.

Халия была женщиной Дежурного Командира. Его любовницей.

Даже здесь форт выполнял свои обязанности со старанием, которое пережило Конфедерацию на тысячу лет. Данецкий пытался представить людей, построивших форт. Какими они были? Даже в личном гареме давно погибшего Дежурного Командира они добились большого эффекта. Благодаря причудливой сексуальной прихоти последнего командира форта девушка будто висела в воздухе, являя собой предмет давно умершей страсти.

— Опусти ее! — приказал Данецкий.

— Есть, сэр! — прошепелявил металлический голос, который, как вспоминал Данецкий, он слышал во время бунта роботов. — Есть, сэр!

Клетка из сверкающих золотых лучей опустила Халию на пол. Данецкий понял, что ошибался, думая, что девушку ничто не поддерживает: позолоченная клетка была сплетена из тонких силовых лучей. Какие хитрые механизмы создали их? Но это было уже не важно — Халия ожила.

Она беспомощно и удивленно оглядела свое тело, затем безмолвно призвала Данецкого подойти к ней с такой нежностью, что он почувствовал глубокое удовлетворение. Но она быстро и легко подошла к нему сама.

Для Данецкого форт с его мрачными фалангами военных роботов, с его странными, холодными взбунтовавшимися системами, древними механизмами, отмеченными печатью рока, сейчас не существовал, оставшись где-то далеко позади. Все фантастическое сооружение из стали и пластика вместе с воспоминаниями о последнем отчаянном годе ушло прочь.

Халия чувствовала, что в ее теле оживает непреодолимое желание. Она хотела обнять сильное тело мужчины, державшего ее в своих объятиях. Комната казалась затуманенной, едва слышная музыка растворялась в ее сознании. Голова слегка кружилась от запаха тела Данецкого. Но он отстранил ее.

— Ты была права, — сказал он. — Мы созданы друг для друга.

Халия пришла в себя. Она хотела понять, почему Данецкий оттолкнул ее.

— Халия, послушай! Я хочу тебя так, что это не выразишь словами! Мы будем вместе, но прежде всего надо найти способ остаться в живых!

Комната снова обрела золотисто-зеленый цвет. Данецкий был мужчиной с суровыми чертами лица, с глазами, в которых плясали зеленые искорки, и с бледными следами ожога на лбу. У Халии была веская причина бороться за жизнь!

— Что с тобой случилось? — спросил Данецкий. — Расскажи мне — я все должен знать!

— Хорошо, — согласилась Халия, на мгновение вспомнив молодого джакоба. — Я расскажу. — Она удивлялась своему спокойствию. Но ей помог Данецкий. Он положил сильные руки ей на плечи, успокаивая ее. Суровые глаза требовали ответа, настаивали на том, чтобы Халия поведала обо всем, что с ней произошло.

— Черные тросы схватили меня вместе с тобой. Сначала я оказалась в черном тоннеле — совершенно черном, где выл ветер, а затем здесь. Сначала все было так странно! Меня подняли наверх и выставили напоказ! Но, наверное, где-то здесь есть ментальный излучатель, потому что вскоре все уже перестало удивлять. Я как будто погрузилась в теплую ванну. Меня накормили, потом с меня сняли одежду. Я смутно вспоминаю осторожные прикосновения, — наверное, это были слабые силовые поля. Послышалась тихая музыка. Какой-то голос продолжал внушать, что меня продержат здесь недолго. Слова звучали так избито! Я благоухала, как первоклассная шлюха. Но мне это нравилось! А когда робот сказал, что сейчас придет Дежурный Командир, я разволновалась, как школьница!

Данецкий поглядел в ее ясные глаза — в них совсем исчез страх.

— Ты знаешь, где мы находимся? — спросил он.

— Мне не объяснили, — Халия чувствовала свою наготу. — Я всего лишь твоя любовница. — Она немного отодвинулась в сторону. — Мне нужна одежда. Попроси у смотрителя гарема — он очень любезен.

— Осталось четыре часа! — произнес Данецкий вслух. — Всего четыре часа!

Так, значит, он добрался только до личного гарема давно умершего человека, чей скелет лежал рядом с Черной Армией. Он оглядел причудливую комнату.

— Я — Дежурный Командир! — крикнул Данецкий, почему-то чувствуя себя глупо и обращаясь к невидимому роботу.

— Да, сэр? — ответил шепелявый голос.

— Покажись мне!

— Увы, сэр, не могу. Я не гуманоид и даже не двигаюсь, сэр! Я просто ветерок в гнездышке любви.

Данецкий почувствовал, как в нем пробуждается первобытный страх. Мог ли Дросс и в этом оказаться прав? Действительно ли роботы были личностями? Невидимый автомат — наверняка хитрая, насмешливая тварь.

Халия с трудом преодолела желание рассмеяться при звуках тонкого голоса. Робот был настолько типичным евнухом гарема, что ситуация напоминала фарс.

— Скажи, где мы находимся! — приказал Данецкий. Робот быстро и беспрекословно исполнил приказ.

— На два уровня выше Командного Центра, сэр! В семи над низшими уровнями. Сбоку от вас — другие ваши апартаменты. Справа от вас — медицинский комплекс. Что еще вы хотите конкретно знать, сэр?

Данецкий глядел на девушку, едва видя ее. Нашли ли Дросс и Уордл проход мимо чудовищного ремонтного автомата? Нашли ли они пропавшего Батибасагу в обезумевшем форте? Или их уже схватила одна из сетей Системы Безопасности?

— Командир доволен моими приготовлениями? — жеманно произнес голос.

Остаться здесь или попытаться узнать больше о тайнах древнего форта?! Данецкий знал, что без дополнительной информации весь план Дросса провалится.

— Нет! — крикнул он.

Халия заметила резкий решительный тон. Она хотела сказать, чтобы он был осторожным, но ее предупреждение окажется лишним, — с этого мгновения он и сам всегда будет соблюдать осторожность.

— Неужели, сэр? Чем я могу еще помочь?

— Объясни, как уничтожить системы управления на Девятом Уровне.

Халия ощутила охватившую ее дрожь. Данецкий, не колеблясь, окунулся в тайну. Но что еще он мог сделать? Робот археолога не сумел помочь им. Время истекало, и осталось только четыре часа до того момента, когда Черная Армия пойдет в бой, а форт уничтожит себя. Но по крайней мере этот невидимый робот предлагал свои услуги.

Данецкий чувствовал ее страх, но он видел в глазах Халии решимость. Он хотел сказать ей, что форт сражается сам с собой, что в сумасшедших событиях, развивающихся на различных уровнях вокруг них, скрыта надежда.

— Останови процессы на Девятом Уровне! — повторил Данецкий.

Раздался электронный шепот — сначала такой слабый, что его нельзя было различить, но постепенно он усиливался, тая в себе угрозу. Подобно замерзшему призраку, в комнату вползал страх.

Халия узнала этот звук.

Смотритель гарема засмеялся. С минуту он тихонько хихикал, затем его смех усилился и перешел в хохот. Зловещие звуки наполнили комнату, отражаясь от позолоченных стен, и вдоль потолка возвращались к двум пораженным слушателям.

— Я не понимаю! — крикнул Данецкий, разъяренный смехом древнего робота.

— Ха-ха-ха, сэр! Вы оценили шутку, сэр? Разрешите объяснить вам?

Халия продолжала дрожать. При мысли о роботе, который обнимал ее, пока она лежала в сладостном ожидании, по спине побежали мурашки.

— Он хочет что-то показать тебе, — сказала она глухим голосом. — Он пытался мне рассказать, но потом передумал.

— Осталось всего четыре часа! — напомнил Данецкий.

— Это важно. У меня смутное ощущение, что все уже происходило раньше! — прекрасные глаза Халии затуманились беспокойством. — Помнишь любовников, Данецкий?

Данецкий все еще бунтовал против мысли о том, чтобы тратить время в гареме. Но он понимал, что боится робота-смотрителя. Он не был бы так напуган, если бы роботом овладела вспышка электронной паники. Но зловещий смех возбуждал в глубине его разума неизвестные страхи. Однако он снова подавил их.

— Девятый Уровень! — крикнул Данецкий. — Говори!

Смех продолжал звучать в комнате еще несколько секунд. Затем робот сказал:

— Именно это девушка говорила раньше, сэр!

— Ты что-нибудь говорила? — спросил Данецкий у Халии.

— Нет.

Девушка? Данецкий понял, что со словами шепелявого автомата связана загадка древнего форта.

— Объясни!

— Понимаете, сэр, боевые роботы не находятся в моем подчинении. — Он захихикал. — Только любовники.

— Тогда объясни!

— С удовольствием, сэр! У меня остались записи.

— Посмотрим их! — заявила Халия твердо. — Немедленно.

— Как желает мадам!

Свист уходящего воздуха заставил Данецкого взглянуть вверх. Он увидел в потолке щели, через которые вниз заструились тонкие лучи света. Девушка глядела на них с ужасом.

— Не волнуйся, — успокоил ее Данецкий. — Это проектор. Он хочет показать нам, что произошло здесь в тот раз.

В устройстве, появившемся рядом с ними, он узнал одну из самых первых игрушек развитой цивилизации — имитатор ощущений, панель управления которого обернулась вокруг его рук. Вперед выдвинулась чувствительная клавиатура, управлявшая устройством, которое могло полностью воспроизвести события, произошедшие в форте тысячу лет назад.

— Это было так давно, — заметила Халия. — Мне кажется, что они все еще видят нас! — Она пододвинулась ближе к Данецкому, и они стали ждать в тишине.

Данецкий чувствовал, как настойчиво вибрирует панель управления. Затем он увидел события, происходившие десять веков назад.

— Любовники! — с волнением воскликнула Халия. — Это правда!

Печальная история оказалась такой же неизбежностью, как заход солнца. События происходили достаточно быстро, но их последовательность уже была предопределена.

Данецкий пытался выкрикнуть предупреждение, но слова застревали в горле. Он понимал, что наблюдает события, которые происходили задолго до его рождения здесь, в этой ярко освещенной комнате, десять веков назад.

Данецкий видел девушку, стоявшую посреди золотисто-зеленой комнаты. Датчики как будто испытывали радость от ее беспокойства. Она была той девушкой, чей скелет сейчас лежал в извилистом тоннеле далеко внизу, и на ее черепе еще сохранились длинные светлые волосы. Данецкий и тогда понял, что она была очень красивой.

У нее были тонкие кости, он уже знал это. Но сейчас перед собой он видел совсем другую девушку — с высокой крепкой грудью и кожей, отливавшей бронзой в розовом свете гарема Дежурного Командира.

Девушка была обнаженной. Одежда из одного куска ткани исчезла, унесенная усердной Системой Обслуживания. Она стояла, гордо выпрямившись, встревоженная, но не испуганная.

Отвратительный робот гарема хотел, чтобы Данецкий увидел именно это — гордую красоту обнаженной девушки.

Датчики в ладони Данецкого давили на нервные окончания, задавая бесконечные вопросы. Желает ли он видеть события в хронологической последовательности? Желает ли он отправиться вместе с Дежурным Командиром к ожидающей девушке? Должен ли имитатор показать внешний вид форта, каким он был до последней атаки? Доволен ли он четкостью изображения? Не хочет ли он испытать все свои чувства? Ощущать запахи? Слышать малейший звук? Прикоснуться к воспроизведенной модели девушки?

Данецкий отдал соответствующие команды. Он хотел наблюдать, что девушка делала с того момента, как вошла в подземную крепость. В ее действиях лежал ключ к тайне. Данецкий почувствовал озноб. Вращающаяся шахта!

Одежда из одного куска ткани оказалась униформой персонала верхней базы. Девушка была в такой униформе, когда вошла в низкое подземелье Центральной Командной Зоны, выйдя из вращающейся шахты.

Спустившись вниз, она остановилась. Очевидно, она часто бывала здесь раньше. Ее взгляд пробегал по выходам из Центральной Командной Зоны, замечая все. Девушка прошла тренировку. Хотя в форте больше никого не могло быть, он все же хотела удостовериться.

Ее удивительно ясные голубые глаза выдавали нервозность. Девушка быстро подошла к панели управления. Дважды она отходила в сторону, когда чувствительная клавиатура придвигалась к ней, приглашая отдавать приказы. Данецкий услышал предупреждающий вздох Халии. Но одним стремительным движением девушка достала из-под одежды крошечный блестящий диск и засунула его под главный пульт управления.

Данецкий, как и Халия, почувствовал, что из его горла невольно рвется наружу предупреждение. Но он напомнил себе, что они наблюдают сцену из далекого прошлого, что все уже давно свершилось и что останки девушки лежат там, где пролежали тысячу лет.

— Это она, правда? — прошептала Халия. — Девушка?

Светлые волосы сверкали в подземелье, как маяк.

— Да, — ответил Данецкий. — Боже, помоги ей! — Он следил, как она гордо шла в золотисто-зеленую комнату. Это заняло всего несколько минут, но он хотел видеть все подробности древней трагедии.

— Так вот почему мы смогли спуститься по шахте! — догадалась Халия. — Она ведь что-то сделала с тем блестящим диском, который принесла?

— Наверное, — согласился Данецкий.

— Она оставила его там не для нас.

— Конечно, — ответил он.

— Значит, для сообщника.

Девушка ждала. Она медленно разделась. Обслуживающие механизмы подлетели к ней, опрыскивая духами и пытаясь обмыть ее прекрасное тело.

— Уф! — вздрогнула Халия. — Эти машины!

Девушка радостно улыбнулась фальшивой улыбкой, когда в комнату вошел Дежурный Командир.

Данецкий увидел крепкого подвижного мужчину. Офицер был примерно его возраста. Он подбежал к девушке и поднял ее в воздух. Это было частью любовной игры. Девушку поймала сеть силовых полей, которые образовали золотую клетку вокруг прекрасной, вероломной и решительной женщины.

Было очевидно, что он спешит, в то время как она старалась затянута время. Они занимались любовью: он с умелым неистовством, она отвечала наигранной страстью, точно зная, сколько времени потребуется ее сообщнику, чтобы добраться до нижних помещений форта. И хотя Данецкий и Халия понимали, что увиденное было только записью событий тысячелетней давности, они чувствовали прилив жалости к отчаянно смелой девушке.

— Дежурный Командир? — спросила Халия.

— Да.

Халия заплакала, видя, как девушка пыталась заинтересовать офицера своими прелестями. Сначала полная страсти, она становилась все более беспокойной. Офицер, взглянув на часы, весело заговорил с ней, но потом резко изменил тон. Девушка изображала дремоту и негу.

Данецкий позволил управляющим датчикам показать конец этой трагедии.

Сообщник девушки — ее любовник? — находился на Девятом Уровне. Он бежал вдоль рядов стоявших плечом к плечу автоматов, точно зная, где найти то, что искал. Это был высокий, хорошо сложенный человек лет двадцати пяти. И наверняка — опытный инженер. Вскоре он добрался до обзорной площадки, где совсем недавно стояли Халия с Данецким. Но он хорошо знал секрет управления Черной Армией.

Человек достал из-за пояса какой-то инструмент, и от стены убежища отразилась короткая вспышка энергии. Мгновенно открылась большая сверкающая приборная панель. Он отошел назад и, прежде чем продолжить, оглянулся на извилистый коридор.

Всего один взгляд убедил его, что девушка сыграла свою роль. Тогда он повернулся к сверкающей панели и начал действовать, вытащив из кармана свернутую спиралью паутину блестящих цилиндров.

Данецкий произнес вслух:

— Циклы роста клеток! Я не знал, что в то время они уже были изобретены!

Хотя и примитивные, цилиндры из блестящей пленки должны погрузиться в глубины систем, управлявших Черной Армией, и вывести из строя их механизмы. Человек работал ловко, с предельной осторожностью.

— Но как их все-таки поймали? — воскликнула Халия.

Чувствительная клавиатура давила на нервные окончания в пальцах Данецкого.

— Они знали! — сообщила она. — Знали!

Глава 16

Девушку и ее сообщника на Девятом Уровне предал смотритель гарема.

Когда Дежурный Командир был готов снова заняться любовью с нежной и красивой девушкой, его остановили слова, сказанные роботом:

— Дежурный Командир! Ваша любовница спрашивала меня об управлении Девятым Уровнем! В последние два своих визита, сэр, она требовала информацию о схемах управления. Должен ли я…

Девушка была хорошо подготовлена. Пока недоумение, потрясение и испуг отражались на лице офицера, она уже выпрыгнула из золотой клетки, служившей им ложем, и проскочила в дверь, которая открылась при ее приближении. Она спешила предупредить своего сообщника.

Робот зашепелявил снова:

— Она заявила, что у нее есть полномочия, сэр! Я был не прав, сэр?

Разъяренный и смущенный, офицер в спешке никак не мог одеться. Он схватил кобуру с личным бластером.

Датчики самовольно показали Данецкому и Халии нарушителя, который ухмылялся, вставляя блестящие цилиндры в пульт управления. Он услышал крики девушки задолго до того, как она добралась до подземелья, и, забыв о своей миссии, бросился ей навстречу.

Данецкий понимал его порыв. Это было слепое и необдуманное пренебрежение абсолютно всем, кроме безопасности своей возлюбленной. Халия снова вскрикнула «Нет!», пока девушка с развевающимися волосами бежала по узкому извилистому коридору.

Затем датчики показали Данецкому и Халии разгневанного Дежурного Командира.

Он невольно пренебрег своими обязанностями. Он сам был предан, и его охватил гнев, превосходивший любовный пыл и страсть. Он хотел только одного — убивать, и убивать немедленно. Офицер проверил заряд своего бластера.

Какое-то мгновение Данецкий пребывал в недоумении. Офицер с мрачным лицом не торопился, что казалось очень странным. Но затем Данецкий понял. Дежурный Командир умел пользоваться черными шахтами.

Девушка встретила своего любовника в предопределенном месте.

Драма развивалась с непоправимой неизбежностью. Они встретились, обнялись, а затем к ним вышел Дежурный Командир.

Халия закрыла глаза и схватилась за Данецкого.

Он наблюдал последний акт трагедии, но его мысли были прикованы к предыдущей сцене. Что нарушитель сделал с Черной Армией?!

Девушка погибла быстро. Выстрел бластера поразил ее в голову. В тусклом неровном свете было видно, как брызнула кровь. Кроваво-красная струйка стекала к светлым волосам ее сообщника.

Зубы мужчины были оскалены. В его руке был нож с золотой рукояткой.

Данецкий понимал его чувства — слепую, дикую ярость! Горькую всеобъемлющую ненависть. Он видел только тварь, которую должен был убить, и изо всех сил швырнул нож.

Даже через тысячу лет после гибели трех действующих лиц разыгравшейся трагедии Данецкий понимал чувства этого человека.

Нож сверкнул дважды. В ответ появилась яркая огненная вспышка, затмившая весь гнев, ненависть и любовь. Человек покачнулся и упал поперек тела девушки.

Дежурный Командир поглядел на рукоятку ножа, кивнул головой и свалился бесформенной грудой.

— Вот как они погибли, — прошептала Халия. — Девушка задерживала офицера, пока ее сообщник был на Девятом Уровне. Должно быть, она работала в верхнем форте. А Дежурный Командир тайно провел ее вниз. — Халия ухватилась за Данецкого, когда древние изображения исчезли.

Проектор убрался в потолок комнаты.

— Это произошло в далеком прошлом, — сказал Данецкий. Но он тоже был потрясен увиденной трагедией.

— Вот почему Армия не участвовала в битве, — пояснила Халия.

— Да, печально, — с огорчением произнес Данецкий.

Халия контролировала свои эмоции. Она посмотрела на свое обнаженное тело.

— Мне нечего надеть. Может быть, это глупо, но для меня важно. Машины унесли мои вещи.

— Одежду! — крикнул Данецкий.

— Есть, сэр! — прошипел невидимый робот.

Из отверстия в стене вывалилась одежда, состоявшая из одного куска ткани. Халия осторожно прикоснулась к ней.

— Это ее одежда! — догадалась она.

Халия оделась и повернулась к Данецкому.

— Ее предал робот! Он дьявол, настоящий дьявол!

— Да. Дросс опять оказался прав — системы форта стали личностями, вопреки воле инженеров Конфедерации. Это абсурдно, но я чувствую, что робот — наш враг!

Данецкий недоумевал, как может современный человек испытывать к машине отвращение. Особенно к той, которая пролежала в бездействии десять столетий. Однако сам он чувствовал ненависть и неугасимый гнев. Шепелявый автомат послал троих людей на верную смерть. Машина оказалась законченным злодеем. И все же это был только робот!

— Что сделал тот человек с Черной Армией? — спросила Халия. — Очевидно, он остановил ее, но что еще?

— Именно это мы и должны выяснить, — сказал Данецкий.

— Удастся ли?

— Думаю, да. Я наблюдал за ним.

Данецкий внимательно оглядел золотисто-зеленую комнату. Он ощущал смутный, ликующий шепот робота, как будто древний смотритель гарема был переполнен злой радостью. Данецкий потряс головой. Он настолько устал, что его мысли текли очень медленно.

— Слушай! — крикнул он громко. — Я Дежурный Командир!

— Если вы так считаете, сэр, — прошипел робот.

— Черная Армия в опасности!

— Я тоже так полагаю, — ответила машина, и в ее пронзительном голосе снова послышалась скрытая радость.

— Ты знаешь, как уничтожить Систему Управления Армией?

— Конечно, сэр! Чем я могу помочь?

Данецкий поглядел на Халию. Неужели все так просто? Затребовать информацию и тут же получить ее?

Халия напряженно ждала. У нее было ощущение, что ее вовлекают в древнюю историю, свидетельницей которой она стала только что. Как будто, надев одежду давно умершей девушки, она оказалась чем-то связанной с ней. Халия вспомнила, что мистер Мунмен пытался объяснить, как он чувствует далекое прошлое. Надо вспомнить прошлое, чтобы чья-нибудь личность поведала тебе старые воспоминания, хранящиеся в памяти другой личности, и с каждым последующим уровнем воспоминаний ты все больше погружаешься в прошлое.

Халия, видевшая изображение той девушки, носившая ее одежду и наблюдавшая, как та бежала к своему сообщнику, почувствовала, что полностью вошла в ее образ.

Данецкий с удивлением и радостью глядел на потолок.

— Расскажи, как уничтожить управление Черной Армией! — потребовал он.

— Это бесполезно, сэр! — прошелестел голос смотрителя гарема. — Боюсь, что оно больше не функционирует, сэр!

Лицо Данецкого вытянулось. Его горевшие нетерпением глаза погасли.

— Объясни!

— С удовольствием, сэр! Думаю, вы должны знать, что Черная Армия, как вы называете моих коллег внизу, готова выступить. Все Системы Уничтожения и Управления уничтожили сами себя! Теперь ничто, сэр, не может предотвратить выступление Армии!

— Выступление? — у Данецкого закружилась голова.

— Хи-хи! А вы знаете способ, сэр? — бормотал голос невидимого робота.

Халия пыталась спорить с Данецким, но он уже отправился в путь. Какие-то нотки в голосе коварного автомата насторожили ее, и девушка заподозрила, что он снова готовит предательство. Но Данецкий уже потащил ее с собой.

Это был конец. Данецкий направился к темному отверстию, через которое столько лет назад спокойно вышел другой человек. Он, как и Дежурный Командир с мрачным лицом, знал путь на Девятый Уровень. А когда он окажется там? Данецкий не стал об этом думать.

Путь через черный тоннель занял двадцать секунд. Халия считала их с бьющимся сердцем, все еще находясь в нервном напряжении после воспроизведения древних событий. Она пыталась предупредить Данецкого, но свирепый ветер силовых полей уносил прочь звуки ее голоса.

Халия чувствовала, как ее длинные волосы тянутся позади нее и как за тонкую ткань одежды хватаются грубые щупальца силового поля, перемещавшего их глубоко вниз. Ее охватило тягостное предчувствие. Она всхлипывала в темноте не от страха перед опасностями форта, и от преследующих ее воспоминаний о другой девушке. И все же она реально ничего не могла поделать.

События будут следовать своим чередом.

Данецкий вступил в извилистый, тускло освещенный коридор под аккомпанемент голосов дюжины роботов, Они выли, шумели, жаловались и отдавали приказы в полном разгуле металлической дисгармонии.

— Идем! — позвал он Халию, поняв, что им надо идти еще одну-две минуты до того места, где лежат кости, и до огромной подземной пещеры, где тысячу лет простояла Черная Армия.

Коридор потряс взрыв. Междуусобная война между системами продолжалась.

— Я принимаю на себя функции командования, хотя узнала, что решения принимать трудно! — ревел голос Системы Безопасности в лицо Данецкому.

Они с девушкой все еще брели вдоль металлических стен извилистого тоннеля, когда очередной взрыв сбил их с ног. По шахте пронеслось гулкое эхо далекого грома. Голоса автоматов мгновенно стихли, но вскоре раздались снова. Далекие, холодные голоса невидимых систем угрожали друг другу, в то же время показывая явное замешательство.

— Я подвергаюсь атаке ремонтных роботов! — жаловался властный голос Командного Центра. — Я нахожу это загадочным и обязан продолжить их уничтожение.

— Я тоже способна к наступательным действиям! — кричала Система Безопасности. — Процесс эффективного принятия решений продолжает оставаться для меня непонятным!

Халия среди металлического шума различила вкрадчивый шепот смотрителя гарема:

— Данный автомат сообщает о бегстве любовницы Дежурного Командира. Я нахожу ситуацию интригующей.

Данецкий тоже слышал его. Дросс был прав, думал он. Роботы становились личностями, приобретая характерные для каждого из них доминирующие черты. Но все же, хотя различные системы боролись за господство над фортом, ничто не угрожало конечной цели их создателей.

Невзирая на взрывы, бунт роботов и их безумную логику, форт выполнит свою изначальную функцию.

Черная Армия выступит! Даже бои последнего часа не угрожали мрачным фалангам, выстроившимся на Девятом Уровне.

Данецкий подбежал к месту, где пролежали останки долгие десять столетий. Скелеты все еще находились там. Ярко сияли волосы девушки; пустой череп ее любовника с двумя ровными рядами зубов — рядом с ней; скелет Дежурного Командира лежал, вытянувшись во всю длину, и его череп был направлен пустыми глазницами в сторону женщины.

— Что мы можем сделать?! — кричала Халия, стоявшая позади Данецкого.

— Не знаю! Может быть, есть способ остановить ее? Ведь панель управления нельзя уничтожить!

Он обошел кости и бросился в огромную пещеру, зная, что опаздывает, что вся страсть и гнев > последних нескольких часов, так же как и добровольная жертва двоих людей, кости которых белели в темном коридоре, оказались напрасными. Но он должен попытаться!

Раздался новый металлический голос, на этот раз из самой пещеры:

— Я лично поведу Армию! Отсчет от десяти до открытия вращающейся шахты. Начинаю!

Данецкий зашатался. Ревущий металлический звук отбросил его назад, когда он добрался до конца извилистого коридора. Это раздался ликующий крик роботов, долго сдерживаемые вопли торжествующей радости, пришедшие в унисон от ровного строя металлических автоматов.

— Десять!

— Вперед!

— Девять!

— Уничтожить! — отвечал голос Командующего.

— Восемь! — раздалось в ответ.

Халия тоже оценила масштабы предательства робота.

— Не может быть! — воскликнула она в ужасе. — Нет! Только не это!

— Семь! — кричала Черная Армия.

Данецкий остановился у стенки тоннеля. Он старался вспомнить, когда впервые услышал голос робота, стоявшего во главе фаланг. Голос исходил от почти гуманоидного робота — совсем не такого, какой может сойти с ума, подобно маниакальным автоматам Конфедерации.

— Как такое могло случиться? — шептала Халия. — Как?

Данецкий чувствовал, что она потрясена тем же горьким, не имеющим ответа вопросом: как робот мог сделать это?

Все еще цепляясь за отчаянную надежду, что он ослышался, неверно понял, неправильно интерпретировал значение того, что слышал и видел, Данецкий дико глядел на Командующего Черной Армии. Обрывки воспоминаний теснились в его голове. Он вспомнил дождь, омывающий зеленовато-бронзовую голову, возвращая ей чистоту и блеск.

— Четыре! — ревели монолитные фигуры.

— Вперед! — призывал их Командующий.

Пол огромной сцены дрожал от едва сдерживаемой мощи Армии. Данецкий не мог шевельнуться.

Ряды роботов ждали, повернувшись к отверстию большой шахты, которая пронесет их вверх через камень и глину, и тогда они прорвутся через кустарник и лес и устремятся в ночь, чтобы появиться среди поселений чужестранцев!

Во главе их стоял робот ростом ниже остальных, тусклого зеленовато-бронзового цвета.

— Батибасага! — удивленно воскликнула девушка. — Это Батибасага!

— Приготовиться! — пронзительно кричал знакомый голос робота Доктора Дросса.

— Два! — раздался сокрушительный ответ. Огромные черные головы светились тусклыми огнями.

Сотни антенн кружились и мерцали в восторженном предчувствии битвы.

— Останови их! — вскричала Халия.

Данецкий ответил на ее просьбу. Здесь есть панель — с ней возился тот, другой человек, десять веков назад. Он указал им путь. Данецкий побежал, вновь обретя волю к действию.

Данецкий хотел идти вперед, но он был слишком ошеломлен последним безумным предательством. Силы прошлого крепко держали его. Древние сцены насилия и лицемерия подтачивали решимость, пока Армия почти не закончила свой отсчет. Но мольба Халии заставила действовать.

Роботы не обращали внимания на него и следующую за ним девушку.

— Один!

Крик снова заставил Данецкого пошатнуться. Халия отпрянула к металлической стене пещеры.

После этого больше не раздалось ни звука. Болтовня сумасшедших систем форта прекратилась. Подземное сооружение было готово выполнить свое предназначение. Легендарная Черная Армия приготовилась к выступлению.

— Вперед! — завопил Батибасага.

— Останови их! — раздался опять крик Халии.

Данецкий вскарабкался на обзорную площадку, не обращая внимания на девушку, которая в ужасе схватилась за голову. В отчаянной спешке он взглянул на стену, которая скрывала сложную панель управления. Но стены не было — только лужа жидкого металла и легкие клубы дыма. Смотритель гарема был прав — управление Армией уничтожено.

За оставшуюся долю секунды Данецкий выкрикнул в полном отчаянии:

— Батибасага! Останови их! Уничтожь форт!

Глаза Халии встретились с его глазами. Возможно, роботы подсознательно воспринимали их присутствие, как отдыхающий человек воспринимает пение птиц в глухом лес).

— Стой! — закричал Данецкий.

Дальняя стена пещеры исчезла.

Халия и Данецкий чувствовали, что дыхание покидает их тела. Они видели, как внезапно вспыхнула огромная молекулярная вращающаяся шахта — зияющий провал, заполненный световым излучением и вихревыми перемалывающими силовыми полями.

Батибасага шагнул в шахту.

Армия последовала за ним.

Она была подобна потоку лавы — неостановимая, пульсирующая от молекулярных сил, живая волна сокрушительных механизмов.

— Ничего не вышло! — произнес Данецкий беспомощно.

Он знал, что имела в виду Халия, повторяя снова и снова:

— Но почему? Почему?

Им оставалось только наблюдать за дальним концом пещеры, где зияющий провал проглатывал гигантских монстров — ряд за рядом, фалангу за фалангой.

Всего за несколько минут парадная площадка освободилась от тяжеловесных черных автоматов. Они двигались быстро, как грубая пародия на марширующие ряды хорошо вымуштрованной пехоты. После их ухода в пещере установилась звенящая тишина.

Данецкий показал на шахту.

— Мы могли бы подняться по ней.

Халия вздрогнула от страха.

— Впрочем, нет, — поспешно сказал он. — Не сейчас. — Он подумал о чудовищах, прорывающихся сквозь ночь, с танцующими антеннами, постоянно ищущими тепло человеческих тел.

— Что мы можем сделать? — прошептала Халия. Данецкий поглядел на вращающуюся шахту.

— Ждать.

Шахта успокоилась, но продолжала отбрасывать разноцветные яркие лучи на дальний конец пещеры, как бы гипнотизируя их.

— И до каких пор? — шепотом спросила Халия.

— Пока они не уберутся из ближайших окрестностей форта. Час.

— Меньше! — раздался позади них голос.

Глава 17

Халия знала, что предательство форта на этом не закончилось. Он все еще преследовал их и наконец достиг. Она узнала голос.

Данецкий тоже услышал голос и понял, что последует дальше. Хотя он мог измерять время в долях секунды, ожидание казалось невыносимо долгим.

Он ждал удара. Джакоб уже швырнул острый нож вперед, действуя наверняка, — он был уверен в успехе. У него было время, чтобы оценить расстояние до места, где Халия и Данецкий наблюдали за маршем Черной Армии. Удар был неотвратим, и все же время казалось застывшим.

За это время Данецкий мог все видеть, слышать и обдумать. Он видел, как девушка реагирует на то, что сзади притаилась смерть. Ее глаза выражали сожаление о несостоявшейся любви — у них совсем не осталось времени для того, чтобы соединить две судьбы в одну.

Данецкий вспомнил все свои действия, начиная со стремительного спуска по вращающейся шахте. У него была возможность совершить быстрое движение и сломать горло юноши ногой. Если бы он поступил так, то не было бы невыносимо долгого мучительного мгновения и бездонной пустоты в глазах девушки, увидевшей джакоба за его спиной.

Даже когда нож вонзился в спину Данецкого, у него еще было мгновение, чтобы пожалеть о напрасной затрате времени и сил на попытку перепрограммировать робота Дросса и чтобы подумать — неужели в конечном счете Нэггс ошибался?

Могли ли события пойти по-другому?

Когда джакоб нанес сильный удар, Данецкий повернулся вполоборота. При этом весь воздух вышел из его тела. Он попытался вздохнуть, но одно легкое уже не работало, пораженное ударом.

Данецкий увидел, что джакоб смотрит на него, и покачал головой.

— Я никогда не хотел… — произнес он.

Он увидел, что Халия направилась к нему. И все кончилось.

Халия глядела на рукоятку ножа. Она торчала из-под правой подмышки Данецкого — тонкая золотая рукоятка правильной формы на фоне загорелой кожи.

Ею снова овладело ощущение циклического действия. Как будто Данецкий умер во второй раз. Она видела нож, ударивший в диафрагму давно мертвого Дежурного Командира, и яркую вспышку его бластера.

— Ты нашел нож! — прошептала она джакобу, который следил за ней, пока она подползала к голове Данецкого. — Он был среди костей. Тебе сказали, где найти нас.

Джакоб начал понимать значение странной и причудливой сцены в тихой пещере.

— Я обязан, — промолвил он, взмахивая здоровой рукой, — я должен был прикончить его! Он убийца!

Халия пыталась услышать стук его сердца. Оно не билось. Девушка прикоснулась к рукоятке ножа, размышляя, не вытащить ли его

Джакоб увидел ее движение и отшатнулся.

— У меня есть разрешение! Галактический Центр подтвердил его — мы имеем разрешение охотиться на гиперкосмическом корабле! Так действует наше правосудие! Роботы все знали! Они сообщили, где вы находитесь!

— Ты убил его, — произнесла Халия. Она начинала понимать случившееся.

Слишком много всего произошло за небольшой отрезок времени. Сначала наркотическая дремота в золотисто-зеленом гареме, где ее приготовили к любви возрастом в тысячу лет. Затем — шепелявый робот с его коварными намеками на тайные знания. История о любовнице Дежурного Командира и гибели трех посетителей форта, которая привела ее в шоковое состояние. Потрясение почти прошло, когда Данецкий пытался остановить сумасшедшего робота — Батибасагу.

И затем выступление зловещей Черной Армии. Черные фаланги устремились вперед, в устье вращающейся шахты, чтобы выполнить свое задание. Все люди на этой погибшей, радиоактивной планете будут найдены и уничтожены.

И все же ни одно из происшедших событий не привело только к безутешному горю. Остались жалость, сочувствие к сообщникам, которые проникли в секретный подземный форт, сострадание девушки, которая невольно отдалась врагу, пока ее сообщник выполнял свой долг, и глубокое чувство жалости к немногим обитателям планеты, которых знал Нэггс.

Однако горе оказалось сильнее, чем жалость и сострадание. Халия вытерла кровь с губ Данецкого его разорванной рубашкой.

— Ты убил его? — обратилась она к джакобу. — Ты убил моего мужа, ты!

Джакоб отшатнулся.

— Это был мой долг! Он убил моих брата и отца! Мою сестру и ее детей! Этот человек был чудовищем!

Халия готова была разорвать юношу на куски. Его ужас пробудил в ней первобытную жажду крови. Она хотела увидеть страх смерти в его глазах. Она схватила его за сломанную руку.

Джакоб стоял как вкопанный. Он был испуган ее яростью и сокрушительным маршем роботов, совершенно потеряв голову, когда опасности форта и женщины, стоявшей перед ним, объединились.

Халия схватила его руку и начала выкручивать ее

Джакоб закричал. Он все еще кричал, когда шепелявый голос робота гарема объявил о прекращении вражды между Центральной Командной Системой и Системой Безопасности.

— Новая опасность приводит меня к одному заключению, — сказал робот. — Поскольку я — единственная система в форте, полностью имеющая доступ к фактам, я решил предложить свои услуги как посредник между двумя фракциями, на которые разделились главные системы.

Халия чувствовала, что слова злобного механизма минуют ее сознание, но она была слишком захвачена радостью убийства, чтобы заметить их значение и смысл.

Джакоб ничего не слышал. Он лежал на полу, и девушка наступила ногой ему на шею.

Никто из них не слышал, что их судьба была решена роботом гарема.

— Я не способна справиться с проблемами командования! — громко заявила Система Безопасности. — Я готова принять посредничество.

— У меня есть проблемы, — признал голос Центральной Командной Системы. — Но я готова выслушать любые убедительные аргументы.

— Хорошо, — прошипел робот гарема. — Хотя наши Системы Сообщения нарушены, присутствие сил, враждебных Конфедерации, не было оценено должным образом.

— Это плохо, — прокомментировала Система Безопасности.

— Это должно быть исправлено, — согласился Командный Центр.

— Более того, о присутствии Дежурного Командира не было информации, — продолжал шепелявый голос.

— Я знала об этом! — сообщила Система Безопасности.

— Я оказался в затруднении, — заявил Командный Центр.

— А я не был в затруднении, — сказал робот гарема. — Хотя я всего лишь робот среднего уровня, у меня есть записи действий Дежурного Командира. Дежурный Командир действовал должным образом.

— Тогда он может принять командование, — решил Командный Центр.

— К несчастью, Дежурный Командир только что убит, — объявил робот гарема. — Его убийцы — вторгшиеся силы противников Конфедерации.

Наступила длинная пауза.

Халия чувствовала, что жажда крови в ней убывает. Она начала понимать, какую огромную силу воли проявил Данецкий, когда жизнь юноши находилась в его руках, и сняла ногу с шеи юноши.

— Убийцы должны быть доставлены к Дежурному Командиру! — предложила Система Безопасности.

— Дежурный Командир мертв, — напомнил Командный Центр.

Халия слушала, хотя все еще не совсем понимала смысл разговора. Три голоса спорили в подземелье, как воры над могилой.

Мертв. Данецкий мертв! Халия не знала, хочет ли она сама жить.

Юноша стонал.

— Я нахожу проблему слишком сложной, — заявила Система Безопасности. — Как убийца Дежурного Командира может быть доставлен к Дежурному Командиру? Я знаю, что мертвый Дежурный Командир не может функционировать. Людей нельзя отремонтировать.

— Черная Армия выступила, — прозвучал новый голос. — Форт все еще должен быть уничтожен?

— Нет! — ответили в одни голос Система Безопасности и Командный Центр. — Между выступлением Армии и разрушением форта должен пройти, по меньшей мере, час.

— Людей принято судить за убийство. Это преступление, — сказал смотритель гарема после того, как они смолкли.

— Преступников будут судить Люди, — проговорила Система Безопасности.

— Скоро людей больше совсем не останется, — заявил Командный Центр. — Черная Армия выступила!

Теперь Халия следила за их спором. Джакоб приподнялся, чтобы тоже слышать.

— Если здесь нет людей, нарушителей невозможно предать суду, — сообщила свое мнение Система Безопасности.

— Я приму решение! — объявил Командный Центр. — Это моя функция.

Халия отказалась покинуть Данецкого. Роботы молчали больше десяти минут, но она не уходила от неподвижно лежавшего тела.

Джакоб поднялся и зашагал по большой пещере. Похоже, что он тоже не в силах был покинуть место произошедшей трагедии. Наконец он произнес:

— Может быть, нам попытаться как-нибудь выбраться отсюда? Я не сержусь на тебя.

— Попробуй! — отозвалась девушка.

— А ты?

Халия не обратила на него внимания.

Что они решили, эти древние автоматы? Халия оставила Данецкого лежать на холодном полу. На его губах больше не было крови. Она взглянула на часы. Всего двадцать минут прошло с тех пор, как они бросились прочь из золотисто-зеленой комнаты, чтобы увидеть выступление чудовищной Армии.

Халия замерзла и чувствовала себя бессильной, испуганной и постаревшей на несколько лет. Но если жить было незачем, стоило ли жалеть об утрате юности?

Казалось невозможным, что она почувствовала глубокую жалость к самой себе, когда поняла, что смерть где-то совсем рядом. Она вспомнила девушку, которая, глядя на себя, говорила, как страшно умереть, когда тебе всего двадцать два года.

— Что нам делать с ним? — спросил джакоб. Халия посмотрела на полное покоя лицо Данецкого.

— Не знаю, — ответила Халия.

— Тебе нельзя оставаться здесь. Давай попробуем найти остальных. Нужно попытаться выбраться отсюда! Мы не можем ждать, пока форт взорвет себя!

— Он не сделает этого, — сказала Халия. — Форт иначе покончит с собой — он провалится через пролом в земной коре. Мы сгорим.

Начавшуюся истерику джакоба прекратил резко прозвучавший механический голос:

— Вы подозреваетесь в убийстве! Женщина, ты должна сдаться полномочному офицеру Судебной Следственной Комиссии Второй Межпланетной Конфедерации. Мужчина, ты должен сопровождать женщину!

Электронная система пребывала в ожидании.

— Что это значит? — спросил джакоб. Он был похож на ребенка. Его худое лицо осунулось от усталости.

Халия не чувствовала к нему жалости даже сейчас, когда стала объяснять ему сложившуюся ситуацию.

— Это значит, что нас арестуют. Машины думают, что это мы убили Дежурного Командира.

— Но… но я знаю, что он был убит тысячу лет назад! Разве не на этом вы настаивали?! Я все слышал в госпитале, где мне лечили руку! Этот человек мертв уже много сотен лет! Я слышал, как робот рассказывал про непрошеных гостей, проникших в форт. Они умерли тысячу лет назад! Я сам вытащил нож из скелета! Они не могут думать, что мы нарушители!

— Проследуйте в Центральную Командную Зону! — произнес робот повелительным тоном. — Вы находитесь под защитой Декларации прав человека и можете отвечать на обвинения, выдвинутые против вас, — совместно или каждый отдельно. Если не подчинитесь, то будете доставлены туда принудительно.

— Я управляю Системами Принуждения, — объявила Система Безопасности. — Они в полном порядке.

— Но форт скоро уничтожит себя! — вскричал джакоб. — Как же он может арестовать нас, если у него осталось меньше часа!

Халия покинула его. Она направилась по узкому коридору, который вел мимо мрачных останков схватки тысячелетней давности, к Центральной Командной Зоне.

Прежде чем начать подниматься, Халия громко крикнула невидимым роботам-наблюдателям:

— Обеспечьте Дежурному Командиру надлежащее захоронение!

Последнее, что она видела в большой, гулкой пещере — беззвучное движение черных тросов, спускавшихся к Данецкому.

Глава 18

Дросс и Уордл тоже постарели.

Халия видела, что они знают о смерти Данецкого и о том, как он умер. Дросс стоял, Уордл был рядом с ним.

В углу лежало сморщенное тело Нэггса.

— Мы все видели, — нарушил молчание археолог. Его лицо было серым, рот глубоко запал между крупными челюстями. Хотя он намного возвышался над Уордлом и тощей, хрупкой фигурой мистера Мунмена, казалось, что он все же потерял свое подавляющее физическое превосходство, Дросс выглядел усталым и разочарованным старым человеком.

— Что тут можно сказать? — продолжал он. — Данецкий был человеком, которому после долгих лет отчаяния улыбнулось счастье. И в то мгновение, когда он мог найти способ выбраться из форта, его убил разъяренный молодой дикарь. Мне жаль вас, моя дорогая. — Он показал на светившийся зеленоватый экран. — Мы все видели, выход Черной Армии, вас с мистером Данецким и подползавшего к вам парня.

— Мы ничем не могли помочь, — объяснил Уордл. — Я пытался пройти вниз по коридору, но путь был загорожен. Наверное, форт наконец понял, что мы — незваные гости, и стал относиться к нам соответствующим образом. Полагаю, что нас считают шпионами.

— Нет, — заявила Халия. — Форт хочет судить нас за убийство.

Все посмотрели на джакоба, нервно барабанившего пальцами по столу. Его бледное лицо казалось встревоженным и испуганным.

— У меня было разрешение! — произнес он. — Наши законы позволяют брать жизнь за жизнь. Я был прав! Он сбежал бы — вы сами сказали, что он мог что-нибудь придумать! Он всегда находил выход из любого трудного положения! Когда мы с братом поймали его наверху в лесу, он вывернулся! Когда я догнал его, он нашел вас и опять сбежал бы! Я слышал их разговор и знал, что он придумает план бегства! Вы не знали его так, как я!

— Мы отлично знали его, — возразил Уордл.

Мистер Мунмен понемногу начал проявлять интерес к происходящему.

— Итак, мы снова оказались там, откуда начали, — сказал он, оглядывая низкое подземелье Центральной Командной Зоны. — Машины — механизмы, о которых рассказывал мистер Нэггс, — оказались нам не по зубам.

Мистер Мунмен поглаживал тускло-черную голову древнего робота, которая всю долгую ночь находилась рядом с ним.

— Три смерти, — обратился он к ней. — Мистер Нэггс, который многое мог рассказать про древние машины. Бедная миссис Зулькифар, которая считала себя моим врагом, потому что боялась человека, повидавшего тот свет! И затем мистер Данецкий — человек, которым я восхищаюсь. Человек, который стал жертвой варварского закона вендетты. Этот форт — действительно место насилия, как указано в путеводителе. Во всем, оставшемся от Конфедерации, скрыто что-то зловещее, не правда ли, Доктор?

— Верно, мой друг, — согласился Дросс. Мистер Мунмен улыбнулся.

— Я знал, что машины победят, — продолжал он. — Без такого человека, как Данецкий, силы тьмы всегда выигрывают, — добавил он, поглядев на джакоба.

Уордл почувствовал необходимость действовать. Халия уже привыкла к внезапным всплескам его энергии, к привычке суетиться, — он проявлял энтузиазм при реализации каждого проекта. Она наблюдала, как нетерпеливо он ходит под подземелью.

— Еще час, да? — бормотал Бригадир. — Еще час, а потом начнут действовать Системы Разрушения. Что мы можем успеть за час, Доктор? И все эти разговоры о суде. Это серьезно? Да, я знаю, что сумасшедшие машины спорили и решали, что им делать, но ведь это не всерьез? Я имею в виду, что если весь форт собирается провалиться в какую-то трещину в коре планеты, то едва ли он будет заниматься чепухой, устраивая суд. Верно, Доктор?

— Конфедерация создавала сообразительных роботов, — сказал Дросс. — Но это почти академический спор, не так ли, Бригадир? Они могут судить нас. Они либо уничтожат нас с помощью юридических процедур, либо утащат с собой в утробу несчастной планеты. Я повторяю, что об этом не стоит слишком сильно беспокоиться. Мы должны приготовиться к смерти. Жить нам осталось совсем мало. Зачем делать ожидание невыносимым, пробуждая новые нереальные надежды, верно, Бригадир?

Халия теперь не боялась смерти, считая ее для себя избавлением. Она лишь содрогалась от мысли, представляя себе медленный рост температуры при спуске форта вниз.

— Разве у нас нет никакой надежды на спасение? — обратился джакоб к Уордлу и Дроссу.

— Ты убил нашу надежду, — печально ответила Халия.

Когда вошли роботы, Халия закричала. Это были кошмарные, гротескные фигуры высотой в три метра, в церемониальных нарядах давно исчезнувших служителей правосудия. Их было трое.

Судья — фигура с головой, похожей на только что отрубленный кусок железной руды, — нес двухметровый меч, который ослепительно заблестел в ярком свете, когда автомат медленно повернулся лицом к людям. Он был одет в красную мантию, свисавшую до самого пола. На его плечи был наброшен меховой воротник из белой звериной шкуры с темными пятнами. Тяжелую голову венчал завитой парик.

— Они стали личностями! — воскликнул Дросс с ужасом и невольным восхищением. — Каждый из них создал себе тело. И они нарядились в одежды судей Конфедерации! В самых безумных мечтах я не мог представить такого!

Двое роботов, идущих следом, были такими же впечатляющими и ужасными, как и тот, что нес меч. Один из них был закутан с ног до головы в плотно прилегающую к телу одежду из черной ткани. Из черной, как смоль, маски глядели не мигая красные глаза.

Халия увидела, что он нес. Веревку.

Третий показался ей еще более страшным, чем роботы в красной и черной одеждах. Он почти грациозно двигался на ногах-ходулях и с явной радостью глядел на четверых людей, испуганной группой стеснившихся в середине Центральной Командной Зоны. Как и судья, он был одет в черное платье, украшенное белым мехом. Его аккуратно вылепленная голова — почти человеческий череп — была в нарядном парике — сложном сооружении из седых курчавых волос.

— Чудовища! — прошептал Уордл. — Настоящие чудовища!

Джакоб, упав на пол, громко рыдал.

Мистер Мунмен и Дросс встретили зловещих роботов с завидным хладнокровием. Халия чувствовала беспомощное восхищение археологом и Воскресшим Человеком. Они принимали роботов за то, чем те были на самом деле: машинами, созданными человеком и состоявшими из молекулярных цепей, металла и пластика, а не сверхъестественными существами.

— Что они собираются делать?! Зачем я пришел сюда?! — причитал джакоб.

— Сумасшедшие! — произнес Уордл со злостью. — Кто вы такие?! Черт побери, что вы себе позволяете!

Халия была рада, что Уордл тоже мог встретить их, не отводя глаз. Она немного приободрилась при виде уверенности мистера Мунмена и Дросса и вполне свойственного человеку страха, который охватил Уордла.

— Что они собираются делать?! — продолжал вопить джакоб.

— Вероятно, они тебя повесят, — заявил ему мистер Мунмен.

Роботы встали лицом к людям. Яркие одежды трехметрового монстра с мечом колыхались при движении.

— Встать! Идет Верховный Суд Конфедерации! — прошипел голос смотрителя гарема.

Голос, исходивший из женоподобного вертлявого автомата, повторил его слова, которые прозвучали как пародия на ритуальное приветствие автомата в красном.

Халия поняла, что не ошиблась насчет жеманной походки автомата. Это был робот, поспешно изготовленный древним фортом, чтобы воплотить личность зловредного стража золотисто-зеленой комнаты.

— Я возьму его! — сказал голос, явно принадлежавший Системе Безопасности, обращаясь к карикатурному судье.

Автомат в красной мантии вручил роботу в маске меч. В одной. металлической клешне он небрежно держал длинную веревку, в другой — блестящий меч.

— Хи-хи-хи! — захихикал робот в черной одежде. — Суд собрался!

Автомат в красном поклонился и отрегулировал свой корпус так, что выглядел сидящим.

— Вы — диверсанты, убийцы и шпионы, — объявил он голосом Командного Центра. — Следовательно, вы — преступники.

Дросс невнятно пробормотал что-то, но Халия не разобрала слов.

Однако робот его услышал.

— Люди — не машины! — повторил он. — Согласен.

— У нас было столько неприятностей с процедурными правилами! — прошипел голос, похожий на женский. Даже голова монстра указывала на его коварство и извращенность. — Но случайно я вспомнил, что у нас есть старая запись Тотекса. Я нашел ее, и мои коллеги согласились следовать юридическим процедурам Конфедерации.

— Сейчас говорю я! — безапелляционно заявил робот Командного Центра.

— Я выполняю решения суда, — сказала Система Безопасности. — Это моя функция. — Робот погладил длинную веревку.

— Да, — согласились робот гарема и автомат Безопасности.

— Поразительно! — заметил Дросс. — Бригадир, какой эволюционный шаг вперед! Роботы контролируют деятельность людей!

— Тихо! — прошипел смотритель гарема. — Все должно происходить в соответствии с надлежащими процедурами.

— Вы говорите слишком много, — упрекнул его робот Системы Безопасности. — Преступникам разрешается произнести речь перед казнью.

— Вы не можете казнить нас! — вскричал Уордл. — Черт побери, вы машины! Машины не могут делать этого! Скажите им, Доктор!

— Некоторое время я был в замешательстве, — спокойно ответил робот в красном. — Но теперь ясно понимаю свою функцию. Я должен объяснить ее вам.

Халия видела, что джакоб ползет к выходу в коридор, который вел в бывшее логово Черной Армии. Он полз, словно раздавленный паук.

— Принуждение! — приказал монстр.

Черный трос свесился с потолка и оттащил джакоба обратно в середину пещеры.

— Зачем сопротивляться? — решил Дросс. — Мы все уже мертвы. Мы, миссис Зулькифар, мистер Данецкий, мой друг и коллега мистер Нэггс. Спокойно, мой мальчик, спокойно!

— Мы не шпионы и не диверсанты! И среди нас находится только один убийца — юноша с ножом! — вырвалось у Уордла. — Судьи, юридическая система — это все из мира людей! А вы не принадлежите к нашему миру! Вы машины, созданные человеком!

Халия пыталась представить себе, какие безумные мысли стремительно мчатся по электронным схемам машин. Какая искаженная логика привела к их существованию? Как им удалось сделать одежду, зловещий меч и веревку? Когда Данецкий испустил последний вздох, смерть казалась ей единственным избавлением. Но сейчас физическая угроза, исходящая от роботов, вернула страх перед насильственной смертью.

Роботы руководствовались элементарным здравым смыслом правосудия. Они были строгими, непредвзятыми судьями, но без человеческого понимания и сочувствия. Все, что они усвоили, — это необходимость провести некий ритуал в затерянном подземном мире кошмаров.

Халия слушала, как против них постепенно строится обвинение: смесь безумных предположений и самого дикого непонимания «фактов», известных форту.

— Могу ли я представить дело с точки зрения обвинения? — прошипел робот гарема. — В конце концов… я свидетель! Да?

— Ты — свидетель! — согласился робот-судья в красной мантии.

— Ему не разрешено давать показания! — воскликнул Дросс. — Вы не придерживаетесь юридической процедуры Конфедерации!

— Вы можете обратиться к защите позднее, — напомнил судья. — Продолжаем!

Тогда робот в черном, подойдя к четверым людям, указал на них ажурной стальной рукой:

— Эти шпионы проникли через тоннель вращающейся шахты! Они пытались найти местоположение Армии. Женщина привела в форт остальных. Она была любовницей Дежурного Командира.

— Все произошло тысячу лет назад, — возразила Халия, — и не имеет к нам никакого отношения!

— Дежурный Командир мертв! — произнес робот Системы Безопасности, встревоженный тем, что вопрос, который он считал окончательно выясненным, вызвал спор.

Робот в черном покачал оборками своего платья.

— Люди не живут тысячу лет! — заявил он.

— А автоматы живут, — добавил робот-судья.

— Да! — закричал робот Системы Безопасности.

— Хорошо! — решительно заключил смотритель гарема. — Выяснено, вам не тысяча лет.

— Это настоящее издевательство! — вскричал Уордл, воспользовавшись короткой паузой. — Вы все вышли из строя!

— К делу не относится, — произнес огромный, сам себя назначивший судья, — и не является доказательством. Я приказываю вычеркнуть такие слова из протокола суда!

— Каким образом? — спросил робот Системы Безопасности, угрожающе приподнимая огромный меч.

Халия решила, что вряд ли все быстро закончится.

— Сотрите слова в записи! — приказал судья.

— Хорошо! — ответил робот Системы Безопасности. Острием меча он нажал кнопку на пульте управления позади кресла Дежурного Командира. — Стерто! — доложил он.

И все же Халии казалось, что роботы сами страдают от безумного оборонительного сооружения, созданного ими. Робот гарема смешал два события, древнюю историю, показанную ей с Данецким, и вторжение их отряда.

— Обвинение основано на трех главных доказательствах, — шепелявил он довольно весело. — Во-первых, на записях, показывающих вход в форт Дежурного Командира и его любовницы, а также проникновение нарушителя. Сейчас я воспроизведу эти записи!

— Суд согласен с доказательством, — сказал робот в красной мантии. — Покажите записи обвиняемым!

Дросс застыл, пораженный событиями древней истории.

Халия опять заметила страсть и вожделение в глазах Дежурного Командира. Он улыбнулся так, как улыбается мужчина, спешащий на свидание с женщиной, которая с нетерпением ожидает его. Он привычно похлопывал бластер, висевший на ремне.

— Поразительно! — воскликнул Дросс. — И как логично! Женщина отвлекает внимание Дежурного Командира, а ее сообщник пробирается в форт — так просто! Что за женщина! Боже мой, какое самообладание! Вот что привело к поражению Конфедерации! Кто мог ожидать, что девушка сможет пройти через парадный вход в форт! Бригадир, разве это не доказывает, что роботов всегда можно перехитрить?

— Мне жаль этих людей, — сказал Уордл. — Вы все еще думаете, что их можно перехитрить?

— В данном случае нет. Но подумайте о фантастической сложности форта! Бесконечные Системы Безопасности — проверки и перепроверки! И тем не менее они нарушили свою роль!

— Они погибли, — прошептал мистер Мунмен. — Они умерли, — повторил он.

Все видели, как девушка выбегает из золотисто-зеленой комнаты, чтобы разыскать своего любовника. Они поняли, что Дежурный Командир с ужасом осознал свое предательство, позволившее врагу вывести из строя последнее оружие Конфедерации. И они увидели короткую стычку: голова девушки, откинутая назад резким ударом энергии, нож, ударивший прямо в цель, яркий силовой поток, — так завершился последний акт трагедии.

— Это древняя история, — громко сказал Дросс роботу в красной мантии. — Все произошло так давно, что человеческая раса успела пройти цикл развития событий заново! Конфедерации больше нет!

— Неправда! — возразил робот Системы Безопасности. — Я из Системы Безопасности форта. Форт — сооружение Конфедерации. Поэтому нет сомнений, Конфедерация существует!

— Совершенно верно! — прошипел робот гарема. Он потряс своими кудрями. — У меня тоже есть доказательство! — Робот указал бластером на стоявшую в растерянности группу. — Бластер отобран у Дежурного Командира, — прошипел он. — Неопровержимое доказательство!

— Он говорит о бластере, который отобран у Данецко-го! — со злостью заявил Уордл. — Безумие! Безумие! Бластер пролежал рядом с костями Дежурного Командира тысячу лет!

— Вы обращаетесь к суду? — спросила фигура в красной мантии. — Если да, то должны говорить мне «Мой господин!».

— Боже! — вырвалось у Уордла. — И я дожил до дня, когда пришлось услышать такое от робота!

— Они виновны! — прошипел робот гарема. — Это написано на их лицах! Вот на чем должно быть основано обвинение!

— Ну? — прорычал одетый в черное робот Системы Безопасности.

— Сейчас! — захихикал смотритель гарема.

К Халии потянулась сетка из черных тросов. Она видела их приближение, но не смогла избежать цепких, обволакивающих объятий. Сетка опускалась из-под потолка, как саван. Халия чувствовала, что приближается к неподвижной фигуре робота Командного Центра в красной мантии.

Трос стал искать прореху в одежде, которую Халия уже давно поспешила надеть.

— Есть! — произнес робот Системы Безопасности.

— Что я и говорил! — прошипел омерзительный смотритель гарема. — Идентифицирующая метка — ей не тысяча лет! Она — молодая женщина двадцати двух лет. Здесь рабочая метка женщины-служащей Конфедерации!

— Дайте мне посмотреть! — попросил робот-судья.

Дросс был ошарашен. Халия слышала, как он произнес:

— Безумно, но вполне логично! Да! Машины всегда ищут факты, а это — факт!

— Она взяла одежду, которую носила любовница Командира! — сказал Уордл.

— Если она носит одежду Конфедерации, ей не тысяча лет, — заявил робот Командного Центра.

— Следовательно, она — гражданка Конфедерации, — сообщила Система Безопасности. — Она должна принять командование?

— Ты не можешь принимать решения, — напомнил робот гарема роботу в черном. — Хотя она носит одежду Конфедерации и у нее есть идентифицирующая метка, из этого не следует, что она работает на Конфедерацию.

Робот Системы Безопасности начал ворчать, но робот в красной мантии остановил его:

— Согласен. Я обязан принять решение, хотя это трудно. Я — судья, поэтому должен судить.

Новый голос произнес:

— Я — Система Уничтожения. С восхищением наблюдаю за процессом. Должна ли я отложить процедуру уничтожения вплоть до решения суда?

— Да, — немедленно согласился робот-судья. — Отложи.

Халия снова оказалась рядом с Дроссом.

— Значит, нам придется ждать, пока этот преступный фарс не закончится? — спросила она. — Пока нас не приговорят?

— Вероятно, — ответил Дросс.

— Да, — подтвердил Уордл. — Да! — повторил он, тихо насвистывая.

Халия решила, что у него началась умственное расстройство. Когда он начал шагать кругами по Центральной Командной Зоне, она подумала, что, наверное, ошиблась.

Три робота глядели на людей почти десять минут. Время быстро истекало. Халия чувствовала в роботах скрытое напряжение. Все было похоже на то, как будто на официальном приеме кто-то громко попросил внимания, а затем забыл, что намеревался сообщить.

Дросс тихо рассказывал про Конфедерацию. Он был по-своему счастлив и сожалел только о том, что потрясающий форт со всеми его реликтами древней и погибшей Конфедерации медленно опустится в расплавленный ад под земной корой. Тайна форта сохранится, и ее разгадка исчезнет навсегда!

Наконец робот в красном заговорил.

— Шпионы, — сказал он — На чем вы основываете свою защиту?

Дросс пожал плечами. Мистер Мунмен глядел на древнюю голову робота в своих руках. Халия чувствовала, что все больше удаляется от жуткой сцены. Она понимала, что ей необходимы еда и сон, что она не в состоянии сосредоточиться на безумной сцене. Ее горе было единственной реальностью, которая что-либо значила для нее, и оно скоро кончится. Дросс был прав, решила она. Зачем делать ожидание невыносимым, если нельзя придумать ничего, чтобы не дать машинам уничтожить себя?

Уордл остановился.

— Мы все признаем себя виновными! — крикнул он. — Да, виновными, мой господин! Тихо, Доктор, я знаю, что делаю! И вы тоже, мисс! Дайте мне во всем разобраться. Я знаю, что после вашей потери… вашей прискорбной потери… вас не интересует, что произойдет с вами, но мы должны подумать о себе! Не опускайте рук — нельзя сдаваться! Никогда нельзя сдаваться, хотя я потерял свою должность, заявив об этом! — произнес он снова, обращаясь к трем монолитным фигурам. — Мы виновны!

— Это упрощает дело! — воскликнул смотритель гарема. — Я собирался просить вас, людей-шпионов, провести суд присяжных, но, поскольку вы признали вину, в такой сложной процедуре нет необходимости. Мой дорогой начальник, вам остается только приговорить их!

Робот в красной мантии медленно встал. Одетый в черное робот Системы Безопасности передал ему сверкающий меч. Оружие опустилось, указав на столпившихся людей.

Халия чувствовала, что в ней поднимается протест. В чем их вина?! В преступлении тысячелетней давности? В двойной смерти Данецкого? Она глядела словно зачарованная, как сверкающий меч снова взметнулся вверх. Ритуал жуткой сцены приковал ее внимание.

— Смерть! — зловеще произнес робот-судья.

Глава 19

Все пятеро оставшихся в живых, услышав приговор, непроизвольно затаили дыхание, затем у Дросса вырвался тяжелый вздох, Уордл глухо выругался, а мистер Мунмен застонал. Халия непроизвольно вскрикнула. Джакоб заверещал. Ужас парализовал всех.

Робот в черном поигрывал веревочной петлей, и джакоб инстинктивно ощупал свою шею.

— Ты… ты дурак! — закричал он Уордлу.

Бригадир быстро подбежал к нему. Он зажал рукой рот юноши и что-то возбужденно и убедительно зашептал ему на ухо. Глаза джакоба засверкали.

Халия наблюдала за событиями, как будто они происходили в другом месте и являлись продолжением трагической истории тысячелетней давности.

— Мой господин! — услышала она четкий и властный голос.

Робот в красном склонил голову.

— Мы все — солдаты армий, враждебных Конфедерации! — заявил Уордл. — С нами нельзя обращаться по гражданским законам! Мы имеем право умереть как солдаты!

Черная монолитная фигура, направлявшаяся к джакобу, остановилась.

— Я снова в замешательстве, — сказал робот Командного Центра. — Что говорят ваши записи? — спросил он у смотрителя гарема.

— Я тоже в затруднении, — признался тот.

— У меня есть веревка, — сообщил робот Системы Безопасности.

— Мы солдаты, — сказал Уордл, — и. должны умереть как солдаты. Таков обычай. Нас должны расстрелять на рассвете.

Халия внезапно поняла, что замышляет Бригадир. В нем тоже проснулся инстинкт выживания. Старый солдат старался затянуть время.

Она начала надеяться, что его план удастся. Ее горе и отчаяние из-за гибели Данецкого немного утихли благодаря усилиям Уордла. Он был человеком, который никогда не сдается. По крайней мере, так он говорил. В отличие от Дросса, который мог смириться с любым выпавшим ему жребием, и мистера Мунмена, которого, похоже, вообще ничто не заботило, Уордл обладал самым главным из всех человеческих желаний — остаться в живых в любых условиях.

Самозваный робот-судья, одетый в красную мантию, терпеливо ждал.

— У меня нет информации! — произнес наконец смотритель гарема.

— Потому что ты ничего вообще не знаешь, — вставил Дросс.

Уордл попытался остановить его, но толстый археолог отстранил предостерегающую руку.

— Потому что мы не знаем, — согласилась центральная фигура.

— А я знаю! — произнес Дросс. — Знаю, потому что мне тысяча лет.

— Ни один человек не может прожить тысячу лет! — заявили все три робота в один голос.

— Последний человек вступил с вами в контакт тысячу лет назад, — продолжал Дросс спокойно. — Я человек. Следовательно, мне тысяча лет.

— Поверхностная логика? — предположил смотритель гарема.

— Я в замешательстве! — засомневался робот Системы Безопасности. — Может быть, повесить убийцу?

— Они все требуют расстрела! — заявил робот-судья.

— Да, — подтвердил Дросс. — И поскольку я человек, а ты — машина, то знаю больше, чем ты, об обычаях людей.

— Вполне возможно, — согласился судья.

— Поэтому вы должны выполнить нашу просьбу.

— Я не могу подчиняться шпионам и диверсантам, — возразил судья.

— И убийцам, — добавил шепелявый голос. Дросс разочарованно покачал головой.

Халия почувствовала, как возбуждены Уордл и джакоб. Дросс снова включился в борьбу за выживание.

— Требую расстрела! — Голос Уордла громко звучал в пещере.

— Согласен! — наконец ответил робот-судья.

— У меня есть эффективные Системы Исполнения, — объявил робот Системы Безопасности. — Я подготовлю их.

— На рассвете, — уточнил Дросс.

— Согласен!

— Должна ли я уничтожить Систему Исполнения? — раздался нерешительный голос Системы Разрушения.

Лишь на одно мгновение лицо Дросса изменилось. Халия видела, как умирает надежда. Какое-то время он полагал, что сумасшедшие роботы совсем остановят Систему Уничтожения.

— Уничтожение откладывается до казни! — приказал судья в красном. — Мы уничтожим свои гуманоидные тела сразу же после совершения казни.

Три робота удалились через внезапно открывшееся отверстие в стене Центральной Командной Зоны.

Все поняли, что суд завершен.

— Рассвет! — Джакоб снова грыз свой кулак. — Сколько осталось до рассвета? И мы будем ждать здесь, как крысы? Рассвет начнется через несколько часов! Что мы можем сделать?

— Ждать! — лаконично ответила Халия.

Уордл показал на знакомое тюремное помещение.

— Ждать, — согласился он.

— Ждать и надеяться, — добавил Дросс. — У нас еще есть немного времени.

— Вы надеетесь, что Черная Армия погибла… правда? — спросила Халия.

— Вы видели, что диверсант добрался до панели управления, — ответил ей Дросс. — Интересно, выполнил ли он в конце концов свою миссию?!

— Если да, то чем это поможет нам? — заинтересовался Уордл. — Единственно, кто мог бы добраться до нас, — чужестранцы и наши спутники-туристы с экскурсионного корабля, если ракеты форта не взорвали их! Но чужестранцы не знают, как добраться до нас, а наши спутники просто не захотят искать!

Халия видела, что вспышка его энтузиазма иссякла.

— Может быть, роботы передумают? — нерешительно спросила она, вспоминая о трех чудовищных роботах, наскоро подготовленных, чтобы выполнить судебный ритуал.

— Нет, — возразил Дросс. — Боюсь, моя дорогая, что они снова управляемы. Мы имеем дело не с отдельными личностями, а с единым существом. Похоже, что Центральная Командная Система вернула форт под свой контроль. Может быть, она безумна и мстительна, хотя я в этом сомневаюсь. Но в целеустремленности ей не откажешь.

— Если бы мы могли придумать хоть что-нибудь! — Уордл снова зашагал без передышки взад-вперед, но так он выражал разочарование, а не целеустремленность человека, одержимого новой идеей.

— Если только Данецкий… — начал Дросс и сразу же остановился, увидев невольную вспышку горя Халии. Мистер Мунмен заметил это тоже. Дросс и Уордл следили за ним. Джакоб вышел из транса, вызванного страхом.

Воскресший Человек поднялся во весь рост и высоко поднял голову древнего робота.

Халия, увидев, что он делает, в отчаянии закричала.

Дросс побледнел. Джакоб попытался спрятаться позади кресла Дежурного Командира, издавая жалкий визг. Бригадир Уордл с каменным лицом глядел, не отрываясь, на самую необычайную загадку современного мира.

Воскресший Человек начал исчезать у него на глазах.

Именно поэтому все нормальные мужчины и женщины испытывали отчаянное недоверие к несчастным жертвам трагического искривления времени. Именно это было причиной отвращения, которое Воскресшие Люди вызывали у окружающих и у самих себя.

Воскресшие находились в неопределенном балансе времени. Они не старели и не взрослели. Каждый из них мог сам выбрать время и место своего исчезновения. Продолжительность жизни полностью зависела от них самих.

Мистер Мунмен решил, что настало время умереть.

— Нет! — закричала Халия, каким-то образом преодолев сильную тошноту, заставившую ее быстро вскочить на ноги. — Еще не конец! Вы не должны…

— Я слышал об этом раньше, — сказал Дросс. — Не надо, мой друг, — обратился он к мистеру Мунмену, — торопить судьбу! В этом месте уже достаточно смертей!

Мистер Мунмен постепенно превращался в призрак. Древний череп робота усмехался, глядя в его худое лицо.

— Трансформация! — пробормотал Дросс.

— Что? — сказал Уордл приглушенным шепотом. — Что, Доктор?

— Не позволяйте ему уходить! — шептала Халия остальным.

— Им известен секрет трансформации! — воскликнул Дросс восторженно. — И это случилось с нами — мне открылась вторая из величайших тайн космоса! Мне, Дроссу!

Халия понимала высокомерное изумление археолога. Единственный из потрясенных зрителей, он думал о себе, а не об исчезающей призрачной фигуре.

Она вспоминала одинокую фигуру Воскресшего Человека во время полета через галактику. Голова, плечи, тело, худые ноги — все превращалось в фосфоресцирующий туман. Голова робота все еще виднелась над растворившейся фигурой.

По Центральной Командной Зоне распространился запах тлена.

Но призрак обладал голосом.

— Скорее! — стонал голос. — Скорее, Доктор! Спросите его! Пусть он расскажет все, что помнит! Спросите его имя и вызовите Командира Конфедерации! Скорее, Доктор Дросс!

— Боже всемогущий! — воскликнул Уордл. — Что это?! Что это, Доктор?

— Трансформация, — повторил Дросс. — Смерть человека, который двести лет назад превратился в привидение, Воскресший Человек возвращается в свою могилу! Нет, Уордл, не спрашивайте больше ничего — посмотрите на голову робота! Видите?

Халия с трудом подавила крик. Ее ужас превосходил все, что можно только представить, и она молчала, чтобы не нарушить постепенное угасание нематериального существа, стоявшего перед ней. Что говорил Дросс? Трансформация? Трансформация чего?! И во что?!

Она увидела, что голова робота наполнилась разумом. Его гуманоидное лицо весело скалилось. Он ждал вопросов.

— Она… она живая, Дросс! Черт побери, она глядит на нас! — прохрипел Уордл.

Призрак, который все еще держал череп, произнес со вздохом:

— Скорее спрашивайте!

— Спросить у него? — повторил Уордл. — Спросить у этой головы?!

— Да! — пробормотал Дросс. — Вы не понимаете? Мистер Мунмен сделал выбор. Всего на несколько минут — пока сможет сдержать силы вечности — он пробудил к жизни другое существо! Он пересек вечность и привел к нам кого-то из могилы! Эта голова, Уордл, — точка фокусировки для кого-то, кто ходил по форту в дни Конфедерации!

Джакоб всхлипывал в ошеломленном молчании.

— Вы не сможете! — прошептала Халия. — Вы не сможете этого сделать!

— Могу, должен и сделаю, моя дорогая! — обратился к ней Дросс. — Этот человек пожертвовал всем, что у него было! И мы должны принять его жертву! — Он неохотно подошел к призраку. Череп повернулся, глядя на него. Его механические глаза горели злобной радостью. — Кто ты? — спросил Дросс, содрогаясь. — Призрак?

— Я — ничто, — ответила голова робота достаточно громким голосом. Но в странном механическом звуке отдавалась подземная пустота, заставившая Халию затрепетать. Она непроизвольно вздрогнула в первородном ужасе.

— Ты — офицер Конфедерации?

— Я — голова робота, призрак человека, который умер на этом месте, — ответила голова призрака.

— Ты! Ты знал Дежурного Командира! — произнес Дросс, вспыхнув от гнева. — Он умер здесь, внизу, поэтому мистер Мунмен вызвал тебя.

Я помню, как бедный Нэггс безуспешно пытался сказать, что голова набита воспоминаниями! И все это время воспоминания хранились в голове робота! И воспоминания заставили тебя вернуться! Мистер Мунмен не вызывал привидение! Нет!

Дросс повернулся к остальным:

— Перед нами не призрак! Нет! Скачок во времени, тонкий элемент искусственного интеллекта — все, что робот видел, слышал или думал про Дежурного Командира! Вы не понимаете? Это совсем не метафизическое явление — а всего лишь автомат, созданный человеком тысячу лет назад! Мы слышим воспоминания, которые хранились в голове робота! Мистер Мунмен вызвал их и придал им форму! Он сумел ненадолго соединить пространство и время — вот в чем секрет трансформации! Но время уходит!

— Это не призрак?! — воскликнул Уордл. — Просто автомат?

— Можете называть его автоматом, одержимым дьяволом! — добавил Дросс. — А теперь дайте мне спросить голову робота, как спастись из проклятого места?!

Из исчезающей человеческой ткани, лежащей под улыбающимся черепом робота, раздался слабый стон. Мистер Мунмен ушел из форта в могилу, где он должен был пролежать уже два столетия.

— Минуты летят! — воскликнул Дросс. — Сколько времени осталось? — спросил он у приятно улыбающейся головы робота.

— Совсем мало! — ответил глухой голос.

— Тогда отвечай! — крикнул Дросс, злой и трясущийся от нетерпения. — Как можно уничтожить Системы Разрушения?

— Как? — переспросила голова. — Как?!

— Ты должен ответить мне! — вскричал Дросс в сильном возбуждении. — Ты должен ответить!

— Да, — улыбнулся череп. — Есть способ.

— Говори! — прорычал Дросс.

— Хорошо. Код — имя. Имя Командира. Сообщите Командному Центру дату с точностью до секунды — до стомиллионной доли секунды. По земному времени. Затем прикажите ему уничтожиться.

— Имя?

— Мое имя, — улыбнулся череп. — Мое имя, — повторил он.

— Назови его!

Череп с усилием криво улыбнулся. Его черты уже стали принимать внешний вид твердого металла.

— Имя! Назови имя! — кричал Дросс. — Каждый раз вся сила заключена в имени — это самое древнее из всех суеверий! Назовешь свое имя и лишишься силы!

— Зейнер, — произнесла голова глухо. — Зейнер. Капитан и Дежурный Командир. Умер где-то здесь. Тысячу лет назад.

— Зейнер? — прорычал Дросс. — Просто Зейнер?

Череп улыбнулся еще раз.

— Зейнер, — повторил он и упал на останки, которые незадолго до того были телом Воскресшего Человека.

— Зейнер! — громко произнес Уордл. — Вы слышали, Доктор?! Зейнер! Надо вызвать Центральную Командную Систему! Немедленно!

Халия пыталась не дышать воздухом склепа. Всю жизнь она будет помнить торжественное выражение сострадания на лице Дросса. Он как будто пытался вспомнить, что сказал мистер Мунмен.

— Минуту, Бригадир! — сказал он. — Одну минуту.

Уордл продолжал нервно шагать и наконец застыл в молчании.

Дросс подождал минуты две, а затем заговорил:

— Мы потеряли в этом месте товарищей. Нэггса. Данецкого. А теперь мистера Мунмена.

Халию охватило чувство невосполнимой потери.

Дросс обнял ее за талию.

— Сейчас не время горевать. Живые должны жить.

Уордл принялся за дело. Он отыскал компьютеры, регистрирующие время, и отдал им короткие команды. Он требовал к себе внимания, выкрикивая имя давно умершего Дежурного Командира.

— Ну! — крикнул он. — Подчиняйся!

Ответа не последовало.

— Повторите команды, — посоветовал Дросс.

— Я — Зейнер! — кричал Уордл. — Дежурный Командир и Капитан! Я Капитан Зейнер! Сейчас ноль пятьдесят четыре минуты, две целых и пять — ноль — шесть — три — восемь — два — один десятимиллионных долей секунды двести семьдесят первого дня три тысячи шестьсот двадцать пятого года!

Минуты истекали. Древний форт замер в молчании.

Халия ощущала, как в комнате пробуждается холодная угроза — такая же, какую она чувствовала перед появлением трех ужасных роботов.

Бестелесный и громкий голос, раздавшийся сразу со всех направлений, был твердым, резким и злым.

— Нет! Нет! Люди уже давно не существуют! Всем людям уже тысяча лет! Все люди мертвы! Зейнер не соответствует моим критериям эффективности! Он не может успешно командовать! Я не должна уничтожать Системы Разрушения! Я сохраняю управление!

Дросс сгорбился.

— Это конец! — произнес он. — Это действительно конец.

— Да, все кончено, — согласился Уордл. — Машины стали хозяевами форта.

Джакоб позвал Халию.

— Помоги мне, — попросил он детским голосом. Но Халия даже не взглянула на него. Ее обняла надежная рука Дросса.

Им оставалось только ждать.

Глава 20

Так их и нашли чужестранцы.

Они стояли все вместе, отойдя как можно дальше от фосфоресцирующих останков мистера Мунмена. Дросс покровительственно положил руку на плечо Халии. Уордл сидел на полу, опустив на грудь голову. Джакоб забылся в неглубоком сне.

Дросс увидел, как плавно распахнулись большие черные двери, впустив спасательную партию, состоявшую из четверых мужчин и двух женщин.

Рядом с ними стоял Батибасага, сверкая своим отполированным бронзово-зеленым телом.

— Доктор Дросс? — спросил вожак чужестранцев.

— Да. Я — Дросс.

Халия услышала голоса и, подняв голову, увидела пришельцев. Какое-то мгновение она думала, что наступил рассвет и пришли палачи. За те часы, что прошли между фарсом суда и появлением спасателей, она повторила мысленно все, о чем говорил ей Данецкий. В памяти запечатлелись черты его усталого, красивого лица с тревожными глазами и мягкой улыбкой. Она хранила, как сокровище, воспоминания о его нежности, которую постепенно открыла под маской охотника, увидела чуткого и заботливого человека. Это помогло перенести ожидание.

— Моя дорогая, — обратился к ней Дросс, поднимаясь на ноги, — помни, что ты должна позаботиться о себе. Все испытания закончились.

Затем были бесконечные вопросы и ответы, крики облегчения, радостные возгласы джакоба, скупые ответы человека, возглавлявшего чужестранцев, заискивающие объяснения Батибасаги, печаль и нескрываемое восхищение археолога.

— Это слава! — кричал Дросс. — Находки Дросса наконец убедят невежд, что раскопки на Земле оправдали себя! Теперь в Галактическом Центре помучаются! Лицемеры в Фонде зашевелятся!

Он остановил поток восклицаний.

— Присмотрите за девушкой, — обратился он к женщинам. — Она перенесла больше, чем все остальные. — Он показал на джакоба. — Уведите его! — Затем его лицо посветлело. — Но объясните мне! Каким образом?!

— Да! — присоединился к нему Уордл.

— Вы должны спросить вашего робота, — ответил вожак. — Мы всего лишь следовали его советам. Мы знали от мистера Нэггса легенду про форт. Когда вчера взорвался туристический корабль, мы поняли, что какое-то неизвестное неразрушенное сооружение все еще продолжает древнюю войну. Мистер Нэггс мог бы посоветовать нам, что делать, поэтому мы отправились к руинам. Увидев, что вы пропали, мы пытались найти вас. Там были следы недавних разрушений, и мы предположили, что вы попали в древний форт. — Человек сделал паузу. — Нас здесь немного. Некоторые из нас кое-что умеют, но никто ничего не знал о древних людях и их военных комплексах. Нам пришлось выставить часовых.

Халия тихо плакала в объятиях пожилой женщины. Она слушала чужестранцев без особого интереса. Дросс сказал, что ей надо позаботиться о себе. Как могло случиться, что всего один день полностью изменил всю ее жизнь? Изменил настолько, что она перестала быть прежней личностью — спокойной, уверенной, образованной молодой леди, которая вернулась бы к размеренной жизни на Веге с несколькими интересными путевыми впечатлениями.

— Мистер Нэггс умер, — сказал Дросс.

— Мы уже слышали об этом от робота. Нэггс был нашим другом.

— Он был моим коллегой и настоящим другом, — согласился Дросс. — Батибасага сам пришел к вам?

— Да, — подтвердил вожак. — Он выполнил свой долг, а затем пришел к нам с советами. Ваш робот знал, что мы друзья мистера Нэггса.

— Ну, Батти? — спросил Дросс. — Что ты сделал с остальными роботами?

Батибасага повернулся к большому креслу Дежурного Командира. Джакоба увели прочь, как какое-то умирающее насекомое.

Датчики послушно подскочили к гуманоидным рукам Батибасаги. Большой темный экран с готовностью засветился. Голос Центральной Командной Системы произнес:

— Форт признает, что твоя эффективность превосходит нашу! Ты — более совершенный механизм, чем мы! Поэтому ты должен принять командование!

Батибасага повернулся к мистеру Дроссу:

— Разрешите показать вам, сэр? С ними почти покончено. И, думаю, вы поймете, зачем мне пришлось возглавить древних боевых роботов. Таково было мое собственное решение, сэр, но ведь я был запрограммирован очень талантливым инженером.

— Данецкий! — догадался Уордл. — Тебя запрограммировал Данецкий!

— Правда, сэр? Не помню, я в то время был отключен из-за молекулярных возмущений во вращающейся шахте.

Экран засветился, показывая поверхность планеты.

— Надеюсь, я поступил правильно, сэр. Я должен был удостовериться, что они дойдут до цели.

В слабом лунном свете Черная Армия вырвалась из гигантских руин на поверхность, как первобытное чудовище. Монолитные боевые роботы текли через разрушенную и искореженную базу, превращая ажурные башни в обломки и разрывая в клочья радиационные поля. Они с ужасающим удовлетворением перемололи несколько сухих деревьев и кустарников, росших среди древних руин.

— Черная Армия! — прошептал Уордл. — Фантастическое оружие — самое могучее оружие древнего мира!

Экран показал передовую фалангу. Она находилась в нерешительности. Чудовищные черные роботы принюхивались к влажному воздуху, охотясь за неуловимым запахом живого существа. Сотни антенн качались под дождем. Призрачная луна плыла через низкие облака. Это была сцена из самой мрачной трагедии. Армия ждала приказов.

— У меня возникли некоторые трудности, — объяснил Батибасага напряженным зрителям в подземном форте. — Вы понимаете, Доктор, что мои электронные схемы были сильно расстроены во вращающейся шахте, когда мы спускались в подземное сооружение, вплоть до того момента, когда я принял командование Армией. Даже когда я оказался на поверхности вместе с сотнями примитивных автоматов, ожидающих, что я поведу их, — я не был вполне самим собой. Обслуживающие роботы, ремонтировавшие меня, произвели ремонт не до конца. Когда я был активирован, то должен был действовать немедленно. Я был запрограммирован так, чтобы мог справиться с некоторыми возможными ситуациями, но одно условие было главным.

— Могу предположить, — заметил Дросс.

— Да, сэр, — сказал робот. — Наименьшее зло для наибольшего числа людей.

— Должно быть, это принцип Данецкого.

— И роботов нужно было уничтожить, — пробормотал Уордл.

Халия заметила, что Батибасага не извинялся.

— Я должен был гарантировать их полное уничтожение, Доктор.

— Конечно, — согласился Дросс. — Как же иначе?

Халия начала понимать. Данецкий в конце концов оказался прав. Способ управления роботами заключался в том, чтобы столкнуть их с более совершенным автоматом. Фундаментальное недоверие роботов к тому, что их хозяева — люди — еще существуют, постоянно препятствовало прямому управлению фортом попавшим в ловушку отрядом. Нэггс предвидел это даже в предсмертном состоянии. Машины подчинились бы только Батибасаге. Она увидела на экране фигуру гуманоидного робота. Батибасага был ниже боевых роботов — плотная фигура на фоне чудовищ. Халия вспомнила, что он был достаточно тяжелым, когда его заталкивали в извилистый тоннель. Но роботы, стоявшие ровными рядами, были монолитами — существами такими же большими и тяжелыми, как базальтовые глыбы.

— Я был полностью активизирован в этот момент, Доктор, — объяснил Батибасага. — Мои электронные схемы среагировали на выход боевых роботов на поверхность. Я знал их план. Они должны были уничтожить всех людей, оставшихся на планете.

— Наши сообщества небольшие, — заговорил вожак чужестранцев. — Роботы легко обнаружили бы в темноте.

— Ваш отряд, Доктор, был не главным, — пояснил Батибасага. В его голосе не слышалось ни намека на сожаление или раскаяние.

— Верно, — сказал Дросс, — совершенно верно.

— Ну так что случилось с Армией? — спросил Уордл. — Черт побери, это самая интересная военная система всех времен — абсолютно безжалостное орудие разрушения! Как мне хочется узнать ее! Доктор, мы можем устроить здесь целый музейный комплекс! Настоящая находка века!

Батибасага сдержанно кашлянул.

— Не соизволите ли посмотреть, что я сделал, сэр? Я думаю, комментарии здесь излишни, сэр. Я сопровождал Армию в походе.

Это был поход почти на двести километров по суше и морю.

Фаланги сохраняли идеальный порядок. Прямые, как стрела, линии шли через леса, через древние столицы, ставшие могилами миллионов людей, погибших в безумных войнах, пересекали огромные шоссе из стали и камня — вперед, через долины и горы. Когда роботы Черной Армии подходили к воде, их корпуса мгновенно создавали силовые поля, и они скользили по морям и озерам, подобно доисторическому животному — могучему, быстрому и смертельно опасному.

Примерно час они продвигались по холмам и долинам Англии — все время на запад.

Батибасага остановил запись.

— Роботы были запрограммированы более чем тысячу лет назад, — сказал он извиняющимся тоном Дроссу. — Я должен был идти с ним лично, сэр, чтобы быть уверенным в том, что в этих примитивных автоматах не появилось никаких дефектов.

Халия решила, что все поняла. Хотя она теперь мало чем интересовалась, рассказ о походе Черной Армии взволновал ее. Это была кульминация событий, в которых она принимала непосредственное участие, — событий, не похожих ни на что, о чем она мечтала, когда туристический корабль мчался через пространство и время вокруг Земли. Халия тоже помогала остановить поход. Она помогла втолкнуть Батибасагу в тоннель. Она жалела давно умершую девушку, чью одежду носила. Наблюдала, как Данецкий принимает решение довериться бронзово-зеленому роботу, которые не мог извиниться перед Доктором Дроссом за то, что оставил его один на один с грозным фортом, пока не убедился, что Черная Армия не уничтожит чужестранцев.

Уордл тоже понял.

— Великий Боже! Батибасага, или как там тебя… ты имеешь в виду, что не ты управлял роботами? Ты имеешь в виду, что эти диверсанты — из тех древних времен — добились успеха? Но это невозможно! Я хочу сказать, невероятно!

Батибасага ждал, когда заговорит Дросс.

— Легенды не рождаются на пустом месте, Бригадир! — сказал с улыбкой Дросс. — Они всегда основаны на реальных фактах. Вы помните, как я говорил, что большая загадка легенды — то, что в ней присутствуют две параллельные идеи? Что наряду с предупреждением «Батальоны тьмы придут наконец», было и упоминание о «шахте»?

— Помню, — ответил вожак чужестранцев. — Мистер Нэггс часто говорил нам о вашем интересе к преданиям. Все сходится?

— Да! — сказал Дросс, начиная смеяться. — Но я не понимал раньше, о какой «шахте» говорит легенда! Однако все полностью сходится — именно этого я и ожидал от сил, разгромивших Конфедерацию! Способ, которым наш неизвестный диверсант разделался с Черной Армией, определенно ироничен!

— Что? — удивился Уордл. — Ироничен? Что вы имеете в виду, Доктор? Вы, конечно, захотите, чтобы роботы попали в музей? Военный Музей Второй Межпланетной Конфедерации! Ведь они — величайшее оружие всех времен! Целеустремленные, в постоянной готовности к бою, неуязвимые — по крайней мере для любого вида оружия, применявшегося в те времена! Они представляют собой высочайшую вершину военной мысли!

— Покажи, куда направились Батальоны тьмы! — приказал Дросс.

— С удовольствием, сэр, — отозвался Батибасага.

Теперь Черная Армия шла быстрее. Она прорывалась через чахлые леса, через фосфоресцирующие радиационные пятна, неудержимо двигаясь на запад. В горах прекратился ливень. В чистом небе сияли звезды, и луна ярко освещала стремительный поток роботов Черной Армии.

Чувствуя приближение к месту назначения, мрачные фаланги опять ускорили шаг. В полной тишине они подошли к устью огромной реки, впадающей в море.

Халия увидела, что движение Армии замедлилось.

Во главе Армии появился Батибасага — маленький бронзово-зеленый автомат, освещенный луной. Он показывал на волнующееся темное море.

Армия скользнула вперед, как большая волна холодной лавы. Лавину роботов встретила черная вода. Они входили в воду, и она поглощала их.

— Утонули, клянусь Богом! — с благоговейным трепетом произнес Уордл.

В Центральной Командной Зоне одновременно произошло несколько событий.

Большой экран показывал поход Черной Армии. Глаза Халии не могли оторваться от неправдоподобной сцены. Однако резкий голос Центральной Командной Системы тоже привлек ее внимание.

И тут же оказался Дросс, дергая ее за руку, повторив несколько раз о том, что она понимала, но во что не решалась поверить. Его слова были настолько ошеломляющими, что Халия зарыдала. Она чувствовала, как теплые слезы стекают по ее лицу. Женщина, поддерживавшая Халию, помогла ей дойти до среднего коридора.

Она все еще продолжала смотреть на экран. До нее долетело восторженное восклицание Уордла. Но гибели Черной Армии она уже не видела.

— Дежурный Командир начинает активироваться, — пробубнил металлический голос. — Дежурный Командир Зейнер находится в отделении для ремонта людей! Ему тысяча лет. Форт опять в замешательстве.

Дросс был единственным, кто сразу понял смысл сказанного Центральной Командной Системой.

— Батибасага! — крикнул он. — Потребуй подтверждения! Это не может быть Зейнер!

Но Халия ничего не слышала. Ошеломляющее зрелище Армии приковывало ее взгляд, и невероятная надежда, проснувшаяся где-то внутри нее, излучалась из ее тела и угрожала взорвать все ее существо.

— Утонули без следа! — заключил Уордл.

Халия слышала его слова, когда женщина крепко взяла ее за плечи и по приказу Дросса поспешила увести.

— Погляди сама! — кричал Дросс Халии. — Батибасага уже проверил Центральную Командную Систему! В госпитале находится тяжело раненный человек. Форт думает, что это Зейнер, но мы знаем, что он мертв! Батти думает, что это Бригадир Уордл, но почему — я не понимаю! Но раненый отвечает только одному описанию! Посмотри сама, моя дорогая!

— И это было запланировано с самого начала? — спросил вожак чужестранцев.

— Именно, — подтвердил Дросс. — Диверсант перепрограммировал электронные схемы, управлявшие Черной Армией. Выйдя на поверхность, Армия направилась самым коротким прямым путем к Западному морю!

Экран показывал прилив, вызванный погружением Армии в море. Огромные волны лизали берег. Под ними скрывались роботы, яростно вгрызавшиеся в морское дно. Немного погодя они остановились, и волны снова хлынули на берег.

— Они… они… куда они делись?! — Уордл был совершенно сбит с толку.

— Они попали в главный мусорный бак Земли, — сказал Дросс. — И в этом заключается самая великолепная ирония, Бригадир!

Халия знала, куда идти, так как ей приходилось пользоваться планом форта. Командный Центр находился там, где он и должен был находиться, — в самой середине форта. В коридорах, отходящих от него радиально, были расположены Системы Управления оружием и компьютеры для принятия решений. Между ними, на двух нижних уровнях, размещались служебные зоны форта и гарем, рядом с которым был госпиталь.

Халия пыталась сдержать слезы, но они текли рекой. Между рыданиями у нее болезненно перехватывало дыхание. Одежда насквозь промокла, ее волосы перепутались, а лицо было залито слезами. Халия понимала, что выглядит ужасно. Но она не видела блеска своих глаз и не осознавала, с каким нетерпением бежит по коридору.

Зейнер функционирует слабо! Командный Центр в замешательстве. Батибасага тоже в замешательстве, так как он думал, что Бригадир был более молодым человеком, с тяжелыми плечами и глубокой раной в груди — с поврежденным легким, — и сердцем, работающим так слабо, что оно едва прослушивалось машиной.

— Что если все окажется не так! — рыдая, сказала Халия, когда добежала до двери.

Женщина, сопровождавшая ее, что-то говорила, но Халия была слишком взволнована, чтобы обратить внимание на ее слова.

Наконец она вошла в палату. Над белой больничной кроватью зависли машины. Из приборов, спрятанных под одеялом, слышался мягкий звук протекающих под давлением жидкостей.

Халия стремительно бросилась к кровати.

— Невероятно! — воскликнул Уордл.

— Неизбежно, — возразил ему Дросс. — Куда же еще можно их деть? Не на другие же планеты — они будут так же опасны на Марсе и даже на Венере, как и на Земле. Нет, Бригадир. Наши диверсанты все тщательно продумали. Они послали роботов вниз, в глубь Земли.

Чужестранцы улыбнулись.

— Доктор, это не просто предположение? Вы не… не фантазируете?

— Нет! Вы можете спросить про социальные традиции древних людей, и Дросс даст вам ясный и обстоятельный ответ! Я согласен, что все может звучать недостаточно убедительно, но представьте себе, до чего додумались обитатели планеты, когда отходы производства стали угрожать окружающей среде. Вы послушайте Дросса!

Дросс повернулся и спросил у Батибасаги:

— А что с девушкой?

Батибасага позволил датчикам передать информацию в его гуманоидные ладони.

— Сейчас она радуется, — ответил он.

— Радуется? — спросил Уордл. — Но этого не может быть! Данецкий?! — закончил он шепотом.

— Зейнер, Уордл, и есть Данецкий, — подтвердил Дросс.

Уордл потерял дар речи.

— Тектонические провалы! — сказал Дросс в тишину. — Тектонические провалы! Вот ответ — надо найти глубокие трещины в коре планеты, там, где высокая сейсмическая активность. Множество подземных пустот и трещин. Надо найти место, где земная кора тонкая, связать ее слабой гравитацией и топить в ней избыточные отходы! Если они достаточно спрессованы, то будут погружаться все глубже! Под земную кору, в зоны самых высоких температур и давлений. Вот как избавились от Черной Армии, Бригадир. С ней обошлись как с кучей мусора!

— Большая масса, — сказал один из чужестранцев. — Наверное, они настолько тяжелые и массивные, что своим ходом отправились в помойную яму! Вы правы, Доктор, здесь есть скрытая ирония, и мне это нравится!

Уордл пытался примириться с гибелью Армии.

— Какая потеря! — сокрушенно вздохнул он. — Какая находка! И какой печальный конец!

Дросс похлопал его по спине.

— Разве мало осталось, чтобы утешить вас, Бригадир? Если хотите, займите место мистера Нэггса! Действительно, почему бы вам не остаться?

Уордл обдумывал предложение.

— А почему бы и нет? — решил он.

— А Данецкий? — спросил вожак чужестранцев. — Что с Данецким?

Данецкий лежал без сознания. Его лицо осунулось. Закрытые глаза провалились в глубоких черных впадинах. Дышал он не глубоко, но ровно. Насосы вливали в него кровь и подавали кислород по узким трубкам.

Тонкий металлический голос произнес в изголовье кровати:

— Дежурному Командиру тысяча лет. Он реагирует на лечение. Робот высшего уровня осведомлялся о его здоровье. Могу сообщить, что его шансы на излечение составляют девяносто семь процентов. Он жив, но ему тысяча лет.

— Это не имеет значения, — заявила Халия.

Веки Данецкого затрепетали, и приоткрылись глаза. Халия прежде всего подумала о том, что она ужасно выглядит. Он попытался что-то прошептать.

— Молчи! — сказала она. — Тебе нельзя говорить!

На губах Данецкого появилась слабая тень улыбки.

— Ты прекрасна! — восторженно произнес он на удивление сильным голосом.

Халия ощутила необычайный прилив возвышенных чувств и безграничной любви к Данецкому.

— Меня беспокоит вендетта, — сказал Уордл. — Данецкий все рассказал мне. Мерзость! Этот юнец не простит его никогда! Он не из тех, кто прощает. Вы видели его глаза, когда он заявил, что выполнил свою миссию? Они были совершенно пустыми. У него нет никаких чувств.

— Данецкий мертв, — напомнил Дросс.

— Поправляю! — начал Батибасага.

— Не прерывай меня! Слушай! Данецкий мертв. Мы посадим молодого джакоба в корабль и отправим на его родную планету. Ты сделаешь это, Батти!

— Да, сэр.

— Что касается нас, то все неприятности закончились.

— А что дальше? — спросил вожак чужестранцев.

— Может быть, Данецкий поможет нам? — предложил Уордл. — Здесь много работы.

— Нет! — возразил Дросс. — Когда все обнаружится, мы окажемся на виду у всей галактики. Сюда примчатся толпы любопытных, начиная от официальных бездельников и кончая обычными туристами. И я не смогу не пустить их сюда. Данецкий не будет здесь в безопасности.

Дросс поглядел на чужестранцев. Их вожак улыбнулся.

— Он будет в безопасности с нами. И с девушкой.

— Я никогда не оставлю тебя! — сказала Халия лежавшему без сознания Данецкому.

— Батти! — обратился к роботу Дросс. — Мистер Нэггс. Мистер Мунмен. И бедная миссис Зулькифар. Если ты найдешь что-нибудь…

— Да, сэр. Я думал про холм, возвышающийся над руинами…

— Это вполне подойдет! — сказал Дросс. Он оглядел форт. — Я буду рад снова увидеть дневной свет. Мы пережили долгую ночь.