Легион павших. IV - V Акт

— 11 -

На площади кипела жизнь. Заливисто смеясь, дети шныряли от одной палатки к другой, брызгали друг в друга и в прохожих водой из бочек, выпрашивали у родителей сладости. Успевшая перепробовать не менее пяти видов зернового пива молодежь подпевала скоморохам, под чьи песни выплясывали люди постарше. В воздухе плыл запах шипящего на углях мяса.

Къярт стоял среди палаток и не понимал, как он здесь оказался, и где это «здесь» находится.

Почувствовав присутствие искры, ядро робко дрогнуло.

…Ядро?

Къярт коснулся рукой груди. В ней больше не плескался жар растворенной эссенции жизни, но чувствовалась вязкая наполненность, которую дарила искра.

Къярт торопливо расстегнул несколько верхних пуговиц рубашки и посмотрел на грудь. Ни одной метки. Ни единой. Он не видел меток и не чувствовал печатей, даже той, что стояла на его сердце.

Что за чертовщина здесь творится?!

Он попытался перейти в заводь, но тщетно. Коснулся загривка вертящейся у ног собаки. Ничего. Он не почувствовал в ней ни капли эссенции жизни — не потому, что ее не было, а потому, что он больше не мог ее ощутить.

Къярт скользнул лихорадочно взглядом по радостным лицам. Он уже видел это место. Эти палатки и расставленные среди них факелы — он все это видел, слышал эту музыку, эти песни, слышал этот детский смех.

Развернувшись на пятках, он уставился на возвышающуюся в ночи громаду Черного Рубежа.

Тот самый день. Это тот самый день. Праздник Равноденствия, который закончился катастрофой.

Ядро снова тревожно стукнуло.

Неужели…

Закрыв кли-каналы, чтобы они не выбросили в воздух искру, Къярт побежал между палаток, пересчитывая взглядом крыши возвышающихся за ними зданий. Знакомые очертания, знакомый маршрут.

Он отскочил в сторону, чтобы не сбить высыпавшую из палатки детвору и, не обращая внимания на окрик задетого плечом мужчины, побежал дальше.

Тот самый день. День, когда все полетело в бездну. День, когда был разрушен Столп Вейтрета.

Къярт закатил на бегу рукав и посмотрел на часы. Сколько еще осталось до взрыва? Черт, в прошлый раз он не удосужился уточнить время, в которое все случилось.

…А в прошлый ли раз это было?

Крайние шатры остались за спиной, и Къярт застыл в пятне света на границе палаточного городка.

Как и тогда, она сидела на скамье под деревом. Темные кудри лежали кольцами на ее плечах, взгляд рассеянно блуждал. Точь в точь такая же, какой ее запомнил Къярт.

Мерлен.

Дыхание перехватило.

Тряхнув головой, он взял себя в руки и ринулся к девушке.

Она заметила его, поднялась навстречу, посмотрела со смесью растерянности и тревоги.

— Къярт, ты…, — от голоса Мерлен внутри все скрутило судорогой.

Он обнял ее, не дав договорить. Это она. Мерлен. Настоящая, живая, во плоти.

— Мерлен…, — выдохнул он ей в волосы и прижал сильнее.

— Къярт… задушишь же…, — прохрипела девушка, и он, спохватившись, отпустил ее. — Что на тебя…

— Мерлен, отсюда нужно уходить, — он решительно взял ее за руку.

— Погоди, еще же не…

— Мерлен! Мы уходим из города, сейчас же.

— Къярт…

— Я все объясню по дороге, но сейчас…

— Къярт!

Ногти Мерлен впились в его руку, заставляя обратить на нее внимание.

Сейчас на это не было времени. Не было времени на разговоры.

Къярт бросил взгляд в сторону Рубежа. Если Мерлен уже здесь, на площади, он не успеет предотвратить взрыв Столпа, тем более когда ему неизвестно, что именно там произошло. Но если аварию спровоцировала искра из его родного мира, то в момент взрыва, находись он поблизости, его оглушит агрессивной нодой, и все пойдет прахом.

Нет, сейчас путь только один — прочь из города и как можно быстрее.

— Мерлен…, — начал было он, но девушка требовательно дернула его за руку.

Къярт невольно посмотрел в сторону Рубежа — убедиться, что небо над ним еще не заполнила сверкающая искра. Проследив его взгляд, Мерлен вздохнула.

— Ох, Къярт, — непонимание на ее лице сменилось обеспокоенностью. — Все хорошо, просто присядь, — она потянула его к скамье.

— Мерлен, на это нет времени, пожалуйста, идем со мной, — в последний раз сказал он, прежде чем закинуть ее на плечо и унести, если девушка продолжит упираться.

— Вот же упрямый! Просто сядь, со Столпом ничего не случится!

Къярт на мгновение опешил и позволил Мерлен усадить себя на скамью.

— Ты снова это забыл? — тихо спросила она. — Тебе не о чем беспокоиться. Столп стоит там, где и должен, и с ним ничего не произойдет. И Пересечение тоже не случится.

— Пересечение? — переспросил он. — Тебе известно о Пересечении?

— Уже год как, — ответила Мерлен и, устроившись у его плеча, задумчиво улыбнулась. — Даже не верится, что прошел целый год. Тогда мы так же сидели на этой скамье. Ты помнишь это?

Она подняла на Къярта полный надежды взгляд.

— Конечно, помню, я…

Къярт оставил мысль незаконченной. Прошел год? Но как же… ему не хватило бы искры, чтобы пробыть здесь год. Если только у него не появилась возможность возвращаться в свой родной мир и пополнять запасы. Но почему он ничего не помнит? Вернее, помнит, но совсем не это.

Мерлен что-то увидела за его спиной, и на ее лице расцвела улыбка.

— О, а вот и он, — радостно произнесла она и, вскочив, потянула Къярта следом. — Пойдем. Все хорошо. Тебе ни о чем больше не нужно переживать.

Бережно сжимая ее ладонь, Къярт боялся обернуться. Он уже знал, кого увидит за своей спиной, но не понимал, почему его так пугала встреча с Иеро.

Это был не Иеро.

На краю площади остановился серебристый автомобиль; его фары, чтобы не привлекать лишнего внимания, потухли, и из салона вышел мужчина. Достал из кармана пачку сигарет, но, заметив Мерлен и Къярта, сразу спрятал обратно.

— Роден! — Мерлен приветственно помахала рукой и потащила Къярта к нему.

Роден тоже был жив. Впрочем, после встречи с Мерлен этот факт удивлял на порядок меньше, чем само появление на территории простолюдинов клановца, еще и в открытую, на автомобиле, от которого так и несло искрой.

— Сегодня без опозданий, — с ухмылкой заметил он и, взглянув на Къярта, едва нахмурился, озадаченно провел ладонью по щетине. — Что не так?

— Къярт, как всегда, — Мерлен натянула улыбку и потрясла в воздухе пахнущим выпечкой бумажным пакетом. — Вот, я не забыла купить.

— Нирея будет в восторге, — из вежливости прокомментировал Роден и спросил уже серьезнее: — Опять?

— Опять, — Мерлен вздохнула и обняла руку Къярта.

— Ладно, разберемся, — Роден открыл заднюю дверь и кивнул в сторону салона. — Садитесь уже.

Обменявшись с Къяртом взглядами, он занял водительское кресло.

Мимо торопливо пролетали дома, и в голове крутились совершенно неуместные мысли о разнице между поездкой в экипаже и поездкой в автомобиле. Ощущения казались знакомыми. Не хватало только высоток небоскребов и тотальной электрификации. Эти воспоминания принадлежали не ему, а Райзу, но… Райз!

— Къярт, все в порядке? — Мерлен с беспокойством заглянула в глаза и сжала его ладонь.

— Да, все хорошо, — он улыбнулся в ответ и посмотрел в окно.

…Что за чертовщина здесь происходит?

Къярт попытался вернуться воспоминаниями назад, в момент до того, как он оказался посреди охваченной весельем площади Вейтрета. Кажется, он чувствовал что-то в спине, словно в нее что-то воткнули.

Воспоминания путались, выскальзывали сквозь пальцы, словно все произошло не несколько минут назад, а год. Он пробыл здесь целый год? То, что произошло на отроге Эсшенских гор, переместило его сюда? Пусть так. Но если он оказался в мире Мерлен, еще до уничтожения ее планеты, а затем провел здесь целый год… что случилось с его силой некроманта? Что с печатями? Что с Райзом и Карой?

Ладони похолодели; легким стало не хватать воздуха.

Когда-то он мечтал избавиться от сил, которыми его наградил Фелис. И вот их больше не было, но вместо облегчения внутри раздувался мешающий дышать шар паники.

Была ли у него когда-либо сила возвращать мертвых? Или он никогда и не оказывался в мире Фелиса?

Автомобиль притормозил у ворот Черного Рубежа — для короткой проверки. После остановился и под Белым. И в итоге покатил по улицам резервации.

Къярт прежде никогда не видел это место, либо же видел, но забыл. Судя по тому, что Мерлен не глазела по сторонам, она была здесь не в первый раз.

Роден припарковал машину возле двухэтажного дома. Такой же холеный, как и все остальные, он манил уютом, поселившимся за цветочными занавесями на окнах, в которых горел свет.

— Погоди, — сказал Роден, когда Мерлен первой вышла из машины. Къярт встретился взглядом с отражением мужчины в зеркале заднего вида. — Веди себя прилично, ладно? После поговорим.

Къярт сдержанно кивнул. Если кто и мог объяснить, что происходит, так это Роден. Он должен был знать, почему Пересечение не разнесло эту планету на кусочки.

Внезапная догадка сковала мышцы, точно паралитический яд. Что, если уничтожена была его родная? Когда Мерлен сообщила, что прошел целый год, первой мыслью было то, что обе планеты благополучно пережили день Пересечения. Если бы его планета погибла, не выжил бы и он — без возможности пополнить запас искры. Следовательно, уцелели обе. Но почему он помнит совершенно не это?

Мерлен постучала в дверь, и та сразу распахнулась.

Къярт не знал встретившую их на пороге женщину. Она была так же красива, как и молода, но все же намного старше Мерлен.

— Мерлен, я так рада тебя видеть! — она обняла девушку и, ослепительно улыбнувшись подошедшему следом Къярту, звонко чмокнула его в щеку.

— Это еще за какие такие заслуги? — закрывая дверь и стягивая ботинки, поинтересовался Роден.

— Ой, ладно тебе, не жадничай.

— Не жадничай, — Роден хмыкнул. — Как же надоела вся эта шушера, что вечно вокруг тебя вьется. Эй, слышишь, Сэджвик? Это тебя тоже касается, — громко добавил он и направился вглубь дома.

— Заканчивай нудеть и иди уже сюда, — из комнаты дальше по коридору донесся зычный мужской голос.

— Нирея, я тут вот…, — замялась Мерлен, протягивая женщине пакет с выпечкой.

— Мои любимые заварные! Ну, не робейте, проходите скорее. Я как раз закончила накрывать на стол.

Задвинув ботинки в угол, Къярт пошел следом за Мерлен.

Он уже был в этом доме и был не раз, но не мог припомнить ни один. Не мог он вспомнить и Нирею, супругу Родена, погибшую во время взрыва Столпа. И Сэджвика, чья жизнь оборвалась тогда же.

Но вот он, совершенно живой, сидящий за ломящимся от блюд столом, с улыбкой во все тридцать два зуба и небрежно зачесанными набок волосами.

— Опять ты пацана кошмарил? — спросил Сэджвик, едва Къярт появился на пороге столовой.

— А то его сильно закошмаришь, — парировал Роден, занимая стул рядом с другом. — У него просто лицо такое. Дурацкое. Как и у тебя, между прочим.

Сэджвик расхохотался в ответ, а Роден снова посмотрел на Къярта, и его красноречивый взгляд сообщил: именно об этом и шла речь, когда он говорил о приличном поведении.

Къярт натянул улыбку.

Нирея захлопотала вокруг стола. Мерлен попыталась ей помочь, но в ответ получила категорический отказ и просьбу хозяйки дома сидеть на месте и наслаждаться вечером.

— Какое уж тут наслаждение без тебя, — когда женщина проходила мимо, Роден поймал ее за талию и усадил себе на колени. — На столе и так места нет, брось уже все. Если что понадобится, Сэджвик, вон, сходит.

— Это да, я могу, — энергично закивал тот. — Но сначала…, — он вытащил из под стола бутылку вина и продемонстрировал его Нирее. — Твое любимое, как и обещал.

— Не так откровенно, Сэджвик, не так откровенно, — посоветовал Роден.

Он улыбался.

За все их недолгое знакомство Къярт так и не увидел на его лице улыбки — умиротворенной, спокойной улыбки человека, с плеч которого упал неподъемный груз. Тот Роден, которого знал Къярт, был сшит из печали от макушки до пят. Тому Родену было не до улыбок. И сейчас, глядя на смеющуюся Нирею, на Сэджвика, Къярт начинал осознавать, насколько глубокой была пропасть, в которую сорвался Роден, лишившись всего, что было ему дорого.

Къярт посмотрел на свою ладонь. Мерлен не отпускала ее с того самого момента, как они сели за стол. Как и остальные, она улыбалась. Пусть она и чувствовала себя неловко в обществе клановцев, но это была не та неловкость, которая заставляла ее чувствовать себя чужой. К тому же Нирея с Сэджвиком вели себя так, будто и Къярт, и Мерлен давно стали членами их семьи.

— Так, может, ты объяснишь мне, недоумку, почему в Равноденствие мы сидим здесь, а не гуляем вместе со всем городом на ярмарке? — поинтересовался у разливающего вино по бокалам Сэджвика Роден, с неохотой отпустив Нирею на соседний стул.

— Потому что сегодня мы отмечаем не Равноденствие, а наш с Ниреей второй День рождения.

— С чего это у вас второй День рождения?

— Къярт так сказал, — радостно заявил Сэджвик и, не обращая ни малейшего внимания на страдальческую мину на лице Родена, продолжил: — А кто мы такие, чтобы спорить с героем-спасителем. Верно, Нирея?

Та тихо рассмеялась и закивала.

— Я правильно понял, что герой-спаситель — он, — Роден ткнул в Къярта пальцем, — а не я, ночами не спавший, чтобы успеть в срок?

— Ой, ночами не спавший. Знаю я, почему ты ночами не спишь, так что не надо мне тут заливать.

— Сэджвик! — сквозь смех одернула его Нирея и, бросив взгляд в сторону Мерлен и Къярта, смущенно покраснела.

— Чего? Чай, не маленькие, и сами прекрасно знают, что и к чему.

— Тебе на сегодня с выпивкой надо заканчивать, — заметил Роден.

— Заканчивать? Я еще даже не начинал!

— О, боги.

— Не слушай его, Ро, для меня ты всегда герой, — заверила его Нирея.

Къярту хотелось рассмеяться — несдержанно, истерично. Да что, черт побери, здесь происходит? Это место — реальность или выдумка? А если… если это не подделка? Если это действительность, такая желанная и в то же время совершенно невозможная… Чем тогда были те воспоминания, которыми он владел?

Къярт оставил смех при себе и только улыбнулся в ответ на очередную шутку Сэджвика. Он ведь обещал Родену вести себя прилично и не портить вечер. Увы, встретившись с Роденом взглядом, он понял, что притворщик из него еще тот.

— Вы здесь развлекайтесь, а мы пойдем, подышим воздухом, — Роден встал из-за стола.

— Опять пацана щимить собрался? — зыркнул на него Сэджвик.

— Мне, что, уже нельзя перекинуться с земляком парой слов наедине?

— Ага, конечно. Къярт, ты только скажи, и я ему быстро физиономию подрихтую, — пообещал он и, спохватившись, взглянул на Нирею. — Не сильно подрихтую, ты даже не заметишь разницы. Сделаю все в лучшем виде, как умеют только крутые парни из «Зенита».

— Нет, не стоит, — с улыбкой ответил Къярт и поднялся со стула.

В вечернем воздухе пахло безмятежностью и летними травами. Из открытого окна доносились обрывки очередной истории в исполнении Сэджвика и женский смех.

Роден сел на скамейку у крошечного прудика. Къярт опустился рядом.

— И какой ты сегодня? — флегматично поинтересовался Роден, доставая из под камня возле скамейки небольшую коробочку. — Къярт, который курит или который воздерживается?

Тот покосился на предложенную сигарету, потянулся, чтобы забрать, но Роден положил ее в рот и, чиркнув зажигалкой, подкурил.

— Значит, тот, который даже не помнит, что Мерлен не переносит запах табака, — Роден выдохнул в небо горькое облако дыма и посмотрел на Къярта. — Давай, задавай свои вопросы.

Тот замешкался. Какие из тех, что роились в его голове, самые важные? Хотя, какая разница, Роден ведь не сказал, что ответит только на один или два.

— Пересечение. Как его удалось предотвратить?

— И куда только все девается каждый раз из твоей головы? — Роден хмыкнул и сделал затяжку. — Идея Иеро, согласно которой можно убрать фактор, заставлявший искру из двух миров конфликтовать.

— Как?

— Мне сейчас заняться полным пересказом технической стороны вопроса? Ты уж извини, но у нас есть время только на одну или две сигареты. Все-таки у моей супруги сегодня второй День рождения. Твоими стараниями, — Роден стряхнул пепел в траву.

— Получается, та искра, что сейчас во мне…

— Да, из Столпа Вейтрета.

— Он не был разрушен год назад?

— Нет. Ты связался с кланом за день до Равноденствия. Дальше дело было за «Зенитом». Сэджвик со своими парнями спеленал диверсанта из Аргантара еще на подходе к Столпу.

— А Аргантар…

— Обделался. Ты указал путь к их базе, с которой они открывали проход в твой мир. Мы ее захватили.

— За все это время… я не возвращался назад?

— Ты этот год вообще помнишь?

Не нужно было что-либо говорить, чтобы Роден получил ответ на свой вопрос.

— Нет, Къярт, ты не возвращался. Было решено, что во имя общей безопасности лучше держать яйца в разных корзинах.

Къярт кивнул и задумался. Он не смог бы предупредить клан о диверсии на Столпе, если бы не знал о том, что должно случиться. Значит, он был свидетелем аварии, и то прошлое, которое он помнил, в действительности существовало. Но что произошло потом? Его перенесло назад во времени? И он переписал историю? Как же тогда все остальное? Что с миром Фелиса и что с…

Къярт болезненно нахмурился.

Роден снова заговорил:

— С твоей проблемой с памятью нужно что-то решать. Я тебе это уже говорил, и не раз, и знаю, что ты ответишь, — он достал еще одну сигарету и раскурил. — Къярт, я могу понять твое нежелание показываться местным врачам. Дело твое. Но если ты решил держаться особняком, то позаботься о том, чтобы твои личные проблемы, которые ты по какой-то неведомой причине отказываешься решать, не сказывались на остальных. В частности на моей семье.

От взгляда Родена стало несколько не по себе.

— К кому, по-твоему, бежит плакаться Мерлен, когда ты в очередной раз пугаешь ее своим поведением?

Къярт не знал, что ему ответить на обвинение. Он даже не помнил, в чем должен раскаиваться и за что извиняться.

— Прости, Роден, я совершенно ничего не помню. Я постараюсь…

— Не доставлять проблем, — несколько резко закончил тот. — Знаю, слышал уже.

Роден затушил окурок о камень и спрятал в карман.

— Ты уж постарайся, — добавил он и поднялся со скамьи. — Ладно, забыли. Идем в дом. И сделай лицо попроще, а то Сэджвик после всего выпитого вина, чего доброго, и впрямь с кулаками полезет. Нашел же себе любимчика.

Вероятно, у Къярта все-таки получилось «сделать лицо попроще» — до самого окончания кутежа, в конце которого Сэджвик и правда разошелся не на шутку, но к рукоприкладству все же не дошел. Вполне возможно, этому поспособствовала Нирея, а не попытки Къярта принять беззаботный вид.

Когда время перевалило за одиннадцать и пришла пора откланяться, Къярт вынужден был признать, что покидает дом Родена с облегчением. Он стыдился этого чувства, продолжающего глодать его, когда все казалось идеальным. Стыдился, но ничего не мог поделать с ощущением того, что ему здесь не место. Насколько это «здесь» было всеобъемлющим? Он не знал.

— Обещай, что заглянешь ко мне на выходных, — порозовевшая от выпитого вина, Нирея помахала Мерлен рукой на прощание. Роден заботливо поддерживал ее за талию. — Мы еще месяц назад должны были с тобой освоить мой фирменный маковый рулет.

— Обязательно загляну, — пообещала Мерлен, вцепившись в руку Къярта.

Этим вечером пили не только Нирея и Сэджвик. Последний и вовсе решил дать себе волю и теперь спал беспробудным сном в гостиной.

Попрощавшись с хозяевами дома, Къярт вышел вместе с Мерлен на улицу и замер. Он не знал, куда ему нужно отвести девушку и куда идти самому.

— Къярт, пойдем уже домой, — заканючила Мерлен. Она подняла на него взгляд, и хмельное веселье на ее лице сменилось растерянностью. — Ты не помнишь, да?

И снова Къярт почувствовал себя виноватым.

— Это ничего. Не беспокойся, — Мерлен широко улыбнулась и, твердо став на ноги, указала пальцем в конец улицы. — Нам — туда.

Несмотря на позднее время, в большинстве домов горел свет. Те, кто встретил вечер на улицах резервации, с приближением полночи перебрались в кухни и гостиные, из которых теперь доносились тихая музыка и хмельные разговоры.

Мерлен шла молча и все жалась к его руке, едва тормоша ее, когда нужно было свернуть на очередном перекрестке. И каждый раз Къярт мысленно вздрагивал, словно готовясь проснуться.

Да, все это не могло быть по-настоящему.

Он думал об этом и тогда, когда Мерлен открыла калитку дома — единственного на улице, в окнах которого не горел свет, — поднялась к двери и зашарила по карманам.

— Неужели… вот растяпа, — с досадой протянула она, — кажется, я потеряла ключи. Наверное выпали, когда мы были у Ниреи с Роденом.

Мерлен в ожидании посмотрела на Къярта, но тот не понимал, что должен сделать: выломать дверь или принести утерянный ключ.

— В кармане, Къярт, — тихо подсказала она.

В правом кармане брюк лежала связка с двумя блестящими ключами.

Не дожидаясь, пока он что-либо сделает, Мерлен забрала ключи и принялась копаться в замке.

— Это ничего, ты все вспомнишь, — не оборачиваясь, бормотала она. — Ты всегда вспоминаешь.

Совладав с дверью, Меррлен улыбнулась ему и щелкнула переключателем, заливая светом прихожую.

— Осмотрись пока, а я тем временем наведаюсь в душ. Глупый Сэджвик со своим вином: на утро голова будет, как колокол, гудеть.

На ходу снимая туфли, она побрела вглубь дома.

Къярт замер в растерянности на пороге. Все это время он жил здесь? Вместе с Мерлен? Нет, все это было нереально.

Сделав пару шагов, он остановился у пристенного столика, давшего приют узкой вазе с одной единственной ромашкой и паре флаконов духов. Открыл шухляду. Внутри — тонкая пачка документов, несколько монеток, отвалившаяся от какой-то дверцы ручка и расческа с надетыми на нее резинками для волос. Многовато деталей, как для сна.

Детали. Они были везде: в небрежно висящем на спинке стула кухонном полотенце и паре крошек на столе, в пятнышке от пролитого чая на так и не отстиравшемся ковре в гостинной, даже в царапинах на перилах лестницы, что вела на второй этаж. Детали сыпались на него со всех сторон, с каждым шагом убеждая в подлинности происходящего.

Но как объяснить то, что и он, и Мерлен живут здесь? Почему они вместе понять было несложно, но их присутствие на территории резервации и присутствие, по всей видимости, абсолютно законное… это не укладывалось в знакомое ему мироустройстве. Как не укладывалось и появление Родена на автомобиле по ту сторону Рубежей, и то, что за ним не бежала толпа преисполненных восхищением или ненавистью простолюдинов. Пускай кланы решили пересмотреть свое отношение к людям по ту сторону стен, для таких перемен понадобилось бы куда больше, чем год времени.

Но все же это стало возможным.

Добравшись в своих скитаниях по комнатам до спальни, Къярт открыл нараспашку окно — от пола и до потолка — и сел, свесив ноги наружу. Если он пробыл здесь год, что случилось с его прошлым? Другим прошлым? Что случилось с печатями? Существовали ли они?

Его страшил любой из возможных ответов. Если он оказался здесь из-за случившегося в Троане, значит, за год пребывания в этом месте произошло что-то, из-за чего он потерял все метки привязки, а вместе с этим и призванные души.

Нет, это все нереально. Это неправда. Ложь.

А если…

А если того, что он помнил, не произошло, но только пока что? Если время в мире Фелиса течет намного медленнее, чем здесь? Что, если он еще может разорвать связь своей души с телом и дать Фелису возможность призвать его? Да, именно это он и должен сделать! Он должен хотя бы попытаться!

… Но ведь прошел целый год. Почему он не оборвал свою жизнь сразу, как только угроза Пересечения была устранена? Он наверняка уже приходил к такому же выходу из ситуации, просто не помнил об этом. Разве только…

Цепочка умозаключений привела его к мысли, что произошедшего в мире Фелиса не существовало. Это был всего лишь сон, порождение воспаленного сознания, возможно вызванное тем, что теперь жизнь в нем поддерживала искра другого мира.

Второй ответ был таким: существовало только одно прошлое, то, которое Къярт забыл. А то, которое он помнил, в котором был Райз, была Кара, — просто иллюзия.

Къярт двинул желваками и прислонился лбом к косяку окна. Если все это выдумка, почему он чувствует себя так, будто у него вырвали кусок души?

Он невольно вздрогнул, когда Мерлен, одетая в одну ночную сорочку, прижалась к его спине, обнимая.

— Опять ты думаешь о всяких глупостях, — прошептала она ему в волосы. От нее сладко пахло вином и кремом. — И совсем не о тех, о каких следовало бы, — Къярт почувствовал, как губы Мерлен прижались к его затылку. — Иди, освежись, я тебя подожду.

Она нехотя отстранилась и забралась на кровать.

— Къярт, — позвала Мерлен, когда он, точно околдованный, направился к двери. — Ты помнишь о браслетах?

— Браслетах?

— Которые не позволяют тебе высвобождать искру. Во время сна и… при других обстоятельствах, — щеки Мерлен залились румянцем. — Они в ванной, во втором ящичке.

В ванной пахло так же, как и от Мерлен.

Облокотившись на раковину, Къярт смотрел на свое отражение в зеркале. Кровь пульсировала в вене на шее.

Реальность или сон?

Во втором ящике тумбы в самом деле лежало два браслета: две тонкие полоски гладкого металла, чья истинная сила скрывалась внутри. И этой мелочи достаточно, чтобы лишить его способности управлять искрой?

Снова посмотрев на свое отражение в зеркале, Къярт вспомнил о браслетах, которые в прошлый раз использовал Аргантар. Те, что сейчас лежали перед ним, такие же?

От этой мысли и от того, что ему нужно добровольно надеть их на себя, стало не по себе. Но иначе никак. Иначе он и заснуть не сможет без риска, что во сне искра выйдет из под контроля и убьет Мерлен. Что же касается необходимости использовать браслеты не только для сна…

Если все то, что он пережил в мире Фелиса, на самом деле не существовало, почему тогда он не мог избавиться от мысли, что ему лучше отправиться на диван в гостинной?

Он искренне радовался тому, что Мерлен была жива и здорова. Но с того дня, когда он видел ее в последний раз, когда она погибла на его глазах, утекло слишком много воды. И Къярт уже не был уверен, что хочет вернуть их отношения в ту колею, когда их оборвал выстрел.

Если бы он хотя бы помнил, что произошло за этот чертов год!

Къярт надеялся, что ледяной душ остудит голову, но все, что ему удалось, это замерзнуть. Будь внутри него все еще энергия жизни, и даже ледяная прорубь показалась бы теплой ванной.

Возясь с застежками браслетов, Къярт замер на пороге спальни. Мерлен, крепко обняв подушку, спала.

Осторожно, чтобы не разбудить, Къярт накрыл ее покрывалом и устроился рядом. Он лишился своих прежних сил — так значило ли это, что вместе с ними его оставили и кошмары?

Кошмаров не было.

Его сознание плыло во мраке, тишине и покое, когда их внезапно, точно береговой прожектор в ночи, вспорол крик:

— Мышонок! Мышонок, проснись! Ты должен сейчас же проснуться! Мышонок!

Къярт открыл глаза и резко сел на кровати. Аелитт! Это точно был ее голос! Он узнал бы его из тысяч, даже если бы тот не звал его так, как звала только Аелитт.

Аелитт рядом не было. Была только мирно спящая Мерлен и глубокая ночь за окном.

Стараясь унять взметнувшуюся внутри бурю, Къярт скользнул по комнате взглядом и замер.

Под потолком, вцепившись в стену шестью лапами, сидело нечто. Паукообразное, с отдаленно напоминающим женский торсом и головой. Вместо рук у существа была пара закованных в панцирь конечностей, чьи острые концы были созданы для того, чтобы пробивать чужие черепа. Осознав, что Къярт смотрит прямо на нее, тварь подобралась, готовясь к прыжку.

Инстинкты велели немедля выпустить искру и сложить контур, но кли-каналы словно онемели.

Браслеты!

Къярт сорвал их в одно движение, за доли мгновения сложил режущие контуры и метнул их в тварь.

С зубодробительным треском стена плюнула каменной крошкой, а тварь, совершенно невредимая, прыгнула к окну, оказавшись рядом с Мерлен.

— Къярт, что ты…, — разбуженная грохотом, та с испугом посмотрела на него.

Отгородившись от твари барьерным контуром, Къярт стащил Мерлен с кровати и закрыл собой. Он был уверен, что резаки прошили тело гада, но, похоже, оно было неуязвимо для искры.

Къярт расширил барьер и толкнул его в сторону твари. Это сработало. Барьер снес ее, а заодно вывалил внешнюю стену во двор. Потерявший несущую стену, дом угрожающе застонал. С недобрым скрежетом и скрипом стала проседать крыша.

— Мерлен, уходим!

Къярт окружил себя и девушку барьерами и потянул ее прочь.

На спуск по лестнице не осталось времени, и он, подхватив Мерлен на руки, выбил стену с противоположной стороны и спрыгнул вниз.

В домах по соседству загорался свет, выхватывая из ночного мрака клубы поднимающейся пыли.

Къярт выбежал с Мерлен на дорогу и остановился, торопливо соображая, что делать дальше. Почему во второй раз контур подействовал на тварь? Или ему только показалось, что это контур вышвырнул ее из комнаты, а на деле она сама сбежала, предвидев скорый обвал?

— Къярт, что происходит?! — Мерлен в ужасе смотрела на рушащийся дом.

— Не сейчас, — отрезал он.

Его взгляд метался по округе.

Если то существо нападет, а контуры снова окажутся бессильны, он не сможет защитить Мерлен. Опять не сможет.

Спутав стук ботинок с клацаньем паучьих лап, Къярт обернулся к источнику звука уже готовый пустить в ход дробящий контур.

— Господин Енкарта, что случилось?!

…Енкарта?

Он использовал в этом мире родовое имя Фелиса?

Позвавший его мужчина остановился в десятке метров — чтобы ненароком не угодить под руку: одетый в гражданскую одежду, но с рацией и пистолетом на поясе.

Паукообразная тварь не показывалась.

Къярт посмотрел на руины дома, на выглядывающих из соседних зданий людей, на перепуганную до смерти Мерлен.

— В спальне, ты видела то… существо? — неуверенно спросил он, когда в голове промелькнула неприятная догадка.

— Я не… я не понимаю о чем ты.

Къярт двинул желваками. Тварь привиделась ему? Он спутал сон с реальностью? А голос Аелитт…

— Господин Енкарта, прошу, оставайтесь на месте, — так и не осмелившись приблизиться, сказал мужчина. — Я уже доложил командиру о происшествии. Он скоро прибудет.

Не прошло и десяти минут, как дорогу осветили фары вылетевшего из-за поворота автомобиля. Завизжав тормозами, он остановился рядом с сидящим на бордюре Къяртом и замершей возле него Мерлен.

— Ох же ж…, — выскочив из машины, обронил Сэджвик и бросился к Къярту. — Вы в порядке? Что с домом?

Къярт покосился на остов здания — пыль осела и руины теперь отлично просматривались — и перевел взгляд на Сэджвика. В том не осталось и намека на выпитое несколькими часами ранее вино.

— Мерлен, я скоро, — пообещал Къярт и отошел с Сэджвиком в сторону, чтобы не пугать девушку еще больше. — В доме что-то было — какое-то существо, похожее на паука и человека одновременно.

— Опять?

Къярт озадаченно нахмурился. Он приготовился к тому, что для Сэджвика его слова прозвучат как бред. Он уже и сам сомневался в реальности того, что увидел, но объяснить, почему дом превратился в развалины, как-то нужно было. Однако, то, что Сэджвик не впервые слышал о подобном, многое меняло.

— Оно уже появлялось прежде? — спросил Къярт.

— Согласно твоим словам — да, — Сэджвик нахмурился и посмотрел на появившийся в конце улицы военный фургон. — Опять провалы в памяти?

Къярт кивнул.

— Да, ты не первый раз говоришь о паукообразном существе. Проблема в том, что ты единственный, кто его видит, хотя каждый раз, когда ты его замечаешь, рядом находится кто-то еще, — Сэджвик покосился на дом. — Правда, до такого раньше не доходило.

Фургон остановился напротив разрушенного дома, и из него посыпали бойцы клана Вейт.

Сэджвик позвал Мерлен и повел Къярта к военному, первому прибывшему на место. Скорее всего тот вел за домом постоянное наблюдение — иначе не оказался бы так быстро на месте событий.

— Отвези их ко мне, — Сэджвик отдал мужчине ключи от своей машины. — Здесь я сам разберусь.

— Сэджвик…

— Потом, Къярт. Обсудим все потом. Пока что мне нужно разгрести устроенный тут бардак.

— Извини за это.

— Я сказал бы, что сочтемся, но мы здесь все по уши у тебя в долгу, так что забудь. Езжайте ко мне, чувствуйте себя, как дома. Дальше я сам обо всем позабочусь.

Къярту не нравилась идея оставить Сэджвика одного, когда поблизости могла все еще лазить та тварь, пускай тот был не сам, а с целым отрядом. Но если тварь действительно существовала, судя по словам командира «Зенита», ее интересовал исключительно Къярт.

Всю дорогу в пропахшем дорогим алкоголем салоне Мерлен молчала и жалась к его руке.

Сэджвик очевидно занимал более престижное положение в обществе, чем Роден: он жил ближе к Столпу, в доме, в котором хватило бы места небольшому взводу, в свободное время занимающегося стрижкой шаров самшита во дворе.

Когда боец «Зенита» позвонил в дверь, Къярт уже приготовился извиняться за ночной визит перед супругой Сэджвика.

На втором этаже загорелся свет, и вскоре за дверью послышались тяжелые шаги. Заскрежетали ригели отпираемого замка.

— Я даже спрашивать не буду, — окинув взглядом Къярта, на котором из одежды были только штаны, и ежащуюся под ночнушкой Мерлен, произнес открывший дверь Астер.